- «Господин Марков, прошу прощения, если мой вопрос покажется неуместным, но Ваши внешние данные и манеры предполагают благородное происхождение. Вы из дворянин?».
Кухтиль немного рисковал, задавая подобный вопрос. Он мог поставить в неловкое положение собеседника. Однако Марков рассмеялся подобной непосредственности. На секунду задумавшись, продолжая улыбаться и глядя мимо Антона он ответил: - «Представьте себе, нет. Из мещан. Правда, мой дед — родился в Голом Карамыше и был крестьянином. В отечественную компанию побывал в Париже. Затем Кавказ, где потерял ступню. Отставной безногий солдат-инвалид вернулся в Россию и осел в Саратове. Купил лошадь и землю, значит уже мещанин. Нанялся к немцу мукомолу возчиком. Женился, родился мой отец Трофим Савельевич и ещё две его сестры. Мой отец оказался на посылках у сына мукомола Ивана Бореля. Тот занимался сарпинкой и моего отца ввёл в курс дела, сделал вроде как приказчиком. А отец мой только 4 класса церковно-приходской школы закончил. Ну, а меня уже мой отец с детства готовил по приказчиковому делу. Сначала в галантерейную лавку торговать. Шмыгнешь носом — порют ремнём, рот откроешь в задумчивости — прямо в скулу получишь. А говорить учили правильно, соблюдая тон и ударение. С Борелем взяли меня в Швейцарию и Францию по делам. Так постепенно самообразовывался, книги читал по ночам. Так что, ни каких секретов» - завершил свой рассказ Марков и тут же добавил - «Теперь моя очередь спрашивать».
Дверь в кают-компанию открылась и вошёл помощник капитана, молодой моряк Линдерманн. Он сдал вахту Осипову и пришёл пообедать. Фельдшер слегка поклонился. Марков повернулся к моряку: - «Наше присутствие не помешает Вам, Николай Фрацевич?». Как-то суетливо молодой человек замахал руками: - «Бог с Вами, Алексей Трофимович, буду рад присутствию таких гостей в кают-компании».
Пожелав приятного аппетита смущённому помощнику, Марков продолжил: - «Господин Кухтиль и Вы сударыня» - Марков поклонился Марии - «Скажите пожалуйста, что побуждает вас обоих бросить свои дела и заняться судьбой мальчика?».
Ни Мария, ни Антон не были готовы к такому вопросу. Вместо них ответил деловой Егорка. Слезая с чемодана, положенного на сиденье, он проговорил своим гнусавым голосом - «Мария добрая, а дядя Антон умный». Он, стоя, прижался к локтю Марии.
Марков едва заметно поднял брови и взрослым голосом спросил малыша: - «Хорошо, госпожа Мария помогает Вам от Души, а тогда господин Антон помогает Вам от ума, значит что-то хочет взамен?»
Кухтиль и Мария не успели испугаться возможному ответу мальчика, когда Егор пояснил Маркову: - «Он хочет счастья Марии и поэтому помогает ей, а не мне».
Мария, что бы скрыть напряжение прильнула губами к макушке Егорки. Кухтиль машинально выдохнул слово «пух».
«Какой серьёзный молодой человек!» - произнёс молодой помощник капитана - «И кем же ты хочешь стать?».
Вопрос был к месту. Взрослые ожидали ответа.
«Икона мне сказала, кто я. Я видел, но не запомнил» - рассказал Егор.
И Марков и Линдерманн послали глазами вопросы Марии и Антону. Надо было что-то объяснять. И Кухтиль изложил свою версию, случившегося с Егоркой.
Мальчик перенёс тяжелый психический удар во время пожара в Сызрани. Говорит, что его любимая икона осталась на территории женского монастыря, где служил дьяконом его отец. Эта икона, по словам мальчика, показывает ему устройство мира и в этот момент наступает счастье. Задача найти родителей и икону. (О своём глупом корыстном интересе Антон разумеется промолчал).
Известно, что женщины всё видят несколько иначе и Мария стала вносить правки в монолог Кухтиля.
Когда она увидела малыша в мелких ожогах и без сознания, то обратила внимание, что сердце ребёнка почти не бьётся, пульс при этом частый частый. Помогла ему чем смогла и стала словно привязанная. Кажется, что если с Егоркой что-нибудь случится, то Мария будет виновна в этом.
- «Вы удивительные люди» - порывисто произнёс Линдерманн, забыв о еде.
- «Я бы сказал, люди чести» - добавил, улыбнувшись Марков.
Завершил разговор Егорка, солидно прогундосив, что ему надо в уборную. Хороший повод, что бы спрятаться в каюте. Напоследок уходящей паре было сообщено, что ужин будет в девять вечера, когда «Ваня» причалит к пристани не далеко от городка Балаково.
***
За ужином, Мария и Кухтиль были представлены дальней родственнице Бореля, Виктории Витальевне Бородиной, даме 35-40 лет направляющейся в Нижний Новгород. Она не выходила к обеду. Для неё на стол была поставлена бутылка какого-то вина и фрукты. В присутствии этой пассажирки разговор не клеился. Только лёгкие короткие фразы и обмен мнениями о погоде. Через полчаса, эта особа, выпив фужер вина, съев персик и немного винограда, ушла к себе. Линдерманн ушёл на вахту, зато вернулся капитан Осипов.
- «Скажите, господин капитан, а почему вы с помощником всегда на капитанском мостике. Волга опасна?» - спросила Мария.
Как-то сам собой зашёл разговор о сложностях навигации. По словам Осипова, Волга катастрофически обмелела буквально за год. Появились новые мели и наносы на фарватере. Множество судов, пытаясь обогнуть береговую косу, остров, шалыгу (такой вид подводной отмели) застревают на них . Стрежень забит мусором, брёвнами. Когда река мелеет, неуправляемые предметы «ищут» самый быстрый путь. Особенно тяжело, когда тянешь не одну баржу, как в этом рейсе «Ваня», а сразу три. Поэтому теперь по ночам, на данном отрезке реки, лучше переждать до рассвета у причала. Сам Осипов только год на Волге, но с речной навигацией знаком, а Линдерманн, хоть и недавно во флоте, но потомственный волгарь. По Волге с малолетства ходит, от Костромы до Астрахани фарватер знает. Тем не менее, река опасна.
- «А какие бывают штормы на Волге!» - вмешался, собравшийся уходить механик Кузьмин - «Волга начинает течь вспять. Пароходы таранят друг друга. Однажды я видел, как при ветре налетевшем с Каспия на дельту Волги у Астрахани по воздуху летела разгруженная баржа. А как-то раз, под Самарой, на острове, в ветвях деревьев обнаружили часть причала! Вот так, господа. Желаю приятного вечера» - завершил свою речь механик и вышел.
Флегматичный фельдшер отрешённо сидел, слушал присутствующих и изредка поглощал ягоды винограда. Мария обратилась к нему, - «А Вам, господин Исайчук, есть что рассказать о Волге?»
- «Я?.. могу сказать... это..., что не безопасно. Тут ведь, как его... разбойник на разбойнике. Каждый день, того... трупы находят... убитые. При каждом речном городе. Недавно, у Сарепты лодку пустую рыбачью обнаружили..., а хозяина позже... у Камышина, зарезанного, а сам он был из Саратова. Или вот ещё...»
- «Я полагаю, что дальше продолжать не следует, любезный Лев Тарасович» - мягко заметил Марков.
Исайчук слабо улыбнулся, молча съел виноградину и распрощавшись вышел. Стали расходиться и остальные.
Читать дальше
Кухтиль немного рисковал, задавая подобный вопрос. Он мог поставить в неловкое положение собеседника. Однако Марков рассмеялся подобной непосредственности. На секунду задумавшись, продолжая улыбаться и глядя мимо Антона он ответил: - «Представьте себе, нет. Из мещан. Правда, мой дед — родился в Голом Карамыше и был крестьянином. В отечественную компанию побывал в Париже. Затем Кавказ, где потерял ступню. Отставной безногий солдат-инвалид вернулся в Россию и осел в Саратове. Купил лошадь и землю, значит уже мещанин. Нанялся к немцу мукомолу возчиком. Женился, родился мой отец Трофим Савельевич и ещё две его сестры. Мой отец оказался на посылках у сына мукомола Ивана Бореля. Тот занимался сарпинкой и моего отца ввёл в курс дела, сделал вроде как приказчиком. А отец мой только 4 класса церковно-приходской школы закончил. Ну, а меня уже мой отец с детства готовил по приказчиковому делу. Сначала в галантерейную лавку торговать. Шмыгнешь носом — порют ремнём, рот откроешь в задумчивости — прямо в скулу получишь. А говорить учили правильно, соблюдая тон и ударение. С Борелем взяли меня в Швейцарию и Францию по делам. Так постепенно самообразовывался, книги читал по ночам. Так что, ни каких секретов» - завершил свой рассказ Марков и тут же добавил - «Теперь моя очередь спрашивать».
Дверь в кают-компанию открылась и вошёл помощник капитана, молодой моряк Линдерманн. Он сдал вахту Осипову и пришёл пообедать. Фельдшер слегка поклонился. Марков повернулся к моряку: - «Наше присутствие не помешает Вам, Николай Фрацевич?». Как-то суетливо молодой человек замахал руками: - «Бог с Вами, Алексей Трофимович, буду рад присутствию таких гостей в кают-компании».
Пожелав приятного аппетита смущённому помощнику, Марков продолжил: - «Господин Кухтиль и Вы сударыня» - Марков поклонился Марии - «Скажите пожалуйста, что побуждает вас обоих бросить свои дела и заняться судьбой мальчика?».
Ни Мария, ни Антон не были готовы к такому вопросу. Вместо них ответил деловой Егорка. Слезая с чемодана, положенного на сиденье, он проговорил своим гнусавым голосом - «Мария добрая, а дядя Антон умный». Он, стоя, прижался к локтю Марии.
Марков едва заметно поднял брови и взрослым голосом спросил малыша: - «Хорошо, госпожа Мария помогает Вам от Души, а тогда господин Антон помогает Вам от ума, значит что-то хочет взамен?»
Кухтиль и Мария не успели испугаться возможному ответу мальчика, когда Егор пояснил Маркову: - «Он хочет счастья Марии и поэтому помогает ей, а не мне».
Мария, что бы скрыть напряжение прильнула губами к макушке Егорки. Кухтиль машинально выдохнул слово «пух».
«Какой серьёзный молодой человек!» - произнёс молодой помощник капитана - «И кем же ты хочешь стать?».
Вопрос был к месту. Взрослые ожидали ответа.
«Икона мне сказала, кто я. Я видел, но не запомнил» - рассказал Егор.
И Марков и Линдерманн послали глазами вопросы Марии и Антону. Надо было что-то объяснять. И Кухтиль изложил свою версию, случившегося с Егоркой.
Мальчик перенёс тяжелый психический удар во время пожара в Сызрани. Говорит, что его любимая икона осталась на территории женского монастыря, где служил дьяконом его отец. Эта икона, по словам мальчика, показывает ему устройство мира и в этот момент наступает счастье. Задача найти родителей и икону. (О своём глупом корыстном интересе Антон разумеется промолчал).
Известно, что женщины всё видят несколько иначе и Мария стала вносить правки в монолог Кухтиля.
Когда она увидела малыша в мелких ожогах и без сознания, то обратила внимание, что сердце ребёнка почти не бьётся, пульс при этом частый частый. Помогла ему чем смогла и стала словно привязанная. Кажется, что если с Егоркой что-нибудь случится, то Мария будет виновна в этом.
- «Вы удивительные люди» - порывисто произнёс Линдерманн, забыв о еде.
- «Я бы сказал, люди чести» - добавил, улыбнувшись Марков.
Завершил разговор Егорка, солидно прогундосив, что ему надо в уборную. Хороший повод, что бы спрятаться в каюте. Напоследок уходящей паре было сообщено, что ужин будет в девять вечера, когда «Ваня» причалит к пристани не далеко от городка Балаково.
***
За ужином, Мария и Кухтиль были представлены дальней родственнице Бореля, Виктории Витальевне Бородиной, даме 35-40 лет направляющейся в Нижний Новгород. Она не выходила к обеду. Для неё на стол была поставлена бутылка какого-то вина и фрукты. В присутствии этой пассажирки разговор не клеился. Только лёгкие короткие фразы и обмен мнениями о погоде. Через полчаса, эта особа, выпив фужер вина, съев персик и немного винограда, ушла к себе. Линдерманн ушёл на вахту, зато вернулся капитан Осипов.
- «Скажите, господин капитан, а почему вы с помощником всегда на капитанском мостике. Волга опасна?» - спросила Мария.
Как-то сам собой зашёл разговор о сложностях навигации. По словам Осипова, Волга катастрофически обмелела буквально за год. Появились новые мели и наносы на фарватере. Множество судов, пытаясь обогнуть береговую косу, остров, шалыгу (такой вид подводной отмели) застревают на них . Стрежень забит мусором, брёвнами. Когда река мелеет, неуправляемые предметы «ищут» самый быстрый путь. Особенно тяжело, когда тянешь не одну баржу, как в этом рейсе «Ваня», а сразу три. Поэтому теперь по ночам, на данном отрезке реки, лучше переждать до рассвета у причала. Сам Осипов только год на Волге, но с речной навигацией знаком, а Линдерманн, хоть и недавно во флоте, но потомственный волгарь. По Волге с малолетства ходит, от Костромы до Астрахани фарватер знает. Тем не менее, река опасна.
- «А какие бывают штормы на Волге!» - вмешался, собравшийся уходить механик Кузьмин - «Волга начинает течь вспять. Пароходы таранят друг друга. Однажды я видел, как при ветре налетевшем с Каспия на дельту Волги у Астрахани по воздуху летела разгруженная баржа. А как-то раз, под Самарой, на острове, в ветвях деревьев обнаружили часть причала! Вот так, господа. Желаю приятного вечера» - завершил свою речь механик и вышел.
Флегматичный фельдшер отрешённо сидел, слушал присутствующих и изредка поглощал ягоды винограда. Мария обратилась к нему, - «А Вам, господин Исайчук, есть что рассказать о Волге?»
- «Я?.. могу сказать... это..., что не безопасно. Тут ведь, как его... разбойник на разбойнике. Каждый день, того... трупы находят... убитые. При каждом речном городе. Недавно, у Сарепты лодку пустую рыбачью обнаружили..., а хозяина позже... у Камышина, зарезанного, а сам он был из Саратова. Или вот ещё...»
- «Я полагаю, что дальше продолжать не следует, любезный Лев Тарасович» - мягко заметил Марков.
Исайчук слабо улыбнулся, молча съел виноградину и распрощавшись вышел. Стали расходиться и остальные.
Читать дальше