Очень признателен за ссылки! Со статьями Д.А. Алексинского и А.Б. Никольского уже давно успел ознакомиться. Д.А. Алексинский пытается лишь опровергнуть миф о существовании так называемой «пунийской фаланги», попутно анализируя несколько сражений (при Тунете и при Панорме), а А.Б. Никольский посвящает лонхофорам всего лишь несколько строчек своей статьи, которые подытоживает фразой из работы Д. Хэда, что «ливийцы были вооружены копьями и короткими мечами.» Начал знакомство с диссертацией А.И. Козака и сразу бросилось в глаза сомнительное утверждение: «Главным наступательным вооружением ливофиникийцев, несомненно, была сариса. Лишь этим объясняется их взаимодействие с македонской фалангой в битве при Заме (Liv., XXX, 33, 5)».
Интересно, откуда автор взял ливо-финикийцев в битве при Заме? По-моему, здесь уместнее говорить о ливийцах. О ливо-финикийцах источники упоминают крайне редко (Diod. XX. 55; Strab. III. 19; Polyb.III., 33.15; Liv. XXI, 22, 3). Вооружить ливийцев сариссами вслед за Конноли довольно смелое решение, учитывая, что тот же Плутарх в биографии Марцелла сообщает, что «они [т.е. карфагеняне] привыкли биться короткою пикой, не выпуская ее из руки». Относительно участия союзных контингентов македонян, которых Ганнибалу якобы прислал царь Македонии Филипп V в количестве 4000 воинов – вопрос довольно спорный. Об участии «легиона» македонян в битве при Заме сообщает только Ливий, тогда как у Полибия и Аппиана последние вовсе не упоминаются среди участников битвы. Среди современных авторитетных историков уже давно устоялась точка зрения, что указанное сообщение Ливия является плодом антимакедонской пропаганды (Т. Моммзен, Д. Хэд). С тех пор как македоняне заключили мирный договор с Римом в 205 г. до н.э. Филипп V не рисковал оказывать карфагенянам какой-либо военно-политической поддержки. К тому же, Антигонид ни при каких обстоятельствах не имел возможности переправить вооруженные силы в Африку, поскольку море находилось под римским контролем, а недавно заложенный македонский флот был обеспокоен другими военно-морскими операциями. Вся история с отправлением македонских контингентов на помощь Ганнибалу представляется вымыслом римского аналлиста, вдохновленного позднейшей римской враждебностью к личности Филиппа V (Head D. Armies of the Macedonian and Punic Wars. P. 35).
- - - - - - Сообщение автоматически склеено - - - - - -
В античных источниках лонхофоры представлены как легквооруженные пехотинцы (Polyb., III, 72,7; 73, 7; 83, 3; 84, 14; 86, 4; 93, 9; 94, 3; 6; 101; 6; 113, 6; ср.: Xen. Cyr., II, 1, 5; Diod., V, 30, 4) и всадники (Diod., XIX, 29, 2; 39, 2; Arr. Tact., IV, 2). В период Второй Пунической войны лонхофоры в качестве боевого соединения легковооруженной пехоты впервые упоминаются Полибием при описании сражения при Треббии. После победы карфагенян в сражении при Тразименском озере в 217 г. до н. э. начался процесс перевооружения ливийцев на римский манер (Polyb., 3, 87). Уже в битве Каннах, наряду с «лонхофорами», которые были переправлены через реку и выстроены впереди карфагенского войска (Polyb., 113, 6; Liv.,XXII, 46, 1), самостоятельно выделяются подразделения ливийцев, вооруженные по римскому образцу и именуемые Полибием тяжеловооруженной ливийской пехотой [«Африканцев на вид можно было принять за римлян, потому что оружие у них было римское, подобранное у Требии и еще больше – у Тразименского озера»]. После 216 г. до н.э. древние авторы не предоставляют нам никакой информации о легковооруженных ливийцах в армии Ганнибала. Вполне вероятно, что процесс перевооружения затронул всех ливийцев карфагенской армии.