Записки о гражданской войне. Кн.3.
«93. Во всяком случае, когда наши солдаты, по данному сигналу, бросились с поднятыми копьями и заметили, что помпеянцы не трогаются с места, то благодаря приобретенной в прежних сражениях опытности они задержали свой разбег и остановились приблизительно на середине, чтобы не достигнуть неприятеля в изнуренном состоянии; после небольшой передышки они снова побежали, пустили копья и, как им было приказано Цезарем, обнажили мечи. Но и за помпеянцами дело не стало: они приняли на себя пущенные копья, выдержали атаку, удержались в своих рядах, со своей стороны, пустили в ход копья и схватились за мечи».
В приведённом отрывке легионеры Цезаря не могли самостоятельно решать, когда остановиться, когда метать копья; невозможно, чтобы такая масса людей, столько подразделений, растянутые на большом протяжении по фронту могли синхронно останавливаться и метать копья в противника. Наверняка они руководствовались сигналами и/или командами, отданными Цезарем заранее.
Записки о галльской войне. Кн.3.
«5. Бой продолжался уже больше шести часов без перерыва, и у наших не хватало не только сил, но даже и снарядов…Поэтому Гальба созвал центурионов и немедленно отдал приказ солдатам прервать на некоторое время сражение, лишь принимать на себя пускаемые врагом снаряды и таким образом, отдохнуть от напряжения, а затем по данному сигналу они должны прорваться, полагаясь, однако, исключительно на свою храбрость».
Хотя здесь ничего нет о метании пилумов, но зато мы отчетливо видим, кто решал что и когда следует делать солдатам в битве. Они получают указания от командира через своих центурионов. Возможно, и о применении пилумов. Думается, что это было настолько банально-указания и приказы о применении оружия, отданные заранее или непосредственно во время боя, что источники об этом и не говорят прямо.
Кн.5. Или вот отрывок о знаменитых центурионах Пулионе и Ворене.
«44. В том легионе было два очень храбрых центуриона, которым немного оставалось до повышения в первый ранг: Т. Пулион и Л. Ворен. Между ними был постоянный спор о том, кто из них заслуживает предпочтения, и из года в год они боролись за повышение с величайшим соревнованием. Когда около укреплений шел ожесточенный бой, Пулион сказал: чего ж ты раздумываешь, Ворен? и какого другого случая ждешь показать свою храбрость? Нынешний день порешит наш спор. С этими словами он вышел из-за укрепления и бросился на неприятелей там, где они были особенно скучены. Ворен тоже не остался за валом, но, боясь общественного мнения, пошел за ним. Тогда Пулион, подойдя на близкое расстояние к врагу, пустил копье и пронзил им одного галла, выбежавшего вперед из толпы. Враги прикрыли щитами своего пораженного и бездыханного товарища и все до одного стали стрелять в Пулиона, не давая ему возможности двинуться с места. Пулиону пробили щит, и один дротик попал в перевязь. Этим ударом были отброшены назад ножны и задержана его правая рука, когда он пытался вытащить меч. Тогда враги, пользуясь его затруднением, обступили его. Но тут подбежал его соперник Ворен и подал ему в эту трудную минуту помощь. Вся толпа тотчас же обратилась на него и бросила Пулиона, думая, что он убит дротиком. Ворен действует мечом и, убив одного, мало-помалу заставляет остальных отступить; но в увлечении преследованием он попадает в яму и падает. Теперь и он в свою очередь окружен, но ему приходит на помощь Пулион, и оба, убив немало неприятелей, благополучно, со славой возвращаются в лагерь. Так подшутила над ними судьба в их соперничестве и борьбе: оба врага поддержали и выручили друг друга, и нельзя было решить, кого из них следует признать храбрей другого».
Тут два героя самостоятельно решали, когда им метать пилумы, но ведь они младшие командиры и могут самостоятельно принимать решение о применении своего оружия во время схватки, если не было на то особых указаний (в данном случае их не было).
Африканская война
«71. Для борьбы с такими разнородными неприятельскими войсками Цезарь стал учить своих солдат не как полководец ветеранов, одержавших ряд блестящих побед, но как фехтмейстер новичков-гладиаторов, наставляя их, на сколько шагов они должны отступать от врага, как они должны против него становиться, на каком расстоянии оказывать сопротивление, когда выбегать, когда отходить и грозить наступлением, с какого места и как пускать копья».
Таким образом, солдаты получили указания о применении ими копий и уже в бою действовали соответственно обстоятельствам. Но метали они копья хоть и не всегда непосредственно по команде или сигналу, но согласно указаниям и каким-либо правилам применения.
был приказ Цезаря об атаке по сигналу, но солдаты в этом случае не дождались его и сами атаковали неприятеля.емнип
в этом посте тот отрывок дан более полно. Был приказ Цезаря о том когда метать копья и когда обнажать мечи для рукопашной.см.выше.
«93. Во всяком случае, когда наши солдаты, по данному сигналу, бросились с поднятыми копьями и заметили, что помпеянцы не трогаются с места, то благодаря приобретенной в прежних сражениях опытности они задержали свой разбег и остановились приблизительно на середине, чтобы не достигнуть неприятеля в изнуренном состоянии; после небольшой передышки они снова побежали, пустили копья и, как им было приказано Цезарем, обнажили мечи. Но и за помпеянцами дело не стало: они приняли на себя пущенные копья, выдержали атаку, удержались в своих рядах, со своей стороны, пустили в ход копья и схватились за мечи».
В приведённом отрывке легионеры Цезаря не могли самостоятельно решать, когда остановиться, когда метать копья; невозможно, чтобы такая масса людей, столько подразделений, растянутые на большом протяжении по фронту могли синхронно останавливаться и метать копья в противника. Наверняка они руководствовались сигналами и/или командами, отданными Цезарем заранее.
Записки о галльской войне. Кн.3.
«5. Бой продолжался уже больше шести часов без перерыва, и у наших не хватало не только сил, но даже и снарядов…Поэтому Гальба созвал центурионов и немедленно отдал приказ солдатам прервать на некоторое время сражение, лишь принимать на себя пускаемые врагом снаряды и таким образом, отдохнуть от напряжения, а затем по данному сигналу они должны прорваться, полагаясь, однако, исключительно на свою храбрость».
Хотя здесь ничего нет о метании пилумов, но зато мы отчетливо видим, кто решал что и когда следует делать солдатам в битве. Они получают указания от командира через своих центурионов. Возможно, и о применении пилумов. Думается, что это было настолько банально-указания и приказы о применении оружия, отданные заранее или непосредственно во время боя, что источники об этом и не говорят прямо.
Кн.5. Или вот отрывок о знаменитых центурионах Пулионе и Ворене.
«44. В том легионе было два очень храбрых центуриона, которым немного оставалось до повышения в первый ранг: Т. Пулион и Л. Ворен. Между ними был постоянный спор о том, кто из них заслуживает предпочтения, и из года в год они боролись за повышение с величайшим соревнованием. Когда около укреплений шел ожесточенный бой, Пулион сказал: чего ж ты раздумываешь, Ворен? и какого другого случая ждешь показать свою храбрость? Нынешний день порешит наш спор. С этими словами он вышел из-за укрепления и бросился на неприятелей там, где они были особенно скучены. Ворен тоже не остался за валом, но, боясь общественного мнения, пошел за ним. Тогда Пулион, подойдя на близкое расстояние к врагу, пустил копье и пронзил им одного галла, выбежавшего вперед из толпы. Враги прикрыли щитами своего пораженного и бездыханного товарища и все до одного стали стрелять в Пулиона, не давая ему возможности двинуться с места. Пулиону пробили щит, и один дротик попал в перевязь. Этим ударом были отброшены назад ножны и задержана его правая рука, когда он пытался вытащить меч. Тогда враги, пользуясь его затруднением, обступили его. Но тут подбежал его соперник Ворен и подал ему в эту трудную минуту помощь. Вся толпа тотчас же обратилась на него и бросила Пулиона, думая, что он убит дротиком. Ворен действует мечом и, убив одного, мало-помалу заставляет остальных отступить; но в увлечении преследованием он попадает в яму и падает. Теперь и он в свою очередь окружен, но ему приходит на помощь Пулион, и оба, убив немало неприятелей, благополучно, со славой возвращаются в лагерь. Так подшутила над ними судьба в их соперничестве и борьбе: оба врага поддержали и выручили друг друга, и нельзя было решить, кого из них следует признать храбрей другого».
Тут два героя самостоятельно решали, когда им метать пилумы, но ведь они младшие командиры и могут самостоятельно принимать решение о применении своего оружия во время схватки, если не было на то особых указаний (в данном случае их не было).
Африканская война
«71. Для борьбы с такими разнородными неприятельскими войсками Цезарь стал учить своих солдат не как полководец ветеранов, одержавших ряд блестящих побед, но как фехтмейстер новичков-гладиаторов, наставляя их, на сколько шагов они должны отступать от врага, как они должны против него становиться, на каком расстоянии оказывать сопротивление, когда выбегать, когда отходить и грозить наступлением, с какого места и как пускать копья».
Таким образом, солдаты получили указания о применении ими копий и уже в бою действовали соответственно обстоятельствам. Но метали они копья хоть и не всегда непосредственно по команде или сигналу, но согласно указаниям и каким-либо правилам применения.
D.M.
Где команда на метание? Слово "вдруг" говорит как раз об обратном.
был приказ Цезаря об атаке по сигналу, но солдаты в этом случае не дождались его и сами атаковали неприятеля.емнип
D.M.
По сигналу "бросились(напр. в атаку) с поднятыми копьями", но не бросили(напр. пилумы)
Вот поэтому и неудачный.
Вот поэтому и неудачный.
в этом посте тот отрывок дан более полно. Был приказ Цезаря о том когда метать копья и когда обнажать мечи для рукопашной.см.выше.
Спасибо.
Всегда по команде метать пилум, конечно, невозможно. Но что заставляет вас думать, что команд вообще никогда не было?
