Предупреждаю: читать будет сложно. Более никаких предисловий и послесловий, ибо я устал. Устал ждать, товарищи. Абра-кадабра!
ИСТОРИЯ МАРКУСА. СЕЗОН 3 "Игра Титанов"
ГЛАВА 1. Р
— Когда-нибудь, в минуты покоя и счастья ты вдруг почувствуешь вкус пепла во рту
и поймешь, что долг уплачен.
Вряд ли драугры понимали, что наступает в сей момент их окончательная смерть. Беспокойные души и тела бесчестных людей, сражавшиеся несмотря на очевидную невозможность победить. Едва ли хоть кто-то из них понимал, что он - следующий, когда Маркус Уиллрид клал их одного за другим на холодный пол Санкр-Тора. Эти ходячие трупы пытались сопротивляться, иссушенные руки заносили над худыми телами ржавые покореженные оружия, надеясь нанести удар по сокровенной цели, хоть она и упорно маневрировала меж ними, пробивая некрепкие доспехи лезвием увесистого двуручного меча.
Скорее всего, и минуты не прошло, как пятерка мертвецов... эээ... умерла. Уиллрид вложил меч в ножны, хотя он прекрасно понимал, что еще не настал конец. Впереди он чувствовал смрад, тянущийся из-за двери. Он не знал, куда дверь вела, но узнавал эту вонь. Вонь присутствия одного некроманта, который уже слишком долго засиделся на белом свете.
Пройдя за деревянную дверцу, имперец обнаружил себя в круглой зале, освещенной холодным небом, которое виднелось из дыры сверху. Здесь было холодно, но не от природы. Хлад воздуху придавало присутствие чернокнижника в центре комнаты. Стоял он спиной к господину, в окружении восьми алтарей, обращенный к изваянию Тайбера Септима. Маркус потянулся к рукояти меча.
- А ты сильнее, чем я думал, - проговорил Маннимарко, - жаль будет тебя убить, отчасти. Хотя, ты много проблем мне доставил. Сначала - Воронье Гнездо, затем помешал моему разложению Рифта... впрочем, что мне этот Скайрим? Главное - ты уничтожил мою базу в Сиродиле. И этого я тебе простить не могу. Ты знаешь историю этой крепости? Тайбер Септим взял ее с сотней человек, но, это был имперский легион, так что и не удивительно... Империя - вот единственная сила, с которой я обязан считаться... между прочим, тебе понадобилось больше, чтобы справиться с меньшим гарнизоном.
- Ты забыл, что Талос прорвался с сотней. А еще, у него была в тылу армия, сдерживающая нордов и бретонцев в горах, - добавил Маркус, все ближе подходя к магу и растягивая момент, - На сей раз и те и другие и третьи на моей стороне. На твоей - отряды нежити, едва держащие в руках оружие. Так... с кем ты там обязан считаться? Что тебе Империя? Ты даже деревню запугать не можешь...
Маннимарко пытались разозлить и более пламенными речами, но, учитываю остроту момента, и кое-какие другие факторы, господину Уиллриду хватило и этого. В одной его руке материализовался посох, а в другую влетел дэйдрический меч.
Маркус очень надеялся на эту несвоевременную атаку. Для чародея несвоевременную. Напав на сиродильца, он подписал себе приговор, ибо стоило ему отойти чуть в сторону, как обоюдоострое лезвие его меча врезалось в золотую кожу, промеж двух черных пластин. Клинок обагрился, теплая кровь потекла по стали.
Эти пять секунд длились будто целую вечность, создавая коловианцу атмосферу заезженного момента. Дыхание золотолицего замедлилось и утяжелилось. Он издал истошный вздох, когда Уиллрид вынул оружие из его тела.
- Не такой уж ты и бессмертный, - пока Маннимарко припадал к стене, Маркус декламировал необходимую речь, - тебя вполне можно убить, я думаю. Не согласен, чернокнижник? Посмотрим, как ты научишься колдовать без головы!
Одного взмаха меча было достаточно, чтобы обезглавить бога.
Или того, кто мнил себя богом. Во всяком, случае, на его отделенном лице виднелся вполне человеческий ужас, а из его тела стекала очень даже смертная кровь.
(Слышится несколько грустная музыка. Что-то в стиле Говарда Шора, это точно. Вроде такого: ту-дуууу-туу-ду-ду-дуууу. Или такого: ту-дууу-ту-дууу-ту-дууу-уу-уу)
***
- Так это было, да! - молвил все тот же победоносный имперец, находясь, все так же, в зале. Правда, на сей раз зала была теплой комнатой Соколиного Гнезда. Перед ним - его слуги и друзья, вместе с возлюбленной женой впереди, а он - грозный лорд, восседающий на троне, отмеченном гербом и флагом его государя, - Маннимарко, Король Червей, повелитель некромантов сложил голову в руинах Санкр-Тора.
После этих слов господин Уиллрид соизволил встать, чтобы все его видели и слышали. Как будто до этого все было не так.
- Его кончину мы празднуем! Но смерть наших боевых товарищей мы почитаем, как почитаем их благородную жертву. И славим наших союзников, Его Величество короля Ульфрика I Буревестника и военного наместника Империи Генерала Туллия, представителя великого Императора, и их доблестных солдат! Честь павшим, позор врагам, слава победителям!
- Слава!!! - ответили все, слушавшие речь знатного имперца, - Позор врагам, честь павшим!!!
Пиршества не было, как и радостных песен. Впрочем, тризны тоже. Всего словно не произошло. Лорд "отмечал" недавнее календарное событие в узком кругу, с ним были: ни чем не примечательный норд, вместе с ни чем не примечательной нордкой-путешественницей, самый обычный ящер, просто его жена и его самые обыденные мысли. Поток этих самых мыслей рвался наружу, но и другие были горазды обдумать вслух. Дамы сидели чуть поодаль, о чем-то своем разговаривая, надо сказать, довольно оживленно и весело. Женские сплетни какие-то, одним словом. Во всяком случае, так думали неотесанные мужланы, которые, между делом, решили друг с другом поговорить о насущном. К слову, восседал он (коловианец) у рабочего стола, а собеседники находились против него.
- Ты говоришь, что убил Маннимарко, так? - Обливион словно и не слушал речь Маркуса в тронном зале, - Ииии... как оно было?
- Друг мой, ты слова-то внимательно слушал? - вопросом на вопрос ответил имперец, - Он напоролся на мой меч в своей опрометчивой атаке, а потом я срубил его голову. Иль ты мне не веришь? Сходи в ту крепость, да посмотри. Тебе никто не мешал это сделать.
- Да я верю, но... Ты убедился, что он мертв? Ты не чувствовал что-то в воздухе? Электричество вокруг, или что-нибудь другое?
- Да что он должен был чувствовать, кроме победного торжества? - Рокен решил вставить свою лепту, и вставил ее очень даже кстати, - Разве голова, отделенная от тела - не прямое доказательство смерти. И целая лужа грязной крови, в придачу. После боя, я и король Ульфрик, вместе с солдатами пробрались в крепость, чтобы очистить ее от остатков гнилой армии. Мы воочию наблюдали хладный труп альдмера.
- Я верю вам обоим, - Обливион развел руками, - только в таких делах необходимо быть очень осторожными...
- Полноте, Обливион, - отрезал Уиллрид, встав с места и сложив руки, - в пору радоваться, а ты все вокруг да около ходишь. Чародей мертв, и бояться больше нечего. Теперь пора бы подумать над нашими дальнейшими действиями.
- Я и думаю... - ящер наморщил лоб.
- Давай же думать о войне, - предложил ему драконорожденный, - Маркус прав, ты зря копаешься в произошедшем. То что было, уже не вернуть. Я, конечно, понимаю, ты первым его хотел зарезать, но молодое поколение урвало добычу, - молодое поколение рассмеялось, оценив шутку.
Обливион понял, что молодежь опьянена победой. Он с надеждой обернулся на сидевшие чуть поодаль голоса разума, которые сейчас довольно плохо исполняли свои обязанности, после чего вернул свой взор. Немного подумав, он резко встал со стула и направился по мягкому, вычищенному прислугой ковру на выход из теплой гостиной. Маркус, стоявши, сначала подался в его сторону.
- Ты куда?
- Искать ответы. Надеюсь, вы вскоре отрезвеете, - добавил опальный квестор к уже сказанному.
Мешать духовному наставнику команды господин Уиллрид не стал. Он лишь повернулся в сторону Рокена и пожал плечами.
- Какие-то свои заморочки, - махнул рукой Рокен, - ты его заешь, - он повертел пальцами у головы.
Барышни столь оживленно беседовали, что ухода гостя не заметили. Вскоре незаметность отсутствия его присутствия воцарилась и в умах мужей. Минут через десять они вспоминали уже совсем другое: былые времена, как все было хорошо, какой зеленой была трава, каким радостным было детство. О последнем не говорили, хотя, ибо детство у них обоих было не очень-то и очень. У обоих рано умерли отцы, и они сами рано же вошли в тяжелую жизнь. Обливион никогда не рассказывал, но, в свое время, оба встречались в раннем возрасте лицом к лицу, а сейчас даже не знали, что они тогда есть они сейчас. Рокен вспомнил, что, вообще-то, в те дни, когда трава была зеленее, они были по разные стороны баррикад, что у обоих, почему-то, вызвало смех. Маркус припомнил кое-какое интересное событие и, покопавшись в карманах, нашел обтесанный драконий зуб, который ему "подарил" довакин в Рорикстеде, после встречи с владельцем реликвии.
Не пьянства ради, здоровья для, норд и имперец осушили по кружке противоположностей. Маркус налил себе меда, причем отборного, вайтранского. Рокен же наполнил печенку коловианским вином, которое отродясь не пробовал. Оба сделали вид, что проба им пришлась по душе, и обязались раз в месяц совершать такой вот обряд. Потом, посидев часик-другой, Маркус протрезвел и решил, что ему надо сходить к управляющим. Приказал созвать их доложить о новостях.
Арнольд и Икар появились быстро. И первый изложил ошеломительные вести:
- Вам письмо, милорд.
Не так уж оно и умопомрачительно. Было бы, если бы не его содержание. А содержание содержало подобные слова - "Друзья Раймонда". Опять. Опять они известили о себе. Только теперь они передвинулись с места на место. Из Сиродила в Скайрим. В Вайтран. Не дождавшись доклада от архитектора и еще не прибывшего капитана, Уиллрид направился в свои покои, перечитывая на ходу испещренную чернилами бумажку.
Он отметил, что почерк был аккуратен, а каждая буква дотошно выведена. Так пишут только имперцы и бретонцы. Но здесь были и иные признаки. такие, например, как точка в середине "О", которую, на его памяти, выделял только один человек. Притом, это была его вредная привычка. Поэтому, секретные послания, обыденно, вместо него создавал его писарь, легионер по совместительству, Теодайн. Маркусу не нравилось, то, что именно этот человек оказался другом его отца. Потому что он никогда не был знаком с Раймондом лично. Раймонд Уиллрид не мог знать Ларриуса Лайра. Физически не способен был.
Сын мертвого отца произнес эти слова вслух, что не могла не услышать вошедшая в спальню Иона.
- Это опять они, да? - участливо произнесла его возлюбленная.
- Может, сменишь эти доспехи на платье? Красное. Оно тебе больше идет.
Маркус считал такие сцены большим недостатком супружеской жизни. Он не хотел втягивать любимую в свои проблемы, не хотел выбрасывать скелеты из шкафа. Так он бы ответил, возможно. Но, я не большой любитель глубокомысленных цитат, поэтому скажу лишь, что сейчас сей герой надевал свои старые доспехи.
- Дорогой мой муж, - жена уперлась, - я тебе не дура какая-нибудь, чтобы делать вид, что я ничего не понимаю. Я хочу, чтобы мы были откровенны друг с другом...
- Знаю, золотце, - дорогой муж тяжело вздохнул, - но все это после. Позволь, я сам сначала пойму, что я должен тебе сказать. Я вернусь, когда разберусь со всем этим. Потом, обещаю, я все расскажу. Разве я тебя подводил?
Одного только не хватало в сем действе.
Вот, теперь все по шаблону. Хоть я и не люблю заменять слова изображениями.
Выйдя на улицу, Уиллрид оказался на плацу замка, что было не удивительно. Расскажу лишь о том, что могло бы быть изменяемым, в отличии от присутствия плаца: была ночь, лил дождь. Коловианец, вообще, собрался полететь, но решил, что конь будет практичнее. Естественно, он пошел в конюшню, и, естественно, взял скакуна, своего, к слову. Через несколько секунд, за его спиной оказались врата замка с желтыми гобеленами.
Говорил ли я читателю, что конь Маркуса был из Хаммерфелла? Он раздобыл его в городе Драгонфилде, на Драконьем перевале. Об этом я, как нибудь, расскажу, как и о других более ранних похождениях господина лорда, но сейчас я обязан углубиться в суть сего повествования.
Имперец оставил, спустя пару минут, Айварстед, промчавшись под низкими деревянными укреплениями, и стал спускаться по серпантину вниз, в долину Истмарка. Путь его заканчивался в Вайтране, его родном месте. Покамест кончался.
Вы наверняка знаете, что в этот город надо приезжать именно в дневное время суток, когда небо чисто. Вернее, когда солнце ничто не скрывает. Иначе вид будет не столь эффектным. Владение Вайтран, ведь, лежит на довольно редкой для Скайрима земле - равнине. А высящийся на кургане город украшает и без того прекрасный пейзаж.
Но Маркус приехал сюда в пасмурную погоду. Потому, окружение было довольно унылым. Вскоре он уже проезжал мимо хуторов и деревень, находящихся под не столь высокими стенами города.
Все было по инструкции: знатный коловианец проехал по незнатному мосту, под низенькой аркой. Затем, передав лошадь кому надо, он зашагал по мощеной тропе к деревянным воротам города. Внутри, несмотря на сгущающиеся дождевые тучи, было много народу. Шли, в основном, по главной улице и прямо на рынок. Кто-то останавливался у кузницы, иные сворачивали на более высокий ярус. Вокруг несли бдительный дозор стражники в желтом. Путь нашего героя пролегал к таверне "Гарцующий Пони", что находилась у противоположного конца улицы.
Пробравшись к ней и войдя в харчевню, Уиллрид очутился в атмосфере веселья и песен. Бездарный Микаэль пел про его довакинство, вокруг сновали пьяницы а в середине теплился большой костер. Маркус свою цель заметил быстро. Цель заметила своего Маркуса не сразу, ибо он не спешил выходить из тени.
Сняв с головы шлем, сиродилец решил обойти дельца Восточной Имперской компании, разодетого в меха, с привычно довольной физиономией, со спины. И тут-то его не слишком отточенные навыки скрытности его же и подвели. Бизнесмен поднял глаза.
- Чего надо? - бывший наемник с хрустом принялся разминать пальцы.
- Не в этом месте, - ответил Ларриус Лайр, - поднимемся наверх.
Делец встал с места и последовал в темноту, к дощатой лестнице. Второй имперец двинулся за ним.
- Учти, Ларри, - проговорил он, - если это какой-то очередной "контракт", я завязал. Ты сам-то знаешь. Да и я тебя прекрасно помню, и на твои уловки не поведусь.
- Мои уловки тут не при чем, - Лайр вздохнул, - все совсем иначе, чем ты думаешь. Я не скажу, что попытаюсь исправиться, не извинюсь и все такое. Я лишь буду говорить то, что хотел сказать.
Они уже поднялись на второй этаж и следовали к террасе. Ларриусу было не по себе, что человек вооруженный, с которым они не в добрейших отношениях, идет за его спиной, потому он поглядывал иногда назад, опасливо бегая зенками.
Оказавшись на балконе, делец предложил своему старому "другу" сесть. Тот не отказался. Оказавшись на стуле, он стал смотреть вперед, неучастливо прослушав первые слова своего новоиспеченного собеседника.
- Плохие новости, Маркус... - сказал тот.
- У тебя так всегда...
- Нет же, выслушай, - отрезал Лайр, - все худо. Первое: тебя хочет устранить Доминион. Второе: и короля тоже. Теперь вопросы.
Его сиятельство медленно обернулся в сторону своего давнего знакомого, подняв обе брови.
- Когда и как?
- "Друзей Раймонда" помнишь? Тебя хотели заманить в Сиродил, и там агенты Талмора передали бы тебя под суд Алинора. Спасибо Маннимарко, что он невольно помешал твоему возможному любопытству. Я все знаю, не бойся. Кстати, они уже пытались. В Рифтене, помнишь? Что до Ульфрика, то тут я знать ничего не могу. Как бы этого, скажем, только что не случилось. И этому надо помешать. С твоей стороны - предупреждение Его Величества. Отправь его в Солитьюд. А я попытаюсь подергать рычаги. Это в интересах Империи - оставить Ульфрика Буревестника на троне. Еще вопросы?
- Зачем ты подписался "Друзьями Раймонда"?
- Надеялся завлечь тебя таким образом, - было убедительно сказано.
За сим, собеседники решили подняться и направились к выходу. Маркус решил пропустить вперед слегка реабилитировавшегося бывшего друга. Тот остановился у выхода.
- Все удивляюсь: как ты согласился помочь мне с Клыком Вирма?
- Тогда вопрос был в деньгах, - сухо ответил Уиллрид, - да и, бывает, я ошибаюсь в людях.
- Не стану уточнять, что конкретно ты имеешь ввиду.
Так Ларриус Лайр закончил этот разговор. И ушел. Маркус тоже ушел, но подальше. Его путь лежал в Виндхельм, место, которое он не особо-то и любил.
***
Вороной скакун, мчась наперекор ветру, унес своего седока прочь из города, навстречу хладным пустошам и каменным вершинам Скайрима, прямо в Истмарк. Но сначала ему надо было преодолеть восточную границу владения, где яркие, цветущие равнины встречались с лесистыми заснеженными холмами, у подножия гор. К слову, тучи, нависшие над городом, как сошлись в одночасье, так и разошлись, не пролив ни слезинки. Небо было ясным.
Переход через границу ознаменовался началом сумерек. Было новолуние. Хоть ночь еще и не начала вступать в свои права, но Секунда уже явилась ярким кругом на небосводе, проступая через густые облака.
Когда же солнце стало уходить, на горизонте появилась тусклая прощальная зарница. А луна перестала быть столь светлой и блестящей, особенно под покровом вновь налетевших черных туч.
До самой темной ночи Маркус ехал по выложенной камнями дороге. Вскоре, он пересек широкую ледяную реку, оказавшись по южную сторону и увидел впереди знакомые башни дворца и высящиеся на обрыве стены. Затем, он проехал еще несколько миль, чтобы совершить заезженный прием, а именно пафосно проехать по мосту, так чтобы читатель смог это видеть сверху.
Затем, он прошел за ворота и прогулялся по главной улице ночного Виндхельма. Вокруг было темно, свет источался только из окон домов, что не прибавляло особой яркости этой ночи. Дворец же выглядел довольно зловеще, в красном свете окон-то.
Внутри самого дворца, в ярко освещенном тронном зале, как всегда, за столом сидело много народу. Золотая интеллигенция девяти владений, так сказать. Сливки Скайримского общества, если хотите. Местами гнилые. Удивительно, что Ульфрик, оказавшись теперь на троне, многих из них не отставил, когда в его руках сосредоточилось большое количество данных об этих особах. Того же Скальда из Данстара. Или Руку Закона, ярла Рифтена. Хотя, эта теперь, наверняка, получила некую гарантию, ибо стала "жертвой заговора", а это знаит, что сейчас ей многое простят. И город далее станет утопать в грязи, хотя ее с попеременным успехом пытаются вычистить.
Как бы то ни было, мысли Ульфрика были сейчас не о восседавших, а об новоприбывшем госте. Пусть он не был званым, но от того не становился нежеланным. Король сначала с теплотой принял своего вассала, хотя и нахмурился слегка, когда услышал, что стоило бы устроить приватный разговор.
- Уехать, ты говоришь? - должен признать, король был слегка взволнован новостями Маркуса, - А есть ли доказательства того, что меня хотят устранить.
- Прямых нет, - заявил имперец, - но Ларриусу Лайру можно верить, хотя я не во всем с ним согласен. Врать ему незачем, да и он был убедителен. Во всяком случае, что касается угрозы моей жизни, то правда. Меня уже пытались убить агенты Талмора.
Угнетенный нежданными новостями, августейший призадумался, мрачно склонив голову.
- В столицу, говоришь, уехать?
- Нет времени для бравад, вроде "Я встречу врага лицом к лицу", Ваше Величество. Речь о безопасности государства. Подумайте, что будет со Скайримом, если Талморцы посадят сюда свою шестерку? А с Империей что тогда будет? Императора со всех сторон задавят. От вас многое сейчас зависит. А в Солитьюде вас прикроет Туллий. После очистки посольства, юстицарам туда ходу нет.
Подумав еще немного, Ульфрик решительно поднял взгляд. Затем, он направился к выходу из своей спальной комнаты, в которой и находился сейчас.
- Огородите себя от тех кому хоть сколько-нибудь не доверяете, - Уиллрид раздавал советы, идя за его величеством по коридорам, в которых бывал, наверное, только второй раз, - из города выезжайте без огласки. И... надо кого-нибудь посадить на трон, вместо вас. Но кого?
- Воспользуемся услугами скульптора лиц, - предположил Буревестник, - пусть перевоплотит кого-нибудь, кто вызовется добровольцем, - все же, не был он лишь этого нордского своенравия. Маркус не смел возражать, - а править в мое отсутствие будет Брунвульф Зимний Простор. Не официально, естественно. Если кто-то захочет обратиться ко мне лично, а в таком случае заметит разницу, Брунвульф сумеет найти повод отгородить другого "меня" от официозных диалогов.
- Из Виндхельма вам лучше будет выехать с каким-нибудь обозом. Или на корабле выйти. Заплатим за проезд, так чтобы о вас там толком не знали и не приставали лишний раз. Наряд бы вам поменять...
Вдвоем они направились по узкому проходу в королевский гардероб, и ящер вошел внутрь Коллегии.
Обливион не заметил там ничего не обычного. В зале стихий сновали студенты, из центра струился столб столь нелюбимой им магической энергии. Здесь все было пропитано магической энергией. Возможно, именно она, в свое время, обратила несчастный Винтерхолд в руины. А сейчас коллегию возглавляло то, что Обливион ненавидел больше, чем колдовство. Это была дэйдрапоклонница. Арания Иенит, которую, как он считал, очень опрометчиво сделал Архимагом Рокен Клинок Бури. Не один раз у них возникали ссоры и разногласия на почве этого вопроса, но теперь эти конфликты грозил перерасти в настоящую вражду. Если, конечно, Довакин еще не решил заменить жрицу Азуры.
Поднимаясь по лестнице, Квестор был уверен, что если этого еще не произошло, то вскоре случится.
Арания на дух не переносила этого аргонианина, а стук его сапог узнавала за милю. Меж тем, он, не отводя рук от эфесов своих клинков, все приближался и приближался. Обстановка накалялась.
Иенит поступила крайне престранно: сделала вид, что никого тут нет и, как только Обливион приблизился к ней на максимальное расстояние, она просто встала с лавки и пошла прочь, в темную залу, едва освещенную синим магическим свечением. Это было что-то похожее на провокацию, ибо наш ящер ооочень не любил все магическое. Воздух был наэлектризован.
- Тебе чего? - Проговорил голос, пытавшийся казаться наивно недоумевающим.
Квестор рассмеялся настолько, насколько мог. Такого хамства он слышал много, но это его все равно, мягко говоря, выводило из себя.
- Будто ты не знаешь, - ответил он.
Жрица Азуры лишь хмыкнула презрительно и отвернулась. Терпению Обливиона окончательно пришел конец. Он скорым шагом подошел к едва ли бедной девушке (женщине?) и, взяв ее за предплечье, развернул со всей силы, так что чуть не вывихнул ей руку. Он жалел. Что так не получилось, конечно же. Это послужило бы ей уроком, который она не заслуживала, как считал аргонианин, ибо ей было нужно дать куда большую взбучку. Опять же, по мнению шовинистской свиньи. Их лица оказались друг против друга, злость источали их очи. Опальный агент Империи отпустил ее.
- Не строй из себя еще большую дуру, чем ты есть! - Гаркнул он, - Где он, отвечай?!
- Кто "ОН"?!!! - с нотками нытья ответила данмерка.
Пока Обливион произносил эти слова, Маркус уже въезжал в свои владения и поднимался в цитадель Соколиного Гнезда. Он намеревался сообщить новоявленную информацию лишь одному человеку. Пока одному. Этот человек непременно поделится со своими близкими, как и он сам, но не сразу. Сначала он лично все должен решить для короля и своей страны.
Он поймет, как необходимо поступать. Так полагал сам Уиллрид.
- Его хотят убить альдмеры, - эти слова он говорил Рокену Клинку Бури, - когда и как - я не знаю, но верные люди посоветовали отправить Ульфрика в Солитьюд. Так я и поступил. А теперь, мы должны принять решение и действовать немедленно.
"Да, да, немедленно" - так думал Маннимарко, Король Червей, когда пробирался по узкой горной тропе вглубь северных гор Хаммерфелла, внутрь своего древнего жилища. Естественно, он выжил. Альдмер и до этого использовал аватары, чтобы избежать рока. И сейчас он воспользовался этим маневром, дабы не тратить свое время впустую. Его план снова сработал, ибо люди отвернулись от его замыслов.
- Грязная работа, - высший эльф покачал головой, увидев разбросанные вокруг тропы тела его слуг, - так безалаберно могут работать только такие варвары и вандалы, как смертное племя. Ну да я-то все поставлю на свои места.
- Значит, мы устроим им западню, - твердо и истинно по-нордски заявил Довакин, - задушим этих негожих цареубийц. Надо решить, как именно мы будем действовать.
- Конечно! - тут же поддержал его имперец, - Нужно немедленно уезжать из замка в Виндхельм. Зови Мьол, я скажу Ионе, надеюсь, она у себя, ведь так?
Тут-то Рокен и остановился. На лице его читалось некое недоумение. И смятение тоже.
Холодные пещеры его убежища были полны трупной вони. Маннимарко созерцал иронию во плоти, ибо видел, как реаниматоры лежат, испустив дух. Те, кто поднимал мертвых из могил, сами нашли себе склеп.
Пройдя несколько шагов вперед от входа, Король Червей остановился у окровавленного тела молодого альдмера-некроманта. Это был его ученик, один из многих, хотя и самый способный, если сравнивать с последними пятью.
- Антиох... - сказал он, - жаль его отчасти... Я знаю, кто его убил. Как убил и всех остальных. Я помню эту ауру...
Рокен, на миг, пронесся прямо перед лицом чернокнижника и остановился, поймав взгляд Уиллрида, который тоже был насторожен.
- А разве она не уехала с тобой? - вопрошал драконорожденный, - Когда мне доложили, что ты покинул замок, мне казалось, Иона была при тебе.
Испуг, да, это был именно испуг. Маркус не думал, что когда-нибудь испытает это чувство в его первозданном виде, что он сейчас и проходил.
Следующая секунда в его сознании - спальня лорда, то есть его самого и его любимой жены. Вокруг ни звука, свечи едва горят, в зале - ярко-оранжевая атмосфера, нагоняющая неприятное ощущение.
- Да, да, я уже близок, - Маннимарко следовал за некой "магической" меткой, словно за запахом каким, оставшимся от присутствия некого ненавистного персонажа, - этот гадкий смрад я припоминаю, но кто?
И тут-то его словно осенило. Он узнал того самого человека, которому магическая аура принадлежала. Это было нечто подсознательное, что столь старый и опытный маг, как он, легко мог бы уловить, стоило ему напрячь внутреннюю энергию, пронизывающую каждого.
- Арания... - прошипел он, - маленькая, хитрая Иенит, ты всех обвела вокруг пальца...
- Посох Червей, где он лежит? - в очередной раз повторил Обливион.
- С чего ты взя...
- Думаешь, я не догадался? - его когтистый палец оказался прямо у носа женщины-эльфа, - Зачем еще тебе было идти в эти подземелья? Очистить их от "черных магов"? Все просто, Арания, все очень просто, проще, чем ты хочешь показать. Ты не поверишь, но я хочу сказать, что я дурак. Как я мог забыть, что Вингальд знал, где находится посох? Но я все взвесил, госпожа архимаг. Маннимарко прятал Посох Червей в Драконьем Хвосте, он оставил его там задолго до сих дней и получил возможность вернуться в свое убежище лишь теперь... но что его там ждет? Уж не разочарование ли?
Арания Иенит, словно пристыженная девчонка, которую отчитывал собственный отец, опустила голову вниз и указала пальцем в сторону своей комнатки. Обливион, не сказав более ни слова, резко повернул вправо и пошел по указанному направлению. Он чувствовал торжество, хотя его не особо тянуло к этой древней реликвии. Темной, опутанной могущественным колдовством. Он не был магом, нисколько, но чувствовал в воздухе тяжесть сего предмета.
Посох оказался лежащим в продолговатом ящике, находящемся в куда более оживленно освещенной каморке Архимага. Квестор лишь слегка приоткрыл крышку, чтобы убедиться, что артефакт на месте. Так оно и было.
- Нет, - сказал он, подумавши, - пусть пока лежит.
Оставил он слово и для Иенит, чтобы та, как она сама поначалу подумала, берегла эту вещь от чужих глаз, на свой страх:
- Запомни, если ты хоть как-то воспользуешься этой вещью, или, кому бы то ни было, ее покажешь... Не бойся Синода, не бойся стражи Стендарра, или рыцарей Аркея. Бойся моего появления, а я нагряну из тьмы. Я буду твоим страхом, Арания Иенит, и никакие Воины Азуры тебе не помогут. Они не спасут твою шкуру. Пусть Посох Червей хранится здесь, но не думай, что это ты его хранишь, ибо таю его я от чужих глаз.
Дума же великого некроманта была озабочена той же персоной, коей угрожал наш Обливион.
- Ну уж нет, никто еще так дерзко не плевал в лицо Маннимарко, Короля Червей. Я найду тебя, будь ты хоть за семью замками. Я тебя уничтожу, тварь!!!
Всем в этот день досталось тяжкое бремя. Может быть, кто-то пожалел бы даже черного мага, властителя ему подобных, кому-то будет жаль Аранию Иенит, что встала на перепутью двух исполинов, один из которых - самый древний представитель аргониан из живущих, в очередной раз пожертвовавший собой ради общего блага. Но вспомните же и про Маркуса Уиллрида. Кто, как не он, принял на себя наисильнейший удар судьбы, ныне вновь и вновь пробегаясь глазами по короткому письму, начертанному на листке бумаге, что некто оставил на господском ложе? Лицо имперца отражало истинное смятение.
Послание гласило: "Приветствую, сын!". Подписано буквой "Р".
Ту би континиум
Как так? Где то, чего я ждал целую часть рассказа? Ну, ладно, что поделаешь! Самый смак автор оставил на десерт!
Переходы между героями и локациями имхо слишком резкие во второй половине