Как известно, союз племён, в науке именуемый ильменскими словенами, в летописях почти всегда назывался просто словенами, без всяких уточнений. А словене, напомню, — тогдашнее произношение названия славяне; то есть получается, что ильменцы — просто славяне. Что звучит весьма странно: а поляне, вятичи, кривичи и прочие — не славяне, что ли?
Некоторые пытаются объяснить эту странность тем, что ильменцы первоначально были со всех сторон окружены финскими и балтскими племенами, а в такой ситуации действительно могли ощущать себя просто славянами, именно языковой общностью. Но это неправдоподобно. Во-первых, никакого полного окружения ильменцев иноязычными племенами не было. А во-вторых, так можно объяснить лишь то, что ильменцы сами прозвались просто словенами, но никак не то, что их так величали и другие восточнославянские племена. Ведь ильменцы фигурируют как словене (без уточнений) в «Повести временных лет», созданной в Киеве. Логично предположить, что и там, на юге, ильменцев привыкли звать просто словенами, то есть просто славянами, — а себя, в таком случае, кем считали?
Объяснение, вероятно, в том, что на юге славянское самосознание не было широко распространено — поляне именовались просто полянами, древляне — просто древлянами и так далее, а то, что они все ещё и славяне, не считалось существенным. А иначе претензии ильменцев звать себя и только себя словенами не нашли бы на юге ни малейшего понимания; ильменцев там стали бы звать ильменскими словенами, ильменцами или как угодно, но только не так, как они сами себя именовали.
Получается, что на крайнем севере восточнославянского мира общеславянское самосознание тогда было очень сильно, а южнее — очень слабо. Чем такое может объясняться? Вполне возможно, дело в противостоянии с Хазарским каганатом. Очевидно, что для каганата объединение славян (хотя бы восточной их части) означало гибель — совместными усилиями они хазар всё равно доконают. Так что рознь славянских племён была для каганата условием выживания, а сторонники славянского единства — смертельными врагами. Поэтому они не могли закрепиться где-то вблизи степи и обжились в глубоком тылу — на Ильмене. Так что словенами (без уточнений) они назывались именно как носители идеи славянского (а не какого-то узкоплеменного) самосознания.
Или есть более правдоподобное объяснение?
Некоторые пытаются объяснить эту странность тем, что ильменцы первоначально были со всех сторон окружены финскими и балтскими племенами, а в такой ситуации действительно могли ощущать себя просто славянами, именно языковой общностью. Но это неправдоподобно. Во-первых, никакого полного окружения ильменцев иноязычными племенами не было. А во-вторых, так можно объяснить лишь то, что ильменцы сами прозвались просто словенами, но никак не то, что их так величали и другие восточнославянские племена. Ведь ильменцы фигурируют как словене (без уточнений) в «Повести временных лет», созданной в Киеве. Логично предположить, что и там, на юге, ильменцев привыкли звать просто словенами, то есть просто славянами, — а себя, в таком случае, кем считали?
Объяснение, вероятно, в том, что на юге славянское самосознание не было широко распространено — поляне именовались просто полянами, древляне — просто древлянами и так далее, а то, что они все ещё и славяне, не считалось существенным. А иначе претензии ильменцев звать себя и только себя словенами не нашли бы на юге ни малейшего понимания; ильменцев там стали бы звать ильменскими словенами, ильменцами или как угодно, но только не так, как они сами себя именовали.
Получается, что на крайнем севере восточнославянского мира общеславянское самосознание тогда было очень сильно, а южнее — очень слабо. Чем такое может объясняться? Вполне возможно, дело в противостоянии с Хазарским каганатом. Очевидно, что для каганата объединение славян (хотя бы восточной их части) означало гибель — совместными усилиями они хазар всё равно доконают. Так что рознь славянских племён была для каганата условием выживания, а сторонники славянского единства — смертельными врагами. Поэтому они не могли закрепиться где-то вблизи степи и обжились в глубоком тылу — на Ильмене. Так что словенами (без уточнений) они назывались именно как носители идеи славянского (а не какого-то узкоплеменного) самосознания.
Или есть более правдоподобное объяснение?