Текст.
Сообщение автоматически склеено в 1260793959
Примечания
Спойлер (раскрыть)
Обычный читатель воспринимает историю противоборства двух крупнейших европейских армий, происходившего на необозримой территории, на отличающемся колоссальной протяженностью и крайним разнообразием природных условий театре военных действий, с множеством сменявших друг друга наступательных и отступательных операций, главным образом через описание таких великих битв, как Московская, Сталинградская, Курская и Берлинская. При этом западные читатели склонны рассматривать операции на Восточном фронте как своего рода фон для более драматических и значимых, по их мнению, сражений на Западном театре военных действий, таких как Эль-Аламейн, Салерно, Анцио, Нормандия и др.
То, что читатель ? неспециалист придерживается столь несбалансированной точки зрения, легко объяснить. В массовом сознании обычно закрепляются наиболее яркие события, особенно заметно выступающие на фоне мозаики, образующей историю четырехлетнего противоборства. К тому же западный читатель, как правило, имеет дело с трудами, написанными по большей части на германских источниках, в которых военные действия обычно описываются как операции против безликого и бесформенного врага, располагающего огромной армией и неиссякаемыми людскими ресурсами. Впрочем, и многие более информированные читатели разделяют такой неправильный подход.
Но вторая мировая война должна быть изучена во всех подробностях. Только тогда можно осмыслить в полном объеме ее ход и все ее региональные и глобальные последствия. В том, что это еще не сделано, повинны историки как западные, базирующиеся в основном на германских источниках, так и советские, не сумевшие предложить полное и заслуживающее доверия описание хода военных действий на Восточном фронте. Разумеется, свою роль сыграли и политические, и идеологические факторы, а также и настроения, порожденные холодной войной.
К сожалению, западному читателю мало доступны то работы советских ких авторов, которые действительно удовлетворяют научным требованиям. Чаще всего к нему попадают работы общего характера, страдающие тенденциозностью и неточностями. Печать идеологической заданности лежит и на многих солидных трудах, авторы которых испытывали давление вовсе не разделяемых ими взглядов. В западной историографии второй мировой войны не случайно превалирует германская интерпретация происходивших в те годы событий. В этой ситуации получают хождение столь же сенсационные, сколь и недобросовестные и даже лживые сочинения, вроде книг В. Суворова ? ?Ледокол? и ?День М?. Разумеется, вышеуказанные упреки нельзя адресовать всей советской (или российской), как и всей западной историографии '.
К числу наиболее острых вопросов, стоящих перед современными исследователями истории минувшей войны, относятся многочисленные пробелы в описании хода военных действий, ?забытые?, ?пропущенные?, по тем или иным причинам игнорируемые исследователями операции, сражения и битвы.
Западный исследователь, который берется за изучение этих операций, неизбежно сталкивается с рядом трудностей. Советские авторы, давая общее описание хода военных действий, подчас просто игнорировали операции, которые, по их мнению, не сыграли важной роли или же были специально рассчитаны на дезориентацию противника, имели демонстративный характер, не говоря уже о том, что многие из них вообще окончились неудачей. Со своей стороны, и германские авторы склонны сосредоточивать внимание главным образом на основных операциях, выделяемых и описываемых российскими авторами. Обращает на себя внимание, что германские авторы сплошь и рядом воспринимают советские вооруженные силы как некую нерасчлененную целостность; в донесениях германских штабов, сообщавших о почти не прекращавшихся советских контратаках с трудом различается, какие именно части в них участвовали (это можно объяснить на начальной стадии высокими темпами наступательных операций вермахта, а впоследствии ухудшимися возможностями для ведения разведки).
Операции, о которых идет речь в этой статье, длительное время пребывали в тени таких крупных военных действий, как наступление по плану ?Барбаросса?, Московская, Сталинградская, Курская битвы, форсирование Днепра, действия на Правобережной Украине и в Белоруссии. Характерно, что ?забытые? операции приходятся, как правило на те стадии, когда спадал наступательный порыв советских войск.
Для преодоления указанных пробелов следует шире использовать советские монографии и мемуары, вышедшие в те периоды (например, между 1958 и серединой 60-х годов), когда допускалась определенная беспристрастность, было возможно более открытое освещение событий Великой Отечественной войны. Тогда увидели свет подробные и беспристрастные мемуары, монографии и обзоры военных операций. Общественность смогла узнать о крупных неудачах, постигших советские войска в ходе Харьковского сражения в мае 1942 г., поражениях советских войск под Харьковом и в районе Донбасса в феврале ? марте 1943 года. О некоторых из этих ?забытых? операций говорится в мемуарах Л. М. Сандалова, М. Е. Катукова, в описании истории 1-го мех. корпуса М. Д. Соломатина. Однако эти мемуары отражают лишь некоторые стороны этих операций.
Открытые к настоящему времени архивные фонды, в частности, документы Генерального штаба, а также труды академий Генерального штаба и им. М. А. Фрунзе еще не позволяют дать действительно полное описание хода войны. Это побуждает историков продолжить поиски необходимой информации в других местах. Пожалуй наиболее важным ее источником могут стать еще мало используемые германские архивные документы. Мемуары же крупных германских военачальников писались обычно без обращения к архивам, в основном ? по памяти и по отрывочным заметкам, из-за чего страдают неполнотой, безликостью описания операций советских войск и поэтому только эскизно обозначают контуры и проблемы ?забытых? операций. Современные военно-исторические монографии, хотя авторы их не преодолели эти недостатки, все же, как и новые публикации архивных документов, помогают выявить сами эти операции и поместить их в общий контекст развития военных действий.
Очевидно только кропотливое изучение архивных фондов, при всей трудоемкости этого дела, способно обеспечить историков материалами, необходимыми для заполнения утерянных или ?забытых? страниц в истории войны. Наиболее непосредственное и беспристрастное отражение происходящего на театре военных действий дают ежедневные оперативные и разведывательные карты, которые велись в штабах фронтов, групп армий, отдельных армий, корпусов и дивизий. Сопровождаемые донесениями и объяснительными записками они непосредственно выражают сущность и интенсивность каждой операции, напряженность боев на различных участках фронта, показывают все изменения, происходившие на линии соприкосновения противостоящих войск.
Автор настоящей статьи не стремился охватить все ?забытые? операции на советско-германском фронте. Скорее, это первая попытка, иллюстрирующая, что может дать историку даже достаточно поверхностное знакомство с германскими архивами. Думается, и она помогает понять, как много мы еще не знаем об этом грандиозном противоборстве, определить пути дальнейших исследований, направленных на то, чтобы написать воистину полную историю второй мировой войны.
Советские контратаки и контрудары в ходе операции ?Барбаросса? (июль ? сентябрь 1941 года). На острие наступающих германских армий были четыре мощные танковые группы, нацеленные на Ленинград, Москву и Ростов. Это наступление часто изображается как серия успешных ударов, кульминацией которых должно было стать овладение советской столицей. Историки пытаются выделить стадии этого наступления, их последовательность, цели, хронологические рамки.
Западные историки стремятся доказать, что неудача германского наступления, так и не сумевшего решить основную задачу, была связана с огромными российскими пространствами, ужасом русской зимы, недостатками, присущими германским штабам и организации тыла. Б их работах излагаются некоторые детали приграничных сражений, минского окружения советских войск, боев в районе Смоленска, маневра германской армии в южном направлении и последующего киевского окружения, октябрьских успешных прорывов в районе Брянска и Вязьмы, а затем провалившегося финального рывка на Москву, о неудаче которого эти авторы часто открыто сожалеют.
Российские источники позволяют осветить этот период более детально. Российские авторы обоснованно подчеркивают, какое значение имели для результатов Московской битвы сражения, развернувшиеся между границей и Подмосковьем. Они выдвигают на первый план замешательство советских войск и жестокость приграничных сражений, подчеркивают значение Смоленского сражения, титанические усилия Ставки, направленные на то, чтобы собрать, сосредоточить и ввести в бой те стратегические резервы, которые в конечном счете расстроили германское наступление. Они упоминают, хотя и не подвергают достаточно серьезному разбору упорное сопротивление советских войск германскому наступлению на той стадии, когда оно еще не продвинулось на столь беспрецедентную глубину. В частности, не рассматриваются подробности контрударов и контратак, которые ломали боевые порядки германских войск и в конечном счете сорвали германское наступление. Эти советские контрдействия, приходящиеся на июль, август и сентябпь 1941 года, заслуживают более детального изучения и разработки.
Как минимум, следует упомянуть о следующих операциях. Июль ? операции Западного фронта в направлении Лепеля (6?11 июля); Северо-Западного фронта в районе Сольцы (14?18 июля); контрудары Западного фронта (как осуществленные, так и планируемые) вдоль р. Днепр (13?17 июля), включая действия? 22-й армии (у Гродно), 19-й армии (под Витебском), 20-й армии (около Орши), 13-й армии (около Старого Быхова), 21-й армии в направлении Бобруйска, а 16-й армии и остатков 4-й армии ? на Горки; Юго-Западного фронта в направлении Дубно (1?2 июля) и Новгород-Волынского (10?14 июля). Август ? наступательная операция Северо-Западного фронта в районе Старой Руссы (12?13 августа); наступательные действия Западного фронта в районе Смоленска (11 августа ? 9 сентября); продолжение (до 7 августа) Бобруйской операции; наступление Юго-Западного фронта в районе Коростеня (5 ? 8 августа). Сентябрь ? Ельнинская наступательная операция Западного фронта (30 августа ? 8 сентября); Рославльско-Новозыбковское наступление Брянского фронта (30 августа ? 12 сентября).
Советские историки описали некоторые детали этих операций, но многое относится к низшим оперативно-тактическим уровням. Так, великолепные примеры героизма проявили бойцы 63-го и 67-го стрелковых корпусов в районе Рогачева. Ясные и четкие сообщения имеются о Бобруйской операции, о действиях 5-го и 7-го механизированных корпусов при Лепеле 2. В германских сообщениях о Бобруйском наступлении (например, в мемуарах X. Гудериана и других источниках), оно отнесено к рубрике ?Контрнаступление Тимошенко?. Это же можно сказать и в отношении операции на Ленинградском направлении. В своих мемуарах Манштейн упоминает об упорных боях в районе Сольцы и Старая Русса. Впоследствии и в советских публикациях упоминались эти бои, хотя и не со столькими подробностями, как в германских источниках. Также обстоит дело и с описанием тяжелых боев в районе Смоленска в германских популярных изданиях. Советские публикации дополняют его рядом подробностей, в частности о группе В. Я. Качалова, которую разбили танковые корпуса Гудериана 3. К сожалению, в советских сообщениях меньше говорится о деятельности и судьбе других оперативных групп, сражавшихся в районе Смоленска.
В воспоминаниях А. И. Еременко, в чем то дополняющих мемуары Гудериана, не содержатся важные подробности о Рославль-Новозыбковс-кой операции. Пока еще ощущается недостаток в источниках как по этой, так и по Ельнинской операции. Блестящая работа А. В. Владимирского ?На Киевском направлении? (М. 1989) наконец пролила свет на те напряженные усилия, которые предпринимали войска Юго-Западного фронта для того, чтобы сдержать натиск германских войск в направлении Киева. Но и здесь остро ощущается потребность в источниках, содержащих более подробное описание этих операций.
Таким образом, налицо множество пробелов в освещении боевых действий, относящихся к критической фазе операции ?Барбаросса? и требующих более подробного разбора. Однако еще важнее раскрыть стратегическую цель, сущность и значение этих операций. Советские авторы обращают большое внимание на те представления о тактике наступательного боя, которые были свойственны командирам Красной Армии, воспитанным в довоенные годы. Эти представления во многом определяли характер планирования и проведения ими наступательных операций в 1941 году. Неудачи в этих операциях были по большей части связаны с этими представлениями; стратегические подходы, оперативная и тактическая подготовка операций не могли преодолеть эти недостатки.
В статье ?Восстановление стратегического фронта на Западном направлении (июль 1941 г.)?, опубликованной в ?Военно-историческом журнале? в 1976 году (? 8), Б. Панов и Н. Наумов писали, что в конце июня ? июля 1941 г. перед Ставкой встала трудная задача ? восстановить фронт стратегической обороны от Полоцка до Полесья, не допустить продвижения немецких войск к Москве и одновременно разбить его силы мощным контрударом наземных сил и авиации. Но возникает вопрос: насколько эти усилия были связаны между собой и в какой мере они направлялись приказами Ставки? А если это руководство действительно имело место, то в какой степени контрдействия советских войск были связаны с последующими их неудачами, как и с провалом германского плана ?Барбаросса??
Наступательные операции в ходе зимнего наступления советских войск (декабрь 1941 ? апрель 1942 г.). И германские и российские авторы много писали о советской стратегической обороне под Москвой и двух фазах последовавшего за ней стратегического наступления. Германские авторы сосредоточивают внимание на том, что происходило в непосредственной близости от Москвы, а советские историки стремятся охватить более широкий участок фронта ? от Старой Руссы до Ельца. Однако события на флангах и на менее изученных участках по большей части игнорировались и теми и другими (за исключением, пожалуй, боевых действий в районе Демянска и Ростова). Это пренебрежение можно проиллюстрировать несколькими примерами.
Во время зимней кампании немцы были отброшены от ближних подступов к Москве, но главная цель ? разгром группы армий ?Центр? не была достигнута и в частности из-за неудач на флангах. Предпринятые здесь операции либо не дали оперативных результатов и не обрели стратегического значения, либо ослабили ударные силы Красной Армии на главном ? Московском ? направлении.
Среди фланговых операций, заслуживающих дальнейшего изучения, можно назвать: Любаньское наступление Волховского и Ленинградского фронтов (7 января ? 30 апреля 1942 г.); Орловско-Болховское наступление Брянского фронта (январь ? февраль 1942 г.); Демянское наступление Северо-Западного фронта (6 марта ? 9 апреля 1942 г.).
Первая из этих операций первоначально задумывались как прорыв блокады Ленинграда, но в конечном счете привела к ликвидации 2-й ударной армии. На Западе этот эпизод вызывает большой интерес в связи с судьбой генерала А. А. Власова, а советские историки по этой же причине старались обходить эту операцию и уж во всяком случае не упоминать имени Власова. Современных исследователей больше интересуют политические аспекты этой операции; историкам еще предстоит оценить ее в военном плане ".
Две наступательных операции Брянского фронта пока еще томятся в неизвестности, как и детали ряда других, приходящихся на нисходящую фазу Московского контранаступления (например, попытки 50-й армии освободить советские войска, попавшие в окружение). Между тем, если исходить из потенциальной значимости этих операций: в случае их успешного исхода? возможности ослабить резервы группы ?Центр? в момент самой большой для нее угрозы, то придется признать, что они заслуживают большего внимания.
Германские источники во множестве деталей, в том числе и оперативных и тактических (с использованием данных перехватов советских радиопереговоров и показаний военнопленных), подробно живописуют ход смелой Демянской наступательной операции, преследовавшей цель прорваться к окруженной группировке своих войск. Три советские воздушно-десантные бригады, поддержанные несколькими батальонами лыжников, прорвались сквозь кольцо германского окружения, которое в то же время подвергалось фронтальным атакам. Ход этой операции может быть в деталях восстановлен по германским источникам, однако ни в одной из советских работ не упоминается об этой операции и самоотверженности более чем 7 тыс. десантников, в ходе ее погибших.
Советские наступательные и контрнаступательные операции в контексте германского плана ?Блау? (?Брауншвейг?) (июнь ? июль 1942 г.). И германские и российские историки излагают многие детали операций весны и лета 1942 года. А. М. Василевский и М. И. Казаков подробно рассказывают о планировании местных наступательных операций, проведенных в период стратегической обороны. И. X. Баграмян и К. С. Москаленко пространно описали неудачное Харьковское наступление в мае 1942 года. Другие авторы восстановили детали Керченской трагедии. В мемуарах Казакова содержатся некоторые подробности операции на подступах к Воронежу5.
В германских и российских работах описываются бои, сопровождавшие прорыв германских войск к Сталинграду и Кавказу. Пробелы при описании ряда эпизодов восполняются некоторыми серьезными исследованиями 6. Однако по другим операциям эти пробелы еще сохраняются. К числу этих операций относятся: контрнаступательные операции Брянского фронта (июнь - июль 1942 г.); наступательные операции Западного фронта в июле? августе 1942 г., включая Волховское наступление (61-я армия, 5?12 июня), Жиздринские наступательные операции (16-я армия, 6?14 июля, а также 61-я, 16-я, 3-я танк, армии в августе); оборонительные бои на Южном фронте в ходе Ворошиловградской операции (6?24 июля).
Действия Брянского фронта получили освещение. Однако об операциях, которые вел Западный фронт, только мимоходом упоминается в некоторых германских монографиях и публикациях архивных документов. Ряд наступательных операций, рассчитанных на то, чтобы отвлечь часть_ германских сил со Сталинградского направления, предусматривали действия значительных войсковых формирований (в частности наступательные действия в августе только что сформированной 3-й танк, армии).
Операции Южного фронта описывались без особых подробностей, в общих контурах. Германские архивы очевидно содержат материалы, освещающие детально боевые действия и судьбы 38-й, 9-й, 37-й, 24-й и 12-й армий, отдельные части которых оказались в окружении, но основная масса все же избежала пленения. Как и почему это произошло, остается неясным. Еще меньше подробностей имеется о сражениях, которые вели 62-я, 64-я армии, 1-я и 4-я танк, армии на ближних подступах к Сталинграду.
Советские наступательные операции осенью 1942 года. Читатели и историки довольно подробно осведомлены о Сталинградском контрнаступлении (операция ?Уран?), об операциях ?Сатурн? и ?Малый Сатурн? против германских и итальянских войск в среднем течении р. Дон. Но немногие знают об одновременной с ?Ураном? операции ?Марс?, которая упоминается многими западными исследователями, но о которой умалчивают почти все доступные советские источники.
Четыре наиболее солидных российских источника касаются операции ?Марс? в районе Ржева и Сычевки (24 ноября ? декабрь 1942 г.). О ней упоминается в воспоминаниях Г. К. Жукова, который планировал и руководил этой операцией вместе с К. С. Коневым, М. А. Пуркаевым (хотя Конев не пишет об этой операции). Жуков сначала указывает, что эта операция преследовала цель разгромить германские войска в Ржевском выступе, однако, возвращаясь к ней после описания Сталинградской битвы, он упоминает о неудаче под Ржевом и характеризует данную операцию как просто отвлекающую (вопреки тому, что она началась 24 ноября, т. е. через пять дней после начала Сталинградской битвы и через день после окружения 6-й германской армии и продолжалась во второй половине декабря) 7.
Командующий 1-м мех. корпусом М. Д. Соломатин пишет, что во время Сталинградской битвы необходимо было связать германские резервы. Описывая действия своего корпуса во время операции ?Марс?, он упоминает о взаимодействии его с частями 41-й армии, а также и о том, что предполагалось участие других соединений Калининского и Западного фронтов в операции по разгрому немецко-фашистской группировки' в районе Оленино ? Ржев 8 .
В мемуарах М. Е. Катукова операция ?Марс? упоминается, но с немногими подробностями. Он сообщает, что его 3-й мех. корпус (приданный 22-й армии) получил приказ выдвинуться для атаки и взаимодействовать с пехотой. Операция началась, по его словам, 25 ноября и после тяжелых боев в неблагоприятных погодных условиях завершилась 20 декабря '.
А. X. Бабаджанян, который в 1942 г. был командиром 3-й мех. бригады катуковского корпуса, упоминает о том, что командующий 22-й армии В. В. Юшкевич ставил перед командирами задачу осуществить совместно с войсками Западного фронта ?довольно серьезную? операцию по ликвидации Ржевской группировки противника 10.
В книге об истории советской кавалерии упоминается о совместных действиях частей 20-й кав. дивизии и 2-го гв. кав. корпуса и 6-й танк, армии южнее Ржева, когда кавалерийская дивизия в течение месяца действовала по германским тылам, пока ее не вызволили части корпуса Катукова " (последний тоже упоминает об этом).
Упомянутые выше источники определяют эту операцию как ограниченную, по сути дела отвлекающую, в которой принимали участие по крайней мере три армии, поддержанные примерно четырьмя мобильными корпусами. Но эти значительные силы не были превосходящими.
В разведывательных и оперативных донесениях, хранящихся в германских архивах, эта операция оценивается совсем по-иному. В донесении 9-й армии утверждается, что в операции участвуют 22-я и 41-я армии Калининского фронта, поддержанные 1-м и 3-м мех. корпусами. Согласно тому же донесению в операции были задействованы и 39-я армия и приданный 41-й армии элитный сталинский 6-й стрелковый корпус. В операции также участвовали три армии Западного фронта (21, 31 и 30), поддержанные в разное время 6, 7, 8 танк, корпусами и 2 гвард. кав. корпусом. Одновременно 3-я уд. армия нанесла удар по германской группировке в районе Великих Лук и достигла успеха (это подробно описано советскими историками). В дальнейшем 2-й мех. корпус мог поддержать либо 41-ю армию (в районе Белого), или 3-ю уд. армию (которая действительно получила эту поддержку). Подробные германские отчеты указывают на то, что советские мобильные силы собирались в бронированный кулак и подготовка к их наступлению была завершена 12.
Под Сталинградом были собраны шесть армий (5-я танк., 21, 65, 24, 57, 51), включавшие в себя или поддержанные девятью мобильными корпусами (1, 26, 4, 16, 13 танковыми, 4-м механизированным, 8, 3 гвард., 4 кавал.). Им противостояли германская 6 армия и часть 4-й танков, армии, румынские 3-я и 4-я армии из армейской группы ?Б?. 62-я и 64-я советские армии держали оборону города. В Ржевско-Сычевской операции Жуков ввел в дело шесть армий (41, 22, 39, 30, 31, 20), поддержанных почти семью мобильными корпусами (1, 2, 3 мех., 5, 6, 8 танк., 2 гв. кавал.). Им противостояли две трети германской 9-й армии. И одновременно 3-я уд. армия наносила удар по частям 9-й армии немцев в районе Великих Лук, а три советские армии (4 уд., 43, 29) обеспечивали фланги. Учитывая армии, действующие на разных направлениях, можно сказать, что мощь советских войск и соотношение сил в районе Ржева вероятно были близки к тому, что было под Сталинградом.
24 ноября 41-я и 22-я армии, на острие которых двигались 1-й и 3-й мех. корпуса, начали наступление и прорвали германскую оборону севернее и южнее Белого и в течение нескольких дней продвигались в глубоком германском тылу. Ухудшившаяся погода и упорное сопротивление немцев в конце концов остановили продвижение механизированных корпусов. Одновременно расположенные восточнее армии Конева нанесли удары по германской обороне, не достигшие цели. Неоднократные танковые и пехотные штурмовые удары по германской обороне были отражены и атакующие понесли тяжелые потери. Части 39-й армии нанесли удар по германской обороне и потеснили немцев северо-западнее Ржева. Западнее Ржева части 31-й армии прорвали оборону немцев и перерезали железную дорогу Ржев ? Оленино. Тяжелые бои продолжались в декабре. Мобильные части из германского резерва окружили и разбили основную часть механизированного корпуса Соломатина и поддерживавшего его 6-го стрелкового корпуса, отбросили корпус Катукова и сдержали атакующие 39-ю и 31-ю армии севернее железной дороги Ржев ? Оленино. В середине декабря Жуков и Конев еще раз попытались прорваться и выручить части Соломатина, но и эта попытка закончилась кровопролитным провалом.
Общие потери советских войск в этой операции неизвестны, но по германским данным, они велики (считают, что только в секторе Конева с 24 ноября по 14 декабря погибло 15 000 человек и уничтожено 1655 танков), включая и гибель четырех генералов 13,
Два обстоятельства различают операцию ?Уран? и операцию ?Марс?. Под Сталинградом советские армии нанесли первый удар по тем участкам фронта, которые занимали румынские войска, и сравнительно легко прорвали оборону. Под Ржевом же окопались и держали хорошо подготовленную оборону обладающие опытом германские дивизии (подобные 102-й). В отличие от положения под Сталинградом, немцы располагали здесь и 5-й танковой дивизией, развернутой в оборонительные порядки против войск Конева, наносившего главный массированный удар. В Сталинграде германские бронированные силы были сожжены в ходе городских боев и немцы имели в своем резерве только две танковые дивизии (22-ю и 1-ю румынскую). А в Ржеве 9-я германская армия имела в непосредственном оперативном резерве четыре мобильных дивизии (1-ю и 9-ю танковые дивизии, дивизию ?Великая Германия? и 14-ю танковую гренадерскую) и три других танковых дивизии в пределах досягаемости в течение нескольких дней (9-ю, 19-ю, 20-ю). Это обрекало советское наступление на неудачу.
К этому надо добавить, что операция ?Уран? достаточно подробно изучена историками, чего нельзя сказать об операции ?Марс?.
Наступательные операции зимой и весной 1943 года. И советские и германские исследования этих операций в общем в равной степени исходят из итогов и последствий Сталинградской битвы. Обе стороны подробно освещают развитие военных действий до начала февраля 1943 г., когда наступательный порыв советских войск неожиданно обратился против них самих. Германские сообщения о событиях, имевших место в феврале ? марте, посвящены в основном контрудару Манштейна в районе Донбасса, по их словам, сломавшем острие советского наступления и отбросившему части Юго-Западного фронта на Северный Донец, а впоследствии сорвавшем наступление войск Воронежского фронта, которые были отброшены к северу ? до Харькова и Белгорода, в результате чего к середине марта образовалась Курская дуга.
Можно понять, почему германские историки преувеличивают успехи Манштейна в феврале ? марте 1943 года и размышляют о возможных результатах, будь это наступление продолжено. Советские историки больше внимания уделяют Харьковскому наступлению и оборонительным операциям в этом районе, но менее подробно пишут о Донбасской операции. Соответствующую информацию можно лишь с трудом откопать во многих разрозненных источниках 14. Но более удивительно го, что потенциально более важное наступление советских войск в конце зимы 1943 г. почти полностью остается в тени. Мы имеем в виду большую наступательную операцию Центрального фронта на Курско-Брянском направлении, которая в случае своего успеха могла привести к разгрому германской группы армий ?Центр?, обеспечить выход на берега Днепра и разрубить надвое германский фронт.
Наступление Центрального и Западного фронтов в районе Орла ? Брянска ? Смоленска (февраль ? март 1943 года). Пристальное изучение советских военных мемуаров, описаний боевого пути ряда соединений позволяет восстановить основные события этой операции. Германские архивные материалы подтверждают данные советских источников и дополняют их некоторыми подробностями 15. Важные свидетельства говорят о далеко идущих планах и дерзости этих наступательных замыслов и подтверждают, насколько значим был контрудар Манштейна.
В начале февраля 1943 г. Ставка Верховного Главнокомандования планировала провести наступательную операцию, которая должна была развить успехи, достигнутые Брянским и Воронежским фронтами на Воро-нежско-Курском направлении, и обеспечить прорыв Юго-Западного фронта через Донбасс, к Днепру и Азовскому морю. Имелось в виду использовать армии, освободившиеся после ликвидации группировки Паулюса, а также другие стратегические резервы для наступления по линии Курск ? Брянск в направлении Днепра и Смоленска во взаимодействии с войсками Западного и Калининского фронтов. На острие наступления должен был находиться Донской фронт Рокоссовского (переименованный в Центральный фронт) (2-я танк, армия, 70-я армия из резерва Ставки, а также 65-я и 21-я армии, переброшенные из-под Сталинграда по железной дороге). Наступление нескольких фронтов должно было начаться 12 февраля. Авангарды Западного фронта (16-я армия) и Брянского фронта (13-я и 48-я армии) должны были окружить германские войска в Орловском выступе. Затем, между 17 и 25 февраля эти два фронта, поддержанные Центральным,
должны были очистить от германских войск Брянскую область и обеспечить плацдармы на р. Десна. В конечной стадии операции ? 25 февраля ? середина марта ? Калининский и Западный фронты должны были захватить Смоленск и вместе с другими фронтами ликвидировать армейскую группу ?Центр? в Ржевско-Вязьминском выступе. Вся эта наступательная операция должна была по времени совпасть с успешными действиями Воронежского и Юго-Западного фронтов, так чтобы к середине марта советские войска достигли линии Днепра ? от Смоленска до Черного моря.
С самого начала это стратегическое наступление столкнулось с серьезными трудностями. Во-первых, пришлось отложить наступление армий Рокоссовского (Центральный фронт) до 25 февраля, а к этому времени уже были отброшены в результате контрудара Манштейна войска Юго-Западного фронта, наступавшие в Донбассе. Цровалилось и наступление Западного фронта (Баграмяна) в районе Жиздры, хотя и предпринималась попытка вторичной атаки. Тем не менее Рокоссовский силами 2-й танк., 65-й армий и кавалерийско-стрелковой группы, сформированной на базе 2-го гвард. кав. корпуса, начал наступательные действия. Другие армии включались в операцию по мере их передислокации.
Наступление Рокоссовского вначале развивалось очень успешно. К 7 марта 2-я танк, армия А. Г. Родина овладела Севском, а кавалерийско-стрелковая группировка достигла Трубчевска и Новгород-Северского. 65-я армия П. И. Батова и соединившаяся с ней 70-я армия Г. Ф. Тарасова медленно преодолевали сопротивление обороняющихся южнее Орла германских войск, в то время как 60-я и 38-я армии на левом фланге пытались обойти 2-ю армию немцев в районе Льгова. Но успеху Рокоссовского помешали четыре фактора. Во-первых, медленно происходила передислокация ?сталинградских? армий по железной дороге и шоссе через Ливны, задержалось прибытие 21-й армии, которая должна была сыгратг, существенную роль в наступлении на Орел. Во-вторых, плохая погода и оттепель помешали не только передислокации войск, но и самому наступлению армий Рокоссовского. В-третьих, к концу марта в результате контрудара Манштейна было подавлено сопротивление войск Воронежского фронта южнее Харькова и под угрозой оказался левый фланг Рокоссовского. Наконец, вывод германских войск из Ржевского выступа и победы на юге позволили командованию 2-й танк, армии и 2-й армии перегруппировать силы на юге и на севере, сосредоточив их против флангов наступающих советских войск. 7 марта Рокоссовский получил разрешение Ставки на перегруппировку сил в направлении своего правого фланга, имея в виду начать менее амбициозную операцию против Орловского выступа.
Впоследствии германское командование ужесточило сопротивление на Фатежско-Орловском направлении, сдерживая продвижение наступавших войск Рокоссовского, а затем передислоцированные германские войска нанесли удар по его измотанным частям на участке Новгород-Се-верский ? Льгов. Окончательный удар по наступательным планам Рокоссовского был нанесен 11 марта, когда только что прибывшая для участия в наступлении Рокоссовского на Орел 21-я армия И. М. Чистякова была повернута на Обоянь, с тем чтобы противостоять атакам Манштейна. Безрезультатные бои на Орловском направлении продолжались до 23 марта. Войска Рокоссовского вынуждены были оставить Севск и занять оборону по линии, обозначившей в дальнейшем северный и центральный участок Курской дуги.
Таким образом, попытка широко задуманного стратегического наступления оказалась неудачной и Ставке пришлось снова отложить прорыв на линию Днепра. Все это повлияло на организацию последующих операций в районе Курска в 1943 г., но одновременно еще раз подтвердило стратегическую значимость захвата Донбасса Манштейном, как и харьковских контрударов.
Советские историки игнорируют эти операции и их значение. Даже в недавно вышедшей книге Г. Ф. Кривошеева ?Гриф секретности снят: потери вооруженных сил СССР в войнах, боевых действиях и военных конфликтах? (М. 1993) не приводятся данные о людских потерях в ходе описанной выше операции (как и операции ?Марс?) и даже не отмечается существование Центрального фронта в феврале ? марте 1943 года.
Наступательные операции в Белоруссии осенью 1943 и зимой 1944 года. Германские и советские историки подробно рассказывали о серии драматических наступательных операций Советской Армии, которые последовали за Курской битвой и прорывом к Днепру. Целые тома посвящены операциям ?Суворов?, ?Румянцев?, ?Кутузов?. Большое внимание уделялось и различным фазам Черниговско-Полтавской операции, форсированию Днепра, Невельской и Мелитопольской операциям. Германские историки сосредоточивались больше на неудачах советских войск (например, на попытках смять Никопольский плацдарм), в то время как советские историки ? на успешном наступлении, начавшемся с Житомирско-Бердичевской операции в декабре 1943 года и достигшем кульминации в окружении 1-й германской танк, армии в ходе Проскуров-Черновицкой операции и выходе советских войск на границу с Румынией и Южной Польшей в апреле 1944 года. Опущенными в этих описаниях остаются важные неоднократные попытки овладеть Белоруссией (Белорусское стратегическое наступление, ноябрь 1943 ? февраль 1944 года).
Некоторое представление о начальных усилиях по освобождению Белоруссии можно составить по описаниям Невельской операции Калининского (1 Прибалтийского) фронта и Гомельско-Речицкой операции Белорусского фронта. По плану Ставки, выработанному очевидно в ноябре 1943 года, 1-му Прибалтийскому фронту надлежало нанести удар из выступа западнее Невеля на юг в направлении Полоцка и на запад в направлении Витебска с тем, чтобы во взаимодействии с войсками Западного фронта, наступающими на Оршу и Богушевск, разгромить Витебскую группировку противника. Одновременно войскам Белорусского фронта предстояло осуществить прорыв с днепровских плацдармов близ Лоева по линии Речица ? Бобруйск в направлении Минска, будучи поддержанными справа войсками Западного фронта, наступающими через Рогачев. Один из источников, цитирующий приказ от 1 октября, упоминает о намерении Ставки: нанеся главный удар в общем направлении Жлобин, Бобруйск и Минск, разгромить Жлобинско-Бобруйскую группировку противника и овладеть столицей Белоруссии ? Минском, а отдельными войсковыми группами атаковать противника вдоль северного берега р. Припять в направлении Калин-ковичи и Житковичи 16. К. Н. Галицкий в своих воспоминаниях также упоминает о первоначальном намерении Ставки ?изолировать Витебско-Городокскую вражескую группировку?. Другие источники позволяют предположить, что при этом имелись в виду воздушно-десантные операции вглубь Белоруссии 17.
Впрочем, от последних по-видимому пришлось отказаться. Намеченное стратегическое наступление не удалось по ряду причин, в том числе и из-за плохих погодных условий и упорного сопротивления германских войск. Советские историки писали о ряде операций к западу от Невеля: Городокской (ноябрь ? декабрь 1943 г.), Гомельско-Речицкой (ноябрь 1943 г.) и Рогачевско-Жлобинской (февраль 1944 г.), однако они умалчивают о последующих действиях 1-го Прибалтийского и Белорусского фронтов и до сих пор игнорируют операции войск Западного фронта. Не упоминается о них и в справочной литературе (в том числе и в упоминавшейся книге Кривошеева). Единственное исключение ? современные откровения М. А. Гареева, который писал о неоднократных неудачах Западного фронта в указанный период 18.
Некоторые германские публикации и архивные материалы содержат более широкий круг свидетельств о размахе, интенсивности и продолжительности советских наступательных действий в Белоруссии в этот период 19. Исследователи вынуждены базироваться на этих источниках, пока не станут доступными советские материалы.
Попытки советских войск развить успехи наступательных операций весной 1944 года.Одна из наиболее трудных задач для военных историков ? определение замыслов и целей стратегических операций, в том числе и тех, что увенчались успехом. Вполне естественно, что в ходе их развития выдвигались и новые стратегические цели, как это было во время зимних кампаний 1941?1942 и 1942?1943 годов, а также летне-осенней 1943 года.
Еще труднее установить, были ли боевые действия, приходящиеся на завершающую стадию наступательной операции, просто попыткой использовать достигнутый успех, или же они преследовали заранее обдуманную цель перегруппировать войска для развития наступательных действий в ходе последующих стратегических операций 1944 и 1945 годов.
Особенно серьезные проблемы возникают при изучении двух операций: неудавшегося наступления в конце зимне-весенней кампании 1944 г., а также попытки советских войск в ходе летне-осенней кампании 1944 г. проникнуть вглубь Восточной Пруссии.
В первой из них (битве при Тыргу-Фрумосе 2?4 мая 1944 г.), по утверждениям германских источников, было сорвано наступление советских войск, понесших тяжелые потери. Эту операцию подробно изучали Г. фон Мантейфель и Ф. фон Сенгер и Эттерлин 20. Советские войска, нанесшие удар по германским позициям севернее Ясс, стремились овладеть ими и вторгнуться на территорию Румынии. Согласно германским источникам, это наступление осуществляла 2-я танк, армия во взаимодействии с 27-й армией. За три дня боев германский VII танк, корпус (состоявший в основном из дивизии ?Великая Германия? и 24-й танк, дивизии) и армейский корпус разбили советские войска и уничтожили 350 советских танков.
Советские источники умалчивают об этом сражении. Отдельные косвенные упоминания встречаются в историях дивизий, сражавшихся в Румынии, но только в истории 2-й танк, армии прямо говорится, что в конце марта 1944 г. эта армия перебазировалась в полосу 27-й армии и ей была поставлена задача атаковать противника в няппавпении Фокуры и Подул-Илоаей, а впоследствии овладеть Яссами 21 При описании последующих действий сообщается, что танковая армия предприняла атаку совместно с 35-м стрелк. корпусом 27-й армии, а 3-й танк, корпус достиг Тыргу-Фрумоса, но был отброшен в результате жестоких германских контратак. Неудача советских войск объяснялась слабой артиллерийской подготовкой и упреждающим ударом немцев.
Но было ли советское наступление рассчитано на глубокое проникновение на территорию Румынии, или же оно являлось локальной операцией, преследующей цель улучшить оперативные позиции и подготовить условия для нового наступления? Германские авторы придерживаются первой точки зрения, на мой же взгляд, правильнее вторая, поскольку она согласуется с ложным планированием будущих операций в Белоруссии (преследовалась цель зафиксировать будущее присутствие 2-й танк, армии в Румынии, в то время как на самом деле она вскоре была оттуда выведена) ". Только дальнейшие разыскания в советских архивах позволят разрешить этот спор.
Ни одна из операций на Восточном фронте не породила столь горячих споров, как действия войск 1-го Белорусского фронта восточнее Варшавы в августе ? сентябре 1944 г., т. е. во время Варшавского восстания. Западные историки обычно обвиняют советское командование в том, что оно умышленно уклонилось от помощи полякам и, исходя из политических соображений, по сути помогло германской армии подавить повстанцев. Советские историки возражают, ссылаясь на то, что попытки поддержать восстание предпринимались, но по оперативным обстоятельствам оказание такой помощи было невозможным. Подробно операции на подступах к Варшаве до сих пор не изучены. Историки вынуждены восстанавливать события, обращаясь к множеству разрозненных источников, По иронии судьбы, донесения германской 2-й армии и другие материалы (вероятно и 9-й армии), захваченные Советской Армией и до сих пор недоступные западным историкам, помогают подкрепить советскую аргументацию.
Оперативные подробности о действиях советских войск на подступах к Варшаве могут быть реконструированы по разрозненным ? советским и германским? источникам. К 28 июля 1944 г. 2-я танк, армия А. И. Радзиевского, повернутая на север из района Магнушев для удара по Варшаве с тремя корпусами в одном эшелоне, в 40 км юго-восточнее Варшавы завязала бой с 73-й германской пехотной дивизией и парашютно-танковой дивизией ?Герман Геринг?. Радзиевский стремился овладеть дорогами на Варшаву, а германские войска ? не допустить этого и удержать польскую столицу в своих руках 23. Ближайшими советскими войсками, способными поддержать Радзиевского, были части 47-й армии, 11-го танкового и 2-го гвард. кавалерийского корпусов, в то время сражавшиеся за овладение Седльцем в 50 км восточнее. К 29 июля Радзиевский направил свои 8-й гвард. и 3-й танк, корпуса на север, стремясь обойти Варшаву с северо-востока и охватить левый фланг германской обороны, в то время как 16-й танк, корпус продолжал драться на юго-восточных подступах к Варшаве.
В то время как 8-й гвард. танковый корпус вел успешные бои в 20 км восточнее Варшавы, 3-й танк, корпус был остановлен в результате серии танковых контратак фельдмаршала В. Моделя, нового командующего армейской группой ?Центр?. Начиная с 30 июля дивизии ?Герман Геринг? и 19-я танковая наносили удары по чрезмерно растянувшимся и ослабленным танковым корпусам севернее Воломина в 15 км северо-восточнее Варшавы. 2 и 3 августа 4-я танковая дивизия и танковая дивизия СС ?Викинг? включились в эти боевые действия против советских корпусов, хотя и выдержавших трехдневные контратаки, но серьезно ослабленных. К 5 августа части 47-й армии прибыли в район боев, а 2-я танк, армия отведена на отдых и переоснащение. Три стрелковых корпуса 47-й армии растянулись на фронте протяженностью в 80 км ? от Варшавы до Седльце и не были в состоянии возобновить продвижение в направлении Варшавы к реке Нарев. Коммуникации германских войск в восточном направлении ? к армейской группе ?Центр?, сражавшейся не на жизнь, а на смерть севернее и западнее Бреста, были нарушены, но не разорваны.
1 августа польская Армия Крайова подняла восстание в городе. Хотя повстанцы и овладели большими участками в деловой части Варшавы, но им не удалось захватить четыре моста на Висле и удержать восточное предместье ? Прагу. В течение последующих дней, когда восстание сначала ширилось, а потом потерпело поражение, советские войска продолжали наступать на германские войска северо-восточнее Варшавы. Войска 1-го Белорусского фронта сосредоточились на том, чтобы надежно удерживать Магнушевский плацдарм, который до середины августа оставался целью германских контратак, а также на форсировании р. Буг, овладении переправами через Нарев в предвидении будущих наступательных операций.
47-я армия оставалась единственной существенной силой, стоявшей против Варшавы, пока 20 августа к ней не присоединилась 1-я Польская армия. Наконец, советские войска 3 сентября прорвались к Бугу, на следующий день дошли до Нарева, а 6 сентября пробились через Нарев. 13 сентября авангардные отряды двух польских дивизий штурмовали переправы через Вислу в районе Варшавы, но не добились больших результатов и 23 сентября были отведены за реку 24.
Если оставить в стороне политические соображения и мотивы, объективное изучение боевых действий в районе Варшавы показывает, что вплоть до начала сентября германское сопротивление было в состоянии воспрепятствовать любой советской попытке оказать помощь варшавянам (даже если таковая и имелась в виду). Необходимо было осуществить полную перегруппировку войск южнее Магнушева, а если говорить более реалистично ? с Бугско-Нарвского направления, для того, чтобы собрать силы, достаточные для прорыва в Варшаву. Если бы даже удалась эта попытка, очень дорого бы обошлась советским войскам операция по очистке Варшавы от немцев. К тому же они не располагали пригодными для дальнейшего наступления позициями.
Многое еще предстоит изучить об этх операциях и по германским и по советским архивным источникам.
Попытки советских войск использовать успехи наступательных операций осенью 1944 года. И осенью, как и весной 1944 года, советские войска располагали многими возможностями для того, чтобы развить успехи, достигнутые в ходе Белорусской и других наступательных операций.
Из германских источников явствует, что наиболее выдающимися из них были те, что сложились в октябре 1944 г. в ходе Мемельской операции, когда советские войска продвинулись от Шауляя до берегов Балтики. Сразу же по завершении этой операции войска 3-го Белорусского фронта (И. Д. Черняховский) предприняли попытку проникнуть вглубь Восточной Пруссии (Гумбиненская или Гольдапская операция, 16?27 октября 1944 года).
Германские документы освещают отдельные детали этой операции и, в частности, описывают маневр 2-го гвард. танк, корпуса южнее Гум-бинена 25.
Согласно советским источникам, Ставка приказала Черняховскому развить успехи, достигнутые в ходе Мемельской операции и осуществить прорыв в глубь Восточной Пруссии по линии Гумбинен ? Кенигсберг. Командующий фронтом планировал осуществить прорыв немецкой обороны силами 5-й и 11-й гвардейских армий, а затем ввести в действие 2-й гвард. танков, корпус и свежие силы из второго эшелона 28-й армии. 31-я и 39-я армии должны были обеспечивать фланги наступающих войск. 16 октября в действие вступили 5-я и 11-я гвард. армии (Н. И. Крылов, К. Н. Галицкий), которые вклинились на 11 км в глубь германской обороны. На следующий день 31-я и 39-я армии включились в наступление, а армия Галицкого пересекла германскую границу. Немцы сопротивлялись отчаянно. Черняховскому потребовалось четыре дня для того, чтобы прорвать линии тактической обороны. Вторая оборонительная линия ? вдоль германской границы ? была настолько сильна, что Черняховскому пришлось использовать танковые корпуса. Наконец, 20 октября 11-я гвард. армия и 2-й гвард. танк, корпус совместно разгромили немецкую оборон" и достигли окраин Гумбинена. На следующий день Черняховский приказал командующему 28-й армии А. А. Лучинскому вступить в бой, но атакующие войска запнулись в укрепленном районе Сталлупинен, куда прибыли германские бронетанковые подкрепления. Бои продолжались до 27 октября, когда фланговые советские армии сомкнулись с передовыми отрядами 11-й гвард. армии. Ценой тяжелых (по германским данным) потерь советские войска продвинулись на 50?100 км вглубь Восточной Пруссии, убедившись при этом в том, что для овладения восточно-прусскими бастионами потребуется более широкая подготовка.
Конечно и эта операция требует дальнейшего детального изучения по советским и германским источникам. Тогда можно будет сделать более обоснованные выводы. Гумбиненская операция, как и операция при Тыргу-Фрумосе и другие, здесь не упоминаемые, выявила серьезность проблем, касающихся стратегических целей, выдвигаемых на нисходящих стадиях крупных операций.
Мы привели примеры пробелов, имеющихся в истории боевых действий на советско-германском фронте. Историки очевидно назовут и другие ?забытые? операции. Можно упомянуть и те, что используют в обучении германских офицеров в настоящее время: бои на р. Чир (декабрь 1942 г.), в районе Донбасса (февраль 1943 г.), никопольские бои и многие другие, описание которых покоится исключительно на страдающих односторонностью германских источниках. К другим игнорируемым операциям относятся окружение и разгром 6-й и 12-й армий в районе Умани, операции на Харьковском и Курском направлениях поздним летом и осенью 1941 г., планы наступательных действий на севере весной 1943 г. (группа М. С. Хозина), операции на участке Старая Русса ? Невель осенью 1943 г., операции по ликвидации германской армейской группы ?Север?, зажатой в Курляндии в октябре 1944 года.
Использование этих и других сюжетов прольет более точный свет на историю военных действий и поможет рассеять многие мифы, сохраняющиеся в историографии. Еще раз подтверждается старая аксиома: лучше самим рассказать о своей собственной истории, чем если о ней будет говорить кто-нибудь другой.
Обычный читатель воспринимает историю противоборства двух крупнейших европейских армий, происходившего на необозримой территории, на отличающемся колоссальной протяженностью и крайним разнообразием природных условий театре военных действий, с множеством сменявших друг друга наступательных и отступательных операций, главным образом через описание таких великих битв, как Московская, Сталинградская, Курская и Берлинская. При этом западные читатели склонны рассматривать операции на Восточном фронте как своего рода фон для более драматических и значимых, по их мнению, сражений на Западном театре военных действий, таких как Эль-Аламейн, Салерно, Анцио, Нормандия и др.
То, что читатель ? неспециалист придерживается столь несбалансированной точки зрения, легко объяснить. В массовом сознании обычно закрепляются наиболее яркие события, особенно заметно выступающие на фоне мозаики, образующей историю четырехлетнего противоборства. К тому же западный читатель, как правило, имеет дело с трудами, написанными по большей части на германских источниках, в которых военные действия обычно описываются как операции против безликого и бесформенного врага, располагающего огромной армией и неиссякаемыми людскими ресурсами. Впрочем, и многие более информированные читатели разделяют такой неправильный подход.
Но вторая мировая война должна быть изучена во всех подробностях. Только тогда можно осмыслить в полном объеме ее ход и все ее региональные и глобальные последствия. В том, что это еще не сделано, повинны историки как западные, базирующиеся в основном на германских источниках, так и советские, не сумевшие предложить полное и заслуживающее доверия описание хода военных действий на Восточном фронте. Разумеется, свою роль сыграли и политические, и идеологические факторы, а также и настроения, порожденные холодной войной.
К сожалению, западному читателю мало доступны то работы советских ких авторов, которые действительно удовлетворяют научным требованиям. Чаще всего к нему попадают работы общего характера, страдающие тенденциозностью и неточностями. Печать идеологической заданности лежит и на многих солидных трудах, авторы которых испытывали давление вовсе не разделяемых ими взглядов. В западной историографии второй мировой войны не случайно превалирует германская интерпретация происходивших в те годы событий. В этой ситуации получают хождение столь же сенсационные, сколь и недобросовестные и даже лживые сочинения, вроде книг В. Суворова ? ?Ледокол? и ?День М?. Разумеется, вышеуказанные упреки нельзя адресовать всей советской (или российской), как и всей западной историографии '.
К числу наиболее острых вопросов, стоящих перед современными исследователями истории минувшей войны, относятся многочисленные пробелы в описании хода военных действий, ?забытые?, ?пропущенные?, по тем или иным причинам игнорируемые исследователями операции, сражения и битвы.
Западный исследователь, который берется за изучение этих операций, неизбежно сталкивается с рядом трудностей. Советские авторы, давая общее описание хода военных действий, подчас просто игнорировали операции, которые, по их мнению, не сыграли важной роли или же были специально рассчитаны на дезориентацию противника, имели демонстративный характер, не говоря уже о том, что многие из них вообще окончились неудачей. Со своей стороны, и германские авторы склонны сосредоточивать внимание главным образом на основных операциях, выделяемых и описываемых российскими авторами. Обращает на себя внимание, что германские авторы сплошь и рядом воспринимают советские вооруженные силы как некую нерасчлененную целостность; в донесениях германских штабов, сообщавших о почти не прекращавшихся советских контратаках с трудом различается, какие именно части в них участвовали (это можно объяснить на начальной стадии высокими темпами наступательных операций вермахта, а впоследствии ухудшимися возможностями для ведения разведки).
Операции, о которых идет речь в этой статье, длительное время пребывали в тени таких крупных военных действий, как наступление по плану ?Барбаросса?, Московская, Сталинградская, Курская битвы, форсирование Днепра, действия на Правобережной Украине и в Белоруссии. Характерно, что ?забытые? операции приходятся, как правило на те стадии, когда спадал наступательный порыв советских войск.
Для преодоления указанных пробелов следует шире использовать советские монографии и мемуары, вышедшие в те периоды (например, между 1958 и серединой 60-х годов), когда допускалась определенная беспристрастность, было возможно более открытое освещение событий Великой Отечественной войны. Тогда увидели свет подробные и беспристрастные мемуары, монографии и обзоры военных операций. Общественность смогла узнать о крупных неудачах, постигших советские войска в ходе Харьковского сражения в мае 1942 г., поражениях советских войск под Харьковом и в районе Донбасса в феврале ? марте 1943 года. О некоторых из этих ?забытых? операций говорится в мемуарах Л. М. Сандалова, М. Е. Катукова, в описании истории 1-го мех. корпуса М. Д. Соломатина. Однако эти мемуары отражают лишь некоторые стороны этих операций.
Открытые к настоящему времени архивные фонды, в частности, документы Генерального штаба, а также труды академий Генерального штаба и им. М. А. Фрунзе еще не позволяют дать действительно полное описание хода войны. Это побуждает историков продолжить поиски необходимой информации в других местах. Пожалуй наиболее важным ее источником могут стать еще мало используемые германские архивные документы. Мемуары же крупных германских военачальников писались обычно без обращения к архивам, в основном ? по памяти и по отрывочным заметкам, из-за чего страдают неполнотой, безликостью описания операций советских войск и поэтому только эскизно обозначают контуры и проблемы ?забытых? операций. Современные военно-исторические монографии, хотя авторы их не преодолели эти недостатки, все же, как и новые публикации архивных документов, помогают выявить сами эти операции и поместить их в общий контекст развития военных действий.
Очевидно только кропотливое изучение архивных фондов, при всей трудоемкости этого дела, способно обеспечить историков материалами, необходимыми для заполнения утерянных или ?забытых? страниц в истории войны. Наиболее непосредственное и беспристрастное отражение происходящего на театре военных действий дают ежедневные оперативные и разведывательные карты, которые велись в штабах фронтов, групп армий, отдельных армий, корпусов и дивизий. Сопровождаемые донесениями и объяснительными записками они непосредственно выражают сущность и интенсивность каждой операции, напряженность боев на различных участках фронта, показывают все изменения, происходившие на линии соприкосновения противостоящих войск.
Автор настоящей статьи не стремился охватить все ?забытые? операции на советско-германском фронте. Скорее, это первая попытка, иллюстрирующая, что может дать историку даже достаточно поверхностное знакомство с германскими архивами. Думается, и она помогает понять, как много мы еще не знаем об этом грандиозном противоборстве, определить пути дальнейших исследований, направленных на то, чтобы написать воистину полную историю второй мировой войны.
Советские контратаки и контрудары в ходе операции ?Барбаросса? (июль ? сентябрь 1941 года). На острие наступающих германских армий были четыре мощные танковые группы, нацеленные на Ленинград, Москву и Ростов. Это наступление часто изображается как серия успешных ударов, кульминацией которых должно было стать овладение советской столицей. Историки пытаются выделить стадии этого наступления, их последовательность, цели, хронологические рамки.
Западные историки стремятся доказать, что неудача германского наступления, так и не сумевшего решить основную задачу, была связана с огромными российскими пространствами, ужасом русской зимы, недостатками, присущими германским штабам и организации тыла. Б их работах излагаются некоторые детали приграничных сражений, минского окружения советских войск, боев в районе Смоленска, маневра германской армии в южном направлении и последующего киевского окружения, октябрьских успешных прорывов в районе Брянска и Вязьмы, а затем провалившегося финального рывка на Москву, о неудаче которого эти авторы часто открыто сожалеют.
Российские источники позволяют осветить этот период более детально. Российские авторы обоснованно подчеркивают, какое значение имели для результатов Московской битвы сражения, развернувшиеся между границей и Подмосковьем. Они выдвигают на первый план замешательство советских войск и жестокость приграничных сражений, подчеркивают значение Смоленского сражения, титанические усилия Ставки, направленные на то, чтобы собрать, сосредоточить и ввести в бой те стратегические резервы, которые в конечном счете расстроили германское наступление. Они упоминают, хотя и не подвергают достаточно серьезному разбору упорное сопротивление советских войск германскому наступлению на той стадии, когда оно еще не продвинулось на столь беспрецедентную глубину. В частности, не рассматриваются подробности контрударов и контратак, которые ломали боевые порядки германских войск и в конечном счете сорвали германское наступление. Эти советские контрдействия, приходящиеся на июль, август и сентябпь 1941 года, заслуживают более детального изучения и разработки.
Как минимум, следует упомянуть о следующих операциях. Июль ? операции Западного фронта в направлении Лепеля (6?11 июля); Северо-Западного фронта в районе Сольцы (14?18 июля); контрудары Западного фронта (как осуществленные, так и планируемые) вдоль р. Днепр (13?17 июля), включая действия? 22-й армии (у Гродно), 19-й армии (под Витебском), 20-й армии (около Орши), 13-й армии (около Старого Быхова), 21-й армии в направлении Бобруйска, а 16-й армии и остатков 4-й армии ? на Горки; Юго-Западного фронта в направлении Дубно (1?2 июля) и Новгород-Волынского (10?14 июля). Август ? наступательная операция Северо-Западного фронта в районе Старой Руссы (12?13 августа); наступательные действия Западного фронта в районе Смоленска (11 августа ? 9 сентября); продолжение (до 7 августа) Бобруйской операции; наступление Юго-Западного фронта в районе Коростеня (5 ? 8 августа). Сентябрь ? Ельнинская наступательная операция Западного фронта (30 августа ? 8 сентября); Рославльско-Новозыбковское наступление Брянского фронта (30 августа ? 12 сентября).
Советские историки описали некоторые детали этих операций, но многое относится к низшим оперативно-тактическим уровням. Так, великолепные примеры героизма проявили бойцы 63-го и 67-го стрелковых корпусов в районе Рогачева. Ясные и четкие сообщения имеются о Бобруйской операции, о действиях 5-го и 7-го механизированных корпусов при Лепеле 2. В германских сообщениях о Бобруйском наступлении (например, в мемуарах X. Гудериана и других источниках), оно отнесено к рубрике ?Контрнаступление Тимошенко?. Это же можно сказать и в отношении операции на Ленинградском направлении. В своих мемуарах Манштейн упоминает об упорных боях в районе Сольцы и Старая Русса. Впоследствии и в советских публикациях упоминались эти бои, хотя и не со столькими подробностями, как в германских источниках. Также обстоит дело и с описанием тяжелых боев в районе Смоленска в германских популярных изданиях. Советские публикации дополняют его рядом подробностей, в частности о группе В. Я. Качалова, которую разбили танковые корпуса Гудериана 3. К сожалению, в советских сообщениях меньше говорится о деятельности и судьбе других оперативных групп, сражавшихся в районе Смоленска.
В воспоминаниях А. И. Еременко, в чем то дополняющих мемуары Гудериана, не содержатся важные подробности о Рославль-Новозыбковс-кой операции. Пока еще ощущается недостаток в источниках как по этой, так и по Ельнинской операции. Блестящая работа А. В. Владимирского ?На Киевском направлении? (М. 1989) наконец пролила свет на те напряженные усилия, которые предпринимали войска Юго-Западного фронта для того, чтобы сдержать натиск германских войск в направлении Киева. Но и здесь остро ощущается потребность в источниках, содержащих более подробное описание этих операций.
Таким образом, налицо множество пробелов в освещении боевых действий, относящихся к критической фазе операции ?Барбаросса? и требующих более подробного разбора. Однако еще важнее раскрыть стратегическую цель, сущность и значение этих операций. Советские авторы обращают большое внимание на те представления о тактике наступательного боя, которые были свойственны командирам Красной Армии, воспитанным в довоенные годы. Эти представления во многом определяли характер планирования и проведения ими наступательных операций в 1941 году. Неудачи в этих операциях были по большей части связаны с этими представлениями; стратегические подходы, оперативная и тактическая подготовка операций не могли преодолеть эти недостатки.
В статье ?Восстановление стратегического фронта на Западном направлении (июль 1941 г.)?, опубликованной в ?Военно-историческом журнале? в 1976 году (? 8), Б. Панов и Н. Наумов писали, что в конце июня ? июля 1941 г. перед Ставкой встала трудная задача ? восстановить фронт стратегической обороны от Полоцка до Полесья, не допустить продвижения немецких войск к Москве и одновременно разбить его силы мощным контрударом наземных сил и авиации. Но возникает вопрос: насколько эти усилия были связаны между собой и в какой мере они направлялись приказами Ставки? А если это руководство действительно имело место, то в какой степени контрдействия советских войск были связаны с последующими их неудачами, как и с провалом германского плана ?Барбаросса??
Наступательные операции в ходе зимнего наступления советских войск (декабрь 1941 ? апрель 1942 г.). И германские и российские авторы много писали о советской стратегической обороне под Москвой и двух фазах последовавшего за ней стратегического наступления. Германские авторы сосредоточивают внимание на том, что происходило в непосредственной близости от Москвы, а советские историки стремятся охватить более широкий участок фронта ? от Старой Руссы до Ельца. Однако события на флангах и на менее изученных участках по большей части игнорировались и теми и другими (за исключением, пожалуй, боевых действий в районе Демянска и Ростова). Это пренебрежение можно проиллюстрировать несколькими примерами.
Во время зимней кампании немцы были отброшены от ближних подступов к Москве, но главная цель ? разгром группы армий ?Центр? не была достигнута и в частности из-за неудач на флангах. Предпринятые здесь операции либо не дали оперативных результатов и не обрели стратегического значения, либо ослабили ударные силы Красной Армии на главном ? Московском ? направлении.
Среди фланговых операций, заслуживающих дальнейшего изучения, можно назвать: Любаньское наступление Волховского и Ленинградского фронтов (7 января ? 30 апреля 1942 г.); Орловско-Болховское наступление Брянского фронта (январь ? февраль 1942 г.); Демянское наступление Северо-Западного фронта (6 марта ? 9 апреля 1942 г.).
Первая из этих операций первоначально задумывались как прорыв блокады Ленинграда, но в конечном счете привела к ликвидации 2-й ударной армии. На Западе этот эпизод вызывает большой интерес в связи с судьбой генерала А. А. Власова, а советские историки по этой же причине старались обходить эту операцию и уж во всяком случае не упоминать имени Власова. Современных исследователей больше интересуют политические аспекты этой операции; историкам еще предстоит оценить ее в военном плане ".
Две наступательных операции Брянского фронта пока еще томятся в неизвестности, как и детали ряда других, приходящихся на нисходящую фазу Московского контранаступления (например, попытки 50-й армии освободить советские войска, попавшие в окружение). Между тем, если исходить из потенциальной значимости этих операций: в случае их успешного исхода? возможности ослабить резервы группы ?Центр? в момент самой большой для нее угрозы, то придется признать, что они заслуживают большего внимания.
Германские источники во множестве деталей, в том числе и оперативных и тактических (с использованием данных перехватов советских радиопереговоров и показаний военнопленных), подробно живописуют ход смелой Демянской наступательной операции, преследовавшей цель прорваться к окруженной группировке своих войск. Три советские воздушно-десантные бригады, поддержанные несколькими батальонами лыжников, прорвались сквозь кольцо германского окружения, которое в то же время подвергалось фронтальным атакам. Ход этой операции может быть в деталях восстановлен по германским источникам, однако ни в одной из советских работ не упоминается об этой операции и самоотверженности более чем 7 тыс. десантников, в ходе ее погибших.
Советские наступательные и контрнаступательные операции в контексте германского плана ?Блау? (?Брауншвейг?) (июнь ? июль 1942 г.). И германские и российские историки излагают многие детали операций весны и лета 1942 года. А. М. Василевский и М. И. Казаков подробно рассказывают о планировании местных наступательных операций, проведенных в период стратегической обороны. И. X. Баграмян и К. С. Москаленко пространно описали неудачное Харьковское наступление в мае 1942 года. Другие авторы восстановили детали Керченской трагедии. В мемуарах Казакова содержатся некоторые подробности операции на подступах к Воронежу5.
В германских и российских работах описываются бои, сопровождавшие прорыв германских войск к Сталинграду и Кавказу. Пробелы при описании ряда эпизодов восполняются некоторыми серьезными исследованиями 6. Однако по другим операциям эти пробелы еще сохраняются. К числу этих операций относятся: контрнаступательные операции Брянского фронта (июнь - июль 1942 г.); наступательные операции Западного фронта в июле? августе 1942 г., включая Волховское наступление (61-я армия, 5?12 июня), Жиздринские наступательные операции (16-я армия, 6?14 июля, а также 61-я, 16-я, 3-я танк, армии в августе); оборонительные бои на Южном фронте в ходе Ворошиловградской операции (6?24 июля).
Действия Брянского фронта получили освещение. Однако об операциях, которые вел Западный фронт, только мимоходом упоминается в некоторых германских монографиях и публикациях архивных документов. Ряд наступательных операций, рассчитанных на то, чтобы отвлечь часть_ германских сил со Сталинградского направления, предусматривали действия значительных войсковых формирований (в частности наступательные действия в августе только что сформированной 3-й танк, армии).
Операции Южного фронта описывались без особых подробностей, в общих контурах. Германские архивы очевидно содержат материалы, освещающие детально боевые действия и судьбы 38-й, 9-й, 37-й, 24-й и 12-й армий, отдельные части которых оказались в окружении, но основная масса все же избежала пленения. Как и почему это произошло, остается неясным. Еще меньше подробностей имеется о сражениях, которые вели 62-я, 64-я армии, 1-я и 4-я танк, армии на ближних подступах к Сталинграду.
Советские наступательные операции осенью 1942 года. Читатели и историки довольно подробно осведомлены о Сталинградском контрнаступлении (операция ?Уран?), об операциях ?Сатурн? и ?Малый Сатурн? против германских и итальянских войск в среднем течении р. Дон. Но немногие знают об одновременной с ?Ураном? операции ?Марс?, которая упоминается многими западными исследователями, но о которой умалчивают почти все доступные советские источники.
Четыре наиболее солидных российских источника касаются операции ?Марс? в районе Ржева и Сычевки (24 ноября ? декабрь 1942 г.). О ней упоминается в воспоминаниях Г. К. Жукова, который планировал и руководил этой операцией вместе с К. С. Коневым, М. А. Пуркаевым (хотя Конев не пишет об этой операции). Жуков сначала указывает, что эта операция преследовала цель разгромить германские войска в Ржевском выступе, однако, возвращаясь к ней после описания Сталинградской битвы, он упоминает о неудаче под Ржевом и характеризует данную операцию как просто отвлекающую (вопреки тому, что она началась 24 ноября, т. е. через пять дней после начала Сталинградской битвы и через день после окружения 6-й германской армии и продолжалась во второй половине декабря) 7.
Командующий 1-м мех. корпусом М. Д. Соломатин пишет, что во время Сталинградской битвы необходимо было связать германские резервы. Описывая действия своего корпуса во время операции ?Марс?, он упоминает о взаимодействии его с частями 41-й армии, а также и о том, что предполагалось участие других соединений Калининского и Западного фронтов в операции по разгрому немецко-фашистской группировки' в районе Оленино ? Ржев 8 .
В мемуарах М. Е. Катукова операция ?Марс? упоминается, но с немногими подробностями. Он сообщает, что его 3-й мех. корпус (приданный 22-й армии) получил приказ выдвинуться для атаки и взаимодействовать с пехотой. Операция началась, по его словам, 25 ноября и после тяжелых боев в неблагоприятных погодных условиях завершилась 20 декабря '.
А. X. Бабаджанян, который в 1942 г. был командиром 3-й мех. бригады катуковского корпуса, упоминает о том, что командующий 22-й армии В. В. Юшкевич ставил перед командирами задачу осуществить совместно с войсками Западного фронта ?довольно серьезную? операцию по ликвидации Ржевской группировки противника 10.
В книге об истории советской кавалерии упоминается о совместных действиях частей 20-й кав. дивизии и 2-го гв. кав. корпуса и 6-й танк, армии южнее Ржева, когда кавалерийская дивизия в течение месяца действовала по германским тылам, пока ее не вызволили части корпуса Катукова " (последний тоже упоминает об этом).
Упомянутые выше источники определяют эту операцию как ограниченную, по сути дела отвлекающую, в которой принимали участие по крайней мере три армии, поддержанные примерно четырьмя мобильными корпусами. Но эти значительные силы не были превосходящими.
В разведывательных и оперативных донесениях, хранящихся в германских архивах, эта операция оценивается совсем по-иному. В донесении 9-й армии утверждается, что в операции участвуют 22-я и 41-я армии Калининского фронта, поддержанные 1-м и 3-м мех. корпусами. Согласно тому же донесению в операции были задействованы и 39-я армия и приданный 41-й армии элитный сталинский 6-й стрелковый корпус. В операции также участвовали три армии Западного фронта (21, 31 и 30), поддержанные в разное время 6, 7, 8 танк, корпусами и 2 гвард. кав. корпусом. Одновременно 3-я уд. армия нанесла удар по германской группировке в районе Великих Лук и достигла успеха (это подробно описано советскими историками). В дальнейшем 2-й мех. корпус мог поддержать либо 41-ю армию (в районе Белого), или 3-ю уд. армию (которая действительно получила эту поддержку). Подробные германские отчеты указывают на то, что советские мобильные силы собирались в бронированный кулак и подготовка к их наступлению была завершена 12.
Под Сталинградом были собраны шесть армий (5-я танк., 21, 65, 24, 57, 51), включавшие в себя или поддержанные девятью мобильными корпусами (1, 26, 4, 16, 13 танковыми, 4-м механизированным, 8, 3 гвард., 4 кавал.). Им противостояли германская 6 армия и часть 4-й танков, армии, румынские 3-я и 4-я армии из армейской группы ?Б?. 62-я и 64-я советские армии держали оборону города. В Ржевско-Сычевской операции Жуков ввел в дело шесть армий (41, 22, 39, 30, 31, 20), поддержанных почти семью мобильными корпусами (1, 2, 3 мех., 5, 6, 8 танк., 2 гв. кавал.). Им противостояли две трети германской 9-й армии. И одновременно 3-я уд. армия наносила удар по частям 9-й армии немцев в районе Великих Лук, а три советские армии (4 уд., 43, 29) обеспечивали фланги. Учитывая армии, действующие на разных направлениях, можно сказать, что мощь советских войск и соотношение сил в районе Ржева вероятно были близки к тому, что было под Сталинградом.
24 ноября 41-я и 22-я армии, на острие которых двигались 1-й и 3-й мех. корпуса, начали наступление и прорвали германскую оборону севернее и южнее Белого и в течение нескольких дней продвигались в глубоком германском тылу. Ухудшившаяся погода и упорное сопротивление немцев в конце концов остановили продвижение механизированных корпусов. Одновременно расположенные восточнее армии Конева нанесли удары по германской обороне, не достигшие цели. Неоднократные танковые и пехотные штурмовые удары по германской обороне были отражены и атакующие понесли тяжелые потери. Части 39-й армии нанесли удар по германской обороне и потеснили немцев северо-западнее Ржева. Западнее Ржева части 31-й армии прорвали оборону немцев и перерезали железную дорогу Ржев ? Оленино. Тяжелые бои продолжались в декабре. Мобильные части из германского резерва окружили и разбили основную часть механизированного корпуса Соломатина и поддерживавшего его 6-го стрелкового корпуса, отбросили корпус Катукова и сдержали атакующие 39-ю и 31-ю армии севернее железной дороги Ржев ? Оленино. В середине декабря Жуков и Конев еще раз попытались прорваться и выручить части Соломатина, но и эта попытка закончилась кровопролитным провалом.
Общие потери советских войск в этой операции неизвестны, но по германским данным, они велики (считают, что только в секторе Конева с 24 ноября по 14 декабря погибло 15 000 человек и уничтожено 1655 танков), включая и гибель четырех генералов 13,
Два обстоятельства различают операцию ?Уран? и операцию ?Марс?. Под Сталинградом советские армии нанесли первый удар по тем участкам фронта, которые занимали румынские войска, и сравнительно легко прорвали оборону. Под Ржевом же окопались и держали хорошо подготовленную оборону обладающие опытом германские дивизии (подобные 102-й). В отличие от положения под Сталинградом, немцы располагали здесь и 5-й танковой дивизией, развернутой в оборонительные порядки против войск Конева, наносившего главный массированный удар. В Сталинграде германские бронированные силы были сожжены в ходе городских боев и немцы имели в своем резерве только две танковые дивизии (22-ю и 1-ю румынскую). А в Ржеве 9-я германская армия имела в непосредственном оперативном резерве четыре мобильных дивизии (1-ю и 9-ю танковые дивизии, дивизию ?Великая Германия? и 14-ю танковую гренадерскую) и три других танковых дивизии в пределах досягаемости в течение нескольких дней (9-ю, 19-ю, 20-ю). Это обрекало советское наступление на неудачу.
К этому надо добавить, что операция ?Уран? достаточно подробно изучена историками, чего нельзя сказать об операции ?Марс?.
Наступательные операции зимой и весной 1943 года. И советские и германские исследования этих операций в общем в равной степени исходят из итогов и последствий Сталинградской битвы. Обе стороны подробно освещают развитие военных действий до начала февраля 1943 г., когда наступательный порыв советских войск неожиданно обратился против них самих. Германские сообщения о событиях, имевших место в феврале ? марте, посвящены в основном контрудару Манштейна в районе Донбасса, по их словам, сломавшем острие советского наступления и отбросившему части Юго-Западного фронта на Северный Донец, а впоследствии сорвавшем наступление войск Воронежского фронта, которые были отброшены к северу ? до Харькова и Белгорода, в результате чего к середине марта образовалась Курская дуга.
Можно понять, почему германские историки преувеличивают успехи Манштейна в феврале ? марте 1943 года и размышляют о возможных результатах, будь это наступление продолжено. Советские историки больше внимания уделяют Харьковскому наступлению и оборонительным операциям в этом районе, но менее подробно пишут о Донбасской операции. Соответствующую информацию можно лишь с трудом откопать во многих разрозненных источниках 14. Но более удивительно го, что потенциально более важное наступление советских войск в конце зимы 1943 г. почти полностью остается в тени. Мы имеем в виду большую наступательную операцию Центрального фронта на Курско-Брянском направлении, которая в случае своего успеха могла привести к разгрому германской группы армий ?Центр?, обеспечить выход на берега Днепра и разрубить надвое германский фронт.
Наступление Центрального и Западного фронтов в районе Орла ? Брянска ? Смоленска (февраль ? март 1943 года). Пристальное изучение советских военных мемуаров, описаний боевого пути ряда соединений позволяет восстановить основные события этой операции. Германские архивные материалы подтверждают данные советских источников и дополняют их некоторыми подробностями 15. Важные свидетельства говорят о далеко идущих планах и дерзости этих наступательных замыслов и подтверждают, насколько значим был контрудар Манштейна.
В начале февраля 1943 г. Ставка Верховного Главнокомандования планировала провести наступательную операцию, которая должна была развить успехи, достигнутые Брянским и Воронежским фронтами на Воро-нежско-Курском направлении, и обеспечить прорыв Юго-Западного фронта через Донбасс, к Днепру и Азовскому морю. Имелось в виду использовать армии, освободившиеся после ликвидации группировки Паулюса, а также другие стратегические резервы для наступления по линии Курск ? Брянск в направлении Днепра и Смоленска во взаимодействии с войсками Западного и Калининского фронтов. На острие наступления должен был находиться Донской фронт Рокоссовского (переименованный в Центральный фронт) (2-я танк, армия, 70-я армия из резерва Ставки, а также 65-я и 21-я армии, переброшенные из-под Сталинграда по железной дороге). Наступление нескольких фронтов должно было начаться 12 февраля. Авангарды Западного фронта (16-я армия) и Брянского фронта (13-я и 48-я армии) должны были окружить германские войска в Орловском выступе. Затем, между 17 и 25 февраля эти два фронта, поддержанные Центральным,
должны были очистить от германских войск Брянскую область и обеспечить плацдармы на р. Десна. В конечной стадии операции ? 25 февраля ? середина марта ? Калининский и Западный фронты должны были захватить Смоленск и вместе с другими фронтами ликвидировать армейскую группу ?Центр? в Ржевско-Вязьминском выступе. Вся эта наступательная операция должна была по времени совпасть с успешными действиями Воронежского и Юго-Западного фронтов, так чтобы к середине марта советские войска достигли линии Днепра ? от Смоленска до Черного моря.
С самого начала это стратегическое наступление столкнулось с серьезными трудностями. Во-первых, пришлось отложить наступление армий Рокоссовского (Центральный фронт) до 25 февраля, а к этому времени уже были отброшены в результате контрудара Манштейна войска Юго-Западного фронта, наступавшие в Донбассе. Цровалилось и наступление Западного фронта (Баграмяна) в районе Жиздры, хотя и предпринималась попытка вторичной атаки. Тем не менее Рокоссовский силами 2-й танк., 65-й армий и кавалерийско-стрелковой группы, сформированной на базе 2-го гвард. кав. корпуса, начал наступательные действия. Другие армии включались в операцию по мере их передислокации.
Наступление Рокоссовского вначале развивалось очень успешно. К 7 марта 2-я танк, армия А. Г. Родина овладела Севском, а кавалерийско-стрелковая группировка достигла Трубчевска и Новгород-Северского. 65-я армия П. И. Батова и соединившаяся с ней 70-я армия Г. Ф. Тарасова медленно преодолевали сопротивление обороняющихся южнее Орла германских войск, в то время как 60-я и 38-я армии на левом фланге пытались обойти 2-ю армию немцев в районе Льгова. Но успеху Рокоссовского помешали четыре фактора. Во-первых, медленно происходила передислокация ?сталинградских? армий по железной дороге и шоссе через Ливны, задержалось прибытие 21-й армии, которая должна была сыгратг, существенную роль в наступлении на Орел. Во-вторых, плохая погода и оттепель помешали не только передислокации войск, но и самому наступлению армий Рокоссовского. В-третьих, к концу марта в результате контрудара Манштейна было подавлено сопротивление войск Воронежского фронта южнее Харькова и под угрозой оказался левый фланг Рокоссовского. Наконец, вывод германских войск из Ржевского выступа и победы на юге позволили командованию 2-й танк, армии и 2-й армии перегруппировать силы на юге и на севере, сосредоточив их против флангов наступающих советских войск. 7 марта Рокоссовский получил разрешение Ставки на перегруппировку сил в направлении своего правого фланга, имея в виду начать менее амбициозную операцию против Орловского выступа.
Впоследствии германское командование ужесточило сопротивление на Фатежско-Орловском направлении, сдерживая продвижение наступавших войск Рокоссовского, а затем передислоцированные германские войска нанесли удар по его измотанным частям на участке Новгород-Се-верский ? Льгов. Окончательный удар по наступательным планам Рокоссовского был нанесен 11 марта, когда только что прибывшая для участия в наступлении Рокоссовского на Орел 21-я армия И. М. Чистякова была повернута на Обоянь, с тем чтобы противостоять атакам Манштейна. Безрезультатные бои на Орловском направлении продолжались до 23 марта. Войска Рокоссовского вынуждены были оставить Севск и занять оборону по линии, обозначившей в дальнейшем северный и центральный участок Курской дуги.
Таким образом, попытка широко задуманного стратегического наступления оказалась неудачной и Ставке пришлось снова отложить прорыв на линию Днепра. Все это повлияло на организацию последующих операций в районе Курска в 1943 г., но одновременно еще раз подтвердило стратегическую значимость захвата Донбасса Манштейном, как и харьковских контрударов.
Советские историки игнорируют эти операции и их значение. Даже в недавно вышедшей книге Г. Ф. Кривошеева ?Гриф секретности снят: потери вооруженных сил СССР в войнах, боевых действиях и военных конфликтах? (М. 1993) не приводятся данные о людских потерях в ходе описанной выше операции (как и операции ?Марс?) и даже не отмечается существование Центрального фронта в феврале ? марте 1943 года.
Наступательные операции в Белоруссии осенью 1943 и зимой 1944 года. Германские и советские историки подробно рассказывали о серии драматических наступательных операций Советской Армии, которые последовали за Курской битвой и прорывом к Днепру. Целые тома посвящены операциям ?Суворов?, ?Румянцев?, ?Кутузов?. Большое внимание уделялось и различным фазам Черниговско-Полтавской операции, форсированию Днепра, Невельской и Мелитопольской операциям. Германские историки сосредоточивались больше на неудачах советских войск (например, на попытках смять Никопольский плацдарм), в то время как советские историки ? на успешном наступлении, начавшемся с Житомирско-Бердичевской операции в декабре 1943 года и достигшем кульминации в окружении 1-й германской танк, армии в ходе Проскуров-Черновицкой операции и выходе советских войск на границу с Румынией и Южной Польшей в апреле 1944 года. Опущенными в этих описаниях остаются важные неоднократные попытки овладеть Белоруссией (Белорусское стратегическое наступление, ноябрь 1943 ? февраль 1944 года).
Некоторое представление о начальных усилиях по освобождению Белоруссии можно составить по описаниям Невельской операции Калининского (1 Прибалтийского) фронта и Гомельско-Речицкой операции Белорусского фронта. По плану Ставки, выработанному очевидно в ноябре 1943 года, 1-му Прибалтийскому фронту надлежало нанести удар из выступа западнее Невеля на юг в направлении Полоцка и на запад в направлении Витебска с тем, чтобы во взаимодействии с войсками Западного фронта, наступающими на Оршу и Богушевск, разгромить Витебскую группировку противника. Одновременно войскам Белорусского фронта предстояло осуществить прорыв с днепровских плацдармов близ Лоева по линии Речица ? Бобруйск в направлении Минска, будучи поддержанными справа войсками Западного фронта, наступающими через Рогачев. Один из источников, цитирующий приказ от 1 октября, упоминает о намерении Ставки: нанеся главный удар в общем направлении Жлобин, Бобруйск и Минск, разгромить Жлобинско-Бобруйскую группировку противника и овладеть столицей Белоруссии ? Минском, а отдельными войсковыми группами атаковать противника вдоль северного берега р. Припять в направлении Калин-ковичи и Житковичи 16. К. Н. Галицкий в своих воспоминаниях также упоминает о первоначальном намерении Ставки ?изолировать Витебско-Городокскую вражескую группировку?. Другие источники позволяют предположить, что при этом имелись в виду воздушно-десантные операции вглубь Белоруссии 17.
Впрочем, от последних по-видимому пришлось отказаться. Намеченное стратегическое наступление не удалось по ряду причин, в том числе и из-за плохих погодных условий и упорного сопротивления германских войск. Советские историки писали о ряде операций к западу от Невеля: Городокской (ноябрь ? декабрь 1943 г.), Гомельско-Речицкой (ноябрь 1943 г.) и Рогачевско-Жлобинской (февраль 1944 г.), однако они умалчивают о последующих действиях 1-го Прибалтийского и Белорусского фронтов и до сих пор игнорируют операции войск Западного фронта. Не упоминается о них и в справочной литературе (в том числе и в упоминавшейся книге Кривошеева). Единственное исключение ? современные откровения М. А. Гареева, который писал о неоднократных неудачах Западного фронта в указанный период 18.
Некоторые германские публикации и архивные материалы содержат более широкий круг свидетельств о размахе, интенсивности и продолжительности советских наступательных действий в Белоруссии в этот период 19. Исследователи вынуждены базироваться на этих источниках, пока не станут доступными советские материалы.
Попытки советских войск развить успехи наступательных операций весной 1944 года.Одна из наиболее трудных задач для военных историков ? определение замыслов и целей стратегических операций, в том числе и тех, что увенчались успехом. Вполне естественно, что в ходе их развития выдвигались и новые стратегические цели, как это было во время зимних кампаний 1941?1942 и 1942?1943 годов, а также летне-осенней 1943 года.
Еще труднее установить, были ли боевые действия, приходящиеся на завершающую стадию наступательной операции, просто попыткой использовать достигнутый успех, или же они преследовали заранее обдуманную цель перегруппировать войска для развития наступательных действий в ходе последующих стратегических операций 1944 и 1945 годов.
Особенно серьезные проблемы возникают при изучении двух операций: неудавшегося наступления в конце зимне-весенней кампании 1944 г., а также попытки советских войск в ходе летне-осенней кампании 1944 г. проникнуть вглубь Восточной Пруссии.
В первой из них (битве при Тыргу-Фрумосе 2?4 мая 1944 г.), по утверждениям германских источников, было сорвано наступление советских войск, понесших тяжелые потери. Эту операцию подробно изучали Г. фон Мантейфель и Ф. фон Сенгер и Эттерлин 20. Советские войска, нанесшие удар по германским позициям севернее Ясс, стремились овладеть ими и вторгнуться на территорию Румынии. Согласно германским источникам, это наступление осуществляла 2-я танк, армия во взаимодействии с 27-й армией. За три дня боев германский VII танк, корпус (состоявший в основном из дивизии ?Великая Германия? и 24-й танк, дивизии) и армейский корпус разбили советские войска и уничтожили 350 советских танков.
Советские источники умалчивают об этом сражении. Отдельные косвенные упоминания встречаются в историях дивизий, сражавшихся в Румынии, но только в истории 2-й танк, армии прямо говорится, что в конце марта 1944 г. эта армия перебазировалась в полосу 27-й армии и ей была поставлена задача атаковать противника в няппавпении Фокуры и Подул-Илоаей, а впоследствии овладеть Яссами 21 При описании последующих действий сообщается, что танковая армия предприняла атаку совместно с 35-м стрелк. корпусом 27-й армии, а 3-й танк, корпус достиг Тыргу-Фрумоса, но был отброшен в результате жестоких германских контратак. Неудача советских войск объяснялась слабой артиллерийской подготовкой и упреждающим ударом немцев.
Но было ли советское наступление рассчитано на глубокое проникновение на территорию Румынии, или же оно являлось локальной операцией, преследующей цель улучшить оперативные позиции и подготовить условия для нового наступления? Германские авторы придерживаются первой точки зрения, на мой же взгляд, правильнее вторая, поскольку она согласуется с ложным планированием будущих операций в Белоруссии (преследовалась цель зафиксировать будущее присутствие 2-й танк, армии в Румынии, в то время как на самом деле она вскоре была оттуда выведена) ". Только дальнейшие разыскания в советских архивах позволят разрешить этот спор.
Ни одна из операций на Восточном фронте не породила столь горячих споров, как действия войск 1-го Белорусского фронта восточнее Варшавы в августе ? сентябре 1944 г., т. е. во время Варшавского восстания. Западные историки обычно обвиняют советское командование в том, что оно умышленно уклонилось от помощи полякам и, исходя из политических соображений, по сути помогло германской армии подавить повстанцев. Советские историки возражают, ссылаясь на то, что попытки поддержать восстание предпринимались, но по оперативным обстоятельствам оказание такой помощи было невозможным. Подробно операции на подступах к Варшаве до сих пор не изучены. Историки вынуждены восстанавливать события, обращаясь к множеству разрозненных источников, По иронии судьбы, донесения германской 2-й армии и другие материалы (вероятно и 9-й армии), захваченные Советской Армией и до сих пор недоступные западным историкам, помогают подкрепить советскую аргументацию.
Оперативные подробности о действиях советских войск на подступах к Варшаве могут быть реконструированы по разрозненным ? советским и германским? источникам. К 28 июля 1944 г. 2-я танк, армия А. И. Радзиевского, повернутая на север из района Магнушев для удара по Варшаве с тремя корпусами в одном эшелоне, в 40 км юго-восточнее Варшавы завязала бой с 73-й германской пехотной дивизией и парашютно-танковой дивизией ?Герман Геринг?. Радзиевский стремился овладеть дорогами на Варшаву, а германские войска ? не допустить этого и удержать польскую столицу в своих руках 23. Ближайшими советскими войсками, способными поддержать Радзиевского, были части 47-й армии, 11-го танкового и 2-го гвард. кавалерийского корпусов, в то время сражавшиеся за овладение Седльцем в 50 км восточнее. К 29 июля Радзиевский направил свои 8-й гвард. и 3-й танк, корпуса на север, стремясь обойти Варшаву с северо-востока и охватить левый фланг германской обороны, в то время как 16-й танк, корпус продолжал драться на юго-восточных подступах к Варшаве.
В то время как 8-й гвард. танковый корпус вел успешные бои в 20 км восточнее Варшавы, 3-й танк, корпус был остановлен в результате серии танковых контратак фельдмаршала В. Моделя, нового командующего армейской группой ?Центр?. Начиная с 30 июля дивизии ?Герман Геринг? и 19-я танковая наносили удары по чрезмерно растянувшимся и ослабленным танковым корпусам севернее Воломина в 15 км северо-восточнее Варшавы. 2 и 3 августа 4-я танковая дивизия и танковая дивизия СС ?Викинг? включились в эти боевые действия против советских корпусов, хотя и выдержавших трехдневные контратаки, но серьезно ослабленных. К 5 августа части 47-й армии прибыли в район боев, а 2-я танк, армия отведена на отдых и переоснащение. Три стрелковых корпуса 47-й армии растянулись на фронте протяженностью в 80 км ? от Варшавы до Седльце и не были в состоянии возобновить продвижение в направлении Варшавы к реке Нарев. Коммуникации германских войск в восточном направлении ? к армейской группе ?Центр?, сражавшейся не на жизнь, а на смерть севернее и западнее Бреста, были нарушены, но не разорваны.
1 августа польская Армия Крайова подняла восстание в городе. Хотя повстанцы и овладели большими участками в деловой части Варшавы, но им не удалось захватить четыре моста на Висле и удержать восточное предместье ? Прагу. В течение последующих дней, когда восстание сначала ширилось, а потом потерпело поражение, советские войска продолжали наступать на германские войска северо-восточнее Варшавы. Войска 1-го Белорусского фронта сосредоточились на том, чтобы надежно удерживать Магнушевский плацдарм, который до середины августа оставался целью германских контратак, а также на форсировании р. Буг, овладении переправами через Нарев в предвидении будущих наступательных операций.
47-я армия оставалась единственной существенной силой, стоявшей против Варшавы, пока 20 августа к ней не присоединилась 1-я Польская армия. Наконец, советские войска 3 сентября прорвались к Бугу, на следующий день дошли до Нарева, а 6 сентября пробились через Нарев. 13 сентября авангардные отряды двух польских дивизий штурмовали переправы через Вислу в районе Варшавы, но не добились больших результатов и 23 сентября были отведены за реку 24.
Если оставить в стороне политические соображения и мотивы, объективное изучение боевых действий в районе Варшавы показывает, что вплоть до начала сентября германское сопротивление было в состоянии воспрепятствовать любой советской попытке оказать помощь варшавянам (даже если таковая и имелась в виду). Необходимо было осуществить полную перегруппировку войск южнее Магнушева, а если говорить более реалистично ? с Бугско-Нарвского направления, для того, чтобы собрать силы, достаточные для прорыва в Варшаву. Если бы даже удалась эта попытка, очень дорого бы обошлась советским войскам операция по очистке Варшавы от немцев. К тому же они не располагали пригодными для дальнейшего наступления позициями.
Многое еще предстоит изучить об этх операциях и по германским и по советским архивным источникам.
Попытки советских войск использовать успехи наступательных операций осенью 1944 года. И осенью, как и весной 1944 года, советские войска располагали многими возможностями для того, чтобы развить успехи, достигнутые в ходе Белорусской и других наступательных операций.
Из германских источников явствует, что наиболее выдающимися из них были те, что сложились в октябре 1944 г. в ходе Мемельской операции, когда советские войска продвинулись от Шауляя до берегов Балтики. Сразу же по завершении этой операции войска 3-го Белорусского фронта (И. Д. Черняховский) предприняли попытку проникнуть вглубь Восточной Пруссии (Гумбиненская или Гольдапская операция, 16?27 октября 1944 года).
Германские документы освещают отдельные детали этой операции и, в частности, описывают маневр 2-го гвард. танк, корпуса южнее Гум-бинена 25.
Согласно советским источникам, Ставка приказала Черняховскому развить успехи, достигнутые в ходе Мемельской операции и осуществить прорыв в глубь Восточной Пруссии по линии Гумбинен ? Кенигсберг. Командующий фронтом планировал осуществить прорыв немецкой обороны силами 5-й и 11-й гвардейских армий, а затем ввести в действие 2-й гвард. танков, корпус и свежие силы из второго эшелона 28-й армии. 31-я и 39-я армии должны были обеспечивать фланги наступающих войск. 16 октября в действие вступили 5-я и 11-я гвард. армии (Н. И. Крылов, К. Н. Галицкий), которые вклинились на 11 км в глубь германской обороны. На следующий день 31-я и 39-я армии включились в наступление, а армия Галицкого пересекла германскую границу. Немцы сопротивлялись отчаянно. Черняховскому потребовалось четыре дня для того, чтобы прорвать линии тактической обороны. Вторая оборонительная линия ? вдоль германской границы ? была настолько сильна, что Черняховскому пришлось использовать танковые корпуса. Наконец, 20 октября 11-я гвард. армия и 2-й гвард. танк, корпус совместно разгромили немецкую оборон" и достигли окраин Гумбинена. На следующий день Черняховский приказал командующему 28-й армии А. А. Лучинскому вступить в бой, но атакующие войска запнулись в укрепленном районе Сталлупинен, куда прибыли германские бронетанковые подкрепления. Бои продолжались до 27 октября, когда фланговые советские армии сомкнулись с передовыми отрядами 11-й гвард. армии. Ценой тяжелых (по германским данным) потерь советские войска продвинулись на 50?100 км вглубь Восточной Пруссии, убедившись при этом в том, что для овладения восточно-прусскими бастионами потребуется более широкая подготовка.
Конечно и эта операция требует дальнейшего детального изучения по советским и германским источникам. Тогда можно будет сделать более обоснованные выводы. Гумбиненская операция, как и операция при Тыргу-Фрумосе и другие, здесь не упоминаемые, выявила серьезность проблем, касающихся стратегических целей, выдвигаемых на нисходящих стадиях крупных операций.
Мы привели примеры пробелов, имеющихся в истории боевых действий на советско-германском фронте. Историки очевидно назовут и другие ?забытые? операции. Можно упомянуть и те, что используют в обучении германских офицеров в настоящее время: бои на р. Чир (декабрь 1942 г.), в районе Донбасса (февраль 1943 г.), никопольские бои и многие другие, описание которых покоится исключительно на страдающих односторонностью германских источниках. К другим игнорируемым операциям относятся окружение и разгром 6-й и 12-й армий в районе Умани, операции на Харьковском и Курском направлениях поздним летом и осенью 1941 г., планы наступательных действий на севере весной 1943 г. (группа М. С. Хозина), операции на участке Старая Русса ? Невель осенью 1943 г., операции по ликвидации германской армейской группы ?Север?, зажатой в Курляндии в октябре 1944 года.
Использование этих и других сюжетов прольет более точный свет на историю военных действий и поможет рассеять многие мифы, сохраняющиеся в историографии. Еще раз подтверждается старая аксиома: лучше самим рассказать о своей собственной истории, чем если о ней будет говорить кто-нибудь другой.
Примечания
Спойлер (раскрыть)
1.См., например, отличные военно-аналитические труды: ПРОЭКТОР Д. М. Через Дуклинс-кий перевал. М. 1960; СИДОРЕНКО А. А. На Могилевском направлении. М. 1959; МАЦУЛЕНКО В. А. (о Ясско-Кишиневской операции), а также воспоминания: МОСКАЛЕНКО К. С. На Юго-Западном направлении. Воспоминания командарма. Кн. 1-3. М. 1979; ГАЛИЦКИЙ К. Н. В боях за Восточную Пруссию. М. 1970; его же. Годы суровых испытаний. 1941?1944. М. 1973; БАГРАМЯН И. X. Так шли мы к победе. М. 1977; его же. Мои воспоминания. Ереван. 1979; КАТУКОВ М. Е. На острие главного удара. М. 1976; БАТОВ П. И. В походах и боях. М. 1974 и многих других.
2. См. напр. КУЛЕШОВ Г. На Днепровском рубеже.? Военно-исторический журнал (ВИЖ), 1966, ? 6; БЫТКОВ В. Контрудар 5-го механизированного корпуса на Лепельском направлении.? ВИЖ, 1971, ? 9.
3. См. напр. ШЕВЧУК В. Действия оперативных групп войск в Смоленском сражении.? ВИЖ, 1979, ? 12.
4. См.: КЛИМЧУК Е. Вторая Ударная и Власов.? Советский воин, 1989, ? 20; ЧЕР-НУХИН В. А. На Любаньском направлении.? ВИЖ, 1992, ? 8 и др.
5. ВАСИЛЕВСКИЙ А. Некоторые вопросы руководства вооруженной борьбой летом 1942 года.? ВИЖ, 1965, ? 8; КАЗАКОВ М. И. На Воронежском направлении летом 1942 года.? ВИЖ, 1964, ? 10; БАГРАМЯН И. X. Так шли мы к победе. М. 1977; МОСКАЛЕНКО К. С. На Юго-Западном направлении. М. 1969. Конечно, лучшим источником гардений по тгому периоду является ?Описание операции войск Юго-Западного фронта на Харьковском направлении в мае 1942 года?, в ?Сборнике военно-исторических материалов Великой Отечественной войны? (далее ? Сборник). Вып. 5. М. 1951.
6.КАЗАКОВ М. И. Боевые действия войск Брянского и Воронежского фронтов летом 1942 г. на Воронежском направлении.? Сборник, Вып. 15. М. 1955.
7. ЖУКОВ Г. Воспоминания и размышления. Т. 2. М. 1983, с. 311?314.
8. СОЛОМАТИН М. Д. Красноградцы. М. 1963, с. 11?44.
9. КАТУКОВ М. Е. На острие главного удара, с. 182?184.
10. БАБАДЖАНЯН А. X. Дороги победы. М. 1981, с. 99.
11. Советская кавалерия. М. 1984, с. 216.
12. Подробнее см.: в Anlage 5 zum Tatigkeitsbericht der Abteilung Ic/AO. In AOK 9, 27970/6, датированном 1 июля ? 31 декабря 1942 г., NAM T-312, Roll 304. В этом приложении содержатся полные описания наступления с полным советским боевым приказом и полной оценкой сил и расчетных потерь советских частей, которые должны были в нем участвовать. Так, например, 1-й мех. корпус с приданными ему 47-й и 48-й мех. бригадами на исходных позициях имел около 300 танков, а в ходе операции потерял 85% своей бронетехники.
13. Об общих потерях советского генералитета см.: MASLOV A. A. Soviet General Officer Loses in the 1st Period of Great Patriotic War.? The Journal of Slavic Military Studies, Vol. 7, N-3 (September 1994).
14. См. ЕРШОВ А. Г. Освобождение Донбасса. М. 1973; МОРОЗОВ В. Почему не завершилось наступление в Донбассе весной 1943 г.? ВИЖ, 1963, ? 3, а также разные исторические монографии, такие как посвященные 4-му гвард. танк, корпусу, 195-й и 35-й гвард. стрелковым дивизиям.
15.См. истории 2-й танковой армии, 13-й армии, 11 танк, корпуса, 69-й, 102-й, 194-й, 354-й стрелковых дивизий и 1-й гвард. мот. стрелков, дивизии. О планировании операции лучший источник ? РОКОССОВСКИЙ К. Солдатский долг. М. 1980, а также мемуары А. М. Василевского, И. X. Баграмяна, И. И. Чистякова, К. С. Москаленко. Германские источники см. напр. Situation Maps and Overlays, Prepared by the Second Army. Counterintellengence Offiicer (Ic/AO), December 1942 ? July 1943. AOK 2, 31811/23, NAM T? 312, Roll 1223, а также ?Chefkarten und Anlagen. PzAOK 2, NAM T ? 313, Roll 171.
16. ГЛЕБОВ И. Маневр войск в Черниговско-Припятьской и Гомельско-Речицкой наступательных операциях.? ВИЖ, 1976, ? 1.
17. ГАЛИЦКИЙ К. Н. Годы суровых испытаний, с. 347?34S; АБСАЛЯМОВ М. Из опыта взаимодействия воздушных десантов с партизанами в Великой Отечественной войне.? ВИЖ, 1964, ? 11, с. 104?108.
18. ГАРЕЕВ М. А. Причины и уроки неудачных наступательных операций Западного фронта зимой 1943/44 года.? Военная мысль, 1994, ? 2; его же. О неудачных наступательных операциях советских войск в Великой Отечественной войне. По неопубликованным документам ГКО.? Новая и новейшая история, 1994, ? 1.
19. В частности, см. оперативные и разведывательные донесения 3 танк, армии и 4 армии. Донесения 9 армии, захваченные советскими войсками также должны были бы содержать подробности об этих неудавшихся операциях. См. также: A. D. PLATO, von. Die Geschichte der 5. Panzerdivision 1938 bis 1945. Regensburg. 1978.
20. Подробности: MANTEUFFEL H. von. The Battle of Targul ? Frumos (неопубликованная рукопись и резюме 1948 г.); SENGER UND ETTERLIN F., von. Der Gegenschlag.
21. ВЫСОЦКИЙ Ф. И., МИКУХИН М. Е., САРЫЧЕВ Ф. М , ШАПОШНИКОВ М. К. Гвардейская танковая. М. 1963, с. 103?106.
22. GLANTZ D. M. Soviet Militaty Deception in Second World War, Lnd. 1989, pp. 350?356.
23. См. РАДЗИЕВСКИЙ А. На пути к Варшаве.? ВИЖ, 1971, ? 10; ИВАНОВ Ю. И., КОСЕНКО И. Н. Кто кого предал.? ВИЖ, 1993, ? 3, 4.
24.НАЗАРЕВИЧ Р. Варшавское восстание 1944 года.? Новая и новейшая история, 1989. ? 2.
25.АЛЕКСЕЕВ М. Начало боев в Восточной Пруссии.? ВИЖ, 1964, ? 10. О Гольдапской операции упоминает и Кривошеев.
2. См. напр. КУЛЕШОВ Г. На Днепровском рубеже.? Военно-исторический журнал (ВИЖ), 1966, ? 6; БЫТКОВ В. Контрудар 5-го механизированного корпуса на Лепельском направлении.? ВИЖ, 1971, ? 9.
3. См. напр. ШЕВЧУК В. Действия оперативных групп войск в Смоленском сражении.? ВИЖ, 1979, ? 12.
4. См.: КЛИМЧУК Е. Вторая Ударная и Власов.? Советский воин, 1989, ? 20; ЧЕР-НУХИН В. А. На Любаньском направлении.? ВИЖ, 1992, ? 8 и др.
5. ВАСИЛЕВСКИЙ А. Некоторые вопросы руководства вооруженной борьбой летом 1942 года.? ВИЖ, 1965, ? 8; КАЗАКОВ М. И. На Воронежском направлении летом 1942 года.? ВИЖ, 1964, ? 10; БАГРАМЯН И. X. Так шли мы к победе. М. 1977; МОСКАЛЕНКО К. С. На Юго-Западном направлении. М. 1969. Конечно, лучшим источником гардений по тгому периоду является ?Описание операции войск Юго-Западного фронта на Харьковском направлении в мае 1942 года?, в ?Сборнике военно-исторических материалов Великой Отечественной войны? (далее ? Сборник). Вып. 5. М. 1951.
6.КАЗАКОВ М. И. Боевые действия войск Брянского и Воронежского фронтов летом 1942 г. на Воронежском направлении.? Сборник, Вып. 15. М. 1955.
7. ЖУКОВ Г. Воспоминания и размышления. Т. 2. М. 1983, с. 311?314.
8. СОЛОМАТИН М. Д. Красноградцы. М. 1963, с. 11?44.
9. КАТУКОВ М. Е. На острие главного удара, с. 182?184.
10. БАБАДЖАНЯН А. X. Дороги победы. М. 1981, с. 99.
11. Советская кавалерия. М. 1984, с. 216.
12. Подробнее см.: в Anlage 5 zum Tatigkeitsbericht der Abteilung Ic/AO. In AOK 9, 27970/6, датированном 1 июля ? 31 декабря 1942 г., NAM T-312, Roll 304. В этом приложении содержатся полные описания наступления с полным советским боевым приказом и полной оценкой сил и расчетных потерь советских частей, которые должны были в нем участвовать. Так, например, 1-й мех. корпус с приданными ему 47-й и 48-й мех. бригадами на исходных позициях имел около 300 танков, а в ходе операции потерял 85% своей бронетехники.
13. Об общих потерях советского генералитета см.: MASLOV A. A. Soviet General Officer Loses in the 1st Period of Great Patriotic War.? The Journal of Slavic Military Studies, Vol. 7, N-3 (September 1994).
14. См. ЕРШОВ А. Г. Освобождение Донбасса. М. 1973; МОРОЗОВ В. Почему не завершилось наступление в Донбассе весной 1943 г.? ВИЖ, 1963, ? 3, а также разные исторические монографии, такие как посвященные 4-му гвард. танк, корпусу, 195-й и 35-й гвард. стрелковым дивизиям.
15.См. истории 2-й танковой армии, 13-й армии, 11 танк, корпуса, 69-й, 102-й, 194-й, 354-й стрелковых дивизий и 1-й гвард. мот. стрелков, дивизии. О планировании операции лучший источник ? РОКОССОВСКИЙ К. Солдатский долг. М. 1980, а также мемуары А. М. Василевского, И. X. Баграмяна, И. И. Чистякова, К. С. Москаленко. Германские источники см. напр. Situation Maps and Overlays, Prepared by the Second Army. Counterintellengence Offiicer (Ic/AO), December 1942 ? July 1943. AOK 2, 31811/23, NAM T? 312, Roll 1223, а также ?Chefkarten und Anlagen. PzAOK 2, NAM T ? 313, Roll 171.
16. ГЛЕБОВ И. Маневр войск в Черниговско-Припятьской и Гомельско-Речицкой наступательных операциях.? ВИЖ, 1976, ? 1.
17. ГАЛИЦКИЙ К. Н. Годы суровых испытаний, с. 347?34S; АБСАЛЯМОВ М. Из опыта взаимодействия воздушных десантов с партизанами в Великой Отечественной войне.? ВИЖ, 1964, ? 11, с. 104?108.
18. ГАРЕЕВ М. А. Причины и уроки неудачных наступательных операций Западного фронта зимой 1943/44 года.? Военная мысль, 1994, ? 2; его же. О неудачных наступательных операциях советских войск в Великой Отечественной войне. По неопубликованным документам ГКО.? Новая и новейшая история, 1994, ? 1.
19. В частности, см. оперативные и разведывательные донесения 3 танк, армии и 4 армии. Донесения 9 армии, захваченные советскими войсками также должны были бы содержать подробности об этих неудавшихся операциях. См. также: A. D. PLATO, von. Die Geschichte der 5. Panzerdivision 1938 bis 1945. Regensburg. 1978.
20. Подробности: MANTEUFFEL H. von. The Battle of Targul ? Frumos (неопубликованная рукопись и резюме 1948 г.); SENGER UND ETTERLIN F., von. Der Gegenschlag.
21. ВЫСОЦКИЙ Ф. И., МИКУХИН М. Е., САРЫЧЕВ Ф. М , ШАПОШНИКОВ М. К. Гвардейская танковая. М. 1963, с. 103?106.
22. GLANTZ D. M. Soviet Militaty Deception in Second World War, Lnd. 1989, pp. 350?356.
23. См. РАДЗИЕВСКИЙ А. На пути к Варшаве.? ВИЖ, 1971, ? 10; ИВАНОВ Ю. И., КОСЕНКО И. Н. Кто кого предал.? ВИЖ, 1993, ? 3, 4.
24.НАЗАРЕВИЧ Р. Варшавское восстание 1944 года.? Новая и новейшая история, 1989. ? 2.
25.АЛЕКСЕЕВ М. Начало боев в Восточной Пруссии.? ВИЖ, 1964, ? 10. О Гольдапской операции упоминает и Кривошеев.