Древние эстонские мааконды.
Осилия. Латинское название маакодна производное от скандинавского Ey-sysla. Эстонским названием страны было Сааремаа. С финского Saaren-maa это островная земля. В русских источниках эта территория называлась Островьская земля. Еще использовалась форма сосоль (ссоль) производная от syslir. На острове Мугу находилось городище Линнусе. На Сааремаа находились городища Пойдэ, Валяла, Каарма. В городтще Каарма находился центр культа языческого бога Тарапиты.Земля подразделялась на килегунды. Названия указаны с востока на запад. Килегуеда Гореле с городом Пойдэ и островом Мугу. Килегунда Валдэлэ (Валялэ) и Caries (Каря, север и центр Сааремаа). Килегунда Кармеле (юг и центр Сааремаа), Кергел (Кярла, на запад от Кармеле) и Килегунда (Кигелконна) вместе с полуостровом Сворве (Сырве, юго-запад Сааремаа). На Сааремаа было три гавани - Соттесаттама, Сарво и Portus Novus Pylayasari. Местные эстонцы прославились как морские пираты. В Саге о Ньялле сказано о рабе-датчанине Тове, который попал в рабство к эстам. Генрих Латвийский сообщал о шведских рабах у осилийцев. В 1203 г. осилийцы напали на датский город Листрия в провинции Сконэ (когда-то это была часть Дании, сейчас это самая южная провинция Швеции). Среди осилийцев существовало наследственное рабство. Шведские и датские пленные могли передаваться в наследство.
Роталия. В русских источниках это Чудь поморская. Латинские названия этой провинции Maritimi, Maritime provincia, Maritima. Генрих Латвийский же использовал формы Rotalia Rotelevic. Провинция разделялась на семь округов. Главный был округ Ротель (Ротелевик). Позже там находилась парафия Ридала. В этом округе был castrum Lealense (Леал Лигула). Округ Сонтагана (Соонтага) находился между реками Энгэ и Сауга. Также упоминался at Steine, который можно сопоставить с Кивидепяя (Каменная голова). Во время существования Эзель-Викской епископии ее центрами были сначала Лихула, потом Пярну, а потом центр был перенесен в Хаапсалу.
Ревеле. В Саге о Ньялле земля названа Rafali. В Саге о Орваре Одде мааконд назвпн Refaland. Liber Census Daniae называет три килегунды. С запада на восток это Воментакае, Окриэлаэ, Репель. В нейтральной зоне между килегундами стоял город Линданисэ. Линданисэ это предшественник Ревеля. В русских источниках город назван Колыванью. Альтернативным названием был Леденец (производная от Линданисэ). Ал-Идриси Колывань названа Qaluwany. Финны называли Ревель Kesoi или Keson. Через Линданисэ эстонцы торговали с соседями. Еще около 1070 г. в городе была сооружена церковь Святого Олава. В состав шведских епархий входила Hestia. В 1172-1177 г. в церкви Святого Олава жил миссионер-епископ Фулько. После Фулько в Эстонии проповедовал Теодорих (1191-1219). Около Ревеля был остров Эгна. Пролив миж островом и городом назывался Железными воротами в русских источниках. Шведы называл Эгну островом Ульв, поскольку по преданиям около него погиб ярл Старой Ладоги Улеб. На побережье Ревеле находилось три гавани. Куркс в устье Васалеммы, Ягала в устье Ягалы, Салмисту в устье Пудисоо. Жители Ревеле делали набеги на южные берега Финляндии.
Гаррия или Гарюмаа. Имела три килегунды - Гваккриц, Коскис, Юриц. Эти округа упомянуты в Liber Census Daniae, Эта земля была политическим центром эстонии. Столицей земли было городище Райгеле (Райкюла). Городище защищали городища или укрепления Варболе (Варбола), Лоне (Логу), замок на реке Конувере и замок (осек) Кедипов. Кедипов в 1059-1060 г. захватил Изяслав Ярославич. Во время осады этого замка погиб воевода Остромир. Во время похода 1214 г. новгородцы взяли в осаду Варболе (Варболу). Князь взял с замка контрибуцию. На Руси Варболу называли Воробьин. Датчане более двух недель во время завоевания Эстонии штурмовалм Лоне (Логу).
Вирония латинских источников это Вирумаа. В шведском руническом источнике этот мааконд назван Virland. В Виронии находилось четыре гавани. Это Каупсааре-Садам, Толсбург, Пурц и Нарва. Нарва была известна русским как Ругодив. Название города от названия прибалтийско-финнского водяного духа (фин. Rukoteivas, эст. Rougutaja). В этом мааконде также находилось городище Тгарванпе. У немцев оно известно как Wesenburg, а русские его называли Раковор. Эстонцы из Вирумаа ходили в набеги на финнское побережье. Viro стало для финнов обозначением Эстонии и эстонцев. В стране Vromaa по данным карельского эпоса существовало рабство.
Вайга (Waiga, Wagia, Vaiga, Vaia). В этом мааконде находилась два значительных городища. Это Торма и Сомелиндэ (Соомевере). В русских источниках эта земля известна как Чудь Торма.
Саккала. В этой земле находились городища Пярну, Вилиандэ и Леоле (Лигавере). В Леоле находилась резиденция Ламбиту. В русских источниках Пянту это Пьртуев, а жители области велядци. Леоле Генрих Латвийский назвал castrum Saccalensis. Ламбиту был seniot terrae из Палы на реке Навести (Пала).
Если описывать Эстонию, то обязательно нужно упомянуть о Угавнии. По названию этого край латвийцы до сих пор называют Эстонию и эстонцев соответственно Igaunija и Igaunis. Наиболее известным поселением мааконда был город Тгарбете (Тгарбата, Тарбату, Тарту). У Генриха Латвийского это castrum Tharbathense. По немецки Dorpat, по русски Юрьев. В 1030 г. город стал русским владением, но в 1060-1061 гг. Юрьев сожгли. В 1133 и 1191 гг. новгородцы осаждали Тарбату. В 1224 г. город взяли ливонцы. Столица земли это Оденпе (по древнеэстонски Odenp?h, по русски Медвежа Голова. Это буквальный перевод эстонского названия). В русских источниках население мааконда известны как медвежане. Против Угавнии русские совершили несколько походов (1116, 1192, 1212, 1217 г.).
Пять малых провинций. Алемпоис на среднем течении реки Пярну и на ее притоках Кяру и Линце. Нурмегундэ (Курмекунд) на север от реки Навести (Пала), на запад от реки Пылтсамаа м на север от озера Выртсьярв. Могу в бассейнах рек Пылтсамаа и Педья. Йогентагантя на юг от Мога и Вайга, на север от реки Суур Эмы. Шестая область Соболиц (Soopoolitse) на западном берегу Чудского озера. Пять малых провинций и Вайга состояли из одной килегунды. Общее население Эстонии составляло 130 тыс. Треть населения составляли рабы.Гаррия и Гервия имели по три килегунды, Осилия четыре, Вирония пять, Роталия семь. Осилия было более всего населенным маакондом. В Райгеле собирались сборы знати. Каждая килегунда отправляла по два представителя. Земля отправляла на сборы целую коллегию seniores terrae то есть представителей килегунд и мааконда.
Для просмотра ссылки Зарегистрируйтесь
Для просмотра ссылки Зарегистрируйтесь
Для просмотра ссылки Зарегистрируйтесь
Известие Генриха Латвийского о опустошении эстами Лембиту Пскова не подтверждается русскими летописями.
Для просмотра ссылки Зарегистрируйтесь
Осилия. Латинское название маакодна производное от скандинавского Ey-sysla. Эстонским названием страны было Сааремаа. С финского Saaren-maa это островная земля. В русских источниках эта территория называлась Островьская земля. Еще использовалась форма сосоль (ссоль) производная от syslir. На острове Мугу находилось городище Линнусе. На Сааремаа находились городища Пойдэ, Валяла, Каарма. В городтще Каарма находился центр культа языческого бога Тарапиты.Земля подразделялась на килегунды. Названия указаны с востока на запад. Килегуеда Гореле с городом Пойдэ и островом Мугу. Килегунда Валдэлэ (Валялэ) и Caries (Каря, север и центр Сааремаа). Килегунда Кармеле (юг и центр Сааремаа), Кергел (Кярла, на запад от Кармеле) и Килегунда (Кигелконна) вместе с полуостровом Сворве (Сырве, юго-запад Сааремаа). На Сааремаа было три гавани - Соттесаттама, Сарво и Portus Novus Pylayasari. Местные эстонцы прославились как морские пираты. В Саге о Ньялле сказано о рабе-датчанине Тове, который попал в рабство к эстам. Генрих Латвийский сообщал о шведских рабах у осилийцев. В 1203 г. осилийцы напали на датский город Листрия в провинции Сконэ (когда-то это была часть Дании, сейчас это самая южная провинция Швеции). Среди осилийцев существовало наследственное рабство. Шведские и датские пленные могли передаваться в наследство.
Роталия. В русских источниках это Чудь поморская. Латинские названия этой провинции Maritimi, Maritime provincia, Maritima. Генрих Латвийский же использовал формы Rotalia Rotelevic. Провинция разделялась на семь округов. Главный был округ Ротель (Ротелевик). Позже там находилась парафия Ридала. В этом округе был castrum Lealense (Леал Лигула). Округ Сонтагана (Соонтага) находился между реками Энгэ и Сауга. Также упоминался at Steine, который можно сопоставить с Кивидепяя (Каменная голова). Во время существования Эзель-Викской епископии ее центрами были сначала Лихула, потом Пярну, а потом центр был перенесен в Хаапсалу.
Ревеле. В Саге о Ньялле земля названа Rafali. В Саге о Орваре Одде мааконд назвпн Refaland. Liber Census Daniae называет три килегунды. С запада на восток это Воментакае, Окриэлаэ, Репель. В нейтральной зоне между килегундами стоял город Линданисэ. Линданисэ это предшественник Ревеля. В русских источниках город назван Колыванью. Альтернативным названием был Леденец (производная от Линданисэ). Ал-Идриси Колывань названа Qaluwany. Финны называли Ревель Kesoi или Keson. Через Линданисэ эстонцы торговали с соседями. Еще около 1070 г. в городе была сооружена церковь Святого Олава. В состав шведских епархий входила Hestia. В 1172-1177 г. в церкви Святого Олава жил миссионер-епископ Фулько. После Фулько в Эстонии проповедовал Теодорих (1191-1219). Около Ревеля был остров Эгна. Пролив миж островом и городом назывался Железными воротами в русских источниках. Шведы называл Эгну островом Ульв, поскольку по преданиям около него погиб ярл Старой Ладоги Улеб. На побережье Ревеле находилось три гавани. Куркс в устье Васалеммы, Ягала в устье Ягалы, Салмисту в устье Пудисоо. Жители Ревеле делали набеги на южные берега Финляндии.
Гаррия или Гарюмаа. Имела три килегунды - Гваккриц, Коскис, Юриц. Эти округа упомянуты в Liber Census Daniae, Эта земля была политическим центром эстонии. Столицей земли было городище Райгеле (Райкюла). Городище защищали городища или укрепления Варболе (Варбола), Лоне (Логу), замок на реке Конувере и замок (осек) Кедипов. Кедипов в 1059-1060 г. захватил Изяслав Ярославич. Во время осады этого замка погиб воевода Остромир. Во время похода 1214 г. новгородцы взяли в осаду Варболе (Варболу). Князь взял с замка контрибуцию. На Руси Варболу называли Воробьин. Датчане более двух недель во время завоевания Эстонии штурмовалм Лоне (Логу).
Вирония латинских источников это Вирумаа. В шведском руническом источнике этот мааконд назван Virland. В Виронии находилось четыре гавани. Это Каупсааре-Садам, Толсбург, Пурц и Нарва. Нарва была известна русским как Ругодив. Название города от названия прибалтийско-финнского водяного духа (фин. Rukoteivas, эст. Rougutaja). В этом мааконде также находилось городище Тгарванпе. У немцев оно известно как Wesenburg, а русские его называли Раковор. Эстонцы из Вирумаа ходили в набеги на финнское побережье. Viro стало для финнов обозначением Эстонии и эстонцев. В стране Vromaa по данным карельского эпоса существовало рабство.
Вайга (Waiga, Wagia, Vaiga, Vaia). В этом мааконде находилась два значительных городища. Это Торма и Сомелиндэ (Соомевере). В русских источниках эта земля известна как Чудь Торма.
Саккала. В этой земле находились городища Пярну, Вилиандэ и Леоле (Лигавере). В Леоле находилась резиденция Ламбиту. В русских источниках Пянту это Пьртуев, а жители области велядци. Леоле Генрих Латвийский назвал castrum Saccalensis. Ламбиту был seniot terrae из Палы на реке Навести (Пала).
Если описывать Эстонию, то обязательно нужно упомянуть о Угавнии. По названию этого край латвийцы до сих пор называют Эстонию и эстонцев соответственно Igaunija и Igaunis. Наиболее известным поселением мааконда был город Тгарбете (Тгарбата, Тарбату, Тарту). У Генриха Латвийского это castrum Tharbathense. По немецки Dorpat, по русски Юрьев. В 1030 г. город стал русским владением, но в 1060-1061 гг. Юрьев сожгли. В 1133 и 1191 гг. новгородцы осаждали Тарбату. В 1224 г. город взяли ливонцы. Столица земли это Оденпе (по древнеэстонски Odenp?h, по русски Медвежа Голова. Это буквальный перевод эстонского названия). В русских источниках население мааконда известны как медвежане. Против Угавнии русские совершили несколько походов (1116, 1192, 1212, 1217 г.).
Пять малых провинций. Алемпоис на среднем течении реки Пярну и на ее притоках Кяру и Линце. Нурмегундэ (Курмекунд) на север от реки Навести (Пала), на запад от реки Пылтсамаа м на север от озера Выртсьярв. Могу в бассейнах рек Пылтсамаа и Педья. Йогентагантя на юг от Мога и Вайга, на север от реки Суур Эмы. Шестая область Соболиц (Soopoolitse) на западном берегу Чудского озера. Пять малых провинций и Вайга состояли из одной килегунды. Общее население Эстонии составляло 130 тыс. Треть населения составляли рабы.Гаррия и Гервия имели по три килегунды, Осилия четыре, Вирония пять, Роталия семь. Осилия было более всего населенным маакондом. В Райгеле собирались сборы знати. Каждая килегунда отправляла по два представителя. Земля отправляла на сборы целую коллегию seniores terrae то есть представителей килегунд и мааконда.
- - - - - - Сообщение автоматически склеено - - - - - -
Генрих Латвийский о походах на эстов
Спойлер (раскрыть)
Пятый год епископства Альберта
(VII) (Третий приезд Альберта в Ливонию. Победа у Висби над флотом эзэльцев, 1203) На пятый год своего епископства, возвращаясь из Тевтонии, епископ взял с собой благородных Арнольда из Мейендорфа, Бернарда из Зеегаузена, брата своего Теодериха, а также многих других почтенных людей и рыцарей. Не боясь, ради божьего дела, вместе с ними испытать и счастье и горе, он вверился волнам морским и, придя в Листрию, область королевства Датского, застал там язычников эстов с острова Эзеля с 16 кораблями 30: они незадолго до того сожгли церковь, людей перебили или взяли в плен, разорили страну, похитили колокола и церковное имущество, как и вообще до тех пор привыкли поступать и эсты и куры язычники в королевствах Дании и Швеции. Пилигримы готовы были оружием отомстить за ущерб, понесенный христианами, но язычники, узнав, что они идут в Ливонию, и очень испугавшись, солгали, что они заключили мир с жителями Риги, и пользуясь доверчивостью христиан, ускользнули из их рук. Их хитрость, впрочем, не принесла им никакой выгоды, и они позднее попали в ту самую сеть, какая была для них приготовлена 31. Пилигримы с божьей помощью здравыми и невредимыми прибыли в Висби и радостно были приняты горожанами и бывшими там гостями. Несколько дней спустя являются эсты со всей своей добычей. Пилигримы, видя их суда, стали укорять горожан и купцов за то, что они позволяют мирно проходить мимо своей гавани врагам рода христианского. 2. Так как те отвечали уклончиво и предпочитали быть в мире с эстами, пилигримы пошли к своему епископу и стали просить у него позволения сразиться с эстами. Услышав об их желании, епископ старался их отговорить, с одной стороны потому, что в битве с врагами они могли очень пострадать, а с другой и потому, что церковь в стране язычников, ожидающая их прихода, не могла бы возместить их убыли.
Они продолжали всячески настаивать 32 и, рассчитывая на милость божью, не хотели отказаться от своего [84] намерения: утверждали, что нет никакой разницы между эстами язычниками и ливами, и просили, чтобы епископ согласился на их желание и соблаговолил зачесть им это дело в отпущение грехов. Епископ, видя их упорство, решил, что лучше будет, если они пойдут в битву с послушанием, так как послушание лучше жертвы, удовлетворил их желание и разрешил, в отпущение грехов, как они просили, мужественно вступить в бой с язычниками 33. Пилигримы готовятся смело биться с язычниками во имя христово, крепко вооружаются и поспешно приготовляют корабли к выступлению. Заметив это с своей стороны, эсты отвели восемь разбойничьих судов немного в сторону от других, рассчитывая, когда пилигримы ударят в середину, окружить их и таким образом захватить корабли, против них выступающие. Тевтоны с силой напали на них, взошли на два эстонских корабля и, перебив там шестьдесят 34 человек, привели корабли с грузом колоколов, церковных облачений и пленных христиан к городу Висби. На третий разбойничий корабль перескочил один из тевтонов, весьма сильный, и держа обоими руками обнаженный меч, стал наносить удары во все стороны и уложил один двадцать два человека. Пока он напрягался свыше сил в этой борьбе, оставшиеся еще в живых восемь человек подняли парус, ветер надул его, и боец оказался в плену; его увезли и потом, когда корабли собрались вместе, убили, а корабль, по малочисленности людей, сожгли.
3. Славно закончив таким образом это дело, все пилигримы принесли всемогущему богу благодарность за дарованную им победу, а епископ послал людей и добро, захваченные язычниками у датчан, достопочтенному господину Андрею, лундскому архиепископу.
(VII) (Третий приезд Альберта в Ливонию. Победа у Висби над флотом эзэльцев, 1203) На пятый год своего епископства, возвращаясь из Тевтонии, епископ взял с собой благородных Арнольда из Мейендорфа, Бернарда из Зеегаузена, брата своего Теодериха, а также многих других почтенных людей и рыцарей. Не боясь, ради божьего дела, вместе с ними испытать и счастье и горе, он вверился волнам морским и, придя в Листрию, область королевства Датского, застал там язычников эстов с острова Эзеля с 16 кораблями 30: они незадолго до того сожгли церковь, людей перебили или взяли в плен, разорили страну, похитили колокола и церковное имущество, как и вообще до тех пор привыкли поступать и эсты и куры язычники в королевствах Дании и Швеции. Пилигримы готовы были оружием отомстить за ущерб, понесенный христианами, но язычники, узнав, что они идут в Ливонию, и очень испугавшись, солгали, что они заключили мир с жителями Риги, и пользуясь доверчивостью христиан, ускользнули из их рук. Их хитрость, впрочем, не принесла им никакой выгоды, и они позднее попали в ту самую сеть, какая была для них приготовлена 31. Пилигримы с божьей помощью здравыми и невредимыми прибыли в Висби и радостно были приняты горожанами и бывшими там гостями. Несколько дней спустя являются эсты со всей своей добычей. Пилигримы, видя их суда, стали укорять горожан и купцов за то, что они позволяют мирно проходить мимо своей гавани врагам рода христианского. 2. Так как те отвечали уклончиво и предпочитали быть в мире с эстами, пилигримы пошли к своему епископу и стали просить у него позволения сразиться с эстами. Услышав об их желании, епископ старался их отговорить, с одной стороны потому, что в битве с врагами они могли очень пострадать, а с другой и потому, что церковь в стране язычников, ожидающая их прихода, не могла бы возместить их убыли.
Они продолжали всячески настаивать 32 и, рассчитывая на милость божью, не хотели отказаться от своего [84] намерения: утверждали, что нет никакой разницы между эстами язычниками и ливами, и просили, чтобы епископ согласился на их желание и соблаговолил зачесть им это дело в отпущение грехов. Епископ, видя их упорство, решил, что лучше будет, если они пойдут в битву с послушанием, так как послушание лучше жертвы, удовлетворил их желание и разрешил, в отпущение грехов, как они просили, мужественно вступить в бой с язычниками 33. Пилигримы готовятся смело биться с язычниками во имя христово, крепко вооружаются и поспешно приготовляют корабли к выступлению. Заметив это с своей стороны, эсты отвели восемь разбойничьих судов немного в сторону от других, рассчитывая, когда пилигримы ударят в середину, окружить их и таким образом захватить корабли, против них выступающие. Тевтоны с силой напали на них, взошли на два эстонских корабля и, перебив там шестьдесят 34 человек, привели корабли с грузом колоколов, церковных облачений и пленных христиан к городу Висби. На третий разбойничий корабль перескочил один из тевтонов, весьма сильный, и держа обоими руками обнаженный меч, стал наносить удары во все стороны и уложил один двадцать два человека. Пока он напрягался свыше сил в этой борьбе, оставшиеся еще в живых восемь человек подняли парус, ветер надул его, и боец оказался в плену; его увезли и потом, когда корабли собрались вместе, убили, а корабль, по малочисленности людей, сожгли.
3. Славно закончив таким образом это дело, все пилигримы принесли всемогущему богу благодарность за дарованную им победу, а епископ послал людей и добро, захваченные язычниками у датчан, достопочтенному господину Андрею, лундскому архиепископу.
Спойлер (раскрыть)
Седьмой год епископства Альберта
(IX) (Поход литовцев против эстов, 1205) На седьмой год, около великого поста, когда те народы обыкновенно больше всего и делают свои набеги, литовцы, числом до двух тысяч конных, двинулись в поход против эстов и, когда они шли вниз по Двине и проходили мимо города, один из них, человек богатый и могущественный, по имени Свельгатэ, свернул к городу вместе с товарищами. В числе других, кто с миром вышли из города ему навстречу, был горожанин по имени Мартин, который угостил его медвяным питьем. Выпив, Свельгатэ догнал ушедшее вперед войско и сказал товарищам: "А вы не видели, как дрожали руки у тевтонов, подносивших нам [89] мед? До них долетел слух о нашем приходе, и они в таком ужасе, что до сих пор не перестают дрожать. Отложим пока разорение этого города, но если победим области, куда направляемся, то и тут людей возьмем в плен или перебьем, а поселение их уничтожим. Едва ли праха этого города достанется и по горсти нашему народу" 41.
(IX) (Поход литовцев против эстов, 1205) На седьмой год, около великого поста, когда те народы обыкновенно больше всего и делают свои набеги, литовцы, числом до двух тысяч конных, двинулись в поход против эстов и, когда они шли вниз по Двине и проходили мимо города, один из них, человек богатый и могущественный, по имени Свельгатэ, свернул к городу вместе с товарищами. В числе других, кто с миром вышли из города ему навстречу, был горожанин по имени Мартин, который угостил его медвяным питьем. Выпив, Свельгатэ догнал ушедшее вперед войско и сказал товарищам: "А вы не видели, как дрожали руки у тевтонов, подносивших нам [89] мед? До них долетел слух о нашем приходе, и они в таком ужасе, что до сих пор не перестают дрожать. Отложим пока разорение этого города, но если победим области, куда направляемся, то и тут людей возьмем в плен или перебьем, а поселение их уничтожим. Едва ли праха этого города достанется и по горсти нашему народу" 41.
Спойлер (раскрыть)
13. В это же время король Дании высадился на Эзеле с большим войском, которое собирал уже в течение трех лет. С ним был и архиепископ лундский Андрей, который, давая отпущение грехов, отметил знаком креста бесчисленное множество людей, чтобы отомстить язычникам и подчинить их вере христианской.
(Неудача датского предприятия на Эзеле) Они построили замок, но так как не нашлось никого, кто решился бы остаться там для защиты против нападений язычников, то замок сожгли, а король со всем войском вернулся в свою страну. Упомянутый же архиепископ лундский, епископ Николай 72 и вся их дружина на двух кораблях, нагруженных съестными припасами, повернули в Ригу и при входе в Двину благоговейно были приняты настоятелем св. Марии Эггельбертом и всей его братией. Услышав о великих испытаниях церкви и о вторичном спасении ее богом, они с сочувствием и поздравляли и радовались, благословляя бога за то, что он неизменно сохраняет церковь свою среди язычников при столь малом числе защитников. После того архиепископ стал, созывая всех клириков, объяснять им богословское учение и читать псалтырь, и так они всю зиму провели в божественном созерцании. И недаром за войнами следовали, богословские поучения, так как тогда же после упомянутых войн, была обращена и крещена вся Ливония.
(Неудача датского предприятия на Эзеле) Они построили замок, но так как не нашлось никого, кто решился бы остаться там для защиты против нападений язычников, то замок сожгли, а король со всем войском вернулся в свою страну. Упомянутый же архиепископ лундский, епископ Николай 72 и вся их дружина на двух кораблях, нагруженных съестными припасами, повернули в Ригу и при входе в Двину благоговейно были приняты настоятелем св. Марии Эггельбертом и всей его братией. Услышав о великих испытаниях церкви и о вторичном спасении ее богом, они с сочувствием и поздравляли и радовались, благословляя бога за то, что он неизменно сохраняет церковь свою среди язычников при столь малом числе защитников. После того архиепископ стал, созывая всех клириков, объяснять им богословское учение и читать псалтырь, и так они всю зиму провели в божественном созерцании. И недаром за войнами следовали, богословские поучения, так как тогда же после упомянутых войн, была обращена и крещена вся Ливония.
Спойлер (раскрыть)
Конец книги третьей о Ливонии. Начало книги четвертой об Эстонии.
6. (Безуспешные переговоры лэттов с эстами. Поход рижан против Унгавнии) Когда уже вся Ливония и Лэтигаллия были окрещены, старейшины лэттов, Руссин из замка Сотеклэ, Варидот из Аутинэ, Талибальд из Беверина 103, а также Бертольд, брат-рыцарь из Вендена, послали гонцов к эстам в Унгавнию требовать удовлетворения за все понесенные ими обиды. Ибо лэтты до принятия христианства были в унижении и презрении, терпели много обид от ливов и эстов; тем более радовались они прибытию священников, считая, что крестившись все пользуются одинаковыми правами и тем же миром. Эсты, не придавая значения словам гонцов, не дали никакого удовлетворения, но вместе с ними направили в Лэтигаллию своих гонцов. Братья-рыцари, уже жившие в то время в Вендене, послали Бертольда, как первого из своих, на суд лэттов с эстами. Со стороны епископа прибыл еще священник Генрих 104 и много лэттов. Стали рассуждать о делах мира и справедливости, но послы эстов выразили презрение к миру с лэттами, возвратить несправедливо отнятое не пожелали и отказали лэттам во всем. Так и [120] разошлись без всякого мира, угрожая друг другу острыми копьями. Между тем пришли из Готландии некоторые купцы и тевтоны. Тут Варидотэ с другими старейшинами лэттов, собравшись, явились в Ригу и стали просить помощи против несправедливости эстов. Рижане, вспомнив и о собственных обидах и о бесчисленном множестве добра, некогда отнятом у их купцов жителями Унгавнии, дали согласие просившим и обещали войско, потому в особенности, что и их послы по поводу того же купеческого добра не раз возвращались униженные и осмеянные жителями Унгавнии, не желавшими отдать несправедливо отнятое. Итак, воззвав к помощи всемогущего бога и пресвятой богородицы Марии, рижане, вместе с братьями-рыцарями, братом епископа Теодерихом, купцами и другими тевтонами, направились в Торейду, созвали по всей Ливонии и Лэтигаллии большое и сильное войско, шли день и ночь и прибыли в Унгавнию. Грабя деревни и убивая язычников, они мстили огнем и мечом за свои обиды, наконец сошлись у замка Оденпэ, что значит "Голова медведя" 105, и зажгли замок. Затем три дня отдыхали, а на четвертый пошли обратно в свою землю со скотом, пленными и всей своей добычей. Лэтты вернулись в свою область, укрепили свои замки и стали храбро готовиться к бою; все свое они свезли в замки и ждали эстонское войско, готовые к сопротивлению. (Эсты разоряют землю лэттов) Жители Унгавнии, призвав на помощь людей из Саккалы 106, внезапно вступили в землю лэттов в местности Трикатуэ; одного лэтта, по имени Вардекэ, сожгли живым, других взяли в плен, причинили лэттам много вреда и, окружив замок Беверин, целый день осаждали бывших там лэттов. (Осада эстами замка Беверин) Лэтты же, выйдя из замка, смело напали на врагов, пятерых из них убили, захватили их коней и, вернувшись в замок к своему священнику, тогда там бывшему, 104 вместе с ним все благодарили бога, зная, что он сражался за них.
Среди них был Робоам, один из храбрейших вообще. Сойдя в середину врагов, он двоих убил, а сам здравый и невредимый вернулся с боковой стороны в замок к своим, [121] благодаря бога за особенную славу, дарованную ему господом в борьбе с язычниками. Священник их, мало обращая внимания на нападения эстов, взошел на замковый вал и, пока другие сражались, молился богу, играя на музыкальном инструменте. Услышав пение и пронзительный звук инструмента 107, язычники, не слышавшие этого в своей стране, приостановились и, прервав битву, стали спрашивать о причине такой радости. Лэтты отвечали, что они радуются и славят господа потому, что, приняв недавно крещение, видят, как бог помогает им. Тут эсты предложили вновь заключить мир, но лэтты сказали: "Вы еще не вернули товаров, отнятых у тевтонов, и добра, которое часто у нас отнимали, да и не может быть одно сердце, одна душа и общий крепкий мир между христианами и язычниками, пока вы, приняв, как и мы, иго христианства и вечного мира, не станете чтить единого бога". Услышав это, эсты пришли в сильное негодование и отступили от замка, а лэтты, идя сзади следом за ними, многих ранили. Они послали ночью к Венно (Wennonem), магистру рыцарства христова в Венден, где он был тогда 108, и просили притти со своими преследовать эстов. Венно созвал всех лэттов по окрестностям, с наступлением утра пришел в Беверин, но обнаружил, что войско язычников давно ушло, и гнался за ними весь тот день. В следующую ночь ударил сильный мороз, и так как почти все кони захромали, догнать врагов не удалось. Перебив скот и отпустив пленных, они бежали, не дожидаясь битвы. Так и вернулись обе стороны по домам. Тогда лэтты из Беверина, опечаленные смертью своих, убитых и сожженных эстами, послали ко всем окрестным лэттам просьбу готовиться к походу, чтобы, если бог даст, отомстить врагам за своих.
(Разорение лэттами Саккалы) Вследствие этого Руссин, храбрейший из лэттов, и Варидотэ со всеми лэттами, какие были в их областях, собрались в большой массе у вышеназванного замка Беверин. Сговорившись о действиях против эстов, приготовились к разорению их страны, вооружились, чем могли, и сделали один дневной переход; затем остановились 109, построили свое [122] войско и, идя дальше днем и ночью, вступили в область Саккалу. Тут везде по деревням они нашли в домах и мужчин и женщин с детьми и убивали всех с утра до вечера, и женщин и малых детей; убили триста лучших людей и старейшин области саккальской, не говоря о бесчисленном множестве других, так что наконец от усталости и этой массы убийств у них отнялись руки. Залив все деревни кровью множества язычников, они на следующий день пошли назад, собирая везде по деревням много добычи, уводя с собой много крупного и мелкого скота и массу девушек, которых единственно и щадят войска в тех странах. Возвращаясь, шли медленно, многими днями делали по дороге остановки, ожидая, что оставшиеся эсты могут ударить на них с тыла. Но эсты, потеряв столько убитыми, и не думали догонять лэттов, много дней в печали собирали трупы убитых лэттами и сжигали их в огне, справляя похороны по своему обычаю с плачем и пирами. Лэтты остановились у озера Астигервэ, разделили между собой всю добычу и радостно возвратились в Беверин. Найдя там Бертольда, брата-рыцаря, а также своего собственного священника с некоторыми рыцарями и балистариями епископа, принесли им дары со всего, что захватили 110.
(Дек. 18) Было это в воскресенье, когда поют "Радуйтесь", и все единодушно с радостью благословляли бога за то, что руками новообращенных господь послал такое возмездие на прочие языческие народы. Руссин же, вернувшись в замок Беверин, отверз уста свои и сказал так: "Дети детей моих будут рассказывать своим детям в третьем и четвертом поколении о том, что сделано Руссином при истреблении жителей Саккалы".
Узнав об этом, Германн, судья ливов, весьма негодовал на лэттов за то, что они вновь и вновь начинают войны с эстами, послал созвать всех старейшин ливов и лэттов и обсудил дело с ними и с тевтонами. Так как тевтонское население в стране было еще малочисленно и редко, решено было всеми вести с эстами переговоры о мире до прибытия господина епископа, который был в Тевтонии для набора [123] пилигримов к следующему году. Это решение понравилось и эстам. Они согласились на мир, так как после истребления лучших своих людей стали очень бояться лэттов. Хотя споры еще не кончились, заключено было нечто в роде перемирия сроком на один год.
6. (Безуспешные переговоры лэттов с эстами. Поход рижан против Унгавнии) Когда уже вся Ливония и Лэтигаллия были окрещены, старейшины лэттов, Руссин из замка Сотеклэ, Варидот из Аутинэ, Талибальд из Беверина 103, а также Бертольд, брат-рыцарь из Вендена, послали гонцов к эстам в Унгавнию требовать удовлетворения за все понесенные ими обиды. Ибо лэтты до принятия христианства были в унижении и презрении, терпели много обид от ливов и эстов; тем более радовались они прибытию священников, считая, что крестившись все пользуются одинаковыми правами и тем же миром. Эсты, не придавая значения словам гонцов, не дали никакого удовлетворения, но вместе с ними направили в Лэтигаллию своих гонцов. Братья-рыцари, уже жившие в то время в Вендене, послали Бертольда, как первого из своих, на суд лэттов с эстами. Со стороны епископа прибыл еще священник Генрих 104 и много лэттов. Стали рассуждать о делах мира и справедливости, но послы эстов выразили презрение к миру с лэттами, возвратить несправедливо отнятое не пожелали и отказали лэттам во всем. Так и [120] разошлись без всякого мира, угрожая друг другу острыми копьями. Между тем пришли из Готландии некоторые купцы и тевтоны. Тут Варидотэ с другими старейшинами лэттов, собравшись, явились в Ригу и стали просить помощи против несправедливости эстов. Рижане, вспомнив и о собственных обидах и о бесчисленном множестве добра, некогда отнятом у их купцов жителями Унгавнии, дали согласие просившим и обещали войско, потому в особенности, что и их послы по поводу того же купеческого добра не раз возвращались униженные и осмеянные жителями Унгавнии, не желавшими отдать несправедливо отнятое. Итак, воззвав к помощи всемогущего бога и пресвятой богородицы Марии, рижане, вместе с братьями-рыцарями, братом епископа Теодерихом, купцами и другими тевтонами, направились в Торейду, созвали по всей Ливонии и Лэтигаллии большое и сильное войско, шли день и ночь и прибыли в Унгавнию. Грабя деревни и убивая язычников, они мстили огнем и мечом за свои обиды, наконец сошлись у замка Оденпэ, что значит "Голова медведя" 105, и зажгли замок. Затем три дня отдыхали, а на четвертый пошли обратно в свою землю со скотом, пленными и всей своей добычей. Лэтты вернулись в свою область, укрепили свои замки и стали храбро готовиться к бою; все свое они свезли в замки и ждали эстонское войско, готовые к сопротивлению. (Эсты разоряют землю лэттов) Жители Унгавнии, призвав на помощь людей из Саккалы 106, внезапно вступили в землю лэттов в местности Трикатуэ; одного лэтта, по имени Вардекэ, сожгли живым, других взяли в плен, причинили лэттам много вреда и, окружив замок Беверин, целый день осаждали бывших там лэттов. (Осада эстами замка Беверин) Лэтты же, выйдя из замка, смело напали на врагов, пятерых из них убили, захватили их коней и, вернувшись в замок к своему священнику, тогда там бывшему, 104 вместе с ним все благодарили бога, зная, что он сражался за них.
Среди них был Робоам, один из храбрейших вообще. Сойдя в середину врагов, он двоих убил, а сам здравый и невредимый вернулся с боковой стороны в замок к своим, [121] благодаря бога за особенную славу, дарованную ему господом в борьбе с язычниками. Священник их, мало обращая внимания на нападения эстов, взошел на замковый вал и, пока другие сражались, молился богу, играя на музыкальном инструменте. Услышав пение и пронзительный звук инструмента 107, язычники, не слышавшие этого в своей стране, приостановились и, прервав битву, стали спрашивать о причине такой радости. Лэтты отвечали, что они радуются и славят господа потому, что, приняв недавно крещение, видят, как бог помогает им. Тут эсты предложили вновь заключить мир, но лэтты сказали: "Вы еще не вернули товаров, отнятых у тевтонов, и добра, которое часто у нас отнимали, да и не может быть одно сердце, одна душа и общий крепкий мир между христианами и язычниками, пока вы, приняв, как и мы, иго христианства и вечного мира, не станете чтить единого бога". Услышав это, эсты пришли в сильное негодование и отступили от замка, а лэтты, идя сзади следом за ними, многих ранили. Они послали ночью к Венно (Wennonem), магистру рыцарства христова в Венден, где он был тогда 108, и просили притти со своими преследовать эстов. Венно созвал всех лэттов по окрестностям, с наступлением утра пришел в Беверин, но обнаружил, что войско язычников давно ушло, и гнался за ними весь тот день. В следующую ночь ударил сильный мороз, и так как почти все кони захромали, догнать врагов не удалось. Перебив скот и отпустив пленных, они бежали, не дожидаясь битвы. Так и вернулись обе стороны по домам. Тогда лэтты из Беверина, опечаленные смертью своих, убитых и сожженных эстами, послали ко всем окрестным лэттам просьбу готовиться к походу, чтобы, если бог даст, отомстить врагам за своих.
(Разорение лэттами Саккалы) Вследствие этого Руссин, храбрейший из лэттов, и Варидотэ со всеми лэттами, какие были в их областях, собрались в большой массе у вышеназванного замка Беверин. Сговорившись о действиях против эстов, приготовились к разорению их страны, вооружились, чем могли, и сделали один дневной переход; затем остановились 109, построили свое [122] войско и, идя дальше днем и ночью, вступили в область Саккалу. Тут везде по деревням они нашли в домах и мужчин и женщин с детьми и убивали всех с утра до вечера, и женщин и малых детей; убили триста лучших людей и старейшин области саккальской, не говоря о бесчисленном множестве других, так что наконец от усталости и этой массы убийств у них отнялись руки. Залив все деревни кровью множества язычников, они на следующий день пошли назад, собирая везде по деревням много добычи, уводя с собой много крупного и мелкого скота и массу девушек, которых единственно и щадят войска в тех странах. Возвращаясь, шли медленно, многими днями делали по дороге остановки, ожидая, что оставшиеся эсты могут ударить на них с тыла. Но эсты, потеряв столько убитыми, и не думали догонять лэттов, много дней в печали собирали трупы убитых лэттами и сжигали их в огне, справляя похороны по своему обычаю с плачем и пирами. Лэтты остановились у озера Астигервэ, разделили между собой всю добычу и радостно возвратились в Беверин. Найдя там Бертольда, брата-рыцаря, а также своего собственного священника с некоторыми рыцарями и балистариями епископа, принесли им дары со всего, что захватили 110.
(Дек. 18) Было это в воскресенье, когда поют "Радуйтесь", и все единодушно с радостью благословляли бога за то, что руками новообращенных господь послал такое возмездие на прочие языческие народы. Руссин же, вернувшись в замок Беверин, отверз уста свои и сказал так: "Дети детей моих будут рассказывать своим детям в третьем и четвертом поколении о том, что сделано Руссином при истреблении жителей Саккалы".
Узнав об этом, Германн, судья ливов, весьма негодовал на лэттов за то, что они вновь и вновь начинают войны с эстами, послал созвать всех старейшин ливов и лэттов и обсудил дело с ними и с тевтонами. Так как тевтонское население в стране было еще малочисленно и редко, решено было всеми вести с эстами переговоры о мире до прибытия господина епископа, который был в Тевтонии для набора [123] пилигримов к следующему году. Это решение понравилось и эстам. Они согласились на мир, так как после истребления лучших своих людей стали очень бояться лэттов. Хотя споры еще не кончились, заключено было нечто в роде перемирия сроком на один год.
Для просмотра ссылки Зарегистрируйтесь
Для просмотра ссылки Зарегистрируйтесь
- - - - - - Сообщение автоматически склеено - - - - - -
Спойлер (раскрыть)
(Взятие Оденпэ ливонцами) После этого Бертольд собрал войско, а с ним пошли слуги епископа, Сиффрид и Александр, и многие другие ливы и лэтты. Придя к замку Одемпэ в Унгавнию, они нашли там мало народу. Жители, по своей малочисленности, со страху впустили Бертольда в замок, говоря о мире, а в это время слуги епископа с некоторыми ливами, не зная, что Бертольда мирно приняли в замке, ворвались туда с другой стороны, а вслед за ними и все войско. Заняв верхушку горы и захватив главное укрепление, они овладели замком, перебили мужчин, женщин взяли в плен и захватили большую добычу; некоторым же удалось спастись бегством. Там стояли несколько дней, разделили между собой захваченное, замок подожгли и возвратились в Ливонию 142.
Спойлер (раскрыть)
(Осада эстами Вендена) Итти в Руссию поручено было Родольфу из Иерихо с некоторыми другими. Подойдя к Вендену, они видят: явились эсты с большим войском и осаждают Венден. Родольф и его люди бежали в этот замок. Эсты бились с Бертольдом, его братьями и вендами три дня у старого замка, где еще жили братья и венды. И пало там много эстов, раненых балистариями, равным образом и из вендов некоторые убиты были вражескими копьями. Эсты собрали большие костры из бревен и подложили огонь, чтобы сжечь замок. Притащив из лесу большие деревья с корнями, сложили из них нечто в роде осадной башни, подперли и укрепили другими бревнами и причиняли великий вред бывшим в замке, так как внизу шел бой, а сверху грозили огонь и дым. Если бы продлились дни войны 69, то бедствие было бы еще больше, так как, по чьей-то небрежности, не в первый и не во второй, а лишь в третий день осады слух о ней дошел до рижан, и они, поднявшись, на четвертый день пришли в Зегевальдэ 143. В тот же день эсты, услышав, что подошли большие силы ливов и лэттов с Каупо и его друзьями, отступили от замка Венден и, перейдя Койву, остановились ночевать у озера, что на дороге в Беверин 144.
Спойлер (раскрыть)
(Первый поход в Зонтагану и поморские области совместно с русскими) Действительно, с приближением праздника рождества господня, когда усилился зимний холод, старейшины рижан послали известить по всей Ливонии и Лэттии и во все замки по Двине и Койве, чтобы все собирались и были готовы с русскими мстить эстонским племенам. Известие дошло и во Псков (Plescekowe), бывший тогда в мире с нами, и оттуда явился очень большой отряд русских на помощь нашим. Пришли и старейшины области, Руссин и Каупо, а также Нинн и Дабрел с прочими. Они шли впереди рижан и пилигримов, а следом двигалось все войско, направляясь в Метсеполэ. Взяв заложников у ливов, считавшихся вероломными, продвинулись к морю и затем, идя днем и ночью прямым путем вдоль по берегу моря, пришли в первую область, называемую Зонтагана 149. Сторожевые на дорогах при виде войска убежали, чтобы известить своих, но те, кто в войске были быстрее других, вступили в деревни вместе с разведчиками и всех почти жителей нашли на месте — по деревням и в домах. И разделилось войско по всем дорогам и деревням, и перебили они повсюду много [137] народа, и преследовали врагов по соседним областям, и захватили из них женщин и детей в плен, и наконец сошлись вместе у замка. На следующий и на третий день, обходя все кругом, разоряли и сжигали, что находили, а коней и бесчисленное множество скота угнали с собой. А было быков и коров четыре тысячи, не считая коней, прочего скота и пленных, которым числа не было. Многие язычники, спасшиеся бегством в леса или на морской лед, погибли, замерзши от холода. На четвертый день взяли и сожгли три замка и начали отступление из области со всей добычей, двигаясь с осторожностью; поровну разделили между собой захваченное и с радостью возвратились в Ливонию, единодушно благословляя господа, давшего им отомстить врагу. Замолкли и эсты, прежде поносившие ливов и лэттов за мученичество их товарищей.
(Эсты уклоняются от битвы, их набег на Метсеполэ) В следующую лунацию 150 (Конец янв.) ливы и лэтты вновь собрались вместе с рижанами у озера Астигервэ и, встретив войско жителей Саккалы и Унгавнии, пошли на них, чтобы сразиться, но те, обратив тыл, бежали. Один из них остался и, подойдя к нашим, сообщил, что в ту же ночь по другой дороге, идущей близ моря, вступит в Ливонию другое большое войско из приморских областей 151. Услышав это, старейшины ливов поспешили к женам и детям своим, чтобы обезопасить их от врагов, а потом каждый вернулся на свое место. Немедленно затем, на следующий же день бежавшие было эсты пришли из Зонтаганы и других соседних областей в Метсеполэ с большим войском и, так как весь народ был в замках, они сожгли пустые деревни и церкви, а своими жертвоприношениями причинили много поруганий церквам и могилам христианских покойников. Для преследования их рижане собрались в Торейду, а Бертольд из Вендена и Руссин со всеми лэттами к Payne. Услышав об этом, они поскорее вышли из области, не дожидаясь столкновения с христианами. В третью лунацию (Конец февр.) рижане подготовились к осаде замка Вилиендэ (Viliende) в Саккале 152, созвали ливов и лэттов со всех концов и замков, Феллина угрожая пеней не явившимся и действуя страхом; так [138] они собрали сильное войско.
(Эсты уклоняются от битвы, их набег на Метсеполэ) В следующую лунацию 150 (Конец янв.) ливы и лэтты вновь собрались вместе с рижанами у озера Астигервэ и, встретив войско жителей Саккалы и Унгавнии, пошли на них, чтобы сразиться, но те, обратив тыл, бежали. Один из них остался и, подойдя к нашим, сообщил, что в ту же ночь по другой дороге, идущей близ моря, вступит в Ливонию другое большое войско из приморских областей 151. Услышав это, старейшины ливов поспешили к женам и детям своим, чтобы обезопасить их от врагов, а потом каждый вернулся на свое место. Немедленно затем, на следующий же день бежавшие было эсты пришли из Зонтаганы и других соседних областей в Метсеполэ с большим войском и, так как весь народ был в замках, они сожгли пустые деревни и церкви, а своими жертвоприношениями причинили много поруганий церквам и могилам христианских покойников. Для преследования их рижане собрались в Торейду, а Бертольд из Вендена и Руссин со всеми лэттами к Payne. Услышав об этом, они поскорее вышли из области, не дожидаясь столкновения с христианами. В третью лунацию (Конец февр.) рижане подготовились к осаде замка Вилиендэ (Viliende) в Саккале 152, созвали ливов и лэттов со всех концов и замков, Феллина угрожая пеней не явившимся и действуя страхом; так [138] они собрали сильное войско.
Спойлер (раскрыть)
Тринадцатый год епископства Альберта
(XV) (Первая осада и взятие Феллина, 1211) В год воплощения господня 1210, епископа же Альберта 13-й, происходила первая осада замка Вилиендэ
Феллина в саккале тевтонами, ливами и лэттами. Ливов и лэттов тевтоны послали опустошить всю окрестную область, а также набрать съестных припасов и хлеба. Проходя по всем деревням, они перебили много язычников, а других привели пленными к замку. Тогда Бертольд из Вендена и Руссин с прочими лэттами и старейшинами, взяв всех пленных и подойдя поближе к замку, сказали: "Если вы откажетесь от почитания своих ложных богов и согласитесь вместе с нами веровать в истинного бога, мы отдадим вам этих пленных живыми и в братской любви соединимся с вами узами мира". Те однако, не желая и слышать ни о боге, ни о самом имени христиан, после этого еще больше стали грозить войной, оделись в тевтонские доспехи, захваченные в первой стычке у замковых ворот, хвастались, стоя на верхушке замка, готовились к бою и, крича, зло насмехались над войском. Тут Руссин и лэтты схватили пленных, всех умертвили и бросили в ров, угрожая находящимся в замке тем же. Между тем стрелки многих перебили и заставили всех взяться за оборону; другие же стали строить осадную башню. Ливы и лэтты нанесли бревен и заполнили ров снизу доверху, а сверху надвинули осадную башню. Лэтты взошли на нее с балистариями, многих на валу перебили стрелами или копьями и многих ранили. Великий бой длился пять дней. Эсты пытались поджечь первый ряд бревен, двинув из замка в санях большой огонь, но ливы и лэтты погасили его, засыпав льдом и снегом. Арнольд, брат-рыцарь, трудившийся там ночью [139] и днем, был наконец убит камнем и переселился в мир мучеников. Был он человек очень религиозный, молился всегда и, о чем он молился, то, надеемся, нашел. Тевтоны устроили осадную машину и метали камни днем и ночью, проламывая укрепления; в замке они перебили бесчисленное множество людей и скота, так как эсты, никогда не видавши ничего подобного, не укрепили своих жилищ против таких ударов. Сверх бревен, сложенных костром, ливы и лэтты навалили сухих бревен вплоть до забора из досок. Эйлард из Долэн 154 взобрался наверх, а вслед за ним тевтоны в доспехах. Доски они разобрали, но внутри оказалось другое укрепление, которого они разломать не могли. Осаженные сбежались наверх, стали бросать камни и бревна и отразили тевтонов, но они, сойдя вниз, подложили огонь и подожгли замок. Эсты стали разбирать и растаскивать горящие доски и бревна укреплений, а когда пожар кончился, на другой день все восстановили и вновь укрепились, готовые к обороне, а между тем в замке было много трупов убитых, нехватало воды и почти все были переранены, так что уж сил недоставало. На шестой день тевтоны сказали: "Что ж, вы все еще упорствуете и не признаете нашего творца?" Те отвечали: "Мы признаем, что бог ваш выше наших богов: побеждая нас, он склонил наши души к почитанию его. Мы просим поэтому пощадить нас и милосердно возложить на нас иго христианства, как на ливов и лэттов". Тогда тевтоны, вызвав из замка старейшин, изложили им все законы христианства и сулили мир с братской любовью. Весьма радуясь миру, в то же время, как ливы и лэтты, те обещали принять таинство крещения и на таких же основаниях. Поэтому, дав заложников и скрепив мир, они приняли в замок священников, которые окропили святой водой все дома, замок, мужчин и женщин и весь народ; так некоторым образом они предварительно очистили их до крещения, но самое таинство отложили из-за только что бывшего великого кровопролития. Выполнив это, войско возвратилось в Ливонию, и все славили бога за обращение языческих племен. [140]
(Война с эстами. Трудное положение Ливонии) После того, в праздник пасхи (Апр. 3) купцы, услышав о всяких замыслах эстов и других окрестных язычников, о том, как они задумали до прибытия епископа с пилигримами разорить Ливонию и город Ригу, отложили путешествие в Готландию и, забывая о торговле и делах, со всеми своими кораблями остались ждать прибытия пилигримов, а между тем в Эстонию посланы были гонцы посмотреть, что делается у язычников. Возвратились они с вестями о войне, мирные предложения принесли с собой назад непринятыми, но раскрыли замыслы врагов. Тотчас поднялись Каупо, Бертольд из Вендена со своими и слуги епископа и пошли в ближнюю область Саккалу и сожгли. все деревни, куда могли добраться, и перебили всех мужчин; женщин увели в плен и вернулись в Ливонию. И пошли за ними жители Саккалы, сожгли и они все деревни вокруг Астигервэ и дошли до самой Имеры, убили некоторых лэттов, а женщин и детей увели в плен, захватив добычу. За ними поднялись Лембито и Мемэ, старейшины Саккалы, перешли Имеру с другим войском, подошли к церкви, сожгли ее, разорили все, что принадлежало священнику 155, забрали по всему приходу скот и большую добычу, перебили захваченных мужчин; женщин, детей и девушек увели в плен, и было большое бедствие по всей окраине Ливонии.
Жители Саккалы и Унгавнии нападали на лэттов, роталийцы и люди из приморских областей наступали на ливов епископа в Метсеполэ и в Летегорэ тремя войсками, так что одно войско следовало за другим 156; одни уходили, другие приходили, не давая покоя ливам ни днем, ни ночью; преследовали их в лесных убежищах и на озерах и на полях, самих убивали, женщин брали в плен, забирали коней, скот и большую добычу; уцелели лишь немногие. Сильно в то время смирил бог их вероломство, чтобы впредь они стали более верны. Люди с Эзеля, войдя в Койву на своих разбойничьих судах и поднявшись до Торейды, совершенно опустошили приход Куббезелэ и, ограбив всю окрестную область, одних перебили, а других увели в плен, но некоторые спаслись бегством в Ригу и просили помощи [141] против нападения язычников. Рижане однако, оберегая город бдительной стражей, так как боялись предательства со стороны некоторых вероломных людей, дожидались прибытия епископа и пилигримов.
2. (Еп. Альберт и Волквин в Риме. Утверждение папой раздела Ливонии) Епископ же в тот год вместе с Волквином, магистром братьев-рыцарей, прибыл в Рим, был весьма милостиво принят верховным первосвященником, получил привилегию на раздел Ливонии и Лэттии, а также новое разрешение на проповедь в отпущение грехов и с радостью вернулся обратно 157. Послав списки привилегий через Пруссию, он доставил великую радость всему народу в Ливонии, так что люди со слезами встречали эти известия, получая утешение от верховного первосвященника после многих бедствий войны.
(Седьмое прибытие епископа Альберта в Ливонию) Шел тринадцатый год епископства, а церковь не находила покоя от войн. При возвращении епископа из Тевтонии прибыли с ним три епископа — Филипп рацебургский, Изо верденский и епископ пательборнский, а также Гельмольд из Плессэ, Бернард из Липпэ 158, другие знатные люди и множество пилигримов; и был приход их желанным для всех, освобоиедая находившихся в опасности.
Лэтты, радуясь прибытию пилигримов, собрались у Имеры, но продвинувшись с немногими вперед, встретили большое войско язычников и, видя их многочисленность, обратились в бегство.
(Эсты у Раупэ. Разорение Саккалы) Погнавшись за ними и убив нескольких человек, эсты прошли до Имеры, оттуда, двигаясь всю ночь, утром явились к Раупэ, сожгли церковь и церковное имущество и, обойдя кругом всю область, предали пламени деревни и дома, перебили мужчин, а женщин и детей, захватив в лесных убежищах, увели в плен. Услышав об этом, рижане выступили с пилигримами и пришли в Торейду, но язычники, боясь их появления, после трехдневного похода со всей добычей поспешно возвратились в свою область. Каупо с некоторыми тевтонами и другими, пройдя в Саккалу, сжег много деревень, а также замки Овелэ [142] и Пуркэ 159, захватил много добычи, мужчин перебил, а женщин с детьми увел в плен.
3. (Осада эстами замка Каупо и поражение их) Между тем жители Эзеля, Ревеля и Роталии 160 собрали большое и сильное войско изо всех соседних приморских областей. С ними были все старейшины Эзеля, Роталии и всей Эстонии; имея много тысяч всадников и еще большее число людей на кораблях, они выступили в Ливонию. Всадники с их пешими пришли в Метсеполэ, а оттуда поспешили в Торейду; другие, явившись из-за моря, на своих разбойничьих судах поднялись по Койве и в один день со своими конными все сошлись у большого замка Каупо, где ливы тогда жили из страха перед язычниками. Обложив их кругом отовсюду, всадники стали у передней части замка, другие же у задней части близ своих судов на реке. В поле навстречу им вышли балистарии, посланные из Риги и охранявшие вместе с ливами замок; многих у врагов ранили, а так как у них не в обычае ношение доспехов, как у других народов, то многих, не имевших брони, и перебили. После этого эсты послали по области своих храбрейших разорять страну, и стали те сжигать деревни и церкви; захватывая ливов, одних убивали 161, других брали в плен, забирали большую добычу, угоняя к своему войску быков и прочий скот; убивали быков и скот в жертву своим богам, чтобы снискать их милость; но при этом убиваемые животные падали все на левую сторону, что означало гнев богов и дурное предзнаменование. Тем не менее они не отступили от своего дела, начали осаду замка, сложили костром бревна, стали копать замковую гору и заявляли, что останутся там магетак (magetac), то есть навсегда, пока либо замок не разрушат, либо ливов не склонят на свою сторону, чтобы по одному с ними пути итти на разрушение Риги. И сказал один лив из замка: "Мага магамас" (maga magamas), то есть: "Ты ляжешь здесь навеки" 162. Братья-рыцари в Зегевальдэ, видя все, что делали язычники, сообщили рижанам и просили помощи пилигримов. За ними пришли гонцы от осажденных в замке ливов, со слезами рассказывали обо всех бедствиях, [143] перенесенных ливами и лэттами от язычников, и умоляли епископов послать людей освободить церковь. Тотчас же епископы, обратившись с увещанием к своим рыцарям, вменили пилигримам и всему народу в отпущение грехов помочь их братьям в Ливонии и отомстить с помощью божьей эстонским язычникам. И поднялись братья-рыцари с пилигримами и Гельмольд из Плессэ и другие рыцари, надели свои доспехи и броню на коней своих и выступили с пешими и ливами и всеми спутниками к Койве и переправились через Койву; двигались всю ночь и были уже близко к язычникам; тут, приведя войско в порядок и дав ему указания для битвы, послали пеших вперед по большой дороге, что идет у Вендекуллэ 163; конные же шли за ними по дороге, лежащей справа. Подвигаясь с осторожностью и в порядке, пешие с наступлением утра при спуске с горы увидели замок и войско язычников; между ними и врагами была долина. Тотчас радостно ударили в литавры, веселя мужественные души музыкой и пением; призвали на себя милость божью и быстро двинулись на язычников, но перейдя ручей, приостановились немного, чтобы собраться всем. Увидев это, язычники, в ужасе перед неизбежным, бегут, хватают щиты, одни спешат к коням, другие прыгают через изгородь, наконец собираются вместе и, оглашая воздух криками,в великом множестве бросаются на христиан и дождем мечут в них копья; христиане отражают их щитами, но когда копья иссякли, те хватаются за мечи, подступают ближе, начинают рукопашный бой, падают ранеными, но мужественно бьются. Видя их храбрость, рыцари ворвались в середину врагов, наводя на них ужас одетыми в броню конями, многих опрокинули наземь, других обратили в бегство, а бегущих преследовали и, нагоняя по дороге и по полям, убивали. Ливы из замка с балистариями вышли навстречу бегущим язычникам и убивали их, рассеивая по дороге и окружая кольцом, и так жестоко преследовали вплоть до тевтонов, что лишь немногие из них спаслись, а тевтоны убили даже некоторых ливов по сходству с эстами; некоторые эсты, бежавшие [144] по иной дороге вокруг замка по направлению к Койве, спаслись, добравшись до другой части своего войска. Но и из них многие при спуске с горы убиты были преследовавшими их рыцарями. Там был убит брат-рыцарь Эвергард и ранены еще некоторые из наших рыцарей. Между тем, другая часть эстонского войска, видя гибель своих, собралась на горе между замком и Койвой и приготовилась к обороне. Ливы же и христианские пехотинцы бросились на добычу, стали угонять коней, которых там было много тысяч, и забыли о битве с уцелевшими язычниками, но рыцари и балистарии напали на врагов, засевших на горе, и многих из них перебили. Тут они стали просить мира, обещая принять таинство крещения. Поверив их словам, рыцари пригласили епископов прибыть для их крещения. Эсты однако ночью бежали на свои разбойничьи суда, чтобы спуститься к морю, но балистарии с обоих берегов Койвы помешали этому. Другие пилигримы с Бернардом из Липпэ, придя из Риги на Койву, устроили на реке мост, а сверху соорудили надстройку из бревен и, когда подошли разбойничьи суда, встретили их стрелами и копьями, так что путь к бегству был язычникам со всех сторон отрезан. Поэтому, в тишине следующей ночи, бросив все свое, они тайком сошли с кораблей и бежали, но потом одни погибли в лесах от голода, другие — по дороге, и лишь немногие добрались до своей страны, чтобы сказать дома о происшедшем. Коней там захвачено было до двух тысяч, а людей было убито также две тысячи. Пилигримы и все участвовавшие в войне возвратились в Ригу и повели с собой до трехсот языческих кораблей, помимо малых судов; коней и всю добычу поровну разделили между собой, отдав церкви ее долю, и вместе с епископами и всем народом славили бога, который при первом же приходе епископов даровал такой триумф над язычниками. Тогда-то церковь ливонская убедилась, что поистине бог сражается за нее, так как в этой войне пала верхушка Эстонии: старейшины Эзеля и старейшины Роталии и других областей — все были там убиты. Так [145] смирил господь надменность их и заносчивость сильных унизил 164.
4. (Посвящение Теодориха в епископы Эстонии, а Бернарда из Липпэ – в аббаты Динамюнде) Епископ ливонский, получив от верховного первосвященника власть на правах архиепископа избирать и посвящать епископов в заморских странах, которые бог, через посредство ливонской церкви, подчинит вере христианской 165, взял себе помощником в своих непрерывных трудах Теодериха, аббата цистерцианского ордена в Динамюндэ, и наметив учреждение в Эстонии епископата, посвятил его в епископы, а Бернарда из Липпэ посвятил в аббаты. Этот граф Бернард когда-то в своей стране был виновником многих битв, грабежей и пожаров и наказан был богом за это слабостью в ногах, так что его, хромого на обе ноги, много дней носили в корзине. Наученный этим, он принял монашество по уставу цистерцианского ордена, в течение нескольких лет изучал устав и писание, получил от господина папы разрешение проповедовать слово божье и отправиться в Ливонию; сам он потом часто рассказывал, что едва только он принял крест в землю пресвятой девы, тотчас окрепли стопы его и выздоровели ноги 166; в первый же приезд его в Ливонию в Динамюндэ он был посвящен в аббаты, а впоследствии сделался епископом семигаллов.
(XV) (Первая осада и взятие Феллина, 1211) В год воплощения господня 1210, епископа же Альберта 13-й, происходила первая осада замка Вилиендэ
Феллина в саккале тевтонами, ливами и лэттами. Ливов и лэттов тевтоны послали опустошить всю окрестную область, а также набрать съестных припасов и хлеба. Проходя по всем деревням, они перебили много язычников, а других привели пленными к замку. Тогда Бертольд из Вендена и Руссин с прочими лэттами и старейшинами, взяв всех пленных и подойдя поближе к замку, сказали: "Если вы откажетесь от почитания своих ложных богов и согласитесь вместе с нами веровать в истинного бога, мы отдадим вам этих пленных живыми и в братской любви соединимся с вами узами мира". Те однако, не желая и слышать ни о боге, ни о самом имени христиан, после этого еще больше стали грозить войной, оделись в тевтонские доспехи, захваченные в первой стычке у замковых ворот, хвастались, стоя на верхушке замка, готовились к бою и, крича, зло насмехались над войском. Тут Руссин и лэтты схватили пленных, всех умертвили и бросили в ров, угрожая находящимся в замке тем же. Между тем стрелки многих перебили и заставили всех взяться за оборону; другие же стали строить осадную башню. Ливы и лэтты нанесли бревен и заполнили ров снизу доверху, а сверху надвинули осадную башню. Лэтты взошли на нее с балистариями, многих на валу перебили стрелами или копьями и многих ранили. Великий бой длился пять дней. Эсты пытались поджечь первый ряд бревен, двинув из замка в санях большой огонь, но ливы и лэтты погасили его, засыпав льдом и снегом. Арнольд, брат-рыцарь, трудившийся там ночью [139] и днем, был наконец убит камнем и переселился в мир мучеников. Был он человек очень религиозный, молился всегда и, о чем он молился, то, надеемся, нашел. Тевтоны устроили осадную машину и метали камни днем и ночью, проламывая укрепления; в замке они перебили бесчисленное множество людей и скота, так как эсты, никогда не видавши ничего подобного, не укрепили своих жилищ против таких ударов. Сверх бревен, сложенных костром, ливы и лэтты навалили сухих бревен вплоть до забора из досок. Эйлард из Долэн 154 взобрался наверх, а вслед за ним тевтоны в доспехах. Доски они разобрали, но внутри оказалось другое укрепление, которого они разломать не могли. Осаженные сбежались наверх, стали бросать камни и бревна и отразили тевтонов, но они, сойдя вниз, подложили огонь и подожгли замок. Эсты стали разбирать и растаскивать горящие доски и бревна укреплений, а когда пожар кончился, на другой день все восстановили и вновь укрепились, готовые к обороне, а между тем в замке было много трупов убитых, нехватало воды и почти все были переранены, так что уж сил недоставало. На шестой день тевтоны сказали: "Что ж, вы все еще упорствуете и не признаете нашего творца?" Те отвечали: "Мы признаем, что бог ваш выше наших богов: побеждая нас, он склонил наши души к почитанию его. Мы просим поэтому пощадить нас и милосердно возложить на нас иго христианства, как на ливов и лэттов". Тогда тевтоны, вызвав из замка старейшин, изложили им все законы христианства и сулили мир с братской любовью. Весьма радуясь миру, в то же время, как ливы и лэтты, те обещали принять таинство крещения и на таких же основаниях. Поэтому, дав заложников и скрепив мир, они приняли в замок священников, которые окропили святой водой все дома, замок, мужчин и женщин и весь народ; так некоторым образом они предварительно очистили их до крещения, но самое таинство отложили из-за только что бывшего великого кровопролития. Выполнив это, войско возвратилось в Ливонию, и все славили бога за обращение языческих племен. [140]
(Война с эстами. Трудное положение Ливонии) После того, в праздник пасхи (Апр. 3) купцы, услышав о всяких замыслах эстов и других окрестных язычников, о том, как они задумали до прибытия епископа с пилигримами разорить Ливонию и город Ригу, отложили путешествие в Готландию и, забывая о торговле и делах, со всеми своими кораблями остались ждать прибытия пилигримов, а между тем в Эстонию посланы были гонцы посмотреть, что делается у язычников. Возвратились они с вестями о войне, мирные предложения принесли с собой назад непринятыми, но раскрыли замыслы врагов. Тотчас поднялись Каупо, Бертольд из Вендена со своими и слуги епископа и пошли в ближнюю область Саккалу и сожгли. все деревни, куда могли добраться, и перебили всех мужчин; женщин увели в плен и вернулись в Ливонию. И пошли за ними жители Саккалы, сожгли и они все деревни вокруг Астигервэ и дошли до самой Имеры, убили некоторых лэттов, а женщин и детей увели в плен, захватив добычу. За ними поднялись Лембито и Мемэ, старейшины Саккалы, перешли Имеру с другим войском, подошли к церкви, сожгли ее, разорили все, что принадлежало священнику 155, забрали по всему приходу скот и большую добычу, перебили захваченных мужчин; женщин, детей и девушек увели в плен, и было большое бедствие по всей окраине Ливонии.
Жители Саккалы и Унгавнии нападали на лэттов, роталийцы и люди из приморских областей наступали на ливов епископа в Метсеполэ и в Летегорэ тремя войсками, так что одно войско следовало за другим 156; одни уходили, другие приходили, не давая покоя ливам ни днем, ни ночью; преследовали их в лесных убежищах и на озерах и на полях, самих убивали, женщин брали в плен, забирали коней, скот и большую добычу; уцелели лишь немногие. Сильно в то время смирил бог их вероломство, чтобы впредь они стали более верны. Люди с Эзеля, войдя в Койву на своих разбойничьих судах и поднявшись до Торейды, совершенно опустошили приход Куббезелэ и, ограбив всю окрестную область, одних перебили, а других увели в плен, но некоторые спаслись бегством в Ригу и просили помощи [141] против нападения язычников. Рижане однако, оберегая город бдительной стражей, так как боялись предательства со стороны некоторых вероломных людей, дожидались прибытия епископа и пилигримов.
2. (Еп. Альберт и Волквин в Риме. Утверждение папой раздела Ливонии) Епископ же в тот год вместе с Волквином, магистром братьев-рыцарей, прибыл в Рим, был весьма милостиво принят верховным первосвященником, получил привилегию на раздел Ливонии и Лэттии, а также новое разрешение на проповедь в отпущение грехов и с радостью вернулся обратно 157. Послав списки привилегий через Пруссию, он доставил великую радость всему народу в Ливонии, так что люди со слезами встречали эти известия, получая утешение от верховного первосвященника после многих бедствий войны.
(Седьмое прибытие епископа Альберта в Ливонию) Шел тринадцатый год епископства, а церковь не находила покоя от войн. При возвращении епископа из Тевтонии прибыли с ним три епископа — Филипп рацебургский, Изо верденский и епископ пательборнский, а также Гельмольд из Плессэ, Бернард из Липпэ 158, другие знатные люди и множество пилигримов; и был приход их желанным для всех, освобоиедая находившихся в опасности.
Лэтты, радуясь прибытию пилигримов, собрались у Имеры, но продвинувшись с немногими вперед, встретили большое войско язычников и, видя их многочисленность, обратились в бегство.
(Эсты у Раупэ. Разорение Саккалы) Погнавшись за ними и убив нескольких человек, эсты прошли до Имеры, оттуда, двигаясь всю ночь, утром явились к Раупэ, сожгли церковь и церковное имущество и, обойдя кругом всю область, предали пламени деревни и дома, перебили мужчин, а женщин и детей, захватив в лесных убежищах, увели в плен. Услышав об этом, рижане выступили с пилигримами и пришли в Торейду, но язычники, боясь их появления, после трехдневного похода со всей добычей поспешно возвратились в свою область. Каупо с некоторыми тевтонами и другими, пройдя в Саккалу, сжег много деревень, а также замки Овелэ [142] и Пуркэ 159, захватил много добычи, мужчин перебил, а женщин с детьми увел в плен.
3. (Осада эстами замка Каупо и поражение их) Между тем жители Эзеля, Ревеля и Роталии 160 собрали большое и сильное войско изо всех соседних приморских областей. С ними были все старейшины Эзеля, Роталии и всей Эстонии; имея много тысяч всадников и еще большее число людей на кораблях, они выступили в Ливонию. Всадники с их пешими пришли в Метсеполэ, а оттуда поспешили в Торейду; другие, явившись из-за моря, на своих разбойничьих судах поднялись по Койве и в один день со своими конными все сошлись у большого замка Каупо, где ливы тогда жили из страха перед язычниками. Обложив их кругом отовсюду, всадники стали у передней части замка, другие же у задней части близ своих судов на реке. В поле навстречу им вышли балистарии, посланные из Риги и охранявшие вместе с ливами замок; многих у врагов ранили, а так как у них не в обычае ношение доспехов, как у других народов, то многих, не имевших брони, и перебили. После этого эсты послали по области своих храбрейших разорять страну, и стали те сжигать деревни и церкви; захватывая ливов, одних убивали 161, других брали в плен, забирали большую добычу, угоняя к своему войску быков и прочий скот; убивали быков и скот в жертву своим богам, чтобы снискать их милость; но при этом убиваемые животные падали все на левую сторону, что означало гнев богов и дурное предзнаменование. Тем не менее они не отступили от своего дела, начали осаду замка, сложили костром бревна, стали копать замковую гору и заявляли, что останутся там магетак (magetac), то есть навсегда, пока либо замок не разрушат, либо ливов не склонят на свою сторону, чтобы по одному с ними пути итти на разрушение Риги. И сказал один лив из замка: "Мага магамас" (maga magamas), то есть: "Ты ляжешь здесь навеки" 162. Братья-рыцари в Зегевальдэ, видя все, что делали язычники, сообщили рижанам и просили помощи пилигримов. За ними пришли гонцы от осажденных в замке ливов, со слезами рассказывали обо всех бедствиях, [143] перенесенных ливами и лэттами от язычников, и умоляли епископов послать людей освободить церковь. Тотчас же епископы, обратившись с увещанием к своим рыцарям, вменили пилигримам и всему народу в отпущение грехов помочь их братьям в Ливонии и отомстить с помощью божьей эстонским язычникам. И поднялись братья-рыцари с пилигримами и Гельмольд из Плессэ и другие рыцари, надели свои доспехи и броню на коней своих и выступили с пешими и ливами и всеми спутниками к Койве и переправились через Койву; двигались всю ночь и были уже близко к язычникам; тут, приведя войско в порядок и дав ему указания для битвы, послали пеших вперед по большой дороге, что идет у Вендекуллэ 163; конные же шли за ними по дороге, лежащей справа. Подвигаясь с осторожностью и в порядке, пешие с наступлением утра при спуске с горы увидели замок и войско язычников; между ними и врагами была долина. Тотчас радостно ударили в литавры, веселя мужественные души музыкой и пением; призвали на себя милость божью и быстро двинулись на язычников, но перейдя ручей, приостановились немного, чтобы собраться всем. Увидев это, язычники, в ужасе перед неизбежным, бегут, хватают щиты, одни спешат к коням, другие прыгают через изгородь, наконец собираются вместе и, оглашая воздух криками,в великом множестве бросаются на христиан и дождем мечут в них копья; христиане отражают их щитами, но когда копья иссякли, те хватаются за мечи, подступают ближе, начинают рукопашный бой, падают ранеными, но мужественно бьются. Видя их храбрость, рыцари ворвались в середину врагов, наводя на них ужас одетыми в броню конями, многих опрокинули наземь, других обратили в бегство, а бегущих преследовали и, нагоняя по дороге и по полям, убивали. Ливы из замка с балистариями вышли навстречу бегущим язычникам и убивали их, рассеивая по дороге и окружая кольцом, и так жестоко преследовали вплоть до тевтонов, что лишь немногие из них спаслись, а тевтоны убили даже некоторых ливов по сходству с эстами; некоторые эсты, бежавшие [144] по иной дороге вокруг замка по направлению к Койве, спаслись, добравшись до другой части своего войска. Но и из них многие при спуске с горы убиты были преследовавшими их рыцарями. Там был убит брат-рыцарь Эвергард и ранены еще некоторые из наших рыцарей. Между тем, другая часть эстонского войска, видя гибель своих, собралась на горе между замком и Койвой и приготовилась к обороне. Ливы же и христианские пехотинцы бросились на добычу, стали угонять коней, которых там было много тысяч, и забыли о битве с уцелевшими язычниками, но рыцари и балистарии напали на врагов, засевших на горе, и многих из них перебили. Тут они стали просить мира, обещая принять таинство крещения. Поверив их словам, рыцари пригласили епископов прибыть для их крещения. Эсты однако ночью бежали на свои разбойничьи суда, чтобы спуститься к морю, но балистарии с обоих берегов Койвы помешали этому. Другие пилигримы с Бернардом из Липпэ, придя из Риги на Койву, устроили на реке мост, а сверху соорудили надстройку из бревен и, когда подошли разбойничьи суда, встретили их стрелами и копьями, так что путь к бегству был язычникам со всех сторон отрезан. Поэтому, в тишине следующей ночи, бросив все свое, они тайком сошли с кораблей и бежали, но потом одни погибли в лесах от голода, другие — по дороге, и лишь немногие добрались до своей страны, чтобы сказать дома о происшедшем. Коней там захвачено было до двух тысяч, а людей было убито также две тысячи. Пилигримы и все участвовавшие в войне возвратились в Ригу и повели с собой до трехсот языческих кораблей, помимо малых судов; коней и всю добычу поровну разделили между собой, отдав церкви ее долю, и вместе с епископами и всем народом славили бога, который при первом же приходе епископов даровал такой триумф над язычниками. Тогда-то церковь ливонская убедилась, что поистине бог сражается за нее, так как в этой войне пала верхушка Эстонии: старейшины Эзеля и старейшины Роталии и других областей — все были там убиты. Так [145] смирил господь надменность их и заносчивость сильных унизил 164.
4. (Посвящение Теодориха в епископы Эстонии, а Бернарда из Липпэ – в аббаты Динамюнде) Епископ ливонский, получив от верховного первосвященника власть на правах архиепископа избирать и посвящать епископов в заморских странах, которые бог, через посредство ливонской церкви, подчинит вере христианской 165, взял себе помощником в своих непрерывных трудах Теодериха, аббата цистерцианского ордена в Динамюндэ, и наметив учреждение в Эстонии епископата, посвятил его в епископы, а Бернарда из Липпэ посвятил в аббаты. Этот граф Бернард когда-то в своей стране был виновником многих битв, грабежей и пожаров и наказан был богом за это слабостью в ногах, так что его, хромого на обе ноги, много дней носили в корзине. Наученный этим, он принял монашество по уставу цистерцианского ордена, в течение нескольких лет изучал устав и писание, получил от господина папы разрешение проповедовать слово божье и отправиться в Ливонию; сам он потом часто рассказывал, что едва только он принял крест в землю пресвятой девы, тотчас окрепли стопы его и выздоровели ноги 166; в первый же приезд его в Ливонию в Динамюндэ он был посвящен в аббаты, а впоследствии сделался епископом семигаллов.
Для просмотра ссылки Зарегистрируйтесь
- - - - - - Сообщение автоматически склеено - - - - - -
Спойлер (раскрыть)
7. (Осада Беверина жителями Саккалы и Унгавнии) Между тем жители Саккалы и Унгавнии, какие еще остались здравы и невредимы, собрали большое войско и вошли в области лэттов. Там, выгнав из лесных убежищ, они захватили и перебили многих из близких и друзей Руссина и, разорив в Трикатуе владения Талибальда и окружающие области, сошлись близ замка Беверин. Осадив замок, они целый день сражались с лэттами и зажгли большой огонь, но наконец сказали: "Что же, вы разве забыли о своих убитых у Имеры, что все еще не просети нас о заключении мира?" Те им ответили: "Неужели и вы не помните о своих старейшинах и бесчисленном множестве убитых при Торейде, что не желаете вместе с нами веровать в единого бога и принять крещение с вечным миром?" Услышав это, враги пришли в негодование и, отступив от замка с награбленным, быстро вернулись в свою землю. Старейшины же беверинских лэттов, Дотэ и Пайкэ, отправившись в Ригу, убедительно просили помощи против жителей Саккалы. (Разорение Саккалы и Нурмегундэ христианскими войсками) И поднялись пилигримы с братьями-рыцарями и Теодерих, брат епископа, и Каупо со всеми ливами, и Бертольд венденский с лэттами, собрали большое войско и выступили в Метсеполэ к морю; шли три дня близ моря, а затем, повернув в направлении области Саккалы, в течение трех дней двигались лесами и болотами по самой дурной дороге 168, и ослабели кони их в пути и до ста их пало, но наконец на седьмой день достигли деревень и, [147] разделившись отрядами по всей области, мужчин, каких нашли, перебили, всех детей и девушек взяли в плен, а коней и скот согнали к деревне Ламбита, где была их майя (maia) 169, то есть сборный пункт. На следующий день послали ливов и лэттов по темным лесным убежищам, где прячась спасались эсты; они нашли там множество мужчин и женщин и, выгнав их из лесу со всем имуществом, мужчин убили, а все прочее отправили к майе. Двое лэттов, Дотэ и Пайкэ, пошли в одну деревню, и там на них вдруг напали девять эстов и бились с ними целый день; лэтты многих из них ранили и убили, но наконец и сами пали. На третий день храбрейшие в войске, перейдя реку Палу, опустошили всю ту область, что называется Нурмегундэ 170, сожгли все деревни, перебили мужчин; женщин, коней и скот захватили и дошли до самого Гервена 171. Вернувшись ночью и устроив военную игру с большим криком и ударами щитов, на следующий день подожгли замок и пошли в обратный путь другой дорогой, добычу разделили поровну между собой и с радостью возвратились в Ливонию.
Спойлер (раскрыть)
(Разорение Унгавнии и Саккалы лэттами) Лэтты из Беверина, вновь отправившись с немногими в Унгавнию, застали там эстов, возвратившихся в свои деревни за съестным; мужского пола всех перебили, а женщин пощадили и увели с собой, взяв большую добычу. Когда они возвращались домой, им встретились другие лэтты, тоже шедшие в Унгавнию: что оставили первые, взяли вторые; где те упустили, там наверстали эти; кто спасся от первых, был убит вторыми; куда не добрались одни, в те области и деревни пошли другие, захватили [148] много добычи и пленных и пошли назад. На обратном пути они встретили еще лэттов; и эти тоже пошли в Унгавнию и довели до конца то, что не вполне закончено было предшествующими. Всех мужчин, каких захватили, они перебили, не пощадили ни старейшин, ни богатых: всех предали мечу. Руссин, как и прочие, мстившие за друзей, кого захватил, одних зажарил живыми, других предал иной жестокой смерти. Когда и они вернулись в свой замок, собрался еще один небольшой отряд беверинских лэттов; они прошли лесами в область Саккалы, называющуюся Алистэ 172, и застав там всех по домам, поразили их от мала до велика, многих перебили, женщин, коней и скот захватили и вместе со всей добычей поделили между собой. В ужасе жители Алистэ и другие люди из Саккалы отправили послов в Ригу, отдали сыновей в заложники и тогда получили мир, обещая вместе с тем принять таинство крещения.
(Поход немцев в Унгавнию) Теодерих, брат епископа со своими слугами и Бертольд из Вендена тоже собрали войско и с наступлением зимы отправились в Унгавнию, но нашли всю страну разоренной лэттами, а замок Дорпат (Tharbatense), сожженный ими же, покинутым. Тогда они, переправившись через реку, называемую Матерью вод 173, вступили в деревни, но и там нашли лишь немногих и направились дальше в леса. Там, в самой густой чаще язычники устроили род защитного оцепления, срубив повсюду кругом большие деревья, чтобы спастись самим и спасти имущество, если придет войско. Когда христианское войско было уже близко, они храбро вышли навстречу, и пользуясь трудностью дороги, долго оборонялись, но наконец, не имея сил противостоять множеству, повернули тыл и бросились в лес. Те преследовали бегущих, настигнутых перебили, женщин и детей увели в плен, угнали коней и много скота, захватили много добра, ибо там находили убежище люди со всей области, а все имущество у них было с собой. Разделив между собой всю добычу, возвратились в Ливонию. [149]
(Поход немцев с лэттами и ливами к Дорпату, в Вайгу, Гервен, Моху и Нурмегундэ) После праздника рождества господня (Дек. 25), когда наступили суровые холода и все низины по дорогам покрылись льдом, епископы послали известить по всем замкам Ливонии и по всем областям лэттов, чтобы люди собирались в поход с тевтонами; отправив своих рыцарей с пилигримами и братьями-рыцарями, назначили сбор войска у замка Беверин. С ними шел епископ эстонский Теодерих. Отпраздновав крещение господне (1212, Янв. 6), выступили в Унгавнию, и было у них около четырех тысяч тевтонов, пеших и конных, а ливов и лэттов еще столько же. Направились они в область Дорпата (Tharbiten), перешли Мать вод и пришли к оцеплению, уже ранее разрушенному христианами. Пока пилигримы отдыхали там, ливы, лэтты и все более быстрые в войске продвинулись в Вайгу и, опустошив всю область, сошлись у замка Зомелиндэ. На следующий день пришли к своим в Вайгу 174, стояли там три дня, разорили всю окружающую область, дома и деревни предали огню, многих захватили, многих перебили и взяли много добычи. На четвертый день, продвинувшись дальше в Гервен, войско рассыпалось по всем областям и деревням, захватило и перебило много язычников; женщин и детей увело в плен, взяло много скота, коней и добычи. Сборным пунктом была деревня по имени Каретэн 175; все окрестности ее войско опустошило пожарами. Была же тогда деревня Каретэн очень красива, велика и многолюдна, как и все деревни в Гервене да и по всей Эстонии, но наши не раз впоследствии опустошали и сжигали их.
Возвращаясь из трехдневного похода со всей добычей, они сожгли близ лежащие деревни и области, а именно Моху и Нормегунду, и наконец добрались до озера, называемого Ворцегерревэ, перешли его по льду и с радостью вернулись в Ливонию 176.
8. (В. князь новгородский Мстислав идет против немцев в Эстонию. Осада Варболэ) Когда великий король Новгорода Мстислав (Mysteslawe) услышал о тевтонском войске в Эстонии, поднялся и он с пятнадцатью тысячами воинов и пошел в Вайгу, а из Вайги в Гервен; не найдя тут тевтонов, двинулся дальше в Гариэн, осадил замок Варболэ и бился с ними несколько [150] дней 177. Осажденные обещали дать ему семьсот марок ногат, если он отступит, и он возвратился в свою землю.
(Поход немцев в Унгавнию) Теодерих, брат епископа со своими слугами и Бертольд из Вендена тоже собрали войско и с наступлением зимы отправились в Унгавнию, но нашли всю страну разоренной лэттами, а замок Дорпат (Tharbatense), сожженный ими же, покинутым. Тогда они, переправившись через реку, называемую Матерью вод 173, вступили в деревни, но и там нашли лишь немногих и направились дальше в леса. Там, в самой густой чаще язычники устроили род защитного оцепления, срубив повсюду кругом большие деревья, чтобы спастись самим и спасти имущество, если придет войско. Когда христианское войско было уже близко, они храбро вышли навстречу, и пользуясь трудностью дороги, долго оборонялись, но наконец, не имея сил противостоять множеству, повернули тыл и бросились в лес. Те преследовали бегущих, настигнутых перебили, женщин и детей увели в плен, угнали коней и много скота, захватили много добра, ибо там находили убежище люди со всей области, а все имущество у них было с собой. Разделив между собой всю добычу, возвратились в Ливонию. [149]
(Поход немцев с лэттами и ливами к Дорпату, в Вайгу, Гервен, Моху и Нурмегундэ) После праздника рождества господня (Дек. 25), когда наступили суровые холода и все низины по дорогам покрылись льдом, епископы послали известить по всем замкам Ливонии и по всем областям лэттов, чтобы люди собирались в поход с тевтонами; отправив своих рыцарей с пилигримами и братьями-рыцарями, назначили сбор войска у замка Беверин. С ними шел епископ эстонский Теодерих. Отпраздновав крещение господне (1212, Янв. 6), выступили в Унгавнию, и было у них около четырех тысяч тевтонов, пеших и конных, а ливов и лэттов еще столько же. Направились они в область Дорпата (Tharbiten), перешли Мать вод и пришли к оцеплению, уже ранее разрушенному христианами. Пока пилигримы отдыхали там, ливы, лэтты и все более быстрые в войске продвинулись в Вайгу и, опустошив всю область, сошлись у замка Зомелиндэ. На следующий день пришли к своим в Вайгу 174, стояли там три дня, разорили всю окружающую область, дома и деревни предали огню, многих захватили, многих перебили и взяли много добычи. На четвертый день, продвинувшись дальше в Гервен, войско рассыпалось по всем областям и деревням, захватило и перебило много язычников; женщин и детей увело в плен, взяло много скота, коней и добычи. Сборным пунктом была деревня по имени Каретэн 175; все окрестности ее войско опустошило пожарами. Была же тогда деревня Каретэн очень красива, велика и многолюдна, как и все деревни в Гервене да и по всей Эстонии, но наши не раз впоследствии опустошали и сжигали их.
Возвращаясь из трехдневного похода со всей добычей, они сожгли близ лежащие деревни и области, а именно Моху и Нормегунду, и наконец добрались до озера, называемого Ворцегерревэ, перешли его по льду и с радостью вернулись в Ливонию 176.
8. (В. князь новгородский Мстислав идет против немцев в Эстонию. Осада Варболэ) Когда великий король Новгорода Мстислав (Mysteslawe) услышал о тевтонском войске в Эстонии, поднялся и он с пятнадцатью тысячами воинов и пошел в Вайгу, а из Вайги в Гервен; не найдя тут тевтонов, двинулся дальше в Гариэн, осадил замок Варболэ и бился с ними несколько [150] дней 177. Осажденные обещали дать ему семьсот марок ногат, если он отступит, и он возвратился в свою землю.
Спойлер (раскрыть)
9. (Миссионерская деятельность священника Саломона. Убийство его) По возвращении тевтонов из похода в Ригу, епископ эстонский послал своего священника Саломона в Саккалу преподать людям слово проповеди и совершить таинство крещения, которое давно уже они обещали принять. И прибыл он в замок Вилиендэ и принят был некоторыми и приветствовали его, как Иуда приветствовал господа, устами, но не сердцем. Он проповедовал им слово спасения и некоторых из них крестил. Но жители Саккалы и Унгавнии, услышав, что русское войско в Эстонии, собрали и сами войско изо всех своих областей. Поэтому священник Саломон, чуть только услышал, что они собрались, ушел из замка со своими и думал воротиться в Ливонию, но Лембито из Саккалы отправился вслед за ним с отрядом эстов и, догнав ночью, убил, так же как толмачей его Теодериха и Филиппа с некоторыми другими; все они пали за веру христову и, надеемся, переселились в мир мучеников. Филипп был родом литовец, вскормлен был при дворе епископа и сделался таким верным человеком, что его посылали толмачом на поучение прочих языческих племен. Разделив с другими участь мучеников, он заслужил удел вечного блаженства.
10. (Нападение Лембита на Псков) Лембито же после убийства вернулся к своему войску, и пока русские были в Эстонии, эти пошли в Руссию, ворвались в город Псков и стали убивать народ 178 (Февр. 22), но когда русские подняли тревогу и крик, тотчас побежали с добычей и кое-какими пленными назад в Унгавнию; русские же по возвращении нашли свой город разоренным.
11. (Ливы и лэтты заключают мир с эстами помимо рижан) В это время ливам, лэттам и эстам, из-за продолжавшихся мора и голода, стали невыносимы тягости войны; они обменялись между собой гонцами и заключили мир, помимо рижан; как только прекратились войны, тотчас исчезли и голод и смертность среди людей.
10. (Нападение Лембита на Псков) Лембито же после убийства вернулся к своему войску, и пока русские были в Эстонии, эти пошли в Руссию, ворвались в город Псков и стали убивать народ 178 (Февр. 22), но когда русские подняли тревогу и крик, тотчас побежали с добычей и кое-какими пленными назад в Унгавнию; русские же по возвращении нашли свой город разоренным.
11. (Ливы и лэтты заключают мир с эстами помимо рижан) В это время ливам, лэттам и эстам, из-за продолжавшихся мора и голода, стали невыносимы тягости войны; они обменялись между собой гонцами и заключили мир, помимо рижан; как только прекратились войны, тотчас исчезли и голод и смертность среди людей.
Известие Генриха Латвийского о опустошении эстами Лембиту Пскова не подтверждается русскими летописями.
Спойлер (раскрыть)
(Мир с эстами. Подчинение Саккалы) И обрадовались эсты и послали с ними своих людей в Торейду; приглашен был епископ с братьями-рыцарями и старейшинами Риги, и сошлись они с послами эстов рассудить о справедливости и о причине стольких войн. После многих споров был наконец заключен на три года общий мир, но жители Саккалы до реки Палы оставлены были во власти епископа и тевтонов, чтобы они, уже дав заложников и обещание креститься, могли, по принятии крещения, в полной мере пользоваться правами христиан 182. [152]
По заключении мира с эстами прекратилась и в Риге, и в Ливонии, и в Эстонии смертность среди людей, но не утихли войны, ибо некоторые вероломные ливы, бывшие еще кровожадными детьми церкви, терзая чрево матери, всячески искали способа обойти и хитростью захватить братьев-рыцарей, находящихся в Зигевальдэ, чтобы выбросить их из страны, а там уже с большей легкостью изгнать и дружину епископа с другими тевтонами.
(Поход литовцев в Саккалу) В это время пришли литовцы в Кукенойс и просили мира и пропуска к эстам. И дан был им мир и проход разрешен к еще не обращенном эстам. Тотчас явившись с войском и мирно пройдя через землю лэттов, они вступили в Саккалу, захватили и перебили много мужчин, взяли все их имущество; женщин, детей и скот увели с собой и с большой добычей вернулись другой дорогой в свою землю. И были в негодовании на них тевтоны за то, что они разорили Саккалу, уже покорившуюся епископу; те же отвечали (да это и было правдой), что эсты все еще выступают, подняв голову, не повинуясь ни тевтонам, ни кому другому 200.
Пятнадцатый год епископства Альберта
(XVII) (1213) На пятнадцатый год своего посвящения глава ливонской церкви вернулся в Тевтонию, поручив замещать себя упоминавшемуся выше достопочтенному епископу рацебургской церкви, Филиппу. Это был весьма праведный человек и по благочестию и по всей своей жизни; очи и руки его всегда были простерты к небу, его неутомимый дух постоянно пребывал в молитве. Любя рыцарей, поучая [161] клириков, заботясь о ливах и тевтонах с лаской и большим вниманием, он и словом и примером весьма прославил новую церковь среди язычников. И отдохнула немного церковь в те дни от тягостей войны, хотя страх был повседневный и внутри и извне 201 из-за коварных и злоумышленных начинаний ливов и эстов, желавших зла тевтонам и городу Риге.
По заключении мира с эстами прекратилась и в Риге, и в Ливонии, и в Эстонии смертность среди людей, но не утихли войны, ибо некоторые вероломные ливы, бывшие еще кровожадными детьми церкви, терзая чрево матери, всячески искали способа обойти и хитростью захватить братьев-рыцарей, находящихся в Зигевальдэ, чтобы выбросить их из страны, а там уже с большей легкостью изгнать и дружину епископа с другими тевтонами.
(Поход литовцев в Саккалу) В это время пришли литовцы в Кукенойс и просили мира и пропуска к эстам. И дан был им мир и проход разрешен к еще не обращенном эстам. Тотчас явившись с войском и мирно пройдя через землю лэттов, они вступили в Саккалу, захватили и перебили много мужчин, взяли все их имущество; женщин, детей и скот увели с собой и с большой добычей вернулись другой дорогой в свою землю. И были в негодовании на них тевтоны за то, что они разорили Саккалу, уже покорившуюся епископу; те же отвечали (да это и было правдой), что эсты все еще выступают, подняв голову, не повинуясь ни тевтонам, ни кому другому 200.
Пятнадцатый год епископства Альберта
(XVII) (1213) На пятнадцатый год своего посвящения глава ливонской церкви вернулся в Тевтонию, поручив замещать себя упоминавшемуся выше достопочтенному епископу рацебургской церкви, Филиппу. Это был весьма праведный человек и по благочестию и по всей своей жизни; очи и руки его всегда были простерты к небу, его неутомимый дух постоянно пребывал в молитве. Любя рыцарей, поучая [161] клириков, заботясь о ливах и тевтонах с лаской и большим вниманием, он и словом и примером весьма прославил новую церковь среди язычников. И отдохнула немного церковь в те дни от тягостей войны, хотя страх был повседневный и внутри и извне 201 из-за коварных и злоумышленных начинаний ливов и эстов, желавших зла тевтонам и городу Риге.
Для просмотра ссылки Зарегистрируйтесь