Эпиграф.
О, славный Кирфис!
Как храбр ты был, сын Эллады!
И как были остры вражеские стрелы.....
Моя судьба - судьба обычного подданого Царя Великой Фракии - мало чем отличалась от судеб моих соплеменников. Взращенный материнским и козьим молоком, я возмужал среди лесистых предгорий благословеной Фракии. Стада овец и коз надежно охранялись от волков моей юношеской пращёй и пращами моих товарищей. Пройдя школу пастуха, я был отдан в обучение кожевенных дел мастеру, который спустя несколько лет после того сильно разбогател - Царю требовалось много воинов, для амуниции которых необходима была кожа. Кроме того, хорошие мастера требовались и нашим южным соседям - грекам, и меня, в числе прочих мастеровых, отправили в Знаменитую Элладу.
Война с заносчивым Римом громыхала мечами где-то далеко, в Греции же жилось спокойно и сытно. Правда, местные граждане свысока поглядывали на нас, как они считали в большинстве своем, "невоспитанных варваров". Но это нас не очень трогало - платили хорошо, сильных обид не чинили. Занимались привычным делом, получали за это деньги и были, в общем-то, довольны жизнью.
Гром грянул внезапно.
Плач и крики женщин. Суровые лица мужчин, спешно проходящих к площади. Сжатые кулаки, стиснутые зубы. Новый враг! Что случилось с Родосским гарнизоном - никто не знал. Остатки разбитых флотов прибивало к берегу, выжившие моряки рассказывали страшные вести о Людях Востока.
- Им несть числа.... Они налетают отовсюду и жалят ядовитыми стрелами, а потом так же стремительно отступают, да так быстро, что их не догнать.... Адмиралы у них находчивые, матросы опытные, триремы и биремы крепко скроены, тараны на них - смертоносны.... И Имя им - саранча! ...
Подавленные расходились люди с Агоры. Городской совет собрался на срочное совещание, а пока оно шло, город был обьявлен на военном положении. К утру жителям ХХХХ, в том числе и небольшой группе фракийских ремесленников, назначили участок для обороны городкой стены. Вооружаться мы должны были сами, впрочем, как и большинство коренных горожан.
Командовал гарнизоном старый Кирфис, поседевший в походах ветеран. Слушая рассказы полуобезумевших моряков, он лишь ухмылялся в усы и приговаривал - У страха глаза велики!
Потом распорядился выставить всех паникеров за городские ворота - большинство тут же примолкли, и, опасливо поглядывая на славящегося неустойчивой психиков Кирфиса, изьявили желание вступить в ряды защитников города (как будто у них мог быть иной выбор!) . Хотя нет - выбор был - палач давно уже маялся бездельем - стегание кнутом провинившихся рабов - разве это работа для настоящего мастера заплечных дел?!
Наступил третий день моей службы в милиции города ХХХ.
- Пошли скорее к Спартансим воротам, там беженцы из PPP пришли, среди них есть и наши фракийцы - кузнецы..... - Подхватив легкое самодельное копье, я поспешил за земляком. У Спартанских ворот стража сдерживала толпу запыленных оборванцев. Ждали Кирфиса. Отчаявшись проникнуть в город, беженцы безропотно сидели у стены, устало опустив руки, некоторые дремали. Лишь только парочка сорванцов неугомонно мутузили друг друга, пока подзатыльники матери не успокоил и их.
В окружении позвякивающих броней воинов вскоре подошел Кирфис. Беженцы издали увидели сверкающую солнечными бликами процессию шедших уверенной походкой людей. Шли хозяева положения, люди, от которых зависела их судьба. Беженцы поднялись и выжидательно, исподлобья, смотрели на волевое непроницаемое лицо Кирфиса. Что за мыли бороздят его чело морщинами? Какие слова сейчас вылетят из его луженой глотки? ХХХ на осадном положении, лишние едоки городу ни к чему....
Кирфис прекрасно понимал, что чувствуют горожане PPP/ Ему уже было известно, что город пал под натиском египтян, причем пал очень быстро, не сумев достаточно хорошо пустить кровь врагам. Хотя врагов было больше в два раза, и это были закаленные в походах воины, прошедшие полмира...
Выдержав паузу, Кирфис громко приказал страже: - пустить в город женщин и детей! Стариков тоже!
Беженцы недоуменно осмотрелись, потом их толпа разделилась, ручейки потекли в ворота. Оставшиеся молча смотрели вслед женщинам, старикам и детям. Несколько женщин не захотели оставить мужей и подошли к Кирфису просить за них.
- Мой муж ранен в бою, пусти его в город.
- Мой болен, он не воин сейчас, пусти - когда он поправится - будет лишний меч в твоем войске....
- А мой здоров, и не защищал PPP? но я без него никуда не пойду! - отчеканила третья.
Первого - пропустить! Второго - в ближайшую деревню, где лазарет. Третьего вместе с женой - доставить ко мне в палату. Их детей - Кирфис указал на цепляющихся за подол женщины двух карапузов - отдать кормилицам из квартала молочниц.
- А все остальные - слушайте! - возвысил голос Кирфис, обращаясь к кучке мужчин, некоторые из которых были ранены и стояли, поддерживаемые товарищами. - Вы не воины и даже не мужчины! Как вы посмели отдать ваши дома, вашу родину, на поругание? Зачем вы сюда пришли? Вы думали, мы встретим вас с распростертыми обьятиями и здесь вы найдете покой и тишину? Нет! Покоя и здесь не будет! Египет уже и у наших ворот! А если вы бежали один раз, то побежите снова! Таким не место в моих рядах! Ступайте туда, откуда пришли - если вы мужчины. Убивайте египтян, где только их увидите. Если вы не мужчины - бегите дальше - мир большой, быть может, где - нибудь вам и найдется приют.
- Мы сражались, стратег...- хрипло попробовал оправдаться бородатый здоровяк, поправляя рассеченную в нескольких местах хламиду.
- Расскажите об этом вашим детям! - резко оборвал его Кирфис. -Где ваше оружие?
Понурое молчание было ему ответом. Кирфис обвел кучку мрачным взглядом, подумал и продолжил:
- Кто хочет смыть свой позор - перейдите направо! Кто воевать не может или не хочет - налево! Все направо? Ну что же... Вас накормят, дадим немного оружия - его у нас самих мало. В город не пустим - вы еще должны доказать свою честность бойцов. Будете нести дозорную службу на одном из участков.
Отдав распоряжения, Кирфис скорым шагом направился к площади. Я догнал его и крикнул: - Кирфис! Стратег!
Он обернулся и, узнав меня, улыбнулся: - А, фракийец! Ремни твоей выделки отлично служат мне! Ты, смотрю, в милиции?
- Да, стратег. У меня к тебе просьба. Среди беженцев есть подданные моего Царя..... я видел двоих - это кузнецы....
- Кузнецы? Пусть проходят - оружия нужно успеть выковать как можно больше. Иди, передай начальнику стражи мое распоряжение - пропустить оружейников!
Спустя пару минут я уже беседовал со своими соплеменниками. Пока мы дошли до кузнечных мастерских, они поведаи мне о гибели греческого города PPP/ /
Дело было так.
Войска египтян налетели неожиданно. Кружили на колесницах, сыпали стрелами, разоряли окрестные деревни. Горожане и крестьюне укрылись за городской стеной и ждали штурм со дня на день. И во этот день наступил. Прикрываясь тучей стрел, египтяне тараном разбили ворота и заполонили улицы, убивая всех встречных. Мало кто успевал дать им отпор - большинство защитников города было убито стрелами, которые тучами метко посылали воины фараона.
Мои соплеменники спаслись в надвигающихся сумерках, выскользнув через оставленные без присмотра ворота вместе с несколькими горожанами. Описанные ими картины народного греческого бедствия ярко запечатлелись у меня в мозгу - я видел моменты боя словно наяву
Через 2 дня в город вошли остатки дозора. Вошли, иссеченные снарядами пращей, израненные стрелами...
- Остальные - там... Мертвые сраму не имут.....
На их плечах к городу подошли египтяне. Я, как и большинство горожан, подбежал к городской стене, посмотреть на невиданных ранее людей. Мои товарищи-соплеменники не пожелали идти со мной, сказав, что уже достаточно насмотрелись на этих варваров. К тому же им было нужно успеть выковать еще пару мечей и десяток наконечкиков для копий.
Штурм был ожидаем, и ожидаем был результат.... Пробив ворота, египтяне заполонили улицы ХХХ. Ремесленная милицейская синтагма, в которую я был зачислен, была атакована египетским вождем. Устрашающего вида колесницы, хотя и с трудом передвигающиеся по тесным улочкам, покалечили немало народу. Я сам едва успел отскочить и прижаться к стене дома - из оскаленной лошадинной морды до меня донесся смрад её дыхания. Рядом стукнулась о стену стрела и сломилась от удара. Растаптываемая копытами, переезжаемая колесами, расстреливаемая из луков наша синтагма стойко держалась. Копье мое было давно уже сломано об экипаж египетского царька, пришлось орудовать ножом, благо, на шее лошади повисло сразу двое моих товарищей, а еще несколько окружили саму колесницы. Но подойти близко им не давали возничий со стрелком, размахивая копьем и мечом. Истыканные нашими ножами, рухнула одна лошадь, за ней другая..... Колесница накренилась, её экипаж пошатнулся - и этот миг стал их последним мигом в жизни! Серьезно потрепанный колесничный отряд самого египетского царька начал отступать - чем мы могли гордиться! - но, к сожалению, это был лишь частный успех... Сил у врага было еще много. На нас налетели конники с одной строны и пехота с другой.... Пощады мы не просили, да нам бы её и не дали.....
Меня подобрали на утро - я был ранен и контужен, но мог ходить. Мне еще повезло - мог бы сгореть в погребальном костре - просто не нашли в общей суматохе под перевернутой колесницей....
Сначала меня послали расчищать улицы от обломков, а потом, признав во мне мастерового, меня "поженили с колодкой" и отправили в Александрию....
что на этот раз??? 
) тишина.
