Пётр I: штрихи к портрету
Автор: Юст Юль
Составитель: Jakov Lev
Начало
Ссылка - Для просмотра ссылки Зарегистрируйтесь
Spoiler (expand)
Пётр I: штрихи к портрету
Об авторе
Записки датского посланника
ЮЛЬ ЮСТ
Родился 14 октября 1664 г. в Виборге в семье Хенрика Юля и Софии Хёг, дочери государственного канцлера Юста Хёга. В 1680?1682 гг. учился в Кильской академии, затем отец пытался устроить его на службу в Немецкую канцелярию, однако, несмотря на протекцию, сделать ему это не удалось. Вслед за этим Юль уехал в Нидерланды. В 1684 г. Гааге он свёл знакомство с датским посланником, который посоветовал ему отправиться в Венгрию, где можно было поступить на военную службу для борьбы с турками. Однако этого не произошло, поскольку Юль случайно познакомился с норвежцем, который уговорил его поступить на службу в голландский военно-морской флот.
Он совершил два похода с конвоями в Средиземное море и в конце 1688 г. вернулся в Данию. Здесь он узнал, что его родственник генерал-адмирал-лейтенант Нильс Юль полтора года назад записал его юнгой на датский флот.
В 1689 г. Юль становится уже лейтенантом. Впоследствии служил под командованием адмирала Х.Спана и участвовал в перевозке войск в Англию. В 1690 г. произведён в капитаны.
В 1694 г. командовал судном ?Линдурмен?, участвовавшем в проведении конвоя к берегам Франции. На обратном пути в мае 1695 г. вступил в бой с английским военным кораблём, потребовавшем приспустить перед ним флаг. После пятичасового боя англичанин ушёл, позволив Юлю продолжить свой путь.
В 1697 г. получил чин камандор-капитана.
В начале Северной войны служил под командованием У.К. Гюлленлёве, будучи его флаг-капитаном. Затем, когда возникла угроза бомбордировки Копенгагена объединенным англо-голландско-шведским флотом, ему было доверено командование частью прамов, огонь которых практически свёл на нет эффективность артиллерии противника.
В 1704 г. во время поездки Фредерика IV в Норвегию командовал королевской яхтой. После возвращения в Данию произведён в камандоры.
В 1709 г. Юль получил приказ отправиться в Россию в качестве датского посланника. Согласно полученной инструкции, он должен был узнать, насколько вероятно продолжение войны со шведами, достаточно ли у России для этого ресурсов, а также выведать у царя величину субсидий, которые он сможет заплатить Дании в случае её повторного вступления в войну. Кроме того, Юль должен был обсудить с русской стороной вопросы заключения торгового договора и урегулирования территориального спора в норвежской Лапландии.
Дипломатическая деятельность Юля не была отмечена особым успехом, зато ему удалось собрать множество ценных сведений о русской жизни периода правления Петра I. Его наблюдения зафиксированы в дневнике, который он был обязан вести согласно инструкции, данной ему королевскими советниками О. Краббе и Г. Сехестедом.
По возвращению в 1712 г. Юля в Данию его произвели в вице-адмиралы. Впоследствии он продолжал служить на флоте. Осенью 1714 г. датский король вновь предложил ему отправиться послом к русскому двору, однако Юль ходатайствовал перед королём ?о всемилостивейшем избавлении его от столь важного поручения?.
8 августа 1715 г. возле Ясмунда произошло сражение между датским и шведским флотом, в котором авангардом датской эскадры командовал Юст Юль. После продолжительного боя шведы были вынуждены уйти в Карлскруну. Датчане потеряли 127 человек убитыми, среди которых был и Юст Юль.
Похоронен в Роскильском соборе.
С 1702 г. был женат на дочери адмирала Кристиана Бельке Эделе.
По приезде царь тотчас же вышел, чтоб посетить старика Зотова, отца нарвского коменданта. (Зотов) некогда состоял его дядькою и в шутку прозван им патриархом. Казалось, царь очень его любит.
Я послал секретаря миссии на царское (подворье) попросить означенного Зотова осведомиться у царя, могу ли я ему представиться. (На это) комендант велел мне сказать от царского имени, что царь идет сейчас обедать к обер-коменданту и что я (также) могу туда явиться. Я так и сделал.
Лишь только я с подобающим почтением представился (царю), он спросил меня, однако чрез посредство толмача, о здоровье моего всемилостивейшего короля; я отвечал ему надлежащим выражением благодарности. Далее он осведомился, не служил ли я во флоте, на что я ответил утвердительно. Вслед за этим он тотчас же сел за стол, пригласил меня сесть возле себя и тотчас же начал разговаривать со мною без толмача 77, так как (сам) говорил по-голландски настолько отчетливо, что я без труда мог его понимать; (со своей стороны) и он понимал, что я ему отвечаю. Царь немедля вступил со мною в такой дружеский разговор, что, казалось, он был моим ровнею и знал меня много лет. Сейчас же было выпито здоровье моего всемилостивейшего государя и короля. Царь собственноручно передал мне стакан, чтоб пить эту чашу.
При нем не было ни канцлера, ни вице-канцлера, ни (какого-либо) тайного советника, (была) только свита из 8 или 10 человек. (Он) равным образом не вез с собою никаких путевых принадлежностей ? (на чем) есть, (в чем) пить и (на чем) спать. Было при нем несколько бояр и князей, которых он держит в качестве шутов. Они орали, кричали, дудели, свистали, пели и курили в (той самой) комнате, где (находился) царь. А он беседовал то со мною, то с (кем-либо) другим, оставляя без внимания их орание и крики, хотя нередко они обращались прямо к нему (и кричали) ему в уши.
(Царь) очень высок ростом, носит собственные короткие коричневые вьющиеся волосы и довольно большие усы, прост в одеянии и наружных приемах, но весьма проницателен [и] умен. (За обедом у обер-коменданта) царь имел при себе меч, снятый в Полтавской битве с генерал-фельдмаршала Рейншильда. (Говоря) вообще, царь, как сказано в Supplemento Curtij об Alexandra Magno: ?Anxiam corporis curam faeminis convenire dictitans qvae nulla alia dote aeqvae [84] commendantur, si virtutis potiri contingisset, satis se speciosum fore? 78. Он рассказывал мне о Полтавской битве, о чуме в Пруссии и Польше и (говорил) о содержании письма, полученного им в Торне 79 от моего всемилостивейшего наследственного государя и короля; потом говорил, что не сомневается в дружбе моего короля. Вечер прошел в сильной выпивке, причем велись также разговоры о всяких других вещах, подлежащих скорее (сообщению) в секретном рапорте, чем (занесению) в настоящие записки.
1-го. По приказанию (царя) я кушал (вместе) с ним у обер-коменданта, где в ответ на мой запрос мне велено было спрятать мою верительную грамоту, с тем чтобы вручить ее только в Москве. Там царь (обещал) дать мне аудиенцию и выслушать мое посольство, здесь же он не имел при себе министра 80; а покамест я по распоряжению царя должен был приготовиться следовать за ним с двумя слугами в Петербург, прочих же моих людей и вещи направить другим путем на Новгород, где они должны были встретиться со мною или ждать (моего приезда) для (дальнейшего) следования (со мною) оттуда в Москву. День прошел в попойке; отговорки от (питья) помогали мало; (попойка шла) под оранье, крик, свист и пение шутов, которых называли на смех патриархами. (В числе их) были и два шута-заики, которых царь возил с собою для развлечения; они были весьма забавны, когда (в разговоре) друг с другом заикались, запинались и никак не могли высказать друг другу свои мысли. В числе прочих шутов был один по имени князь Шаховской (Jacobskoy); звали его кавалером (ордена) Иуды, потому что он носил иногда на груди изображение Иуды на большой серебряной цепи, надевавшейся [85] кругом шеи и весившей 14 фунтов. Царь рассказывал мне, что шут этот ? один из умнейших русских людей, но при том обуян мятежным духом: когда однажды (царь) заговорил с ним о том, как Иуда-предатель продал Спасителя за 30 сребреников, Шаховской возразил, что этого мало, что (за Христа) Иуда должен был взять больше. Тогда в насмешку (Шаховскому) и в наказание за то, что он (как усматривалось) из его слов, казалось, тоже был бы не прочь продать Спасителя, если б Он жил (в настоящее время), ? только за большую цену, царь тотчас же приказал изготовить вышеупомянутый орден Иуды с изображением сего последнего (в то время), как он (собирается) вешаться.
Все шуты сидели и ели за одним столом с царем. После обеда случилось между прочим следующее (происшествие). Со стола еще не было убрано: царь стоя болтал (с кем-то). Вдруг (к нему) подошел один из шутов и намеренно высморкался (sit venia verbo) [с позволения сказать] мимо самого лица царя в лицо другому шуту. Впрочем царь не обратил на это внимания. А другой шут вытер себе лицо и, недолго думая, захватил с блюда на столе целую горсть миног, которыми и бросил в первого шута, однако не попал ? тот извернулся... Читателю покажется пожалуй удивительным, что подобные вещи происходят в присутствии такого великого государя (как царь) и остаются без наказания и (даже) без выговора. Но удивление пройдет, если примешь в соображение, что русские, будучи народом грубым и неотесанным, не всегда умеют отличать приличное от неприличного и что поэтому царю приходится быть с ними терпеливым в ожидании того времени, когда, подобно прочим народам, они научатся (известной) выдержке. К тому же царь охотно допускает в свое общество разных лиц, и тут-то на обязанности шутов лежит напаивать в его присутствии офицеров и других служащих, с тем чтобы из их пьяных разговоров друг с другом и перебранки он мог незаметно узнавать об их мошеннических проделках и потом отымать у них возможность (воровать) или наказывать их.
После полудня царь посетил моего больного повара, приходящегося родным братом царскому повару 81, который был в большой милости у (его величества). При этом случае царь сошел ко мне в мое помещение и осмотрел его. Спустя некоторое время после того, как царь от меня вышел, он проехал мимо моего крыльца (на запятках) саней, в которых сидел упомянутый выше так называемый патриарх Зотов; царь стоял сзади, как лакей, и проследовал таким образом по улице через весь город.
2-го. Царь кушал у унтер-коменданта Василия Зотова. Я тоже был там. На этот раз мне было позволено не пить сверх желания. [86]
После (стола) царь поехал в 11 мест в город, чтобы посетить (разных лиц); был между прочим и в моем доме; в каждом месте он оставался с час, и повсюду (сызнова) ели и пили. Так называемые князья вели себя без стыда и совести: кричали, галдели, гоготали, блевали, плевали, бранились и даже осмеливались плевать в лицо порядочным людям.
Достойно замечания, что под конец, прощаясь с бургомистром Гетте, царь весьма дружелюбно и обходительно обнял и поцеловал его?.
Тотчас по приезде я должен был явиться к царю на (обед), происходивший у генерал-адмирала Апраксина. (За этим обедом) все, даже сам царь, ели деревянными ложками. Несмотря на русский шестинедельный пост, за столом подавали как рыбу, так и мясо. (Обедавшие) лица, до капитанов включительно, сели за один стол с царем. Стол был длинный, как у нас в застольных?.
(У Апраксина) приходилось пить много, и никакие отговорки не помогали; каждая заздравная чаша сопровождалась выстрелами. После многократных чаш, как только мы встали из-за стола, царь провозгласил здоровье моего всемилостивейшего государя и короля. При этой (чаше) тоже палили, но вследствие беспрестанных обращений (ко мне) и крика шутов я не имел возможности сосчитать, сколько сделано было выстрелов. Число шутов увеличилось; к тем, что находились с (царем) в Нарве, прибавилось еще несколько.
(Обед) у Апраксина был устроен по случаю дня рождения князя Меншикова.
(После обеда) я попросился у царя домой, чтобы просушить мои бумаги, намокшие, по вышеописанному случаю, в реке, но разрешения (от него) не получил, хотя и представлял, что (в числе документов находится) моя верительная грамота и другие (важные) бумаги. Царь возражал, что о моем назначении посланником к его двору он получил письма непосредственно от короля, (а потому) примет меня (и) без верительной грамоты. После этого несколько [88] (человек) получило приказание следить за мною, чтоб я как-нибудь не ускользнул?.
10-го. Царь собственною высокою особой явился ко мне, дабы прежде других лично передать мне полученное им известие о высадке моего государя с армиею в Шонии. Сам я не имел еще об этом сведений из Дании. Как мне говорили, при получении добрых и радостных вестей царь всегда спешит первым передать их заинтересованному лицу и находит в этом удовольствие.
Ввиду затруднений, с какими, как объяснено выше, сопряжен порою доступ к царю, я воспользовался нынешним (обедом), за которым сидел с ним рядом, чтобы, согласно приказанию моего всемилостивейшего государя и короля, переговорить с ним о разных [90] вещах 83. Во время этой беседы царь весьма благосклонно и охотно слушал меня и отвечал на все, что я ему говорил. Однако известное лицо, стоявшее за (нами), предостерегло меня и заверило, что (само оно) слышало, как царь сказал по-русски генерал-адмиралу, что в настоящее время ему очень не хочется говорить со мною о делах. Но так как поручение моего короля требовало, чтобы я снесся с царем не упуская времени, то я продолжал разговор, и он снова стал слушать меня с прежнею сосредоточенностью и вниманием. Тут, зная положительно ? получив, как сказано выше, заверение, ? что (в данную минуту) ему докучны мои речи, я с величайшим удивлением убеждался, до какой степени он умеет владеть своим лицом и как ни малейшею миной, ни (равно своими) приемами (он) не выдает своего неудовольствия либо скуки.
12-го. Царь кушал у себя дома. Любопытно, что повар его бегал по городу из дома в дом, занимая для хозяйства у кого блюда, у кого скатерти, у кого тарелки, у кого съестных припасов, ибо с собою царь ничего не привез.
Достойно замечания, что, сделав все нужные распоряжения для поднятия (форштевня), царь снял предстоявшим тут генерал-адмиралом шапку, спросил его, начинать ли, и (только) по получении утвердительного ответа (снова) надел ее, а затем принялся за свою работу. Такое почтение и послушание царь выказывает не только адмиралу, но и всем старшим по службе лицам, ибо сам он покамест лишь шаутбенахт. Пожалуй это может показаться смешным 85, но, по моему мнению, в основании (такого образа действий) лежит здравое начало: царь (собственным примером) хочет показать прочим русским, как в служебных делах они должны быть почтительны и послушливы в отношении своего начальства.
(Апраксин в сущности лишь) показной адмирал и в морском деле ничего не понимает. Определен (он) на эту должность по той только причине, что вообще над армиею, над флотом, в пограничные крепости и т. п. царь никогда не назначает начальником иностранца, а всегда природного русского, хотя бы он решительно ничего в деле не смыслил. Чтобы заправлять (делом) и пускать (его) в ход, царь сажает под русским иностранцев; [иностранцы делают дело], а русский пожинает лавры.
Царь, приветствуемый пальбою из орудий, приехал (в Новгород) в 9 часов вечера, пробыл (там) всего несколько часов (и) отправился далее на Москву. Любопытно, что путешествуя по России, царь ввиду малочисленности своей свиты ездит не в качестве царя, а в качестве генерал-лейтенанта и на этот конец берет у князя Меншикова (особую) подорожную. Так как по всей России приказания князя исполняются наравне с царскими, то (с этою подорожной) царь едет день и ночь без малейшей задержки.
Тут оба мы вышли из кареты (и) увидали, (как царь), подъехав к одному простому солдату, несшему шведское знамя, стал безжалостно рубить его обнаженным мечом (и) осыпать ударами, быть может за то, что тот шел не так, как хотел (царь). Затем царь остановил свою лошадь, но все (продолжал делать) описанные страшные гримасы, вертел головою, кривил рот, заводил глаза, подергивал руками и плечами и дрыгал взад и вперед ногами. Все окружавшие его в ту минуту важнейшие сановники были испуганы этим, и никто не смел к нему подойти, так как (все) видели, что царь сердит и чем-то раздосадован. Наконец к нему подъехал (верхом) его повар Иоганн фон Фельтен и заговорил с ним. Как мне после передавали, вспышка и гнев царя имели причиною то обстоятельство, что в это самое время его любовница или maitresse [109] Екатерина Алексеевна рожала и была так плоха, что опасались за (благополучный) исход родов и за ее жизнь?.
Описанные выше страшные движения и жесты царя доктора зовут конвульсиями. Они случаются с ним часто, преимущественно когда он сердит, (когда) получил дурные вести, вообще (когда чем-нибудь) недоволен или (погружен) в глубокую задумчивость. Нередко подобные подергивания в мускулах рук находят на него за столом, когда он ест, и если при этом он держит в руках вилку и ножик, то тычет ими по направлению к своему лицу, вселяя в присутствующих страх, как бы он не порезал или не поколол себе лицо. Говорят, что судороги эти происходят у него от яда, который он будто бы проглотил когда-то; однако вернее и справедливее предположить, что причиною (их является) болезнь и острота крови (и что) эти ужасные на вид движения ? топание, дрыгание и кивание ? (вызываются известным) припадком сродни (апоплексическому) удару?.
Обыкновенно от Рождества и до Крещения 121 царь со знатнейшими своими сановниками, офицерами, боярами, дьяками 122, шутами, конюхами и слугами разъезжает по Москве и ?славит? у важнейших лиц, т. е. поет различные песни, сначала духовные, а потом шутовские и застольные. Огромным роем налетает (компания) из нескольких сот человек в дома купцов, князей и других важных лиц, где по-скотски обжирается и через меру пьет, причем многие допиваются до болезней и даже до смерти. В нынешнем году (царь и его свита) славили между прочим и у князя Меншикова, где по всем помещениям (расставлены) были открытые бочки с пивом и водкою, так что всякий мог пить сколько ему угодно. Никто себя и не [114] заставил просить: все напились как свиньи. (Предвидя) это, князь, по весьма распространенному на русских пирах обычаю, велел устлать полы во всех горницах и залах толстым (слоем) сена, дабы по уходе пьяных гостей можно было с большим удобством убрать их нечистоты, блевотину и мочу. В каждом (доме), где (собрание) ?славит?, царь и важнейшие лица его свиты получают подарки. Во все время, пока длится ?слава?, в той части города, которая находится поблизости от (домов), где предполагается славить, для славящих, как для целых рот пехоты, отводятся квартиры, дабы каждое утро все они находились под рукою для новых (подвигов). Когда они выславят один край города, квартиры их переносятся в другой, в котором они намерены продолжать славить. Пока продолжается ?слава?, сколько ни хлопочи, никак не добьешься свидания ни с царем, ни с кем-либо из (его) сановников. Они не любят, чтоб к ним в это время приходили иностранцы и были (свидетелями) подобного их (времяпрепровождения). Как мне говорили, ?слава? ведет свое начало от обычая древнегреческой церкви собираться вместе на Рождество и, отдаваясь веселью, петь ?Слава в вышних Богу? в воспоминание того, как рождению Христа радовались пастухи в поле. Обычай этот перешел в русскую и другие греческие церкви, (но) впоследствии выродился, подобно большей части божественных обычаев и обрядов, в суетное и кощунственное пение вперемешку духовных и застольных песен, в кутеж, пьянство и (всякие) оргии?.
Службу совершал митрополит Рязанский, он же и вице-патриарх 124 (:ибо по смерти последнего патриарха 125 царь не захотел утверждать нового ввиду великой власти и (многочисленных) сторонников, которых имеют в России [117] патриархи![Imp]()
. (Митрополит) служил по-русски, приемы его напоминали приемы наших священников. Любопытно, что царь стоял посреди церкви вместе с прочею паствой; и хотя обыкновенно он носит собственные волосы, однако в тот раз имел на (голове) старый парик, так как в церкви, когда ему холодно голове, он надевает парик одного из своих слуг, стоящих поблизости; по миновании же в нем надобности отдает его кому-нибудь по соседству 126. На (царе) был орден Св. Андрея, надеваемый им лишь в редких случаях. Он громко пел наизусть так же уверенно, как священники, монахи и псаломщики, (имевшие) перед собою книги; ибо все часы и обедню (царь) знает, как ?Отче наш?.
По окончании службы царь поехал со всем своим придворным штатом к тому месту, где вечером должен был быть сожжен фейерверк. Там для него и для его двора была приготовлена большая зала, во всю длину которой по сторонам стояло два накрытых для (пира) стола. (В зале) возвышались также два больших поставца с серебряными позолоченными кубками и чашами; на каждом (было) по 26 серебряных позолоченных блюд, украшенных искусною резьбой на старинный лад; не говорю (уже) о серебре на столах и о больших серебряных подсвечниках выбивной работы.
Сняв с себя орден, царь сел за стол. Тотчас после него сели прочие где попало, без чинов, (в том числе) и офицеры его гвардии до поручиков включительно. Как Преображенская гвардия, так и Семеновская стояли в ружье наружи. За одним этим столом сидело 182 человека. Мы просидели за столом целый день (сев за него) в 10 часов утра и (поднявшись лишь) два часа спустя после наступления темноты. Царь два раза вставал из-за стола и подолгу отсутствовал. Пили разные чаши, причем стреляли из орудий, поставленных для этой цели перед домом. Забавно было видеть, как один русский толстяк ездил взад и вперед по зале на маленькой лошади и как раз возле царя стрелял из пистолета, (чтобы) при чашах (подавать) сигнал к пушечной пальбе. По зале лошадку толстяка водил под уздцы калмык. Пол (залы) на русский лад был устлан сеном по колена?.
После полудня царь ел у посланника Грунта, где присутствовал и я. Тут случилось любопытное (приключение), которое я не хочу пройти (молчанием). У царя есть повар, Иоганн фон Фельтен, уроженец графства Дельменгорст. Так как он весьма щекотлив и (при том) не любит шведов, то царь постоянно преследует его [щекочет?] и дразнит, называя шведом, хотя в сущности весьма к нему милостив и внимателен. Так было и здесь: царь начал его дразнить [щекотать?], браня шведом; но Фельтен убежал (от него) под мою защиту, прося ходатайствовать у царя, чтоб он перестал его дразнить. Но царь зажал мне рот, потребовав, чтоб я за него не просил, так как Фельтен будто бы швед. Когда же повар закричал, что нет, что он родился в Дельменгорсте, то царь возразил: ?Ты швед, потому что родился в Бремене, в Вердене?. Этим он без сомнения намекал на посланника Грунта, который действительно оттуда родом?.
31-го. Так как царь самоедов, француз Вимени, о котором пространно говорилось под 1 января, опившись во время ?славы?, скончался, то царь, с особою заботливостью относящийся к своим придворным (:а Вимени считался одним из них![Imp]()
и всегда, если он (только) не в отсутствии, провожающий до могилы прах последнего из своих слуг, приказал устроить ему замечательнейшие похороны, какие (вряд ли) были виданы ранее. (Сам) царь, князь (Меншиков), генерал-адмирал Апраксин, его брат казанский генерал-губернатор, великий канцлер и вице-канцлер, (московский) комендант и много других важных лиц, одетые поверх платья в черные плащи, провожали покойного, сидя на описанных под 1 января самоедских санях, запряженных северными оленями и с самоедом на запятках?.
Любопытно, что когда (Грунт) ехал (во дворец), царь, (руководствуясь одним) старинным русским (обычаем), несколько раз посылал сказать (везшим его людям), чтоб они останавливались, а затем (приказывал им) ехать скорее. (Делал он это), чтобы показать свое могущество и власть; ибо следует заметить, что (как) он, (так) и (вообще) все русские не отрешаются ни от одного из (тех) старых русских обычаев, которые могут служить им к возвеличению, и в настоящее время только и делают, что изучают чужие (обычаи), пригодные для такого поддержания и умножения их достоинства и чести?.
5-го. Царь катался по Немецкой слободе. Он велел привязать друг к другу 50 с лишком незапряженных саней и лишь в передние, в которых сидел сам, (приказал) запрячь десять лошадей; в остальных (санях разместились) важнейшие русские сановники. Забавно было видеть, как, огибая угловые дома, (сани) раскатывались и то тот, то другой (седок) опрокидывался. Едва успеют подобрать упавших, как у следующего углового дома опять вывалятся (человек) десять, двенадцать, а то и больше. Царь любил устраивать подобного рода комедии ? даже, как сказано выше, и тогда, когда занят самыми важными делами, которыми между тем ведает один, ибо как на суше, так и на море должен сам все делать и всем распоряжаться, притом (решать) и текущие государственные вопросы?.
10-го. Получив разные поручения от короля, я отправился рано утром (к царю) в слободу, называемую Преображенскою. (Расположена она) верстах в двух от Немецкой слободы. Царь живет там на небольшом неказистом, плохом подворье, построенном исключительно из леса и напоминающем священнический двор в Норвегии. Ворота (подворья) всегда заперты, и к ним приставлена стража, так что никто туда попасть не может; (посетителю) трудно даже добиться, чтоб (о нем) доложили. Сюда царь удаляется с двумя-тремя приближенными не столько для занятий, сколько во избежание всяких посещений?.
11-го. Уведомившись рано утром, что для сопровождения меня на аудиенцию великий канцлер Головкин прислал ко мне лишь секретаря, я ввиду отсутствия в данном случае всякой торжественности предпочел отправиться на аудиенцию один, почему и велел сказать секретарю, что я еще не готов, (что) прошу его ехать вперед, а (что) сам поеду через час 133а Затем секретарь уехал. Спустя некоторое время отправился (и) я в Преображенскую слободу, или предместье, где находился царь в своем убогом упомянутом и описанном выше доме. У дверей, лишь только я прибыл, встретил меня секретарь и повел на так называемый Головкинский двор, (находящийся) шагах в ста от царского домика. Когда граф Головкин прислал мне сказать, что пора (на аудиенцию), я поехал на царское подворье (в экипаже), а секретарь предшествовал мне (пешком). Как я вошел в комнату, смежную с царскою, граф Головкин вышел (ко мне туда), встретил меня и ввел к царю. Не будучи еще готов, царь [129] стоял полуодетый, в ночном колпаке, ибо о церемониях он не заботится и не придает им никакого значения или по меньшей мере делает вид, что не обращает на них внимания. Вообще в числе его придворных нет ни маршала, ни церемониймейстера, ни камер-юнкеров, и аудиенция моя скорее походила на (простое) посещение, нежели на аудиенцию. Царь сразу, безо всякого (обмена) предварительными комплиментами, начал говорить о важных предметах и с участием вице-канцлера стал обсуждать государственные дела. При этом, не соблюдая никакого порядка, мы то прохаживались взад и вперед по комнате, то стояли (на месте), то садились 134?.
Накануне капитан царского флота, норвежец Вессель, пригласил меня на свою свадьбу; но в самый день свадьбы царь с утра послал сказать всем званым, (в том числе) и мне, что произойдет она в доме князя Меншикова и что мы имеем явиться туда. Жених и невеста ввиду (предстоявших) им (новых) приготовлений по этому случаю пришли в немалое замешательство. Маршалом на свадьбе был сам царь, а я, по русскому обычаю, (посаженым) отцом жениха. Царь охотно (соглашается) бывать маршалом на свадьбах, чтоб не быть вынужденным подолгу сидеть на одном месте: вообще продолжительное занятие одним и тем же делом (повергает) его в (состояние) внутреннего беспокойства. В качестве маршала царь с маршальским жезлом в руке лично явился за женихом и невестою (и повел их) венчаться?.
Посол, как приехал, подошел прямо к царю. Царь с непокрытою головой, не имея при себе ни шляпы, ни другого чего, чем (бы он мог) покрыть голову, стоял между столом и тремя ступенями, ведшими к трону, под самым балдахином, причем опять-таки соблюдал свое величие, ибо не оставлял для посла места около себя под балдахином и стоял один под передним его краем. Речь свою посол произнес по-английски, (стоя тоже) с непокрытою головой?.
17-го. Царь, само(лично) прибыв ко мне на дом в сопровождении московского коменданта князя Гагарина, сообщил (мне), что по известиям, которые привез ему из Турции гонец, мир, заключенный между ним и турецким императором 144, продолжен еще на 20 лет сверх [138] (срока), определенного трактатом. В жестах, минах и словах царя выражалась сердечная (его) радость и удовольствие по поводу (этого события). По всему городу во всех церквах тотчас затрезвонили в колокола, с вала (раздалась) пальба из орудий и во всех церквах стали петь ?Те Deum laudamus?, т. е. ?Тебя, Бога, хвалим??.
В тот же день я узнал о смерти князя Луки Долгорукова, сын коего и поныне состоит царским послом в Дании. (Умер он) при следующих обстоятельствах. Накануне вечером он был в Преображенской слободе (в гостях) у царя, и там ему предложили выпить большой кубок вина. Но будучи трезвым (от природы) и имея более 70 лет от роду, к тому же женившись всего за 4 дня тому назад, князь решился вылить часть (кубка), чтоб не быть вынужденным выпить его (весь). Узнав о том, царь велел ему выпить стакан водки размером, как уверяют, в полтора пэля. Лишь только (Долгоруков) выпил (этот стакан), ноги у него подкосились, он лишился чувств и в обмороке был вынесен в другую комнату; там он через час и скончался. Говорят, смерть (его) весьма опечалила царя, но ввиду полученной на следующий день упомянутой радостной вести о продлении мира с турками горе было изобильно залито добрым венгерским вином?.
28-го. Присутствовал на свадьбе у одного купца, на которой сам царь опять был маршалом. За свадебным (пиром) пришла весть о том, что генерал-майор Ностиц взял приступом Эльбинг. В тот день царь был весьма весел и несколько раз оказывал мне особенное внимание; так между прочим, взявши одну из трех царевен, приходящихся ему племянницами, чтобы танцевать с нею польский, он приказал князю Меншикову танцевать со второю (царевной), а мне с третьего. Царь желает, чтобы танцевали не иначе, как по три или по пяти пар зараз; если же танцуют в две или в четыре пары, он говорит, что это по-шведски, и те, кто провинились в этом, должны [141] выпивать в наказание большие стаканы вина. Так как незадолго пред тем на одной тайной конференции я получил на свои предложения не столь удовлетворительный ответ, какого желал и ожидал 148, то подобное внимание, оказываемое мне (царем), должно было служить мне за это возмещением?.
Так как царь почти всегда путешествует с весьма малочисленною свитой, то он обыкновенно тщательно ото всех скрывает время своего отъезда, с одной стороны для того, чтобы оберечься от злоумышленников, с другой ? чтоб нежданно являться (на место, куда едет) и проверять, все ли там сделано согласно его велениям. Таким же образом поступил он и теперь, пред отъездом своим в Петербург. Однако как ни соблюдалась тайна, все же можно было заподозрить, что он уедет в тот самый вечер. Правда, министры, которых я расспрашивал насчет этого, уверяли, будто они ничего не знают, (но) в сущности это была ложь, потому что позднее, уходя со свадьбы, царь говорил присутствующим: ?прости, прости?, как бы указывая тем, что со всеми расстается. (Затем он) тотчас же сел в сани и поехал прямо в Петербург без министров и свиты, в сопровождении всего двух-трех слуг. (Выбыл он) из Москвы в полночь?.
Среди пира царь послал за фельдмаршалом Рейншильдом. Когда тот, явившись, стал очень чваниться подобною царскою к нему милостью и я вступил с ним по этому поводу в разговор, царь подошел к [142] нему, будто сейчас только вздумал с ним поговорить, прикинулся весьма любезным (и) как бы в полудремоте спросил его, по какой причине он и (прочие) шведы спустя три дня после битвы под Фрауштатом хладнокровно умертвили 600 русских пленных, когда они уже были посажены в тюрьму 150. В свое оправдание Рейншильд отвечал, что тотчас после битвы он должен был по приказанию своего государя и короля отправиться за 12 миль от (Фрауштата) и лишь по возвращении узнал об этих убийствах, которых(де) отнюдь не оправдывает. (Но) царь (продолжал) спрашивать его далее, отчего же в таком случае, вернувшись, он не наказал (виновных) или по крайней мере не выказал отвращения к такому позорному и среди христиан необычному, неслыханному делу. Так как на это Рейншильд ничего не сумел ответить, то царь отошел от него прочь, как человек, который остается при своем мнении, ? оставил его одного посреди комнаты и потом не сказал ему более ни слова. Крайне этим озадаченный 151, Рейншильд не знал, что ему делать ? ждать или уходить, наконец счел за лучшее удалиться. Вот как царь умеет притворяться! И нет никакой возможности догадаться, действует ли он преднамеренно или нет; но, конечно, вернее предположить, что государь такого ума (как он) говорит подобные вещи не спроста, а не иначе, как нарочно?.
Пост этот русские повсюду соблюдают весьма строго и неуклонно; исключение (составляют) лишь немногие из них, поумневшие в нынешнее царствование настолько, что они следуют в этом (отношении) обычаям иностранцев и не считают грехом есть что случится. Таковы (сам) царь, князь Меншиков, адмиралтейц-советник Кикин и некоторые царские придворные?.
Задавшись мыслью пройти все ступени военной и морской службы и (дослужившись) до (звания) шаутбенахта во флотском ариер-гарде, царь в нынешнем году ходатайствовал о предоставлении ему командования над бригантинами и малыми судами. (Но) так как царь, во всем подчиняясь старшим офицерам, являлся даже ежедневно за приказаниями и за паролем к вице-адмиралу Корнелиусу Крейцу, ведавшему всеми распоряжениями по флоту в предстоявшем походе под Выборг, (главным) начальником какового (похода) был генерал-адмирал, то (просьба царя) не могла быть удовлетворена до получения вице-адмиралом соизволения на нее от генерал-адмирала. (Соизволение это) наконец пришло. (Вот его) содержание: ?По получении сего господин вице-адмирал имеет предоставить командование малыми бригантинами и (малыми) судами ариер-адмиралу дворянину Михайлову (chevallier de Michaelow?. ? Этим именем, принадлежавшим деду царя, называется (его величество)?.
29-го. Я крестил сына у морского капитана Сиверса. Царь 163 держал ребенка над купелью. На крестинах, родинах, свадьбах, похоронах и т. п. царь охотно бывает у своих офицеров, какое бы незначительное (положение ни занимал тот), кто его зовет, и это чрезвычайно удобно для иностранных посланников, (ибо) им никогда не выдается более удобного случая говорить с царем, как на подобных пирах у офицеров и у купцов, где они порою решают дела так же успешно, как на особо (назначенной) тайной конференции. (При дворе же), в противоположность (обычаю, привитому в) других странах, не назначено определенного времени для переговоров с царем. Его даже трудно захватить дома. Когда он хочет быть один, все скрывают, что он у себя, и нередко возвращаешься (из дворца), не сделав дела. Впрочем, иной раз и то случается, что встретишь кого-либо из царских денщиков или слуг, дружбою которых успел заручиться ранее (совместным) пьянством и небольшими подарками, и (денщик этот) без доклада ведет (вас) прямо к царю и впускает к нему. Но если только дорожит он жизнью, то не осмелится сделать это в дни, когда знает, что царь хочет быть один. Однако подобная необходимость видеться с царем в гостях, на пирах и проч. дорого обходится здоровью (посланников), так как на этих собраниях (их) принуждают пить во что бы то ни стало. В этот день царь сам водил меня смотреть крепость и флот. Флот стоит между крепостью Петербургом и кронверком, заложенным [153] насупротив, на другом острове?.
30-го. Мало того, что царь любит, чтоб его постоянно звали в гости, (порою) он неожиданно является и сам, без приглашения, для каковых случаев надо всегда иметь в запасе известное (количество) продовольствия и крепких напитков. Сегодня царь явился таким образом без зова ко мне и был весьма весел.
Будучи приглашен к кому-либо или приходя по собственному (побуждению), царь обыкновенно сидит до позднего вечера; тут-то (и) представляется отличный случай болтать с ним о (чем угодно). Не следует, однако, забывать его людей: (их должно) хорошенько накормить и напоить, потому что (царь), когда уходит, сам спрашивает их, давали ли им чего-нибудь. Если они изрядно пьяны, то все в порядке. (Царь) любит также, чтоб при подобных случаях делали его слугам подарки, ибо получая небольшое жалованье, находящиеся при нем (лица) вынуждены жить от такого рода подачек?.
11-го. Пришла весть о несчастной (для нас) битве под Гельсингборгом в Шонии 165: потеряв много людей и артиллерии, датчане были разбиты шведами (и обращены) в бегство. (Сведения) эти настолько меня опечалили, что я не захотел выходить из дому, ввиду чего царь, (сопутствуемый) великим канцлером и вице-канцлером, лично посетил меня и хотя, как то ясно сказывалось в его словах, жестах и приемах, сам принимал это (дело) близко к сердцу, тем не менее [157] утешал меня, как умел, (увещевал) не падать духом из-за одной какой-нибудь неудачи и заверял, что ни за что не оставит моего всемилостивейшего государя и наследственного короля, ? напротив, постарается всеми силами способствовать возмещению ему этой потери 166?.
На послеполуденное (время) я позвал к себе в гости царя и всю его свиту. Но так как на Святой приглашают его все, то до прихода ко мне он уже побывал в гостях у многих (лиц) и был почти (совершенно) пьян. Тут я убедился, что с ним весьма опасно бывать вместе и беседовать, когда он выпивши, ибо в таких случаях, если у него есть что на сердце, он высказывается весь с великою горечью. Пример этому я увидал на польском посланнике Фицтуме, которому он (еще) накануне пожаловал орден (Св. Андрея): когда разговор зашел о мире, заключенном в Саксонии между королем Августом и королем шведским 168, царь выразил Фицтуму, как он недоволен поведением и (направленными) против него речами саксонцев, (которые-)де ввиду (общности) религии в Саксонии (и Швеции) слишком постарались угодить шведам?.
Когда еще вследствие сильного ледохода не представлялось почти возможности плыть по реке, царь не без опасности перешел чрез нее первый на своем голландском буере, как всегда это делает, если при вскрытии (Невы) находится в Петербурге. Царь и назад прошел благополучно. Судном управлял он сам, делая на нем все (необходимые) распоряжения?.
25-го. Утром, (пользуясь) хорошим ветром, царь катался на своем буере, и так как после полудня, вернувшись (с прогулки), он остался на судне, чтобы с большим удобством предаться там веселию, то я съездил к нему на буер. Тут (царь) тотчас же заставил меня выпить, (приветствуя меня с) благополучным прибытием, четыре больших пивных стакана (разных) крепких горячительных вин, от каковых я не мог отмолиться ни просьбами, ни хныканьем, ни сетованиями, ибо на царя находит иногда такой стих, что он принуждает людей пить через край и во что бы то ни стало 170. Хоть я и чувствовал, что (вино) не пойдет мне впрок, однако и в этот раз, как почти всегда, должен был подчиниться. (Впрочем) если, живя в России, избегать (собраний), где таким образом пьют, то нельзя привести к окончанию ни одного важного дела, ибо, как уже сказано, все серьезнейшие вопросы решаются за попойками?.
Царь не желает пользоваться (титулом) величества, когда находится на судне, и (требует, чтобы в это время его называли) просто шаутбенахтом. Всякого, ошибившегося в этом, (он) немедленно заставляет выпить в наказание большой стакан крепкого вина. Привыкши постоянно величать царя надлежащим титулом, я и другие лица часто обмолвливались, (за что) сверх многих круговых чаш должны были выпить еще и штрафные. При царе находились также люди, которые понуждали гостей пить в промежутках между заздравными (чашами).
Тут, (между прочим, со мною) приключился (следующий случай). Царский ключник (Kellermester) поднес мне большой стакан вина; не [163] зная, как от него отвязаться, я (воспользовался тем, что ключник) стар, неловок, толст, притом обут лишь в туфли, и чтобы уйти от него, вздумал убежать на переднюю (часть) судна, (затем) взбежал на фокванты, где и уселся на месте скрепления их с путельсвантами. (Но) когда ключник доложил об этом царю, (его величество) полез за мною сам на фокванты, держа в зубах тот стакан (от которого я только что спасся), уселся рядом со мною, и там, где я рассчитывал найти полную безопасность, мне пришлось выпить не только стакан, принесенный (самим царем), но еще и четыре других стакана. После этого я так захмелел, что мог спуститься вниз лишь с великою опасностью?.
[5-го ?]. Я вместе с посланником Фицтумом ходил в русскую церковь (собор) поздравлять царя с радостным известием о подтверждении турками мирного договора и тут снова сделал наблюдение, что мужчины (в церкви) стоят внизу, а женщины наверху, на [164] хоpax. Ни игры на органе, ни другой (музыки) в русских церквах не бывает. Царь стоял среди многочисленных певчих и пел с ними, точно сам был одним из церковнослужителей 175. (Певчие) пели очень хорошо во всех голосах?.
21-го. Почти весь день провел на судне (у царя). Там, в гостях у него, был весь генералитет: генерал-адмирал Апраксин, петербургский комендант генерал-адмирал Брюс, подполковник Преображенского полка генерал-майор von Kircken 176 и генерал-майор Birkholz; в этом собрании находился и я. Такой великой и здоровой попойки и пьянства, как здесь, еще не бывало. Когда я отказывался (пить), ко (мне) подходил сам царь, ласкал и целовал меня, одною рукой обхватывал мне голову, другою держал у (моего) рта стакан и так упрашивал, (столько произносил) ласковых слов, что я наконец выпивал (вино). Я пытался убраться тайком незамеченным, дважды был уже в своей шлюпке, но прежде чем успевал отплыть, в нее спускался сам царь и приводил меня назад. Потом он приказал вахте при трапе (следить), чтоб без (особого) его разрешения ни одна лодка не покидала (судна). Этим отнималась у меня последняя возможность бегства. (Продолжая) таким образом пить без остановки, я напился чрез край, так что наконец должен был выйти из каюты на палубу, ибо желудок (мой) не мог вмещать всего (того), чем был переполнен. Тут, когда меня, salvo honore, рвало, ко мне подошли два лица, которых в ту минуту, вследствие опьянения, я не был в состоянии признать, да и до сегодняшнего дня наверное назвать не могу, догадываюсь (только), что это были датские морские офицеры 177, находившиеся на царской службе, ибо я хорошо помню, что они обращались ко мне по-датски. Лица эти заявили, что царь [170] велел им привести меня к нему; (но) я извинился и отвечал (им), что, (видя) мое положение, они сами сумеют объяснить царю причину моего неприхода. На этот раз они оставили меня, но (вскоре) пришли снова с тем же (требованием). Ответ мой (был) прежний. Я усердно убеждал и просил их принять во внимание, в каком я виде, и дать мне немного оправиться, (заверяя), что (на это) потребуется самый короткий срок и что затем (я) с удовольствием явлюсь (к царю). Но теперь, быть может из опасения, как бы не прогневить царя, вернувшись к нему с новым отказом, они (решили привести меня силою). Сначала взялись они за меня осторожно и (принялись) оттаскивать от корабельного релинга, на который я опирался; я же, крепко за него ухватившись, продолжал ласково увещевать их. (Но) тут они крепко меня схватили; я (же), сопротивляясь, для большего устоя уцепился за одну из бизаньгитовых. Между тем в помощь к первым (двум офицерам) подоспело еще несколько (человек), и как они начали дергать меня довольно грубо, я (под влиянием) хмеля и озлобления выпустил (из рук) веревку (за которую держался) и выхватил (из ножен) шпагу. Я никого не рубил, не колол ею, ниже ранил кого-нибудь (и только) хотел их напугать. (Действительно) все меня оставили, и я остановился, (прислонившись) спиною к борту. В это время ко (мне) подошел царь, не в меру пьяный, как и я, и в грубых выражениях (пригрозил) пожаловаться на меня моему всемилостивейшему королю (за то), что я в его присутствии обнажил шпагу. Всердцах, пьяный, я со своей стороны ответил ему тоже не особенно мягко, ? (что) имею гораздо более оснований сетовать на тех, которые таким образом хотят действовать относительно меня насилием. Затем царь велел мне отдать ему мою шпагу. Тут я однако настолько опомнился, что (исполнил его приказание), протянув ему (оную) эфесом (вперед). (Царь) гневно взял ее и убежал с нею в каюту. Вскоре он распорядился, чтобы вахта отпустила меня (на ?Александр?), куда я и вернулся. Вечером посланник Фицтум, приехав на судно, привез мне обратно мою шпагу. Ко времени (его возвращения) я (успел) немного выспаться и тут подробно переговорил с ним по этому делу. Я сказал, что хотя ввиду такого обращения со мною я имел бы (полное) основание отстраниться от царского двора впредь до получения от моего всемилостивейшего государя и короля приказания (в ответ) на мой отчет (о настоящем вопросе), тем не менее (считая) непозволительным по обстоятельствам времени затевать раздор, я, конечно, предпочитаю принять вину на себя, вследствие чего прошу его съездить на следующий день на судно к царю и, извинившись (за меня) в случившемся, ходатайствовать, чтобы (его величество) предал все (дело) забвению как во внимание к тому, что я дважды пытался съехать с (?Лизеты?), но, как известно самому царю, не получил разрешения, [171] и что если б меня отпустили, всего этого не случилось бы, так и ввиду того, что сказанные мною ему слова могли бы зачесться за те резкие речи, с которыми (сам) он ко мне обратился.
Об авторе
Записки датского посланника
ЮЛЬ ЮСТ
Родился 14 октября 1664 г. в Виборге в семье Хенрика Юля и Софии Хёг, дочери государственного канцлера Юста Хёга. В 1680?1682 гг. учился в Кильской академии, затем отец пытался устроить его на службу в Немецкую канцелярию, однако, несмотря на протекцию, сделать ему это не удалось. Вслед за этим Юль уехал в Нидерланды. В 1684 г. Гааге он свёл знакомство с датским посланником, который посоветовал ему отправиться в Венгрию, где можно было поступить на военную службу для борьбы с турками. Однако этого не произошло, поскольку Юль случайно познакомился с норвежцем, который уговорил его поступить на службу в голландский военно-морской флот.
Он совершил два похода с конвоями в Средиземное море и в конце 1688 г. вернулся в Данию. Здесь он узнал, что его родственник генерал-адмирал-лейтенант Нильс Юль полтора года назад записал его юнгой на датский флот.
В 1689 г. Юль становится уже лейтенантом. Впоследствии служил под командованием адмирала Х.Спана и участвовал в перевозке войск в Англию. В 1690 г. произведён в капитаны.
В 1694 г. командовал судном ?Линдурмен?, участвовавшем в проведении конвоя к берегам Франции. На обратном пути в мае 1695 г. вступил в бой с английским военным кораблём, потребовавшем приспустить перед ним флаг. После пятичасового боя англичанин ушёл, позволив Юлю продолжить свой путь.
В 1697 г. получил чин камандор-капитана.
В начале Северной войны служил под командованием У.К. Гюлленлёве, будучи его флаг-капитаном. Затем, когда возникла угроза бомбордировки Копенгагена объединенным англо-голландско-шведским флотом, ему было доверено командование частью прамов, огонь которых практически свёл на нет эффективность артиллерии противника.
В 1704 г. во время поездки Фредерика IV в Норвегию командовал королевской яхтой. После возвращения в Данию произведён в камандоры.
В 1709 г. Юль получил приказ отправиться в Россию в качестве датского посланника. Согласно полученной инструкции, он должен был узнать, насколько вероятно продолжение войны со шведами, достаточно ли у России для этого ресурсов, а также выведать у царя величину субсидий, которые он сможет заплатить Дании в случае её повторного вступления в войну. Кроме того, Юль должен был обсудить с русской стороной вопросы заключения торгового договора и урегулирования территориального спора в норвежской Лапландии.
Дипломатическая деятельность Юля не была отмечена особым успехом, зато ему удалось собрать множество ценных сведений о русской жизни периода правления Петра I. Его наблюдения зафиксированы в дневнике, который он был обязан вести согласно инструкции, данной ему королевскими советниками О. Краббе и Г. Сехестедом.
По возвращению в 1712 г. Юля в Данию его произвели в вице-адмиралы. Впоследствии он продолжал служить на флоте. Осенью 1714 г. датский король вновь предложил ему отправиться послом к русскому двору, однако Юль ходатайствовал перед королём ?о всемилостивейшем избавлении его от столь важного поручения?.
8 августа 1715 г. возле Ясмунда произошло сражение между датским и шведским флотом, в котором авангардом датской эскадры командовал Юст Юль. После продолжительного боя шведы были вынуждены уйти в Карлскруну. Датчане потеряли 127 человек убитыми, среди которых был и Юст Юль.
Похоронен в Роскильском соборе.
С 1702 г. был женат на дочери адмирала Кристиана Бельке Эделе.
По приезде царь тотчас же вышел, чтоб посетить старика Зотова, отца нарвского коменданта. (Зотов) некогда состоял его дядькою и в шутку прозван им патриархом. Казалось, царь очень его любит.
Я послал секретаря миссии на царское (подворье) попросить означенного Зотова осведомиться у царя, могу ли я ему представиться. (На это) комендант велел мне сказать от царского имени, что царь идет сейчас обедать к обер-коменданту и что я (также) могу туда явиться. Я так и сделал.
Лишь только я с подобающим почтением представился (царю), он спросил меня, однако чрез посредство толмача, о здоровье моего всемилостивейшего короля; я отвечал ему надлежащим выражением благодарности. Далее он осведомился, не служил ли я во флоте, на что я ответил утвердительно. Вслед за этим он тотчас же сел за стол, пригласил меня сесть возле себя и тотчас же начал разговаривать со мною без толмача 77, так как (сам) говорил по-голландски настолько отчетливо, что я без труда мог его понимать; (со своей стороны) и он понимал, что я ему отвечаю. Царь немедля вступил со мною в такой дружеский разговор, что, казалось, он был моим ровнею и знал меня много лет. Сейчас же было выпито здоровье моего всемилостивейшего государя и короля. Царь собственноручно передал мне стакан, чтоб пить эту чашу.
При нем не было ни канцлера, ни вице-канцлера, ни (какого-либо) тайного советника, (была) только свита из 8 или 10 человек. (Он) равным образом не вез с собою никаких путевых принадлежностей ? (на чем) есть, (в чем) пить и (на чем) спать. Было при нем несколько бояр и князей, которых он держит в качестве шутов. Они орали, кричали, дудели, свистали, пели и курили в (той самой) комнате, где (находился) царь. А он беседовал то со мною, то с (кем-либо) другим, оставляя без внимания их орание и крики, хотя нередко они обращались прямо к нему (и кричали) ему в уши.
(Царь) очень высок ростом, носит собственные короткие коричневые вьющиеся волосы и довольно большие усы, прост в одеянии и наружных приемах, но весьма проницателен [и] умен. (За обедом у обер-коменданта) царь имел при себе меч, снятый в Полтавской битве с генерал-фельдмаршала Рейншильда. (Говоря) вообще, царь, как сказано в Supplemento Curtij об Alexandra Magno: ?Anxiam corporis curam faeminis convenire dictitans qvae nulla alia dote aeqvae [84] commendantur, si virtutis potiri contingisset, satis se speciosum fore? 78. Он рассказывал мне о Полтавской битве, о чуме в Пруссии и Польше и (говорил) о содержании письма, полученного им в Торне 79 от моего всемилостивейшего наследственного государя и короля; потом говорил, что не сомневается в дружбе моего короля. Вечер прошел в сильной выпивке, причем велись также разговоры о всяких других вещах, подлежащих скорее (сообщению) в секретном рапорте, чем (занесению) в настоящие записки.
1-го. По приказанию (царя) я кушал (вместе) с ним у обер-коменданта, где в ответ на мой запрос мне велено было спрятать мою верительную грамоту, с тем чтобы вручить ее только в Москве. Там царь (обещал) дать мне аудиенцию и выслушать мое посольство, здесь же он не имел при себе министра 80; а покамест я по распоряжению царя должен был приготовиться следовать за ним с двумя слугами в Петербург, прочих же моих людей и вещи направить другим путем на Новгород, где они должны были встретиться со мною или ждать (моего приезда) для (дальнейшего) следования (со мною) оттуда в Москву. День прошел в попойке; отговорки от (питья) помогали мало; (попойка шла) под оранье, крик, свист и пение шутов, которых называли на смех патриархами. (В числе их) были и два шута-заики, которых царь возил с собою для развлечения; они были весьма забавны, когда (в разговоре) друг с другом заикались, запинались и никак не могли высказать друг другу свои мысли. В числе прочих шутов был один по имени князь Шаховской (Jacobskoy); звали его кавалером (ордена) Иуды, потому что он носил иногда на груди изображение Иуды на большой серебряной цепи, надевавшейся [85] кругом шеи и весившей 14 фунтов. Царь рассказывал мне, что шут этот ? один из умнейших русских людей, но при том обуян мятежным духом: когда однажды (царь) заговорил с ним о том, как Иуда-предатель продал Спасителя за 30 сребреников, Шаховской возразил, что этого мало, что (за Христа) Иуда должен был взять больше. Тогда в насмешку (Шаховскому) и в наказание за то, что он (как усматривалось) из его слов, казалось, тоже был бы не прочь продать Спасителя, если б Он жил (в настоящее время), ? только за большую цену, царь тотчас же приказал изготовить вышеупомянутый орден Иуды с изображением сего последнего (в то время), как он (собирается) вешаться.
Все шуты сидели и ели за одним столом с царем. После обеда случилось между прочим следующее (происшествие). Со стола еще не было убрано: царь стоя болтал (с кем-то). Вдруг (к нему) подошел один из шутов и намеренно высморкался (sit venia verbo) [с позволения сказать] мимо самого лица царя в лицо другому шуту. Впрочем царь не обратил на это внимания. А другой шут вытер себе лицо и, недолго думая, захватил с блюда на столе целую горсть миног, которыми и бросил в первого шута, однако не попал ? тот извернулся... Читателю покажется пожалуй удивительным, что подобные вещи происходят в присутствии такого великого государя (как царь) и остаются без наказания и (даже) без выговора. Но удивление пройдет, если примешь в соображение, что русские, будучи народом грубым и неотесанным, не всегда умеют отличать приличное от неприличного и что поэтому царю приходится быть с ними терпеливым в ожидании того времени, когда, подобно прочим народам, они научатся (известной) выдержке. К тому же царь охотно допускает в свое общество разных лиц, и тут-то на обязанности шутов лежит напаивать в его присутствии офицеров и других служащих, с тем чтобы из их пьяных разговоров друг с другом и перебранки он мог незаметно узнавать об их мошеннических проделках и потом отымать у них возможность (воровать) или наказывать их.
После полудня царь посетил моего больного повара, приходящегося родным братом царскому повару 81, который был в большой милости у (его величества). При этом случае царь сошел ко мне в мое помещение и осмотрел его. Спустя некоторое время после того, как царь от меня вышел, он проехал мимо моего крыльца (на запятках) саней, в которых сидел упомянутый выше так называемый патриарх Зотов; царь стоял сзади, как лакей, и проследовал таким образом по улице через весь город.
2-го. Царь кушал у унтер-коменданта Василия Зотова. Я тоже был там. На этот раз мне было позволено не пить сверх желания. [86]
После (стола) царь поехал в 11 мест в город, чтобы посетить (разных лиц); был между прочим и в моем доме; в каждом месте он оставался с час, и повсюду (сызнова) ели и пили. Так называемые князья вели себя без стыда и совести: кричали, галдели, гоготали, блевали, плевали, бранились и даже осмеливались плевать в лицо порядочным людям.
Достойно замечания, что под конец, прощаясь с бургомистром Гетте, царь весьма дружелюбно и обходительно обнял и поцеловал его?.
Тотчас по приезде я должен был явиться к царю на (обед), происходивший у генерал-адмирала Апраксина. (За этим обедом) все, даже сам царь, ели деревянными ложками. Несмотря на русский шестинедельный пост, за столом подавали как рыбу, так и мясо. (Обедавшие) лица, до капитанов включительно, сели за один стол с царем. Стол был длинный, как у нас в застольных?.
(У Апраксина) приходилось пить много, и никакие отговорки не помогали; каждая заздравная чаша сопровождалась выстрелами. После многократных чаш, как только мы встали из-за стола, царь провозгласил здоровье моего всемилостивейшего государя и короля. При этой (чаше) тоже палили, но вследствие беспрестанных обращений (ко мне) и крика шутов я не имел возможности сосчитать, сколько сделано было выстрелов. Число шутов увеличилось; к тем, что находились с (царем) в Нарве, прибавилось еще несколько.
(Обед) у Апраксина был устроен по случаю дня рождения князя Меншикова.
(После обеда) я попросился у царя домой, чтобы просушить мои бумаги, намокшие, по вышеописанному случаю, в реке, но разрешения (от него) не получил, хотя и представлял, что (в числе документов находится) моя верительная грамота и другие (важные) бумаги. Царь возражал, что о моем назначении посланником к его двору он получил письма непосредственно от короля, (а потому) примет меня (и) без верительной грамоты. После этого несколько [88] (человек) получило приказание следить за мною, чтоб я как-нибудь не ускользнул?.
10-го. Царь собственною высокою особой явился ко мне, дабы прежде других лично передать мне полученное им известие о высадке моего государя с армиею в Шонии. Сам я не имел еще об этом сведений из Дании. Как мне говорили, при получении добрых и радостных вестей царь всегда спешит первым передать их заинтересованному лицу и находит в этом удовольствие.
Ввиду затруднений, с какими, как объяснено выше, сопряжен порою доступ к царю, я воспользовался нынешним (обедом), за которым сидел с ним рядом, чтобы, согласно приказанию моего всемилостивейшего государя и короля, переговорить с ним о разных [90] вещах 83. Во время этой беседы царь весьма благосклонно и охотно слушал меня и отвечал на все, что я ему говорил. Однако известное лицо, стоявшее за (нами), предостерегло меня и заверило, что (само оно) слышало, как царь сказал по-русски генерал-адмиралу, что в настоящее время ему очень не хочется говорить со мною о делах. Но так как поручение моего короля требовало, чтобы я снесся с царем не упуская времени, то я продолжал разговор, и он снова стал слушать меня с прежнею сосредоточенностью и вниманием. Тут, зная положительно ? получив, как сказано выше, заверение, ? что (в данную минуту) ему докучны мои речи, я с величайшим удивлением убеждался, до какой степени он умеет владеть своим лицом и как ни малейшею миной, ни (равно своими) приемами (он) не выдает своего неудовольствия либо скуки.
12-го. Царь кушал у себя дома. Любопытно, что повар его бегал по городу из дома в дом, занимая для хозяйства у кого блюда, у кого скатерти, у кого тарелки, у кого съестных припасов, ибо с собою царь ничего не привез.
Достойно замечания, что, сделав все нужные распоряжения для поднятия (форштевня), царь снял предстоявшим тут генерал-адмиралом шапку, спросил его, начинать ли, и (только) по получении утвердительного ответа (снова) надел ее, а затем принялся за свою работу. Такое почтение и послушание царь выказывает не только адмиралу, но и всем старшим по службе лицам, ибо сам он покамест лишь шаутбенахт. Пожалуй это может показаться смешным 85, но, по моему мнению, в основании (такого образа действий) лежит здравое начало: царь (собственным примером) хочет показать прочим русским, как в служебных делах они должны быть почтительны и послушливы в отношении своего начальства.
(Апраксин в сущности лишь) показной адмирал и в морском деле ничего не понимает. Определен (он) на эту должность по той только причине, что вообще над армиею, над флотом, в пограничные крепости и т. п. царь никогда не назначает начальником иностранца, а всегда природного русского, хотя бы он решительно ничего в деле не смыслил. Чтобы заправлять (делом) и пускать (его) в ход, царь сажает под русским иностранцев; [иностранцы делают дело], а русский пожинает лавры.
Царь, приветствуемый пальбою из орудий, приехал (в Новгород) в 9 часов вечера, пробыл (там) всего несколько часов (и) отправился далее на Москву. Любопытно, что путешествуя по России, царь ввиду малочисленности своей свиты ездит не в качестве царя, а в качестве генерал-лейтенанта и на этот конец берет у князя Меншикова (особую) подорожную. Так как по всей России приказания князя исполняются наравне с царскими, то (с этою подорожной) царь едет день и ночь без малейшей задержки.
Тут оба мы вышли из кареты (и) увидали, (как царь), подъехав к одному простому солдату, несшему шведское знамя, стал безжалостно рубить его обнаженным мечом (и) осыпать ударами, быть может за то, что тот шел не так, как хотел (царь). Затем царь остановил свою лошадь, но все (продолжал делать) описанные страшные гримасы, вертел головою, кривил рот, заводил глаза, подергивал руками и плечами и дрыгал взад и вперед ногами. Все окружавшие его в ту минуту важнейшие сановники были испуганы этим, и никто не смел к нему подойти, так как (все) видели, что царь сердит и чем-то раздосадован. Наконец к нему подъехал (верхом) его повар Иоганн фон Фельтен и заговорил с ним. Как мне после передавали, вспышка и гнев царя имели причиною то обстоятельство, что в это самое время его любовница или maitresse [109] Екатерина Алексеевна рожала и была так плоха, что опасались за (благополучный) исход родов и за ее жизнь?.
Описанные выше страшные движения и жесты царя доктора зовут конвульсиями. Они случаются с ним часто, преимущественно когда он сердит, (когда) получил дурные вести, вообще (когда чем-нибудь) недоволен или (погружен) в глубокую задумчивость. Нередко подобные подергивания в мускулах рук находят на него за столом, когда он ест, и если при этом он держит в руках вилку и ножик, то тычет ими по направлению к своему лицу, вселяя в присутствующих страх, как бы он не порезал или не поколол себе лицо. Говорят, что судороги эти происходят у него от яда, который он будто бы проглотил когда-то; однако вернее и справедливее предположить, что причиною (их является) болезнь и острота крови (и что) эти ужасные на вид движения ? топание, дрыгание и кивание ? (вызываются известным) припадком сродни (апоплексическому) удару?.
Обыкновенно от Рождества и до Крещения 121 царь со знатнейшими своими сановниками, офицерами, боярами, дьяками 122, шутами, конюхами и слугами разъезжает по Москве и ?славит? у важнейших лиц, т. е. поет различные песни, сначала духовные, а потом шутовские и застольные. Огромным роем налетает (компания) из нескольких сот человек в дома купцов, князей и других важных лиц, где по-скотски обжирается и через меру пьет, причем многие допиваются до болезней и даже до смерти. В нынешнем году (царь и его свита) славили между прочим и у князя Меншикова, где по всем помещениям (расставлены) были открытые бочки с пивом и водкою, так что всякий мог пить сколько ему угодно. Никто себя и не [114] заставил просить: все напились как свиньи. (Предвидя) это, князь, по весьма распространенному на русских пирах обычаю, велел устлать полы во всех горницах и залах толстым (слоем) сена, дабы по уходе пьяных гостей можно было с большим удобством убрать их нечистоты, блевотину и мочу. В каждом (доме), где (собрание) ?славит?, царь и важнейшие лица его свиты получают подарки. Во все время, пока длится ?слава?, в той части города, которая находится поблизости от (домов), где предполагается славить, для славящих, как для целых рот пехоты, отводятся квартиры, дабы каждое утро все они находились под рукою для новых (подвигов). Когда они выславят один край города, квартиры их переносятся в другой, в котором они намерены продолжать славить. Пока продолжается ?слава?, сколько ни хлопочи, никак не добьешься свидания ни с царем, ни с кем-либо из (его) сановников. Они не любят, чтоб к ним в это время приходили иностранцы и были (свидетелями) подобного их (времяпрепровождения). Как мне говорили, ?слава? ведет свое начало от обычая древнегреческой церкви собираться вместе на Рождество и, отдаваясь веселью, петь ?Слава в вышних Богу? в воспоминание того, как рождению Христа радовались пастухи в поле. Обычай этот перешел в русскую и другие греческие церкви, (но) впоследствии выродился, подобно большей части божественных обычаев и обрядов, в суетное и кощунственное пение вперемешку духовных и застольных песен, в кутеж, пьянство и (всякие) оргии?.
Службу совершал митрополит Рязанский, он же и вице-патриарх 124 (:ибо по смерти последнего патриарха 125 царь не захотел утверждать нового ввиду великой власти и (многочисленных) сторонников, которых имеют в России [117] патриархи
. (Митрополит) служил по-русски, приемы его напоминали приемы наших священников. Любопытно, что царь стоял посреди церкви вместе с прочею паствой; и хотя обыкновенно он носит собственные волосы, однако в тот раз имел на (голове) старый парик, так как в церкви, когда ему холодно голове, он надевает парик одного из своих слуг, стоящих поблизости; по миновании же в нем надобности отдает его кому-нибудь по соседству 126. На (царе) был орден Св. Андрея, надеваемый им лишь в редких случаях. Он громко пел наизусть так же уверенно, как священники, монахи и псаломщики, (имевшие) перед собою книги; ибо все часы и обедню (царь) знает, как ?Отче наш?.По окончании службы царь поехал со всем своим придворным штатом к тому месту, где вечером должен был быть сожжен фейерверк. Там для него и для его двора была приготовлена большая зала, во всю длину которой по сторонам стояло два накрытых для (пира) стола. (В зале) возвышались также два больших поставца с серебряными позолоченными кубками и чашами; на каждом (было) по 26 серебряных позолоченных блюд, украшенных искусною резьбой на старинный лад; не говорю (уже) о серебре на столах и о больших серебряных подсвечниках выбивной работы.
Сняв с себя орден, царь сел за стол. Тотчас после него сели прочие где попало, без чинов, (в том числе) и офицеры его гвардии до поручиков включительно. Как Преображенская гвардия, так и Семеновская стояли в ружье наружи. За одним этим столом сидело 182 человека. Мы просидели за столом целый день (сев за него) в 10 часов утра и (поднявшись лишь) два часа спустя после наступления темноты. Царь два раза вставал из-за стола и подолгу отсутствовал. Пили разные чаши, причем стреляли из орудий, поставленных для этой цели перед домом. Забавно было видеть, как один русский толстяк ездил взад и вперед по зале на маленькой лошади и как раз возле царя стрелял из пистолета, (чтобы) при чашах (подавать) сигнал к пушечной пальбе. По зале лошадку толстяка водил под уздцы калмык. Пол (залы) на русский лад был устлан сеном по колена?.
После полудня царь ел у посланника Грунта, где присутствовал и я. Тут случилось любопытное (приключение), которое я не хочу пройти (молчанием). У царя есть повар, Иоганн фон Фельтен, уроженец графства Дельменгорст. Так как он весьма щекотлив и (при том) не любит шведов, то царь постоянно преследует его [щекочет?] и дразнит, называя шведом, хотя в сущности весьма к нему милостив и внимателен. Так было и здесь: царь начал его дразнить [щекотать?], браня шведом; но Фельтен убежал (от него) под мою защиту, прося ходатайствовать у царя, чтоб он перестал его дразнить. Но царь зажал мне рот, потребовав, чтоб я за него не просил, так как Фельтен будто бы швед. Когда же повар закричал, что нет, что он родился в Дельменгорсте, то царь возразил: ?Ты швед, потому что родился в Бремене, в Вердене?. Этим он без сомнения намекал на посланника Грунта, который действительно оттуда родом?.
31-го. Так как царь самоедов, француз Вимени, о котором пространно говорилось под 1 января, опившись во время ?славы?, скончался, то царь, с особою заботливостью относящийся к своим придворным (:а Вимени считался одним из них
и всегда, если он (только) не в отсутствии, провожающий до могилы прах последнего из своих слуг, приказал устроить ему замечательнейшие похороны, какие (вряд ли) были виданы ранее. (Сам) царь, князь (Меншиков), генерал-адмирал Апраксин, его брат казанский генерал-губернатор, великий канцлер и вице-канцлер, (московский) комендант и много других важных лиц, одетые поверх платья в черные плащи, провожали покойного, сидя на описанных под 1 января самоедских санях, запряженных северными оленями и с самоедом на запятках?.Любопытно, что когда (Грунт) ехал (во дворец), царь, (руководствуясь одним) старинным русским (обычаем), несколько раз посылал сказать (везшим его людям), чтоб они останавливались, а затем (приказывал им) ехать скорее. (Делал он это), чтобы показать свое могущество и власть; ибо следует заметить, что (как) он, (так) и (вообще) все русские не отрешаются ни от одного из (тех) старых русских обычаев, которые могут служить им к возвеличению, и в настоящее время только и делают, что изучают чужие (обычаи), пригодные для такого поддержания и умножения их достоинства и чести?.
5-го. Царь катался по Немецкой слободе. Он велел привязать друг к другу 50 с лишком незапряженных саней и лишь в передние, в которых сидел сам, (приказал) запрячь десять лошадей; в остальных (санях разместились) важнейшие русские сановники. Забавно было видеть, как, огибая угловые дома, (сани) раскатывались и то тот, то другой (седок) опрокидывался. Едва успеют подобрать упавших, как у следующего углового дома опять вывалятся (человек) десять, двенадцать, а то и больше. Царь любил устраивать подобного рода комедии ? даже, как сказано выше, и тогда, когда занят самыми важными делами, которыми между тем ведает один, ибо как на суше, так и на море должен сам все делать и всем распоряжаться, притом (решать) и текущие государственные вопросы?.
10-го. Получив разные поручения от короля, я отправился рано утром (к царю) в слободу, называемую Преображенскою. (Расположена она) верстах в двух от Немецкой слободы. Царь живет там на небольшом неказистом, плохом подворье, построенном исключительно из леса и напоминающем священнический двор в Норвегии. Ворота (подворья) всегда заперты, и к ним приставлена стража, так что никто туда попасть не может; (посетителю) трудно даже добиться, чтоб (о нем) доложили. Сюда царь удаляется с двумя-тремя приближенными не столько для занятий, сколько во избежание всяких посещений?.
11-го. Уведомившись рано утром, что для сопровождения меня на аудиенцию великий канцлер Головкин прислал ко мне лишь секретаря, я ввиду отсутствия в данном случае всякой торжественности предпочел отправиться на аудиенцию один, почему и велел сказать секретарю, что я еще не готов, (что) прошу его ехать вперед, а (что) сам поеду через час 133а Затем секретарь уехал. Спустя некоторое время отправился (и) я в Преображенскую слободу, или предместье, где находился царь в своем убогом упомянутом и описанном выше доме. У дверей, лишь только я прибыл, встретил меня секретарь и повел на так называемый Головкинский двор, (находящийся) шагах в ста от царского домика. Когда граф Головкин прислал мне сказать, что пора (на аудиенцию), я поехал на царское подворье (в экипаже), а секретарь предшествовал мне (пешком). Как я вошел в комнату, смежную с царскою, граф Головкин вышел (ко мне туда), встретил меня и ввел к царю. Не будучи еще готов, царь [129] стоял полуодетый, в ночном колпаке, ибо о церемониях он не заботится и не придает им никакого значения или по меньшей мере делает вид, что не обращает на них внимания. Вообще в числе его придворных нет ни маршала, ни церемониймейстера, ни камер-юнкеров, и аудиенция моя скорее походила на (простое) посещение, нежели на аудиенцию. Царь сразу, безо всякого (обмена) предварительными комплиментами, начал говорить о важных предметах и с участием вице-канцлера стал обсуждать государственные дела. При этом, не соблюдая никакого порядка, мы то прохаживались взад и вперед по комнате, то стояли (на месте), то садились 134?.
Накануне капитан царского флота, норвежец Вессель, пригласил меня на свою свадьбу; но в самый день свадьбы царь с утра послал сказать всем званым, (в том числе) и мне, что произойдет она в доме князя Меншикова и что мы имеем явиться туда. Жених и невеста ввиду (предстоявших) им (новых) приготовлений по этому случаю пришли в немалое замешательство. Маршалом на свадьбе был сам царь, а я, по русскому обычаю, (посаженым) отцом жениха. Царь охотно (соглашается) бывать маршалом на свадьбах, чтоб не быть вынужденным подолгу сидеть на одном месте: вообще продолжительное занятие одним и тем же делом (повергает) его в (состояние) внутреннего беспокойства. В качестве маршала царь с маршальским жезлом в руке лично явился за женихом и невестою (и повел их) венчаться?.
Посол, как приехал, подошел прямо к царю. Царь с непокрытою головой, не имея при себе ни шляпы, ни другого чего, чем (бы он мог) покрыть голову, стоял между столом и тремя ступенями, ведшими к трону, под самым балдахином, причем опять-таки соблюдал свое величие, ибо не оставлял для посла места около себя под балдахином и стоял один под передним его краем. Речь свою посол произнес по-английски, (стоя тоже) с непокрытою головой?.
17-го. Царь, само(лично) прибыв ко мне на дом в сопровождении московского коменданта князя Гагарина, сообщил (мне), что по известиям, которые привез ему из Турции гонец, мир, заключенный между ним и турецким императором 144, продолжен еще на 20 лет сверх [138] (срока), определенного трактатом. В жестах, минах и словах царя выражалась сердечная (его) радость и удовольствие по поводу (этого события). По всему городу во всех церквах тотчас затрезвонили в колокола, с вала (раздалась) пальба из орудий и во всех церквах стали петь ?Те Deum laudamus?, т. е. ?Тебя, Бога, хвалим??.
В тот же день я узнал о смерти князя Луки Долгорукова, сын коего и поныне состоит царским послом в Дании. (Умер он) при следующих обстоятельствах. Накануне вечером он был в Преображенской слободе (в гостях) у царя, и там ему предложили выпить большой кубок вина. Но будучи трезвым (от природы) и имея более 70 лет от роду, к тому же женившись всего за 4 дня тому назад, князь решился вылить часть (кубка), чтоб не быть вынужденным выпить его (весь). Узнав о том, царь велел ему выпить стакан водки размером, как уверяют, в полтора пэля. Лишь только (Долгоруков) выпил (этот стакан), ноги у него подкосились, он лишился чувств и в обмороке был вынесен в другую комнату; там он через час и скончался. Говорят, смерть (его) весьма опечалила царя, но ввиду полученной на следующий день упомянутой радостной вести о продлении мира с турками горе было изобильно залито добрым венгерским вином?.
28-го. Присутствовал на свадьбе у одного купца, на которой сам царь опять был маршалом. За свадебным (пиром) пришла весть о том, что генерал-майор Ностиц взял приступом Эльбинг. В тот день царь был весьма весел и несколько раз оказывал мне особенное внимание; так между прочим, взявши одну из трех царевен, приходящихся ему племянницами, чтобы танцевать с нею польский, он приказал князю Меншикову танцевать со второю (царевной), а мне с третьего. Царь желает, чтобы танцевали не иначе, как по три или по пяти пар зараз; если же танцуют в две или в четыре пары, он говорит, что это по-шведски, и те, кто провинились в этом, должны [141] выпивать в наказание большие стаканы вина. Так как незадолго пред тем на одной тайной конференции я получил на свои предложения не столь удовлетворительный ответ, какого желал и ожидал 148, то подобное внимание, оказываемое мне (царем), должно было служить мне за это возмещением?.
Так как царь почти всегда путешествует с весьма малочисленною свитой, то он обыкновенно тщательно ото всех скрывает время своего отъезда, с одной стороны для того, чтобы оберечься от злоумышленников, с другой ? чтоб нежданно являться (на место, куда едет) и проверять, все ли там сделано согласно его велениям. Таким же образом поступил он и теперь, пред отъездом своим в Петербург. Однако как ни соблюдалась тайна, все же можно было заподозрить, что он уедет в тот самый вечер. Правда, министры, которых я расспрашивал насчет этого, уверяли, будто они ничего не знают, (но) в сущности это была ложь, потому что позднее, уходя со свадьбы, царь говорил присутствующим: ?прости, прости?, как бы указывая тем, что со всеми расстается. (Затем он) тотчас же сел в сани и поехал прямо в Петербург без министров и свиты, в сопровождении всего двух-трех слуг. (Выбыл он) из Москвы в полночь?.
Среди пира царь послал за фельдмаршалом Рейншильдом. Когда тот, явившись, стал очень чваниться подобною царскою к нему милостью и я вступил с ним по этому поводу в разговор, царь подошел к [142] нему, будто сейчас только вздумал с ним поговорить, прикинулся весьма любезным (и) как бы в полудремоте спросил его, по какой причине он и (прочие) шведы спустя три дня после битвы под Фрауштатом хладнокровно умертвили 600 русских пленных, когда они уже были посажены в тюрьму 150. В свое оправдание Рейншильд отвечал, что тотчас после битвы он должен был по приказанию своего государя и короля отправиться за 12 миль от (Фрауштата) и лишь по возвращении узнал об этих убийствах, которых(де) отнюдь не оправдывает. (Но) царь (продолжал) спрашивать его далее, отчего же в таком случае, вернувшись, он не наказал (виновных) или по крайней мере не выказал отвращения к такому позорному и среди христиан необычному, неслыханному делу. Так как на это Рейншильд ничего не сумел ответить, то царь отошел от него прочь, как человек, который остается при своем мнении, ? оставил его одного посреди комнаты и потом не сказал ему более ни слова. Крайне этим озадаченный 151, Рейншильд не знал, что ему делать ? ждать или уходить, наконец счел за лучшее удалиться. Вот как царь умеет притворяться! И нет никакой возможности догадаться, действует ли он преднамеренно или нет; но, конечно, вернее предположить, что государь такого ума (как он) говорит подобные вещи не спроста, а не иначе, как нарочно?.
Пост этот русские повсюду соблюдают весьма строго и неуклонно; исключение (составляют) лишь немногие из них, поумневшие в нынешнее царствование настолько, что они следуют в этом (отношении) обычаям иностранцев и не считают грехом есть что случится. Таковы (сам) царь, князь Меншиков, адмиралтейц-советник Кикин и некоторые царские придворные?.
Задавшись мыслью пройти все ступени военной и морской службы и (дослужившись) до (звания) шаутбенахта во флотском ариер-гарде, царь в нынешнем году ходатайствовал о предоставлении ему командования над бригантинами и малыми судами. (Но) так как царь, во всем подчиняясь старшим офицерам, являлся даже ежедневно за приказаниями и за паролем к вице-адмиралу Корнелиусу Крейцу, ведавшему всеми распоряжениями по флоту в предстоявшем походе под Выборг, (главным) начальником какового (похода) был генерал-адмирал, то (просьба царя) не могла быть удовлетворена до получения вице-адмиралом соизволения на нее от генерал-адмирала. (Соизволение это) наконец пришло. (Вот его) содержание: ?По получении сего господин вице-адмирал имеет предоставить командование малыми бригантинами и (малыми) судами ариер-адмиралу дворянину Михайлову (chevallier de Michaelow?. ? Этим именем, принадлежавшим деду царя, называется (его величество)?.
29-го. Я крестил сына у морского капитана Сиверса. Царь 163 держал ребенка над купелью. На крестинах, родинах, свадьбах, похоронах и т. п. царь охотно бывает у своих офицеров, какое бы незначительное (положение ни занимал тот), кто его зовет, и это чрезвычайно удобно для иностранных посланников, (ибо) им никогда не выдается более удобного случая говорить с царем, как на подобных пирах у офицеров и у купцов, где они порою решают дела так же успешно, как на особо (назначенной) тайной конференции. (При дворе же), в противоположность (обычаю, привитому в) других странах, не назначено определенного времени для переговоров с царем. Его даже трудно захватить дома. Когда он хочет быть один, все скрывают, что он у себя, и нередко возвращаешься (из дворца), не сделав дела. Впрочем, иной раз и то случается, что встретишь кого-либо из царских денщиков или слуг, дружбою которых успел заручиться ранее (совместным) пьянством и небольшими подарками, и (денщик этот) без доклада ведет (вас) прямо к царю и впускает к нему. Но если только дорожит он жизнью, то не осмелится сделать это в дни, когда знает, что царь хочет быть один. Однако подобная необходимость видеться с царем в гостях, на пирах и проч. дорого обходится здоровью (посланников), так как на этих собраниях (их) принуждают пить во что бы то ни стало. В этот день царь сам водил меня смотреть крепость и флот. Флот стоит между крепостью Петербургом и кронверком, заложенным [153] насупротив, на другом острове?.
30-го. Мало того, что царь любит, чтоб его постоянно звали в гости, (порою) он неожиданно является и сам, без приглашения, для каковых случаев надо всегда иметь в запасе известное (количество) продовольствия и крепких напитков. Сегодня царь явился таким образом без зова ко мне и был весьма весел.
Будучи приглашен к кому-либо или приходя по собственному (побуждению), царь обыкновенно сидит до позднего вечера; тут-то (и) представляется отличный случай болтать с ним о (чем угодно). Не следует, однако, забывать его людей: (их должно) хорошенько накормить и напоить, потому что (царь), когда уходит, сам спрашивает их, давали ли им чего-нибудь. Если они изрядно пьяны, то все в порядке. (Царь) любит также, чтоб при подобных случаях делали его слугам подарки, ибо получая небольшое жалованье, находящиеся при нем (лица) вынуждены жить от такого рода подачек?.
11-го. Пришла весть о несчастной (для нас) битве под Гельсингборгом в Шонии 165: потеряв много людей и артиллерии, датчане были разбиты шведами (и обращены) в бегство. (Сведения) эти настолько меня опечалили, что я не захотел выходить из дому, ввиду чего царь, (сопутствуемый) великим канцлером и вице-канцлером, лично посетил меня и хотя, как то ясно сказывалось в его словах, жестах и приемах, сам принимал это (дело) близко к сердцу, тем не менее [157] утешал меня, как умел, (увещевал) не падать духом из-за одной какой-нибудь неудачи и заверял, что ни за что не оставит моего всемилостивейшего государя и наследственного короля, ? напротив, постарается всеми силами способствовать возмещению ему этой потери 166?.
На послеполуденное (время) я позвал к себе в гости царя и всю его свиту. Но так как на Святой приглашают его все, то до прихода ко мне он уже побывал в гостях у многих (лиц) и был почти (совершенно) пьян. Тут я убедился, что с ним весьма опасно бывать вместе и беседовать, когда он выпивши, ибо в таких случаях, если у него есть что на сердце, он высказывается весь с великою горечью. Пример этому я увидал на польском посланнике Фицтуме, которому он (еще) накануне пожаловал орден (Св. Андрея): когда разговор зашел о мире, заключенном в Саксонии между королем Августом и королем шведским 168, царь выразил Фицтуму, как он недоволен поведением и (направленными) против него речами саксонцев, (которые-)де ввиду (общности) религии в Саксонии (и Швеции) слишком постарались угодить шведам?.
Когда еще вследствие сильного ледохода не представлялось почти возможности плыть по реке, царь не без опасности перешел чрез нее первый на своем голландском буере, как всегда это делает, если при вскрытии (Невы) находится в Петербурге. Царь и назад прошел благополучно. Судном управлял он сам, делая на нем все (необходимые) распоряжения?.
25-го. Утром, (пользуясь) хорошим ветром, царь катался на своем буере, и так как после полудня, вернувшись (с прогулки), он остался на судне, чтобы с большим удобством предаться там веселию, то я съездил к нему на буер. Тут (царь) тотчас же заставил меня выпить, (приветствуя меня с) благополучным прибытием, четыре больших пивных стакана (разных) крепких горячительных вин, от каковых я не мог отмолиться ни просьбами, ни хныканьем, ни сетованиями, ибо на царя находит иногда такой стих, что он принуждает людей пить через край и во что бы то ни стало 170. Хоть я и чувствовал, что (вино) не пойдет мне впрок, однако и в этот раз, как почти всегда, должен был подчиниться. (Впрочем) если, живя в России, избегать (собраний), где таким образом пьют, то нельзя привести к окончанию ни одного важного дела, ибо, как уже сказано, все серьезнейшие вопросы решаются за попойками?.
Царь не желает пользоваться (титулом) величества, когда находится на судне, и (требует, чтобы в это время его называли) просто шаутбенахтом. Всякого, ошибившегося в этом, (он) немедленно заставляет выпить в наказание большой стакан крепкого вина. Привыкши постоянно величать царя надлежащим титулом, я и другие лица часто обмолвливались, (за что) сверх многих круговых чаш должны были выпить еще и штрафные. При царе находились также люди, которые понуждали гостей пить в промежутках между заздравными (чашами).
Тут, (между прочим, со мною) приключился (следующий случай). Царский ключник (Kellermester) поднес мне большой стакан вина; не [163] зная, как от него отвязаться, я (воспользовался тем, что ключник) стар, неловок, толст, притом обут лишь в туфли, и чтобы уйти от него, вздумал убежать на переднюю (часть) судна, (затем) взбежал на фокванты, где и уселся на месте скрепления их с путельсвантами. (Но) когда ключник доложил об этом царю, (его величество) полез за мною сам на фокванты, держа в зубах тот стакан (от которого я только что спасся), уселся рядом со мною, и там, где я рассчитывал найти полную безопасность, мне пришлось выпить не только стакан, принесенный (самим царем), но еще и четыре других стакана. После этого я так захмелел, что мог спуститься вниз лишь с великою опасностью?.
[5-го ?]. Я вместе с посланником Фицтумом ходил в русскую церковь (собор) поздравлять царя с радостным известием о подтверждении турками мирного договора и тут снова сделал наблюдение, что мужчины (в церкви) стоят внизу, а женщины наверху, на [164] хоpax. Ни игры на органе, ни другой (музыки) в русских церквах не бывает. Царь стоял среди многочисленных певчих и пел с ними, точно сам был одним из церковнослужителей 175. (Певчие) пели очень хорошо во всех голосах?.
21-го. Почти весь день провел на судне (у царя). Там, в гостях у него, был весь генералитет: генерал-адмирал Апраксин, петербургский комендант генерал-адмирал Брюс, подполковник Преображенского полка генерал-майор von Kircken 176 и генерал-майор Birkholz; в этом собрании находился и я. Такой великой и здоровой попойки и пьянства, как здесь, еще не бывало. Когда я отказывался (пить), ко (мне) подходил сам царь, ласкал и целовал меня, одною рукой обхватывал мне голову, другою держал у (моего) рта стакан и так упрашивал, (столько произносил) ласковых слов, что я наконец выпивал (вино). Я пытался убраться тайком незамеченным, дважды был уже в своей шлюпке, но прежде чем успевал отплыть, в нее спускался сам царь и приводил меня назад. Потом он приказал вахте при трапе (следить), чтоб без (особого) его разрешения ни одна лодка не покидала (судна). Этим отнималась у меня последняя возможность бегства. (Продолжая) таким образом пить без остановки, я напился чрез край, так что наконец должен был выйти из каюты на палубу, ибо желудок (мой) не мог вмещать всего (того), чем был переполнен. Тут, когда меня, salvo honore, рвало, ко мне подошли два лица, которых в ту минуту, вследствие опьянения, я не был в состоянии признать, да и до сегодняшнего дня наверное назвать не могу, догадываюсь (только), что это были датские морские офицеры 177, находившиеся на царской службе, ибо я хорошо помню, что они обращались ко мне по-датски. Лица эти заявили, что царь [170] велел им привести меня к нему; (но) я извинился и отвечал (им), что, (видя) мое положение, они сами сумеют объяснить царю причину моего неприхода. На этот раз они оставили меня, но (вскоре) пришли снова с тем же (требованием). Ответ мой (был) прежний. Я усердно убеждал и просил их принять во внимание, в каком я виде, и дать мне немного оправиться, (заверяя), что (на это) потребуется самый короткий срок и что затем (я) с удовольствием явлюсь (к царю). Но теперь, быть может из опасения, как бы не прогневить царя, вернувшись к нему с новым отказом, они (решили привести меня силою). Сначала взялись они за меня осторожно и (принялись) оттаскивать от корабельного релинга, на который я опирался; я же, крепко за него ухватившись, продолжал ласково увещевать их. (Но) тут они крепко меня схватили; я (же), сопротивляясь, для большего устоя уцепился за одну из бизаньгитовых. Между тем в помощь к первым (двум офицерам) подоспело еще несколько (человек), и как они начали дергать меня довольно грубо, я (под влиянием) хмеля и озлобления выпустил (из рук) веревку (за которую держался) и выхватил (из ножен) шпагу. Я никого не рубил, не колол ею, ниже ранил кого-нибудь (и только) хотел их напугать. (Действительно) все меня оставили, и я остановился, (прислонившись) спиною к борту. В это время ко (мне) подошел царь, не в меру пьяный, как и я, и в грубых выражениях (пригрозил) пожаловаться на меня моему всемилостивейшему королю (за то), что я в его присутствии обнажил шпагу. Всердцах, пьяный, я со своей стороны ответил ему тоже не особенно мягко, ? (что) имею гораздо более оснований сетовать на тех, которые таким образом хотят действовать относительно меня насилием. Затем царь велел мне отдать ему мою шпагу. Тут я однако настолько опомнился, что (исполнил его приказание), протянув ему (оную) эфесом (вперед). (Царь) гневно взял ее и убежал с нею в каюту. Вскоре он распорядился, чтобы вахта отпустила меня (на ?Александр?), куда я и вернулся. Вечером посланник Фицтум, приехав на судно, привез мне обратно мою шпагу. Ко времени (его возвращения) я (успел) немного выспаться и тут подробно переговорил с ним по этому делу. Я сказал, что хотя ввиду такого обращения со мною я имел бы (полное) основание отстраниться от царского двора впредь до получения от моего всемилостивейшего государя и короля приказания (в ответ) на мой отчет (о настоящем вопросе), тем не менее (считая) непозволительным по обстоятельствам времени затевать раздор, я, конечно, предпочитаю принять вину на себя, вследствие чего прошу его съездить на следующий день на судно к царю и, извинившись (за меня) в случившемся, ходатайствовать, чтобы (его величество) предал все (дело) забвению как во внимание к тому, что я дважды пытался съехать с (?Лизеты?), но, как известно самому царю, не получил разрешения, [171] и что если б меня отпустили, всего этого не случилось бы, так и ввиду того, что сказанные мною ему слова могли бы зачесться за те резкие речи, с которыми (сам) он ко мне обратился.