Сообщество Империал: [AAR] С Вером у Бога, за Краља и Отаџбину - Сообщество Империал

Андриан

[AAR] С Вером у Бога, за Краља и Отаџбину

Совместный AAR за Сербское Королевство по моду Ferrum Aeternum
Тема создана: 01 августа 2015, 18:39 · Автор: Андриан
  • 7 Страниц
  • 1
  • 2
  • 3
  • 4
  • 5
  • 6
  • Последняя »
 Irongor
  • Imperial
Imperial
Форумчанин

Дата: 31 августа 2015, 20:01

     В жизни сербов наступили спокойные времена. После того, как поляки в очередной раз были разбиты, они больше не решались перейти границы Сербского королевства. Разведчики сообщали, что в Польше идут интенсивные военные учения с привлечением новобранцев – слишком много воинов было потеряно за последние годы в противостоянии с Сербией. Несколько раз наблюдатели отмечали возросшую активность и на границе со Священной Римской Империей, но присутствие пограничных полков под командованием молодого Йована Марцеты, стоящих севернее Вены, отбивало у немцев всякую охоту попытаться перейти границу. Тем не менее, напряжение на приграничных землях, казалось, ощущалось даже в дуновении ветра.
     Поэтому не переставали пополняться гарнизоны всех армий Сербии новыми рекрутами, набранными не только из сельских жителей, но горожан, которые, словно чувствуя скорую возможность прославиться, приходили в воинские гарнизоны. Далее их уже распределяли по полкам в зависимости от необходимости и способностей.
     Росли и торговые связи сербских купцов. Некоторым удавалось перехватить ключевые нити у недобросовестных иноземных торговцев. Так, торговец Ибрахим Саид, не так давно появившийся в Сербии, решил организовать контрабанду слоновой кости, попутно начав обманывать своих компаньонов на Востоке. Сербский купец из Софии Далибор Новакович предложил сделку восточным поставщикам и в результате забрал себе дело Саида. А то, что слоновая кость стала появляться на рынке Сербии честным путем, дало неплохой прибавок в казну страны.

Imp

     В начале зимы 1217 года ушел из жизни лучший дипломат Сербского королевства последних лет Фране родом из Зеты. Много полезного принес это человек своей родине. Немаловажно и то, что он оставил за собой действующую школу дипломатии, которая позволяла и в дальнейшем обучать молодых людей основам дипломатии, этики и риторики. После смерти своего учителя на место его последней службы при Византийском дворе отправился, окончивший обучение, молодой посол Стаменко Байич.

Imp

     В середине декабря к Рагузе подошел венецианский крупный флот и заблокировал порт. Однако, из-за установленных на башнях крепостных стен баллист и катапульт, давно пристрелявших гавань у крепости, противник не решился войти в порт. Так и стояли вдали военные корабли итальянцев. Тем не менее, столь наглая после всех подписанных договоров, но от этого не менее глупая выходка привела к объявлению войны между государствами.

Imp

     Получив сообщение об агрессии Венеции, король Стефан Второй не обратил на это особого внимание – юго-запад королевства был под надежной защитой его брата Растко, который не раз уже обращал в бегство итальянских полководцев.
     Накануне рождественских праздников священник Богдан Жделар, проводящий в окрестностях Софии праздничные богослужения, получил известия о появившихся в пригороде адептов старых языческих культов. Проведя расследование, отец Богдан действительно обнаружил небольшой культ старых лесных божков, который основала Эптешка Воллаш. Старую ведьму казнили, а место языческих обрядов освятили.
     Зима в 1218 году пришла внезапно – уже в начале октября всю Сербию завалило снегом. И с первым снегом пришли новые тревожащие известия из восточных степей: кочевой народ монголов огромной армией обрушился на государство Хорезм.

Imp

     Жизнь же в Сербии шла своим чередом. Принц Мирослав наконец-то выбрал себе жену по сердцу – свадьбу с Иваной Кременович сыграли в конце октября.

Imp

     В середине ноября 1218 года поляки, собравшись с силами, нанесли удар сразу по двум направлениям: на северо-востоке ими был взят в осаду замок Дьюлафехервар, а на севере на берегу Дуная ими был осажден приграничный форт.
     Одновременно с Польшей границу Сербского королевства перешли немецкие войска, расположившись лагерем у стен Вены - барон Сигизмунд Адам воспользовался тем, что армия Йована Марцеты отошла на зимние квартиры, оставив только дозоры.
     Враги вторглись, явно полагая, что несколько спокойных лет усыпят бдительность сербских военачальников. Но они крупно просчитались.
     В отсутствие военачальника гарнизоном Дьюлафехервара командовал капитан Звонимир. Решив не доводить крепость до опасностей вражеского штурма, капитан сделал вылазку. Силы были сопоставимы. Присутствие в польской армии тяжеловооруженных латников могло дать им преимущество в штурме стен, но в чистом поле всегда правила конница. И Звонимир блестяще это продемонстрировал. С трудом пробившись через ливень стрел конных стрелков, израненные поляки ринулись было к воротам, так маняще открытым. Но из-под снежных сугробов неожиданно выскочили, находившиеся в засаде, сербские рыцари и, преградив путь, остановили противника, сходу уложив с пару десятков копейщиков.
     Окончательную точку в битве установил сам капитан Звонимир с отрядом тяжелой кавалерии. Обрушившись на врага с фланга, командир с дружиной с ходу втоптали в снег несколько рядов польских рыцарей. Остатки бросились бежать, но уйти им удалось недалеко. Понеся незначительнее потери, Звонимир снял осаду с крепости.

Imp

Imp

     К Бране Иваничу, направлявшемуся на отражение атаки поляков на форт, решил присоединиться и Мирослав, совсем недавно отпраздновавший свадьбу. Пока польская армия готовилась к штурму форта, который охранял лишь небольшой отряд дозорных, с фланга подошли рати Бране и Мирослава.

Imp

     Конные лучники начали с флангов осыпать стрелами польские войска. Пока те пытались перестроиться, чтобы максимально обезопаситься от стрелков, подошли основные силы сербов. Вышедшие вперед лучники и арбалетчики, несколькими залпами полностью уничтожили всех польских стрелков. Путь для лобовой атаки сербскими воинами был открыт. Издав клич, копейщики с мечниками устремились вперед. Обошедшие с фланга рыцари Бране и Мирослава, разогнавшись, ударили на врага. А подошедшие с тыла конные стрелки завершили окружение.
     Только благодаря заснеженному лесу около тридцати полякам удалось скрыться. Почти половина нападавших попала в плен. Сражение было выиграно.

Imp

     Около 3000 дукатов выкупа польский король Лешек наотрез отказался платить, объяснив это тем, что настоящие воины погибли бы в бою, но не попали бы в плен. Таким образом, для планов короля Стефана по расширению городов и переносу ряда городских стен нашлось множество бесплатных рабочих рук.

     На западе страны Йован Марцета собрал своих воинов и дал бой немецкой армии Сигизмунда Адама. Несмотря на небольшое преимущество в количестве воинов, сербы проигрывали по составу армий. Немцы в этот раз собрали сильнейших ратников, тяжело бронированных и прекрасно обученных.
     Но сражавшимся за родную землю сербам, эти враги отнюдь не показались чем-то серьезным. Прошедшие через горнило множества сражений, ветераны спокойно двинулись навстречу врагу.

Imp

     Началась кровавая сеча. Закаленные в сражениях сербские воины не подвели своего молодого командира. Спустя всего пару часов сербы ликовали, добивая остатки немецкой армии и славили своего военачальника Йована, одержавшего первую крупную победу.

Imp

     На фоне яркой победы над немцами, благодаря которой Йован удостоился поздравления от самого короля, остался незамеченным успех в негласной и опасной войне между рыцарями плаща и кинжала. Маскировавшийся под нищего венгр Хетени Амбус, хотел прибиться к нескольким таким же оборванцам, ожидавшим у ворот Вены триумфального возвращения полководца Мацеты в надежде на щедрое подаяние. Внезапно он ощутил легкий укол, похожий на укус пчелы. Резко обернувшись, Хетени не увидел никого подозрительного, кроме ликующей толпы у ворот. Легкая дрожь, пробежавшая по телу, известила его, что «укус пчелы» был не простым. Но было уже поздно. Спустя пять минут стражники уволокли тело нищего, который неожиданно для окружающих задергался на месте и упал уже бездыханным телом.

Imp

     Лишь очень внимательный наблюдатель смог бы заметить легкую улыбку удовлетворения, промелькнувшую у человека, выглядевшего, как обычный селянин, прибывшего в город на заработки. Вскоре этот селянин затерялся в толпе. Так мастер своего дела Звонимир Сидорчич предотвратил покушение на члена королевской семьи

     Весной 1219 года сыграли свадьбу молодого принца Векослава с Анджелой Якшич. Праздник в королевской семье традиционно отмечали всем королевством. Празднества, спокойный конец зимы и погожее начало весны подарили сербам хорошее настроение.

Imp

     В начале апреля пришло послание от Михаэля Волчича, забравшегося уже очень далеко на восток. На этот раз он подписал договор о торговле с Кара-Кхитайским владыкой.
     Спустя две недели из Софии пришла страшная весть: чума, уносящая жизни тысяч горожан, пришла в этот многострадальный город. Король издал указ о том, что все врачеватели, которые смогут приехать в Софию и как можно быстрее оказать помощь страдающим, получат большую награду.

     Очень тревожащими были известия, полученные от восточного союзника – стольный город Восточной Римской Империи Константинополь взяли в осаду турки. Теперь опасность вторжения в Сербию воинственных сельджуков была очень близка.

Imp

     Король Стефан Второй получил письмо от своей сестры Ефимии, вдовствующей императрицы Восточной Римской Империи:
     «Любимый брат мой Стефан! Пишу тебе в минуты отчаяния. Иноверцы с востока, как ты знаешь, подступили вплотную к столице Византии, оплоту православной веры на востоке Европы. Падение Константинополя повлечет за собой вторжение яростных сельджуков в милую моему сердцу Отчизну – родную Сербию. Я знаю, что ты предлагал помощь государству, которое стало для меня вторым домом, где мы с моим любимым супругом Алексиусом жили душа в душу. Но к несчастью, его мудрое правление было недолгим, и пришедший к власти новый базилевс начал совершать ошибку за ошибкой. Вследствие чего были потеряны все восточные византийские земли.
     Я считаю, что отказ тебе в проходе сербских армий для помощи в отражении угрозы – эта его величайшая ошибка. Как ты знаешь, ныне мое влияние при византийском дворе ничтожно. Однако я знаю, что среди аристократии и военных чинов империи зреет недовольство таким недальновидным поступком базилевса на фоне последних поражений в войне. Поэтому я тебя умоляю, прости высокомерие правителя Византии и пришли снова свое предложение помощи – в этот раз базилевс вряд ли рискнет тебе отказать, иначе трон под ним зашатается, ибо велика как никогда угроза гибели великой православной империи.
Твоя любящая сестра Ефимия»

     Теперь необходимо было решать, что делать: или же максимально усиливать гарнизоны на юге, не вмешиваясь в распри двух государства, или же попытаться помочь союзнику, обрекая себя на противостояние с одной из сильнейших держав Азии.

Конец 9 главы.
     Андриан
    • Imperial
    Imperial
    Форумчанин

    Дата: 04 сентября 2015, 20:05

    Глава 10
    В последние годы в Венеции выдвинулся и добился немалой власти способный политический деятель и военачальник по имени Якопо Тьеполо. Очень скоро его личная враждебность к Сербии привела к тому, что он и примкнувший к нему консильери Лучано с новой силой начали призывать венецианцев продолжить войну с Сербией. Играя на самых чувствительных струнах душ граждан Венеции, они призывали их к отмщению за понесенные поражения и утраченные земли. Они обещали всем участникам походов легкий успех, а также баснословную прибыль и добычу, которая ждет венецианцев в сербских городах.
    Многие жители отозвались на эти призывы, что дало разжигателям войны возможность в короткий срок организовать крупную и хорошо оснащенную армию. Самые знатные синьоры, патриции города вступили в отлично вооруженную рыцарскую конницу, богатейшие купцы, ростовщики и менялы предоставили республике деньги для того, чтобы нанять на службу целые крупные отряды из опытных наемников, ремесленники жертвовали оружие и доспехи для новобранцев.
    Венецианцам давно уже хотелось завладеть Загребом и другими землями, на которые они продолжали претендовать. И вот, после того, как вернуть их с помощью переговоров между странами им так и не удалось, венецианцы постановили вернуть их силой оружия.
    Одновременно правящая знать Венеции, продолжая плести интриги, завязала переговоры со Священной Римской Империи, чтобы, несомненно, убедить ее одновременно начать войну. Лазутчик короля Богдан Джорджевич, для отвода глаз занимающийся торговлей тканями в округе Венеции, через подкупленных им дворцовых слуг сумел даже выяснить, что переговоры с Венецианской Республикой вел один из германских баронов, прибывший в Венецию вместе с дочерью императора Эугенией.
    Imp
    Несмотря на то, что поход готовился в большой скрытности, в Расе все эти действия враждебного соседа были хорошо известны.
    Деятельно собирая войска, военачальник Тьеполо наряду с этим уговорил дожа Венеции Тадео воспользоваться своим мощным флотом, по-прежнему продолжающим оставаться сильнейшим во всей Адриатике, и атаковать сербские города с моря. Для этого флотоводец Франгибус во главе большого флота подступил к городу Рагуза, но, убоявшись сербских береговых укреплений, не осмелился войти в гавань и ограничился только тем, что захватил и разграбил несколько небольших купеческих кораблей.
    Обратив внимание на то, что войска Священной Римской Империи вновь начали собираться на границе вблизи Вены, Йован Марцета решил не ждать их нападения, а первым нанести удар.
    Imp
    После того, как была проведена разведка, сербскому военачальнику стало известно, что противник ведет себя настолько беспечно, что даже не выставлены дозоры, а часть воинов оставила свое оружие в обозе.
    Imp
    На стороне сербов было некоторое численное преимущество, немцы могли противопоставить сербам более совершенное вооружение и тяжелую рыцарскую конницу, так что силы сражающихся были примерно равны. Бой проходил непросто, но когда командир немцев Вальрам был повержен, сербам удалось пересилить немцев.
    Imp
    Осенью 1219 года венецианский флотоводец Франгибус, который, наконец, убедился в том, что его действия несильно беспокоят сербов, распорядился снять блокаду порта и уйти в открытое море. Венецанцы начали наступление на суше. Большая армия полководца Тьеполо двинулась к Загребу. Венецианцы собрали еще одно небольшое войско, во главе которого стал рыцарь по имени Дионисио.
    Навстречу Тьеполо из Зары со своими людьми вышел Растко, для которого нападение венецианцев не стало неожиданностью. Разведчики загодя сообщили, что на этот раз враги представляют собой грозную силу, поэтому Растко забрал из Зары почти всех воинов, оставив там лишь немногих ветеранов для защиты городских ворот. В поход вместе с Растко напросился и его родственник Петар Дамьянович, который тоже вышел из Загреба ему на помощь со своей небольшой дружиной.
    Imp
    Сербию многое связывало с Византийской Империей. Это были и брачные узы, и наличие в составе Сербского королевства земель, некогда входящих в Византию и с той поры использующие византийское право и управление, количество людей, совершающих путешествия из одной страны в другую. Византийские дворцовые порядки и церемониал тоже были со временем перенесены в Сербию. При всем этом сербские правители всегда демонстрировали свое уважение к Византии и к более высокому, чем у них, титулу византийских императоров.
    Как известно, король Стефан получил письмо от своей сестры Ефимии, в котором она умоляла его опять попытаться добиться от Византии разрешения на проход по ее землям. Стефан слишком любил свою сестру, чтобы отказать ей в этой просьбе. Поэтому он опять дал поручение посланнику Стаменко Байичу обратиться с предложением помощи византийцам. Исполняя это поручение, Стаменко добился аудиенции у византийского императора Исаака Злоязычного, но принят был весьма холодно. Император Исаак, как до этого и наследник трона Имберт, опять наотрез отказался пропустить сербов через свою границу.
    Imp
    Между тем, содержание переговоров Байича с императором, каким-то образом очень скоро стало известно султану сельджуков, из-за чего серьезно пострадали взаимоотношения между сербами и турками. Несомненно, турки тоже имели при византийском дворе своих соглядатаев, которые и ухитрились разузнать все, для чего в Константинополь приезжал сербский посол.
    Летом 1220 года венецианские войска разделились на две части, задумав одновременно напасть с двух сторон. Войско Тьеполо двинулось на Эстергом, а отряд Дионисио начал наступление на пустой Загреб. Одновременно другие враги Сербии – поляки и венгры – тоже начали усиленно готовиться к войне. По всей стране был объявлен набор войск.
    Imp
    Под городом Люблин ими был развернут громадный военный лагерь, в который ежедневно прибывали новые отряды. Вскоре общая численность бойцов достигла нескольких тысяч человек.
    На дальних подступах к Загребу отряд Дионисио неожиданно столкнулся с воинством Петара Дамьяновича и вынужден был остановиться.
    Imp
    Дамьянович, к этому времени еще не успевший проявить себя в боях, по своей горячности и неопытности принявший поведение врагов за нерешительность, отдал приказ нападать. К его сожалению, пока строились войска и шла подготовка к атаке, враги успели занять и укрепить удобную оборонительную позицию на довольно крутом и высоком холме. В итоге сербы хотя и одержали победу, но добыли ее с немалым трудом и с достаточно большими для себя потерями. Сам Петар, участвовавший в битве во главе отряда лучших всадников, тоже был ранен в это битве. После сражения, ведя с собой семь пленных врагов, он возвратился в Загреб, где был с почестями принят горожанами.
    Imp
    Однако король Стефан, узнав о понесенных потерях, был разгневан и посему отправил Петару довольно резкое письмо. По его мнению, Петару Дамьяновичу не должно было самому вступать в бой, а стоило бы подождать более умелого воеводу, который справился с врагом с намного меньшими утратами. Петар Дамьянович ничем не смог ответить на эти справедливые обвинения, но затаил обиду, ибо был сильно уязвлен словами короля.
    Отчаянная банда наемников появилась в окрестных лесах у Загреба. До поры они только промышляли грабежами на торговом пути, но вскоре сыщику Богдану Джорджевичу через его осведомителей удалось узнать, что некоторое время назад главарь банды итальянец Пальмерио ударил по рукам с кое-кем из венецианских вельмож. За золото он и его головорезы дали слово своим нанимателям, что возьмут в плен и живым передадут венецианцам любого из членов королевской семьи Сербии, если только он будет проезжать по дороге с небольшой свитой.
    Разобраться с обнаглевшими преступниками взялся человек по особым поручениям короля Звонимир Сидорчич. Примерив кафтан небогатого купца и загрузив повозку различным товаром, он в сопровождении всего лишь одного своего ученика Желько поехал по опасной дороге. Как он и рассчитывал, затаившиеся в лесу разбойники быстро заметили легкую добычу, приняв ее за купца, отбившегося от большого обоза и в одиночку почти беззащитного.
    И вот, увидев выбегающих с криками из чащи людей, Сидорчич и его помощник, отчаянно взывая о помощи и моля о пощаде, метнулись в лес. Повозка вместе со всем имеющимся на ней товаром досталась разбойникам, которые напрочь забыли про насмерть устрашенных, казалось бы, возчиков, и бросились делить добычу. На возу среди всего прочего добра оказалось и несколько бочонков хмельного вина, лучшим из которого завладел сам Пальмерио с ближайшими подручными.
    К сожалению, употребление этого напитка не привело лесных бродяг ни к чему хорошему. Очень скоро все, отведавшие его, уразумели, что было оно отравлено. Вскоре, когда Сидорчич опять появился у лесного стана банды с отрядом конных загребских стражников, разбойников можно было брать голыми руками. Большинство были еще живы, но вот Пальмерио и его ближайшие соратники были мертвы. Судя по предсмертным гримасам на их искаженных лицах, перед смертью они испытывали самые ужасные мучения.
    Imp
    Осенью 1220 года войско Тьеполо, умело сманеврировав, обошло войско Растко, и, приблизившись к Вене, взяло этот город в осаду. В то же время польский дворянин Барним из Калиша, собрав большую рать, неожиданно обрушился на войско Бране Иванича. Не застигнутый врасплох, Бране смог, не приняв боя, собранно отойти, и этим полностью сохранил свое войско. Однако это неожиданное нападение все же позволило полякам ввести на сербскую территорию армию командира Чеслава. Сам Барним, в полководческих талантах которого король Лешек засомневался после прошлого поражения, получил от него приказание вернуться назад в Польшу.
    Брат короля Стефана Растко, не сумев задержать Тьеполо, повернул свое войско вслед за ним. За то время, пока он находился в походе, он получил хорошую новость от полководца Марцеты. Йован сообщал, что к этому времени он уже восстановил численность своей армии и был снова готов к бою. Также недалеко от Вены находилось войско Бране Иванича, и положение венецианцев становилось все труднее. Войско Тьеполо почти попало в окружение, так как с флангов стояли армии Марцеты и Бране, а сзади приближался Растко.
    Сам Якопо Тьеполо не мог решить, как ему выйти из западни, в которую он сам и завел себя и своих людей. Он мог напасть только на одну из вражеских армий, но при этом понимал, что, даже уничтожив одну из них, ему все равно затем придется иметь дело еще с тремя другими частями вражеского войска.
    Вскоре воины венецианцев, не хуже своего начальника разбиравшиеся в трудности своего положения, совсем пали духом. С трех сторон их окружал враг, а город, в котором можно было бы укрепиться, тоже был им не по зубам, ведь Вукан надежно держал в нем оборону. Сначала вполголоса, а потом и в открытую, они обвиняли своего полководца в том, что он – самый бездарный из полководцев, который по глупости завел доверившихся ему воинов в безвыходное положение.
    Imp
    Летом 1221 года неожиданно скончался сербский король Стефан II. Его подданные много рассуждали по этому поводу, что привело к смерти короля, который был далеко еще не стар и при жизни отличался крепким здоровьем. Многие утверждали, что короля довело до смерти его пристрастие к вину, которого он так и не смог преодолеть до своего последнего дня, но другие считали, что на короля тяжело повлияло то, что он не смог помочь своей сестре Ефимии в ее просьбе.
    Но, так или иначе, короля Стефана на троне Сербского королевства сменил его сын Лука, умный и сдержанный человек. Это был сорокалетний муж, в отличие от своего покойного отца презирающий пьянство. Вскоре Лука был торжественно коронован в Расе. Так как королю было удобнее править страной из столицы, он решил перевести свой двор из Скопье, где он правил до этого в течение нескольких лет, в город Рас.
    У своего народа король Лука уже несколько лет был известен под прозвищем Скупой, которое он приобрел еще в свою бытность экзархом города Скопье. Но ничего зазорного в этом прозвище не было. Его Лука получил за свою бережливость и расчетливость, умение грамотно расходовать средства государственной казны и делать выгодные вложения в торговлю, что приносило немалый прибыток.
    В летние месяцы 1221 года сразу в нескольких семьях сербской знати произошло прибавление. Так, первая дочь появилась на свет у жены Йована Марцеты, девочка, которую нарекли Еленой. Во второй раз отцом стал брат короля Луки Миховил – в его семье родился сын, которому дали старинное имя Трпимир. А в семье Бране Иванича достиг совершеннолетия сын Борислав – красивый и жизнелюбивый юноша, гордость своего грозного отца.
    Тем временем, кольцо сербских армий сомкнулось вокруг войска Тьеполо. Вскоре войска сошлись для решительной битвы.
    Imp
    Враги заняли оборону возле древнего монастыря. Заблаговременно согласовав план действий, полководцы Йован Марцета, Бране Иванич и Вукан с трех сторон повели своих воинов на венецианское войско.
    Раньше других в бой вступили воины Йована Марцеты. Его конные стрелки своей меткой стрельбой из луков быстро обратили в бегство венецианских лучников, потерявших много людей убитыми и ранеными. Ища спасения от губительных стрел, уцелевшие вражеские стрелки бросились врассыпную, многие, не слушая приказов своих командиров, поспешили покинуть поле боя. После этого ливень стрел обрушился и на венецианскую пехоту. И если рыцари в тяжелой броне несли еще не самые большие потери, то копейщики-ополченцы, имевшие менее прочные доспехи, один за другим валились сраженными, и их ряды все больше редели.
    Постепенно в сражение втянулись сотни воинов Бране Иванича, атаковавших правый фланг врага, а чуть погодя подоспел и сам Вукан. Венецианцы, окруженные и стиснутые в этом страшном кольце смерти, защищались отчаянно. Шаг за шагом теснили их сербы, неумолимо перемалывая лучшую армию Венеции.
    Полководец Тьеполо сражался до последнего, пытаясь остановить замешательство, угрожавшее перерасти в панику. Умоляя и ругаясь, заставляя бегущих воинов вернуться в бой, он лично бросался в самые опасные места, но все же пал, сраженный Урошем Влатковичем – одним из лучших бойцов Бране Иванича, могучим рыцарем, победителем многих турниров и поединков.
    Imp
    В ужасающей резне победу отпраздновали сербы. И из всего множества врагов лишь немногие уцелели и спаслись бегством, хотя до боя было их бесчисленное множество. В плен в этом сражении попало всего 57 венецианцев, остальные вместе со своим начальником устлали поле своими телами. Их сербские воины отпустили на свободу за выкуп в 450 дукатов, и они отправились в сторону города Браслау, куда ранее спаслись и уцелевшие в битве венецианцы. Даже оказавшись в безопасности, они не знали, что же им делать дальше и выбранный начальником рыцарь Бучелло тоже не мог помочь им ни делом, ни советом.
    Армия Растко, даже нигде не задерживаясь на своем пути, все равно не смогла успеть вовремя и тоже принять участие в сражении. Еще во время ее походного марша к голове колонны подлетел гонец, отправленный от Йована Марцеты и Бране Иванича. Трубя в рог, он извещал всех, кто его слышал, об очередной победе сербского оружия над неприятелем.
    Раздосадованные воины уже начали было собираться на отдых, громко сожалея об упущенной добыче, которая, безусловно, досталась бы многим из них после победы над войском Тьеполо. Однако и для них нашлась новая битва. Большой отряд рыцаря Владислава подступил к сербской крепости у реки Дунай, которую оборонял только один небольшой отряд воеводы Властимира. Узнав об этом, Растко не раздумывая, приказал забыть об отдыхе и идти на помощь осажденному отряду сербов.
    Imp
    Противники бились много часов, поочередно атакуя друг друга. Никто не хотел уступать, и бой шел с переменным успехом. Пролив много своей и чужой крови, личной гвардии Растко удалось разгромить отряд воеводы поляков Владислава, обратив в бегство немногих оставшихся в живых. Видя такое, остальные силы поляков дрогнули и тоже бежали с поля брани. Сербское войско преследовало поляков по пятам, погоня продолжалась, пока не наступила ночь.
    Imp
    На этот раз среди попавших в плен поляков оказалось немало шляхтичей из знатных родов, поэтому король Лешек согласился внести за них выкуп в 1100 серебряных гривен.
    Осенью 1221 года из Венгрии от лазутчика Миле Бьековича пришли последние интересные известия: на венгерский трон сел новый король.
    Imp
    Архиепископ Венгрии венчал на королевство Белу, сына Андраша, уже в своем юном возрасте прозванного Славным. Основной целью его было восстановить сильную королевскую власть, которая серьезно пошатнулась за время правления его отца.
    Вступив на трон, новый король Венгрии торжественно поклялся вернуть все земли, утраченные в прошедшие годы в войне с сербами. Польша, заключившая несколько лет назад с Венгрией военный союз, обязалась поддержать ее в этом начинании.
    Imp
    Уже в самом ближайшем будущем сербам предстояло выдержать новые тяжелые бои, ибо верный своей клятве, король Бела IV немедленно выступил в поход на город Эстергом.
       Irongor
      • Imperial
      Imperial
      Форумчанин

      Дата: 04 сентября 2015, 20:29

           В декабре 1221 года Растко Неманич вывел свою армию навстречу юному королю Беле, подступившему к Эстергому.

      Imp
           Более опытные командиры венгерских отрядов с трудом удержали горячего короля от желания дать бой Растко в открытом поле. Они-то прекрасно знали силу сербской конницы. Особенно их пугали сербские конные стрелки, составной лук которых с легкостью пробивал любые доспехи. Поэтому венгры отошли поглубже в лес, заняв там оборону.
           Но даже деревья не смогли закрыть воинов Венгерского королевства от стрел сербских лучников. Остановив коней среди деревьев, стреляющая конница сербов с таким успехом осыпала пеших воинов Белы, что тому не оставалось ничего другого, как попытаться своей тяжелой конницей хотя бы отогнать стрелков. Выметнувшись из-под деревьев в погоне за сербами, венгерские рыцари внезапно увидели перед собой сверкающие под зимним солнцем наконечники копий подошедших сербских копейщиков. Закованным в сталь латникам не удалось сдержать своих лошадей – те слишком разогнались, и рыцари налетели прямо на выставленные копья. Спустя несколько минут с тяжелой кавалерией венгров было покончено, лишь пара лошадей унесла в седлах трупы своих незадачливых хозяев.
           Разгоряченные короткой схваткой, сербские воины помчались в лес, благо, что ранее ушедшая под деревья армия короля Белы хорошо утоптала снег. Основное сражение произошло под деревьями. Дрогнувшие после гибели тяжелой конницы, венгры с трудом отбивали атаки сербов, а после того, как ввязавшийся в бой с сотней наемных тяжелых германских копейщиков, король Бела упал с коня, пронзенный сразу тремя копьями, паника окончательно охватила венгерских воинов, и они начали разбегаться. Бой был выигран.

      Imp
           Венгры, огорченные гибелью короля, отказались выплачивать выкуп. Поэтому большую часть пленных отправили валить лес для прокладки новых дорог, тяжелораненых и калек отпустили восвояси.
           В конце декабря от лазутчика, находящегося в Люблин пришло тревожное сообщение о готовящемся новом вторжении венгров в Сербское королевство. Собрав армию в пять тысяч клинков, новый венгерский правитель решил одним ударом отвоевать свои бывшие города Эстергом и Варад с прицелом на дальнейшее продвижение вглубь Сербии.

      Imp
           Наследник сербского трона принц Тольен решил упредить врага. Собрав в один кулак все северные приграничные войска, он на закате неожиданно для всех напал на крупное соединение венгров, почти вдвое превосходящих его по численности.

      Imp
           Дерзость наследника принесла свои плоды – сначала в схватке была разбита армия Пожония из Карпатии. Сам израненный полководец был пленен. Понеся незначительные потери, Тольен повел свое войско навстречу более серьезной армии герцога Иштвана, подходящее с запада. В этот раз сражение было более кровопролитным. Некоторые из сербских отрядов были полностью разбиты.
           Лишь слаженные действия пехоты и кавалерии, отработанные в десятках учебных боев, помогли одержать победу. Слаженный удар с тыла шести летучих отрядов конных лучников, которых венгры уже сбросили со счетов, после того, как у тех закончились стрелы, развеял ряды противника подобно ветру, играющему с облаками. Герцогу Иштвану в этот раз уйти не удалось – в затылке засел арбалетный болт из последнего залпа, сделанного остатками наемных арбалетчиков сербов. Тольен праздновал победу.

      Imp
           Количество опытных военачальников Венгрии неуклонно сокращалось с каждой схваткой с сербами. Опасаясь вообще остаться без полководцев, король Венгрии в этот раз выкупил Пожония из Карпатии с еще пятью сотнями пленных венгров. В казне Сербии и карманах доблестных воинов осело больше 3300 дукатов.

           Весной 1222 года Папский престол под влиянием кардиналов Священной римской империи и Венеции объявил Крестовый поход на сицилийский город Палермо. Теперь южный союзник Сербии оказался под ударом европейских держав.

      Imp
      В мае взросление отметил Душан Неманич сын Растко, родного дяди короля Луки.
      Imp
           В июне наряду с печальным событием – смертью матери короля Милены Неманич, в семье Векослава родилась дочурка Анка.
           Неожиданно начал проявлять недовольство Петар Дамьянович, не так давно ставший мужем Филипы, дочери нынешнего короля Луки. Понимая, что наследовать по праву он не сможет, Петар захотел себе дополнительных прав, как королевский зять. На это наложилась недавняя обида на покойного короля Стефана, когда тот устроил разнос Дамьяновичу за скоропалительные решения, приведшие к большим потерям. Дошло до того, что он начал вести крамольные беседы с купечеством и знатными людьми Загреба, где был оставлен в качестве наместника.
           Для того чтобы урезонить излишне ретивого зятя, король Лука попросил приехать в Загреб своего дядю принца Растко, который прекрасно знал все местные знатные дома, поскольку не раз с оружием в руках они вместе отстаивали границы королевства от посягательств Венеции.

      Imp
           В начале ноября 1222 года, только-только пополнивший свою армию новобранцами после победы над венграми, принц Тольен был снова вынужден вступать в бой: командир небольшого дозорного отряда, стоящего в форте у Дуная, Рада Любобратович заметил крупные силы венгров, направлявшиеся в сторону Эстергома. Это лишний раз подтверждало то, что потеряв половину всех своих войск, нынешний король Венгрии не оставлял попыток заново овладеть своими землями.
           Совершив короткий марш из Варада, Тольен сходу атаковал армию под командованием мелкого феодала Лацло. Несмотря на количественное превосходство и преимущество обороняющегося, малоопытный венгерский воевода ничего не смог противопоставить славному наследнику сербского престола.

      Imp

      Imp
           Только двум венгерским кавалеристам удалось скрыться с поля боя. Больше половины состава венгерского войска оказалось в плену. Но запрошенный за такое количество воинов, относительно небольшой выкуп в 2300 дукатов венгерский король платить отказался. Поскольку большую часть пленных составляли бывшие земледельцы, лесорубы и каменщики, то довольно быстро их удалось пристроить в сербских хозяйствах в качестве батраков.

           Весной 1223 года, когда подсохли дороги после сошедших снегов, венецианцы, ведомые консильери Лучано, большими силами вторглись в Сербское королевство. Но сейчас их целью не был захват какого-либо города – они шли навстречу остаткам своей армии, разбитой еще в 1221 году объединенными войсками Марцеты, Иванича и Вукана, отпущенной за выкуп и скрывавшейся затем на немецких землях. Этими остатками командовал маркиз Бучелло Соранцо, не так давно удостоенный дворянским званием.
           Встреча итальянцев произошла севернее Вены. В приграничье в это время находилось небольшое войско Бране Иванича, ставшего свидетелем встречи двух венецианских армий. Тут Лучано совершил страшную ошибку, едва не ставшую для него роковой: вместо того, чтобы как можно быстрее отбыть в Венецию, он, соблазненный возможностью отомстить за свои прошлые поражения, решил напасть на Бране. Сербский военачальник, не принимая боя, отступил в леса, одновременно тайными тропами отослав посыльного в Вену, прося подкрепления. Лучано же, преследуя отходящих сербов, настолько далеко зашел в лесную чащу, что заплутал и затратил несколько лишних дней, вместе с Бучелло пытаясь выйти обратно.
           Бране оставил небольшой арьергард своему сыну Бориславу, который заманивал венецианцев дальше в лес. Сам же военачальник сделал большой крюк и оказался в тылу заблудившейся армии Лучано, где расположился, готовясь встретить врага. Подкрепление из Вены подошло спустя полтора дня. Бране теперь был готов дать бой.
           Изумлению и страху венецианцев не было границ, когда они, измотанные, вышли, наконец, из леса и увидели выстроенные на южном тракте свежие сербские полки. В это время сзади послышалось пение рогов. Обернувшись, итальянцы увидели неспешно приближавшиеся отряды арьергарда Борислава Иванича, которые они столь рьяно преследовали в лесу.

      Imp
           Кое-как выстроившись, итальянцы обреченно двинулись на армию Бране. Более свежие сербы с боевым кличем обрушились на передние ряды венецианского войска. Консильери Лучано, спеша скорее расправиться с наиболее сильным противником, бросил все войска без остатка в эту атаку. Теперь, если бы подоспевшие воины Борислава ударили бы им в спину, то бой можно было бы считать законченным.
           Но вмешательства сына Бране не понадобилось. Пленив Бучелло Соранцо и обратив в бегство Лучано, воины Бране быстро подавили остатки сопротивления итальянцев. Венецианцы стали массово сдаваться на милость победителей.

      Imp
           Запрошенный выкуп за Бучелло и остальных 600 плененных врагов в сумме 5600 новеньких сербских перперов планировалось разделить между всеми воинами, участвовавшими в сражении, в том числе и бойцами Борислава, с угрозой для жизни заманившими врагов в чащу. Но у дожа Венеции было свое мнение на этот счет – выкуп платить он отказался. Поэтому наиболее умелых пленников оставили за батраков, часть казнили за ненадобностью, а остальных отправили в угольные карьеры.
           Большим подарком для Бране стало взросление его второго сына – Миховила. Восторженным ревом встретили воины это сообщение – в армии очень любили своего военачальника, а кроме того, такое известие было дополнительным поводом продолжить празднование победы над итальянцами.

           Пока на северо-западе королевства происходили все эти события, оставленный за наместника Эстергома капитан Флавиуш неожиданно объявил, что город перешел под польскую корону. Что послужило этому причиной, даже не стали гадать. В эти дни проездом в Краков в городе останавливался польский посол Мшивой Зелинский. А наученные горьким опытом от «дипломатии» итальянского посла Гвидо, который принес много бед Сербскому королевству, сербы быстро определили виновника.

      Imp
           Поэтому к Эстергому срочно направился Мирослав, до этого стоящий со своей армией у Дуная. А вслед карете посла Мшивоя верхом на конях устремились два воина со специфическими умениями, поскольку опасно было упустить столь опытного противника. Воины эти были Звонимир Сидорчич и его ученик Желько Марич.
           Решивший отужинать в придорожной харчевне польский посол уже допивал вино, когда на небольшой сцене, где обычно выступали менестрели, появился жонглер. Переходя от простых трюков к все более сложным, он так привлек внимание зрителей к своему мастерству, что затихло даже чавканье посетителей заведения. Мшивой, сидевший в углу, так увлекся зрелищем мелькавших ножей и факелов, что даже оставил в сторону бокал с недопитым вином. Поэтому он почувствовал опасность лишь тогда, когда сзади его шею уже захлестнула тонкая удавка. Он попытался скинуть ее с себя, но неумолимые руки убийцы затягивали ее все сильнее. Затухающим сознанием польский посол понял, какую он сморозил глупость, постаравшись выбрать себе столик подальше от остальных. Но было поздно.
           Тело посла обнаружили только спустя два часа, когда об его ноги запнулся местный гуляка. Но к тому времени простыл след и жонглера и его умелого ученика Желько.

      Imp

           Мирослав, подошедший к Эстергому, не стал готовить осадные лестницы и тараны, а приказал с ходу разбить ворота снарядами из катапульты. Небольшой гарнизон предателей быстро был уничтожен. Город снова вернулся под власть сербского короля.

      Imp

           В начале весны 1224 года сыграли свадьбу молодого Душана Иванича и его избранницы Бориславы Грбич, дочери князя Грибча, верного сподвижника короля Луки.

      Imp

           В конце марта армия старого военачальника Николы Вукича взяла в осаду польский город Яссы. Поскольку на все предложения помощи в войне с турками византийский базилевс высокомерно отказал, король Лука решил, что не стоит просто так прохлаждаться на морском берегу отлично обученной армии, и решил дать наказать Польшу за ее попытку забрать себе Эстергом.

      Конец 10 главы
         Андриан
        • Imperial
        Imperial
        Форумчанин

        Дата: 24 сентября 2015, 20:06

        Глава 11
        Растущее могущество польского короля угрожало самому существованию Сербии. В то время как одни противники сербов, например, венецианцы и венгры, все более слабели и постепенно уступали другим государствам свои исконные земли, Польское королевство продолжало усиливаться и расширять свои владения за счет северных и восточных соседей. Вместе с тем, не удовлетворяясь этим, король Польши продолжал бросать жадные взоры на богатые земли восточной Сербии. Даже все предыдущие неудачные походы не могли отбить у него охоты к новым завоеваниям и вторжениям.
        Польские тучи вновь начинали сгущаться на восточной границе. Пограничные с Сербией города Яссы и Краков то и дело пополнялись новыми отрядами, готовыми по первому приказу польского короля ринуться в бой. Лазутчик сербов Драгослав Радованович, чутко наблюдавший за всеми действиями врагов на востоке, сообщил, что в Галиче поляки спешно набирают новые силы, чтобы еще более увеличить и усилить свою армию, стоящую в Яссах. Начальниками над ними были поставлены подающие надежды военачальники, шляхтичи Петр и Матеуш. Они уже могли распоряжаться большим количеством пехоты и стрелков, причем как и не слишком обученных ополченцев, так и хорошо вооруженных рыцарей. По всей вероятности, вскоре сербам нужно было ожидать очередного нападения со стороны своего воинственного соседа.
        Imp
        Поэтому, не дожидаясь этого, сербский король Лука решил нанести удар первым. Его верный слуга, старый, но, несмотря на свой возраст, по-прежнему энергичный сербский полководец Никола Вукич весной 1224 года повел свое воинство на Яссы. Несмотря на неожиданность нападения, воевода поляков Пакослав успел отдать приказ захлопнуть ворота города перед самым подходом сербской армии.
        Так что начало осады складывалось неудачно - Николе не удалось без усилий овладеть городом. Под его стенами сербы простояли уже несколько недель. Кроме того, услышав о появлении сербов под Яссами, поляки довольно скоро пришли на помощь своим осажденным соотечественникам.
        Imp
        Еще одним малоприятным событием стало и сообщение о гибели сербского лазутчика Драгослава Радовановича. Пытаясь в очередной раз тайно проникнуть в город, человек короля неожиданно налетел на вражескую стражу, и был убит. Его изуродованное тело было переброшено польской катапультой с городской стены в сторону сербского стана...
        Уже осенью 1224 года приближение сильного польского войска вынудило сербов снять осаду с Ясс, так как враг имел большой численный перевес. Подход многолюдного свежего подкрепления сильно подбодрил изнывавших в осаде поляков Ясс, которые, воодушевившись, тотчас сами перешли в наступление.
        Не желая вступать в бой с заведомо более сильным врагом, воевода Вукич отдал приказ отступить от города и дождаться подкреплений. Только пополнив свои силы, можно было с большим успехом продолжать боевые действия против поляков.
        Imp
        Соединившись с подошедшими из Софии и Тырново войсками, зимой 1224 года Никола выбрал место, показавшееся ему наиболее удобным для предстоящей битвы. Здравомысляще оценив свои силы и силы противника, умудренный опытом воевода принял решение укрепиться на окрестных холмах. Приказав пехотинцам занять оборону, он отправил вперед всех своих конных лучников, которых у него все еще оставалось немало – благодаря отличной выучке и большому боевому опыту в предыдущих сражениях они почти не понесли потерь.
        Вскоре показались и враги - войска польских шляхтичей Петра и Цирыла. Поляки без колебаний начали атаку, так как уже поняли, что людей в распоряжении сербского полководца имеется меньше, чем у них.
        Стоя на возвышенном месте, Никола Вукич внимательно наблюдал за приближением польского войска. Когда враг достаточно приблизился, он приказал трубачам немедленно играть сигнал атаки для сербской конницы. Приблизившиеся враги сразу же попали под мощный обстрел, отчего их ряды были сильно расстроены. Поляки не имели возможности отражать легкую конницу сербов, так как их лучники оказались быстро перебиты, а пехота не успевала за быстрыми всадниками Николы, мгновенно ускользавшими от обремененных доспехами воинов.
        Только расстреляв весь запас стрел, сербская конница отступила, освободив место своей пехоте. Ее мощный удар окончательно расстроил боевой порядок врага. Тем временем к месту сражения явилась и помощь сербам – отряд воеводы Алмоша. Вскоре его сопротивление было сломлено, командиры поляков к этому времени уже не руководили сражением - Петр был захвачен в плен, а Цирыл был убит. Оставшиеся в живых поляки бросились врассыпную.
        Imp
        Долго преследуя бегущих, сербы одержали выдающуюся победу, причем множество поляков, чтобы избежать немедленной смерти, опять были вынуждены сдаться на милость победителей. В плену у Николы оказались почти шестьсот польских воинов, за которых король Польши, скрепя сердце, согласился уплатить большой выкуп - 2700 перперов.
        Празднуя победу, сербское войско в очередной раз славило своего мудрого полководца – знаменитого Николу Вукича. Однако даже после этой выдающейся виктории Никола не рискнул вновь выступить в поход и возобновить осаду Ясс, так как по слухам, там по-прежнему находилась большая сила, а в городе готовились к встрече еще и войска пана Матеуша. В то же время, в недавней битве с Петром поляки бились мужественно и храбро, так что сербы тоже понесли серьезные потери, и теперь нуждались в пополнении. Для этого Никола отправил быстрого гонца в Дьюлафехервар, с просьбой прислать ему на помощь отряд рыцаря Векослава. В то же время Радован Булатович отослал ему от Тырново часть своих воинов - во главе с командиром Ядро к Николе были отправлены несколько сот конных стрелков и наемных копейщиков.
        Imp
        Одновременно противоборство Сербии и Польши продолжалось на севере. Воспользовавшись благоприятными обстоятельствами, армия пана Виктора перешла границу возле Кракова. Вторгнувшись в сербские земли, она столкнулась с отрядами Бране Иванича. В этом бою сразу сказалось полное отсутствие конницы у поляков, располагавших только пехотой и стрелками. Оставив поляков без стрелкового прикрытия, сербские всадники постоянными атаками с флангов и беспрерывной стрельбой из луков быстро заставили их пехоту обратиться в бегство. В рубке пал и сам Виктор, сотни поляков, уповая на милость и щедрость своего короля, предпочли сдаться в плен. Однако все их надежды оказались безуспешны - запрошенный за 500 с лишним пленных выкуп в 3800 перперов польский король платить наотрез отказался.
        Imp
        Во всех уголках католической Европы был услышан очередной призыв римского владыки, и большая часть знати была вовлечена в участие в очередном Священном Походе. На сей раз он был объявлен на Палермо, столицу союзников сербов. Весной 1225 года союзники сербов сицилийцы без больших усилий отбили нападение первой крестоносной армии – воинов из Папской области. Однако нашествие только набирало свой ход, и к цели похода спешили новые крестоносцы. Теперь сицилийцам предстояло попытаться защитить свою столицу от новых полчищ венгров, норвежцев и данов. Польский наследник королевич Януш, также откликнувшийся на клич римского понтифика, не забыл и о войне, идущей между поляками и сербами. По дороге к Палермо он не преминул разграбить окрестности сербского города Зара, после чего двинулся дальше.
        Пока Никола отсиживался в своем лагере в ожидании подкреплений, поляки внимательно следили за теми отрядами, что шли ему на помощь, и старались заманить их в засаду. На пути к Яссам сербский отряд воеводы Градимира совершил ошибку и столкнулся с превосходящим его втрое по численности войском поляков Матеуша. Воевода Градимир, выбрав крепкую позицию на холме, отверг предложение Матеуша сложить оружие и принял бой.
        Сербы достаточно упорно отбивались, и было время, когда казалось, что вот-вот, и поляки дрогнут первыми. Однако, все же, понеся большие потери и причинив при этом полякам еще больший урон, оставшиеся в живых сербы были вынуждены отступить. Почти все они погибли в неравной схватке, уйти смогли немногие.
        Imp
        После боя над попавшими в плен сербами началась кровавая расправа - победители безжалостно казнили всех попавших в плен раненых воинов Градимира.
        Множество итальянских наемников ранее служивших в венецианских армиях, даже избежав смерти на полях сражений, все еще оставались в сербских землях. Превратившись из воинов в обычных грабителей и разбойников, они продолжали свои бесчинства. Превосходя друг друга своей жадностью и жестокостью, они нападали на мирные села, сжигали посевы и сады, грабили обозы, нанося значительный ущерб торговле Сербии с другими странами.
        Сербские товары по-прежнему привлекали множество купцов. Так, летом 1225 года Ганзейский купеческий союз, покупавший и продававший все мыслимые товары, еще больше расширил свое представительство в Софии. Другие иноземцы тоже охотно открывали во владениях короля Луки свои торговые улицы и дворы. Но и борьба с мятежными и воровскими шайками спрашивала скорейшего ответа, так как число разбойников все повышалось, а из страдающих от их нападений городов и деревень то и дело взывали о защите от набегов.
        Все это не на шутку беспокоило короля Луку. Ему самому было некогда гоняться за бандами – из-за того, что война затягивалась, король поневоле был вынужден посвящать все свое время и энергию развитию экономики страны, ведь содержание большой и хорошо вооруженной армии требовало огромных средств.
        С позволения короля, ученик одного из его наиболее доверенных людей Звонимира Сидорчича, Желько Марич начал истинную охоту на самых могущественных главарей преступных банд. Ни разу не повторяясь, в течение нескольких месяцев он различными хитроумными методами успешно устранил Панкрацио, Антонио и Сальво – троих влиятельных главарей наиболее дерзких банд. Лишенные своих заправил, преступники стали легкой добычей для сербских отрядов из окрестных городов. На память об этом исполненном поручении от одного из уничтоженных им главарей у Желько остался отличный кинжал, ранее принадлежащий разбойнику - покрытый тончайшей резьбой, с рукояткой, украшенный золотом.
        Imp
        Поднаторев в деле устранения разбойников, Желько Марич также благополучно справился и с намного более сложным заданием: тайно проникнув в шатер венецианского военачальника Бальдасеры Сартора, Желько покончил с ним так тихо, что ни одна живая душа не заметила, кто это сделал. Ни вздох, ни крик не нарушил ночную тишину.
        Imp
        Пользу из гибели знатного венецианца смог извлечь и рыцарь Катальдо, его заместитель, сначала занявший его место во главе армии, а вскоре получивший от дожа Венеции и дворянский титул.
        Летом 1225 года из мальчика вырос во взрослого мужчину третий, самый младший из сыновей Растко – Милован. С детства он обладал крепким здоровьем и был исключительно силен. Видно было, что со временем он станет выдающимся воином, бесстрашным и могучим.
        В то же время у Вены воеводой Бранимиром был разбит отряд другого венецианского полководца – консильери Лучано Малодушного. В короткой стычке враги были уничтожены почти полностью, лишь только сам Лучано, в соответствии со своим прозванием, праздновал труса и бежал с поля боя с тремя своими телохранителями.
        Imp
        Настигнуть трусливого беглеца не удалось, и он затерялся где-то в окрестных лесах. Ходили слухи, что ему все же посчастливилось перейти границу и укрыться где-то в землях Священной Римской Империи.
        Зимой 1225 года в области Богемия тяжело заболел Вукан Святой. Вскоре скорбный звон колокола сообщил о кончине одного из славных сыновей короля Стефана Святого. На смертном одре он завещал похоронить свое тело в Загребе, что и было исполнено. Вся Сербия долго пребывала в глубокой печали, узнав об уходе этого великого воителя.
        С его смертью королевская власть в близлежащих землях и городах области ослабла, чем и попытались воспользоваться некоторые бюргеры Вены, недовольные тем, что власть над ними принадлежит славянскому правителю, да к тому же еще, православному. До сих пор не выражавшие недовольства, теперь они подняли голову. В городе началось брожение, угрожающее перерасти в большее. Вот-вот мог начаться бунт, жители этого города могли восстать и с оружием в руках изгнать сербский отряд. Чтобы не доводить дело до этого, в город был отправлен Йован Марцета, человек преданный и суровый. Он достаточно быстро навел там должный порядок, усмирив всех недовольных властью короля.
        Imp
        С тяжелыми боями, отбиваясь от наседавших польских армий Чеслава и Негослава, воины Николы Вукича смогли отойти и получить свежие подкрепления. После этого, почувствовав себя достаточно сильным и выбрав темную и морозную ночь, Никола поочередно атаковал поляков в горах недалеко от Ясс, воспользовавшись тем, что их начальники не смогли договориться о совместных действиях.
        Imp
        Imp
        Внезапность нападения и талант полководца решили исход и этих битв, одержанные победы в очередной раз прославили старейшего сербского полководца.
        В течение нескольких дней Никола полностью уничтожил эти две армии, захватив большое количество пленных, за которых, впрочем, удалось выручить только 300 перперов – польский король отказался от большей части пленников, выкупив только более важных для него воинов, не так давно служивших под стягом воеводы Негослава. Тем не менее, и в захваченном лагере поляков тоже нашлась стоящая добыча, которая обогатила многих сербских воинов.
        После этих и предыдущих боев войско Николы поредело настолько, что больше уже не могло сражаться. К этому времени оно уже уменьшилось в численности почти на две трети, а оставшиеся в живых ратники были изнурены частыми боями. А как удалось выяснить сменившему погибшего Радовановича сербскому лазутчику Йосипу Аджичу, Яссы были хорошо укреплены и имели большой гарнизон. Взять его с имеющимися силами было бессмысленно, поэтому Никола принял решение отвести свои войска на переобучение в Дьюлафехервар. В то же время, от замысла забрать Яссы он отступаться не собирался и послал приказ полководцу Булатовичу как можно быстрее подойти к городу со своими свежими силами, прекрасно обученными и снаряженными.
        Imp
        К весне 1225 года вырос и возмужал сын Бране Станко Иванич – осмотрительный и рациональный юноша, отлично разбирающийся в торговле. Взрослой стала и принцесса Зора, дочь Тольена. Она обладала тонким умом, глубокими знаниями и обладала искусством очаровывать людей.
        Imp
        С раннего детства Зора всерьез интересовалась и дипломатическими вопросами. Во многом благодаря ее усилиям заметно улучшились отношения Сербии с Сицилийским королевством.
        Imp
        Многие знатные рыцари и властели, воспылав любовью, мечтали назвать Зору своей невестой, но все предложения руки и сердца отвергались.
        Imp
        Даже сватовство такого завидного жениха, каким был прославленный и верный витязь Богдан Брочич, закончилось тем, что он разочарованным вернулся в свой замок. Наследник сербского трона Тольен считал, что его единственной дочери еще рано думать о замужестве.
           Irongor
          • Imperial
          Imperial
          Форумчанин

          Дата: 24 сентября 2015, 20:57

               Северную границу Сербии южнее венгерского Люблина стерегли сотни из войска принца Тольена. Скопление венгерских войск у их столицы не могло не вызывать опасений короля Луки. Всего полтора дневных перехода до Варада от столицы Венгрии вынуждали держать крупные силы вблизи крепости в постоянной боеготовности.
               В ноябре 1226 года Тольеном была получена весть, о том, что между ним, стоящим на границе, и Варадом были замечены армии венгров, которые, сделав большой крюк через восточные леса, обошли наследника с тыла. Не выжидая возможного окружения, Тольен решил нанести удар первым. Оставив на границе лишь небольшой дозорный отряд, сербы ускоренным маршем двинулись на юг. Вскоре они вышли к венгерским позициям.

          Imp
               Увидев появившихся сербов, венгерские армии, ведомые командирами Колпени и Гьёрком, начали срочно готовиться к бою. Но не успели. Налетевшие конные стрелки осыпали противника таким градом стрел, что те были вынуждены закрываться чем только можно, лишь бы уберечься, на время позабыв о строе. Чем и воспользовалась подошедшая пехота.
               Свежие, прекрасно обученные сербские войска не оставили противнику не единого шанса. Обрушившись всеми силами на врага, сербы вскоре уже гнали венгров по лесу, добивая остатки и захватывая пленных.

          Imp
               Взяв почти пять сотен пленников, Тольен отправил венгерскому королю требование выкупа. Правитель Венгрии, неприятно пораженный потерей армий, на которые он возлагал большие надежды, согласился с выплатой 2 800 перперов. В этот раз он не рискнул отказать – в последнее время рекрутерам было сложно искать новобранцев в Венгрии. Видя, как король раз за разом отказывается выкупать пленных, селяне, из которых в последнее время и набирались новые войска, всеми правдами и неправдами старались избежать воинской доли. Никто не хотел бесплатно работать на сербов батраками после пленения, и это еще в лучшем случае. Каторжная работа в шахтах Сербии пугала их куда больше возможного наказания из-за уклонения.
               Получив выкуп, принц Тольен на некоторое время остался в Вараде, намериваясь после пополнения запасов, вернуться в приграничье.

               Весной 1227 года в изрядно увеличившейся королевской семье отмечали новые торжества: Зора Мирославлевич была выдана за молодого, но уже проявившего себя на поле боя рыцаря Твртко Брежанчича.

          Imp

               А в семье Коларевичей отметил совершеннолетие молодой Дарко. Сразу же после празднества, устроенного по этому поводу, Дарко присоединился к отцу, формирующего новую армию у Дьюлафехервера.
               Летом молодой Станко, сын Бране Иванича попросил отца о переводе его в армию принца Тольена. С недавних пор на границе со Священной Римской Империей стало тихо. Поэтому молодому Станко, желавшему большой славы, негде было ее заработать. А последние победы наследника над венграми принесли его воинам не только почет, но и звонкую монету от выкупа пленных. Скрепя сердце, Бране согласился, но взял с сына слово не бросаться огульно на врага, а действовать с умом. Старшего же сына Миховила он оставил при себе. Тем более что на конец октября была запланирована свадьба Миховила и Светланы, молодой княжны из рода Бутакичей.
               Осенью шумно сыграли свадьбу. На праздник к брату на несколько дней приехал и Станко, сильно возмужавший под присмотром сурового наставника - принца Тольена.

          Imp

               В ноябре 1227 года король Лука получил от своего дяди Растко очень неприятную весть: так и не простивший старую обиду покойному королю и не сумевший подвигнуть на бунт знать Загреба, Петар Дамьянович стал изменником, решив образовать вместе с несколькими старейшинами хорватского племени собственное государство. Хуже всего было то, что он идеями о власти соблазнил Милована, сына самого Растко Неманича, чем очень обозлил и расстроил пожилого князя.

          Imp

               Понимая, как старому дяде тяжело было сообщать о предательстве сына, король Лука отправил приказ пока не трогать мятежников, а установить за ними наблюдение, а потом уже брать вместе с теми вожаками хорватов, которые захотят выступить против королевской власти. Королю хотелось задавить бунт в корне, разом покончив со всеми, а не вылавливать потом мятежников по всей западной Сербии.

               В декабре 1227 года произошло событие, должное укрепить узы между Сербским королевством и Восточной Римской Империей. Король Лука, после длительной переписки со своей тетей Ефимией, так и жившей при византийском дворе и постепенно прибиравшей к рукам нити управления в некоторых делах, наконец, договорился о свадьбе ветерана сербских войск полководца Николы Вукича. Несмотря на свои 72 года старик был еще крепок, и часто своим примером показывал новобранцам отточенные умения обращаться с оружием как пешим, так и на коне.
               Пару лет назад Вукич, бывший в свите короля Луки при посещении византийского двора, как-то на конной прогулке догнал и остановил железной рукой, неожиданно понесшего коня внучки базилевса, красавицы Симонис. Тем самым старый полководец спас девушку как минимум от перспективы стать калекой. Вукич попросил Симонис стать дамой его сердца и подарить ему на память локон своих прекрасных волос. Деушка, конечно, не отказала своему спасителю. Николе красавица запала в сердце, но, понимая, что по возрасту и чину он ей не ровня, не так давно возведенный в звание бана Болгарии Вукич, ничем не показал своих чувств. Но при возвращении в Сербию старый военачальник стал сильно хандрить. Его привычка доставать, как он думал, незаметно для всех, прядь волос Симонис, и тяжко при этом вздыхать, вскоре стала достоянием его ближайшего окружения.
               Король, узнав об этом, написал в своем письме Ефимии о неразделенной любви старого воина. Когда он получил ответ от своей тетки, на свое удивление, Лука Первый узнал, что и молодая принцесса тоже часто вздыхает о благородном бане, спасшим ей жизнь, не обращая никакого внимания на сверстников. Поэтому не составило никакого труда договориться о помолвке двух тоскующих сердец.
               Так Никола Вукич неожиданно для всех вошел в семью правителя одного из могущественнейших государств той эпохи.

          Imp

               В декабре 1227 года поляки, не оставляя попыток прощупать оборону Сербии и ища слабые места, отправили небольшое войско к Дунаю, к, не дающему им покоя, форту, который надежно прикрывал мост в сторону Эстергома. Однако, они не успели даже приступить к штурму стен, заранее привезя катапульту, когда на них обрушилась армия Бране и Миховила Иваничей.

          Imp
               Воспользовавшись снегопадом, дружинам Бране и Миховила удалось незаметно пробраться в тыл противнику. Пока основные силы готовились к сражению, ведя подготовительную перестрелку, тяжелая конница сербов сначала разбила катапульту, перебив ее охрану, а затем налетела на два отряда бронированной польской кавалерии.

          Imp

               В схватке рыцарей двух королевств верх взяли сербская конница. Одновременно по условному сигналу в бой бросились пешие сотни сербов. После гибели своего воеводы Каспера поляки растерялись. Без единого командования польским отрядам было некому быстро принимать решения по ходу боя. Гибель левого фланга под мечами неожиданно налетевших конных лучников окончательно решила судьбу сражения.

          Imp
               Спустя совсем немного времени сербские воины уже вязали пленных, ожидая возвращения посыльного, отправленного в Краков с требованием выкупа. Получив требуемые 2 000 перперов, сербы под стражей отправили пленных поляков к границе. Отпустив пленников, Бране приказал возвращаться к Эстергому для отдыха.

               В самом конце года принц Вукан, нынешний наместник Вены, получил донесение от дозорных, что в лесу на снегу обнаружены свежие следы стоянки небольшого конного отряда. Судя по клейму на отпечатках копыт, подковы были откованы в Венеции. Это могло означать только одно, что следопыты наконец-то напали на след отряда беглого итальянского консильери Лучано. Не теряя времени на сборы, в погоню за знатным противником бросились Мирослав с Душаном со своими пятью десятками дружинников.

          Imp

               Весной 1228 года в королевской семье вновь отмечали двойной праздник: наряду со свадьбой Борислава Иванича и Иванки Ячменич праздновали рождение маленького Драгослава, сына принца Михавила Неманича.
               А в апреле, после долго преследования, Мирослав и Душан уже на немецких землях догнали старого врага Сербии консильери Лучано. В завязавшейся схватке знатный венецианец был сражен. Взятые в плен трое воинов из его дружины вывешены вдоль границы Сербского королевства и Священной Римской Империи, как напоминание о том, что возмездие за преступления против свободы Сербии достигнет любого супостата.

          Imp

               В начале мая рыбаки, промышлявшие недалеко от берегов Сербии, заметили небольшой византийский флот, направлявшийся к побережью Венеции. Но то ли перегруженность кораблей, готовящейся к высадке армией, то ли небрежность марсового привели к тому, что итальянцы легко смогли окружить греков и после непродолжительного сражения потопить всю эскадру. К сожалению, в живых не осталось ни одного византийца, хотя рыбаки долго кружились на месте побоища, ища тех, кому могла потребоваться помощь. А кроме того, чтобы выяснить, что понадобилось грекам так далеко от родных берегов. Море надежно скрывает свои тайны.

               В июне и июле 1228 года на границе произошли небольшие стычки, в которых сербы традиционно вышли победителями. В схватке на берегу Дуная Бране Иванич полностью уничтожил небольшое войско воеводы Томаша. Поляки снова безуспешно попытались взять форт, в результате обеднев на 1300 злотых, выплаченных в качестве выкупа.
               Венецианскому капитану Галахио не удалось скрытно пройти мимо Загреба – дорогу ему преградила армия самого Растко. В короткой схватке итальянцы были перебиты, но выкуп венецианский дож платить отказался.
               Йован Марцета под Веной разбил небольшое соединение немцев под командованием барона Отто фон Брауншвейга. Сам барон погиб в схватке, а за несколько десятков немецких рыцарей, взятых в плен, германский император заплатил, не скупясь, почти 800 марок.
               Гораздо более масштабной стала битва Твртко Брежанчича и Станко Иванича с двумя армиями венгров, которые вели воеводы Иштван и Юлацло. В этот раз подуставший принц Тольен решил остаться в Вараде, решив, что переданный опыт молодым военачальникам лучше всего будет проверить в самостоятельном сражении. А вновь собранные у границы войска венгров давали для этого прекрасную возможность.

          Imp

          Imp
               Твртко и Станко не подвели своего прославленного наставника. Чтобы не гонять воинов по всем холмам, сербские военачальники дождались соединения двух армий венгров в одну и после этого атаковали. Потеряв менее трети убитыми и ранеными, Твратко в пух и прах разбил почти вдвое превосходящее венгерское войско.
               Давая распоряжение выплатить 2300 перперов за пленных, венгерский правитель только скрипел зубами. Ему не оставалось ничего другого, кроме как выкупать вчерашних пахарей и охотников – без наличия войска опасность потери последнего города была очень велика. Не было никакой гарантии, что беззащитным Люблином не соблазнится и нынешний союзник, Польское королевство. Поэтому король Венгрии тратил огромные деньги не только на наем и обучение новобранцев и на дальнейший их выкуп из плена, обнаглевших до крайности, сербов.

               В сентябре 1228 года к польскому городу Яссы снова подступили сербские войска. На этот раз король Лука решил окончательно расширить свои земли за счет поляков, а заодно и наказать их за постоянные налеты на приграничные поселения сербов. В этот раз на Яссы шли две крупные армии: одну из Дьюлафехервара вели Дарко и Здравко Коларевичи, другую со стороны Адрианополя, пополнив отряды, вел Радован Булатович.
               Коларевичи подошли к стенам раньше и, дожидаясь подхода Булатовича, взяли город в осаду. Не желая терять столь выгодный форпост на востоке, польский король Лешек приказал срочно отбить вторжение. На помощь командующему гарнизоном Богуславу подошел польский воевода Кшиштоф. Спеша поскорей снять осаду с города, Кшиштоф с ходу атаковал Коларевичей, его поддержал вышедший за стены Богуслав.

          Imp

               Одновременное нападение с двух сторон не дали Дарко использовать излюбленную тактику сербов в неравных сражениях – разбивать вражеские армии по очереди. Теперь предстоял серьезный бой. Сербские воины бегом забрались на ближайший холм, который давал хоть какое-то преимущество в обороне против сильно превосходящего противника. Армию пришлось разделить на две части. С северной части холма наиболее серьезные силы встречал сам Дарко, оборону южной части он предоставил своему отцу Здравко.
               Поляки бросились на штурм холма. Схватка была столь жесткой, что какое-то время казалось, что поляки возьмут верх. Пришлось стрелкам, отбросив в сторону луки, вступить в рукопашную, поддержав боевой дух пехоты. Конные лучники рубились с многочисленными стрелками противника. Дружины Дарко со Здравко оттеснили тяжелых польских рыцарей от основной схватки и, отбросив копья, мечами начали расчищать путь к вражеским военачальникам. Первым пал, разрубленный от плеча до пояса, польский воевода Кшиштоф, следом за ним рухнул с коня наместник Богуслав, нанизанный на меч молодого Дарко, как жук на булавку.
               Польские полки, видя гибель военачальников, дрогнули и стали откатываться назад. С сорванными от криков глотками сербы погнали противника по склону холма. Поляки бежали в лес, подальше от стен города, только это спасло их от полного уничтожения.

          Imp
               Яссы пали. Запрошенный выкуп у польского короля в почти 3000 злотых, тот отказался выплатить, жутко разозленный поражением. Воины Дарко удовлетворились разграблением городской казны почти на семь с половиной тысяч перперов, чем, в общем-то, остались вполне довольными.

               В ноябре этого же года в глухой деревушке в лесах между Белградом и Загребом неожиданно сгорел дом пришлой переселенки из Албании некоей Биркиты. Люди давно подозревали, что с этой женщиной не все чисто. С ее появлением стала пропадать мелкая живность у местных жителей, иногда находили только обезглавленные трупики петухов да кошек. А когда пропала маленькая Биляна, дочь местного охотника Тихомира, то подозрения только усилились. Когда Тихомир обратился к землякам помочь ему в разговоре с ведьмой, все отводили глаза. Безутешный охотник уже собрался было сам идти к Бирките, когда под вечер к нему неожиданно заявился незнакомец. Проговорив полночи с Тихомиром, незнакомец также незаметно исчез, как и появился. Охотник в эту ночь никуда не пошел.
               А под утро жителей деревни разбудил набат местной церквушки, извещавшей об общем сборе. Когда взволнованные жители подошли к зданию, навстречу им вышел местный батюшка, ведущий за руку малышку Биляну. Обливаясь слезами радости, к дочке бросился Тихомир, а священник сказал, что Бог всегда с сербами и не даст вершиться злу на землях королевства, после чего указал рукой куда-то за спину собравшихся. Жители оглянулись и с каким-то облегчением увидели столб дыма, поднимавшийся в той стороне, где жила Брикита из Албании. Когда же девочку начали расспрашивать, что же с ней произошло, то она только твердила, что страшная тетя хотела сделать ей что-то плохое, но появился ангел, почему-то весь в черном, и забрал ее у тети. А потом начался пожар, и ангел посадил ее на красивую лошадку и привез к святому отцу. Священник и Тихомир явно знали больше, но лишь молчали, вознося молитвы за душу некого доброго грешника.
               В это же время в сторону Загреба по лесной дороге скакал, весь в черном, на добром рысаке профессионал своего дела Желько. Улыбаясь сквозь усы, он вспоминал щебетавшую девчушку, которая совсем недавно сидела впереди него, доверчиво обхватив «доброго ангела». Иногда приятно было решать проблемы без всякой оплаты.

          Imp

               В конце ноября этого же года, оставив своего сына Дарко наместником в Яссах, Здравко Коларевич, подкрепленный войсками подошедшего к городу Булатовича, двинулся в обратный путь к Дьюлафехервару. После потери города поляками стоило ждать от тех попыток реванша, а крепость Дьюлафехервар на данный момент была самым беззащитным поселением Сербии на севере страны.
               Спускаясь с западных отрогов гор, Здравко столкнулся с небольшой армией Польши, немного опоздавшей к битве под Яссами. Без особых проблем разобравшись с противником, сербский военачальник продолжил свой путь.

          Imp

          Imp

               Двести пленников Здравко отправил под сопровождением своему сыну в Яссы. Польский Лешек и в этот раз согласился с суммой выкупа в 800 злотых.
               В середине декабря лазутчик Сербии Богдан Джордевич сообщил интересные новости. Рыцарь Катальдо де Кастинус предъявил права на трон Венеции, тем самым противопоставив себя нынешнему дожу. Армия, находящаяся под началом Катальдо, в полном составе перешла на его сторону. Новость была примечательна тем, что на какое-то время можно было не опасаться вылазок венецианцев на земли Сербии. Теперь, когда под дожем Венеции зашатался трон, ему явно будет не до новых попыток присвоить себе Загреб или Зару.

               Весной 1229 года из Византии пришла весть о гибели в бою базилевса империи. Таким образом, к власти приходил нынешний тесть Вукича, а сам Никола мог претендовать на трон, как супруг единственной наследницы.

          Imp
               Это сулило многое, если правильно повернуть дело и при условии, что Никола проживет достаточно долго, чтобы принять трон базилевса. Сам Вукич отправился в Сербию, чтобы, как он сказал, засвидетельствовать свое почтение прежнему сюзерену.
               В то же время от посла Михаэля Волчича, находящего с миссией у кара-кхитайского Самарканда с нарочным пришла весть о появлении в пределах города авангарда монгольской орды. Такое быстрое продвижение кочевников на запад вызывало тревогу. Многие европейские государи отправили своих послов к шатру монгольского хана – всем хотелось знать о дальнейших планах грозного завоевателя.

          Конец 11 главы.
             Андриан
            • Imperial
            Imperial
            Форумчанин

            Дата: 30 сентября 2015, 19:35

            Глава 12
            На полученные известия о понесенных под Яссами поражениях летом 1229 года польский король Светопелк отреагировал решительно, так как опасался, что теперь же сербы выступят на Галич. В городе был объявлен очередной набор воинов. Особое рвение при этом проявил епископ Вартислав Брацлавски, воодушевлявший католиков и призывавший их добровольно вступать в ополчение.
            Imp
            Одновременно со сбором воинов король приказал своим войскам спешно занять горный перевал через Карпаты, желая во что бы то ни стало не пропустить сербов к Галичу. Для этого им были выделены две наиболее обученные армии под началом закаленных в боях полководцев Бронисада и Щепана. И вот, собрав воедино множество опытных воинов, они совершили молниеносный переход, во время которого не щадили ни воинов, ни их лошадей. Но быстрота оправдала себя. Теперь, закрепившись на склонах гор, поляки надежно преградили путь войскам Здравко и Дарко Коларевичей и Радована Булатовича.
            Сербские войска на восточной границе от Кракова до Ясс, все еще не получали приказов переходить в наступление. Пока военные действия стихли, передышка использовалась обеими сторонами для укрепления своей границы и пополнения сил. Воеводы Бране Иванич, Твртко Брежанчич и Здравко Коларевич провели лето и осень в поле, среди простых бойцов. Воины не только отдыхали, но и проводили многочасовые учения, отрабатывая маневры и взаимодействие на поле боя. Сын Здравко, молодой Дарко Коларевич, у которого обнаружились способности к управлению, взял на себя бремя правителя Яссами. Он был настроен мирно и уважительно ко всем жителям, охотно рассматривал их жалобы и оказывал им различные благодеяния. Его разумное руководство привело к тому, что жители прониклись к нему благодарностью, и чувствовали себя в полной безопасности от любого нападения.
            Прошел слух, что, не сумев одержать победу над сербами у Ясс, поляки вновь готовятся прорвать их оборону, но на этот раз уже со стороны Кракова. С этой целью из новобранцев создавались новые силы, которые отдавались под начало Магнара и Алексия. Из-за этого сербы поневоле готовились к отражению нового нападения.
            Если на восточном фронте дела у сербов шли относительно успешно, то дела на западе державы опять начали ухудшаться.
            Венецианцы, затихнувшие на некоторое время и занятые улаживанием своих внутренних склок, вновь начинали представлять возможную угрозу для сербов. Заговор претендента на трон дожа Венеции, организованный дворянином Катуальдо де Кастинусом, был разоблачен, а поднятый им затем мятеж - решительно подавлен. Множество простонародья, так или иначе заподозренного в участии в мятеже, было отправлено в тюрьмы. Сам Катуальдо и его ближайшие сподвижники были заточены в застенки, где ослеплены и вскоре подвергнуты мучительным казням.
            Imp
            Постепенно военная мощь республики опять возрождалась. Не ограничиваясь одной только победой над внутренним врагом, венецианская знать жаждала и расширения границ своего государства. Марино Морозини, не так давно приобретший вес в Совете Сорока, как и некогда его предшественник Якопо Тьеполо, призывал венецианцев к возобновлению войны с сербами. Из Венеции были отправлены посольства в те страны, которые можно было рассчитывать привлечь к участию в войне – Данию и особенно Священную Римскую Империю. Пытался синьор Морозини вести переговоры и с союзниками сербов византийцами, желая склонить их на свою сторону.
            Тем временем, идущая уже много лет ожесточенная война с турками стоила грекам больших жертв, так что в землях Византии давно уже ощущался недостаток людей, чтобы отправлять их в войско. По этой причине славный полководец Никола, серб по происхождению, но не так давно вошедший в семью византийского императора Иберта, отправился на свою родину для того, чтобы навербовать там наемников.
            Imp
            Николе были отлично известны высокие боевые качества простых сербских крестьян, которые при должной подготовке быстро становились отменными воинами.
            С согласия императора осенью 1230 года он завернул в Загреб, чтобы встретиться со своим старым боевым товарищем Растко, сыном короля Стефана.
            Растко гостеприимно и радушно встретил друга, с которым так давно не виделся, и теперь им было о чем поговорить. Старые друзья присели отдохнуть за чашей хорошего вина. Постепенно разговор коснулся детей.
            - Растко, а как же твой сын, Милован? Может, позовешь его? Когда я последний раз видел его, он был еще совсем ребенком. Столько лет прошло с того дня! Сейчас, наверное, он уже вырос и стал настоящим воином, славным юнаком?
            Лицо Растко потемнело, и он долго молчал. Но, наконец, он сделал над собой усилие и глухо ответил:
            - Милован покинул меня почти три года назад. Мой сын больше не считает меня своим отцом. Но и это еще не самое плохое, что произошло, пока ты воевал в Болгарии. Он отрекся не только от меня, но и от своей страны и своего народа, а с недавнего времени и вовсе участвует в мятеже, которым верховодит Петар Дамьянович. Я даже знаю, где он сейчас – в нескольких днях пути от города, в лесах и собирается весь тот сброд, который не подчиняется королю. Как ни больно мне об этом говорить, но мой Милован находится с ними.
            - Но как могло произойти такое?
            - Зять нашего короля Петар Дамьянович обманул его, воспользовавшись доверчивостью моего сына. Именно он внушил Миловану, что сделает его новым королем хорватов, а потом и всей Сербии. Глупец, он не понимает, что Петар просто использует его!
            - Мне всегда не нравился Петар и сам я никогда не питал доверия к нему. Неудивительно, что он оказался предателем. Но твоего сына, Растко, ради нашей дружбы, я должен попробовать спасти. Ведь в детстве он не раз видел меня и тогда доверял мне. Вдруг он и теперь поверит мне и одумается. И я прямо сейчас отправлюсь к нему и через десять дней, надеюсь, вернусь вместе с ним.
            Взяв с собой всего только двух или трех воинов, старый Никола незамедлительно отправился к месту стоянки мятежников.
            Однако когда прошел срок, назначенный Николой для возвращения назад, он так и не вернулся. Когда Растко уже начал тревожиться, не случилось ли с ним что в дороге, слуга сообщил ему, что возвратились воины, уехавшие вместе со старым полководцем. Они привезли с собой его тело.
            О том, что произошло в стане Петара и Милована воины смогли рассказать не слишком много. По их словам, сначала, увидев в своем стане грозного гостя, которого они никак не рассчитывали увидеть, мятежники смутились. Однако, быстро успокоившись, встретили его издевками. Надежды Николы на то, что Милован прислушается к его словам, не оправдались. Напрасно он взывал к его здравому смыслу, совести, порядочности, чести, никто не слушал его. Изменники насмехались, глумились над старым воином, наконец, предложили и ему присоединиться к их мятежу. Когда Никола с негодованием отверг их предложение, Петар и Милован перешли к оскорблениям и угрозам.
            - Старый дурак! – бросил в лицо Николе Петар Дамьянович. – Мы не одни - поляки и венецианцы помогают нам… Вся страна скоро станет нашей! И владеть ею будем мы, а не этот ленивый потомок пьяницы Стефана… Только ты, беззубый пес, не желаешь понять этого. А когда вся Сербия покорится нам, тогда – запомни это! - как бы тебе не пришлось пожалеть о своих словах! Если только ты доживешь до того времени…
            Imp
            Услышав эти оскорбительные речи, от переполнивших его чувств Никола какое-то время не мог ничего выговорить. От охватившего его великого гнева иссеченное шрамами лицо старого воеводы налилось кровью, длинные седые усы встопорщились, а мощные кулаки сжимались и разжимались. Он медленно приподнялся. Наконец, по-волчьи свирепо зарычав, он вскочил на ноги и железными пальцами схватил Петара за горло. Предатель тщетно пытался оторвать их – но с тем же успехом он мог бы попробовать сдвинуть с места скалу.
            Но вдруг Никола захрипел, зашатался, как вековой дуб и упал навзничь. Сердце его не выдержало бушующей в нем ярости. Дамьянович рухнул рядом. Горло его было раздавлено, и он тоже был мертв.
            Милован презрительно расхохотался, глядя на два безжизненных тела.
            - Старик, ты сделал все то, что было нужно, за меня! Спасибо тебе за эту услугу! – торжествующе крикнул он и обратился к слугам Николы: – Эй, вы! Поднимайте его и сейчас же убирайтесь отсюда. И передайте Растко, который называет себя моим отцом, пусть готовится к встрече. Скоро я сам приду к нему и заберу все то, что принадлежит мне по праву!
            Никола Вукич был с великими почестями похоронен в Загребе рядом со своим старым другом Вуканом Святым, сыном короля Стефана. Тысячи сербов и хорватов пришли проводить в последний путь своего старого полководца, перед смертью воздавшего гнусному изменнику Петару Дамьяновичу заслуженную кару.
            С наступлением зимы 1229 года большое войско поляков во главе с самим королем Светопелком вновь попыталось прорваться через Дунай, но вынуждено было задержаться у мостового бурга, так как натолкнулось на неистовое сопротивление немногочисленного, но сплоченного духом сербского отряда. Из-за узости моста поляки не могли одновременно ввести в бой большие силы, и первый приступ врага был отбит. Тем временем, получив срочное известие о нападении, Бране Иванич, недавно справивший свой 61-й день рождения, спешно прибыл на помощь с сильными подкреплениями.
            Imp
            Также предупрежденный о скором приближении войска Бране, Светопелк счел за благо снять осаду с крепости, и хотел было вернуться в свои пределы, но это ему не удалось. Войско Бране, быстро перейдя мост, догнало его, и, постоянно атакуя отступающих поляков с тыла, вынудило остановиться.
            Даже внезапно обрушившаяся на местность сильнейшая метель не помешала войскам сойтись и в очередной раз вступить в бой.
            Imp
            Пока сербские конные стрелки засыпали поляков тучами стрел с фронта, войска сербов обошли их под прикрытием снега с правого фланга. Незамеченной пройдя через густой лес, лучшая тяжелая конница Бране и его сына Борислава обрушилась на личную свиту Светопелка, что стало полной неожиданностью для рыцарей короля. Поляки яростно отбивались, защищая своего владыку. Но вот, король Польши упал замертво от руки одного из сербских воинов, после чего его воинство стало разбегаться.
            Imp
            Считанные беглецы все же смогли возвратиться в свои пределы. Теперь же каждый из них уверял, что польский король был изрублен лютыми сербами на куски прямо у него на глазах. Все это только способствовало росту смятения среди населения и его нежеланию и дальше продолжать войну.
            Imp
            После того, как король Светопелк бесславно погиб в битве с сербами, королевская корона перешла к его сыну Янушу. Как известно, в это время новый польский король находился в Италии, так как участвовал в Крестовом Походе на Палермо. Не так давно он потерпел от сицилийцев настолько тяжелое поражение, что теперь возвращался с остатками сил обратно в Польшу, намереваясь собрать новых воинов Христа.
            Усиление враждебных соседей вынуждало сербского короля тоже искать новых союзников. Для этого король Лука принял решение отправить своего посла на восток от Ясс, в те края, где кочевали бесчисленные племена кыпчаков.
            Imp
            При дворе кагана кыпчаков в Каффе, куда и отправился посланник короля Луки Иво Кулинович, его встретили с высокомерием и гордыней. «Степные волки», кыпчакские беки и тарханы, давно уже ни с кем не воюющие, окружив себя многотысячными дружинами, теперь чувствовали себя настолько могущественными, что не нуждались ни в каком союзе. Ежегодные грабительские набеги на земли русичей, венгров и поляков приносили им огромные барыши от продажи тысяч пленников мусульманским и иудейским купцам в рабство на восток.
            Только через год поляки, подгоняемые желанием отомстить за все свои неудачи, предприняли еще одно нападение, попробовав атаковать сербов в направлении Варада. Однако в первом же бою польское войско было наголову разгромлено силами Твртко Брежанчича и Станко Иванича.
            Imp
            Сын Бране, которым в бою овладела слепая ярость, в одиночку бросался на целые отряды. Поляки, только завидев перед собой разъяренного богатыря, рубившего направо и налево огромной секирой, в ужасе разбегались с его пути.
            Imp
            Лишившись коня, он продолжал бой пешим. Волосы у него стали дыбом, и он, отбросив щит и не обращая внимания на кровь, струящуюся из многих ран, с нечеловеческой силой одним ударом разрубал панцирников пополам и голыми руками опрокидывал коней вместе с их всадниками.
            Imp
            Всего за час с небольшим польское войско перестало существовать. Военачальник поляков пан Владислав, встретившись со Станко, был развален им надвое. В плен сдались всего 83 человека, которые, впрочем, опять так и не дождались выкупа. Уже на следующий день все они были отправлены в ближайшие деревни, упорным трудом отрабатывать свое освобождение. Но все пленные были готовы идти куда угодно, лишь бы только оказаться подальше от неистового Станко Иванича, которого все они так или иначе видели в бою!
            Imp
            Весной следующего года нежелательная новость пришла с запада, от союзника Сербии, Сицилийского Королевства. Защищая свой город от полчищ разноязыких крестоносцев, погиб в бою на крепостной стене старый король Сицилии. Тем не менее, город продолжал держаться - сын покойного короля принял меч своего отца.
            Ряд поражений, а также разгорающаяся на севере война с не знающими жалости литовскими племенными кунингасами, недоступными в своих обширных лесных пущах и топких болотах, на некоторое время отвлекли поляков от новых нападений на сербскую границу. Только через несколько месяцев, после того, как в нескольких сражениях в жемайтских лесах и озерах были рассеяны скопища жестоких язычников, не слишком большой отряд воеводы Кшиштофа получил от короля приказ разведать наиболее слабо защищенные участки границы и наличие сербских войск близ Варада. Именно там польские воеводы намечали новое нападение. В случае успеха поляки намеревались предпринять вторжение уже более крупными силами.
            Несмотря на всю осторожность и скрытность, с которой польские воины перешли границу, им не удалось остаться незамеченными. Благодаря многочисленным заставам из легкой конницы, очень скоро об их нахождении стало известно полководцу Твртко Брежанчичу, который немедленно и окружил ту деревню, в которой попытались укрыться поляки. Все пути для бегства им были отрезаны намного более превосходящими силами сербов. В скоротечном бою ни один серб не получил даже царапины, а вот несколько десятков врагов были убиты на месте. Все остальные предпочли сложить оружие; пораженный страхом, одним из первых отдал свой меч и сам воевода Кшиштоф. Провалив свое поручение, попавшие в плен поляки были согласны заплатить любые деньги за свою свободу, и это стоило им двести перперов.
            Заручившись поддержкой германцев, поляков и даже северных данов, полный надежд венецианский полководец Микеле летом 1231 года вновь повел свое войско на сербов. Даже несмотря на то, что Сербия давно уже не боялась венецианцев, достаточное количество сил, чтобы отразить любое их нападение, по-прежнему оставалось в приграничных с ними городах. Общее руководство над войском принял Растко. Его воины перекрыли венецианцам все дороги, идущие к Загребу и Заре.
            Получив полные донесения о приближении врагов, Растко принял решение при первой же возможности дать им решительную битву.
            Imp
            Наступил тот час, когда опять заревели боевые сербские трубы, подбадривая и горяча воинов и наводя ужас на врага. Толпы вражеских арбалетчиков бестолково засуетились, пытаясь укрыться за своими громоздкими щитами-павезами; выставили вперед копья неровные ряды венецианских копейщиков-ополченцев.
            И вот уже мощный таран тяжелой конницы с лязгом и скрежетом врезался в строй врага, разметав его в разные стороны так, как копыто лошади, когда она на полном скаку наступает во встретившуюся на ее пути лужу.
            Оставшиеся в живых венецианцы практически не пытались сопротивляться и безо всякого порядка бежали в сторону ближайшего леса, оставляя за собой убитых и раненых. Бегущих венецианцев преследовали несколько верст. Лишился своей головы при бегстве и их командующий рыцарь Микеле, настигнутый кем-то из всадников. Тех же, кто ускользнул от воинов, потом по лесам и оврагам вылавливали местные жители и связанных тоже отправляли в ближайший город.
            Около пятисот врагов погибло в этой битве, а еще двести с лишним торжествующие победители с большой радостью и триумфом привели с собой в Загреб, где был встречены всеобщим ликованием и колокольным звоном. Удрученные поражением и смирив свою горделивость, побежденные выкупили своих соотечественников более чем за тысячу звонких дукатов.
            Imp
            Радостно праздновали славяне очередную победу. В венецианском лагере нашлась стоящая добыча, скрасившая горечь от понесенных потерь. Новое венецианское вторжение закончилось столь же бесславно, как и все предыдущие.
               Irongor
              • Imperial
              Imperial
              Форумчанин

              Дата: 30 сентября 2015, 19:50

                   В начале зимы 1231 года перед королевским судом предстал мятежник Милован Неманич. Его поимка была совсем не сложной. После смерти Вукича и Дамьяновича мятежный рыцарь с дружиной практически отрыто разъезжал по весям, призывая сербов и членов хорватской общины на мятеж против короля Сербии. Но старого Николу очень любили в народе, он был символом того, чего может достигнуть незнатный серб, полностью отдавший себя служению родине. Поэтому вовремя брошенные там и сям слова о причинах смерти старого воина как раз накануне появления мятежников очень сильно изменили мнение простых жителей о Миловане. Теперь его слова не вызвали такого сочувствия и поддержки, как раньше. Более того, все чаще раздавались грозные выкрики в его адрес. А когда в одной деревушки подвыпивший Милован пытался облапить местную девушку, терпению сербов пришел предел. Кто с поленом, кто с колом, жители деревни набросились на напившихся мятежников.
                   Если бы не выпивка, вряд ли даже большой толпой обычные халупники справились с опытными в боях рыцарями. Но крепкая наливка сослужила злую службу. Еле живых от побоев мятежников привели к местному старосте. Таким образом была реализована идея короля Луки искоренить идею бунта руками самих бунтовщиков.
                   На королевском суде присутствовал весь цвет сербского рыцарства. Никогда еще до этого не судили члена королевской семьи. Несмотря на уговоры родных, Растко Неманич также присутствовал на суде. Сердце старого рыцаря обливалось кровью, когда он смотрел на скамью подсудимых. Не каждый отец смог бы спокойно отнестись к суду над сыном.
                   - Обвиняемый Милован Неманич, признаете ли вы себя виновным в измене своему королю и королевству, в подстрекательстве к бунту, а также в грабежах и убийствах простых жителей Сербии? – задал вопрос королевский обвинитель.
                   - Дядя Лука для меня не король. Я мог бы быть гораздо лучшим королем, чем любой здесь присутствующий, - выкрикнул Милован.
                   - Замолчи, сын! Не позорь наш род! – с негодованием привстал Растко.
                   - А ты, отец! Чего ты добился? – не унимался мятежник. – Вместо королевского дворца живешь на границе, выполняя волю сына пьяницы! А мог бы сам править королевством..
                   - Я – сын Сербии! – рявкнул Растко. – Я служу родине во имя ее свободы! А ты? Что сделал ты?! Ты стакнулся с врагами, которые десятилетиями пытаются покорить вольный сербский народ! Ты пытался поднять мятеж среди хорватов, которые зажили спокойно, не опасаясь за свою жизнь и жизнь своих близких только под рукой славной династии Неманичей! Кровь Неманичей течет и в твоих жилах. Ты предал заветы славных предков! Как ты мог поддаться на уговоры Дамьяновича и предать всех?
                   - Отец, ты также глуп как и все остальные, - захохотал Милован. – Разве не пришло в твою голову, что это я уговорил недалекого Петара присоединиться ко мне? Старый дурак Никола это узнал, да тут же помер.
                   - Довольно! – раздался зычный голос короля Луки, до этого не вмешивавшегося в разговор. – Не тебе называть дураком славного рыцаря Николу Вукича! Не тебе срамить своего отца, вернейшего и преданнейшего моего друга и соратника! И не тебе поливать грязью родную землю, которая вырастила бесчисленное множество славных мужей, не чета тебе! Только из уважения к твоему отцу я даю тебе последнюю возможность отречься от своих идей. Если он простит тебя, то и я не воспротивлюсь его решению. Растко Неманич, - обратился король к старому рыцарю. – Что скажешь? По твоему слову я готов казнь Милована заменить на высылку из страны.
                   Растко встал и подошел к скамье подсудимых.
                   - Что скажешь, сын? – с горечью вопросил у мятежника отец.
                   - Отец, я был не прав, - слегка дрожащим голосом произнес Милован, только сейчас понявший, чем может грозить обвинение. – Ты знаешь..
                   - Сын, - прервал его Растко. – Посмотри мне в глаза!
                   С минуту вглядывался отец в забегавшие глаза сына. Затем, враз постаревший, вымолвил только одно слово:
                   - Виновен! – и, пошатываясь, двинулся прочь.
                   Казнь мятежника и предателя Милована Неманича назначили на следующее утро. Растко, отрекшийся от сына-изменника решил не идти на площадь. В 11 утра приговор был приведен в исполнение. Взмах топора палача, и обезглавленное тело Милована рухнуло на помост.

              Imp
                   Все же остальные дружинники, которые сопровождали Милована и поддерживали его в издевательстве над сербами, были осуждены на казнь через кол, как издревле и поступали с изменниками в Сербском государстве.

                   В середине декабря пограничные дозоры, стерегущие границу с Венгрией, прислали вестового, что со стороны Люблина границу Сербского королевства перешла польская армия. Не предпринимая никаких действий, дозорные, оставаясь незамеченными, на протяжении всего пути сопровождали вторгшиеся силы.
                   Получив первые донесения, Твртко Брезанчич объявил общий сбор. Тренировки не сказались даром – спустя час армия сербов выдвинулась навстречу полякам. Бой было решено дать в лесистой части холмов севернее Варада. Множество удобных для обороны мест позволяли, как нанести удар с разных сторон, так и незаметно, пользуясь складками местности, подвести дополнительные силы и ударить в самый неожиданный момент.

              Imp
                   Конные стрелки схоронились в небольших рощицах вдоль тракта. Часть пехоты полководец выстроил поперек дороги, остальные укрылись за сугробами. Пешие лучники и арбалетчики, укрывшись за фашинами, покрытыми снегом, замерли на склонах холмов, немного позади пехотинцев. Все было готово к приему «гостей».
                   Наконец показались поляки. Обнаружив, что путь прегражден лишь парой сотней копейщиков, они двинулись на сербов. Первый залп лучников, откинувших фашины, немного поколебал их уверенность, но, недавно назначенный командиром, шляхтич Йоахим, спеша опрокинуть хилую оборону сербских воинов, приказал уничтожить сербов. Польские сотни рванули вперед.. Но в это самое время сзади послышался звук рога, и обернувшиеся поляки с ужасом увидели, выстроившихся позади польского войска, сербских конных лучников. Грозная слава этих стрелков уже давно ходила по Польше. Теперь польские новобранцы воочию убедились в правоте рассказов выживших. Раздался слитный гул тетивы, и сотни стрел обрушились на польские ряды.
                   Добежавшие, наконец, до польских копейщиков, поляки сбились в кучу, панически пытаясь выстроиться в новые боевые порядки – с флангов, стряхивая снег, поднимались тяжелые мечники сербов.
                   Картину дополнили конные рыцари, ведомые лично Твртко. Они преградили путь коннице поляков, ринувшихся на сербских конных лучников. Это была победа в еще не начавшемся бое. Попытка сопротивления отдельных отрядов была жестоко подавлена. Прыснувшие было в разные стороны остатки польской армии, быстро были пойманы. Задуманная засада сработала в полной мере.

              Imp
                   Захваченных 130 пленных поляки согласились выкупить за 1200 перперов.

                   Уже весной последующего 1232 года польский король вновь предпринял попытку пробиться к Вараду. Используя дороги Венгрии на правах союзников, и в это раз поляки перешли границу со стороны Люблина. Освобожденные пленные уверяли, что основной причиной поражения в зимней кампании стала снежная зима, которая не дала разглядеть сербов в белой маскировочной одежде. Король Польши Януш посчитал, что невысокая весенняя трава сербских пастбищ не позволит укрыться сербам. Поэтому поляки отправились в новый поход на юг под командованием опытного воеводы Алексия, не так давно бившего в хвост и гриву литовские войска.
                   Януш просчитался и в этот раз. Если оборону держал такой военачальник, как Твртко Брезанчич, то захватчикам ничего не светило в любое время года. Это в очередной раз и было подтверждено.

              Imp
                   В этот раз Твртко не стал прибегать к тактике засад. Он выел свою армию в чистое поле, где дожидался подхода польского войска. В этот раз поляки привели с собой наемные отряды конных лучников-мадьяр. Военные советники короля Януша решили, что просто имея в составе отряды, аналогичные сербским, можно обеспечить легкую победу.
                   Польский воевода Алексий, считавший, что после победы над дикими язычниками литвинами, ему ничего не стоит справиться с любой армией, начал действовать весьма самоуверенно. Сначала он отправил вперед для подавления сербских лучников своих конных мадьяр. Затем, не дожидаясь результата, двинул вперед тяжелую кавалерию и половину всех копейщиков. Это открыло тыл и фланги польской пехоты. Чем не замедлил воспользоваться Твртко – отряды сербских конных лучников помчались вперед.
                   Алексий, мчащийся на боевые порядки сербов, осознал свою ошибку лишь, когда увидел груды трупов мадьяров, лежавших рядом со своими лошадьми. Колчаны с почти неиспользованным запасом стрел, торчащие из-под погибших, говорили о мастерстве сербских стрелков. А когда вокруг Алексия стали падать тяжелые рыцари, пронзенные болтами, вступивших в бой сербских арбалетчиков, он понял, что проиграл. В отчаянии бросил польский воевода остатки своих рыцарей на ощетинившийся копьями строй сербов. Так бесславно пала польская кавалерия. Чуть больше продержались, недавно нанятые Польшей, тяжелые пикинеры и спешившиеся рыцари. Но и они пали, сметенные контратакой сербов. Вскоре все было кончено. Лишь вдали оседала пыль от пары сбежавших в начале перестрелки мадьяр, дико нахлестывавших своих коней.

              Imp
                   В этот раз победа досталась Твртко еще легче, чем зимой. А полученный выкуп за более чем двухсот пленников, приятно скрасил времяпрепровождение воинов вернувшихся с победой в лагерь.

                   К зиме 1232 года польский король Януш, надеясь заполучить поддержку в борьбе с Сербией со стороны католических государей, вновь отправился со своим сыном в Крестовый поход на Палермо, откуда не так давно бесславно бежал, битый сицилийцами.
                   Для того, чтобы показать воинскую мощь Польши, он приказал в его отсутствие всеми правдами и неправдами взять Яссы. После чего немедленно прислать весть о том в его ставку близ Палермо. Он полагал, что взятый город поможет продемонстрировать другим государям готовность Польши и без помощи справиться с ортодоксальной Сербией, но, якобы, он, Януш, готов поделиться с братьями во Христе сербскими землями. Просто не очень хочется излишне затягивать противостояние с южным соседом.
                   Как раз в это время Здравко Коларевич, стоящий лагерем у города Яссы, решил отправить в армию прославленного Твртко Брезанчича рыцаря Радована Булатовича. Решение это было продиктовано затишьем на восточной границе. А будущему военачальнику, прежде чем доверить ему армию, не помешало бы набраться боевого опыта в реальных схватках. И это чуть было не оказалось роковым для северо-восточной армии сербов.
                   Однажды на заре оруженосец Здравко Коларевича, который по утрам надевал доспехи на своего военачальника, зашел в палатку своего господина. К своему ужасу он обнаружил бездыханное тело рыцаря, лежавшее на полу. Попытки привести Здравко в чувство ничего не дали. Подоспевшие лекари лишь констатировали смерть от сердечного приступа.

              Imp
                   В другое время смерть крепкого здорового воина вызвала бы множество вопросов. Но вскоре стало не до этого: к Яссам вышли два крупных польских войска, прошедших горными тропами. Одна армия под командованием воеводы Бронисада осадила города, другая, ведомая шляхтичем Магнаром, направилась к осиротевшей армии, которой совсем недавно командовал Здравко.
                   Командование армией взял на себя опытный, весь в шрамах, сотник Сандро, уважаемый всеми воинами. Армия готовилась встретить поялков, пылая жаждой мести за смерть своего военачальника – буквально несколько часов назад лекари у тела Здравко обнаружили опрокинутый кубок с остатками вина на дне. Необычный запах вина привлек их внимание. Когда позвали старого травника, который часто помогал винам при различных заболеваниях, тот с ходу определил источник запаха – корень белладонны. Теперь уже не было никаких сомнений в преднамеренном убийстве Коларевича. Сопоставить смерть командующего и появление поляков не составило труда. Теперь сербы жаждали наказать врага.

              Imp
                   Заняв выгодную позицию на горном перевале, воевода Сандро на большой козырек, нависающий над перевалом, отправил лучников. Конные же стрелки встречали врага на входе в ущелье. Вскоре из-за поворота показался авангард польской армии.
                   Дождавшись, пока враг подойдет поближе, кавалерия дала первый залп. Опешившие поляки растерялись, когда впереди один за другим падали на земли воина авангарда. Не ожидая подвоха, польский командир Магнар бросил на сербов свою конницу. Сербы, ловко лавируя среди валунов, усеявших ущелье, начали отходить. Вдохновленные отступлением противника, поляки кинулись в погоню.
                   Заманивая врага в засаду, конные лучники не забывали осматриваться. Наконец, увидев, что пересечена специальная метка, они галопом помчались вверх по склону. Преследующие их по пятам, польские кавалеристы слишком поздно услышали предостерегающие крики сзади – целая туча стрел обрушилась на них со склонов. Так польское войско потеряло почти всю конницу.
                   Разозленные поляки побежали вверх по склону. Однако достигнуть первого пояса обороны удалось лишь половине пехоты. Там они вступили в ожесточенную схватку, уже понимая, что бой проигран. Обошедшим с флангов конным лучникам пришлось добивать уже остатки полькой армии.

              Imp
                   Две сотни пленных были согнаны в одну кучу и отправлены в обоз. Одержавший славную победу, Сандро двинулся на выручку Яссам.
                   За половину дневного перехода до города армию Сандро догнал Станко Иванич, спешивший в город в гости к Дарко Коларевичу. Он сразу же взял управление войском на себя, оставив Сандро в качестве своего заместителя. Вместе они отправились дальше
                   Уже на подходе к Яссам сербы увидели дым от костров, осаждающей город польской армии. Поляки готовились к штурму. Велико же было их изумление, когда вместо возвратившегося с победой Магнара, они увидели, мчащихся на них сербов. Попытка быстро перестроить ряды к обороне только больше запутала паникующих поляков. Дарко, увидев приближающуюся подмогу, приказал открыть ворота и лично повел гарнизон на прорыв осады.

              Imp
                   При таком раскладе вторгшимся полякам не светило ничего. Гарнизон Ясс даже не успел выйти из города, как все было кончено. Лишь самому Дарко Коларевичу и его дружине удалось обагрить свои мечи в крови врагов.

              Imp
                   Теперь в плену после двух сражений находилось почти пятьсот поляков. Страшно зол был на поляков Дарко Коларевич, узнавший о подлой смерти отца. Но он все-таки дождался гонца из Польши. Отправленный за выкупом, посыльный вернулся ни с чем. Теперь у Дарко были развязаны руки в решении судьбы пленных.
                   Лишь небольшое число покалеченных польских воинов он отпустил восвояси. Возвратившись домой, бывшие пленники разнесли страшные подробности кровавой тризны, устроенной Дарко на похоронах отца. Это должно было стать хорошим урокам всем, кто только осмелится снова подумать о подлом убийстве сербских рыцарей.

                   В октябре 1233 года сербский посол Иво Кулинович, не так давно неласково принятый у кыпчаков, сообщил письмом о достигнутом успехе – Великий князь Новгородской Руси согласился на союз с Сербским королевством. Возможно, это было началом крепкой дружбы и взаимовыручки.

              Imp

                   Весной 1233 года некто Тихомир Рендулич, недавно ставший хозяином небольшой харчевни близ литовского Вильнюса, отправил донесение в Рас, столицу Сербии, советнику короля по особым поручениям, что поляки крупными силами приступили к самому Вильнюса. На окраине города начались жестокие схватки между регулярными войсками Литвы и вторгшимися польскими силами.

              Imp

                   Возможно, это говорило о том, что безуспешные попытки расширить границы Польского королевства на юг потерпели фиаско. И теперь, чтобы сдержать растущее негодование шляхты постоянными поражениями, король Януш обратил свой взор на север. До сих пор пребывающая в язычестве Литва с богатыми землями была лакомой добычей для любого государства. Не исключено, что и Папский престол поддержал это начинание. Как бы то ни было, это давало определенную передышку для Сербии, а может быть и открывало перспективы для дальнейшей экспансии.

              Конец 12 главы.
                 Андриан
                • Imperial
                Imperial
                Форумчанин

                Дата: 06 октября 2015, 19:44

                Глава 13
                Летом 1234 года войско венецианцев под началом Бертуччо Приули, рассчитывая на внезапность нападения, предприняло попытку неожиданно овладеть столицей Сербии – городом Белград, в котором, как они знали, последние годы постоянно пребывал и двор самого короля Луки. Продвигаясь ночами по самым заброшенным дорогам, а то и по лесным тропам, врагам удалось незаметно подобраться практически вплотную к городу, но все же они были замечены тайными заставами сербов. Сведения о враге были незамедлительно отправлены в город.
                Imp
                Получив их, король Лука принял решение лично разобраться с врагом. В городе находилось достаточно и пехоты и конницы. Зная, что враг собирался атаковать Белград неожиданно, король задумал бить врага его же оружием.
                Imp
                Он вышел из города со своими силами, и, обойдя противника, обрушился на него с такой внезапностью, что враг был разгромлен, и бежал, так толком и не поняв, что же произошло. Королю Луке не понадобилась даже помощь его пехоты – бой был выигран одними только слаженными действиями конных стрелков, которые и на этот сначала попросту засыпали венецианцев своими стрелами, а затем разогнали и оставшихся в живых.
                Imp
                Лишившись более двухсот человек убитыми, командующий венецианцев Бертуччо Приули бежал всего с несколькими воинами, нисколько не беспокоясь участью своих людей, оставшихся на поле боя. Все они вскоре сдались сербам в плен.
                Вместо того чтобы отступать на запад, он, не разбирая дороги, мчался на север, и, остановился только тогда, как оказался недалеко от польского города Кракова. Тогда Бертуччо не знал еще, что в опасной близости от него стояли сербские войска Мирослава Неманича и Бране Иванича. Сербам, имеющим подавляющий численный перевес, не составляло ни малейшего труда добить жалкие остатки венецианцев. Бране Иванич, как наиболее опытный военачальник осуществлявший общее руководство обеими армиями, доверил покончить с врагом своему сыну Бориславу. Борислав уже немало повоевал под началом своего отца, но грозный Бране считал, что его сыну необходимо учиться и самому руководить сражением.
                Imp
                Получив такое поручение, Борислав Иванич с большим отрядом конных удальцов быстро нашел Бертуччо, пытающегося спастись бегством в Польше и наголову его разбил. Враг не имел ни единого шанса в этом бою. Своим воинам Борислав заранее дал указание постараться взять венецианца живым, ведь у него можно было бы узнать немало интересного – как произошло, что армии венецианцев удалось так незаметно подобраться настолько близко к столице Сербского королевства. Однако сам Бертуччо Приули не захотел запятнать свое имя пленом. Увидев, что он окружен со всех сторон, и все его воины уже повержены, он предпочел вместе с ними погибнуть в этом бою.
                Imp
                Так что консильери Венеции Марино Морозини, уже имевший к этому времени под своим знаменем большую армию, тщетно ждал хороших вестей от полководца Бертуччо. В то же время он направлял свои усилия на то, чтобы заставить Священную Римскую Империю напасть на Сербию. Для этого консильери деятельно вел переговоры то с ее императором Рудольфом фон Габсбургом, то одним из его вассалов, Герхардом фон Грюнингеном.
                Польский же король Януш, потерпев несколько поражений в битвах с сербами, замыслил несколько поправить пошатнувшиеся дела государства за счет войны с дикими литовцами. Предоставив своим наиболее опытным военачальникам все возможности отличиться в этой войне, сам он в очередной раз отправился в Крестовый Поход на Палермо. В этом его поддержал и наследник Польского престола – королевич Барним, вызвавшийся сопровождать своего короля в этом походе. Также в сторону Палермо из Болоньи тронулся и один из знатнейших и могущественнейших феодалов Священной Римской Империи, граф Хайнрих Годвинсон.
                Imp
                Тем временем на севере уже кипела страшная битва, это поляки и литвины по-прежнему вели сражения за столицу литовцев город Вильнюс. Вся область была уже наводнена польскими отрядами. Польские войска, без устали набирая в своих землях новобранцев и наемников, постоянно подводили к городу свежие силы. Литовцы яростно оборонялись. Они не имели права сдать город – в нем находился их правитель, преклонного возраста князь Стекшис Скалвис. Только при достаточно упорной обороне и самоотверженности литвины еще могли надеяться на то, что им удастся отстоять город. Гонцы с призывами о помощи уже давно были отправлены во все литовские земли, и скоро на выручку должны были подойти ополчения племенных вождей Меркуса Пропойцы, Нетимераса, Геркуса и Живинбудаса.
                Imp
                Все эти новости немедленно переправлялись в Белград, так что король Лука своевременно узнавал обо всем, что происходило на севере от Сербии. Служивший королю Сербии лазутчик Тихомир Рендулич, управляя небольшой харчевней в городе, в перерывах между подаванием своим гостям пива и ветчины деятельно собирал сведения о силах сторон и всех происходящих событиях.
                Палермо же, тем временем, продолжал успешно справляться со всеми наскоками крестовых воинств. Сицилийцы отважно отстаивали свой город, раз за разом отбивая все штурмы и нанося крестоносцам огромные потери. Большинство из них, потерпев неудачу и отчаявшись, уже отхлынули от города. У Палермо оставалось только войско упрямого папского легата Оттавиано, который был настолько одержим идеей священной войны с еретиками, что на этой почве уже несколько повредился в уме, и был за это метко прозван Безумцем.
                К осени 1234 года скопища одетых в звериные шкуры диких литовских язычников достигли города, сходу завязав битву с польскими войсками. Одновременно осажденные неоднократно предпринимали вылазки из города. Во время одной из них престарелый князь литвинов Стекшис Скалвис пал в бою. Поляки, оказавшиеся между двух огней, попали в тяжелое положение, и теперь, памятуя о том, какая участь ждет всех попавших в плен к литовцам – все они были бы неминуемо заживо сожжены на священных кострах язычников - сражались с остервенением. Практически без передышек, бои за Вильнюс шли до весны 1235 года, когда, наконец, ценой рек пролитой крови и невероятных усилий полякам все же удалось отбить от города остатки полчищ литвинов и полностью овладеть городом.
                Весной того же года достиг совершеннолетия Трпимир, сын Миховила.
                Imp
                По этому поводу в Расе множество людей сошлись на большое торжество, на котором Трпимир прошел обряд посвящения во взрослые мужи, был посажен на коня и получил свой боевой меч. Уже с юных лет Трпимир умел считать деньги, хорошо смыслил в том, как назначать и взыскивать налоги, и нисколько не боялся крови, однако его отношения с отцом были далеки от идеальных. Злые языки передавали, что по неизвестной причине отец недолюбливает сына, а сам Трпимир так и вовсе презирает своего отца.
                Среди многочисленной венгерской знати, наиболее настойчиво призывавшей к войне, особенно выделялся знатный и жестокосердный феодал по имени Петри из Шебена. Несмотря на свою относительную молодость, этот человек отличался решительностью, умом и коварством, и уже слыл хорошим военачальником. Этот человек мог быть опасен, и от него можно было бы ожидать много бед, так как он и слышать не хотел о перемирии, его слово имело немалый вес при венгерском дворе, а за ним стояло много таких же имеющих влияние на короля сторонников.
                Imp
                До этого долго собирая силы, с началом лета 1235 года венгры возобновили войну с Сербией. С помощью королевских сборщиков налогов, беспощадно выбивающих каждый грош у нищих венгерских крестьян и ремесленников, была собрана необходимая сумма денег на снаряжение и обучение новых воинов, в число которых на этот раз были включены не только венгры, но и многочисленные наемники из Германии, Фландрии, славянских и куманских племен.
                Успех поляков, сумевших-таки овладеть Вильнюсом, воодушевил и их союзников венгров. Вскоре огромная армия герцога Бальтазара и феодала Денеша перешла границу. Судя по всему, их целью на этот раз был Эстергом, который венгры уже не раз пытались вернуть себе. У Люблина же венгерский король Нехемиас и полководец Фабьян, выжидая, как сложатся дела у герцога, также изготовились к вторжению в сербские земли.
                Imp
                Осенью 1235 года литовские племена сплотились, и, услышав призыв повсеместно почитаемого ими священнослужителя богов, вайделота Дайнюса из Йотвингии, опять попытались овладеть Вильнюсом. Тысячи свирепых литовских язычников ринулись в поход, чтобы отвоевать свою древнюю столицу. Все наиболее могущественные литовские князья – талантливый военачальник Миндаугас Славный, великий князь Дидисис Кунигайкштис Тулгирдас Скупой и многие другие – все они, позабыв о собственной неприязни друг к другу и личных разногласиях, на этот раз в едином порыве ответили на зов Дайнюса.
                Король Сербии Лука, будучи незлым человеком и невоинственным правителем, намного больше тяготеющим к торговле, а не к войне, никогда не ставил перед собой цели стереть с лица земли Венецию. Вот и на этот раз он предложил венецианцам решить дело миром, отправив туда посланника Стаменко Байича с пышным посольством. На удивление, венецианцы, непримиримость которых уже была к этому времени хорошо известна, на этот раз согласились заключить перемирие. Кроме того, стараниями Байича сербам даже удалось получить от Венеции небольшую контрибуцию в несколько тысяч дукатов.
                Imp
                Венгерское войско осадило Варад. Оказавшись в положении осажденного, наследник престола принц Тольен и ни минуты не думал отсиживаться за его почти неприступными стенами. Пока венгерское войско, окружившее город, еще было не настолько сильным и большим, нужно было постараться отбросить его, пока к нему не подошло новое подкрепление. Тогда уже Тольену было бы намного сложнее справиться с наседающими врагами.
                Именно поэтому, не давая врагу времени укрепить свои осадные сооружения, Тольен вывел свои силы из города. Вылазка происходила одновременно с двух сторон. Пока отряды стрелков приковывали к себе основное внимание врага, осыпая его стрелами, личная дружина Тольена и лучшая панцирная пехота скрытно для врага вышли из города через другие ворота и, умело скрываясь за деревьями, нанесли удар с тыла. В скором времени враг, теснимый сразу с двух сторон, неся при этом большие потери, дрогнул и начал покидать поле сражения. Конница догоняла беглецов, никому не давая пощады. Лишь очень немногим из них спастись.
                Imp
                Сразу после этого Тольен, приведя в порядок свои силы, устремился на выручку крепости на Дунае, которая все еще сковывала огромное войско венгров во главе с самим герцогом Бальтазаром. Тольен успел вовремя: венгерское войско заканчивало последние приготовления и вот-вот могло начать штурм. Тем временем, удача улыбнулась сербам - из Белграда на помощь подошло и войско под началом самого короля.
                Imp
                Соединившись, сербское войско стало гораздо сильнее венгерского, так что, когда начался бой, именно оно и одержало убедительную победу. Остатки венгров торопливо бежали от форта, оставив сербам свой лагерь, полный всякого добра, а также более сотни пленных.
                Imp
                Летом 1236 года уцелевшие в последних битвах бойцы из венгерской армии Бальтазара отошли к Люблину, и там укрепились. К ним же присоединилось и небольшое количество венгров под началом командира Гьёрка, также недавно разбитых в другом сражении. Когда об этом стало известно сербскому полководцу Твртко Брежанчичу, он попытался покончить и с ними, но на этот раз венгры, наученные горьким опытом, были настороже, предпочли не вступать в бой, в котором бы они заведомо были обречены на неудачу. Прослышав о приближении сербов, венгры, бросив всю тяжелую кладь, спешно покинули эту местность. Поле осталось за сербами, которые смогли вновь заслуженно объявить себя победителями.
                Через два месяца после этого ко двору сербского короля было доставлено тревожное известие: в течение долгого времени отражающий нападения католических крестоносцев, столичный город сицилийцев Палермо, все же был захвачен войском Священной Римской Империи. Ликующие победители устроили кровавое побоище на улицах города, разграбили его, увели в плен и продали в рабство на чужбину многих жителей города.
                Imp
                Пока крестоносцы торжествовали на залитых кровью улицах и площадях Палермо, весть о его взятии донеслась и до Венеции. Теперь же знать этой республики оказалась перед решением крайне трудной задачи – соблюдать ли так недавно подписанный договор о мире с Сербией или же продолжать поддерживать своего союзника – Священную Римскую Империю. Любой выбор таил в себе большую опасность для торговой республики, лучшие времена которой остались в далеком прошлом.
                Король Сербии Лука, будучи, простым в обхождении человеком, также как и его дед, Стефан Великий и Святой, любил бывать среди своего народа. По старинному обычаю, почти каждый день он посвящал несколько часов тому, что в сопровождении только немногих близких людей появлялся на рыночной площади Белграда, где подолгу общался с простыми горожанами и крестьянами, вникал в их трудности и заботы, охотно выслушивал их просьбы и рассматривал жалобы. Покушения на свою жизнь он не боялся – простой народ любил своего короля и в случае чего, защитил бы его от кинжала любого убийцы.
                Как-то, когда король в очередной раз разбирал дела, его взгляд упал на молодую женщину в скромной темной одежде, с ребенком на руках, все еще красивую, но уже несколько увядшую. Она стояла в первом ряду окружавшего кресло короля простонародья и неотрывно и при этом как-то опечаленно смотрела на него. Лука ожидал, что она вот-вот обратится к нему с какой-либо просьбой, и искренне приготовился было помочь ей. Но этого так и не произошло.
                И в последующие дни король Лука раз за разом замечал ее, стоящую на том же самом месте и все так же молчащую.
                Наконец, король не выдержал ее взгляда, и, торопливо закончив рассмотрение всех просьб, поручил одному из своих приближенных привести эту женщину во дворец.
                - Почему ты приходишь каждый день, но ни о чем не спрашиваешь и не просишь? - спросил Лука, когда она предстала перед его троном, - Может где-то в нашей земле с тобой поступили несправедливо или какая-то другая беда тревожит тебя? Скажи мне об этом, и я обещаю, что помогу тебе. Ответь хотя бы, откуда ты, как твое имя?
                Женщина, горько улыбнувшись, выпрямилась, крепче прижав к себе ребенка:
                - Я так изменилась, что ты даже не узнаешь меня, король? Да, сейчас я выгляжу не так, как несколько лет назад в Константинополе, когда мы виделись при дворе императора Византии. Последние годы и впрямь были не слишком благосклонны ко мне… Я – Симонис, дочь покойного императора Византии. Мой покойный муж – великий и бесстрашный Никола Вукич, твой полководец. А этот мальчик – мой и его сын.
                Пораженный ее словами король не ведал, что и сказать.
                Симонис, тем временем, продолжала свой рассказ. Несмотря на то, что она и Никола полюбили друг друга с первого взгляда, ее родственник, нынешний император Византии Имберт, неодобрительно отнесся к ее браку с сербским военачальником Николой Вукичем. Царедворцы всецело поддерживали в этом своего императора. Постепенно она впала в немилость. Кроткая, приветливая Симонис ничего не понимала в искусстве подлости и коварстве дворцовых интриг и потому не могла защитить себя. Ее положение еще больше усугубилось, когда в Константинополь вернулся стратег Апокафкос, принявший на себя командование войском Николы после его смерти и рассказавший, что произошло под Загребом. Узнав о смерти мужа, Симонис была сокрушена горем, но даже теперь кое-кто поспешил пустить слух, что Никола ездил к мятежникам именно для того, чтобы примкнуть к ним. А убит он был, уверяли интриганы, так как слишком многого потребовал от Милована и Петара за свои услуги.
                Жизнь Симонис превратилась в настоящий ад. Ее готовы были обвинить в измене по надуманным обвинениям, мучили унижениями, требовали уйти в монастырь. Поддержку ей оказывала только вдовствующая императрица Ефимия, сестра сербского короля Стефана Святого. В ее лице Симонис нашла верного союзника. Старая императрица искренне полюбила ее, по мере сил оказывая ей поддержку. Однако, став на защиту Симонис, Ефимия сама попала под удар. С того времени как не стало ее мужа, базилевса Алексиуса, ее влияние при дворе и так изрядно пошатнулось. Слово ее не имело такого веса, как когда-то и при дворе у нее также было немало недоброжелателей.
                Вскоре Ефимию неожиданно сразил тяжкий недуг. Это было в самом начале 1236 года. По всей видимости, ее отравили, дав ей какой-то медленный, но сильный яд. Болезнь по капле выпивала из нее силы. Она умирала несколько дней. Ни император Имберт, ни кто-либо из царедворцев так ни разу не навестил ее и только Симонис неотступно сидела рядом с умирающей.
                - Симонис, девочка моя, я умираю… я чувствую это.… Наклонись ко мне ближе, я хочу открыть тебе… последнюю тайну. И пусть ее никто не услышит… кроме тебя.
                Заплаканная Симонис исполнила просьбу умирающей старухи, за пеленой слез не заметив, как совсем незаметно дрогнула занавесь у дальней стены.
                - Конечно, ты знаешь, Симонис, что турки… не первый год стоят на пороге Константинополя… Византия уже не может не то что вернуть былое величие, но даже защитить себя. Все фемы в Азии давно утрачены… все принадлежат туркам. Император Имберт - слабый правитель… его беспокоит только собственный трон… но коварства ему не занимать… Так знай же, Симонис, то, что сейчас я скажу тебе… это очень важно… Имберт такой человек, который не остановится… даже перед тем, чтобы пропустить турецкие орды… дальше, через пролив. Ведь турки давно уже… зарятся на земли сербов… Он согласен… Только бы турки оставили ему власть… хотя бы над частью Византии… Он уже вел с ними такие переговоры… я точно знаю это… Передай королю Сербии… найди возможность… пусть подготовится…. Береги себя, девочка моя… Симонис… берегись козней Имберта… Беги в Сербию… Прощай…
                Imp
                В ту же ночь Симонис, не дожидаясь, пока за ней придут верные Имберту люди, не взяв с собой ничего из ценностей, бежала из дворца. Когда ее исчезновение обнаружили, за ней бросились в погоню. Симонис пришлось немало пережить в дороге, прежде чем она, совершенно измученная, добралась до Белграда, но от перенесенных потрясений долго не могла решиться заговорить с королем.
                Когда Симонис закончила свой рассказ, король, встав с трона, подошел к ней и крепко обнял.
                - От всего народа Сербии, благодарю тебя, мужественная дочь императора! – торжественно сказал он. – Спасибо за все, что ты сделала для нас! Теперь мы знаем, чего можно ожидать от Имберта и будем к этому готовы… Не бойся больше его – здесь ты в безопасности. Ни тебе, ни твоему сыну больше ничего не угрожает. Чем могу я вознаградить тебя? Какую награду ты хочешь за свою помощь? Богатства, усадьбы, замки? Твоему сыну нужен отец. Может, ты хочешь найти себе нового мужа? Так знай – множество славных сербских витязей будут счастливы назвать тебя своей женой!
                Слабая улыбка опять заиграла на губах Симонис.
                - Нет, король Лука, я ничего такого не попрошу. Мне не нужно ни богатств, ни других благ. Все, что я все же осмелюсь просить у тебя – это небольшой дом, в котором я собираюсь провести остаток своих дней со своим сыном, и вырастить из него настоящего мужчину и воина, достойного его настоящего отца.
                Король Лука исполнил просьбу Симонис. Вскоре она покинула дворец и отправилась в назначенное для нее поместье. Никто, кроме короля и самых доверенных людей, не знал, где именно оно находится.
                   Irongor
                  • Imperial
                  Imperial
                  Форумчанин

                  Дата: 06 октября 2015, 20:40

                       Как только весной 1237 года сошел последний снег, в королевской семье праздновали свадьбу. Анка Неманич встала под венец с молодым дворянином Богданом Войславичем.

                  Imp

                       Вскоре после свадьбы в Сербию пришли тревожные вести с востока: Кара-Кхитай оказался под властью монгольских кочевых племен.

                  Imp
                       Хотя до западных границ монгольского ханства были месяцы и месяцы пути, король Лука, как дальновидный правитель, отдал распоряжение по укреплению восточных границ государства. Много сил было брошено на постройку стен и военных сооружений. Хотя между монголами и сербами находились обширные земли кыпчаков, заносчивых в своей гордыни, а также новый союзник Сербского королевства, Новгородская Русь, столь стремительное продвижение кочевников на запад начало не на шутку беспокоить европейские государства. Стало известно о направлении Папским престолом делегации опытных дипломатов с множеством даров к монгольскому хану. Святому Престолу очень хотелось разузнать о дальнейших планах монголов, чтобы, если получится, использовать их к своей выгоде.
                       Но прежде монголов могли прийти турки, если базилевс Византии все-таки совершит то, о чем поведала королю Симонис.

                       В начале мая 1237 года граф Земовит Мазовецкий, недавно бесславно вернувшийся с королем Янушем из Италии, прознал, что его старый знакомец Тольена, с которым они когда-то еще мальчишками участвовали в Крестовом походе в Святую Землю, стал наследным принцем в Сербском королевстве. Земовит замыслил план, при осуществлении которого Сербия могла лишиться наследника и опытного военачальника.
                       В середине мая принц Тольен получил тайное послание от Земовита Мазовецкого. В письме помимо приветствий и воспоминаний о совместных схватках и попойках было приглашение на тайную встречу, чтобы договориться о перемирии. Тольен должен был прибыть один на заброшенную усадьбу у границы двух государств. Кроме того, Земовит в письме намекал на то, то при достижении договоренности ему, возможно, понадобится помощь в смене польской королевской династии.
                       Именно желание покончить с войной с Польшой и перспективой привести на польский трон благодарного короля и послужили причиной того, что Тольен, собрав лишь отряд верных ему дружинников, под покровом ночи выехал из Варада. Встреча была назначена на ранее утро.
                       Уже начало рассветать, когда Тольен с дружиной был уже в двух часах от места встречи. Внезапно, когда отряд сербов проехал небольшую рощицу, раздались звуки боевых труб, и, обернувшись, Тольен увидел спешно выстраивавших свои ряды копейщиков в цветах Венгерского королевства. Впереди также появился ряд венгров. «Ловушка!» - мелькнуло в голове принца. Вышедшие перед сербами лучники сделали первый залп. К счастью, все стрелы прошли мимо. Понимая, что путь назад отрезан – при атаке на копьях поляков мог сгинуть весь отряд, Тольен решил дорого продать свою жизнь.
                       - Други мои! – воскликнул он. – Ляхи в очередной раз показали себя подлецами, которым нельзя доверять. Сегодня мы в последний раз омоем свои мечи в крови врага! Так сделаем это так, чтобы наши потомки могли гордиться нами!
                       Принц вскинул меч. Дружина в едином порыве обнажила клинки, и отряд с боевым кличем бросился вперед. Следующие два залпа, которые успели сделать поляки смог выбить из седел лишь двух сербов. Остальные набросились на польских стрелков как волки на стадо овец. Сербские рыцари стремились забрать с собой как можно больше врагов. Вскоре все было кончено. Груды трупов у тела каждого погибшего серба красноречиво говорили о доблести рыцарей принца.

                  Imp
                       Когда венгерский командующий герцог Бальтазар обнаружил, что жертвой его засады стал наследный принц Сербского королевства, ему стало не по себе. Земовит, когда предлагал уничтожить лазутчиков из Сербии, не предупредил, что охота будет на Тольена. В нынешнем положении Венгрии осложнять отношения с Сербским королевством было очень опасно. Поэтому Бальтазар срочно отправился в Люблин, чтобы вместе с отцом, венгерским королем, решить, как выходить из сложившейся ситуации. Остальному войску он приказал, подлечив раненых, отправляться обратно в Венгрию. Бальтазар опасался возмездия.
                       На следующее утро оруженосец Тольена Слободан, оставшийся в Вараде, вскрыл письмо своего господина, врученное тем перед отъездом. Уезжая, Тольен предупредил оруженосца, что письмо следует вскрыть, если он не вернется в течение двух дней. Срок вышел.
                       Вскрыв письмо и прочитав его, Слобадан немедленно отправился к Радовану Булатовичу, замещающему командующего северной армией Дарко, который находился в госпитале после полученных ранений. Вскоре в лагере была сыграна тревога. Затем Радован вызвал к себе двух курьеров. Одного он отправил на запад, где стоял лагерем у Дуная Бране Иванич со своей армией. Второго с сообщением о пропаже принца отправил в столицу. Радован никогда не доверял полякам, теперь же, прочитав письмо, он был почти уверен, что принца заманили в ловушку, которая могла стать для наследника роковой.
                       Как только Бране получил послание, он приказал всем немедленно сниматься с места и двигаться на выручку принцу. Еще была надежда успеть. Вперед были отправлены дозоры. Армия Бране не успела пройти и с десяток верст, как один из дозорных вернулся.
                       - Мой господин! Мы обнаружили в пяти верстах к северу крупную армию венгров. Нам удалось подкрасться поближе, постов они почти не выставили. Там произошла жесткая сеча, они готовят к погребению множество воинов, - доложил он Бране и, помявшись, добавил. – И отдельно лежат наши рыцари. Есть ли среди них его высочество, нам не удалось рассмотреть.
                       - Тогда вперед! Мы должны успеть освободить принца, если он еще жив, или отомстить за наших братьев! – взревел Бране.
                       Войско двинулось на север. Вскоре, не выходя из леса, сербы увидели большой венгерский лагерь. Не останавливаясь, они кинулись на врага.

                  Imp

                  Imp
                       У не ожидавших нападения венгров, шанса не было. Увидев вырвавшихся из леса сербов, многие начали метаться в панике. Когда командирам Тибору и Денешу удалось создать какое-то подобие порядка, передовые сотни сербов уже были в лагере. Кое-кто из венгров еще пытался сопротивляться, большая же часть рванула в сторону леса. Когда навстречу им выскочили сербская стреляющая конница, венгерские воины начали бросать оружие. Вскоре все было кончено. Лишь единицам удалось скрыться.
                       Захватив больше пяти сотен пленных, Бране отправил посыльного с требованием выкупа, с трудом удержавшись от немедленной казни. Несколько сотников, взятых в плен, утверждали, что была совершена чудовищная ошибка, и никто не хотел гибели принца Тольена. Бране решил дождаться возвращения посла и уже потом решить, что делать с пленными.
                       Радован Булатович двигался по другой дороге. Справедливо полагая, что смерть принца является лишь началом продуманного плана, он решил предотвратить возможное вторжение поляков. Поэтому, двигаясь в сторону Польши, Радован вскоре столкнулся с войском Земовита Мазовецкого, стремящегося закрепить успех взятием обезглавленного, как он полагал, Варада.
                       Земовит, увидев перед собой сербов, приказал командирам сотен побыстрее уничтожить досадную помеху и скорее двигаться к городу.

                  Imp

                       Но польский полководец не учел одного – Радован Булатович сам жаждал боя. Поэтому, когда поляки пошли в атаку, Булатович был готов. Основная часть войска заняла стратегически выгодное место на холме: впереди на склоне встала пехота, чуть выше расположились лучники и арбалетчики. Конные стрелки, обойдя противника с фланга, начали осыпать врага стрелами.

                  Imp

                       Когда ошалевшие от стрел поляки добрались наконец до подножия холма, им навстречу рванули сербы. Началась сеча. В разгаре боя дружина Радована налетела на охрану Земовита. Сам Булатович скрестил мечи с польским полководцем. Желая раздразнить противника и спровоцировать того на необдуманные действия, Земовит ядовито поинтересовался, уж не метит ли Радован на место убитого принца Тольена. Булатович, до этого не терявший надежду на то, что Тольен жив, до того разъярился, что отбросив щит, схватил меч двумя руками и нанес чудовищный удар. Разрубленное почти пополам тело Земовита Мазовецкого рухнуло под ноги лошади.
                       Соскочив со своего коня, Радован одни ударом отрубил голову Земовита, и, вскочив в седло, зычным голосом перекрыл гул битвы:
                       - Смотрите, польские воины! Вот что бывает за предательство! – Булатович поднял за волосы голову Земовита.
                       На мгновение сражение замерло, поляки со страхом взирали окровавленную фигуру Радована. Им он казался ангелом возмездия. Схватка возобновилась, но теперь в движениях польских воинов чувствовалась неуверенность. Кто-то уже начал брось оружие. Налетевшие с тыла конные лучники, полностью опустошившие колчаны, довершили разгром поляков.

                  Imp

                       Перевязав раненых, войско Радована погнало назад, к месту встречи с Бране, почти три с половиной сотни пленных поляков.
                       Спустя несколько часов Бране встречал Булатовича. Несмотря на две одержанные победы, настрой сербов был отнюдь не радостным – тяжким грузом легла на всех горечь гибели принца Тольена. Незадолго до наступления вечера из Венгрии вернулся курьер, отправленный с предложением выкупа в Люблин. Вернулся он не один. Его сопровождал венгерский наследник герцог Бальтазар, который отъезжал на встречу к королю Венгрии.
                       Помимо своих пленных герцог согласился заплатить и за плененных поляков, которых привел в лагерь Булатович. Общая сумма выкупа составила более 5300 перперов. Но это было не самое главное. На вечерних переговорах Бальтазар озвучил такое предложение венгерского короля, которое могло привести к серьезным изменениям в текущем противостоянии. Король Венгрии Нехемиас, во-первых, приносил официальные извинения за гибель принца Тольена, в этот раз венгров просто подставили их же союзники поляки. Во-вторых, союзничество с Польшей правильнее было бы назвать вассалитетом, где вассалом как раз выступало Венгерское королевство. Поляки практически заставляли венгров вступать в противостояние с Сербией. Королю Нехемиасу, от королевства которого оставался лишь город Люблин и его окрестности на расстоянии не более двух дней пути от столицы, хотелось уже прекратить все свары. Но настойчивая «поддержка» со стороны Польши не давала такой возможности. Нехемиас готов заключить перемирие с королем Сербии Лукой, но им нужны гарантии того, что в случае угрозы со стороны Польши, сербы смогут поддержать венгров.
                       Такой неожиданный поворот сулил множество интересных возможностей. Поэтому отдав пленников герцогу Бальтазару и получив выкуп, Бране пообещал передать предложение венгерского короля своему правителю. Ответ буден дан достаточно быстро. Бальтазар откланялся и, забрав освобожденных воинов из Польши и Венгрии, удалился в сторону Люблина.
                       Получив известие о гибели принца Тольена, вся Сербия погрузилась в траур. Хотя Тольен был приемным сыном короля Луки, тот любил его как родного. Тем не менее, Лука нашел в себе силы ответить на предложение Нехемиаса. Сербия также была готова к перемирию, несмотря на убийство принца. Король понимал, что главным провокатором выступили поляки, подведя своих союзников под ответных удар сербов. Голова инициатора происшествия Земовита Мазовецкого была доставлена в Белгород Радованом Булатовичем. Радована и призвал к себе король Лука для обсуждения одного важного дела. Вскоре Венгрия должна была получить четкий знак готовности Сербии к прекращению войны.
                       Наследником сербской короны после смерти Тольена стал молодой Векослав из ветви Неманичей.

                  Imp

                       В течение года не происходило особо значимых событий, кроме печального известия о смерти посла Сербии при дворе Кыпчакского ханства Михаэля Волчича. Да с востока были получены сведения о начале военных действий между Монгольским ханством и Индией. То, что кочевники обратили свой взор на юг, было совсем неплохо – это давало дополнительное время для Сербии подготовиться к появлению орды.
                       Летом 1238 года от агента сербов в Люблине были получены новости о смене в Венгрии настроений в пользу Сербского королевства. В столице назревал конфликт между сторонниками окончания войны и ярыми ее адептами. Среди последних продолжал выделяться Петри из Шебена. Ни от кого не было секретом его лояльное отношение к политике польского короля. Так у Звонимира появилась новая цель.
                       В конце июля во время участия в королевской охоте всегда спокойная лошадь Петри неожиданно понесла. Бросившиеся вдогонку охотники далеко не сразу смогли ее найти. Когда они вышли на поляну, где еще дрожа от бешеной скачки, стояла лошадь Петри, охотники рядом с ней обнаружили труп надменного вельможи. Судя по отметинам на теле, он погиб от клыков крупного секача, которых не встречали в этих местах уже давно. Охотники вернулись в город, несолоно хлебавши, ведя в поводу хромую лошадь, к которой было привязано тело Петри.

                  Imp

                       В начале зимы в королевской семье сыграли еще одну свадьбу. На этот раз замуж выходила Ядранка Неманич, мужем которой стал молодой отпрыск знатной семьи Протичей, молодой Векослав.

                  Imp

                       В декабре 1238 года Радован Булатович с армией подошел к польскому Кракову. Удар по польской столице и должен был стать тем сигналом, который сказал бы о серьезности намерений Сербии в отношении перемирия с Венгрией.
                       Увидев армию, поляки на стенах засуетились. Но поняв, что численность сербов гораздо меньше гарнизона, они приняли решение встретить противника в чистом поле. Поддержку также обещал оказать еще один сторонник Польши венгерский полководец Бенедек Фодор, находившийся в городе с дружеским визитом.
                       Несмотря на численное превосходство врага, Булатович повел своих воинов в бой.

                  Imp

                       Тяжелым было сражение. Сербам пришлось выдерживать натиск с трех сторон. Венгерский Бенедек благоразумно оставался позади своих войск, не ввязываясь в сражение. Когда казалось, врагу осталось нажать еще совсем немного, и сербской армии грозит разгром, Радован со своей дружиной прорубил дорогу через несколько отрядов поляков и вступил в схватку с охраной Бенедека. Бой рыцарей стал украшением битвы. Вскоре Бенедек Фодор улепетывал один, оставив позади себя погибших рыцарей из охраны. Расквитавшись с командиром, Булатович приказал атаковать с тыла вражеских лучников. Его личный отряд, размахивая мечами врубился в противника, круша все на своем пути. И вот тут поляки и венгры дрогнули. Видя, что численный перевес тает как снег под лучами весеннего солнца, поляки в панике начали откатываться назад. Но с флангов их атаковали остатки конных лучников, а пешие стрелки, отбросив луки в сторону, вступили в рукопашную, поддержав вымотанных копейщиков и меченосцев.
                       По всему полю боя противник бежал. Лишь в одном месте продолжалась схватка – окруженный двумя сотнями копейщиков, сражался конный отряд рыцарей Радована. Со всех ног бросились на помощь своему предводителю остатки пехоты сербов. Они не успели самую малость. Радован Булатович пал, пронзенный копьем, подкравшегося сзади поляка. Подоспевшие сербы изрубили польскую пехоту, не обращая внимания на мольбы о пощаде, но было поздно.

                  Imp
                       Бой был выигран, но какой ценой! Почти половина войска полегла под стенами, а военачальник Булатович был сражен в неравной схватке.

                  Imp

                       Тем не менее, задача была выполнена, Краков взят. Контрибуцию с жителей взяли щедрую – более 13 000 злотых. Что касается пленных, то разозленные смертью Радована, воины в этот раз решили обойтись без выкупа. Равнина у Кракова была щедро обагрена кровью подлых поляков.
                       Посол Сербии Стаменко Байич, находящийся при венгерском дворе, получив извести о взятии Кракова, попросил немедленной аудиенции у короля Нехемиаса. Без промедления он был принят. Венгерский король уже знал о падении столицы от своих советников. Поэтому перемирие было оформлено документально. За такой лакомый кусочек, как бывшая столица Польши, Нехемиас был готов выложить еще и кругленькую сумму.

                  Imp
                  Так впервые, за десятилетия противостояния между двумя государствами, была прекращена война. Что будет дальше, и вырастит ли перемирие во что-то большее – покажет время.

                  Imp

                       Вне себя от ярости от потери столицы польский король Януш приказал немедленно атаковать Сербию. Все, что Польша смогла собрать за пару недель, было направлено против Сербского королевства. К своему сожалению, Януш не мог отозвать войска с севера – после захвата Вильнюса стоило ждать ответного хода от Литвы. Поэтому, скрежеща зубами, Януш удовольствовался тем, что было: с севера к Эстергому двигались две армии под командованием воевод Тобиаша и Завиши общей численностью более 1000 человек. На востоке город Яссы был взят в осаду воеводой Казимиром в составе более 900 человек.
                       Пока поляки готовили осадные орудия для длительной осады, Дарко неожиданно вывел за стены все войско и одни мощным ударом не только снял осаду, но и уничтожил всю осаждающую армию.

                  Imp

                  Imp
                       Выкуп почти в 2000 перперов был получен незамедлительно.
                       На берегу Дуная вторгшиеся польские армии встретило войско ветеранов Бране Иванича. В общем-то этого хватило, чтобы отбить у поляков все надежды на успешный исход. Бране одну за другой разбил обе армии, захватив почти 500 пленных.

                  Imp

                  Imp
                       Выкупать пленных король Януш отказался, поэтому Бране отправил 474 поляка укреплять восточные пределы – теперь, после того, что рассказа Симонис, к подготовке встречи гостей из Турции была в полном разгаре.

                       Весной 1239 года поляки объявили войну Венгрии, атаковав Краков. В бою у стен бывшей польской столицы пал и венгерский король Нехемиас.

                  Imp

                       Спустя неделю в пределах Эстергома появилась венгерская армия, которую вел новый наследник трона Венгрии герцог Карл. Несмотря на перемирие, можно было ожидать чего угодно. Поэтому от берегов Дуная к городу подошел и расположил свое войско лагерем Бране Иванич.
                       С юга страны пришло донесение о высадки недалеко от Зары нескольких венецианских отрядов.
                       Перемирие с Венгрией и Венецией теперь висело на волоске.

                  Конец 13 главы.
                     Андриан
                    • Imperial
                    Imperial
                    Форумчанин

                    Дата: 21 октября 2015, 20:02

                    Глава 14
                    Отчаяние сицилийского народа после разграбления их столицы было велико. Вскоре после этого печального для них события они решили отомстить Римскому папе Пизанусу, так как именно его они считали виновным в том, что произошло. Поэтому, летом 1239 года, созвав к участию в войне множество народа, их войско двинулось на город Рим, столицу Папской области и всего христианского мира, имея намерение поступить с ним также, как и крестоносцы. Предводительствовал ими граф Теобальдо Борджиа, человек мужественный и искусный как во владении оружием, так и в ремесле войны.
                    Увидев это, жители Рима в единодушии опоясались мечами и, вооружившись прочим оружием, взошли на стены города, и мужественно приготовились к его защите. Папа же Пизанус, тоже узнав о приближении врага из-за тех криков, что неслись отовсюду, немедля обратился к другим христианским королям, прося и умоляя их о скорейшей помощи, но в этом он не слишком преуспел. Многие страны вели войны друг с другом, а владения других так и вовсе лежали слишком далеко от Рима. Так что, когда сицилийцы подступили к городу, еще никто не поспешил придти ему на помощь. Нападающие же, нисколько не испугавшись многочисленности тех воинов, которые поднялись на стены и башни, начали осаду города.
                    В Венеции же тем временем к власти пришел патриций Джакопо Контарини, а ближайшим его соратником и поверенным во всех его делах стал Рамбальдо Де Пола. И очень скоро после этого королю Луке начали сообщать его доверенные люди, что венецианцы, с которыми пока сохранялся шаткий мир, опять усиленно начали снаряжать войска, а отряды их все чаще видели у границы обоих королевств. Сразу же припомнили люди, что и в прошлом, когда венецианцы не раз уже нарушали заключенные договора о мире и начинали войну, все начиналось подобным образом. А посему, немало встревоженный всем этим, король Сербии предписал своим военачальникам со всем прилежанием и усердием собирать достаточную армию для того, чтобы можно было надежно прикрыть границу страны со стороны Зары и Загреба.
                    Разгоравшаяся война между поляками и венграми тоже вынуждала держать большие армии в полной готовности на восточной границе королевства. На тот случай, если бы положение того потребовало, войска Твртко Брежанчича, наследного принца Векослава, и мужа его дочери Богдана Воиславича постоянно находились наготове. Поляки же, недавно захватившие у Литвы Вильнюс, и теперь постепенно очищая его от невежества и злобы язычества, вознамерились завладеть и ныне принадлежащим венграм городом Люблин. Боевые действия сразу приобрели большой размах. У поляков было такое множество умелых и готовых к любому бою бойцов, что на этот раз они перекрыли венграм все возможности для входа и выхода из города.
                    Осажденные претерпевали наивысшую нужду, будучи запертыми в городе и лишенные всего необходимого. Никто не смог бы с точностью рассказать, сколько пришлось им вынести нападений, лишений, голода и прочих всевозможных опасностей.
                    Imp
                    Знали все о том, что мелкие отряды венецианцев, бывало, нередко преступали границу Сербии, и ее король мирился с этим длительное время, не желая опять затевать тяжелую войну. Но когда большое войско венецианцев во главе с Джакопо Контарини вновь дерзнуло перейти границу, было это истолковано как прямое объявление войны. Король Лука был сильно разгневан вероломностью венецианцев, и на сей раз терпение его истощилось.
                    Imp
                    На улицах Раса и Белграда, Загреба и Рагузы опять собрался народ на улицах, и люди с удивлением спрашивали друг у друга, с чем же может быть связано то, что в очередной раз венецианцы отказались от благ мира. Затем ярость горожан обратилась против их торговцев - и тогда они ринулись громить принадлежащие венецианским купцам лавки и склады; многие были выдворены за пределы страны, а добро их расхищено.
                    В тех же землях, что лежали далеко за Яссами, был город, называемый Житомир. Некогда он вместе с прилегающей областью входил в состав Венгерского Королевства, но дань венгерскому королю перестал платить уже много лет назад. Этому способствовали события, произошедшие еще не так давно. Как известно, после того болгарского восстания, что некогда разразилось в Болгарии и нанесшего большой вред этим землям, не все мятежники были уничтожены. Части из них, среди которых было немало главарей и других отчаянных людей, удалось тогда спастись и они смогли уйти через Яссы в сторону Венгрии.
                    Воспользовавшись же тем, что тогдашний король Венгрии не имел тогда возможности зорко следить за соблюдением закона и порядка в этой области, мятежники исподволь увеличились в своем числе и опять набрали силу. Подстрекая к мятежу и взяв большую власть, гнусный этот люд добился того, что местные жители, доселе смиренно пребывавшие в покорности венгерскому королю, тоже взялись за оружие и пришли к неповиновению.
                    Дворянские ополчения венгров долго и безуспешно боролись с ними, но так ничего и не смогли с ними поделать, ибо удача была не на их стороне. С тех пор вся область находилась в руках бунтовщиков.
                    Изрядное число их разбежалось по лесам, устроив там во множестве свои логова и стоянки, но самым главным гнездом этой черни, подлой и преступной, стал сам Житомир. Оттуда мятежные шайки наносили вред торговле Сербии и с Кыпчакским каганатом. Купеческий путь из Болгарии на Русь и в Литву тоже был из-за этого перекрыт и с тех пор купцы редко когда отваживались проходить этим путем, так как риск остаться без всего товара, а в худшем - погибнуть, оставался слишком велик.
                    Король Сербии Лука, желая улучшить отношения со своим соседом, задумал помочь ему в возвращении Житомира под власть Венгрии. Для этого в декабре 1239 года он поручил своему полководцу, именем Даркецу Урошевичу, вырвать город из рук мятежников.
                    Imp
                    К весне 1240 года венецианский вельможа Джакопо Контарини с вверенным ему войском постарался продвинуться еще дальше в сербские земли. Путь ему преградила армия Трпимира. И, будучи человеком, несмотря на свой юный возраст, разумным и прозорливым, приказал он подыскать для встречи с врагом такое место, чтобы благодаря ему иметь над ним преимущество в сражении.
                    Немало времени ушло на его поиск, но все эти затраты оказались оправданы, так как казалось, сама природа позаботилась о том, чтобы место, выбранное для грядущей битвы, стало для венецианцев непреодолимой преградой. Теперь сербы ожидали своего противника, заняв очень удобную для обороны позицию на горе и воздвигнув там свой стан.
                    Когда они увидели дым от пожарищ, устроенных людьми Контарини, прозвучал сигнал тревоги, и каждый воин получил приказ занять место в строю под своим знаменем. Многочисленные лучники славян расположились впереди, прикрывая собой отряды копейщиков и прочих пеших воинов. Лучшие силы, в том числе всю тяжелую конницу, Трпимир оставил в засаде.
                    Imp
                    Вскоре у подножия показались колонны венецианцев. Их наиболее опытные начальники сразу увидели, какую неприступную позицию заняли сербы, и что атаковать их было совсем невыгодно. Тем не менее, синьор Контарини не принял их советов, решил идти в атаку и приказал своим людям подниматься в гору.
                    Заметив, что враги пришли в движение, сербские полководцы выдвинули вперед своих конных стрелков. Сербы открыли по врагу стрельбу, засыпая их стрелами, под градом которых ряды врагов быстро начали колебаться. Постепенно продвигаясь вверх, венецианцы вскоре остановились. Напрасно синьор Джакопо пытался ободрить их, стараясь личным примером ободрить своих воинов. Вскоре он был убит, после чего сопротивление полностью прекратилось: венецианцы были обращены в бегство. При этом некоторые из них были поражены оружием, кто-то был настигнут и взят живым, а итогом всего сражения стало то, что Трпимир, взяв великое счастье и удачу, остался его полным победителем.
                    Imp
                    Только консильери вененцианцев Марино Морозини со своим отрядом смог в этот раз избежать смерти, ибо какое-то предчувствие незадолго до начала битвы заставило его намеренно задержаться в дороге и не вступать в битву. Теперь же, узнав о поражении Контарини, он уходил все дальше в леса, пытаясь там скрыться от преследования сербов.
                    Трпимир был согласен отпустить всех пленников, оценив жизнь и свободу без малого 600 врагов в шесть тысяч дукатов. Однако знать Венеции, получив уведомление о страшном разгроме своего воинства, опять отказалась выручать своих пленников.
                    После битвы сербы еще долго собирали трофеи, выделив значительную часть семьям своих погибших воинов, а остальное – золото, серебро и другие ценные вещи – Трпимир приказал разделить между живыми. Огромное войско венецианцев перестало быть войском, и все его отличное снаряжение, оружие и припасы, достались сербам. Множество венецианских знамен также осталось на поле. Победа, одержанная в этом бою, была настолько убедительной, что трудно было поверить.
                    Однако радость от этой вести, мгновенно разлетевшейся по всей стране, так же мгновенно померкла от следующего горестного события: утомленный трудами и преклонным возрастом, в своем лагере под Эстергомом скончался один из лучших сербских полководцев и знатнейших людей страны - Бране Иванич. Все его замечательные дела говорили о том, насколько славен оказался он в делах своих. За свою долгую жизнь он всячески способствовал возвышению Сербии, многократно добивался успехов в войне и по праву считался одним из величайших полководцев того времени.
                    Командование над оставшейся без своего старого полководца армией принял на себя старший сын покойного Борислав, тоже ставший под его началом неплохим военачальником.
                    В начале зимы 1240 года у Зары был разбит отряд венецианцев под командой некоего Анджело Дзане. Еще недавно он подчинялся приказам венецианских военачальников, но после жуткого поражения, понесенного Контарини, командир Анджело перестал повиноваться им и предпочел стать разбойником. Несколько месяцев люди Анджело провели в окрестностях Зары, кормясь за счет грабежей и притесняя местное население.
                    Так продолжалось несколько месяцев до тех пор, пока в тех местах не появился муж дочери Миховила Гневного Ядранки Векослав Протич. Узнав о тех неудобствах, которые вынуждены сносить жители округи по вине сброда Анджело, Векослав, не раздумывая, приказал покончить с ними. Сербы действовали быстро, так что мятежники даже не подозревали о приближении отряда Протича и не успели толком построиться для боя. Благодаря своей решительности сербам удалось одержать легкую победу.
                    Imp
                    В Расе Милован Дамьянович достиг своего совершеннолетия. Юность его была не из простых, так как слишком плохую память оставил о себе его отец Петар. Еще многие помнили, как он, а также сын Растко Благородного, который тоже носил имя Милован, попытались поднять бунт в стране. Тем не менее, оставшись без отца, Милован Дамьянович не затаил никакой злобы и вырос справедливым и честным человеком, наделенным немалыми достоинствами. Король Лука, примечая его способности, присматривался к нему и оказывал молодому человеку свое покровительство. Со временем он предполагал предоставить Миловану возможность послужить ему на благо Сербии, назначив его своим наместником в один из сербских городов.
                    Imp
                    Выследив отряд Морозини в лесах, сербский воевода Драгослав окружил его и, горя желанием битвы, отрезал ему все пути к бегству. В итоге с малочисленным отрядом консильери было быстро покончено, а его начальник взят живым…

                    Морщась от боли и спотыкаясь, консильери Марино с трудом брел, подстегиваемый суровым сербом. Из-за боли в голове он плохо представлял себе, что же с ним произошло…
                    Он туманно помнил, что когда его отряд попал в сербскую засаду, он приказал охране остаться и задержать врага, а сам же стремглав помчался к ближайшему лесу. О том, что поступает он, как последний трус, он как-то не задумывался… равно как и о том, как после встретят его в Венеции. Хотелось только во что бы то ни стало спасти свою жизнь. Страх, что враги догоняют, придавал ему сил. За своей спиной он еще слышал лязг стали и последние предсмертные стоны своих воинов, но, не обращая на них внимания, безжалостно гнал жеребца вперед. Спасительные заросли были уже совсем близко… когда тупой удар поразил его в голову и он вылетел из седла…
                    …И вот теперь его ведут куда-то, с веревкой на шее… Вокруг раскинулся бескрайний лагерь врагов… и они делят добычу, радуются своей победе…О Святой Марк, как же много их тут, этих славянских варваров…
                    Наконец, подведя своего пленника к самому высокому и затканному золотыми узорами шатру, полному пирующих людей, воин слегка подтолкнул его вперед и обратился к одному из них, седому представительному старику:
                    - Воевода Растко! Только вчера мы перехватили отряд наших врагов. В бою этот венецианец пытался бежать с поля, бросив остальных. И, похоже, что он не из простых воинов…
                    - «Не из простых воинов!» - передразнил его Марино и, горделиво выпрямившись, высокомерно продолжил: – Да как ты только смеешь так говорить? Знаешь ли ты, грубый дикарь, дремучий серб и еретик, кто перед тобой? Мой род знатен, как ничей другой, предки мои были великими патрициями, я кон…
                    - …сильери Марино Морозини, то есть подлый клятвопреступник, проклятый подстрекатель войны и непримиримый враг сербского народа, – мрачным голосом закончил за него тот, к кому обращался воин. – Хотя мы и не встречались в бою, но я сразу узнал тебя.... Вы слышите, воины - сам синьор Морозини попал к нам в руки!
                    Сидящие воеводы и богатыри разразились негодующими криками:
                    - Наконец-то он в плену, изверг, предатель, проклятый венецианец!
                    - Голову ему с плеч – и дело с концом!
                    - Ну уж нет, за все его грехи это была бы слишком легкая кара – лучше на кол его! Пусть этот кровопийца попляшет, сидя на колу!
                    - Теперь-то он поплатится за все!
                    От услышанного ноги консильери подкосились. Его голова закружилась, перекошенные от хохота и ярости, исполосованные шрамами, заросшие лохматыми бородами лица сербов замелькали перед ним, сливаясь в одну какую-то дьявольскую круговерть… Холодный пот прошиб его, а дворянская гордыня и спесь куда-то исчезли... Он и так никогда не был большим храбрецом, теперь же полностью лишился самообладания. Бледный как смерть, Морозини опустился на колени, потом бросился ниц, и, подняв голову, жалобным голосом зашептал:
                    - Пощады, славные воины… пощадите… Только не убивайте, молю вас…Будьте милосердны, о доблестные… Я заплачу вам золотом, любой выкуп…Только назовите свою цену и я клянусь… больше никогда не встречаться с сербами на поле боя… обещаю вам… никогда!
                    Презрительная усмешка искривила тонкие губы Растко. Брезгливым голосом он заговорил, медленно и веско, глядя прямо в глаза обмершему от ужаса консильери:
                    - Ты недостойно ведешь себя, консильери… Разве подобает опоясанному рыцарю столь униженно молить о снисхождении? И не опозорил ли ты сейчас свое рыцарское звание этими мольбами о пощаде? Ведь не зря же носишь ты золотые шпоры и рыцарский пояс? Где же твои гордость, долг, честь? Ты просто жалкий трус, Марино Морозини, недостойный жизни.
                    Синьор Марино с трепетом ожидал, что же еще скажет Растко. Тем временем липкий страх еще больше сковал его руки и ноги, комок в горле мешал говорить. Он попытался что-то сказать, но из горла вырвалось только сипение – от страха у него пропал голос.
                    - Но я вижу, тебе очень страшно, консильери. А испугавшийся враг – уже не опасен… Так тому и быть, мы сохраним тебе жизнь, если сейчас ты поклянешься никогда больше не поднимать на нас меч. Ты внесешь за себя выкуп в 6500 золотых дукатов... И тогда ты сможешь спокойно уехать. Я, Растко Благородный, сын короля Стефана, даю тебе в этом свое слово… Мы же не варвары, хотя ты и называешь нас так, и не кровожадные убийцы, которые глумятся над безоружным пленником, а честные воины.

                    Полный выкуп за Марино Морозини составил 6521 дукат, так как род его и впрямь был не только знатен, но и весьма богат. Заботясь об его избавлении, семейство Морозини раскошелилось. После того, как золото было доставлено, пленному позволили вернуться в Венецию.
                    Сразу по возвращению туда у синьора Морозини начались большие неприятности. Почти сразу он был взят под стражу. Суд, составленный из наиболее знатных людей города, потребовал от него ответа, как могло произойти так, что только ему удалось уцелеть после битвы на горе, в то время как погибли все остальные воины. Откуда-то стало известно и все, как неподобающе вел себя консильери в плену.
                    От предъявленных ему обвинений Морозини защищался всеми силами, но оправдаться так и не смог. Он был обвинен в совершении преступления и приговорен к смертной казни за измену. После того, как был совершен этот акт справедливости, венецианцы избрали своим новым консильери другого знатного патриция Рамбальдо Де Пола.
                    Даркец Урошевич, еще молодой военачальник, продвигаясь к Житомиру и постепенно присоединяя к себе новые и новые отряды, довольно скоро преодолел часть пути. Другая же часть сербов под началом воевод Олега и Душана, раньше вышедшая к Житомиру из Ясс и Тырново, неожиданно столкнулась с крупными силами мятежников, которые тоже собрались во всеоружии и были хорошо готовы к битве. Основу их составляла многочисленная тяжелая пехота. Сочтя свои силы недостаточными, Олег предпочел отступить и подождать Урошевича.
                    Летом 1241 года римляне, видя, что нет у них других средств и возможностей спасти свой город, свои жизни и свое благополучие, послали своих людей к Теобальдо Борджиа и вступили с ним в переговоры. И, найдя выставленные им условия приемлемыми, они покорились и открыли ворота города. Папа Пизанус был после этого лишен сицилийцами своего престола, и неизвестно, что же с ним стало потом.
                    Imp
                    Тем временем, войска поляков попытались овладеть Люблином, в котором укрывался венгерский король Бальтазар. И с тех пор, как была прекращена ссора между Сербией и Венгрией, и мир воцарился между ними, король Лука пребывал в сильной тревоге из-за того положения, в котором оказался венгерский король, и отправил к нему своего посланника Стаменко Байича с дружеским предложением помощи.
                    Стараясь помочь венграм, сербская армия Мирослава Неманьича и Йована Марцеты предприняла попытку нанести удар по Кракову, который в недавнем прошлом опять перешел в руки поляков. Действуя таким образом, Борислав рассчитывал вынудить поляков отступить от Люблина. Но эта затея не удалась – поляки и не подумали снять осаду, а кроме того, вскоре в одной из стычек погиб король венгров Бальтазар. Возле Кракова у поляков оставалось еще достаточно сил, и дорогу на него сербам преградила большая армия воеводы Пакослава.
                    Imp
                    Сербы сразу поняли, насколько серьезным оказался этот противник. Поляки держались очень стойко, и сражение было достаточно упорным. Исход сражения был решен действиями германских наемников, служивших Йовану Марцете. Именно их атака в тыл оказалась настолько стремительной и страшной для поляков. Их строй не смог выдержать их бешеного натиска, после чего войско поляков было разгромлено.
                    Дождавшись вестей о приближения основных сил, воевода Олег двинул свои отряды к войску Урошевича. Двигаясь дальше сообща, без шума, они почти вплотную подошли к большому войску мятежника Владимира. Оба сербских воеводы мыслили разбить его, нанося основной удар с фронта и в то же время обойдя его с тыла. На наиболее опасном направлении должен был начать атаку сам Даркец Урошевич, а воевода Олег должен был обойти мятежников.
                    Imp
                    Урошевич же, рассчитывая на своевременный подход отрядов Олега, приказал трубить сигнал к атаке, и воины его ринулись в бой с радостью. Постепенно все сербское войско втянулось в сражение. Сражение было не из простых, и продолжалось долго, так как мятежники ничем не уступали сербскому войску. Воины Олега уже давно должны были появиться в тылу мятежников, но они запаздывали. Как потом оказалось, в лесах этой плохо незнакомой им местности они сбились с дороги и из-за этого не успели вовремя присоединиться к сражению. Но и без их помощи войско Урошевича смогло победить. Практически все мятежники были убиты, более полутора сот из них попали в плен. В назидание всем прочим непокорным они были казнены.
                    Imp
                    Но и после того, как погиб Джакопо Контарини, дож Венеции Матео не собирался останавливать войну, ибо венецианцы не умерили своей злобы и только и помышляли, что о новом нападении. К осени того же года ему удалось создать очередную большую армию. Вскоре она под началом полководца Кларио Де Марки вновь пересекла границу Сербии. Битва произошла практически в том же месте, что и полтора года назад. Так как Трпимир еще был не слишком сведущ в искусстве сражений, на помощь ему из Загреба подоспел со своими воинами и сын короля Стефана Растко. Несмотря на то, что командующим сербами считался Трпимир, он прислушивался к мнению Растко, многоопытного военачальника и воина, побывавшего уже во многих сражениях.
                    Imp
                    Сам Кларио был убит в самом начале сражения. Однако даже после того, как стало известно об его гибели, венецианцы вполне справились с этой потерей, и сражение проистекало еще очень долго и шло с большим ожесточением. Все решилось только с прибытием сербам на помощь свежего подкрепления воеводы Драгослава, внезапно ударившего в один из флангов венецианцев. Хотя победа и досталась опять сербам, кровавая баня была устроена и тем, и другим - с обеих сторон убитых было множество.
                    Imp
                    Военные потери врага в этом бою оказались ужасными: собранная с неимоверным трудом армия была уничтожена полностью, потеряны были затраченные на ее создание громадные денежные средства. Спастись бегством смогли только жалкие остатки. Поражение венецианцев стало настоящей катастрофой для Республики. Утомленные ратными трудами, но преисполненные радости, сербские воины вернулись в свой стан, вознося хвалу милости Спасителя.
                      • 7 Страниц
                      • 1
                      • 2
                      • 3
                      • 4
                      • 5
                      • 6
                      • Последняя »
                      Воспользуйтесь одной из соц-сетей для входа
                      РегистрацияВход на форум 
                      «Империал» · Условия · Ответственность · Визитка · 28 мар 2024, 16:09 · Зеркала: Org, Site, Online · Эльдорадо казино · Gold казино · Счётчики