Фея-Чародейка – это личный представитель Владычицы Озера, а также самая влиятельная персона во всей Бретоннии, внушающая благоговейный страх и воодушевление в бретоннцев. Её воля – это воля богини, и даже короли Бретоннии должны прислушиваться к её мудрому совету. Рыцари Грааля, присягнувшие всей своей жизнью богине, связанные своими священными клятвами, должны ответить на любой зов или повеление Феи-Чародейки. Их обеты гарантируют, что этот долг имеет первостепенную важность по сравнению даже с преданностью герцогу и королю, ибо Фея-Чародейка и Владычица Озера олицетворяют Бретоннию больше, чем любой смертный владыка когда бы то ни было. В случае, когда у короля совершенно нет никакого наследника, лишь она имеет власть утвердить достойную замену. Свидетельство власти Феи-Чародейки над королевствами сильнее всего проявилось во времена короля Баллома Храброго, когда она приказала придворным королевским рыцарям Грааля силой изгнать правителя, лишив его перед высылкой и титула и чести, а после возведя назначенного ей преемника.
Никому не известно, откуда она произошла, но она появляется в легендах и баснях, датирующихся ещё тёмным веком Бретоннии. Её самое знаменательное описание встречается в трубадурской саге, известной под названием «Шансон о Жиле», где воспеваются подвиги Жиля ле Бретона. Там она таинственным образом забирает смертельно раненного правителя на остров Лилий, чтобы вылечить. Полагают, что в течение столетий было множество Фей-Чародеек, и они, конечно, были известны под различными именами. Теперешняя Фея-Чародейка известна как Моргана. Некоторые верят, что Фея-Чародейка целую вечность жила в Бретоннии и её возраст составляет тысячи лет. Другие считают, что когда Фея-Чародейка уходит из мира, она немедленно перевоплощается, чтобы она могла продолжить выполнять свой священный долг дальше.
Существуя в королевстве вне обычной иерархии власти, Фея-Чародейка живёт отшельницей на острове Лилий в центре озера Шалон, однако она может отправляться куда пожелает, руководствуясь лишь волей Владычицы Озера, и её часто встречали и в других столь же удалённых местах. Также известно, что она являлась Рыцарям-в-Поиске, направляя их в заключительном путешествии к Граалю. Путешествуя по областям, таинственным образом перемещаясь между священными рощами, она забирает с собой маленьких детей — детей со скрытой в них мощной энергией, укрытой от всех, но не от неё. Этих избранных детей Фея-Чародейка забирает в место вне времени и смерти, в таинственный Потусторонний мир. Девочки иногда спустя годы возвращаются как Посвящённые Владычице, с благословением в духе и сердце. О мальчиках же ничего никогда больше не слышали.
В случаях особой опасности Фея-Чародейка взывает к герцогам или даже самому королю и готовит их к войне. Иногда она отправляется с этими армиями, защищая своей сверхъестественной силой тех, кто бьётся во имя Владычицы Озера, вдохновляя рыцарей на героические поступки и награждая благословением храбрейших и лучших из них. Все очень боятся её легендарного гнева, а её потрескивающий от энергии пронзительный взгляд вселяет ужас и трепет равно и в друга и во врага. Известно, что она призывала молнию с небес, поражая своих врагов, и убивала лишь яростным взглядом, а однажды с лёгкостью превратила разозлившего её колдуна в жабу.
В бою она скачет на гордом и благородном единороге Сильвароне, звере, обитающем, как говорят, в таинственном Потустороннем мире, в котором только странные духи, живущие там, могут ездить на этих существах, а раз это может делать и Фея-Чародейка, то это заставляет многих полагать, что она даже не принадлежит этому миру.
Соперничество волшебников
Всем известно, как Фея-Чародейка ревностно относится к своему положению и недолюбливает других волшебников, особенно мужчин. Никто не знает, почему так происходит. Придворные волшебники1 порою запираются в самой верхней комнате башни и обдумывают этот вопрос за бочонком вина. Грустно говорить, но вывод, к которому они неизбежно приходят, когда заканчивается вино (а это может случиться через многие часы), это то, что Фея-Чародейка – женщина, и потому полностью непознаваема.
Придворные волшебники, которых формально обучают в Империи, очень настороженно относятся к Фее-Чародейке и завидуют тому влиянию, которое она имеет на короля.
Многие до сих пор обсуждают магический поединок, произошедший между Феей-Чародейкой и придворным волшебником на великом Куроннском турнире в правление короля Жана ле Бона. Все перестали смотреть на рыцарей, а обратились к захватывающему магическому состязанию. Ещё до заката солнца король приказал всем рыцарям прочёсывать траву в поисках жабы, откликающейся на имя лучшего придворного колдуна!
Среди баронов и герцогов только немногие признают Фею-Чародейку, а большинство предпочитают волшебников Альтдорфского Колледжа, которые обычно бывают их родственниками. Это особенно актуально для барона, когда у него есть только одна дочь, которая не может унаследовать его имение. Его земля достанется именно её мужу, а потому барон посылает свою единственную дочь в Альтдорф, чтобы она, а следовательно и его родовая линия, сохранила контроль наследования, обратившись к магии, чтобы влиять на мужа, когда это будет необходимо.
Урок сострадания
Ничто не двигалось за стенами крохотной деревушки Авиньяр. Издалека соломенные крыши домов и медленно поднимающийся из труб клубящийся дым могли бы показаться очень привлекательными для путника. Но не для Люка. Он прожил все свои четырнадцать коротких лет за теми стенами, и теперь, находясь так далеко от дома, как он ещё никогда не уходил, он сидел на вершине холма и наблюдал, как вороны лениво кружатся над домом. Домом, который был для него потерян, когда туда пришла чума и забрала жизни всех, кроме него.
Он решил, что ему нечего делать, кроме как отправиться бродить по земле в поисках места, где его примут и дадут работу. Так и пошёл Люк, ни разу не оглянувшись, по дороге, которая, как говорил ему отец, ведёт к замку барона дю Дюшенне. Пять дней спустя, голодный и измождённый, он подошёл к хорошо укреплённым воротам замка и остановился, чтобы просить стражников впустить его.
«Откуда ты пришёл, мальчик?»- спросил один из ратников. Только услышав слово «Авиньяр», трое стражей отскочили от мальчика, поспешив удалиться за закрытую подъёмную решётку, отделявшую теперь их от Люка.
«Ты не можешь войти, мальчик. До нас дошла весть, что в Авиньяре чума. Убирайся отсюда сейчас же, или узнаешь гнев барона!»
Мольбы Люка о милосердии никто не слушал, пока наконец стража не разозлилась настолько, что мальчик убежал от них, спасая свою жизнь. Люк бежал, пока ноги могли держать его, а потом упал, мгновенно погрузившись в глубокий сон.
Когда он очнулся, то обнаружил, что лежит у окутанного туманом озера, расположенного в самом сердце древнего леса, возвышавшегося громадой своих старых деревьев. Оставшихся сил мальчику хватило только на то, чтобы доползти до берега озера и сделать несколько судорожных глотков из ладоней. Напившись, Люк просто сидел там, понурив голову, слишком слабый, чтобы двинуться, тихо роняя горючие слезы в воды озера. Люк поднял голову и посмотрел вдаль над озером, на его заплаканном лице не было ни следа надежды. «Лучше бы я умер вместе с остальными», – прошептал он.
«У меня на тебя другие планы, дитя моё», – проговорил мягкий мелодичный голос. Вздрогнув, Люк огляделся вокруг, но всё, что он увидел, это волны, бегущие из центра озера, как будто что-то большое потревожило водную гладь. Ещё более странным было внезапное чувство благополучия, разливающееся по усталому телу, а боль и голод уходили. Толком не понимая, зачем, Люк поднялся и пошёл из Арденского леса обратно в имение Дюшенне, не замечая стоящую вдалеке гибкую фигуру, наблюдающую за ним.
Моргана улыбалась, наблюдая, как Люк удаляется он неё. «Ступай, малыш. Иди и научи барона дю Дюшенне и его людей, что случается, когда слуги моей хозяйки утрачивают чувство сострадания».