Похожие Темы

[sasasa]

Никифор Мурзакевич похоже взял Андрея Владимировича Долгая рука из родословной князей Вяземских, также как и Карамзин позже.
Он пишет, что Владимир Рюрикович завещал ему Вязьму в 1239 (год смерти В.Р.), а Дорогобуж В.Р. завещал другому сыну Ярославу.

Он далее пишет, что по смерти Ярослава произошли события 1300 г. - штурм Дорогобужа Глебовичами и помощь Андрея Вяземского.

Версия эта не состоятельна хронологически.

Другие исследователи, считают - что Андрей Владимирович погиб после битвы при Калке. Но там упомянут Андрей - зять Мстислава Романовича - вряд ли им мог бы быть его двоюродный племянник.

Что же касается Ярослава Владимировича, то возможно Мурзакевич считал сыном Владимира Рюриковича - Ярослава Владимировича из другой ветки - сына Владимира Мстиславича - внука Мстислава Ростиславича Храброго. Владимир Мстиславич был племянником Рюрика Ростиславича и вероятно Мурзакевич спутал его с Владимиром Рюриковичем и приписал тому сына Ярослава.

Андрей - зять Мстислава Романовича- его вроде как считают Андреем Ивановичем князем Туровским

[Артур_Маннапов]

В недавно появившейся работе Борейши Ю.Л. "О хронологии правления князей в Полоцке во второй половине XIII в. Несколько замечаний и уточнений в связи с новым изданием "Полоцких грамот"" договор неизвестного князя (список К) отнесён к периоду до 1229 году, причём Мстислав Давидович, по мнению автора, вероятно вступил на смоленский престол после "неизвестного князя" примерно тогда же, 1228/1229 г. Этому, на мой взгляд, противоречит информация Яна Длугоша под 1216 годом: "Когда литовцы зимой этого года пришли грабить [одну из] земель Руси и, набрав добычи, по своему обычаю бросились бежать, то их настиг князь Ярослав Всеволодович с новгородцами и, сразившись, поразил их. Но и для русских победа была не бескровной, ибо погибли князь Давид Торопецкий и многие другие русские воины. Позднее, когда другое литовское войско разоряло город и область Полоцкую, князь Мстислав Давидович со смоленскими воинами, стремительным маршем прибыв к Полоцку и застигнув литовцев врасплох, побил [их] и порубил без числа, а многих, кто прятались по дворам и домам, вытаскивал оттуда и казнил разными казнями, других утопил в озёрах, так что истребил почти всех, лишь немногие ушли". В русских летописях эти события относятся к зиме 1225/1226 г. Учитывая, что Длугош использовал некий киевско-смоленский источник, не прослеживаемый по известным на данный момент летописям, обращает внимание тот факт, что Мстислав Давидович пришёл именно со смолянами. Думаю, это свидетельствует о том, что именно он был смоленским князем, а не кто-то другой.

[Alexios]

Артур_Маннапов

В недавно появившейся работе Борейши Ю.Л. "О хронологии правления князей в Полоцке во второй половине XIII в. Несколько замечаний и уточнений в связи с новым изданием "Полоцких грамот"" договор неизвестного князя (список К) отнесён к периоду до 1229 году, причём Мстислав Давидович, по мнению автора, вероятно вступил на смоленский престол после "неизвестного князя" примерно тогда же, 1228/1229 г.

Получается, Борейша возвращается к датировке "договора неизвестного князя", предложенной еще издателями смоленских грамот в 1963 г. При этом в тексте договора прямо сказано:

Цитата

то како то было при моемь оци при Мьстиславе при Романовицi, и при моемь брате при Мьстиславе

Никакого другого князя, кроме Мстислава Давидовича на роль "моего брата" определить не удается. А это значит, что "неизвестный князь" (вернее, сын Мстислава Романовича) занимал смоленский стол после Мстислава Давидовича.
Артур_Маннапов, а Вам попадалась работа Борейши в Сети?

sasasa

Андрей - зять Мстислава Романовича- его вроде как считают Андреем Ивановичем князем Туровским

Чисто умозрительное предположение Л.Войтовича. На самом деле, к какой ветви Рюриковичей принадлежал зять Мстислава Романовича, неизвестно.

[sasasa]

князь Юрий

- шурин князя Ярослава Всеволодовича - упомянут в 1231 - послан Я.В в Псков вместо своего сына Федора, которого просили Псковичи - Юрий с Псковичами участвовал в походе на ливонцев при Оденпе.

Ярослав Всеволодович был женат на дочери Мстислава Удатного.

князь Юрий - его шурин, сын Мстислава Удатного - Юрий Мстиславич

[Alexios]

sasasa

князь Юрий
- шурин князя Ярослава Всеволодовича - упомянут в 1231 - послан Я.В в Псков вместо своего сына Федора, которого просили Псковичи

Опять писали "по памяти"? И опять она Вас подвела. Неужели трудно заглянуть в летопись? Летописная статья о посажении ярославова "шюрина Гюргия" в Пскове датирована 6740 мартовским годом, т.е. 1232/1233 г. (Бережков, "Хронодогия...", с. 262-263). Летопись также отмечает, что "бысть же на зиму", когда псковское посольство отправилось к Ярославу. Это означает, что Юрий Мстиславич сел в Пскове зимой 1232/33 г.

sasasa

Ярослав Всеволодович был женат на дочери Мстислава Удатного.

Спасибо, кэп, мы и не знали...

sasasa

Юрий с Псковичами участвовал в походе на ливонцев при Оденпе.

Откуда "дровишки"? В смысле, приведите, пжлст, источник, откуда Вы это взяли. ЕМНИП в 1233 г. псковичи ходили на Изборск, захваченный князем Ярославом Владимировичем и "Борисовой чадью с Немцы", но об участии в этом походе князя Юрия Мстиславича в летописях ничего не написано.

[Benedict]

Alexios (19 декабря 2018, 05:39):

Артур_Маннапов

В недавно появившейся работе Борейши Ю.Л. "О хронологии правления князей в Полоцке во второй половине XIII в. Несколько замечаний и уточнений в связи с новым изданием "Полоцких грамот"" договор неизвестного князя (список К) отнесён к периоду до 1229 году, причём Мстислав Давидович, по мнению автора, вероятно вступил на смоленский престол после "неизвестного князя" примерно тогда же, 1228/1229 г.

Получается, Борейша возвращается к датировке "договора неизвестного князя", предложенной еще издателями смоленских грамот в 1963 г. При этом в тексте договора прямо сказано:

Цитата

то како то было при моемь оци при Мьстиславе при Романовицi, и при моемь брате при Мьстиславе

Никакого другого князя, кроме Мстислава Давидовича на роль "моего брата" определить не удается. А это значит, что "неизвестный князь" (вернее, сын Мстислава Романовича) занимал смоленский стол после Мстислава Давидовича.

… как и Мстислав Давыдович после "неизвестного князя". Ув. Alexios, вы абсолютно правы. Но в упомянутой работе предложен, возможно, выход из тупика разных мнений, а именно - разделять понятия "занимать стол" и "вокняживаться". К сожалению, для новичков форум не пропускает ссылки, так что не получается разместить фото страниц (72-74) с доводами.

[Сергей_Мирный]

Мой вариант реконструкции генеалогии князей Вяземских 14 – 16 вв., подробнее на сайте Генеограф

Князья Вяземские (Раскрыть)

Князья связанные с Вязьмой без места росписи

АНДРЕЙ ВЯЗЕМСКИЙ (1300)

АНДРЕЙ ВЛАДИМИРОВИЧ ДОЛГАЯ РУКА,
легендарный родоначальник из родословных.
Возможно, что князь Андрей - это Андрей Иванович московско-литовского договора 1371 года, вероятно, брат князя Михаила Ивановича Вяземского.

ИВАН МИХАЙЛОВИЧ (+уб. 1396)
По приказу Витовта убит в Смоленске.

ФЕДОР РОМАНОВИЧ (1386)

РОМАН СЕМЕНОВИЧ ВЯЗЕМСКИЙ (+убит в 1403),
погибший при взятии Вязьмы в 1403 г. войсками Семена-Лугвения Ольгердовича.

КНЯЗЬЯ ЖОЛТЫЕ

КНЯЗЬЯ КОЗЛОВСКИЕ

Существует версия о происхождении Козловский от Вяземских.

Поколенная роспись рода князей Вяземских.*

* реконструкция, требуется подтверждения.

Рюрик, князь Новгородский
Игорь Рюрикович, великий князь Киевский +945
Святослав I Игоревич, великий Киевский 942-972
Владимир I, великий князь Киевский +1015
Ярослав I Мудрый, великий князь Киевский 978-1054
Всеволод I, великий князь Киевский 1030-1093
Владимир II Мономах, князь Киевский 1053-1125
Мстислав I, великий князь Киевский 1075-1132
Ростислав, великий князь Киевский +1168
Давыд (Глеб) Ростиславич (1140—1197)
Мстислав (Федор) Давыдович (1193—1230)
Ростислав (Борис) Мстиславич
Глеб Ростиславич

14 колено от Рюрика

СВЯТОСЛАВ ГЛЕБОВИЧ

15 колено

ИВАН СВЯТОСЛАВИЧ (?–1386),

удельный князь вяземский. Стал союзником Дмитрия Московского с 1371 года. Участник похода на Тверь 1375 года. В летописи назван "Смоленским" князем по принадлежности смоленскому княжескому дому. На самом деле Иван княжил в Вязьме. Погиб в 1386 году в битве смоленскх князей с Литвой под Мстиславлем. Его сын тогда же подписал договор, по которому смоленские князья попадали в зависимость от Литвы. Упомянут только в росписи воевод русского войска в Куликовской битве летописей Дубровского и Архивной, согласно которой сражался в составе Большого полка под командованием великого князя московского.

кн. Иван и Михаил Святославичи упоминаются вместе с отцом в Успенском синодике.

МИХАИЛ СВЯТОСЛАВИЧ

МСТИСЛАВ СВЯТОСЛАВИЧ

ВЛАДИМИР СВЯТОСЛАВИЧ

А. В. Кузьмин нашел какого-то Владимира, которого он считает сыном того же Святослава Глебовича и от которого он выводит старшую ветвь князей Вяземских. Но этот Владимир ни в однои синодике не упоминается. Собственно о старшей ветви рода мы знаем очень мало.Вероятно эта ветвь идет от старшего брата Ивана Вяземского.

16 колено

АНДРЕЙ ИВАНОВИЧ

Возможно, что князь Андрей - это Андрей Иванович московско-литовского договора 1371 года, вероятно, брат князя Михаила Ивановича Вяземского.

МИХАИЛ ИВАНОВИЧ

Служилый князь в думе Юрия Святославича кн. Смоленского, подписавшего в 1386 году грамоту Юрия Смоленского к Ягайло.

ИВАН ИВАНОВИЧ

ЛЕВ [МСТИСЛАВИЧ, ИВАНОВИЧ?]

СЕМЁН МСТИСЛАВИЧ (*1370-е)

«...Злодейски убит в 1403 году в Торжке с супругою своею княгинею Юлианией князем Юрием Святославичем, позорные предложения которого прекрасная княгиня отвергла и вздумала защищаться от насилия убийцы ея мужа».

ВЛАДИМИР МСТИСЛАВИЧ (уп. 1404)

17 Колено

ФЕДОР АНДРЕЕВИЧ

ИВАН АНДРЕЕВИЧ "ЖИЛКА" - родоначальник ЖИЛИНСКИХ

Dukes Zhilinskies did not extinquished as it is stated in the first article, because the duke Andrzej Zhilinsky had the son Piotr who adopted Russian "podanstvo", when Smolensk was captured by Russians in 1656. That is why Piotr is not indicated in the book "Kniaziowie litewsko-ruscy od konca XIV wieku". The family trunk(without branches) is following:
Vasil b.1370, Fedor b.1410, Semen b.1450, Vasil 1480-1528, Ivan 1520-1556, Andrzej 1562-1602, Piotr, some unknown generations, another Piotr, Ivan, Grigory, Yakov 1853-1918 Chief of General Staff, his daughter Maria Zhilinska b.1883.
Жилинские —от села Жилино в Рославльском повете Смоленской земли, которое принадлежало Ивану Андреевичу «Жилке», сыну Андрея Владимировича, князя Вяземского. Князь Иван Андреевич мог быть родоначальником князей Жилинских в Литве (связь не прослеживается). Из них известны: Семен Федорович (уп. 1500), его брат Митко и два бездетных сына—Семен и Андрей Митковичи. Дети Семена Федоровича: Иван—бездетен, а у Василия Семеновича от брака с Ганной Борисовной из Родова (уп. 1507—1528)—сын Иван (уп. 1541—1556) в браке с Доротеей Никодимовной и дочь Анастасия (два брака—за князем Вишневецким Ф.М. (Младшим) и за князем Сангушко NN ). Род князей Жилинских в Литве угас в 1602 г. со смертью бездетного Андрея Ивановича, маршалка вилькомирского, его брат Ян Иванович (уп. 1595) был в браке с Ходкевич N , мужского потомства не оставил и имел двух дочерей—Доротею и Екатерину.

ВАСИЛИЙ АНДРЕЕВИЧ

Ветвь "Афанасьевичей" захудала по сравнению с другими, "старшими" ветвями и не имела с ними "родственного согласия". Посему, изначально не попала даже в частные родословцы, на что и указал Вельяминов: "А князь Василий, Государь, Вяземский, сказывается, пращур будто его родной, князь Афанасий,третий сын князь Васильев, княж Андреева сына Вяземского, а у князя Василия княж Андреева сына Вяземского только два сына: князь Юрий, да князь Роман, а третьего сына...князь Афанасия нигде в родословцах не написал и пошли они неведомо от кого.... А князь Василий, Государь, Вяземский, сказывается, пращур будто его родной, князь Афанасий,третий сын князь Васильев, княж Андреева сына Вяземского, а у князя Василия княж Андреева сына Вяземского только два сына: князь Юрий, да князь Роман, а третьего сына...князь Афанасия нигде в родословцах не написал и пошли они неведомо от кого..." . В родословце, опубликованном в ВОИДР 10-1851, список А (Патр.ред), у Василия Андреевича показаны два сына, а Афанасий Вяземский с потомством приписаны в конце. К слову,похоже Вельяминов полагал "родословными",т.е. внесенными в Г.Р. другие ветви Вяземских, но проверка показала, что это не так. Возможно, Афанасьевичи просто приписались, "где место было".

АЛЕКСАНДР МИХАЙЛОВИЧ (1403,1438)

В 1403 г. Вязьма была взята литовскими войсками, при этом в плен попали князья Иван Святославич и Александр Михайлович[242]. Так установилось в Вязьме литовское господство, продолжавшееся 90 лет. Местная княжеская династия здесь была сохранена, но попала в зависимость от виленского двора. Никаких следов докончаний вяземских князей с великими князьями литовскими в источниках не обнаруживается, и это вполне понятно, если учесть насильственный характер подчинения местных князей Литве, а также то обстоятельство, что Вяземские являлись вассалами по отношению к великому смоленскому княжению, которое после присоединения Смоленска к Литве было ликвидировано.
кн.Вязьма(1438).

СЕМЕН ИВАНОВИЧ (*1390,1420-е)

(возможно женатый на кж. Марии Ивановне Друцкой, он с тещей записан в Любецкий синодик) и Иван (+ ок. 1482). упомянут в Синодике ризницы ТСМ 1575 г.): Кн. Семиона. Княгинни Марии. Кн. Ивана. Княгини Акилины. Княжны Улиянии ( между 1460-1470 гг.). у него была неизвестная дочь, (Ульяна?) бывшая замужем за кн. Константином Прихабским?

15 марта 1505 г. одновременно три человека поручились перед великим князем литовским Александром за то, что женой князя Федора Воротынского была Мария Корибутовна. Наиболее информативно свидетельство князя Андрея Костянтиновича Прихабского: «я слыхал от отца моего, што тая Маря Корыбутовна – матка кн(е)г(и)ни Ивановое Ярославича, и выдал ее кн(я)зь великии Витовтъ за кн(я)зя Федора Воротынского. А матъка моя поведала, штож ездил отец ее кн(я)зь Семенъ Вяземскии и [с] своею кн(я)г(и)нею, проводить ее до Воротынска, а кн(я)зь Дмитреи Шутиха, а Григореи Протасевъ». ((LM. Kn. 6. №530. P. 312.)) Отец Марии – князь Дмитрий-Корибут Ольгердович в последний раз упоминается в летописях под 1404 г. ((ПСРЛ. Т. 25. М.-Л., 1949. С. 232; Wolff J. Rόd Gedimina. Dodatki i poprawki do dzieł Hr. K. Stadnickiego: «Synowie Gedimina», «Olgierd i Kiejstut» i «Bracia Władysława Jagiełły». Krakόw: W drukarni Wł. L. Anczyca i Spόłki, 1886. S. 152-154.)) После его смерти, дата которой неизвестна, великий князь литовский Витовт († 1430 г.) стал опекуном Марии Корибутовны, а потом выдал ее замуж. О хронологии жизни князя Семена Вяземского ничего не известно. Ю. Вольф не отождествлял его с князем Семеном Мстиславичем Вяземским, погибшим в 1406 г. ((ПСРЛ. Т. 25. М.-Л., 1949. С. 236; Wolff J. Kniaziowie litewsko-ruscy… S. 550.)) Князь Дмитрий Всеволодич Шутиха и мценский воевода Григорий Протасьев(ич) впервые достоверно упомянуты в летописях осенью 1424 г. ((ПСРЛ. Т. 26. М.-Л., 1959. С. 182-183; О датировке их упоминания в русских летописях см.: Беспалов Р. А. Битва коалиции феодалов Верхнего Поочья с ханом Куйдадатом осенью 1424 года. С. 205-207.)) Другие свидетели – князь Иван Васильевич Красный и пан Андрей Дрождына подтвердили, что дочь князя Федора Воротынского была за князем Иваном Ярославичем (сыном князя Василия Ярославича Серпуховского и Боровского). Их брак состоялся не ранее второй половины 1450-х – начала 1460-х гг. ((При заключении договора второй половины 1453 – начала 1454 гг., князь Василий Ярославич целовал крест к Василию II за себя и за своего сына князя Ивана (ДДГ. №56. С. 168-175). А. Б. Мазуров и А. Ю. Никандров заметили, что княжичи имели право самостоятельно целовать крест с 12 лет. И сделали вывод, что князю Ивану еще не было 12 лет, но он и не был младенцем. На этом основании датировали время его рождения серединой 1440-х гг. (Мазуров А. Б., Никандров А. Ю. Русский удел эпохи создания единого государства: Серпуховское княжение в середине XIV – первой половине XV вв. М.: «Инлайт», 2008. С. 262). Однако необходимость целовать за него крест может объясняться как раз тем, что он достиг 12 лет, но не присутствовал при составлении грамоты. То есть он мог родиться не ранее 1434 г. (времени женитьбы князя Василия Ярославича), но и не позднее начала 1440-х гг. Так или иначе, вряд ли брак самого князя Ивана Васильевича Большого состоялся ранее второй половины 1450-х – начала 1460-х гг.))

На заключение брака князя Федора Львовича с Марией Корибутовной могла влиять геополитическая обстановка. Неблагоприятным периодом была московско-литовская война 1406-1408 гг., результате которой литовские войска в 1406 г. разорили Воротынск, ((ПСРЛ. Т. 15. М., 2000. Стб. 472; CEV. №369. S. 150; По мнению Я. Тенговского, между разорением Воротынска и браком князя Федора Воротынского имеется связь (Tęgowski J. Pierwsze pokolenia Giedyminowiczów. Poznań-Wrocław: Wydawnictwo Historyczne, 1999. S. 114-115). Однако по источникам она не прослеживается.)) а в 1407 г. – Одоев. ((ПСРЛ. Т. 15. М., 2000. Стб. 477; ПСРЛ. Т. 25. М.-Л., 1949. С. 236.)) Еще один неблагоприятный период – это разделение митрополии Киевской и всея Руси на литовскую и московскую части в 1414-1420 гг. Территория Верхнего Поочья входила в состав Брянской епархии. Но осенью 1414 г. брянский владыка Исакий склонился на сторону Григория Цамблака, выдвинутого в литовские митрополиты. В результате епархия была поделена на сферы влияния противоборствующих сторон. В этот период вряд ли воротынский князь, находившийся на стороне Москвы, мог быть обвенчан в литовской части митрополии. ((Беспалов Р. А. Опыт исследования «Сказания о крещении мценян в 1415 году» в контексте церковной и политической истории Верхнего Поочья // Вопросы истории, культуры и природы Верхнего Поочья: Материалы XIII Всероссийской научной конференции. Калуга, 7-9 апреля 2009 г. Калуга: Изд-во «Полиграф-Информ», 2009. С. 27-34.)) С осени 1408 г. по осень 1414 г. князь Федор Львович, вероятно, был еще слишком молод или даже юн, поэтому наиболее вероятным временем для его брака представляются 1420-е гг.

КОНСТАНТИН ИВАНОВИЧ
Жена: Анна.

МИХАИЛ ЛЬВОВИЧ (1437)

26 марта 1434 г. Свидригайло писал магистру Ливонского ордена Франке Керскорфуз из «[села] Кащеева князя Михаила Вяземского» (близ нынешнего с. Тюхменево в нескольких километрах от Вязьмы) “Datum in Koschcziewo ducis Michaelis de Mezwa (!) anno etc. XXXIIIIto, sexta feria in Parasceven” (GStAPK. OBA 6787; краткое содержание – LUB. Bd. 8. Nr. 789. S. 462). Допущенную писцом ошибку исправляют данные о маршруте следования Свидригайла: уже на следующий день он прибыл в Вязьму, которую тот же писец называл Wezma (GStAPK. OBA 6795). .
убит в сражении в 1435 г. (ПСРЛ Т. 37. С. 532).

18 колено

КОНСТАНТИН ФЕДОРОВИЧ (1440-е)

Запись в 3-й книге Метрики, относящаяся к 40-м гг. XV в., сообщает, что «Кн(я)зю Костянтину Вяземъскому самому посощину на своих людех имати, а давати ему зъ года на годъ по тридцати рублев къ Смоленьску у нашу казну» [Lietuvos Metrica. Kn.3 (1440-1498). V., 1998., p. 47]. Посощина из вяземских земель, как мы видим, концентрировалась в Смоленске - административном центре крупного региона. Дань, как мы знаем, платили в великокняжескую казну и верховские князья, включая Новосильских. Приведенная запись, похоже, представляет собой оформление служебных отношений старшего, по-видимому, из вяземских князей с новым господарем (Казимиром). Что в Вязьме находились тогда и более мелкие князья, явствует из следующей записи в Метрике, помещенной на обороте того же листа: «Во Вязме. Князю Борису Дмитреевичу Хмелитько с чотырьма чоловеки, а Омутенка с одним человеком, его ж отчина и дедина»[245]. Со случаями подтверждения (пожалования) господарем княжеской вотчины мы уже встречались при анализе статуса кн. Мезецких, как и с фактом распоряжения великим князем территорией бывшего «княжения». Вообще из всех князей, о которых шла речь выше, больше всего Вяземские по своему статусу напоминают кн. Мезецких: то же промежуточное положение между князьями-вассалами типа Новосильских и обычными вотчинниками вроде Мосальских.

АФАНАСИЙ ВАСИЛЬЕВИЧ ?

Ветвь "Афанасьевичей" захудала по сравнению с другими, "старшими" ветвями и не имела с ними "родственного согласия". Посему, изначально не попала даже в частные родословцы, на что и указал Вельяминов: "А князь Василий, Государь, Вяземский, сказывается, пращур будто его родной, князь Афанасий,третий сын князь Васильев, княж Андреева сына Вяземского, а у князя Василия княж Андреева сына Вяземского только два сына: князь Юрий, да князь Роман, а третьего сына...князь Афанасия нигде в родословцах не написал и пошли они неведомо от кого.... А князь Василий, Государь, Вяземский, сказывается, пращур будто его родной, князь Афанасий,третий сын князь Васильев, княж Андреева сына Вяземского, а у князя Василия княж Андреева сына Вяземского только два сына: князь Юрий, да князь Роман, а третьего сына...князь Афанасия нигде в родословцах не написал и пошли они неведомо от кого..." . В родословце, опубликованном в ВОИДР 10-1851, список А (Патр.ред), у Василия Андреевича показаны два сына, а Афанасий Вяземский с потомством приписаны в конце. К слову,похоже Вельяминов полагал "родословными",т.е. внесенными в Г.Р. другие ветви Вяземских, но проверка показала, что это не так. Возможно, Афанасьевичи просто приписались, "где место было".

ЮРИЙ ВАСИЛЬЕВИЧ

кн.Вязьма() 1в 1491 г. выехал с детьми в Москву
жена: Акилина

РОМАН ВАСИЛЬЕВИЧ

ВАСИЛИЙ АЛЕКСАНДРОВИЧ (уп. ок. 1440),

NN СЕМЕНОВНА

Муж: кн. Константин Прихабский

АЛЕКСАНДР N

19 колено

ДМИТРИЙ КОНСТАНТИНОВИЧ ин.ДИОНИСИЙ кн. (1475,--1494+до)

кн.Вязьма(1476) 1С:Конст.Фед.
князь Дмитрий Константинович подписал послание к папе Cиксту IV.
~ Мария Ивановна ин.Марфа 1476 1494 [Ростовский соборный синодик. С. 90]

КОНСТАНТИН КОНСТАНТИНОВИЧ

известен только по синодиках.

ЛЕВ N

ИВАН АЛЕКСАНДРОВИЧ (1482)

в 1482 посад.чел.?-Смоленск-у.
получившего в 1486 г. 8 коп грошей со смоленского мыта.

АНДРЕЙ АФАНАСЬЕВИЧ (1492)

упоминание в посольских книгах (СИРИО, т.35, с.137) в связи с перечислением вяземских волостей, захваченных князем Семеном Воротынским в 1492 г.: Великое Поле, да Волста верхняя, княжа Васильева отчина Дерличина, да Слободка, да Мощиновичи, Офонасьевичевъ отчина, да Середее, Жолтыхъ князей отчина. И тЪ волости всЪ къ ВязмЪ.

МИХАИЛ ЮРЬЕВИЧ ЧЕРМНЫЙ (1486,1519)

воев.Витебск(1495) С:Юр.

АНДРЕЙ ЮРЬЕВИЧ кн. (1491,--1494+до)

в авг. – окт. 1492 пе­ре­шёл на сто­рсоздания. кня­зя мо­с­ков­ско­го, воз­глав­лял груп­пу вя­зем­ских кня­зей – сто­рон­ни­ков пе­ре­хо­да на служ­бу в Мо­ск­ву, за это ли­шён дво­ров, по­шлин и каз­ны в Вязь­ме, а так­же се­ла с де­рев­ня­ми на р. Днепр.
в 1494 кн.Вязьма(1494)
~ Мария 1492 1494 С:Юр.

ФЁДОР РОМАНОВИЧ

20 колено

БОРИС ДМИТРИЕВИЧ (1477,1488)

кн.Вязьма() держ.Труфонов(1488) держ.Омутенка(1477) держ.Хмелитко(1477) 1С:Дм.Конст. /ин.ДИОНИСИЙ/. :Мария/ин. Марфа/
«Во Вязме. Князю Борису Дмитреевичу Хмелитько с чотырьма чоловеки, а Омутенка с одним человеком, его ж отчина и дедина».

МИХАИЛ ДМИТРИЕВИЧ

Какие-то следы былых княжеских прав Вяземские сохраняли и в конце столетия. Так, один из местных князей считался старшим и, хотя по традиции все князья имели «дольницы» в Вязьме, ((Сб. РИО. Т. 35. С. 119.)) управлял городом и представлял княжескую «братию» в сношениях с виленским двором. В 80–90-х гг. XV в. старшинство принадлежало кн. Михаилу Дмитриевичу, именуемому в посольской книге «королевским слугой». ((Сб. РИО. Т. 35. С. 1. Ср.: там же. С. 20)) При перечислении пограничных обид Казимир указывал: «присылали к нам слуги наши князь Михайло Вяземской и вси князи Вяземски, жалуючи…», «нам бьют челом и жалуют слуги наши, князь Михайло Дмитреевич Вяземский и вси князи Вяземьскии». ((Там же. С. 16, 48–49, 54.)) В свою очередь, московская сторона на переговорах жаловалась, что «наперед того было в Вязме по грошу с воза, а нынеча (к началу 1488 г. — М. К.) дей князь Михайло Вяземской прибавил по дензе с воза», ((Там же. Т. 35. С. 9.)) а в другой раз — на то, что «князь Михайло Вяземской ограбил… купца тферитина у себя в Вязме». ((Там же. С. 77.)) Помимо власти над Вязьмой кн. Михаилу Дмитриевичу принадлежал городок Хлепень (на севере Вяземской земли) с волостью, волости Дуброва, Ореховна, Могилен, Мицонки. ((Там же. С. 1–2, 49 и др.)) Владения остальных вяземских князей были гораздо скромнее, ((Там же. С. 16, 49.)) а о положении одного из них, даже не названного по имени, свидетельствует выразительная запись в перечне денежных раздач в Метрике: «Князику Вяземскому, Жеславъских сестренъцу, 2 копе с казны». ((РИБ. Т. 27. Стб. 190.)) Но даже среди измельчавших вяземских княжат не упоминаются великокняжеские дворяне, не происходило в Вязьме и такого отрыва князей от родной почвы, как это случилось с Мосальскими.

Владения некоторых вяземских князей были довольно большими по площади. К моменту московско-литовских пограничных конфликтов (благодаря которым и появляются хоть какие-то сведения о землевладении вяземских князей) старший вяземский князь Михаил Дмитриевич владел своей долей в Вязьме, городом Хлепенем с волостями, волостями Дубровой (с Дубровским двором), Ореховной, Могиленом, Негодиным, Миценками, Ждатью [11, c. 49; 9, c. 283; 8, c. 54]. Кроме того, в пользу Михаила Дмитриевича шли торговые пошлины в городе Вязьме и Волочке Вяземском [11, c. 9].Характерно, что наиболее обеспеченные в земельном отношении вяземские князья не изменили великому князю литовскому и не перешли на московскую службу. Методично оказываемое давление на вяземских князей не привело к ожидавшемуся результату. Самые крупные землевладельцы Вяземского княжества остались верны великому князю литовскому. В конце 1492 г. на сторону Москвы перешел лишь князь Андрей Юрьевич Вяземский, вотчиной которого было единственное село с деревнями на Днепре, правда, в самой Вязьме князь Андрей владел дворами, собирал пошлины, имел казну и людей [1, p. 67; 11, c. 81]. Все владения князя Андрея взял себе князь Михаил Дмитриевич Вяземский [3, c. 127], но вскоре (зимой 1492/93 г.) итуация, возможно, изменилась в 1473 г., когда Можайск неожиданно получил в довесок к уделу московский князь Андрей Васильевич [45]. Он (а, может быть, и до него удельные князья Андрей Дмитриевич Можайский (1389-1432), Иван Андреевич (1432-1454), Юрий Васильевич Дмитровский (1462-1471)) начал активную колонизационную политику и довольно скоро продвинулся к литовским владениям. Вероятно, вплоть до территории, непосредственно занятой подданными ВКЛ, князь Андрей не нашел сколько-нибудь ценных в хозяйственном плане земель. Здесь господствовали леса и болота. Прямой контакт с территорией ВКЛ Андрея Васильевича не только не остановил, но наоборот, прибавил энергии, так как теперь появилась возможность заселять и присоединять к своим владениям уже освоенные земли. Очевидно, в других частях своего удела (Углич, Бежецкий Верх, Звенигород и др.) удельный князь Андрей не мог так активно увеличивать свои владения. Здесь же вмешательство в дела соседнего государства могло быть, во-первых, поощрено со стороны центральной власти, а, во-вторых, остаться безнаказанным со стороны ВКЛ. Все, что смогли предпринять князья Крошинские, на вотчину которых также был направлен интерес московского удельного князя, - это жалобы в посольских речах. Наступление Великого княжества Московского развивалось так стремительно, что князья Крошинские, утратив одни свои владения, успели получить другие (в районе р. Угры) и вскоре потеряли и их.Характерно, что, едва придвинувшись к вяземским землям, московская сторона стала предъявлять на них претензии, как на исконные можайские земли [46]. Целый ряд волостей был объявлен тянущим к Можайску и, тем самым, в общем-то, захватнические цели приобретали легитимный характер с опорой на традицию, старину. Довольно скоро в составе можайских мы видим волости, еще совсем недавно составлявшие массивы владений князей Крошинских, Глинских, Вяземских.Действия удельного князя Андрея Васильевича, очевидно, не только поощрялись, но и направлялись центральной властью. Так после военных операций можайского князя (нападения 1487-1490 гг. на волость Ореховну (Ореховскую) князя Михаила Глинского, волости Могилен, Негодын и Миценки, двор и волость Дуброву (Дубровскую) князя Михаила Дмитриевича (с. 190) Вяземского, на хлепенскую волость Ждат, волости князей Крошинских, волость Турье князей Глинских и др.) [47] в игру вступили официальные московские власти. Организацией заселения недавно отнятых владений князей Крошинских занимался дьяк великого князя Василий Долматов. Он «посадил» в волостях Ольховец, Лела и Отъезд более 200 семей, а в Тешинове и Сукроме более 300 семей крестьян из Великого княжества Московского [48].После жалобы князя Михаила Вяземского на то, что у него отняли земли к Можайску, Иван III в ответе литовским послам привел якобы слова князя Андрея Можайского о том, что последний «у князя у Михайла у Вяземского земель к Можайску не имывал, а ведает и держит земли, которые издавна к Можайску потягли к нашему великому князству Московскому». ((СИРИО. Т. 35. С. 6))
Вязьма была захвачена большим московским войском (пять полков во главе с Данилом Васильевичем Щеней). По словам летописи, вяземские князья и паны были пленены, приведены в Москву «и князь великій ихъ пожаловалъ ихъ же вотчиною Вязмою и повеле имъ себе служити» [13, c. 235]. (В белорусско-литовских летописях отсутствуют сведения о возвращении на свои вотчины вяземских князей, зато говорится о гибели в заточении вяземского князя Михаила Дмитриевича и о держании «в заставе» и «нятстве» смоленских князей и бояр) [14, c. 122].Старший вяземский князь Михаил Дмитриевич умер в московском плену, но его мать, княгиня Марья, была отпущена. Также вернулись «к себе» дети князя Михаила Василий и Андрей, князь Василий Бывалецкий, два сына князя Михаила Юрьевича, князь Козловский [11, c. 133, 141].
1. Lietuvos Metrica - Lithuanian Metrica - Литовская Метрика. Kn.5: (1427-1506). V., 1994.
2. Lietuvos Metrica = Lithuanian Metrica = Литовская Метрика. Kn.3 (1440-1498). V., 1998.
3. Акты, относящиеся к истории Западной России. Т.I. 1340-1506. СПб., 1846.

4. Акты, относящиеся к истории Западной России. Т.II. 1506-1544. СПб., 1848.

5. Базилевич К.В. Внешняя политика Русского централизованного государства. Вторая половина XV в. М., 1952.

6. Духовные и договорные грамоты великих и удельных князей XIV-XVI вв. М.; Л., 1950.

7. Кобрин В.Б. Власть и собственность в средневековой России. М., 1985.
8. Кром М.М. Меж Русью и Литвой. Западнорусские земли в системе русско-литовских отношений конца XV - первой трети XVI в. М., 1995.
9. Любавский М.К. Областное деление и местное управление Литовско-Русского государства ко времени издания первого литовского статута. М., 1892.
(С. 102)
10. Новгородская первая летопись старшего и младшего изводов. Рязань, 2001.
11. Памятники дипломатических сношений Московского государства с Польско-литовским. Т. 1. (С 1487 по 1533 г.) // Сборник Императорского Русского Исторического Общества. Т. 35. СПб., 1882.
12. Полное собрание русских летописей. Т.1. М., 2001.
13. Полное собрание русских летописей. Т.11. М., 2000.
14. Полное собрание русских летописей. Т.35. М., 1980.
15. Приселков М.Д. Троицкая летопись (Реконструкция текста). СПб., 2002.
16. Шеков А.В. Верховские княжества (Краткий очерк политической истории. XIII - середина XVI вв.). Тула, 1993.

~ Мария

ВАСИЛИЙ [ДМИТРИЕВИЧ?] БЫВАЛЕЦКИЙ (уп.1488-1496).

Едва ли не единственным упоминанием о князьях Бывалицких можно считать документ Метрики ВКЛ с жалобой вяземского князя Михаила польскому королю Казимиру I на то , что "люди Ивана Молодого завоевали волости князя Бывалицкого Негомирь, а другую Сочевки" (1488 г.).

ИВАН КОНСТАНТИНОВИЧ (1495,+1525)

в 1495 кн.? служил с детьми в Литве.
Іван Канстанцінавіч Вяземскі ў 1495 атрымаў у Лучыне-Гарадке сяло Прыселле.
Возможно сын Константина Константиновича
2С:Конст.Фед.Анд-ча

~ кж. Василиса Лукомская (+ ок.1538)

ИВАН ЛЬВОВИЧ (1509 + ок.1534),

к началу XVI в. после завоева­ния в 1493 г. Иваном III московским вяземских земель из некогда довольно разветвленного рода Вяземских в Великом княжестве Литовском (ВКЛ) по документам встречается только князь Иван Львович. Он судя по всему был зятем [16, с. 329] смоленского окольничего, а затем молодечненского наместника Ивана Кошки (он таковым оставался еще и в 1529 г. в отличие от указанной М.М. Кромом в его работе даты последнего упоминания - 1509 г.) [20, с. 406]. Под 1525 г. Иван Львович фигурирует в докумен­тах Метрики ВКЛ в качестве мядельского наместника в споре о «кривдах, кгвалтах и грабежах» с Конопкой «врядником» жены
виленского воеводы Н.Н. Радзивилла [20, с. 215]. По Перепи­си войска литовского 1528 г. он выставлял 4 конных воинов [9, с. 155], т. е. владел 32 «службами» зависимых людей [9, с. 49], фактически относясь к разряду служилой княжеской мелкоты. По сообщению Ю. Вольфа Иван Львович умер вскоре после 1534 года [21, с. 551]. Никаких иных данных о князьях Вяземских в ВКЛ в этот период мы не встречаем.
Князю Івану Львовічу Вяземскаму дапамог яго цесць смаленскі акольнічы Іван Кошка, выклапатаўшы яму двор у Віленскім павеце. У гэтага ж князя былі ўладанні ў Лукомскім княстве.
~ жена - дочь Ивана Ивановича Кошки, шляхтича.
9. Перапис войска Вялікага княства Літоўскага 1528 года. Метрыка Вялікага княства Літоўскага. Кн. 523. Кн. публічных спраў 1 / падрыхт. А. I. Груша [і інш.]. - Мінск : Бел. навука, 2003. - 444 с.
16. Lietuvos Metrika / Vilnius : Mokslo ir enciklopediju leidykla, 1994. - Kn. 8: (1499-1514): Uzrasymu knyga 8. - 649 p.
20. Lietuvos Metrika / Vilnius : Mokslo ir enciklopediju leidykla, 1994. - Kn. 14: (1524-1529): Uzrasymu knyga 14. - 646 p.
21. Wolff, J. Kniaziowie litewsko-ruscy od konca czternastego wieku/ J. Wolff. - Warszawa : Druk. J. Filipowicza, 1895. - 723 p.

первая ветвь по московским родословным

СЕМЁН АНДРЕЕВИЧ (1552,--155)

литвин-дворов.сын-боярск. помещ.-Кострома-у. 2С:Анд.Аф.Вас-ча.

ВАСИЛИЙ АНДРЕЕВИЧ ЗАЯЦ (1530?)

помещ. 1С:Анд.Аф.Вас-ча

Лев Андреевич (1520?)

бездетн. 3С:Анд.Аф.Вас-ча

ИВАН АНДРЕЕВИЧ ВОЛК ВОДОГОЦКИЙ? (1530?)

помещ. 3С:Анд.Аф.Вас-ча

первая линия второй ветви по московским родословным

ИВАН МИХАЙЛОВИЧ (1494,1520?)

кн.Вязьма(1494) пленник в Литве 1С:Мих.Юр.

~ Александра Ивановна

ДАНИЛО МИХАЙЛОВИЧ (1494)

в 1494 кн.Вязьма(1494) 1494 в плену в Литве бездетн. 2С:Мих.Юр.

АЛЕКСАНДР МИХАЙЛОВИЧ

N МИХАЙЛОВНА

N МИХАЙЛОВНА

вторая линия второй ветви по московским родословным

ИВАН ИВАНОВИЧ КОЗЕЛ

третья линия второй ветви по московским родословным

ИВАН ФЁДОРОВИЧ

АНДРЕЙ ФЁДОРОВИЧ

ИВАН ФЁДОРОВИЧ

21 колено

ЮРИЙ БОРИСОВИЧ (1491,1496)

Указан как Борисович, но надо думать это все же Юрий ВАСИЛЬЕВИЧ, выехавший в Москву с сыновьями Михаилом и Андреем. Да и прадед его Константин Федорович ещё действовал в 1440-х гг., и по счёту лет трудно вместить три поколения за 50 лет.

от­кры­то пе­ре­шёл на сто­ро­ну вел. кн. мо­с­ков­ско­го, в 1492–93 один из ру­ко­во­ди­те­лей не­мно­го­числ. груп­пы вя­зем­ских кня­зей, вы­сту­пав­ших за пе­ре­ход на служ­бу в Мо­ск­ву, ли­шён вла­де­ний в ВКЛ.
Яголдай -это сын Сарая, владевший тьмою в Путивльском повете, в составе городов: Оскола, Мужеча, Милолюба и других. Этот Яголдай был женат на Зиновии Ельцовой ( АЮЗР, 1, №15), от которой имел двух сыновей : Романа и имя другого не известно. У Романа была единственная дочь за князем Вяземским, с которым сбежала в Москву. У без именного сына было несколько дочерей:одна за Дебром Калениковиче, другая за Михайлом Гагиным,третья за Федком Голончицем и четвертая за Кунцом Сенковичем. После бегства Вяземских, они разделили между собой Яголдаеву тьму. ( Акты Лентовича,1,№339).
Яголдай Сараевич — темник Золотоордынского хана Улуг-Мухаммеда, был поддержан Витовтом в период внутриусобной борьбы, приведшей фактически к распаду Золотой Орды. Возможно тождественнен беку Ягалтаю, который в 1340-50 годах находился при дворе золотоордынских ханов Джанибека и Бирдибека.
Сначала Яголдай владел этой «тьмой» как своим улусом, но во второй половине XV в. оказался уже вассалом великого князя литовского, то есть польского короля.
После смерти Яголдая правителем стал его сын Роман (ум. 1493). Дочь Романа выдана замуж за князя Юрия Борисовича Вяземского. Около 1494 князь Вяземский и его жена бежали в Москву, и Яголдаевщина стала частью Великого княжества Литовского. Известны потомки Яголдая на Смоленщине и в других местах.
~ Феодора Романовна Яголдаева

ВАСИЛИЙ МИХАЙЛОВИЧ (1494,1520?)

кн.? 1С:Мих.Дм

АНДРЕЙ МИХАЙЛОВИЧ (1494)

В 1494 в плену в Литве 2С:Мих.Дм.

[...] ВАСИЛЬЕВИЧ БЫВАЛЕЦКИЙ (1494)

[...] ВАСИЛЬЕВИЧ БЫВАЛЕЦКИЙ (1494)

ИВАН ИВАНОВИЧ (+1565),

видимо потомство не оставивший.

МАРИЯ ИВАНОВНА

Нейкія ўладанні Барацінскі павінен быў прыдбаць у якасці пасагу за сваёй жонкай – дачкой князя Івана Львовіча Вяземскага Марыяй (відаць, яго першая жонка засталася ў Маскоўскай дзяржаве). Дзеці Барацінскага мелі правы на «именье матерыстое» Пірошычы ў Аршанскім павеце. ((Lithuanian Metrica. Литовская Метрика. Lietuvos Metrica: Kn. 230 (1542) / I. Valikonitė, S. Vaskantaitė. – Vilnius: Vilniaus universiteto leidykla, 2001. – 160 p., с. 49.)) З ёю меў сыноў: Івана, Багдана, Міска (Мікалая) i Яську (Яшка, Якуб?) - князёў Баратынскіх i некалькі дачок. Дачок было тры: узгаданая вышэй Аўдоцця, жонка князя Цімафея Юр'евіча Сакалінскага, Ганна, жонка Андрэя Длускага, i Палонія, незамужняя, як даведваемся з падзелу ў 1546 г.
бывшая замужем за кн. Иваном Львовичем Борятинским.

ЕЛЕНА ИВАНОВНА

замужем за Иваном Селивой

первая ветвь

РОМАН СЕМЁНОВИЧ (1552,1560)

в 1552 литвин-дворов.сын-боярск. помещ.-Кострома-у. 1С:Сем.Анд.Аф-ча
1556 (7065) г. октября 20.— Роспись размежевания спорных земель архимандрита Германа и протопопа Афанасия в Свияжском уезде, данная писцами князем Р. С. Вяземским и Д. С. Еремеевым.ЦГА ТАССР, ф. 10, оп. 5, д. 1178, л. 507—508. Список второй половины XVII в.
В Дворовой тетради из Литвы дворовой Костромы (Тысячная книга 1550 г. и Дворовая тетрадь 50-х годов XVI в. М.; Л., 1950. С. 150). Был писцом Свияжского уезда в 1552 г. (Список с писцовой и межевой книги города Свияжска и уезда письма и межевания Никиты Васильевича Борисова и Дмитрия Андреевича Кикина (1565–1567 г.). Казань, 1909. С. 129; Черкасова М.С. Землевладение Троице-Сергиева монастыря в XV–XVI вв. М., 1996. С. 237).
В 1595-1597 гг. за его сыном князем Силой Романовичем Вяземским в Логиновом стане Костромского уезда была старая отцовская вотчина, что была прежде в поместье за князем Романом Семеновичем Вяземским полсела Семеновское и полдеревни (полчети сохи). Другая половина села за княгиней Татьяной, вдовой князя Григория Вяземского. Также за князем Силой Вяземским бывшая вотчина князя Афанасия Ивановича Вяземского, что была прежде в поместье за князем Василием Ивановичем Вяземским половина села Пазухино с 2 деревнями (полполчети и полполполчети сохи). Другая половина этого села за княгиней Татьяной, вдовой князя Григория Вяземского. За князем Силой Романовичем бывшая вотчина князя Афанасия Вяземского село Захарово на Залесской стороне с 10 деревнями и 2 починками (полполтрети сохи) (ОР РНБ Эрм. собр. № 520. Л. 458 об.-460). В 1550-е гг. владел поместьем деревней Починок Инаиловой (Наиловой) Горы, Гусневы (Гульневы), Дьяконово и спорной с Михаилом Нелидовым деревни Хрестцово в Андомском стане Костромского уезда (РГАДА. Ф. 1209. Оп. 1. Кн. 254. № 114, 115, 116).

ДМИТРИЙ СЕМЕНОВИЧ ЛИСИЦА (1547,1568)

голова(1567) литвин-дворов.сын-боярск. помещ.-Кострома-у. бездетн. 2С:Сем.Анд.Аф-ча

ИВАН ВАСИЛЬЕВИЧ АФАНАСЬЕВ ЗАЙЦЕВ (1548,1556)
кормл.Служень(1548-1550) литвин-дворов.сын-боярск.Кострома-у. 1С:Вас.Анд. ЗАЯЦ.
В Дворовой тетради из литвы дворовой Костромы (Тысячная книга 1550 г. и Дворовая тетрадь 50-х годов XVI в. М.; Л., 1950. С. 150). По Боярской книге 1556/57 г. был кормленщиком в стане Служень Ярославского уезда с декабря 1548 г. до 6 декабря 1550 г. Записан в 23 статью. Оклад 8 руб. Поместья за ним 170 четей, вотчины не сыскано (Русский дипломатарий. Вып. 10. М., 2004. С. 105-106).

ПЁТР ВАСИЛЬЕВИЧ

АНДРЕЙ ВАСИЛЬЕВИЧ АФАНАСЬЕВ ЗАЙЦЕВ (1552,1567)

моск.двн.(1567) литвин-дворов.сын-боярск. помещ.-Кострома-у. дворов.сын-боярск. помещ.-Кашира-у. 2С:Вас.Анд. ЗАЯЦ.
1556 Десятня по Кашире дети боярские коширяне дворовые По 600 четвертей ...Князь Андрей княж Васильев сын Вяземского.... ((Бенцианов М. Каширская десятня 1556 г.: к вопросу о становлении «служилого города» в Русском государстве // Studia Slavica et Balcanica Petropolitana. - 2011. №1.))
Упоминается в 1557/1558 г. вдова князя Андрея Васильева сына Вяземского, землевладелица Костромского уезда. ((Антонов А.В. Акты Костромских монастырей и церквей XV–начала XVII веков // Русский дипломатарий. Вып. 1. М., 1997. № 36.))

14.9. ВАСИЛИЙ ИВАНОВИЧ ВОЛК ин.ВАССИАН НЕМОЙ ВОДОГОЦКИЙ (1552,1576)

окольничий(1571) боярин() 1С:Ив.Анд.
«А князь Ивановы [Ивана Андреевича Вяземского] дети: Василей Волк да Семен, да Афонасей Долгой — в опришныне боярин» [Родословная книга по списку князя М.А. Оболенского / Сост. А.В. Антонов // Памятники истории русского служилого сословия. М., 2011. С. 150.]. В Дворовой тетради будущий всемогущий временщик кн. Афанасий и его родственники названы «литвой дворовой», братья «Василей да Офоня Долгой да Семенка княж Васильевы [ошибка: их отца звали Иваном] дети Волкова Вяземского» записаны даже без княжеского титула — т.е. названы детьми князя, но не князьями. ((Тысячная книга 1550 г. и Дворцовая тетрадь 50-х годов XVI в. М.; Л., 1950. С. 151.))
Оп­рич­ный околь­ни­чий (не позд­нее 1567), в 1565/66 ме­же­вал ото­шед­ший в оп­рич­ни­ну Бе­лёв­ский у., в сент. 1567 уча­ст­во­вал в по­хо­де из Мо­ск­вы в Нов­го­род с це­лью на­па­де­ния на зем­ли ВКЛ; в свя­зи с опа­лой бра­та Афа­на­сия его карь­е­ра обор­ва­лась.
Известно, что по крайней мере один из родных братьев кн. Афанасия опалу пережил и в 1576 г. вновь появляется в разрядах: «А в левой руке на Кошире... головы: князь Василей князь Иванов сын Вяземской» [Разрядная книга 1475–1605 гг. Т. 2. Ч. 2. С. 412–413.]. Недавний окольничий оказался отброшен «на исходный уровень» — ниже воеводских чинов.
~ Аграфена 1571

АФАНАСИЙ ИВАНОВИЧ ДОЛГИЙ ВОДОГОЦКИЙ? (1552,---1570)

боярин(-1572) оружейничий(1564-1572) двор.воев.(1567) фаворит Ивана IV.
князь, русский государственный деятель и дипломат, боярин (с 1569). В Дворовой тетради будущий всемогущий временщик кн. Афанасий и его родственники названы «литвой дворовой», служившей «по Костроме». Братья «Василей да Офоня Долгой да Семенка княж Васильевы [ошибка: их отца звали Иваном] дети Волкова Вяземского» записаны даже без княжеского титула — т.е. названы детьми князя, но не князьями.[ Тысячная книга 1550 г. и Дворцовая тетрадь 50-х годов XVI в. М.; Л., 1950. С. 151.]Столетие спустя Вяземских еще попрекали прошлым: «Искони… Вяземские князи люди городовые, а объявились только в опришные годы, в кою пору… князь Афанасий Долгой Вяземской посягал на крестьянскую [христианскую] кровь» [Русский исторический сборник, издаваемый Обществом истории и древностей российских (РИС). Т. 5. М., 1838. C. 67. ].
В 1553 году назначен стольником на двор к Симеону Касаевичу (бывший казанский хан Ядгар-Мухаммед). Во время Полоцкого похода 1562-63 умело навёл порядок в движении войск. Вошёл в число ближайших советников царя Ивана IV Васильевича Грозного, в декабре 1564 года сопровождал его во время отъезда в Александровскую слободу. По данным Г. фон Штадена, наряду с боярином А. Д. Басмановым (смотри в статье Басмановы) и постельничим П. В. Зайцевым в 1565 году производил набор в опричнину из числа детей боярских Суздальского, Можайского и Вяземского уездов. В 1566 году на Мезени межевал опричные и земские земли. В опричнине Вяземский сделал блестящую карьеру, получил думный чин оружничего (между 1565 и 1566; фактически равнялся чину окольничего). В июне 1566 года на мирных переговорах с послами Великого княжества Литовского (ВКЛ) упомянут как окольничий, оружничий и наместник Вологды. В феврале 1567 года вместе с Басмановым заключил в Александровской слободе союзный договор со шведскими послами. В сентябре 1657 года в качестве 2-го дворового воеводы и оружничего участвовал в походе из Новгорода на земли ВКЛ.
Вяземский имел большое влияние на царя. В Александровской слободе занимал должность келаря. Из его рук Иван IV принимал лекарства. Вяземский участвовал в тайных переговорах царя с английскими послами А. Дженкинсоном (сентябрь 1567, Москва) и Т. Рандольфом (февраль - июнь 1569, Москва, Вологда), целью которых должен был стать военный союз между Русским государством и Англией, а также получение Иваном IV гарантий на случай его бегства с семьёй в Англию. В 1568 году Вяземский (вместе с Г. Л. Скуратовым-Бельским и В. Г. Грязным) расследовал так называемый заговор конюшего И. П. Фёдорова в пользу старицкого князя Владимира Андреевича. В конце 1569 - начале 1570 года участвовал в карательном походе опричников на Новгород и Псков.
После начала гонений и репрессий против деятелей Избранной рады ближайший советник царя. В 1565 один из организаторов опричнины. В 1570 вместе с Ф. Басмановым обвинен в измене и умер под пытками. Любимец царя Иоанна IV Грозного. После падения Адашева и Сильвестра пользовался неограниченным доверием царя. В 1565 г. был одним из его главных советников по организации опричнины. Во время кровавых оргий уаря он вместе с Малютой Скуратовым стоял во главе неистовстовавших опричников. В 1570 г. по ложному доносу был обвинён в сговоре с новгородцами, аресован и во время пыток умер.
Афанасий Иванович Долгой-Вяземский впервые упоминается в разрядах в 1563 году как участник Полоцкого похода (3), в котором он служил обозным воеводой (2). Вероятно, именно тогда он впервые обратил на себя внимание Ивана Грозного. Когда армия, в очередной раз застряв в болоте, утратила всякий порядок, и царю пришлось самолично разъезжать по дорогам и разбирать людей в заторах, Вяземский был его самым деятельным помощником (2). С этого момента, по-видимому, и началось возвышение князя Афанасия. К моменту учреждения опричнины он уже был одним из ближайших любимцев царя: об этом свидетельствует, например, тот факт, что он сопровождал государя во время его отъезда в Александрову слободу (3).
В первые годы опричнины Вяземский был одним из наиболее влиятельных членов опричной думы. По словам Таубе и Крузе, в 1565 году он вместе с Алексеем Басмановым и Петром Зайцевым производил отбор служилых людей в опричный корпус (1). В 1566 году Вяземский носил титулы окольничьего, оружничего и наместника опричной Вологды (2). В этом же году он представлял опричнину в ответственных переговорах с литовцами, а в 1567 году, вместе с Алексеем Басмановым, участвовал в переговорах со шведскими послами (2). В походе 1567 года Вяземский служил вторым дворовым воеводой при особе царя (2). В 1568 году он руководил следствием о заговоре И. П. Федорова (2) и участвовал в разгроме вотчин опального боярина (1).
В эти годы Иван Грозный, по-видимому, неограниченно доверял Вяземскому: Шлихтинг, например, утверждает, что лишь из его рук государь соглашался принимать лекарства своего лекаря Лензея (4). Из всех членов опричной думы лишь Вяземский участвовал в секретных переговорах с англичанами отностительно предоставления царской семье убежища в Англии в случае восстания (2).
Семья Афанасия Ивановича принадлежала к одной из младших ветвей смоленских князей Вяземских (3). Кобрин, Веселовский и Скрынников в один голос утвержают что, несмотря на княжеский титул, Вяземского едва ли можно было назвать представителем тогдашенй элиты. Кобрин приводит множество данных, свидетельствующих о том, что накануне головокружительной карьеры Афанасия Вяземского в опричнине имущественное положение Вяземских было более чем скромным. Более того, род этот, по словам Кобрина, захудал настолько, что его члены находились буквально на грани потери княжеского титула: в Дворовой тетради многие Вяземские упоминаются без княжеского титула, а у большинства титул был прописан лишь при имени отца (например, "Алешка княж Иванов сын Вяземского").
Положение Вяземских резко изменилось, когда Афанасий, сделав головокружительную карьеру в опричнине, принялся способствовать карьере своих многочисленных родственников. Например, один из братьев Афанасия, В.И. Вяземский, стал членом опричной думы и получил титул окольничьего (2). Всего же в опричнине служили восемь Вяземских: Александр, Андрей, Афанасий, Василий, Дмитрий, Семен, Тимофей и Юрий (3) - причем все они были Ивановичами.
Интересно, что и через много лет после отмены опричнины многие помнили, что своим возвращением к материальному благополучию и более или менее высокому положению в Разрядных книгах некогда захудалый род Вяземских был обязан опричнику Афанасию. В XVII веке М. Вельяминов, местничаясь с кн. В. Вяземским, заявлял, что "искони <…> Вяземские князи люди городовые, а объявились только в опришные годы, в кою пору <...> князь Офонасий Долгой-Вяземский посягал на крестьянскую кровь" (3).
Помимо многочисленных братьев, у Вяземского также была сестра, которая, по некоторым сведениям, вышла замуж за казначеем Н. Фуникова. Шлихтинг в своем "Сказании" упоминает, что Вяземский был женат, но имени жены не сообщает. Были ли Вяземского дети также неизвестно.
Зимой 1569/1570 гг. Иван IV с опричным войском выступил в карательный поход по землям русского Северо-Запада, подвергнув страшному разгрому и разграблению несколько крупных городов — Клин, Тверь, Торжок, Великий Новгород. Псков уцелел лишь чудом. Весну и лето 1570 г. заняло следствие по так называемому «новгородскому изменному делу». От этого огромного судебного процесса дошла лишь запись в Переписной книге Посольского приказа от 1626 г., где в общем перечне документов упоминается «Статейной список из сыскного из изменного дела 78 [1570] году на Ноугородцкого архиепископа на Пимена и на новгородцких диаков, и на подьячих… как они ссылалися к Москве с бояры… и с казначеем… и с печатником… да со князем Офонасием Вяземским, о сдаче Вел. Новагорода и Пскова, что архиепископ Пимен хотел с ними Новгород и Псков отдати литовскому королю» [Опись архива Посольского приказа 1626 года. Ч. 1 / Ред. С.О. Шмидт. М., 1977. С. 257..]. По мнению Шлихтинга, причиной гибели Вяземского стал донос Григория Ловчикова: "Князь Афанасий Вяземский <...> будучи человеком большого влияния и очень любимым тираном, рекомендовал ему некоего Григория, по прозвищу Ловчик, и добился того, что тот вошел в милость к государю. Этот Ловчик, забыв о благодеяниях, ложно обвинил Афанасия пред тираном, якобы тот выдавал вверенные ему тайны и открыл принятое решение о разрушении Новгорода." Таким образом, Шлихтинг полагает, что Ловчиков оболгал Вяземского; Скрынников же считает, что донос Ловчикова вовсе не обязательно был клеветой. Во всяком случае, новгородцы знали о готовящемся походе: летом 1569 года в Новгородской летописи церковного происхождения появилась роспись "корму царю и государю великому князю", "коли с Москвы педеть в Великий Новгород, в свою отчину" (2). Поскольку приготовления к походу держались в строжайшей тайне, осведомленность новгородцев свидетельствует о том, что кто-то из опричного руководства предупредил их о грозящей опасности. Скрынников полагает, что это вполне мог сделать Вяземский. По его словам, Вяземский, наряду с другими дальновидными членами опричной думы опасался, что расправа над новгородским архиепископом Пименом (который, кстати, отличался лояльностью к опричному правительству) приведет к новым осложнениям во взаимоотношениях между правительством и церковью. Кроме того, новгородское дело грозило опалой Фуниковым (некоторые члены этого рода были замешаны в деле), с которыми Вяземский был в родстве: его сестра была замужем за Н. Фуниковым. По словам Шлихтинга, узнав об "измене" Вяземского, царь велел убить из засады его брата и нескольких слуг. После этого происшествия Вяземский несколько дней укрывался в доме царского лейб-медика Лензея, но вскоре был обнаружен и подвергнут торговой казни - его долгое время били палками на рыночной площади, вымогая казну. Затем царь сослал бывшего любимца в посад Городецкий на Волге, где он умер, по словам Штадена, "в железных оковах". [Штаден Г. Записки немца-опричника. М., 2002. С. 55.]. Имя Вяземского, в отличие от его слуг, отсутствует в «Синодике опальных царя Ивана Грозного» (1583), фактически представляющем собой список посмертно реабилитированных жертв опричного террора.
~Татьяна 1570 3С:Ив.Анд. Водогоцкий.

СЕМЕН ИВАНОВИЧ (1552,1560)

В Дворовой тетради будущий всемогущий временщик кн. Афанасий и его родственники названы «литвой дворовой», братья «Василей да Офоня Долгой да Семенка княж Васильевы [ошибка: их отца звали Иваном] дети Волкова Вяземского» записаны даже без княжеского титула — т.е. названы детьми князя, но не князьями.[Тысячная книга 1550 г. и Дворцовая тетрадь 50-х годов XVI в. М.; Л., 1950. С. 151.].
В перечне «стольников-есаулов» Полоцкого похода упоминается «князь Семен княж Иванов сын Вяземского» [Записная книга Полоцкого похода 1562/63 года // Русский дипломатарий. Вып. 10. М., 2004. С. 133]., у нас нет возможности определить, идет ли речь о брате Афанасия Долгого или о брате? Александра Глухого.
В Дворовой тетради из литвы дворовой Романова (Тысячная книга 1550 г. и Дворовая тетрадь 50-х годов XVI в. М.; Л., 1950. С. 146). В августе 1558 г. разъездчик земель в Раховском стане Волоцкого уезда (РГАДА. Ф. 281. № 2450/54; Акты феодального землевладения и хозяйства XIV–XVI веков. Ч. 2. М., 1956. № 273). В марте 1559 г. в царском походе против Девлет-Гирея должен был быть поддатней у рынды с большим саадаком. ((Разрядная книга 1475–1598 гг. М., 1966. С. 182.)) В Полоцком походе 1562/63 г. стольник-есаул. ((Книга Полоцкого похода 1563 г. (Исследование и текст) / Подг. текст К. В. Петров. СПб., 2004. С.))

ЮРИЙ ИВАНОВИЧ ВОЛК (1560,1567)

3-й го­лова при 1-м вое­во­де сто­ро­же­во­го пол­ка кн. Д. С. Одо­ев­ском в по­хо­де на Крым­ское хан­ст­во (1560); по­сле за­чис­ле­ния в оп­рич­ни­ну 1-й рын­да у дос­пе­ха в по­хо­де из Мо­ск­вы в Нов­город (сент. 1567).

ДМИТРИЙ ИВАНОВИЧ ЛИСИЦА (? – по­сле 1567)

1-й вое­во­да в Бе­лё­ве (1565), от­ку­да хо­дил с пол­ком в Бол­хов, 2-й вое­во­да боль­шо­го пол­ка (сент. 1567), го­ло­ва в пол­ках в по­хо­де из Мо­ск­вы в Нов­го­род
У Болхова осенью 1565 года Дмитрий Иванович числился первым воеводой в небольшой опричной рати, шедшей из Белева; осенью 1567 года его поставили вторым воеводой большого полка на береговую службу под Калугой.

МАРИЯ ИВАНОВНА или АФАНАСЬЕВНА

Муж: Курцев Никита Афанасьев сын Фуников.
Первая жена: Курцева Екатерина – 26 марта 1549 г. Никита Афанасьевич Курцев дал Троице-Сергиеву монастырю по душе жены Катерины 50 руб. (Вкладная книга Троице-Сергиева монастыря. М., 1987. С. 68). Вторая – кнж. Мария Афанасьевна Вяземская. Сын Михаил Никитин Фуников (НИОР РГБ. Ф. 303. Кн. 520. Л. 101-105 об.; Исторический архив. 1958. № 3. № 4, 5).

первая линия второй ветви

МИХАИЛ ИВАНОВИЧ (1576,1590)

Село Новинки были проданы братьями Ухтомскими кн. М.И. Вяземскому, который в 1574/75 г. дал ее в Адрианову
пустынь (РГАДА. Ф. 1209. Оп. 1. Д. 12574. Л. 1594 об. − 1595).

ТИМОФЕЙ ИВАНОВИЧ (1565)

АЛЕКСАНДР ИВАНОВИЧ ГЛУХОЙ (1553,1569)

воев.Шацк(1553.10.-) воев.Торопец(1562) дворов.сын-боярск. помещ.-Переяславль-у. 2С:Ив.Ив. КОЗЕЛ.
Родословье Вяземских сообщает о нем: «У Ивана [Ивановича Вяземского] дети: Иван же, да Михайло Черной — бездетен, да Александр Глухой» [Родословная книга по списку князя М.А. Оболенского / Сост. А.В. Антонов //
Памятники истории русского служилого сословия. М., 2011. С. 150.]. В Дворовой тетради (датируется серединой 50-х гг.) записан следующим образом: «князь Александр княж Иванов сын Вяземского»18. Служил он по Переславлю Залесскому. Его первое упоминание в служебных разрядах относится к осени 1553 г.: «Да в Шацком городе [воеводой] з Дмитреева дни князь Олександра князь Иванов сын Вяземской»19. Подтверждается данными из другого источника: «В Шацком… послан князь Александр Вяземской Хлухой»20. В апреле 1554 г. Иван IV послал к Астрахани «воевод своих… со многими людми Волгою в судех. И велел государь к Астрахани приступать, сколько бог поможет». Как сообщает летопись, «да с Вятчены послан к Астрахани же князь Олександр князь Иванов
сын Вяземской». Руководил походом князь Юрий Иванович Пронский, и ему под командование был отправлен вятский отряд. Лебедевская летопись говорит: «...да со князем Юрьем быти велел с Вятчаны князю Александру Ивановичю Вяземскому. А велел государь князю Юрью с товарищи итти, как лед вскроется»22. Далее в летописи следует подробный рассказ о том, как «пришли воеводы на переволоку, что с Дону с Волги, июня 29 день», а посланный в разведку «астороханских людей поискати и языков подобыти» отряд детей боярских и казаков, которым командовал кн. Александр, наткнулся на отряд татар, в свою очередь, плывших «про рать московскую проведывати». А.И. Вяземский столкнулся с противником близ Астрахани, «выше Черного острова, а они гребут в ушкулех… а в головах у них был Сакмак. И князь Александр… тех людей побил наголову, и не утек у тех ни един человек, а самого Сакмака жива взяли и иных многих». Насколько можно понять из текста, Вяземский, допросив пленных, смог правильно оценить важность полученных сведений. Он немедленно отослал татарского командира Сакмака и еще нескольких пленных под конвоем в основной лагерь. Там они повторили воеводам свой рассказ о том, что «сам Емгурчей царь стоит ниже города Асторахани пять верст. А в городе… люди немногие, а все люди сидят по островом по своим улусам». Эта информация оказалась ценнейшей: узнав о том, что город оставлен под охраной малочисленного гарнизона, русские, «суды болшие оставя, сами пошли наспех к городу Асторахани. И как воеводы пригребли на Черной остров, и тут к ним прислал князь Александр Вяземской с другими языки, и тем им языки про Емгурчея царя сказывали тоже»23. Воеводы приняли решение разделить войско: «ко князю Александру Вяземскому прибавили князя Давыда Гундорова, князя Тимофея Кропоткина, Григория Желобова, Данила Чюлкова, а с ними дворян, жилцов царевых и детей боярских многих, и послали на царев стан, где стоял Емгурчей царь, а сами пошли к городу. И пришли к городу июля в 2 день, а городе в то время были люди немногие; и воеводы пристали выше города и ниже. И вылезчи ис судов, призва Бога в помощь, пошли к городу, и астороханцы из города побежали. И… князь Юрьи Иванович Пронской с товарыщи Азтороханское царство и город взяли и людей пеших поугоняли, а иных живых поимали»24. В тот же день «пришли головы князь Александр Вяземский с товарыщи на царев стан». Хан, получив известие о взятии Астрахани, обратился в бегство, «а царицы [гарем] и с детьми отпустил в судех к морю, а люди вси побежали в судех, а иные пеши по сторонам». Тех, кого Вяземский со своим отрядом застал в покинутом стане хана, они истребили, забрав в качестве трофеев пушки, пищали, музыкальные инструменты. Подчиненный Александра Ивановича, атаман Федор Павлов, догнал судно с ханским гаремом и захватил его25. Следующее сообщение в разрядах относится к 1562 г., когда кн. Александр был сначала вторым воеводой в Торопце, а затем, в походе из Великих Лук на «литовскую землю» был поставлен воеводой передового полка26. По этим назначениям заметен явный карьерный рост, обусловленный, скорее всего, предыдущими успехами. Кн. Александр, как мы видим, первым из семьи Вяземских начал получать воеводские назначения.
Осенью, собирая армию для похода на Полоцк, Иван IV велел «быти на зимнюю службу готовым с годовых служб» воеводам, среди которых «из Торопца — князь Александр княж Иванов сын Вяземского»27. Впрочем, в Полоцком походе (зима 1562/1563 гг.) он вначале фигурирует лишь в качестве есаула28. Пост скромный. Видимо, сказалось то, что в Полоцком походе участвовала вся тогдашняя высшая знать, соответственно, местнические позиции кн. Александра не позволяли ему обойти более родовитых претендентов на командные должности. Тем не менее, он командовал крупным отрядом: «со князем Александром Вяземским стряпчей 1 ч., жилцов 3 ч., выборных 10 ч., дворовых 7 ч., городовых Вотцкие пятины 133 ч.; и всего 154 чел.»29.17 января, когда «царь и великий князь пошел к стану к Зеленцу», кн. Александр назван среди «голов для кошей»30 (обозных), 5 и 14 февраля — среди голов отрядов, «посланных под город»31. Кн. Афанасий Вяземский в этом походе командовал «государевым кошем»32, т.е. царским обозом. Д.М. Володихин выдвигает предположение, что назначению родственника посодействовал кн. Александр, у которого, благодаря заслугам, появились основания рассчитывать на царское благоволение33. 15 февраля горящий Полоцк пал. Польский гарнизон сдался в плен. «Царь и великий князь… ляхом всем велел место учинити да их всех собрать и поставить их в одном месте, а у них быти головам… князю Олександру Вяземскому»35 (т.е. кн. Александр в числе других командовал охраной польских военнопленных). На следующий день имел место еще один яркий эпизод в биографии кн. Александра. Царь «послал под литовские люди за Бобыничи на реку на Чернице, на бор, где сказали литовских людей, голову князя Олександра княж Иванова сына Вяземского с теми людьми, которые с ним, а наказал ему про тех литовских людей доведотися дополна, есть ли в тех местех литовские люди, или нет. И князь Олександра ходил до Бобынич и за Бобыничи, был в тех местех, где были литовские люди, и литовских языков поймал. И литовские языки сказывали, что виленской воевода и тротцкой воевода и иные воеводы со многими людми стояли на речке на Чернице на бору, да как к ним пришла весть, что царь и великий князь Полтеск взял, а царевы и великого князя многие люди идут на литовских людей, а стоят московские люди в Бобыничах, и виленской воевода с товарыщи со всеми людми с речки с Черницы назад побежали, а одново дни бежали верст с тритцать, да и рухледи метали много. И князь Олександра Вяземской проведал дополна и воротился»36.
Полоцкий поход принес кн. Александру не только военную удачу, но и большое личное горе. В родословной книге сказано: «А у князь Александра Глухово сын Петр — убит с отцом в Полотцке»37. Остаток 1563 г. кн. Александр провел на службе, так как он назван среди воевод «по украинным городом»: «В Стародубе за городом князь Олександра князь Иванов сын Вяземской»38. Осенью 1567 г. Иван IV собрал большую армию для похода на
Литву. 12 сентября в Калуге состоялся смотр трехполковой рати, причем вторым воеводой большого полка был поставлен кн. Дмитрий Иванович Вяземский-Лисица, а первым воеводой передового полка — кн. Александр Иванович Вяземский-Глухой39. Когда же 20 сентября армия выступила в поход, среди «дворян у государя в стану», т.е. в царской свите, ехал кн. Андрей Иванович Вяземский, рындой «у доспеха» значился кн. Юрий Иванович Вяземский, вторым дворовым воеводой стал оружничий кн. Афанасий Иванович Вяземский (причем первым был шурин царя и родной брат царицы Марии Темрюковны, кн. Михаил Черкасский), а среди «голов первых» названы «князь Олександра Вяземской, князь Дмитрей да князь Ондрей Вяземские»40. Для семейства недавних «людей городовых» это было неслыханное возвышение. Поход этот был свернут на полпути — царь получил известия
о заговоре и готовящемся перевороте в пользу его двоюродного брата, кн. Владимира Андреевича Старицкого. Царь повернул «назад к Москве, а в Литву не пошол, а бояр своих и воевод взял с собою к Москве»41. Грянуло расследование дела об измене, за которым последовала первая большая волна опричного террора. Кн. Александр, насколько мы можем судить, в карательных операциях не участвовал. По крайней мере, свидетельств об этом не сохранилось. Зато известно, что зимой 1567/1568 гг. «по вестям» в Дорогобуж отправились на военную службу с отрядами «опришнинские воеводы князь Олександра Вяземской Глухой да князь Василей Вяземской Волк»42.
Весной 1568 г. царь «послал воевод своих из опришнины в Колугу, а велел стоять в Колуге на три полки», причем кн. Александр был назначен первым воеводой передового полка43. И, наконец, последнее документированное назначение. В августе 1569 г. «после отпуску опришнинских больших воевод... велел государь быть воеводам на Туле по полком», а «в передовом полку князь Олександра Иванович Вяземской44».
Тысячник 2-й статьи из Переславля. В Дворовой тетради из Переславля (Тысячная книга 1550 г. и Дворовая тетрадь 50-х годов XVI в. М.; Л., 1950. С. 58, 139). В октябре 1553 г. воевода в Шацком городе. В апреле 1554 г. в войске царя Дербыш Алея на Астрахань был воеводой с вятчанами. В Полоцком походе 1562/63 г. в сентябре 1562 г. должен был явиться на службу из Торопца, назван головой, был прибран в ясаулы. В 1571/72 г. второй воевода в Торопце. В 1561/62 г. в войске с Великих Лук в литовскую землю возглавил передовой полк. В 1562/63 г. воевода в Стародубе за городом. В Опричнине в 1567 г. В сентябре 1567 г. во главе передового полка опричного войска в Калуге. В сентябре 1567 г. во время царской поездки в Новгород указан третьим головой. В 1569 г. в опричном войске на Берегу возглавил передовой полк (Разрядная книга 1475–1598 гг. М., 1966. С. 143, 144, 196, 197, 202, 228, 230; Разрядная книга 1475–1605 гг. Т. 2. Ч. 2. М., 1982. С. 221; Книга Полоцкого похода 1563 г. (Исследование и текст) / Подг. текст К. В. Петров. СПб., 2004. С. 36, 49, 53). Наместник в Чернигове в марте, декабре 1551 г. (Пашкова Т.И. Местное управление в Русском государстве первой половины XVI века (наместники и волостели). М., 2000. С. 163).
Землевладение.
За князем Силой Гундоровым в стане Стародуб Ряполовский Суздальского уезда в вотчине было сельцо Филинское (Меленка) с деревней и 6 пустошами (161 четверть), которое затем было в поместье за Марьей, вдовой Юрия Нагова. После этого перешло князю Александру Вяземскому в поместье, а после него к 1626-1630 гг. его невестке княгине Матрене, жене князя Афанасия Александровича Вяземского и ее сыну князю Ивану (РГАДА. Ф. 1209. Оп. 1. Кн. 11320. Л. 701 об.). До 1584/1585 г. Иван Петров сын Головин и князь Александр Вяземский владели поместьем деревнями Брянцово, Данилково и др. в Васильевском стане Романовского уезда (Антонов А.В. Частные архивы русских феодалов XV–начала XVII века. Дополнение // Очерки феодальной России. Вып. 17. М.; СПб., 2013. С. 467). В Васильевском же стане за князем Александром Вяземским и И. П. Головиным было поместье сельцо Меньшиково на р. Волге с деревнями (238 четвертей) (Антонов А.В. Землевладельцы Романовского уезда по материалам писцовой книги 1593–1594 годов // Архив Русской истории. М., 2007. Вып. 8. С. 581). За князем Александром Вяземским, а после было за Иваном Петровичем Головиным в Васильевском стане Романовского уезда поместье деревня Брянцово с 5 деревнями (172 четверти), сельцо Меншиково на р. Волге (РГАДА. Ф. 1209. Оп. 1. Кн. 379. Л. 591-595).
18 Тысячная книга 1550 г. и Дворцовая тетрадь 50-х годов XVI в. С. 140.
19 Разрядная книга 1475–1605 гг. Т. 1. Ч. 3. М., 1978. С. 458.
20 Разрядная книга 1550–1636 гг. Т. 1. М., 1975. С. 32.
22 Полное собрание русских летописей. Т. 29. 1-е изд. М., 1965. С. 226.
23 Там же. С. 229.
24 Там же.
25 Там же.
26 Разрядная книга 1475–1605 гг. Т. 2. Ч. 2. М., 1982. С. 140.
27 Там же. С. 124–125.
28 Записная книга Полоцкого похода 1562/63 года. С. 132.
29 Там же. С. 135.
30 Там же. С. 138.
31 Там же. С. 141.
32 Там же. С. 133.
33 Володихин Д.М. Указ. соч. С. 203.
35 Записная книга Полоцкого похода 1562/63 года. С. 143.
36 Там же. С. 143–144.
37Родословная книга по списку князя М.А. Оболенского. С. 150..
38 Разрядная книга 1475–1605 гг. Т. 2. Ч. 2. С. 142.
39 Там же. С. 223.
40 Там же. С. 225–226
41 Там же. С. 228.
42 Там же. С. 243.
43 Там же. С. 232.
44 Там же. С. 252.

вторая линия второй ветви

СЕМЁН ИВАНОВИЧ КОЗЛОВ (1552,1560)

в 1552 литвин-дворов.сын-боярск. помещ.-Романов-у. 4С:Ив.Ив.Ив-ча КОЗЕЛ.
бездетн. 2С:Ив.Ив. КОЗЛОВ.
В перечне «стольников-есаулов» Полоцкого похода упоминается «князь Семен княж Иванов сын Вяземского» [Записная книга Полоцкого похода 1562/63 года // Русский дипломатарий. Вып. 10. М., 2004. С. 133]., у нас нет возможности определить, идет ли речь о брате Афанасия Долгого или о племяннике Александра Глухого.
В 1565/1566 г. князья Семен и Тимофей Ивановичи Вяземские названы помещиками, жили возле спасского села Стебачево за р. Нерль в Суздальском уезде (Акты Суздальского Спасо-Евфимьева монастыря 1506–1608 гг. М., 1998. № 134, 224, Л. 3, 4, 7, 11; Шумаков С.А. Обзор грамот коллегии экономии. Вып. 5. М., 2002. С. 99).

ТИМОФЕЙ ИВАНОВИЧ КОЗЛОВ (1552,1560)

в 1552 литвин-дворов.сын-боярск. помещ.-Переяславль-у. бездетн. 3С:Ив.Ив.Ив-ча КОЗЕЛ.
В Дворовой тетради из литвы дворовой Переславля (Тысячная книга 1550 г. и Дворовая тетрадь 50-х годов XVI в. М.; Л., 1950. С. 141). Вяземский Тимофей в мае 1565 г. голова при втором воеводе сторожевого полка в Серпухове (Разрядная книга 1475–1598 гг. М., 1966. С. 218). Вошел в Опричный двор, в 1565/1566 г. получил поместье земца в опричном Суздальском уезде (Кобрин В.Б. Опричнина. Генеалогия. Антропонимика: Избранные труды. М., 2008. С. 35).
ЗемлевладениеВ 1565/1566 г. князья Семен и Тимофей Ивановичи Вяземские были землевладельцами, соседями со Спасским селом Стебачево за р. Нерль в Суздальском уезде, названы помещиками (Акты Суздальского Спасо-Евфимьева монастыря 1506–1608 гг. М., 1998. № 134, 224, Л. 3, 4, 7, 11; Федотов-Чеховский А.А. Акты, относящиеся до гражданской расправы Древней России. Т. 1. Киев, 1860. С. 237). В 1550-е гг. владел поместьем селом Закладье (Закладное), пустошами Гаврилково, Починок Высокий, Деревня Филино, Огалигузово (Оголигузово), Мошигино, Каликино, Нелидово в Кистемском стане Переславского уезда (РГАДА. Ф. 1209. Оп. 1. Кн. 254. № 27, 28, 29, 40; Алексеев Ю.Г. Аграрная и социальная история Северо-Восточной Руси XV–XVI вв. Переяславский уезд. М.; Л., 1966. С. 144).

АНДРЕЙ ИВАНОВИЧ КОЗЛОВ (†1580.09.05, Луки-Великие)

помещ. 4С:Ив.Ив. КОЗЛОВ.
Упоминается 12 июля 1558 г. в связи с князем Дмитрием Вишневецким, с которым они отправили царю Ивану IV из Исламова городка крымского пленника с важными сведениями о планах крымского хана (Разрядная книга 1475–1605 гг. Т. 2. Ч. 1. М., 1981. С. 33). В 1565/1566 г. писец в Клинском уезде (Акты служилых землевладельцев XV–начала XVII в. Т. 3. М., 2002. № 323). Включен в Опричный двор в 1567 г. Дворянин в стане у государя в опричном походе из Новгорода в Литву в сентябре 1567 г. (Разрядная книга 1475–1605 гг. Т. 2. Ч. 2. М., 1982. С. 222). Князь Вяземский Андрей Иванов сын был убит или взят в плен под Великими Луками 5 сентября 1580 г. при обороне от войск Стефана Батория Великих Лук (Памятники истории русского служилого сословия. М., 2011. С. 205).
Князь Андрей Вяземский в августе 1573 г. был землевладельцем в Стародубе Ряполовском, его земли располагались возле села Антилохово, принадлежавшего княгине Ульяне, жене князя Силы Григорьевича Гундорова (Акты Суздальского Спасо-Евфимьева монастыря 1506–1608 гг. М., 1998. № 182, 231). За князем Андреем Вяземским в стане Стародуб Ряполовский Суздальского уезда вероятно в поместье было сельцо, что была деревня Горное на р. Увоти с починком и 11 пустошами (200 четвертей доброй земли), сельцо, что была деревня Берескино на Суходоле с 2 деревнями и 16 пустошами (160 четвертей доброй земли), и также 4 пустоши (13 четвертей) (РГАДА. Ф. 1209. Оп. 1. Кн. 11320. Л. 832-836, 893-899 об, 1542 об.).

ГРИГОРИЙ ИВАНОВИЧ (1552,1560)

в 1552 дворов.сын-боярск. помещ.-Малоярославец-у.
В Дворовой тетради из Малого Ярославца (Тысячная книга 1550 г. и Дворовая тетрадь 50-х годов XVI в. М.; Л., 1950. С. 208). В 1568/1569 г. в опричнине. В 1568/1569 г. проводил межеванье в опричной Варзужской волости (Садиков П.А. Очерки по истории опричнины. М.; Л., 1950. С. 203-204, 325, 462).

БОГДАН ИВАНОВИЧ КОЗЛОВ (1560?)

бездетн. 2С:Ив.Ив. КОЗЛОВ.

третья линия второй ветви

ВАСИЛИЙ ИВАНОВИЧ

ИВАН АНДРЕЕВИЧ

ФЕДОР АНДРЕЕВ ФЕДЬКОВ

по Романову литва дворовая.

ТИМОФЕЙ ИВАНОВИЧ (1565)

в 1565 голова(1565) вотч.помещ.-Суздаль-у. С:Ив.Фед.Ром-ча М.

ИВАН ИВАНОВИЧ ФЕДЬКОВ МЕНЬШОГО (1552,1560)

в 1552 дворов.сын-боярск. помещ.-Романов-у. 1С:Ив.Фед. М.

МИХАЙЛО ИВАНОВ ФЕДЬКОВ,

дворовый сын боярский по Романову.

[Сергей_Мирный]

О происхождении князей Козловских от Вяземских.

Давняя статья Ю. Г. Алексеева. Межевая Книга вотчин Троицкого Сергиева Монастыря (1557—1559 гг.)

Межа в Переяславском уезде:

Цитата

Иную картину застает здесь через 50 лет рассматриваемая ме­
жевая книга (схема I). Бармазовской волости больше нет. Сосе­
дями с. Хупани вместо волостных земель теперь являются
поместья Дм. Федосеева (деревни Старое и Покрытное, № 25),
В. Д. Хвостова (села Бармазово, Лукино и д. Татариново, № 27),
князя Т. Козловского (пустоши Мошигино, Калинино и Нелидово,
№ 28), Г. Нароватого (отхожие пожни д. Юровской, № 38), от­
хожие пожни тех же владельцев (№ 38). Многие из этих поместных
сел и деревень известны из актов предыдущей эпохи как волостные
земли. "1 ак в разъездах X V в. известна д. Татариново, стоявшая
на границе монастырских и волостйых земель.19 С. Лукино этимо­
логически связывается с именем Матвея Луцина, троицкого вклад­
чика середины X V в., распорядившегося несколькими запустелыми
бармазовскими поселениями.20 Троицкая д. Подберезье располо­
жена «меж княж Тимофеевы земли княж Иванова сына Козлов­ского поместных пустошей Закладного села: пустоши Гаврилкова,
пустоши починка Высокого да пустоши деревни Филина, да пу­
стоши Огалигузова, что около Хупанские деревни Подберезья»
(№ 40). Эта деревня окружена, таким образом, поместными и,
как можно считать, исходя из вышесказанного, вчерашними воло­
стными землями. Это наблюдение следует поставить в связь с из­
вестными фактами истории д. Подберезья. В X V в. эта деревня
каким-то образом досталась переяславскому протопопу, а во второй

Далее историк обращает свое внимание на происхождение князя Т.И. Козловского:

Цитата

Князь Тимофей Иванович Козловский, в составе поместья ко­
торого названо село Закладное и 7 пустошей, принадлежит к очень
захудалой ветви смоленских княжат.30 В Тетради дворовой поиме­
нованы многочисленные князья Козловские, частью под рубрикой
«литва дворовая», в составе детей боярских по Романову и Ко­
строме, ко среди них нет ни самого Тимофея, ни вообще Иванови­
чей. Однако Тетрадь дворовая знает князя Тимофея Иванова сына
Козлова Вяземского. Это — «литва дворовая» по Переяславлю.31
Князья Вяземские — родичи Козловских, рассеянные, подобно им.
по разным уездам (Кострома, Романов, Малый Ярославец). Не
исключена возможность, что именно этот князь Тимофей является
помещиком на Бармазовских землях.32 Князья Вяземские и Козлов­
ские не известны в сохранившихся переяславских актах X V —на­
чала X V I в., на основании чего можно предположить, что в сере­
дине X V I в. они для Переяславля сравнительно новые люди.

Можно конечно объяснить это ошибкой троицкого писца.
Однако дыма без огня не бывает - у так называемой второй линиии второй ветви Вяземских протопластой был Иван Козёл. И в своей духовной грамоте Иван Грозный утверждает: «Да сыну моему жь Ивану даю … город Вязму и Козлов с волостми и с путми и селы и всеми пошлинами, и со всем с тем, что к Вязме и Козлову и ко всем Вяземским местам потягло» (7)

Место же где точно находился центр Козловского удельного княжества, не установлено. Вот, что пишет по этому поводу историк В. Л. Янин: «Для локализации Козлова нет достаточных данных, этот городок, стоящий в перечне Ольгерда между ржевскими и смоленскими городками, с равным успехом возможно искать на достаточно обширной территории, изобилующей топонимами со столь простыми наименованиями».(8)

[Сергей_Мирный]

Ещё размышление по князьям Козловским.

Князья Козловские, по родословцам из Фоминских, единственные из обширного клана Фоминско-Березуйских НЕ потеряли титул, в отличии от своих сородичей. Более поздний выезд в Москву (конец 15 века)? Или приписались к Фоминским?

[Сергей_Мирный]

Два факта связанные с прозвищем Липята:

1) из сообщения Alexios'а в другой ветке:

Цитата

"Лист" великому князю Ивану-Скиргайло за Гридка Константиновича (по мнению Семковича - князь Слуцкий), ок. 1387-89 гг. Ручаются вассалы Скиргайло по его "великому княжеству", пожалованному ему Ягайло 28 апреля 1387 г. а также "ближние люди" князя Гридька и его "соседи": князь Михайло Явнутьевич (Изяславльский), князь Василий Михайлович (Друцкий), князья Иван и Юрий Городецкие (видимо владели землями на Турово-Пинщине), князья Лев и Русан Плаксичи, князь Лев Васильевич Друцкий (Витовтов "швагер"), князь Федор Миркли, его брат Дмитрий Липята (владельцы местечек Мирклишки и, вероятно, Воложин), боярин Братоша Койлутинович (владел волостью Мышь между Новогрудком и Слонимом), князь Юрий Иванович Козюшно (великокняжеский боярин), князь Иван Русанович, Осип Дядя (видимо "дядька" - воспитатель, обычно муж кормилицы), Исай Сокольник, Даниил Висовидович, Озарий Мишутин, Мелешко, Степан Зазыба (вероятно это бояре и дворяне слуцкого князя), Гаштольд (виленский староста, владел Геранонами к югу от Гольшан), Гердутий Скамонтович (владел землями на Березине), Крукждо, Сурьят (по другим источникам неизвестны), Федор Весна (великокняжеский боярин), некие Федор Осташкович, Рикайло, Охрем, его братья Терентий, Андрей, Никон; Василий Дмитриевич (возможно какой-то князь), Монивид Гойлигинович (великокняжеский боярин, его вотчины концентрировались в районе Ошмян), Андрей "Митков пасынок" (м.б. это князь, пасынок Дмитрия Ольгердовича, погибший на Ворскле в 1399 г.), Матвей Усович (родственник Михаила Явнутьевича -"семеник княж Михайловъ"), какие-то Онцифор с братом.

2) из синодиков:

Цитата

Успенском синодике после поминания лиц, погибших 26 VIII 1382 г. в Москве от рук ордынцев, имеется следующая запись: «Иваноу Дмитриевичю и с(ы)ноу его Иоанноу, и братоу его Василию Березоуискому, Иваноу Костантиновичю Липятиноу, и с(ы)ноу его Семеноу, оубиеннымъ от безбожные Литвы, вечнаА пам(л)т(ь)». В источнике данные лица были отмечены ранее убитых «во граде и в селехъ мни-ховъ и ереовъ, моужь и женъ, и детескъ пол от безбожнаго Эдигея»ОР РНБ. F. п. IV. № 1. Л. 29— 29 об.; см. также: ДРВ. Ч. 6. С. 451.