Финикийцы, являвшиеся частью ханаанеев, сохранили воспоминания о своем сравнительно позднем прибытии к берегам Средиземного моря из района моря Эритрейского (Her., I, 1; VII, 89; lust., XVIII, 3, 2-4; Plin., IV, 120). Исследование этой традиции ведет к признанию ее достоверности, причем, учитывая, что знания Геродота о крайнем юге были не особенно отчетливы, можно предполагать, что прародиной ханаанеев, как они считали сами, была Южная Аравия: этот вывод подтверждают и значительные черты сходства между ханаанейскими и южноаравийскими языками (Шифман, 1981, Финикийская историческая традиция в греческой и римской историографии С.103?106). Если принять во внимание утверждение Страбона (XVI, 3, 4) о современном Бахрейне как о прародине финикийцев, то можно говорить, что ханаанеи вышли откуда-то из района южного берега Персидского залива.
Археологические данные показывают, что поселение, из которого впоследствии развился Библ, один из древнейших городов Финикии, появляется после некоторого времени полного запустения, около 3000 г. до н. э. или несколько позже, но до 2700 г. (Muller-Karpe, 1968, 429 и Tab. 2). Геродот (II, 44) сообщает нам, что жрецы тирского храма Мелькарта относят основание храма и самого города ко времени за 2300 лет до состоявшегося разговора, а это датирует основание Тира приблизительно XXVIII в. до н. э.
Археологический зондаж, проведенный в Тире, выявил самый древний слой в этом месте, относящийся почти к тому же времени или немного раньше, что не может быть случайностью (Bikai, 1978, 72; Gras, Ruillard, Teixidor, 1989, 46; liaurain, Bonnet, 1992, 59). В течение всей истории с Тиром был связан находившийся на материке город Ушу, основанный, по-видимому, еще раньше: недаром греки и римлянe именовали его Палетиром, т. е. Старым Тиром (Strabo, XVI, 2, 24; Curt. Ruf., IV, 2, 4). Приблизительно тогда же возник и Берит (Sader, 1997,400). Итак, все данные свидетельствуют о начале финикийской истории на восточном побережье Средиземного моря в самом начале III тысячелетия до н. э.
В Палестине в последней четверти IV тысячелетия до н. э. археология также констатирует появление новых групп населения, с которыми связано возникновение древнейших городов, причем пришли эти люди из Сирии (Шифман, 1981,105; Мерперт, 2000, 121 - 134). Это вполне совпадает с одним из вариантов финикийской традиции, переданным Юстином, согласно которому предки финикийцев какое-то время жили около "Ассирийского озера", которое, вероятно, было каким-то позже исчезнувшим водоемом в районе излучины Оронта, т. е. на западе Сирии (Шифман, 1981, 106). По Геродоту же, предки финикийцев прошли через Палестину, что, впрочем, тоже вполне вероятно (Шифман, 1981,104).
Библ был древнейшим финикийским городом, еще до их появления в этом месте он был значительным центром торговли, связанным и с Месопотамией, и с Анатолией, особенно районом Тавра с его богатыми залежами серебра (Parrot, Chehab, Moscati, 1975, ") ; Stech and Pigott, 1986, 50?51). Однако между дофиникийским и финикийским поселением нет никакой связи, ибо еще до прихода финикийцев в течение некоторого времени это место, как уже отмечалось, оставалось пустым. Новое поселение было уже гораздо больше связано с Египтом, довольно рано став основным поставщиком леса, в изобилии растущего на ближайших склонах Ливана. И уже в начале XXVIII в. до н. э. египетско-библские связи существовали, как доказывает находка в Библе каменной вазы с именем фараона Хасехемуи, и с этого времени эти контакты продолжались непрерывно вплоть до царствования Пиопи И, последнего крупного фараона Древнего Царства (Montet, 1928, 272; Helck, 1962, 21?22; Drawer, Bottero, 1971, 345 - .47; Muller-Karpe, 1974,58; Parrot, Chehab, Moscati, 1975, 34? 35; Wein, Opiflcius, 1963, 12). Эта торговля, несомненно, чрезвычайно способствовала обогащению Библа, который довольно рано превратился в один из наиболее обустроенных городов Ближнего Востока (Drawer, Bottero, 1971, 344; Muller-Karpe, 1974, 844), что явно свидетельствует и о его благосостоянии.