Главным стратегическим преимуществом Москвы летописцами и историками называется неприступный белокаменный кремль, построенный практически в течении 1367 года. В «Рогожском летописце» сказано про 1367 год:
«Toe же зимы князь великый Димитрей Иванович, погадав с братом своим с князем с Володимером Андреевичем и с всеми бояры старейшими и сдумаша ставити город камен Москву, да еже умыслиша, то и сотвориша»
Эта версия безоговорочно принимается и Соловьевым, и Карамзиным, и многими другими историками, несмотря на то, что никаких достоверных описаний этого сооружения, которое для того времени должно было быть грандиозным, не существует, а до недавнего времени не было и никаких археологических подтверждений его существованию. В первом выпуске журнала «Советская Археология» за 1963 год приводится статья «Раскопки в Московском Кремле» с обзором археологических исследований и находок на территории кремля, известных на тот момент. Однако, о следах укреплений из белого камня в ней ничего не сообщается. Границы кремля Дмитрия Донского историками определяются по косвенным признакам.
Более того, историки И.Е. Забелин (1820-1909, археолог и историк, специалист по истории города Москвы, член-корреспондент Императорской Академии наук) и М.Н. Тихомиров (1893 — 1965, академик АН СССР) отмечают очень ограниченные возможности Московского княжества в каменном строительстве до конца XV века, когда приглашенными итальянскими мастерами уже во времена князя Ивана III был построен кирпичный Кремль, строительство которого заняло около 10 лет (1485-1495).
«Москва явно отставала в этом отношении от многих западноевропейских городов, что вполне объясняется тем катастрофическим обеднением, которое испытала Россия в страшные годы татарского ига. В XV в. сооружение каменных церквей в Кремле велось сравнительно редко, а самые постройки малозначительны. После Едигеева нашествия (1409 г.) каменное строительство стало в Москве относительной редкостью. И. Е. Забелин, отмечая небольшое развитие каменного зодчества в Москве до Ивана III, замечает: «Может быть, встретятся и еще свидетельства о таких постройках, но и они не послужат опровержением той истины, что город целое столетие не обладал достаточным богатством для своего устройства»). Об общем количестве каменных и деревянных церквей в Москве дает понятие известие о пожаре 1476 г. В Кремле «обгорело» 10 каменных церквей и сгорело 12 деревянных» (М.Н. Тихомиров, «Древняя Москва XII - XV вв.»)
Следует заметить, что каменное строительство в Москве было редкостью и до Едигеева нашествия, поэтому упоминание летописей о постройке каменного кремля в 1367 году выпадает из общего ряда. Для сравнения, в Новгороде, где постройки из камня не были редкостью, как в Москве, и то строительство каменного Новгородского детинца растянулось почти на 100 лет. Начало строительства отмечено в «Новгородской первой летописи младшего извода» под 1302 годом, затем отмечаются работы в записях за 1331-1334 годы, а о строительстве завершающего участка говорится в событиях 1400 года:
«В лѣто 6810 [1302]. Заложиша город каменъ Новуграду
В лѣто 6839 [1331]. <…>Того же лѣта заложи владыка Василии город каменъ от святого Володимера до святои Богородици, а от Богородици до Бориса и Глѣба
В лѣто 6841 [1333]. <…> и город каменыи постави, поспѣшениемь божьимь, въ два лѣта.
В лѣто 6842 [1334]. <…>. Того же лѣта и город каменыи покрылъ владыка
В лѣто 6908 [1400]. Заложи владыка Иоан дѣтинець город каменъ от святого Бориса и Глѣба»
Кроме того, имеются свидетельства, отмечающие деревянные укрепления московского кремля еще в XV веке. Например, венецианский посол Контарини, останавливавшийся в Москве в 1476 году во время своего путешествия из Персии в Венецию в своих записках упоминал, что
«Город Московия расположен на небольшом холме; он весь деревянный, как замок, так и остальной город».
Примечательно, что фрагменты каменного замка, построенного в Новогрудке еще в середине XIII века стоят до сих пор, а следов Московского Кремля в конце XV века итальянский дипломат уже не замечает.
Поэтому историк и архитектор Г.Я. Мокеев (историк градостроительства, кандидат архитектуры, профессор, сотрудник Центрального музея древнерусской культуры и искусства им. Андрея Рублева) в своей книге «Проблемы теории и истории архитектуры» справедливо полагает, что постройка Московского Кремля в 1367 году в том объеме и в те сроки, которые сообщают летописи было невозможным. Мокеев предполагает, что кремль времен Дмитрия Донского имел комбинированные каменно-деревянные укрепления:
«Все эти данные, в совокупности с другими упоминаниями о каменных стенах и башнях Кремля в записях конца XIV— начала XV вв. позволяли до настоящего времени считать, что в 1367 г. его весь выстроили из камня. Известие летописей под 1451 г. о штурме его татарами Мазовши там, «где несть крепости каменныя», или известие А. Контарини 1476 г. о «деревянном Кремле» в Москве исследователи объясняли обычно тем, что стены после многочисленных пожаров «падоша во многих местех» (известие летописей под 1445 г.) и забранные деревом, выглядели как деревянные. Однако вызывает сомнение то обстоятельство, что каменный Кремль Дмитрия Донского был выстроен всего лишь за один летний сезон. В короткое время была проделана работа невероятная по объему для Руси того времени (было якобы, возведено с десяток башен и около 2 км каменных стен до 10 м высоты). Трудно верится и в то, что Кремль многонаселенной столицы несколько десятков лет представлял собой сплошные, заплатанные деревом руины, как будто после 1367 г. каменщики вывелись на Руси. Принимая известие 1451 г. о том, что в некоторых частях Кремля отсутствовали «каменные крепости», известие А. Контарини о наличии деревянных стен в 1476 г., логичнее считать Кремль Дмитрия Донского комбинированным. Каменными были стены на приступе от р. Неглинной до р. Москвы и в тылу от Боровицких ворот по Свибловой стрельницы, а стены по берегу р. Неглинной и по берегу р. Москвы были деревянными. Это подтвердили археологические наблюдения за земляными работами на месте строительства Дворца Съездов. Существующая ныне западная кирпичная стена Кремля (шедшая ранее по берегу р. Неглинной) возводилась в 1495 г. «не по старой основе, — града прибавиша». Но на трассе этой «старой основы» внутри Кремля возле Троицких ворот обнаружена линия укреплений с дерево-земляной конструкцией. Такимим образом, Московский Кремль Дмитрия Донского был каменно-деревянным и существовал в таковом виде с 1368 г. до конца XV в., т. е. столетие с четвертью.»
Причем, часть работ по возведению каменных укреплений продолжалась уже в XV веке каменщиком Ермолиным, о чем есть запись в «Ермолинской летописи», что городская стена обновлялась камнем от Свибловой стрельницы до Боровицких ворот, что можно понимать и как ремонт существующей, так и замену деревянной на каменную. Хотя этот отрезок является всего лишь небольшим и незначительным участоком стены.
Это мнение согласуется и с выводами М.Н. Тихомирова. В книге «Древняя Москва XII - XV вв.», в главе о нашествии Тохтамыша читаем:
«Каменные стены, конечно, строились длительное время и не были еще закончены даже через 15 лет. В дни страш*ного Тохтамышева нашествия 1382 г. стены Кремля оказались низкими, по-видимому, они так и остались во многих местах до конца недоделанными»
Об обнаружении следов белокаменной кладки на ограниченном участке стены в ходе исследовательских работ 1995 года сообщает Т.Д. Панова (археолог, доктор исторических наук, сотрудник в Музеев Московского Кремля) в «История укреплений Москвы XII-XIV веков»:
«О первом белокаменном Кремле 1367-1368 гг. историки могут судить, опираясь на сведения археологии и геобурения, но и эта информация не является на сегодняшний день полной. Данные геобурения и наблюдений 1995 г. позволяют наметить трассу стены XIV столетия на участке от Фроловской (на этом месте стоит Спасская башня) до Никольской башни...»
Это также подтверждает версию Тихомирова и Мокеева о том, что каменными могла быть лишь часть общих укреплений кремля Дмитрия Донского, причем, степень законченности которых на 1368 год установить невозможно. Однако, основываясь на оценках Тихомирова и Забелина о возможностях каменного строительства в Московском княжестве того времени, а также на сроках, потребовавшихся на постройку аналогичного сооружения в Новгороде, можно с уверенностью сказать, что готовность каменных укреплений к началу московско-литвских войн скорее всего была очень низкой. Поэтому, принимая во внимание все выше сказанное, можно признать, что влияние белокаменных укреплений Кремля на ход и результат московско-литовских и всех последующих войн было незначительным.
«Toe же зимы князь великый Димитрей Иванович, погадав с братом своим с князем с Володимером Андреевичем и с всеми бояры старейшими и сдумаша ставити город камен Москву, да еже умыслиша, то и сотвориша»
Эта версия безоговорочно принимается и Соловьевым, и Карамзиным, и многими другими историками, несмотря на то, что никаких достоверных описаний этого сооружения, которое для того времени должно было быть грандиозным, не существует, а до недавнего времени не было и никаких археологических подтверждений его существованию. В первом выпуске журнала «Советская Археология» за 1963 год приводится статья «Раскопки в Московском Кремле» с обзором археологических исследований и находок на территории кремля, известных на тот момент. Однако, о следах укреплений из белого камня в ней ничего не сообщается. Границы кремля Дмитрия Донского историками определяются по косвенным признакам.
Более того, историки И.Е. Забелин (1820-1909, археолог и историк, специалист по истории города Москвы, член-корреспондент Императорской Академии наук) и М.Н. Тихомиров (1893 — 1965, академик АН СССР) отмечают очень ограниченные возможности Московского княжества в каменном строительстве до конца XV века, когда приглашенными итальянскими мастерами уже во времена князя Ивана III был построен кирпичный Кремль, строительство которого заняло около 10 лет (1485-1495).
«Москва явно отставала в этом отношении от многих западноевропейских городов, что вполне объясняется тем катастрофическим обеднением, которое испытала Россия в страшные годы татарского ига. В XV в. сооружение каменных церквей в Кремле велось сравнительно редко, а самые постройки малозначительны. После Едигеева нашествия (1409 г.) каменное строительство стало в Москве относительной редкостью. И. Е. Забелин, отмечая небольшое развитие каменного зодчества в Москве до Ивана III, замечает: «Может быть, встретятся и еще свидетельства о таких постройках, но и они не послужат опровержением той истины, что город целое столетие не обладал достаточным богатством для своего устройства»). Об общем количестве каменных и деревянных церквей в Москве дает понятие известие о пожаре 1476 г. В Кремле «обгорело» 10 каменных церквей и сгорело 12 деревянных» (М.Н. Тихомиров, «Древняя Москва XII - XV вв.»)
Следует заметить, что каменное строительство в Москве было редкостью и до Едигеева нашествия, поэтому упоминание летописей о постройке каменного кремля в 1367 году выпадает из общего ряда. Для сравнения, в Новгороде, где постройки из камня не были редкостью, как в Москве, и то строительство каменного Новгородского детинца растянулось почти на 100 лет. Начало строительства отмечено в «Новгородской первой летописи младшего извода» под 1302 годом, затем отмечаются работы в записях за 1331-1334 годы, а о строительстве завершающего участка говорится в событиях 1400 года:
«В лѣто 6810 [1302]. Заложиша город каменъ Новуграду
В лѣто 6839 [1331]. <…>Того же лѣта заложи владыка Василии город каменъ от святого Володимера до святои Богородици, а от Богородици до Бориса и Глѣба
В лѣто 6841 [1333]. <…> и город каменыи постави, поспѣшениемь божьимь, въ два лѣта.
В лѣто 6842 [1334]. <…>. Того же лѣта и город каменыи покрылъ владыка
В лѣто 6908 [1400]. Заложи владыка Иоан дѣтинець город каменъ от святого Бориса и Глѣба»
Кроме того, имеются свидетельства, отмечающие деревянные укрепления московского кремля еще в XV веке. Например, венецианский посол Контарини, останавливавшийся в Москве в 1476 году во время своего путешествия из Персии в Венецию в своих записках упоминал, что
«Город Московия расположен на небольшом холме; он весь деревянный, как замок, так и остальной город».
Примечательно, что фрагменты каменного замка, построенного в Новогрудке еще в середине XIII века стоят до сих пор, а следов Московского Кремля в конце XV века итальянский дипломат уже не замечает.
Поэтому историк и архитектор Г.Я. Мокеев (историк градостроительства, кандидат архитектуры, профессор, сотрудник Центрального музея древнерусской культуры и искусства им. Андрея Рублева) в своей книге «Проблемы теории и истории архитектуры» справедливо полагает, что постройка Московского Кремля в 1367 году в том объеме и в те сроки, которые сообщают летописи было невозможным. Мокеев предполагает, что кремль времен Дмитрия Донского имел комбинированные каменно-деревянные укрепления:
«Все эти данные, в совокупности с другими упоминаниями о каменных стенах и башнях Кремля в записях конца XIV— начала XV вв. позволяли до настоящего времени считать, что в 1367 г. его весь выстроили из камня. Известие летописей под 1451 г. о штурме его татарами Мазовши там, «где несть крепости каменныя», или известие А. Контарини 1476 г. о «деревянном Кремле» в Москве исследователи объясняли обычно тем, что стены после многочисленных пожаров «падоша во многих местех» (известие летописей под 1445 г.) и забранные деревом, выглядели как деревянные. Однако вызывает сомнение то обстоятельство, что каменный Кремль Дмитрия Донского был выстроен всего лишь за один летний сезон. В короткое время была проделана работа невероятная по объему для Руси того времени (было якобы, возведено с десяток башен и около 2 км каменных стен до 10 м высоты). Трудно верится и в то, что Кремль многонаселенной столицы несколько десятков лет представлял собой сплошные, заплатанные деревом руины, как будто после 1367 г. каменщики вывелись на Руси. Принимая известие 1451 г. о том, что в некоторых частях Кремля отсутствовали «каменные крепости», известие А. Контарини о наличии деревянных стен в 1476 г., логичнее считать Кремль Дмитрия Донского комбинированным. Каменными были стены на приступе от р. Неглинной до р. Москвы и в тылу от Боровицких ворот по Свибловой стрельницы, а стены по берегу р. Неглинной и по берегу р. Москвы были деревянными. Это подтвердили археологические наблюдения за земляными работами на месте строительства Дворца Съездов. Существующая ныне западная кирпичная стена Кремля (шедшая ранее по берегу р. Неглинной) возводилась в 1495 г. «не по старой основе, — града прибавиша». Но на трассе этой «старой основы» внутри Кремля возле Троицких ворот обнаружена линия укреплений с дерево-земляной конструкцией. Такимим образом, Московский Кремль Дмитрия Донского был каменно-деревянным и существовал в таковом виде с 1368 г. до конца XV в., т. е. столетие с четвертью.»
Причем, часть работ по возведению каменных укреплений продолжалась уже в XV веке каменщиком Ермолиным, о чем есть запись в «Ермолинской летописи», что городская стена обновлялась камнем от Свибловой стрельницы до Боровицких ворот, что можно понимать и как ремонт существующей, так и замену деревянной на каменную. Хотя этот отрезок является всего лишь небольшим и незначительным участоком стены.
Это мнение согласуется и с выводами М.Н. Тихомирова. В книге «Древняя Москва XII - XV вв.», в главе о нашествии Тохтамыша читаем:
«Каменные стены, конечно, строились длительное время и не были еще закончены даже через 15 лет. В дни страш*ного Тохтамышева нашествия 1382 г. стены Кремля оказались низкими, по-видимому, они так и остались во многих местах до конца недоделанными»
Об обнаружении следов белокаменной кладки на ограниченном участке стены в ходе исследовательских работ 1995 года сообщает Т.Д. Панова (археолог, доктор исторических наук, сотрудник в Музеев Московского Кремля) в «История укреплений Москвы XII-XIV веков»:
«О первом белокаменном Кремле 1367-1368 гг. историки могут судить, опираясь на сведения археологии и геобурения, но и эта информация не является на сегодняшний день полной. Данные геобурения и наблюдений 1995 г. позволяют наметить трассу стены XIV столетия на участке от Фроловской (на этом месте стоит Спасская башня) до Никольской башни...»
Это также подтверждает версию Тихомирова и Мокеева о том, что каменными могла быть лишь часть общих укреплений кремля Дмитрия Донского, причем, степень законченности которых на 1368 год установить невозможно. Однако, основываясь на оценках Тихомирова и Забелина о возможностях каменного строительства в Московском княжестве того времени, а также на сроках, потребовавшихся на постройку аналогичного сооружения в Новгороде, можно с уверенностью сказать, что готовность каменных укреплений к началу московско-литвских войн скорее всего была очень низкой. Поэтому, принимая во внимание все выше сказанное, можно признать, что влияние белокаменных укреплений Кремля на ход и результат московско-литовских и всех последующих войн было незначительным.
, информация такого же порядка как и мемориальная табличка.
