В армии Александра во время Восточного похода появляется всадники, которые в источниках именуются ?димахи? (лат. dimachai), что с греческого переводится как ?двоеборцы?. Эти всадники не привлекали пристального внимания антиковедов, хотя они несколько раз упоминаются в источниках. Сначала рассмотрим эти источники, в первую очередь информацию лексиконов, суммировавших сведения о данных наездниках. Совсем кратко о них рассказывает александрийский лексикограф VI в. Гезихий: ?димахи ? так называемые гамиппы, которые то пешком, то на конях сражаются? (Hesych. s. v. dimachai). Сообщение автора конца II в. Юлия Поллукса более пространно: ?Существовал и некий другой вид всадников ? димахи ? изобретение Александра, имевших снаряжение легче пешего гоплита, но тяжелее всадника. Двояко обученный: и для боя на земле, и на коне, димах скакал в местностях удобных для езды, если же в неудобные местности он прибывал, чтобы не был вовсе небоеспособным и не претерпел лидийского несчастья: некий сопровождающий его самого гиперет сподручно принимал коня, он же, сойдя с коня, был гоплитом? (Poll., I,132).
Как видим, в сообщении Гезихия указывается лишь на способ боя димахов, пешими и конными (ср.: Diod., V,33,5), при этом лексикограф спутал их с гамиппами ? пехотинцами, сражавшимися вместе со всадниками. Сообщение Поллукса намного информативнее. В частности, он указывает, что именно Александр изобрел этот род войск и действительно ни до, ни после Александра мы не встречаем в исторических источниках этот род верховых войск. Димахи, по утверждению автора, были специально обучены для пешего и конного боя, то есть были, по существу, универсальными солдатами, драгунами XVI в. Причем при спешивании лошади оставались служителю-гиперету, который сопровождал всадников. В новое же время для этого использовалась просто часть всадников отряда, что позволяло избежать наличия лишних некомбатантов. Димахи, судя по сообщению Поллукса, имели вооружение среднее по тяжести между гоплитами и всадниками. О чем конкретно идет речь, не ясно. Первое, что можно предположить: поскольку доспех всадника был тяжелее пехотного (Xen. Anab., III,4,18; Plut. Philop., 6,8), то имеется в виду щит гоплита-фалангита, а также, возможно, поножи и может быть, пехотная сарисса. Такое вооружение позволяло воину при спешивании на неподходящей для верховой езды территории сражаться в пешем строю и не претерпеть ?лидийское несчастье?. Видимо, речь идет о спешивании знаменитой лидийской конницы в битве при Сардах, в результате чего она потерпела поражение (547 г. до н.э.). Последнее обстоятельство было вызвано военной необходимостью, поскольку кони лидийцев боялись запаха и вида верблюдов персов (Hdt., I,79?80; Xen. Cyr., VII,1,27; Ael. Nat. anim., III,7; ср: Hdt., VII,87; Aristot. Hist. anim., VI,18,112) .
Исторические источники о димахах не многословны. Лучший наш информатор по истории похода Александра Арриан вообще не упоминает их название. Они упомянуты лишь Кв. Курцием Руфом, который описывает преследование в 330 г. до н.э. Александром Дария, отступающего в Бактрию после поражения при Гавгамелах. Поскольку воины македонского царя устали во время гонки, он ?присоединил к 6 тысячам отборных всадников 300 тех, кого называют димахами. Они носили на спине более тяжелое оружие, однако ездили на конях, когда же требовали обстоятельства и местность, они составляли пеший строй? (Curt., V,13,8). Арриан описывает данное событие по другому: Александр, ?поняв, что пешие не поспеют за ним, быстро скачущим, спешил с коней до пятисот всадников; он, выбрав командиров пеших и прочих сильных воинов, приказал им сесть на коней таким образом, чтобы как пешие они были вооружены? (Arr. Anab., III,21,7). Это не был единичный случай, когда Александр сажал пехотинцев на лошадей для форсированного марша. Так, в 327 г. до н. э. в Индии в земле аспасиев для быстрого и неожиданного подхода к городам врагов, Александр, оставил позади пехоту, ?а сам, взяв всех всадников и до восьмисот пеших македонян, посадив их на коней с пешими щитами, быстро повел? на врагов (Arr. Anab., IV,23,2). Что позволило быстро подойти к вражеским городам и заняться их штурмом ? делом более привычным для пехотинцев, нежели для всадников. Позднее гипасписты и педзетайры спешиваются для боя на холме (Arr. Anab., IV,24,5). Бывали и обратные случаи, когда всадники спешивались для боя на неровной местности, для чего им приказывали взять щиты. Так, в 335 г. до н.э. во время иллирийского похода ?Александр, увидев, что немногочисленные враги удерживают холм, около которого проходила его дорога, приказал телохранителям и гетайрам около него, взяв щиты, взойти на коней и скакать к высоте. Придя же туда, если занявшие местность останутся на месте, половине спешиться с коней и, смешавшись со всадниками, сражаться пешими? (Arr. Anab., I,6,5). В данной ситуации всадники специально взяли щит для боя вместе с пехотинцами по взятию холма.
Кроме времени Александра, в исторических источниках мы не встречаем димахов, что, впрочем, подтверждает и свидетельство автора ?Ономастикона?. Информация Курция напоминает данные Поллукса, хотя она менее подробна. Однако имеются и различия между этими двумя авторами. Согласно лексикографу, вооружение димахов легче пешего и тяжелее всаднического, по историку же, ? наездники носили сзади некое тяжелое вооружение, что явно указывает на щит, висящий на плечевом ремне. Кроме того, Поллукс упоминает специальное обучение наездников пешему и конному бою, тогда как Курций прямо не говорит об этом. Очевидно, появления этих всадников было вызвано конкретными обстоятельствами, в частности, преследованием отступающего Дария III. Для быстрого передвижения Александр посадил пехотинцев на коней. Поскольку в одной из рук у воина было копье, а другой он должен был править конем, то щит во время скачки перебрасывался на спину. Ведь пехотинец не был столь искусен, чтобы управлять конем только посредством ног, держа щит в руке. Судя по всему, по крайней мере, первоначально, димахи не были каким-то специальным отрядом армии Александра: ими становились отборные пехотинцы в силу необходимости.
Не могу согласиться с Н. Секундой, который, очевидно, на основании вышеприведенного сообщения Курция, полагает, что во время погони за Дарием и Бессом гипасписты садились на лошадей позади всадников . Действительно, подобная тактика использовалась как среднеазиатскими дахами (Curt., VII,7,32), так и испанцами (Strab., III,4,18). Однако такая тактика, как явствует из тех же сообщений Курция и Страбона, была в конечном итоге рассчитана не на бой в пешем строю, а на спешивания одного из наездников во время битвы с вражеской конницей. Капитан Л. Нолан так объясняет смысл подобной тактики сикхов в сражениях между всадниками пенджабцев и англичан: ?Кавалерия сейков, даже и в разгар самой схватки, имеет обыкновение спешивать известное число своих всадников, и в таком виде она гораздо страшнее, нежели в то время, когда все люди на лошадях. Если вы кидаетесь на спешенных людей, то оставшиеся на лошадях атакуют вас; если же вы обратитесь на последних, то первые будут стрелять по вам или по вашим лошадям? . У Александра же пешие сажались верхом для произведения скоростного форсированного марша, давали же им запасных коней или за неимением таковых, ? даже животных всадников. Два же всадника на одном коне при таком марше только вымотают раньше времени животное.
В целом, можно сказать, что Александр сажал на коней тяжелых пехотинцев, которые в этом случае могли поспевать при форсированных маршах за конницей и по прибытии на место могли спешиться и сражаться в своем обычном построении, в фаланге . Это нужно было, во-первых, для того, чтобы вести бой против пехоты врага, а, во-вторых, чтобы сражаться на неровной территории, сложной для конницы или даже вести осады. Ведь, с одной стороны, вооружение всадника не приспособлено для пешего боя и было тяжелым для этого, а, с другой стороны, у них не было под рукой столь необходимого для пешей битвы щита, прикрывавшего воина от метательных снарядов противника. Кроме того, македонские гетайры с ксистонами не могли тут же в бою спешиться, как, например, римские всадники республиканской эпохи ? не было подобной традиции, да и щит при этом следовало бы взять у оруженосца. Вряд ли самих димахов нужно рассматривать как продолжение архаической греческой традиции ездящих гоплитов. Скорее всего, их появление было вызвано конкретными боевыми задачами, которые Александр и решал таким способом . Поскольку Арриан не употребляет наименование димахи, то, возможно, оно даже возникло позднее, так сказать, задним числом. После же смерти Александра димахи более не появляются в источниках, возможно, они исчезли, как и другие военные институты, основанные царем.