Сергей СМИРНОВ: Рыцари грозного царя. (или еще раз об Иоанне IV) Сергей СМИРНОВ. Вторая половина XVI столетия по количеству противоречивых, а то и взаимо-исключающих исторических версий может поспорить с ХХ веком. Несомненно, что большинство споров, причем не только историков, но и философов, политологов, культурологов и даже религиозных деятелей, идет вокруг фигуры царя Ивана IV и созданной им опричнины. По мнению многих исследователей, эта эпоха стала для нашей родины поистине судьбоносной. Именно в этот период ясно очерчивается концепция самодержавного государства, а русское общество осознает себя центром восточного христианства, Третьим Римом. В это же время начинается строительство будущей Российской империи. Тогда же были заложены основы русской государственности, которую не смогли разрушить ни Смутное время, ни четыре с лишним столетия последующих непрерывных реформ, войн и революций. Трактовка же образа великого государя Ивана IV Грозного и его правления очень часто зависела от политической конъюнктуры текущего момента. Мифы и мифотворцы ?Легко заметить, что российские историки традиционно использовали личность Ивана IV в политических целях. Либеральные историки XIX ? начала XX века использовали Ивана IV для атаки на монархию. Ужасы опричнины в их работах ассоциировались с недостатками монархического образа управления. И. В. Сталину образ грозного царя, уже созданный в литературе, нужен был затем, чтобы оправдать свои методы борьбы с оппозицией. В более поздней советской литературе деятельность Ивана IV ассоциировалась со сталинским террором. Подобные тенденции не изжиты и до сегодняшнего дня?, ? пишет известный российский историк Юрий Кондаков. И если в академических кругах до сих пор идет спор, то в общественном сознании довольно плотно укоренился некий миф о царствовании Ивана Васильевича, согласно которому Иван Грозный был жестоким тираном и садистом, превзошедшим своими неистовствами Калигулу и Нерона, создавшим вокруг себя сообщество кровожадных убийц, насильников и грабителей. Как и они, он методично истреблял своих подданных самыми дикими и извращенными способами. Истоки этой версии очевидны. Ее родоначальником можно назвать историка Карамзина. А в основу ее легли свидетельства иностранцев, по тем или иным причинам находившихся в России в годы правления Ивана Грозного, а также письма князя-перебежчика Андрея Курбского. Следует отметить, что большинство историков (в том числе и сторонников ?тиранической? версии) высказывает вполне обоснованные сомнения в достоверности и добросовестности этих источников. Слишком уж велико в них количество явных нелепиц и очевидных фантазий. В настоящий момент доказана несостоятельность большинства обвинений в адрес Ивана IV и его ближайших слуг. Взять хотя бы хрестоматийное убийство Иваном Грозным своего сына, отраженное в одноименной картине Репина. Большинство исторических источников между тем однозначно указывают, что смерть царевича наступила от болезни. От какой именно, сегодня можно сказать со всей определенностью: это было отравление сулемой (хлоридом ртути HgCl2). Наличие ртути, намного превышающее допустимую норму, было обнаружено и в костях самого царя Ивана IV. Более того, после того как в 1990-х годах провели исследование захоронений московских великих княгинь и цариц, был выявлен факт отравления той же сулемой матери Ивана Васильевича, Елены Глинской (ск. в 1538 г.), и его первой жены, Анастасии Романовой (ск. в 1560 г.). Это свидетельствует о том, что царская семья на протяжении нескольких десятилетий была жертвой отравителей из самого близкого окружения. Некоторые исследователи убеждены, что тем же ядом был отравлен и святитель Филипп, ?задушенный Малютой Скуратовым по приказу тирана?. Не находят подтверждения и многие другие зверства, приписываемые царю Ивану Васильевичу. То же самое можно сказать и о созданной им организации ? опричнине. В новейшей исторической литературе разоблачен ряд мифов, на основании которых в течение веков был создан негативный образ царя Ивана Грозного. Очевидна пристрастность сочинений А. М. Курбского и немцев-опричников, развеян миф об убийстве царем своего сына, недостоверными признаются сообщения о казнях некоторых духовных лиц, опричный террор объясняется существованием заговоров. Наконец, ссылка митрополита Филиппа объясняется нарушением им обещания не вступать в ?домовой царский обиход и опричнину?. В то же время набожность и богословская просвещенность Ивана IV, его забота о церкви не подвергаются сомнению.
Заговоры и предательства
В силу живучести этих мифов опричнина для многих является одним из самых загадочных явлений той эпохи. Так, некоторые пытаются объяснить появление этого института исключительно игрой извращенного ума и больного воображения царя. А один историк и вовсе дописался до того, что объявил опричнину тайной сатанинской сектой, где регулярно служились ?черные мессы?. Между тем ничего особенно загадочного в опричнине не было. Чтобы лучше это понять, давайте обратимся к событиям, предшествующим ее появлению. Детство и отрочество Ивана Грозного ? непрестанная череда боярских заговоров, интриг и мятежей, произведших на него столь тяжкое впечатление, что свое царствование он начал с особого покаянного слова, с которым обратился к народу, духовенству и знати. Принимая на себя ответственность за все неурядицы, он объявил прощение всем их истинным виновникам и призвал всех, оставив вражду, соединиться в христианской любви. Но как показало время, этот призыв остался неуслышанным. В боярстве, пополнявшемся титулованной удельной знатью, принесшей в Москву понятия о своих наследственных правах, установился взгляд на свое руководящее положение как на привилегию, независимую от воли государя. ?Еще при Грозном до опричнины встречались землевладельцы из высшей знати, которые в своих обширных вотчинах правили и судили безапелляционно, даже не отдавая отчета царю?, ? писал В. О. Ключевский. Более того, царь, как лицо, сосредоточившее в себе полноту ответственности за происходящее в стране, представлялся таким боярам удобной ширмой, лишавшей их самих этой ответственности, но оставлявшей им все их мнимые права. Число знатнейших боярских фамилий было невелико ? не превышало двух-трех сотен, зато их удельный вес в механизме управления страной был подавляющим. Положение становилось нестерпимым, но для его исправления царь нуждался в единомышленниках, которые могли бы взять на себя функции административного управления страной, традиционно принадлежавшие боярству. Оно в своей недостойной части должно было быть от этих функций устранено. Эти верные слуги государя получили название ?опричники?, а земли, отведенные для их обеспечения, ? наименование ?опричные?. Вопреки общему мнению земель этих было мало. Так, перемещению с земель, взятых в опричнину, на другие вотчины подвергалось около тысячи землевладельцев ? бояр, дворян и детей боярских. При этом опричнина вовсе не была исключительно антибоярским орудием. ?Царь в указе об учреждении опричнины ясно дал понять, что не делит ?изменников? и ?лиходеев? ни на какие группы ?ни по роду, ни по племени?, ни по чинам, ни по сословной принадлежности?, ? писал митрополит Иоанн (Снычев). Указ о создании опричнины не был спонтанным решением. Первой попыткой создать альтернативную боярским органам власти систему управления стала ?избранная рада?, куда государь собрал близких ему людей, единомышленников, которым, как он предполагал, можно довериться. Но вскоре стало очевидно, что и они оказались вовлеченными в боярские интриги. Самые близкие люди ? Алексей Адашев и иерей Сильвестр ? изменили царю и даже оказались причастными к отравлению его супруги Анастасии. Андрей Курбский перешел на сторону неприятеля, так же поступил и другой воевода ? Дмитрий Вишневецкий. Убедившись в неэффективности имеющихся у него средств, государь совершает экстраординарный шаг. 3 декабря 1564 г. царь неожиданно для многих выехал из Москвы вместе с семьей в сопровождении заранее подобранных бояр и дворян. Взял он также с собой казну и некоторые особо чтимые святыни. После посещения Троице-Сергиева монастыря он направился в свою летнюю резиденцию ? Александровскую слободу (ныне г. Александров в 100 км к северо-востоку от Москвы). Отсюда в начале января 1565 г. Иван IV шлет в Москву две грамоты. В первой, адресованной боярам, духовенству и служилым людям, он обвинял их в изменах и потворстве изменам. Во второй царь объявлял московским посадским людям, что у него ?гневу на них и опалы никоторые нет?. Послания царя, прочитанные на Красной площади, вызвали в городе огромное волнение. Московское ?людье? потребовало, чтобы царя уговорили вернуться на престол, угрожая, что в противном случае они ?государственных лиходеев и изменников? сами ?потребят?. Через несколько дней в Александровской слободе Иван Васильевич принял делегацию духовенства и боярства и согласился вернуться на престол с условием, ?что ему своих изменников, которые измены ему, государю, делали и в чем ему, государю, были непослушны, на тех опала своя класти, а иных казнити и животы их и статки имати, а учинити ему на своем государстве себе опричнину, двор ему учинить себе и весь обиход особный?.