Не нашёл на форуме темы о советском партизанском движении в годы Второй Мировой войны, посему предлагаю обсудить этот вопрос здесь.
Итак, что же представляло собой советское партизанское движение? В воображении среднестатистического любителя истории, родившегося и долгие годы жившего на просторах Советского Союза или постсоветских государств, при упоминании слова «партизан» возникает картинка: германские солдаты въезжают в деревню, разбредаются по улицам – кто-то ловит кур, кто-то ещё чего полезного в хозяйстве ищет, дабы вывезти в фатерлянд, а кто несётся в припрыжку к сельским девчатам за известным делом. Вламывается такой солдатик в сени, оттуда доносится женский виз, а потом – хлоп! – и оный немец вываливается наружу с вилами, торчащими из его груди. И тут же из сеней появляется бородатая физиономия сурового мужика – партизан. Приблизительно таким образом рисовал зарождение партизанского движении летом 1941-го года советский кинематограф. И говоря «партизан», каждый житель страны Советов представлял себе сурового мужика с мозолистыми руками, из лесу стреляющего по оккупантам из видавшей виды берданки (а ежели подфартит – из трёхлинейки или даже автомата). Такая себе дубина народной войны. Но в жизни всё было иначе.
«Партизанские» отряды в Советском Союзе стали формироваться по инициативе сверху: 29-го июня 1941 года выходит совместная директива СНК СССР и ЦК ВКП(б), а 18-го июля того же года – Постановление ЦК ВКП(б) «Об организации борьбы в тылу германских войск». Именно с публикации этих документов и ведёт начало процесс разворачивания «партизанского» движения на оккупированной противником территории.
«Партизанские» отряды изначально были трёх типов.
1) Фронтовые отряды. Они формировались штабами действующих фронтов и носили характер скорее разведывательно-диверсионных групп с местами на незанятой германцами территории. Эти отряды пересекали линию фронта, уходили в рейд и, выполнив боевую задачу, возвращались обратно. Учитывая нестабильность линии соприкосновения с противником, в первое время на некоторых участках советско-германского фронта (обычно, в северных районах страны) действовали конные «партизанские» отряды.
2) «Партизанские» отряды НКВД. Это классические диверсионные отряды, которые формировались из работников НКВД, причём не только каких-то специальных частей наркомата, но и из рабоче-крестьянской милиции. Отсутствие в рядах НКВД (равно как и Красной Армии) достаточного количества специалистов по организации боёв в тылу противника обернулось тем, что эти отряды, по большому счёту, представляли ополченческие батальоны: структура, адекватная поставленным задачам, отсутствовала, как класс, – в итоге, за линию фронта уходили отряды численностью в 500 – 600 человек; тактики партизанской войны никто не знал и т.п.
3) Местные «партизанские» отряды. Это крайне интересный случай организации борьбы в германском тылу. Суть его сводилась к тому, что на территориях, которые в ближайшее время могли быть оставлены частями Красной Армии, местное советское и партийное руководство загодя разворачивало партизанские отряды из лиц, лояльных советской власти (как правило, из проверенных членов партии). Каждому отряду отводился определённый район для базирования и операций, закладывались продовольственные и оружейные базы. Основная проблема отрядов такого рода заключалась в низкой степени профпригодности партизан: руководство отрядов сплошь и рядом – это местная партийная и хозяйственная номенклатуры, ничего не понимающая в войне вообще и партизанских боях в частности.
Учитывая то, что Красная Армия в 1941-ом году очень быстро отступала, фактически – бежала, развернуть удалось сравнительно немного местных «партизанских» отрядов. Однако, как говорится, нет худа без добра: быстрое отступление привело к тому, что на оккупированных противником территориях оказалось большое количество кадровых военных. Кто-то из них, вырвавшись из окружения, шёл на восток за громом орудий, кто-то, как правило, из местных жителей – возвращался домой, а были и такие, которые не хотели складывать оружие, но понимали, что стремительно окатывавшийся фронт им не догнать – они формировали «партизанские» отряды в тылу. Эти отряды состояли, в основном, из военных и имели все те же минусы, что и перечисленные выше: а) неэффективная структура, б) незнание тактики партизанской войны, в) незнание местности, г) отсутствие баз снабжения.
Учитывая то, что разворачивание отрядов пришлось на второе полугодие 1941 года, действовать они начали в самый неподходящий для этого момент – осенью – зимой 1941-го. Это в совокупности с перечисленными выше организационными просчётами вылилось в чудовищные потери среди «партизан»: за первый год войны из заброшенных в немецкий тыл отрядов НКВД выжить удалось лишь 7% их личного состава!
Поэтому возникает вполне естественный вопрос: для чего разворачивалось это «партизанское» движение?
До середины 1943-го года, т.е. до того, как усилиями эмиссаров Москвы в немецком тылу начало разворачиваться на самом деле масштабное партизанское движение, действия «партизан» были неэффективны. Только с 1943 года началось что-то более-менее значимое для Советов: операции «Концерт», «Рельсовая война» и т.п. Но ранее были лишь потери. Зачем?
Самый правдоподобный ответ на этот вопрос заключается в стремлении Ставки ВГК раздраконить немцев. До того, как германцы начали проводить свою оккупационную политику, никто толком не знал, как они себя поведут на оккупированных территориях. А действия «партизан» были эффективным средством заставить немцев начать террор против местного населения и тем самым не позволить ему, населению, пойти на контакт с противником. Это своего рода страховка Сталина против второй гражданской войны.
Итак, что же представляло собой советское партизанское движение? В воображении среднестатистического любителя истории, родившегося и долгие годы жившего на просторах Советского Союза или постсоветских государств, при упоминании слова «партизан» возникает картинка: германские солдаты въезжают в деревню, разбредаются по улицам – кто-то ловит кур, кто-то ещё чего полезного в хозяйстве ищет, дабы вывезти в фатерлянд, а кто несётся в припрыжку к сельским девчатам за известным делом. Вламывается такой солдатик в сени, оттуда доносится женский виз, а потом – хлоп! – и оный немец вываливается наружу с вилами, торчащими из его груди. И тут же из сеней появляется бородатая физиономия сурового мужика – партизан. Приблизительно таким образом рисовал зарождение партизанского движении летом 1941-го года советский кинематограф. И говоря «партизан», каждый житель страны Советов представлял себе сурового мужика с мозолистыми руками, из лесу стреляющего по оккупантам из видавшей виды берданки (а ежели подфартит – из трёхлинейки или даже автомата). Такая себе дубина народной войны. Но в жизни всё было иначе.
«Партизанские» отряды в Советском Союзе стали формироваться по инициативе сверху: 29-го июня 1941 года выходит совместная директива СНК СССР и ЦК ВКП(б), а 18-го июля того же года – Постановление ЦК ВКП(б) «Об организации борьбы в тылу германских войск». Именно с публикации этих документов и ведёт начало процесс разворачивания «партизанского» движения на оккупированной противником территории.
«Партизанские» отряды изначально были трёх типов.
1) Фронтовые отряды. Они формировались штабами действующих фронтов и носили характер скорее разведывательно-диверсионных групп с местами на незанятой германцами территории. Эти отряды пересекали линию фронта, уходили в рейд и, выполнив боевую задачу, возвращались обратно. Учитывая нестабильность линии соприкосновения с противником, в первое время на некоторых участках советско-германского фронта (обычно, в северных районах страны) действовали конные «партизанские» отряды.
2) «Партизанские» отряды НКВД. Это классические диверсионные отряды, которые формировались из работников НКВД, причём не только каких-то специальных частей наркомата, но и из рабоче-крестьянской милиции. Отсутствие в рядах НКВД (равно как и Красной Армии) достаточного количества специалистов по организации боёв в тылу противника обернулось тем, что эти отряды, по большому счёту, представляли ополченческие батальоны: структура, адекватная поставленным задачам, отсутствовала, как класс, – в итоге, за линию фронта уходили отряды численностью в 500 – 600 человек; тактики партизанской войны никто не знал и т.п.
3) Местные «партизанские» отряды. Это крайне интересный случай организации борьбы в германском тылу. Суть его сводилась к тому, что на территориях, которые в ближайшее время могли быть оставлены частями Красной Армии, местное советское и партийное руководство загодя разворачивало партизанские отряды из лиц, лояльных советской власти (как правило, из проверенных членов партии). Каждому отряду отводился определённый район для базирования и операций, закладывались продовольственные и оружейные базы. Основная проблема отрядов такого рода заключалась в низкой степени профпригодности партизан: руководство отрядов сплошь и рядом – это местная партийная и хозяйственная номенклатуры, ничего не понимающая в войне вообще и партизанских боях в частности.
Учитывая то, что Красная Армия в 1941-ом году очень быстро отступала, фактически – бежала, развернуть удалось сравнительно немного местных «партизанских» отрядов. Однако, как говорится, нет худа без добра: быстрое отступление привело к тому, что на оккупированных противником территориях оказалось большое количество кадровых военных. Кто-то из них, вырвавшись из окружения, шёл на восток за громом орудий, кто-то, как правило, из местных жителей – возвращался домой, а были и такие, которые не хотели складывать оружие, но понимали, что стремительно окатывавшийся фронт им не догнать – они формировали «партизанские» отряды в тылу. Эти отряды состояли, в основном, из военных и имели все те же минусы, что и перечисленные выше: а) неэффективная структура, б) незнание тактики партизанской войны, в) незнание местности, г) отсутствие баз снабжения.
Учитывая то, что разворачивание отрядов пришлось на второе полугодие 1941 года, действовать они начали в самый неподходящий для этого момент – осенью – зимой 1941-го. Это в совокупности с перечисленными выше организационными просчётами вылилось в чудовищные потери среди «партизан»: за первый год войны из заброшенных в немецкий тыл отрядов НКВД выжить удалось лишь 7% их личного состава!
Поэтому возникает вполне естественный вопрос: для чего разворачивалось это «партизанское» движение?
До середины 1943-го года, т.е. до того, как усилиями эмиссаров Москвы в немецком тылу начало разворачиваться на самом деле масштабное партизанское движение, действия «партизан» были неэффективны. Только с 1943 года началось что-то более-менее значимое для Советов: операции «Концерт», «Рельсовая война» и т.п. Но ранее были лишь потери. Зачем?
Самый правдоподобный ответ на этот вопрос заключается в стремлении Ставки ВГК раздраконить немцев. До того, как германцы начали проводить свою оккупационную политику, никто толком не знал, как они себя поведут на оккупированных территориях. А действия «партизан» были эффективным средством заставить немцев начать террор против местного населения и тем самым не позволить ему, населению, пойти на контакт с противником. Это своего рода страховка Сталина против второй гражданской войны.
