Мы не можем обследовать Гитлера, как обследуют живых больных, но мы располагаем кадрами кинохроники и фотографиями. Мы имеем также свидетельства его врачей и тех, кто хорошо знали его и, хотя не имели медицинского образования, зафиксировали свое потрясение его физической деградацией.
Ближе к концу войны немецкой кинохронике разрешалось вести съемки Гитлера только под определенными углами. И он сам, и Геббельс прекрасно сознавали, что свидетельства все усиливающейся немощи Гитлера разрушают миф о нем. В последние месяцы пребывания Гитлера в берлинском бункере его умышленно почти не снимали для кинохроники. Тем не менее и в этих немногочисленных кадрах видны неподвижность позвоночника, сутулость, затрудненность при ходьбе, медлительность, проблемы с координацией движений, застывшая маска лица, неподвижный взгляд, руки в карманах ? все это служило явным доказательством неврологического заболевания.
Историк Иоахим Фест цитирует показания пожилого штабного офицера, давно знавшего Гитлера:
...?Физически он являл собой ужасающее зрелище: он волочил себя болезненно и неуклюже, вытягивая туловище вперед и подтягивая вслед ноги, когда перебирался из жилых комнат в конференц-зал. Он утратил чувство равновесия: совершая этот короткий переход (25?30 метров), он вынужден был присаживаться на одну из скамеек, которые были установлены там для этой цели, или повисал на своем собеседнике. Глаза у него были налиты кровью, и хотя все документы для него печатались на специальных ?пишущих машинках фюрера?, где шрифт был втрое крупнее обычного, он мог читать их только с помощью увеличительного стекла. Из уголков рта у него то и дело выступала слюна?.
К 28 декабря 1944 года, отмечал генерал Йоханнес Бласковиц, ?левое плечо Гитлера заметно опущено, а левая рука скрючена так, что не действует?.
Тем не менее в моменты острого стресса Гитлер мог пользоваться этой рукой, как свидетельствует фотография, зафиксировавшая, как Гитлер пожимает руку Муссолини левой рукой, ? это было сразу же после взрыва бомбы в результате заговора в июле 1944 года, когда его правая рука временно не функционировала. Хотя она была не так уж сильно повреждена, но в смысле ее функций возникли сильные опасения: подпись Гитлера стала настолько неразборчива, что начиная с декабря 1944 года вызывали специального гражданского служащего, чтобы он подделывал подпись фюрера.
Несколько свидетелей вспоминают, что Гитлер обычно прижимал левую ногу к ножке стола, чтобы она не дрожала, и придерживал дрожащую левую руку правой, прижимая ее к телу.
В свете последующих событий симптоматично, что еще в марте 1944 года свидетели описывают, как Гитлеру должны были помогать сесть за письменный стол, как трудно ему было сидеть на диване, стоявшем в его комнате, и как ему поднимали ноги, когда он хотел лечь. Левая нога Гитлера самопроизвольно дергалась, когда он лежал. Шпеер вспоминает, что скамейки вокруг бункера устанавливались на уровне его бедра, потому что камердинер Гитлера Гейнц Линге жаловался, что ему тяжело поднимать фюрера с низких скамеек.
Капитан Петер Хартман был молодым офицером, прослужившим однако в охране Гитлера достаточно долго, чтобы хорошо изучить привычки фюрера и его внешность.
...?Все мы знали, что ему пятьдесят пять лет, и те из нас, кто знал его в более ранние годы, до войны, когда он был просто человеком-динамо, взрывавшимся от избытка энергии, замечали, что с 1942 года он каждый год старел по крайней мере на пять лет. Перед самым концом, в тот день, когда он отмечал свой последний день рождения (20 апреля 1945 года), он выглядел скорее на семьдесят, чем на пятьдесят пять. Он выглядел, я сказал бы, физически дряхлым. Этот человек жил на нервах, сомнительных лекарствах, расходуя свою волю?.
Если ухудшение физического состояния Гитлера было очевидным для его последователей, то что говорить о врачах?.. Профессор Вернер Хаасе был врачом персонала Имперской канцелярии еще в 1933 году, благодаря своему старшинству был призван в последние недели в бункере наблюдать Гитлера. Он был потрясен состоянием Гитлера:
..."Сейчас (в 1970-х годах) я все еще вижу его...В пятьдесят шесть лет фюрер был парализованный, физически разрушившийся человек со сморщенным лицом, похожим на маску, всю желтую с серым. Я был убежден, что этот человек совершенно одряхлел..."
Судя по доступным нам свидетельствам, ясно, что физическая деградация Гитлера стала весьма заметной в последние два года войны. И тем не менее, хотя он явно был полностью недееспособен, Гитлер оставался у власти ? но в изоляции, абсолютно необходимой, чтобы его состояние не было раскрыто.
Геринг и Гиммлер, а также некоторые другие не хотели смены лидера, поскольку извлекали из его немощи определенные выгоды для себя.
Сталин велел провести собственное расследование обстоятельств гибели фюрера. Благо, что после войны бункер оказался в советской зоне оккупации Берлина.
Расследование проходило в обстановке полной секретности. Сталин велел даже игнорировать официальный запрос американцев по этому поводу. Лишь сравнительно недавно в печати появились первые свидетельства непосредственных участников этого расследования. Так, в 1965 году переводчица Елена Ржевская опубликовала в журнале ?Знамя? статью, посвященную тем событиям. Потом Ржевская расширила эту статью до размеров книги, в которой описывала, как она в качестве переводчицы одной из советских воинских частей в конце войны получила задание найти Гитлера живым или мертвым. В ее книге содержатся ссылки на некоторые документы. Вскоре Львом Безыменским, членом редколлегии журнала ?Новое время?, были опубликованы и сами документы. А его книга ?Смерть Адольфа Гитлера? была издана в Западной Германии, а потом и в Англии.
Так советские власти впервые официально признали, что Гитлер мертв.
В конце лета 1945 года Сталин поручил представить ему специальный доклад о смерти Гитлера. Ответственность за этот доклад была возложена на генерала Кобулова из НКВД (впоследствии он был расстрелян вместе с Берией). Донесение было подготовлено и направлено тогдашнему министру внутренних дел Круглову 19 января 1946 года. Главный начальник, отвечавший в НКВД за дела военнопленных, дал этой операции довольно вызывающее название ?Миф?.
В новом исследовании чекисты хотели искоренить неудовольствие Сталина докладом СМЕРШа, представленного ему Абакумовым, который твердо стоял на том, что первые патологоанатомические обследования, безусловно, подтвердили, что в воронке возле рейхканцелярии действительно был найден труп фюрера, хотя эксперты и не установили причину смерти.
Однако генерал Серов обвинял в некомпетентности следователей СМЕРШа. Серов знал: советские эксперты во главе с московским патологоанатомом профессором Семеновским твердо установили, что отравление цианистым калием не имело места, что ампулы с цианидом были подлогом. Сталин считал это за доказательство того, что этот труп не принадлежал Гитлеру. Серов хотел подыграть Сталину, который был уверен, что в Берлине был совершен посмертный подлог ? сожгли труп другого человека, двойника Гитлера, а сам фюрер сумел бежать.
Он хотел выяснить, как умер человек, чей труп нашли в бункере.
Частью колоссального расследования, предпринятого НКВД, стали оперативные группы в каждом крупном немецком городе, оказавшемся после войны под контролем советских войск. Скрупулезные допросы сотрудников гестапо ?подтвердили, что двойники Гитлера существовали и гестапо знало о них?. Эти донесения из Берлина вынуждали советских чиновников вновь провести допрос захваченных в плен обитателям бункера Гитлера, причём в более хитрой форме, чем простая угроза. Начальнику Бутырской тюрьмы было приказано оборудовать камеры на двоих, хорошо изолированные друг от друга. Один из этих двоих должен был быть агентом НКВД. Из московских лагерей, где содержались военнопленные, отобрали восемь заключенных ? тех, кто служил в бункере до самого конца, включая камердинера фюрера Линге и его помощника Баура. Протоколы допросов, которые длились по восемь-девять часов и проходили большей частью по ночам, в делах отсутствуют, их заменяют конспекты. Тем не менее можно установить, что Линге и Бауру не разрешали днем спать, и содержали в тяжёлых бытовых условиях, что вызвало у них откровенный ужас.
Из документов явствует, что Линге не доверяли. Когда его схватили в бункере Гитлера, он дал сомнительные показания, будто бы заранее приготовил одно одеяло, чтобы завернуть в него труп, и положил это одеяло в коридоре около комнаты Гитлера в ожидании его самоубийства. Как это могло быть, спрашивали теперь советские следователи? Ведь должно было быть два самоубийства: Гитлера и Евы Браун, чьи тела якобы были найдены в воронке. А при такой похвальной предусмотрительности нужно было бы приготовить два одеяла?!
Однако, хотя Линге корчился от страха, холода и голода, он говорил своему сокамернику (агенту НКВД, немцу, которого звали Бемен), что "никогда не расколется, и потому его нельзя будет обвинить во лжи" другим обитателям бункера Гитлера. Потому что "только Мартин Борман и он знают правду!"
Следователи были уверены, что он лжет, и что он намеренно отослал в последнюю минуту из кабинета Гитлера второго камердинера, чтобы ?освободиться от свидетеля?. Во всех своих показаниях Линге ни разу не упомянул о каком-либо запахе, вроде цианида, а только о едком пороховом дымке, который, однако, невозможно было бы унюхать через закрытую дверь, не пропускавшую запахов. По поводу пулевой раны на виске у Гитлера, Линге после возвращения в камеру признался Бемену: ...?Они спрашивали меня о пулевом отверстии и о том, были ли на одежде следы крови. Я ответил, что заметил кровавое пятно на правом виске ? красное пятно ? размером не больше трех почтовых марок. Я не знал, действительно ли это рана от пули ? это красное пятно могли и нарисовать??
Как мог Линге, якобы последний человек, который видел Гитлера живым, и первый, кто увидел его труп, даже предполагать, что пулевая рана могла быть кем-то нарисована? Это весьма странное заявление, к тому же одно из многих странных. Интересно также, что ?маленькая капля крови? на виске по мере допросов увеличилась до размера трех почтовых марок, чтобы удовлетворить допрашивающих (вождь всех народов считал, что такой человек, как Гитлер, лидер, сумевший обхитрить его самого, мог умереть только достойным фюрера образом), и что в первоначальных показаниях Линге утверждал, что видел кровь на левом виске.
Следователи подозревали, что если и был выстрел, покончивший с Гитлером, то стрелял сам камердинер. Однако последние внимательные прочтения некоторых документов и их сопоставление приводят некоторых исследователей к другой версии: Линге действительно убил фюрера, только он его не застрелил, а попросту задушил?
Вот какими видятся последние часы жизни фюрера в свете последних расследований.
"...Поступили тревожные сведения о том, что русские уже у станции метро ?Штадгмитте?, всего в 200 метрах от бункера, выходить в сад Имперской канцелярии небезопасно.
Генерал СС Ратгенхубер все утро поддерживал контакт с Борманом и личным врачом фюрера Штумпфеггером, с которыми он имел долгое секретное совещание. Все остальное время Ратгенхубер с почерневшим лицом сердито отчитывал в бункерах канцелярии членов своего штаба ? оплакивал отсутствие дисциплины, но воздерживался от мер по ее укреплению, опасаясь, что это может привести к тому, что все вообще рухнет.
Перепуганный Геббельс, знавший, о чем говорили Раттенхубер и Борман, пытался укрыться у себя в комнате, читая одну из двух книг, оставшихся на его опустевшем столе...От Руттенхубера поступает по телефону сообщение: весь персонал, за исключением выделенных лиц, должен немедленно покинуть нижний бункер и не заходить туда вплоть до нового распоряжения. Все должны находиться в верхнем бункере или в проходе в Имперскую канцелярию, пока не поступят новые указания. Ропот взволнованных голосов смолкает, как только с верхнего этажа появляются трое эсэсовцев, чтобы привести приказ в исполнение.
В коридоре Линге настаивает на том, чтобы его заместитель Крюгер, чье дежурство должно продолжаться еще два часа, сдал ему смену; протест Крюгера резко обрывает Борман. Крюгер выходит за дверь, поднимается по ступенькам и исчезает из виду. Вернувшись в коридор к двери комнаты Гитлера, Линге достает из-под скамьи одеяло и складывает его на стуле в коридоре. Он стучит в дверь и входит в гостиную ? там он обнаруживает находящуюся в обмороке Еву, с головой, закинутой на спинку дивана, кровь из ее запястья капает на ручку дивана. Линге поспешно заворачивает подол ее платья вокруг кровоточащего запястья и берет ее на руки. Ближайшая комната ? спальня Гитлера, и, когда Линге останавливается, чтобы открыть туда дверь, кровь капает на пол. После этого он кладёт Еву на кровать, где ее рука бессильно падает вдоль тела, и торопится по коридору в поисках врача Штумпфеггера, чтобы рассказать ему, что Ева попыталась покончить с собой.
Штумпфеггер идет вслед за Линге в спальню, без особого интереса разглядывает ее запястье, потом опускается на колени, чтобы остановить кровь.
Линге спешит в кабинет Штумпфеггера, чтобы взять там одежду и бинты для Евы, и тут его хватает Борман, чтобы узнать, что происходит.
Гитлер, услышав шаги, выходит из комнаты Геббельса и кричит, требуя объяснений. Но никто не торопится успокоить его, эсэсовская охрана уже покинула нижний бункер, как и большинство его обитателей. Гитлер начинает подозревать что-то неладное и ковыляет к своей комнате, когда возвращается Линге. На вопрос Гитлера, что происходит, Линге отвечает, что Ева вскрыла себе вены, и предлагает фюреру на выбор ампулу с цианистым калием из маленькой медной шкатулки и армейский пистолет, который достает из ящика стола.
Гитлер обзывает его ?глупой деревенщиной? и поворачивается к нему спиной. Тогда Линге берет ампулу с цианидом и сзади пытается засунуть ее в рот Гитлеру, сжимая своими пальцами челюсти Гитлера, чтобы тот открыл рот. Однако, несмотря на свою слабость, Гитлер умудряется вырваться из хватки Линге и опустить голову. Теперь все усилия Линге ни к чему не приводят. Тогда Линге поворачивает этого преждевременно состарившегося человека спиной к себе и начинает душить. В ужасе он держит фюрера перед собой, пока слюна не перестает вытекать изо рта и тот не затихает.
Линге все еще держит труп, когда в комнату входит Штумпфеггер, который оставил жалобно, но достаточно громко стонущую Еву в спальне. Штумпфеггер приказывает Линге положить труп фюрера на пол. Убедившись, что Гитлер мертв, Штумпфеггер достает из кармана щипцы для разламывания ампул. Он проворно и профессионально раздавливает ампулу под высунутым языком Гитлера. Затем Штумпфеггер выходит в коридор и приказывает эсэсовским охранникам принести женский труп, лежащий за дверями бункера, а теперь принесенный в гардеробную охраны и бесцеремонно брошенный там. Эсэсовцы приносят его в комнату Евы, где на кровати уже лежит ее расстегнутое на спине синее платье. Труп втискивают в платье, а голову прикрывают тем же одеялом, которое эсэсовцы использовали, когда тащили сюда труп женщины.
Фальшивую Еву укладывают рядом с Гитлером, лежащим на одеяле. Его лицо оставляют частично открытым в подтверждение всем, что это именно фюрер. Когда Ева очнулась, ей сообщили, что Гитлер покончил жизнь самоубийством. Она вряд ли отдает себе отчет в происходящем, когда её уводят из бункера.
Но вернемся к Линге. Он открывает дверь после того, как якобы ?обнаружил? ?двойное самоубийство? и сказал Борману загадочные слова: ?Дело сделано, министр?. После этого он бежит с расстроенным видом вверх по лестнице на верхний этаж и дальше в Имперскую канцелярию, выкрикивая новость: ?Фюрер мертв!? Когда Линге оказывается у массивной двери, из кухни высовывается фигура одной из кухарок- Констанции, которая спрашивает: ?А что с Евой, Гейнц?? Линге какое-то время бессмысленно смотрит на нее, но не отвечает, а открывает дверь и врывается в бункер эсэсовцев, продолжая кричать: ?Фюрер мертв!?
Разговоры среди персонала бункера замерли, когда появился Раттенхубер, выглядевший потрясенным этой новостью. Другой прагматик Баур избегал всяких разговоров и не хотел слушать распространявшиеся слухи. Аксман спустился в нижний бункер и вместе с Линге присоединился к хору: Гитлер умер достойной смертью, он умер как офицер и джентльмен, застрелившись.
Что же касается Евы, то вполне вероятно, что она жила ещё долго после указанных событий. В этом последние публикации в СМИ о "фальшивой Еве", сожжённой в воронке, видимо верны. Где она скрылась и что с нею в конце концов сталось, знал, наверное, Вернер фон Браун (да, да - тот самый конструктор ракет ФАУ, впоследствии - главный организатор Лунной эпопеи для американцев).
