Вероятно, несколько позднее (но уже в раннеахеменидское время) эти наделы стали раздаваться различным вспомогательным военным службам или же вообще гражданским лицам, которые платили обычно лишь подать царю, вероятно, для содержания солдат. Среди держателей наделов – кузнец, надзиратель за каналами, ткач, плотник, строитель, надзиратель причала, сборщик пошлины в городе Описе. Согласно одной табличке из Ниппура (PBS. II/1.3), двумя «наделами коня» владели два вавилонянина и их совладельцы, входящие в хатру писцов-переводчиков, которые поставляли муку и другие налоги, платили серебром, и даже выставляли воина – видимо, пешего.
Такие наделы наследовались, но крайне редко отчуждались (с середины V в.), по-видимому, лишь с тем условием, чтобы новый владелец продолжал исполнять прежние повинности. В документах из архива Мурашу лишь однажды упоминается продажа части «надела лука». Но ушлые дельцы обошли запрет: обычно этот процесс приобретал косвенную форму усыновления. (Предполагается, что если у владельца не было сыновей, то надел мог вернуться в собственность государства.)
А поскольку наделы были формально неотчуждаемы, то владельцы стали сдавать их в аренду, к примеру, тому же деловому дому Мурашу, который иногда отдавал их в субаренду, платя и арендную плату, и подать царю.
К концу V в. система надельного землепользования пришла в упадок, многие участки находились в фактическом владении у кредиторов (под видом усыновления или долговременного заема), размеры их постоянно уменьшались, поскольку они делились между наследниками. Ко времени Дария II некоторые из держателей жили на 1/15 первоначального лена и при этом от них по-прежнему требовали выставлять на службу царю воина (еще в документе 370 г. упоминается о царском призыве).
При Артаксерксе I начинается процесс перехода от личной службы к взиманию подати серебром с военных поселенцев для содержания и на жалованье наемников. Уже во время Дария I надел колесницы мог не поставлять упряжку и колесничего, а платить лишь подати, которые предназначались отнюдь не для военных нужд. Хатру шушану великого щитоносца в один год заплатил четыре содержания для двух воинов, а в следующий – для трех (TMH. II/III. 184; PBS. II/1. 114).
Обнищание лишило колонистов досуга и вооружения, необходимого для регулярной практики. Когда в январе 421 (422) г. Дарий II созывал колонистов в поход (смотр) под Урук, воинам с наделов лука пришлось обращаться к банкирам, чтобы иметь возможность снарядиться для службы по царскому требованию. Только заложив (и эти залоги, вероятно, так и не были погашены) свои наделы, они получили деньги себе на жалованье, продовольствие, одежду и оружие (BE. X. 61; 62; PBS. II/1. 54; 162; 194). Тот факт, что служивший с надела коня Гадаль-яма не владел конем (и должен был требовать его, вместе с большей частью снаряжения, у торгового дома Мурашу, за который он нес воинскую повинность) ярко свидетельствует о его неприспособленности к бою и верховой езде. То есть, несмотря на то, что царская администрация пыталась поддерживать боеспособность своих войск ежегодными смотрами, она, из-за подобной практики, становилась еще менее эффективной.
Тем не менее, система формально продолжала функционировать до конца империи, военные колонисты Вавилонии сражались при Гавгамелах и, вероятно, за Селевка в войнах диадохов.