После того как Владимир, князь Руси, разделил княжество между сыновьями, против него восстаёт сын Ярослав; с горя он умирает, а мятежного сына поражают братья Борис и Святополк; затем Святополк приказывает убить двух братьев ради овладения властью 236.
Владимир, князь Руси, был чрезвычайно блажен и счастлив двенадцатью сыновьями 237, из которых четверых, а именно, Вышеслава, Изяслава, Святополка и Ярослава, имел от первой жены, а восьмерых, а именно, Всеволода, Святослава, Мстислава, Бориса, Глеба, Станислава, Позвизда и Судислава родил от родной сестры греческих императоров Василия и Константина Анны, болгарыни, чешки и других. В то время как он в течение нескольких лет существенно увеличил земли Руси как крепостями, так и городами и селениями, он, боясь, как бы после его смерти между сыновьями не возникли жестокие битвы за русские княжества, делит королевство между сыновьями: Вышеславу, старшему по рождению, даёт Новгород, Изяславу – Полоцк, Святополку – Туров, Ярославу – Ростов; но, после того как Вышеслав был унесён смертью, Ярослав [получает] Новгород, Борис – Ростов, Глеб – Муром 238, Святослав – древлян, Всеволод – Владимир, Мстислав – Тмутаракань; остальным же трём сыновьям, младшим по рождению, а именно, Станиславу, Позвизду и Судиславу он оставил Киевское и Берестовское 239 княжества, которые должны были перейти к ним только после его смерти. Однако, Ярослав, один из сыновей, которому достался Ростов, с досадой восприняв то, что он отлучён от Киевского княжества, которого домогался, вместе со своими племенами и другими, нанятыми за деньги, коварно приходит к Киеву и, поскольку верили, что он пришёл с миром, занимает Киевскую крепость, отцовские богатства обращает в свою власть. Отец, Владимир, очень горько переживая это, стягивает войска со всех княжеств, которые разделил среди сыновей, намереваясь сразиться с сыном Ярославом. Узнав об этом, Ярослав отправляет послов и нанимает печенегов и варягов, чтобы оказать отцу сопротивление. Между тем Владимир, князь и отец, от горя, приключившегося из-за мятежа и враждебности сына Ярослава, был охвачен тяжким недугом, и, поставив во главе войска сына Бориса, посылает его против Ярослава; сам же, поскольку болезнь усилилась, малое время спустя умирает в крепости Берестове 240; его доставляют в Киев, в церковь Пресвятой Девы, которую он сам построил при жизни, и хоронят под мраморной плитой. Огромное множество русских собралось, чтобы почтить его погребение; издавая на его похоронах громкий плач, они громко кричали, что, мол, безвременно потеряли отца и освободителя отечества, насадившего на Руси христианскую веру. Оба сына, Борис и Святополк, не зная, что их отец, князь Владимир, ушёл из жизни, вступают в битву с Ярославом и его народом, и Ярослав, побеждённый вместе со своими помощниками, печенегами и варягами, обращается в бегство. Святополк же занимает Киев и захватывает княжение, тогда как другой брат, Борис, бездействует в трауре из-за отцовской смерти. И хотя воины с великим [упорством] понуждали названного князя Бориса к тому, чтобы он, прогнав брата Святополка, сам овладел Киевским княжеством, тот, отвергая настойчивые уговоры воинов, отвечает, что брата Святополка по смерти отца он будет почитать вместо отца и никогда ничего против него не предпримет. Однако, Святополк, воздав брату Борису неблагодарностью, направляет новгородцев, мужей Велиала, которые закалывают копьями молящегося на своём ложе Бориса, а вместе с ним убивают и его оруженосца Григория, родом венгра, защищавшего своего господина 241. Затем Святополк посылает к другому брату, Глебу, коварно приглашая его к себе; но тот, предупреждённый недавно разбитым в битве братом Ярославом, о том, что зовут его на смерть, сдержав шаг, останавливается и великим плачем оплакивает смерть отца и убийство брата. Наконец, приходят другие мужи, посланные Святополком, и убивают князя Глеба, отрубив [ему] голову 242. Тела же как Бориса, так и Глеба, доставив в Киев, погребают в церкви святого Василия в одной могиле. Русская церковь и русский народ почитают этих двух братьев как мучеников и святых, уверяя, что они блистают многими чудесами. Князь же Святополк, запятнанный убийством двух братьев, впадает в великую гордыню, полагая, что он легко истребит и прочих братьев и овладеет всем Русским княжением. А вот имена главных мужей, которые убили князей Бориса и Глеба: Путша, Талич, Елович и Ляшко...
Ярослав, князь Руси, поражает братоубийцу Святополка и получает Киев, в то время как Святополк бежит в Польшу.
Ярослав, князь Руси, собрав сильное и многочисленное войско из русских и варягов, как враг выступает против брата Святополка, желая отомстить за смерть сразу двух родных братьев, а именно, Глеба и Бориса, безбожно убитых им. Святополк вместе с русскими и печенегами выходит против него возле крепости Любеч 258 и реки Днепр. Поскольку река Днепр разделяла оба войска, они стояли там воинскими станами в течение трёх месяцев, не отваживаясь напасть друг на друга из-за находившихся между ними вод. Наконец, Ярослав, преодолев реку Днепр со всем своим войском, внезапно и неожиданно нападает на Святополка и его войско, стоявшее между двумя озёрами. А войско Святополка, поражённое приходом вооружённых и [полностью] снаряжённых врагов, тогда как оно само было безоружным, выбегает из палаток на скованные зимним холодом озёра; там, после того как хрупкий лёд треснул, очень многих числом поглотили волны, а остальные были либо убиты, либо захвачены в плен Ярославом и его войском. Святополк же, едва избежав рук врагов, спешно бежит в Польшу и, добравшись до Болеслава, короля Польши, принеся многие [дары] и обещая ещё большие, смиренно умоляет его оказать помощь против брата Ярослава. А Ярослав, князь Руси, разбив Святополка и его войско, захватывает крепость Киев, причём киевляне сами предаются ему, и садится на киевском княжении в возрасте двадцати восьми лет...
Болеслав, король Польши, восстанавливая Святополка, за короткое время овладевает всей Русью, дважды побеждает Ярослава и возвращает Святополку захваченный Киев, в то время как Ярослав бежит в Новгород; но, поскольку Святополк не выносит власть короля и тайно убивает польских воинов, король, узнав об этом, разграбляет город и вместе с двумя сёстрами Святополка и многими русскими с триумфом возвращается в Польшу, воздвигнув на реке Днепре три медных колонны в качестве столпов 259.
Болеслав, король Польши, собрав лучших бойцов и воинов из Польского королевства в огромное войско и назначив, согласно закону и праву, префектов, которые должны вести полки, тысячников, сотников, пятидесятников, десятников и прочих, которые должны возглавлять строй, поставив начальником войска краковского воеводу Сецеха 260, сильным отрядом вступает в Русскую землю, намереваясь восстановить изгнанного князя Святополка и отомстить за многие заговоры, грабежи, разорения и обиды, которыми русские часто донимали Польское королевство. Походный порядок всего войска был благодаря исключительной заботе короля Болеслава и префектов устроен и организован так, что оно готово было и стоять, и идти, и соединяться в отряды, и выполнять всё, чего потребует необходимость. Итак, Болеслав, король Польши, вторгшись на Русь, все её города и крепости захватывает и приобретает без какого-либо сопротивления. Ведь в то время у русских не было ни одного укреплённого города, стены встречались редко, и, хотя некоторые главные города имели множество домов и горожан, они всё же были слабо укреплены одним природным местоположением, или деревянными сооружениями вместо каменных стен. Итак, Болеслав, король Польши, захватывая все города Руси и отдавая в добычу воинам, крепости оставлял нетронутыми, видя, что для овладения ими потребуется немало времени, которое он весьма ценил и [умел] считать. Итак, подвергая Русь грабежам и пожарам безо всякого сопротивления, он весьма спешным маршем прибывает в русскую землю Волынь, которая ныне именуется Луцкой. После того как князю Руси Ярославу, который тогда, предаваясь удовольствиям и развлечениям, удочкой ловил на реке Днепре рыбу, коей в той реке большое изобилие, сообщили о быстром и скором прибытии Болеслава, короля Польши, он, поражённый внезапным страхом, бросив наземь удочку, которую держал в руке, сказал: «Ни к чему теперь эта удочка, и заботиться нужно не о том, как ловить рыбу, а о том, как противостоять врагу, чтобы не попасться на удочку врагу свирепому, могущественному и жаждущему пролития нашей крови».
Итак, собрав многочисленное войско из русских, варягов и печенегов, он выходит навстречу Болеславу, королю Польши, к реке Бугу, намереваясь, если сможет, помешать его переправе, а если нет, то сразиться. Итак, когда оба войска провели на берегах реки Буг несколько дней, между армиями стали происходить стычки, взаимно предварявшие битву; наконец, [дошло] до всеобщего сражения; поначалу дело ограничивалось комками грязи и укорами, но из этой малости, как бывает, спор разгорелся до того, что швыряли уже камни, копья и дротики, и раз начавшись, дело уже не могло остановиться. У Ярослава, князя Руси, был кормилец по имени Буды 261, любимец многих и советник Ярослава во всех вопросах и делах, управитель и распорядитель, который, находясь на другом берегу, стал задирать Болеслава, короля Польши, и его войско многими укорами, называя польского короля Болеслава то трусливым, то жирным, добавляя, что он проткнёт ему толстое брюхо, если тот осмелится выйти на битву. Польский король Болеслав, рассержённый этими оскорблениями, созывает воинов на сходку и, ведя разумную речь, убеждает, что нельзя равнодушно переносить оскорбления их королю и им самим и надо, взявшись за оружие, немедленно начать сражение. Итак, стремительно вооружив всё войско, Болеслав, король Польши, первым направляет коня в реку Буг и, перейдя её, нападает на трепещущих русских, призывающих своих [товарищей] к оружию. Повсеместно разгорелось невиданное сражение, так что доходило до всемерного испытания судьбы; и, хотя повсеместно бились несколько часов, всё же, наконец, Ярослав, князь Руси, со всеми своими силами был смят и разбит и только с четырьмя спутниками бежал в Киев 262. Страшная сеча была учинена тогда справедливым гневом, но многие из русских, печенегов и варягов были также взяты в плен, а поляки овладели ещё и чрезвычайно богатым вражеским лагерем. Князь Ярослав, не посмев оставаться в Киеве, чтобы его не предали свои же, повернул в болотистые места, опасаясь, что в будущем, как оно и случилось, Болеслав, король Польши, будет его преследовать и осадит то место, где он укроется.
Болеслав, король Польши, узнав от разведчиков и беглецов, что Ярослав, князь Руси, бежал из крепости своего княжества – Киева, тем быстрее ведёт войско к Киеву и, прибыв туда после нескольких переходов, окружает со всех сторон и берёт в осаду как с суши, так и со стороны реки этот город, расположенный у брода через знаменитую реку Днепр, широко раскинувшийся, огромнейший как размерами, так и населением, и в то время весьма славный (о его величии и богатстве даже поныне свидетельствуют руины и полуразрушенные стены трёхсот или около того церквей), позаботившись со всем усердием и предосторожностью, чтобы туда ничего нельзя было ввезти, зная, что у такого множества [людей], которое было там заперто и которое стеклось туда из очень многих земель Руси в надежде быть там в безопасности, вскоре закончится продовольствие. Итак, лёгкими нападениями более изображая, чем осуществляя штурм города, он на некоторое время откладывал окончательное овладение им, надеясь, что победит его одним голодом, без всякой опасности и гибели воинов. И он не обманулся в [своём] мнении: ибо ввиду того, что многие в осаждённом городе либо погибли от голода, либо страдали от недоедания, город был передан Болеславу, королю Польши; при въезде в него в блеске оружия, на коне и обнажив меч вместе с легковооружёнными воинами, причём часть отрядов ехала впереди него, а часть следовала сзади, он, потрясая мечом в мужественной руке, вонзил его в ворота 263, в которые въехал первым делом и которые жители называли Золотыми, и, рассекая и разрубая их посредине, оставил там триумфальный знак взятия [города] и победы. Затем, направившись к княжескому замку, он захватил его и, овладев всей утварью и княжескими сокровищами, большую часть отдал в награду воинам и восстановил Святополка, князя Руси, на киевском престоле, с которого тот был изгнан. Болеслав, король Польши, оставив при себе самых лучших воинов, всё остальное множество (поскольку уже приближалась зима), распределил по зимним квартирам, причём Святополк, князь Руси, вдоволь позаботился о польских воинах и в продовольствии, и в одежде. Князь Руси Ярослав, узнав, что польское войско выведено из Киева на зимние квартиры и что Болеслав, король Польши, остался в Киеве с немногими, собрав войско, тайком приходит к Киеву, намереваясь убить польского короля Болеслава с помощью какой-нибудь хитрости или уловки. А Болеслав, король Польши, когда ему сообщили о прибытии Ярослава и врагов, взявшись за оружие, тут же вскакивает на коня и приказывает воинам следовать за собой, соблюдая строй; построив войско и перейдя реку Днепр, он нападает на Ярослава и его войско, расположившееся лагерем на другой стороне реки; произошла жесточайшая битва, и Ярослав был побеждён Болеславом, королём Польши, и всё войско Ярослава тогда или погибло, или живым попало во власть Болеслава, короля Польши. Ярослав вместе с немногими, меняя лошадей, бежал в Новгород, где, терзаемый сильным страхом и горем, не рискнул оставаться (ибо боялся, что Болеслав, король Польши, придёт туда для схватки с ним) и решил бежать за море. Новгородцы же не только удерживают его, трепещущего и колеблющегося, но и поддерживают своим имуществом и надеждой на лучшее, и, чтобы опять можно было собрать новое и свежее войско против Болеслава, короля Польши, они решают, что каждый селянин должен уплатить четырёх куниц, знатный – пятьдесят марок, капитан – десять марок. Итак, спешно собрав много денег, они нанимают себе на помощь варягов, чтобы начать новую войну с королём Польши Болеславом.
Однако, все эти воинские приготовления Ярослава от страха перед недавним поражением растаяли, как дым. Затем польский король Болеслав, подражая тому храбрейшему Геркулесу, который соорудил в пределах Гесперии три башни, и сам размещает на реке Днепре, в том месте, где река Сула сливается с рекой Днепром, в качестве вечных столпов три колонны из чистого железа 264, которые, как уверяют, сохраняются и по сей день; позже он поставил [ещё] три на реке Солаве 265, на западе, – чтобы оставить потомкам свидетельства своих триумфальных побед и границ Польши 266.
Сидел же Болеслав, король Польши, в Киеве долгое время, и русские знатные вельможи и весь русский народ были послушны его державе и власти. Но Святополк, князь Руси, муж не слишком разумный, тяготясь длительной задержкой польского короля Болеслава, некоторых польских воинов, пребывавших на зимних квартирах, тайно или сам убивает, или приказывает убить своим. По праву возмущённый такой несправедливостью, Болеслав, король Польши, отозвав своих воинов и всё польское войско с зимних квартир, отдаёт воинам на разграбление город Киев, откуда бежал Святополк; обратив в свою власть также русские крепости, он прекратил грабежи не раньше, чем все запасы русских и киевлян, накопленные в результате длительного благополучия, были истощены поляками. С того-то времени Киев, хотя и был восстановлен разными князьями и получил достоинство княжеского города, являет, однако, потомкам знаки свершившихся тогда разрушений. Далее он взял в плен двух сестёр князей Руси Святополка и Ярослава, а именно, Предславу 267 и Мстиславу 268, а также бояр и наиболее знатных русских вельмож и, ведя их с собой в оковах в качестве заложников, [а заодно] и длинные вереницы русских пленников, нагруженный русскими трофеями, вернулся в Польшу, после того как во многих русских крепостях поставил сильные гарнизоны польских воинов, а казначеем и хранителем своих богатств назначил Анастасия – русского, который коварно прикинулся благодарным и верным ему...
Король Болеслав при помощи [уже было] распущенного храбро сражающегося войска наносит поражение князю Руси Ярославу, со всеми силами вторгшемуся в Польское королевство, возвращается домой нагруженный добычей и трофеями и украшает ими Гнезненскую церковь и другие.
Когда Болеслав, король Польши, с многочисленными и славными трофеями возвращался из Руси в Польшу, князь Руси Ярослав, отчаявшись одолеть его оружием и доблестью, решил победить коварством и хитростью. Ибо он, собрав из русских, половцев, печенегов, варягов и прочих народов значительное войско, весьма осторожно следил за уходом короля Болеслава и скрытно, шаг за шагом следовал по стопам его и его уходившего войска, собираясь на границе земель совершать на расходившееся в разные стороны войско Болеслава нападение. Он полагал, что поляки по свойственному человеческой природе обычаю, поскольку сильно обогатились и были обременены золотом, серебром и прочими трофеями, а также долгое время не видели жён, детей и прочих близких, отправятся по домам быстрым шагом и оставят короля вместе с немногими. Его довольно коварный замысел обещал итог под стать надежде. Ибо Болеслав, король Польши, считая себя победителем, а русского князя Ярослава, который столько времени трусливо скрывался в убежищах, побеждённым, придя к реке Бугу, распустил войско, чтобы каждый отправился восвояси. И уже большая часть его войска ушла, когда лазутчики сообщают, что русский князь Ярослав прибыл с многочисленным и огромным войском; там же он настиг короля Болеслава, узнав через своих разведчиков, что войско Болеслава растаяло и будет таять всё больше. А польский король Болеслав, будучи мужем выдающейся храбрости и редкой отваги, ничуть не смущаясь приходом врагов, вновь призывает большинство воинов, которые ещё не очень далеко ушли, и решает сразиться с врагами, каковы бы ни были их силы; теснимый стремительным нападением русских, он, однако, бегства – постыдного для него, постыдного для его войска – гнушался больше, чем смерти, понимая, что русские, воодушевлённые его бегством, проникнут в глубь его королевства и будут свирепствовать против всех, как враги; да и блеск и слава прежних его побед потускнели бы в глазах народов и наций, покорённых и подлежащих покорению, из-за вторжения русских, что он считал горше смерти, и дали бы им повод и смелость воспротивиться его власти. Кроме того, он видел, что окружён русским князем Ярославом в таком месте, из которого остаток его войска может выбраться не иначе как победителем. Но, прежде чем отправиться на битву с русскими, он счёл необходимым обратиться к воинам и воодушевить их на бой, сказав им такие слова: «Доблесть вашу, о воины, я неоднократно испытал во многих войнах и прошлых опасностях. Я веду вас на бой с врагами, которые намного превосходят нас численностью, потому что поступить иначе не позволяет честь. Своими словами я не собираюсь прибавить что-либо к вашей доблести, но лишь напомнить о том, что нам угрожает и что, вероятно, может случиться. Вы видите врага, который крайне свиреп и сам по себе, и вдобавок разозлён нашим оружием, который кичится победой и угрожает нашим шеям из-за того, что войско наше распущено, разошлось и не может быть собрано и созвано вновь без очевидной для нас опасности поражения. Если мы хотим жить достойно и свободно, если хотим сохранить свои пенаты, жён и детей, прославиться добытыми победами, а покорённые народы удерживать под игом и данью, если, наконец, нам угодно сделать нашей данницей самую Русь и владеть добытыми в ней прекраснейшими трофеями и пленниками-рабами, то этого врага, хоть и многочисленного, но духом трусливого и слабого, надо уничтожить железом и оружием, а пустую надежду на одержание победы, которой он уже надменно гордится и кичится, вырвать вашими руками. Что толку было бы побеждать чехов, подчинять их и моравов нашей власти и, победив, покорять прочие окрестные народы, если мы будем побеждены оружием русских и, разбитые врагом, склонным к бегству и трусливым, лишимся всего, что добыли доблестью? Мы начали войну с Русью ради расширения наших границ; но, если мы не выйдем отсюда победителями, то лишимся достигнутого. Полагаясь на помощь небес, я надеюсь, что вашей доблестью одержу сегодня великую победу над этим множеством врагов и к моим прежним победам добавлю громкое и славное имя этой победы. Исполненный доброй надежды, я и вас призываю надеяться на лучшее; если это не поможет, то необходимость, которая есть величайшее и последнее средство, должна подтолкнуть [вас]. Ибо куда бы мы ни обратились, о воины, дело дошло до крайности: у нас, особенно ввиду того, что мы везём взятую у врага добычу, нет возможности бежать, ибо силы врагов окружили нас и зорко стерегут; сдаться же врагам [значило бы] покрыть вечным позором и срамом наше имя и род; а ожидать помощи из Польши могли бы те, у кого была бы возможность избежать опасности битвы. Но враги, видя нашу малочисленность, на крыльях рвутся в бой. Итак, поскольку мы не можем одолеть благодаря доблести 272, мы одолеем благодаря необходимости. Пусть каждый из вас, отбросив мысль о смерти и надежду на эту жизнь, обрушится на врага в стремлении скорее пронзить глотку ему, чем подставить свою. Прибавление нескольких лет [жизни] пусть не волнует никого из вас: ведь даже если сейчас мы уцелеем, то впоследствии всё равно умрём от чумы, болезни или какой-либо случайности». Души воинов были воспламенены этим ободрением, и они громкими голосами поклялись скорее принять славную смерть, чем унести ноги с поля боя. Король Болеслав, увидев их бодрыми и полными доброй надежды, приказывает трубить боевой сигнал, ведёт их на врага и вступает в битву, подгоняя коней и [потрясая] копьями в стремительном натиске. Русские, увидев, что против них начали бой вопреки их ожиданиям, были поражены крайним изумлением оттого, что горстка бьётся на все стороны среди множества, но, сдержав первый натиск, и сами ведут битву с большой храбростью ввиду надежды, которую недавно возымели. Однако, по прошествии времени русские, видя, что их численность уменьшается, а поляки, готовые к самому худшему, учинили побоище большее, чем соответствовало их количеству, ибо король Болеслав каждого ободрял по имени, потеряв прежнюю надежду (ибо, когда пали первые, никто не сомневался, что к нему вот-вот придёт гибель), уносят ноги, но, насколько могут, сопротивляются благодаря подавляющей численности. Необходимость сделала поляков смелее и воинственнее, поскольку они, окружённые столькими врагами, не видели никакой надежды на спасение, кроме как при помощи меча; однако, Болеслав, видя, что [русские] напуганы, обещает своим победу, если они ещё немного поднатужатся. Не довольствуясь долгом короля и полководца, он вместе с воинами, которые его охраняли, бросается в битву 273 и окончательно разбивает понемногу отступающие вражеские полки, уничтожает их и рассеивает; принимая личное участие в битве и храбро сражаясь против врагов, он, однако, не забывал о предусмотрительности хорошего полководца, но, спеша всякий раз туда, где нужен был его совет, помогал сражавшимся и самой битве. А когда Марс ярился всё больше и больше, он то убеждением, то обнажая меч, то угрожая, то ставя свежие силы вместо раненых, вызывал недоумение, чем именно он больше пользуется для достижения победы – то ли искусством мудрого полководца, то ли трудами храброго воина? Он дарит своим людям славную и триумфальную победу, обретя в этой битве великую славу храброго мужа больше делом, чем словом: ибо повсюду были смятение, полное страха и бегства. Сам русский князь Ярослав, после того как битва разгорелась, увидев своих людей в худшем положении и обращёнными в бегство, бросил знаки княжеского достоинства, чтобы они не выдали беглеца, и, меняя коней, вырвался из рук преследовавших его поляков. А всё это огромное вражеское войско или погибло в битве, или живым попало в руки поляков; и лишь немногие, которые уклонились от общего бегства на окольные дороги, спаслись. Русским, как говорят, была устроена такая резня, что река Буг, наполнившись кровью убитых, на некотором расстоянии окрасила своё течение в красный цвет, и русские, прибывшие из далёких краёв на место битвы для розыска своих близких, при виде равнины, сплошь покрытой множеством трупов и грудами тел, из-за трудностей поисков отказались от розыска тех, ради погребения которых они пришли. Захвачено было несколько воинских стягов, почти весь обоз с поклажей, взяты и пленены многие тысячи воинов и коней 274.
По окончании [этой] памятной битвы, учинив русским и прочим, кто оказывал им помощь, страшную резню, Болеслав, король Польши, счастливо возвратился в Польшу уже не только с добычей и русскими трофеями, но и с вереницами пленников. Его, проходившего по отдельным местам, встречали процессии всех сословий и оказывали ему почести, как славному герою и победителю. Из русских же трофеев он прежде всего одарил все кафедральные церкви своего королевства, дав каждой церкви драгоценностей на большую сумму; однако, по отношению к Гнезненской церкви (ибо там проходили торжества его коронации, там же была резиденция, в которой он чаще всего пребывал), он был наиболее щедр: эти инсигнии и драгоценности большой стоимости Гнезненская церковь хранит до сего дня, тем снова возобновляя и являя последующему веку трофеи короля Болеслава. Затем из этих же трофеев он публично наградил воинов, которые, как он видел, особо отличились в бою; и все такого рода трофеи он раздарил по врождённому благородству, всех награждая благодаря такого рода щедрости и воспламеняя воодушевлённые сердца на дела ещё большей доблести – поклонник и почитатель выдающихся дел, презиравший золото и обманчивое богатство, разве что в пределах необходимого...
Святополк дважды терпит поражение от князя Руси Ярослава и, наконец, умирает 283; победитель же Ярослав не отваживается потребовать назад крепости, приобретённые Болеславом, королём Польши.
Ярослав, князь Руси, потерпев в прошлом году поражение на реке Буг, на следующий год собирает новое войско из своих и из вспомогательных [сил] против князя Руси Святополка и движется к Киеву. Святополк, выйдя ему навстречу в том месте, где по его приказу был убит Борис, и вступив в битву, был побеждён и разбит. Не осмеливаясь вновь бежать за поддержкой к польскому королю Болеславу, Святополк направляется к печенегам и, быстро собрав войско, возвращается на Русь в великой силе. Ему навстречу выходит со своим войском князь Ярослав, и, разбив лагеря на реке Ольха 284 в месте, где был убит Святополком Борис, они откладывают сражение до наступления следующего дня. Когда он наступил (а это была пятница) они на восходе солнца вступают в бой, и одолевает Ярослав и его войско, а Святополк, побеждённый, бежит и прибывает в Брест, который находился в руках Болеслава, короля Польши, его префекта и гарнизона. Весьма надеясь на милосердие польского короля Болеслава, он оттуда двинулся дальше в Польшу с намерением просить у польского короля Болеслава новой помощи для преодоления своих несчастий, но по дороге, поражённый внезапным недугом, умирает, и его спутники хоронят его в неизвестном пустынном месте 285. После его смерти князь Ярослав мирно правил Киевским княжеством и считался главным среди русских князей, не осмеливаясь никак и ни при каких условиях упрекать или беспокоить польского короля Болеслава по поводу русских крепостей, которые тот принял под свою власть, крайне опасаясь его силы. И владел польский король Болеслав и его преемники, короли Польши, крепостями, городами и укреплениями, приобретёнными тогда у русских, и управлял ими через своих префектов и капитанов; и подчинил своей власти и вечной власти своего Польского королевства большую часть русских земель, захваченную тогда оружием, расположенную возле Киева 286.