Царская грамота Киприану Оничкову, об обережении от Шведов Соловецкого монастыря и Поморских волостей
1582 г., июля. Царская грамота датскому королю Фредерику II с укоризною, что, не смотря на перемирие и на уступку острова Эзеля, после покорения Ругодива отношения Дании к России сильно изменились: король помогал войском Швеции; сам нападал на Московское государство; принимал царских послов не с подобающею честию; задерживает и тяготит пошлиною суда, идущия через Зунд, а на пути к Холмогорам и Коле несколько немецких судов захвачено разбойным обычаем; предъявляются претензии к Печенгскому монастырю, тогда как обитель сия стоит больше семидесяти лет и проч. Говоря о сем, царь напоминает о заключенном мире, который желательно бы поддерживать.
Милосердия (и проч.) мы, великий государь царь и великий князь Иван Васильевич всеа Русии (титул), Фредерику Второму, королю датскому (титул). Присылал еси к нам человека своего Петра Ондреянова з грамотою, а в грамоте в своей к нам писал еси, что ва[190]ше приятельство и суседственное доброхотение возможете любовь и доброту и вперед делати нашему царьскому величеству, и вашие любви з доброхотеньем приятельно и суседственно даешь ведомо, что вам известно: после ругодивского взятия помешался ход морской торговым [191] людем карабленой не по прежнему, и проезжают через ваши проливы многие розных земель гости, и всякие торговые люди без ваших проезжих грамот с товары украдом ездят, и в том великим государем шкоты и обиды с того чинятца от таких новых причин, что не бывало проходити позади и кругом вашего королевства Норветцкого; почалося не в давне, в тех местех наши подданые торговцы торгуют, и в тех дальних местех и с рыбных ловель пошлину теряют и многие шкоты по рубежом вашего королевства чинят. А вы преж того нашему царьскому величеству подлинно извещали и писали, чтобы мы своим приказным людем о том указ учинили и такие бы тягости отставлены были, и приятельно просили, что морской ход и торговли многих купцов, а ездят мимо твои проливы пошлинные места украдом, чего от прародителей ваших не бывало, и в том ныне пошлины в Орсунте не мало отходит. И наше величество может разумети, что корабленые гости ездят с товары кругом вашего королевства и пошлинные места в вашей пошлине отводят, и мы о таких морских проходех, по прежнему вашему извещанью, пути не учинили. И нынче ты нарядити велел своим приказным людем на море на тех проливах позади тех мест ко[192]ролевства вашего Норветцкого стеречи тех, которые в такие небывалые места поедут на кораблех, а того не бывало по прародителей ваших уставлению и соединению, что проезжают те места вашего королевства Норветцкого, и которые станут те места проезжати, и тем помешка чинити и вас тем новым морским ходом по обе стороны подданым для торговли, которые в тех именованных местех приезжая торгуют, а все по волности, а мимо уставной и целования и вечного миру, и те ходят мимо прежней устав, и нашие любви такие вашие потребы уставленье, которое вам подобает крепко держати для вашие пошлины, и вы того не могли оставити, что нам того не известити, и преж того нам извещали. А для того нынешнего исправленья и доброго приятельства, не мога отставити нашие любви, свое писанье до нас послали, чтоб было известно тем людем, которые вам убытки чинят, и промежу б нас напрасные дела не вставали и крестное целованье не нарушено было. И то вы все в доброй любви и в приятельстве извещаешь, чтоб вашим подданым и вашим государствам без убытка было, а вы нашей любви приятельно и доброхотеньем всегды подвижен будешь. И мы тое твою грамоту выслушали. И то помним, как прежнее докончанье [193] было отцу нашему, блаженные памяти великому государю царю и великому князю Василию Ивановичю всеа Русии с отцом с твоим, с Крестьянусом королем, и з дедом твоим, с Крестерном королем, и свое докончанье с тобою, с Фредериком королем, помним. А надобе тебе, суседу и приятелю нашему, памятовати, которые дела с твоей стороны делалися. Как присылал еси к нам послов своей рады Эллера Герденбериха да Якуба Броконгуза с товарыщи в лете 7070 году, чтоб нам быти с тобою в приятельстве и в любви и в одиначестве и в докончанье на всякого недруга заодин, а которая твоя доля, королевства Датцкого, городы, и дворы, и монастыри, и мызы, и островы в нашей отчине в Лифлянской земле, и нам бы те островы, и дворы, и мызы написати тебе, Фредерику королю, к Датцкому королевству;— и мы о том с послы твоими велели говорити бояром своим, боярину и наместнику костромскому Олексею Даниловичю Басманову с товарыщи. И бояре наши с твоими послы приговорили, как нам с тобою пригоже в докончанье быти. Да потому мы тебя с собою в приятельстве и в любви и в докончанье были учинили. И для твоего прошения, велели есмя за тобою описати в своей вотчине в Лифлянской земле остров Эзель, а на нем го[194]род Арензборих, и иные городы, и ропаты, и мызы, и дворы, которые на том острову стоят, да в Витцкой земле город Апсель, да Лиговерь, да Коловерь и иные, да в Курской земле бискуповы державы городы, и слободы, и дворы, что было изстари к езелскому бискупу. А тебе было, приятелю нашему и суседу, Фредерику королю, с королем свейским против наших отчин Великого Новагорода и Ливонские земли стояти, и воевод своих с людьми в помочь свейскому не давати, и казною своею ему не помогати, и во всем своем королевстве Датцком людей в наем свейскому не давати. Да на том есмя с тобою, с Фредериком королем, и докончалные грамоты межь себя пописали и крестным целованием утвердили. И тех было городков, которые в Вике, Апсла, и Лиговери, и Коловери, и Патцы, по тем нашим докончалным грамотам, тебе, Фредерику королю, себе было доступати, и крепко их держати, и к свейскому ни в чем не приставати. И ты того всего по тому докончанью не исправил, тех городков нашие отчины себе не достал, воевався с свейским, да и отступился их отчины нашие Великого Новагорода недругу, свейскому королю, мимо наше с тобою докончанье. А докончанье межь нас с тобою учинено в 70-м году. И после того те городки за свей[195]ским по 83 год были, с тринатцать лет после нашего докончанья с тобою. А свейской король нам почал многие грубости чинити: захотел с нами ссылатися мимо наших ноугородцких наместников не по прежнему обычаю, как ссылка была свейским прежним королем, и отцу их, и иным государем свейским с нашими ноугородцкими наместники, что и тебе, Фредерику королю, то изначала ведомо. А ис Колывани и из тех городков, из Апсла, из Лиговери и ис Коловери, свейской Яган король и твои люди многие с его людми вместе на нашу землю приходили войною и многое розлитье кровей крестьянских учинили не по один год, и во многих местех в нашей вотчине в Лифлянской земле под нашими городы твоих людей вместе со свейскими людми, имая в языцех, к нам приводили, а они вместе с свейскими людми нашу отчину воевали. И мы, помнячи свое докончанье с тобою, побивати тех твоих людей, которые в языцех приводили, не велели, и из них есмя преж того к тебе, Фредерику королю, послали, тебя напоминаючи, что мимо докончанье такие дела всчинаютца. А за свейского многие грубости послали есмя х Колывани и к тем городком, которые за свейским, к Апслу, и к Лиговери, и х Коловери, рать свою в лете7983 году.[196] И те городки нашие отчины, Апсель, Пернов, Лиговреь, Коловерь и Патцу, Бог нам в руки дал. И твои люди, Клаус Фанугрин с товарыщи, в то время в те городки почели вступатися. И к нашим воеводам твои люди, Клаус Фанугрин с товарыщи, писать почели, и что за те городки, за Апсель, и за Лиговерь, и за Коловерь, и за Патцу, ты, Фредерик король, дал свейским воинским людем наем, и те городки будтося у тебя в закладе, и нам бы тех городков отступитися. А до коих мест х тем городком рати своей не послали, для многих розлитей кровей крестьянских, и ты, Фредерик король, в те городки не вступался, как те городки были за свейским. А о том есмя тебя, приятеля своего, многижда напоминали, чтобы ты, Фредерик король, памятовал свое докончанье и правду, и в те городки, в Апсель, и в Лиговерь, и в Коловерь, и в Патцу, которые были за нашие отчины Великого Новагорода и Лифлянские земли недругом, за свейским королем, а мы их взяли у свейского, не вступался, и с нами тем докончанья и крестного целованья не рушил, и слал бы еси к нам послов своих, добрых людей, наказав им о всем подлинно, то прежнее докончанье подтвердити. И ты, Фредерик король, нашу любовь сходительную к себе не смотря, к нам [197] преж того писал, что тебе тех городков, Апсла, и Лиговери, и Коловери, и Патцы, не поступитися, и прислал еси к нам своих послов, Якуба Волфелда с товарыщи. И послы у нас твои были, и мы их приняли милостивно, по прежнему обычею, и с ними о том своим ближним людем, оружейничему Богдану Яковлевичю Белскому с товарыщи, которые к ним с ответом ходили, говорити велели, чтоб они до прежнее докончанье межь нас с тобою, приятелем нашим, подкрепили, а городы наши, Апсель, и Лиговерь, и Коловерь, и Патцу, описали в нашу сторону, а остров Езельской и которые на нем городы, и те городы хотели есмя на докончанье описати за тобою, Фредериком королем, и с тобою приятельства, и докончанья, и соединенья по прежнему есмя хотели. И твои послы по тому делати не похотели, и докончанье с тобою, приятелем нашим, не ссталося, потому что послы, Якуб Волфелд с товарыщи, на то не приговорили; а зделали послы твои с нашими ближними думными людми перемирья на пятнатцать лет, и перемирные грамоты пописали, и печати свои к тем грамотам послы твои привесили, и крест на тех грамотах за тебя, Фредерика короля, перед нами целовали, чтоб тебе, Фредерику королю, на тех грамотах перед нашими послы, как у тебя будут [198] наши послы, к нам крест целовати и по тем перемирным грамотам к нам тебе правити о всем по тому, как в них писано. А мы перед твоими послы к тебе, приятелю своему, Фредерику королю, на тех перемирных грамотах, по прежнему обычею, крест целовали, что было нам к тебе, приятелю нашему, по тем перемирным грамотам правити о всем по тому, как в них писано. И послов есмя твоих к тебе, приятелю своему, отпустили и со всякою почтивостью. И с ними вместе с перемирными грамотами, по послов твоих договору, посылали есмя к тебе послов своих, дворенини своего и наместника мценского Олексея Григорьевича Давыдова да дьяка Тимофея Петрова. И ты, Фредерик король, послов наших у себя задержал, и на перемирных грамотах, по послов свих договору, креста еси нам не целовал, и послов еси наших велел к нам отпустити обезчестя, и перемирную грамоту с ними назад к нам отослал. И послом нашим в твоей земле от твоих людей было безчестье великое и теснота, чего нигде не слыхано, что так над послы безчестье делати. И писал еси к нам толды, что послы твои перемирье зделали у нас не по твоему приказу, а мы на них кабы силно то перемирье вытиснули. И послы [199] твои с нашими думными людми то перемирье сами зделали, по своей воле договоряся. А мы их отпустили милостиво от своего царского лица, не так, как наших послов из твоей земли выслали твои приказные люди обесчестя. И того ни в которых государствах не слыхано, что послы зделают по грамоте верющей государя своего и государей своих душами затвердят, и то бы переделывати и на том не устояти; и вперед уже послом чему верити, коли так с твоей стороны делалося? И мы и на то не смотря, как есть государи крестьянские, помня старое докончанье межь отца нашего, блаженные памяти великого государя царя и великого князя Василия Ивановича всеа Русии с отцом с твоим, с Христьянусом королем, и з дедом твоим, с Крестерном королем, и наше с тобою, с Фредериком королем, похотели прежнее докончанье наше, которое порушилось с твоей стороны, подкрепити. И напоминая тебя, Фредерика короля, посылали есмя к тебе гонца своего Федора Потемкина с своею грамотою, а в грамоте своей к тебе писали есмя: будет похочешь с нами приятельства и докончанья, и ты бы, Фредерик король, к нам слал послов своих добрых людей, наказав им о всем подлинно, старое докончанье подтвердити; и опасную есмя грамоту [200] на твои послы к тебе послали с своим гонцом с Федором, приехати твоим послом к нам и отъехати добровольно безо всякого задержанья. И гонец наш Феодр Потемкин, приехав от тебя, нам сказывал, что ты делаешь не по прежнему обычею: как тебе Федор от нас поклон правил, и ты против нашего имени не встал, а его еси велел отпустити в Капнагав, и в Капнагаве его держали за сторожи, и корм ему давали нужной. А с Федором еси с Потемкиным прислал к нам гонца своего Петра Андреянова з грамотою, а в грамоте своей к нам писал еси, чтобы нам на ваши послы прислати своя опасная грамота с твоим гонцом с Петром с Андреяновым за отворчетою нашею печатью, по которой бы нашей опасной грамоте твоим послом и с их людми и з животы безо всякого задержанья и без мешканья мочно к нам приехати и от нас к тебе назад отъехати, и гонца бы нам твоего Петра Ондреянова с тою нашею опасною грамотою на ваши послы, не задержав, наборзе бы к тебе отпустити. И мы гонца твоего Петра Ондреянова к тебе отпустили, не издержав, и опасную свою грамоту, по прежнему обычею, на твои послы с твоим гонцом с Петром Ондреяновым к тебе послали есмя, что твоим послом со всеми их людми [201] и з животы от тебя к нам приехати и от нас назад к тебе отъехати добровольно безо всякого задержанья и без мешканья. И ты к нам послов своих присылывал и по ся места, а мимо свое докончанье и крестное целованье, сложася на нас с нашими недруги, нашу землю воевал сопча. А как Стефан король стоял под нашим городом подо Псковом многое время, и твои люди Юрьи Франз(б)ек и многие датские люди с Стефаном королем были мно(го)е время время под Псковом. А ныне к нам прислал еси своего гонца Петра Ондреянова с своею грамотою, а пишешь к нам в своей грамоте, что после ругодивского взятья помешался ход морской корабленой, проезжают через ваши проливы многие розных земель гости без ваших проезжих грамот, и обиды с того чинятца от таких новых причин, чего не бывало, чтобы не проходити позади и кругом вашего королевства Норветцкого. А почалося не в давне, а в тех местех наши подданые торговцы торгуют, и в тех далних местех с рыбных ловель пошлину теряют. И ты ныне нарядити велел своим приказным людем на мори не тех проливах позади тех мест королевства вашего Норветцкого стеречи велел тех, которые в такие небывалие места пойдут на кораблех, и которые [202] станут те места проезжати, и тем помешка чинити. И того еси не мог оставити, что нам того не известити. И те дела всчинаютца не от нашие стороны: ты починаешь новые дела, которые к доброму делу не пристоят, и докончанье свое, как преж сего почал еси нарушивать, так и ныне нарушиваешь. А дорога к нашей вотчине, х Колмогорам, и х Колое волости, и к иным пристанищам морским, не ново почалася, за много лет, коли и к Ругодиву приход был всяким торговым людем мимо твое королевство Зунтом. А дорога морем большим окияном к нашей вотчине х Колмогорам за много лет была, с сех мест лет за сорок. А призжали из Англинские земли немцы и из – ыных государств по нашему жалованью; а подаваны им наши грамоты жаловалные и дворы в нашем государстве; и живут те многие иноземцы в нашем государстве на Москве и по иным городом своими дворы, как наши русские люди. И те дела делаютца не с нашие стороны, такие новые причины делютца с твоей Фредериковы королевы стороны. И наше прежнее докончанье с собою нарушиваешь, и, пристав к нами недрузем и с ними сложася заодин, нашим государствам убытки многие починили естя в наших вотчинах, в Ноугородцкой земле, и во Псковской, и в Лифлян[203]ской. А ныне и в тое дорогу, в морской ход, вступаешся, в чом ни тебе, ни отцу твоему, ни деду твоему николи ни слова не бывало; и при твоем государстве тот ход от сех мест за сорок лет к нашей вотчине х Колмогорам был и по ся места. А ты ныне, руша свое с нами докончанье и крестное целованье, в тот ход в морской вступаешься. А к нам ныне с Колмогор и с Колы волости наши приказные люди писали, что приходили в наше государство, в Колское пристанище на Мурманском мори и х Колмогорам, твоих пять кораблей, и розбойным обычаем межь нашие вотчины на море у Колы и у Колмогор розбили немец, которые к нам в наше государство ехали, Иванова сына Илфова Домьяна да его зятя, и корабль их со всем животом взяли, и их самих взяли. А отец его, Иван Илф, дохтор при дверех нашего царьского величества, предстоит перед нашим лицем; а сын его Домьян и зять его ехали к нам в наше государство. Да Юрьев корабль Мусина взяли, да с ними же взяли Иванов Девалов корабль Белоборода, да корабль Семенов Фонзалингена, а поимали не тех кораблех многие товары: у одного у Иванова сына у Илфова и у зятя его взяли болши двадцати пяти тысечь рублев, а у всех немец всяких товаров туто поимали на [204] пятдесят тысеч рублев, и Иванова сына Илфова Домьяна и зятя его с собою взяли. А что к нам пишешь в своей грамоте и преж сего с своими послы, с Якубом Волфелтом с товарыщи, к нам приказывал еси, что вступаютца в твою землю наши люди, монастыри и дворы ставят, и убытки чинят нашего государства приказные люди против твоей земли Норветцкой у Варгава, а того к нам и именно николи не отпишешь, в которых местех и чем вступаютца. А нашие отчины монастырь есть на Мурманском мори Печенской против твоей земли Норветцкой Варгава города; и тот наш монастырь стоит больши семидесяти лет, а спору никоторого не слыхали есмя. А которые люди большим морем приходят с торгом к твоей земле к Варгаву, и мы тем помешки чинити никоторые не хотим, и не чинивали есмя николи. И ты б, приятель наш и сусед, Фредерик король, паметовал свое докончанье с нами, дороги б еси ангилейским немцам и барабанским и всех государств поморским гостем ходити в наше государство х Колмогорам и х Коле волости большим морем не затворял, и к нам тем докончанья своего не рушил, и розбойным обычаем своих людей на море не посылал и вперед унять велел. А что ныне твои люди, пришод к нашим к морским пристанищам, [205] гостей ангилейских и барабанских розбили, и ты бы того сыскати велел, и тех, хто воровал, казнити велел, и дохтора нашего Иванова сына Илфова Домьяна, и зятя его, и Симана Фонзалингена, и их товарыщев со всеми их животы и с корабли, что взято у них и у их товарыщей, сыскав, со всем к нам прислал; и вперед бы еси своим приказным людем на море на торговые корабли, которые в наше государство изо всех государств пойдут х Колмогорам и х Коле волости и к иным к морским пристанищам, посылати не велел и помешки в том никакие не чинил, а тем с нами в недружбе не был и докончанья своего не рушил, нового дела не всчинал. А будет учнуть вперед к нашим морским пристанищам в Колу и х Колмогорам приходити твои люди розбойным обычаем и гостей неметцких учнуть грабити, а ты того сыскати не велишь, или не учнешь к нам торговых людей, которые морем пойдут, пропускати, а их велишь розбивати, — и то знатно, что ты с нами докончанье и крестное [206] целованье порушишь, и нам за то стояти и свои пристани морские оберегати. А будет своего докончанья старого с нами порушити не похочешь, и людей своих на то на великое море розбойным обычаем посылати не учнешь не те на торговые люди, которые изо всех государств пойдут в наше государство х Колмогорам и х Коле волости, и в наших землях во всех в поморских пристанищах, которые сошлися с твоею землею с Норветцкою, вступатиси мимо прежние обычаи не велишь, — и мы, как есть государи крестьянские и таких твоих задоров не помнячи, а помня старое свое и прежних наших прародителей докончанье, держати с тобою докончанье свои хотим и нарушивати ни в чом не хотим. Писана в государствия нашего дворе града Москвы, лета от создания миру 7090 го, июля месяца, индикта 10-го, государствия нашего 48-го, а царства наших: Российского 37-го, Казанского 30-го, Астороханскаго 29-го.
На обороте адрес, средняя печать и помета «Pruductum Neugarden, den 19 Octobris anno etc.82-ten».
