Зимой 1261 года, Богдан Войславич подошел к стенам Аяччо. Имея в наличии лишь три неполных отряда копейщиков, военачальник уже начал было подумывать об отправке лучников на штурм стен, как пираты, занимавшие город, сделали подарок – ворота отворились, и навстречу сербам высыпалось разнородное войско. Командовал этим сбродом бывший наемник из Франции – капитан Виктор.
Богдан не замедлил воспользоваться таким шансом и двинул отряды в бой.
Разбить банду разбойников, пусть и достаточно крупную, для опытных воинов Богдана не составило особого труда. В город сербы ворвались на плечах, улепетывающего со всех ног, противника. На радость захватчиков в городе обнаружилось много добра, награбленного за долгие годы морского разбоя. Больше 10 000 в пересчете на сербские перперы удалось найти воинам Богдана. Разделив часть денег между ратниками, остальные сокровища Богдан отправил в Сербию.
Весной 1262 года в Турции на трон султана взошел Кай Хусрау III, известный своими реакционными взглядами. Кроме всего прочего он всегда был сторонником радикального исламизма и стремился распространить влияние ислама на близлежащие земли. Это могло стать новой угрозой для православной Сербии. Король Лука приказал выдвигаться к восточным границам воеводе Славише – нельзя было дать даже повода для нападения Сельджукидов на Сербию. Восточные народы всегда уважали только силу, поэтому наличие на границе крупных воинских формирований в какой-то степени гарантировали неприкосновенность сербских земель.
В июне была сербами снята морская осада Болоньи. Благодаря блокированию порта германская армия не смогла своевременно получить продовольствие и другие припасы, и была вынуждена уйти из Южной Италии. Это позволило Сербии укрепить недавно взятый Неаполь. Теперь выбить сербов из красивейшего приморского города было бы очень сложно.
В августе 1262 года в семье Драгослава Неманича родилась дочь Богдана.
Королю Лука так понравилась двоюродная внучка, заливающаяся от смеха, когда венценосный дед щекотал ее своей бородой, что правитель отдал под начало ее отца Драгослава полное войско. Теперь племянник зорко стерег северо-запад королевства недалеко от семьи, живущей в Вене.
В конце осени вся Сербия погрузилась в траур – почил король Лука I. При нем сербский народ зажил спокойно, не опасаясь за свою жизнь и жизни своих родных.
Корона была возложена на голову Душана Неманича, прославленного полководца, которого боялись и уважали не только поляки, но и надменные германцы.
Правда, новый король был известен своей слабостью к противоположному полу, но, как рассуждали подданные – это слабость настоящего мужчины, в отличие от иных слабостей некоторых греческих полководцев.
Наследником престола стал Богдан Войславич, также прославленный воитель, взявший на щит не один город. Сейчас он занимался обустройством захваченного Аяччо.
Первым же делом, осознавая нависшую над Сербией угрозу со стороны исламской Турции, король Душан решал подписать мирный договор со Священной Римской Империей, чтобы не воевать на два фронта в случае вторжения Сельджукидов. Но германцы отклонили предложение о перемирии, вынашивая свои планы в отношении Сербии. Что ж, это усложняло выполнение задач, которые ставил перед собой и своим государством Душан, но не более того.
Летом 1263 года наряду с радостной новостью о прибавлении в семействе Войславичей – у принца Богдана родилась дочь Злата, появились и тревожные известия. От посла Пушкарича при дворе венецианского дожа пришло сообщение, что командующим всеми военными силами республики назначен дон Лоренцо Тьеполо. Именно он в свое время выступал против мира с Сербским королевством, предлагая забрать под власть дожа не только Загреб с Зарой, но и все сербское южное побережье. Не ожидая от этого назначения ничего хорошего, король Душан приказал перебросить дополнительные силы на сербско-венецианскую границу.
С первыми снегами в октябре произошло событие, в корне изменившее жизнь в Сербском государстве.
Когда на землю опустились сумерки, король Душан еще сидел в своих покоях, примыкающих к опочивальне. Необходимо было закончить речь к предстоящему собранию феодалов Сербского королевства. В дверь деликатно постучали.
- Войдите, - пригласил государь.
- Ваше величество, прошу прощения, что беспокою в неурочный час. К вам прибыл заграничный гость, просит немедленной аудиенции, - поклонился покладник. – Отослать его на завтра?
- Погоди, гость что-нибудь просил передать?
- Да, ваше величество, слова «Никола и Сербия», - ответствовал покладник. – И еще вот это, – он с поклоном передал королю массивный перстень.
- Я ждал его, зови, - правитель положил перстень на стол.
Покладник поклонился и вышел. Душан встал и подошел к окну. Месяц назад он получил письмо, запечатанное личной печатью византийского базилевса. В нем, помимо приветствий, было просьба принять человека, который в течение тридцати дней появится при сербском дворе. Этот человек будет облечен величайшим доверием, его устами будет говорить правитель Восточной Римской Империи. Знаком, отличающим его от других, будет перстень базилевса и слова «Никола и Сербия» в память о великом воине, чья судьба была связана с двумя государствами. Нынешняя встреча могла многое изменить в планах короля.
Послышался легкий стук, после чего отворилась дверь, и на пороге появился высокий подтянутый человек в сером плаще. Он отвесил глубокий поклон.
- Ваше величество, позвольте поблагодарить вас за то, что согласились принять меня в столь поздний час, - это был голос воина, привыкшего командовать, перекрывая гул битвы.
- Проходите, прошу вас, - король Душан указал на кресло, стоящее напротив стола.
- Позвольте представиться, Алексиос Стратегопулос, великий доместик Византии, послан к вам базилевсом Михаилом, - гость протянул королю свиток с печатью.
Душан для себя отметил то, как Алексиос назвал Византийскую империю. В общем-то он был прав – сложно было называть империей три оставшихся города, два из которых находились на островах. После обмена любезностями король предложил Стрегопулосу переходить к делу.
- Ваше величество, я прибыл к вам с предложением восстановить дружбу между нашими государствами, - начал великий доместик. – Когда Византия противостояла сельджукам, отбивая попытки захвата Константинополя, Сербия не раз протягивала нам руку помощи. Но прежняя династия совершила большую ошибку, более того катастрофическую, отвергнув помощь. Я в этом солидарен с моим правителем. Теперь мы имеем то, что имеем. Мы продолжаем оставаться союзниками, но из-за прежней династии этот союз был лишь на бумаге. Я уполномочен предложить вам военный союз и просить о помощи в деле освобождения наших исконных земель. Мы примем любой ответ, ваше величество.
- Сербия никогда не повернется спиной к тому, кто нуждается в нашей помощи, - заметил после недолгого молчания король Душан. – Как мы протягивали руку помощи прежде, так и сейчас готовы поддержать наших соседей, тем более братьев по вере. Но жители Сербского королевства уже забыли, что такое жить в постоянном страхе из-за вторжения врага на нашу землю. Все попытки наших недружелюбных соседей оторвать от Сербии жестко пресекаются еще на границе. Более того, мы расширили свои владения благодаря отваге наших воинов и мудрости полководцев. А столкновение с Сельджукским султанатом сулит много новых смертей и горя. Эти последователи Аллаха весьма искусны в сражениях.
- Это значит, нет, ваше величество? – с достоинством спросил Стратегопулос.
- Погодите, друг мой, не спешите, - мягко улыбнулся Душан. – Вы не голодны?
- Благодарю, ваше величество, я перекусил с пару часов назад, - поклонился великий доместик.
- Тогда вы не откажетесь выпить со мной лучшего сербского вина?
- Почту за честь, ваше величество.
Король позвонил в звонок. Вошедшему покладнику он приказал принести два кубка и лучшего сербского вина из южных виноградников. Когда вино было разлито по кубкам, и покладник удалился, король продолжил.
- Я не отказываюсь помочь Византийской империи, но хочу предложить свой вариант помощи.
- Слушаю вас, ваше величество, - глаза Стрегопулоса заблестели.
- Я предлагаю большее, нежели, чем удар по Константинополю, - король и доместик избегали называть новое имя города, которым ему дали турки. – Я вижу дело так: мы совместно изгоняем сельджуков за Босфор, но не останавливаемся на этом. Гоним их дальше на восток, пока они не перестанут представлять для нас угрозы. Но за это в сербское владение переходят земли на южном побережье Черного моря, или как называют его тюрки Кара Дениз. И второе: в совместных сражениях последнее слово за моими военачальниками. Я не хочу преуменьшать опыт и умение византийских полководцев, но количество славных побед сербских армий говорит само за себя.
- Ваше величество! Это гораздо больше, чем мы надеялись получить от вас! – голос Стратегопулоса дрожал от волнения. – Если нам удастся все это осуществить, то никто в мире не сможет противостоять двум братским народам – сербам и грекам! Я немедленно отправляюсь к базилевсу, чтобы передать ему ваше предложение, но не сомневаюсь ни на минуту в его согласии. Благодарю вас, ваше величество!
- Погодите, Алексиос, - Душан протянул кубок. – Время есть. Все равно надо подготовить войска, припасы, тем более, что на носу зима. Я предлагаю вам передохнуть во дворце, а завтра со свежими силами можете отправиться в путь. Я как раз подготовлю письмо для Михаила, которое попрошу вас передать. А сейчас же предлагаю наконец-то выпить за то, чтобы все наши планы осуществились! А то вино уже застоялось.
Король Сербии и великий доместик Восточной Римской Империи подняли кубки. Предстояло сделать многое, но дело того стоило.
Полководцу Славише, спешащему на восточную границу королевства, нарочным было доставлено новое распоряжение короля: двигаться в Фессалоники, осадить город и, дождавшись прибытия греков, совместно с войсками Стратегопулоса выбить оттуда турок. Уже в начале декабря Славиша со своей армией приступил к осаде города. Сербия вступила в войну с Турцией на стороне Византии.
Начавшимися военными действиями поспешили воспользоваться недруги Сербии. Первыми ожидаемо заявили о себе венецианцы. Крупными силами итальянцы вторглись на территорию королевства восточнее Загреба. Недавно назначенный верховным командующим военными силами Венеции дон Лоренцо Тьеполо силами одной армии поспешил разбить войско Трпимира, преграждавшее путь. Вторая итальянская армия, обойдя с севера сербов, устремилась к Загребу.
В этот раз венецианский дож не поскупился: армия Тьеполо состояла из тяжеловооруженных мечников и пикинеров, а конные рыцари были закованы в лучшую броню.
Вступать в бой с такими войсками на равнинной местности было бы безумием. Поэтому Трпимир приказал пехоте занять крутой холм, выставив впереди стрелков: пока передовые отряды венецианцев смогут добраться до самого верха, ничто не помешает сербским лучникам значительно убавить число нападающих.
Конные лучники же остались у подножия холма. На них возлагалась задача по уничтожению лучников и пехоты врага. Поскольку тяжелые итальянские рыцари не могли угнаться за легкими сербскими всадниками, конные стрелки могли в относительной безопасности значительно уменьшить не только количество, но и боевой дух противника.
Глядя, как сербские лучники безнаказанно, и даже с некоторой ленцой отстреливают его воинов, Тьеполо только стиснул зубы и приказал ускорить шаг, чтобы как можно быстрее добраться до вершины холма, где их ждали суровые сербские ратники. Стрелы сербов били почти без промахов. Да и сложно было не попасть в шедших плотным строем венецианцев. Когда вся армия Тьеполо карабкалась по склону, конные сербы выстроились в тылу итальянской армии, продолжая обстрел.
К тому моменту, как первые венецианские шеренги наконец добрались до рядов сербской пехоты, армия Тьеполо сократилась почти на четверть. Стремясь как можно дальше оказаться от сербских конных лучников, итальянцы сбили строй и поднимались наверх уже разрозненными отрядами. Это оказалось на руку сербам. Едва запыхавшиеся итальянские пехотинцы оказались в паре десятков шагов от передних линий сербского войска, как сербы кинулись в атаку.
Измученные долгим подъемом, венецианцы не смогли вовремя выстроиться, и это стоило им жизни. Отряды, добравшиеся до вершины первыми, были сметены в течение нескольких минут. После чего сербы накинулись на остальных мечников. В отчаянии бросил своих рыцарей Тьеполо на сербскую пехоту, рассчитывая прорубиться сквозь ряды воинов и обрушиться на сербскую пехоту уже с тыла. Но довольно узкий проход не давал возможности для маневра, поэтому элита Венеции завязла в одиночных схватках. Удар двух свежих сотен копейщиков и конных дружин Трпимира и Векослава решил дело: Лоренцо Тьеполо остался жив лишь потому, что в пылу схватки упал с коня и на короткое время потерял сознание. Очнувшись, он увидел, как улепетывали остатки его несокрушимого войска, вдогонку за которым мчались сербские конные лучники.
Враг был разгромлен по всем статьям. Лишь шестерым всадникам удалось уйти. Собственно, благодаря им, итальянская армия, движущаяся к Загребу, внезапно отказалась от своего намерения и поспешила уйти обратно на территорию Венецианской республики.
Более четырехсот пленных, а главное плененный Лоренцо Тьеполо заплатили выкуп в 5 500 перперов.
С севера одновременно с Венецией в Сербию вторглись и поляки. На войско Борислава Иванича обрушилось польское войско под командованием воеводы Безприма.
Используя излюбленный прием с конными лучниками, Борислав заставил поляков подойти как раз на расстояние выстрела катапульты. Потери противника стали исчисляться десятками.
А когда, разогнавшись с небольшого возвышения, в ряды поляков врубились сербские мечники, враги дрогнули. В этот раз Борислав дал уйти нескольким десяткам поляков, надеясь, что те вразумят своих неразумных военачальников больше не лезть на сербскую землю. Взятые в плен польские воины были казнены.
Весной 1264 года с северо-востока пришло известие о военном столкновении Великого Новгорода и Венгрии. Король Душан, не задумываясь, принял сторону венгерских союзников. После заключения союзного договора между двумя государствами венгры ни разу не нарушали своих слов, устремив свои взгляды на север.
В апреле у Трпимира Неманича родился первенец, которому при рождении дали имя Стаменко. После блестящей победы над венецианцами, Трпимир был очень рад такому подарки от любимой жены.
Тем не менее, более напряженной стала ситуация на юго-восточных границах страны. Турки, недовольные вмешательством Сербии в их победоносную войну с Византией, готовились к вторжению. Но годами выстраиваемая оборона восточных рубежей королевства, как раз в расчете на такую ситуацию, давала королю Душану уверенность в том, что не составит труда отстоять рубежи родной страны.
Пора была остановить турецкую экспансию. А так как лучше всего вести войну с врагом на его территории, Душан совместно с сербскими военачальниками начал прорабатывать новую стратегию возвышения Сербского королевства.
Богдан не замедлил воспользоваться таким шансом и двинул отряды в бой.
Разбить банду разбойников, пусть и достаточно крупную, для опытных воинов Богдана не составило особого труда. В город сербы ворвались на плечах, улепетывающего со всех ног, противника. На радость захватчиков в городе обнаружилось много добра, награбленного за долгие годы морского разбоя. Больше 10 000 в пересчете на сербские перперы удалось найти воинам Богдана. Разделив часть денег между ратниками, остальные сокровища Богдан отправил в Сербию.
Весной 1262 года в Турции на трон султана взошел Кай Хусрау III, известный своими реакционными взглядами. Кроме всего прочего он всегда был сторонником радикального исламизма и стремился распространить влияние ислама на близлежащие земли. Это могло стать новой угрозой для православной Сербии. Король Лука приказал выдвигаться к восточным границам воеводе Славише – нельзя было дать даже повода для нападения Сельджукидов на Сербию. Восточные народы всегда уважали только силу, поэтому наличие на границе крупных воинских формирований в какой-то степени гарантировали неприкосновенность сербских земель.
В июне была сербами снята морская осада Болоньи. Благодаря блокированию порта германская армия не смогла своевременно получить продовольствие и другие припасы, и была вынуждена уйти из Южной Италии. Это позволило Сербии укрепить недавно взятый Неаполь. Теперь выбить сербов из красивейшего приморского города было бы очень сложно.
В августе 1262 года в семье Драгослава Неманича родилась дочь Богдана.
Королю Лука так понравилась двоюродная внучка, заливающаяся от смеха, когда венценосный дед щекотал ее своей бородой, что правитель отдал под начало ее отца Драгослава полное войско. Теперь племянник зорко стерег северо-запад королевства недалеко от семьи, живущей в Вене.
В конце осени вся Сербия погрузилась в траур – почил король Лука I. При нем сербский народ зажил спокойно, не опасаясь за свою жизнь и жизни своих родных.
Корона была возложена на голову Душана Неманича, прославленного полководца, которого боялись и уважали не только поляки, но и надменные германцы.
Правда, новый король был известен своей слабостью к противоположному полу, но, как рассуждали подданные – это слабость настоящего мужчины, в отличие от иных слабостей некоторых греческих полководцев.
Наследником престола стал Богдан Войславич, также прославленный воитель, взявший на щит не один город. Сейчас он занимался обустройством захваченного Аяччо.
Первым же делом, осознавая нависшую над Сербией угрозу со стороны исламской Турции, король Душан решал подписать мирный договор со Священной Римской Империей, чтобы не воевать на два фронта в случае вторжения Сельджукидов. Но германцы отклонили предложение о перемирии, вынашивая свои планы в отношении Сербии. Что ж, это усложняло выполнение задач, которые ставил перед собой и своим государством Душан, но не более того.
Летом 1263 года наряду с радостной новостью о прибавлении в семействе Войславичей – у принца Богдана родилась дочь Злата, появились и тревожные известия. От посла Пушкарича при дворе венецианского дожа пришло сообщение, что командующим всеми военными силами республики назначен дон Лоренцо Тьеполо. Именно он в свое время выступал против мира с Сербским королевством, предлагая забрать под власть дожа не только Загреб с Зарой, но и все сербское южное побережье. Не ожидая от этого назначения ничего хорошего, король Душан приказал перебросить дополнительные силы на сербско-венецианскую границу.
С первыми снегами в октябре произошло событие, в корне изменившее жизнь в Сербском государстве.
Когда на землю опустились сумерки, король Душан еще сидел в своих покоях, примыкающих к опочивальне. Необходимо было закончить речь к предстоящему собранию феодалов Сербского королевства. В дверь деликатно постучали.
- Войдите, - пригласил государь.
- Ваше величество, прошу прощения, что беспокою в неурочный час. К вам прибыл заграничный гость, просит немедленной аудиенции, - поклонился покладник. – Отослать его на завтра?
- Погоди, гость что-нибудь просил передать?
- Да, ваше величество, слова «Никола и Сербия», - ответствовал покладник. – И еще вот это, – он с поклоном передал королю массивный перстень.
- Я ждал его, зови, - правитель положил перстень на стол.
Покладник поклонился и вышел. Душан встал и подошел к окну. Месяц назад он получил письмо, запечатанное личной печатью византийского базилевса. В нем, помимо приветствий, было просьба принять человека, который в течение тридцати дней появится при сербском дворе. Этот человек будет облечен величайшим доверием, его устами будет говорить правитель Восточной Римской Империи. Знаком, отличающим его от других, будет перстень базилевса и слова «Никола и Сербия» в память о великом воине, чья судьба была связана с двумя государствами. Нынешняя встреча могла многое изменить в планах короля.
Послышался легкий стук, после чего отворилась дверь, и на пороге появился высокий подтянутый человек в сером плаще. Он отвесил глубокий поклон.
- Ваше величество, позвольте поблагодарить вас за то, что согласились принять меня в столь поздний час, - это был голос воина, привыкшего командовать, перекрывая гул битвы.
- Проходите, прошу вас, - король Душан указал на кресло, стоящее напротив стола.
- Позвольте представиться, Алексиос Стратегопулос, великий доместик Византии, послан к вам базилевсом Михаилом, - гость протянул королю свиток с печатью.
Душан для себя отметил то, как Алексиос назвал Византийскую империю. В общем-то он был прав – сложно было называть империей три оставшихся города, два из которых находились на островах. После обмена любезностями король предложил Стрегопулосу переходить к делу.
- Ваше величество, я прибыл к вам с предложением восстановить дружбу между нашими государствами, - начал великий доместик. – Когда Византия противостояла сельджукам, отбивая попытки захвата Константинополя, Сербия не раз протягивала нам руку помощи. Но прежняя династия совершила большую ошибку, более того катастрофическую, отвергнув помощь. Я в этом солидарен с моим правителем. Теперь мы имеем то, что имеем. Мы продолжаем оставаться союзниками, но из-за прежней династии этот союз был лишь на бумаге. Я уполномочен предложить вам военный союз и просить о помощи в деле освобождения наших исконных земель. Мы примем любой ответ, ваше величество.
- Сербия никогда не повернется спиной к тому, кто нуждается в нашей помощи, - заметил после недолгого молчания король Душан. – Как мы протягивали руку помощи прежде, так и сейчас готовы поддержать наших соседей, тем более братьев по вере. Но жители Сербского королевства уже забыли, что такое жить в постоянном страхе из-за вторжения врага на нашу землю. Все попытки наших недружелюбных соседей оторвать от Сербии жестко пресекаются еще на границе. Более того, мы расширили свои владения благодаря отваге наших воинов и мудрости полководцев. А столкновение с Сельджукским султанатом сулит много новых смертей и горя. Эти последователи Аллаха весьма искусны в сражениях.
- Это значит, нет, ваше величество? – с достоинством спросил Стратегопулос.
- Погодите, друг мой, не спешите, - мягко улыбнулся Душан. – Вы не голодны?
- Благодарю, ваше величество, я перекусил с пару часов назад, - поклонился великий доместик.
- Тогда вы не откажетесь выпить со мной лучшего сербского вина?
- Почту за честь, ваше величество.
Король позвонил в звонок. Вошедшему покладнику он приказал принести два кубка и лучшего сербского вина из южных виноградников. Когда вино было разлито по кубкам, и покладник удалился, король продолжил.
- Я не отказываюсь помочь Византийской империи, но хочу предложить свой вариант помощи.
- Слушаю вас, ваше величество, - глаза Стрегопулоса заблестели.
- Я предлагаю большее, нежели, чем удар по Константинополю, - король и доместик избегали называть новое имя города, которым ему дали турки. – Я вижу дело так: мы совместно изгоняем сельджуков за Босфор, но не останавливаемся на этом. Гоним их дальше на восток, пока они не перестанут представлять для нас угрозы. Но за это в сербское владение переходят земли на южном побережье Черного моря, или как называют его тюрки Кара Дениз. И второе: в совместных сражениях последнее слово за моими военачальниками. Я не хочу преуменьшать опыт и умение византийских полководцев, но количество славных побед сербских армий говорит само за себя.
- Ваше величество! Это гораздо больше, чем мы надеялись получить от вас! – голос Стратегопулоса дрожал от волнения. – Если нам удастся все это осуществить, то никто в мире не сможет противостоять двум братским народам – сербам и грекам! Я немедленно отправляюсь к базилевсу, чтобы передать ему ваше предложение, но не сомневаюсь ни на минуту в его согласии. Благодарю вас, ваше величество!
- Погодите, Алексиос, - Душан протянул кубок. – Время есть. Все равно надо подготовить войска, припасы, тем более, что на носу зима. Я предлагаю вам передохнуть во дворце, а завтра со свежими силами можете отправиться в путь. Я как раз подготовлю письмо для Михаила, которое попрошу вас передать. А сейчас же предлагаю наконец-то выпить за то, чтобы все наши планы осуществились! А то вино уже застоялось.
Король Сербии и великий доместик Восточной Римской Империи подняли кубки. Предстояло сделать многое, но дело того стоило.
Полководцу Славише, спешащему на восточную границу королевства, нарочным было доставлено новое распоряжение короля: двигаться в Фессалоники, осадить город и, дождавшись прибытия греков, совместно с войсками Стратегопулоса выбить оттуда турок. Уже в начале декабря Славиша со своей армией приступил к осаде города. Сербия вступила в войну с Турцией на стороне Византии.
Начавшимися военными действиями поспешили воспользоваться недруги Сербии. Первыми ожидаемо заявили о себе венецианцы. Крупными силами итальянцы вторглись на территорию королевства восточнее Загреба. Недавно назначенный верховным командующим военными силами Венеции дон Лоренцо Тьеполо силами одной армии поспешил разбить войско Трпимира, преграждавшее путь. Вторая итальянская армия, обойдя с севера сербов, устремилась к Загребу.
В этот раз венецианский дож не поскупился: армия Тьеполо состояла из тяжеловооруженных мечников и пикинеров, а конные рыцари были закованы в лучшую броню.
Вступать в бой с такими войсками на равнинной местности было бы безумием. Поэтому Трпимир приказал пехоте занять крутой холм, выставив впереди стрелков: пока передовые отряды венецианцев смогут добраться до самого верха, ничто не помешает сербским лучникам значительно убавить число нападающих.
Конные лучники же остались у подножия холма. На них возлагалась задача по уничтожению лучников и пехоты врага. Поскольку тяжелые итальянские рыцари не могли угнаться за легкими сербскими всадниками, конные стрелки могли в относительной безопасности значительно уменьшить не только количество, но и боевой дух противника.
Глядя, как сербские лучники безнаказанно, и даже с некоторой ленцой отстреливают его воинов, Тьеполо только стиснул зубы и приказал ускорить шаг, чтобы как можно быстрее добраться до вершины холма, где их ждали суровые сербские ратники. Стрелы сербов били почти без промахов. Да и сложно было не попасть в шедших плотным строем венецианцев. Когда вся армия Тьеполо карабкалась по склону, конные сербы выстроились в тылу итальянской армии, продолжая обстрел.
К тому моменту, как первые венецианские шеренги наконец добрались до рядов сербской пехоты, армия Тьеполо сократилась почти на четверть. Стремясь как можно дальше оказаться от сербских конных лучников, итальянцы сбили строй и поднимались наверх уже разрозненными отрядами. Это оказалось на руку сербам. Едва запыхавшиеся итальянские пехотинцы оказались в паре десятков шагов от передних линий сербского войска, как сербы кинулись в атаку.
Измученные долгим подъемом, венецианцы не смогли вовремя выстроиться, и это стоило им жизни. Отряды, добравшиеся до вершины первыми, были сметены в течение нескольких минут. После чего сербы накинулись на остальных мечников. В отчаянии бросил своих рыцарей Тьеполо на сербскую пехоту, рассчитывая прорубиться сквозь ряды воинов и обрушиться на сербскую пехоту уже с тыла. Но довольно узкий проход не давал возможности для маневра, поэтому элита Венеции завязла в одиночных схватках. Удар двух свежих сотен копейщиков и конных дружин Трпимира и Векослава решил дело: Лоренцо Тьеполо остался жив лишь потому, что в пылу схватки упал с коня и на короткое время потерял сознание. Очнувшись, он увидел, как улепетывали остатки его несокрушимого войска, вдогонку за которым мчались сербские конные лучники.
Враг был разгромлен по всем статьям. Лишь шестерым всадникам удалось уйти. Собственно, благодаря им, итальянская армия, движущаяся к Загребу, внезапно отказалась от своего намерения и поспешила уйти обратно на территорию Венецианской республики.
Более четырехсот пленных, а главное плененный Лоренцо Тьеполо заплатили выкуп в 5 500 перперов.
С севера одновременно с Венецией в Сербию вторглись и поляки. На войско Борислава Иванича обрушилось польское войско под командованием воеводы Безприма.
Используя излюбленный прием с конными лучниками, Борислав заставил поляков подойти как раз на расстояние выстрела катапульты. Потери противника стали исчисляться десятками.
А когда, разогнавшись с небольшого возвышения, в ряды поляков врубились сербские мечники, враги дрогнули. В этот раз Борислав дал уйти нескольким десяткам поляков, надеясь, что те вразумят своих неразумных военачальников больше не лезть на сербскую землю. Взятые в плен польские воины были казнены.
Весной 1264 года с северо-востока пришло известие о военном столкновении Великого Новгорода и Венгрии. Король Душан, не задумываясь, принял сторону венгерских союзников. После заключения союзного договора между двумя государствами венгры ни разу не нарушали своих слов, устремив свои взгляды на север.
В апреле у Трпимира Неманича родился первенец, которому при рождении дали имя Стаменко. После блестящей победы над венецианцами, Трпимир был очень рад такому подарки от любимой жены.
Тем не менее, более напряженной стала ситуация на юго-восточных границах страны. Турки, недовольные вмешательством Сербии в их победоносную войну с Византией, готовились к вторжению. Но годами выстраиваемая оборона восточных рубежей королевства, как раз в расчете на такую ситуацию, давала королю Душану уверенность в том, что не составит труда отстоять рубежи родной страны.
Пора была остановить турецкую экспансию. А так как лучше всего вести войну с врагом на его территории, Душан совместно с сербскими военачальниками начал прорабатывать новую стратегию возвышения Сербского королевства.
Конец 18 главы.