А. П. Беликов
Парфянский поход Красса: военно-технический аспект
В битве при Каррах
столкнулись две военные системы,
римская и парфянская.
Почему же римляне проиграли?
Ответ на этот
дискуссионный вопрос
и пытается дать автор статьи.
За всю историю Римской республики римляне всего несколько раз терпели сокрушительные военные поражения, как правило - сопровождавшиеся очень неприятными для них последствиями: политическими, морально-психологическими. Любопытно, что проигранные битвы всегда происходили в двух случаях:
1. Когда легионеры сталкивались с новым, неизвестным доселе врагом (битва с галлами при Алалии в 367 г. до н. э., разгром при Гераклее в 280 г. до н. э. и Аускуле в 279 г. до н. э.).
2. Когда противник применял новую тактику, непривычную для римлян (самниты в кавдинском ущелье в 321 г. до н. э., Ганнибал у Тразименского озера в 217 г до н. э. и при Каннах в 216 г. до н. э., опять-таки - Гераклея и Аускул).
Римляне умели учиться и всегда делали правильные выводы из полученных жестоких уроков. Именно поэтому они в конечном счете побили и галлов, и самнитов, и Пирра с Ганнибалом. Однако есть веские основания говорить о некоторой ригидности римского мышления, теряющегося каждый раз при встрече с нестандартным, не отвечающим ожиданиям поведением врага. В этом ярко проявился сугубый традиционализм, столь свойственный консервативной крестьянской общине республиканского Рима. Поэтому должен был пройти определенный, иногда довольно большой, промежуток времени между свершившимся фактом, его осмыслением и созревшей правильной реакцией на него.
Все вышеперечисленное в полной мере применимо к парфянскому походу Красса и страшному разгрому его войск при Каррах в 53 г. до н. э. Это было первое серьезное столкновение римлян с парфянами. Парфяне навязали им свою (восточную) тактику ведения боя, к которой римляне оказались совершенно не готовы ни морально, ни тактически, ни военно-технически. Последствия поражения оказались боле чем серьезными, а адекватная реакция на его причины - появление в римской армии тяжелой кавалерии - произошла очень нескоро. Тяжеловооруженная конница появилась лишь при Веспасиане*1, а первые настоящие катафрактарии - только при Александре Севере*2. Т. е. Спустя почти 300 лет!
О причинах провала парфянского похода Красса в историографии нет однозначного мнения. Хотя основные ошибки Красса, отмеченные еще античными авторами, указываются почти всеми исследователями. О битве при Каррах очень подробно рассказывают Дион Кассий (XL, 12-30) и Плутарх (Crass., XXII-XXX). Многие старые работы ограничиваются описанием самого сражения, почти не анализируя его причин, и по сути, только пересказывая источники*3.
Наполеон III полагал, что армия погибла из-за надменного и неискушенного вождя*4. В конце XIX века Дж. Веллес пришел к выводу, что поход был серией ошибок, и расположил эти ошибки в следующей последовательности.
1. Отказ Красса от союза с Арменией, которая могла дать легковооруженных воинов.
2. Консул завел свою армию в пустыню.
3. Он доверился арабским проводникам, которые привели его под удар парфян.
4. Окруженный - слишком тесно построил войско.
5. Согласился на переговоры с парфянами, во время которых и был убит*5.
А. Г. Бокщанин выделяет три причины поражения.
1. Стремление восточных народов освободиться от господства западных греко-римских завоевателей.
2. Незнание римлянами местных условий.
3. Слепая самоуверенность Красса*6.
С. Л. Утченко говорит о двух ошибках: отвод войск на зимние квартиры и то, что Красс дал заманить себя вглубь страны*7.
Можно согласиться, что ошибок было много, но, на наш взгляд, отмечены далеко не все из них и не выделены главные. Ошибкой сам по себе был весь поход против парфян. Касаясь причин его поражения, необходимо рассмотреть целый комплекс ошибок, сделавший неизбежным катастрофический финал экспедиции Красса, и проанализировать целый ряд
аспектов в их логической последовательности.
1. Дипломатический аспект. Парфия была заинтересована в сохранении мирных отношений с Римом*8, что полностью соответствовало бы и римским интересам. Еще Фраат III пытался установить добрые отношения с Римом, чтобы ослабить мощь Армении*9. Парфия действительно была нейтральной по отношению к римлянам*10. Следует согласиться, что "период мирного сосуществования был грубо прерван безумной авантюрой Красса"*11.
В результате Рим потерял потенциального союзника и приобрел непримиримого врага - сильного и упорного. Затем эта вражда перетекла в серию хронических войн с Сасанидским Ираном. В итоге восточная граница Рима наряду с германской стала самой опасной на протяжении всего существования римского государства.
2. Моральный аспект. Поход имел явно несправедливый агрессивный характер. Это отмечают даже античные авторы, вообще не склонные подчеркивать несправедливый характер римских войн. Флор пишет, что алчущий царских богатств Красс не позаботился даже о видимости законности похода (III, 5). Общественное мнение Рима поход не одобряло, и противники войны даже пытались помешать Крассу отправиться в Парфию (Appian. Bella Civilia, II, 18; Dio Cassius, XXXIX, 39; Vel. Pat., II, 46, 3). Народный трибун Антей хотел препятствовать походу Красса, и многие к нему присоединились, считая недопустимым, чтобы кто-то шел войной против людей, ни в чем не провинившихся да притом еще связанных с Римом дого-вором (Plut. Crass., XVI). Крассу с трудом удалось вырваться из столицы. В историографии также господствует мнение, что поход Красса - неспровоцированная агрессия*12.
Важность морального аспекта заключается в том, что воины не ощущали необходимости похода для Рима и его полезности для государства. Не мог быть задействован патриотический фактор - римляне прекрасно осознавали, что идут воевать с людьми, не причинившими никакого зла римскому государству. Поэтому не могло быть того патриотического воодушевления, которое всегда помогало римлянам выстоять в самых тяжелых войнах и самых, казалось бы, безнадежных битвах.
Римляне шли на Восток просто грабить Парфию. Когда выяснилось, что ограбить ее не удается, у них неизбежно должна была появиться мысль: а зачем тогда мы здесь? Красс же не сделал ничего, чтобы подвести хоть какую-то идеологическую базу под свой явно необоснованный, откровенно грабительский, более того - совершенно не нужный и даже вредный для римских интересов поход. Поэтому "человеческий фактор" не был и не мог быть задействован в полную силу.
Наполеон не случайно утверждал, что главным орудием полководца был и всегда будет человек. Оружие, отдельно от человека, есть бесполезное железо*13.
3. Причины и цели похода. В Риме поздней республики, при усилении роли отдельных политиков, большое значение приобрел личностный фактор. Если это была сильная и мудрая личность, как Юлий Цезарь, то она думала не только о своих собственных интересах, но и о благе государства. При этом личное и государственное не только переплетались, но и соединялись, следуя старой римской формуле - "Благо для Рима есть благо для каждого римлянина". Если политик не был способной личностью, то он не мог или не хотел заботиться о благе государства, концентрируясь исключительно на собственной выгоде. А Красс, по меткому определению Г. Ферреро, был "слишком эгоист"*14.
Парфянский поход имел две причины. Первая: как сообщает Плутарх, Красс испытывал давнюю зависть к Помпею и огорчался, что Помпея и Цезаря считали выше его (Crass., VI). Наименее влиятельный и одаренный из триумвиров, он был, по оценке Т. Моммзена "лишним коллегой"*15.
У него было меньше всего заслуг перед государством и военных успехов, столь ценимых в милитаризованном римском обществе. Ему было уже 60 лет, и он хотел, наконец, отличиться на войне*16. Все равно против кого и где. Причина - ущемленное самолюбие. Цель - поднять свой политический вес.
Вторая причина - элементарная алчность Красса, одного из богатейших людей Рима. Цель - он хотел стать еще богаче. Он видел, как обогатился Помпей, победитель востока. Помпей раздал своим воинам 384000000 сестерциев, а казна получила еще больше*17. Красс так спешил к манящему его богатству, что даже отплыл из Италии зимой в неспокойное море и потерял много кораблей (Plut. Crass., XVII).
Он жаждал парфянского золота (Flor., III, 11). Не случайно отрубленной голове Красса парфяне влили в рот расплавленное золото (Flor., III, 10).
4. Субъективный фактор поражения. Личные качества самого Красса не соответствовали масштабности задач похода. Он был ушлым "бизнесменом", превосходно умел "делать деньги"*18 и, благодаря своей продуманной щедрости, нравился людям. Методы его обогащения вызывали осуждение римской верхушки, поскольку больше соответствовали торгашу, нежели государственному мужу (cм.: Plut. Crass., II). "Богатство его было нажито постыдным путем" (Plut. Crass., XXXIV).
В Сирии, на зимних квартирах, он занимался не снабжением армии, не техническим оснащением войск и даже не тренировал воинов (Plut. Crass., XVII). Он занимался тем, к чему привык - "делал деньги". Притом, весьма оригинальным способом - требуя от сирийских городов поставки войск, он за деньги освобождал их от выполнения своего же требования (Orosius, II, 13, 1; VI, 13). После того, как он ограбил Иерусалимский храм, иудеи стали враждебны Риму и охотно информировали парфян о всех передвижениях римских войск*19.
А ведь если бы он собрал побольше сирийской конницы и легковооруженной пехоты, исход похода мог стать и другим.
Природа скупа, раздавая таланты. Хороший делец Красс был никудышным полководцем. Г. Ферреро утверждает, что Красс был умен*20. Представляется, что ближе к истине жесткая оценка М. Ростовцева. Красс был уже стар и никогда особыми талантами не отличался*21.
5. Психологический фактор. Красс, вдохновленный победами Помпея, явно переоценил себя и свои способности. Он стал жертвой мании величия*22. Однако Помпей сражался с восточными династами в привычных римлянам условиях и по римским законам боя. А в рукопашной схватке легионеры не имели себе равных ни на Западе, ни на Востоке.
Парфяне были не так просты и слабы, как малоазийцы. Красс их явно недооценил. Он ничего толком не знал ни о них самих, ни о их тактике, вооружении. Он мечтал дойти до Индии (Plur. Crass., XVI), и поход представлялся ему и его воинам легкой прогулкой. Тем горше оказалось разочарование.
6. Сыграл свою роль и климатический фактор. Судя по всему, в армии Краса было мало уроженцев Востока, а основной контингент составляли италики. Климат пустынь и степей, в которые так неразумно углубился Красс, для них непривычен и дискомфортен. Летом в Междуречье жара достигает 38 градусов*23. На марше при недостатке воды и на поле боя в металлических доспехах (а вес кольчуги доходил до 10 килограммов)*24 воины изнурялись и быстро теряли как физические, так и психологические силы. Неправедный поход, страшная жара, неуловимый враг, которого нельзя было достать мечом - моральный дух армии непрерывно падал. Вес полного походного снаряжения, навьюченного на легионера, мог достигать 64 килограмм*25. Даже в прохладном климате с таким грузом идти было нелегко. К тому же римляне столкнулись с непривычным, что всегда их выбивало из колеи. Моральная угнетенность переросла в уныние, а затем и в панику.
7. Качество армии соответствовало качеству ее предводителя. Средний командный состав был хорош, это были офицеры с богатым боевым опытом. Некоторые из них, несомненно, были одареннее Красса. Например, Гай Кассий Лонгин, предлагавший Крассу не спешить и двигаться к Селевкии вдоль реки (Plut. Crass., XX). Командиры просили консула стать лагерем и разведать силы врага (Plut. Crass., XXIII). Он проигнорировал все эти разумные советы.
Однако личный состав войска просто не мог отличаться высокими боевыми качествами. Лучшие легионы находились в руках Помпея и Цезаря, а они отнюдь не собирались делиться ими с менее значительным триумвиром*26. Правда, Цезарь прислал из Галлии тысячу легковооруженных всадников во главе с сыном Красса Публием, но против катафрактариев они оказались совершенно беспомощными. А другой конницы у Красса было мало. Стрелков из лука тоже недоставало. Красс не позаботился снабдить войска полевыми метательными машинами, которые в свое время Александр Македонский очень успешно применял против скифов.
Основную массу армии составляли неискушенные новобранцы, привлеченные перспективой богатой восточной добычи. У Красса, в отличие от двух других триумвиров, не было опытных ветеранов, прошедших со своим удачливым полководцем несколько успешных кампаний. Такие ветераны, лично преданные, дисциплинированные, умелые, составляли золотой фонд войск Помпея и Цезаря. По первому зову такие бойцы готовы были стать под знамена своего "императора". За спиной у Красса не было блестящих побед, он явно не котировался в глазах солдатской массы. Поэтому у него не могло быть много испытанных в боях и лишениях ветеранов.
Слабость рядового состава армии, несомненно, тоже сыграла свою роковую роль.
8. Фактор плохо поставленной разведки. Вообще римская разведка всегда была на высоте. О предполагаемом противнике стремились иметь самые исчерпывающие сведения. Широко использовалась агентурная разведка, сбор разведданных через торговцев, союзников, вождей соседних с врагом племен. Всем этим прекрасно владел Юлий Цезарь*27.
На востоке были не только враги, но и греки, и эллинизированное население. На них можно было опереться. Провальная постановка разведывательного дела свидетельствует не только о беспечности Красса. Она - прямое подтверждение его несостоятельности как полководца. Бросив войска вглубь вражеской страны, он не позаботился обеспечить их безопасность, тем самым нарушив главный долг командира.
9. Незнание местности. Имея плохую разведку и не зная условий местности, Красс выбирал не лучший путь (т. е. самый безопасный и удобный), а кратчайший, что совсем не одно и то же. Еще В. Вегнер отмечал, что Красс предпочел путь ближайший, хотя и малоизвестный*28.
43000 человек, растянувшиеся в марше по степи, были слишком уязвимы для наскоков конницы. Не ориентируясь на местности, Красс не мог выбрать удобное для сражения место.
10. Чрезмерная доверчивость проводникам. Это было грубейшей ошибкой Красса. Но она была фатально запрограммирована заранее. Не позаботившись о разведке, не зная дорог, он просто вынужден был довериться проводникам. И тем самым вверил судьбу экспедиции в ненадежные руки. Красс, очевидно, вообще плохо знал Восток и наивно полагал, что проводники не могут быть подосланы или подкуплены врагом.
Он доверился сирийцу, притворившемуся перебежчиком (Flor., III, 6). Житель Карр Андромах, будучи проводником римлян, осведомлял парфян о каждом их шаге (Plut. Crass., XXIX). Николай Дамасский передает, что Красс делился с Андромахом планами, а тот передавал их парфянам (Frg., 114, 88).
Арабам-проводникам парфяне были ближе, чем римляне. Не случайно после битвы при Каррах именно арабы довершили разгром римлян, убивая их или захватывая в плен (см.: Plut. Crass., XXXI). Можно согласиться с М. М. Дьяконовым, что римский проводник, арабский вождь Абгар, желал поражения римлян*29.
При чрезмерном доверии Красса один-единственный проводник мог существенно повлиять на успех всей кампании, поставив одну сторону в заведомо проигрышное положение, что в конечном счете и случилось.
11. Стратегические просчеты Красса. Первый из них - после успешной кампании он отвел войска на зимние квартиры
в Сирию. Источники единодушно осуждают его за это (Dio Cassius., XL, 13; Plut, Crass., XVII). Г. Ферреро пытается оправдать его тем, что он не хотел углубляться в Парфию и думал выманить парфянскую армию ближе к Евфрату*30. Однако это не соответствует действительности, т. к. Красс планировал войну как наступательную.
Отступление Красса является именно стратегической ошибкой. Он не стал развивать успех и потерял время. Парфяне поняли, что это не набег, а начало серьезной войны*31. Они успели подготовиться, завладели путями сообщения*32 и перехватили инициативу в свои руки. Тем самым Красс нарушил одно из правил, впоследствии сформулированных Наполеоном: "Максимальное напряжение всех сил в начале военных действий и в одном месте".
Царь Армении Артабаз, лично прибыв в столицу Красса, предложил ему двигаться с армией через Армению. В этом случае к римлянам присоединились бы 10000 армянских конных латников и 3000 пехотинцев (Plut. Crass., XIX). Кроме безопасного пути царь обещал еще и снабжение для римских войск. Само по себе это было огромным плюсом. И стратегически это был оптимальный путь: через союзную страну в самое сердце парфянских владений. Имея надежный тыл, можно было приступить к осаде Ктесифона. Путь через Армению избавлял от риска сражений на открытой местности, где только и могли проявиться в полной мере блестящие боевые качества парфянских катафрактариев.
Отказу Красса нет оправданий!
Последний стратегический просчет Красса - он бросил на произвол судьбы своего союзника Артабаза. Парфяне грамотно воспользовались этой ошибкой: их пехота вторглась в Армению и стала разорять страну, чтобы связать руки Артабазу, а всю конницу бросили против римлян. Силы союзников были разобщены, и парфяне сломили их по одиночке.
Более того, Красс обвинил армянского царя, просившего помощи, в измене (Plut. Crass., XXII). И даже пообещал покарать его. Тем самым он не просто оттолкнул союзника, а вынудил его пойти на сближение с Парфией. Красс бездарно превратил римского союзника во врага Рима!
12. Тактические ошибки Красса. Серьезные стратегические ошибки были усугублены мелкими тактическими. Он вздумал пешим войском догнать кавалерию парфян!
Он гнал воинов без передышки вперед. В войске появились слухи о непробиваемых панцирях парфян, мужество воинов таяло (Plut. Crass., XVIII) - он не сделал ничего, чтобы приободрить солдат. К Каррам его армия подошла изнуренной, голодной и томимой жаждой*33. По сути, она уже была небоеспособной.
Почти не имея конницы, Красс завел свою армию в степи, что сразу же дало все тактические преимущества парфянской кавалерии. Поэтому мобильность и оперативность парфян была несравненно выше.
Ошибочным было решение бросить в атаку легкую пехоту, которую парфяне без труда отогнали стрелами (Plut. Crass., XXIV). Ошибкой, и даже жестом отчаяния, был приказ Красса атаковать парфян легкой галльской конницей. Вопреки утверждению Н.Дибвойза*34, галлы оказались совершенно не эффективными против катафрактариев. В самом начале атаки многие из них потеряли под парфянскими копьями своих не защищенных броней коней (Plut. Crass., XXV). П. Вилкокс абсолютно прав, что против не уязвимых для дротиков и стрел катафрактариев не мог устоять никакой другой вид кавалерии*35. Вместе с молодым Крассом погибла лучшая часть римской конницы и стало невозможно отступление и даже активная оборона.
Окруженный врагом, Красс построил легионеров на холме (что было правильно), но слишком плотными рядами (что было глупо). Нерассредоточенные скучившиеся воины стали прекрасной мишенью, и ни одна вражеская стрела не пропала впустую. Расстреливаемые римляне были бессильны "уравнять условия боя" (Plut. Crass., XXIV).
После гибели сына Красс на время впал в прострацию, полностью устранившись от функций командира. Предоставленные самим себе воины впали в полное отчаяние. Даже сейчас не все было потеряно - парфяне не сражались по ночам, можно было выстоять до заката солнца и оторваться от преследования в холмах. Но деморализованные воины заставили своего командира согласиться, вопреки всем римским традициям, на переговоры с победившим врагом. В чрезвычайных обстоятельствах власть полководца должна быть беспрекословной. Последней тактической ошибкой Красса стала уступка воинам и согласие на переговоры.
Т. Моммзен и Г. Дельбрюк полагают, что переговоры сорвались из-за взаимного недоверия и недоразумений*37. Однако Плутарх определенно пишет, что для парфян переговоры были только хитростью (Plut. Crass., XXX). Очевидно, они опасались, что ночью римляне уйдут, и не хотели допускать этого. Красс был коварно убит, а легионеры частью сдались в плен, частью были уничтожены (Plut. Crass., XXXI).
13. Военно-технический аспект. Все перечисленные предыдущие пункты важны сами по себе. Они подготовили поражение Красса. Но если бы даже после всех этих ошибок легионеры вступили в "правильное" сражение с парфянами - римляне разгромили бы их. И тогда нам пришлось бы объяснять причины победы римлян.
При всех ошибках Красса исход похода решался в битве при Каррах. Как справедливо отмечает В. Тарн, в любом случае римляне рано или поздно оказались бы на открытом пространстве, где их неизбежно атаковали бы катафрактарии*38. Конечной (и главной!) причиной поражения стал именно военно-технический аспект. Он проявил бы себя в любом случае. Поэтому его нужно разобрать подробнее. Под Каррами столкнулись не просто две армии. Сошлись Запад и Восток, две принципиально разные тактики ведения боя и технического оснащения войск. Земледельческий Запад сразился с кочевым Востоком на его территории. И - проиграл. Почему?
Ответ на этот вопрос кроется в принципах вооружения воинов и, исходя из оружия, методов ведения боя. А все это, в свою очередь, определялось условиями жизни, экономикой и природными условиями.
Излюбленным оружием римлян всегда был меч. В меньшей степени - копье. В земледельческих цивилизациях они всегда были главным наступательным оружием. Исходя из римского менталитета, vir bonus побеждает врага в честном единоборстве: меч на меч, сила на силу. Любой бой распадается на серию единоборств, побеждает достойнейший. Не обязательно самый сильный, а более искусный во владении мечом, более опытный. Поэтому легионеры до изнурения отрабатывали технику владения гладиусом. Римский способ ведения боя - это рукопашный бой на близкой дистанции.
Защитное вооружение легионера было идеально приспособлено для ближнего боя. Шлем, кольчуга или панцирь. В рукопашной схватке обученный легионер легко отбивал удары в не защищенные доспехами части тела щитом или мечом. Щит защищал и от одинокого лучника. Но если лучников было много, щит ничем помочь не мог. Воины Красса поражались стрелами в основном в незащищенные руки и ноги (Plut. Crass., XXV). Даже одной стрелы в руку или ногу было достаточно для того, чтобы легионер стал полностью небоеспособен. Раненых было очень много (см.: Plut. Crass., XXVIII). Для дистанционного боя защитное вооружение легионера было совершенно не приспособлено.
Конница всегда была слабым местом римской армии и по количеству, и по качеству. Комплектовалась она из сословия "всадников" и поэтому не могла быть очень многочисленной. Как и у любого земледельческого народа. Римляне - прирожденные пешие бойцы, и, видимо, на коне чувствовали себя не очень уверенно. Тем более, что стремян они не знали. Можно предположить, что выучка кавалеристов оставляла желать лучшего. Сталкиваясь с численно превосходящей конницей, римляне часто терпели поражения. Вооружение всадника было "полутяжелым", а своей легкой конницы у римлян практически не было. Поэтому широко привлекалась кавалерия союзников: нумидийцев, галлов, пергамцев, фессалийцев.
Оружие дистанционного действия было представлено прежде всего пилумом. Современные испытания показывают, что с пяти шагов пилум пробивает сосновую доску толщиной в 30 мм*39. Но если противник находился дальше 30 - 40 м, то пилум становился неэффективен. Легковооруженные воины с помощью специального металлического ремня бросали дротики на 60 - 65 м*40, но легионеры дротиков не имели.
Пращей римляне пользовались только в период ранней Республики. Позже она применялась только легковооруженными римскими союзниками (балеарцами и другими). Лук со стрелами никогда не был римским оружием - он противоречил римским понятиям о честном бое. Отряды лучников поставлялись только союзниками. При этом западный лук был менее дальнобоен, чем восточный.
Метательные машины были известны римлянам (Veget. Epitoma rei mil., II, 25; IV, 22, 29), но использовались в основном при осаде городов*41. Источники практически не сообщают об их применении в полевых условиях. Против галлов или эллинистических армий, тактика боя которых мало отличалась от римской, они и не были особо нужны. Но если бы Красс позаботился снабдить свою армию несколькими десятками таких машин, он лишил бы парфян их преимущества, т. е. - возможности безнаказанно расстреливать римлян на расстоянии. Убойность и дальнобойность даже легкого полевого онагра намного превосходила мощь восточного лука.
Суммируя, следует признать, что римское вооружение было типично для земледельческого народа. Отличаясь высоким качеством, оно полностью соответствовало целям и задачам сражений с такими же земледельческими народами.
Все эти военно-технические моменты и обусловили тактику боя римлян. Сходясь с врагом, легионеры забрасывали его градом пилумов, выбивая передние ряды или лишая их щитов, в которых застревал тяжелый пилум. Затем с ускорением набрасывались на ошеломленных врагов массой всего боевого строя. Как правило, это приносило успех. Конница служила лишь для прикрытия флангов пехоты и преследования разбитого бегущего врага, реже - для лобового удара. Для фланговых ударов или захода в тыл почти не применялась.
Как только в привычную и обкатанную методику боя вторгались нестандартные действия врага (слоны Пирра, конница Ганнибала, катафрактарии парфян или германские засады) - римляне оказывались в ложном положении.
Вооружение и тактика парфян были типичны для кочевого народа. К тому же, они унаследовали традиции и боевой опыт соседей*42. Наступательное вооружение состояло из длинного тяжелого копья и длинного меча. Ударную силу копья усиливала скорость коня и разгонная масса коня со всадником. Парфянские копья часто с одного удара пробивали двух человек (Plut. Crass., XXVII). Ударом меча сверху можно было разрубить всадника до седла или до подбородка раскроить пехотинцу голову вместе со шлемом.
Защитное вооружение катафрактария состояло из шлема, доспеха, закрывающего руки ниже запястий, панцирных штанов. Чешуйчатый панцирь, слишком тяжелый для пехотинца, надежно защищал конника от ударов. Конь до бабок копыт, позже - только по брюхо был покрыт кольчугой. Катафрактарии казались с ног до головы покрытыми железом (Arr. Parth., fg. 20). Юстин (XLI, 2, 10) пишет о чешуйчатых панцирях, зарывающих тела коней и парфян. Плутарх (Crass., XXIV) сообщает о стальных шлемах и латах всадников, медных и железных латах лошадей.
Такой бронированный "танк" был практически неуязвим. Легкую конницу катафрактарии ломали своей массой. Успешно противостоять им могла только бронированная же конница. Пехотный строй, ощетинившийся копьями, остановить их мог*43. Но одолеть - нет. Чтобы пробить броню, одной мускульной силы копейщика не хватало, к ней нужно было добавить скорость коня и вес тяжелого вооружения.
Конница на востоке составляла основу вооруженных сил. Кочевая жизнь, большие пространства, мобильность и скорость, палящая жара делали ее единственно подходящим родом войск. Легкой конницы было больше, но особенно ценилась именно тяжелая. К тому же она формировалась из аристократов*44. Пехота у парфян была слабым местом: плохо вооруженная и плохо обученная, она могла лишь поддерживать усилия конницы. Сталкиваясь с пешим ополчением земледельческих народов, катафрактарии получали колоссальное преимущество.
Метательное оружие состояло из тяжелого лука. Стрелами забрасывали врага на дальнем расстоянии.
Разведка парфян явно превосходила римскую, которая на Востоке была плохой*45. К тому же они были у себя дома. Снабжение войск было тщательно продумано. Напрасно Г. Дельбрюк не верит сообщению Плутарха о верблюдах, груженных связками стрел*46, у нас нет оснований сомневаться в возможности парфян обстреливать врага сколь угодно долго.
Отсюда полевая тактика парфян: уничтожить или отогнать вражескую конницу, забросать пехоту стрелами, разметать ее конным строем, преследовать и рубить бегущих (это было задачей легкой конницы). Осуществлялось четкое взаимодействие разных родов войск. Если первый удар не приносил успеха, пехоту врага блокировали, сгоняли ее в неповоротливую массу, и вся кавалерия на безопасном расстоянии расстреливала ее из луков. Перемещаться сдавленному строю было сложно, уйти от всадников почти невозможно.
Так у обложенных со всех сторон легионеров появилось чувство безысходности, сломившее их боевой дух. Именно поэтому так много римлян попало в плен (четверть войска Красса), а две трети погибло.
Главная причина катастрофы под Каррами - парфяне навязали Крассу место боя. И максимально использовали все свои сильные стороны, обусловленные военно-технической и тактической спецификой катафрактариев. Катафрактарии здесь в полной мере раскрыли свои преимущества*47.
Римляне же не смогли реализовать ни одну из своих сильных сторон. Вернее, парфяне не позволили им это сделать. Поэтому в полной мере проявились все слабые места римской армии, просто не приспособленной для сражений со всадниками: недостаток конницы, оружия дистанционного действия, полевых метательных машин, ригидность пешего строя.
Карры имели еще одно важное значение: они заставили римлян пересмотреть свою тактику и сам принцип комплектования состава войск. Так появилась бронированная западная конница, доминировавшая в Европе на протяжении всего средневековья.
Примечания:
*1. Никоноров В. П. Развитие конского защитного вооружения античной эпохи // КСИА. 1985.
№ 184. С. 32.
*2. Couissin P. Les armes romaines. Paris, 1926. P. 513.
*3. См.: Smith P. Die Schlacht bei Carrhae // Historische Zeitschrift. Bd. CXV. 1916. S. 248-258; Derouaux W. La guerre de marche de Crassus et le jour de la bataille de Carrhe // Les йtudes classiques. Vol. XI. 1942. P. 157-167.
*4. Наполеон Л. История Юлия Цезаря. Т. 1. СПб., 1865. С. 475.
*5. Welles J. A Short History of Rome to the Death of Augustus. London, 1896. P. 260.
*6. Бокщанин А. Г. Битва при Каррах // ВДИ. 1949. № 4. С. 50.
*7. Утченко С. Л. Юлий Цезарь. М., 1976. С. 151.
*8. Sanford E. M. The Mediterranean World in Ancient Times. New York, 1938. P. 413.
*9. См.: Пигулевская Н. Города Ирана в раннее средневековье. М. - Л., 1956. С. 61.
*10. См.: Дьяконов М. М. Очерк истории древнего Ирана. М., 1961. С. 206-208.
*11. Keaveney A. Roman Treaties with Parthia circa 95 - circa 64 B. C. // AJPh. Vol. 102. 1981. N 2. P. 212.
*12. Ковалев С. И. История Рима. Л., 1986. C. 431; Merivale C. The Roman Triumvirates. London, 1976. P. 92; Sanford E. M. The Mideterranean World... P. 413.
*13. Цит. по: Штюрмер Л. Л. Рим до и во время Юлия Цезаря. СПб., 1876. С. 8.
*14. Ферреро Г. Величие и падение Рима. Т. 2. М., 1916. С. 101.
*15. Момзен Т. История Рима. Т. 3. Ростов-на-Дону, 1997. С. 310.
*16. Stark F. Rome on the Euphrates. London, 1966. P. 113.
*17. См.: Miguel P. L'Antiquite Rome. Paris, 1984. P. 131.
*18. Подробнее см.: Adcock F. E. Marcus Crassus, Millionaire. Cambridge, 1966.
*19. Бокщанин А. Г. Битва при Каррах. С. 45-46.
*20. Ферреро Г. Величие и падение… С. 98.
*21. Ростовцев М. Рождение римской империи. Пг., 1918. С. 64.
*22. Ферреро Г. Величие и падение… С. 91.
*23. Бокщанин А. Г. Парфия и Рим. Т. 2. М., 1966. С. 56, прим. 69.
*24. См.: Колобов А. В. Римские легионеры вне полей сражений. Пермь, 1999. С. 75.
*25. См.: Мишенев С. История фехтования. СПб., 1999. С. 52.
*26. Дьяконов М. М. Очерк истории… С. 210.
*27. См.: Утченко С. Л. Юлий Цезарь. С. 145, 166, 172.
*28. Вегнер В. Рим. Т. 2. СПб., 1865. С. 246.
*29. Дьяконов М. М. Очерк истории... С. 212.
*30. Ферреро Г. Величие и падение… С. 91.
*31. См.: Дьяконов М. М. Очерк истории… С. 210.
*32. Моммзен Т. История Рима. С. 314.
*33. Tarn W. Parthia // CAH. Vol. IX. 1932. P. 609.
*34. Debevoise N.C. A Political History of Parthia. Chicago, 1938. P. 82.
*35. Wilcox P. Rome's Enemies: Parthians and Sasanid Persian. London, 1992. P. 9.
*36. Бокщанин А. Г. Битва при Каррах. С. 48.
*37. Моммзен Т. История Рима. С. 317; Дельбрюк Г. История военного искусства. Т.1. СПб., 1994. С. 320.
*38. Tarn W.W. Parthia P. 608.
*39. Bishop M. C., Coulston C. N. Roman Military Equipment from the Punic Wars
to the Fall of Rome. London, 1993. P. 48.
*40. Мишенев С. История фехтования. С. 49.
*41. См.: Marsden E. W. Greek and Roman Artillery. Vol. 2. Technical Treatises. Oxford, 1971.
*42. См.: Литвинский В. А., Пьянков И. В. Военное дело у народов Средней Азии в VI-IV вв. до н. э. // ВДИ. 1966. № 3. С. 36-52.
*43. Хазанов А. М. Катафрактарии и их роль в истории военного искусства // ВДИ.1966. №1. С.184-185.
*44. Wilcox P. Rome's Enemies… P. 9.
*45. Debevoise N. A Political History of Parthia. P. 82.
*46. См.: Дельбрюк Г. История военного искусства… С. 320.
*47. Хазанов А. М. Катафрактарии… С. 188.
Иллюстрации:
1. Парфянский пехотинец. Граффити из Дура-Европос. II в.н.э.
2. Парфянский тяжеловооруженный всадник. Граффити из Дура-Европос. II в.н.э.
3. Парфянский конный лучник. Граффити из Дура-Европос. II в.н.э.
© Правами на статью обладает автор.
© Правами на оформление обладает
редакция военно-исторического журнала "PARA BELLVM".
Любое использование материалов допускается только с разрешения редакции.
При использовании материалов ссылка на "PARA BELLVM" ОБЯЗАТЕЛЬНА.
Жалко глядеть на падающего колосса. 
как в последнем и предпоследнем посте.
Теоретическое-это по ноитии дигнитатум расписали значит.
Ничего, что я так нагло? А то смотрю многие так и делают, а я все стараюсь по культурному.
