Похожие Темы

[alandon]

Ажаг — необычный орк, и тем ещё более страшен. Большинство орков полагаются только на грубую силу в достижении своих целей, а вот Ажаг может выстроить дальновидную стратегию, чтобы добраться до врага. Тактический ум Ажага совершенно нетипичен для зеленокожих. Хотя большинство орков с радостью следуют за вождём, который побеждает в боях, что он так настойчиво ищет, есть в нём что-то неестественное. В его речи много слов, которые непонятны большинству зеленокожих.

Временами его глаза сияют тёмным огнём. Иногда его можно застать в трансоподобном состоянии, когда он бормочет что-то бессвязное или даже спорит сам с собой. По слухам, железная корона на его лбу на самом деле ни что иное, как старинная реликвия, которой владеет древнее и сильное зло. Через этот артефакт Ажаг причастился тьмы, и теперь его просто ум укреплён явно неорочьими талантами предвидения и хитрости, благодаря которым он завоевал свою грозную репутацию и ужасный титул.

[Татарин]

Обретение короны

Запах, исходящий из логова тролля Хаоса, был непереносим даже для непритязательного орка. Зловоние гниющей плоти и рвоты троллей было достаточно привычным для Ажага, но запах тролля Хаоса был другим. Он был настолько тошнотворно сладок, что вождь с трудом подавил попытки своего желудка извергнуть последнюю съеденную пищу.

Ажаг со своим маленьким племенем был вытеснен в Страну Троллей рыщущими в поисках добычи бандами мутантов Хаоса. Укрывшись в пещере, он послал партию разведчиков исследовать разветвлённые тоннели, уходившие вглубь горы от основного входа, но та не вернулась. А ночью тролль Хаоса подобрался к усталой банде орков и загрыз всех, за исключением Ажага, который оказался зверюге не по зубам и прогнал чудовище обратно в его логово. Теперь тролль Хаоса был загнан в угол, и поэтому сражался с отчаянной свирепостью.

Ажаг отпрыгнул назад как раз вовремя, чтобы увидеть, как бритвенно острые когти огромного чёрного существа пронеслись в нескольких дюймах от его лица. Большая часть его парней была разорвана в клочья этими смертоносными когтями. Поскольку тролль, стремясь разорвать ажагово горло, сильно наклонился вперёд, могучий орк углядел возможность для ответной атаки. Его меч описал широкую дугу и глубоко врубился в плечо тролля.

Создание издало дикий крик боли, но сразу же рана, нанесённая мечом Ажага, начала закрываться, кровь быстро запекалась прямо на его глазах. Взбешённый ранением, тролль снова нанёс удар по Ажагу, метя мощными когтями ему в голову. Ажаг закрылся щитом, и когти глубоко пробороздили металл. В мозгу Ажага мелькнула мысль, что, возможно, он несколько поспешил в преследовании тролля. Теперь зверюга была загнана в угол и сражалась не за добычу, а за собственную жизнь. Тролль словно ощутил сомнения Ажага и набросился на него с ещё большим усердием. Удар за ударом обрушивался на ажагов щит, оставляя в толстом металле основательные дыры. Чтобы избежать нового града ударов, вождь орков шагнул назад, но сделал это слишком поспешно, поскользнулся и рухнул на землю.

Тролль навис над ним, его лапы поднялись вверх, чтобы обрушиться на череп орка. Ажаг понял, что всё кончено, к нему пришла смерть. Он встречал свою участь так же, как и все те, кто сражались с ним и приняли смерть из его собственных беспощадных рук. В этот момент он услышал странный голос, что-то тихо нашептывающий ему. Казалось, будто голос раздавался прямо внутри его головы. Он слаб, сказал голос. Он думает, что ты повержен, настал момент его в этом разубедить.

Ажаг сделал резкий выпад мечом, глубоко утопив клинок в груди тролля. Тот медленно шагнул назад от лежащего орка вместе с клинком, сидевшим в его плоти по самую рукоять. А затем с грохотом рухнул на пол, уже мёртвый.

Ажаг встал, глянул на павшего тролля, а затем устремил взгляд в тёмный угол пещеры. Голос звал его ближе. Среди груды обгрызенных костей и разбитых черепов лежала облепленная грязью корона. «Надень меня, управляй мной, и ты обретёшь силу». Шёпот стал громче и слабой пульсацией в мозгу Ажага убеждал его подобрать корону и надеть её на голову. И как только он это сделал, ему показалось, что корона крепко вжалась в его виски.

«Сила власти теперь твоя», – загремел голос в черепе вождя. Тайные знания долгих столетий хлынули в его память. Голос в его голове объединился с его собственным голосом. Непонятным образом Ажаг знал, что теперь он стал неизмеримо сильнее. И раздавшийся снова голос теперь уже не показался ему странным или незнакомым. Теперь голос всегда был частью Ажага, и это был его голос: «Вместе мы будем сражаться, вместе мы будем покорять, вместе мы будем править».

[Татарин]

Битва. Одна из множества…

Парни снова начали это. Ещё мгновение назад его армия была относительно организована. Теперь же она корчилась, как чешущийся сквиг. Половина отрядов завязла в безумном кровавом бою, сражаясь зубами и когтями, пихаясь, орудуя ножами, дубинами и всем, что под руку попадётся. Однако армия Империи всё ещё была вне досягаемости камнешвыров, а это означало, что орки сражались между собой. Снова.
Ажаг посмотрел вниз со спины своей виверны и вздохнул. «Считай до десяти», – прошептал голос в его голове; мягкий, злой, соблазнительный голос, принадлежавший короне, которую он носил. Ажаг почувствовал, как его гнев угасает, подавляемый голосом.
«Один, два, э-э…» – Ажаг остановился, его уродливая зелёная рожа перекосилась, когда он вспоминал, как там дальше, – «Три, э-э…» Он снова остановился, невидящими глазами уставясь вдаль. И тут шлем вылетел из ближнего отряда и отскочил от брони Ажага, прервав его мечтания. Рыча и ругаясь, он слез на землю. Схватив первого попавшегося гоблина, Ажаг швырнул его в самую гущу боя. «А ну прекратить !» – проревел он, пиная для убедительности ближайшего орка. Толпа зеленокожих замерла как была – с поднятыми для следующего удара кулаками, все недоуменно смотрели на него. Ажаг показал на приближающуюся армию Империи: «Вот с той толпой надо сражаться».
«Э, правильно, вожак», – пробормотал лидер отряда. – «Хорошо, ребята, вы слышали вожака. Выстраивайтесь, и чтобы сзади никаких драк».
Ажаг оставил их строиться, бормоча что-то про себя, пока прокладывал себе путь к следующей дерущейся толпе.
«Эй! Вы», – начал он, замахиваясь для пинка…

Через полчаса порядок был восстановлен. Потери от многочисленных взаимных недопониманий были тихонько брошены, ценности, которые у них были, теперь принадлежали более сильным оркам. Людишки приближались, флаги развевались над их отрядами; они были так близко, что можно было различить отдельные фигуры. Крупные блоки пеших воинов формировали центр их линии, между их рядами находились меньшие блоки. Посмотрев направо, Ажаг увидел большое подразделение рыцарей – жемчужину армии. Вот где, вероятно, был их вожак. Другой фланг казался пустым, но краем глаза он замечал там какое-то движение. Скрываясь под защитой пехоты, там стояла большая многоствольная пушка. Он уже видел такие раньше и знал, что это.

Ажаг забрался на свою виверну и полетел на холм за его линиями. Гоблины бросились в разные стороны, когда огромное чудище тяжело приземлилось, хлопая огромными крыльями. Орки, приставленные к ним, поспешно гнали гоблинов обратно работать – заряжать камнешвыры и копьеметы, усеивавшие холм, не обращая внимания на воеводу и его любимца. Ажаг снова осмотрел свои боевые порядки. Несколько парней всё ещё бегали меж рядами, некоторые прихрамывали, другие выкрикивали друг другу оскорбления или активно жестикулировали. Но сейчас всё это делалось как-то вяло, нерешительно, по - инерции. Большая часть линии была готова. Огромные отряды орков формировали мощный центр с ещё большими толпами гоблинов, выстроенными по бокам от них. Прячась в проёмах между отрядами, стояли несколько хрупких колесниц, а прямо напротив вражеской пушки стояли наездники на кабанах Гатлага. Сам Гатлаг был в передней линии среди своих ребят, пытаясь одновременно держать воодушевляющую речь и не упасть с перевозбуждённого кабана. Против вражеских рыцарей Ажаг поставил несколько больших отрядов ночных гоблинов под предводительством сомнительного лидера по имени Риккит – одного из тех вожаков из племени Красных Глаз, что заслуживают хоть какого-то доверия.
Далее на обоих флангах толпились отряды наездников на волках. Ажаг знал, что на каждой стороне их было более чем по одному отряду, но в бурлящей массе постоянно передвигающихся волков никакого порядка заметно не было. Эта беспорядочность раздражала его, но, по крайней мере, они были там. А врага это тоже смущало.

Ажаг отдал приказ, и битва началась, камнешвыры и копьеметы выпустили заряды в противника. Ажаг усмехнулся про себя, наблюдая, как камни и болты перелетают через пространство между армиями, врезаясь в плотные ряды людей. Один болт пронзил рыцаря, выбив его из седла, и вонзился в другого наездника у него за спиной, убив и его. Их перепуганные лошади сбросили на землю седоков, нанизанных на одно копьё. Камень тоже попал в цель. Отвратительный громкий хлопок разнёсся по полю, когда камень приземлился в самый центр блока копейщиков, разлетевшись на сотни острых, как бритва, осколков.
«ВААААААААГХ!» – завопили орки, вся армия в один голос, и сразу же пришли в движение. Ажаг наблюдал ещё мгновение. Вожаки знали План и также знали, что стало с теми, кто мешали ему. Он не сомневался, что они, по крайней мере, попытаются последовать ему. Что бы ни произошло, он был здесь, чтобы разобраться с любыми врагами, которые ищут неприятностей на свою голову.
Сейчас уже вся армия наступала. В центре отряд за отрядом двигались вперёд, распевая боевые гимны, швыряя друг в друга комья земли и выкрикивая оскорбления. Каждый отряд старался вырваться вперёд и атаковать самым первым, но только не быть опережённым кем-то другим. Далеко справа Ажаг видел, что ночные гоблины Риккита тоже наступают, самые безрассудные выбегали из своих отрядов и цеплялись за спины разъярённых сквигов. Они быстро продвигались к вражеским рыцарям, хотя один почти сразу же сбросил седока и устремился к холмам.
Слева наездники на волках рвались к пушке, за ними мчались Гатлаг и его наездники на кабанах.
“Сейчас в любой момент», — подумал Ажаг, и как бы в ответ пушка загрохотала, и наездники на волках исчезли в клубах серо-голубого дыма. За ними наездники на кабанах на мгновение заколебались, но Гатлаг удержал их, и они погрузились во мрак.
Когда дым снесло ветром, и он рассеялся, Ажаг увидел, как людишки отчаянно пытаются перезарядить пушку, но ребята на кабанах были быстрее. Они без замедления пронеслись над кровавыми останками волчьх наездников и устремились на пушку. Расчёт сгинул в толпе обезумевших кабанов и свирепых орков, и Гатлаг повёл свой отряд дальше. Защита фланга была сломлена, и имперские войска пытались перестроиться, чтобы прикрыть себя. Но ещё до того, как они встали на позиции, ребята на кабанах снова устремились в атаку, но на этот раз бой был серьёзней. Гатлаг повел атаку прямо во фланг большого подразделения алебардистов, пытавшихся развернуться. Самый первый ряд полёг почти сразу же, пронзённый копьями и сметенный тушами кабанов. Даже с такого расстояния Ажаг видел блестящий шлем какого-то героического людишки, продирающегося через отряд в самую гущу боя. Алебардисты подались назад от первоначального удара, но затем оправились и теперь выглядели готовыми дать отпор.
Ажагу захотелось устремиться туда и самому разобраться с ними, но мог ли он быть уверен, что остальные парни сделают свое дело? «Скоро», – тихо сказала корона, и Ажаг неохотно перевёл своё внимание на остальное поле боя.

В центре его линия почти достигла имперских войск. Когда до врага оставалось всего несколько десятков шагов, молнии зелёной энергии полетели к людишкам, испепеляя всё, к чему прикасались. Голубые всполохи засверкали в ответ, но все они держались не дольше мгновения, а потом были подавлены. «Их маг – слабый глупец», – успокаивал голос. – «Он не сможет остановить тебя».
Справа ночные гоблины Риккита остановили рыцарей сквигами и фанатиками. Пока Ажаг наблюдал, гордость армии Империи попалась, наконец, под одного из вертящихся безумцев, который пронёсся прямо сквозь них. Куски разломанных пик, доспехи и оторванные конечности летели в разные стороны. Обезумевший гоблин пробился насквозь и вышел с другой стороны отряда. А потом, когда выжившие пытались восстановить порядок, фанатик описал дугу и устремился назад – опять сквозь них. Меньше четверти рыцарей осталось в живых, и генерал людишек дрогнул и побежал, уклоняясь от прыгающего сквига и по чистой случайности не задев другого фанатика. «Они твои», – сказал голос. Ажаг запрокинул голову и проревел оглушительный победный клич.
Ответный крик поднялся отовсюду, и его армия пошла в атаку на имперский центр. Они ударили, как зелёная приливная волна, и вначале казалось, что людишки выстоят. Битва была отчаянной, имперские солдаты видели, что случилось с их генералом, и отлично понимали, что теперь их судьба находится в их руках. Но потом Гатлаг прорвал линию, и людишки начали впадать в панику. Наездники на кабанах атаковали отряд за отрядом. Противник не мог повернуться навстречу им, поскольку уже был скован отчаянной битвой с зеленокожими, атаковавшими их с фронта. Умытые вражеской кровью, орки возбуждённо рычали, рубя врагов налево и направо. Из пастей кабанов падала пена, боевое бешенство охватило и их. Здесь и там зелёная энергия накрывала имперцев, убивая так же уверенно, как и сами орки.

«Пришло твоё время», – произнёс голос. «Я тоже так думаю», – прорычал Ажаг, ударяя свою вивернув бока. «Пришло время немного развлечься».
Когда он поднялся над полем боя, то шум боя уменьшился, и он смог рассмотреть бой более отчётливо. Старый добрый Гатлаг со своими ребятами сражались в конце имперской линии. Их осталось не так уж и много, но они продолжали вести бой. Целостная некогда имперская линия теперь рушилась. С высоты Ажаг прекрасно видел, как трусы бегут из построений людишек, устремляясь назад прочь от своих отрядов, в то время как их более смелые товарищи продолжали сражаться против его непобедимой орды. Справа остатки рыцарей перестроились, хотя их осталось до смешного мало. А перед ними Риккит продолжал подгонять своих ребят, чтобы те шли вперед. Последнее сопротивление людишек было подавлено, самый лучший бой подходил к концу. Потянув за уздцы, Ажаг заставил виверну прекратить подъём и камнем рухнуть вниз к рыцарям. Но до того, как он приземлился, те атаковали ночных гоблинов. Виверна тяжело приземлилась позади рыцарей, хрустя костями, Ажаг издал яростный рёв. Рыцари атаковали силы Риккита, насаживая на пики самых невезучих из передних рядов, а генерал зарубил ещё нескольких своим блестящим мечом. «Магия», – прошептал голос, в то время как Ажаг разворачивал виверну лицом к рыцарям.
А потом упал один рыцарь, его конь повалился под ним, придавливая гоблина, который убил его трусливым ударом в живот. Туча закрыла солнце, поле боя погрузилось во мрак. Ободрённые сумраком, обычно нерешительные ночные гоблины стали сражаться отчаяннее, наваливаясь толпой на нескольких последних рыцарей и стаскивая их с коней одного за другим. Ажаг видел Риккита, командующего, как обычно, из-за спин, криками подбадривающего ребят. Наконец единственным, кто остался, оказался генерал, окровавленный и раненый, но не прекращающий сражаться. Кожистые крылья виверны понесли Ажага к сражающимся, но когда он уже приблизился, один из гоблинов метнул своё копьё и попал коню в горло. Конь изо всех сил старался остаться на ногах, но рана была слишком серьёзна, и он внезапно рухнул, зажимая генерала своим телом. Визжа и кудахча, гоблины облепили повалившегося людишку, его меч навсегда исчез под грудой тел. Ажаг остановился невдалеке, разочарованно наблюдая за битвой, продолжавшейся без него, удивляясь, как генерал умудрялся всё ещё оставаться в живых. Прошла минута, потом ещё одна. Ну, сейчас-то его точно уже убили. Даже гоблины.
Снова заставляя виверну идти вперёд, Ажаг приблизился к схватке на длину среднего копья. Из клокочущей кучи тел раздавались странные боевые кличи – «Моё!», «Ай! Отвали!», «Я первый увидел!»…
Противники уже были мертвы, а ночные гоблины Риккита теперь сражались за добычу. Ажаг с недовольством наблюдал, как драка охватывает весь отряд, гоблины избивают друг друга, как кучи зеленокожих борются, дерутся и сражаются, вымещая свою злобу друг на друге, а не на враге. Матерясь про себя, Ажаг Мясник снова слез со спины виверны. Он был уверен, что у людишек не бывает таких проблем.