Похожие Темы

[Alexios]

Для просмотра ссылки ЗарегистрируйтесьАспарух

И знову Олена Русіна.

То, что пан Халецкий изложил на 60 страницах, а пану Левицкому не хватило и 300, пани Русина "впихнула" в целых 10. Воистину, краткость - сестра таланта!

[Alexios]

Статья С.Полехова о причинах переворота 1432 г.,приведшего к гражданской войне в ВКЛ:

Спойлер (раскрыть)

Полехов С.В.
К ВОПРОСУ О ПРИЧИНАХ
ГОСУДАРСТВЕННОГО ПЕРЕВОРОТА
В ВЕЛИКОМ КНЯЖЕСТВЕ ЛИТОВСКОМ В 1432 г.
Несмотря на длительную историю изучения событий, развернувшихся в Великом княжестве Литовском (далее — ВКЛ) после смерти Витовта, в них еще остается ряд спорных моментов. Одним из них является вопрос о причинах государственного переворота, который произошел в ночь с 31 августа на 1 сентября 1432 г. и положил начало гражданской войне в ВКЛ. В историографии господствует представление о том, что его организаторами были представители литовской (католической) знати, недовольные тем, что Свидригайло, будучи великим
князем Литовским, оказывал покровительство православной знати и церкви, из-за чего в 1430—1432 гг. русины потеснили литовцев-католиков в великокняжеском окружении. Казалось бы, эта точка зрения не лишена оснований. Свидригайло был тесно связан с русскими землями ВКЛ, где он провел много лет до вступления на великокняжеский престол. Имеются и прямые свидетельства, которые, казалось бы,
подтверждают эту точку зрения, — письмо краковского епископа Збигнева Олесницкого председателю Базельского собора, кардиналу Юлиану Цезарини, написанное в начале 1432 г., а также ряд указаний в знаменитом труде Яна Длугоша «Анналы или хроники славного Польского королевства» [6, № 290, p. 204; 9, p. 434, 461, 479]. Впрочем, можно сразу сказать, что первый из названных источников более важен для данной проблемы, чем второй. Во-первых, труд Длугоша создавался не в 30-е гг. XV в., когда разворачивались данные события, а несколько позже; во-вторых, хорошо известна его тенденциозность, доходившая
до искажения фактов в угоду авторской концепции; в-третьих, Длугош был секретарем Олесницкого с 1431 г., а упомянутое письмо последнего было известно Длугошу и могло послужить одним из его источников (оно дошло до нас в рукописи, которой Длугош пользовался при написании «Анналов») [6, p. X—XI, 293]. Между тем само это письмо было написано непосредственно в период бурных событий 30-х гг. В нем краковский епископ утверждал, что Свидригайло допустил русских «схизматиков» в великокняжеский совет, в котором они теперь
заправляют всеми делами, и раздал им лучшие замки, а также женился на княжне «их обряда». По словам Олесницкого, «схизматики» в ВКЛ стали сильнее литовцев и не допускают их к власти, боясь, что это приведет к упадку «их обряда», т.е. православия. Олесницкий добавлял, что этого не было при Витовте, когда, по условиям польско-литовского соглашения, «русским схизматикам» запрещено было держать замки в Литве и участвовать в великокняжеском совете. В подтверждение
этого Олесницкий высылал в Базель текст указанного соглашения (несомненно, имелся в виду Городельский привилей 1413 г.). Наконец, об упадке католицизма в ВКЛ при Свидригайле говорили и сами заговорщики, устроившие переворот. Они заявляли о несправедливостях со стороны великого князя, крупнейшей из которых было то, что он отдавал предпочтение «русской» вере, а не «христианской» (т.е. католической), в чем его поддерживала его жена — тверская княжна [41, с. 141—143; 32, S. 498; 9, p. 479]. В годы последовавшей гражданской войны Свидригайло боролся за возвращение на виленский престол, опираясь именно на русские земли ВКЛ. Данная трактовка событий в конце XIX в. воплотилась в капитальном труде А. Левицкого «Восстание Свидригайла» [16]. В наши дни ее разделяют такие крупные исследователи истории ВКЛ как Я. Никодем и Г. Блащик [23, s. 19; 2, s. 670—671]. С другой стороны, можно привести серьезные аргументы против такой трактовки переворота. Хорошо известно, в частности, что
в начавшейся гражданской войне обе стороны пользовались поддержкой как литовцев-католиков, так и православных русинов. Обоснованность традиционной точки зрения о «прорусинской» политике Свидригайла можно проверить, сопоставив все имеющиеся сведения о его окружении в 1430—1432 гг., если говорить шире — о правящей элите ВКЛ в указанный период. Ведь если обвинения польских политиков и литовских заговорщиков в адрес Свидригайла имеют под собой какую-то почву, то речь должна идти о достаточно масштабных изменениях в составе правящей элиты ВКЛ по сравнению со временами Витовта. Такие изменения неизбежно должны были отразиться в источниках, которые дают нам достаточно полное представление о событиях тех лет в ВКЛ. Это прежде всего источники, современные событиям:
международные договоры, снабженные списками свидетелей, и дипломатическая переписка, значительная часть которой сохранилась в архиве великих магистров Тевтонского ордена (она, впрочем, опубликована лишь частично)¹. Многие подробности политической истории ВКЛ отмечены в труде Яна Длугоша. Если же источники не подтвердят традиционной точки зрения на причины переворота 1432 г., его объяснение придется искать в иной плоскости. Термин «правящая элита», который использован в данной работе, получил широкое распространение в трудах современных литуанистов². В наиболее общем смысле этим термином обозначается группа лиц, участвующих в процессе формирования и принятия государственных решений. Польская исследовательница Л. Корчак выделяет следующие критерии принадлежности к правящей элите:
1. Упоминание в списках свидетелей (гарантов) великокняжеских документов (пожалований, подтверждений, актов польско-литовской унии, договоров с иностранными государствами).
2. Политическая активность того или иного лица, которая устанавливается по числу его упоминаний.
3. Занятие тех или иных должностей (должностной или институциональный критерий).
4. Принадлежность к определенной семье или роду³.
5. Доверие со стороны великого князя литовского, участие в дипломатических миссиях по его поручению (критерий доверия, польск. kryterium powiernicze).
Последний из названных критериев был предложен Яном Пакульским при изучении состава правящей элиты Великой Польши в первой

1 Автор выражает искреннюю благодарность сотрудникам Секретного государствен!
ного архива Фонда «Прусское культурное наследие» в Берлине (Geheimes Staatsarchiv Preussischer Kulturbesitz, далее — GStAPK) и д!ру Р. Петраускасу (Вильнюс) за предоставленную возможность ознакомиться с содержанием ряда неопубликованных документов.
2 В польской историографии используется термин elita w?adzy, однако представляется целесообразным для его перевода использовать устойчивое словосочетание «правящая элита», тем более что смысл последнего полностью соответствует тому определению, которое приводится ниже.
3 Л. Корчак высказывает сомнения в правомерности применения этого критерия при
изучении правящей элиты ВКЛ в XV в., ссылаясь на дискуссию о существовании
родовой структуры в ВКЛ. Между тем ее существование подтверждают недавние
исследования Р. Петраускаса, а это позволяет использовать указанный критерий
в данном случае.

половине XIV в. [26, s. 86—88]. Добавлю, что этот критерий следует по мере возможности сочетать с другими, в частности, с частотой упоминаний того или иного порученца. В противном случае в реконструированный состав правящей элиты могут попасть лица, упоминаемые один или два раза, члены окружения монарха, которые выполняют его поручения, но в процессе принятия политических решений не участвуют. За рамками настоящей статьи я оставляю такой критерий, как размеры собственности и получаемых пожалований, что объясняется отрывочным характером сведений, сохранившихся для данного периода [15, s. 37—40]. Таким образом, понятие правящей элиты ВКЛ шире, чем понятиеокружение великого князя.
До наших дней дошло 5 документов Свидригайла, которые относятся к 1430—1432 гг. и снабжены списком свидетелей:
1. Соглашение с Ягайлом от 29 ноября 1430 г. о судьбе Западного Подолья [14, s. 161; 2, s. 627].
2. Первый Христмемельский договор с Орденом (датирован 19 июня 1431 г.) [17, № 462].
3. Документ Чарторыйского перемирия с Польшей (1 сентября 1431 г.) [38, № II].
4. Поручительство вельмож ВКЛ за подданных Свидригайла, попавших в польский плен (6 сентября 1431 г.) [5, № 73].
5. Второй Христмемельский договор с Орденом (датирован 15 мая 1432 г.) [48, № 231b].
Имеет смысл сопоставить эти списки с перечнем гарантов Мельненского договора Польши и Литвы с Орденом, который был ратифицирован в 1423 г. (но датирован предыдущим, 1422 г.) [10].
Рассматривая первые три из указанных источников, можно заключить, что состав гарантов великокняжеских документов в целом изменился незначительно. Первые места среди них занимают католические епископы ВКЛ (в литовско!орденском договоре 1431 г. — епископы виленский, жемайтийский и луцкий, последний из которых отсутствует в Мельненском трактате). За ними следуют князья — представители правящей династии Гедиминовичей, а также Гольшанские и Друцкие. Завершают список литовские бояре, в первую очередь те из них, кто занимал высокие посты в системе управления ВКЛ. Разумеется, состав гарантов великокняжеских документов в этот период претерпевал определённые изменения. Кто!то из них умирал, а если он занимал ту или иную должность, то она переходила к другому представителю правящей элиты. Список свидетелей мог быть более или менее представительным в зависимости от того, при каких обстоятельствах он утверждался. Так, на подготовку и ратификацию договора с Орденом 1431 г.ушло достаточно много времени, поэтому к нему были привешены печати трех католических епископов ВКЛ, а также всех вельмож, участвовавших в центральном управлении. Чарторыйское перемирие с Польшей было заключено вдали от столицы ВКЛ, в нем отсутствуют подписи епископов (справедливости ради стоит заметить, что луцкий епископ Андрей после начала войны перешел на сторону поляков [9, p. 449]), а также тех вельмож, которые попали в польский плен или остались в Литве, зато хорошо представлено литовское боярство, которое принимало активное участие в Луцкой войне. К тому же жизнь литовских бояр, по
выражению Р. Петраускаса, проходила «между великокняжеским двором и вотчиной» (что, впрочем, справедливо и в отношении князей). Следует специально остановиться на двух документах 1431—1432 гг., которые, на первый взгляд, говорят о значительных изменениях в составе великокняжеского окружения. Первый из них — это поручительство девяти князей и бояр ВКЛ за знатных подданных Свидригайла, попавших в польский плен в ходе Луцкой войны (датировано
6 сентября 1431 г.). Лишь двое из свидетелей этого документа выступали в таком качестве в более ранних актах Свидригайла (князь Иван Корибутович — 29 ноября 1430 г., боярин Андрей Немирович — 1 сентября 1431 г.). Как минимум четверо из его гарантов (князь Андрей Федорович Острожский, луцкий наместник Юрша, бояре Гринко Клюковичи Боговитин) представляли волынскую знать [13, s. 48, 119—123]. Есть основания полагать, что на состав поручителей повлияло сближение
Свидригайла со знатью этой земли во время Луцкой войны. Оно основывалось на общих интересах (совместной борьбе великого князя литовского и местных князей и бояр против включения Волыни в состав Польского королевства). Это сближение никак не повлияло на состав посольств, которые одновременно с этим вели переговоры с польским королём Ягайлом (подробнее о них будет сказано ниже).
Второй аналогичный эпизод связан с заключением союзного оборонительно-наступательного договора между ВКЛ и Тевтонским орденом. Обстоятельства его подготовки и заключения стали известны благодаря труду немецкого историка К. Найтмана [21, S. 193—201, 276—278]. Ученые уже давно обратили внимание на то, что среди гарантов второго литовско-орденского договора, датированного 15 мая 1432 г., фигурирует множество русских князей и бояр из разных земель ВКЛ,
а также ряд русских городов ВКЛ. Даже такой историк, как О. Халецкий, не придававший значения этноконфессиональному фактору в событиях 30!х гг. XV в., видел в данном списке свидетельство новаторской политической программы Свидригайла. Тот якобы стремился уравнять в правах русские и литовские земли ВКЛ, допустив представителей русской знати к участию в общегосударственных делах (что исключалось условиями Городельского привилея 1413 г.) [12, s. 292—293]. В действительности неожиданное появление новых гарантов договора ВКЛ
с Орденом было связано с процедурой заключения этого договора. Его первоначальный документ, датированный 19 июня 1431 г., был ратифицирован лишь 25 декабря того же года. Примерно в это же время в Ордене сочли необходимым расширить список гарантов договора, включив в их число представителей прусских сословий, которые начинали участвовать в управлении Орденом. Великий магистр Пауль фон Руссдорф пошел на этот шаг, поскольку ему было важно заручиться поддержкой сословий в преддверии намечавшейся войны с Польшей. Поэтому он попросил Свидригайла расширить список свидетелей литовского документа аналогичным образом, и тот пошел навстречу просьбе союзника, расположением которого очень дорожил [21, S. 16, 197]. Следовательно, и в этом эпизоде нет оснований видеть часть политической программы Свидригайла в отношении русских земель ВКЛ. Как уже говорилось, состав правящей элиты ВКЛ в 1430—1432 гг. не
исчерпывался теми вельможами, которые заверяли великокняжеские документы. Дополнительные сведения на этот счет можно получить, рассмотрев упоминания отдельных вельмож, среди которых большое место занимают данные об их участии в посольствах и переговорах по поручению великого князя. Большинство таких миссий было связано с установлением союзных отношений между ВКЛ и Тевтонским орденом (а также его Ливонской ветвью), за спиной которых стоял римский король (т.е. глава Священной Римской империи) Сигизмунд Люксембургский. Уже 8 ноября 1430 г. Свидригайло отправил к римскому королю посла Сигизмунда Рота с верительной грамотой и предложением союза. Примерно тогда же к Сигизмунду Люксембургскому прибыл некий Мартинко, ранее находившийся при дворе великого князя литовского (по!видимому, Мартин из Баворова, который в 1439 г. упоминается как секретарь римского короля Альбрехта II, ездивший по его поручению к великому князю Литовскому Сигизмунду Кейстутовичу) [8, № 1464; 6, № 261, p. 402]. В конце 1430 г. у ливонского ландмаршала побывал литовский боярин Шедибор из знатного рода Валимонтовичей [17, № 366, S. 212]. В феврале 1431 г. Свидригайло направил к орденскому маршалу Генриху Хольту некоего
Смольну, который в верительной грамоте назван «любимцем Витовта» [31, № 5579; 41, с. 90]. 1 апреля 1431 г. великий магистр Ордена сообщал комтуру Бальги об участии в переговорах знатного литовского боярина Юрия Бутрима [31, № 5606; 29, p. 220—221]. В начале мая переговоры с главой Ордена в Мариенбурге от имени великого князя вели виленский каштелян Остик и ковенский воевода Судивой [31, № 5636]. Месяц спустя Свидригайло отправил к великому магистру новое посольство. Интересы великого князя литовского представляли его «верный слуга» Рагоза и писец по имени Саул (Saulus) [6, № 190; 41, с. 94—95]. Первый из этих
послов, судя по всему, происходил из Новгород!Северской земли («род з Новагородка Северскаго Рагозин» записан в помянник Киево-Печерской лавры [39, с. 64]), второй был поляком из Силезии [3, s. 498]. В середине июня 1431 г. в Литву направились высшие сановники Ордена (в том числе великий магистр Пауль фон Руссдорф). Навстречу им Свидригайло выслал «старших из совета» — виленского каштеляна Остика и виленского воеводу Гедигольда [41, с. 95; 29, p. 53—54, 64]. Эти переговоры увенчались договоренностью о заключении оборонительно-наступательногосоюза между ВКЛ и Орденом. Свидригайло стремился установить союзнические отношения не только с Орденом, но и с другими политическими силами Восточной Европы. Так, в апреле 1431 г. великий князь литовский откликнулся на предложение гуситов, выступивших с инициативой антипольского союза. Свой ответ Свидригайло направил им вместе с неким Мечко, «верным слугой» гуситского предводителя Сигизмунда Корибутовича [27, s. 282—283; 22, s. 378]. Примерно тогда же к татарскому хану Улу!Мухаммеду ездил новогрудский наместник Петраш Монтигирдович, которому удалось договориться с ним о литовско!ордынской «дружбе» и добиться освобождения мценского воеводы Григория Протасьева, взятого в плен незадолго до этого [50, с. 175].
Литовско!польские взаимоотношения с самого начала правления Свидригайла развивались под знаком конфликта из-за земель Южной

Спойлер (раскрыть)

C.В. Полехов. К вопросу о причинах государственного переворота... 41
Руси. Получив известие о смерти Витовта, польские паны обманом зах!
ватили замки Западного Подолья и арестовали его воеводу Довгирда.
Узнав об этом, Свидригайло посадил под домашний арест польского
короля Владислава Ягайла, который тогда находился в Литве4. В конце
ноября 1430 г. тот пообещал вернуть замки ВКЛ, и с этой целью на По!
долье было отправлено польско!литовское посольство. Литовскую сто!
рону в нем представлял князь Иван Баба Друцкий [9, p. 424—425]. Не!
смотря на королевские обещания, замки так и не были возвращены ВКЛ.
В феврале 1431 г. поляки пошли еще дальше, потребовав от Свидригай!
ла передать Польше не только подольские замки, но и Луцкую землю
[9, p. 435]. В ответ на это (а также, может быть, в связи с новым обостре!
нием ситуации на Подолье) в конце апреля 1431 г. у Ягайла побывало
литовское посольство, которое выдвинуло ответное требование: вернуть
Свидригайлу Каменец. Это посольство возглавлял витебский воевода
князь Василий Красный (Друцкий); кроме того, в его состав входили
бояре Кезгайло (в то время — жемайтийский наместник), Ходко и Су!
димонт [9, p. 442; 31, № 5633; 41, с. 92—93].
В конце июня 1431 г. напряженность в польско!литовских взаимо!
отношениях перешла в стадию крупного вооружённого конфликта, ко!
торый разворачивался главным образом на Волыни и получил название
Луцкой войны. Впрочем, еще до начала боевых действий на Волыни
произошла литовско!мазовецкая пограничная стычка (Мазовия высту!
пила на стороне Польши). С литовской стороны мазовшанам противо!
действовал Юшка (Ежи) Струмило, староста Бельска Подляшского,
поляк по происхождению, начавший свою политическую карьеру при
дворе Витовта [31, № 5658; 29, p. 294—295]. О размахе дальнейших бое!
вых действий на Волыни говорит количество защитников Луцкого зам!
ка, где, по сведениям немецкого рыцаря Генриха фон Мальтица, было
сосредоточено более 30 князей и 4 тысячи «rither unnd knechtin» [7, dod.
№ 8]. О размерах литовского войска говорит участие в войне мценского
воеводы Григория Протасьева, который попал в плен к полякам в ре!
зультате неудачной битвы под Луцком 31 июля 1431 г. Вместе с ним
в плен попали земский маршалок Румбольд и дворный маршалок Ян
Гаштольд, а также, по!видимому, брат последнего, по имени Петр, и еще
4 Этим событиям автор этих строк намерен посвятить отдельную статью.
42 Studia Historica Europae Orientalis
несколько вельмож!литовцев (судя по их именам и названиям имений)
[5, № 73, 75, p. 70, 72]. В боевых действиях также принимали участие
друцкие князья: Длугош упоминает князя Михаила Семеновича Лоба!
на (Болобана) и некоего князя Василия (Красного?) [9, p. 453]. Актив!
ное противодействие польским войскам оказывали представители мес!
тной знати, в частности, князь Роман Федорович Кобринский и его сын
Семен [9, p. 444; 34, s. 62], луцкий староста Юрша. Сторону Свидригай!
ла заняло население Олесского замка во главе с его державцей Иваном
(Богданом) Рогатинским [9, p. 447—454, 481, 484—485].
С началом военных действий на Волыни Свидригайло обратился
за помощью к союзникам из Тевтонского ордена [31, № 5665, 5666; 41,
с. 96—97]. Эту просьбу повторили три литовских князя (в сохранившей!
ся копии письма они не названы поименно). Их послание было достав!
лено в Орден Сигизмундом Ротом [11, OF 14, S. 620—621].
В конце июля 1431 г. польская сторона начала переговоры со Сви!
дригайлом. В состав первой литовской делегации, отправленной
в польский военный лагерь, входили уже упоминавшийся Шедибор
и некий князь Константин [9, p. 447]. Последний традиционно отожде!
ствляется с родоначальником князей Буремских, хотя не исключено, что
это был Константин Бабич, сын Ивана Бабы Друцкого [36, s. 13—14, 60].
В начале августа великий князь литовский прислал к польскому коро!
лю некоего «русина Чату» («nuntium suum Czatam», далее Длугош уточ!
няет: «Czatam Ruthenum») с ярлыком Улу!Мухаммеда, в котором тот
требовал передать Подолье Свидригайлу [9, p. 452; 50, с. 181]. 14 авгу!
ста Ягайло принял великокняжеских послов — знатного литовца Анд!
рюшку Немировича и северского боярина Рагозу, которые предложили
организовать мирные переговоры [9, p. 451; 4, p. 353]. Они открылись
18 августа, когда к Ягайлу прибыли литовские послы — князья Олелько
и Василий Семенович Красный (Друцкий), а также виленский воевода
Георгий Гедигольд и еще 5 литовских панов. Эти переговоры продолжа!
лись до 20 августа и на первых порах не увенчались успехом. 24 августа
к польскому королю прибыли князья Юрий Лугвеневич, Семен Ивано!
вич Гольшанский и Василий Семенович Красный (Друцкий) с пятью
литовскими панами [9, p. 452; 38, № II, с. 135—136]. В свою очередь, этот
этап переговоров завершился подписанием Чарторыйского перемирия,
куда Свидригайло включил Тевтонский орден без ведома его сановни!
ков. В начале сентября в Орден с сообщением о перемирии отправилось
C.В. Полехов. К вопросу о причинах государственного переворота... 43
польско!литовское посольство, в котором участвовал уже упоминавший!
ся «русин Чата» [9, p. 459].
Чарторыйское перемирие не остановило польско!литовский конф!
ликт из!за южнорусских земель, а лишь перевело его в «тлеющую» фазу.
В октябре 1431 г. Ягайло писал Свидригайлу о том, что великокняже!
ский наместник Подолья, князь Федько Несвижский, отказывается пе!
редать полякам владения, тянущие к Каменецкому замку, которые дол!
жны были перейти к Польше по условиям перемирия. Федько Несвиж!
ский ссылался на то, что Свидригайло ему об этом якобы не сообщил.
При этом противодействие полякам оказывал не только литовский на!
местник Подолья, но и местное население, явно не желавшее переходить
под власть Польши [6, № 197, 198, 202].
После Луцкой войны продолжались контакты между Свидригайлом
и руководством Тевтонского ордена, связанные с ратификацией союзно!
го договора и расширением состава его участников. В конце сентября —
октябре 1431 г. у великого князя побывало орденское посольство во главе
с комтуром Христбурга. По сообщению последнего, он был принят вели!
ким князем, его многочисленными князьями и боярами, а также виленс!
ким епископом Матвеем [17, № 511, 512, S. 305—306; 11, OBA 5822; 31,
№ 5804, 5832]. И комтур Христбурга, и другие орденские сановники, бы!
вавшие в Литве, ограничиваются самыми общими словами о том, что ве!
ликий князь вместе «со (всеми) своими» дружелюбно настроен по отно!
шению к Ордену [17, № 541, S. 323; 7, dod. № 10, s. 515]. Единственное
конкретное указание можно найти в письме знатного прусского рыцаря
Габриэля фон Байзена. В письме от 22 ноября 1431 г. он писал великому
магистру об отправке кушаний великому князю и его советнику Ивашке
Монивидовичу (в письме он назван «Minbithe») [31, № 5859]. Несколько
загадочно выглядит «русский писец» Свидригайла, который в феврале
1432 г. доставил ливонскому магистру письма великого князя, адресован!
ные рижскому архиепископу и дерптскому епископу [17, № 551, S. 327].
Следует, однако, учитывать, что в феврале 1432 г., когда «русский писец»
Свидригайла ездил в Ригу, внимание знатнейших литовских вельмож было
сосредоточено на польско!литовском съезде.
Этот съезд, согласно условиям Чарторыйского перемирия, должен
был состояться 2 февраля 1432 г. в Полюбичах — между литовским Бре!
стом и польским Парчовом, согласно практике, установившейся в годы
правления Ягайла. Предусматривалось, что в съезде примут участие по
44 Studia Historica Europae Orientalis
12 представителей от каждой из сторон — «прелаты, князья, бароны
и советники» Польши и Великого княжества Литовского. Их задачей
было подписание «вечного мира» и окончательное определение судьбы
Подолья [38, № II, с. 133—134]. В январе 1432 г. Ягайло выдал проез!
жую грамоту на имя великого князя литовского и членов его ближайше!
го окружения: виленского епископа Матвея, князей Семена Ивановича
Гольшанского и Василия Семеновича Друцкого, виленского воеводы
Гедигольда, трокского воеводы Явна, Ходко Юрьевича, новогрудского
наместника Петраша Монтигирдовича, Шедибора Валимунтовича
«et aliis» [11, OBA 5941]. Очевидно, тогда же в окружении Свидригайла
находился Андрюшка Немирович, упоминаемый в одном из писем
(в искаженной форме «Andrusch Symorowitcz») [31, № 5942]. Целый ряд
источников (донесение комтуров Меве и Бальги, письмо Свидригайла
великому магистру, труд Яна Длугоша) говорят о «литовских и русских»
вельможах, сопровождавших Свидригайла, но, возможно, под последни!
ми подразумеваются князья русского происхождения (Друцкие) или
обрусевшие (Гедиминовичи и Гольшанские), которые традиционно вхо!
дили в окружение великого князя [9, p. 469—470; 7, dod. № 10, s. 516; 41,
с. 140—141; о происхождении друцких князей см.: 42]. Несмотря на дол!
гие приготовления, польско!литовский съезд так и не состоялся: Свид!
ригайло настаивал на участии в нем представителей Тевтонского орде!
на, на что Ягайло ответил категорическим отказом. Впрочем, поведение
Свидригайла заставляет думать, что он и не собирался вести перегово!
ры с поляками [9, p. 470].
После провала съезда в Полюбичах оживленные контакты Свидри!
гайла с Орденом продолжились, но на этот раз, как видно из состава по!
сольств, инициатива исходила от великого князя литовского. В феврале
1432 г. в Ордене, по!видимому, побывал виленский воевода Гедигольд
[31, № 5959]. Очевидно, примерно в это же время великий князь по со!
вету вельмож отправил посольство к Сигизмунду Люксембургскому
[41, с. 120 — 122]. 27 марта Свидригайло сообщал великому магистру,
что в ближайшее время намерен посовещаться в Троках со своей радой,
которая соберется там в полном составе, после чего собирается отпра!
вить к нему того же Гедигольда, а вскоре рассчитывает встретиться лич!
но [1, № 363, S. 404—405; 31, № 6030].
Большое посольство во главе с Гедигольдом в апреле 1432 г. прибы!
ло в Кенигсберг (к орденскому маршалу), а оттуда — в Мариенбург. Ви!
C.В. Полехов. К вопросу о причинах государственного переворота... 45
ленского воеводу сопровождали 60 человек, в их числе — не названный
по имени писец, советник Свидригайла и великого магистра Ганс Фокс
и молдавский посол Богуш [46, л. 1об.; 17, № 581, S. 344—345]. 13 мая
1432 г. великий магистр Тевтонского ордена Пауль фон Руссдорф встре!
тился с великим князем литовским Свидригайлом в Христмемеле, где
все было готово к переговорам (обоих правителей сопровождали их со!
ветники) [17, № 591; 32, S. 497]. Наконец, 15 мая 1432 г. была достигну!
та договоренность о подтверждении литовско!орденского союза.
Эта договоренность сама по себе (т.е. даже до ратификации догово!
ра) означала новый шаг в сближении ВКЛ с Тевтонским орденом. От!
ныне при великом магистре Тевтонского ордена постоянно должен был
постоянно находиться литовский представитель, а при великом князе
литовском — орденский (это было уникальным фактом в истории ор!
денской дипломатии, поскольку до этого постоянный представитель
Ордена находился лишь при папской курии) [21, S. 16—17]. С особен!
ным рвением это условие выполнял Свидригайло, который таким обра!
зом пытался засвидетельствовать верность союзу с Орденом (в проти!
вовес польским попыткам ликвидировать этот союз). Теперь великий
князь вел переговоры с польскими послами только в присутствии бра!
тьев Ордена, которых Руссдорф оставил при нем [17, № 591, 606; 41,
с. 131]. 2 июня 1432 г. знатные подданные Свидригайла клялись соблю!
дать новый договор в присутствии Генриха Хольта, фогта Братиана,
а 10 августа сам великий князь советовался с ним относительно взаимо!
отношений с Польшей [21, S. 278; 41, с. 140—141].
Поиски союзников весной и летом 1432 г. не ограничивалась Орде!
ном. Летом 1432 г. Свидригайло пошел навстречу просьбам новгород!
цев и отправил к ним князя Юрия Лугвеневича (Семеновича). С анало!
гичной просьбой к Свидригайлу вскоре обратились псковичи, которые
до этого подтвердили мир с Литвой (но эта просьба осталась тогда без
ответа из!за произошедшего в ВКЛ переворота) [17, № 596; 41, с. 140—
141]. В 1432 г. происходили активные переговоры Мазовии с Орденом,
и включение Мазовии в круг союзников ВКЛ было предотвращено толь!
ко переворотом, состоявшимся в ночь с 31 августа на 1 сентября 1432 г.
[33, s. 44—45].
Летом 1432 г. во взаимоотношениях Польши с ВКЛ и Тевтонским
орденом, казалось бы, обозначился путь к примирению. 10 августа 1432 г.
состоялся трехсторонний съезд для урегулирования пограничных кон!
46 Studia Historica Europae Orientalis
фликтов. Со стороны ВКЛ в нем приняли участие литовские бояре Су!
дивой и Юрий Бутрим [35, S. 597; 4, p. 371—373]. Было решено, что но!
вый такой съезд (только более представительный, с участием Свидри!
гайла, Ягайла и Пауля фон Руссдорфа) состоится 15 сентября 1432 г.
в «Русском Бресте». Однако это намерение не было претворено в жизнь,
поскольку в ночь с 31 августа на 1 сентября 1432 г. Свидригайло был
свергнут с литовского великокняжеского престола.
В архиве великих магистров Тевтонского ордена сохранилась ин!
формация о ряде послов Свидригайла, которые ездили не только в Ор!
ден, но и в сопредельные государства [28, p. 25—33]. Большинство этих
послов были немцами или поляками (из Мазовии, Силезии и т.д.), жив!
шими при дворе Свидригайла. Двое из этих придворных, однако, проис!
ходили из ВКЛ: литовский боярин Юрий Бутрим и некий Ностевич
[Nost(e)wicz], который упоминается в окружении Свидригайла ещё
в 1420 г. [41, с. 131; 28, p. 30; 31, № 5875; 8, № 883, p. 484]
Гораздо меньше известно о дипломатических сношениях ВКЛ
с Польшей после Луцкой войны. В октябре 1431 г. в Польше побывал
маршалок великокняжеского двора по имени Михаил, который узнавал
новости при дворе Ягайла [6, № 197, 198; 1, № 308; 28, p. 25]. В конце
1431 — начале 1432 гг. у Ягайла побывали не названный по имени писец
Свидригайла, некий «Persznicz», а также Немира Рязанович, представи!
тель южнорусского рода Корчаков, упоминаемый в окружении Свидри!
гайла ещё в 1424 г. [17, № 530; 20, dod. № 2, s. 112; 13, s. 120, 301—302; 29,
p. 276, n. 55] В августе 1432 г. послом в Польшу был приближенный ве!
ликого князя по имени Андрей (видимо, Андрей Мзус, который уже пос!
ле свержения Свидригайла упоминается как маршалок его двора) [41,
с. 140—141; 28, p. 30].
Сопоставляя упоминания князей и бояр ВКЛ, можно проследить,
какие изменения произошли в системе управления государством после
того, как великим князем стал Свидригайло. Свои посты сохранили ви!
ленский воевода Георгий Гедигольд и каштелян Кристин Остик, трок!
ский воевода Явн Валимонтович и каштелян Ян Сунгайло, жемайтий!
ский староста Михаил Кезгайло, земский маршалок Румбольд Валимон!
тович и дворный (господарский) маршалок Ян Гаштольд, мценский
воевода Григорий Протасьев. Сюда же, вопреки распространенным
утверждениям, относится луцкий староста Юрша, происходивший
из числа волынских бояр (впервые в этой должности он упоминается
C.В. Полехов. К вопросу о причинах государственного переворота... 47
в 1429 г.) [29, p. 248, 316]. С конца 1432 г. на этом посту выступает князь
Александр Нос. Киев сохранили за собой Гольшанские князья, которых
мы видим здесь на протяжении практически всей первой трети XV в.5
По!видимому, в конце 1430 г. наместником литовской (восточной) части
Подолья с центром в Браславе стал князь Федор (Федько) Несвижский
(после того как поляки арестовали прежнего наместника — литовца Дов!
гирда) [9, p. 487—490; 17, № 651, S. 383; 41, с. 157; ср.: 30, s. 196]. С апреля
1431 г. в качестве витебского воеводы упоминается Василий Семенович
Красный (Друцкий) [9, p. 442; 43, с. 34, 57, 76, 141, 163, 189, 210; 17, № 645,
649]. Его предшественник на этом посту, Румбольд Валимонтович, пер!
вый и последний раз упоминается в этой должности в Мельненском трак!
тате 1422/23 г., поэтому нельзя точно сказать, кто сделал друцкого кня!
зя витебским воеводой — Свидригайло или Витовт. В этой связи умест!
но напомнить, что наместниками в соседнем Полоцке при Витовте
некоторое время были представители местной знати: князь Григорий
Семенович Друцкий — в начале XV в. (до 1409 г.)6, Иван Семенович
Друцкий — в 1409 г., боярин Федор Корсак — между 1409 и 1412 гг. [44,
№ 49, 39, 40, 43; 45, с. 202, 204]. Ничего определенного, к сожалению,
нельзя сказать о статусе некоего Корибутовича, князя из «Русского Бре!
ста» («herczoge vom Reuschen Briske, des koniges von Polan brudir sone
herczoge Carwaten», 1431 г.), и князя Василия Ивановича (Друцкого?)
из Полоцка (упоминается в конце 1432 г.) [29, p. 311; 17, № 632, S. 470].
Как показывают все эти данные, у нас нет оснований говорить о су!
щественных изменениях в составе правящей элиты ВКЛ в 1430—1432 гг.
Представители знатных литовских боярских родов по!прежнему занима!
ли высшие должности и выполняли дипломатические поручения велико!
го князя. Некоторые русские (или, по крайней мере, обрусевшие) бояре
принадлежали к правящей элите ВКЛ еще со времен Витовта, играя важ!
5 Правда, до 1411 г. киевским воеводой был литовский боярин Георгий Гедигольд,
который в списке свидетелей первого Торуньского мира назван «pridem (т.е. неког!
да, ранее — С.П.) voievoda Kyoviensis», но из него неясно, когда именно он занимал
этот пост. Е.В. Русина предполагает, что это было в конце XIV в. [47, с. 84—88].
6 Грамоту, отправленную рижскому городскому совету от его имени, А.Л. Хорошке!
вич датирует 20!ми гг. XV в., основываясь на палеографических признаках, хотя ее
отнесение к началу XV в. (до 1409 г.) выглядит более убедительным [45, с. 204; 19,
s. 415—416].

Спойлер (раскрыть)

48 Studia Historica Europae Orientalis
ную роль в политической жизни «своих» земель (Григорий Протасьев,
Юрша) или участвуя в общегосударственных делах, правда, в гораздо бо!
лее скромном масштабе (Ходко Юрьевич, члены полоцкого рода Корса!
ков). Состав великокняжеского окружения пополнили имена всего не!
скольких русских бояр, с которыми Свидригайла связывала предшеству!
ющая политическая деятельность в русских землях ВКЛ. Это некий Рагоза
(предположительно, из Новгород!Северской земли), Немира Рязанович
из южнорусского рода Корсаков и некий Ностевич [Nost(e)wicz]. Из них
к правящей элите можно отнести разве что Рагозу, который упоминается
чаще всех (4 раза), участвует в дипломатических миссиях и поручается за
литовских пленных. Но роль этих лиц в политической жизни ВКЛ, ко!
нечно, несопоставима с влиянием таких литовских бояр, как виленский
воевода Георгий Гедигольд. Скорее место этих «новых людей» в правя!
щей элите ВКЛ было примерно таким же, как и у поляков (которые зани!
мали немногочисленные должности) и немцев (которые от случая к слу!
чаю выполняли дипломатические поручения Свидригайла).
Изменения в положении литовско!русских князей в этот период
также нельзя назвать значительными. В рядах правящей элиты, как
и при Витовте, оставалось немало православных князей — Гедиминови!
чей, Гольшанских, Друцких. Что же касается обвинений в адрес Свид!
ригайла, высказанных в письме Збигнева Олесницкого Юлиану Цеза!
рини, то их следует рассматривать сквозь призму личности автора этого
письма. Как справедливо отмечает Я. Никодем, Олесницкому важно
было использовать все международные возможности, чтобы не допус!
тить разрыва польско!литовской унии. По логике Олесницкого, раз ли!
товцы склоняются к унии, то она выгодна обеим сторонам; Свидригай!
ло же представляет угрозу не только для унии, но и для всего католичес!
кого мира (в письме говорится также о возможности подключения
гуситов к союзу Свидригайла со «схизматиками»). Для риторики Олес!
ницкого, по словам Я. Никодема, была характерна религиозная форма,
сквозь которую проступало политическое содержание [24, s. 136—137].
Поэтому неудивительно, что он уделяет «схизматикам» такое внимание.
Итак, Свидригайло, как и другие великие князья литовские конца
XIV—XV вв., не ставил перед собой задачу изменения состава правящей
элиты. И его предшественник Витовт, и его соперник Сигизмунд Кей!
стутович ограничивались незначительными изменениями, схожими по
масштабам [29, p. 97—102, 173]. Их, конечно, нельзя называть причиной
C.В. Полехов. К вопросу о причинах государственного переворота... 49
такого отчаянного шага части князей и бояр ВКЛ, как государственный
переворот. Что же было его причиной?
Сами заговорщики, как уже говорилось, указывали на конфессио!
нальную политику Свидригайла как на причину переворота. Это мне!
ние разделял и Сигизмунд Кейстутович, судя по следующим его заяв!
лениям и мероприятиям. В 1432 г. он инспирировал ряд уступок пра!
вославному населению ВКЛ (расширил права виленских мещан
и предложил уравнять в правах русскую и литовскую знать Великого
княжества, пытаясь привлечь на свою сторону тех, кто поддержал Свид!
ригайла) [49, № 2—4]. Он последовательно придерживался этой версии
событий на всем протяжении своего правления. В конце 1430!х гг. Си!
гизмунд писал римскому королю Альбрехту II об упадке католической
веры в ВКЛ при Свидригайле [6, № 261, p. 403; 37, с. 44—45]. Может
быть, переворот 1432 г. действительно в какой!то мере был связан с ре!
лигиозной политикой Свидригайла — нам неизвестны какие!либо его
пожалования католической церкви, относящиеся к 1430—1432 гг. Это
помогает понять позицию виленского епископа Матвея, который под!
держал нового великого князя [25, s. 60; 2, s. 671], но нисколько не объяс!
няет, почему часть правящей элиты ВКЛ выступила против Свидригай!
ла. Сам Сигизмунд Кейстутович, судя по всему, не играл активной роли
в заговоре, а о потворстве Свидригайла «схизматикам» узнал от органи!
заторов переворота [41, с. 142; 40, с. 203; 37, с. 26]. Другое дело, что его
уверенность подкреплялась тем, что русские земли ВКЛ заняли сторо!
ну свергнутого великого князя.
Очевидно, заговорщики должны были располагать очень вескими
основаниями для того, чтобы отважиться на свержение великого князя
литовского. Иными словами, в основе заговора лежало недовольство
принципиальными моментами политики великого князя, на которые
нельзя было повлиять мирным путем. Каковы могли быть эти момен!
ты? Не вызывает сомнений, что сферой наиболее активной деятельнос!
ти Свидригайла в 1430—1432 гг. была внешняя политика. В этот период
происходило отдаление ВКЛ от Польши. С самого начала своего прав!
ления Свидригайло, судя по всему, не собирался подтверждать унию
с Польшей. Кроме того, он выступил против посягательств поляков на
Западное Подолье, а позже — на Луцкую землю. Обратной стороной этого
процесса был активный поиск союзников, из которых максимальное
сближение было достигнуто с Тевтонским орденом.
50 Studia Historica Europae Orientalis
Имеет смысл сравнить эту политику с теми действиями, которые
предпринял Сигизмунд Кейстутович сразу после прихода к власти.
В первые же дни своего правления он заявил о желании возобновить
унию с Польшей (что и было сделано в середине октября 1432 г.) и со!
хранить союз с Орденом. Сигизмунд Кейстутович даже пытался способ!
ствовать примирению Ордена и Польши [41, с. 143; 32, S. 498]. Попытки
сохранить литовско!орденский союз, продолжавшиеся до начала 1433 г.,
одобрялись какой!то частью окружения Сигизмунда (в частности, ли!
товским боярином Юрием Бутримом) [35, S. 599; 9, p. 482]. Поскольку
речь не шла о секретном союзе, а большинство участников переворота
не высказывало резкого недовольства, надо полагать, что они в большин!
стве своем одобряли эту идею (исключением являются бояре из рода
Валимонтовичей, заговор которых против Сигизмунда был раскрыт
в конце 1432 г.). Следовательно, сближение Свидригайла с Орденом
нельзя считать решающей причиной его свержения.
Ряд сведений наводит на мысль о том, что главным предметом раз!
ногласий между Свидригайлом и частью его окружения были взаимо!
отношения ВКЛ с Польшей. В 1436 г. в одном из своих писем великий
магистр Тевтонского ордена Пауль фон Руссдорф заявлял, что в свое
время он устно (при личной встрече) и в письмах предупреждал Свид!
ригайла об опасности заговора [18, № 97, S. 59]. Упоминание об устных
предупреждениях отсылает нас к последней встрече великого магистра
со Свидригайлом перед переворотом в ВКЛ. Эта встреча состоялась
в середине мая 1432 г. в Христмемеле, когда два правителя договори!
лись о подтверждении союзного договора с расширенным списком сви!
детелей7. Следовательно, к этому времени Руссдорф уже располагал ин!
формацией о недовольстве приближенных Свидригайла его политикой
(или, по крайней мере, о расхождении взглядов Свидригайла и его вель!
мож). Этот вывод подтверждается при обращении к другим источни!
кам. По словам Яна Длугоша, заговор против Свидригайла уже суще!
ствовал к моменту первого приезда в ВКЛ серадзского каштеляна Лав!
рентия Зарембы, который выступил посредником между заговорщиками
7 В том же письме великий магистр сообщает о своей поездке в Литву, предпринятой
специально для того, чтобы заручиться поддержкой Свидригайла на случай войны с
Польшей. Из орденской переписки известно, что такая беседа состоялась как раз во
время встречи двух правителей в мае 1432 г.
C.В. Полехов. К вопросу о причинах государственного переворота... 51
и польскими правящими кругами. Из дипломатической переписки
известно, что в 1432 г. Заремба побывал в Литве два раза: первый раз
в мае — июне, второй — в конце августа [9, p. 479; 16, s. 144, 327—328; 37,
с. 24—25].
Разногласия между Свидригайлом и какой!то частью его окруже!
ния можно заметить уже в феврале 1432 г., при обсуждении перспектив
«вечного мира» с Польшей. Как писал комтур Меве великому магистру
26 января 1432 г., представители правящих кругов ВКЛ (не названные,
впрочем, по именам) стремились к заключению «вечного мира»
с Польшей: «Vornemen wir eigendlich von dem hern und den synen, das dy
Polan gancz gerne frede macheten und hetten… dergleich wir och vornemen
von den Ruwsschen und Littauwschen hern, mochten sie es mit gelympe und
beqwemlikeit beleiten» [7, dod. № 10, p. 516]. Эту информацию, кстати,
подтверждает и Збигнев Олесницкий в письме Юлиану Цезарини, уточ!
няя, что великого князя к соглашению с Польшей хотят склонить ли!
товцы!католики [6, № 204, p. 290]. Свидригайло же всячески затягивал
переговоры, что привело к их срыву. Очевидно, заговорщиков не устра!
ивали перспективы дальнейшей конфронтации с Польшей: ни она, ни
ВКЛ не собирались сдавать своих позиций и идти на какие!либо уступ!
ки. В будущем это могло привести к эскалации конфликта или его пере!
воду в «тлеющую» фазу, чреватую новыми вспышками (наподобие Луц!
кой войны). При этом знатные подданные Свидригайла, не связанные
происхождением или владениями со спорными русскими землями, рис!
ковали жизнью и безопасностью, но взамен ничего не получали.
Сразу же после прихода к власти Сигизмунда Кейстутовича
польско!литовские взаимоотношение подверглись радикальным изме!
нениям. Была обновлена польско!литовская уния, сопровождавшаяся
существенными уступками в пользу Польши (опять!таки при поддерж!
ке окружения Сигизмунда). Думается, что это может отчасти объяснить
поддержку, оказанную свергнутому великому князю знатью русских
земель ВКЛ. Она поддерживала Свидригайла не только в 1432 г., но
и в течение нескольких последующих лет, значит, была заинтересована
в продолжении его политики. Знать Южной Руси, надо полагать, не ус!
траивали планы непосредственного включения этих земель в состав
Польши, которые вынашивались польскими правящими кругами. Это
хорошо показали события Луцкой войны. Подобные намерения польские
политики сохранили и в дальнейшем, о чем свидетельствует план разде!
52 Studia Historica Europae Orientalis
ла ВКЛ между Свидригайлом и Сигизмундом, возникший в Польше
в 1432 г. Предполагалась, что Свидригайло получит русские земли ВКЛ
от польского короля, т.е. станет его вассалом. Таким образом, у польских
правящих кругов появлялась возможность после смерти Свидригайла
включить его владения непосредственно в состав Польского королев!
ства, не прибегая к тактике постепенного отрыва отдельных территорий
от ВКЛ, которая приносила весьма скромные плоды [41, с. 149—150].
На эти аргументы можно возразить отсылкой к событиям октября
1432 г., когда Луцкая земля по собственной инициативе перешла под
власть Польши, а взамен ее жители получили привилей. Согласно этому
документу, князья, шляхта и духовенство получали права по образцу
польских; православные жители Луцкой земли уравнивались в правах
с католиками; одновременно Ягайло обещал не разрушать православных
храмов и не передавать их для нужд католической церкви, а также не об!
ращать православных в католицизм силой [38, № III, с. 137—139]. Однако
следует учитывать, что переход Луцкой земли под власть Польши про!
изошел при приближении польских войск (т.е. под определенным давле!
нием), а всего через несколько месяцев Волынь вновь перешла на сторону
Свидригайла [40, с. 211—212]. Впрочем, предложенные объяснения мож!
но рассматривать лишь в качестве предварительных соображений. Ведь
одно дело — причины недовольства части князей и бояр ВКЛ политикой
Свидригайла, и совсем другое — причины, по которым после переворота
его поддержала часть знати ВКЛ (прежде всего русских земель этого го!
сударства) и которые могли лежать в совершенно иной плоскости. Более
или менее уверенно решить эту проблему можно, лишь тщательно про!
анализировав события последующей гражданской войны в ВКЛ.
Список литературы
1. Die Berichte der Generalprokuratoren des Deutschen Ordens an der
Kurie. — Bd. 4 (1429—1436). — Hbd. 1 (1429—1432) / Bearb. von K. Forstreuter. —
G?ttingen: Vandenhoeck und Ruprecht, 1973. — 488 S.
2. B?aszczyk, G. Dzieje stosunk?w polskolitewskich / G. B?aszczyk. — T. II:
Od Krewa do Lublina. — Cz. I. — Pozna?: Wydawnictwo Pozna?skie, 2007. — 936 s.
3. B?aszczyk, G. ?widrygie??o a Polska i Polacy / G. B?aszczyk // Z dziej?w
kultury prawnej. Studia ofiarowane Prof. J. Bardachowi w dziewi?dziesiciolecie
urodzin. — Warszawa: Liber, 2004. — S. 487—504.
4. Codex diplomaticus Lithuaniae / Ed. E. Raczy?ski. — Vratislaviae:
Sumptibus Sigismundi Schletter, 1845. — XV, 391 p.
C.В. Полехов. К вопросу о причинах государственного переворота... 53
5. Codex epistolaris saeculi XV. — T. 1 (1384—1492) / Ed. A. Soko?owski,
J. Szujski. — Cracoviae: Sumptibus Acad. Litterarum, 1876. — LXX, 1, 158, 1, 368, 2 s.
6. Codex epistolaris saeculi XV. — T. 2 (1382—1445) / Ed. A. Lewicki. —
Cracoviae: Sumptibus Acad. Litterarum, 1891. — 3, LXXVII, 1, 531, 1 s.
7. Codex epistolaris saeculi XV. — T. 3 (1392—1501) / Ed. A. Lewicki. —
Cracoviae: Sumptibus Acad. Litterarum, 1894. — 3, LXXX, 1, 665, 1 s.
8. Codex epistolaris Vitoldi magni ducis Lithuaniae. 1376—1430 / Ed. A. Pro
chaska. — Cracoviae: Sumptibus Acad. Litterarum, 1882.
9. Joannis D?ugosz Senioris canonici Cracoviensis Opera omnia. — T. 13:
Historiae Polonicae libri XII. — T. IV / Ed. I. ?egota Pauli, cura A. Przezdziecki. —
Cracoviae: Ex typographio ephemeridum “Czas”, 1877. — 4, 733, 3 s.
10. Dokumenty strony polskolitewskiej pokoju me?ne?skiego z 1422 roku / Wyd.
P. Nowak i P. Pokora. — Pozna?: Wydawnictwo Pozna?skie, 2004. — XVII, 99, 1 s.
11. Geheimes Staatsarchiv Preussischer Kulturbesitz, BerlinDahlem
(GStAPK).
a. Ordensbriefarchiv (OBA). — № 5822, 5859, 5941.
b. Ordensfoliant 14 (OF 14).
12. Halecki, O. Dzieje unii Jagiello?skiej / O. Halecki. — T. 1: W wiekach
?rednich. — Krak?w: Nak?. Akademii Umiejtno?ci, 1919. — IX, 482 s.
13. Halecki, O. Ostatnie lata ?widrgie??y i sprawa wo?y?ska za Kazimierza
Jagiello?czyka / O. Halecki. — Krak?w: Nak?. Akademii Umiejtno?ci, 1915. — VIII, 316 s.
14. Halecki, O. Z Jana Zamoyskiego inwentarza archiwum koronnego. Materya?y
do dziej?w Rusi i Litwy w XV wieku / O. Halecki // Archiwum Komisji Historycznej. —
T. 12. — Cz. 1. Krak?w: Akademia Umiejtno?ci, 1919. — S. 146—218.
15. Korczak, L. Kszta?towanie elity w?adzy w Wielkim Ksistwie Litewskim
(zagadnienie kryteri?w kwalifikacyjnych) / L. Korczak // Prace historyczne. —
2003. — Zesz. 130. — S. 35—40.
16. Lewicki, A. Powstanie ?widrygie??y. Ustp z dziej?w unii Litwy z Koron /
A. Lewicki. Krak?w: Nak?. Akademii Umiejtno?ci, 1892. — 389 s.
17. Liv, Est und Curl?ndisches Urkundenbuch. — Bd. 8. (1429 Mai — 1435)
/ Hrsg. von H. Hildebrand. — Riga; Moskau: Verlag von J. Deubner, 1884. — XXVIII,
688 с.
18. Liv, Est und Curl?ndisches Urkundenbuch. — Bd. 9. (1436—1443) / Hrsg.
von H. Hildebrand. — Riga; Moskau: Verlag von J. Deubner, 1889. — XXVI, 722 с.
19. ?owmia?ski, H. Uwagi w sprawie pod?o?a spo?ecznego i gospodarczego unii
Jagiello?skiej / H. ?owmia?ski // ?owmia?ski, H. Studia nad dziejami Wielkiego
Ksistwa Litewskiego. — Pozna?: Wydawnictwo UAM, 1983. — S. 365—454.
20. Maleczy?ska, E. Rola polityczna kr?lowej Zofii Holsza?skiej na tle walki
stronnictw w Polsce w latach 1422—1434 / E. Maleczy?ska. — Lw?w: Nak?.
Towarzystwa Naukowego, 1936. — 1, 119 s.
54 Studia Historica Europae Orientalis
21. Neitmann, K. Die Staatsvertr?ge des Deutschen Ordens in Preussen
1230—1449. Studien zur Diplomatie eines sp?tmittelalterlichen Territorialstaates
/ K. Neitmann. — K?ln; Wien: B?hlau, 1986. — XIII, 692 S.
22. Nikodem, J. Polska i Litwa wobec husyckich Czech w latach 1420—1433.
Studium o polityce dynastycznej W?adys?awa Jagie??o i Witolda Kiejstutowicza
/ J. Nikodem. — Pozna?: Instytut Historii UAM, 2004. — 442, 2 s.
23. Nikodem, J. Wyniesienie ?widrygie??y na Wielkie Ksistwo Litewskie
/ J. Nikodem // Bia?oruskie Zeszyty Historyczne. — 2003. — № 19. — S. 5—32.
24. Nikodem, J. Zbigniew Ole?nicki wobec unii polskolitewskiej do ?mierci
Jagie??y / J. Nikodem // Nasza Przesz?o??. — 1999. — T. 91. — S. 101—151.
25. Ochma?ski, J. Powstanie i rozw?j latyfundium biskupstwa Wile?skiego
(1387—1550) / J. Ochma?ski. — Pozna?: Wydawnictwo UAM, 1963. — 224, 2 s.
26. Pakulski, J. Wielkopolska elita w?adzy politycznej w I po?owie XIV w.
Kryteria kwalifikacyjne / J. Pakulski // Genealogia. Polska elita polityczna w wiekach
?rednich na tle por?wnawczym. — Toru?: Wydawnictwo Uniwersytetu Miko?aja
Kopernika, 1993. — S. 61—91.
27. [Palack?, F.] Jazyk ?esk? na dwo?e Litewsk?m w XV. stoleti / F. Palack? //
?asopis ?esk?ho Muzeum. — 1831. — Sw. 3. — S. 280—283.
28. Petrauskas, R. Did?iojo kunigaik??io institucinio dvaro susiformavimas
Lietuvoje (XIV a. pabaigoje — XV a. viduryje) / R. Petrauskas // Lietuvos istorijos
metra?tis. — 2005. — T. 1. — P. 5—38.
29. Petrauskas, R. Lietuvos diduomene. XIV a. pabaigoje — XV a.: Sude.tis —
struktura — valdia / R. Petrauskas. — Vilnius: Aidai, 2003. — 380 p.
30. Radzimi?ski, Z.L. Itinerarze kn. Fedora Korybutowicza i kn. Fedka Nie?wizkiego
/ Z.L. Radzimi?ski // Miesicznik Heraldyczny. — 1913. — № 11—12. — S. 194—200.
31. Regesta historicodiplomatica Ordinis S. Mariae Theutonicorum, 1198—1525
Pars I: Index Tabularii Ordinis S. Mariae Theutonicorum. Regesten zum Ordens
briefarchiv. Vol. 1: 1198—1454. Hbd. 1 (1198—1432) / Bearb. von E. Joachim. Hrsg.
von W. Hubatsch. — G?ttingen: Vandenhoeck & Ruprecht, 1948. — XVI, 392 S.
32. Scriptores rerum Prussicarum. Die Geschichtsquellen der preussischen Vorzeit
bis zum Untergange der Ordensherrschaft / Herausgegeben von Dr. T. Hirsch, Dr. Max
T?ppen und Dr. E. Strehlke. — Bd. 3. — Leipzig: Verlag von S. Hirzel, 1866. — 730 S.
33. Sieradzan, W. Ssiedstwo mazowieckokrzy?ackie w okresie przemian poli
tycznych w Europie ?rodkowoWschodniej w latach 1411—1466 / W. Sieradzan. —
Toru?: Wydawnictwo Uniwersytetu M. Kopernika, 1999. — 274 s.
34. Tgowski, J. Pierwsze pokolenia Giedyminowicz?w. Pozna?; Wroc?aw:
Wydawnictwo Historyczne, 1999. — 2, 322 s.
35. Voigt, J. Geschichte Preussens von den ?ltesten Zeiten bis zum Untergange
der Herrschaft des Deutschen Ordens. — Bd. 7. — K?nigsberg: Im Verlage der
Gebr?der Borntr?ger, 1836. — XVI, 787 S.
C.В. Полехов. К вопросу о причинах государственного переворота... 55
36. Wolff, J. Kniaziowie litewskoruscy od ko?ca czternastego wieku / J. Wolff. —
Warszawa: Gebethner i Wolff, 1895. — XXV, 698 s.
37. Барвiньский, Б. Жиґимонт Кейстутович Великий князь Литовско!рус!
кий (1432—1440). Iсторична монографiя / Б. Барвiньский. — Жовква: Печатня
оо. Василиян, 1905. — XIV, 170 с.
38. Бучинський, Б. Кiлька причинкiв до часiв вел. князя Свитригайла
(1430—1433) / Б. Бучинський // Записки наукового товариства iм. Шевчен!
ка. — 1907. — Т. LXXXVI, Кн. 2. — С. 117—147.
39. Голубев, С.Т. Древний помянник Киево!Печерской лавры (конца XV
и начала XVI ст.) / С.Т. Голубев // Чтения в историческом обществе Нестора
летописца. — Киев, 1892. — Кн. 6. — Приложение. — С. I—XIV, 1—88.
40. Грушевський, М.С. Iсторiя України!Руси / М.С. Грушевський. — Т. 4:
XIV—XVI вiки — вiдносини полiтичнi. — Київ: Наукова думка, 1993. — 535, 3 с.
41. Коцебу, А. Свитригайло, великий князь Литовский, или Дополнение
к историям Литовской, Российской, Польской и Прусской / А. Коцебу. — СПб.:
Тип. Медицинского Департамента МВД, 1835. — 12, 236, 44, 30 с.
42. Кузьмин, А.В. Опыт комментария к актам Полоцкой земли второй по!
ловины XIII — начала XV в. (Окончание) / А.В. Кузьмин // Древняя Русь: Во!
просы медиевистики. 2007. — № 4 (30). — С. 50—68.
43. Полное собрание русских летописей. — Т. 35: Летописи белорусско!
литовские. — М.: Наука, 1980. — 308 с.
44. Полоцкие грамоты XIII — начала XVI вв. / Сост. д.и.н. А.Л. Хорошке!
вич; отв. ред. д.и.н. А.А. Зимин. — М., 1977. — Вып. 1. — 228 с.
45. Полоцкие грамоты XIII — начала XVI вв. / Сост. д.и.н. А.Л. Хорошке!
вич; отв. ред. д.и.н. А.А. Зимин. — М., 1980. — Вып. 3. — 212, 2 с.
46. Российский государственный архив древних актов (РГАДА). Ф. 147
(Ливонский орден и Лифляндия с Эстляндией). — Оп. 1. — Ч. 1. — Д. 187.
47. Русина, О.В. Контроверзи iсторiї київської княжої традицiї XIII—
XVI ст. / О.В. Русина // Русина, О.В. Студiї з iсторiї Києва та Київської землi. —
Київ: Iнститут Iсторiї України НАНУ, 2005. — 347 с.
48. Русско!ливонские акты / Изд. К.Е. Напьерский. — СПб.: В тип. Импе!
раторской Академии наук, 1868. — XXIV, 462 с.
49. Собрание древних грамот и актов городов: Вильны, Ковна, Трок, пра!
вославных монастырей, церквей, и по разным предметам. — Ч. 1. — Вильно:
В тип. А. Марциновского, 1843. — XCIV, 194 с.
50. Флоря, Б.Н. Орда и государства Восточной Европы в середине XV века
(1430—1460) / Б.Н. Флоря // Славяне и их соседи. — М.: Наука, 2001. — Вып.
10: Славяне и кочевой мир. М., 2001. — С. 172—196.

[Alexios]

Для просмотра ссылки ЗарегистрируйтесьАспарух

Особенно меня заинтеросовали князья - участники конфликта, Гедеминовичи и Рюриковичи!

По многочисленным просьбам товарищей.
В свое время М.Любавский писал, о том, что "По источникам можно насчитать свыше сорока князей, бывших в разное время сторонниками Свидригайло". Попробовал и я "назвать всех поименно".

СТОРОННИКИ СВИДРИГАЙЛО

ГЕДИМИНОВИЧИ-ОЛЬГЕРДОВИЧИ
Роман Федорович Кобринский. Сын Федора Ольгердовича, племянник Свидригайло. До недавнего времени не подвергались сомнению данные Ю.Вольффа и З.Л.Радзиминского, что князь Роман Кобринский умер ок. 1417-1418 гг. Однако в нач. 1990-х годов польский историк А.Янечек обнаружил документы, согласно которым князь Роман жил еще в 1430 г. Скорее всего, погиб в июле 1431 г. в битве с польским войском Гридка Кирдеевича в ходе Луцкой войны . Сведения о гибели Романа Федоровича Я.Длугош ошибочно отнес к его сыну Семену (T?gowski, Pokolenia, c. 62).
Семен Романович Кобринский. По сведениям Яна Длугоша, в июле 1431 г. в битве между войсками, верными Великому князю Свидригайло и поляками Гридка Кирдеевича погиб «Семен, сын князя Романа» (Длугош, IV, с. 444). Однако, сохранилась грамота, подписанная князем Семеном Романовичем 1 октября 1454 г. ( Arch.Sang., III, № XIII). По предположению польского историка Я.Теньговского, Ян Длугош ошибочно приписал сведения о гибели Романа Федоровича Кобринского его сыну.
Сангушко Федорович. Младший сын Федора Ольгердовича, племянник Свидригайло. Ревностный сторонник своего дяди, за поддержку которго лишился своего Ратненского владения. Упомянут в грамоте Свидригайло от 23 апреля 1438 г. как «верный наш князь Сендюшко» (АЗР, №37).
Александр Сангушкович. Член рады Свидригайло. Засвидетельствовал недатированную жалованную грамоту Свидригайло 1451 года Пашку Прокофьевичу на имение во владимирском повете (Arch.Sang., I, № XLIX).
Сторонницей Свидригайло была и неизвестная по имени вдова князя Гурко Федоровича, сестра жены Александра Ивановича Носа. В 1434 она была взята в заложницы Гридком Кирдеевичем с целью повлиять на своего «швагра» князя Александра Носа (Wolff, Kniaziowie, c. 277, прим. 9).
Александр (Олелько) Владимирович. Сын Владимира Ольгердовича, племянник Свидригайло. В 1431 г. выступает на стороне последнего (Длугош, IV, с. 418). Однако, уже 15 октября 1432 г. в Городно вместе с братом Иваном и другими князьями засвидетельствовал акт унии Сигизмунда с польской Короной (Akta Unji, Nr.55). В битве при Ошмянах 8 декабря 1432 г. также участвует в войсках Сигизмунда (Scarb. Danil. Nr. 1620-1621). Видимо, параллельно вел переговоры со Свидригайло о переходе на его сторону, за что был арестован и содержался в Керновском замке до самой смерти Сигизмунда в 1440 г.
Иван Владимирович. Брат Олелька, племянник Свидригайло. 15 мая 1432 г. подписал союзный договор Свидригайло с Орденом (Рус.-Лив. Акты, № CCXXXI). Признал власть Сигизмунда, за что Свитригайло отправил в заключение его жену (Коцебу, Свитр., с.77). В конце того же года вместе с другими князьями ВКЛ засвидетельствовал акт унии Литвы с польской Короной (Akta Unji, Nr.55). Однако, вскоре князь Иван Владимирович снова находится в стане сторонников Свидригайло Ольгердовича. На его стороне принял участие и попал в плен в битве при Вилькомире 1 сентября 1435 г. (Никиф., ПСРЛ т.35, с. 35; Супр., ПСРЛ т. 35, с. 58).
Андрей Владимирович. Младший сын Владимира Ольгердовича, племянник Свидригайло. 15 мая 1432 г. подписал союзный договор Свидригайло с Орденом (Рус.-Лив. Акты, № CCXXXI).
Иван Васильевич Чарторыйский. Подписал как свидетель 5 ноября 1430 года привилей Свидригайло Ивану Мушате на имение в Луцком повете (АЮЗР, №18), возможно, он же как Иван Чо... 23 апреля 1438 Тимофею Богушу на шляхетские привилегии (АЗР №37). 31 декабря 1450 года засвидетельствовал привилей Свидригайло «своему слуге» Митку на села в перемильском и владимирском поветах (Arch.Sang., I, № XLVIII).
Михаил Васильевич Чарторыйский. Подписал как свидетель 5 ноября 1430 года привилей Свидригайло Ивану Мушате на имение в Луцком повете. В грамоте назван маршалком двора Свидригайло (АЮЗР, №18). 3 марта 1445 года подписал привилей Свидригайло шляхтичам Федору Жуку и Ходору с его братом (АЗР, №45). 31 декабря 1450 года засвидетельствовал привилей Свидригайло «своему слуге» Митку на села в перемильском и владимирском поветах (Arch.Sang., I, № XLVIII). Подписал в Луцке 24 сентября 1451 года привилей Свидригайло королевскому конюшему Гриньку на имение в Туровском повете (Arch.Sang., I, № XLVII), а в ноябре 1452 года привилей Свидригайло Сеньку Хомяку на его отчины (Укр. гр. XV в., №11). Засвидетельствовал недатированную жалованную грамоту Свидригайло 1451 года Пашку Прокофьевичу на имение во владимирском повете (Arch.Sang., I, № XLIX).
Александр ...кий. (Чарторыйский). Подписал как свидетель 23 апреля 1438 года привилей Свидригайло Тимофею Богушу на шляхетские привилегии (АЗР, №37).
Ярослав Семенович-Лугвеньевич. Сын Семена Лугвения Ольгердовича, племянник Свидригайло. Вместе с Андреем Михайловичем Изяславльским как «племянники короля Ягайло» 22 марта 1433 г. подписали послание Свидригайло Базельскому Собору (Wolff, Kniaziowie, c. 587). Погиб в битве при Вилькомире 1 сентября 1435 г. (Никиф., ПСРЛ т.35, с. 35; Супр., ПСРЛ т. 35, с. 58)
Юрий Семенович-Лугвеньевич. Племянник Свидригайло. 24 августа 1431 г. вместе с Семеном Гольшанским и Василием Друцким вел переговоры с Ягайло, а 1 сентября 1431 г. в числе других князей подписал акт Чарторыйского перемирия Свидригайло с Польшей. Взят в плен воинами Сигизмунда в битве при Ошмянах 8 декабря 1432 г. (Никиф., ПСРЛ т.35, с. 34; Супр., ПСРЛ т. 35, с. 57)
Сигизмунд Корибутович. Сын Дмитрия-Корибута Ольгердовича, племянник Свидригайло. Известный, как участник гуситских войн в Чехии, после свержения Свидригайло прибыл на помощь дяде. Принял участие и погиб в битве при Вилькомире 1 сентября 1435 г. (Никиф., ПСРЛ т.35, с. 35;Супр., ПСРЛ т. 35, с. 58).
Федор Корибутович. Сын Дмитрия-Корибута Ольгердовича, племянник Свидригайло. После переворота Сигизмунда 1 сентября 1432 г. вначале сохранял лояльность новому Великому князю. 15 октября 1432 г. подписал акт унии Сигизмунда с Польшей (Akta Unji, Nr.55). Однако, впоследствии перешел на сторону Свидригайло. Попал в плен в битве при Вилькомире 1 сентября 1435 г. (Никиф., ПСРЛ т.35, с. 35; Супр., ПСРЛ т. 35, с. 58).
Иван Корибутович. Третий сын Корибута, племянник Свидригайло. 6 сентября 1431 г. среди девяти князей и бояр поручился королю Ягайло за знатных литовских пленников, подданных Свидригайло (Codex epistolaris saeculi decimi quinti, т.1, 1384-1492, № LXXIII).

ГЕДИМИНОВИЧИ-НАРИМАНТОВИЧИ
Александр Иванович Нос. Один из самых ревностных сторонников Свидригайло. Еще в 1418 г. вместе с князем Дашком Острожским освободил Свидригайло из заключения в Кременецком замке. Подписал как свидетель 5 мая 1429 года привилей Свидригайло Иосифу Чусе на имение в Луцком повете (Arch.Sang., I, № XXXI). Участник Луцкой войны на стороне ВКЛ. В конце 1432 г. становится луцким старостой. 9 декабря 1442 (1433 — дата уточнена О.Халецким) года засвидетельствовал привилей Свидригайло Андрею Волотовичу на имение в Луцком повете (АЮЗР, №21; Arch.Sang., I, № XXXVIII ).
Константин Иванович(?) Курч. По мнению Ю.Пузыны, брат Александра Ивановича Носа. Представлял Великого князя Свидригайло на переговорах с поляками в июле 1431 г. на Волыни (Длугош, IV с. 447).
Михаил Константинович (Курцевич-Пинский). Засвидетельствовал недатированную жалованную грамоту Свидригайло 1451 года Пашку Прокофьевичу на имение во владимирском повете (Arch.Sang., I, № XLIX). Подписал в Луцке в ноябре 1452 года привилей Свидригайло Сеньку Хомяку на его отчины (Укр. гр. XV в., №11).
Подробнее об Александре Носе и Курцевичах Для просмотра ссылки Зарегистрируйтесь и Для просмотра ссылки Зарегистрируйтесь.

ГЕДИМИНОВИЧИ-ЯВНУТЬЕВИЧИ
Андрей Михайлович. Сын Михаила Явнутьевича, убитого на Ворскле в 1399 г. князь Изяславльский. Вместе с Ярославом Лугвеньевичем как «племянники короля Ягайло» 22 марта 1433 г. подписали послание Свидригайло Базельскому Собору. Вскоре, однако, перешел на сторону Сигизмунда Кейстутьевича, за что летом 1433 г. Изяславль был взят и сожжен войсками Свидригайло (Wolff, Kniaziowie, c. 587). На чьей стороне выступал брат Андрея, князь Юрий Михайлович, неизвестно.

РЮРИКОВИЧИ-ДРУЦКИЕ
Иван Семенович Баба Друцкий. В декабре 1430 г. был отправлен Свидригайло на Подолье в составе польско-литовского посольства для переговоров о передаче захваченных поляками замков ВКЛ (Длугош). После поражения Свидригайло в битве при Вилькомире перешел на службу Великому князю Московскому Василию Васильевичу. Весной 1436 года принял участие в битве при Скорятине, при этом лично взял в плен князя Василия Юрьевича Косого (ПСРЛ, т. 25, с. 252).
Василий Семенович Красный Друцкий. В конце апреля 1431 г. витебский воевода князь Василий Красный возглавил литовское посольство к королю Ягайло с требованием передачи Свидригайло подольского Каменца (Длугош). 15 мая 1432 г. вместе с братом Иваном Путятой и другими князьями подписал союзный договор Свидригайло с Орденом (Рус.-Лив. Акты, № CCXXXI). Попал в плен в битве при Ошмянах 8 декабря 1433 г. (Никиф., ПСРЛ т.35, с. 34; Супр., ПСРЛ т. 35, с. 57)
Михаил Семенович Болобан Друцкий. В 1431 г. оборонял Кременец от поляков (Длугош, IV, с. 419). Погиб в битве при Вилькомире 1 сентября 1435 г. (Никиф., ПСРЛ т. 35, с. 35; Супр., ПСРЛ т. 35, с. 58)
Иван Семенович Путята Друцкий. 15 мая 1432 г. вместе с братом Василием Красным и другими князьями подписал союзный договор Свидригайло с Орденом (Рус.-Лив. Акты, № CCXXXI). Подписал как свидетель 17 октября 1437 года привилей Свидригайло Каленику Мишковичу на имение в Житомирском повете (АЮЗР, №19; Arch.Sang., I, № XXXV), 23 апреля 1438 Тимофею Богушу на шляхетские привилегии (АЗР №37).
Дмитрий (Митко) Семенович Секира Зубревицкий. Брат друцких князей Ивана Бабы, Михаила Болобана, Василия Красного, Ивана Путяты Семеновичей. Упомянут в Хронике Быховца, среди князей, попавших в плен в битве при Ошмянах (ПСРЛ т. 32, с.92)
Глеб Иванович Киндырович. Сын друцкого князя Ивана Дмитриевича Киндыря, погибшего на Ворскле в 1399 г., двоюродный брат друцких князей - Семеновичей. 15 мая 1432 г. подписал союзный договор Свидригайло с Орденом (Рус.-Лив. Акты, № CCXXXI).
Федор Андреевич Одинцевич. Попал в плен в битве при Ошмянах 8 декабря 1432 г. (Никиф., ПСРЛ т.35, с. 34; Супр., ПСРЛ т. 35, с. 57)
Александр Андреевич Одинцевич. По сведениям родословных, по-видимому, после поражения Свидригайло в борьбе за Великое княжение вместе с сыном Григорием отъехал на службу в Москву (ПСРЛ, т. 35, с. 283).
Григорий Александрович Одинцевич. Вместе с отцом после поражения Свидригайло в борьбе за Великое княжение Григорием отъехал на службу в Москву (ПСРЛ, т. 35, с. 283). Позднее вернулся в ВКЛ.

РЮРИКОВИЧИ-ТУРОВО-ПИНСКИЕ
Андрей (Андрушко) Федорович Острожский. 6 сентября 1431 г. среди девяти князей и бояр поручился королю Ягайло за знатных литовских пленников, подданных Свидригайло (Codex epistolaris saeculi decimi quinti, т.1, 1384-1492, № LXXIII).
Дмитрий (Митко) Давидович Городецкий. Сын зятя Ольгерда, городецкого князя Давида Дмитриевича. Назван в источниках «сестреничем» Свидригайло, за поддержку которого Сигизмунд Кейстутьевич посадил князя Митко в тюрьму и отобрал его отчину — княжество Городецкое в Полесье. В 1435-1442 гг. владел местечками Кураш в Ровенском и Пуково в Рогатынском поветах (Wolff, Kniaziowie, c. 135,193).
Федор (Федько) Иванович(?) Несвицкий. Подписался 2 сентября 1431 г. на договоре Свидригайло с Орденом (Scar. Danil., № 1562). 15 мая 1432 г. подписал и второй союзный договор с Орденом (Рус.-Лив. Акты, № CCXXXI). 30 ноября 1432 г. разбил польское войско в битве на р. Морахве. Кременецкий и Браславский староста Федор Несвицкий с переменным успехом до 1434 г. вел борьбу с поляками на Волыни и Подолии. В 1434 г. принес вассальную присягу польской короне (Wolff, Kniaziowie, c. 276).
Иван Иванович(?) Несвицкий. Брат Федька Несвицкого. Сохранились сведения о его женитьбе в 1438 г., что означает, что во время Свидригайловой войны он был молод. Вероятно, сопровождал брата в его предприятиях.
Иван Дмитриевич Головня-Острожецкий(?). Подписал как свидетель 23 апреля 1438 года привилей Свидригайло Тимофею Богушу на шляхетские привилегии (АЗР, №37).
Иван Александрович Четвертинский. Засвидетельствовал недатированную жалованную грамоту Свидригайло 1451 года Пашку Прокофьевичу на имение во владимирском повете (Arch.Sang., I, № XLIX).

РЮРИКОВИЧИ ДРУГИХ ВЕТВЕЙ
Ярослав Александрович Тверской. Брат Великого князя тверского Бориса Александровича. Князь Городенский. Был послан в помощь Свидригайло с «тверскою силою», участник битвы при Ошмянах 8 декабря 1432 г. (Никиф., ПСРЛ т.35, с. 34; Супр., ПСРЛ т. 35, с. 57)
Михаил Львович Вяземский. Погиб в битве при Вилькомире 1 сентября 1435 г. (Никиф., ПСРЛ т.35, с. 35; Супр., ПСРЛ т. 35, с. 58)
Федор Козека. Подписал как свидетель 5 ноября 1430 года привилей Свидригайло Ивану Мушате на имение в Луцком повете (АЮЗР, №18).
Василий Андреевич (Новосильский?). Подписал как свидетель 2 сентября 1438 года привилей Свидригайло Григорию Стреченовичу на имение в Летичевском повете. В грамоте назван маршалком двора Свидригайло (АЮЗР, №20; Arch.Sang., I, № XXXVI). Об этом князе Для просмотра ссылки Зарегистрируйтесь.
Иван Романович Крошинский(?). Подписал как свидетель 23 апреля 1438 года привилей Свидригайло Тимофею Богушу на шляхетские привилегии (АЗР, №37).

ГОЛЬШАНСКИЕ
Михаил Иванович Гольшанский, киевский воевода. Осенью 1434 года разбил отряд Петра Монтигирдовича при Копачах (Никиф., ПСРЛ т.35, с. 34; Супр., ПСРЛ т. 35, с. 57). Неизвестно, что произошло между киевским воеводой и Свидригайло. По всей видимости, был заподозрен в измене, взят по приказу Свидригайло в г. Борисове фактически в заложники («... а няша его невинно»), отправлен в Витебск и там утоплен в Двине (Никиф., ПСРЛ т.35, с. 34; Супр., ПСРЛ т. 35, с. 57).
Семен Иванович Гольшанский. 24 августа 1431 г. вместе с Семеном Гольшанским и Василием Друцким вел переговоры с Ягайло. После переворота Сигизмунда 1 сентября 1432 г. признал власть нового Великого князя. 15 октября 1432 г. подписал акт унии Сигизмунда с Польшей (Akta Unji, Nr.55).
Даниил Семенович Гольшанский. Сторонник Свидригайло. Погиб в битве при Вилькомире 1 сентября 1435 г. (Никиф., ПСРЛ т.35, с. 35; Супр., ПСРЛ т. 35, с. 58)

ПРОЧИЕ
Борис Львович Глинский. Подписал как свидетель 17 октября 1437 года привилей Свидригайло Каленику Мишковичу на имение в Житомирском повете (АЮЗР, №19; Arch.Sang., I, № XXXV), а 9 декабря 1442(1433) года Андрею Волотовичу на имение в Луцком повете (АЮЗР, №21; Arch.Sang., I, № XXXVIII ).
Андрей Васильевич. Князь неустановленного происхождения. Подписал как свидетель 2 сентября 1438 года привилей Свидригайло Григорию Стреченовичу на имение в Летичевском повете. В грамоте назван маршалком двора Свидригайло (АЮЗР, №20; Arch.Sang., I, № XXXVI).
Иван Андреевич. Князь неустановленного происхождения. 6 сентября 1431 г. среди девяти князей и бояр поручился королю Ягайло за знатных литовских пленников, подданных Свидригайло (Codex epistolaris saeculi decimi quinti, т.1, 1384-1492, № LXXIII).

А Любавский то оказался прав!

[Александрович]

насколько приминимо к 15 веку понятие "гражданкая война"? Вопрос в данном случае один из ключевых.

[Maj. Buzzard]

Для просмотра ссылки ЗарегистрируйтесьАлександрович

насколько приминимо к 15 веку понятие "гражданкая война"?

А что Вас удивляет? Даже БСЭ определяла гражданскую войну как "наиболее острую форму классовой борьбы", а уж та начиналась чуть ли не с кроманьонцев.

[Alexios]

Любопытный момент про Свидригайло.
Общеизвестным фактом считается, что в православии Свидригайло был крещен как Лев, а в католичестве носил имя Болеслав (например Для просмотра ссылки Зарегистрируйтесь или Для просмотра ссылки Зарегистрируйтесь).
И действительно, в своих великокняжеских грамотах 1431-1432 гг. он пишется как "Boleslaus alias Swidrigal". Но, готовя материал по персональному составу князей-сторонников Ольгердовича, наткнулся на интересный факт. В двух своих поздних жалованных грамотах Михаилу Чарторыйскому 1446 и 1451 гг., опубликованных в 3-м томе сборника "Archiwum ksi???t Sanguszkow" (№№ VIII и X), титул записан по-другому:
"Милостью Божею мы великий князь Александро, инако Швитрикгайло Олькгирдовичь...". О том, что Свидригайло носил еще и имя Александр, ранее мне информация не попадалось, по крайней мере никто на этот факт внимания не обращал. Не значит ли это, что Свидригайло, осев на Волыни, в последние годы своей жизни вновь перешел в православие с именем Александр?
Надо бы глянуть, что по этому поводу пишет О.Халецкий.

[Ratsha]

Для просмотра ссылки ЗарегистрируйтесьAlexios

Не значит ли это, что Свидригайло, осев на Волыни, в последние годы своей жизни вновь перешел в православие с именем Александр?

Если грамоты не поддельные, то возможно...
Надо в синодиках шукать. Может где-нибудь что-то и есть...

[Ratsha]

Alexios
Кстати, в Ваш список князей - сторонников Свидригайло можно еще и князя Василия Юрьевича Одоевского включить. Согласно некоторым родословным он был "убит на Ошмане в Литве" (ссылки в известном труде Р.В. Зотова на с.310).
Надо думать, что родные братья Василия Одоевского (их было не меньше трех) в то время были также на стороне Свидригайло...

[Alexios]

Для просмотра ссылки ЗарегистрируйтесьRatsha

Кстати, в Ваш список князей - сторонников Свидригайло можно еще и князя Василия Юрьевича Одоевского включить.

"Ничто не вечно под луной."(с) По поводу "верховских князей" долго колебался, т.к. указанное Вами известие - единственное и многими оспариваемое, поэтому вопрос пока "подвесил". Хотя у меня сомнений в поддержке Свидригайло черниговскими Ольговичами никаких нет. Естественно, список требует корректировок и дополнений, т.к. постоянно "всплывают" новые сведения. Так, судя по актовому материалу, сторонником Свидригайло был князь Глеб Довголдович, очень интересен вопрос о держании Дорогобужа (не от Свидригайло ли?) тверским князем Андреем Дмитриевичем, еще ряд моментов. С благодарностью приму дополнения и замечания для готовящейся "второй редакции".

[Ratsha]

Alexios

Для просмотра ссылки ЗарегистрируйтесьAlexios

По поводу "верховских князей" долго колебался, т.к. указанное Вами известие - единственное и многими оспариваемое, поэтому вопрос пока "подвесил".

А почему оспариваемое? Не расскажете?