Похожие Темы

[Аспарух]

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
ПРОИСХОЖДЕНИЕ ТЕРРИТОРИАЛЬНЫХ ИНСТИТУТОВ

Спойлер (раскрыть)

I
История Нидерландов в X и XI веках, если рассматривать ее извне,
представляется в виде истории двух территориальных групп, которые —
сначала на левом берегу Шельды, а затем на правом берегу ее , —
освобождаются в силу непреложного хода феодального развития от держав ,
которым они были подчинены: первая — от Франции, вторая — от
Германской империи, — и превращаются в конце концов в независимые
княжества . Чтобы правильно понять эту эволюцию, необходимо иссле-
довать ее внутреннюю сущность , и после ознакомления с этапами, через
которые Фландрия и Лотарингия прошли в начальный период средневе-
ковья, остается узнать, какова была природа власти их князей , какие
причины приводили ее в действие , как она возникла и развивалась.
Вряд ли стоит особо подчеркивать, что образование территориальных
княжеств отнюдь не есть явление , присущее только Нидерландам . Подобно
политической истории этих областей, история их образования тесно связана
с конституционной историей Франции и Германии . Но это нисколько не
лишает ее присущего ей своеобразия и не мешает ей представлять большой
интерес. Рост небольших феодальных государств, образовавшихся между
Маасом и морем, происходил действительно необычайно быстро и бурно.
Как мы уже указывали , бельгийские князья, будучи мало доступны,
вследствие своей удаленности от центра , личному влиянию своих сюзеренов
и будучи совершенно чужды национального самосознания и монархических
чувств, являлись феодалами в полном смысле этого слова , и тот клочок
земли, где они господствовали , был страной подлинного провинциального
партикуляризма . Domini terre, principes (правители земли , князья) появи -
лись в Лотарингии гораздо раньше, чем в других частях Империи, а во
Фландрии еще раньше , чем в Лотарингии
1
.

------------------------
Waitz,
Vefrassungsgechichte, Bd. VII, S. 306. Как известно, Австрия опередила
все другие германские области в смысле образования территориальных княжеств.
-----------------------------

Крупные аллодиальные владения, т. е. земельные богатства были первым и
обязательным условием превращения местных правителей в территориальных
князей. Балдуин Железная Рука и Ренье Длинношеий фигурируют вначале на
исторической сцене в качестве крупных собственников . Затем постепенно их
первоначальный земельный фонд стал непрерывно возрастать. Смятение,
внесенное норманнскими завоеваниями, секуляризация монастырских владений и
заразительный пример французской феодальной знати еще более ускорили этот
процесс. В X веке страна была уже густо усеяна принадлежавшими высшей
аристократии аллодами и зависимыми от нее феодами.
Церковная реформа, правда, пр иостановила успехи секуляризации. Но то , что
сеньоры проигрывали на одной стороне, они выигрывали на другой. Повсюду они
захватили в свои руки права фогтов над землями церкви и зависевшими от нее
людьми; они распространили даже на монастыри свое право постоя, и на многих
аббатствах вплоть до XIV века лежала обязанность содержать старых слуг,
лошадей и охотничьих собак своего фогта
. К аллодам, феодам и округам власти
1
фогтов надо прибавить еще права, принадлежавшие графам в силу их
административных полномочий на незаселенные земли, леса, дюны и пустоши.
Они располагали в силу этого огромным резервным земельным фондом, и по
мере того как распахивались все новые земли, осушались болота и возводились
пло тины на реках, их земельные владения все расширялись и их состояния
по полнялись все новыми источниками дохода
. Таким образом, власть potentes
2
(магнатов ), подобно сети с мелкими петлями, распространялась постепенно на
все кругом. Прежние политические деления, графства, созданные с
административной целью во франкскую эпоху, превратились вскоре в
бесформенный остов, поверх которого князьями заложен был новый и прочный
фундамент их земельных владений. В начале XI века этот костяк раздавил под
своей тяжестью остатки каролингского здания . Прежние графства были
по глощены феодальными княжествами. Многочисленные мелкие округа (pagi)
предыдущей эпохи сменились немногими крупными территориями. Графства
Газбенгау, Кондроз, Мемписк, Ломм,

-----------------------
Но в то время как австрийские князья приняли титул dominus patriae (государи
страны) только начиная с 1192 г.
(Ficher,
Reichsfurstenstand, S. 57, Innsbruck, 1861),
фландрские графы носили его уже с 1067 г. (см. выше, стр. 106. прим. 3), а
лувенские герцоги — с начала XII века .
В 1338 г. герцог Брабантский смягчил лежавшие на аббатствах giste canum nostrorum
majorum (наших больших собак), позволив выкуп canum nostrorum parvorum
(содержание наших щенков).
Dynter,
Chron. de Brabant, ed. de Ram. t. II, p. 603
(Bruxelles, 1854).
Гизельберт
(Gislebert,
Chronicon Hanoniense, ed. Vanderkindere, p. 421 и далее ) очень
поучительно различает аллоды, округа власти фогтов и полученные в ленное
владение от Империи регалии, которые в своей совокупности составляли графство
Генегау.
----------------------------


Маасгау и т. д. исчезли, либо превратились лишь в географические понятия
.
1
Сло во «граф» перестало уже быть званием должностного лица, оно стало
титулом территориального князя, который был связан со своим сюзереном
исключительно вассальной зависимостью и феодальной присягой (оммажем) и
которого называли по его наследственным землям или по его излюбленной
резиденции, графом Фландрским, графом Лувенским, графом Монсским, графом
Намюрским, графом Лимбургским или графом Люксембургским
.
2
Что касается княжеской власти, то с ней дело обстояло так же, как и с
княжескими землями. Подобно тому, как последние образовались из объединения
прежних административных делений с аллодами и феодами, то чно так же и
власть князя образовалась из своеобразного сочетания частных прав, вытекавших
из его собственности на землю, с публичными правами, захваченными им у
государства. И те, и др угие права смешивались под названием potestas,
principatus, dominatio, justitia, и это смешение началось уже в очень ранний
период. Припомним, что уже Ренье Длинношеий присвоил себе звание «missus»
(государева посланца) и управление Лотарингией. Его преемники считали себя
законными наследниками не только его земель, но также и осуществлявшейся им
почти суверенной власти; они всегда оспаривали право императора
распоряжаться по своему усмотрению государственными функциями. Несмотря
на сопротивление герцогов и епископов, indisciplinati mores carlenses
все же в
3
конце концов восторжествовали в политической истории. Отправление
судопроизводства, взимание налогов , право чеканки монеты, словом, — все
полномочия, осуществлявшиеся в свое время графами в качестве представителей
государства, сделались их наследственными правами. Они передавали эти права
друг другу по наследству, отдавали в ленное владение и продавали и покупали
их, как частную собственность
. Хотя им приходилось еще иногда вспоминать о
4
государственном происхождении своей власти, но все же они гораздо чаще
говорили о своем regnum

--------------------------
По поводу растворения многочисленных отдельных графств в одном едином
территориальном княжестве см.
Vanderkindere,
Le capitulaire de Servais et les origines
du comte de Flandre. Bullet, de la commission royale d'histoire, 1897. В Брабанте нельзя
было уже больше найти тех четырех графств, из которых эта территория состояла
еще в 870 г. во время Мерсенского договора
(Vanderkindere,
Formation territoriale, t. II,
p. 102). To же самое относится и к Газбенгау, также обнимавшему в 870 г. четыре
графства (Ibid., p. 129).
2
Обычай называть графства по имени резиденции графа был заимствован из
Франции Нидерландами, где он появился раньше, чем в других частях Гер-
манской империи.
Waitz,
Verfassungsgechichte, Bd. VII, S. 22. Gesta episcoporum
Cameracensium. Mon. Germ. Hist. Script, т. VII, с . 496. Единственный
упоминаемый Вайцом
(Waitz,
Verfassungsgeschichte, Bd. VII, S. 14) случай
продажи графства его владельцем относится к Лотарингии.
--------------------------------

(королевстве) и своей monarchia (монархии). Фландрский граф доходил до того,
что величал себя post Deum princeps
(«после бога первый»).
1
В качестве крзтшых земельных собственников, сеньоров многочисленных
рыцарей, фогтов аббатств , владельцев регалий, графы полностью заслуживали
уже в X веке названия potentes, под которым они фигурируют в источниках ; но
они не были еще настоящими князьями.
Их власть была, в сущности, в этот период только фактической, она
складывалась из различных элементов, ей недоставало правового титула,
который поставил бы ее носителя над окружающими и выделил бы его , как
истинного представителя законной власти. Этот правовой титул был ими получен
в XI веке, когда они стали — сначала во Фландрии, а потом в Лотарингии —
блюстителями мира на своих территориях.
Как известно, во время царившей в X веке феодальной анархии во Франции
введен был божий мир. Это начинание, возникнув по инициативе церкви, быстро
распространилось, перебрасываясь с места на место. Охватив постепенно
Реймское архиепископство, оно вскоре достигло границы Нидерландов. Холодно
встреченный здесь имперской церковью божий мир был зато тотчас же введен во
Фландрском графстве. Соображения епископа Камбрэ, считавшего его
незаконным посягательством на прерогативы верховной власти, не могли
встретить сочувствия у светского князя
. Восторженное благочестивое рвение
2
графов располагало их в пользу начинания, связанного с клюнийской реформой,
которой они всеми силами сочувствовали. К тому же они могли видеть, какие
великолепные результаты оно дало во Франции, и слышали повсюду кругом, как
измученный бесконечными частными войнами народ настойчиво требовал его
установления
. Введя божий мир на своих территориях , они совершили
3
культурное дело , и предание правильно сохранило на протяжении веков
воспоминание о суровом графе Балдуине, который однажды приказал сжечь
живым рыцаря, виновного в присвоении коровы некоей бедной женщины, и о
добром графе Карле, убитом во время богослужения грабителями народа,
которые морили народ голодом и которых граф хотел наказать
.
4
Епископы Реймской провинции нашли таким образом в лице фландрских
князей деятельных помощников , всецело преданных делу умиротворения,
начатому французской церковью. В 1030 г. Балдуин V и епископ из Нуайон-
Турнэ заставили принести клятву о соблюдении мира на собрании, состоявшемся
в Уденарде, куда для сугубой торжественности церемонии

--------------------------------
Miraeus,
Opera diplomatica, т . I, с. 273. Ср также ibid., с . 513: Majestas comitis.
(«графское величество»).
См. выше, стр. 59. з Gesta episcoporum Cameracensium. Mon. Germ. Hist.
2
Script., т . VII, с. 486,
487.
Chronicon comitum Flandrensium, Corpus chronicorum Flandriae, т. I, c. 70, 81;
Chronicon S.-Andreae Castri-Cameracesii. Mon. Germ. Hist. Script., т . VII, с. 546.
-----------------------------

- - - - - - Сообщение автоматически склеено - - - - - -

Спойлер (раскрыть)

были присланы аббатствами со всего графства их самые драгоценные реликвии
.
1
Спустя некоторое время божий мир был провозглашен: он должен был
продолжаться каждую неделю со среды вечером до понедельника утром и, кроме
того, с рождественского поста до недели богоявления, затем со среды на первой
неделе великого поста до пасхальной недели и с воскресенья недели крестных
ходов до троицы , т. е. около 254 дней в году
. В 1092 г. Ро берт Фрисландский
2
принес присягу о соблюдении аналогичных условий, принятых на синоде в
Суассоне
. Божий мир — это религиозное по своему происхождению начинание
3
— вскоре стал во Фландрии графским дело м. Епископы были слишком слабы,
чтобы сделаться его блюстителями, они не смогли ни устроить, как во Франции,
судов божьего мира, ни навербовать в своих епархиях людей, котор ые составили
бы «армию мира». Их роль была тотчас же заслонена ролью графа, присвоившего
себе право наказания нарушителей мира и выступившего таким образом на своей
земле в роли блюстителя порядка и общественной безопасности. Вскоре божий
мир из временного института, каким он был вначале, стал посто янным и
вечным
. Это дело было закончено в начале XII века, когда по всей стране
4
установлен был уже не божий мир, а графский мир.
Таким образом, божий мир завершил тот процесс, который был вызван
крупным землевладением и вассалитетом. Благодаря ему к феодальным узам,
связывавшим вассалов с их сеньором, прибавились еще новые отношения —
политического подчинения. Граф не был уже только крупным земельным
собственником, королевским должностным лицом, он выступил в роли
верховного судьи на своей земле. Без его разрешения нельзя было по строить ни
одного замка', перед ним должны были открываться все двери, по его приказу
должны были прекращаться частные войны. Путешественники, купцы, клирики,
вдовы, сироты поставлены были под его защиту, и он приказывал без
снисхождения убивать мечом или вешать грабителей с большой дороги и
похитителей женщин. В обществе того времени, когда потребность в
безопасности была первейшей необходимостью, князь в силу осуществлявшейся
им полицейской власти был необходимейшим лицом, и объем его полномочий
всегда соответствовал той власти и тому влиянию, которыми он пользовался.

-----------------------------
Sigiberli,
Gemblac. Auctariurn Affligemense. Mon. Germ. Hist. Script, т. VI, с.
399. — Ср. Gesta episcop. Camerac, loc. cit., с 487. " По поводу божьего
мира в 1036 и 1067 гг. см.
Sdralek,
Wolfenbutteler Fragmente, S. 143.
Knopfler, Schors, Sdralek,
Kirchengeschichtliche Studien, Bd. I, S. 143, Munster,
1894. Ibid., стр. 140.
Walter,
Vita Karoli comitis Flandriae. Mon. Germ. Hist. Script., т. XII, с. 547;
Galbert de Bruges,
Histoire du meurtre de Charles le Bon, ed. Pirenne, p. 8. О
линии поведения князей по отношению к владельцам замков см. очень
поучительный документ в «Thesaurus Anecdotorum», т. Ill, с. 785.
------------------------

Его «курия» (curia) превратилась в верховный суд, и из него выделился в начале
XII века постоянный по литический совет, в котором заседали его доверенные
люди, выбранные из среды его баронов
. Его «министе-риалы» (ministeriales)
1
мало-помалу превратились в чиновников
; его судебные доходы, как , например
2
«Balfart», военный налог в пользу графского замка, приняли характер
государственных налогов. В XI веке во Фландрии существовал уже наряду с
графским миром настоящий графский налог, по крайней мере в случае войны
.
3
Одновременно с тем, как власть графа стала суверенной, она сделалась также
и неделимой. В X веке после смерти графа ему наследовали еще все его сыновья,
делившие между собой его земли
. Ничего подобного не было уже в ХГ веке.
4
Теперь правилом стало единонаследие по мужской линии. Единственный сын
покойного , обыкновенно старший, наследовал отцовскую землю и корону
; его
5
младшие братья получали лишь феоды и уделы. Этот принцип уже настолько
утвердился ко времени смерти Балдуина V, что Роберт Фрисландский в глазах
агиографов того времени был узур патором. В том случае, когда у графа не было
прямого потомка, он сам назначал себе наследника, и таким путем Карл Датский
наследовал Балдуину VII.
Вполне понятно , что фландрские графы решались иногда принимать титул
монарха, так как , достигнув такой степени могущества, они были почти
королями. Феодальные узы , связывавшие их с Францией, были

------------------------------
См.
Galbert,
Histoire du meurtre, etc. ed. Pirenne. p. 48: «Isaac... de consilio comitis»
(Исаак... из графского совета ). К этому времени графская курия (curia) уже в такой
мере сделалась постоянным территориальным учреждением, что ее называли «curia
Flandrensis» (курия Фландрии). См.
Duvivier,
Actes et documents anciens interessant la
Belgique, p. 260 (Bruxelles, 1898).
2 "
Слово' «ministerialis» согласно французскому обычаю употреблялось во Фландрии
только в значении «чиновник». См.
W. Ganzenm'iiller,
Die flandrische Ministe-rialitat bis
zum ersten Drittel des XII Jahrhunderts (Tubingen, 1907). Однако во Фландрии, как и во
Франции , существовал «министериалитет» в юридическом смысле слова. Но вместо
того, чтобы называться, как в Империи и в Лотарингии ministeriales, члены его
назывались famuli (прислужники), servi (слуги ), ligii и т . д.
¦х
См. документ , относящийся к 1038 г. у
Miraeus,
Opera diplomatica, т. II, с. 659. См.
пример у
Folquin,
Gesta abbatum S. Bertini, ed. Guerard p. 140.
Lambert de Hersfeld,
Annales, ed. Holder-Egger, p. 121. Любопытная фраза Германа Турнэского по поводу
графини Клементин , жены Роберта II, показывает, до какой степени вопрос о
наследовании занимал княжеские семьи . «Cum de viro suo comite Roberto genuisset tres
filios infra tres annos, timens nesi plures adhuc generaret, inter se de Flandria contenderent,
arte muliebri egit, ne ultra pareret». («Родивши от своего мужа графа Роберта трех
сыновей в течение трех лет, она опасалась, что если она родит еще больше , то они
будут враждовать между собой из-за Фландрии , и прибегла к женским средствам,
чтобы не рожать больше ».) (Mon. Germ. Hist. Script., т . XIV, с. 282) По поводу права
наследования во Фландрском графстве см.
Ficker,
Reichsfurstenstand, S. 242,
считающего, что оно было французского происхождения.
------------------------------


скорее номинальными, чем реальными. После смерти Карла Доброго
жители Брюгге утверждали , что граф лишь обязан доставлять своему
сюзерену военные доспехи в виде рельефа (выкупа ) за свой феод, и
оспаривали право Людовика Толстого вмешиваться в их дела и навязывать
1
им князя по своему выбору
.
Уже с давних пор при графе функционировал весьма развитый адми-
нистративный аппарат ; по-видимому, ничего подобного нельзя было в то
время встретить ни в каком другом крупном феоде . Этот аппарат ,
разумеется, создался сначала на землях князя, но из частного органа ,
каким он был вначале, он вскоре превратился в публичный. Образчик и
прообраз этого устройства можно было найти уже в «Капитулярии о
поместьях» (Capitulare de villis). Каролингская эпоха оставила такой
глубокий след, что вражеские нашествия и смуты IX века не могли его
уничтожить. Земли графа делились на округа, и каждый из них был
приписан к определенному замку. В этот замок с его амбарами и овинами
направлялись под наблюдением старост (villici) и министериалов продукты,
доходы, ренты и цензы со всего зависевшего от него округа (officium,
2
ministerium)
. Такие замки имелись повсюду: в Брюгге , Генте, Ипре ,
Фюрне , Бурбуре , Касселе , Лилле, Дуэ, Аррасе и т . д. В каждом замке
существовало лицо, которое соответствовало прежнему каролингскому
управляющему (judex) и которое вело счет различных доходам: это был
так называемый «нотариус » (notaire). Составлявшиеся им описи (brefs,
3
brevia reddituum)
посылались в Брюгге, где они хранились в замке , наряду
с сокровищами графской казны. Таким образом уже в XI веке
существовала поразительная иерархия и централизация . При Роберте
Фрисландском она была доведена до совершенства благодаря созданию в
1089 г. должности канцлера Фландрии . Последний был не только
хранителем княжеской печати, но также и главой всех «нотариусов». Но
под его руководством они перестали быть простыми домениальными
чиновниками и превратились постепенно в сборщиков всех графских
доходов, независимо от того, были ли это доходы от земель , ленных

-------------------------------
Calbert,
Meurtre de Charles le Bon, p. 152 —
F. Lot,
Fideles ou vassaux? Essai sur la
nature juridique du lien qui unissait les grands vassaux a la royaute, p. 7 и далее (Paris,
1904). Автор, по-моему, преувеличивает значение феодальных уз, связывавших графа
с королем. Их правовая сущность определилась и утвердилась только в XII веке и
только тогда в источниках поднимается вопрос об «оммаже» (hommage lige).
Юридическая определенность, приписываемая Лотом публичному феодальному
праву позднего средневековья, на мой взгляд, весьма спорна . Точность правовых
норм всегда соответствует средствам юридического принуждения, а нам известно,
как недостаточны они были при французских королях до Людовика VI.
2
Начиная с XIII века, эти слова в разговорном языке очень точно передавались по-
французски словом «metier», по-фламандски — «ambacht». Из этих
первоначальных описей «brefs» произошли выражения «bref» или «brier de
Flandre», означавшие еще в конце XVIII века некоторые земельные доходы.
--------------------------------

владений или налогов . Уже в XI веке они получили звание счетчиков :
ratiocinatores, reneurs, redenaers
. Их собрания походили на собрания английской
1
Палаты Шахматно й Доски, и из них в XIII веке образовалась Chambre des
renenghes (camere van hovetredeninge), бывшая вплоть до создания герцогами
бургундскими Счетной Палаты, главным органом по управлению финансами
графства
.
2
Наряду с «нотариусами», характерной особенностью фландрского ад-
Их
министративного
аппарата
были
кастеляны
первоначальные
обязанности
.
были не домениального, а военного характера. Как показывает само их название,
они были сначала начальниками рыцарских гарнизонов, содержавшихся в каждом
замке, или, выражаясь точнее, в многочисленных обведенных стенами
укреплениях (castra), возводившихся графами в период норманнских нашествий.
Вначале они вербовались из среды министериалов, и, несомненно, из их же числа
набирались и находившиеся под их началом milites castrenses (рыцарские
гарнизоны). Но «министериалитет» гораздо раньше прекратил свое
существование в Нидерландах, чем в Германии. Прежние несвободные люди,
выполнявшие военные обязанности, очень скоро утратили признаки своего
низкого происхождения. В XII веке кастеляны являлись уже первыми вассалами
графа. Они занимали такое' же положение, как и собственники аллодов, бароны.
И те, и другие, помещавшиеся по своему рангу непосредственно за князем,
составляли верхушку феодальной иерархии. Одновременно расширились
первоначальные полно мочия кастелянов. Они перестали' быть простыми
военными начальниками: от имени своего сюзерена, они творили суд на
территории целого округа, и источники весьма определенно называют их
виконтами, т. е. заместителями графов (vicecomites, «вице-графы»)
.
4

-----------------------------------
Примеры «ratiocinatores» встречаются в 1067 и 1121 гг.
Miratus,
Opera deplo-matica, т. I, с.
513, 522.
Об этом см.
Н. Pirenne,
La chancellerie et les notaires des comtes de Flandre avant le XIII siecle
(Melanges Julien Havet, Paris, 1895), а также ср.
Espinas,
Les finances de la commune de Douai des
origines au XV siecle, p. I и далее (Paris, 1902).
Наиболее раннее из известных мне упоминаний о кастеляне относится к 1012 г. Но в X веке в
Сент-Омере встречается «castelli praetor urbanus»
(Guerard,
Cartulaire de Saint-Bertin, p. 142, 154),
что , по-видимому, одно и то же. Зато Adela Castellana Ardensis, упоминаемая в 964 г.
Варнкенингом
(Warnkoenig,
Flandrishe Staats- und Rechtsgeschichte, Bd. II, 2, S. 43), известна нам
лишь по легендарному преданию, сохранившемуся в хронике Ламберта Ардрского. Слово
«vicecomes» часто встречалось во Фландрии и Лотарингии. Оно французского происхождения и
не употреблялось в других частях Империи.
Waltz,
Verfassungsgeschichte, Bd. VII, S. 34. Ритшель
(Rietschel,
Das Burggrafenamt, S. 201, Leipzig, 1905) полагает, что фландрские кастеляны могли
оказать известное влияние на рейнских «бургграфов». Но эта догадка, по-моему , не
основательна, так как фландрские кастеляны были простыми заместителями графов
(vicecomites), приставленными к их «castra» и поэтому сильно отличались от немецких
«бургграфов »
-----------------------------

- - - - - - Сообщение автоматически склеено - - - - - -

Спойлер (раскрыть)

Подобно тому , как в финансовом о тношении Фландрия в XI веке делилась на
«официи» (officia) или «министерии» (ministeria), точно так же в военном и
юридическом отношениях она была разделена на касте-лянства. Было бы очень
интересно узнать, как про изошли эти кастелянства. Нет сомнений, что некоторые
из них, как, например , кастелянства Гента, Брюгге и Фюрна, представляли собой
прежние графства, поглощенные княжеством. Другие же, по-видимому,
совпадали с домениальными округами, «министериями» (miniSteriu m). Таким
образом, административные деление феодальной Фландрии были различного
происхождения. Но каково бы ни было их происхождение, они все в начале XI
века представляли одинаковое зрелище. Возвышавшийся в центре каждого из них
графского замок служил во время войны убежищем для окрестных жителей,
точно также, как в мирное время он служил местом собраний для эшевенов
кастелянства и складом для доходов в натуре, доставлявшихся с княжеских
поместий всего округа. Важнейшие хозяйственные и судебные органы того
времени были здесь защищены от ударов извне как бы могучим щитом
.
1
Таким образом, в тот период, когда городо в еще не существовало, замки стали
главными центрами страны
. За их каменными стенами возвышался один дом для
2
графа, другой для кастеляна, амбары (espiers, spijkers), погреба и сводчатая
комната, где хранилась казна
. Над стенами замка высилась церковная
3
колокольня. Вокруг нее расположены были дормиторий, жилые комнаты и
трапезная каноников. Остальная часть внутреннего пространства занята была
местом заседаний эшевенов и жилыми помещениями для постоянного гарнизона
рыцарей и для целого персонала чиновнико в и слуг (castrenses). Местоположение
этих замков тщательно выбиралось с точки зрения удобства и легкости
сообщений. Во Фландрии, пересеченной во всех направлениях водными
потоками, замки почти всегда строились на берегу реки, так что барки,
привозившие из близлежащих поместий злаки, хлеб и овечью шерсть, могли
разгружаться

-------------------------------------------
Nord, t. 1 [1905],
Н .
Pirenne,
Les
v illes
flamandes
avant
Ie
XII
siecle.
Annales
de
1'Est
et
du
p. 12
и
далее.
2
Gislebert,
Chronicon Hanoniense, ed. Vanderkindere, p. 3: «Hermannus comes, qui comes Montensis
dicebatur, quia ipse Mons caput erat et est semperque erit totus Hanonie». («Граф Герман, который
назывался графом Монсским, потому что Монс быд, есть' и всегда будет главой всего
Генегау ».)
Galbert,
Meurtre de Charles le Bon, p. 49, п. Сравни план Брюгге в начале XII века, приложенный
к изданию этого автора Пир енном. — От этих амбаров или espiers (латинск . «spicarium»), где
первоначально хранился собиравшийся с графских земель урожай, произошло выражение
«rentes de l'espier», которое носили во Фландрии вплоть до конца XVIII века ряд доходов с
государственных доменов. Таково же происхождение «ren tes du lardier», также
просуществовавших до конца XVIII века. В 1067 г. в грамоте Балдуина V
(Miraeus,
Op. dipl-, т.
1, с. 513) говорилось о копченых окороках, «quae in villa mea Bergensi, servitio meo praeparantur»,
«которые приготовляются для моих надобностях в моем поместье Берге».
-----------------------------------

перед их воротами. Тем самым замки уже в этот аграрный период истории
Фландрии наметили местоположение будущих городов. Как только
пробудилась торговая жизнь и речные пути стали торговыми путями ,
купцы устремились к этим замкам, обосновались под их защитой, и здесь
создались первые населенные пункты городского типа.
Стоя во главе целой иерархии вассалов и чиновников, граф распрос -
транял до известной степени свое влияние также и на церковь.
Мы уже видели, что начиная с X века ему принадлежали права фогта в
отношении всех монастырей страны. Аббаты никогда не играли полит -
ической роли во Фландрии, они вынуждены были строго ограничиваться
здесь кругом своих религиозных обязанностей . В этом отношении чрез-
вычайно характерен рассказ, приводимый Германом из Турнэ. Когда Сен-
Бертенский аббат прибыл в Берг, где находился двор Карл Доброго, в день
богоявления, то граф удивился, увидев его, и откровенно выказал ему свое
недовольство тем, что он оставил свое аббатство и пренебрег участием в
богослужении вместе с монахами . А когда аббат объяснил в свое
оправдание, что он приехал жаловаться на поборы одного рыцаря, то Карл
сказал: «Надо было переслать мне это сообщение через слугу. Ваша
первейшая обязанность — молиться за меня, ибо я всецело поглощен
1
защитой и покровительством церкви»
.
Церковная реформа лишила графов права назначать аббатов, но это не
относилось к назначению пробстов. Почти во всех церквях они
назначались князьями. Многочисленные созданные князьями капитулы,
из среды которых они брали себе нотариусов и капелланов, находились в
тесной зависимости от них. Щедроты, которыми князья их осыпали,
давали князьям права на них, и они чуть ли не считали их дополнением к
2
своим доменам
. Что касается епископов, то мы уже указывали , что они
были слишком слабы, чтобы оградить свою независимость. Они
находились под фактическим покровительством графа. Графы были все-
могущи в Теруани; Турнэ, Зависевший от отдаленной епископской кафедры
в Нуайоне, был фактически фламандским городом; Арраский диоцез,
восстановленный только в конце XI века, был слишком недавнего про-
исхождения , чтобы он мог пользоваться какой -нибудь независимостью;
наконец, диоцез Камбрэ , со времени упадка имперской церкви , мог
оказывать сопротивление Фландрии, лишь противопоставляя ей Генегау.
Впрочем , Фландрские графы подчинили своему влиянию не одних
только епископов. Графы Гинские и сеньоры Ардрские принесли им
присягу на верность и появлялись при их дворе в качестве вассалов.
Для государственного устройства Фландрии характерны не только
быстрота его роста, но и его единообразие . От Звина до реки Канш
графская власть была везде одинаково сильна и осуществлялась с помощью

---------------------------------
Mon. Germ. Hist. Script., т. XIV, с . 285.
См. выше, стр. 98.
---------------------------------


о динаковых органов . Сопротивление оказывали вплоть до XII века только жители
побережья, и Кар л Добрый пал жертвой своих усилий заставить их уважать
учр еждения божьего мира. За исключением их, все без различия жители
графства, независимо от того, были ли они германского или романского
происхождения и языка, подчинены были одинаковой системе управления.
Разумеется , существовали различия в обычном праве к северу и югу от
лингвистической границы, но это не касалось политической организации.
Последняя была тем более мощной, чем шире была власть князя. Эта организация
была не только одинако вой для валлонов и фламандцев, но также и для
р азличных частей графства, как тех, которые зависели от Франции, так и для
зависевших от Империи. Она преодо лела как этнические, так и государственные
границы, она была той великолепно приспособленной формой, которая самым
совершенным образом объединяла в одно целое территорию, лишенную
национального единства.

[Аспарух]

Спойлер (раскрыть)

II
Нам не стоит столь же подробно останавливаться на территориальном
государственном устройстве лотарингских княжеств, как мы останавливались на
фландрских. По существу, первые были лишь более слабыми копиями вторых. Их
развитие — которое, впрочем, нам гораздо менее известно — не могло
происходить — мы уже видели почему — в столь же благоприятных условиях.
Арнульф Старый был уже крупным князем в то время, когда преемникам Ренье
Длинношеего приходилось еще бороться за свое существование. До середины XI
века они выступали лишь в качестве претендентов в борьбе со своим сюзереном,
и их фактическая власть покоилась лишь на их наследственных поместьях,
благодаря которым они могли содержать многочисленное рыцарство, не-
обходимое им для того , чтобы оказывать сопротивление герцогам и епископам.
Их аллоды были отданы в качестве феодов рыцарям (milites), их земельные
богатства шли лишь на содержание войск . Ламберт Лу-венский, желая
примириться с епископом Бальдериком, предложил ему для его льежского
диоцеза земли, которые он сумел добыть толька хитростью. Он захватил в плен
графиню Валансьенскую, заключил ее в замок и не отпускал ее на свободу до тех
пор, пока она не уступила ему деревню, которую он поспешил преподнести
прелату
. Это положение изменилось лишь тогда, когда благодаря развалу в
1
Империи лотарингским правителям удалось беспрепятственно присвоить себе
регалии и завладеть графствами, — словом, захватить в свои руки
государственную власть. Подобно фландрским графам, они стали тогда
верховными судьями на

--------------------------
Vita Balderici episcopi Leocliensis. Mon. Germ. Hist. Script., т . IV, с . 724 и ел.
--------------------------


своих землях и верховными фогтами над своими церквями; подобно им они
окружили себя двором вассалов и «министер иалов » (ministeriaies), и, наконец,
подобно им они назначали кастелянов. Хотя их власть была еще некоторое время
менее прочна, чем власть их соседа по ту сторону Шельды, хотя органы, через
которые она осуществлялась, были менее совершенными и менее постоянными,
хотя на их землях существовали еще почти независимые бароны (сеньоры
д'Авены в Генегау и сеньоры Гримберг в Брабанте) — однако каждый из них
стоял теперь во главе местной власти. Они не были уже больше простыми
правителями, простыми potentes, даже сами их враги перестали называть их
tiranni (тиранами) или praedones (разбойниками) и вынуждены были считаться с
ними, как с законными князьями. Правление Рихильды в Генегау и Генриха III в
Брабанте настолько знаменовало собой начало но вого порядка вещей, что с их
именами как в Генегау, так и в Брабанте связаны зачатки провинциальной
историографии. До Рихильды (1070 г.) генегауские хронисты сообщали лишь
благочестивые легенды о святой Вальдтруде или святой Альдегунде, а до
Генриха III (1079—1095 гг.) брабантские летописи состояли из одних лишь
каролингских преданий
.
1
Положение различных небольших феодальных государств, образовавшихся в
Лотарингии ко времени борьбы за инвеституру, было далеко не одинаковым.
Расположенному на юге Генегау, прижатому к французской границе и
стиснутому между епископствами льежским и Камбрэ, предстояло, казалось
вначале, быть поглощенным ими. Но мы уже видели, что, несмотря на
конфискации и ссылки, графам Ренье удалось удержаться . Их замок в Монсе
(Mons castrati loci), который по гордому заявлению Гизельберта в XII веке был и
всегда будет столицей Генегау
, являлся , несомненно, лучшей крепостью того
2
времени. С занимавшегося им когда-то места на вершине холма, по склонам
которого расположился в настоящее время город, открывался вид на широкую и
волнистую долину , пересеченную небольшими речками. Ни одна армия не могла
продвинуться по этой стране, чтобы не быть тотчас же обнаруженной. В случае
осады закрома замка, набитые до отказа продуктами, собиравшимися с окрестных
земель, обеспечивали гарнизону обильное пропитание и позволяли ему, под
защитой крепостных стен, терпеливо выжидать момента, когда голод принудит
врага к отступлению
. Благодаря такому превосходному военному положению
3
графы могли противостоять всем ударам и оказывать сопротивление
Арденнскому дому, который император натравил на них . Брак Ренье V с внучкой
Готфрида Пленника необычайно усилил влияние их

---------------------------
Можно еще прибавить, что предание приписывало Рихильде создание в Генегау
«officia hereditaria», наследственности должностей.
Gislebeii,
Chronicon Hanoniense,
ed. Vanderkindere, с . 10.
См. выше, стр. 105, прим. 2.
См . характерный рассказ у
Gislebert,
op. cit., ed. Vanderkindere, с. 174.
--------------------------


дома. Когда в 1071 г. Рихильда, с целью добиться помощи льежского епископа
Теодуэна, объявила себя вассалом его церкви, она владела уже, помимо графства
Генегау, Валансьенской маркой и восточной частью Остревана
. Таким образом
1
генегауская династия отныне так же прочно утвердилась на правом берегу
Шельды, как фландрские графы на левом ее берегу. Река, отделяющая Францию
от Германии, не была таким препятствием, которое могло бы помешать
захватническим попыткам князей. Им, если можно так выразиться, ничего не
стоило перешагнуть через гр аницу, проведенную Верденском до говбром, не
считаясь с ней; они прибл ижались друг к другу , по льзуясь тем, что, находясь
теперь одновременно в зависимости и от французского короля, и от германского
императора, они поставлены были в положение исключительно благоприятное в
смысле свободы действий.
Неуклонно продвигаясь на запад, генегауская династия стремилась в то же
время расширить свои границы на востоке в Намюрском графстве и в Арденнах.
Отношения вассалитета, связывавшие ее с льежскими епископами, нисколько не
стесняли ее независимости, а наоборот, оказались для нее вскоре великолепным
предлогом для вмешательства в епископские выборы.
Генегау был чисто валлонским по своему населению. Брабант же, будучи
романским к югу от Брюсселя, заселен был на севере исключительно
фламандскими народами. Лувен играл здесь такую же роль, как и Монс в
Генегау. В начале XI века граф Ламберт построил здесь замок и основал
монастырь
. Смерть Готфр ида Горбатого, смуты, связанные с борьбой за
2
инвеституру, позволили его преемникам захватить в свои руки всю среднюю
часть Лотарингии, еще очень мало заселенную в то время и покрытую на
большом протяжении пустошами. Графства этих двуязычных областей перешли в
их владение, и в 1086 г. Генрих III именовал себя уже Bracbatensis patriae comes et
advocatus
(графом и фогтом Брабантской страны). После' того как Готфрид
3
Бульонский отправился в крестовый поход, Готфрид I Лувенский наследовал ему
в Антверпенской марке
и
4
II, p. 66, 91, 93.

---------------------------
См.
Vanderkindere,
Formation
territoriale,
t.
H. Van der Linden,
Histoire de la constitution de la ville de Louvain, p. ,4
(Gand, 1892).
Miraeus,
Opera diplomatica, т . I, c. 73. Ср.
Van der Linden,
op. cit., с 11,
прим. 10. Одно место в Chronicon Affigemense показывает , какое выдающееся
положение занял в XI веке Лувенский дом в Брабанте . В ней говорится
следующее: «Comitem Heinricum, qui summum tunc locum in his finibus obtinebat».
(«Графа Генриха, который в этих странах занимал высшее положение ».) При
этом речь шла еще лишь о фактическом, а не о юридическом положении. О
дальнейшем расширении Брабанта см.
Vanderkindere,
op. cit. t. II, p. 102 и
далее .
Она, быть может, принадлежала некоторое время до него Генриху Лимбургскому,
которому император Генрих IV пожаловал в 1101 г. Лотарингское герцогство.
Vanderkindere,
Fotmation territoriale, t. II, p. 126. Однако документ , якобы
удостоверяющий этот факт , несомненно, является подложным
----------------------------


завладел Кампином. С этого времени Брабант, доходя на западе до Шельды, а на
севере до Мааса, и пр имыкая своими границами к графствам Намюрскому,
Генегау, Фландрскому, Голландскому и княжеству Льежскому, стал как по
своему географическому, так и по своему политическому положению подлинным
сердцем Нидерландов. Получение брабантскими князьями в начале XII века
герцогского титула и их каролингское происхождение, на которое они ссылались,
еще более подняли их авторитет и укрепили их уверенность в себе. Им
предстояло сыграть в ближайшем будущем решающую роль в Лотарингии, и их
стране суждено было объединить вокруг себя всю совокупность территорий,
составивших впоследствии Бургундское государство .
Совсем иначе сло жились судьбы графства Голландского. В отличие от
генегауской и брабантской династий, голландские князья не присоединились к
Ренье Длинношеему и не появились на исторической арене в качестве
мятежников. Они, наоборот, обязаны были своим благосостоянием императорам.
В 985 г. Оттон III отдал графу Теодориху II огромные владения в области Мааса и
в Западной Фрисландии
. Император, по -видимому, хотел создать себе таким
1
образом прочную опору на севере против фризов и датчан, совершавших еще
иногда в X веке набеги на побережье. Арнульф, сын Теодориха, женился на
Лиутгарде Люксембургской, свояченице императора Генриха II, а его брат Эгберт
сделался трирским архиепископом и канцлером Импер ии
. Однако в конце
2
концо в с голландской династией произошло то же самое, что и с ее соседями.
Начиная с XI века она вступила в борьбу с имперским епископом Утрехта,
Защищенный непроходимыми бо ло тами дельты Рейна и Мааса, «граф над
водами» (comes aquarum, comes aquaticus) отразил все удары, и его соперник
епископ был вскоре оттеснен на задний план. С этого времени Голландия твердо
вступила на путь завоеваний. Будучи остановлена на Шельде Фландрией,
подобно тому, как в свое время сама Фландрия была остановлена на реке Кант
Нормандией, она до XIII века не вмешивалась больше в дела своих южных
соседей. Но это лишь развязало руки голландским князьям, позволив им
направить все свои силы на Фрисландию, которую они в конце концов завоевали,
подобно тому, как в другом конце Империи Бранденбургские маркграфы
завоевали страну вендов.
Фландрия , Генегау, Брабант и Голландия были во второй половине Ср едних
веков не единственными странами, участвовавшими в исторической

--------------------------------
«Es lasst sich kein zweites Beispiel anfuhren, wo class Territorium so durch einen grossen
Akt, mit diesem Gard von Absicht von der hochsten Gewalt selbst gegmndet ware».
Hirsch,
Jahrbiicher des Deutschen Reichs unter Heinrich II Bd. I, S. 343. («Нельзя указать
другого примера того, чтобы княжеская территория была столь намеренно, путем
такого крупного акта, создана самой верховной властью ».) Ср. также
Vanderkindere,
Formation territoriale, t. II, p. 277 и далее. P. /.
Block,
Geschiedenis van het
Nederlandche Volk, т. I, c. 127.
----------------------------------

- - - - - - Сообщение автоматически склеено - - - - - -

Спойлер (раскрыть)

жизни Нидерландов. Если небольшие территории Гельдерн, Лооз, Лим -
бург, Намюр и Люксембург, простиравшиеся вдоль течения Мааса или
расположенные на Арденнских холмах, играли в ней лишь второстепенную
роль и представляли лишь незначительный интерес, то совершенно не так
обстояло дело с церковными княжествами , и картина феодальной Бельгии
была бы неполна, если бы им не было уделено соответствующего внимания .
В самом деле: окруженные со всех сторон светскими территориями, они
продержались на протяжении всего средневековья, как какие-то пережитки
исчезнувшей эпохи. Со вр емени борьбы за инвеституру положение епископов
несомненно чрезвычайно пошатнулось. Диоцезы не были уже больше им -
перскими штатгальтерствами. Светская и духовная власть осуществлялась
теперь различными органами. Значительно урезанные в качестве админист-
ративных подразделений, епископства сумели сохраниться лишь в качестве
церковных округов. Они продолжали представлять вопреки границам, раз-
делявшим феодальные государства, как когда-то вопреки границе, разделявшей
фламандцев и валлонов , прежние римские civitates: диоцез Камбрэ обнимал
часть Фландрии, Генегау и Брабанта; Льежский диоцез охватывал остальную
часть обеих последних территорий, Намюрскую область, Лимбург, а также
кусок Гельдерна и Люксембурга.
Будучи ограниченными в светских княжествах чисто религиозными
функциями, епископы сохранили зато княжескую власть в полученных
ими в ленное владение от императора графствах и доменах. Светские и
духовные княжества существовали бок о бок с той лишь разницей, что
1
первые образовались вопреки государству
, в то время как вторые были
созданы самим государством . Далеко не все духовные княжества пользо-
вались одинаковым влиянием. Епископство Камбрэ , сжатое с двух сторон
Фландрией и Генегау, играло на протяжении всего средневековья весьма
преходящую роль. Утрехтский «Стихт», гораздо больший и простиравшийся
далеко за Фрисландию, довольно рано, как мы видели , подпал под власть
графов Голландии , и его история с этого времени была лишь дополнением
к их истории. Совершенно иначе обстояло дело с Льежским княжеством .
Ему удалось сохранить на протяжении веков свою независимость , и после
упадка имперской церкви — как и до него — оно всегда вмешивалось во
все войны и политические осложнения, имевшие место в Нидерландах.
Это объясняется его географическим положением. Вокруг первоначаль -
ного ядра церковных земель императоры сосредоточили начиная с X века
жалованные земли и регалии — освободившиеся или конфискованные у
мятежников графства, замки , налоги, леса и т . д. Из простого собствен -
ника , каким он был вначале, епископ стал, со времени пожалования
графства Гюи в 980 г., обладателем верховной судебной власти и приобрел
постепенно, в течение последующих лет, государственную власть над всей
вотчиной св. Ламберта . Но образовавшись из целого ряда пожалований —
а не как светские княжества из завоеваний, производившихся из единого

-----------------
За исключением Голландии.
-----------------

общего центра, — льежская территория неизбежно должна была выделяться
своей географической пестротой, резко отличавшей ее от соседних территорий.
Она простиралась — с различными перерывами, выступающими углами и
выдающимися зубцами — от Нижнего Мааса до Семуа. Ее центром был
Газбенгау между Льежем, Сен-Троном и Гюи, откуда она шла на север, занимая
области фламандских народностей и устья Мааса, и на юг — в область
Арденнских валлонов. Подобно Фландрии и Брабанту, она была двуязычной, но ,
в отличие от них , не представляла собой единого компактного и способного к
сопротивлению целого . Мехельн представлял льежское владение, окруженное со
всех сторо н брабантскими землями. Динан, Фосс и Кувен были изолированно
вкраплены посреди Генегау и Намюрской области. Граммон и Борнгем были на
фламандской земле аллодами вотчины св. Ламберта.
По мере усиления светских феодалов епископы старались покрыть сетью
крепостей свою страну, которая была так расчленена и открыта для нападений ее
соседей. Уже в начале XI века Бальдерик II построил в Гугарде замок, чтобы
прекратить вторжения лувенских гр афов . Во время восстания Готфрида
Бородатого Вазо удалось охранить свои поместья благодаря искусным
оборонительным предприятиям. Но сохранение целостности княжества было
главным образом заслугой Отберта. Он сумел искусно воспользоваться
религиозным энтузиазмом, гнавшим светскую аристократию в святую землю.
Чтобы добыть необходимые для отправления в похо д деньги, герцог Готфрид и
Балдуин II Генегауский продали ему: первый — свой замок Бульон, второй —
замок Кувен (1096 г.), и епископ, не колеблясь, превратил в слитки церковные
сокровища, чтобы заплатить за эти выгодные приобр етения . Он восстановил
также стены Мирварта и приобрел крепость Клермон-сюр -Мез. Есть основания
думать, что надежная военная организация , введенная им в его стране, побудила
Генриха IV отправиться в Льеж, чтобы найти себе здесь убежище в последние
дни своей жизни. Словом, в то время, как бывшие на стороне папы Григория VII
епископы Камбрэ, Манассе и Одо из Турнэ, вынужденные опираться на графов
фландрских, предоставили им распоряжаться своим городом и своей
территорией, Льежское княжество, благодаря энергии своего последнего
имперского прелата, сумело -избавиться от посягательств светских князей.
Город Льеж, подобно стране, название которой он носит, обязан был своим
значением тесному сотрудничеству церкви с государством, поддерживавшемуся
императорами в Лотарингии более чем в течение целого столетия. Без того
авторитета, которым эти государи окружили епископов , этот большой
валлонский город, пожалуй, не превзошел бы по своему значению Маастрихта.
Во всяком случае его местоположение было куда менее благоприятным, чем
местоположение Маастрихта, построенного на равнине
и
лежавшего
на
Но
пересечении
большой
кельнской
дороги.
саксонские и франконские
прелаты обеспечили Льежу его будущее
.
1

--------------------------
G.
Kurthy
Les origines de la ville de Liege (Liege, 1893).
--------------------------


Благодаря им Аьеж стал необычайно оживленным центром религиозной и
политической жизни. Еще до 1020 г. здесь были налицо семь коллегиальных
церквей, имевших вместе с собором 270 каноников, которые, в свою очередь,
окружены были большим штатом священников и всякого рода клириков, не считая
множества слуг, занятых обслуживанием церквей и пропитанием духовенства.
Нотгер, самый знаменитый из льежских епископов, украсил Льеж новыми
сооружениями, перестроил епископский дворец, окружив его стенами и
глубокими рвами
. Его преемники продолжали его дело . Бальдерик II положил
1
осно вание монастырю св. Якова (1016 г.); Регинар закончил постройку (1026 г.)
монастыря св. Лаврентия, начатую Эраклом, и соединил оба берега Мааса
прекрасным каменным мостом; Вазо улучшил городские укрепления. Знаменитые
школы пр ивлекали в Льеж учащихся со всех концов Империи. Епископа окружал
двор , состоявший из рыцарей, «министериалов» (ministeriales) и духовных
сановников. Если прибавить к этому постоянное наличие большого числа
иностранцев, стекавшихся сюда в связи с различными делами, касавшимися как
светского управления, так и управления по диоцезу, то нетрудно убедиться в том,
что до появления торговых городов Льеж был самым населенным и самым
оживленным центр ом Нидерландов, резко отличавшимся от всех фламандских
генегауских и брабантских «бур гов». Это -была своего рода столица, одна из
прекраснейших епископских резиденций всей Империи, и образ жизни светских
князей того времени казался тяжелым и грубым епископскому двору (curiales
episcopi), привыкшему к городской и оседлой жизни.
Именно в силу этого Льежское княжество обладало с конституционной точки
зрения такими особенностями, которые мы напрасно стали бы искать у светских
княжеств. В последних центром всей системы управления была личность самого
князя , в Льежском же княжестве — епископский город. Там местопребывание
правительства постоянно менялось, в зависимости от поездок графа,
переезжавшего вместе со своим двором из одного замка в другой, и тут же на месте
потреблявшего сборы со своих поместий; здесь же, наоборот, местопребывание
правительства всегда находилось в епископской резиденции. Она была центром как
домени-альной, так и политической организации всей территории. Огромная
л
вотчина св. Ламберта полностью принадлежала сто лице епископства, мно-
гочисленное население которой кормилось ее доходами
. Кроме того,
2

--------------------------
С. Kurih,
Notger, p. 130 и далее . О числе каноников см. ibid., стр. 166 и /.
Balau,
Etude
critique sur les sources de l'histoire du pays de Liege su moyen age, p. 178 (Bruxelles,
1901).
О содержании духовенства епископских городов за счет доходов сельских поместий
см. следующее замечание епископа Одо Камбрэского (1005—1113 гг.), ясно
показывающее разницу между образом жизни высшего духовенства и светского
дворянства : «Villa dicitur agrestis hominum habitatio non ad decorem et delectationem
constituta, sed ad culturam terrarum exercendam, ut fructuum ferat utilitatem, adaptata:
quae si colonos solertes sortitur ut in ea quod debet esse videatur, res est quae suo
possessori non parum cara, sicut valde utilis habetur.
---------------------------------

- - - - - - Сообщение автоматически склеено - - - - - -

Спойлер (раскрыть)

именно в Льеже функционировали церковные суды, здесь раздавались феоды,
зависевшие от епископа и капитула, и, наконец, именно в Льеже со времени
правления Генриха Верденского находился суд, решавший дела, связанные с
божьим миром (1082 г.). По нему можно судить, как резко льежская конституция
отличалась от фландрской конституции. Во Фландрии божий мир вскоре стал
графским миром, в Льежской же области, наоборот, он остался епископским
начинанием, и местопребывание суда находилось в самой епископской
резиденции
. Но более того, он охватывал не одну лишь территор ию княжества, а
1
простирал свою юрисдикцию на весь диоцез, и божий мир вынуждены были
поэтому ввести у себя соседние князья из Лимбурга, Намюрской области,
Генегау и Брабанта. Он напоминал , таким образом, еще о тех временах, когда
обязанностью лотарингских прелатов было следить под руководством
императора за правителями их епископств и понуждать их к повиновению. Но ,
напоминая о них, он в то же время указывал на начало нового режима.
Действительно, мир, введенный Генрихом Верденским
, был французским
2
начинанием, несовместимым вообще с суверенной властью императора, и в
конце XI века светские князья, которым он должен был быть навязан, сделались
достаточно сильными, чтобы избавиться от него
. Это в достаточной мере
3
свидетельствует об упадке государственной церкви, созданной Отгоном I. Она
была могущественной до тех пор, пока германские монархи были достаточно
сильны , чтобы охранять ее, и она потерпела крах, как только пошатнулась
императорская власть, ослабленная борьбой за инвеституру. С этого времени
духовные княжества, лишенные того элемента силы , который принцип
наследования, придавал светским княжествам, оказались беззащитными перед
ними и надолго отданными на их произвол. В отличие от прежнего положения
феодальная политика одержала верх над императорской политико й, и
национальные князья заняли место тех прелатов-чужеземцев, обязанностью
которых столь долгое время было обуздывать их.

-----------------------------
Quippe de bonis quae colligit ex ea, in amoena civitatis habitatione gloriatur». («Виллой
называется деревенское жилище людей , предназначенное не для роскоши или
удовольствий , а для получения полезных продуктов. Если в ней подобраны искусные
земледельцы, так что в ней есть все , что нужно, она не столь приятна для своего
владельца , сколь весьма полезна. Ибо он в приятном городском жилище гордится
благами, которые получает из нее».)
Marfene et Durand,
Thesaurus Anecdotorum, т .
IV, с. 862.
Для предыдущих страниц ср.
A. Hansay,
Les origines de 1'Etat liegeois, Rev.
de Г Instruction publique en Belgique, 1900, p. 1 et suiv. et 81 и далее, и, в
особенности, работу G.
Kurth,
Notger de Liege et la civilisation de X siecle.
См . выше, стр. 59.
Относительно Генегау см .
Gislebert,
Chronicon Hanoniense, ed. Vanderkindere, p. 14.
Что касается Брабанта , то сопротивление его герцогов юрисдикции Льежа по
вопросам, связанным с божьим миром, было одной из главных причин их
постоянных конфликтов с епископами , начиная с конца XI века.
-----------------------

[Аспарух]

ГЛАВА ПЯТАЯ
ЭКОНОМИЧЕСКАЯ ЖИЗНЬ

Спойлер (раскрыть)

I
Южные Нидерланды делились по своему аграрному строю на две
резко отличные большие области. Если провести мысленно линию от
Булони через Сент-Омер, Дуэ и Монс до Маастрихта, то к северу от нее
страна покрыта была изолированными друг от друга хуторами (Hof-system
— подворный строй), между тем как территории, расположенные к югу от
этой линии, сплошь покрыты были деревнями (Dorfsystem — сельский
строй )
1
. Пограничная линия между подворным и сельским строем не
совпадала, как мы видели , в точности с лингвистической границей, и нам
нет никакого смысла доискиваться, существовала ли она уже до
возникновения лингвистической границы или же она была более позднего
происхождения. Но какого бы мнения ни держаться по этому вопросу, во
всяком случае можно думать, что та самая демаркационная линия, которая
разграничивает в настоящее время сферу распространения двух различных
систем колонизации, отделяла в римскую эпоху область городов и крупных
поместий от менее возделанных и гораздо менее заселенных областей
Кампина, Брабанта и Фландрии.
Мы уже видели , что крупные поместья Артуа , Генегау и Намюрской
области отнюдь не исчезли в период нашествия варваров и что во
франкскую эпоху число их непрерывно увеличивалось , и их значение все
возрастало благодаря действию социальных и экономических причин ,
разрушавших повсюду мелкую собственность и вместе с нею личную
свободу. Можно утверждать , что к началу X века свободное крестьянство
сохранилось из всех областей Бельгии в одной только приморской Фланд-
2
рии и в пустынных частях северного Брабанта и Кампина
. Повсюду же

-----------------------
Meitzen,
Siedelung und Agrarwesen, Bd. 1, S. 517, 529.
2
Иначе нельзя было бы понять столь быстрого и стремительного образования
феодальных династий.
----------------------

в остальных местах, за исключением этих полупустынных и трудно доступных
районов , pauperes liberi homines — обедневшие свободные — уступили свои
«гуфы» светским правителям и монастырям или же попали под власть какого-
нибудь фогта из числа крупных землевладельцев
. Таким образом, наряду с
1
первоначальной группой домашних слуг, потомков римских или германских
рабов, под влиянием экономических пр ичин образовался многочисленный класс
«полусвободных» (censuales, homines ecclesiastici, laeten), обнимавший почти
всех крестьян (villains).
Люди, которым удалось сохранить в неприкосновенности свою свободу и свои
вотчины, составили по отношению к ним аристократию, превратившуюся на
протяжении XI века в наследственную знать. Военная профессия, которой
занимались только они одни с тех пор , как конная военная служба заменила в
каролингскую эпоху военную службу больших пехотных армий, объединяла их в
многочисленную и сильную группу воор уженных конных воинов (militia)
. Они
2
жили для войны, точно так же, как духовенство жило ради молитвы. Неся,
подобно духовенству, высокие обязанности, они, подобно ему, имели свои
привилегии и так же, как и оно, существовали трудом крестьян. Социальное
положение людей определяло теперь их юридическое положение. Христианский
мир представлялся в XI веке одному епископу из Камбрэ разделенным на три
касты : духовенство, дворяне и крестьяне, причем первые две были свободны,
последняя — несвободна
.
3
Не считаясь с лингвистической границей, а также с демаркационной линией
между территориями подворного и сельского строя, крупные земельные
собственники создали округа своих «фисков» (fisci) и своих «министерий»
(ministeria). Значительное число аббатств — Лобб, Сен-
Нашествия норманнов, столь

--------------------------------
ужасные в Нидерландах, несомненно должны были значительно содействовать этому результату.
Только крупные земельные собственники могли сохранить свою свободу. См. следующее место из
Miracula S.-Bertini.
Mon. Germ. Hist. Script., т. XV, с. 513. «Nobilitas... ex multo jam tempore ob amorem
vel dominatum sibi dominirum carorum abscesserat, nativitatis patria relicta, praeter paucos, qui ita
hereditariis praediti erant patrimonis, ut non esset eis necesse subdi, nisi sanctionibus publicis». («Знать...
уже с давнего времени ушла и оставила родную землю вследствие преданности власти дорогих ей
сеньоров, кроме немногих , которые обладали такими наследственными вотчинами, что им не было
надобности по дчиняться, разве лишь пр и условии публичных санкций».) В XI в. Gesta abbat.
Trudonensium, ed. de Borman, т. I, c. 6 считали нормальным положением крестьянина —
поло ение серва (servus).
ж
2
Слова «liber» (свободный) и «nobilis» (знатный) — синонимич ны в бельгийских
источниках XI века.
з
Gesta epicoporum Cameracensium. Mon. Germ. Hist. Script., т. VII, с. 495. — Вандер киндере
(Liberte et propriete en Fland re du IX-e eu XII-e siecle. Bullet, de 1 Acad. Classe des Lettres, 1906, p.
151 и далее) пытается доказать, что свобода крестьян сохранилась во Фландрии, вместе с
мелкой деревенской собственностью, вплоть до XII века. Но приводимые им примеры
почти все
nZ™2*
°Р
Фландрии, которая находилась в исключительном положении, или же
Пр ИМ
с ко й
K
в них говооится
» „ „
н
юворится не о крестьянах , а о мелких дворянах.
------------------------

Трон
, Сент-Аман, Сен-Вааст, Сен-Пьер (в Генте), Сен-Ламбер (в Льеже) — были
1
главными центрами земель, рассеянных как во фламандских, так и в валлонских
областях, как в областях с сельским, так и с подворным строем, и несомненно,
что, подчиняя все эти земли влиянию своих прево и своих старост (villici,
majores) и вводя в них одну и ту же систему управления, они содействовали
ослаблению национальных и экономических антагонизмов , существовавших в
Нидерландах в период раннего средневековья.
Тип сельского церковного поместья в том виде, как он просуществовал в
Бельгии вплоть до XII века, соответствовал во всех отношениях описанию
«Капитулярия о поместьях » (Capitulare de villis), но он не был создан этим
«Капитулярием». Он был римского происхождения и восходил, несомненно, к
более ранним временам, чем VIII век. Расположенные к югу от лингвистической
границы первоначальные поместья самых старинных аббатств, несомненно,
должны были быть устроены с самого же начала франкской монархии по образцу
ор ганизации, существовавшей в крупных земельных владениях в Галлии, и по
мере того как аббатства распространялись в германских частях страны, сюда
проникала вместе с ними и эта организация
. Организация поместий в Бельгии,
2
подобно организации диоцезов, была заимство вана с юга. И, подобно ей, она в
каролингскую эпоху уточнилась и укрепилась, но не была заново создана.
Ни во Фландрии, ни в Лотарингии нельзя было встретить таких обширных
монастырских поместий, как в Германии и во Франции. Ни одно аббатство здесь
не обладало такими богатствами, как , например , аббатства Сен-Жермен-де-Пре,
или Корби, Кореей, или Фульда. Зато если церковные владения и имели здесь
меньшие размеры , то их было такое множество , какое, пожалуй, нельзя было
найти ни в одной другой области Европы.
Будучи рассеяны по всей стране, они оказали на нее глубокое влияние. Их
социальное значение в аграрный период средневековья было столь же велико, как
впоследствии, когда вновь ожили пр омышленность и торговля, значение городов.
Монахи, сумевшие всецело завладеть душой народа в XI веке, были также его
учителями в области экономики. Их поместья были совершенными образцами
хорошо поставленной сельскохозяйственной эксплуатации и мудрого
управления, и если многие аббаты приобрели славу святых, то немало их
заслужило также репутацию

--------------------------------
Сравни карту поместий Сен-Тронского аббатства у
Н. Pirenne,
Le livre de Г abbe
Guillaume de Ryckel (Bruxelles, 1896). " «Прёкарий» (precaria), предполагающий ,
несомненно, существование крупного поместья, появляется уже в Токсандрии в 711 г .
Pardessus,
Diploraata, т. 11 № 481. Он должен был быть известен здесь уже давно, так
как носил здеа германское название «gafergarias». См.
Brunner,
Deutsche
Rechtsgeschichte, Bd. 1 S. 210. Anm. 24.
------------------------

искусных сельских хозяев
. Религиозный энтузиазм, царивший в Нидерландах в
1
период кр естовых походов , несомненно значительно содействовал
материальному благосостоянию аббатств . В то время когда деньги были очень
редки, почти все монастыри благодаря пожертвованиям верующих обладали
неоценимой привилегией, располагая обширными денежными фондами. Они
умели выгодно использо вать их
. Они строили амбары, овины , мельницы , ввели в
2
Бельгии культуру винограда
. Они расширяли свои поместья путем удачных
3
покупок. Всякий голод, обрушивавшийся на страну, был для них поводом
приобрести по дешевой цене земли мелкого дворянства. В то время как после
плохого урожая крестьяне светских сеньоров вынуждены были продавать своих
рабочих волов и разорялись, монастырские крестьяне, наоборо т, благодаря
помощи, оказывавшейся аббатством, могли сохранить свой скот
. К этому надо
4
прибавить, что взгляд на церковные земли, как на вотчину какого-то святого,
гарантировал им во время непрерывных частных войн и всякого рода связанных с
ними волнений безопасность, являвшуюся результатом уважения к их небесному
собственнику
. Социальное положение зависимых людей (членов «familia»),
5
живших на этих землях, было таким образом чрезвычайно благоприятным. Сервы
баронов завидовали им так же, как они завидовали впоследствии положению
горожан. О притягательной силе монастырей лучше всего свидетельствует
непрерывный рост вплоть до конца XI века числа цензитариев (cerocensuales или
hommes de sainteur),

-----------------------------------
Аббат Луиппо из Сен-Трона был, например : «Cultor agrorum et nutritor pecorum
strenuus» («рачительный полевод и скотовод»). Gesta abbat. Trud., ed. Borman, т. I, c.
63. По поводу различных мелиоративных с.-х. работ в Лоббе , см.
Folquin,
Gesta
abbatum Lobiensium. Об организации церковных владений в Лотарингии см.
A.
Hansay,
Etude sur la formation dt I'organisation economique du domaine de ГаЬЬауе de
Saint-Trond depuis les origines jusqu'a la fin de XIII siecle (Gand, 1899).
2
Аббат Аделард II из Сен-Трона (1065) писал: «In edificandis per abbatiam aecclesiis et
emendis aecclesiae nostrae nobilium villis et prediis de oblationibus ad altare, fideliter
operam dabat» («Он преданно и усердно занимался постройкой в аббатстве церквей и
покупкой для нашей церкви вилл и поместий знати на деньги , пожертвованные
алтарю») Gesta abbat. Trudon., ed. de Borman, т. I, с 18 и далее.
/.
Halkin,
La culture de la vigne en Belgique (Liege, 1896 г.). О мерах, принятых
епископом Вазо Льежским во время голода , см . следующее место у Ансельма . Gesta
episcop. Leod. Mon. Germ. Hist. Script., т . VII, с. 221: «Ne prae instante angustia boves
vendere aut de caetero terram inaratam relinquere cogerentur [rustici]». («Чтобы
крестьянам не приходилось вследствие наступающей нужды продавать волов или
оставлять землю необработанной».) В Gesta abbat. Trudon., loc. cit., с . 18 говорится:
«Quantacumque es, set werra in patria, quantacumque san discordia in regno, securus
ambulabatsecurus terram suam inhabitabat, quicumque sancti Trudonis sive servum sive
ancillam se esse dicebat». («Какова бы ни была война в стране и усобица в
королевстве, всякий , кто называл себя крепостным или крепостной монастыря
святого Тронда , безопасно мог ездить, безопасно жить на своей земле ».)
--------------------------

- - - - - - Сообщение автоматически склеено - - - - - -

Спойлер (раскрыть)

т. е. людей, которые, уплачивая весьма незначительный личный ценз и
очень небольшой брачный выкуп (обычно 2 денье), становились под
покровительство какого-нибудь аббатства и подчинялись его юрисдикции .
Это были люди двух категорий: во-первых — освободившиеся сервы
1
и во-
вторых — мелкие собственники, которые , пользуясь характерным вы-
ражением источников того времени, меняли «свою свободу на зависимость ,
более свободную, чем сама свобода»
2
. В лице этих цензитариев (сего -
censuales) аббатства вскоре обзавелись наряду с кругом своих первона -
чальных держателей множеством зависимых от них людей, живших в их
окружении , принимавших участие в их молитвах, пользовавшихся их
моральной и материальной поддержкой и именно в силу этого содейст-
вовавших усилению их авторитета и распространению их влияния. Одним
словом, эти цензитарии были для монастырей в X и в XI веках тем же, чем
горожане, - жившие вне тех городских общин, которые дали им права
бюргеров (haghepoorters, buitenpoorters), были для городов в XIV и XV
веках; этого достаточно, чтобы прийти к заключению, что монастыри
пользовались в Бельгии в первой половине Средних веков таким ,же
влиянием , как и города — во второй половине их.
Нам не стоит здесь больше останавливаться на системе землепользо-
вания, применявшейся на церковных землях. В общих чертах она совпадала
с системой, которую можно было встретить повсюду в других частях
Западной Европы, и соответствовала тем же потребностям . В Нидерландах,
как и во Франции и в Германии , поместья были разделены на две части:
одна из них (terra indominicata) — барская запашка, обрабатывалась
непосредственно сервами землевладельца, другая же — составляла на-
следственные держания, владельцы которых обложены были натуральными
и денежными повинностями и обязаны были отбывать барщины, уста -
новленные на основании обычного права или письменного соглашения . К
сожалению, до нас не дошло ни одного такого письменного акта , но мы
знаем , что они существовали уже в очень давние времена. В *Х веке
епископ Ротард Камбрэский (979—995 гг.) определил путем писаного
акта (lex scripta) положение зависимых людей своего диоцеза
3
.
До тех пор пока экономической целью поместий было лишь удовлет-
ворение потребностей собственника и его familia, т . е. до тех пор пока

-----------------------------------------
Ch. Plot,
Cartulaire de Saint-Trond, t. I, p. 13, 15, 18, 27. Add. Miracula S.
1
Gisleni. Mon. Germ. Hist. Script., т. XV, с. 583; Miracula S. Gengulfi, Ibid.,
p. 795. — Cp.
L. Vanderkindere,
Les tributaries ou serfs d'eglise en Belgique
au moyen age. Bullet, de l'Academie de Belgique, 3-е serie, t. 34 [1897].
Ch.
Plot,
Cartulaire de Saint-Trond, t. I, p. 41.
A. Wauters,
Libertes communales. Preuves, p. 1. Gesta episcoporum Cameracensium. Mon.
Germ. Hist. Script., т. VII, с . 421. Add. Gesta abbatum Lobiensium. Ibid., т. IV, с 61,
Guerard,
Cartulaire de S. Bertin, p. 396;
Duvivier,
Le Hainaut ancien, p. 361. См. очень
интересный фрагмент , вероятно, XI века, относительно организации поместий Сен-
Тронского аббатства в Analectes pour servire а 1 histoire ecclesiastique de la Belgique, t.
XIV, p. 31.
---------------------------


производство поместий регулировалось исключительно непосредственным
потреблением и совершенно не зависело от каких бы то ни было коммерческих
интересов
, их организация оставалась в неизменном виде. Каждое поместье
1
составляло небольшой замкнутый мир, который жил для себя и сам удо влетворял
свои потребности. Взаимоотношения, существовавшие между сеньорами и его
сервами или его вилланами, были не только отношениями собственника к своим
слугам и держателям. Они охватывали все житейские отношения во всех их
самых разнообразных проявлениях. Аббат был одновременно господином, судьей
и по кровителем зависевших от него людей. От имени святого заступника
монастыря, представителем которого он был на земле, он осуществлял над
своими подданными патриархальную власть. Старосты, которые тщательно вы -
бирались из числа лучших «министериалов» (ministeriales) и были несменяемы до
конца XI века, не ограничивались только взиманием цензов и повинностей; они,
кроме того , творили еще и суд. Каждый барский двор был не только главным
складочным местом для всех поступлений в пользу сеньора с данного округа
(ministerium), центром которого он являлся, но он был в то же время и местом
заседаний (вотчинного) суда, в котором судили под председательством старосты
семь эшевенов , избиравшихся на всю жизнь из числа членов «familia». Суд
аббатов являлся верховной инстанцией по отношению к этим низшим судам
(laethoven); в нем получали свое окончательное разрешение дела несвободных
людей.
Поместья светских сеньоров сильно отличались от церковных поместий. В то
время как аббаты сами руководили эксплуатацией своих земель и следили за ее
ходом, князья и бароны , всецело поглощенные своими военными или
политическими обязанностями, ограничивались получением доходов и
совершенно не интересовались сельским хозяйством. Между ними и их
держателями не было никакого непоср едственного контакта. На их землях нельзя
было встретить тех патриархальных отношений, котор ые были столь характерны
для монастырей. Они перелагали на своих министериалов (ministeriales) заботу об
управлении и о суде над своими подчиненными. Все их требования по
отношению к ним сводились только к аккуратному сбору причитавшихся им
оброков, с тем, чтобы их замки всегда широко были обеспечены
продовольствием.
Мы уже видели, что фландрским графам с давних пор удалось централизовать
под наблюдением своих канцлеров сбор доходов со всех своих земель. Они,
несомненно, руководствовались при этом чисто фискальными и финансовыми
интересами: между ними и их крестьянами стояли «нотариусы», и, поскольку
представлявшиеся ими отчеты (brefs)
были точны, они очень мало заботились о
2
том, в каких условиях жили крестьяне. Но более того: в то время, как духовные
сеньоры собирали

-----------------------------
См. цитированный выше документ на стр. 113, примеч. 2.
См. выше, стр. 103—104.
-----------------------------


свои доходы лишь на основании своего права собственности, светские сеньоры
присоединяли еще к оброкам, взимаемым ими со своих собственных земель,
повинности, которых они требовали себе, кроме того , за осуществлявшиеся ими
политические и юридические функции. Обладая публично-правовой властью в
качестве графов, кастелянов или фогтов, они взимали со своих крестьян
ежегодную подать (taille), заставляли их работать над укреплением своих замков
и обязывали их нести повинность содержания сеньора (droit de gite). О том, каким
тяжелым бременем эти налоги ложились на деревенское население, можно судить
на основании жалоб монастырских хронистов . Чтобы освободить от них своих
крестьян, аббатства прибегали очень часто к средству, ясно показывающему
размеры этого зла. Они давали феоды своим фогтам при условии, что последние
откажутся на будущее время от своих «дурных обычаев» (malas consu-etudines) и
своих поборов (exactiones). В некоторых местах разражались бурные восстания,
как например, в графстве Гинь, в приморской Фландрии и в Голландии
.
1
Вполне понятно, что светские сеньоры пытались создать себе из этих налогов
дополнительные источники дохода. Так как они обязаны были давать феоды
своим рыцарям, то доходы с их наследственных земель уменьшались с каждым
новым царствованием. Действительно, феодальное держание было бесплодным
земельным держанием. Вытекавшая из него военная служба заменяла все другие
повинности, и хотя с каждым аллодом, превращавшимся в феод, к армии
сюзерена прибавлялся лишний воин, однако его амбарам или его казне наносился
тем самым соответствующий ущерб, так как все полезные доходы с феода
принадлежали вассалу. Эти доходы позволяли ему вести соответствовавший его
общественному положению образ жизни и содержать боевого коня.
В XI веке число рыцарей во всех частях Бельгии было чрезвычайно велико.
Значительная часть министериалов (ministeriales) успела уже к этому времени
раствориться в рыцарстве. Дело в том, что издавна устано вился обычай —
вероятно, заимствованный из Франции, — давать феоды министериалам
.
2
Благодаря этому последние вскоре потеряли при-

-----------------------------------
Lamprecht,
Wirtschaftsleben, Bd. I, S. 864. Ср.
Lambert d'Ardres,
Chron ique, ed. Menilglaise, c.
87.
2
См.
Gesta abbat. Trudon., ed. de Borman, т.. I, c. 152 — интересный пример превращения одним
В
министериалом должности, порученной ему монастырем, в свободный феод на правах
рыцарского держания «liberum militare feodu m». Ср. также упоминающееся у
Calbert,
Histoire du
Meurtre de Charles le Bom, ed. Pirenne, p. 12, расследование, произведенное по приказу Карла
Доброго с целью установить его министериалов (ministeriales), ошибочно принимаемых за
свободных (liberi). В результате французского влияния растворение министериалов в рыцарстве
предшествовало во Фландрии развитию этого же процесса в Лотарингии. Последние
министериалы исчезли в Брабанте и во Фландрии лишь в конце XII века. Фокема Андрэу
(Fockema Andreae,
Le Ministerialiteit in Nederland. Berichten en medehngen der K. Akad. der
Wettenschappen, 1886) полагает, что
-----------------------------


знаки своего несвободного происхождения. Военная профессия, которой они
занимались, превратила их в дворян, и хотя в течение некоторого времени то тут,
то там можно было встретить — в особенности в соседних с Германией областях :
в Генегау, в Брабанте и в Намюрской области, — рыцарей, крепостных сеньора и
подчиненных праву «мертвой
\
руки» и праву на лучшую голову скота
, но все же
1
подавляющее большинство milites составляло ко времени крестовых походов
класс людей,* которые, ведя одинаковый образ жизни и занимая одинаковое
общественное положение, поставлены были и в одинаковое правовое положение.
Браки между членами семей министериалов и свободных вассалов были очень
часты
, и после одного или двух поколений в общей массе нельзя уже было
2
отличить свободных от несвободных.
Таким образом в Нидерландах, так же, как и во Франции и гораздо раньше,
чем в Германии, образовался класс рыцарей, ordo militaris, в который вступали,
опоясавшись мечом, подобно тому, как в духовное сословие вступали, получив
тонзуру. Как и духовенство, рыцарство пользовалось за возложенные на него
обязанности юридическими и финансовыми привилегиями. Занимаясь одним и
тем же делом, члены его проникнуты были сильным корпоративным духом. С
конца XI века турниры были уже частым явлением во Фландрии и в Лотарингии,
и milites стекались сюда со всех концов страны, чтобы совершенствоваться во
владении оружием. Их страсть к подобного рода развлечениям была так сильна,
что они без всяких колебаний часто решались на большие путешествия, чтобы
померяться во Франции с рыцарями графства Вер -мандуа, Шампани и Пикардии.
Впрочем, турниры того времени происходили еще без пышности и церемоний.
Это были трудные военные упражнения, настоящие сражения в мирное время, в
которых тяжелые эскадроны конницы со всего размаха набрасывались друг на
друга и которые неизменно кончались тем, что немало участников их оставалось
на месте состязания
. Эти турниры, бесспорно, оказали очень глубо кое влияние
3
на бельгийское рыцарство. Благодаря частому соприкосновению со своими
южными соседями фламандцы и валлоны испытали на себе их влияние и
постепенно заимствовали у них не только их вооружение,

----------------------------------
институт этот сохранился на территории нынешней Голландии до XV века. Но
немногие источники , подтверждающие его мнение, относятся к Гельдерну и
Фрисландии, т . е . к областям, на которые не распространялось еще в это время
нидерландское право.
Они встречались еще во Фландрии в XIII веке
(Warnkoenig,
Flandrische Staats-und
Rechtsgeschichte, Bd. Ill, № 7), а в Генегау в XIV веке .
2
Сравни, например, историю семьи Бертульф у
Galbert,
loc. cit. p. 12, 115. Наоборот ,
иногда можно было также встретить свободную женщину, которая вынуждена была
отказаться от своей свободы, чтобы иметь возможность выйти замуж за серва церкви .
Piot,
Cartul, de Saint-Trond, t. I, p. 33. См. интересный рассказ Германа Турнэского о
турнире в Турнэ , где погиб граф Генрих III Лувенский. Mon. Germ. Hist.
Script., т. XIV, с. 282.
-----------------------------

- - - - - - Сообщение автоматически склеено - - - - - -

Спойлер (раскрыть)

о и их обычаи. Они начали офранцуживаться как раз в то же время, когда
н
клюнийская реформа проникла в нидерландскую церковь и, со своей стороны,
подчинила ее французскому влиянию.
Значение этих фактов не следует, однако, преувеличивать. В общем, мелкое
дворянство вело в XI веке еще очень примитивный и грубый образ жизни.
Рыцарей того времени надо представлять себе на их феодах или на их аллодах
сельскими землевладельцами, хозяйничавшими в мирное время на своих землях.
У более богатых были выстроенные на насыпном холме из грубого неотесанного
камня башни, окруженные земляным валом
. Но огромное бо льшинство их
1
должно было довольствоваться очень скромным существованием, весьма
походившим на образ жизни крестьян. Многие из них, по -видимому, сами ходили
за плугом и сами же свозили свой урожай. Их одежда была из грубого хо лста, их
военное снаряжение было очень простым и состояло лишь из шлема, копья и
щита
. Впрочем, эти воины-землепашцы отличались необычайной
2
воинственностью. Они вели нескончаемые частные войны и с яростью убивали
друг друга. Хронист Ламберт из Ватерлоо рассказывает, что десять братьев его
отца были убиты их врагами в один и тот же день в столкновении около Турнэ
;
3
нам известно, кроме того, что когда Роберт Фрисландский приказал составить
список совершенных в окрестностях Брюгге убийств, то он установил , что сумма
компенсаций за них превысила бы 10 000 марок
.
4
II
Различные виды поместий и держаний, а также различные категории людей, о
которых мы только что говорили, можно было встретить только в издавна
возделанных частях Бельгии. Лишь в очень редких случаях их можно было найти
за по граничной линией пустошей и болот, покры-

----------------------------
Vita Johannis episcopi Teroannensis. Acta Sanctorum, январь, т. II, с. 799. Add. Miracula S.
Wicberti. Mon. Germ. Hist. Script., т . VIII, с . 521, 522. Томас из Кантимире (Bonum
universale de apibus, т. II, 49, с. 446, Дуэ , 1605) , дает любопытное описание этих
рыцарей, сделанное по воспоминаниям стариков: «Milites... sine ullo armorum presidio,
exceptis lanceis, scuto et galea, induti tantum plicata linea tunica». («Рыцари, не
защищенные никаким вооружением, кроме копья, щита и шлема, одетые только в
складчатую льняную рубаху».) В XII веке феодальные армии приходилось распускать
на время уборки урожая. Gesta abbat. Trud., ed. de Borman, т. I, c. 218. Многие из этих
сельских рыцарей придерживались еще очень грубых суеверий .
Hariulf,
Vita S. Arnulfi,
Mon. Germ. Hist. Script., т . XV, с. 882.
Annales Cameracenses. Mon. Germ. Hist. Script., т. XVI, с. 511. Add. Mon.
Germ. Hist. Script., т. VII с. 225, т. VIII, с. 518, 522, т. XV, с. 839, 840, 888, 889.
4
Hariulf,
Vita Arnulfi. loc. cit., с. 890.
-------------------------
вавших северную часть Фландрии и Брабанта. Но и к югу от этой линии они
лишь в исключительных случаях оказывались за пределами территорий,
распаханных и заселенных в римскую эпоху. Обширные леса, остановившие
когда-то по ток вторгнувшихся германцев , остались почти в неизменном виде до
конца XI века. Их опушки и прогалины являлись богатыми запасами пригодных
для обработки земель, но , за исключением существовавших в Арденнах
монастырей Ставело и св. Губерта, не видно было, чтобы крупные земельные
собственники стремились расширить свои владения систематической распашкой
новых земель.
Совершенно иначе обстояло дело на севере и вдоль морского побережья.
Поместный строй, распространившийся на плодородных землях, лишь в очень
слабой степени затронул невозделанные районы. В приморской Фландрии и в
Кампине осталось их первоначальное население, состоявшее из свободных
крестьян-собственников, хозяев нескольких сервов (hagas-taldi), которым они
предоставляли хижину и клочок земли и которые помогли им обрабатывать их
поля
. Самые предприимчивые или самые богатые из этих мелких собственников
1
уже издавна начали борьбу с болотами и пустошами: в IX веке
море отступило в
2
прибрежных равнинах Фландрии, и это дало предприимчивым жителям этих
местностей возможность расширить площадь своих земель. Но эти распашки,
производившиеся по личной инициативе, были далеко недостаточны. Ограничен-
ность средств мелких собственников не позволяла им предпринимать
дорогостоящих работ. Бо лее того, они не могли вести эти работы согласованно,
совместными усилиями, так как семьи их селились, как мы уже говорили, не
деревнями, а изолированными хозяйствами, каждое из которых жило только для
себя и не могло рассчитывать на помощь других. К этому надо еще прибавить,
что наводнения Шельды , Мааса и Северного моря часто разрушали в долинах
результаты работы, произведенной с большим трудом; достаточно было сильного
прилива во время равноденствия, чтобы уничтожить плоды долгих лет труда
. Но
3
фландрские графы издавна занялись этим делом, поддерживая и поощряя
большие работы по распашке земель и осушению болот. Аллювиальные земли,
пустоши, болота (meerschen, broeken, woestijnen) принадлежали князю в силу его
графских полномочий. Было необычайно выгодно распахать эту новь.
Фландрские графы давно поняли это, и не подлежит сомнению, что уже
х

-------------------------------
Наиболее ценным источником для изучения аграрного и социального строя
северной и западной Фландрии с IX по XII век является Liber traditionum
аббатства Сен-Пьер (в Генте), очень неряшливо изданная R. Vande Putte,
Annales abbatiae Sancti Petri Blandiniensis (Гент, 1842); ею следует в настоящее
время пользоваться в издании А. Файена, вышедшем в Cartulaire de la ville
de Gand, 2 serie, t. I (Гент, 1906). Именно из этого источника Л. Вандер-
киндере заимствовал некоторые элементы своей выше цитированной работы ,
с. 142, прим. 3.
R. Blanchard,
La Flandre, p. 156.
«Annales Blandinienses» упоминают об ужасных наводнениях в 1003, 1014,
1042 гг.
----------------------

в самом начале XI века они дали толчок большим и важным земельным работам.
При Балдуине достигнутые успехи были уже настолько значительны, что
реймский архиепископ мог поздравить графа с превращением непригодных до
того территорий в плодородные земли и богатые пастбища для больших стад
.
1
Графы не ввели в приморской Фландрии на вновь освоенных землях
поместного строя. Земли, которые нужно было распахать или заградить
плотиной, были уступлены за денежные или натуральные повинности желавшим
здесь поселиться держателям (hospites). Последние не теряли из-за этого своей
свободы. Ни из чего не видно также, чтобы они обязаны были платить личный
ценз и налог за разрешение вступать в брак, а также, чтобы они должны были
соблюдать «право мертвой руки» или подчиняться вотчинной юрисдикции.
Барщина, которую отбывали сервы крупных землевладельцев , была заменена им
обязанностью содержать плотины и водоотводные каналы . Все те, кто получил
земли в одном и том же болотистом районе, составляли своего рода трудовые
ассоциации. Борьба с морем могла вестись успешно лишь объединенными
усилиями всех и лишь путем строгого соблюдения мер, предпринятых для
защиты отвоеванных у моря земель от нового их затопления. Можно , не боясь
впасть в ошибку , утверждать, что жители побережья создали со времени
устройства первых пло тин те крайне любопытные объединения, с которыми мы
встречаемся позднее под названием «wateringues» и которые организовали
регулирование режима воды в приморской Фландрии. По всей видимости, графы
тщательно следили с помощью своих нотариусов и своих министериалов
(ministeriales) за ходом работ. Правда, надзиратели за болотами и плотинами
(moermeesters и clijkgraven) по являются в источниках только в XIII веке, но все
говорит за то, что их функции восходят к более раннему периоду
.
2
В то время как крепостное состояние или личная зависимость стали в
крупных поместьях обычным по ложением крестьян, вдоль морского побережья,
по нижнему течению Шельды и нижнему Маасу , а также на обширных пустошах
северного Брабанта, образовалось сильное население, состоявшее из свободных
земледельцев. Хронисты единогласно прославляли силу и предприимчивость
этих пионеров. В отличие от сервов, находившихся под защитой своих господ и
получавших от них пр опитание в голодное время, эти люди могли рассчитывать
только на самих себя и обнаруживали поразительную находчивость.
Бо льшинство из них определенно состояло из пришельцев , явившихся из
внутренних областей страны, где в XI веке были налицо неопровержимые
признаки перенаселения. В самом деле: мы знаем, что масса
фламандцев в 1066 г.

---------------------------
Mon. Germ. Hist. Script., т . XV, с . 855.
В качестве доказательства можно было бы сослаться на слово «dijcgrave». Все
должности , к которым прибавлялось слово «grave» (Hansgrave, Burggrave), очень
раннего происхождения и , несомненно, предшествовали появлению должностных
лиц нового стиля («бальи»).
-------------------------------

- - - - - - Сообщение автоматически склеено - - - - - -

Спойлер (раскрыть)

вступила в армию Вильгельма Завоевателя и после окончания войны
осталась в Англии, где в течение почти целого века к ним непрерывно
прибывали, одна за другой , группы их соотечественников. Другим крес-
товые походы предоставили благоприятную возможность попытать счастья
за границей . Некоторые же нанимались к соседним князьям в качестве
солдат и под названием geldungi, cotereaux, брабантцы играли в военной
истории XI и XII вв. ту же роль, что швейцарцы в военной истории XVI
века.
Совершенно очевидно, что значительная часть избыточного населения
из внутренних областей страны, задыхаясь в рамках поместного строя ,
устремилась к неосвоенным землям побережья, а одновременно также и в
нарождавшиеся города. Благодаря этому мирному внедрению новых
пришельцев болотистая область быстро заселилась и покрылась деревнями,
названия которых, кончавшиеся на «kerk» или «capelle» свидетельствовали
1
об их относительно недавнем происхождении
.
Колонизация шла так быстро, что в начале XII века колонистам уже не
хватало земли . Смешавшись с голландцами, они направились осушать и
заселять болота (mooren) Бременской области, распространились в
Гольштинии и расчистили путь для германской колонизации на правом
берегу Эльбы. В возделанных ими местностях Германии еще до сих пор
сохранились явные следы произведенных ими работ . Еще до сйх пор в
них тянутся параллельными рядами королевские гуфы (Konigshufen),
которые они оградили плотинами, и нидерландские названия немалого
числа деревень Северной марки в Германии (Altmark) свидетельствуют о
2
происхождении их первоначальных обитателей
.

--------------------------
W. Cunningham,
Die Einwanderung von Ausl'andern nach England im XII Jahrhundert,
Zeitschrift fur Social und Wirtschaftsgeschichte, Bd. Ill [1895], S. 177;
Gaillard Thomas
Lapsley,
The Flemings in eastern England in the reign of Henry II. English Hist. Review,
1906, p. 509 et suiv.
Известно, что фламандцы колонизовали также в широких размерах, в это же время,
некоторые части Тюрингии и Силезии . См.
Е. de Borchgrave
Histoire des colonies
beiges en Allemagne pendant le XII et le XIII siecle (Bruxelles, 1865). В Силезии их
опередили валлоны. Но валлоны не были колонистами в тесном смысле этого слова.
Они были приведены в Бреславль августинцами из Аруэза , явившимися в этот город в
середине XII века, и остались в нескольких деревнях, где они поселились, на
положении несвободных. См. С.
Grunhagen,
Les colonies wallones de la Silesie
(Bruxelles, 1867). В своей недавно вышедшей работе В .. Левисон показал, что
аббатство Малон тоже поёылало монахов в Силезию и в Польшу и направило в
Бреславль епископа. Таким образом, сервы из Намюрской области могли проникнуть
туда в рассматриваемый период по следам этих монахов.
W. Levison,
Zur Geschichte
des Bischofs Walter von Breslau, 1149—1169. Zeitschrift des Vereins fur Geschichte und
Altertum Schlesiens, Bd. XXXV [1901], S. 353—357. Но это не была настоящая
эмиграция. Валлоны были очень немногочисленны в Силезии, состав их не
обновлялся и они добровольно не селились здесь. Их задачей было только обеспечить
на основах поместного строя существование бельгийского духовенства, поселившегося
в этой отдаленной области.
-----------------------

[Аспарух]

ГЛАВА ШЕСТАЯ
КУЛЬТУРА

Спойлер (раскрыть)

I
С духовной жизнью в Бельгии дело обстояло так же, как с религиозной
и политической. В этой, населенной двумя различными расами стране ,
которая была разделена между Германией и Францией и одни диоцезы
которой зависели от Реймского архиепископа, а другие — от Кельнского,
с самого же начала Средних веков сталкивались, смешивались, боролись
или объединялись друг с другом романское и германское влияние. На-
ходясь , так сказать, посередине между двумя культурами , Южные Ни-
дерланды оказали влияние на каждую из них и, в свою очередь, подверглись
воздействию обеих.
Начиная с каролингской эпохи среди духовенства и высших классов
общества было множество людей, одинаково владевших как романскими, так
1
и германскими диалектами
. В аббатствах фламандские и валлонские монахи
жили бок о бок, и известно, что в монастыре Сент-Аман были найдены
два памятника , написанные одной и той же рукой в IX веке на разных
языках: самое старинное стихотворение французской литературы — кантилена
св. Евлалии — и один из наиболее древних памятников немецкой
литературы — «Песнь о Людвиге » (Ludwigslied)
2
. В Льеже епископ
Гартгар прославлялся Седулием за свое знание трех языков
3
. В Аррасе
пробст Ульмар говорил на франкском наречии . Аббат из Лобба Урсмар и
его преемник в X веке, Фолькин, одинаково пользовались как
французским , так и немецким языком . В Теруане реймский архиепископ
следил за тем , чтобы епископы умели говорить и на «варварских»

------------------------
Dummler,
Geschichte des Ostfrankischen Reichs, Bd. I, S. 207
R. Kogel,
Geschichte der Deutschen Litteratur, Bd. I," 2, S. 86 (Strassburg,
1897).
Sedulii, Scoti carmina,
ed. Traube. Mon. Germ. Hist. Poetae latini aevi Carolini,
т. Ill, с 167.
------------------------


зыках
. Позднее, с XI века, эта тенденция обнаруживается еще яснее. Мы знаем,
1
что многие проповедники одинаково умели быть доступными населению как в
валлонских, так и во фламандских областях, таков был , например , лоббский
аббат Ламберт (1149 г.), который говорил одинаково красноречиво на обоих
языках
. В монастыри старались назначить аббатов, знавших оба языка. Так,
2
например , монахи аббатства Сен-Пьер в Генте считали Теодориха из Сен-Трона
достойным епископского жезла, так как он владел немецким и романским
наречием. Другой сен-тронский монах, Рудольф, родом из Генегау, вынужден
был изучить фламандский язык, чтобы его ученики могли его понимать;
аналогичных фактов было , несомненно, очень много во всех частях страны
.
3
Со
светской
аристократией
дело
обстояло
так
же,
как
и
с
духовенством.
Подобно всем диоцезам Южных Нидерландов, Фландрия, Брабант и Лимбург
тоже были двуязычными, и не подлежит сомнению, что графы и бароны
вынуждены были так же, как и епископы, говорить на обоих языках . Уже в XII
веке знание французского было , по-видимому, необходимым условием всякого
хорошего воспитания: фламандских детей посылали учиться ему в аббатства
Ланского диоцеза
. Знание французского языка должно было распространиться
4
также среди мелкого дворянства ввиду частого соприкосновения ,
установившегося благодаря турнирам между рыцарями Фландрии и Брабанта и
рыцарями Генегау, Артуа и Пикардии. Его распространению способствовало
также влияние, которым пользовались клюнийские монахи, из коих многие были
французского происхождения. Наконец, этому содействовали также
многочисленные браки, заключавшиеся между дворянскими семьями различных
национальностей. Несомненно , в конце XI века значительная часть аристократии
Фландрии и Лотарингии владела обоими языками и благодаря этому она была
прекрасно подготовлена к тому, чтобы играть доминирующую роль • в таком
интернациональном предприятии, каким были крестовые пох оды. Только она
могла дать космополитической армии, направлявшейся для освобождения гроба
господня, нужно го ей вождя. Готфрид Бульонский, по словам одного немецкого
хрониста, стал во главе крестоносцев, «так как, получив воспитание на гр анице
романских и германских народов, он знал одинаково хорошо их языки»
.
3

-------------------------
D'ummler,
Ostfrankisches Reich, Bd. I, S. 207,
Anm.
4. Add.
Petit de Julleuile,
Histoire de la litterature francaise, t. I, p. LXXIV (Paris, 1896);
Walter,
Vita
Johannis episcopi Teroannensis. Acta Sanctorum, янв., т. II, с. 794.
D'Achery,
Spicilegium, т . II, стр. 753.
Gesta abbat.
Trudon.,
ed. de Borman, т. I, c. 70, 122. Add. Miracula S.
Trudonis, Mon. Germ. Hist. Script., т . XV, с . 826.
Guiberi de Nogent,
Histoire de sa vie, ed. Bourgin, p. 147 (Paris, 1907). Cp.
Hariulf,
Miracula S. Richarii. Mori. Germ. Hisn. Script., т . XV, с. 919, а также
Qalberi,
Meurtre de Charies le Bon, ed. Pirenne, p. 22.
Otton de Freisingen,
Chronicon. Mon. Germ. Hist. Script., т . XX, с . 250
----------------------


Сосуществование двух языков в Южных Нидерландах вполне естественно
объяснялось самой культурой этих областей. Оно соответствовало их
смешанному составу и их одновременной зависимости от Германии и Франции.
Распространение романского диалекта в германских частях Бельгии не было , как,
например, у англосаксов , результатом завоевания и насилия . Оно было
естественным и самопроизвольным явлением. Знание французского языка
распространилось к северу от лингвистической гр аницы, так как эта область
находилась с ранних пор под влиянием французской культуры. Оно не было
последствием чужеземного господства или политического подчинения . Впрочем,
надо тут же заметить, что оно являлось исключительной привилегией высших
классов общества. Французский язык стал во Фландрии вторым национальным
языком для высшего духовенства и аристократии, но не оказал никакого влияния
на язык народа., Народный язык остался чисто германским: здесь не было , как в
Англии, растворения одного языка в друго м или внедрения одного языка в
другой.
Французское влияние сказалось в Нидерландах в распространении фран-
цузско го языка, немецкое же отразилось главным образом в литературных
памятниках. Со времени царствования Отгона I имперская церковь была главным
орудием духовной культуры лотарингского духовенства. С X по XII век научно-
литературная гегемония Германии в Лотарингии была нисколько не слабее ее
политической гегемонии. Немецкие епископы не только управляли Лотарингией,
но , кроме того, развили здесь широкую просветительную деятельность и
покровительствовали наукам.
Нашествия норманнов положили конец литературному оживлению,
царившему, как мы видели, в Бельгии в каролингскую эпоху. Но положение не
улучшилось и с исчезновением. варваров. Политические смуты, феодальная
анархия, секуляризация монастырей помешали церкви восстановить свое
прежнее положение. Единичные попытки делались то в одном месте, то в другом,
но не было ничего такого, что походило бы на всеобщее стремление к
возрождению. В аббатстве Лобб сохранилась школа, в общем, мало известная, но
прославившаяся по крайней мере тем, что она насчитывала среди своих учеников
Ратера. В Льеже епископ Стефан, в Утрехте Радбод, и в особенности наставник
Бруно, епископ Бальдерик , пытались среди окружавшего их невежества
поддерживать культ науки и заботиться о ее процветании. Правда, эти прелаты
были запоздалыми представителями каролингской культуры в обществе, которое
находилось в то время в переходном состоянии. Стефан и Радбод были
воспитаны при дворе Карла Лысого ; подобно Бальдерику, они были друзьями и
корреспондентами того самого Гукбальда из Сент-Амана, который старался
сохранить в своей монастырской школе традиции Алкуина
.
1
После присоединения к Империи лотарингское духовенство прониклось
совершенно новым духом. С этого времени будущие епископы стали

-------------------
О Сент-Аманской школе см. /.
Desilve,
De schola Elnonensi Sancti Amandi
(Лувен, 1890).
-------------------------

- - - - - - Сообщение автоматически склеено - - - - - -

Спойлер (раскрыть)

получать свою выучку уже не пр и дворе французского короля, а в императорской
часовне. Духовенство, руководимое немецкими прелатами, в течение нескольких
лет приобрело совершенно иную физиономию. Церковная дисциплина была
восстановлена, и вместе с ней возродились научные занятия. Во время правления
Бруно достигнуты были поразительные результаты. Первый саксонский епископ
Льежа, Эракл , был основателем или во всяком случае восстановителем главной
школы еписЦ копства, которая вскоре ярко расцвела. При Нотгере она стала,
пожалуй^ самым оживленным центром научно й и литературной жизни во Bcei|
Империи
. Она с лихвой вернула Германии то, что когда-то получила от, нее.
1
Ученики Нотгера составили блестящую плеяду епископов. Среди них были:
Гюнтер из Зальцбурга, Ротард и Эрлуин из Камбрэ, Геймон и» Вердена, Гезелон
из Туля, Герман из Меца, Адальбольд из Утрехта;' Вольбодо , Дюран и Вазо из
Льежа
. Льежские учителя преподавали В различных городах Империи, в Майнце,
2
в Регенсбурге, в Брешии. Они проникли также во Францию, где один из них ,
Губальд, с блестящим успехом преподавал в монастыре св. Женевьевы в Париже.
С другой стороны в Льеж съезжались французские, английские и славянские
3
студенты, умножившие ряды слушателей, стекавшихся со всех концов

-------------------------
Относительно льежских школ помимо превосходного изложения
Wattenbach,
Deutschlands Geschichtsquellen, 7 Ausg., Bd. I, S. 423 u. f. (Stuttgart, 1904), см.
Pirenne,
Sedulius de Liege (Bruxelles, 1882);
Dute,
Die Schulen im Bisthum Luttich im XI
Jahrhundert (Marburg, 1882);
A. Bittner,
Wazo und die Schulen von Luttich (Breslau,
1879);
E. Voigt,
Egberts von Luttich Fecunda ratis. Einleitung (Halle, 1889);
Cauchie,
Querelle des Investitures, t. I, p. XLVII; 5.
Balau,
Etude critique sur les sources de l'histoire
de Liege au moyen age, p. 146 et suiv. (Bruxelles, 1901); G.
Kurth,
Notger de Liege et la
civilisation au X siecle, p. 251 и далее .
2
, '
" Среди учеников Ногтера были также и светские люди.
Voigt,
op. cit., p. 14. В XI веке
некоторые представители аристократии обладали довольно широким образованием.
См ., например, Chronicon S. Huberti. Mon. Germ. Hist. Script., т. VIII, с 643. Папа
Урбан II писал Роберту Фрисландскому: «Quod maximum est inter seculi principes
rarum, dote kiterarum, scientiae atque religionis te donavie [Deus]» («Что крайне редко
среди светских князей, бог наделил тебя даром наук, знаний и религии»). Mon. Germ.,
Hist. Script., т . IX, с. 30. По поводу взаимоотношений Льежа со славянскими странами
см .
Wattenbach,
op. cit., Bd. II, S. 203.
Berliere,
Une colonie de moines liegois en Pologne
au XII siecle. Revue Benedictine, 1891; /.
Paech,
Die Geschichte der ehemaligen
Benediktinerabtei Lubin. Studien und Mittheilungen aus dem Benediktiner und dem
Cistercienser Orden, Bd. XXIX [1908], S. 16 u. f. По мнению Макса Гумпловича
(Max
Gumplovicz,
Bischof Balduin Gallus von Kruszwica, Polens erster lateinischer Chronist.
Sitzungsberichte der K. Akad. der Wissenschaften in Wien. Hist.-Phil. Classe, Bd. CXXXII
[1895]) этот первый историк Польши был воспитанником льежских школ. Позднее
этот же автор (Leben und Schiksale Balduins Bischofs von Kruswitz, 1066—1145 гг.,
Posen, 1902) пытался открыть в этом епископе графа Балдуина I Генегауского,
таинственно исчезнувшего во время первого крестового похода, но его работа
представляет собой не что иное , как ученый роман .
----------------------------


Германии. Первый историк Богемии, Козьма Пражский, Маврилий Ру-анский,
Леофрик Экзетерский и рамсберийский епископ Герман были прежними
учениками школы св. Ламберта
. Наряду с превосходными педагогами — вроде
1
Эгберта, оставившего нам свою Fecunda ratis, являющуюся любопытным
образчиком книги для чтения для школьников XI века, — здесь имелись ученые,
слава о которых распространилась по всей северной Европе. Образование не
ограничивалось только грамматикой, риторикой и поэзией, а простиралось также
на музыку, математику
и теологию.
2
Благодаря своим разнообразным связям с заграницей льежские учителя были
в курсе всех возникавших на Западе научных теорий. Различные научные
направления имели своих представителей в том своеобразном
интернациональном университете, каким
был
тогда Льеж. При его посредстве
идеи Фульбера Шартрского и Бернгара Турского нашли себе доступ в Германии
около того же времени, когда здесь были введены, тоже пройдя предварительно
через Нидерланды, клюнийская реформа и божий мир
.
3
Камбрэ и Утрехт, с своей стороны , были тем же, что и Льеж, — только в
более слабой степени. Здесь тоже немецкие епископы заботились о процветании
литературы и науки. Впрочем, умственное движение, которое они всколыхнули,
не ограничивалось только епископскими резиденциями. Каждое сколько-нибудь
значительное аббатство обзавелось вскоре школой, и история литературы
Средних веков с полным основанием сохранила имена многих из них для
потомства.
В Лоббе преподавали^Фолькин и Геригер. Школа Ставело прославилась по д
руководством Поппо своим заботам о процветании наук и распространением
клюнийской реформы, а школа Жамблу — своими учителями вроде Отберта и в
особенности Зигеберта, сочинение которого De Scrip-toribus ecclesiasticis (О
церковных писателях), а также его хроника всеобщей истории непрерывно
читались вплоть до эпохи Возрождения.
Уже в императорский период в епископских и монастырских школах
наблюдалось то явно выраженное пристрастие к истории, которое осталось с тех
пор навсегда характерным для Бельгии. Труд Зигеберта из Жамблу

------------------------------
Е
. Steindorff,
Jahrbucher des Deutschen Reichs unter Heinrich III Bel. II, S. 67.
1
2
О льежских математиках того времени см.
Winterberg,
Der Tractat Franco's von Luttich «De
quadrature circuli». Abbandlungen zur Geschichte der Mathemathik, Bd. IV, 1882;
N. Bubnow,
Gerberti postea Silvestri II papae Opera mathematica (Berlin, 1899), а также
P. Tannery et Clerval,
Une correspondance d'ecolatres au XI siecle (Paris, 1900).
Hauck,
Kirchengeschichte Deutschlands, Bd. Ill, S. 954. История Отберта из Жамблу (1048 г.)
чрезвычайно поучительна в этом отношении. Он был в Шартре уч еником Фульбера и по сле
этого сделался помощником епископа Бурхарта Вормского по собиранию канонов.
Впоследствии ему передано было руководство школой Жамблу , где его лекции являлись
слушать «curiales» (из окружения) императора
----------------------------

(умер в 1112 г.) является в этом отношении высшим проявлением умственного
движения в Лотарингии. Вокруг него существовала целая богатая литература из
житий святых, хроник, анналов, биографий; ни одна другая литература не могла
представить ничего подобного. «Деяния» (Gesta) епископов Льежа и Камбрэ,
хроники аббатств Лобба, Жамблу, Сент-Юбер а, Сен-Трона, житие Бальдерика
Льежского, Triumphus Sancti Remacli (Торжество св. Ремакля) являются
собранием превосходных источников, одинаково ценных как для изучения
политических событий, так и для изучения нравов и культуры Бельгии. Эта
историография отличалась, двумя характерными особенностями: она была
религиозной и велась в областном масштабе. До конца XI века хронисты не
интересовались светскими княжествами. С другой стороны, Ло тарингия была
слишком удалена от центра Германской империи, и ее политическая жизнь почти
целиком сводилась к борьбе между светской аристократией и епископами, чтобы
ее летописцы могли питать какой-нибудь интерес ко всеобщей истории. Зигеберт,
единственный из своих соотечественников , простер свои взоры за пределы
лотарингского герцогства и решился написать всеобщую историю. Горизонты
остальных ограничивались пределами монастырского поместья или, в лучшем
случае, отдельного диоцеза.
Смуты, связанные с борьбой за инвеституру, и вызванная ею дезорганизация
имперской церкви привели к упадку школ в Лотарингии. Льеж перестал быть
«северными Афинами» и центром крещения умственных движений, шедших из
Германии и Франции
. Наличие таких людей в XII веке, как теолог Альгер или
1
Руперт из аббатства св. Лаврентия и в особенности Вибальд из Ставело,
свидетельствовало о продолжавшейся еще духовной жизни, которая, хотя и
ослабевая, все же оставалась по -своему замечательной; но тем не менее
резиденция Нотгера утратила уже ту притягательную силу , которой она обладала
еще в предыдущем столетии, и нидерландские студенты все в более широких
размерах стали устремляться теперь в Парижский университет.
Роль культурного центра, которую Льеж играл в Лотарингии, выпала во
Фландрии на долю Турнэ, но здесь, разумеется, роль эта была более скромной и
менее блестящей. Школа св . Марии ни в каком отношении не могла соперничать
со школой св. Ламберта
. Чисто французская как
2

-------------------------------
Последним известным мне документом, где упоминается об универсальном значении
льежских школ, является замечание Эккегарда , в котором Льеж фигурирует еще как
«studiis litterarum prae caeteris adprime famosa» («в высшей степени знаменитый по
сравнению со всеми изучением наук»)., Mon. Germ. Hist. Script., т . IV, с. 253.
Об этой школе см.
Herman de Tournai,
Liber de restauratione S. Martini Tornacensis.
Mon. Germ. Hist. Script., т. XIV, с . 274. В X веке фламандские монахи были призваны
в Англию королем Альфредом. Histoire litteraire de la France, t. IV, p. 239. Зато в
следующем столетии фламандцы отправлялись учиться в английские монастыри.
Fundatio monasterii Arroasiensis. Mon. Germ. Hist. Script., т . XV, с 1119.
-----------------------------


по составу своих учителей, так и по преподававшимся в ней предметам, она
чрезвычайно содействовала распространению французского влияния среди
фламандского духовенства. В ней занимались, главным образом, как в Шартре, в
Туре или в Париже, теологией и диалектикой. Самый выдающийся представитель
ее, Одо, учился в Орлеане.
Фландрские монастыри и в духовном отношении сильно отстали от
лотарингских аббатств. После Гукбальда из Сант-Амана, они не дали больше ни
одного сколько-нибудь значительного писателя. Но интересно отметить, что
историография перестала здесь носить, как на правом берегу Шельды ,
исключительно религиозный характер. Родословные графов фландрских,
продолженные и расширенные сен-бертенскими монахами, составили в начале
XII века настоящую хронику правящей династии.

[Аспарух]

Спойлер (раскрыть)

II
До нас дошло очень много произведений лотарингских ученых, но зато следы
искусства, существовавшего в X и XI веках в диоцезах Льежа и Камбрэ, в
настоящее время чрезвычайно незначительны. В восточной части Бельгии нет ни
одной церкви, которая могла бы пойти в какое-нибудь ср авнение с
великолепными соборами Вормса, Шпейера или Майнца. А между тем нам
известно, что вызванное немецкими епископами литературное возрождение
сопровождалось также подлинным возрождением искусства. Прелаты не
ограничивались только укреплением своих резиденций, но заботились также об
их благоустройстве, застраивая их зданиями, украшенными скульптурами,
росписью и мозаикой
. В Льеже еще до Нотгера Эракл построил церкви св . Павла
1
и св. Мартина, и мы видели выше, с каким жаром его преемники следовали его
примеру. Со времени правления Гергарда I Камбрэ тоже покрылся
архитектурными памятниками. Великолепный собор, над которым трудились в
течение семи лет, с 1023 по 1030 гг. заменил прежнюю церковь, которая стала
уже мала и архитектура которой казалась слишком варварской. Вскоре вокруг
него выстроились базилики св . гроба господня, св. креста и св. Вааста.
Монастыри, со своей стороны, развили не меньшую деятельность. Хронисты
наперебой отмечали строительство новых монастырей, новых
----------------------------------------
В Vita Lietberti episcopi Cameracensis. Mon. Germ. Hist. Script., т. VII, с. 537, о зданиях,
построенных епископом Литберто м, говорится следующее: «Quod duabus ex causis eos fuisse
constat: ut civitas amplioribus aedifiiciis et plurimis habitatoribus nobilitaretur, et circummanentes ipsi
loco civitatis firmitate munirentur» («Они, как известно , возводились по двум причинам: чтобы
город славился большими зданиями и многими жителями и чтобы окрестные жители находили
защиту в городских укреплениях»). В Сен-Юбере аббат Теодорих приказал нанятым в Льеже
каменотесам восстановить подземные пещеры и монастырь, используя для этого колонны,
оставшиеся от римских развалин Арлона. Chronicon S. Heberti, ed. Hanquet, с. 49
(Брюссель, 1906).
-------------------------

трапезных и новых храмов. Маленькие деревянные церкви в деревенских
приходах были снесены и заменены каменными сооружениями. При Аделарде II
было начато втроительство не менее 14 церквей в одном только Сент-Тронском
аббатстве
.
1
Лотарингские епископы , будучи сами большей частью немцами по
происхождению, естественно, поручали строительство своих зданий немецким
архитекторам. Поэтому архитектурный стиль, господствовавший в долине Рейна,
быстро распространился на Западе. Мы встречаем его в самых старинных
образцах романской архитектуры на берегах Мааса: в Маастрихте — в соборах
св. Сервация и Божьей матери, в рурмондском соборе, в Льеже — в соборах св.
Варфоломея, св. Якова и св . Иоанна, из коих последний был построен Нотгер ом
по образцу аахенского собора. За архитекторами шли разного рода
художественные ремесленники: скульпторы, каменотесы , художники, граверы,
литейщики меди или бронзы. Епископы не упускали также случая привлечь в
свои резиденции итальянских художников, отправлявшихся в поисках счастья к
северу от Альп: так было, например , с тем живописцем Иоанном, который при
Нотгере поселился в Льеже и покрыл фресками стены собора св. Якова
.
2
Все эти иностранцы находили себе последователей в Бельгии. Многие их
помощники стали по их примеру учиться, заимствовали их технические методы и
вскоре оказались в состоянии сопер ничать с ними. Скоро стало совершенно
ненужным тратить большие средства на доставку из Германии колонн и
капителей, служивших для украшения церквей
. Каменоломни долины Мааса
3
давали теперь не только строительный материал, но также и камни, необходимые
для скульпторов. Однако местные художники не создали но вого стиля. Они
продолжали идти по стопам своих учителей. До XII века они свято хранили
немецкие традиции. Маасская школа была подлинной дочерью Рейнско й школы
как в области архитектуры, так и в области миниатюры, скульптуры ,
эмалировального, ювелирного и гравировального искусств , а также искусства
литья металлов . Но не следует думать, что она была рабски подражательной.
Дошедшие до нас — к со жалению, чрезвычайно немногочисленные —
произведения определенно свидетельствуют о жизненности и стихийной силе
этого искусства. Флореффская библия является основным, из произведений того
собрания живописи, самые бо гатые образцы которых мы находим у

-----------------------------
Gesta abbat. Trudon., ed. de Borman, т . I, c. 20;
Folquin,
Gesta abbatum
Lobiensium, Mon. Germ. Hist. Script., т . IV, с . 60, 62, 70 и ел.; Chronicon,
S. Huberti, ed. Hanquet, p. 50.
G.
Kurth,
Le peintre Jean. Bulletin de l'lnstitut archeologique liegeois, 1904, p. 220.
В Сент-Троне аббат Рудольф ввел музыкальные ноты, изобретенные Гвидо из
Ареццо. Gesta abbat. Trudon., loc. cit., с. 123.
В Gesta abbat. Trudon., loc. cit. с 19 упоминается о колоннах, привозившихся
из Вормса в Сен-Трон «...cum in tota Hasbania non possint reperiri» («...так
как во всей Гасбании их нельзя было найти»)
-------------------------

- - - - - - Сообщение автоматически склеено - - - - - -

Спойлер (раскрыть)

Гильдесгейма
. Скульптуры на дверях соборов Божьей матери и св . Сер -веция в
1
Маастрихте принадлежат к числу лучших скульптурных творений XI века
, а
2
купели собора св. Варфоломея в Льеже, созданные между 1107 и 1118 гг. Ренье
из Гюи, являются редким шедевром как по величию и благородству своего
замысла, так и по совершенству своего технического исполнения. Восторженное
описание их, оставленно е нам одним хронистом того времени, свидетельствует о
том, как сильно было еще в Льеже в начале XII века художественное чутье
.
3
Впрочем, в это время слава о лотарингских художниках распространилась по
соседним странам, и мы знаем, что Сугерий обратился к их искусству при
предпринятых им тогда работах в аббатстве Сен-Дени
.
4
Но долина Мааса была до XII века не единственным центром искусства в
Нидерландах. Маасским архитекторам и скульпторам нисколько не уступали —
если даже не превосходили их — архитекторы и скульпторы Турнэ
. Собор
5
Турнэ, единственная большая романская базилика в Бельгии, может поспорить по
величию и гармонии своих форм с самыми знаменитыми рейнскими соборами.
Его боковой придел , заканчивавшийся двумя абсидами, по бокам которых
находилось по две башни, — такое расположение часто встречалось в немецких
церквях — несомненно, было произведением мастера, находившегося под
Но
влиянием немецкой архитектуры.
господство
последней
в
Турнэ
отнюдь
не
было
исключительным. Подобно Льежу в научной области, Турнэ в
художественном отношении находился на стыке двух различных
художественных направлений. Хотя в его соборе и доминировал немецкий стиль,
но все же в нем были налицо также мотивы, заимствованные у тогдашних
больших церквей Но рмандии. Под этим двойным влиянием создалась туземная
школа, воздействие которой вскоре испытали на себе соседние области в
Пикардии, в Артуа и в особенности во Фландрии. Турнэ был в ^период раннего
средневековья не только религиозной резиденцией Фландрии, но и ее главным
художественным центром. До XV века большинство крупнейших памятников
Фландрии было построено из великолепных камней, добывавшихся в
окрестностях Турнэ и доставлявшихся на судах по Шельде.

-----------------------------
A. Michel,
Histoire de Г art, t. II, p. 303 (Paris, 1906).
1
2
/.
Rousseau,
La sculpture flamande. Bulletin des Commissions royales d'art et
d'archeologie, t. XIII, p. 133.
Canonici Leodiensis chronicon rhythmicum. Mon. Germ. Hist. Script., т. XII,
с . 419. Ср.
С . Kurth,
Renier de Huy. Bulletin de l'Acad., Classe des Lettres,
1903. Ренье из Гюи был, по-видимому, также создателем великолепного кадила
в Лилле . См. /.
Destree,
Renier de Huy auteur des fonts baptismaux de
Saint-Barthelemy de Liege et de l'encensoir Iu musee de Lille (Bruxelles, 1904).
Suger,
Liber de rebus in sua administratione gestis. Recueil des hist, de France,
t. XII, p. 99.
Об архитектурной школе Турнэ см. L.
Cloquet,
Compte rendu des travaux de
congres archeologique de Tournai, p. 268 (Tournai, 1896).
-------------------------

Повсюду, куда только попадали эти каменные глыбы, они обрабатывались
архитекторами из Турнэ или их учениками. По следам архитектуры, используя ее
успехи, шла ее неизменная спутница, скульптура. Скульпторы из Турнэ тут же на
месте, в каменоломнях, изготовляли стержни колонн и купели, вывозившиеся
затем в разные отдаленные места. Но они были не только хорошими рабочими.
Поразительные барельефы Porte Mantile
свидетельствуют о том, что среди них
1
были настоящие художники.

[Аспарух]

КНИГА ВТОРАЯ
НИДЕРЛАНДЫ
В XII И XIII ВЕКАХ

Спойлер (раскрыть)

ВВЕДЕНИЕ
С XII века в истории Нидерландов начинается новый период. Видо-
изменяются взаимоотношения с соседними державами, изменяется эконо-
мическое и социальное положение , и за этим идут соответствующие
перемены в нравах, взглядах и учреждениях.
Прежде всего произошла коренная ломка существовавшего до этого
политического положения. -Лотарингия, столь тесно связанная до конца
XI века с Германией , начала постепенно со времени борьбы за инвеституру,
отделяться от нее, и император вскоре стал только номинальным сюзереном
небольших, образовавшихся здесь феодальных государств . Зато с другой
стороны Фландрия, некогда совершенно независимая от Франции, сде-
лалась теперь жертвой захватнических попыток династии Капетингов,
стремившихся подчинить ее своей власти . В этой неравной борьбе Флан -
дрия теряла одну позицию за другой : сначала Артуа, а затем большую
часть валлонской Фландрии . При Филиппе Красивом она была на
короткое время присоединена к французской короне, и заключенный в
Лувр Гюи де Дампьер напоминает Ренье III, высланного Отгоном I в глубь
Богемии . Французское влияние вскоре проникло по другую сторону Шельды
и распространилось в землях Германской империи . В XII веке казалось , что
французский король является настоящим сюзереном графов Генегау и
герцогов Брабантских. Так всеобщая история Европы, для которой в то
время характерны были растущее могущество Франции и все
усиливавшаяся слабость Германии, нашла свое точное отражение —
правда , соответственно уменьшенное — в истории Бельгии.
Но Европа XII века не состояла уже только из Франции и Германии.
Рядом с ними стояла теперь Англия, которая, в свою очередь, выступила
на арену борьбы за Нидерланды, чтобы принять участие в поединке,
происходившем между более старыми державами. На равнинах Бувина
войска графа Фландрского и герцога Брабантского сражались бок о бок с
армиями трех крупнейших государей Западной Европы.
Подобно тому, как в аграрный период средневековья в Нидерландах
сложилась необычайно сильная феодальная знать, точно так же со времени
оживления промышленности и торговли доминирующую роль стали играть
города. Действительно, находясь в центре соприкосновения трех великих
западноевропейских государств, Бельгия в то же время лежала на скре-

щении больших торговых путей. Она была не только основным театром военных
действий в Европе, но и главным европейским рынком. Эта страна широких
эстуариев и больших судоходных рек была для Северного и Балтийского морей
тем же, что Италия для Средиземного моря. Рост городов во фландрской равнине
был почти столь же бурным, как и в Ломбардской долине, и как и там, так и тут
экономическое могущество привело к политическому господству городов. Не
было таких крупных политических событий, в которых они не принимали бы
участия. Короли Франции и Англии точно так же вели переговоры с Брюгге и
Гентом, как папа и император вели переговоры с Миланом, Вероной и Падуей.
Территориальные князья вынуждены были считаться с бюргерством, и поэтому
их феодальные войны, если к ним присмотреться ближе, часто принимали
характер торговых войн. Однако бельгийские города не превратились, подобно
итальянским городам или вольным городам Германской империи, в независимые
республики. Им не удалось избавиться от зависимости от своих князей.
Бельгийские князья в Средние века располагали, благодаря своим городам,
настоящими королевскими бюджетами. Взимавшиеся ими с городских коммун
денежные налоги позволяли им, — несмотря на незначительные размеры их
территорий, — быть наравне с самыми могущественными государями. Дох оды с
поместий не были уже для них , как для других их современников, основной
частью их бюджета.
Начиная с XII века основное содержание истории Нидерландов сводится к
роли, которую играли в ней города. Именно этим Нидерланды резко отличались
от своих соседей, в этом заключалось их своеобразие, наложившее на них
совершенно особый отпечаток . Нигде, кажется, нельзя исследовать при более
благоприятных условиях , какое влияние оказали города на средневековое
общество, как в этих областях, не имевших собственной национальности.
Действительно, это влияние здесь раскрывается в чистом виде, свободном от
всяких осложняющих моментов. Оно не перекрещивается и не сталкивается ни с
национальным сознанием, ни с политической программой могущественной
монархии. Оно предстает перед нами, так сказать, во всей своей наготе,
сведенное к своей основной сущности, как грандиозное проявление мощного и
жизненного движения, зародившегося в бассейнах Мааса и Шельды.
Благодаря своему необычайно быстрому экономическому развитию,
Фландрия сделалась в XII и XIII вв.'могучим притягательным центром для всех
частей Бельгии. Вся промышленность и торговая жизнь страны от Мааса до моря
устремилась к ее портам. Вследствие этого обе территориальные группы ,
отделявшиеся франко-германской границей, стали все теснее сближаться друг с
другом. Существовавший до этого определенный антагонизм между Фландрией и
Лотарингией начал постепенно ослабевать, и между ними установились
разнообразные и все упрочивавшиеся связи. Феодальные войны не происходили
теперь только на пр авом или только на левом берегу Шельды : они
распространяются одинаково

на оба берега. В борьбе между д'Авенами и Дампьерами, к которой в XIII веке
сво дились почти все политические события, имевшие место в области между
побережьем и Арденнами, действующими лицами были как вассалы
французского короля, так и вассалы германского императора. Словом, хотя
Нидерландам предстояло еще ждать до XY века, пока они будут объединены
единой династией и составят единое государство, однако не подлежит сомнению,
что во второй половине Средних веков они были уже на пути к этому.
Ослабевшая Империя видела, что Лотарингия уходит из ее рук , ориентируется на
Запад и объединяет свою судьбу с судьбами Фландрии. И именно от Фландрии
зависели теперь судьбы Нидерландов в цело м. Ставкой в борьбе, которую она
вела против Франции, была не только ее собственная независимость, но и
независимость всех соседних княжеств , и благодаря сопротивлению, оказанному
ею Филиппу Красивому, она помешала монархии Капетингов добраться до
рейнской границы.
Духовное влияние Франции на Нидерланды пр евосходило даже ее
политическое влияние. Французское искусство и литература проникли как в
германские, так и в ро манские части страны, подобно тому, как в XI веке здесь
распространились из Франции клюнийская реформа и рыцарство. Здесь
переводили французский эпос, фаблио и поэмы, или подражали им. Во
Фландрии, в Генегау, в Брабанте и Лимбурге дворянство усвоило французские
нр авы и язык. В архитектуре готический стиль заменил романский. Парижский
университет стал объединяющим центром как для валлонских , так и
фламандских студентов. Усво ение французской культуры прежде всего
Фландрией явилось естественным следствием ее разнообразных связей с
Францией. Именно при посредстве Фландрии, французская культура
распространилась в Лотарингии, а затем из Лотарингии проникла в Германию,
так что в XII и XIII вв. еще более, чем в XI, Нидерланды были своего рода
по средниками в духовном общении между двумя большими
западноевропейскими государствами, граница, которых проходила по их
территории.

- - - - - - Сообщение автоматически склеено - - - - - -

ГЛАВА ПЕРВАЯ
ПРОИСХОЖДЕНЕ
ГОРОДОВ

Спойлер (раскрыть)

I
С того времени, как Европа ощутила первые признаки начавшегося
возрождения промышленности и торговли , Бельгия приобрела тот облик,
который она сохранила с тех пор на протяжении веков: она стала
преимущественно страной городов. Нигде в другом месте к северу от
Альп они не были многочисленнее , богаче и влиятельнее . Но в то время
как итальянские города. — как, впрочем, и большинство французских и
рейнских городов — были , если можно так выразиться, не чем иным, как
воскресшими римскими городами, большинство бельгийских городов — дети
средневековья . До вторжения варваров в Нидерландах существовало одно-
единственное более или менее значительное поселение городского типа :
это был Тонгр, гражданский административный и военный центр, и, в
общем, искусственное порождение Римской империи . Поэтому он исчез
вместе с нею, был покинут епископами и оставался с тех пор на положении
маленького провинциального города. Фамар и Бавэ, являвшиеся просто
гарнизонными городами , были заброшены в меровингский период . С этого
же времени стены Арлона превратились в каменоломни
1
. Аррас,
разрушенный до основания франками, не смог в дальнейшем оправиться,
и тот город, который в настоящее время носит его название , не находится
на месте старого Арраса. Теруань навсегда остался большой деревней. Из
крупных пунктов в бассейнах Шельды и Мааса только Камбрэ и I урнэ
возникли ранее V века. Но напрасно стали бы мы искать в Древности
названий Лилля , Гента, Ипра, Брюсселя , Лувена , Мехельна, Валансьена ,
Гюи, Динана и Льежа. Таким образом, в то время как в Других странах
колыбелью городских учреждений были прежние римские города, в
Нидерландах, наоборот, эти учреждения — продукт нового
-------------------
См. Chronicon
S. Huberti,
ed. Hanquet, p. 49.
--------------------


социального строя — сложились в новых городах. Промышленность и торговля
не только создали здесь городские учреждения , но и вызвали самый рост
поселений городского типа.
Мы уже говорили, что в начале каролингской эпохи в бассейнах Шельды и
Мааса существовала уже довольно развитая торговля и что порты побережья
находились тогда в оживленных сношениях с областями Северной Европы
.
1
Страны, расположенные между Рейном и Сеной, составляли центр франкской
монархии, и поэтому здесь наблюдается весьма оживленно е передвижение людей
и товаров. Но так как благосостояние этих стран полностью зависело от
существования франкского государства, то оно и исчезло вместе с ним.
Разоренная войнами между наследниками Людовика Благочестивого,
разграбленная норманнами, оспариваемая Францией и Германией и, наконец,
разрубленная на два куска, Бельгия больше, чем какая бы то ни было другая
страна, претерпела от разделов и потрясений, ознаменовавших собой начало
феодального периода. К началу X века она была покрыта развалинами. Ее
монастыри были разрушены, а поселения, основанные купцами в Квентовике,
Дур -стеде, Валансьене и Маастрихте, превращены были в груды пепла.
Но хотя до конца XI века экономический строй Нидерландов носил —
впрочем, как и повсюду в Европе, — преимущественно аграрный и ограниченно
локальный характер, однако здесь раньше, чем в других странах, расположенных
к северу от Альп, можно было заметить признаки, предвещавшие широкое
развитие торговли. Нидерланды благодаря длине своей береговой линии
соседству с Англией и трем глубоким рекам, пересекавшим их и соединявших их
естественными путями с южной Германией, с Бургундией и с центральной
Францией, — благодаря всем этим обстоятельствам Нидерланды призваны были
сыграть в бассейне Северного моря ту же роль, что Венеция, Пиза и Генуя в
Средиземноморском бассейне. Купцы, привозившие пряности из Италии или
Прованса, судовщики, перево зившие по Мозелю и Рейну избыток продукции
немецких виноградников, вынуждены были встречаться в Нидерландах ввиду
направления путей сообщений, обусловленного рельефом Западной Европы .
Через Нидерланды же проходили паломники и англосаксонские монахи,
направлявшиеся в Рим или в аббатства, расположенные на континенте
. Кроме
2
того, найденные в Дании, Швеции, Пруссии и России фламандские и
лотарингские монеты показывают, что бельгийские купцы добирались в конце X
и, в первой половине XI века — либо по Северному морю, либо пересекая
Германию, — до берегов Прибалтики, где они встречались с восточными
купцами, приезжавшими по Днепру
.
3

-----------------------
См. выше, стр. 32-33.
2
Miracula S. Bertini. Acta Sanctorum, сент., т. I, с. 597.
Господин Монтелий, директор археологического музея в Стокгольме , любезно
сообщил мне, что бельгийские монеты X и XI вв., найденные в Швеции, в
-----------------------


Таким образом на фоне экономического застоя, царившего в северной Европе в
начале Средних веков, Partes advallenses выгодно отличались своей богатой и
разнообразной жизнью. По этим странам, служившим центром соприкосновения
французской и немецкой культуры, непрерывно двигались караваны купцов и
.судовщики, занимавшиеся странствующей торговлей. Постепенно вдоль берегов
их рек вновь появились , как и в каролингскую эпоху, пристани, места для
выгрузки и зимние стоянки купцов; на Шельде это были — Валансьен, Камбрэ и
Гент, на Маасе — Динан, Гюи, Льеж и Маастрихт.
Торговля долины Мааса сосредоточилась прежде всего вокруг главного
рейнского города — Кельна. Объединение Лотар ингии с Империей, естественно,
облегчило сношения между ней и Германией, и хотя многие льежские купцы
высаживались в голландских портах, однако подавляющее большинство их
напр авлялось на восток, к дорогам Тюрингии и Франконии, или к Рейну.
На другом же конце Бельгии центром экономической деятельности было
преимущественно морское побережье. С X по XI век завязались очень
оживленные сношения между обоими берегами Северного моря. Фламандские,
валлонские, германские, фрисландские и англосаксонские купцы встречались в»
Брюгге, выросшем в глубине Звинского залива, и в Тиле, который заменил
старый Дурстед. Эти нарождавшиеся города с самого же начала' носили характер
международных центров, и здесь, среди разноплеменных стекавшихся сюда
людей, стало складываться торговое право .
Влияние нового образа жизни, порожденного торговлей, вскоре привело к
определенным последствиям. Мало-помалу образовался класс людей, живших
куплей и продажей. Странствующие купцы исчезли, и на месте их появился
вышедший из недр сельского населения новый слой профессиональных купцов.
Он стал необычайно быстро расти благодаря постоянному пр итоку
значительного числа тех безземельных людей, которых было так много во
Фландрии в XI веке
. Наряду с земельным богатством теперь появилось также
1
богатство, состоявшее из движимого имущества. Собственность купца состояла
из его судна и его ломовых лошадей. Работавшие на него по найму люди были не
сервами, а свободными, нанятыми по договор у слугами
. Сам он был
2
странствующим и подвижным

------------------------------
особенности на Аландских островах и на острове Готланде , а также в восточных
провинциях Швеции , начиная от Ангерманланда до Скании , были вычеканены в
следующих местах: Антверпене , Берг-Сен-Виноке, Больсварде , Бульоне, Брюгге ,
Брюсселе, Селле , Девентере, Динане , Дохуме , Гронингене , Гюи, Левардене, Льеже ,
Маастрихте, Мюнстербильзене , Намюре ,, Ставорене, Тиле , Туене, Визе и Зволле .
См. выше , стр. 125—126.
Miracula S. Waldburgis, Mon. Germ. Hit Script., т . XV, с . 765; Miracula S. Trudonis,
ibid., с 827.
-----------------------

человеком, свободным от всех тех разнообразных уз, которые связывали в
крупных поместьях крестьянина с землей и через посредство земли с сеньором. В
странах, через которые ему приходило сь проезжать, он был чужеземцем: здесь
никто не знал его первоначального происхождения. Всюду, где бы он ни бывал ,
он считался свободным человеком. Его могли судить только государственные
суды . Но мало того: князья покровительствовали ему и брали его под свою
защиту. Это объяснялось тем, что купцы представляли для князей необычайную
ценность. Они платили налоги за проезд по рекам, бродам, мостам, скрещениям
дорог, рынкам. Благодаря купцам монетным мастерским обеспечен был сбыт
вычеканенных ими оболов и денье. В случае войны суда mercatores (купцов)
давали возможность снарядить флот. С другой стороны, они, и только они, были
поставщиками тех шелков, пряностей, мехов и ювелирных изделий, которые
составляли роскошь сеньоров
.
1
Не подлежит сомнению, что значение, приобретенное нидерландской
торговлей стало оказывать, начиная с XI века, соответствующее влияние на
политику князей. Войны епископов Льежа и Утрехта против графов голландских
были, по крайней мере частично , вызваны пошлиной за проезд, которую
голландские гр афы взимали с судов, проходивших мимо Дордрехта. Роберт
Фрисландский, как мы уже видели, устроил свою резиденцию вблизи Брюгге и
пытался сделать фламандское влияние доминирующим во всей приморской
области. А в другом конце страны льежский епископ Отберт приступил к осаде
замка Клермон, сеньоры которого притесняли купцов долины Мааса.
Завоевание Англии нормандцами дало сильнейший толчок экономическому
развитию областей, расположенных вдоль морского побережья. Со времени
победы при Гастингсе (1066 г.) началась широкая эмиграция с материка в
Великобританию. Неизбежным последствием завоевания было мирное нашествие
крестьян, рабочих и купцов. Дворяне, прелаты, аббаты, сопровождавшие
Вильгельма Завоевателя по другую сторону канала, привели с собой множество
людей, говоривших на французском языке, и установившиеся с этого времени
регулярные сношения между обоими берегами канала вызвали широкое развитие
морской торговли. Этим положением воспользовалась не одна только
Нормандия . Последствия его были не менее благотворны и для
Фландрии. Среди тех

-------------------------
В письме Реймского архиепископа Гервазия к Балдуину V Фландрскому говорилось:
«Quid [divam] de caeteris divitiis, auro videlicet et argento, pallis et lapidibus, preciosis et
concnis? Нес quidem et alia quecumque sub sole naschentia, Balduine princeps,
promptissima tibi feruntur, quacumque parte terrarum et maris tibi defluunt». («Что
сказать мне о прочих богатствах, а именно о золоте_ и серебре, драгоценных плащах,
каменьях и раковинах? Все это и прочее, что рождается под солнцем, о князь
Балдуин, очень быстро тебе доставляется, притекает к тебе со всех концов суши и
моря».) Mon. Germ. Hist. Script., XV, с . 885.
--------------------------

иностранцев, к которым хронисты без всякого различия применяли название
«Francigene» (французы ), особенно многочисленны были фламандцы
. И мы уже
1
выше отмечали, что до начала XII века наблюдался постоянный приток
колонистов в Англию из бассейна Шельды. Одновременно необычайно развилась
торговля, и усилившееся значение Лондона способствовало процветанию Брюгге.
Брюгге вместе с небольшими соседними портами сделался главным рынком
сбыта для товаров, о тправлявшихся в Нидерланды из Италии и Центральной
Европы. Здесь грузились для Англии французские вина, ,| прибывшие по Шельде,
и немецкие, прибывшие по Рейну , камень,
добывавшийся в каменоломнях Турнэ,
;
привезенные ломбар дцами пряности и шитые золотом ткани и, наконец, льняные и
шерстяные ткани, изготовлявшиеся в самой Фландрии. Распевая «Kyrie eleison»,
моряки поднимались вверх по Темзе
, они разгружали привезенные ими товары в
2
склады, находившиеся на берегу реки, откуда они отправлялись в глубь страны на
ярмарки и в горо да. В течение второй половины XI века судоходство Фландрии
сделало поразительные успехи. Фландрские суда курсировали к берегам Дании,
Норвегии и появлялись часто в Балтийском море. Роберт Фрисландский
фигурирует в одной легенде, как вождь народа моряков
, и он действительно сумел
3
собрать флот, который мог попытаться сделать высадку в Англии.
Благодаря такому расцвету Фландрии сюда все более устремлялась вся
европейская торговля. Большие ярмарки стали происходить в Туру, Мессине,
Лилле, Ипре и Дуэ. Они продолжались с короткими промежутками в течение
всего лета и собирали множество купцов из Франции и Италии
. Поддерживая
4
сношения через Северное море с немецкими народами, Фландрия благодаря
своим ярмаркам находилась также в контакте и с ро манскими народами. Старая
пословица, очень образно гласит: «De pauwen komen in het land met de waels op
Thourouts feeste»\ (Павлины являются в эту страну вместе с итальянцами на
ярмарки в Туру .)
Графы извлекали из этих международных ярмарок слишком большие выгоды ,
чтобы не быть заинтересованными в их охране. Изданные ими законы о
соблюдении мира категорически предписывали оказывать уважение купцам и
всем прибывшим из других стран людям. Герман из Турнэ хвалил Карла
Доброго за то, что он установил во Фландрии

---------------------------
Cunningham,
Growth of English industry and commerce, p. 180.
K.
2
Hbhlbaum,
Hansisches Urkundenbuch, Bd. Ill, S. 390 (Halle, 1886).
Lamberti, Hersfeldensis opera,
ed. Holder-Egger, c& 121.
Calbert,
Meurtre de Charles le Bon, ed. Pirenne, p. 285;
Lambert d'Ardres,
Chronique, ed.
Menilglaise, p. 229. Ср. также G.
Des Marez,
La lettre de foire a Ipres au XIII siecle,
p. 79 (Bruxelles, 1901).
C. P.
Serrure,
Vaderlandch Museum voor Nederduitsche Letterkunde. т. I [1885], стр.
214.
------------------------

- - - - - - Сообщение автоматически склеено - - - - - -

Спойлер (раскрыть)

такую дисциплину и спокойствие, как в каком-нибудь монастыре', и
действительно в тот день, когда в Ипре было получено известие о его убийстве,
собравшиеся сюда на ярмарку купцы поспешно разбежались
.
2
Графы не ограничивались, однако, предоставлением защиты иностранным
купцам. Они пытались также обеспечить и поддержать доброе имя фландрской
торговли воспрещением порчи монеты. В начале XII века их денье считались
лучшими на всем севере Франции
. Налоги и всякого рода пошлины, которыми
3
обложены были находившиеся в обращении товары , приносили им достаточно
доходов, чтобы они могли не в пример своим соседям, прибегавшим к порче
монеты, обходиться без этого. Стремительное экономическое развитие Фландрии
заставило ее тогда же порвать с грубыми обычаями, господствовавшими еще в
соседних странах, где сохранялась чисто земледельческая культура.
Успехи торговли, разумеется, способствовали развитию промышленности.
Производство шерстяных тканей, которым издавна занималось население
побережья
, возродилось с новой силой, и его изделия вскоре составили
4
значительную часть торгового оборота, центром которого были Нидерланды.
Редкой удачей для Фландрии было наличие в ней туземной промышленности к
тому времени, когда она сделалась складочным местом товаров, отправлявшихся
из Италии, Германии и Франции в Англию. Ее сукна стали с ранних пор
фигурировать наряду с винами и пряностями в числе важнейших предметов
торговли. Фландрская промышленно сть обязана была своим процветанием
исключительно благоприятному стечению обстоятельств. Стада, которые паслись
на побережье и которые все умножались по мере того , как строилось все больше
плотин в районе «польдеров », доставляли в изобилии шерсть, между тем как
непрерывный рост населения заставлял множество людей добывать себе средства
к существованию ткацким делом. Производство шерстяных тканей достигло в XI
веке таких размеров, что местной шерсти уже не хватало, и землевладельцы из
соседних областей находили на фландрских ярмарках великолепный сбыт для
своей шерсти'.
Подобное положение неминуемо должно было привести к коренным
изменениям в организации промышленности. В каролингскую эпоху из-
готовление тканей производилось как свободными крестьянами побережья, так и
крепостными служанками в «гинекеях» (девичьих) крупных поместий
. Но когда
6
под влиянием роста торговли начался расцвет суконной

---------------------------
Mon. Germ. Hist. Script., т. XIV, с. 286. См. также любопытный рассказ в
Vita S. Arnulfi Suessionensis, ibid., т . XV, с . 889.
Colbert,
op. cit., с. 29.
Guibert de Nogent,
Histoire de sa vie, ed. Bourgin, p. 159.
О происхождении этой промышленности см. выше, стр. 32—33.
Vita S. Macharii. Acta Sanctorum, апрель, т . I, с . 880.
Miracula S. Gisleni. Mon. Germ. Hist. Script., т . XV, с . 582.
-------------------------

промышленности, то постепенно в недрах сельского населения образовался класс
ремесленников. Суконщик выделился из общей массы земледельческого
населения подобно тому, как до него из среды его выделился купец. Он оставил
земледельческий труд, чтобы всецело отдаться своему ремеслу. Он переселился
из деревни в торговые центры, где он мог найти обеспеченный сбыт для своих
продуктов, а для самого себя — то варищей, которые вели одинаковый с ним
образ жизни и имели одинаковые с ним интересы и нужды. Таким образом,
поселения, созданные купцами вдоль морского побережья или по берегам рек ,
оказались могучими притягательными центрами для ремесленников . Суконная
промышленность, бывшая с самого же начала во Фландрии экспортной
индустрией, стремилась войти в соприкосновение с торговлей. Она проникла во
все города между Каншем и Звином как в романские, так и в германские части
страны. Она придала Фландрии тот ее характерный облик, который она
сохранила вплоть до XVI века. Бассейн Шельды был преимущественно страной
сукна, подобно тому как долины Рейна, Мозеля, Луары и Гаронны славились
своим виноделием. В одном из самых интересных, написанных здесь в XI веке,
латинских стихотворений Conflictus ovis et lini («Спор овцы с оленем»)
воспевались благодетельные качества шерсти и прекрасные голубые с
переливами ткани, изготовлявшиеся во Фландрии «для нужд сеньоров»
.
1
Из Фландрии суконная промышленность проникла в те области, с которыми
она связана была своими речными путями. Валансьен и Кам-брэ — на Шельде,
Маастрихт и соседний с ним Сент-Трон — на Маасе могут с полным основанием
считаться форпостами фламандской суконной промышленности. Но не так
обстояло дело с городами верхнего Мааса, в особенности с Гюи и Динаном,
которые обязаны были своим благосостоянием металлической промышленности.
Эта промышленность была, по-видимому, такого же давнего происхождения на
Арденнской возвышенности, как разведение овец и выделка шерсти в сырых
долинах побережья . В самом деле, если бы она была, как это обычно думают,
занесена в Бельгию из Германии, то нельзя было бы понять, почему она
разместилась в дикой местности, чр езвычайно удаленной от рейнских городов .
Гораздо более вероятно, что месторождения медных и цинковых руд по берегам
верхнего Мааса разрабатывались уже в римскую эпоху

-------------------------
Haupt,
Zeitschrift fur Deutsches Altertum, Bd. XI [1879], S. 215-238. Сравнительно
1
недавно г. Кейтген (Keutgen) сделал попытку доказать (в «Hansische
Geschichtsblatter», S. 134 u. f., 1901), что это стихотворение не фламандского
происхождения, а принадлежит Герману из Рейхенау. Однако г. Блок (в «Neues
Archiv» 1903, S. 789), который тоже весьма склонен считать, что это стихотворение
написано в Тюрингии, тем не менее заявляет, что оно не могло принадлежать
Герману . Вопрос этот подлежит дальнейшему исследованию. Слова «nostra Flandria»,
встречающиеся в этом стихотворении , по-моему, говорят в пользу того мнения,
которое я здесь высказываю.
--------------------------

и, по -видимому, они продолжали доставлять сырье кузницам данного района и в
период раннего ср едневековья.
Результатом развития торговли в приморской области было оживление
транзитной торговли, происходившей по Маасу , и рост локальной про-
мышленности Гюи и Динана. Весьма вероятно, что именно из этих городов
доставлялись металлические изделия, упоминающиеся в пошлинном тарифе Визе
X века. Во всяком случае в начале XI века гр аф Намюрский взимал в Динане
налог за взвешивание свинца, меди, цинка и латуни
. Жители Динана и Гюи
1
запасались медью в Германии. Они доезжали до Кельна, спускаясь вниз по Маасу
и поднимаясь затем вверх по Рейну . Отсюда они направлялись затем к рудникам
Гослара
. Их промышленность , подобно фландрской, была экспортной. Она не
2
ограничивалась только снабжением внутреннего рынка: ее изделия вывозились
далеко во Францию и во Фландрию, откуда они попадали в Англию. Подобно
тому, как за границей слова «фламандец» и «ткач» были синонимичны, точно так
же во Франции литейщиков меди называли «dinantiers» (динанцы).
Промышленность и торговля, как мы видели, очень быстро развились в
течение XI века на побережье Фландрии и в долинах Шельды и Мааса, но
совершенно не так обстояло дело внутри страны. Брабант, расположенный между
обеими этими реками, сохранил дольше, чем соседние территории, свой
преимущественно аграрный характер. Он был втянут в движение лишь тогда,
когда создано было непосредственное сухопутное сообщение между Брюгге и
Кельном. Это произошло в середине XII века
. С этого времени реки перестали
3
быть единственными торговыми путями. Транзитная торговля происходила
теперь не только в направлении с севера на юг по их течению. С востока на запад
медленно двигались теперь по равнине тяжелые возы с Рейна к фландрскому
побережью, пересекая Маас в Маастрихте
и проезжая, прежде чем
4

-----------------------------
Н. Pirenne,
Histoire de la constitution de la ville de Dinant, p. 3 (Gand, 1889).
2
K. Hdhlbaum,
Hansisches Urkundenbuch, Bd. I, S. 13 и 31.
Уже в конце XI века эта дорога («per quod mercatoribus et peregrinis undequaque
venientibus transitus erat» — «через которую проезжали со всех сторон купцы
и пилигримы») упоминается в Chronicon Affligemense. Mon. Germ. Hist. Script.,
т. IX. с 408.
О положении Маастрихта см. следующее стихотворение из «Leven van St. Ser-
vaes», приводимое Jonckbloet, Geschiedenis der Nederlandsche Letterkunde [ed.
Honigh], т. I, c. 13 (Гронинген, 1888):
«Aen eynre ghemeynre straten
Van Ingheland in Ongheren,
Voer Colne ende voer Tongheren;
Ende alsoe dies ghelijck
Van Sassen in Vrancrijck,
Ende mit scepe, die des pleghen,
Те Denemerken ende te Norweghen.
Die weghe versamenen sich all dae.
Des is die stadt daer пае
Gheheiten Trajectum».
----------------------


попасть к берегам Звина, через Сен-Трон, Ло, Лувен, Брюссель, Алост и Гент:
Два торговых потока пересекались с этого времени в Бельгии. Страна была
открыта теперь со всех сторон для притока товар ов; они ввозились теперь через
все ее границы , и это благотворное обилие способствовало ее необычайному
обогащению и оживлению.
Впрочем, это положение было особенно выгодно для Фландрии, где все более
сосредоточивалась экспортная торговля. К ней тяготела значительнейшая часть
промышленности, находившаяся в бассейнах Шельды и Мааса. Голландские
гавани — Тиль, Утрехт, Дордрехт — не могли выдержать конкуренции с ней. В
течение XII века она стала центром притяжения для всей Бельгии. Купцы из
Льежской области вместо того, чтобы направляться в Кельн, стали ездить в
Брюгге. Вскоре английская медь вытеснила на динанском рынке медь из Гослара,
и в Льеже, где никогда до этого не знали никаких других вин, кроме рейнских и
мозельских, впервые в 1198 г. были выгружены вина из Ла-Рошели,
доставленные по Звину
. Таким образом, под давлением экономических причин,
1
оказавшихся еще более мощными, чем политические, Лотарингия окончательно
отвернулась от Империи. Южные Нидерланды, разделенные сначала на две
части, из коих каждая вела свою торговлю
, стремились отныне объединиться в
2
одно целое, и ориентировались на Фландрию. Теперь возник новый принцип
объединения для областей, расположенных на обоих берегах Шельды.

[Аспарух]

Спойлер (раскрыть)

II
В самых старых источниках первые города, возникшие на территории
Бельгии, носят два характерных названия. Источники называют их portus, т. е.
пристань, место выгрузки, или emporia, т. е. товарные склады
. Таким образом,
3
язык определенно предупреждает нас о том, что эти города обязаны были своим
происхождением торговле. Они возникли одновременно с образованием
наряду с прежним сельским населением

----------------------
(«Открытая для всех дорога из Англии в Венгрию, через Кельн и через Тонгр и
одновременно из Саксонии во Францию, а для кораблей, перевозящих товары, — в
Данию и в Норвегию. Здесь скрещиваются все пути , и потому этот город
называется Trajectum».)
Regnier de S. Jacques,
Annales S. Jacobi Leodiensis, Mon. Germ. Hist. Script., т. XVI, с
654.
2
См. выше, стр. 144—145.
з
Н. Pirenne,
Villes, marches et marchands au moyen age. Revue historique, t. LXVIt, 1898,
p. 62 и далее ; его же, Les villes flamandes avant le XII siecle. Annales de l'Est et du Nord,
t. I [1905], o. 9 и далее ; фламандские слова «poort» (город) и «poorter» (горожане )
происходят от слова «portus», а не «porta» (ворота )
---------------------


нового населения, состоявшего из купцов и ремесленников, и появились прежде
всего в таких местах, где налицо были наиболее благоприятные условия для
экономического развития.
Выбор занятых ими мест обусловлен тем направлением, которое диктовалось
транзитной торговле рельефом почвы, расположением долин и конфигурацией
побережья . Они расположились вдоль больших торговых путей, в тех местах, где
движение товаров было всего сильнее и регулярнее. Одни из них , как, например,
Брюгге и Ньюпорт, выстроились в глубине какого-нибудь залива или устья реки,
другие —- при слиянии двух рек, как , например , Гент или Намюр, третьи — на
берегу какой-нибудь глубокой и судоходной реки, как , например , Сент-Омер на
Аа, Лилль*ч на Деле, Дуэ на Скарпе, Валансьен, Камбрэ и Антверпен — на
Шельде, Мехельн — на Диле, Льеж , Гюи, Динан, Маастрихт — на Маасе. Аррас и
Ипр были торговыми пунктами на пути из Франции в Северную Фландрию;
Брюссель и Лувен р асположились по дороге из Брюгге в Кельн, в том месте, где
начиналось судоходство по рекам Сенн и Диль. Именно к этим наиболее удобным
местам, как бы указанным самой природой, неизбежно направлялись люди,
покидавшие деревню, с целью найти новое пр именение своим силам в
промышленности и торговле.
Первые городские по селения были, в полном смысле слова,
колониями
купцов
и ремесленников
, и городские учреждения возникли среди пришлого населения,
1
явившегося со всех концов, чуждых друг другу людей
. Хотя эти пришельцы и
2
являются предшественниками горожан, однако они не были самыми старыми
обитателями городов. Действительно, колонии купцов не создались на пустом
месте. Наоборот, они возникали повсюду у стен какого-нибудь монастыря,
какого-нибудь замка или епископской резиденции (civitas, urbs, castrum, burgus,
municipium)
. Новые пришельцы находили в тех местах, где они по селялись,
3
более старое население «castrenses» (население замка), состоявшее из сервов,
«министерйалов» (ministeriales), рыцарей и клириков
. Так было, например, с
4
Гентом, где новый город, poort van Gent, образовался под стенами графского
замка

---------------------------
«Brugensis' colonia» Mon. Germ. Hist. Script., т. XV, с. 890. Ср.
Н. Pirenne,
Hist, die Dinant, p.
5, n. 3.
H. Pirenne,
L'origine des constitutions urbaines au moyen age. Revue historique, t. LVII [1895], p. 73
и далее; С.
Des Marez,
Etude sur la propriete fonsiere dans les villes de moyen age et
specialement en Flandre, p. 6 и далее (Gand,
1898).
Вот почему они часто называются в источниках XII века «suburbium» (предместьями).
Они, разумеется, нашли здесь также «negociatores» (торговцев) несвободного происхождения,
которые обязаны были заботиться о снабжении аббатств продовольствием. Но пример Бельгии
блестяще подтверждает теорию Белова, отрицающего наличие какой бы то ни было связи между
этими «negociatores» и «mercatores» ' городского периода. По поводу монастырских
«negociatores» в аграрный период средневековья см. работу Эмбара де-ла-Тур в «Melanges
d'histoire du moyen age dedies a Gabriel Monod», p. 5 (Paris, 1897).
-------------------

между двумя деревнями, зависевшими от аббатства св. Петра и св . Бавона; с
Аррасом, который пристроился невдалеке от территории, занятой «familia» св.
Вааста; с Брюгге, который расположился у подножия крепости, включавшей
церковь св. Донациана, а также дом, место для хранения казны и амбары графа; с
Камбрэ, который занял обширную территорию около укрепленной стены,
окружавшей собор, замок епископа и монастырь св. Обера, и, наконец, с Дуэ, где
castel bourgeois (городское укрепление) возникло против «castrum» (замка) князя.
Таким образом, везде теперь имелись бок о бок две различные группы
населения: одна, жившая доходами с поместий, и другая, искавшая средств к
существованию в торговле или в каком-нибудь ремесле, причем ни одна из этих
групп не растворялась в другой. Слияние их происходило лишь очень медленно.
Только в результате длительного процесса купеческой колонии, разраставшейся с
каждым годом и становившейся все более богатой, цветущей и сильной, удалось
в конце концов поглотить все прежние элементы, около которых она возникла, и
навязать всему городу свое право и свои учреждения. Понадобилось более 200
лет, чтобы добиться этого . Процесс этот полностью закончился только в XVIII
веке.
Пришельцы , оживившие своим появлением начиная с XI века «старые бурги»,
возникшие в предшествующий период, нахо дились в одинаковом социальном, но
не в одинаковом юр идическом положении. Они вели одинаковый образ жизни, но
различались по происхождению. Среди этих людей, которых исто чники того
времени называли «mercatores», объединяя под этим названием купцов в
собственном смысле слова и ремесленников, встречались в самом пестром
сочетании свободные люди и крепостные, бежавшие из окрестных крупных
поместий. Впрочем, практически эта разница не имела значения, ибо фактически
родина новых пришельцев никогда не была известна. Это были чужеземцы,
коло нисты, и так как об их происхождении ничего не знали, то волей-неволей с
ними приходилось обращаться как со свободными людьми. Благодаря этому они
совершенно естественно ускользали от частной юрисдикции, осуществлявшейся
местными сеньорами. Хотя они обязаны были платить фискальные взносы и
земельные налоги, однако все же они, в общем, свободны были от права
«мертвой руки» (afflief), и права на лучшую голову скота (coremede), которые
лежали на крепостном населении. Они с самого же начала подчинены были
компетенции государственной власти. В самом старом дошедшем до нас
памятнике бельгийского городского права — перечне прав , пр инадлежавших
графу Намюрскому, в Динане — определенно заявлялось, что те, кто поселится в
«коло нии города», будут зависеть от графа, а не от «министериалов» льежского
епископа
. То же самое
1
--------------------
Н. Pirenne,
Histore de Dinant, p. 5.
--------------------

было и во Фландрии, где суд над населением города (portus) творил граф и его
кастеляны, а не чиновники из поместий.
Это правовое положение новых обитателей объяснялось не только тем, что
они были иммигрантами, но также и тем, что они были купцами. В самом деле,
поскольку они были купцами, они подлежали государственной юрисдикции.
Налоги, взимавшиеся с обращения товаров, с покупки и продажи их, налоги,
которые на языке того времени назывались «тонлье» (teloneurn), являлись
регалией и, следовательно, принадлежали носителю верховной власти, т. е.
князю. Суд в отношении мер и весов тоже входил в круг его полномочий.
Неизбежным следствием этого было то , нто купец, этот постоянный продавец и
покупатель, именно в силу своей профессии изымался из ведения частных судов
и подсуден был князю. Таким образом, подобно тому как крепостная зависимость
была естественным и необходимым условием аграрного и поместного строя,
личная свобода с самого же начала стала обычным положением жителей
торговых городов. Они не добивались этой свободы ради нее самой: она была
естественным результатом их образа жизни.
Эта свобода тотчас же создала у них потребность в объединении друг с
другом и во взаимной помощи. Действительно, ведь государственная
юрисдикция, которой они подлежали, не была патриархальной властью, подобно
частной юрисдикции, осуществлявшейся над населением иммунитетов . Так как
купцы не в пример крепостным, рядо м с которыми они поселились, не
принадлежали никакому госпо дину , то у них не было, как у крепостных, своего
естественного защитника. Далее, поселяясь в городе, они покидали своих родных
и потому чувствовали себя лишенными той помощи, которую семья , являвшаяся
еще такой большой силой в то время, оказывала каждому из своих членов.
Впрочем, странствующий образ жизни купцов с давних пор приучил их
объединяться, повиноваться одному руководителю и помогать друг другу.
Торговля, которую они вели, была караванной торговлей
. Летом они группами
1
направлялись в соседние страны, и, находясь на чужбине, каждый из них должен
был рассчитывать на моральную и материальную поддержку своих товарищей.
Таким образом, среди этих людей, которых и так уже сближали их одинаковые
занятия и общность интересов, еще сверх того устанавливались узы
товарищества. Несмотря на скудость источников, мы можем констатировать в XI
Во
веке наличие купеческих корпораций
во всех почти бельгийских
городах.
2
всех
немецких
частях
страны
эти
корпорации, подобно тому как это было в
Северной Германии и в Англии, назывались гильдиями или ганзами, между тем
как в валлонских областях их обык -

----------------------------
Lambert d'Ardres,
Chronique, ed. Menilglaise, p. 229; Miracula S. Gengulfi. Mon. Germ. Hist. Script.,
т. XV, с. 794; Miracula S. Bertini. Acta Sanctorum, сентябрь , т. I, c. 597.
H. Pirenne,
La hanse flamande de Londres. Bullet, de l'Academie royale de Belgique, Classe des
Lettres, 1899, p. 82 и далее .
----------------------------

новенно называли frames (братства), или charites (благотворительное общество).
Впрочем, под какими бы названиями ни фигурировали эти объединения, они
повсюду обладали одними и теми же характерными чертами, и повсюду
результатом их было появление среди разнородной массы иммигрантов
сплоченного объединения, самостоятельной организации, способной
удовлетвор ять насущные потребность колонии. Правда, в епископских городах
Лотарингии, где новые жители поневоле подчинены были административной и
полицейской власти епископов, они играли лишь весьма незначительную роль.
Но зато повсюду в других местах их влияние, несомненно, было очень глубоким
и плодотворным. Уже во второй по ловине XI века в Сент-Омере кастелян
официально признавал существование гильдии, объединявшей фактически всех
купцов города
. Эта гильдия стала в дальнейшем мощной и цветущей
1
организацией. В ней председательствовал старшина, она имела нотариуса и
приставов, «eswardeurs» (custodes). У гильдии было свое особое помещение
«Gildehalle», в котором члены ее собирались по вечерам выпить и потолковать о
своих нуждах. Ясно , что интересы членов гильдии совпадали в это вр емя с
интересами города. Корпорация купцов добровольно возложила на себя несение
общественных обязанностей, наиболее необходимых для данного городского
поселения. Касса гильдии, содержавшаяся за счет налагавшихся старшинами
штрафов и за счет самообложения «братьев », брала на себя уплату за сооружение
укреплений и содержание улиц и площадей
. Не подлежит сомнению, что так же
2
обстояло дело и в целом ряде других мест. Еще в XIII веке «братство святого
Христофора» в Турнэ отдавало часть своих средств на работы по укреплению
города и брало на свой счет расходы по охране дозорной башни и по несению
караульной службы
. В некоторых местах здание гильдии, построенное на ее
3
средства, стало затем городской ратушей. В Лилле графы ганзы, т. е.
руководители

---------------------------------
Ch. Gross,
The gild merchant, v. I, p. 291 (Oxford, 1890). Более точный текст этого
знаменитого документа опубликован Г. Эспинасом и А. Пиренном в журнале «Le
Moyen age», 1901, p. 189.
«Finita potacione et persolutis expensis omnibus, si quid remanserit, communi detur utilitati
vel ad plateas, vel ad portas, vel ad ville municionem». («Когда выпивка . окончена и все
расходы уплачены, если еще что-нибудь останется, пусть будет обращено на
общественную пользу — на улицы, ворота или городские укрепления».)
Cross,
op.
cit. v. I, p. 292.
H. Vander Linden,
Les gildes marchandes dans les Pays-Bas au moyen age, p. 33 (Гент ,
1896). А. Гербомез (d'Herbomez) сделал недавно попытку доказать, что это братство
относится ко времени правления Филиппа Августа и не имеет ничего общего с
объединением горожан. La question de la charite Saint-Christophe a Tournai. Bullet, de la
Comm. Roy. d'Histoire, 1907, p. 153 и далее. Но г. Л. Веррье
(Verriest)
убедительно
опроверг эту точку зрения. Ibid., 1908, р. 139 и далее.
------------------------

- - - - - - Сообщение автоматически склеено - - - - - -

Спойлер (раскрыть)

купеческой корпорации, превратились в конце концов в казначеев городской
общины
.
1
Не имея на то официальных полномочий и законной власти, гильдия, однако,
благодаря своей инициативе пользовалась большим влиянием с самого же начала
своего существования. Она представляла собой начало порядка, дисциплины и
прогресса. Постепенно купеческая колония, которой она фактически руководила,
приняла вид города в настоящем смысле слова. Ее окружали рвом, частоколом
или стенами. В центре ее, на рыночной площади, рядом с домом гильдии,
возвышалась часовня, построенная жителями и обслуживаемая священником,
содержавшимся за их счет. Она перестала быть местом, открытым для всякого
приходящего и, в свою очередь, стала «бургом» («bourg»), который в отличие от
старого, первоначального бурга называли иногда новым бургом
. Ее жители
2
отличались теперь от окрестных крестьян не только своими занятиями и образом
жизни, но также и своим пребыванием в укрепленном месте. Их называли уже не
только купцами (neg ociatores, mercatores), но также и «горожанами» (burgenses)
.
3
Превращение купеческих колоний в укрепленные бурги может считаться для
большинства бельгийских городов исходным пунктом нового развития . Этим
превращением в значительной мере объясняется дальнейший рост городских
учреждений и городского права. Действительно, отныне нам приходится иметь
дело уже не с простой совокупностью купцов и ремесленников, не с простым
персональным объединением лиц, занимавшихся торговлей и промышленностью.
Город стал уже единой территорией. В пределах городских стен, на одной и той
же территории, очутились теперь люди разного социального положения:
«mercatores» оказались теперь объединенными с крепостными, клириками,
castrenses (населением замка), рядом с которыми они первоначально жили
совершенно отчужденно. Общность местопребывания создавала неизбежным
образом все более тесную и прочную связь между прежним поместным и новым
торговым населением. У обеих сторон появилась склонность объединиться ,
слиться друг с другом. Чем шире развивалась промышленная деятельность, тем
определеннее прежние обитатели стремились расстаться со своим

----------------------------
Н. Vander Linden,
op. cit., p. 33. По поводу графов ганзы (Hansgraven) во Фландрии см.
Н.
Pirenne,
La hanse flamande de Londres, et les comtes de la hanse de Saint-Omer, Bulletin de
l'Academie royale de Belgique, Classe des Lettres, 1899, p. 82 и далее, et 525 и далее.
Пример можно найти в Валансьене в 1086 г.
Duuiuier,
Actes et Documents, p. 108, а также в
Appace,
Guiman,
Cartulaire de Saint-Vaast, p. 27. Это слово, по -видимому, проникло в Бельгию из
Франции через Сент-Омер, где оно появилось уже в 1056 г. Оно встречается в Гюи в 1066 г.,
откуда оно распространилось по Империи, перейдя таким образом из Франции в Германию при
посредстве Бельгии, подобно тому , как это было в этот же период с божьим миром и
клюнийской реформой. См.
Н . Pirenne,
Villes, Marches et Marchands, loc. cit. p. 68 , n. 3.
-------------------------------

исконным положением и приобщиться к торговле и промышленности. С другой
стороны — между иммигрантами и коренным населением установились
родственные отношения. Браки между почти всегда свободными новыми
пришельцами и почти всегда крепостными
женщинами старого бурга создавали
1
все большую путаницу в юридическом положении населения. И точно так же, как
и с людьми, обстояло дело с землями. В большинстве городов юридическая
природа городской территории была очень сложна. Она была подчинена
различным юридическим порядкам и подлежала разным юрисдикциям, смотря по
тому, зависела ли она вк данном месте от государственной власти, или от такой-
то сеньории, такого-то монастыря, такого -то господского двора
.
2
Таким образом, новые города XI века рисуются историку в виде социального
уклада, находившегося в процессе эволюции. При этом происходило
столкновение противоречивых тенденций и несовместимых друг с другом
учреждений, и все это не могло прийти ни к какому равновесию.
Существовавшие пр авовые нормы находились в непримиримом противоречии с
образом жизни населения, ибо эти правовые нормы, соответствовавшие
потребностям аграрного строя, были в условиях городского уклада лишь
собранием устаревших постановлений, произвольных правил и «дурных
обычаев ». Препо ны, которые это право ставило личной свободе и собственности,
всякого рода привилегии, которые оно давало сеньорам-землевладельцам,
волокита в судопроизводстве и применявшиеся при этом варварские приемы —
все это были злоупотребления, которые необходимо было во что бы то ни стало
искоренить. На пошлины, грубо взимавшиеся с покупки и продажи товаров,
смотрели теперь как на несправедливую эксплуатацию торговли, как на
незаконные поборы.
Естественно поэтому, что именно купцы стали во главе оппозиции против
старого режима. Во время разговоров, происходивших по вечерам в общем зале
между членами гильдии, сложилось то, что можно было бы назвать программой
политических требований горожан. Эта программа резюмировалась в одном
слове, употреблявшемся во все времена оппозиционными партиями, — свобода.
Свобода, т. е. полное искоренение поместного права, раскрепощение личности и
земли, уничтожение разнообразных юрисдикции и превращение горо да в особую
юридическую единицу , имеющую свое право, которое соответствовало бы
интересам городского населения и обладающую специальным судом для
применения этого права.
Волнение, происходившее повсюду в городских поселениях, вскоре
привлекло к себе внимание князей. С конца XI века для них возник

---------------------------
См. стр. 151-152.
1
О положении городских территорий в бельгийских городах см. превосходную работу
С
Des Marez,
Etude sur la propriete fonciere dans les villes du moyen age et
specialement en Flandre.
--------------------------

- - - - - - Сообщение автоматически склеено - - - - - -

Спойлер (раскрыть)

«вопрос о город ах», и они оказались вынужденными сделать выбор за или против
горожан. Как общее правило , духовные князья были враждебны горожанам,
светские же — относились к ним сочувственно. Это различное отношение вполне
понятно
. В то время как у светских князей не было никаких установившихся
1
политических взглядов, у епископов, наоборот, был совершенно определенный
идеал политического и общественного устройства. Относясь весьма не
сочувственно к торговой деятельности, церковь охотно называла
ростовщичеством те торговые операции, к которым обычно прибегали в своих
делах купцы. Она не хотела, кроме того, отказаться от своих судов, своих
иммунитетов, своего права убежища и своих юридических и финансовых
привилегий, которые все были одинаково ненавистны горожанам. Наконец,
епископские города резко отличались от всех других городов. Они кишели
монастырями и церквями, и были преимущественно городами священников . В
связи с этим епископы, разумеется, стремились всячески удержать торговое
население под своей властью и отказывали ему в независимости, в которой они
видели угрозу безопасности и самостоятельности духовенства. Поэтому они шли
на уступки только в результате долгой и упорной борьбы, и эти уступки
«городам» обычно удавалось вырвать только восстаниями. При этих условиях
второстепенным городам льежского княжества, вроде Динана, Гюи и Сен-Трона,
удалось опередить столицу в смысле политической эмансипации. В 1066 г. Гюи,
бывшему уже тогда значительным торговым центром, удалось получить от
епископа Теодуэна взамен уступки ему сначала трети, а затем по ло вины
движимых имуществ городских жителей, хартию вольностей, дававшую городу
ряд значительных преимуществ
. Дошедшее до нас, к сожалению, слишком
2
краткое изложение этого документа, самого старого из всех подобного рода
документов, существующих в Бельгии, неопровержимо доказывает, что целью
его было урегулировать юридическое положение населения и ввести те
изменения в судопроизводстве, которых требовали купцы. Жители, к которым в
этом документе применяется новое название «горожан» (burgenses), выступают в
нем как привилегированная. корпорация. На них возлагалась охрана городско го
замка, когда епископская кафедра оставалась незамещенной, и в случае войны
они должны были браться за оружие лишь через восемь дней после льежцев . Это
доказывает, что свобода Гюи была более раннего происхождения, чем свобода
Льежа
.
3

----------------------------------
Н. Pirenne,
L'origine des constitutions urbaines au moyen age. Revue Historique,
t. LVII (1895),
. 305.
P
G.
Waltz,
Urkunden zur Deutschen Verfassungsgeschicgte (2. Ausg.), S. 9 (Berlin,
1886).
Я не могу согласиться с г. Куртом (С .
Kurth,
Les origines de la commune de Liege,
Bullet, de l'lnstitut Archeologique liegeois, t. 35, [1906], p. 239), что хартия Гюи «уходит
своими корнями в старое городское право Льежа»: во-первых, потому, что
городского права , в собственном смысле, в XI в. еще
---------------------------

Вскоре, однако, борьба за инвеституру предоставила епископским городам в
Нидерландах — так же, как это было и в Германии, — великолепную возможность
избавиться от ига своих сеньоров. Мы пло хо осведомлены о том, что происходило
в Льеже во время правления Генриха IV, но нет никаких сомнений в том, что народ
(враждебность которого по отношению к высшему духовенству известна нам со
слов Зигеберта из Жамблу) сумел воспользоваться происходившими в этом
время
;
смутами для улучшения своего положения. В 1107 и 1109 гг. Генрих V
предоставил каноникам Льежа и Маастрихта их стариннейшую
привилегию
}
(antiquissima privilegia) и признал за ними право творить суд i в этих городах над
их людьми и их землями
. Отсюда можно заключить, что горожане пытались
1
присвоить себе эту юрисдикцию. Во всяком случае если им и не удалось
полностью осуществить свою программу, то они все же добились широких
уступо к. Благодаря тому , что император изъял льежские города из ведения судов
мира
, они получили особый мир, сделались особыми в юридическом отношении
2
территориями, и каждый город получил своих местных эшевенов .
История Камбрэ дает нам возможность подробнее проследить развитие
городского движения, ибо в отношении Льежа мы знаем лишь каковы были его
результаты
. В течение XI в. Камбрэ достиг большого благосостояния. У
3
подножия стен епископского замка образовалась купеческая колония, и в 1070 г.
вокруг нее возведена была укрепленная ограда. Вследствие объединения со
старым городом торговое население оказалось под властью кастелянов и
епископских чиновников, которые, не считаясь с его интересами и нуждами, со
всей строгостью применяли к нему поместное право
. Вскоре среди новых
4
обитателей началось глухое недовольство. Они стали втайне готовиться к
восстанию, клятвенно обязались помогать
друг
другу
и
с
нетерпением
ждали
Он
благоприятного
случая.

----------------------------
не существовало, во-вторых, потому что «portus» Гюи, являвшийся главным образом
промышленным центром , находился совсем в ином положении , чем епископский город
Льеж. Кроме того, судя по выражениям , приводимым Эгидием Орвалем, в Гюи, по-
видимому , существовало особое соглашение между епископом и горожанами . Во
всяком случае первого параграфа, передававшего горожанам охрану епископского
«castrum» во время «sede vacante» (незанятости епископской кафедры) в правах города
Льежа никогда не существовало . '
Waltz,
Urkunden, S. 37
Gilles d'Orval,
Gesta
episcoporum Leodiensium. Mon. Germ. Hist. Script., т. 25, с. 94.
Об истории городской общины Камбрэ см. подробное изложение, сделанное на
основании источников того времени у
W. Reinecke,
Geschichte der Stadt Cambrai bis zur
Erteliung der Lex Godefridi, S. 100 u. f. (Marburg, 1896). «Creberrime deplorantium
civium conquestiones invicem conferuntur, miseros se non habere patronum sed
expilatorem publicum; nullum aliud sibi futurum remedium, nisi longius aliquo secederent».
(«Горожане постоянно обмениваются горькими жалобами на то, что у них,
несчастных, не патрон , а грабитель общества; у них нет никакого другого выхода ,
кроме как уйти куда -нибудь подальше».) Gesta episcoporum Camerac. Mon. Germ.
Hist. Script., т . VII, с. 454.
------------------------------


представился в 1077 г., когда только что избранный епископ Гергард вынужден
был отлучиться, чтобы получить инвеститур у из рук императора. Едва только он
успел выехать, как городские жители завладели воротами города и провозгласили
коммуну.
Нет никаких сомнений в том, каковы были их цели, если пр инять во
внимание, что инициаторами и руководителями движения были наиболее
богатые купцы города
. Коммуна Камбрэ бесспорно являлась, таким образом,
1
прямым следствием экономических перемен, совершившихся среди го ро дского
населения. Это была насильственная попытка заменить устаревший режим
еписко пского управления новым порядком вещей, соответствовавшим новым
социальным условиям. Общественное мнение было, несомненно , на стороне
восставших. Бедняки, и в частности ткачи, воодушевленные пламенными
проповедями сторонника папы Григория — священника Рамирдуса, обвинявшего
еписко пов в симонии, присоединились к восстанию
. Посреди всеобщего
2
ликования коммуне, этому объекту религиозного рвения одних и практических
стремлений других, была принесена торжественная присяга. Впрочем, ее
существование оказалось очень недолговечным. Как только епископ узнал о
происшедшем, он немедленно повернул назад и под предлогом желания вступить
в переговоры добился, чтобы его впустили в город вместе с сопровождавшими
его рыцарями. Как это бывает обычно в борьбе, где враждебные партии
принадлежат к различным общественным классам, месть была ужасна. Рыцари
разграбили дома горожан, масса |Жителей была убита или подверглась пыткам.
Рамирдус погиб на костре.
Таков был конец пото пленной в крови первой коммуны , упоминаемой в
истории средневековых городов
. Но породившие ее экономические причины
3
были слишком мощны, чтобы можно было надолго отсрочить вызывавшиеся
ими последствия. Двойные епископские выборы и обра-

--------------------------------
Gesta episcoporum Camerac. Mon. Germ. Hist. Script., т. VII, с. 498. Chronicon S. Andrea
Castri-Cameracesii. Mori. Germ. Hist. Script., т . VII, с. 540. Считают иногда — и
Рейнеке
(Reinecke,
Geschichte der Stadt Cambrai, S. 100 u. f.) еще до сих пор
придерживается этого мнения — городским восстанием мятеж, вспыхнувший в 958 г.
в Камбрэ против епископа . Это, разумеется, неверно. Мятеж 958 г. отнюдь не был
городским восстанием, это было просто оппозиционное движение, вызванное
управлением епископа Беренгара . При Эракле в городе Льеже тоже разразилось
восстание , направленное против епископа . Упоминающиеся в источниках, в связи с
этими обоими событиями,
cives
— глубоко отличны от торговых
burgenses
XI века . Л.
Вандеркинедере (L.
Vanderkindere,
La premiere phase de l'evolution constitutionnelle des
communes flamandes. Annales de l'Est et du Nord, 1905, p. 340) разделяет мнение
Рейнеке. Это объясняется тем, что он считает согласно старой теории Гейслера и
Арнольда горожан не чем иным, как потомками свободных людей франкской эпохи.
Все восстания похожи друг на друга известными чертами. Но желать на этом
основании относить к X веку «присяжные коммуны» — значит игнорировать ход
исторического развития. При объяснении здесь надо руководствоваться не буквой
источника , а историческим правдоподобием и не допускать смешения в одну
аморфную массу совершенно различных явлений .
--------------------------------


зование внутри духовенства двух враждебных партий, одной — из сторонников
папы Гр игория и другой — императорской, позволили горожанам^ в начале XII
века восстановить свое прежнее положение. В главе движение опять стали купцы ;
они восстановили коммуну, и епископ Вальхер , вынужденный потворствовать
горожанам, чтобы не дать им перейти на сторону своего соперника Манассе,
торжественно признал в официальной хартии новые, со зданные ими учреждения
(1101 г.). В течение шести, лет коммуна являлась почти независимой
республикой: она имела свою, армию, вела войну с графом Фландрским,
распоряжалась по своему' усмотрению епископскими доходами, словом —
походила в течение некоторого времени на вольные итальянские города. Это
положение coxpa-j нялось вплоть до 1107 г., когда Генрих V восстановил в гор оде
епис-f копскую власть и уничтожил хартию коммуны . Однако не могло быть уже
и речи о восстановлении прежнего положения и о подчинении населения власти
министериалов и епископских вассалов. Городское устройство, созданное
коммуной, сохранилось в своих основных чертах и после уничтожения ее. Город
по -прежнему имел свое особое эшевенство и своих чиновников. Впрочем, они
никогда не примирился с потерей тех неограниченных привилегий, которыми он
располагал в начале XII века. Получение dominium civitatis (сеньориальных прав
города) всегда оставалось целью его стремлений, и вплоть до середины XIV века
его история сводилась в основном к ожесточенной борьбе с сеньором, чтобы
восстановить коммуну, захватив в свои руки управление городом и ограничить
власть епископа исполнением только духовных обязанностей. Между обеими
сторонами существовал постоянный антагонизм, и никак нельзя было установить
настоящего равновесия между правами сюзерена и правами горожан
.'
1
События, разыгравшиеся в Камбрэ с 1077 по 1107 г., встретили широкий
отклик в соседних местностях . Они послужили толчком к ряду восстаний,
которые стали перебрасываться из одного места в другое. Большинство
епископских городов Пикардии — Нуайон, Бове, Лан, Амьен, Суассон — также
провозгласили у себя коммуну . Перипетии борьбы жителей Камбрэ с их
прелатом вызвали, по -видимому, столь же горячий интерес со стороны торгового
населения Северной Франции, как три века спустя война жителей Гента с
Людовиком Мальским у ремесленников Парижа, Руана и Льежа.
В то время как епископские горо да охвачены были бурным движением и
завоевывали себе независимость ценой ожесточенной борьбы, горожане
Фландрии нашли себе, наоборот, открытых защитников в лице своих графов. Им
нигде не пришлось вести войну с местными сеньорами. Благодаря сплоченному
территориальному единству страны и могуществу князя, являвшегося верховным
судьей над всей своей территорией, торговое население, где бы оно ни
обосновывалось, с самого же начала находилось

---------------------------------
О дальнейшей истории города см.
Н. Dubrulle,
Cambrai a la fin du moyen age (Lille,
1903)
---------------------------------

в непосредственном контакте с ним. Именно этим объясняется бросающийся в
глаза одинаковый характер городского устройства Фландрии. Так как фландрские
города подчинены были исключительно политической власти, то их рост не
тормозился, как это было с Льежем или с Камбрэ, домениальным строем или
церковными учреждениями. Граф стал для своих городов тем, кем он был уже с
Он
X века для своих аббатств, а именно
—
верховным
фогтом.
содействовал
их
развитию,
подобно тому как он в свое время содействовал распространению
церковно й реформы Гергарда Броньского ; он, так сказать, расчищал им путь и
всячески помогал создавать необходимое им но вое право. Действуя таким
образом, графы, оставаясь по -прежнему блюстителями мира и права, в то же
время заботились об интересах своей казны . Действительно , налоги, взимавшиеся
с торговли, составляли значительную часть их доходов, и благосостояние графа
непосредственно зависело от процветания городов . Таким образом диаметрально
противоположное отношение епископов и фландрских графов к горожанам
объяснялось вполне естественными причинами: разница в их действиях
вызывалась различием в их положении, а не их личными особенностями.
Первые привилегии, представленные нарождавшимся фландрским городам,
относятся, по-видимому, ко времени правления Роберта Фрис-ландского
. Уже в
1
конце XI века центральная графская власть вступилась за купцов ,
обосновавшихся в portus. Она признала законными их требования . Постепенно
она сделала горожанам уступки по целому ряду пунктов их программы реформ.
Были уничтожены судебные поединки
; были сделаны ограничения для
2
церковной юрисдикции
, и несение военной службы признано было
3
обязательным только в случае неприятельского вторжения
. Уже в начале XII
4
века некоторые местности пользовались торговыми привилегиями. Князь
отказался от «seewerp» и уступил гильдиям право взимания пошлины (tonlieu)
.
5
Вместе с устройством укрепленной ограды или рва вокруг города городская
территория получала также особый мир. Этот мир носит в источниках название
«cora» (keure), или закона (lex), и синонимичность этих обоих слов вскрывает
особую природу фландрских городских уч-

-------------------------------
В параграфе 18 хартии Сент -Омера от 1127 г.
(Giiy,
Hist, de Saint-Omer, p. 374)
говорится о привилегиях, дарованных городу графом Robertus Barbatus. В силу эпитета
«Barbatus» Жири полагает, что князем, о котором в данном случае идет речь, был
Балдуин Бородатый (988—1035 гг.). Между тем дело в действительности идет о
Роберте Фрисландском (1071—1093 гг.), ибо именно он называется Robertus Barbatus
автором одной анонимной биографии Карла Доброго (Mon. Germ. Hist. Script., т. XII, с .
620) и в одной грамоте 1095 г. у
Miraeus,
Op. lipl., т.
Ill,
с. 20.
В Ипре с
1114
г. Хартия
2
Сент -Омера , § 3.
Ibid. 185 4.
4
Ibid. § 5.
------------------------------

- - - - - - Сообщение автоматически склеено - - - - - -

Спойлер (раскрыть)

реждений
. Городской мир — это «keure», потому что горожане требовали,
1
«избрали» его; это — «закон», потому что он был утвержден графом и
гарантирован им. Введение «keure» неизбежно влекло за собой создание
Со
специального
суда.
времени
правления
Карла
Доброго
каждый
«portus» имел
свое особое эшевенство (de wet), поставленное князем в качестве местного
судебного органа. Хотя это эшевенство, творившее суд над горожанами, и
выбиралось из среды poorters (горожан), однако оно носило характер графской
судебной корпорации. Фландрским гор одам не пришлось, подобно Камбрэ,
насильственно порывать со своим князем и захватывать его юрисдикцию. Здесь
без всякого труда было установлено равновесие между прерогативами князя и
самоуправлением горожан.
События, вызванные убийством Карла Доброго в 1127 г., отчетливо показали,
какое значение приобрели уже в это время городские коммуны. Они выступили с
этого времени на политическую арену, и первая попытка
'.',
французского короля
подчинить своей власти Фландрское графство потерпела крушение, наткнувшись
именно на сопротивление с их стороны
.
2
:
Карл Добрый не оставил после себя прямых наследников. Поэтому известие о
его смерти дало возможность многочисленным претендентам, находившимся в
том или ином родстве с фландрским домом, заявить» свои права на наследование
ему. Герцог Брабантский, графы Голландии и Генегау, Теодорих Эльзасский, сын
герцога Лотарингского
, Вильгельм Ипрский, Вильгельм Нормандский и
3
английский король Генрих были главнейшими претендентами. Королю Франции,
в силу его суверенитета, надлежало сделать между ними выбор. Людовик VI
остановил его на Вильгельме Нормандском, который, получив Фландрию, должен
был оказать ему столь ценную для него помощь против его смертельного врага —
английского короля. Вильгельм был без всяких осло жнений принят фландрскими
баронами. Король не спросил при этом мнения городов и вскоре вынужден был
жестоко раскаяться в этом. Карл снискал себе самые горячие симпатии со стороны
торгового населения благодаря той решительности, с которой он охранял законы о
мире и привилегии, пожалованные им горожанам. Его труп был вырван народом у
аббата монастыря св. Петра, хотевшего перевезти его в свое аббатство. Вслед за
тем жители Брюгге и Гента, под руководством кастеляна Гервазия из Прэ,
предприняли осаду замка в Брюгге, где укрылись убийцы графа.

---------------------
«Lex et consuetude» que cora vocatur». (Keure du metier de Furnes.) «Legem que dicitur
chore» (Keure des Quatre-Metiers); «legem sive choram». По поводу идентичности слов
«lex» и «pax» ср.
Gislebert,
Chronicon Hanoniense, ed. Vanderkindere, p. 78: «Legem
instituit [comes] que pax nomitatur». Относительно всех этих событий см. превосходное
изложение Гальберта, составленное на основании заметок, ежедневно делавшихся на
восковых таблицах. Ни один источник XII века не дает нам более правильного
освещения жизни горожан.
Galbert,
Histoire du meurtre de Charles le Bon, comte de
Flandre, ed. H. Pirenne.
Теодорих получил права на Фландрское графство через свою мать Гертруду,
дочь Роберта Фрисландского.
------------------------------


Однако дело шло не то лько о мести за гибель популярного князя. Горожане
отлично понимали, что при р азвернувшемся в стране кризисе на карту
поставлены были ее важнейшие интересы. Будет ли новый князь, который займет
фландрский престол, продолжать по отношению к ним политику Карла и его
пр едшественников? Будет ли он так же, как и они, понимать их нужды и чаяния?
Не следовало ли, наоборот, опасаться, что он объединится с дворянством,
которое уже воспользовалось междуцарствием, чтобы грабить купцов. При этих
условиях города решили поддерживать друг др уга и действовать сообща. Они
обязались признать верховную власть только такого князя, который даст им
достаточные гарантии. Они потребовали участия в назначении графа и принесли
пр исягу Вильгельму лишь после того, как они формально избрали его , так как
они не считали себя связанными в своих решениях ни ратификацией
французского короля, ни согласием дворянства. Впрочем, Вильгельм,
торопившийся поскорее обеспечить за собой графскую корону Фландрии, пошел
на самые широкие уступки. Он обещал снизить пошлины и земельный ценз, и
даже предоставить гражданам Сент-Омера право чеканки монеты. Но он не
исполнил этих обещаний. Не знакомый с Фландрией, он судил о ней так, как если
бы дело шло о Нормандии, или Иль-де-Франсе. Он не понимал, что имел перед
собой наро д, далеко опередивший по своему социальному развитию народы
соседних стран. Он сделал ту же ошибку, которая оказалась столь роковой два
века спустя для наместника Филиппа Красивого. Он решил, что для сохранения
своей власти ему достаточно поддержки дворянства и вскоре забыл о
соглашениях, заключенных им с горожанами. Бароны и рыцари воспользовались
случаем, чтобы открыто выступить против последних. На смену политике
пр ежних графов , ориентировавшейся на города, явилась политика феодальной
реакции. Но почти тотчас же в городах вспыхнули восстания, к которым, по -
видимому, приложила руку Англия. Соперники Вильгельма подняли голову: Гент
и Брюгге открыли свои ворота Теодориху Эльзасскому. Попытка вмешательства
Людовика VI ни к чему не привела. На созванное им в Аррасе собрание никто не
явился. Горожане обвиняли его в том, что он якобы продал графство Вильгельму
за 1000 марок и утверждали, кроме того, что он не имел никакого права
распоряжаться судьбами Фландрии. Разразилась война.
Большая часть фландрского дворянства, поддерживаемая вспомогательными
отрядами, посланными французским королем, была на стороне Вильгельма. На
стороне Теодориха было все городское население, а также суровые обитатели
приморской Фландрии. Борьба между обоими, князьями приняла, таким образом,
характер социальной войны: на одной стороне стояла военная аристократия , на
другой — оба новых общественных класса, за которыми было будущее, —
горожане и свободные крестьяне. Смерть Вильгельма при осаде Алоста (27 июля
1128 г.) ускорила развязку конфликта, относительно исхода которого не могло
быть никаких сомнений. Вся страна подчинилась Теодориху, и французский
король, предоставив своим преемникам заботу о продолжении политики,

первый опыт которой окончился крахом, признал совершившийся факт и дал
победителю инвеституру .
Таким образом во Фландрии воцарилась новая династия .
Она обязана была по лучением престола горожанам, и Теодорих Эль-; засский,
пришедший к власти вопреки своему сюзерену через народное, восстание,
напоминает Вильгельма Оранского, находившегося в таком же положении по
отношению к Филиппу II. Впрочем, как и Оранская династия, Эльзасский дом
никогда не забывал , кому он обязан был своей удачей. Он никогда не отделял
своих интересов от интересов городов ^ Различные князья, которых он дал стране,
всегда сознавали, что невоз-й можно править вразрез с интересами городов. Они
остерегались повторять опьгг Вильгельма Нормандского . Они отлично видели,
что в этой до -, ставшейся им торгово-промышленной стране не было лучшего
средства; для укрепления своей власти, чем тесный союз с городским населением.
В связи с этим, чтобы привлечь его на свою сторону , они усвоили очень
искусную политику. Они отвели городам определенное место во Фландрском
государстве и сумели примирить сохранение своих суверенных прав с
независимостью городов. Вместо того чтобы быть вынужденными идти на
уступки, они предпочитали делать их заранее. Они одинаково шли навстречу
всем крупным городам Фландрии. При Филиппе Эльзасском все город а получили
одинаковые учреждения и управлялись на основании одних и тех же Keure, так
что права и обязанности каждого из них являлись но рмой и гарантией прав и
обязанностей остальных городов
. Здесь существовало в полном смысле слова
1
фландрское городское

----------------------------------
Л. Вандеркиндере (L.
Vanderklndere,
La politique communale de Phillippe d'Alsace et ses
consequences. Bullet, de l'Acad., Classe des Lettres 1905, p. 749 и далее ) наоборот ,
полагает , что Филипп был врагом городов. Помимо того, что маловероятно , чтобы
этот князь, столь часто воевавший со своими соседями и французским королем,
настроил бы еще вдобавок против себя свои города , Вандеркиндере, по-моему,
смешивает дававшийся князем отпор попыткам городов, направленным против его
сюзеренных прав, с его отношением к развитию городов вообще. Нет никаких
сомнений в том, что он оказывал этому развитию всяческое содействие и приложил
много энергии, чтобы добиться процветания торговли и, следовательно , горожан. Но
он не мог допустить, чтобы его города превратились в «вольные города », т . е. в
городские республики , и никакой князь того времени не мог бы допустить этого. Его
образ действий необходимо рассматривать с точки зрения современных ему взглядов,
а не желать, чтобы он вел себя либералом XIX века . К тому же примеры его мнимо-
враждебного отношения к городам исчерпываются одним только Гентом. Главной
причиной, приведшей Вандеркиндере к его выводам, является, в частности , то, что он
верит в существование корпорации присяжных автономных магистратов
фламандских городов, уничтоженных по приказанию Филиппа Эльзасского. Ср. его
исследование: La premiere phase de l'evolution constitutionnelle des villes flamandes,
цитированное выше на стр. 159 примеч. 3. Но его мнение по этому вопросу,
несомненно, ошибочно. В крупных фламандских городах до Филиппа Эльзасского не
было постоянных присяжных. Их единственной первоначальной городской властью
являлось местное эшевенство, которое было одновременно и городским, и княжеским
по своему характеру. Присяжные встречались во Фландрии лишь во второстепенных
городах и в особенности в городах, зависевших от какого-нибудь
---------------------------------


право, общее для всех городов , и как в романских, так и германских частях
графства бюргерство было столь монолитно и сплоченно, что мы напрасно стали
бы искать чего -либо подобного в других частях Нидерландов . Несмотря на
различие языка и обычаев, фламандские города — Брюгге, Гент и Ипр, и
валлонские города — Аррас, Лилль и Дуэ, составляли единую городскую семью,
члены которой пользовались одними и теми же вольностями и находились в
одинаковом положении по отношению к графу.
Основной городского права явилась не хартия Брюгге, этого крупного
германского порта Фландрии, а хартия Арраса, распространенная на различные
города. Аррас стал руководящим центром всех фландрских городов как к северу,
так и к югу от лингвистической границы. Граф сохранил за собой, кроме того,
право , в случае неправильного судебного решения, вызывать эшевенов других
городов, чтобы они предстали перед судом эшевенов Арраса
. Мы слишком мало
1
осведомлены об обстоятельствах, обусловивших пожалование первых Keures,
чтобы понять каковы были причины указанной привилегии, предоставленной
этому валлонскому городу. Аррас был , разумеется, при князьях Эльзасской
династии одним из богатейших центров страны
; в его стенах находилась главная
2
монетная

--------------------------------
местного сеньора (как, например, Поперинг или Арк). Одновременное наличие
корпорации городских присяжных и княжеских эшевенов типично для Льежской
области и Брабанта , но отнюдь не для Фландрии, и смешанный характер эшевенства
во Фландрии является как раз лучшим доказательством мирных отношений между
графом и городами. Теодорих Эльзасский поступал точно так же, как и его сын. Он
покровительствовал городам и купцам (см. характерный документ у
Espinas,
Douai,
стр. 26). Однако он отнял у Сент -Омера право чеканки монеты, дарованное ему
Вильгельмом К
,
и известно, что он осаждал в 1138 г . Гент, впрочем, по не
АНТОНОМ
установленной до сих пор причине. Самое либеральное современное государство
вынуждено бывает прибегать к репрессиям, когда под угрозу поставлены его права, и
средневековые князья неоднократно имели основания — которых мы не можем у них
отнять — действовать аналогичным образом ." Несколько наивно противопоставлять
мнимый реакционный союз между духовенством и князем освободительному
движению городов,- в особенности по отношению к таким государям, как графы
Эльзасского дома , которые столь не сочувственно относились к политическим
притязаниям духовенства .
«Si scabini a comite vel a ministro comitis submoniti, falsum super aliqua re judicium
fecerint, veritate scabinorum Attrebatensium, sive aliorum qui eamdem legem tenent,
comes eos convincere poterit...» («Если эшевены, вызванные графом или пред-
ставителем графа, произнесут по какому -либо делу неправильный приговор, то граф
может уличить их вердиктом эшевенов Арраса или других городов, которые
придерживаются того же закона»)
Warnkoenig-Gheldolf,
Histoire de Flandre, t. II, p.
420. Мы встречаемся с аналогичным явлением в Льежской области, романская
столица которой распространила свое право как на фламандские , так и на валлонские
города княжества . Это явление интересно, как наглядное доказательство того, что
городское движение было, по существу, социальным движением и именно в силу
этого малодоступным влияниям этническим . Вильгельм Бретонский часто называет
Филиппа Эльзасского: «Comes Attreba-tensis». («Граф Аррасский ».)
------------------------------


мастерская Фландрии
, и именно его значением, несомненно, объяснялось особое
1
положение, занимавшееся его эшевенством.
Брабантские города, как мы уже говорили, развивались гораздо медленнее
фландрских городов . В то время как в начале XII века Брюгге, Гент и Лилль
принимали уже доминирующее участие в политических событиях и их
вмешательство решало исход борьбы между претендентами на фландрскую
корону, Лувен, Брюссель и Антверпен не играли еще в герцогстве никакой роли
и, казалось, совершенно не интересовали князя. Только во второй половине
XII века брабантские герцоги занялись урегулированием положения
горожан, обогатившихся благодаря торговле, влияние которой стало теперь
ощущаться на территории между Маасом и Шельдой. Подобно фландрским
графам и по тем же соображениям, они неизменно благожелательно относились к
городам. Политика Генриха I (1190—1235 гг.) по отношению к городам
напоминала политику Филиппа Эльзасского, только с меньшим размахом и с
меньшей последовательностью. В Брабанте не было того единства, которое
по ту сторону Шельды наложило столь глубокий отпечаток на го родское
устройство. Не все брабантские хартии составлены были по одному и тому
же образцу и не свидетельствовали так же ясно , как это было во Фландрии, о
решении совершенно одинаковым образом урегулировать права горожан. Герцог,
наоборот, издавал для каждого города отдельные законы, не пытаясь
свести к единому образцу различные городские ко нституции. Он оказал гораздо
более слабое влияние на развитие городских учреждений чем фландрские графы.
Фландрия и Брабант выделялись среди светских княжеств в Нидерландах
многочисленностью и богатством своих городов. Генегау и Голландия сильно
отставали по сравнению с ними. Голландские города выступили на
историческую арену лишь в первой половине XIII века, а что касается Генегау,
то здесь можно было бы назвать только один значительный город —
Валансьен, который, будучи расположен на берегу Шельды, развивался
одновременно с фламандскими городами и конституция которого была очень
сходна с их конституциями.
Что касается Турнэ, то он по луч ил в 1188 г.
городскую хартию от
2
французского короля Филиппа-Августа, но, будучи весьма удален от центра
Франции, он был очень слабо связан с ней и являлся на протяжении всего
средневековья своего рода городской республикой между Фландрией и Генегау. В
Нидерландах этот французский город пользовался почти такой же
самостоятельностью и независимостью, как и вольные города Германской империи.

----------------------------
A. Hermant,
Histoire monetaire de la province d'Artois, p. 104 (Saint-Omer, 1843).
Ch. Duviuier,
La commune de Tournai de 1187 a 1211. Bullet, de l'Acad. de
Belgique, Classe des Lettres, 1901, p. 247 и далее .
----------------------------

[Аспарух]

ГЛАВА ВТОРАЯ
ФЕОДАЛЬНАЯ
ПОЛИТИКА ДО
СРАЖЕНИЯ ПРИ БУВИНЕ

Спойлер (раскрыть)

I
Одновременно с тем, как промышленность и торговля видоизменяли
физиономию Нидерландов, произошли также значительные изменения в
условиях, определивших в первой половине Ср едних веков политическое
положение Лотарингии и Фландрии. Интенсивная экономическая деятельность
этих стран, их разнообразные связи с заграницей сделали их еще более
восприимчивыми, чем это было в прошлом, к влияниям соседних народов. Они
тотчас же испытали на себе отраженное действие событий, столь резко
нарушивших в начале XII века равновесие Западной Европы. Кажущаяся
сложность их локальной истории легко разъясняется в свете общеевропейской
истории
.
1
Борьба за инвеституру, разрушив имперскую церковь , дала возможность
лотарингским князьям свергнуть иго епископов. Теперь покончено было с
большой провинцией, прикрывавшей западную границу Германии между Маасом
и Шельдой. Местные династии разделили между собой страну, и пестрая смесь
небольших независимых территорий сменила собой более сплоченное целое.
Название «Лотарингия » вскоре стало только географическим понятием. В XIII
веке оно потеряло даже свое первоначальное значение и применялось лишь к
территориям, зависевшим от брабантского гер цогства: с этого вр емени
совокупность областей, к которым оно столь долгое
время
применялось,
стала
Neder-
называться
Нидерландами,
или
landen
.
2

------------------------
Довольно подробное , хотя и несколько путаное изложение феодальных войн XII века
можно найти у /.
Kroger,
Niederlothringen im zwolften Jahrhundert (Elberfels,
1893).
Waitz-Zeumer,
Deutsche Verfassungsgeschichte, Bd. V., S. 169. Гизельберт постоянно
называет Лотарингию — к северу от Генегау — «Partes advallenses». Во французских
источниках эта область часто носит название «Pays des Avallois».
--------------------------------

Императорам не удалось удер жать под своей властью эту ускользнувшую
от них страну. Они вынуждены были беспомощно наблюдать за тем, как
разрушалось дело , созданное Генрихом Птицеловом и Отгоном I.
Генрих V был
;
последним из императоров , явившимся в Бельгию во главе целой армии
. После
1
него германские государи лишь в очень редких случаях в течение XII века
переходили за Аахен, а в XIII веке и совсем не перехо дили
. Территории,
2
расположенные на левом берегу Мааса, становились все более чуждыми
Германской империи. Связывавшие их с нею узы сюзеренитета все более
ослабевали, так что в конце концов.; они перестали их ощущать
. Гогенштауфенам
3
не удалось укрепить этих' связей, да, впрочем, они мало интересовались
этим. При Фридрихе, Барбароссе самый верный им нидерландский князь считал
себя , в общем, независимым и полагал, что он выполняет свои обязанности по
отношению к императору, соблюдая нейтралитет как в отношении Франции, так и
Германии
.
4
Смерть Генриха V (1125 г.) может считаться исходным пунктом начавшегося
отделения Лотарингии от Германской империи. Это отделение произошло без
борьбы и насильственного ^ разрыва; его не домогались и не хотели. Здесь не было
ничего похо жего на те ожесточенные войны, которые Гизельберт и его преемники
вели со своими сюзеренами. Бель- >, гийские князья, всецело поглощенные своими
феодальными междоусобицами, воздержались от участия в избрании Лотаря. Более
того, когда в начале 1127 г. он прибыл в Аахен, они остались столь же
безучастными; за исключением графа Фландрского, Карла Доброго, пославшего к
нему аббата для передачи приветствия, никто из них не появился при его .' дворе
.
5
Да и происходившие в это время в стране события ясно показывали,

-------------------------
Оттон Брауншвейгский , правда , прошел еще через Бельгию со своими войсками
в XIII веке , во время своего похода против Филиппа -Августа. Но дело шло
в этом случае не о походе против бельгийских князей, а о заграничном походе .
За исключением Альбрехта Австрийского, который в конце XIII века, во время
своей борьбы с Иоанном д'Авеном, продвинулся до Нимвегена . з Со времени
правления Лотаря Суплимбургского император стал столь чуждым
Нидерландам , что князья, желавшие получить его защиту, не видели другого
способа, как передавать ему какую-нибудь землю, которую они затем брали у
него назад на условиях феода . См . интересный пример в Gesta abbatum
Trudonensium, ed. de Borman, t. II, p. 74.
Gislebert,
Chronicon Hanoniense, ed. Vanderkindere, p. 189: «Dicebat eciam comes
Hanoniensis, quod hominibus regis Romanofum castra sua reddere non debebat, nes
transitum eis per terram suam pararet, cum in hoc vastatio terre sue irnmineret.
Ipse enim in marchia imperii Romanorum et regni Francorum manens, terram suam
custodire debebat in eorum guerris. (Граф Генегау говорил, что он не должен
отдавать своих замков людям Римского императора и позволять им проходить
через свои земли, так как при этом его стране угрожает опустошение . Ведь
он живет в пограничной области между Римской империей и французским
королевством и должен оберегать свою страну от их войн.)
W. Bernhardt,
Lothar von Supplinburg, S. 118 (Leipzig, 1879).
---------------------------


насколько пошатнулся здесь авторитет императорской власти. Генрих
Димбургский продолжал носить герцогский титул, отнятый у него Генрихом V и
переданный им Готфриду Лувенскому. Во время войны, разразившейся между
обоими этими князьями, исчезли последние остатки учреждений, созданных
Отгоном I. Но еще хуже обернулось дело, когда Лотарь, желая показать свою
власть, в свою очередь лишил Готфрида герцогского титула и передал его
Лимбур гскому дому (1128 г.). Это решение следовало поддержать оружием,
между тем Лотарь ограничился посылкой соответствующей грамоты через свою
канцелярию. Никто, разумеется, не обратил никакого внимания на его решение;
оба претендента продолжали называть себя герцогами Лотарингии, и борьба
между ними разгорелась с еще большей силой. Впрочем, титул , за который они
боролись, потерял всякое значение и превратился в громкое слово и никчемное
украшение. В свое вр емя так именовался наместник императора по ту сторону
Рейна, светский правитель, на котором лежала обязанность охранять с помощью
епископов права государя от все усиливавшейся феодальной знати
. Но победа
1
этой самой феодальной знати как раз и лишила теперь герцогский титул всякого
смысла. Он не соответствовал больше истинному по ложению вещей и не давал
больше своему носителю никакой реальной власти за пределами его земель
.
2
Впрочем, современники ясно отдавали себе в этом отчет. Они называли обоих
герцогов по имени их владений: для них больше не существовало герцога
Лотарингского, для них существовали только герцог Брабантский
и герцог
3
Лимбургский. Даже и сам император вынужден был в конце концов примириться
в этим по ложением, которое он не в силах был изменить ; он помирился

---------------------------------
Еще около 1142 г. Конрад III хотел сделать герцога фогтом всех лотарингских
церквей, но этот план не удался.
W. Bernhardt,
Konrad III, S. 306 (Leipzig, 1883).
Cislebert,
Cronicon Hanoniense, ed. Vanderkindere, p. 252: «A marchione autem
de Minse ibidem judicatum fuit, et inde pares habuit principes sequaces, quod dux
Lovaniensis ducatum non habebat, nisi in comitatibus quos tenebat vel qui ab eo
tenebantur, cum ipse in aliis comitatibus vicinorum suorum tenuram suam monstrare
non poterat». («Маркграф "Minse" постановил, и в этом другие пэры-князья за
ним последовали, что герцог Лувенской не имеет герцогской власти вне графств,
которые он держит или которые держались от него, так как он не мог доказать,
что у него есть право в графствах его соседей».) з Нели
(Н. Nelis,
L'origine
du titre due de Brabant. Revue des Bibliotheques et
Archives de Belgique, 1908, p. 145 и далее ) указывает , что уже в 1150 г.
никто не называл больше герцога за пределами Брабанта, dux Lotharingiae
(герцогом Лотарингии ), а лишь dux Brabantiae (герцогом Брабантским ). Однако
вплоть до 1235 г. герцог продолжал именовать себя в своих грамотах только
dux Lotharingiae. Но начиная с этого времени он стал, по крайней мере в
некоторых случаях, сообразоваться с общепринятым обычаем и называть себя
dux Lotharingiae et Brabantiae (герцогом Лотарингии и Брабанта). Предыдущая
сноска свидетельствует о принятом Гизельбертом решении применять в отношении
герцога презрительное название «dux Lovaniensis» (герцог Лувенский).
------------------------------

с Готфридом Лувенским, оставив за ним титул, который тот продолжал носить
вопреки воле императора. Это было официальное признание исчезновения
прежнего герцогства Лотарингского...
Одновременно с тем, как герцогский титул перешел из рук императора к
феодальной знати, церковь была отдана на милость светских князей. После
смерти льежского епископа Отберта (1119 г.) капитул разделился «а две партии,
из коих одна избрала Александра Юлихскогр, а другая — Фридриха Намюрского.
Генрих V дал инвеституру Александру, папа же пр изнал Фридриха. Каждый из
обоих претендентов представлял таким образом одну из больших религиозно-
политических партий, противостоявших друг другу в то время в Германской
империи, и казалось, что завязавшаяся между ними борьба должна быть
принципиальной борьбой. В действительности же это была чисто феодальная
борьба между Бра-бантским и Лимбургским домами, и нетрудно убедиться в том,
что хотя противники ссылались один на свое повиновение императору, а другой
— на свое повиновение папе, по существу, они домогались только расширения
своих владений за счет епископского княжества. Готфрид Лувенский
воспользовался этими обстоятельствами, чтобы захватить в свои руки Сен-Трон.
Под предлогом поддержки императорского кандидата он пытался подорвать
основы Лимбургской и Намюрской династий, и не исключено, что он причастен
был к отравлению Фридриха (1121 г.). Во всяком случае он воспользовался его
смертью, ибо вслед за тем как после краткого междуцарствия епископом назначен
был его брат Адаль-берон, он тотчас же перестал поддерживать Александра.
Более того , когда последний получил наконец диоцез, он повел против него
во йну . Однако Александр мог рассчитывать на этот раз на помощь герцога
Лимбургского, решившего без всяких колебаний вступить с ним в союз с того
момента, как он убедился в его враждебных отношениях с гер цогом
Брабантским,
который ему когда-то помогал . Таким образом одни и те же князья
4
то нападали, то защищали одного и того же епископа, и это как нельзя лучше
доказывает, что вмешательство феодалов в дела церкви вызывалось
исключительно их политическими интересами. После низложения Александра
(1135 г.) перевес опять оказался на стороне Готфрида. Ему удалось навязать
капитулу выбор своего шурина Адальберона II. Признание Адальберона
императором Лотарем было, несомненно , той ценой, которой по следний купил
себе примирение с лувенской династией
.
1

--------------------------------
W. Bernhardt,
Lothar von Supplinburg, S. 582. В этом случае император явно
капитулировал перед феодальной знатью. Адальберон был назначен лишь благодаря
могуществу его семьи : «Quod esset de prosapia Manucensi, prosapia a mari usque ad
mare palmites suas protendenti». (Так как он из Намюрского рода, рода ,
протягивающего свои щупальца от моря до моря.) Triumphus S. Lamberi. Mon.
Germ. Hist. Script., т. XX, с. 501.
---------------------------------

- - - - - - Сообщение автоматически склеено - - - - - -

Спойлер (раскрыть)

Мы видим из этого, какое значение приобрела светская аристократия в
Нидерландах. Германским государям приходилось теперь считаться с ней. Чтобы
сохранить хоть кое-какое влияние на левом берегу Рейна, они вынуждены были
вступить в переговоры с этими могущественными феодальными династиями, о
которых один современный им хронист образно писал, что «они закрывают своей
тенью всю страну ». Императоры принуждены были постоянно препираться и
торговаться с ними, и для того, чтобы найти себе сторонников, им оставалось
только оплачивать оказывавшиеся им услуги. Князья теперь, так сказать,
продавали с аукциона свою верность, они отлично сознавали, что являются
госпо дами положения и что власть их сюзерена зависит от их доброй воли. В
Лотарингии, находившейся отныне всецело во власти феодалов, у высшей знати
зародилась теперь идея политического нейтралитета, которая стала впоследствии
в XIV веке руководящей нитью в политике Якова ван Артевельде
:
1
Непосредственная связь с императором сохранилась только у епископов
благодаря инвеституре, которую они должны были получать до вступления во
владение своими диоцезами. Но, терроризируя капитулы, светские князья почти
всегда вершили судьбу выборов, и им нетрудно было в случае необходимости
либо помешать прелату вступить против их воли в страну, либо
противопоставить ему конкурента.
При Конраде III германское влияние совершенно сошло на нет. Вибальд из
Ставело (умер в 1158 г.) был последним бескорыстным представителем его , но он
тщетно боролся за заведомо обреченное уже дело. Просматривая его переписку ,
проникнутую столь горячей лояльностью, на каждом шагу наталкиваешься на
выражения, свидетельствующие о разочаровании и гор ечи. Этот ясный и сильный
ум не строил себе больше никаких иллюзий. Он отлично видел , что
раздробленная на части между соперничавшими династиями Лотарингия отошла
от Империи. Он сознавал и писал, что она окончательно потеряна для Импер ии
.
2
При этих условиях политика феодалов одержала верх в Нидерландах над
политикой Империи. Отныне император перестал быть здесь повелителем; он
считался , в зависимости от обстоятельств , то союзником, то врагом, но во всех
без исключения случаях оставался неизменно чужеземцем
. Лотарингские
3
династии оставались по -прежнему частью Свя-

------------------------------
См. ниже стр. 432—433.
W. Bernhardt,
Konrad III, S. 878, Anm. 31 Точка зрения
2
князей прекрасно выражена в следующих словах Гизельберта
(Gislebert,
Chronicon
Hanooiense, стр. 201) по случаю встречи французского короля и германского
императора в Музоне в 1187 г.: «Cui colloquio ut comes Hanoniensis interesset cum eo,
dominus rex Francorum primo mandavit ipsi comiti; dominus vero imperator similiter
mandavit comiti Hanoniensis ut cum eo ad colloquium illud veniret. Dominus autem comes,
licet nemini illorum homini fidelitate obligatus esset, tamen quia de Imperio erat, ad
dominum imperatorum transivit...» («Король французов первый вызвал графа
Генегау, чтобы он вместе с ним явился на
--------------------------------


щенной Римской Империи, но ни одна из них не считала ее своим
отечеством. Они не принимали никакого участия в событиях, происхо-
дивших на другом берегу Рейна, они не появлялись на полях сражения в
Германии, они не сопровождали императоров в их походах в Италию, и в
богатой литературе о них, которая особенно развилась начиная с XII века, лишь
в очень редких случаях можно встретить краткие упоминания о судьбах и
деяниях германских императоров.
Было бы большой ошибкой объяснить это обстоятельство какой-нибудь
национальной антипатией. В самом деле, оно одинаково наблюдалось как
во фламандских, так и в валлонских княжествах. Наоборот, последние
были , в общем , даже наиболее надежными союзниками императоров.
Достаточно вспомнить в этом отношении графа Балдуина V Генегауского
при Фридрихе Барбароссе и при Генрихе VI, а в XIII веке первого Иоанна
д'Авена . Взаимоотношения Нидерландов с Германской империей
отличались не враждебностью, а холодностью и равнодушием, вытекавшими
из отсутствия общих интересов. У обеих сторон не было больше ни
малейшего стимула к тесному сближению или объединению.
Стремительное социально-экономическое развитие, совершавшееся в
бассейне Шельды и Мааса, окончательно отдалило эти области от
Германии , которая гораздо дольше сохранила свой, главным образом ,
аграрный строй . Они все более и более ориентировались на Фландрию,
которая приобрела над ними настоящую торгово-промышленную гегемонию .
Со времени правления Теодориха Эльзасского фландрские графы при -
нимали участие почти во всех событиях, разыгрывавшихся на правом
берегу Шельды. Они вмешивались сначала в дела Голландии, Брабанта ,
Генегау, а позднее, в XIII веке, их влияние распространилось также и на
Гельдерн, Намюрскую область и Льежское княжество. Будучи од-
новременно князьями Германской империи и вассалами французского
короля, они занимали привилегированное положение, и их политика соз-
давала постепенно все более прочные и тесные связи между двумя
обломками государств, деливших между собою со времени Верденского
договора территорию Нидерландов. Благодаря им оба берега Шельды,
объединенные уже общей экономической деятельностью
1
, перестали быть

--------------------------
это свидание ; но император также вызвал графа Генегау, чтобы он с ним пришел на
это свидание. Господин же граф, хотя он никому из них не был обязан оммажем и
верностью, но ввиду того, что его земли были в Империи , перешел к императору»).
Таким образом «Imperium» сделалась для графа Генегау не более , чем
географическим понятием. Балдуин — вассал Льежского епископа , считал себя,
именно в связи с этим, свободным от верности императору, который не был его
непосредственным сюзереном . По его мнению , силу имело только феодальное право.
Это то, чего не замечают ни Картелльери
(Cartellieri,
Philipp-August, т. I, с. 265, прим.
2, Лейпциг, 1900), ни Кениг (L.
Konig,
Die Politik des Grafen Balduin V von Hennegau.
d'Histoire, 1905, p. 298).
Bullet, de la Comm. Rou.
См. выше, стр. 150.
------------------------------

чуждыми друг др угу и в политическом отношении. У небольших феодальных
государств, простиравшихся от Арденн до моря, появилась теперь общая
история. Судьбы лотарингских княжеств объединились с судьбами Фландрии, и
франко-германская граница, отделявшая восточную Бельгию от западной,
постепенно в течение Средних веков сошла на нет. Первейшим результатом этой
эволюции было вступление Лотарингии в более тесные сношения с Францией, и
затем с Англией, — с державами, вмешательство которых в дела Фландрского
графства в течение XII века все более усиливалось.
Действительно, Фландрия, которая пользовалась полнейшей независимостью
от своего сюзерена в то время, когда Лотарингия находилась под властью
герцогов и имперских епископов , теперь очутилась в совершенно ином
положении. Монархия Капетингов, первые шаги которой были столь робки и
затруднительны, со времени царствования Людовика VI почувствовала себя
достаточно сильной, чтобы вступить в борьбу со своими могущественными
вассалами. После того как суверенитет императора над лотарингскими князьями
сделался чисто номинальным, французские короли обнаружили стремление
навязать свою власть фландрским графам. Теперь в политической ситуации,
сложившейся в X веке, произошла полная перестановка. Влияние Германской
империи на правом берегу Шельды ослабело, влияние же Франции на левом
берегу усилилось, и в истории Нидерландов открылась новая эра.
Первые симптомы этого обнаружились уже, как мы видели, после убийства
Карла Доброго. Правда, политика французского короля, натолкнувшись на
сопротивление городов, потерпела крушение, но достаточно было уже одного
того, что Людовик VI попытался навязать жителям Фландрии графа, являвшегося
его креатурой
. Одно время он мог считать себя повелителем Фландрии. Он
1
сопровождал Вильгельма Нормандского в Брюгге. Он был первым французским
королем, проникшим в самое сердце Фландрии, подобно тому как его
совр еменник Генрих V был последним императором, дошедшим до границы
Лотарингии. У Людовика VII, в отличие от его отца, не оказалось поводов для
вмешательства в дела Фландрии. За то время, пока он сражался в долине Роны и
на возвышенностях Оверни и Веле, Эльзасская династия успела, в частности в
период правления графов Теодориха и Филиппа, прочно утвердить свою власть
между Шельдой и морем. При втором из этих графов Эльзасская династия
достигла апогея своего могущества. В 1164 г.
, после
2

------------------------------
Людовик VI наделся, вероятно, даже одно время предоставить титул графа Фландрии
одному из своих сыновей, но он не считал себя достаточно сильным для
осуществления этого плана.
A. Luchaire,
Louis VI le Gros, p. XCVIII (Paris, 1890).
Borelli de Serres,
La reunion des provinces septentrionales a la couronne sous Philippe-
Auguste, p. XII (Paris, 1899).
------------------------------

смерти графа Рауля Прокаженного, Филипп Эльзасский по лучил в наследство,
через свою жену
, графство Вермандуа с его вассальными владениями Валуа и
1
Амьенуа. Его владения простирались теперь, таким образом, от нижней Шельды
до Иль-де Франса, и он занял отныне
первое место среди вассалов французской
\
короны и стал самым могу -; щественным князем в Нидерландах. Он принимал
деятельное участие в воспитании наследника престола, и когда в 1179 г. Людовик
VII был разбит параличом и вынужден отказаться от управления государством, то
именно он, естественно, стал первым советником молодого Филиппа-Августа
. В
2
начале правления последнего , казалось, вернулись времена; Балдуина Лилльского,
правившего в качестве регента от имени Филиппа
. Похоже было на то, что
3
новому королю предстоит стать послушным орудием в руках фландрского графа,
который женил его (28 апреля 1180 г.) на своей девятилетней племяннице
Изабелле (дочери его сестры Маргариты ), графине Генегау , и который во время
коронации всячески подчеркивал перед французскими князьями свое богатство,
выставляя напоказ роскошь своих одеяний и чванясь своим положением.
Брак Филиппа-Августа с Изабеллой Генегауской, по словам хрониста Якова
Майера, положил «начало раздорам и вражде между французами и фламандцами,
явился источником многих коллизий и войн и послужил исходным пунктом
многочисленных катастроф и поражений»
. .Это значит приписывать
4
незначительному событию очень важные последствия . Разумеется, при
заключении этого брака было условлено , что король после смерти графа
Фландрского унаследует территории, составившие впоследствии графство
Артуа
. Но он не стал так долго ждать, чтобы вмешаться в дела своего вассала.
5
Столкновение между монархической политикой Филиппа-Августа и феодальной
политикой графа Фландрского было неизбежным. Несчастная Изабелла
принесена была в жертву честолюбивым комбинациям
, она даже не была
6
предлогом к войне, разразившейся вскоре между ее дядей и ее мужем.

---------------------------------------
Елизавету, старшую сестру графа Рауля Прокаженного, на которой Филипп, по
мнению Борелли-де -Серра (op. cit., p. VII), женился в 1159 г. Она умерла в 1182 г ., и
ее владения не попали тогда в руки ее мужа , перейдя к графине Бомон, сестре
Елизаветы. Впрочем, их тотчас же потребовал себе Филипп-Август , завладевший
ими.
Граф не был опекуном молодого короля в собственном смысле слова. См.
A.
Cartellieri,
L'avenement de Philippe-Auguste. Revue historique, t. LII [1893], o. 252 и
Philipp II August, Konig von Frankreich, Bd. I, S. 39 (Leipzig, 1899). См. выше, стр.
89.
Compendium chronicorum Flandriat, p. 87 (Murenberg, 1538).
A. Cartellieri,
Philipp-August, t. I, p. 54;
Borelli de Serres,
La reunion etc, p. 33. Эта уступка была ,
однако, сделана при условии, что у Изабеллы будут дети, в противном случае
Артуа должно было вернуться к ее наследникам. Известно, что король чуть не
развелся с ней в 1184 г. Она умерла в 1190 г ., в 19-летнем возрасте
---------------------------------------

- - - - - - Сообщение автоматически склеено - - - - - -

Спойлер (раскрыть)

Филипп-Август был для Филиппа Эльзасского тем, чем Людовик XI оказался
в XV веке для Карла Смелого
. Будучи настолько же терпелив и искусен,
1
насколько граф был вспыльчив и высокомерен, Филипп-Август сначала скрывал
свое твердо 'задуманное решение взять самому бразды правления Франции, в
свои руки и подорвать могущество своих крупных вассалов. В течение
некоторого времени Фландрский граф мог мнить себя повелителем Франции. Он
поссорил короля с его матерью и прежними советниками Людовика VII.
Шампанская династия, влияние которой до сих пор уравновешивало влияние
фландрского дома, была удалена от двора и завязала тайные связи с Англией.
Филипп же, со своей стороны, сблизился с императором, исконным врагом
английского короля, поддерживавшего Вельфов в Германии, и навербовал себе
также сторонников в Лотар ингии. Он мог уже рассчитывать на помощь своего
шурина, графа Генегауского, и ему удалось, кроме того, привлечь на свою
сторону герцога Брабантского и графа Гельдернского. Никогда еще никто из его
предшественников не пользовался подобным авторитетом, и в течение
некоторого времени он лелеял самые несбыточные мечты .
Но разыгравшиеся события вскоре рассеяли его иллюзии . В 1180 г. Генрих II
Английский, всецело поглощенный своими планами войны с Германией,
заключил мирный договор с Филиппом-Августом. Одновременно по следний
примирился с Шампанской партией. Избавившись
от своих врагов, он мог теперь
;
подумать о том, чтобы освободиться от тягостной опеки Филиппа и обратить
оружие против него . Он решил подорвать могущество Фландрии и, может быть ,
даже присоединить, к французской короне владения эльзасского дома, так как
граф не имел прямых наследников. Война с Фландрией стала теперь его основной
заботой, и, решившись на это , он вел ее до самого конца своего правления с той
последовательностью и выдержкой, которые характерны были для всех его
начинаний. «Либо Франция поглотит Фландрию, —- сказал он однажды, — либо
ей самой предстоит быть поглощенной Фландрией»
. Разрыв начался в 1181—
3
1182 гг., а когда король, после смерти Елизаветы Вермандуа
, жены Филиппа,
4
потребовал от него уступки Вермандуа, разрыв между ними был окончательно
завершен.

-----------------------------------
О причинах столкновения между ними и противоположности их характеров см.
A. Cartellieri,
Op. cit., t. I, p. 190 и далее .
По поводу войны между французским королем и графом Фландрским см.
помимо Картелльери, t. II,
Scheffer-Boichorst,
Deutschland und Philipp II August
von Frankreich, в «Forschungen zur Deutschen Geschichte», Bd. VIII [1868],
S. 465 u. f.
Roger de Wendower,
Flores historiarum, приводимый Scheffer-Boichorst, op. cit.,
S. 473.
Относительно даты этой смерти см.
A. Cartellieri,
Philipp II August, Bd. '.
Beilagen, S. 83, относящего ее к 26 марта 1182 г.
---------------------------------

Филипп Эльзасский без колебаний принял брошенный ему вызов. Этот
пылкий темперамент был теперь обуреваем одной только мыслью — отомстить
своему сюзерену и заставить его склониться перед собой
.
1
Он
носился
раньше
с
планами
о
господстве
над
Францией,
теперь он горел
желанием во что бы то ни стало раздробить ее под пятой Германии. Он вступил в
переписку с императором, послал к нему послов и, наконец, сам прибыл к его
двору. Он умолял его вторгнуться во владения своего соперника, принес ему
вассальную присягу за свои феоды , полученные им от французского короля и,
пытаясь увлечь его грандиозными планами, рисовал перед ним заманчивые
картины расширения границ Империи до берегов Британии
. Но Фридрих
2
Барбаросса не двинулся в Нидерланды . Он ограничился несколькими письмами
французскому королю и содействовал заключение перемирия между обеими
воюющими сторонами. Помощь Филиппа-Августа была ему необходима против
поддерживаемых Англией Вельфов, и он не считал целесообразным комп-
рометировать свои интересы ради фландрского дома и развязывать европейскую
войну ради феодальной усобицы. После пяти лет войны Филипп, наконец, решил
заключить мир с французским королем. На основании договора в Бове (июль
1185 г.), подтвержденного в следующем году Амьенским миром, он отказался от
Валуа, Амьена и большей части Вермандуа, остальная часть кото рого была
сохранена за ним до его смерти. Таким образом он вышел побежденным из
своего поединка с Филиппом-Августом. Французская корона, которая должна
была капитулир овать перед фландрскими графами при Филиппе I и Людовике VI,
впервые взяла реванш. Франция внезапно обнаружила свою силу и поставила
графство в новое для него положение, при котором Фландрия вынуждена была
прилагать все усилия к тому, чтобы отбивать попытки королевства,
стремившегося поглотить ее.
Крупные сдвиги, происшедшие в это время в европейской политике, тотчас
же отозвались на истории Нидерландов. Вражда между Францией и Англией, из
коих первая опиралась на Гогенштауфенов, а вторая — на Вельфов, разделила
Западную Европу на две большие партии. Повсюду

------------------------------
Вильгельм Бретонский влагает следующие слова в уста Филиппа Эльзасского:
«Nil, ait, est actum, nisi Flandro milite portas
Parisius frango, nisi Parvo Ponte draconts,
Aut medio vici vexillum pono Chalauri».
(«Ничего, — сказал он, — не сделано, если я не сломаю ворот Парижа
руками фландрских воинов, если я не поставлю драконов на Малом мосту или
знамени на середине «vicus Chalauri».)
«Fridericum etiam imperatorem Romanorum nunc per nuntios nunc propria persona
sollicitavit attentius, ut adversus regem Franciae insurgeret et imperii limites dilataret
usque ad mare Brittanicum». («Фридриха , Римского импера тора , он весьма
усердно подстрекал то через послов, то лично, чтобы он поднялся против короля
Франции и расширил пределы империи до Британского моря».)
Radulfus de
Diceto,
Imagines Historiarum. Mon. Germ. Hist. Script., т . XXVII, с . 271
--------------------------------

англо-вельфская партия противостояла франко-гибеллинской, и бельгийские
князья, очутившиеся посредине между враждующими сторонами, подобно тому
как это было в XIV веке во время Столетней войны, оказались, разумеется,
вынужденными принять участие в конфликте. Не интересуясь своими
сюзеренами, они заняли такие позиции, которые были им наиболее выгодны.
Сообразуясь со своими династическими и терр иториальным интересами, они
становились на сторону то одного, то другого враждебного лагеря, и
присоединяли свои интриги к войне, противопоставившей друг другу
окружавшие их крупные державы. Граф Фландрский и граф Генегауский были
вождями двух враждебных партий, на стороне которых они сражались.
Балдуин V Генегауский, бывший шурином и предполагаемым преемником
Филиппа Эльзасского, сначала оказывал ему активную помощь в его политике
.
1
Но со времени разрыва Филиппа Эльзасского с Филиппом-Августом, '•жена
которого, Изабелла, была дочерью Балдуина, в отношениях между обоими
князьями наступило заметное охлаждение, не замедлившее вскоре перейти в
открытую вражду. Филипп, желая обзавестись наследником и предотвратить
таким образом, чтобы ему наследовали либо французский король, либо граф
Генегауский, женился на Матильде, дочери Альфонса I (Португальского ),
предназначив ей в приданое большую часть Фландрии (август 1184 г.). Он
пытался поссорить Балдуина с императором, поддерживал против него его врага
герцога Брабантского и, наконец, обратил против Генегау немецкую армию,
которой руководил архиепископ Кельнский и которая предназначалась для
военных действий против Франции. В связи с этим Балдуин увидел себя
вынужденным сблизиться с Филиппом-Августом. Заключение союза между
королем и императором укрепило его положение в Нидерландах. Балдуин был
посредником при свидании обоих монархов в Музоне (декабрь 1187 г.) и отныне
он стал на западной гр анице Империи открытым сторонником союза с Францией
и одновременно как бы поверенным в делах Барбароссы . Впрочем, он умел
устраивать так, что оказывавшиеся им услуги щедро оплачивались. Фридрих
предоставил ему Намюрское графство, на которое претендовали как Генрих
Брабантский, так и Генрих Шампанский, и пожаловал ему титул маркграфа этой
территории, возведя его таким образом в ранг князя Германской империи (1188
г.).
Подобно Филиппу Эльзасскому и Балдуину, но по другим соображениям,
Генрих Брабантский тоже присоединился к англо-вельфской коалиции. Этот
неугомонный человек был одним из интереснейших типов лотар ингской
феодальной знати того времени
. Снедаемый жаждой рас-
2

---------------------------------
По поводу политики этой крайне интересной личности см.
L. Коп'щ,
Die Politik
des Grafen Balduin V von Hennegau. Bullet, de la Comm. Roy d'Hist. 1905,
p. 195
и
далее.
,
de
По
поводу
его
правления
см.
подробную
работу
С
Smeets,
Henri,
due
Brabant
(Brexelles, 1908)
------------------------------------


ширения своих владений, он не отступал ни перед чем для удовлетворения ее. Не
было таких насилий и хитростей, к которым бы он ни прибегал . Его жизнь была
сплошной сетью интриг, и его клятво преступлениям не было конца. В нем не
было ничего по хожего на неистовство и высокомерие Филиппа Эльзасского; если,
одержав победу, он не знал пощады, то в, случае поражения он легко
сдавался и шел на унижения. Он был; непревзойденным мастером в
умении находить выход из самых скверных положений, если не к своей чести, то
во всяком случае к своей выгоде,' и за время его правления столь же искусного,
сколь и беспринципного, Брабант решительно добился первого места в
Лотарингии. Такой человек, разумеется, должен был находиться на стороне
врагов своего сюзерена. Генрих Брабантский был почти всегда ожесточенным
про тивником Го-генштауфенов. Он бо льше, чем кто-либо другой, содействовал
уничтожению последних остатков императорской власти в Нидерландах.
Смерть Филиппа Эльзасского при осаде Акры (1 июня 1191 г.) внесла новые
изменения в политическую ситуацию . Канцлер графа Генегауского , Гизельберт,
которому мы обязаны лучшим изложением событий того времени, узнал об этой
новости в Италии, в Борго-Сан-Донино, по дороге в Рим, куда он направлялся
просить папу от имени своего повелителя предоставить Льежское епископство
Альберту Ретельскому, которому брабантская партия капитула противопоставила
Альберта Лу -венского. Он немедленно направил в Монс курьера, который так
поспешил, что обогнал отправленных в Париж задержавшимся в Сирии
Филиппом -Августом гонцов , которые должны были передать приказ о
немедленном вторжении во Фландрию
. Балдуин
тотчас же завладел Фландрией.
1
2
Города, признавая его законным наследником графа, открыли ему свои ворота.
Ставка Филиппа-Августа оказалась битой, и присоединение Фландрии к
французской короне стало невозможным. Даже Аррас, Эр и те пункты Артуа,
которые по брачному контракту с Изабеллой Генегауской должны были
вернуться к французскому королю после смерти Филиппа Эльзасского, призвали
Балдуина на помощь в надежде избегнуть таким образом присоединения к
владениям фр анцузской короны. Но новый граф остался верен договорам,
которым он присягнул
. Он отказался от территорий, расположенных к югу от
3
Neuf-Fosse (Нового Рва, около Сент-Омера), а Филипп-Август по своем
возвращении отказался оспаривать его права на остальную часть страны
. Он
4
удовольствовался на время

-------------------------------------
Gislebert,
Chronicon Hanoniense, ed. Vanderkindere, p. 258.
2
Балдуин V Генегауский назывался в качестве графа Фландрского Балдуи-
ном VIII.
з
Gislebert,
Chronicon Hanoniense, ed. Vanderkindere, p. 259.
Однако он , по-видимому, помышлял о поддержке против Балдуина вдовы Филиппа
Эльзасского, Матильды Португальской , которая стала бы послушным орудием в его
руках, если бы ей удалось одержать победу над графом Генегауским. См.
Gislebert,
op. cit., p. 271.
-------------------------------

- - - - - - Сообщение автоматически склеено - - - - - -

Спойлер (раскрыть)

своими первыми приобретениями . Отнятые им у Фландрии валлонские
земли из лучших ее украшений, составили графство Артуа и были
присоединены к королевским владениям .
Таким образом Филипп -Август добился, в общем , очень многого. Не
только южная часть графства вернулась опять к короне , но и Турнэ,
находившийся до сих пор под властью Фландрии, теперь отошел королю.
В 1187 г. Филипп-Август при посещении этого города, где не сохранилось
воспоминания, чтобы здесь когда-либо до этого видели кого-нибудь из его
предшественников, пожаловал горожанам права коммуны
1
. Если принять во
внимание, что Турнэ стал с 1146 г. отдельной от Нуайона епископской
резиденцией, простиравшей свою юрисдикцию на значительнейшую часть
Фландрии, то нетрудно понять, какое значение Филипп придавал обла -
данию этим городом . Турнэ стал с этого времени ценнейшим орудием в
руках Франции . Его епископы теперь преданно помогали королю в его
политике . Их резиденция стала отныне центром французского влияния и
оказывала Капетингам в их борьбе с Фландрией такие же услуги, какие в
свое время Льеж и Камбрэ оказали императорам в их борьбе с
Лотарингией .
Если смерть Филиппа Эльзасского была удачей для французской
политики, то она принесла прежде всего еще больше благотворных
последствий для германской политики. Когда в лице Балдуина Генегауского
на престол Фландрии вступил князь гибеллин , то Генрих VI, только что
наследовавший Фридриху Барбароссе, поспешил привлечь на свою сторону
этого ценного союзника . Он закрепил за ним имперскую Фландрию, на
часть которой претендовал герцог Брабантский и не согласился освободить
графа Голландского от вассальной присяги , которую он должен был
принести Балдуину за Зеландские острова , и отказался дать ему титул
князя Империи
2
. Никогда еще единение между Генегауской и Гоген-
штауфенской династиями не было более тесным . В Льеже Балдуин , под-

--------------------------------
islebert,
op. cit. p. 204: «Inauditum erat quod aliquis antecessorum suorum umquam illue
venisset, sed cives qui semper soli episcopo, domino suo servierant, tunc voluntati domini
regis ita subditi fuerunt, quod postea ipsi regi et in pecunia danda et in suis expeditionibus
ad voluntatem suam servirent». («Никто не слыхал, чтобы кто-либо из его
предшественников когда -либо туда приезжал; но горожане , которые всегда служили
только своему сеньору-епископу, теперь так подчинились власти господина короля,
что впоследствии служили этому королю, уплачивая ему деньги и участвуя в его
походах согласно его желанию».) — Прибавим также, что примерно около этого
времени Франция начала производить захваты на границе Германской империи в
Нидерландах. Так, Филипп-Август захватил (до 1197 г.) несколько замков в области
Камбрэ . Annales Marchiantnses. Mon. Germ. Hist. Script., т . XVI, с . 615.
В 1189 г. император предложил Балдуину избрать для одного из своих сыновей
духовную карьеру, обещая предоставить ему впоследствии Майнцское , Трирское или
Кельнское архиепископство, либо же Льежское епископство.
Gislebert,
Chronicon
Hanoniense, ed. Venderkindere, p. 237.
-----------------------------

держивая кандидата императора Аотаря Гохштаденского против Альберта
Лувенского , брата герцога Брабантского, являлся угрозой для брабантского
влияния\
Благодаря ему Генрих VI располагал объединенными силами Генегау,
Намюрского графства и Фландрии. Нидерланды, казалось, были потеряны для
англо -вельфской коалиции.
Но такое положение не могло долго продолжаться. Став повелительницей
Фландрии, Генегауская династия должна была вскоре сблизиться с Англией.
Балдуин IX
, наследовавший своему отцу в момент, когда началась борьба между
2
Филиппом-Августом и Ричардом Львиное Сердце, не продолжал политики своего
отца. Если Балдуин VIII вел себя, как граф Генегауский, то его сын зато вел себя,
как граф Фландрский.
Фландрия , несравненно более богатая и более могущественная, чем Генегау и
Намюрская область, стояла у него на первом месте и определяла его действия.
Будучи вынужденным выбирать между Капетингами и Плантагенетами, он стал
на сторону последних . Он без всяких колебаний порвал с традиционной
политикой своих предшественников, которые почти всегда поддерживали своих
сюзеренов в их борьбе с англо - нормандскими королями. Действительно, победа
Филиппа-Августа над Филиппом Эльзасским только что показала, что
предоставленная самой себе Фландрия была не в состоянии противостоять
французской короне. А где было найти более надежного союзника, чем этот
исконный противник французской монархии? Эти политические соображения
были тем более вески, что соответствовали интересам промышленных городов
Фландрии. Английская шерсть стала необходимым сырьем для их
промышленности, а война с Великобританией, несомненно , положила бы конец
этому благодетельному экспорту. В общем, новый граф находился в конце
XII
века в таком же положении по отношению к Франции и Англии, в каком оказался
в середине
века Яков ван Артевельде, и в обоих случаях — с перерывом в
XIV
лет — одинаковые обстоятельства заставили склониться чашу весов в одну и
150
ту же сторону. 8 сентября 1196 г. Балдуин формально вступил в союз с Ричардом
Львиное Сердце.
Покрытый славой вышел Балдуин из своей борьбы с французским королем.
В
г. Филипп-Август вынужден был , на основании договора в Пероне (2
1200
января), вернуть ему северную часть Артуа и признать его суверенитет над
феодами Гин, Ардр и Бетюн. Таким образом Фландрия получила назад часть
владений, потер янных ею по сле смерти Филиппа Эльзасского. К несчастью
для страны, граф не мог устоять против

----------------------------------
Балдуин ослабил, кроме того, влияние Брабантского дома , пожаловав в 1191 г .
графство Гин, сюзереном которого он был, Иде, жене Рено Дамартенского,
права которого оспаривались гердогом Генрихом, признанным Филиппом Эль-
засским.
Cislebert,
op. cit., p. 260. В Генегау он назывался Балдуином VI.
---------------------------------


желания принять участие в четвертом крестовом походе (1202 г.). Он
предполагал уехать на три года, но дело обернулось иначе. Вскоре в Нидерландах
стало известно , что он получил императорскую корону в Константинополе, а
через некоторое время распространились сведения о том, что он попал в руки
болгар (15 апреля 1205 г.). В течение долгого времени народ во Фландрии и в
Генегау не хотел верить его смерти и продолжал надеяться на его возвращение. В
1225 г. один обманщик, выдавший себя за императора Балдуина, был принят с
энтузиазмом и чуть не вызвал восстание против графини Иоанны.
Отправляясь на Восток, Балдуин оставил беременную жену, которая
несколько месяцев спустя родила дочь, названную Маргаритой. В двухлетнем
возрасте она, как и ее старшая сестра Иоанна, отдана была на попечение
льежского епископа. Смерть их матери, отправившейся в 1203 г. к своему мужу и
по гибшей по дороге от сирийской лихорадки, и последовавшая за этим
адрианопольская катастрофа, приведшая к гибели Балдуина, сделали юных
княжен сиротами и одновременно наследницами самых богатых и обширных
владений в Нидерландах. Филипп-Август тотчас же пустил все в ход, чтобы
получить этих девочек в свои руки. Обстоятельства благоприятствовали ему.
Граф Филипп Намюрский, брат Балдуина, назначенный им при отъезде регентом
Фландрии и Генегау, не сумел заставить вступиться за судьбу своих племянниц
ни Англию, ни Германию, которые были в это время всецело поглощены
происходившей в них гражданской войной
. Он чувствовал себя изолированным
1
перед лицом исконного врага своей династии, герцога Брабантского, поведение
которого становилось все более угрожающим. Он видел единственное спасение
во Франции.
В 1206
г. он принес присягу на верность Филиппу -Августу
,
2
обязавшегося выдать за него замуж одну из своих дочерей, а через два года
(1208
г.) он, в результате новых обещаний, передал в руки короля судьбу обеих
девочек, опеку над которыми он успел за это время откупить у льежского
епископа
.
3
Все бельгийские историки единодушно осуждали поведение Филиппа
Намюрского, как преступление, и не подлежит никакому сомнению, что

----------------------------------
После смерти Балдуина V Филипп получил графство Намюрское , на условиях
феодального держания от своего старшего брата , графа Балдуина . С этого времени и
вплоть до правления Филиппа Доброго Намюрское графство находилось постоянно
в феодальной зависимости от Ге негау.
Эта присяга была признана баронами , рыцарями и городами Фландрии. Об *¦ успехах
французского влияния можно составить себе представление, если учесть, что обещание ,
данное графом королю помогать ему «contra omnes homines qui possint vivere et mori»
(«против всех людей, живых и .мертвых»), включало также и императора .
L. Delisle,
Catalogue des actes de Philippe-Auguste, p. 511 (Paris, 1856).
Bormans et Schoolmeesters,
Cartulaire de l'eglise Saint-Lambert de Liege, t. I, p. 166
(Bruxelles, 1893).
----------------------------------

оно имело роковые последствия для Нидерландов . Между тем оно попросту объяснялось
тогдашней ситуацией и господствовавшими в то время взглядами. Регент, как бы он того
ни хотел, никак не в силах был противостоять воле французского короля. Как граф
Намюрский, он к тому же чужд был Фландрии и Генегау, и нет ничего удивительного в
том, что он пошел на комбинацию, всего значения которой он не
мог
предвидеть и
которая вместе с тем давала ему множество преимуществ. Он поступил просто как
феодальный князь, не поднимавшийся над узким
кругом своих династических и
1
территориальных интересов , не способный провидеть вперед и подняться до более
высоких политических , а тем более нацио нальных идей. Он не думал, что совершает
государственную
измену, передавая Иоанну и Маргариту на попечение французского ,
1
короля, который был им таким же дядей, как и он сам.
Он
слишком
поздно
убедился
в
последствиях
своей
уступчивости
и умер, терзаемый
угрызениями совести. Ходил слух , что в момент своего последнего издыхания он умолял
аббатов Маршьена и Камброна, чтобв * его труп волокли сверевками на шее по улицам
Намюра, «так как собаке — собачья и смерть»
.
1
Тем временем Филипп-Август успел добиться в Нидерландах благодаря
своей дипломатии больших успехов, чем ему удавалось добиться с оружием
в руках. Возможность располагать по своему усмотрению судьбами на
следниц Балдуина позволила королю подчинить своему влиянию одно
временно оба берега Шельды. Не только находившейся в феодальной
зависимости от Франции Фландрии, но и находившемуся в такой же
зависимости от Империи Генегау предстояло перейти в руки князя,
Он
которого французскому монарху угодно будет послать им из Парижа.
остановил
свой
выбор
на
Ферране
Португальском,
племяннике
графини Матильды, вдовы
Филиппа Эльзасского. Этот выбор, несомненно, до известной степени объяснялся
ливрами парижской чеканки, которыми старая графиня щедро осыпала Филиппа-
Августа, но он определялся главным образом политическими соображениями. Казалось,
что Ферран, не будучи совершенно связан с Фландрией и Генегау и незнакомый с
нуждами и обычаями их жителей, никогда не в состоянии будет добиться здесь власти,
которая могла бы внушать опасения. Таким образом его слабость должна была явиться
гарантией его повино вения.
Брак Иоанны и Феррана состоялся в королевской часовне в Париже, в январе 1212 г.
Новый граф принес феодальную присягу и, в свою очередь, заставил присягнуть своих
баронов и свои города, что в случае его неверности они будут помо гать французскому
королю в борьбе с ним. Филипп-Август принял все необходимые меры
предосторожности и мог поэтому со спокойным сердцем смотреть, как молодая чета
направилась во Фландрию.
------------------------------
Alberic de Troisfontaines,
Mon. Germ. Hist. Script., т . XXIII, с. 896.
------------------------------

[Аспарух]

Спойлер (раскрыть)

II
Сражением при Бувине открылся длинный ряд европейских битв
разыгравшихся на территории Нидерландов. Результатом его было , не
только установление надолго политического равновесия в Западной Европе*
Оно привело также к необычайно важным последствиям для Бельгии, и
потому стоит несколько подробнее остановиться на ходе предшествовавших
ему, в течение нескольких лет, событий.
Генрих Брабантский, как мы уже видели, был во время правления
Фридриха Барбароссы и Генриха VI ожесточенным врагом императоров и
постоянным союзником Англии . Но после победы Филиппа -Августа над
Иоанном Безземельным и после победы в Германии Филиппа Швабского
над его соперником, вельфом Отгоном Брауншвейгским^ которого
поддерживала Англия, он отступился от, казалось, заведомо обреченного
дела и сблизился с французским королем и Гогенштауфенами . Филипп
Швабский щедро вознаградил эту перемену фронта: он уступил ему в
1204 г. сохранившиеся еще за Империей права на Нивелльское аббатство,
на Маастрихт и Нимвеген и объявил, что в случае отсутствия мужского
потомства дочери тоже будут иметь право наследования в герцогстве
1
Брабантском
. В следующем году Генрих принес присягу на верность
Филиппу-Августу и получил от него ежегодную ренту в 200 марок
серебром. Он стал с этого времени, и вплоть до получения Ферраном
Португальским в 1212 г. Фландрии и Генегау, самым влиятельным князем
в Нидерландах. Смерть Балдуина IX, освободив его от единственного
соперника, способного помешать его планам , позволила ему сосредоточить
все свои силы и все свои способности на одной цели: создании в самом
сердце Лотарингии единого сплоченного государства, которое настолько
распространило бы свое владычество вокруг, что Брабантский дом стал
бы главой и судьей всей совокупности территорий, тесно переплетенных
друг с другом в бассейнах Рейна и Шельды. Авторитет, которым он
пользовался благодаря герцогскому титулу, но в особенности центральное
положение его земель, облегчали ему его планы, давая ему очень часто
возможность вмешиваться в дела и раздоры своих соседей. Он выступал в
роли посредника в епископстве Камбрэ, поддерживал в Голландии
Вильгельма I против его соперника Людовика Лоозского, снова выдвинул
свои притязания на приморскую Фландрию и заставил регента Филиппа
Намюрского принести ему присягу на эту область. Но главные свои
усилия он направил на Льежское княжество. В первые же годы XII века
его предшественники всячески стремились подчинить это княжество своей
власти. Для них было необычайно важно распространить свое владычество

-----------------------------------
Эта привилегия впоследствии очень часто возобновлялась. В XV веке Филипп
Добрый противопоставил именно ее притязаниям императора Сигизмунда . Bullet, de
la Comm. Royale d'Hist., 4-e serie, t. V [1878], p. 439.
-----------------------------------

в центр е диоцеза, обнимавшего большую часть их земель, и освободиться от
юрисдикции суда божьего мира
.
1
Со времени смерти Отберта
г.) не было ни одних епископских выборов,
(1119
при которых они не пытались бы доставить победу ставленнику своих интересов.
В своей борьбе с герцогами епископы опирались то на Лимбургскую династию,
то на Генегаускую. Но первая примирилась в 1165 г. с Брабантской династией, а
что касается второй, представленной двумя находившимися под опекой детьми,
то она не могла внушать никому никаких опасений. В связи с этим Льежское
княжество оказалось изолированным, и тогда пробил час решительных действий
против него . Генрих хотел теперь не только подчинить его своему влиянию, но
решил уничтожить его. Он носился с мыслью, — сообщает Эгидий Орваль-ский
,
2
— пер енести созданную еще в
VIII
веке в Льеже епископскую резиденцию в
какой-нибудь другой город, само собой разумеется — брабантский.
Эта позиция его обусловливалась глубокими изменениями, совершившимися
за это время в экономическом положении Брабанта. Во время правления
Готфрида
II (1142—1190
гг.), под влиянием все более оживленных торговых
сношений, завязавшихся между фламандским побережьем и долино й Рейна,
промышленность и торговля сделали здесь значительные успехи. Лувен,
Брюссель, Антверпен стали соперничать с фландрскими городами, и вокруг них
быстро вырос целый ряд пунктов второстепенного значения, как Нивелль,
Тирлемон, Лео , Вильворд и т. д. Мы уже видели, что Генрих постоянно заботился
о преуспевании этих городов. Он не ограничивался только предоставлением им
муниципальных вольностей, но озабочен был также развитием их торговли, и
именно поэтому он вынужден был серьезно ввязаться в войну с Льежским
княжеством.
По своему географическому положению епископское княжество находилось
как раз посередине между Брабантом и Рейном. Епископ был хозяином рынков
сбыта, лежавших на большом торговом пути из Кельна в Брюгге, и распоряжался,
кроме того , средним течением Мааса. Словом, он мог закрыть по своему
усмотрению те пути, по которым богатство притекало с востока в Брабантское
герцогство. Таким образом Льежское княжество занимало такое же положение по
о тношению к Брабанту, как графство Голландия по отношению к Фландрии
, и
3
борьба, которую фландрские графы вели в
веке против своих соседей,
XII
чрезвычайно походила на войну , разразившуюся в начале
XIII
века между
герцогом Генрихом и Гуго Пьеррпонским.

----------------------------------
См. выше, стр. 59, 114. " Gesta episcoporum Leodiensium. Mon. Germ. Hist.
Script., т. XXV, с. 124.
См. стр. 204-205.
3
----------------------------------


Сигналом к началу военных действий послужило пр имирение Генриха с
Филиппом Швабским в 1204 г. Епископ, повинуясь приказам из Рима, отказался
принести присягу на верность Филиппу и по -прежнему стоял на стороне Оттона
IV. Это давало великолепный повод для похода против него . Герцог направил
армию в Маастрихт, который только что уступлен был ему германским
императором, и должен был отдать в его руки путь на Кельн, проходивший по
мосту этого города. Но епископу удалось очень ловко отвести угрожавший ему
удар . Он покорился Гогенштауфенам, и Генрих, обманувшийся в своих
надеждах, вынужден был отступить. Но убийство Филиппа Швабского
июня
(21
1208 г.) позволило ему вскоре вернуться к своим прежним планам. Он подумывал
одно время об использовании помощи французского короля, чтобы добиться
германской короны, о которой он помышлял еще при жизни Генриха VI и
которая отдала бы в его руки вею территорию Нидерландов
. Но он почти тотчас
1
же убедился, что план этот неосуществим, и принес присягу на верность Оттону.
Он вернулся, таким образом, снова в вельфскую партию, порвав с Филиппом-Ав-
густом, чтобы сблизиться с Иоанном Безземельным. Отлучение от церкви Оттона
(18 ноябр я
1210
г.) не изменило его позиции, наоборот, это послужило для него
поводом возобновить войну с льежским епископом, который, снова
подчинившись р ешению папы, отошел от императора. Он добился, чтобы ему
поручили привести епископа к повиновению. Он тайно собрал армию, затем, под
предлогом похода против замка Моа, неожиданно двинулся на Льеж , плохо
укрепленный земляными валами и заграждениями, и, захватив его врасплох,
отдал его на разграбление (3 мая
1212
г.). Что касается Гуго Пьеррпонского,
бежавшего сначала в Гюи, а затем в Динан, то он оставлен был в покое. Герцог,
по -видимому, был очень мало заинтересован в том, чтобы он принес присягу на
верность императору. Возложенное на него поручение послужило лишь поводом,
чтобы нанести удар в самое сердце враждебной ему страны, разрушить ее
столицу , завладеть переходом через Маас и захватить в свои руки большой
торговый путь из Германии в Нидерланды.
Победа герцога Брабантского привела к союзу Гуго ПьеррпонскОЕ© в
французским королем. Он искал помощи у Филиппа-Августа для борьбы с
Генрихом, ставшим опять вождем англо -вельфской партии в Лотарингии. Он
надеялся таким образом привлечь на свою сторону графа Феррана, только что
получившего во владение Фландрию и натравить ДРУ
друга, как это уже
Г
н а
бывало, Генегаускую династию на Брабантскую. Но он просчитался. Через год
после разграбления Льежа произошло полное^ изменение политической
ситуации. Генрих Брабантский снова стал союз-

-------------------
L. Delisle,
Catalogue des actes de Philippe-Augeste, p. 513.
-------------------

- - - - - - Сообщение автоматически склеено - - - - - -

Спойлер (раскрыть)

ником французского короля, на дочери которого он женился (апрель 1213
1
г.)
, меж тем как Ферран , порвав со своим сюзереном , принес присягу
верности Иоанну Безземельному. Можно было думать, что неожиданно
вернулись времена Филиппа Эльзасского и Балдуина IX.
Прибыв во Фландрию, Ферран Португальский убедился, что Эр и
Сент-Омер захвачены были силой Людовиком , сыном Филиппа -Августа,
и вынужден был присягнуть , что он отказывается от этих городов, совсем
еще недавно уступленных Балдуину IX по Пероньскому договору. Эта
грубая ловушка сулила новому графу печальное царствование . Однако
она была лишь предвестницей еще более горьких испытаний. Во время
слабого регентства Филиппа Намюрского французский король сумел
повести во Фландрии очень ловкую политику. Он привлек на свою
сторону, путем пожалования феодов и денежных пенсий, значительную
часть влиятельнейших баронов страны. Он сумел вновь оживить у арис-
тократии ее стремление к независимости , в которой он видел столь же
надежное, сколь и удобное средство парализовать на будущее время
могущество фландрских графов.
Поощренные этой французской политикой, фландрские сеньоры стали
присваивать себе права и владения графов. Под их непрерывными ударами
правительство, столь крепкое во времена Эльзасской династии, очутилось
теперь под угрозой гибели. Образовалась дворянская партия, которая
являлась одновременно продуктом и орудием французского влияния и
представителей которой можно было, уже во времена Филиппа-Августа,
назвать «Leliaerts» (приверженцами лилии ), названием, нашедшим себе
столь широкое распространение в конце XIII века.
У Феррана был только один способ справиться с образовавшимся
против него союзом своих вассалов с его сюзереном . Это — противо-
поставить приверженцам Франции приверженцев Англии. Чуждый стране,
он не мог рассчитывать на горячую преданность, которая поддерживала в
тяжелые минуты Филиппа Эльзасского и Балдуина IX. Но золото Иоанна
Безземельного могло помешать росту числа новых сторонников
французской партии , и граф пошел таким образом на то, чтобы на его
глазах во Фландрии завязалась борьба влияний между Капетингами и
Плантагенетами. Сам же он озабочен был только тем , чтобы не ском-
прометировать себя и соблюсти внешний декорум.
Нидерланды являли в это время странное зрелище . Все чувствовали ,
что между Францией — с одной стороны, и Англией и Германией — с
другой , вот-вот разразится война, и каждый старался продать свою
помощь тому, кто подороже заплатит . Повсюду шли интриги и препи-
рательства о цене . Подобно тому, как это повторилось 150 лет спустя, в
начале Столетней войны, эмиссары английского короля, запасшись

------------------
Марии , вдове Филиппа Намюрского.
------------------

стерлингами и заманчивыми посулами, проникли во все области между
Северным морем и Маасом. Они вербовались из самых р азличных общественных
классов . Среди них можно было встретить наряду с графом Рено Булонским,
смертельным врагом французского короля , отнявшего у него его землю
,
1
простых горожан, вроде Вальтера Спронка и Симона Сафира из Гента
. Иоанн
2
Безземельный не брезговал никакими средствами, чтобы привлечь на свою
сторону князей, дворянство и города
. Он послал поздравление герцогу
3
Брабантскому по случаю его победы над льежцами, ссужал деньги графине
Фландрской
, давал охранные листы купцам, вел переговоры с коммунами,
4
покупал услуги рыцарей, находившихся в стесненном положении, ввиду
уменьшения их доходов, и жадно протягивавших руки к блестящим денье,
непрерывно притекавшим из его сундуков.
Движение было слишком всеобщим, чтобы не втянуть в конце концов
Феррана, озлобленного против своего сюзерена и вынужденного из -за измены
части дворянства пойти на союз с Англией. Он отказался принять участие в
походе, подготовлявшемся Францией против Великобритании. Это был разрыв.
За невозможностью напасть на Иоанна Безземельного, ввиду вмешательства
папы, Филипп двинул свою армию и флот против Фландрии. Его войска
вторглись во фландрское графство с юга, а французские военные суда появились
на рейде в Дамме (май 1213 г.). Это неожиданное нападение застало страну
врасплох. Большинство городов было в это время защищено еще только рвами и,
за исключением Гента, никто из них не оказал сопротивления. Задуманный поход
превратился в действительности в военную прогулку. Не встречая препятствий
на своем пути, король продвинулся в глубь Фландрии и дошел до болотистых
берегов Западной Шельды, которые его панегирист, Вильгельм Бретонский, в
пылу восхищения перед столь далекими завоеваниями торжественно сравнивал с
покрытыми льдами полярными странами
. В то время как солдаты из Пуату и
5
Бретани грабили Брюгге и «как саранча» набросились на товары, хранившиеся в
порту в Дамме, Ферран, заключив договор с Иоанном Безземельным, укрылся на
острове Вальхерен. Вскоре в Звине появился английский флот. Французские
суда, на которых находились бочки с золотом для уплаты жалования войскам,
подверглись нападению и были преданы огню. Король, наложив колоссальные
военные контрибуции

------------------------
Об этой личности см.
Н. Malo,
Un grand feudataire. Renaud de Dammartin et
ia coalition de Bouvines (Paris, 1898).
44, 90, 98, 101, 123, 130, 133,
т.
стр.
Hardy,
Rotuli
litterarum
patentium,
I,
134, 182 (Лондон, 1835).
Незадолго до прибытия Феррана Дуэ и Сент-Омер заключили с ним договор
см.
Petit-Dutaillis,
Etude sur la vie et le regne de Louis VIII, p. 20, n. (Paris,
1894).
Rymer,
Foedera, т . I, c. 50 (Гаага, 1739).
Guillaume le Breton,
op. cit. p. 351.
-------------------------

на города, вынужден был отступить. Результаты французского завоевания
исчезли так же быстро, как они были достигнуты. Ферран преследовал
по пятам отступавшего короля, отнимая у него пядь за пядью завоеванные
части страны . Филипп надеялся , по крайней мере, сохранить за собой
валлонскую часть Фландрии. Уходя, он оставил гарнизон в Лилле. Но
едва только он удалился , как горожане открыли свои ворота графу . Зато,
[
вернувшись сюда обр атно, французская армия предала город огню, чтобы !
отомстить ему за «измену»
.
1
\
Генрих Брабантский не мог помочь Филиппу-Августу в его походе
на
;
Фландрию. Он опять всецело поглощен бы войной с Льежским княжеством. В
октябре его армия проникла в Газбенгау. На этот раз он натолкнулся на всеобщее
со противление. Действительно , в этих областях постепенно развился сильный
местный патриотизм. Войны происходили -теперь уже не только между князьями,
но и между группировавшимся
вокруг них населением. Мы только что видели, как
;
застигнутая врасплох вторжением Филиппа-Августа Фландрия сумела собраться с
силами и ; свернуть чужеземное иго . Теперь льежцы, в свою очередь , тоже
восстали поголовно против брабантцев . Проходя через деревни, отлученный год
тому назад герцог находил в церквях заросшие терниями распятья, лежащие на
плитах перед алтарями. Церковная служба прекратилась, звон колоколов умолк.
Когда он очутился перед Льежем, то нашел его ' готовым к обороне, защищенным
крепкими стенами, с башнями по краям. Так как он не в состоянии был взять его
внезапным ударом, то он удалился в направлении на Монтенакен. Здесь именно
льежская армия , подкрепленная фландрскими частями, прибывшими из графства
Лооз
, заставила герцога принять бой на равнинах около Степпа (14 октября 1213
2
г.). Она состояла, главным образом, из отрядов городской милиции. Из пятисот
рыцарей, насчитывавшихся тогда в Газбенгау, на призыв епископа откликнулось
не больше пятнадцати
, так как все остальные, нанявшись на службу Англии,
3
отправились во Фландрию. Впервые в Нидерландах городским войскам предстояло
сразиться с феодальной армией. Они блестяще выдержали это испытание: атака
брабантской конницы, натолкнувшейся на воткнутые в землю пики пехоты,
состоявшей из горожан Льежа, Гюи и.Динана, потерпела неудачу.
Сражение при Степпе, было предвестником, хотя и в более скромной
обстановке, происшедшего спустя сто лет сражения при Куртрэ. Оно не только
показало силу городской пехоты, когда во главе ее стоят искусные вожди и когда
она умеет держаться оборонительной тактики, но льежская армия обязана была
своей победой, главным образом, моральным причинам.

-----------------------
Guillaume le Breton,
op. cit. p. 351.
2
Графство Лооз с 1181 г., находилось в феодальной зависимости от льежской
церкви.
De triumpho S. Lamberti in Steppes. Mon. Germ. Hist, script., т . XXV, с . 183.
-----------------------


Мы ясно видим в возникших в связи с этим сражением легендарных пр еданиях
непосредственное выражение подлинных патриотических чувств и тон автора
Triumphus Sancti Lamberti (Торжество св . Ламберта) не менее восторженный, чем
тон ван-Вельтема, воспевшерр впоследствии сражение при Куртрэ. Передавались
рассказы о предзнаменованиях и явлениях, „предвещавших победу, и
путешественнику проходившие ночью по полю сражения, якобы слышали, как
души мертвецов продолжали битву
. Хоругви св. Ламберта, развевавшиеся над
1
льежскими отрядами, стали с тех пор национальным знаменем страны, долгое
время в Льеже ежегодно происходило торжественной бого служение в память
этого дня.
В то время как льежцы, используя свой успех , вторглись в Брабант^ сжигая на
своем пути деревни и разграбив город Лео , Ферран, сочетая свой план действий с
епископом, в свою очередь вторгся в герцогств© и дошел до ворот Брюсселя.
Герцог вынужден был вступить в мирные перего воры. Ему пришлось унизиться
перед Гуго Пьеррпонским, явиться просителем в его столицу и умолять на коленях
о снятии с него отлучения от церкви (28 февраля 1214 г.). Но, уже целуя в знак
мира епископа, он замышлял новые козни. Неожиданно переменив фронт, он
переметнулся от Филиппа-Августа и заключил союз с Отгоном Брауншвейгским,
направлявшимся в это время в Нидерланды для соединения во Фландрии с
английской армией, предназначенной для военных действий против Франции.
Подобно тому, как когда-то он в качестве союзника Гогенштауфенов женил своего
старшего сына на дочери Филиппа Швабского и сам взял себе в жены дочь
Филиппа-Августа, точно так же теперь он устроил . обручение императора Отгона
со своей дочерью Мар ией (19 мая 1214 г.). Эта Брабантская династия , состоявшая
одновременно в родстве с Вельфами, гибеллинами и Францией, вполне была под
стать потребностям зигзагообразной и непрерывно меняющейся политике ее
главы
.
2
Впрочем, последняя перемена фронта Генриха столь же мало была
бескорыстной, как и предыдущие. Герцог видел в своем новом зяте лишь
помощника против льежского епископа. Он предусмотрительно остерегался
слишком сильно связываться с ним. Он не порывал отношений с французским
королем и, если можно верить Вильгельму Бретонскому, то как раз накануне
сражения при Бувине он якобы сообщил Филиппу-Августу о передвижении
союзных войск
. Тем временем императорский лагерь
3

-------------------------
Cesaire de Heisterbach,
Dialogue Miraculorum, ed. J. Strange, 1. XII, с 16 (Кельн ,
1851).
?
"
E. Winkerlmann,
Philipp von Schwaben und Otto von Braunschweig, Bd. II,
S. 368 (Leipzig, 1878).
Cuiliaume
/e
Breton,
Philippidis. Mon. Germ.
Hist. Script., т. XXVI, стр. 362.
4
Верность герцога была столь сомнительна, что Ферран взял заложниками его
сыновей .
A. Teulet,
Layettes du tresor des chartes, t. I, p. 407 (Paris, 1863).
------------------------------

- - - - - - Сообщение автоматически склеено - - - - - -

Спойлер (раскрыть)

был центром интриг против Гуго Пьеррпонского, владения которого князья
заранее делили между собой. Генрих заставил признать за собой Гюи, Рено
Булонский получал Динан, Ферран требовал освобождения его от вассальной
присяги, принесенной им епископу в отношении графства Генегау
.
1
Но
все
эти
заманчивые
планы
рассеялись,
как
дым.
Победа
Франции при
Бувине (27 июля 1214 г.) нанесла смертельный удар англо-вельф-ской коалиции и
одним ударом уничтожила всю сеть созданных ею территориальных комбинаций.
Сложилась совершенно новая ситуация. Теперь было надолго поко нчено с
политикой балансирования, применявшейся до сих пор князьями,
переходившими поочередно от Капе-тингов к Плантагенетам и от Плантагенетов
к Капетингам, от Гоген-штауфенов к Вельфам и от Вельфов к Гогенштауфенам.
Они оказались теперь лицом к лицу с единственной державой — Францией,
настолько превосходившей их и доминирующей, что всем попыткам
со противления ей пришел конец. И до конца XIII века Нидерланды, казалось,
превратились в простой придаток к монархии Капетингов. Генрих Брабантский
сейчас же примирился с победителем. Он не решался больше ни на какие
выступления против льежского епископа и почитал себя счастливым, что ему
удалось принести присягу новому германскому императору , Фридриху II, и
получить от него признание своих прав на город Маастрихт.
По влиянию, приобретенному Филиппом-Августом в не принадлежавшей ему
Лотарингии, нетрудно догадаться, как он должен был вести себя в зависевшей от
него Фландрии. Теперь, наконец, он пожал здесь плоды своих двадцатилетних
трудов. Днем его триумфа был день, когда Феррана пленником ввели в тот самый
Париж , на мосту которого Филипп Эльзасский льстил себя надеждой во друзить
свой стяг. Иоанне, правда, предоставлено было владение графством, но на каких
условиях! Она должна была обещать срыть укрепления Валансьена, Ипра,
Оденарда и Касселя и оставить все остальные укрепленные пункты в том
состоянии, в каком они были до сих пор
. Крупные города страны до лжны были
2
дать заложников
. Знать письменно обязалась не служить впредь графу и внесла в
3
обеспечение верности своего слова определенные залоги
. Вожди французской
4
партии во Фландрии, кастеляны Брюгге и Гента, вместе со своими
приверженцами вернулись в страну, и в октябре король приказал графине вернуть
им их земли.

-----------------------
De triumpho S. Lamberti in Steppes. Mon. Germ. Hist. Script., т . XXV, с. 187.
Teulei,
Layettes du tresor des chartes, t. I, p. 407.
Delisle,
Catalogue des actes de
Philippe-Auguste, p. 346.
Ibid.,
. 350.
---------------------------


Филипп-Август, по -видимому, решил пожизненно держать Феррана
плену .
в
Сыну Филиппа-Августа, родившемуся от Изабеллы Генега-уской, принадлежало
право наследования во Фландрии в том случае, если Иоанна умрет бездетной, и
это порождало соблазн присоединить когда-нибудь графство к владениям
французской династии
. Однако этот сын, став королем, вернул Феррану
1
свободу. Герцог Бретани подумывал о женитьбе на Иоанне и добился от папы
расторжения ее первого брага. У Людовика VIII не было никаких других
способов помешать осуществлению этого плана, который создал бы нового
опасного врага французской короне, чем освободить побежденно го при Бувине
противника. Иоанна и Ферран обвенчались вторично после того , как графиня
обещала заплатить выкуп в 50000 парижских ливров и со гласилась признать
условия Меленского договора (5 апреля 1226 г.)
. Этим договором установлены
2
были вплоть до конца XII века отношения между Фландрией и Францией. Граф и
графиня обязались верой и правдой служить своему сюзерену, не возводить
новых крепостей по
эту сторону Шельды и обновлять старые укрепления лишь с
ч
его прямого разр ешения. Они должны были заставить рыцарей и все фландрские
горо да, под страхом изгнания или конфискации имущества, принести присягу на
верность королю и обещать ему помогать словом и делом, если упомянутые
обязательства будут нарушены. Наконец они обязались получить от папы буллу,
угрожавшую им отлучением от церкви в случае, если они нарушат эти условия.
Ферран вернулся во Фландрию после двенадцатилетнего плена. Следом за
ним прибыли «метр» Альберик Корню и Гуго Атисский, присланные из Парижа
для объявления во всеуслышание текста договора и принятия присяги от дворян
и городов . Никто не оказал никакого сопр отивления, и во французских архивах
до сих пор еще сохраняются грамоты , в которых бароны , рыцари, бальи и
эшевенщ доносили о том, что они принесли на мощах присягу поддерживать
короля против их «весьма любимого государя», если он, упаси господи, нарушит
данное им слово
.
3
Ферран был с этого времени самым покорным и самым преданным из
крупных вассалов Фр анции. Он не только не принял никакого участия в
восстании французских князей против Бланки Кастильской, но сделал даже
диверсию „в Артуа в пользу королевы
. Его честолюбие было
4

-------------------------
Филипп-Август несомненно помышлял об этой возможности, когда он «заставил
фландрских баронов обещать служить ему "quicumque sit comes"» («кто бы ни
был графом»)
Teulet,
loc. cit., p. 417.
E. Winkelmann,
Kaiser Friedrich der Zweite, Bd. I, S. 402 (Leipzig, 1889);
Petit-Dutaillis,
Etudes sur la vie et le regn e de Lo uis VIII, p. 400.
Teulet,
Layettes du tresor des chartes, t. II, p. 102.
E. Berger,
Histoire de Blanche de Castille, p. 154 (Paris, 1895).
--------------------------

сломлено, и он чувствовал, что его влияние подорвано. После его смерти
(1233 г.) Иоанна согласилась отдать на попечение Людовика IX свою
дочь и единственную наследницу Марию, как только ей исполнится 8 лет,
с тем чтобы она воспитывалась при дворе до своего брака с Робертом
Артуа, братом короля
. Но для Фландрии еще не пробил час, когда ей
1
предстояло получить французского государя: смерть Марии в 1236 г.
привела к крушению возлагавшихся на нее надежд
-------------------
Ch. Duvivier,
La querelle des d'Avesnes et des Dampierre, t. I, p. 110.
-------------------

[Аспарух]

ГЛАВА ТРЕТЬЯ
ФЕОДАЛЬНАЯ ПОЛИТИКА
В XIII ВЕКЕ

Спойлер (раскрыть)

С начала XII века и до начала XIV в. к Франции , освободившейся от
соперничества Англии и Германской империи, перешла гегемония в
Западной Европе . Она заняла господствующее положение не только в
политическом , но и в духовном отношении, и Нидерланды раньше и
больше, чем все другие страны, испытали на себе последствия этого.
Французское влияние при Людовике Святом и Филиппе Красивом было в
Нидерландах сильнее, чем когда-либо впоследствии, если не считать
очень близких к нам времен правления Наполеона I.
Феодальные династии Фландрии и Лотарингии сумели искусно вос-
пользоваться в XII веке войнами , происходившими между великими
нациями Западной Европы. Они становились по очереди на сторону то
вельфов, то гибеллинов, то французов, то англичан, переходя от одной
партии к другой, в зависимости от игры случая и смотря по тому, что им
было выгоднее, с точки зрения их интересов. Самым типичным
представителем этой системы был, как мы видели , Генрих Брабантский .
Но у него не оказалось последователей. После сражения при Бувине
пришлось перейти к другой политике. Теперь покончено было с тактикой
союзов, которые то заключались, то расторгались , с постоянными пере-
менами фронта, с непрерывным балансированием. Отныне единственной
целью князей было добиться расположения французского короля, привлечь
его на свою сторону и поссорить его со своими врагами. Все они стали
придворными льстецами, и многие старались сделаться его подзащитными.
Они получали от него феоды и денежные пенсии . Они добивались для
себя самих или для своих детей чести вступления в королевскую семью.
Они имели при дворе своих доверенных людей, а иногда шпионов,
обязанных держать их в курсе происходивших там интриг, к которым они
нередко причастны были сами . Париж перестал быть для них чужим
городом , они часто живали в нем и некоторые даже обзавелись в нем
дворцами .

Французским королям, начиная с Филиппа -Августа и до Филиппа Красивого,
не приходилось больше прибегать к вооруженному вмешательству в дела
Нидерландов . Не покидая своей столицы , они улаживали дела этих, почти всегда
столь податливых и сговорчивых по отношению к ним, князей. Они держались с
ними как повелители, вызывали их ко двору и сообщали им через простых
рыцарей свои приказания, которые они должны были принимать со всеми
знаками уважения и повиновения. При Филиппе Красивом, герцог Иоанн
Брабантский, гордившийся своим каролингским происхождением, не стеснялся
заискивать милости у мессира Муша, одного из итальянских советников короля,
и слыть в Париже лицом, пользующимся его покровительством
.
1
Это постоянное вмешательство Франции было первой характерной
особенностью политической истории Нидерландов в XIII веке, но она была не
единственной. Наряду с внешнеполитическим влиянием Капетингов большое
внутриполитическое значение приобрели города. Князья увидели себя
вынужденными все бо льше считаться с ними. Разоренное падением земельных
доходов рыцарство несло теперь военную службу только за деньги и не могло
поставлять достаточного количества войск . Армии пришлось усилить за счет
наемнико в и иностранных вспомогательных отрядов. Война стала, таким образом,
очень дорогим делом. Чтобы справиться с вызывавшимися ею расходами, для
покрытия которых не хватало доходов с собственных доменов, князья обращались
за помощью к городскому населению. Они требовали с него налогов или просили
его ¦гарантировать заключавшиеся ими займы. В силу этого их политика зависела
теперь не только от их усмотрения, но и от доброй воли их подданных. Раньше
они воевали с помощью военного сословия, всегда готового двинуться по первому
их приказанию. Теперь невозможно было воевать без согласия городо в. Интересы
страны стали учитываться наряду с интересами князя. Войны стали происходить
несколько реже, но они были более продолжительными и приводили к более
решительным последствиям, так как они развязывали более грозные силы. Они
завершались новыми территориальными перегруппировками и приближали таким
XV
образом Нидерланды к тому единству, которого им предстояло добиться в
веке.
Впрочем, города не всегда поддерживали политику своих князей. Наоборот,
часто они противодействовали ей в тех случаях, когда она не отвечала их
интересам. Им приходилось неоднократно прибегать к помощи иностранных
держав против своего государя. Во Фландрии они объединялись с французским
королем, чтобы сломить сопротивление своего

-----------------------------
F. Funck-Brentano,
Document pour servir a l'histoire des relations de la France avec
l'Angleterre et l'Allemagne sous le regne de Philippe le Bel. Revue Historique, t. XXXIX [1889]," p.
332. В это же время граф Вильгельм Генегауский платил ренту другому министру Филиппа
Красивого, Энгеррану де Мариньи. Bullet de
.
la Comm. Royale d'Hist., 2-е serie, t. IV
[1852], p. 33.
----------------------------

графа; в Льежском княжестве они вступали в союз с герцогом Брабантским,
чтобы справиться со своим еписко пом.
Если присмотреться поближе к истории Нидерландов после сражения при
Бувине, опуская второстепенные подробности чисто местного значения, то она
вся сконцентрирована вокруг двух важнейших событий: вокруг лимбургской
войны за наследство и борьбы между д'Авенами и Дампье-рами. Обя эти события
позволят нам оценить роль различных только что указанных нами фактор ов.

- - - - - - Сообщение автоматически склеено - - - - - -

Спойлер (раскрыть)

I
Из крупных феодальных династий Бельгии только один дом герцогов
Брабантских пережил XIII век. В то время как Фландрия, Генегау и Голландия в
силу случайностей наследования и различных политических комбинаций
переходили под власть новых и чужеземных династий, крепкий род Ламберта
Лувенского продолжал по-прежнему управлять его наследственными аллодами
феодами. Благодаря своему многовековому существованию он стал популяр ен, а
популяр ность сделала его сильнее всех его сопернико в или его соседей.
Брабантское дворянство и брабантские города искони отличались своей
лояльностью. Герцог был в их глазах прирожденным представителем и как бы
олицетворением страны. Пробуждение патриотизма было связано с его
личностью; развитие династического и национального сознания происходило
здесь одновременно . В конце века, при Иоанне II, они нашли себе яркое
выражение в рифмованной хронике Иоанна ван Гелю.
Герцогская династия, брабантская по своему происхождению, усвоила себе
также и вполне брабантскую политику . Она никогда не питала чересчур
честолюбивых замыслов и не носилась е неосуществимыми планами. Она
соразмеряла свои начинания со своими силами и не отделяла своих интересов от
интересов своих подданных . Начиная с Генриха II и до Иоанна I, она с
поразительной последовательностью и настойчивостью старалась достигнуть
цели, по ставленной уже Генрихом I, именно , приобретения того торгового пути
между Рейном и Северным морем, от которого зависело экономическое
процветание Брабанта. К этой основной заботе сводились все переговоры
герцогов и все начинания брабантских гер цогов. Они отказались от своих
давнишних притязаний на имперскую Фландрию, чтобы всецело отдаться делу
расширения и укрепления своего влияния в восточных областях. Они
устанавливали сообща с графами Голландскими и Гельдернскими пошлины на
Рейне и на Маасе; они построили башню Вик, которая должна была вести
постоянное наблюдение за Маастрихтским мостом, и для обеспечения своих
сношений с этим городом они пытались — правда, безуспешно — завладеть -
Сен-Троном.

При Генрихе II и Генрихе III, как и при Генрихе I, Аьежское княжество по-
прежнему привлекало к себе, в первую очередь, внимание герцогов . Правда, они
не могли уже больше использовать для вмешательства в его дела тот способ,
который они так удачно применяли в XII веке, ибо после окончательной победы
пап над Империей они вынуждены были отказаться от вмешательства в
епископские выборы. Но если в XIII веке исчезли религиозные конфликты, то их
сменили кризисы другого порядка, хотя и не меньшей силы. Со времени
правления Гуго Пьеррпонского епископы находились в состоянии непр ерывной
войны со своими городами. В 1129 г. население го родов Льежа, Гюи, Динана,
Сен-Трона, Маастрихта и Тонгра, воспользовавшись тем, что епископская
кафедра оставалась незамещенной, создали союз , который часто возобновлялся
впоследствии. Епископ чувствовал себя совершенно бессильным перед этим
союзом, объединявшим против него благодаря общности интересов как
фламандские, так и валлонские, горо да княжества. Он добился осуждения союза
германским императором и знаменитого решения, принятого Вормским сеймом
(20 января 1231 г.), запрещавшего во всей Империи образование коммун и
городских союзов. Но все это было ни к чему, и положение нисколько не
изменилось. Ему оставалось только искать себе союзника, и он нашел его в лице
герцога Брабантского. С этого времени герцоги активно вмешивались во все
смуты, происходившие в княжестве, они поддерживали, смотря по
обстоятельствам, то епископа против горожан, то горожан против епископа, и
сумели таким образом держать в одинаковой зависимости от себя обе сторо ны и
нейтрализовать одну другой.
Брабантские князья поддерживали, минуя льежского епископа, разнообразные
связи с кельнскими архиепископами. Генрих I благодаря своему корыстному
участию в борьбе вельфов с гибеллинами оказался в оживленных сношениях с
Филиппом Гейнсбергским и его преемниками, которые чаще всего были его
союзниками. Не то было при Генрихе II, жившем в менее бурное время и не
нуждавшемся в помощи архиепископов. Он, наоборот, видел в них лишь
конкурирующую силу, лишь помеху к осуществлению своих замыслов в странах,
расположенных между Рейном и Маасом. В 1239 г. он воевал вместе с герцогом
Лимбургским против архиепископа Конрада Гохштаденского. Опустошив
окрестности Бонна, он отступил , успев, однако, захватить замок Далем,
являвшийся для Брабанта форпостом на право м берегу Мааса.
Смуты, царившие в Империи в середине XIII века, были как нельзя более на
руку герцогам. Генрих II мог бы, по -видимому, добиться титула императора,
который так соблазнял когда-то его отца. Но он не стремился к титулу, ради
которого ему пришлось бы отказаться от своей роли территориального князя.
Понимая, что более выгодно распоряжаться короной, чем иметь ее, он помог
своему шурину Вильгельму Голландскому по лучить титул императора,
будучи уверен, что, возведя на престол
простого графа, он обеспечит брабантской династии в Лотарингии гораздо
больший престиж, чем мог бы ей дать императорский титул. События вскоре
показали, что он не ошибся. Как только началось великое междуцарствие в
Германии, Альфонс Кастильский поспешил обратиться за помощью к Генриху
III. Последний не склонен был отказывать ему в своих услугах и признал
Альфонса, тем более кельнский архиепископ поддерживал Ричарда
Корнульского. Впрочем, он заставил своего кандидата очень щедро заплатить
ему за обещания, которые он не спешил выполнять. Помимо полученных им от
Альфонса значительных субсидий, он добился от него также передачи себе
обязанностей фогта в отношении вассалов и городов Германской империи,
расположенных между Брабантом и Рейном и от границ Трир ского диоцеза до
Северного моря.
Прежняя герцогская власть казалась теперь восстановленной во всем своем
объеме, и брабантские князья обладали теперь титулом, дававшим им
возможность вмешиваться, по своему усмо трению, в дела рейнских областей. Это
была первая и весьма существенная победа, одержанная над кельнским
архиепископом.
Вступление на престол Рудольфа Габсбургского (1273 г.) не изменило
положения. Начиная с его правления , римские короли или германские
императоры, внимание которых все более устремлялось к востоку и югу
Германии, поддерживали с Нидерландами только весьма нерегулярные и далеко
не близкие о тношения. Герцоги перестали интересоваться своими невидимыми
сюзеренами, они не принимали больше участия в их выборах, и, когда
образовалась коллегия курфюрстов , им не предоставлено было в ней места.
Фактически Лотарингское герцогство стало с этого времени чуждой для
Германской империи страной. Лотарингские князья пользовались полнейшей
независимостью, и французские короли вновь, как и в X веке, стали обращать
свои взоры к рейнской границе. Могущество брабантской династии, естественно,
должно было привлечь к себе прежде всего внимание Капетингов . Филипп-
Август издавна пытался склонить ее на свою сторону . Его союз с Генрихом I,
претерпевший вначале ряд колебаний в связи с поведением этого
непо стояннейшего человека, после сражения при Бувине упрочился, и еще более
укрепился при его преемниках. Старшая дочь Генриха II была выдана замуж за
Роберта Артуа, брата Людовика IX; Мария, дочь Генриха III, стала женой
Филиппа Смелого; а герцог Иоанн I женился на Маргарите Французской.
Иоанн I был самым выдающимся нидерландским князем конца XIII века
. С
1
первого взгляда он производил впечатление героя-рыцаря во французском стиле.
Это был страстный любитель турниров и поединков на мечах, большой
поклонник дам, покровитель поэтов , а когда нужно —

---------------------------
О нем см. очень подробное исследование
A. Wauters,
Jean I et le Brabant sous le
regne de ce prince (Bruxeiles, 1862).
--------------------------

- - - - - - Сообщение автоматически склеено - - - - - -

Спойлер (раскрыть)

и сам поэт. Он умер сорока лет во время боя на копьях , в момент, когда он
всецело поглощен был новой любовной интригой и замышлял похитить графиню
де Бар
. Он оставил по себе репутацию смелого, доброжелательного и лояльного
1
человека, которого наперебой славили, как валлон — Адне ле Руа, так и
фламандец — ван Гелю. Но за этой блестящей внешностью, вызывавшей
восхищение и зависть его современников, скрывался очень практичный и весьма
предусмотрительный человек, настоящий брабантскии князь, проникнутый
сознанием своего древнего и благородного происхождения, нео бычайно
привязанный к своей стране и подданным, человек, добившийся в конце концов
благодаря своей смелости и ловкости победы традиционной политики своих
предков.
Несмотря на свой беспокойный нрав и светские привычки, Иоанн был в
течение всего своего царствования другом городов и покровителем купцов.
Времена крестовых походов теперь безвозвратно миновали, преследовать
грабителей и разрушать замки дворян, стремившихся поправить свои
расшатанные финансовые дела всякими незаконными поборами с торговли, было
теперь , по мнению горожан, столь же почтенным делом, как и освобождение
гроба господня. Ван Гелю, например, писал следующее:
... Alsoe salich es die pine •
Roefhuse te brekene af,
Alse te striden om theilege graf .
(«Столь же достойно разрушать прекрасные замки, как и воевать за святой
гроб».) '
Герцог серьезно взял на себя ту роль блюстителя мира, которую
Он
беспомощный
Альфонс
Кастильский
когда-то
поручил
его
отцу.
выступил в
качестве поручителя Landvrede tusschen Maes en Rin (земского мира между
Маасом и Рейном). В 1279 г. он создал союз по охране безопасности
путешественников и купцов и преследованию разбойников и
фальшивомонетчиков, в который вошли архиепископ Кельнский, граф
Гельдернский, граф Клевский, и добился от них отказа от некоторых пошлин,
взимавшихся до этого времени на Рейне и Маасе. Около этого же времени он
вступил в переговоры с Аахеном и Кельном, а в 1268 г. город Льеж признал его
своим фогтом. Таким образом брабантская политика опиралась на экономические
интересы городов . Она не столько искала поддержки князей, сколько поддержки
горожан. На ее стороне было общественное мнение торгового сословия.
Случившаяся как раз в это время феодальная усобица дала возможность
герцогу воспользоваться выгодами созданного им положения. Когда в

----------------------------
Hocsem,
Gesta episcop. Leod., ed. Chapeaville, t. II, p. 325 (Liege, 1613).
Jan van Heelu,
Rymkronyk, ed. J. F. Willems, p. 166. (Bruxelles, 1836).
----------------------------

1283 г. умер ла Эрменгарда Аимбургская, не оставив после себя потомства, то на
ее наследство оказалась масса претендентов
. Граф Адо льф Бергский, Вальран,
1
сир Фокмонский, графы Люксембургские — все наперебой доказывали свои
права на освободившееся наследство. Но, с другой стороны, граф Регинальд
Гельдернский, муж Эрменгарды, получил от Рудольфа Габсбургского право
пожизненного владения феодами своей жены и, по -видимому, твердо решил
сохранить их за собой.
Таким образом, стала неминуемой война, в которую оказались втянутыми все
князья левобережных областей Нижнего Рейна. Вместе с тем она должна была
дать Иоанну Брабантскому повод нанести решительный удар. Он купил у
Адольфа Бергского его права. Это равносильно было объединению против
Брабантского герцога различных претендентов; он знал это, но чувствовал себя
достаточно сильным, чтобы справиться с предстоящей ему задачей.
Кельнский архиепископ, Зигфрид Вестербургский, со своей стороны, вступил
в союз с врагами герцога. Таким образом, оба самых могущественных князя
Лотарингии оказались втянутыми в серьезную борьбу друг с другом, исход
которой должен был наконец решить, кому будет принадлежать гегемония между
Рейном и Маасом. Одно время пламя* войны чуть не охватило всю территорию
Нидерландов. В 1288 г. гр аф Фландрский объединился с Рено Гельдернским,
ставшим его зятем, а через него с кельнским архиепископом. Как и во времена
Генриха
If
Брабант очутился под угрозой одновременного вторжения с востока и
запада. Положение было тем более чревато опасностями, что льежский епископ,
сын графа Фландрского, мог быть со своей стороны вовлечен в борьбу.
Но Иоанн сумел справиться с нависшей угрозой. Что касается Фландрии, то
он обеспечил себе против нее помощь Флоренция Голландского, а льежского
епископа он заставил соблюдать нейтралитет, заключив договор дружбы с
городским населением его столицы. В конце концов ему даже удалось привлечь
на свою сторону не только их , но и графов Юлихского и Клевского , путем
обещания им части завоеваний, которые он сделает в Гельдерне.
Восстание кельнцев против архиепископа Зигфрида — восстание, которого с
таким нетерпением ожидал герцог, давно уже поддерживавший тайные связи с
городом, — привело к открытию военных действий. Сопровождаемый
брабантской конницей и отрядами городской милиции Лувена, Брюсселя,
Антверпена, Тирлемона, Жодуаня и Нивелля, Иоанн, присоединив еще по пути
льежские, клевские и юлихские войска, направился прямо к Рейну. Этот смелый
поход в глубь враждебной страны, казалось, неминуемо должен был привести к
его гибели. Архиепископ уже видел его в своей власти. Он, смеясь, сравнивал его
с выброшенным

-------------------------
Ernst,
Histoire du Limbourg, t. IV, p. 388 (Liege, 1839).
-------------------------


на берег китом, в которого остается только бросить гарпун
. Однако пока
1
Зигфрид собирал вокруг себя своих вассалов и своих союзников , в лагерь Иоанна
стекались кельнские горожане и крестьяне из графства Берг. Он выдавал себя за
блюстителя мира, заявляя, что он явился сюда только для восстановления его
,
2
настаивал на святости своего дела и передавал его в руки провидения.
В ожидании прибытия своих врагов он осадил замок Ворринген, где с
рейнских судов взимался ненавистный кельнским купцам налог. Именно под
стенами этой крепости и завязалось 5 июня 1288 г. сражение. С невероятным
ожесточением оно продолжалось весь день. Брабантцев было численно меньше,
но они с лихвой возмещали этот недостаток превосходством своей тактики.
Получив выучку на турнирах и боях на копьях, они привыкли к передвижению
все фронтом и к атакам сомкнутым строем. Когда они увидели врага,
бросающегося врассыпную на них, они поняли, что их дело выиграно. «Si comen
dunne ende wide» («Они идут редким и широким строем»), — радостно
воскликнул сир Лидекерке
, и сомкнутыми эскадронами (scaren) тяжелая
3
кавалерия ринулась в бой, призывая кличем: «Dick! Dicke! (плотнее!), не
допускать прорыва своих рядов .
Последовавшая за этим рукопашная схватка была ужасна. Около трех часов
кельнцы и бергенцы атаковали войска архиепископа с фланга, и это решило
исход сражения. 1200 человек легли на поле битвы. Архиепископ и граф
Гельдернский попали в плен, граф Люксембургский и его братья были в числе
убитых, и в то время как жалкие остатки побежденных спасались бегством,
брабантские трубачи радостно били сбор.
Na die maniere ende wise Doen
gereet was die spise .
(«Какой вкусной показалась еда после этих дел».)
Сражение при Воррингене встретило широкий отклик в Нидерландах. Оно
стало сюжетом ряда французских и фламандских песен и вызвало особенный
энтузиазм у горожан, которые видели в нем победу, одержанную к вящей выгоде
торговли над разбойниками с большой дороги
. Эта победа окружила в Брабанте
3
династию ореолом славы , более ярким, чем когда-либо , и укрепила и без того уже
прочные узы , связывавшие ее с населением. Но она особенно усилила ее внешний
престиж и ее территориальное могущество.

-------------------------------
Van Heelu,
Rymkronyk, с. 159.
Ibid., с. 177.
2
Ibid., с. 185.
3
Ibid, с. 323.
4
Gesta abbat. Trudon., ed. de Borman, t. II, p. 220, 221.
--------------------------------

- - - - - - Сообщение автоматически склеено - - - - - -

Спойлер (раскрыть)

Поражение Зигфрида было началом упадка политического значения
кельнских архиепископов. Их влиянию в левобережных областях Рейна нанесен
был удар, от которого им уже никогда не суждено было оправиться. Отныне они
перестали вмешиваться в дела Нидерландов , и брабантское влияние безраздельно
царило теперь в восточной Лотарингии. Гельдерн был надолго выведен из строя.
Что касается Лимбурга, то он перестал существовать как независимое княжество :
он был присоединен к Брабанту, от которого ему предстояло отделиться только в
конце XVIII века. Снова, как когда-то , существовал только один лотарингский
герцог...
Завоевание Лимбурга сделало Иоанна I хозяином того самого торгового пути
из Германии в Нидерланды , за который столько времени ломали копья его
предки. Бр абантские князья владели теперь всем течением Мааса. Одновременно
они окружили тесным кольцом своих владений Льежское княжество , и потому им
нечего было больше бояться, как когда-то , враждебности епископо в.
С политической точки зрения сражение при Воррингене окончательно
утвердило независимость Брабанта от Германской империи. Присоединение
Лимбурга воочию показало , что герцог совершенно не считался с решениями
своего сюзерена, ибо Рудольф Габсбургский формально признал права
Регинальда Гельдернского на эту территорию. Впрочем, Рудольф не делал
никаких попыток вмешаться. Он вынужден был занять такую же позицию по
отношению к Иоанну I, как Людовик VI Фр анцузский в XII веке по отношению к
Теодориху' Эльзасскому.
Но едва только Рудольф Габсбургский предоставил Лотарингию самой себе,
как Филипп Красивый поспешил занять освобожденное им место. Именно он
примир ил Иоанна I с Гюи де Дампьером, приведенным в ярость победой при
Воррингене; он же выступил в качестве поср едника при заключении мира между
Брабантской и Люксембургской династиями. Если присмотреться к той роли,
которую он играл в то время в Нидерландах, то мо жно было , пожалуй, подумать,
что князья Германской империи, дела которых он улаживал , являлись его
вассалами. Он был в их глазах , пользуясь выражением ван Гелю,
die hochste man
Die men ten werelt vinden can .
(«Самым могущественным человеком на свете»).
Не следует, однако , думать, что Иоанн I был простым орудием французской
политики. Хотя он и поддерживал самые сердечные отношения с французскими
королями, хотя он дважды сопровождал Филиппа III в Арагон и хотя он доводил
свою почтительность по отношению к советникам Филиппа Красивого до
чрезмерной угодливости, тем не

---------------------------
Van Heelu,
Rymkronyk, с . 28.
---------------------------

менее он всегда считал Капетингскую династию только очень могущественной и
потому чрезвычайно полезной союзницей. Он исходил в своем поведении лишь
из интересов своей династии и своей страны. Он выделялся из среды своих
соседей ясностью и последовательностью своей позиции. Уверенный в своих
силах, он хотел быть полным хозяином своих планов на будущее и сохранить в
непр икосновенности свою независимость. Когда к концу своего правления^ он
стал свидетелем подготовки новой войны между Францией и Англией, то он не
примкнул ни к одной из сторон, а решил в подходящий момент выйти из
состояния нейтралитета, чтобы подороже продать свой союз, или заставить
заплатить за сво е посредничество. Последние годы жизни он впадал временами в
глубокую задумчивость, очнувшись от которой, он начинал развивать к
величайшему изумлению своих близких грандиозный план, который ему не
суждено было осуществить
. Но он завещал свою политику своим преемникам.
1
Его внуку Иоанну III предстояло сыграть в XIV веке ту роль, которую он готовил
для самого себя.