Внимание! данный материал проходит под грифом Многабукаф будьте осторожны 
Для вашего удобства я разделил данный материал на части, приятного чтива.
Присоединяйтесь к нашему сообществу Для просмотра ссылки Зарегистрируйтесь
«В поле армиями командуют генералы. В городе армиями командуют сержанты»
Полковник Тольстен Харт, М38.
Для вашего удобства я разделил данный материал на части, приятного чтива.
Присоединяйтесь к нашему сообществу Для просмотра ссылки Зарегистрируйтесь
«В поле армиями командуют генералы. В городе армиями командуют сержанты»
Полковник Тольстен Харт, М38.
Часть 1 (Раскрыть)
Рано утром двенадцатого дня пятого двухлунного цикла на имперской планете Хай-Жан начался мятеж. По всей планете хаоситские секты, при содействии других одураченных групп населения, нападали на важнейшие стратегические пункты. За несколько часов Хай-Жан погрузилась в хаос, повсюду шли бои между лояльными имперскими войсками и сектантами с их союзниками. Проблем защитникам добавили ещё и начавшие поступать доклады о вмешательстве в сражения космодесантников Хаоса в тёмных доспехах, Ночных Владык. К концу беспорядочных боёв первого дня больше половины основных населённых пунктов Хай-Жана были под контролем повстанцев. Наиболее важным из них была столица планеты, древний имперский город Воген. Битва за Воген тянулась на протяжении всего восстания и по напряжённости этот городской бой не уступает любому другому из недавней истории Империи.
Информация о планете
Хай-Жан — сельскохозяйственная планета класса альфа, расположенная примерно в семидесяти пяти световых годах к галактическому югу от важной имперской планеты Кадии. Кадийский сектор находится на краю Глаза Ужаса в узком коридоре стабильного космоса, известном как Кадийские Врата, единственном предсказуемом проходе из заражённых Хаосом демонических планет в Глазе Ужаса к Земле. Хотя Хай-Жан находится в доброй сотне световых лет от Глаза Ужаса, его потеря стала бы ужасным ударом по имперской обороне.
Хай-Жан — тихая планета, не сильно страдающая от подземной активности, а две её луны слишком малы и далеки, чтобы оказывать заметное воздействие на поверхность. Это самый важный поставщик пищевой продукции в кадийском секторе; хай-жанские крекеры из водорослей составляют более половины рациона человеческого населения планет в радиусе сотни световых лет. Питательные морские водоросли, использующиеся для приготовления главного экспортного продукта Хай-Жана, собираются и обрабатываются огромными тральщиками длиной в километр, постоянно бороздящими неглубокие океаны, покрывающие 98,3% поверхности планеты.
Хай-Жан служит домом для четырёх миллионов имперских граждан, большинство из них работают на тральщиках и в обслуживающих их портовых городах. Все населённые пункты планеты расположены на континенте у северного полюса, являющемся единственным участком суши на Хай-Жане. Города расположены на побережье, лесистая центральная часть континента почти не затронута цивилизацией — там расположено лишь несколько небольших поселений и аванпостов, разбросанных вдоль дорог и трактов, связывающих населённые пункты на побережье.
Флотилиями тральщиков владеют семейные картели, каждый из которых базируется в определённом порту. Различные картели активно конкурируют друг с другом и случаи открытых военных действий за обработку особо богатого скопления водорослей — обычное дело. Единственный участок нейтральной территории, где представители различных картелей согласны вести дела без применения силы — город Воген.
Воген — столица Хай-Жана, из которой имперский губернатор управляет всей планетой во имя Императора. Это единственный город Хай-Жана, в котором есть космопорт, поэтому всем картелям приходится доставлять сюда свой товар, чтобы вывезти его с планеты, что большую часть истории Хай-Жана давало губернатору возможность удерживать непокорные семейные предприятия в рамках имперского права.
Информация о планете
Хай-Жан — сельскохозяйственная планета класса альфа, расположенная примерно в семидесяти пяти световых годах к галактическому югу от важной имперской планеты Кадии. Кадийский сектор находится на краю Глаза Ужаса в узком коридоре стабильного космоса, известном как Кадийские Врата, единственном предсказуемом проходе из заражённых Хаосом демонических планет в Глазе Ужаса к Земле. Хотя Хай-Жан находится в доброй сотне световых лет от Глаза Ужаса, его потеря стала бы ужасным ударом по имперской обороне.
Хай-Жан — тихая планета, не сильно страдающая от подземной активности, а две её луны слишком малы и далеки, чтобы оказывать заметное воздействие на поверхность. Это самый важный поставщик пищевой продукции в кадийском секторе; хай-жанские крекеры из водорослей составляют более половины рациона человеческого населения планет в радиусе сотни световых лет. Питательные морские водоросли, использующиеся для приготовления главного экспортного продукта Хай-Жана, собираются и обрабатываются огромными тральщиками длиной в километр, постоянно бороздящими неглубокие океаны, покрывающие 98,3% поверхности планеты.
Хай-Жан служит домом для четырёх миллионов имперских граждан, большинство из них работают на тральщиках и в обслуживающих их портовых городах. Все населённые пункты планеты расположены на континенте у северного полюса, являющемся единственным участком суши на Хай-Жане. Города расположены на побережье, лесистая центральная часть континента почти не затронута цивилизацией — там расположено лишь несколько небольших поселений и аванпостов, разбросанных вдоль дорог и трактов, связывающих населённые пункты на побережье.
Флотилиями тральщиков владеют семейные картели, каждый из которых базируется в определённом порту. Различные картели активно конкурируют друг с другом и случаи открытых военных действий за обработку особо богатого скопления водорослей — обычное дело. Единственный участок нейтральной территории, где представители различных картелей согласны вести дела без применения силы — город Воген.
Воген — столица Хай-Жана, из которой имперский губернатор управляет всей планетой во имя Императора. Это единственный город Хай-Жана, в котором есть космопорт, поэтому всем картелям приходится доставлять сюда свой товар, чтобы вывезти его с планеты, что большую часть истории Хай-Жана давало губернатору возможность удерживать непокорные семейные предприятия в рамках имперского права.
Часть 2 (Раскрыть)
Хай-жанское восстание
Трагедия хай-жанского восстания заключается в том, что его можно было легко избежать. Навлекли его жадность и ошибки одного человека, имперского губернатора Харикона Кадула. Как уже было сказано, все товары с Хай-Жана вывозились через единственный космопорт в Вогене. С момента заселения планеты за вывоз товаров взималась пошлина, технически идущая на поддержку и ремонт космопорта и сил планетарной обороны. Давным-давно все приучились закрывать глаза на то, что часть этих денег оседала в карманах членов правительства. Однако губернатор Кадул был тщеславным и жадным человеком, он требовал всё большей и большей доли от пошлины за пользование космопортом. Это привело, во-первых, к урезанию финансирования обороны планеты за счёт перенаправления денег на удовлетворение прихотей Кадула и, во-вторых, к растущему недовольству населения планеты, когда картели начали возмещать свои убытки за счёт рабочих. Спустя десять лет после назначения Кадула губернатором, катастрофа была неминуема. Нужна была только искра.
Искра появилась в лице фон Гайена, жалкого вора и мошенника, которого разыскивали в дюжине имперских систем за выдачу себя за представителя Церкви и убеждение легковерных граждан жертвовать ему деньги на «улучшение Имперской веры». До прибытия на Хай-Жан фон Гайен просто пользовался своими нечестно нажитыми богатствами, чтобы обеспечивать себе роскошную жизнь. Однако в какой-то момент он, очевидно, вступил в контакт со слугами богов Хаоса, нашедшими в его лице весьма полезного союзника.
Когда фон Гайен прибыл на Хай-Жан, он немедленно приступил к основанию сект хаосопоклонников; его пылкие обещания богатства и свободы падали на благодатную почву, удобрённую коррупцией и жадностью Кадула. Фон Гайену очень быстро удалось создать сеть сект, направленных на свержение законной власти на планете. Когда они набрали достаточно членов, последователи фон Гайена начали вооружаться и готовиться к войне. Нечестивым способом было послано сообщение предательскому легиону Ночных Владык, выславшему своих ветеранов на помощь Гайену. На двенадцатый день пятого двулунного цикла Хай-Жана, спустя десять лет после прибытия на неё фон Гайена, повстанцы нанесли удар.
Войска мятежников
Войска мятежников, принимавшие участие в хай-жанском восстании, варьировались от банд нетренированных сектантов, вооружённых самодельным оружием, до закалённых в боях космодесантников Хаоса из предательского легиона Ночных Владык, включая практически все виды войск между этими двумя. Кроме людей, мятежникам помогали демонические твари, призванные на поле боя из Искажения. Впрочем, реальное количество подобных призывов было невелико. Точная причина этого неизвестна, но, очевидно, решающее влияние оказала удалённость Вогена от Глаза Ужаса и отсутствие должной веры среди хаосопоклонников фон Гайена и космодесантников Ночных Владык. Так или иначе, большую часть боёв за Хай-Жан вели не сверхъестественные создания, а люди из плоти и крови.
Большую часть армии фон Гайена составляли сектанты. Хотя у них и не было тяжёлой поддержки (бронетехники или артиллерии), многие были оснащены лазружьями и тяжёлым вооружением (ракетными установками и тяжёлыми болтерами, украденными у сил планетарной обороны или нелегально провезёнными на планету). В начале восстания сектантам недоставало опыта, но они быстро учились по ходу кампании, и в конце её лучшие отряды сектантов держались наравне со своими противниками, частями Имперской гвардии с Кадии.
Сектантов поддерживало большое количество частей хай-жанских сил планетарной обороны (ХЖ-СПО). Около трети ХЖ-СПО перешли на сторону мятежников, обеспечив фон Гайену неоценимую поддержку хорошо обученных и оснащённых солдат. Бронетехника и артиллерия мятежных ХЖ-СПО оказались особенно полезны, в том числе на раннем этапе восстания, когда они использовались для уничтожения имперских крепостей. Позднее прибытие истребителей Имперского флота и наличие его же кораблей на орбите сильно осложнило жизнь бронетехнике и артиллерии повстанцев, но даже в этих условиях они остались занозой в боку имперских войск. Впрочем, наверное, главной причиной нелояльности столь многих частей ХЖ-СПО стало недоверие и неуважение к оставшимся лояльными частям со стороны прибывших частей Имперской гвардии и космодесантников. Во многих случаях это недоверие было совершенно неоправданным, но, тем не менее, оно привело к нескольким случаям отмены или откладывания атак из-за того, что имперские командующие недостаточно доверяли лояльным частям ХЖ-СПО, сражавшимся рядом с ними.
Меньше всех по численности, но и опаснее всех мятежников были отряды космодесантников Хаоса из легиона Ночных Владык. Ночные Владыки, очевидно, не поклоняются ни одному из богов Хаоса, став вместо этого после Ереси Гора циничными, закалёнными и ужасающе безжалостными воинами. Они сражаются ради удовольствия или за награду, которую может принести победа, а не в знак почитания некоего божества. За минувшие тысячелетия Ночные Владыки оставили свои контингенты на многих незаселённых планетах в районе Кадийских Врат как раз на случай чего-нибудь вроде хай-жанского восстания. Даже несмотря на то, что Ночные Владыки наверняка знали заранее, что завоевание Хай-Жана силами фон Гайена маловероятно, они всё же выделили небольшой контингент своих десантников для участия в сражении. Теперь стало очевидным, что они стремились вовлечь в сражение как можно больше имперских войск, расквартированных в секторе, надеясь, что вызванное восстанием волнение даст им возможность безнаказанно грабить оставшиеся беззащитными планеты.
Хотя маловероятно, что в восстании принимало участие больше сотни Ночных Владык, эффект от их присутствия был неимоверный. Паника распространялась, словно лесной пожар; известия о том, что на планету высадились Ночные Владыки, и появления одного-единственного отделения этих жутких воителей хватало, чтобы храбрейшие защитники бросили оружие. Позднее в ходе кампании отделения Ночных Владык использовались для укрепления обороны жизненно важных позиций и возглавляли внезапные контратаки с целью вернуть контроль над утраченной территорией. Только с прибытием пятой и девятой рот ордена Имперских Кулаков имперские войска смогли наконец нормально реагировать на появление отрядов Ночных Владык.
Трагедия хай-жанского восстания заключается в том, что его можно было легко избежать. Навлекли его жадность и ошибки одного человека, имперского губернатора Харикона Кадула. Как уже было сказано, все товары с Хай-Жана вывозились через единственный космопорт в Вогене. С момента заселения планеты за вывоз товаров взималась пошлина, технически идущая на поддержку и ремонт космопорта и сил планетарной обороны. Давным-давно все приучились закрывать глаза на то, что часть этих денег оседала в карманах членов правительства. Однако губернатор Кадул был тщеславным и жадным человеком, он требовал всё большей и большей доли от пошлины за пользование космопортом. Это привело, во-первых, к урезанию финансирования обороны планеты за счёт перенаправления денег на удовлетворение прихотей Кадула и, во-вторых, к растущему недовольству населения планеты, когда картели начали возмещать свои убытки за счёт рабочих. Спустя десять лет после назначения Кадула губернатором, катастрофа была неминуема. Нужна была только искра.
Искра появилась в лице фон Гайена, жалкого вора и мошенника, которого разыскивали в дюжине имперских систем за выдачу себя за представителя Церкви и убеждение легковерных граждан жертвовать ему деньги на «улучшение Имперской веры». До прибытия на Хай-Жан фон Гайен просто пользовался своими нечестно нажитыми богатствами, чтобы обеспечивать себе роскошную жизнь. Однако в какой-то момент он, очевидно, вступил в контакт со слугами богов Хаоса, нашедшими в его лице весьма полезного союзника.
Когда фон Гайен прибыл на Хай-Жан, он немедленно приступил к основанию сект хаосопоклонников; его пылкие обещания богатства и свободы падали на благодатную почву, удобрённую коррупцией и жадностью Кадула. Фон Гайену очень быстро удалось создать сеть сект, направленных на свержение законной власти на планете. Когда они набрали достаточно членов, последователи фон Гайена начали вооружаться и готовиться к войне. Нечестивым способом было послано сообщение предательскому легиону Ночных Владык, выславшему своих ветеранов на помощь Гайену. На двенадцатый день пятого двулунного цикла Хай-Жана, спустя десять лет после прибытия на неё фон Гайена, повстанцы нанесли удар.
Войска мятежников
Войска мятежников, принимавшие участие в хай-жанском восстании, варьировались от банд нетренированных сектантов, вооружённых самодельным оружием, до закалённых в боях космодесантников Хаоса из предательского легиона Ночных Владык, включая практически все виды войск между этими двумя. Кроме людей, мятежникам помогали демонические твари, призванные на поле боя из Искажения. Впрочем, реальное количество подобных призывов было невелико. Точная причина этого неизвестна, но, очевидно, решающее влияние оказала удалённость Вогена от Глаза Ужаса и отсутствие должной веры среди хаосопоклонников фон Гайена и космодесантников Ночных Владык. Так или иначе, большую часть боёв за Хай-Жан вели не сверхъестественные создания, а люди из плоти и крови.
Большую часть армии фон Гайена составляли сектанты. Хотя у них и не было тяжёлой поддержки (бронетехники или артиллерии), многие были оснащены лазружьями и тяжёлым вооружением (ракетными установками и тяжёлыми болтерами, украденными у сил планетарной обороны или нелегально провезёнными на планету). В начале восстания сектантам недоставало опыта, но они быстро учились по ходу кампании, и в конце её лучшие отряды сектантов держались наравне со своими противниками, частями Имперской гвардии с Кадии.
Сектантов поддерживало большое количество частей хай-жанских сил планетарной обороны (ХЖ-СПО). Около трети ХЖ-СПО перешли на сторону мятежников, обеспечив фон Гайену неоценимую поддержку хорошо обученных и оснащённых солдат. Бронетехника и артиллерия мятежных ХЖ-СПО оказались особенно полезны, в том числе на раннем этапе восстания, когда они использовались для уничтожения имперских крепостей. Позднее прибытие истребителей Имперского флота и наличие его же кораблей на орбите сильно осложнило жизнь бронетехнике и артиллерии повстанцев, но даже в этих условиях они остались занозой в боку имперских войск. Впрочем, наверное, главной причиной нелояльности столь многих частей ХЖ-СПО стало недоверие и неуважение к оставшимся лояльными частям со стороны прибывших частей Имперской гвардии и космодесантников. Во многих случаях это недоверие было совершенно неоправданным, но, тем не менее, оно привело к нескольким случаям отмены или откладывания атак из-за того, что имперские командующие недостаточно доверяли лояльным частям ХЖ-СПО, сражавшимся рядом с ними.
Меньше всех по численности, но и опаснее всех мятежников были отряды космодесантников Хаоса из легиона Ночных Владык. Ночные Владыки, очевидно, не поклоняются ни одному из богов Хаоса, став вместо этого после Ереси Гора циничными, закалёнными и ужасающе безжалостными воинами. Они сражаются ради удовольствия или за награду, которую может принести победа, а не в знак почитания некоего божества. За минувшие тысячелетия Ночные Владыки оставили свои контингенты на многих незаселённых планетах в районе Кадийских Врат как раз на случай чего-нибудь вроде хай-жанского восстания. Даже несмотря на то, что Ночные Владыки наверняка знали заранее, что завоевание Хай-Жана силами фон Гайена маловероятно, они всё же выделили небольшой контингент своих десантников для участия в сражении. Теперь стало очевидным, что они стремились вовлечь в сражение как можно больше имперских войск, расквартированных в секторе, надеясь, что вызванное восстанием волнение даст им возможность безнаказанно грабить оставшиеся беззащитными планеты.
Хотя маловероятно, что в восстании принимало участие больше сотни Ночных Владык, эффект от их присутствия был неимоверный. Паника распространялась, словно лесной пожар; известия о том, что на планету высадились Ночные Владыки, и появления одного-единственного отделения этих жутких воителей хватало, чтобы храбрейшие защитники бросили оружие. Позднее в ходе кампании отделения Ночных Владык использовались для укрепления обороны жизненно важных позиций и возглавляли внезапные контратаки с целью вернуть контроль над утраченной территорией. Только с прибытием пятой и девятой рот ордена Имперских Кулаков имперские войска смогли наконец нормально реагировать на появление отрядов Ночных Владык.
Часть 3 (Раскрыть)
Имперские войска
Имперские войска на Хай-Жане можно разделить на три группы: лояльные СПО, кадийские части Имперской гвардии и космодесантники из ордена Имперских Кулаков.
Солдаты, служившие в ХЖ-СПО, сильно отличались друг от друга. Почти треть присоединилась к мятежникам в самом начале кампании, а те, что остались, были не слишком хорошими бойцами. Многие части затронуло всеобщее разложение, а принятая у губернатора Кадула практика раздачи званий в СПО своим друзьям и лизоблюдам подорвала их боевую эффективность. Впрочем, из этого правила были и исключения. Так, солдаты элитных полков хай-жанских коммандо и хай-жанских горных егерей сражались крайне достойно. Но это всё же были исключения, а основную часть работы по усмирению хай-жанского восстания выполнили части Имперской гвардии и космодесантники.
Практически все части Имперской гвардии, сражавшиеся на Хай-Жане, были с Кадии, и именно они приняли на себя основной удар. 122ой кадийский полк был расквартирован на планете ещё до начала восстания, и только он представлял для мятежников реальную угрозу в первые часы и дни. Позже на планету доставили 9ый и 72ой кадийские пехотные полки, а также 3ий кадийский тяжёлый бронетанковый, чьи «Гибельные клинки» и «Сумрачные мечи» оказались незаменимыми при уничтожении крепостей повстанцев в горах Драконьего Хребта. Кадийцы были отлично оснащены, обучены и закалены многолетним опытом сражений с налётчиками Хаоса в Кадийских Вратах. Тем не менее, напряжённость боёв за Воген не уступала самым известным сражениям в истории Кадии, и к концу кампании почти треть кадийцев, принимавших в ней участие, были убиты или ранены.
К концу восстания лояльных ХЖ-СПО и полки Имперской гвардии получили подкрепление в лице пятой и девятой рот ордена Имперских Кулаков. Имперские Кулаки, орден Первого Основания, были известны своим опытом осадной войны с самых времён Великого крестового похода Императора. Их знание тонкостей городского боя помогло имперским войскам в отчаянном сражении за дворец Мира, ознаменовавшем собой конец битвы за Воген.
Захват Вогена
Битва за Воген началась так же, как и кончилась: кровью, смертью и неразберихой. Присутствие на Хай-Жане повстанцев и их приготовления к войне не прошли совсем уж незамеченными силами планетарной обороны. Тем не менее, размах восстания стал для них ужасным потрясением.
Мятежники тщательно выбрали время для начала восстания: день рождения имперского губернатора Кадула, объявленный днём народных гуляний. Почти половине личного состава сил планетарной обороны был дан отпуск, чтобы они могли принять участие в праздновании. Те части СПО, что добровольно вызвались нести в этот день службу, в основном состояли из последователей фон Гайена. Мятежники обладали точной информацией о Вогене. Они разделили город на четыре части, особо выделяя каждый военный пункт. В каждую часть были направлены войска с приказом любой ценой захватить их. Лидеры сект подготовили детальный список из более двухсот целей и отдельных имперских офицеров, которых нужно было взять в плен или устранить.
В самом городе полковник Карноу, командующий 122ым кадийским полком, расквартированным на планете, обеспокоился. Он чувствовал, что всё указывает на близкое восстание. Отменив все увольнения, он объявил чрезвычайное положение и собрал всех офицеров в штабе полка, расположенном в городе. Полковник решил оставить большую часть войск на квартирах вне Вогена, сочтя, что ХЖ-СПО сумеют разобраться с любой угрозой в городе. Как выяснилось, подобное решение было ошибочным, так как на момент начала восстания единственными лояльными войсками в городе остались Адепты-Арбитры в полицейском участке на юге городе. В первые часы двумя островками сопротивления стали этот самый участок арбитров и штаб 122ого полка.
Нападение началось с выхода на улицы толп сектантов. Те верные граждане, что не присоединились к восстанию, были вынуждены прятаться дома или умереть от рук толпы, вогнанной в безумную ненависть вожаками сект. По всему Вогену людей, не успевших сбежать, приносили в жертву богам Хаоса на импровизированных алтарях. Кровь заливала улицы, а воздух наполнился бульканием и воплями жертв. Стены исписывались знаками богов Хаоса, а все символы Имперской веры осквернялись или уничтожались. Поджигались дома, пламя пожарищ освещало город жутким адским светом. Чудовищные исчадья Искажения, привлечённые этими кошмарными зрелищами, бушевали по всему городу, убивая всех, кто попадался им на пути, будь то мятежник или лоялист.
В центре Вогена находилась резиденция губернатора, могучая цитадель, известная как дворец Мира. Во время начала восстания губернатор Кадул и его ближайшее окружение предавались разнузданному празднеству. Они не знали, что большая часть дворцовой стражи состояла из сектантов, и что тех стражников, что остались верны губернатору, быстро и незаметно устранили. Празднующие даже не знали, что что-то идёт не так, пока в зал не вошёл фон Гайен. Щёлкнув пальцами, он приказал страже бросить Кадула и его свиту в дворцовую темницу, чтобы он спокойно разобрался с ними позднее. Самая могучая крепость Вогена пала без единого выстрела.
В то же время море сектантов штурмовало полицейский участок арбитров и штаб 122ого полка. Снова и снова сектанты бросались в бой, но оба здания были отлично укреплены и окружены минными полями и колючей проволокой, так что легковооружённые сектанты взять их не сумели. Даже обезумевшие от крови лидеры толпы вскоре осознали всю бессмысленность дальнейших атак, поэтому они сменили тактику и попытались уничтожить защитников при помощи тяжёлого вооружения и снайперского огня из высоток неподалёку. Окружённые и отрезанные от мира, не знающие, что атаки идут по всей планете, гарнизоны арбитров и гвардейцев мало что могли сделать, кроме как держаться и молить Императора о подмоге.
Повстанческие части ХЖ-СПО и их товарищи-сектанты теперь удерживали весь город, кроме этих двух точек. Пока бойцы СПО приступили к укреплению позиций и подготовке обороны, сектанты продолжали истреблять лояльных граждан, всё ещё остававшихся в городе. Над дворцом Мира развевалось огромное знамя с эмблемой Хаоса Неделимого. Словно по сигналу, когда знамя поднялось, с орбиты слетел челнок «Громовой ястреб», принадлежащий Ночным Владыкам, и приземлился во внутреннем дворе дворца, высадив полдюжины отделений космодесантников Хаоса, чтобы помочь в захвате города. В целом на захват столицы, самого крупного города планеты, у мятежников ушло два часа.
Имперские войска на Хай-Жане можно разделить на три группы: лояльные СПО, кадийские части Имперской гвардии и космодесантники из ордена Имперских Кулаков.
Солдаты, служившие в ХЖ-СПО, сильно отличались друг от друга. Почти треть присоединилась к мятежникам в самом начале кампании, а те, что остались, были не слишком хорошими бойцами. Многие части затронуло всеобщее разложение, а принятая у губернатора Кадула практика раздачи званий в СПО своим друзьям и лизоблюдам подорвала их боевую эффективность. Впрочем, из этого правила были и исключения. Так, солдаты элитных полков хай-жанских коммандо и хай-жанских горных егерей сражались крайне достойно. Но это всё же были исключения, а основную часть работы по усмирению хай-жанского восстания выполнили части Имперской гвардии и космодесантники.
Практически все части Имперской гвардии, сражавшиеся на Хай-Жане, были с Кадии, и именно они приняли на себя основной удар. 122ой кадийский полк был расквартирован на планете ещё до начала восстания, и только он представлял для мятежников реальную угрозу в первые часы и дни. Позже на планету доставили 9ый и 72ой кадийские пехотные полки, а также 3ий кадийский тяжёлый бронетанковый, чьи «Гибельные клинки» и «Сумрачные мечи» оказались незаменимыми при уничтожении крепостей повстанцев в горах Драконьего Хребта. Кадийцы были отлично оснащены, обучены и закалены многолетним опытом сражений с налётчиками Хаоса в Кадийских Вратах. Тем не менее, напряжённость боёв за Воген не уступала самым известным сражениям в истории Кадии, и к концу кампании почти треть кадийцев, принимавших в ней участие, были убиты или ранены.
К концу восстания лояльных ХЖ-СПО и полки Имперской гвардии получили подкрепление в лице пятой и девятой рот ордена Имперских Кулаков. Имперские Кулаки, орден Первого Основания, были известны своим опытом осадной войны с самых времён Великого крестового похода Императора. Их знание тонкостей городского боя помогло имперским войскам в отчаянном сражении за дворец Мира, ознаменовавшем собой конец битвы за Воген.
Захват Вогена
Битва за Воген началась так же, как и кончилась: кровью, смертью и неразберихой. Присутствие на Хай-Жане повстанцев и их приготовления к войне не прошли совсем уж незамеченными силами планетарной обороны. Тем не менее, размах восстания стал для них ужасным потрясением.
Мятежники тщательно выбрали время для начала восстания: день рождения имперского губернатора Кадула, объявленный днём народных гуляний. Почти половине личного состава сил планетарной обороны был дан отпуск, чтобы они могли принять участие в праздновании. Те части СПО, что добровольно вызвались нести в этот день службу, в основном состояли из последователей фон Гайена. Мятежники обладали точной информацией о Вогене. Они разделили город на четыре части, особо выделяя каждый военный пункт. В каждую часть были направлены войска с приказом любой ценой захватить их. Лидеры сект подготовили детальный список из более двухсот целей и отдельных имперских офицеров, которых нужно было взять в плен или устранить.
В самом городе полковник Карноу, командующий 122ым кадийским полком, расквартированным на планете, обеспокоился. Он чувствовал, что всё указывает на близкое восстание. Отменив все увольнения, он объявил чрезвычайное положение и собрал всех офицеров в штабе полка, расположенном в городе. Полковник решил оставить большую часть войск на квартирах вне Вогена, сочтя, что ХЖ-СПО сумеют разобраться с любой угрозой в городе. Как выяснилось, подобное решение было ошибочным, так как на момент начала восстания единственными лояльными войсками в городе остались Адепты-Арбитры в полицейском участке на юге городе. В первые часы двумя островками сопротивления стали этот самый участок арбитров и штаб 122ого полка.
Нападение началось с выхода на улицы толп сектантов. Те верные граждане, что не присоединились к восстанию, были вынуждены прятаться дома или умереть от рук толпы, вогнанной в безумную ненависть вожаками сект. По всему Вогену людей, не успевших сбежать, приносили в жертву богам Хаоса на импровизированных алтарях. Кровь заливала улицы, а воздух наполнился бульканием и воплями жертв. Стены исписывались знаками богов Хаоса, а все символы Имперской веры осквернялись или уничтожались. Поджигались дома, пламя пожарищ освещало город жутким адским светом. Чудовищные исчадья Искажения, привлечённые этими кошмарными зрелищами, бушевали по всему городу, убивая всех, кто попадался им на пути, будь то мятежник или лоялист.
В центре Вогена находилась резиденция губернатора, могучая цитадель, известная как дворец Мира. Во время начала восстания губернатор Кадул и его ближайшее окружение предавались разнузданному празднеству. Они не знали, что большая часть дворцовой стражи состояла из сектантов, и что тех стражников, что остались верны губернатору, быстро и незаметно устранили. Празднующие даже не знали, что что-то идёт не так, пока в зал не вошёл фон Гайен. Щёлкнув пальцами, он приказал страже бросить Кадула и его свиту в дворцовую темницу, чтобы он спокойно разобрался с ними позднее. Самая могучая крепость Вогена пала без единого выстрела.
В то же время море сектантов штурмовало полицейский участок арбитров и штаб 122ого полка. Снова и снова сектанты бросались в бой, но оба здания были отлично укреплены и окружены минными полями и колючей проволокой, так что легковооружённые сектанты взять их не сумели. Даже обезумевшие от крови лидеры толпы вскоре осознали всю бессмысленность дальнейших атак, поэтому они сменили тактику и попытались уничтожить защитников при помощи тяжёлого вооружения и снайперского огня из высоток неподалёку. Окружённые и отрезанные от мира, не знающие, что атаки идут по всей планете, гарнизоны арбитров и гвардейцев мало что могли сделать, кроме как держаться и молить Императора о подмоге.
Повстанческие части ХЖ-СПО и их товарищи-сектанты теперь удерживали весь город, кроме этих двух точек. Пока бойцы СПО приступили к укреплению позиций и подготовке обороны, сектанты продолжали истреблять лояльных граждан, всё ещё остававшихся в городе. Над дворцом Мира развевалось огромное знамя с эмблемой Хаоса Неделимого. Словно по сигналу, когда знамя поднялось, с орбиты слетел челнок «Громовой ястреб», принадлежащий Ночным Владыкам, и приземлился во внутреннем дворе дворца, высадив полдюжины отделений космодесантников Хаоса, чтобы помочь в захвате города. В целом на захват столицы, самого крупного города планеты, у мятежников ушло два часа.
Часть 4 (Раскрыть)
Оборона
Хотя фон Гайен с последователями об этом и не знал, восстание достигло своей кульминации. По всему Хай-Жану сектанты одерживали победу, а имперских защитников заставали врасплох. Но теперь защитники знали, с чем столкнулись, и, что важнее, кто им противостоит. Хотя сотни тысяч людей присоединились к сектам хаосопоклонников вместе с третью ХЖ-СПО, большая часть населения осталось верна Империи, и теперь лоялисты начали давать отпор. За несколько дней мятежников задавили числом и заставили уйти в оборону.
Плохо вооружённые и обученные сектанты сильно пострадали в эти первые дни, тысячами погибая в бессмысленных атаках имперских укреплений. Чудовища, пришедшие на подмогу мятежникам в первые дни, либо пали в бою, либо вернулись в своё родное царство теней, оставив повстанцев без поддержки. Наконец, фон Гайен понял, что в этих атаках только теряет своих людей и отозвал их, хотя две трети сектантов уже погибли. ХЖ-СПО и Ночные Владыки справлялись куда лучше, но их было очень мало. Прибытие свежих кадийских частей всего через три недели после начала восстания окончательно определило его судьбу. Теперь уничтожение мятежников было лишь вопросом времени.
В самом Вогене штаб 122ого полка и участок арбитров стали крупной занозой в боку мятежников. Оба находились у городских стен и позволяли имперским подкреплениям входить в город без боя. Вместо того, чтобы оборонять чётко заданную и укреплённую позицию, повстанцы столкнулись с множеством угроз внутри своего оборонного периметра. В первые дни фон Гайен предпринял несколько штурмов этих крепостей, но даже помощь артиллерии, демонов и космодесантников Хаоса из легиона Ночных Владык не принесла ему победы и полного захвата оборонительных участков.
Проигрывающим по численности и вооружению защитникам ничего не оставалось, кроме как стиснуть зубы и держаться изо всех сил, продавая жизнь подороже и взимая с мятежников кровавую плату за каждый пройденный метр. К концу первого дня в штабе 122ого полка оставалась всего дюжина здоровых бойцов. В участке арбитров дела обстояли не лучше. Казалось бы, обе позиции должны были пасть, но здоровые и раненые бойцы яростно сражались. Эта отчаянная оборона ужасной ночью под рёв снарядов и вой чудовищ во тьме дала подкреплению время пройти двенадцать километров от основного лагеря на помощь защитникам. Когда на рассвете повстанцы начали новое наступление, их встретили прибывшие бойцы Имперской гвардии. Они отступили с огромными потерями. Вялые атаки продолжались весь день, но успеха не принесли. Войскам фон Гайена пришлось, пусть и с неохотой, отдать инициативу противнику, окопаться и ждать контратаки имперцев.
Второй захват Вогена
На третий день битвы за Воген части 122ого полка, со временем усиленные ещё двумя кадийскими полкам и космодесантниками ордена Имперских Кулаков, начали здание за зданием захватывать город. На каждой улице, на каждом переулке, в каждом окне их ждала смерть. Единственным способом продвинуться вперёд было пробить вход в стене при помощи гранаты или плазменного заряда, а затем штурмовать здание. Потери штурмующих были огромны; нужна была немалая храбрость, чтобы предпринять подобный штурм единожды, но гвардейцам 122ого полка приходилось делать это снова и снова, день за днём, неделю за неделей. Немногие пережили это сражение, не повредившись телом либо рассудком.
Ландшафт Вогена выступал на стороне защитников и лишал атакующих мобильности и тяжёлой поддержки. Мятежники быстро поняли, что лучшей тактикой было оставаться как можно ближе к гвардейцам, чтобы те не могли безнаказанно применять артиллерию или авианалёты, не боясь задеть своих. Бои стали вестись на близком расстоянии. Никто не просил и не давал пощады.
Мятежники превратили каждый дом в крепость при помощи местных сектантов и захваченных пленников. Улицы и переулки простреливались из тяжёлого вооружения. Городская канализация использовалась как средство быстрой переброски отрядов в нужное место или для внезапных контратак. Атакующие ответили, послав собственных бойцов в канализацию, что привело к ожесточённым боям между «сточными крысами» обеих сторон в тёмных туннелях под улицами Вогена.
На поверхности танки «Леман Русс» использовались для поддержки бойцов, штурмовавших здания. Танк ехал по улице, расстреливая все вражеские тяжёлые орудия, какие замечал. Пехотинцы-штурмовики обрабатывали здание за зданием, методично уничтожая все позиции повстанцев и возвращая город Империи. С доминирующих высотных точек снайперы обеих армий простреливали улицы под ними. Снайперские дуэли также были обычным делом.
Пока кадийцы сражались за юг города, лояльные части ХЖ-СПО воевали на севере. Используя полицейский участок арбитров как стартовую позицию, бойцы второго и шестого полков ХЖ-СПО начали зачищать северную стену. После четырёх суток непрерывных боёв шестому полку удалось захватить северные ворота, обеспечив лояльным частям ХЖ-СПО проход в город. Столкнувшись со столь же ожесточённым сопротивлением, какое ожидало кадийцев на юге, полки ХЖ-СПО продвигались в город. Мало-помалу петля из кадийских и лояльных хай-жанских бойцов начала затягиваться вокруг мятежников.
После трёх недель сражений повстанцев отбросили к последним укреплениям вокруг дворца Мира. Но, несмотря на то, что имперские войска захватили три четверти города, мятежники пока не были разгромлены. У них были укреплённые позиции и прекрасная возможность храбро контратаковать. Страшной угрозой оставались и космодесантники Ночных Владык, возглавлявшие контратаки и налёты на имперские тылы. Кроме того, ожесточённые бои выжали нападающих досуха, они были истощены. Ещё целый месяц в Вогене продолжалась кровопролитная война на изнурение. Ни одна сторона не могла сделать решающий шаг.
Хотя фон Гайен с последователями об этом и не знал, восстание достигло своей кульминации. По всему Хай-Жану сектанты одерживали победу, а имперских защитников заставали врасплох. Но теперь защитники знали, с чем столкнулись, и, что важнее, кто им противостоит. Хотя сотни тысяч людей присоединились к сектам хаосопоклонников вместе с третью ХЖ-СПО, большая часть населения осталось верна Империи, и теперь лоялисты начали давать отпор. За несколько дней мятежников задавили числом и заставили уйти в оборону.
Плохо вооружённые и обученные сектанты сильно пострадали в эти первые дни, тысячами погибая в бессмысленных атаках имперских укреплений. Чудовища, пришедшие на подмогу мятежникам в первые дни, либо пали в бою, либо вернулись в своё родное царство теней, оставив повстанцев без поддержки. Наконец, фон Гайен понял, что в этих атаках только теряет своих людей и отозвал их, хотя две трети сектантов уже погибли. ХЖ-СПО и Ночные Владыки справлялись куда лучше, но их было очень мало. Прибытие свежих кадийских частей всего через три недели после начала восстания окончательно определило его судьбу. Теперь уничтожение мятежников было лишь вопросом времени.
В самом Вогене штаб 122ого полка и участок арбитров стали крупной занозой в боку мятежников. Оба находились у городских стен и позволяли имперским подкреплениям входить в город без боя. Вместо того, чтобы оборонять чётко заданную и укреплённую позицию, повстанцы столкнулись с множеством угроз внутри своего оборонного периметра. В первые дни фон Гайен предпринял несколько штурмов этих крепостей, но даже помощь артиллерии, демонов и космодесантников Хаоса из легиона Ночных Владык не принесла ему победы и полного захвата оборонительных участков.
Проигрывающим по численности и вооружению защитникам ничего не оставалось, кроме как стиснуть зубы и держаться изо всех сил, продавая жизнь подороже и взимая с мятежников кровавую плату за каждый пройденный метр. К концу первого дня в штабе 122ого полка оставалась всего дюжина здоровых бойцов. В участке арбитров дела обстояли не лучше. Казалось бы, обе позиции должны были пасть, но здоровые и раненые бойцы яростно сражались. Эта отчаянная оборона ужасной ночью под рёв снарядов и вой чудовищ во тьме дала подкреплению время пройти двенадцать километров от основного лагеря на помощь защитникам. Когда на рассвете повстанцы начали новое наступление, их встретили прибывшие бойцы Имперской гвардии. Они отступили с огромными потерями. Вялые атаки продолжались весь день, но успеха не принесли. Войскам фон Гайена пришлось, пусть и с неохотой, отдать инициативу противнику, окопаться и ждать контратаки имперцев.
Второй захват Вогена
На третий день битвы за Воген части 122ого полка, со временем усиленные ещё двумя кадийскими полкам и космодесантниками ордена Имперских Кулаков, начали здание за зданием захватывать город. На каждой улице, на каждом переулке, в каждом окне их ждала смерть. Единственным способом продвинуться вперёд было пробить вход в стене при помощи гранаты или плазменного заряда, а затем штурмовать здание. Потери штурмующих были огромны; нужна была немалая храбрость, чтобы предпринять подобный штурм единожды, но гвардейцам 122ого полка приходилось делать это снова и снова, день за днём, неделю за неделей. Немногие пережили это сражение, не повредившись телом либо рассудком.
Ландшафт Вогена выступал на стороне защитников и лишал атакующих мобильности и тяжёлой поддержки. Мятежники быстро поняли, что лучшей тактикой было оставаться как можно ближе к гвардейцам, чтобы те не могли безнаказанно применять артиллерию или авианалёты, не боясь задеть своих. Бои стали вестись на близком расстоянии. Никто не просил и не давал пощады.
Мятежники превратили каждый дом в крепость при помощи местных сектантов и захваченных пленников. Улицы и переулки простреливались из тяжёлого вооружения. Городская канализация использовалась как средство быстрой переброски отрядов в нужное место или для внезапных контратак. Атакующие ответили, послав собственных бойцов в канализацию, что привело к ожесточённым боям между «сточными крысами» обеих сторон в тёмных туннелях под улицами Вогена.
На поверхности танки «Леман Русс» использовались для поддержки бойцов, штурмовавших здания. Танк ехал по улице, расстреливая все вражеские тяжёлые орудия, какие замечал. Пехотинцы-штурмовики обрабатывали здание за зданием, методично уничтожая все позиции повстанцев и возвращая город Империи. С доминирующих высотных точек снайперы обеих армий простреливали улицы под ними. Снайперские дуэли также были обычным делом.
Пока кадийцы сражались за юг города, лояльные части ХЖ-СПО воевали на севере. Используя полицейский участок арбитров как стартовую позицию, бойцы второго и шестого полков ХЖ-СПО начали зачищать северную стену. После четырёх суток непрерывных боёв шестому полку удалось захватить северные ворота, обеспечив лояльным частям ХЖ-СПО проход в город. Столкнувшись со столь же ожесточённым сопротивлением, какое ожидало кадийцев на юге, полки ХЖ-СПО продвигались в город. Мало-помалу петля из кадийских и лояльных хай-жанских бойцов начала затягиваться вокруг мятежников.
После трёх недель сражений повстанцев отбросили к последним укреплениям вокруг дворца Мира. Но, несмотря на то, что имперские войска захватили три четверти города, мятежники пока не были разгромлены. У них были укреплённые позиции и прекрасная возможность храбро контратаковать. Страшной угрозой оставались и космодесантники Ночных Владык, возглавлявшие контратаки и налёты на имперские тылы. Кроме того, ожесточённые бои выжали нападающих досуха, они были истощены. Ещё целый месяц в Вогене продолжалась кровопролитная война на изнурение. Ни одна сторона не могла сделать решающий шаг.
Часть 5 (Раскрыть)
Последний штурм
Но, несмотря на то, что повстанцы выдержали натиск первого имперского штурма города, в исходе кампании не было никаких сомнений. Вскоре к закрепившимся в городе усталым бойцам подошли подкрепления. Значительней всего были две полные роты Имперских Кулаков. Присутствие этих героев Империи из известного по всей Галактике великого ордена Первого Основания сильно укрепило боевой дух солдат, семь недель сражавшихся на разрушенных улицах Вогена. Спустя несколько дней после их прибытия начался последний штурм крепости фон Гайена, дворца Мира.
Имперские Кулаки известны своим умением вести осаду, однако же, укреплённый дворец Мира подкинул задачку даже им. Имперские танки не могли сражаться на узких улочках, подходивших к дворцу. Толстые стены были отлично укреплены, и брешь в них пробить было трудно, если вовсе не невозможно. Сражение превратилось в серию отчаянных штурмов; атакующим приходилось прокладывать себе путь среди трупов павших товарищей. Но штурм не останавливался, и мало-помалу мятежников оттесняли назад.
Наконец, спустя три месяца боёв, в живых осталось несколько десятков мятежников. По приказу верховного командования последний штурм было дозволено возглавить выжившим Адептам-Арбитрам Вогена. Арбитры пошли в атаку, распевая литании Несомого Правосудия и неся раздвижные лестницы, чтобы перебраться через стены. Повстанцы отчаянно сражались, но, сильно уступая в численности, были истреблены поголовно. Тело фон Гайена нашли в темнице дворца неподалёку от ужасно изуродованного трупа губернатора Кадула. Фон Гайен предпочёл смерть от яда плену. В то же время арбитры скинули стяг Хаоса, развевавшийся над дворцом Мира с самого начала мятежа. Хай-жанское
Но, несмотря на то, что повстанцы выдержали натиск первого имперского штурма города, в исходе кампании не было никаких сомнений. Вскоре к закрепившимся в городе усталым бойцам подошли подкрепления. Значительней всего были две полные роты Имперских Кулаков. Присутствие этих героев Империи из известного по всей Галактике великого ордена Первого Основания сильно укрепило боевой дух солдат, семь недель сражавшихся на разрушенных улицах Вогена. Спустя несколько дней после их прибытия начался последний штурм крепости фон Гайена, дворца Мира.
Имперские Кулаки известны своим умением вести осаду, однако же, укреплённый дворец Мира подкинул задачку даже им. Имперские танки не могли сражаться на узких улочках, подходивших к дворцу. Толстые стены были отлично укреплены, и брешь в них пробить было трудно, если вовсе не невозможно. Сражение превратилось в серию отчаянных штурмов; атакующим приходилось прокладывать себе путь среди трупов павших товарищей. Но штурм не останавливался, и мало-помалу мятежников оттесняли назад.
Наконец, спустя три месяца боёв, в живых осталось несколько десятков мятежников. По приказу верховного командования последний штурм было дозволено возглавить выжившим Адептам-Арбитрам Вогена. Арбитры пошли в атаку, распевая литании Несомого Правосудия и неся раздвижные лестницы, чтобы перебраться через стены. Повстанцы отчаянно сражались, но, сильно уступая в численности, были истреблены поголовно. Тело фон Гайена нашли в темнице дворца неподалёку от ужасно изуродованного трупа губернатора Кадула. Фон Гайен предпочёл смерть от яда плену. В то же время арбитры скинули стяг Хаоса, развевавшийся над дворцом Мира с самого начала мятежа. Хай-жанское
Ветеран-сержант Гессель из 122ого кадийского полка (Раскрыть)
За годы службы в полку я сражался на едких сернистых полях Кригоса-4, на иссечённых буранами равнинах Обледенелого Камня и в безвоздушном пространстве, но нигде не встречался с таким ужасом, как в боях на разрушенных улицах Вогена, в затянутом дымом аду, где смерть ждала за каждым углом и где храбрецы сходили с ума от страха и боли. Я благодарю Императора за то, что выжил, и молю Его о том, чтобы никогда больше не попасть в подобное место…
***
Помню первый наш день в Вогене. Город уже разровняла наша артиллерия и «Молнии» ИФ, так что целых зданий там и не осталось почти что. Улицы были забиты мусором, следовательно, нам пришлось идти первыми, пешим ходом. Я тогда был юнцом, помню, думал ещё, что никто не мог пережить такую бойню. В следующее мгновение снайпер снял бедного старого сержанта Свергана, а сточные крысы мятежников напали на нас сзади, так что нам пришлось защищать свои жизни при помощи ножей, гранат и прикладов. Из моего отделения выжило четверо. Я после этого больше не думал, что в Вогене будет легко…
***
Некоторые думают, что все городские бои одинаковы. Это не так. В Вогене нам пришлось сражаться с мятежниками на улицах, в зданиях и в канализациях, и каждая улица, каждое здание и каждая сточная труба отличались друг от друга. Вариантов боёв было больше, чем планет в Империи, и ещё больше было вариантов смертей…
***
Так и тянулись наши дни в Вогене, сливаясь в одну длинную битву, передышками в которой были несколько минут беспокойного сна, которые мы перехватывали, где только могли. Но даже во сне ужас приходил в виде кошмаров, казавшихся чуть ли не более реальными, чем кошмары наяву. Бой за город всё продолжался и продолжался, давя на все чувства, пока тебе не начинало казаться, что всё, что было в твоей жизни, это война и смерть…
***
Уртварт был заражён Хаосом всего за несколько месяцев до того, но, когда мы высадились на его захват, нас ждал кошмар. С каждого фонаря свисала человеческая кожа, везде высились пирамиды из скалящихся черепов и из-за каждого угла слышалось демоническое хихиканье, словно исходившее от самих стен. Мы потеряли почти столько же сошедшими с ума, сколько убитыми…
***
Помню первый наш день в Вогене. Город уже разровняла наша артиллерия и «Молнии» ИФ, так что целых зданий там и не осталось почти что. Улицы были забиты мусором, следовательно, нам пришлось идти первыми, пешим ходом. Я тогда был юнцом, помню, думал ещё, что никто не мог пережить такую бойню. В следующее мгновение снайпер снял бедного старого сержанта Свергана, а сточные крысы мятежников напали на нас сзади, так что нам пришлось защищать свои жизни при помощи ножей, гранат и прикладов. Из моего отделения выжило четверо. Я после этого больше не думал, что в Вогене будет легко…
***
Некоторые думают, что все городские бои одинаковы. Это не так. В Вогене нам пришлось сражаться с мятежниками на улицах, в зданиях и в канализациях, и каждая улица, каждое здание и каждая сточная труба отличались друг от друга. Вариантов боёв было больше, чем планет в Империи, и ещё больше было вариантов смертей…
***
Так и тянулись наши дни в Вогене, сливаясь в одну длинную битву, передышками в которой были несколько минут беспокойного сна, которые мы перехватывали, где только могли. Но даже во сне ужас приходил в виде кошмаров, казавшихся чуть ли не более реальными, чем кошмары наяву. Бой за город всё продолжался и продолжался, давя на все чувства, пока тебе не начинало казаться, что всё, что было в твоей жизни, это война и смерть…
***
Уртварт был заражён Хаосом всего за несколько месяцев до того, но, когда мы высадились на его захват, нас ждал кошмар. С каждого фонаря свисала человеческая кожа, везде высились пирамиды из скалящихся черепов и из-за каждого угла слышалось демоническое хихиканье, словно исходившее от самих стен. Мы потеряли почти столько же сошедшими с ума, сколько убитыми…
Сержант Марнок из 122ого кадийского полка (Раскрыть)
Здание сотряс очередной взрыв, с потолка посыпалась серая пыль, но сержанту Марноку из 122ого кадийского было всё равно. Его щёки были впалыми, а под глазами образовались мешки. Сержант взялся покрепче за ствол лазружья и постарался уснуть, но при всём желании не мог заглушить грохот боёв в городе. Разрывы снарядов смешивались с рёвом далёкого пламени и стонами раненых. Его отделение находилось в разрушенном здании уже два дня, попав в западню и ожидая прибытия бронетехники, чтобы выдвинуться дальше в Воген.
В памяти Марнока события последних нескольких дней не задержались, разве что кошмарные воспоминания о кровавых рукопашных схватках и бешеных перебежках между руинами по разбитым улицам. Он перестал считать штурмы вражеских укреплений, бег через минные поля, колючую проволоку, залпы орудий и разрывы гранат. Штурм, начатый пятью тысячами человек, теперь вели меньше восьмисот. Каким-то чудом он избежал смерти, и Марнок молил Императора о том, чтобы удача не изменила ему в этой адской мясорубке. Он осмотрел комнату, в которой они укрывались, и измождённых гвардейцев, доживших до этого момента. Покрывавший их слой грязи и пыли делал всех одинаково серыми. Выделялся только Дженкс, да и то потому, что ниже живота был залит кровью. Он словил пулю снайпера, когда они здесь закреплялись, и умер, крича от боли и заливая кровью пол. Они подтянули его к окну и попытались найти снайпера по вспышкам от выстрелов, но, где бы тот ни был, он был слишком умён. Дженкс оказался таким же бесполезным после смерти, как и при жизни.
Услышав скрежет железных гусениц танка, он рискнул посмотреть за баррикаду у входа в дальнем конце здания и со стоном поднялся. У здания остановились два танка «Леман Русс», их двигатели низко гудели, пока облепленный грязью лейтенант, пригнувшись, метнулся к ним. Марнок похромал к баррикаде и, проходя мимо Дженкса, постучал костяшками пальцев по его шлему. Он подождал немного и сказал:
- Ты что, солдат, заснул?
Не раз повторявшаяся шутка была встречена несколькими смешками, но большая часть солдат слишком устала, чтобы хоть как-то отреагировать. В отделении повторение этой шутки стало почти что обрядом, призванным отогнать неудачливость Дженкса. Марнок разобрал часть баррикады, чтобы лейтенант мог войти. Офицер осмотрел гвардейцев, наконец остановив взгляд на Марноке. Он снял шлем и пригладил ладонью мокрые от пота волосы, вытирая лоб рваной банданой.
- Я бы надел шлем, сэр, — посоветовал Марнок, - тут немало снайперов в округе.
- А, да. Конечно, — пролепетал лейтенант. – Вы — сержант Марнок?
Марнок кивнул, и офицер продолжил:
- Я лейтенант Баденхолл, у меня для вас приказ…
***
Два «Леман Русса» медленно ехали по развалинам процветавшего некогда торгового квартала. Задымлённые улицы были полны битого стекла, кусков бетона и покорёженной арматуры. Марнок увидел, что они подошли к цели на сотню метров. Баденхолл назвал её Зданием 235, что, по мнению Марнока, не могло быть названием места, за которое стоит умереть. Но, мрачно подумал он, умереть наверняка придётся.
Внезапно из здания вылетели три ракеты, оставившие за собой яркие следы и с оглушительным грохотом врезавшиеся в башню танка. Ракеты срикошетили от неё и взорвались в воздухе. Марнок ухмыльнулся, поняв, что предатели совершили роковую ошибку. Они явно ждали, пока танки не подойдут достаточно близко, чтобы поразить их наверняка, но теперь расстояние было слишком мало, и боевые духи ракет не успели среагировать.
Танки остановились, развернули башни туда, откуда вылетели ракеты, и одновременно выстрелили из главных орудий. Громыхнуло и земля содрогнулась. Огромные снаряды разнесли фасад здания, из которого вырвались клубы дыма и полетели куски кладки. Марнок рад был увидеть среди обломков кучу изуродованных трупов. Лейтенант Баденхолл вытащил цепной меч и крикнул собравшимся гвардейцам:
- За Императора, в атаку!
Марнок побежал за лейтенантом, качая головой. Чёртов кретин всех их погубит такими темпами. Он проревел свой собственный боевой клич, страх и злоба придавали ему скорости… Он бежал, стреляя на ходу. Снаряды из мелкокалиберного орудия, не нанося вреда, отскакивали от брони танков и разрывались среди солдат его отделения. Погибли Тротман и ещё полдюжины других, чьих имён он не знал. До того, как они добрались до здания, огнём срезало ещё нескольких. Марнок прислонился к стене, его сердце стучало, как отбойный молоток. Он снял с пояса пару осколочных гранат и кинул их в крупную дыру, пробитую снарядом. После мощного взрыва раздались крики и из дыры потянуло дымком.
Марнок ворвался в здание, стреляя во все стороны. Баденхолл бежал за ним, стреляя из лазпистолета и размахивая мечом, как сумасшедший. Из дыма появились два окровавленных и контуженных мятежника. Марнок не оставил им шанса очухаться и уложил двумя выстрелами. Внутрь ворвались ещё солдаты и Марнок понял, что пора двигаться дальше. Одна-единственная граната, кинутая в центр группы, могла похоронить весь штурм в самом начале. Он выбил дверь пинком и нырнул в проём, кувыркнувшись через голову и выхватив меч и пистолет. Он выстрелил бойцу мятежников перед ним в лицо и ушёл от направленного ему в голову вторым бойцом удара прикладом. Марнок пнул его в пах и рубанул мечом по горлу. Он зарычал, выплескивая всю ярость, всю накопленную агрессию и продолжил бойню…
***
Ещё два полных крови часа кадийцы бушевали в Здании 235, отчаянно сражаясь и зверски убивая. Когда последнее отделение доложило о том, что его сектор зачищен, Марнок сполз по стене, роняя пистолет и меч из покрытых синяками рук. Он окончательно выдохся. Несколько ран кровоточили, и только теперь он почувствовал боль от них. Адреналиновый угар боя прошёл и его захлестнула волна эмоций: ненависть, страх, восторг и грусть. Штурм пережило меньше четверти солдат, но Здание 235 было захвачено. Марнок понадеялся, что оно того стоило. Он увидел, как к нему с пылающим взором направляется Баденхолл, и понял, что у лейтенанта для него есть новый приказ. Марнок закрыл глаза и осознал, что резня на сегодня ещё не кончилась.
В памяти Марнока события последних нескольких дней не задержались, разве что кошмарные воспоминания о кровавых рукопашных схватках и бешеных перебежках между руинами по разбитым улицам. Он перестал считать штурмы вражеских укреплений, бег через минные поля, колючую проволоку, залпы орудий и разрывы гранат. Штурм, начатый пятью тысячами человек, теперь вели меньше восьмисот. Каким-то чудом он избежал смерти, и Марнок молил Императора о том, чтобы удача не изменила ему в этой адской мясорубке. Он осмотрел комнату, в которой они укрывались, и измождённых гвардейцев, доживших до этого момента. Покрывавший их слой грязи и пыли делал всех одинаково серыми. Выделялся только Дженкс, да и то потому, что ниже живота был залит кровью. Он словил пулю снайпера, когда они здесь закреплялись, и умер, крича от боли и заливая кровью пол. Они подтянули его к окну и попытались найти снайпера по вспышкам от выстрелов, но, где бы тот ни был, он был слишком умён. Дженкс оказался таким же бесполезным после смерти, как и при жизни.
Услышав скрежет железных гусениц танка, он рискнул посмотреть за баррикаду у входа в дальнем конце здания и со стоном поднялся. У здания остановились два танка «Леман Русс», их двигатели низко гудели, пока облепленный грязью лейтенант, пригнувшись, метнулся к ним. Марнок похромал к баррикаде и, проходя мимо Дженкса, постучал костяшками пальцев по его шлему. Он подождал немного и сказал:
- Ты что, солдат, заснул?
Не раз повторявшаяся шутка была встречена несколькими смешками, но большая часть солдат слишком устала, чтобы хоть как-то отреагировать. В отделении повторение этой шутки стало почти что обрядом, призванным отогнать неудачливость Дженкса. Марнок разобрал часть баррикады, чтобы лейтенант мог войти. Офицер осмотрел гвардейцев, наконец остановив взгляд на Марноке. Он снял шлем и пригладил ладонью мокрые от пота волосы, вытирая лоб рваной банданой.
- Я бы надел шлем, сэр, — посоветовал Марнок, - тут немало снайперов в округе.
- А, да. Конечно, — пролепетал лейтенант. – Вы — сержант Марнок?
Марнок кивнул, и офицер продолжил:
- Я лейтенант Баденхолл, у меня для вас приказ…
***
Два «Леман Русса» медленно ехали по развалинам процветавшего некогда торгового квартала. Задымлённые улицы были полны битого стекла, кусков бетона и покорёженной арматуры. Марнок увидел, что они подошли к цели на сотню метров. Баденхолл назвал её Зданием 235, что, по мнению Марнока, не могло быть названием места, за которое стоит умереть. Но, мрачно подумал он, умереть наверняка придётся.
Внезапно из здания вылетели три ракеты, оставившие за собой яркие следы и с оглушительным грохотом врезавшиеся в башню танка. Ракеты срикошетили от неё и взорвались в воздухе. Марнок ухмыльнулся, поняв, что предатели совершили роковую ошибку. Они явно ждали, пока танки не подойдут достаточно близко, чтобы поразить их наверняка, но теперь расстояние было слишком мало, и боевые духи ракет не успели среагировать.
Танки остановились, развернули башни туда, откуда вылетели ракеты, и одновременно выстрелили из главных орудий. Громыхнуло и земля содрогнулась. Огромные снаряды разнесли фасад здания, из которого вырвались клубы дыма и полетели куски кладки. Марнок рад был увидеть среди обломков кучу изуродованных трупов. Лейтенант Баденхолл вытащил цепной меч и крикнул собравшимся гвардейцам:
- За Императора, в атаку!
Марнок побежал за лейтенантом, качая головой. Чёртов кретин всех их погубит такими темпами. Он проревел свой собственный боевой клич, страх и злоба придавали ему скорости… Он бежал, стреляя на ходу. Снаряды из мелкокалиберного орудия, не нанося вреда, отскакивали от брони танков и разрывались среди солдат его отделения. Погибли Тротман и ещё полдюжины других, чьих имён он не знал. До того, как они добрались до здания, огнём срезало ещё нескольких. Марнок прислонился к стене, его сердце стучало, как отбойный молоток. Он снял с пояса пару осколочных гранат и кинул их в крупную дыру, пробитую снарядом. После мощного взрыва раздались крики и из дыры потянуло дымком.
Марнок ворвался в здание, стреляя во все стороны. Баденхолл бежал за ним, стреляя из лазпистолета и размахивая мечом, как сумасшедший. Из дыма появились два окровавленных и контуженных мятежника. Марнок не оставил им шанса очухаться и уложил двумя выстрелами. Внутрь ворвались ещё солдаты и Марнок понял, что пора двигаться дальше. Одна-единственная граната, кинутая в центр группы, могла похоронить весь штурм в самом начале. Он выбил дверь пинком и нырнул в проём, кувыркнувшись через голову и выхватив меч и пистолет. Он выстрелил бойцу мятежников перед ним в лицо и ушёл от направленного ему в голову вторым бойцом удара прикладом. Марнок пнул его в пах и рубанул мечом по горлу. Он зарычал, выплескивая всю ярость, всю накопленную агрессию и продолжил бойню…
***
Ещё два полных крови часа кадийцы бушевали в Здании 235, отчаянно сражаясь и зверски убивая. Когда последнее отделение доложило о том, что его сектор зачищен, Марнок сполз по стене, роняя пистолет и меч из покрытых синяками рук. Он окончательно выдохся. Несколько ран кровоточили, и только теперь он почувствовал боль от них. Адреналиновый угар боя прошёл и его захлестнула волна эмоций: ненависть, страх, восторг и грусть. Штурм пережило меньше четверти солдат, но Здание 235 было захвачено. Марнок понадеялся, что оно того стоило. Он увидел, как к нему с пылающим взором направляется Баденхолл, и понял, что у лейтенанта для него есть новый приказ. Марнок закрыл глаза и осознал, что резня на сегодня ещё не кончилась.
Голь Колея (Раскрыть)
Пятеро бойцов в тёмно-красных доспехах пробирались по коридору разбомбленной мастерской, бесшумно двигаясь в пыльном воздухе, но Голь Колея периодически слышал потрескивание их молчащих передатчиков.
Он скользнул обратно в укрытие и махнул своим людям рукой. Они попятились, исчезнув в тенях и пыли.
Голь позволил пятёрке бойцов пройти по коридору достаточно далеко, дождавшись, пока последний из них не встанет на фальшпол. Затем он присоединил свободный конец провода у него в руке к клеммам портативного источника питания.
Взорвавшаяся мина разнесла участок коридора и последнего бойца. Того, что стоял перед ним, разорвало на части шрапнелью и осколками костей товарища.
Трое выживших упали, а, поднявшись, начали стрелять в дыму вслепую. Яркие лучи лазружейного огня прорезали дымовую завесу, словно хищная рыба мутную воду.
Голь опрокинул ложную стену и налетел на первого бойца сзади, пробив его шлем и череп лезвием топора.
Сержант Галлер спрыгнул с балки, на которой спрятался, на второго, придавив его к полу и убив несколькими выстрелами из автопистолета в упор.
Оставшийся зоец переключил лазружьё на автоматический режим и начал стрелять во все стороны. Мощные выстрелы на ближней дистанции буквально изрешетили фальшстену и кишки и бёдра Технаря Видора, прятавшегося за ней и не успевшего выпрыгнуть.
Из-под валявшейся на полу мешковины вылезла Несса и воткнула зойцу в шею нож. Она кричала и дёргала скользкой от крови рукояткой, пока тот бился в конвульсиях. К тому времени, как он упал, его голова едва держалась на плечах.
Голь дёрнулся вперёд, подхватив Нессу и оттащив её от трупа. Трясясь, она протянула ему окровавленный нож.
- Оставь себе, — одними губами произнёс он. Она кивнула. На седьмой день ей близким снарядом порвало барабанные перепонки, так что без дорогой операции в верхнем улье и имплантатов слышать она уже не смогла бы никогда.
- Молодчина, — сообщил Голь. Она улыбнулась, но страх в глазах и кровь на лице изменили значение этой улыбки и скрыли красоту девушки.
- Не расслабляйся, — просигналила она в ответ. Потеряв способность управлять громкостью собственного голоса, она быстро приноровилась разговаривать на языке жестов.
Голь огляделся. Галлер и остальные члены команды тем временем нашли на трупах четыре лазружья в рабочем состоянии, два лазпистолета и несколько патронташей.
- Пошли, вперёд! — приказал Голь. Он в последний раз взглянул на труп Видора и кивнул, отдавая дань уважения. Ему нравился Видор. Хотелось бы, чтобы храбрый технарь ещё повоевал. Затем он пошёл за своим отрядом.
Он скользнул обратно в укрытие и махнул своим людям рукой. Они попятились, исчезнув в тенях и пыли.
Голь позволил пятёрке бойцов пройти по коридору достаточно далеко, дождавшись, пока последний из них не встанет на фальшпол. Затем он присоединил свободный конец провода у него в руке к клеммам портативного источника питания.
Взорвавшаяся мина разнесла участок коридора и последнего бойца. Того, что стоял перед ним, разорвало на части шрапнелью и осколками костей товарища.
Трое выживших упали, а, поднявшись, начали стрелять в дыму вслепую. Яркие лучи лазружейного огня прорезали дымовую завесу, словно хищная рыба мутную воду.
Голь опрокинул ложную стену и налетел на первого бойца сзади, пробив его шлем и череп лезвием топора.
Сержант Галлер спрыгнул с балки, на которой спрятался, на второго, придавив его к полу и убив несколькими выстрелами из автопистолета в упор.
Оставшийся зоец переключил лазружьё на автоматический режим и начал стрелять во все стороны. Мощные выстрелы на ближней дистанции буквально изрешетили фальшстену и кишки и бёдра Технаря Видора, прятавшегося за ней и не успевшего выпрыгнуть.
Из-под валявшейся на полу мешковины вылезла Несса и воткнула зойцу в шею нож. Она кричала и дёргала скользкой от крови рукояткой, пока тот бился в конвульсиях. К тому времени, как он упал, его голова едва держалась на плечах.
Голь дёрнулся вперёд, подхватив Нессу и оттащив её от трупа. Трясясь, она протянула ему окровавленный нож.
- Оставь себе, — одними губами произнёс он. Она кивнула. На седьмой день ей близким снарядом порвало барабанные перепонки, так что без дорогой операции в верхнем улье и имплантатов слышать она уже не смогла бы никогда.
- Молодчина, — сообщил Голь. Она улыбнулась, но страх в глазах и кровь на лице изменили значение этой улыбки и скрыли красоту девушки.
- Не расслабляйся, — просигналила она в ответ. Потеряв способность управлять громкостью собственного голоса, она быстро приноровилась разговаривать на языке жестов.
Голь огляделся. Галлер и остальные члены команды тем временем нашли на трупах четыре лазружья в рабочем состоянии, два лазпистолета и несколько патронташей.
- Пошли, вперёд! — приказал Голь. Он в последний раз взглянул на труп Видора и кивнул, отдавая дань уважения. Ему нравился Видор. Хотелось бы, чтобы храбрый технарь ещё повоевал. Затем он пошёл за своим отрядом.
Горсамет из легиона Ночных Владык (Раскрыть)
В тени стояло двое десантников-предателей. Чернокнижник Асурамандос широко расставил ноги, упёршись посохом в землю. В воздухе переливались тонкие струйки ртути — Искажение повиновалось его воле. Несмотря на явное напряжение, он покосился на стоящего рядом и ухмыльнулся.
- Заметил ли ты, брат, сколь многое в этой битве зависит от одного проклятого здания?
- Конечно, заметил, — ответил его товарищ. – Сначала арбитры задержали наших друзей-повстанцев там на достаточное для организации обороны время. Затем, заплатив за него своей кровью, эти кретины сдали его без боя, когда на них обрушились Имперские Кулаки.
Горсамет был ростом пониже чернокнижника, но зато шире в плечах. Его фигуру скрывали сложенные крылья раптора. Несмотря на спокойный тон, он нетерпеливо пощёлкивал молниевыми когтями.
- Чернокнижник… Я хочу послать лакеям Императора сообщение о том, что ничего ещё не кончено, что страх вечно пребудет в их сердцах. Этот полицейский участок стал символом непокорности города и должен быть разрушен. Эти глупцы приспособили его под арсенал и этим послужили моей цели. Скажи, чернокнижник, пора ли?
Асурамандос не ответил — его мысли были далеко…
…Капитан Фэйн вскочил, когда передатчик ожил. Звук был чище, чем обычно — в большинстве случаев Костману, радисту, приходилось подстраивать его поточнее, но тот был на другой стороне комнаты, кофеин готовил. Капитан, впрочем, порадовался, что звук был чёткий, поскольку приказы передавали важные. Он дёрнулся вперёд, натягивая шлем и хватая сумку:
- Костман, хватай вещи! Ты что, приказов не слышал? Мы выдвигаемся, так что пошевеливайся!
Костман тупо посмотрел на офицера и повиновался с обычным для имперских солдат безразличием. Вскинув лазружьё на плечо, он последовал за Фэйном, остановившись только, чтобы подобрать передатчик и убедиться, что тот всё ещё выключен.
В нескольких кварталах от них Асурмандос поднял глаза:
- Они уходят, но скоро забудут зачем. Поторопись.
С нетерпеливым шипением Горсамет развернул крылья и взмыл в небо, отдавая своим спрятавшимся бойцам приказ выдвигаться.
***
По улице прокатилось эхо усиленного рёва дредноута Хаоса. Его плазмопушка сверкала, словно маленькое солнце, изрыгая чистую энергию. Каждый выстрел оставлял в месте попадания лишь булькающую лужицу расплавленного вещества, бывшего когда-то дорожным покрытием. Кадийцы отступили, только чтобы попасть под огонь с крыши склада и вновь отступить, на этот раз от ливня разрывных снарядов. Ещё один залп с крыши полицейского участка погнал их назад. Раненые хватались за бронежилеты. Целый взвод метался под огнём, людей срезало снарядами, как колосья косой. Парившие над головой рапторы приземлились в тылу и врезались в гвардейцев, вопя, словно демоны. И всё же сквозь шум битвы они услышали слова Фэйна:
- Разве вы не кадийцы? Встаньте и сражайтесь!
Один за другим они поднимались на ноги. Не глядя на тошнотворное зрелище, броневую группу, раздираемую рапторами, гвардейцы 122ого полка снова повернулись к полицейскому участку.
***
Пока рядовой Уайли ждал указания цели от своего заряжающего, цель уже сама нашла их. На краю развалин перед ними огромный крылатый десантник Хаоса встал в полный рост и развернулся к ним. Уайли услышал, как заряжающий шёпотом выругался. Десантник Хаоса, превосходивший человека ростом на полметра, развёл руки в стороны, словно предлагая стрелять по себе, и, голосом, похожим на бархатный платок со стальными уголками, произнёс:
- Разве ж я не еретик? Покарайте меня во имя вашего ложного Императора, но бойтесь, ибо мы со смертью старые приятели.
Уайли услышал вопль заряжающего «Огонь, огонь, огонь!» и увидел, как выстрелы из лазружей его товарищей расцветают на доспехе предателя. Он выстрелил из ракетницы. Чудесным образом один из лазружейных выстрелов попал в слабое место в наколеннике великана и тот качнулся вперёд. Ракета Уайли пролетела там, где он только что был. Уайли поплохело. Жуткий смех врага приближался, но гвардеец не стал смотреть. Он и так знал, что его ждёт.
***
- Предатели, еретики, повернитесь к нам лицом, ибо вас ждёт очищение! — дико вопил сержант де Жано, давая залп из огнемёта. Ряд десантников Хаоса окутало пламя. Снизу дали ещё два залпа и пламя, перевалив через зубчатую стену, объяло Ночных Владык. Де Жано рассмеялся и заплакал одновременно, уверенный, что, прорвавшись через ад, чтобы попасть сюда, 122ой полк снова победил. Затем пламя рассеялось, и десантники Хаоса развернулись к де Жано и его товарищам. Их керамитовые доспехи почернели, но ни один не упал. Со щелчком поднялись болтеры.
Во дворе внизу капитан Фэйн услышал отчаянный вопль сержанта де Жано, потонувший в болтружейном залпе и жестоком хохоте.
***
Вместо того, чтобы влетать в бой, повелитель Хаоса приземлился на пандусе внутреннего двора и, пригнувшись, побежал к Фэйну. Первый гвардеец поспешил, и Горсамет отбил удар штыка лёгким движением левой перчатки. Гвардеец не успел нанести следующий удар — когти правой перчатки вонзились ему в горло, и он, булькая, упал на пол. Второй был осторожнее и подождал движения предателя, прежде чем бить. Его штык соскользнул по керамитовому нагруднику, проскрежетав по наплечнику и застряв в крыле прыжкового ранца раптора. Молниеносным ударом когтей нападавший отрезал гвардейцу руки, оставив лазружьё висеть на себе. Резко дёрнувшись, Горсамет пинком отправил ящик с боеприпасами, весивший не меньше человека, в выживших кадийцев. Последний гвардеец, капрал Рейль, оттолкнул Фэйна и крякнул, когда в него врезался ящик. Он уже выкинул огнемёт, и в его руках оставался только длинный охотничий нож с зубчатой деревянной рукояткой. Он инстинктивно упал, согнувшись от удара ящиком, как раз когда воздух над его головой рассекли когти. Бросившись вперёд, он схватился с Горсаметом. Отчаяние придало ему силы удержать тяжёлого десантника Хаоса и прокричать:
- Давайте, капитан!
Придя в себя, капитан Фэйн поднял силовой меч и увидел, что Горсамет отвлёкся на храброго гвардейца, вскрывая его броню зазубренными когтями.
Наблюдавший за боем с соседней улицы при помощи ясновидения чернокнижник Асурамандос тихо сказал, резко напрягшись и снова расслабившись:
- Ну уж нет, это мы заберём твою душу.
Во внутреннем дворе полицейского участка дёрнулась рука Фэйна, в которой был зажат опускавшийся силовой меч. Клинок ударил Горсамета плашмя. Следующим, что услышал Фэйн, был хруст костей гвардейца в холодных объятьях Горсамета. Рейль упал к ногам Фэйна, словно тряпичная кукла. Фэйн остался один, с опущенным мечом, среди трупов солдат своего взвода. Упавший на него взгляд повелителя Хаоса был похож на саван, сотканный из отчаяния и ужаса. Капитану остро захотелось закрыть голову руками и молить о пощаде, пообещать что угодно, чтобы избежать гибели. Но тут он увидел лежащее в грязи знамя 122ого полка, и десять лет подвигов изгнали тёмное колдовство из его разума. Выпрямившись, он посмотрел Горсамету в глаза и выплюнул «Предатель!», прежде чем когти вырвали его сердце из груди.
- Заметил ли ты, брат, сколь многое в этой битве зависит от одного проклятого здания?
- Конечно, заметил, — ответил его товарищ. – Сначала арбитры задержали наших друзей-повстанцев там на достаточное для организации обороны время. Затем, заплатив за него своей кровью, эти кретины сдали его без боя, когда на них обрушились Имперские Кулаки.
Горсамет был ростом пониже чернокнижника, но зато шире в плечах. Его фигуру скрывали сложенные крылья раптора. Несмотря на спокойный тон, он нетерпеливо пощёлкивал молниевыми когтями.
- Чернокнижник… Я хочу послать лакеям Императора сообщение о том, что ничего ещё не кончено, что страх вечно пребудет в их сердцах. Этот полицейский участок стал символом непокорности города и должен быть разрушен. Эти глупцы приспособили его под арсенал и этим послужили моей цели. Скажи, чернокнижник, пора ли?
Асурамандос не ответил — его мысли были далеко…
…Капитан Фэйн вскочил, когда передатчик ожил. Звук был чище, чем обычно — в большинстве случаев Костману, радисту, приходилось подстраивать его поточнее, но тот был на другой стороне комнаты, кофеин готовил. Капитан, впрочем, порадовался, что звук был чёткий, поскольку приказы передавали важные. Он дёрнулся вперёд, натягивая шлем и хватая сумку:
- Костман, хватай вещи! Ты что, приказов не слышал? Мы выдвигаемся, так что пошевеливайся!
Костман тупо посмотрел на офицера и повиновался с обычным для имперских солдат безразличием. Вскинув лазружьё на плечо, он последовал за Фэйном, остановившись только, чтобы подобрать передатчик и убедиться, что тот всё ещё выключен.
В нескольких кварталах от них Асурмандос поднял глаза:
- Они уходят, но скоро забудут зачем. Поторопись.
С нетерпеливым шипением Горсамет развернул крылья и взмыл в небо, отдавая своим спрятавшимся бойцам приказ выдвигаться.
***
По улице прокатилось эхо усиленного рёва дредноута Хаоса. Его плазмопушка сверкала, словно маленькое солнце, изрыгая чистую энергию. Каждый выстрел оставлял в месте попадания лишь булькающую лужицу расплавленного вещества, бывшего когда-то дорожным покрытием. Кадийцы отступили, только чтобы попасть под огонь с крыши склада и вновь отступить, на этот раз от ливня разрывных снарядов. Ещё один залп с крыши полицейского участка погнал их назад. Раненые хватались за бронежилеты. Целый взвод метался под огнём, людей срезало снарядами, как колосья косой. Парившие над головой рапторы приземлились в тылу и врезались в гвардейцев, вопя, словно демоны. И всё же сквозь шум битвы они услышали слова Фэйна:
- Разве вы не кадийцы? Встаньте и сражайтесь!
Один за другим они поднимались на ноги. Не глядя на тошнотворное зрелище, броневую группу, раздираемую рапторами, гвардейцы 122ого полка снова повернулись к полицейскому участку.
***
Пока рядовой Уайли ждал указания цели от своего заряжающего, цель уже сама нашла их. На краю развалин перед ними огромный крылатый десантник Хаоса встал в полный рост и развернулся к ним. Уайли услышал, как заряжающий шёпотом выругался. Десантник Хаоса, превосходивший человека ростом на полметра, развёл руки в стороны, словно предлагая стрелять по себе, и, голосом, похожим на бархатный платок со стальными уголками, произнёс:
- Разве ж я не еретик? Покарайте меня во имя вашего ложного Императора, но бойтесь, ибо мы со смертью старые приятели.
Уайли услышал вопль заряжающего «Огонь, огонь, огонь!» и увидел, как выстрелы из лазружей его товарищей расцветают на доспехе предателя. Он выстрелил из ракетницы. Чудесным образом один из лазружейных выстрелов попал в слабое место в наколеннике великана и тот качнулся вперёд. Ракета Уайли пролетела там, где он только что был. Уайли поплохело. Жуткий смех врага приближался, но гвардеец не стал смотреть. Он и так знал, что его ждёт.
***
- Предатели, еретики, повернитесь к нам лицом, ибо вас ждёт очищение! — дико вопил сержант де Жано, давая залп из огнемёта. Ряд десантников Хаоса окутало пламя. Снизу дали ещё два залпа и пламя, перевалив через зубчатую стену, объяло Ночных Владык. Де Жано рассмеялся и заплакал одновременно, уверенный, что, прорвавшись через ад, чтобы попасть сюда, 122ой полк снова победил. Затем пламя рассеялось, и десантники Хаоса развернулись к де Жано и его товарищам. Их керамитовые доспехи почернели, но ни один не упал. Со щелчком поднялись болтеры.
Во дворе внизу капитан Фэйн услышал отчаянный вопль сержанта де Жано, потонувший в болтружейном залпе и жестоком хохоте.
***
Вместо того, чтобы влетать в бой, повелитель Хаоса приземлился на пандусе внутреннего двора и, пригнувшись, побежал к Фэйну. Первый гвардеец поспешил, и Горсамет отбил удар штыка лёгким движением левой перчатки. Гвардеец не успел нанести следующий удар — когти правой перчатки вонзились ему в горло, и он, булькая, упал на пол. Второй был осторожнее и подождал движения предателя, прежде чем бить. Его штык соскользнул по керамитовому нагруднику, проскрежетав по наплечнику и застряв в крыле прыжкового ранца раптора. Молниеносным ударом когтей нападавший отрезал гвардейцу руки, оставив лазружьё висеть на себе. Резко дёрнувшись, Горсамет пинком отправил ящик с боеприпасами, весивший не меньше человека, в выживших кадийцев. Последний гвардеец, капрал Рейль, оттолкнул Фэйна и крякнул, когда в него врезался ящик. Он уже выкинул огнемёт, и в его руках оставался только длинный охотничий нож с зубчатой деревянной рукояткой. Он инстинктивно упал, согнувшись от удара ящиком, как раз когда воздух над его головой рассекли когти. Бросившись вперёд, он схватился с Горсаметом. Отчаяние придало ему силы удержать тяжёлого десантника Хаоса и прокричать:
- Давайте, капитан!
Придя в себя, капитан Фэйн поднял силовой меч и увидел, что Горсамет отвлёкся на храброго гвардейца, вскрывая его броню зазубренными когтями.
Наблюдавший за боем с соседней улицы при помощи ясновидения чернокнижник Асурамандос тихо сказал, резко напрягшись и снова расслабившись:
- Ну уж нет, это мы заберём твою душу.
Во внутреннем дворе полицейского участка дёрнулась рука Фэйна, в которой был зажат опускавшийся силовой меч. Клинок ударил Горсамета плашмя. Следующим, что услышал Фэйн, был хруст костей гвардейца в холодных объятьях Горсамета. Рейль упал к ногам Фэйна, словно тряпичная кукла. Фэйн остался один, с опущенным мечом, среди трупов солдат своего взвода. Упавший на него взгляд повелителя Хаоса был похож на саван, сотканный из отчаяния и ужаса. Капитану остро захотелось закрыть голову руками и молить о пощаде, пообещать что угодно, чтобы избежать гибели. Но тут он увидел лежащее в грязи знамя 122ого полка, и десять лет подвигов изгнали тёмное колдовство из его разума. Выпрямившись, он посмотрел Горсамету в глаза и выплюнул «Предатель!», прежде чем когти вырвали его сердце из груди.