11 августа 1936
Из дневника пехотного офицера добровольческого корпуса Японии:
Я находился на сборном пункте, который был потрепанной и старой палаткой, над которой красовался транспарант с надписью-восхвалением верности Императору, и беседовал с заместителем командира 1-ой дивизии. Мы обсуждали план завтрашней атаки. За четыре дня до этого прибыл генерал Ямасита. Он был в опале за участие в путче, его карьера казалась завершенной. Несмотря на это он не был понижен в звании, не был казнен - Ямасита был всего лишь переведен на должность командира добровольческих соединений.
Быстрое окончание конфликта было в его интересах и у него имелись соображения, как эффективно распорядиться ограниченными силами максимально эффективно. По плану, две дивизии должны совершить переход через Cordillera Central, и одновременно начать наступление на противника. Расчет на внезапность. Противник нас не ждал на том участке. У нас нет специального снаряжения, но мы готовы к трудностям, наш солдат не впервые в горах — практические занятия мы проходили в Северной Японии и Корее. Там пехотинцы совершали «снежные марши» (сетчу ко-гун). Эти переходы, длившиеся неделю, обычно организовывались в конце января или в первую неделю февраля, когда в Северной Японии стоит самая морозная погода. С целью повышения выносливости, нам запрещалось пользоваться перчатками, а ночевки наши организовывались под открытым небом. Мы приучены к холоду.
Потеснив противника нам предписано завладеть дорогой на Мадрид. По предоставленным разведданным на нашем пути есть аэродром. Было уговорено передать его под контроль немецких летчиков после захвата.
Оружия у нас предостаточно. Есть гужевой транспорт. Запасы пищи наши очень просты: вода, рис и вяленая рыба. Нет даже привычной чашки зеленого чая, тарелки японских маринованных овощей, и пасты из жареной фасоли. Но японский солдат не тот, кто будет переживать по этому поводу. Сокол не подбирает брошенные зерна, даже если умирает с голоду. Так и самурай должен показывать, что сыт, даже если он ничего не ел. Наше упорство и мужество, строгое следование приказу приведут нас к победе!
16 августа 1936
В Эфиопии идет кровопролитная война, а в Берлине олимпиада. Гитлер начал испытывать мировое сообщество в ожидании ответной реакции. Его публичная поддержка Муссолини - первый пробный шар, попытка выяснить, как Англия отреагирует на германский вызов. Вскоре ему стало ясно, что англичане ничего не предпринимают в ответ, и это, должно быть, укрепило убежденность Гитлера в том, что они хотят вести диалог и договариваться с ним.
Наши спортсмены завоевали для страны 6 золотых медалей! Меньше чем у США, зато СССР не участвовал вообще.
22 августа 1936
Эфиопия капитулировала. Виктор Эммануил III объявлен императором Эфиопии. Чрезвычайная сессия Лиги Наций, посвящённая аннексии Эфиопии ничего не решила. Лига Наций вновь показала свою бесполезность - постановлено отказаться от дальнейшего применения санкций в отношении Италии.
Оккупацию Эфиопии признал почти весь мир, в том числе Германия и Японская империя. Наши разведслужбы обменялись кое-какой информацией. От немцев получены ценные данные. Нападение Италии на Абиссинию предоставило немецкой службе радиоперехвата и дешифрования возможность читать большую часть радиообмена по вопросам о том, что должны были делать военные корабли британцев.
24 августа 1936
Наша атака стала полной неожиданностью. У противника явная нехватка боеприпасов, они отступают. Натиск наш, как волна цунами смыл силы республиканцев.
Тем временем из Марокко в Испанию перебралась другая группировка путчистов - Африканская армия под командованием генерала Франко. Они нападут с другой стороны от столицы. На нашем участке фронта нас поддерживает генерал Мола - один из наиболее видных организаторов военного заговора против правительства.
2-27 сентября 1936
Всего за две недели националисты при нашей поддержке прошли почти половину расстояния, отделявшего их от столицы, и 18 сентября прорвались к первой, недостроенной линии столичных укреплений. Командующий республиканским Центральным фронтом генерал Асенсио Торрадо, с полным основанием обругав плохо сражавшуюся милицию, предложил премьеру оставить столицу без боя, создать на юго-востоке страны сильную регулярную армию, и после этого взять Мадрид обратно. Однако компартия и советские военные специалисты дружно отвергли это предложение и настояли на встречном ударе.
На пути к столице националисты были задержаны всего на два дня, однако потери были невелики, а наступавшая группировка республиканцев растратила силы и утратила боеспособность. Был захвачен аэродром и передан под базу немецким лётчикам.
В связи с тем, что Мадрид превратился во фронтовой город, испанское правительство бросило его. Узнав об отъезде правительства, город покинули почти все чиновники министерств, военные. Мадрид остался в беспомощном положении.
Поначалу бои за столицу шли с переменным успехом. Республиканский Мадрид держался из последних сил. Расходовались последние боеприпасы, новые бойцы брали оружие у только что убитых товарищей, связи с правительством не было. Единственным подкреплением, полученным республиканцами, стали 11-я и 12-я интернациональные бригады - их проход по городу парадным строем под звуки военных маршей заметно поднял боевой дух мадридцев. Интербригадовцы тут же были брошены в бой, своим воодушевлением озадачив националистов.
Генерал Варела вскоре обрушил на них удар легиона «Кондор» и иностранного контингента из Японии. Развить успех японской контратаки предстояло одновременными ударами по всем возможным направлениям. Совещание высшего командного состава националистов с участием Франко, Молы и Варелы одобрило решающий удар японской дивизии под началом Ямаситы на центр Мадрида.
Уже к вечеру, после ожесточенных боев, Мадрид капитулировал. Часть батальонов националистов воспользовалась метро, чтобы доехать до центра столицы. Потеря Мадрида стала огромным психологическим ударом для республиканцев.
Галеаццо Чиано, министр иностранных дел Италии, написал в своём дневнике о падении Мадрида: "Огромная победа фашизма. Возможно, самая великая из одержанных до сих пор."
Тем временем, юго-западнее, советские Т-26 разгромили эскадрон марокканской кавалерии, а затем совершили 20-километровый рейд на северо-запад, уничтожив пехотный батальон националистов. Экстренно прибывшая на выручку итальянская бригада понесла большие потери. Однако республиканские дружинники, оказались не в состоянии закрепить неожиданный тактический успех и были отрезаны от советских добровольцев. Оказавшись без поддержки пехоты и артиллерии, танкисты были вынуждены отступить. В боях выявилось значительное превосходство советского бронетанкового оружия над итальянским, однако разбить или отбросить Африканскую армию полностью не удалось.
Таким образом к концу месяца националистам при нашей поддержке удалось подчинить Мадрид, установить новую линию фронта по реке, а из-за атаки коммунистов образовался так называемый Авильский выступ.
30 сентября 1936
Хосе Асенсио Торрадо предпринял попытку поддержать наступление и выручить коммунистов, но сам попал в ловушку. Японцы обстреляли его, сковав боем, а немецкие и испанские пехотные части замкнули кольцо. В начале ноября около 5 дивизий попало в окружение.
7 октября 1936
Шесть республиканских дивизий в беде, на грани разгрома. СССР направил своего военного советника срочно исправить положение. Командовать прорывом из окружения назначен полковник Александр Василевский. Выбраться из кольца не удастся почти никому, мясорубка продлится еще 2 недели.
6-7 октября 1936
Гитлер вновь замыслил нечто провокационное. К счастью для него, все внимание мира было сосредоточено на событиях вне Германии. С середины января 1936 года Гитлер начал подготовку к захвату демилитаризованной Рейнской области, включавшей все немецкие территории западнее Рейна и пятидесятикилометровую полосу восточнее, с городами Кельн, Дюссельдорф и Бонн. Этому способствовала смерть английского короля Георга V. Его наследник Эдуард VIII – личность своеобразная и независимая – не делал секрета из своих прогерманских симпатий. В беседе с начальником западноевропейского отдела госдепартамента США он «неодобрительно отозвался об усилиях Франции по возрождению Антанты с Англией» и о ее попытках «поставить Германию на колени», а также высказал «симпатии к Германии в ее трудном положении». Через некоторое время в одной из бесед с герцогом Кобургским новый английский король выразил желание встретиться с Гитлером. Такие вдохновляющие вести из Англии наряду с робкими мерами Лиги Наций против Италии усилили решимость фюрера оккупировать Рейнскую область. Если он последует примеру дуче, Англия, не принявшая никаких мер по обузданию Муссолини, дальше официальных протестов не пойдет.
6-го числа было объявлено, что завтра состоится заседание рейхстага, и дипломатические круги в Берлине догадывались, что готовится что-то серьезное. Вечером репортеры и фотокорреспонденты ведущих немецких газет были приглашены на совещание в министерство пропаганды. Заинтригованным журналистам Геббельс сообщил, что для них утром будет организована поездка, настолько секретная, что до утра их не выпустят. Англия Гитлера больше не беспокоила. Он не случайно выбрал субботу: в этот день ни одного английского министра не будет в своем кабинете, все они вернутся лишь в понедельник, а к этому времени успеют оправиться от шока.
Тем временем в здании берлинской Королевской оперы шло заседание рейхстага. Гитлера слушали с напряженным вниманием. После длинных пассажей о несправедливости Версальского договора и необходимости расширения жизненного пространства фюрер замедлил темп. Он начал нервно перекладывать носовой платок из одной руки в другую, был очень бледен, а затем, взяв себя в руки, торжественно объявил: «В данный момент немецкие войска входят в Рейнскую область». Рейхстаг возликовал. Три батальона перешли Рейн, имея приказ немедленно отступить, если против них выступят французские войска. Тысячи немцев стояли у моста Гогенцоллерн, соединявшего оба берега Рейна. Здесь восемнадцать лет назад деморализованные немецкие солдаты отступали из Франции, бросая оружие. Вдруг толпа услышала топот копыт и лязг железных колес. На мосту появились первые солдаты, раздались возгласы ликования. Над толпой пронеслось несколько истребителей. Немцы были полны энтузиазма, хотя это чувство несколько омрачалось страхом перед французами. Но французы упустили свой шанс. Осуждающая резолюция Лиги наций и возмущения французов ничего не изменили....
