Сообщество Империал: [AAR] С Вером у Бога, за Краља и Отаџбину - Сообщество Империал

Андриан

[AAR] С Вером у Бога, за Краља и Отаџбину

Совместный AAR за Сербское Королевство по моду Ferrum Aeternum
Тема создана: 01 августа 2015, 18:39 · Автор: Андриан
  • 7 Страниц
  • Первая
  • 3
  • 4
  • 5
  • 6
  • 7
 Ιουστινιανός
  • Imperial
Imperial
βασιλεύς

Дата: 17 февраля 2016, 17:56

На каком уровне сложности проходите кампанию за Сербское Королевство?
     Андриан
    • Imperial
    Imperial
    Форумчанин

    Дата: 17 февраля 2016, 20:57

    Юстиниан, игра идет на повышенном уровне сложности, как для тактики, так и для битв. Не стали играть на сложнейшем, чтобы уменьшить число багов и, само собой, иметь возможность использовать дипломатию.
       Ιουστινιανός
      • Imperial
      Imperial
      βασιλεύς

      Дата: 17 февраля 2016, 21:55

      ANDRIANNICK

      Юстиниан, игра идет на повышенном уровне сложности, как для тактики, так и для битв. Не стали играть на сложнейшем, чтобы уменьшить число багов и, само собой, иметь возможность использовать дипломатию.

      Всё-равно ИИ себя ведёт достаточно агрессивно!
      Что-то не лёг данный вами руссификатор, сразу же выкидывает из игры.
         Vit2013
        • Imperial
        Imperial
        Форумчанин

        Дата: 17 февраля 2016, 23:10

        ANDRIANNICK!друг мой!скинь пожалуйста свою папочку текст!надо бы посмотреть что там за такой хитрый перевод?
           Ιουστινιανός
          • Imperial
          Imperial
          βασιλεύς

          Дата: 17 февраля 2016, 23:17

          Надеюсь, что в своём AAR вы продолжите завоевания на Ближнем Востоке. Интерес возникает в противостоянии различных культур, Востока и Запада.
             Андриан
            • Imperial
            Imperial
            Форумчанин

            Дата: 17 февраля 2016, 23:48

            Цитата

            ANDRIANNICK!друг мой!скинь пожалуйста свою папочку текст!надо бы посмотреть что там за такой хитрый перевод?

            Vit2013, вот он:
            Для просмотра ссылки Зарегистрируйтесь
               Vit2013
              • Imperial
              Imperial
              Форумчанин

              Дата: 18 февраля 2016, 09:51

              ANDRIANNICK

              Цитата

              ANDRIANNICK!друг мой!скинь пожалуйста свою папочку текст!надо бы посмотреть что там за такой хитрый перевод?

              Vit2013, вот он:
              Для просмотра ссылки Зарегистрируйтесь

              А то я как то запутался в этих переводах это уже третий - получаеться четвёртый не оконченный а собираю вообще пятый перевод с дополнением уже переименованный в DSA!
                 Андриан
                • Imperial
                Imperial
                Форумчанин

                Дата: 09 марта 2016, 22:32

                Глава 21
                Летом 1274 года полководец Ясмин, убедившись, что отвоеванным у Священной Римской Империи Каиру и Александрии больше не грозит нападение со стороны германцев или какого-либо другого неприятеля, со спокойной душой передал эти города вместе со всеми живущими там людьми под власть и покровительство Айюбидского султаната. И когда радостная эта весть распространилась по всей стране, то все люди, как простые, так и знатные, низкие и благородные – все ликовали и приносили жертвы и раздавали милостыню, ибо с освобождением от германцев весь их жизненный уклад пришел в такой порядок, каким и должен был быть. Освобожденные от долголетнего утеснения Священной Римской Империей, теперь благодарные египтяне воздавали должное своим освободителям.
                Imperial
                Прославив свое имя после этих одержанных замечательных побед, Ясмин недолго оставался в Египте. Изгнав немцев, теперь он должен был принять правильное решение относительно своих дальнейших действий. Опьяненные славными победами воины настойчиво требовали его вести их к новым свершениям. В то же время во владениях Айюбидов его больше ничего не удерживало.
                К западу от Александрии лежала область, центром которой являлся город Дерна. Расспросив о ней многих александрийских купцов, Ясмин смог узнать, вся та земля на много дней пути вокруг захвачена местными кочевыми племенами, в результате чего полностью прекратилось движение купеческих караванов в Магриб.
                Блестящие победы Ясмина и Душана на востоке кроме благодарности Айюбидского султаната вызвали беспокойство и осуждение со стороны других мусульманских государств. Настороженные той стремительностью, с которой Сербия укрепляла свое могущество, могущественные эмиры Магриба, Омана и Хорасана заявили о своем неодобрении вмешательством Сербии в дела Востока.
                Тем временем, стоящий в Антиохии полководец Душан Воиславич все еще внимательно наблюдал за положением дел вокруг Дамаска. Город все так же подвергался постоянным разорительным набегам бедуинских орд. Вся близлежащая местность была наводнена этими воинственными всадниками, которые то и дело по-хозяйски являлись в город, творя в нем по собственному произволу суд и расправу, беспощадно грабили и казнили жителей. Еще один отряд бедуинов, подчиняющийся одному из приспешников Кансавха, шейху Элмасу, засел в городе, жестоко принуждая жителей к беспрекословному подчинению своему вождю.
                Несмотря на то, что король Душан все еще был готов дать крестоносцам возможность принести извинения за их самовольную высадку на сербскую землю, желая решить спор по-хорошему, их так и не последовало. Совсем наоборот, в ответ на его разумное послание магистр ордена Астон Поттер, самодовольный и спесивый старик, прислал свое письмо, в котором в самых презрительных выражениях отказался оправдываться и извиняться за свое самовольство.
                Imperial
                Это было casus belli, оскорбление, которое никак не подобало оставлять без возмездия.
                Услышав о таком неуважительном ответе, наследник Дражен не пожелал стерпеть такого оскорбления. Вспыльчивый и горячий, он призывал отца немедленно отправить лучшие дружины против дерзкого крестоносца и силой выдворить его за пределы Сербии. Однако умудренный жизнью король пока не был настроен торопить события. Как не обидно было самовольное пребывание войск крестоносцев на сербской земле, но начинать войну с сильным Иерусалимским королевством, за которое неминуемо вступились бы прочие католические державы, было еще более нежелательным.
                Поэтому, взвесив все доводы за и против, король решил-таки выждать еще некоторое время. Вместе с тем он приказал своим тайным агентам взять под присмотр крестоносное войско, не выпуская его из виду ни на один день. Также король распорядился начать большие маневры в окрестностях ближайших к стану Астона городах - от Ясс до Фессалоник. По его приказанию полководцы Славиша Кустудьич и Воислав Стойлийкович двинули свои отряды, отлично вооруженные и снаряженные, в направлении стана надменных иерусалимцев, демонстрируя им всю мощную внушительность сербской армии.
                Возымела ли действие эта демонстрация сил или нет, но давно уже истекли летние месяцы 1274 года, а крестоносцы, хотя и имели все возможности идти туда, куда им заблагорассудится, так и не двинулись с места, как будто они и не стремились уже в Священный поход на Уппсалу так, как раньше.
                Вскоре причина их бездействия все же стала известна. Постепенно кое-какие слухи дошли до доверенных к королю людей. Как оказалось, старый Астон, как не крепился, все же не вынес тягот походной жизни и после недолгой болезни умер в своем военном лагере. Между его братьями по оружию вспыхнули серьезные разногласия, так как занять его пост нашлось немало желающих. Борьба продолжалась не один месяц, после чего победу в ней одержал рыцарь французского происхождения по имени Жоффруа.
                С немалыми усилиями захватив власть, новый магистр еще не был готов вести себя столь же дерзко, как его предшественник.
                Зимой 1274 года в сербский стан тайком явилось посольство из нескольких знатных жителей Дамаска, умоляя защитить их от бесчинств мятежников. Дамаскийцы поведали, что шейх Кансавх с каждым разом требует с них все большую и большую дань; а теперь, присоединив к своей орде такие же сильные разбойничьи шайки амиров Хассана, Саида и Джандана, он похваляется вскоре явиться в Дамаск вновь и выбить из города все, что только пожелает. назвать своим; и в противном же случае угрожает вырезать все его население.
                Оставаться глухим к этим мольбам Душан, милосердный и справедливый человек, никак не мог. Сербское войско выступило в направлении Дамаска.
                Сербам без особого труда удалось разобраться с людьми Элмаса, так как пробравшийся в город сербский лазутчик Владислав Томашевич с помощью некоторых дамаскийцев смог обмануть бдительность стражи и незаметно открыть одни из городских ворот. После короткого сопротивления все захватчики были уничтожены. Со стороны сербов потерь не было, но один из их наемников из местных туркополов все же погиб от случайной стрелы.
                Восстановив в городе справедливый порядок, Душан принял решение вернуться к исполнению королевского приказа, от которого он некогда вынужденно отвлекся из-за бури, а именно - переправиться на турецкий берег.
                Imperial
                Тем временем, на северной границе Сербии нет-нет, да и возобновлялись польские набеги. Вот и весной 1275 года польские феодалы, до этого около полугода не обращавшие никакого внимания на сербскую границу, решили вновь напомнить о себе.
                Храня память о понесенных поражениях, польский король долго думал над тем, кому же доверить свою рать. Кое-кто из его полководцев к этому времени был слишком далеко, так как тоже отправился в священный поход на Уппсалу, а к другим у короля не было должного доверия. В итоге король доверил командование над армией не слишком знатному, но зато хорошо знающему военное дело шляхтичу Холлебу. Этот воин не раз уже участвовал в боях против сербов и теперь смог убедить короля, что проявит себя с наилучшей стороны.
                Напрягая силы, поляки снова собрали крупное и сильное войско. По обыкновению, их первой мишенью стал многострадальный форт через Дунай. Своевременно предупрежденный своими заставами, воевода Константин привычно подготовил свою крепость к обороне, одновременно послав гонцов в ближайшие города сообщить о нападении недругов.
                Тем временем знаменательное событие пришло в дом наместника Вены Милована Дамьяновича, этого верного и исполнительного слуги короля Душана. Сын Милована Владимир из ребенка превратился в юношу с твердым характером. Отец лично вручил сыну меч взрослого мужчины.
                Imperial
                Уже с детства Владимир выказывал способности к благоразумному управлению, так что неудивительно было, что спустя совсем небольшое время в Вену пришел приказ от короля Душана о назначении сына Милована новым наместником в город Эстергом. После того, как скончался ее предыдущий наместник, в городе не было своего постоянного управителя.
                Другое, не менее важное торжество состоялось в семье сына короля наследника трона Игора. И на это был отличный повод – супруга Игора Йована подарила ему дочь Даницу. Старый король Душан стал дедом в третий раз.
                Летом 1275 года после долгого плавания сербский флот полководца Ясмина бросил якоря к западу от Александрии, невдалеке от Дерны. Могучие стены и толстые башни кольцом охватывали город. Здраво оценив свои силы, Ясмин не стал рисковать и очертя голову идти на штурм. Не желая впустую лить человеческую кровь, сербский командир попытался убедить фанатичных мятежников добровольно оставить город, но его предложение получило цветистый и высокомерный отказ от шейха Хайри, вождя бедуинов, захватившего власть в городе:
                - Великий и Всемогущий Аллах, повелитель правоверных, вершит свой суд по усмотрению своему и все его решения справедливы. Сердца же слуг его покорны ему, и ему одному только и принадлежит решение – одарить ли их или ввергнуть в несчастье. И если будет угодно ему, чтобы взошли неверные на эти стены, то так тому и быть.
                Получив такой ответ, за путаными фразами которого явно крылся отказ сдаться, сербы все последующие дни укрепляли свой лагерь, разбивали шатры и ставили вокруг частокол. Только построив такое укрытие, в котором они уже могли не опасаться неожиданного нападения, сербы начали неторопливо готовиться к долгой осаде города.
                Среди сопутствующих Ясмину людей был и королевский придворный Стоян из Скадара. После того, как этот человек выполнил предыдущее поручение короля Душана, он присоединился к свите Ясмина около Александрии. Теперь же, имея на руках все верительные грамоты от короля, Стоян испросил у полководца позволения отправиться дальше на запад. Он надеялся в скором будущем побывать при дворе владыки Альмохадов и попытаться добиться улучшения отношений между обеими великими державами, всерьез испортившихся в последние годы.
                Осажденный в форте через Дунай гарнизон сербов успешно сдерживал все атаки поляков, вынуждая их раз за разом откатываться с немалыми потерями. Воевода Константин, бывалый командир, многое повидавший на своем веку, уверенно руководил обороной, подбадривая своих воинов напоминаниями о скорой помощи, ждать которую с каждым прошедшим днем им оставалось все меньше.
                Благодаря своей самоотверженности и отваге, сербам удалось продержаться. Как только гонцы от форта добрались до ближайших городов, сербские воины немедленно пришли к Константину на выручку. Сам Драгослав Неманьич примчался на выручку со своими лучшими бойцами, приведя с собой и двести с лишним знаменитых конных лучников. Зная, что поляки так и не научились воевать с такими бойцами, то же самое сделал и воевода Богдан, явившись почти с тысячей воинов. Большую часть из них тоже составляли конные стрелки.
                Выслушав своих разведчиков, доставивших ему удручающие сведения о том, что свежие сербские подкрепления уже на полпути к форту, Холлеб приуныл. Согласно привезенным ему донесениям, число сербов превышало число поляков. Благоразумно не желая встречаться с хорошо известными ему по прошлым боям сербскими войсками, он приказал сжечь свои осадные сооружения, бросить всю тяжелую кладь и поскорей отступить в сторону своей границы.
                Imperial
                Как ни старался Холлеб успеть отвести своих людей подальше, им не удалось уйти от возмездия. Константин, обозленный долгим сидением в форте, теперь загорелся желанием полностью уничтожить все его войско; преподать полякам такой жестокий урок, чтобы надолго отбить у них охоту являться с мечом в Сербию.
                Воодушевленное войско старого Константина немедленно выступило из-за своих укреплений, и беспрерывно атакуя отступающих поляков, вынудило их остановиться и принять бой. Вскоре с флангов показались и другие сербские отряды. Окруженные с трех сторон, поляки бестолково метались в разные стороны, отовсюду встречая смерть от стрел быстроконных легких всадников. Немногочисленная рыцарская конница поляков, пытавшаяся отогнать сербов от боевого порядка своей пехоты, ничего не могла поделать – легкие всадники без труда ускользали, и удары приходились в пустоту. Неожиданно уставших выдохшихся рыцарей атаковала тяжелая конница под личной командой Драгослава. Большинство поляков были выбиты из седел прямо под копыта своих тяжелых коней. Оставшиеся в живых в панике бросились прочь, оставив своих изнемогающих под градом стрел пехотинцев без какого-либо прикрытия.
                Бойня продолжалась недолго, так как очень скоро нервы у польских пехотинцев тоже не выдержали. Все, кто еще имел силы бежать, побежали. Сгорая от стыда за понесенное поражение, и нисколько не желая впоследствии оправдываться перед рассерженным польским королем, Холлеб бросился в самую гущу сражения и погиб.
                Более семисот убитых осталось на поле после этого боя, причем практически все из них были поражены стрелами.
                Imperial
                После боя сербы подсчитали всех пленных поляков, которых в итоге набралось более трехсот. Теперь предстояло решить судьбу этих озлобленных людей, волею судьбы оказавшихся в сербском плену.
                Уведомленный Драгославом об очередном разгроме своей армии, польский король был потрясен настолько, что долго не мог выговорить не слова. Армия, на которую им возлагались такие надежды, в составе которой были собраны наиболее опытные бойцы, опять превратилась в ничто. Теперь же скрепя сердце ему пришлось растрясти свою скудную казну и заплатить победителям жирный выкуп в две тысячи перперов. В противном случае, король Польши рисковал остаться вообще без армии, что в свете возможного нападения венгров стало бы совсем невыгодным. Ошеломленный и печальный, король Польши оделся в траур, и долго не мог придти в себя, запретив все празднования и увеселения в своем королевстве.
                К осени 1275 года город Дерна все еще находился в осаде Ясмина. Минуло несколько месяцев. Редким был тот день, который проходил без коротких стычек. У обеих сторон запасы продовольствия подходили к концу, а конец осады, казалось, был так же далек, как и в первый ее день.
                Только в конце октября донеслись слухи о том, что пустынный вождь шейх Шарки собирает из воинов арабских и нубийских племен большое войско, дабы снять осаду с Дерны. Теперь положение сербов ухудшилось: они сами рисковали оказаться в положении осажденных, зажатыми между двух армий противника.
                С подходом войска Шарки запертые в Дерне мятежники воодушевились. Теперь их силы превосходили сербов в полтора раза, и они были вправе надеяться на свою победу. Значительную часть их составляла тяжелая пехота, которой не было у Ясмина; и теперь сербскому военачальнику приходилось поломать голову, чтобы найти средство борьбы с ней.
                Imperial
                Отступив при виде подступающего врага подальше, славный сын Твртко Брезанчича приказал своей пехоте занять удобную позицию для обороны у гряды небольших холмов. Опасаясь соединения войск арабов воедино, он решил попытаться покончить с войском Хайри еще до того времени, как к нему присоединятся и отряды вождя Шарки.
                В сербском войске практически не было тяжеловооруженных пехотинцев, но зато по-прежнему было в достатке конных воинов. Как не тяжело было прокормить конницу во время продолжительной осады в пустынной выжженной солнцем местности, Ясмин все же смог сделать это и сейчас его конница рвалась в бой.
                По сигналу, отданному воеводой сербов, конные сотни сорвались с места. Не приближаясь вплотную к вражескому строю, группы всадников начали осыпать их разящим градом стрел, отходя и тут же давая место следующей волне. Арабские лучники, попытавшиеся прикрыть своих копейщиков, дали ответный залп, но тут оказалось, что их луки бьют менее далеко. Зато это их действие не осталось незамеченным сербскими всадниками, которые незамедлительно перенесли дождь своих стрел на стрелков врага. Они-то и полегли первыми. Уже через несколько минут ряды бездоспешных лучников полегли, как будто скошенные громадной косой, досталось и тяжелой пехоте.
                Видя бесславную гибель многих своих воинов, пришедший при виде потерь в дикую ярость шейх Хайри проревел приказ бегом устремиться к сербскому строю. Потрясая саблей, выкованной из отличной стали, он снес несколько голов тех воинов, что замешкались было с исполнением его воли. Подгоняемые своим свирепым начальником и непрекращающимся смертоносным градом, поредевшие отряды исмаилитов врезались в сербов. Началась кровавая жатва.
                Imperial
                Битва долго продолжалась с переменным успехом. С обеих сторон уже было много убитых и раненых, но ни одна из сторон не могла получить решающего перевеса.
                Пока пехота обеих сторон пыталась пересилить друг друга, командир конницы Ясмина вновь собрал в один кулак всех своих всадников, ряды которых несколько расстроились во время обстрела. Правильно оценив обстановку, он воспользовался тем, что арабская пехота повернулась к нему спинами и скомандовал своим всадникам врезаться в ряды арабов с тыла. Ободренные их неожиданным появлением в тылу арабов, сербские пехотинцы тоже воспряли духом. Устрашенные их небывалым натиском, враги попытались было отступить, но почти все были перебиты сербской конницей.
                Не без труда разделавшись с воинами Хайри, утомленные боем сербы получили возможность перевести дыхание и перевязать раны. Пока они приводили себя в порядок, вдали в облаках пыли показались и войска шейха Шарки. Несмотря на всю спешку, они все же опоздали к началу сражения. Несколько сербских всадников подъехали почти вплотную к врагу и, немедленно вернувшись, принесли Ясмину благоприятную новость: в запыхавшихся рядах врагов нет ни одного конного воина, и вся его сила состоит из пехоты.
                С облегчением убедившись, что в седельных колчанах его всадников еще остался приличный запас стрел, Ясмин приказал коннице пришпорить своих коней, окружить врага и, изматывая его, не давать ему покоя до тех пор, пока стрелы не закончатся.
                Сербская конница и на этот раз так хорошо справилась со своей задачей, что значительное число вражеских воинов свалились замертво еще задолго до их сближения с воинами Ясмина. Даже тяжелая броня не спасала от разящих стрел, смертельно жалящих издали.
                Меткая стрельба из лука и на этот раз принесла сербам победу. После этого сражения лишь немногие арабы смогли уйти от стрел. На следующий же день город Дерна открыл свои ворота сербским воинам.
                Imperial
                Зимой 1275 года очередная вспышка губительного мора началась в разных частях Сербского королевства. В Загребе и Адрианополе тысячи людей умерли от «черной смерти».
                То, как сербский воевода Трпимир хорошо обошелся с венецианским крестоносцем Туско Де Венацца, не осталось незамеченным в Венеции. Сам благородный рыцарь, который давно уже воевал в Норвегии, не преминул сообщить в свой родной город о том, как великодушно поступил с ним Трпимир. При этом произошедшие события были приукрашены им настолько, что и в самой Венеции все больше людей, уставших от десятилетий бесконечных войн, все громче и настойчивее заговорили о перемирии. Под их все усиливающимся давлением дож Филиппо был вынужден пойти на уступки. В Сербию одно за другим были отправлены несколько посольств с предложениями о прекращении войны.
                Посланнику Джорджио Бьякки, первому добившемуся приема у короля, не повезло. Предложенные им условия мира оказались неприемлемыми для Сербии, так что синьор Джорджио возвратился в Венецию с неудачей. Однако успех сопутствовал другому посольству, во главе которого была близкая родственница Туско Де Венацца, юная и прекрасная Томизина. На сей раз король был тронут ее льстивыми предложениями и поддался им. За понесенные военные издержки венецианцы выплатили Сербии некоторую сумму, после чего в очередной раз пообещали отныне соблюдать с ней добрососедские отношения. В знак закрепления взаимных договоренностей стороны подписали ряд торговых договоров.
                Imperial
                А вскоре после этого года королевский двор со скорбью узнал о безвременной кончине своего не слишком удачливого, но верного слуги - полководца Даркеца Урошевича, последние годы жизни верой и правдой служившего Сербии и ее народу в окрестностях Константинополя.
                Летом 1276 года посланник Стоян из Скадара добрался до владений султана Альмохадов, где получил возможность встретиться с эмиром Даудом ал-Ашири, одним из наиболее близких к султану людей. Встретив изначально весьма недружелюбный прием, Стоян не стушевался и умело провел переговоры. Он не поскупился на дорогие подарки как самому султану, так и его приближенным. Благодаря ловкости и усердию сербского посла отношения Сербии и государства Альмохадов стали намного теплее, чем были до этой встречи.
                Imperial
                В то же время наследник Душан начал высадку в Малой Азии, намереваясь приступить к осаде прибрежного города Анталья. Воины Душана еще отдыхали после утомительной разгрузки своих кораблей, которые стояли на якорях недалеко от берега, как внезапно на горизонте показались неизвестные корабли. Вскоре на реющих на их мачтам знаменах стали различимы золотые кресты на серебряном поле - герб Иерусалимского королевства.
                Вскоре корабли иерусалимцев приблизились вплотную к флоту сербов и неожиданно начали бой. Полетели первые стрелы. Удача сопутствовала нападающим: используя свое численное превосходство, иерусалимцы смогли взять на абордаж и затопить все сербские корабли. Войско же Душана, как пораженное громом, только и могло с берега смотреть на это сражение, так как было лишено средств помочь своим соотечественникам.
                Imperial
                Долго назревавшая война с Иерусалимским королевством отныне стала явью!
                После этого неожиданного поражения сербское войско оказалось в крайне тяжелом положении: без кораблей, в окружении враждебного населения, в принадлежащей сельджукам незнакомой местности, без какой-либо возможности покинуть ее.
                Но и в этой непросто складывающейся обстановке сербский вождь не пал духом. Теперь ему не оставалось ничего другого, как немедленно идти на штурм Антальи. Именно это он и попытался внушить своим людям.
                И воспламененные речью своего вождя, сербы с таким пылом пошли на штурм этой мощной крепости, что даже ее высокие стены не уберегли турок.
                Imperial
                Вскоре ликующие воины уже водружали флаг с крестом и огнивами на самой высокой башне города.
                Захваченный город Душан, помня наказы короля, решил безвозмездно передать Византии. С этой целью его посланник Драголюб Зечевич отправился на встречу с византийцем Тобромеросом из Певисты. Радости византийцев не было предела. И было отчего: после того, как сербы с оружием в руках ступили на азиатский берег, Византия понемногу возвращала себе свои земли. Казалось, все ближе тот час, когда греки вновь смогут назвать своими все земли, когда-то принадлежащие их предкам.
                   Irongor
                  • Imperial
                  Imperial
                  Форумчанин

                  Дата: 09 марта 2016, 23:27

                       Гибель флота от иерусалимских кораблей перевесило чашу терпения короля Душана. Резко прервав все контакты с королевством, правитель Сербии приказал своему тезке Душану Войславичу, оставшемуся не у дел после передачи Византии города Антальи, возвращаться в Палестину. Пора было преподать наглядный урок обнаглевшим крестоносцам.
                       Получив королевский приказ, в начале декабря 1276 года Войславич зафрахтовал несколько торговых кораблей и, погрузив на них войско и запас провизии, отправился к палестинским берегам.

                  Imp

                       Весной 1277 года в правящей семье праздновали пополнение: у недавно сыгравшей свадьбу четы Стойлийковичей появился первенец Андро, а у Трпимира Неманича, разменявшего уже шестой десяток, родилась дочка Юлия.

                  Imp

                       С запада пришли вести о вновь развязанных военных действиях между Францией и Священной Римской Империей. Король Душан заявил о своей поддержке Французского королевства послу Франции. Сербия была готова при необходимости поддержать французов и военными силами. В первую очередь это касалось Италии, где в сербском Неаполе было расквартировано крупное воинское формирование.

                  Imp

                       Осенью, опасаясь возможного удара сельджуков на Гераклею с двух направлений: из Коньи и Синопа, военачальник Векослав решил обезопасить город – он осадил Синоп. Время было выбрано удачно: в городе в это время находилось не так много турецких войск, чтобы они могли помешать его захвату.

                  Imp

                       В это же время продолжала накаляться обстановка на границе Сербии и Польши. Демонстративно разбившие лагерь уже в сербских приграничных землях, поляки ожидали серьезного усиления в ближайшие недели. Это позволило бы им перейти в наступление в направлении Эстергома. Одновременно с запада обещали поддержать вторжение и немцы, ударив на Вену. Император был сильно разозлен потерей богатых колоний в Северной Африке и мечтал взять реванш в Европе.

                  Imp

                       Желая упредить противника, Драгослав решил нанести удар первым. Комендант форта Дарко со своим сотнями оставался в резерве. Он должен был вмешаться лишь в том случае, когда основным силам грозил бы разгром. Драгослав, зная, что вскоре должны подойти новые войска поляков, предпочел, чтобы хотя бы половина войск не была измотана перед следующим сражением. Армии пошли в бой.

                  Imp
                       В первую очередь Драгослав приказал конным стрелкам атаковать армию польского воеводы Магнара. Наличие у того в войске катапульты и требушета замедляло армию. Необходимо было заставить их остановиться, пока основные силы сербов разбираются с войском Богуслава.

                  Imp
                       Конные стрелки блестяще справились с задачей. Когда Магнар наконец-то вывел армию на позиции, ее состав уменьшился на пятую часть, а осадные орудия остались в снегах среди трупов, истыканных стрелами, расчетов.

                  Imp
                       Взору поляков предстали остатки разгромленной армии Богуслава. Уверенность в победе резко поубавилась, к тому многие были ранены после налета сербских конных стрелков. С большой неохотой направилось польское войско к поджидавшим его сербам. Сербской армии тоже досталось изрядно, но, как известно, раны победителей заживают быстрее, чем у побежденных, а одна из польских армий была уничтожена почти в полном составе. Поэтому сербы были не просто готовы к новому сражению, а ждали его с нетерпением.
                       Не успел завязаться бой, как с тыла на поляков налетели, все время маячившие вдали, конные лучники. Бой превратился в избиение. Вскоре все было кончено. Армия Дарко так и не приняла участие в сражении, да ее участие особо и не понадобилось.

                  Imp
                       Почти половина вторгшихся была взята в плен, но Драгослав приказал казнить всех, без какой-либо возможности выкупиться. Ему совсем не хотелось через какое-то время вновь сражаться с этими воинами.

                       В начале 1278 года сыграли свадьбу в семье Драгослава: он выдавал свою дочь Богдану за молодого князя Раде Бораньяшевича, сына своего старого друга.

                  Imp

                       Весной Трпимир Неманич с гордостью опоясал мечом своего наследника, юного Стаменко. Теперь было кому помогать следить за землями, граничащими с беспокойными венецианцами.

                  Imp

                       В мае 1278 года королю Сербии был представлен новый великий доместик Никефорос Тарханейтес, сменивший на этом посту покинувшего службу Стратегопулоса. Никефорос подтвердил взятые ранее Византией обязательства о военном союзе с Сербией. Пока же он расположился со своей армией недалеко от Фессалоников, готовый выдвинуться в, недавно вернувшиеся из-под турецкой оккупации, земли в Анатолии.

                  Imp

                       В июне этого же года на аудиенцию к королю Душану попросился венгерский посол. Когда он был принят, то с поклоном вручил королю запечатанный личной печатью Иштвана V.
                       «Прославленному повелителю Душану I, божьей милостью сиятельному королю Сербии передает свое уважение и просьбу Иштван, божьей милостью король Венгрии. Прошу Вас, Ваше величество, оказать военную помощь против нашего общего врага, коварной Польши. Если бы не крайняя нужда, не осмелился бы обратиться к Вам, верному союзнику Венгрии. Пока мои армии сдерживали натиск литовских мятежников в тяжелых сражениях, где нам не всегда сопутствовала удача, поляки злодейски нанесли нам удар в спину. Они воспользовались тем, что почти все наши силы были брошены на восток, и овладели нашей столицей, прекрасным Люблином. Более того, сейчас они подступили к Галичу, ранее великодушно переданному моему королевству Сербией. А сейчас, когда мы потеряли и Житомир под натиском литвинов, я боюсь, что мы падем.
                       Прошу Вашей помощи лишь в борьбе с польскими захватчиками. А буде такая оказана, с литвинами мы и сами разберемся.
                       Взываю к Вам и уповаю на Вас.
                  Ваш Иштван».
                       Правитель Сербии, прочитав послание, думал недолго. Подняв глаза на смиренно ожидающего решение посла, он сказал:
                       - Передайте его величеству, что Сербское королевство выступит на стороне Венгрии.
                       - О, благодарю вас, ваше величество! Мы нас спасаете! – посол бросился целовать руки Душана. – Я немедля отправляюсь ко двору его величества, чтобы лично передать ваш ответ.
                       Отпустив посла Венгрии, король написал приказ Воиславу Стойлийковичу, стоящему лагерем у Ясс, выдвигаться на помощь осажденному Галичу. Надеясь, что союзники продержаться пару месяцев, армия Воислава отправилась в путь.

                  Imp

                       В июле Векослав, осаждающий Синоп, посчитал свое войско готовым к штурму и отдал приказ занять город.

                  Imp
                       Несмотря на малочисленность, гарнизон сражался до последнего. Против бронированных воинов джихада стрелы лучников помогали мало, поэтому пришлось сербской пехоте прорубать себе дорогу, сражаясь за каждый переулок. Лишь благодаря численному перевесу сербов, город был взят.

                  Imp
                       Пораженной стойкостью турецкого гарнизона, Векослав приказал освободить немногочисленных пленных, а раненым оказать помощь. Так город Гераклея был избавлен от вероятности нападения с востока. Довольно близкое расположение Синопа и Гераклеи давало возможность войскам сербов, стоящим гарнизоном в этих городах, своевременно прийти на помощь друг другу.
                       По прибытии Душана Войславича в Дамаск, он решил сформировать армию, перегруппировав собственное войско, с которым брал Анталью, с гарнизоном города. Также были привлечены несколько отрядов арабских наемников. Душан готовился к серьезному сражению – всем была известна выучка и дисциплина в войсках крестоносцев.
                       Спустя несколько дней после прибытия, разведчики принесли интересные вести. Во-первых, на земли, лежащие окрест Дамаска, вошли несколько сотен иерусалимских пехотинцев. А во-вторых, что очень заинтересовало Душана, к границе подошло крупное войско, которое вел сам иерусалимский король Гуго.
                       Войславич решил, что размениваться на мелочи, гоняясь за крестоносцами вокруг Дамаска, нет никакого смысла. Тем более что наличие большого гарнизона должно было отбить желание штурмовать город. Поэтому Душан, собрав войско, двинулся на юг, к границе с Иерусалимским королевством.
                       Достигнув удобного места, откуда Войславич собирался атаковать крестоносцев, военачальник приказал оборудовать лагерь. Пока войско располагалось, в шатер Душана вошел сотник, который со своей сотней первым заступал на дежурство по охране подступов к лагерю. Он доложил, что к границе лагеря подошла делегация из нескольких знатных крестоносцев. Они просили вызвать командира, чтобы провести с ним переговоры.
                       Душан пожал плечами и, взяв с собой нескольких младших командиров, направился к спешно оборудованному проходу в бивак.
                       - Я князь Душан Войславич, командир этого войска, - представился сербский военачальник. – Что вам угодно?
                       - Я граф Мантейский, представляю его величество короля Иерусалима Гуго III, - сухо представился седовласый крестоносец. – Король предлагает вам оставить город, именуемый Дамаском и покинуть Палестину в течение трех дней. Иначе ваши люди будут убиты.
                       - Граф, вы можете мне объяснить, с какой стати войска Иерусалима ходят по землям сербской короны? Кто вам дал право нападать на наши корабли без объявления войны? – сурово глянул на иерусалимца Душан. – И Европа, и Азия уже давно знают, что слово «крестоносец» суть слова «грабитель». Но ваши разбои всегда были направлены лишь на земли мусульман. Теперь же вы нападаете на братьев по Христу и считаете, что это сойдет вам с рук?
                       - Иерусалим подотчетен лишь Богу и его наместнику на земле Папе Римскому, - процедил граф. – Остальные государства не должны противиться слугам Господа – крестоносцам.
                       - Вы забываете, сударь, что у других государств есть свои интересы, - отчеканил Войславич. – И не Иерусалимскому королевству, давно уже потерявшему Святой город, указывать, как жить другим. Передайте вашему королю, что в Сербии есть пословица: «Большая ложка рот дерет». И еще кое-что – завтра на рассвете мы вас атакуем. Встретимся на поле боя.
                       Коротко поклонившись, Душан со свитой направились обратно. Гордые крестоносцы также отправились восвояси. Завтра предстоял тяжелый день.
                       Не успели солнечные лучи коснуться вершин небольших холмов, а сербы и иерусалимцы уже выстроили свои войска, изготовившись к бою.

                  Imp
                       Крестоносцы, занявшие позиции на склоне холма, чувствовали себя весьма комфортно, ожидая атаки сербов. Но самодовольство быстро ушло, когда с флангов подошли десятки конных лучников. Иерусалимские воины не раз слышали о смертоносных конных стрелках сербов. Теперь им предстояло ощутить на своей шкуре, насколько остры наконечники сербских стрел.
                       Недоумевая, почему сербы не ведут обстрел в лобовой атаке, король Гуго направил на фланги отряды арбалетчиков, чтобы хоть как-нибудь противостоять ливню стрел. Душан, увидев, что передний край крестоносного войска оголился, отправил в бой отряд катапульты.
                       Когда первые горящие снаряды упали среди войск, нанеся огромный урон, Гуго понял свою ошибку. Он приказал спешно возвращать арбалетчиков обратно, рассчитывая, что те уничтожат расчет катапульты. Но было уже поздно. Пока арбалетчики перебегали на прежние позиции, нарушая строй, к крестоносцам успели приблизиться передовые сербские сотни, состоящие из тяжелых алебардщиков. Началась рукопашная.
                       Благодаря разорванному строю, сербы быстро вклинились меж отрядами иерусалимцев, заставив тех сражаться поодиночке. Видя, как гибнут его лучшие воины, король Гуго не нашел ничего лучшего, как броситься с отрядом личной гвардии на сербских мечников. Однако те слаженно отступили назад, потеряв лишь несколько человек, и навстречу рыцарям выдвинулись острия копий. Стоящие за меченосной сотней, пикинеры вовремя вступили в бой. Королевские рыцари оказались в окружении. Слаженно действовавшие сербы вскоре прикончили весь отряд. Последним пал король Гуго.

                  Imp
                       Если гибель короля и повлияла на уверенность крестоносцев, то незначительно. Вымуштрованные годами военной службы рыцари продолжали сражаться с сербами. Но им нечего было противопоставить сербской коннице. В этот раз, не желая ввязываться в ближний бой с тяжеловооруженным противником, конные лучники и тяжелая кавалерия атаковали наскоками и быстро отходили назад. Но даже такие быстрые удары не всегда давал убраться вовремя от мечей и копий разозленных крестоносцев. Тем не менее, такая тактика принесла свои плоды. Постепенно количество крестоносцев уменьшалось, а кто-то даже пытался бежать в суматохе боя. Вскоре сражение закончилось полной победой сербского войска.

                  Imp
                       Почти 170 крестоносцев оказались в плену. Попытка взять за них выкуп не увенчалась успехом – в Иерусалимском королевстве началась грызня за королевский трон. Тогда Душан принял решение всех пленных задействовать в качестве рабочей силы по укреплению стен Дамаска. Он ждал ответного хода со стороны крестоносцев.

                       Осенью Душан Войславич выдавал свою сестру Злату замуж за Златана из Призрена. После гибели отца в сражении за Антиохию, Душан стал главой семьи, взяв на себя всю ответственность за семью Войславичей.

                  Imp

                       К ноябрю 1278 года войско Воислава Стойлийковича подошло к Галичу. Венгры выстояли, теперь предстояло выстоять или отступить полякам, осаждающим город. На удивление сербов, польские войска вместо того чтобы уйти при появлении сербской армии, начали готовиться к обороне, несмотря на более, чем двойное превосходство сербов. И это, не учитывая того, что и отряды венгерского гарнизона готовились поддержать союзников. Так и оно и вышло.

                  Imp
                       Привычно проведя предварительный обстрел противника, Воислав, пользуясь численным преимуществом, окружил поляков и в коротком бою разгромил врага. Когда добивали остатки польской армии, к полю боя подошли, обессилевшие от последствий осады, венгерские отряды. Им оставалось лишь отблагодарить своих спасителей.

                  Imp
                       Польский король наотрез отказался выкупать сотню плененных воинов, и сербы по традиции отправили их отрабатывать свое содержание в рабочие артели королевства.

                       Весной 1279 года Антон Станимирич опоясал мечом своего сына Слободана.

                  Imp
                       Антон еще раздумывал, отправлять ли сына в действующую армию для воинской практики, когда в апреле, грянул гром: Адрианополис, где находился король Сербии Душан, был осажден крупными силами болгарских мятежников. Теперь Станимиричу пришлось менять свои планы. Он планировал выступить с гарнизоном Софии на помощь королю, а Слободана поставить во главе города на время своего похода.

                  Imp

                       Одновременно с болгарами на Сербию ударили и поляки. Оправившись после разгромного поражения под Дунаем, они вновь собрали войска и осадили стены форта, который стал настоящим камнем преткновения на пути к богатому Эстергому.

                  Imp
                       У Дуная сербских войск было достаточно, чтобы отразить атаку и более крупных сил. Тем не менее, это был серьезный сигнал об изменениях в аппетите Польши. Предстояло решить: оставить все как есть, уделив больше внимание ситуации с сельджуками и Иерусалимским королевством, или преподать урок зарвавшимся полякам. Тем более, что официальная просьба от венгерского короля давало право Сербии, как союзнику Венгрии, поприжать северного агрессора. Готовы ли союзники Польши подбросить и свои дрова в разгорающийся костер войны, этот вопрос также оставался открытым.

                  Конец 21 главы.
                     Андриан
                    • Imperial
                    Imperial
                    Форумчанин

                    Дата: 12 апреля 2016, 20:13

                    Глава 22
                    Отголоски старинного восстания болгарского населения южных областей государства, давным-давно, казалось бы, замиренного, внезапно донеслись до сербского короля. С того времени, как было покончено с бунтом царя Калояна, прошло уже много лет, и все эти годы ничто не напоминало о нем. Сербские правители не делали различий между своими сербскими и болгарскими подданными, старались по мере возможностей заботиться и о тех и о других в равной мере.
                    И вот до королевского двора в Расе донесся слух, которому сначала не поверили, уж слишком неправдоподобным он казался – на юге королевства объявился мятежник Децемий, человек неизвестного происхождения. Провозгласив себя потомком погибшего много лет назад царя Калояна, теперь он во всеуслышание заявлял о стремлении восстановить независимую Болгарскую державу. Децемий напропалую похвалялся знатностью и величием своего рода. Громкими обещаниями ему удалось привлечь на свою сторону несколько тысяч сторонников, и, прельщенные его словами, местные болгары продолжали собираться под его подлое знамя. Мало того, он же давал слово, что сразу после взятия Адрианополя отправится и в Белград, чтобы воздать за смерть своего предка самому королю Душану.
                    Не давая числу мятежников еще больше увеличиться и распространиться на большую площадь, королевские войска без долгих отлагательств сразились с ними. Узнав о гнусной похвальбе Децемия, даже престарелый король Душан, вспомнив молодые годы, счел нужным тронуться на бой с мятежником. Никакие уговоры близких людей не могли остановить яростного порыва короля лично покарать Децемия и его банду за эту небывалую дерзновенность.
                    Imp
                    Летом того же 1280 года в сражении под Адрианополем королевские войска одним ударом покончили с мятежом, полностью рассеяв скопища мятежников. После недолгого боя, перед страшным натиском опытных бойцов короля люди Децемия не смогли устоять.
                    Imp
                    Ужас, смятение и бегство овладели ими. Также участвовавший в сражении наследник короля Дражен очень хотел захватить мятежника живым, но, к сожалению, сделать этого не удалось – после боя труп Децемия был обнаружен на поле.
                    Со дня битвы с мятежными смутьянами при Адрианополе прошло не больше месяца, как к Дунаю подошли намного более опасные враги, а именно новые полки поляков числом около двух тысяч человек. Постоянные неудачи в войне не могли сломить поляков, поставивших себе цель во что бы то ни стало прорваться на сербский берег. Обстановка на этот раз складывалась настолько напряженной, что сербский воевода Драгослав счел необходимым спешно запросить помощи в Вене и Эстергоме.
                    Imp
                    На подход подкреплений не понадобилось много времени, так как они почти полностью состояли из конницы, и быстро достигли места предстоящего сражения. Сразу после этого, не давая врагу времени тоже собрать воедино свои силы, сербы первыми обрушились на польские отряды торуньского герцога Цырыла из Хелма и шляхтича Альбина.
                    Imp
                    Imp
                    Грандиозное сражение, разыгравшееся августовским днем 1179 года, закончилось убедительной победой сербов. Командующий поляками герцог Цырыл, с немалым трудом собрав вокруг себя часть беглецов, отступил с остатками сильно потрепанного войска.
                    Imp
                    Тем временем далеко на востоке, после победы над иерусалимским королем, приведя в Дамаске в порядок свои силы, воевода Душан Воиславич уже начинал готовиться к походу на столицу крестоносцев – твердыню Керак. Ее потеря стала бы наичувствительнейшим ударом по военной мощи Иерусалимского королевства – кроме того, что Керак служил основным местом сбора и обучения его войск, он прикрывал путь во владения крестоносцев в Аравии. В крепости хранилась казна Иерусалимского королевства, и располагался королевский двор.
                    Будучи весьма сведущим в искусстве осады воином, Душан задолго начал подготовку к походу. Эти предосторожности имели под собой веские основания – о неприступности крепости не зря ходили легенды. Лучшие лазутчики были отосланы разведать силы врага. По их донесениям крепость была превосходно укреплена и имела большой гарнизон. Разосланные во все окрестности, наблюдательные люди сербского воеводы также сообщили Душану, что еще и восточнее Дамаска ими были замечены средние по численности отряды врага.
                    Как человек рассудительный и благоразумный, Душан справедливо заключил, что не имеет смысла двигаться на Керак, оставляя за своей спиной значительные вражеские силы.
                    Готовясь к решающему удару, он счел необходимым отправить с попутным ветром небольшой корабль к Дерне, где еще продолжал оставаться со своими силами полководец Ясмин Брезанчич. Присутствие его бойцов, закаленных в дальнем походе и в бесчисленных стычках с хладнокровными германцами и пылкими арабами, такими же искусными воинами, не было бы лишним. Явилась помощь и от местных жителей и бедуинов. Эти кочевники охотно примкнули к сербам, потому как тоже ненавидели крестоносцев. Их отличная легкая конница, привычная к раскаленному песку и испепеляющему солнцу, еще больше усилила сербскую армию.
                    Поскольку крестоносцы не стали уклоняться от сражения, оно состоялось довольно скоро. Сербам даже не пришлось навязывать битву врагам; напротив, те сами смело пошли в атаку первыми, как только получили сведения о приближении сербов. Юный и горячий, 21-летний рыцарь Гарри Уэнт, командующий крестоносцами, был уверен в своей победе.
                    - Это сборище грубых славянских дикарей, а не воинов, - смеясь, говорил он своим приближенным. – Их предыдущие победы говорят только об одном - пока они не сталкивались с настоящим противником. Но теперь-то у них будет такая возможность, и они испробуют остроту наших мечей!
                    Военачальник Уэнт уповал на преимущество своей тяжелой пехоты. Орденские рыцари были превосходно вооружены и обучены, беспрекословно подчинялись своим начальникам. Облаченные в прочные толстые кольчуги, с крепкими щитами, вооруженные тяжелыми мечами и мощными секирами, эти воины представляли собой грозную силу.
                    Imp
                    Войска сошлись в пустынной, безлесной и песчаной местности. Наличие многочисленной легкой конницы опять сыграло на руку сербам, после чего Душан мог смело начинать поход на Керак.
                    Imp
                    К осени 1279 года мирные отношения Сербии с Венецией вновь повисли на волоске. Уже несколько раз остававшиеся в живых исключительно благодаря милосердию сербских королей, венецианские вельможи не желали смириться с тем, что соседняя держава отбила у нее монополию на торговлю с востоком и завоевала могущество в регионе. А то, что в последние годы Сербия приобрела значительный вес в Средиземноморье, и вовсе вызывало черную зависть у напыщенной венецианской знати.
                    Внешне сохраняя добрососедские отношения, венецианцы вновь готовились к войне. Вскоре они отправили сразу три сильные армии по проторенной за долгие годы дороге, на восток. Несколько лет перемирия не прошли даром – войска венецианцев имели в воем составе много тяжелой пехоты и стрелков. Лучшие военачальники республики – Марино Дзордзи и Николо Честини - возглавили их. Управление еще одним войском было поручено опытному военачальнику Джеминиано, приобретшему солидный боевой опыт в войнах под чужими знаменами.
                    Все же, подозрительные маневры венецианцев не остались незамеченными от сербских шпионов, не оставлявших без присмотра своего беспокойного соседа. Уж слишком хорошо сербы знали Венецию, чтобы беззаботно относиться к ней! Сколько раз уже бывало, что разбитая Венеция, умоляя о милости и пощаде, спустя небольшое время снова поднимала меч на великодушного победителя! А тем более, границу с Венецией неусыпно охранял сам немногословный и твердый Трпимир, лучший воевода сербов.
                    Поэтому, изучив полученную и взвесив все донесения от лазутчиков о странных перемещениях венецианских сил, командующий сербскими войсками в приграничье Трпимир, которому все это показалось весьма подозрительным, тоже распорядился на всякий случай усилить свою армию свежими бойцами, недавно набранными в ближайших городах. Такая предосторожность не могла быть излишней.
                    Чутье не подвело многоопытного Трпимира: прошло совсем немного времени, как отправленные им гонцы покинули его лагерь, как венецианцы перешли в наступление. На этот раз враги действовали с предельной быстротой и дерзостью. Не останавливаясь и почти не трогая села на своем пути, совершив стремительный рывок, передовые отряды войска Марино Дзордзи внезапно появились под стенами форта, прикрывающего королевскую дорогу на Загреб.
                    Imp
                    Несмотря на то, что враг опять напал без объявления войны, сербы, зная коварство венецианцев, оказались вполне готовы и своевременно успели захлопнуть ворота. Маски были сброшены! Стоя на башне своей крепости и вглядываясь в снующих за ее стенами многочисленных врагов, Трпимир был спокоен и безмятежен. Он успел своевременно сообщить об опасности и знал, что помощи ждать недолго. Нужно было только упорно оборонять стены и продержаться до ее прибытия.
                    Неожиданное нападение не помогло венецианцам с налета овладеть бастионом Трпимира. Первый штурм был отбит и враги с позором откатились от стен форта, оставив груды убитых и раненых. А вскоре военачальник сербов уже держал в руках долгожданное письмо от своего старшего сына Стаменко, которое смог с опасностью для жизни доставить ему через венецианскую блокаду сербский лазутчик.
                    С отрадой прочитав написанное рукой сына письмо, Трпимир еще раз обратился с речью к своим подчиненным, упомянув об уже отправленной помощи, и постаравшись внушить им стойкость и уверенность в благополучном исходе.
                    Потянулись напряженные дни осады. Довольно скоро сербы привыкли к этому и почти не чувствовали себя осажденными. Венецианцы еще не раз приближались к стенам, беспокоя его защитников неожиданными нападениями и отыскивая слабые места в обороне, но на решительный штурм больше не решались. Их военачальник Марино Дзордзи был уверен, что осажденные не выдержат голода и вынуждены будут сдаться.
                    Спустя несколько недель подкрепления, отправленные из Рагузы и Загреба, начали спешно прибывать в район боевых действий. Вскоре дозорные Трпимира с высоких сторожевых башен крепости заметили заранее сообщенные Стаменко в письме огненные сигналы, означавшие скорое приближение сербских отрядов.
                    - Час пробил. Наконец-то! – выслушав эту новость, только и проронил суровый Трпимир.
                    Imp
                    Без суеты облачившись в надежные доспехи и привычным движением вскинув на руку круглый щит конника, Трпимир своим не терпящим возражений отрывистым голосом отдал сотникам распоряжения - выводить бойцов из крепости и выстраивать их в боевую линию.
                    Венецианские дозоры вовремя сумели заметить колонны врага, подступавшего к их порядкам с фронта и с фланга. Известием о подходе к врагу большого подкрепления, венецианский военачальник оказался совершенно ошеломлен. Теперь-то он осмыслил, что удобное для взятия крепости время было потрачено им впустую. Нападать стоило раньше, теперь же возможно было только попытаться срочно отступить. Надежды на приближение других венецианских армий не было никакой – еще не так давно он сам, в полной уверенности, что вскоре возьмет крепость измором, отправил Честини и Джеминиано приказы идти грабить поселения сербов на севере. Теперь же его самонадеянность обернулась против него, и он клял себя за то недальновидное решение.
                    Imp
                    Венецианцы торопливо пытались выйти из-под удара сербских отрядов, неумолимо охватывавших их в клещи. Их движение уже было сильно замедлено из-за непрекращающегося обстрела сербских конников, засыпающих колонны врага тучами стрел. Неся большие потери, венецианцы остановились, готовясь дорого продать свою жизнь. Убитые и раненые тем временем валились десятками, щиты и доспехи не спасали от ударов стрел, пущенных из мощных луков умелыми руками.
                    Военачальник Дзордзи с отрядом личной гвардии, надеясь на качество великолепной брони своих рыцарей, попытался отразить зарвавшихся стрелков. Он бросился на правый фланг, где сербы с успехом осыпали венецианцев в неприкрытый щитом правый бок. Однако успешно оттеснив в сторону докучливых легких всадников, его конница столкнулась с вдвое превышающей по численности его отряд конницей Трпимира Неманьича.
                    Возглавлявший свой отряд неистовый Трпимир, одной рукой с легкостью орудующий громадной булавой, которую даже самые сильные воины могли поднять только двумя руками, сразу заметил в толпе рыцарей своего недруга. Повергая наземь встречных врагов, старый полководец, перекрывая гул битвы, ликующе заревел громовым голосом:
                    - Дзордзи! Я долго ждал нашей встречи, пока, исполняя приказ своего короля, был вынужден мириться с твоей жалкой осадой! Теперь же, подлый предатель, сразись со мной, если еще не дрожишь от страха!
                    Военачальник Марино, сцепив зубы, отвечал ему только глухими проклятиями. Под градом ужасающих ударов щит его давно разлетелся в щепки, и он, видя взлетающую над головой булаву, с ужасом думал, что вот-вот настанет его последний миг.
                    За считанные минуты сократившись вдвое, отряд синьора Марино, больше не слушая охрипшего голоса своего начальника, счел за благо пришпорить лошадей и спасаться бегством. Все понятия о рыцарском долге и чести разом вылетели из обезумевших от страха голов гордых рыцарей. В полном отчаянии синьор Дзордзи повернул жеребца и тоже устремился за ними, спасая свою жизнь.
                    - Трус, куда же ты удираешь? – как разъяренный тур, ревел вслед Марино Дзордзи буйный Трпимир, хмельной от крови и боевого возбуждения. – Все равно тебе не уйти от моей руки! Ты всю свою жизнь был подлецом, а не рыцарем, так теперь хотя бы умри достойно!
                    Но синьор Марино, слыша за своей спиной грозный рев своего врага, и не подумал остановиться. Напротив, нещадно терзая шпорами бока своего благородного скакуна, он еще быстрее рванулся вперед. Двое или трое телохранителей последовали за ним.
                    В то же время венецианская пехота, теснимая с двух сторон, тоже перестала оказывать сопротивление бешеному напору вооруженных тяжелыми алебардами сербских войников и копейщиков. Рядовые пехотинцы и наемники и так давно уже держались из последних сил, а услышав о бегстве предводителя, они тем более не стремились любой ценой пасть на этом поле во славу чьих-то интересов.
                    Imp
                    Сербы недолго преследовали немногочисленных бегущих врагов, полагая, что полученный кровавый урок и так запомнится им надолго. Поэтому пленных на этот раз оказалось немного – всего лишь несколько десятков.
                    Вскоре отец и сын обнялись – Трпимир и Стаменко, благополучно уцелевшие в бою, поздравили друг друга с убедительной победой. Оба они не щадили себя и их доспехи были покрыты следами от многочисленных ударов, но крепкая сталь выдержала, не позволив вражеским лезвиям коснуться тел доблестных сербских воителей.
                    Убитый стыдом, горем и бесчестьем, Марино Дзордзи поздней ночью трусливо пробрался в ближайшую к месту боя деревню, где собрал, сколько смог, оставшихся в живых. Сердце его было разбито, а в душе воцарилось беспокойство и уныние: его род в этом сражении тоже понес тяжелые утраты; он потерял много своих близких друзей и родственников, которым еще недавно так красочно описывал и обещал золотые горы и груды сербской добычи. Расположение духа его упало настолько, что пришлось даже обратиться к помощи особого слуги-утешителя, который, как мог, старался помочь своему хозяину пережить эту катастрофу.
                    Imp
                    После того, как поляки потерпели очередное поражение под стенами форта, их остатки спешно отступили на свой берег. Спеша исправить неудачно складывающуюся ситуацию, польские воеводы с лихорадочной поспешностью формировали новые части, забирая в войско всех мужчин, способных носить оружие. Король Польши был вынужден широко растворить королевские арсеналы и свою казну, отослав доверенных людей с большими суммами денег в соседние земли. Соблазненные щедрыми посулами, многие предводители наемных дружин со своими удалыми бандами откликнулись на зов польского короля. Такими деятельными мерами очень скоро Польше удалось не только восстановить численность своей армии, но даже и увеличить ее. Общее руководство польскими войсками взял на себя Цырыл из Хелма, которому король решил предоставить возможность реабилитироваться за прошлые ошибки; другие отряды возглавили бывалые знатные рыцари Мирон, Богдан и Филип.
                    Тем временем на своем берегу Дуная сербы тоже готовились к предстоящим сражениям. И на этот раз следующий шаг должен был быть как раз за ними. Они слишком долго терпели постоянные нападения на свои земли, но теперь и чаша их терпения переполнилась.
                    Понимая, что за свои землю поляки будут драться с большим ожесточением, сербские воеводы с особым тщанием собирали войско. Многие отряды, измотанные боями минувших дней, получили отдых. Взамен им из Эстергома, Вены и Белграда подходили все новые. Силы собирались огромные – такого количества вооруженных бойцов давно не выставляла сербская земля.
                    Только когда все отряды собрались, сербские воеводы Владимир Дамьянович, Раде Боранияшевич и Драгослав Неманьич устроили им смотр на широком поле и остались довольны как выучкой, так и вооружением своих бойцов. Все воины были отлично вооружены и горели желанием выполнить любой приказ своего военачальника.
                    Чуть придя в себя после разгрома, синьор Дзордзи вернулся в Венецию, где немедленно отправился на прием к дожу Филиппо и Высшему Совету Республики. На этот раз в его речи звучали совсем другие ноты, нежели те, с которыми он когда-то покидал Венецию во главе блестящих панцирных отрядов. Стараясь приуменьшить свою личную вину в понесенном поражении, Дзордзи попытался сделать это за счет преувеличения мощи сербской армии, против которой не устоял бы любой другой военачальник:
                    - Да, мы разбиты! Наше войско уничтожено! Но что мы могли поделать? Как можно противостоять тысячам их лучников, когда они одновременно спускают тетиву? Сербские же стрелы пробивают любой доспех. Довольно спорить и искать, кто же виноват в этом поражении! Нужно торопиться, на любых условиях просить мира, пока сербы сами не перешли нашу границу. Иначе Республике грозит неминуемая гибель! - в полной безнадежности взывал синьор Марино к членам Совета, а они, тоже подавленные последними новостями, пребывали в угрюмом безмолвии.
                    Imp
                    Никто из присутствующих не захотел напомнить о том, что сербы разгромили только армию самого Дзордзи, а войска Честини и Джеминиано все еще остались нетронутыми. Все понимали, что случись им встать на пути сербов, их постигла бы та же печальная участь. Кроме того, велика была вероятность, что именно пожелавшего продолжать войну и назначили бы командующим армией, отправляемой на новое сражение с непобедимыми – да, сейчас казалось, что это именно так! - сербами
                    Вместе с тем, венецианцы и сейчас лелеяли надежду на милость, помня все великодушие сербских королей, уже неоднократно миловавших своих извечных неприятелей. Так что Совет согласился с неутешительной картиной, изображенной побежденным полководцем, и единогласно принял решение: как можно скорее отправить посла к сербскому королю и молить о пощаде. Добиваться перемирия было поручено наиболее опытному дипломату Джорджио Бьякки. Он был спешно снабжен большим количеством даров и отправлен в Рас с клятвенными заверениями теперь-то уж точно вечно жить в мире и согласии. Сам дож Филиппо провел со своим придворным тайную беседу с глазу на глаз в личном кабинете.
                    Синьору Бьякки, не слишком радостно отправившемуся исполнять казавшееся ему безнадежным поручение, неожиданно улыбнулась удача. Его аудиенция с королем Душаном состоялась как раз после того, как король получил и прочитал приятные новости от Михаэла Букораца, своего посланника на Востоке, так что теперь пребывал в самом благодушном настроении.
                    Как писал королю Букорац, ему удалось встретиться с шахом хорезмийцев Баширом, с которым и прошли взаимовыгодные переговоры. Хорезмийцы, давно уже согнанные со своим исконных земель монгольскими кочевниками, в последние годы не имели своих городов и вынуждены были постоянно перемещаться с места на место, воюя с местными племенами и неуклонно сокращаясь в численности. Ни на одном месте надолго закрепиться им никак не удавалось.
                    Поэтому, имея вразумительные указания от короля, его посланник Михаэл Букорац как раз и предложил шаху Хорезма вести свой народ в Сирию, чтобы основать новое государство в Дамаске. Король Сербии был согласен передать этот древний город Хорезму - своему новому союзнику.
                    Imp
                    Правитель Сербского королевства давно уже принял решение, что его стране незачем удерживать приобретенные земли в Палестине и Сирии. Вместе с тем просто так покинуть города, за которые пришлось заплатить кровью немалого числа доблестных сербских воинов, было бы, по крайней мере, неразумно. Вне всяких сомнений, в ближайшем же времени оставленные области и города вновь попали бы под власть турецкого султана или иерусалимского короля, усиливать которых король Душан не имел ни малейшего желания. Отдавая же Дамаск хорезмийцам, Сербия приобретала нового, всем обязанного ей союзника, который должен был бы служить заслоном Византии от Иерусалимского Королевства.
                    Так что после разговора с Бьякки, король Душан и на этот раз согласился пожалеть венецианцев, но, разумеется, не даром! Извечные враги опять обязались выплачивать большую дань, чтобы рассчитаться за нанесенную обиду и разоренные сербские поселки. У синьора Бьякки даже в мыслях не было что-либо возражать на это: отправляя его к королю Душану, дож Филиппо позволил ему соглашаться с любыми условиями мира. Кроме того, король Сербии решил, что изъявившие теперь полную покорность враги еще могут оказать ему полезными в дальнейшем.
                    - Сколько лет уже мы живем бок о бок с вашим народом, и что видели от него? Одни только ложь, коварство и клятвопреступления. За все это время узнали мы только одного честного и порядочного человека – синьора Туско Де Венацца, - заметил на прощание король Душан посланнику. – Запомните, что на этот раз мы щадим вас только ради него, так как не хотим лишать этого достойного рыцаря его родины.
                    Так сербам опять удалось одним решительным сражением сбить спесь с венецианцев и обезопасить свои западные границы. Но по-прежнему непростым оставалось положение на восточных границах королевства, где и сербы и поляки усиленно готовились к возобновлению боевых действий.
                    Несмотря на то, что подготовка к походу на Краков не останавливалась ни на день, находилось время и для красочных, шумных празднеств, которыми всегда так славилась гостеприимная сербская столица. В июле 1280 года свое совершеннолетие отметил Славолюб, сын Станко Лжеца.
                    Imp
                    Славолюб вырос разумным и миролюбивым юношей, но красотой лица при этом судьбой был явно обделен. Из-за этого один из иноземных посланников, не слишком здравомыслящий насмешник, не постыдился зло высмеять облик Славолюба. К сожалению, при дворе короля нашлись люди, которые, вместо того, чтобы поставить недостойного наглеца на место, сами подхватили его грубую шутку, а в итоге кличка Урод так и пристала к сыну Станко навсегда. Не желая и дальше служить мишенью для едких насмешек, Славолюб был вынужден отправиться к своему отцу, в последние годы правившему рядом городов Азии, освобожденных от турецких войск.
                    Через несколько месяцев после встречи с выросшим и возмужавшим сыном, сам отец Славолюба, грозный Станко, скончался от старости зимой 1280 года. Пока он был жив, турки боялись его и не рисковали нападать на земли, что находились под его защитой. Но как только их шпионы сообщили о том, что прославленного воителя больше нет в живых, турки приободрились.
                    Рассчитывая, что со смертью Станко им нетрудно будет отбить обратно утраченные владения, турецкая армия под началом полководца Сезера осадила Гераклею. Замысел турок неожиданной атакой овладеть городом успехом не увенчался - на помощь из находящегося невдалеке Синопа вовремя подоспело войско его наместника Векослава Злоязычного. Не выдержав одновременной атаки с двух сторон, турки бежали.
                    Через год усиленной подготовки, почувствовав себя в полной боевой готовности, объединенные сербские войска, имея под своим началом нескольких опытных воевод, двинулись к Кракову. После нескольких дней пути дорогу им преградило такое же сильное и многочисленное войско поляков. В нескольких переходах от Кракова состоялось великое сражение, в котором с каждой стороны участвовали тысячи воинов.
                    Дух сербов горел, и они сражались без страха. Несмотря на упорное сопротивление, польские войска оказались не в состоянии сдержать мощный натиск сербов. Очень скоро они были окружены, стиснуты с обоих флангов и разгромлены. Более полутора тысяч погибших, сотни пленных – таков был итог этой битвы для поляков.
                    Imp
                    Тем временем, далеко от тех мест, в Палестине, полководец Душан Воиславич продолжал неуклонно двигаться к Кераку. После долгого перехода по пустыне ему попытался воспрепятствовать военачальник крестоносцев по имени Уолтер.
                    Когда впереди показались вражеские знамена, Душан Воиславич намеренно приказал торопливо отступить, чтобы соблазнить командира крестоносцев устремиться вперед. У Душана были свои причины на это поспешное отступление: он знал, что войска его соотечественника Ясмина Брезанчича, который некоторое время назад высадился в Палестине, тоже приспевают к месту будущей битвы. Притворно отступая, Душан собирался завлечь в ловушку легковерного крестоносца.
                    Хитрость Душана удалась вполне. Не рассмотрев опасности, Уолтер был вынужден сражаться сразу с обеими сербскими армиями, против которых шансов у него не было. Его люди были перебиты почти полностью, сбежать удалось мало кому – сербские мечи находили их повсюду. Потери сербов были втрое меньше. Выжившие, сея панику, смогли отступить под защиту величественных стен Керака, где влились в его гарнизон, под начало рыцаря Жервасио. Самому Уолтеру тоже посчастливилось уйти живым, но из-за своей чудовищной ошибки, стоившей жизни сотням людей, он потерял у воинов всякое уважение.
                    Imp
                    Вместе с тем враги не давали сербам долго наслаждаться миром и в Малой Азии. Осенью 1281 года к Изнику подступило турецкое войско амира Люфти, плотным кольцом охватив город со всех сторон.
                      • 7 Страниц
                      • Первая
                      • 3
                      • 4
                      • 5
                      • 6
                      • 7
                      Воспользуйтесь одной из соц-сетей для входа
                      РегистрацияВход на форум 
                      «Империал» · Условия · Ответственность · Визитка · 28 мар 2024, 19:55 · Зеркала: Org, Site, Online · Эльдорадо казино · Gold казино · Счётчики