...И один, во всём виноватый.
Часть первая. Алая тень.
Обещал ААР – написал ААР. Опробованный мной на финише «Фальскаара» жанр шпионско-детективный решил, частично, возродить снова. Что получилось – решать вам.
…День этот словно знал, что ему суждено стать богатым на события. Не в пример паре десятков последующих собратьев его – тихих, да размеренных, как вода в устье широкой реки.
Это день бодро вскочил на ноги, едва первая стража утренняя на варту заступила.
Солнце только продирало глаз свой огненный, звёзды же напротив – сонно помаргивали на светлеющем небосклоне, готовясь отойти на покой. День же этот новый, неугомонный, бодро залопотал мерным рокотом прибоя, залихватски свистнул налетевшим порывом ветра, протянул длинные пальцы солнечных лучей, стягивая одеяла с самых разнеженных, да сонных. И начал всем на себя, долгого такого, задачи раздавать.
Обливион привычно встал раньше всех. Да и сомкнул ли он вообще глаза ночью этой? То к бессвязному бормотанию измученной Варрен Индарис прислушивался тревожно – девушка почти до самого утра металась на соседней кровати. То просто пялился на различимые едва в бессвечном сумраке потолочные балки. Организм просто выл уже полярным волком, требуя хоть одну, беглую затяжку эльсвейрского табачку.
Чуть свет, ящер бережно взял Варрен на руки, и пошёл на корабль, должный отвезти их до Виндхельмского порта. Девушка сама попросила первым делом отнести её в каюту, а потом уж сборы собирать. Дескать ей, капитану бывалому, покачивание палубы на волнах – лучшая колыбель, а запах моря – самое эффективное лекарство.
Сам же Особый Агент, вспомнив вчерашний разговор, первым делом отыскал Драконорождённого.
— Интересно! – аргонианин покосился на подошедшего следом городского стражника в очень знакомом облачении – доспехи Соратников. Йорлунд Серая Грива ведь не делает их на заказ, сколько бы золота ни сулили.
— Для того, кто спас его братишку из талморской крепости, он с радостью сделал исключение – улыбнулся Рокен – опять же, броня называется «волчьей». Сам понимаешь, для меня самое оно – юный норд весело подмигнул ящеру.
Друзья проследовали в недавно достроенную ратушу, где ни свет, ни заря уже корпела над бумагами старательная Йордис.
— Славное утро, Дева Меча! – приветствовал Рокен управительницу городка – где там у тебя отчёты по поставкам и строительству? Я тут... помощника привёл.
«Помощник» с многовековым опытом работы сразу, что называется, взял хоркера за бивни.
Довакин немного послушал его заумные объяснения – и поспешил оставить этих «конторских крыс» в уютной свежевыстроенной норке. Сегодня должен был вернуться из рейда «Медведь», один из боевых фрегатов зарождающегося скайримского флота. Не готовые ещё к такому повороту событий, расслабившиеся контрабандисты Моря Призраков, вполне могли оказаться сегодня в роли крупной и жирной добычи для его «когтей».
* * *
Обливион просидел за бумагами почти до обеда, прикидывая, какие б из старых связей ему тряхнуть, и попутно давая Деве Меча ценные советы и указания.
Потом Йордис упорхнула в сторону порта – возвращение фрегата было интересно и ей. Сам же опальный Квестор направился в поместье, где хлопотала по хозяйству Мьол. Серьёзный разговор с ней давно назрел, и не было причин и дальше его откладывать.
Львица отдыхала в столовой, потягивая свой любимый напиток – мёд с пряными травами. (Девушка считала, что дыхание её от такого питья становится нежным и свежим, как летний луг под солнцем).
— Сделать? – спросила она у ящера.
— Спасибо, я уже перекусил. Красивый, всё же, доспех. Откуда он?
Обливион решил начать беседу с маленькой лести. Найдите в подлунном мире женщину, которой не нравятся комплименты? Мьол кокетливо поправила воротник.
— Это Йордис привезла, из Солитьюда. Выпросила у Элисиф. Когда мы почистили его подземелья от мертвяков Потемы, местные нашли в подвалах много интересного. Кто знает, может и сама древняя королева носила их когда-то? Надеюсь, они не... прокляты?
— Это вряд ли – покачал головой Обливион, вспоминая что-то своё – как и то, что их когда-то носила Потема. Эта бронь без дурной славы, иначе бы я о ней знал куда больше.
Мьол поболтала остатки напитка в кружке
— Да если бы и Она, было бы кстати. Я ведь теперь в некотором роде тоже... Волчица.
Ящер дежурно улыбнулся в ответ, и тут же отвёл взгляд. Со светскими любезностями пора было заканчивать. Переходя к основной части беседы, куда менее приятной.
— Такой вот день, всюду волки и их доспехи – вздохнул он – скоро и я завою...
Львица молчала, настороженно ожидая продолжения
— Ну с Азурой убедились, что за лживая тварь? – рубанул опальный Квестор – А с крылатой скотиной вашей что делать будем? Что ты сама об этом думаешь?!
Вот пропал куда-то весь его талант дипломатический, многовековой. Улетучился, вместе с последними крошками табака из его кисета!
Мьол так и вскочила с кресла, что кошка рассерженная! В ладонь привычно прыгнула рукоять Лютого, клинок грозно блеснул зачарованным инеем.
— Стыдить меня собрался, ящерица?! Или судить, в благодарность за спасение эльфийки твоей?!
Обливион замер, потрясённый такой бурной реакцией.
Нордка обвиняющее ткнула пальцем в его сторону
— Вам, мужчинам, проще на свете белом! Хоть ты небритый, хоть одноглазый, хоть вообще... чешуйчатый. Да и эльфкам твоим... долгоживущим. А ты знаешь, как оно, когда ты в тридцать лет – баба косолапая, со страшными шрамами и жутким тату в пол-лица?!
Мьол, словно бы опомнившись, опустила меч, сложила руки на рукояти и продолжила, уже куда тише:
— Суди меня, коли хочешь, весь такой древний и правильный. Эх... Знал бы ты, каково оно, когда на других глаза пялят, а на тебя глянут – и тут же взгляд переводят, на молодых да спеленьких. Когда того, кто умирающую тебя из руин двемерских вытащил, кому весь свет подарить за то готова была... Когда ему куда интереснее, во что сегодня кузнец Балимунд одет! Шпиончику твоему лощёному, между прочим!
Девушка посмотрела на потолок. Опальный Квестор догадался сразу – чтобы предательские слёзы не прочертили влажные дорожки по щекам.
— ...и тут он, мальчишка вчерашний. Взял, и подарил тебе всё – меч, навсегда утерянный, любовь, себя, жизнь новую. – Мьол тихо всхлипнула всё-таки – когда твоя очередь на страже стоять, а он ускользнул из палатки через заднюю стенку, и возвращается с фермы окрестной, с крынкой молока. С мёдом, горячего ещё. Потому что, когда он сидел у костра, ему показалось, что ты кашляла во сне!
Львица мрачно посмотрела на ящера, явив всю свою грозную сущность
— Знаю, что ты хочешь. Волчонок всегда меня слушает, хочешь, чтобы и про Меридию ему побольше гадкого нарассказывала. Так вот... Не стану я, Квестор. Суди, коли на жалование тебя определили в дозоре Стендарровом. А мне оно не так страшно, как потерять всё, чего уже и обрести не чаяла. Войти вот так однажды – и обнаружить на его груди голову юную... да хоть той же Йордис молоденькой!
Теперь уже вскочил сам Обливион. Прямо на широкий стул. Аргонианин примиряюще поднял руки:
— Тихо, тихо! Не было никакого разговора, всё! Я устал уже ругаться с друзьями из-за всяких... скотин!
Он горестно покачал головой:
— Поверь. Ты – последняя, кого бы я в этом мире судить стал. Но всё же... я надеюсь, мы вернёмся ещё к этому разговору. Это как закон: Дэйдра верить нельзя! Ты мудра, и я знаю...
Мягкий, увещевающий тон Обливиона был прерван громким криком стража из распахнувшихся дверей поместья:
— «Медведь» пришвартовался в порту!!!
* * *
Рокен и Йордис, оживлённые, весело переговаривающиеся, уже поднялись от причалов. Драконорождённый мягко приземлил на серый снег объёмистый мешок.
— Контрабандистов накрыли, дружище – бодро сообщил он ящеру – а это эльсвейрский табак с их посудины! Держи, считай это как часть платы за помощь твою!
Обливион деланно плюхнулся на колени, нарочито громко воскликнул:
—Девять милосердных! Хорошие новости в этот день!
Тэйрн и управительница недоумённо уставились на свихнувшегося от радости ящера. Супруга тэйрна же внимательно смотрела на Йордис. Юную, бодрую, цветущую.
Мьол покосилась на ёрничающего ящера, шагнула к мужу и шепнула тихо:
— Поцелуешь меня? Если... хочешь, конечно.
Рокен недоумённо захлопал ресницами, улыбнулся открыто и по-детски.
— Да. Как и всегда, Солнышко.
...Двое замерли в объятиях друг друга, забыв о существовании целого мира вокруг. Дева Меча сразу сделала вид, что ей надо срочно этот самый меч заточить. Деликатно отвернулся к верстаку портовый кузнец.
...и только Обливион бесцеремонно разглядывал влюблённую пару, словно прикидывая в уме какие-то, ему лишь ведомые «про» и «контра». Наконец, Львица оторвалась от любимого, мягко уткнулась лбом и пробормотала достаточно громко:
— Бестактная ящерица!
Но опальный Квестор лишь продолжил в ответ на то комедию ломать. Сложил руки пред собой – ни дать, ни взять, пристыженный школяр перед строгими родителями.
— Да куда уж нам, с нашей неотёсанностью-то столичной – оскалился он – мне тут это, погрузиться помогут? Отчалим-то, как стемнеет. Чтоб меньше глаз любопытных видело.
Мьол бережно разгладила супругу складки плаща.
— Управишься без меня, Солнышко? Думаю, гость наш не обидится. В такое время хорошей хозяйке пора уже вовсю ужином заниматься.
Неугомонный день умаялся-таки и уполз на боковую, устало перевалившись через западные хребты. Ночь приветствовала встречающих её влажными, холодными поцелуями морского ветра. Нашёптывала что-то на ухо тихим шорохом прибоя, вглядывалась подслеповато через густую пелену тумана крохотными глазками звёзд.
Двое прощались на причале. Не зная, что очень скоро между ними пролягут не только водная рябь и тёмные бездны пучин. Мутная пелена изощрённой лжи и чёрные тучи подозрений уже наползали на горизонт, незримые пока для беспечно беседующих друзей.
— До Виндхельма доползём без остановок, думаю – выкуривший уже пару трубочек ящер просто лучился благодушием – заглянуть бы в Данстар, куда должны уже прибыть первые отряды из Фальскара, но... думаю, не очень-то мне там будут рады.
Рокен беспечно отмахнулся:
— У тебя были свои резоны, государственные, чтоб их. У меня вот теперь тоже куча дел предстоит. Государственных...
— Чтоб их! – эхом отозвался Обливион и оба расхохотались
Опальный Квестор накинул на голову капюшон, дыхание облачком вырывалось изо рта – ночь расстилала над морем морозный плащ.
— Ну а я, думаю, сразу двину с твоей родины на Солстхейм. Есть у меня кое-какие... мысли интересные, хочу обсудить их с Нелотом.
Ящер крепко пожал руку на прощание:
— И тогда содрогнётся почва под ногами у врагов. И у всех, кто имел глупость их поддержать! – многозначительно закончил он и легко перескочил на качающуюся палубу.
* * *
Беспокойный день растаял где-то за западным горизонтом, затерялся за спинами двух десятков меньших братцев своих. «Братцы» эти прошли через Уиндстад гуськом, как близняшки друг на друга похожие. Либо не разглядели обитатели порта различий у них особых, делами обустройства да корабельными озабоченные. И была ночь, и было утро дня двадцать первого.
За день они так намаялись, что прилегли на кровать прямо в одежде. «Вздремнуть чуток». Да так и вырубились – до утра.
Впрочем, утро ещё только-только заявляло робко о своих правах на прекрасные земли Скайрима. Рокен пробудился, словно бы от лёгкого толчка.
Рядом безмятежно посапывала супруга. Нет, это был не толчок. Прозвучало где-то, как тихий раскат отдалённого грома. То ли с порывом ветра принесло, то ли удары пульса, ритмом горячей крови в висках: «ДО-ВА-КИИН!»
Внизу, в прихожей поместья, кажется возился Валдимар. С кем-то беседовал вполголоса. Неведомый «кто-то» отвечал так же тихо, торопливо. Перебивал, стараясь убедить в чём-то, важном для него. Волосы на затылке взъерошило предчувствием постучавшейся в дом беды. Драконорождённый осторожно поднялся с постели, торопливо сошёл вниз по лестнице.
— Разбудил же всё-таки! – оправдывался Валдимар – гонец тут примчался, заполошный. Сутки глаз не сомкнул, говорит. Письмо у него, видишь ли, важное.
Тэйрн Уиндстада лишь кивнул обоим, благодаря, и требовательно потянул из руки старого воина запечатанный листок.
— Что там, Солнышко – оказывается, как бы тихо не соскользнул он с семейного ложа, чуткая Мьол проснулась следом.
— Письмо от нашего друга, Маркуса – не отрываясь от чтения ответил Рокен – что-то странное и жуткое творится в его владениях. И... кажется, он напуган.
Львица медленно опустилась на лавочку, как будто услышанное потрясло её до глубины души.
— Напугать Маркуса? – изумилась она – Да скорее хоркеры оденут платья и спляшут на площади Солитьюда!
— Вот то-то и оно – согласно кивнул супруг – Уиллрид просит меня... нас, приехать к нему и как можно скорее.
Мьол пружинисто вскочила со скамейки
— «Голому одеться – только подпоясаться!», слышал такую старую поговорку, любый мой?
«Любый», естественно, слышал.
Выехали из городка, когда первые лучи солнца только-только нащупали сонно колючие верхушки высоких сосен.
Главное – оружие на пояс и в путь. Все вопросы, проблемы – всё проясним по дороге. А пока в неё, родимую. В дорогу. Ибо время дорого.
Тайный путь до Уиндстада вился причудливо, среди болот, по сухим островкам хвойных рёлок. Всё надёжнее – от прознатчиков вражьих да просто гуляк праздных, на язык несдержанных.
Почувствовав под ногами крепкие камни дороги, кони прибавили ходу, весело выбивая подковами звонкую дробь из седых булыжников.
Вскоре путникам повстречался патруль Братьев Бури. Сир Тэйрн немедленно спешился, желая порасспросить сородичей о последних слухах и новостях.
Офицер Братьев, юная воительница, весьма рада была поболтать с легендарным Клинком Бури. Мьол недовольно покосилась, как «эта сисястая» всё сокращает и сокращает расстояние между собой и её мужем, на минуточку!
— Грудью там к нему не примёрзни – обманчиво мягко «посоветовала» она.
Офицерша поспешно сделала шаг назад. Байки о том, как Мьол Львица в два удара ледяных троллей разделывает, давно стали неотъемлемой частью вечерних посиделок у солдатских костров.
Новости были странные и, возможно, очень даже интересные для пары всадников.
— Банда одна сюда перебралась – частила нервно поглядывающая в сторону супруги Довакина воительница – долго её в окрестностях Глотки Мира наши поймать не могли. Босмер у них главарём, шустрый такой. Хаймоном кличут. Резкий и дерзкий, ни эйдра ни дэйдра не боялся. А тут в наши края сквозанул, что мышь от кота. Завёлся там тот, кто и его «передерзил». Про напасть эту новую слышала только, что Алым кличут.
Супруги молча переглянулись. Глотка Мира, на плече которой стоит Соколиное Гнездо. С недавних пор часть её – родовые земли семейства Уиллридов.
— Ну и где же теперь этот Хаймон обретается? – поинтересовался Рокен.
Офицерша только плечами в ответ раздражённо дёрнула.
— Хоркер его ведает! – сплюнула она на утоптанный снег – сами сегодня полночи по буеракам хоть какой след отыскать надеялись. Но гады эти – как сквозь землю провалились!
— Как сквозь землю, значит? – усмехнулся юный Волк, когда патруль Братьев скрылся за поворотом – Солнышко, ты думаешь о том же, о чём и я?
— Ещё бы – нежно улыбнулась Львица – место, куда ты когда-то за Лютым попёрся.
— Не-а – осклабился её супруг – вот за этим я «попёрся» тогда!
На вытянутой руке блеснуло острым лучиком золотое кольцо. То самое, что в Храме Мары даруют в брак вступающим.
* * *
Мзинчалефт. Двемерские подземелья, где однажды чуть не закончился жизненный путь Мьол Львицы. Сейчас супругов привёл сюда путь иной. Скорее даже – желание получить ответы на кое-какие вопросы. Норды осторожно подкрадывались к привратному помещению древних руин.
— Уж не знаю, по каким там кустам эта коровёнка со своими солдатиками всю ночь лазила – усмехнулась за спиной Мьол – но вот они, голубчики. Как на ладошке!
Разомлевшая на солнышке разбойница не услышала, как сорвалась с тетивы несущая смерть стрела...
...через миг пришпилившая её к грубо сколоченному стулу!
Рокен и Мьол устремились в лабиринт каменных коридоров! Выскочившая им навстречу троица бандитов, как один оказались... дамами. Что, впрочем, не спасло их от воздаяния за преступное прошлое.
Довакин размашисто снёс голову выскочившего следом плечистого орка.
...широкие плечи-без-головы рухнули в снег, а из внутреннего дворика уже выбегал юркий подвижный босмер, решивший в узком пространстве довериться не гибкому луку, но прямому клинку.
— В клещи, живьём! – выкрикнул Рокен. Мьол что-то рыкнула согласно в ответ, саданула кулаком по зачарованному камню на крестовине Лютого. Широкий выпад – и противник, обездвиженный обхватившими его глыбами волшебного льда, клонится к земле.
— Хаймон, или как тебя там – в раскатах гласа Довакина – грозный рёв разъярённого дракона. – Почему ты оставил леса Глотки Мира?! Кто такой Алый?!
Босмер полузадушено сипел, ползая по лужам крови – своей и перебитых соратничков. Ледяные тиски сдавили ему горло, каждый вдох давался с большим трудом.
— Мы ушли... Он просто зверь... И банда его. Они убивают... всех, никакой чести!
— КТО «ОН»?!
— Алый! Он... ящерица, аргонианин... в алых доспехах!
Харрр! – главарь банды повалился на пол и засучил ногами. Вывалившийся язык тут же примёрз к всё сильнее сковывавшей лицо глыбе льда. Босмер хрипло выдохнул, отрывая язык, алая кровь потекла по синему льду.
— Алый – прохрипел он из последних сил – жить...
Земной путь знаменитого бандита Хаймона оборвали тесные объятия льда Что в холодной нордской земле, чужой ему, в общем-то было символично.
Супруги уселись за стол – обсудить услышанное. Вокруг медленно остывали тела перебитой шайки.
— Бред какой-то – покачал головой Рокен – мало ли ящеров на этой земле. Доспехи, конечно... Да не, бред совершеннейший!
Мьол приоткрыла краник на бочке. В ноздри сразу шибанул густой аромат крепкого бредни, брызнувшего на промёрзлую столешницу. Львица сунула палец под струю, облизала задумчиво:
— Двойной перегонки! Никак сыскали что подходящее в руинах этих, затейники. Ну после такого не то что ящера – и мамонта в рясе архимага увидеть недолго! Пойдём отсюда, любый. Не то это место, где у меня приятные воспоминания просыпаются.
— Бочонок бренди. Четыре дамы на двух мужиков. А неплохо этот Хаймон устроился – попробовал пошутить Рокен, уворачиваясь от лёгкого подзатыльника.
* * *
Банды – бандами, но на дорогах замирившегося Скайрима стало куда оживлённее. Не раз по пути им встречались странствующие торговцы с охраной...
...спешащие по своим делам всадники, имперские солдаты, получившие увольнительную и торопившиеся в ближайший город, с пользой потратить время и деньги в местной таверне. Все спокойные, деловитые. Если и слышавшие что-то о каком-то там Алом – то едва-едва и сугубо через третьи уши.
Обжитые предместья Вайтрана миновали уже в сумерках. Окрестные фермеры уже задували лучины, отправляясь на боковую – крестьянский день начинается рано. Вздохнули слегка, мимо Кряжа Охотника проезжая.
Стоишь пока, дом милый, на замок закрытый. Маленькая избушка на горном склоне – для тех, кто не ведает, что внутри этот дом куда больше, чем снаружи.
Ближе к Вольтхейму, кажется, всё уже было далеко не так благостно. Проголодавшийся за день, Рокен сперва даже не увидел и не услышал что подозрительное – учуял. Едва уловимый запах подгоревшей каши царапнул слегка ноздри, рисуя картину висящего над кострищем закопченного котелка.
— Там кто-то есть – тихо шепнул он супруге – спешиваемся!
— Может, Братья? – осторожно предположила Львица и поморщилась – это ж надо было так добрую крупу на пригорелую дрянь перевести!
— Да щас! У нас за такую «стряпню» уже б кашевару морду били! Да так, что окрест слышно было бы.
Супруги осторожно крались вдоль скалы, неразличимые в сгустившихся сумерках.
Обоняние не подвело. Бандитка в облезлых мехах топталась над котелком, неумело тыкая в варево деревянной ложкой.
Довакин осторожно натянул тетиву. Щёлк! Незадачливая стряпуха тихо осела около очага. Рокен метнулся к входу в башню.
— Последнего надо б живьём – шепнул он – допросить чтобы.
Мьол лишь понимающе усмехнулась в ответ.
По мосту между башнями методично расхаживал трезвый и бдительный часовой. Дисциплина у этой шайки была на зависть многим «собратьям по ремеслу».
Но эта же дисциплина его и сгубила. Дождавшись, когда караульный развернётся и пойдёт прочь по длинному мосту, Клинок Бури бесшумно взлетел по сходням и выстрелил в только начавшего поворачиваться в его сторону противника. Буря пришла!
Проклятый бандюк всё-таки успел что-то крякнуть, перед тем, как свалиться в бурные воды Белой реки. Его сообщники рванули на подмогу!
Но на узком мостике всё их численное преимущество сошло на нет! Сияние Рассвета пело Песнь смерти, со свистом вспарывая ночной сумрак, разрывая его тёмную плоть алыми сполохами огненных вспышек.
— УМР-Р-РИИ!!! – Довой взревел Драконорождённый, втаптывая в пол очередного противника.
Ответом ему – яростный рык пробудившегося главаря бандитов:
— Хаймон?! Ты посмел вернуться?! Я намотаю твою тетиву вокруг твоей же тонкой босмерской шейки!!!
Вожак шайки уже топотал по каменной лестнице. Рокен низко присел, припадая к мосту, Мьол одним прыжком перескочила через него, занося зачарованный Лютый для удара. Выпад! Главарь в тяжёлых доспехах корчится на полу, скованный магическим холодом.
Довакин пинком отбросил выпавшее из коченеющих пальцев вожака оружие.
— Говори быстро, тварь! Ты ходил под Алым? Кто это? Где он?!
Детина в пластинчатом доспехе скрючился эмбрионом, силясь удержать утекающее из тела тепло жизни.
— Да... Ящерица, сильный воин... жестокий и безжалостный... Не зна-аю...
Вожак бандитов дёрнулся раз и замер. Теперь уже – навсегда. Рокен сдёрнул шлем с головы покойника.
— И я не знаю – вздохнул он – по крайней мере, эту рожу я вижу в первый раз. Милая, кажется Арания перестаралась, усилив чары на твоём клинке.
Мьол лишь дёрнула плечами в ответ:
— Ещё одним бандитом в мире стало меньше, и вся беда. Когда такие убивают меньших братишек, они не больно-то печалятся. Так с чего бы и мне?
По дороге к перевалу им попались следы жаркой схватки. Застигнутых бандитами путников не спасли ни эльфийские мечи, ни крепкие доспехи.
— Неужели наш друг сошёл с ума? – печально воскликнул Рокен – Неужели какие-то там интересы державы толкнули его на такие мерзости? Оправдали их? Я просто отказываюсь верить такое.
Мьол была более категорична:
— Под солнцем и лунами живут тысячи аргониан, и многие из них – отличные воины! Здесь орудует ловкая ящерица. Просто ловкая ящерица – покачала она головой.
* * *
Кроваво-алый рассвет тяжело перевалился через горы Велоти, ободрав небесное брюхо об их острые пики. Длинные лучи алой струйкой плеснули на горную дорогу, превратив её в багровый ручей. Вскоре густой туман, приползший с долины горячих источников, милосердно укутал раненные войной и бесчинствами бандитов земли Рифта, словно целебная повязка.
Рокен предложил сделать небольшой крюк – чем больше в пути, тем больше шансов узнать что-то важное. В окрестностях вознёсшейся над плато башни Нилхейм кто-то окликнул их с обочины.
— Помогите умирающему путнику, добрые господа!
«Добрые господа», само собой, не могли оставить без внимания эту отчаянную просьбу.
— Телравом зовусь я – простонал несчастный – проклятый ящер с его бандитами ограбили мой возок с товарами, самого не убили чуть.
После этих слов Волк и Львица буквально навострили уши.
— Отобрали всё – причитал меж тем назвавшийся Телравом – помогите до лагеря дойти, рядом оно, у башни. У меня там зелья в мешке есть хорошие. Я ж всё новому тану местному в крепость вёз, Мартусу славному.
— Ты хотел сказать «Маркусу»? – переспросил Драконорождённый
— Да-да – закивал раненный – всё от удара в голове перепуталось, проводите до палатки, добрые путешественники.
Для «умирающего», этот самый Телрав уж больно шустро рванул вверх по склону.
Мьол замерла чуть позади, готовая уже окликнуть мужа, предупреждая. И тут на них выскочила из засады банда разбойников!
Впрочем, Рокен, как оказалось, и сам не больно-то поверил «мирному коробейнику». Выпрыгнувшие из-за камней бандиты не застали его врасплох! Саданув плашмя клинком по голове чуть не удравшего от него, внезапно «выздоровевшего» Телрава, он метнулся вниз, так своевременно придя на помощь прижатой к скале супруге!
Оглушённый «Телрав» скорчился у ног победителей, униженно моля о пощаде.
— Говори! – прорычал Драконорождённый – ты упоминал ящера. Это Алый? Кто он? Где он прячется?!
— Я почти ничего не зна-а-аю – скулил оставшийся без шайки вожак – я не видел его, только передавали приказы. Это ящер, у него алый доспе-ех. Он тут всех под себя подмял... или вырезал безжалостно. Или сбежали вовремя, как Хаймон, ну почему-у я не...
— Кто передавал приказы? – Рокен жёстко пресёк причитания бандита.
Телрав неожиданно прекратил скулить и ухмыльнулся:
— Красные черепа – оскалился он – не так уж и мало их по лесам осталось! Будут боги справедливы, повстречаетесь ещё на узенькой...
Вышедшее из груди острие Лютого не дало Телраву закончить.
— Ещё одна шайка долой – констатировала Львица – надо б нам с тобой почаще выбираться из Уиндстала, солнышко моё!
Но Довакин лишь нахмурился в ответ
— Ты слышала, что он говорил?!
— Но сам-то он и близко этого Алого не видел – пожала плечами Мьол – может его и вообще не существует. Да если и есть... Ну не верю я, что это может оказаться тот, о ком мы думаем!
— Не верит она! – неожиданно взорвался Рокен – Мило побеседовали в тот день, пока мы в порт ходили, и теперь она не верит!
Брови девушки взлетели куда-то под серебряный обруч.
— Ты что же, ревнуешь?! – тихо ахнула она, и... буквально сгребла супруга в объятия.
— Да... не ревную... я – выдохнул, наконец, Драконорождённый – и сам... не думаю. Потому что не знаю – что и думать! – закончил он мысль, осторожно высвобождая шею.
* * *
Покойного Телрава впору было поблагодарить за своевременное предупреждение. Банду дикарей заметила уже Львица. Неразличимые среди красно-жёлтого лиственного ковра, дикари таки выдали себя, мелькнув на фоне белых берёз.
У них луки, спешиваемся! – успела выкрикнуть Мьол и над головами всадников засвистели первые стрелы. Супруги рванули вперёд вдоль скалистой обочины, превращая себя в трудную мишень для стрелков и стремительно сокращая расстояние. Встреча!
Пара желтокожих валится на листву, вспыхивая ярким пламенем. Но из кустов лезут всё новые и новые, словно жёлтые осы из потревоженного гнезда!
— Ещё бутылок шесть! – издевательски вопит кто-то из-за деревьев.
— Да глянь бугай какой, тут все семь или восемь! – вторит ему другой голос.
Бутылок чего? КРОВИ, ЧТО ЛИ?!! А со своей расстаться не хотите ли?!
Алые брызги – веером, на холодную сырую землю. Алые росчерки Клинка Меридии – причудливыми иероглифами в воздухе пасмурного дня.
Алая раскраска на уродливых рожах дикарей, корчащихся в предсмертной агонии...
...алые пятна на белоснежных стволах берёз. Багряная листва шуршит под ногами. Двое, спина к спине, привычно танцуют танец жизни и смерти. Привычно солируя партию Жизни. Алые камни сверкнули на чёрных наплечниках Мьол, когда добивала та последнего из нападавших. Где же ты сам, неведомый Алый? Покажись, коли не трус?!
ЧТО ЗА?!
Словно в ответ на мысли Драконорождённого, знакомая фигура показалась вдруг за сплетением полуголых ветвей. Вскинула руку в издевательском приветствии.
Рокен вскинул в ответ лук, мгновенно стряхивая изумлённое оцепенение.
Свистнула стрела, но вёрткий ящер буквально рухнул с прибрежной скалы. Рокен выбежал на утёс, держа лук наготове.
— Поди сыщи редгарда в ночи. Коли у того глаза выколоты, да зубы выбиты! – пробормотал он драгонстарскую поговорку, не раз слышанную им от «дяди Галмара». Хитрое земноводное просто сигануло в реку и скрылось в её водах.
Довакин вернулся к дороге, где ожидала его супруга.
— Ну, а что теперь скажешь? – спокойно поинтересовался он.
Мьол пребывала в крайнем смятении, но старалась не подавать виду.
— Это была просто ящерица в доспехах – упрямо ответил она – или эта броня существует в единственном экземпляре?
— Ну да – пробормотал Клинок Бури – а я просто человек, умеющий громко кричать. Ну и случайно разгоняющий тучи при этом!
Словно в ответ на его слова, с неба тут же хлынул противный, холодный дождь.
* * *
Довакин решил не разгонять тучи Ту’умом. Что-то тревожное словно висело в воздухе, вместе с мокрой холодной пеленой. Затаилось вокруг, злое и недоброе. Привлекать к себе лишний раз внимание было не лучшей идеей. К вящему сожалению для привыкшей уже к добрым чудесам от супруга Мьол. Обогнув озеро Гейр, они подъезжали к Айварстеду.
— Вот и земли Маркуса – улыбнулся Рокен – где сами скалы сочатся золотом!
— Небо тут сочится дождём – не поддержала его весёлости Львица – давай уже к замку, обогреемся и обсохнем наконец!
Но твердыня Уиллридов встретила их высоко задранным подъёмным мостом.
Конец первой части.
), бо интересное наследие есть не только у нордских предков. Скайримский "Аненербе", короче говоря. (Ну а со временем земляки перебесятся потихоньку 
)
)
Как так? Ладно ещё Мьол его так называет и то злоупотребляет, на мой взгляд. Но другие, другие-то куда? Даже хладнокровный Ульфрик туда же! 
Ещё про рыбалку наругали хотя там такая рыбка была! 
