Но трудно было думать об этом, ибо среди рожденных не было равной ей, думаю, что и не родится никогда. Тогда выступило одно из главных влиятельных лиц Тбилиси, взысканный царями эмир Картлийский и Тбилисский, по имени Абуласан, который сказал: “Я знаю царевича, сына великого князя русского Андрея 169; он остался малолетним после отца и, преследуемый дядею своим Савалатом 170, удалился в чужую страну, теперь находится в городе Кипчакского 171 царя Севенджа”. Выслушав это, позвали одного из влиятельных лиц великого купца Занкана Зоровавеля [и отправили туда]. Меняя в пути лошадей, он не замедлил явиться туда, забрал с собою и доставил раньше условленного времени, юношу доблестного, совершенного по телосложению и приятного для созерцания. Видя все это, патриарх, вельможи, везири и рыцари доложили об этом Тамаре и, не получив ее согласия, стали готовиться к свадьбе. В то время там находился Алексей, который был по отцу племянник греческого царя, близкий ее родственник 172. Некоторые, правда, с горечью в душе, предлагали выдать Тамару за него. Она же, твердая в вере истинной, чтобы этого не случилось в самом деле, совершенно отказывалась от брака и просила освободить ее вообще от необходимости выйти замуж. Но царица Русудана и военные настояли на своем, вынудили у нее согласие и устроили свадьбу, сообразную с ее олимпийским величием и царственностью, беспримерную и трудно представимую: многочисленные зрелища, подношение драгоценных камней, жемчугов, золота кованного и в слитках, дорогих тканей, сшитых и в отрезах; веселье, развлеченье, подношение и одарение продолжались целую неделю. Я возвещу вам и о печальном и грустном происшествии. Пред тем к ней приехали осетинские царевичи, прекрасные на вид юноши. Надеясь на свое молодечество, они просили и молили бога дать им возможность совершить нечто такое, чем можно было бы обратить на себя внимание царицы и добиться высочайшего счастья. Так как намерение их осталось тщетным, они отправились [40] в свое отечество, причем одного из них обуяла столь сильная любовная страсть к Тамаре, что, не выдержав ее, он в падучке слег в постель и умер к Никози 173, у храма Раждена, где и похоронили его.
XVIII
После этого стали готовиться к походу; царь руссов и абхазов 174 выступил из Тбилиси. Подняли счастливое походное знамя и, в преднесении животворящего креста, защитника и хранителя царского скипетра, прежде всего направились в страну Кари 175 и Карнифори, которую разорили до самого Басиани 176. Оттуда они вернулись победоносно, обремененные [добычею], и, исполненные радости и любви, явились пред богопросвешенной патронессою.
Раньше этого войска аранских и гелакуиских 177 турок наводнили страны, известные под именем Палакацио и Дзагинское ущелье 178. Против них выступил Гамрекели Кахайсдзе; овеянные счастьем Тамары, малочисленные победили многочисленных: они обратили в бегство и истребили их и привезли самодержице в подарок [богатую добычу]. В то же самое время страны шавшетские и кларджетские 179 были наводнены войсками из города Карина 180, шамийцами и чужеземными турками, пехотными и конными. С этой стороны выступил с поисками своими Гузан Абуласанисдзе из Тао 181, также Боцо и сопровождавшие его, подоспели и месхи; они сразились также с бродягами-грабителями. Счастье Тамары одержало верх: их обратили в бегство и уничтожили. Оттуда тоже доставили боговенчанной, превознесенной и изо дня в день преуспевающей царице бесчисленное множество людей и коней. Ввиду всего этого радовались, веселились, охотились и торжествовали все.
XIX
После этого сыновья Саргиса и Варама Мхаргрдзели, юноши отменные, старейшие Захария и Захария, официально принятые [во дворце], Иван и Саргис, еще непринятые 182, предприняли поход в страну Двинскую. После того, как они, одержав [41] победу, с захваченной добычей возвращались назад, их догнали двинские войска. После жестокой схватки, напоминавшей схватку львов, войска эти обращены были в бегство. Победоносные и прославленные, они с богатой добычей явились перед царями, которые милостиво отблагодарили их.
После этого, спустя некоторое время, начали войну: в нижней части нижние, в верхней верхние, в средней же средние 183, воевали везде победоносно и удачно. Царь, собравши войска, по приказу Тамары, направился и опустошил страну Парфян. Овладев городом этой страны и захватив с собою сокровища и пленных, он вернулся назад к совершеннейшей и блистательной Тамаре, представлявшей собою око, не омраченное ночной тьмою, день без тени, вожделение и отраду души и тела. По временам они отдыхали от военных походов и, веселые, направлялись, по принятому обычаю, в Имерские страны; иногда же доходили до границ Шарвани, причем шарванша являлся к ним с богатыми дарами. После совместной охоты, радостные, расставались с ним и, одарив его всякого рода подарками, по братски отправляли его [домой]. Тот слушался их и служил им, как подобало вассалу.
XX
После этого с многочисленными войсками направились против Гелакуни 184, с которым трудно было справиться вследствие множества, на подобие морского песка, туркменов. Тем не менее овладели им, истребили жителей и захватили много добычи и пленных. Когда они возвращались назад, догнали их гелакунские туркмены под предводительством шамийских 185 князей Ростома и Ялгуз-Алфеза, которых держал при себе атабаг Кизил-Арслан 186. Когда обе стороны построились в ряды и завязался бой, витязи Тамары показали себя по обычному: старики опережали молодых, молодые стариков, патрон своего подчиненного, подчиненный патрона. Обратив противников в бегство, истребляли и уничтожали их. Затем они вернулись в свое государство пред царицей всего востока и запада, севера и юга.
После этого, по приглашению Асата, сына Григола, предприняли великий и славный поход в страны ниже Ганджи до [42] Белакони 187, а затем — выше Аракса до Масиса. И здесь, против многочисленного неприятельского войска, богатыри этого царства прославили себя. Вардан Дадиани, министр царского двора, четверо Мхаргрдзели и другие вельможные азнауры, в присутствии царя, выдержали великую и трудную войну; обратив неприятеля в бегство, они вернулись оттуда домой.
XXI
Во время такой мирной и возвышенной, полной побед, жизни проявилось некое странное и несуразное дело, не имеющее себе подобного и невероятное для человеческого разума. Сатана, войдя в сердце русского [князя], именуемого скифом, возбуждал его досаждать словами Тамаре, этому солнцу государей и блистательной молнии...... Кроткая и приятная, разумная и сметливая Тамара целых два года, а то и больше, терпела ниспосланное ей испытание. Когда это узнали везиры и бояре, удивились и согласились в том, что это — дело того самого древнего врага, который подвинул брата на убийство брата, отца -- сына и который изгнал первого человека из рая; он и теперь подготовил изгнание князя из видимого сего рая и пресветлого Едема. Подобно древнему хакану скифскому, враг этот и тут предпринял осаду; если хакан обложил царицу городов 188, здесь дьявол подступил к царице цариц и царю царей, чтобы в конец разрушить ее. Не питая доверия к сделавшемуся органом дьявольского служения князю, доселе милостивая и не гневавшаяся Тамара, проливая слезы, отправила его в изгнание, причем снабдила его несметным богатством и драгоценностями. Хотя он и заслужил это, она не предала его смерти, равно как, будучи щедрою, подобно солнцу, не ограбила его. Посаженный в корабль, он прибыл в Константинополь и жил там некоторое время.
XXII
После этого она господствовала и владычествовала более удачно и успешно и очищала себя от всякой скверны.