Часть 3
Рассказчик явно не хотел рассказывать продолжение этой истории, но взял себя в руки и тихим голосом возобновил своё печальное повествование:
— События августа 1990 года в нашей стране не были ни революцией, ни контрреволюцией в классическом понимании этих терминов. Также, как это уже было в 1956 году в Венгрии, мы имеем дело с неоднородным рядом внутренних и внешних сил, каждая из которых действовала как независимо друг от друга, так и в симбиозе, преследуя свои интересы - Чаушеску с теми, кто ещё его поддерживал, Фронт национального спасения, Демократический союз венгров Румынии, спецслужбы США, СССР и Венгрии, а затем и непосредственно советское руководство. Друг на друга наложились попытки сепаратистского мятежа, государственного переворота и силового вмешательства иностранных государств во внутренние дела Румынии.
В те дни я был в Бухаресте и всё видел своими глазами. В меня стреляли советские снайперы, боевики Илиеску, предатели-военные и просто вооружённый сброд, который враги вывели на улицы нашей столицы, сея анархию и хаос. Кровь текла рекой и очень поразительно, что патриотическим силам удалось восстановить контроль над всей территорией страны. Но по-порядку.
22 августа пастор Ласло Тёкеш имел неосторожность приехать в город Тимишоара, расположенный в Трансильвании. Это крупный промышленный центр с довольно многочисленным венгерским населением. По такому поводу Демократический союз венгров Румынии организовал митинг на центральной площади перед зданием народного совета, на котором этот поп выступил с очередной подстрекательской речью. Но на этот раз дело завершилось прямыми призывами "последовать примеру болгар и немцев", "сокрушить коммунизм в Румынии" и "воссоединиться с матерью-Венгрией". Митинг начал перерастать в беспорядки, толпа стала громить близлежащие магазины. Сотрудники милиции не смогли прекратить волнения самостоятельно, но срочно вызванные туда бойцы Патриотической гвардии разогнали мятежников. Ласло Тёкеш успел бежать, но через несколько часов его арестовали сотрудники "Секуритате".
Новости об этом быстро распространились по городу, и вскоре к административным зданиям стали стягиваться этнические венгры. Сначала раздавались требования освободить Тёкеша, но вскоре толпы радикализировались (уже потом правительственная комиссия докажет, что тут не обошлось без происков венгерских спецслужб, чьи агенты были там) и одни за другими стали добавляться и политические требования - прежде всего, конечно, отставка Чаушеску и прекращение его национальной политики в отношении венгерского нацменьшинства. Накал протеста всё нарастал и уже ко второй половине того же дня в Тимишоаре начались массовые беспорядки под антикоммунистическими лозунгами. К венграм присоединялось всё больше оппозиционно настроенных румын, особенно рабочих с промышленных предприятий, мятежники начали нападать на комитеты РКП и уничтожать портреты четы Чаушеску и коммунистическую символику. Царил хаос, оживился криминальный элемент, начались мародёрства.
Местное руководство попыталось было вновь использовать милицию и Патриотическую гвардию, но их подразделения начали переходить на сторону восставших, в результате чего их ряды пополнились вооружёнными людьми. Только после того, как тимишоарский горсовет начали обстреливать из стрелкового оружия и стало ясно, что своими силами тут ничего не сделать, там забили тревогу и доложили о ситуации в Бухарест.
Чаушеску срочно собрал силовых министров. Первоначально он не считал события в Тимишоаре чем-то угрожающим и счёл, что имеет место выступление хулиганствующих элементов (в этом нет ничего удивительного - когда в 1988 году в Советском Союзе произошли погромы в городе Сумгаит, там официально было объявлено о том же). Поэтому он приказал направить туда усиленные подразделения гвардии и восстановить в городе порядок.
Но здесь в игру вступили новые игроки - генерал Виктор Стэнкулеску убедил Чаушеску направить в Тимишоару ещё и войска с частями "Секуритате", лично вызвавшись руководить операцией.
Они прибыли в город ближе к полуночи и сперва добились определённых успехов - водомётами, слезоточивым газом и холостыми залпами удалось разогнать толпу на Оперной площади. Но возле горсовета собралась огромная толпа людей, среди которых хватало вооружённых. Мирно выдавить их не получилось, появились первые раненые с обеих сторон. Генерал Константин Нуцэ начал переговоры с протестующими, пытаясь убедить их разойтись и деблокировать горсовет, и на какой-то момент даже казалось, что ему это получается...
— Как вдруг по толпе был открыт огонь на поражение...
Рассказчик вздохнул:
— Да, так и есть. Потом правительственная комиссия, которая изучала эти события, докажет, что приказ открыть огонь дал генерал Стэнкулеску по согласованию с Ионом Илиеску, который таким образом спровоцировал последующие события, но тогда мы этого не знали. Да и никто не знал, а первым виновником логично выглядел Чаушеску.
Конечно, расстрел демонстрантов позволил более-менее восстановить контроль над ситуацией в Тимишоаре, однако он всколыхнул всю Румынию. Чаушеску, узнав об этом, испугался и начал предпринимать меры. На улицах Бухареста появились военные патрули. В Тимишоару было запрещено пускать иностранных журналистов. МИД уведомило приграничные государства о закрытии румынских границ для туристов.
Наши СМИ молчали о произошедшем. Американские и советские радиостанции активно начали распространять лживую информацию, что в Тимишоаре якобы было убито 60 тыс. человек (хотя после будет выяснено, что на деле погибло не больше 50 человек). Люди им охотно верили. «У нас нет сведений о каких-либо событиях в Тимишоаре, нет информации, подобной той, которая передастся зарубежными радиостанциями»,— заявил официальный представитель румынского агентства Аджерлрес в ответ на вторичную просьбу корреспондента ТАСС прокомментировать сообщения иностранной печати.
МИД Чехословакии выразил "глубокую обеспокоенность" ситуацией в Румынии, у нашего посольства в Софии прошёл митинг, организованный болгарскими правыми партиями, а ЦК Димитровского союза молодёжи выразил протест против применения силы. Сейм Польши принял заявление, в котором "репрессии румынских властей" были осуждены. За него проголосовали и все депутаты от Союза демократических левых сил, в который входила их компартия.
С самого начала мировое общественное мнение начали настраивать против нас. Горбачёв пока молчал. Он внимательно наблюдал за ситуацией в "последней диктатуре Европы", но уже тогда готовился к преступным действиям - в Бессарабию началась переброска дополнительных войск из Украины.
Чаушеску провёл телеконференцию с властями на местах. Всем руководителям уездных народных советов, комитетов РКП и органов внутренних дел было поручено повысить бдительность и привести в готовность актив. В уезде Тимиш Чаушеску объявил режим чрезвычайного положения. Второй секретарь ЦК Бобу получил приказ - собрать 50 тысяч "проверенных пролетариев" и доставить их в Бухарест для проведения митинга. Он подошёл к заданию в типично бюрократическом духе и свалил его выполнение на комитеты РКП, где хватало как просто бездельников-чинуш, так и сознательных противников Чаушеску из сторонников группы Апостола-Илиеску. 50 тысяч человек собрали за несколько часов, но настоящих сторонников диктатора среди них было от силы тысяч 5 или чуть больше. Зато в их ряды заранее были включены провокаторы, которые должны были сорвать выступление Чаушеску и посеять панику.
Кто подсказал Чаушеску идею этого митинга - я не знаю. Вполне возможно, что он вдохновился примером Фиделя Кастро, которому удалось таким образом остановить волнения в марте того же года.
Потом правительственная комиссия докажет, что Ион Илиеску и Николае Милитару к тому моменту уже составили разветвлённый заговор с целью осуществления государственного переворота и захвата власти в стране. Паника, которую они собирались спровоцировать, должна была сбить с толку Чаушеску и на какое-то время дезорганизовать его сторонников. За это время они планировали захватить президентский дворец и телерадиоцентр. Я допускаю, что они и ДСВР действовали согласованно и беспорядки в Тимишоаре с последующим их кровавым подавлением также являлись частью этого заговора (хотя комиссия этого доказать не смогла и пришла к выводу, что это были всё-же два разных плана. Тем не менее, удалось доказать причастность Илиеску к расстрелу митинга перед тимишоарским горсоветом).
Ночью 22 августа Чаушеску обратился с выступлением по радио и телевидению, в котором, наконец, признал, что в Тимишоаре действительно случились беспорядки. По его словам, утром и днём 22 августа, "группы хулиганствующих элементов провели серию манифестаций, в ходе которых были разрушены и разграблены строения, магазины. Во второй половине дня возросла активность действий, направленных против государственных и партийных деятелей, а также против ряда войсковых частей. Жители Тимишоары стали свидетелями действий террористического характера. Была применена военная сила. Войска, будучи атакованными, ответили предупредительным огнем, а в дальнейшем были вынуждены защищаться от антинациональных террористических группировок. Части нашей армии, сказал Чаушеску, призванные защищать независимость и суверенитет Родины, проявили большую терпимость. Они были вынуждены ответить лишь после того, как террористические банды поставили под угрозу порядок в уезде".
Он сказал о необходимости и в дальнейшем таким же образом защищать социалистические завоевания. При этом не уточнил ни количество хулиганствующих групп и террористических банд, ни общее число жертв с обеих сторон. Он также сказал: "Можно с полной определенностью говорить, что эти террористические акции были организованы и развязаны в тесной связи с реакционными империалистическими шовинистическими кругами и шпионскими службами разных стран". Как потом оказалось, так оно и было...
Утром 23 августа 50 тысяч "проверенных пролетариев" на автобусах привезли в Бухарест, построили в колонны и выдвинули к президентскому дворцу на площади Республики, где начался митинг.
Чаушеску появился на балконе дворца вместе с Еленой. Он начал читать по бумажке свою речь, но она явно не вызывала ожидаемого отклика в толпе. Тут и начали свою работу провокаторы - сначала они свистели, потом выкрикивали оскорбления в адрес Чаушеску, наконец, заорали "Ти-ми-шо-а-ра!" и взорвали петарду (может быть, даже и не одну).
Это сработало - в толпе началась паника, люди посчитали, что по ним стреляют, начали бросать плакаты и портреты, разбегаться в разные стороны. Чаушеску растерялся, по балкону забегали работники аппарата ЦК и сотрудники "Секуритате". Трансляцию митинга срочно прервали.
Но план заговорщиков всё-таки удался не до конца - часть демонстрантов, где действительно оказались лояльные Чаушеску люди, смогла самоорганизоваться и даже выявить нескольких провокаторов. Их поколотили и сдали примчавшимся сотрудникам "Секуритате", после чего начали скандировать лозунги в поддержку Чаушеску, всё ещё находившегося на балконе и бесцельно говорившего в микрофон: "Алло!". Увидев, что порядок более-менее восстановился и его всё ещё слушают, президент приободрился и всё-таки произнёс свою речь.
Он еще раз подчеркнул, что «беспорядки в Тимишоаре были инспирированы и подготовлены враждебными силами Румынии, которые хотят территориального расчленения страны». Он также сообщил, что на утреннем заседании Политисполкома ЦК РКП принято решение о дополнительных мерах по улучшению благосостояния народа: повышении зарплаты, пенсий, пособий по рождаемости.
Митинг завершился, диктатор вернулся во дворец. Ему казалось, что ситуация под контролем.
Как бы не так! На магистрали Магеру началась антиправительственная демонстрация. Милиция, военные и части "Секуритате" попытались её разогнать, но тут внезапно началась стрельба. Уже потом мы узнали, что это были снайперы советского КГБ, которые таким образом провоцировали массовые беспорядки. Они стреляли во всех - в митингующих, в милиционеров, в военных, просто в проходящих мимо людей. Паника ширилась, по городу распространялись слухи, что это стреляют люди Чаушеску. В ответ силовики также открыли огонь, пытаясь подавить снайперов. Начался хаос.
В город началась переброска войск и бронетехники, на Университетской площади собирался ещё один митинг, в основном, молодёжи. Стрельба не прекращалась, кто в кого стреляет - было решительно непонятно, фактически все стреляли во всех. Естественно, пострадали многие случайные люди.
Воспользовавшись этим вакуумом легитимности, заговорщики смогли захватить телерадиоцентр. Трансляция государственных каналов немедленно была прервана, и прибывший туда Петру Роман зачитал документы об создании Фронта национального спасения, в руки которого переходит вся полнота власти в стране. Возглавил его Ион Илиску, который примчался к телерадиоцентру на своём "Мерседесе"... прямиком из советского посольства!
Илиеску призвал армию "переходить на сторону народа", а жителей Бухареста - выходить на улицы и "свергнуть диктатуру". Начался полнейший бардак...
Я тогда был в здании ЦК РКП, прятался вместе с сотрудниками аппарата от пуль за баррикадой из мебели. По нам стреляли из автоматов и пулемётов откуда-то с крыш соседних домов, было много убитых и раненых. Телефонную связь перерезали, радио кто-то тщательно глушил. Из оружия было только несколько пистолетов и автоматов с минимумом боеприпасов, так что отстреливались мы вяло. Вся надежда была на то, что армия сможет прорваться к площади Республики и хотя бы вывести нас отсюда - вряд ли нам бы удалось продержаться до ночи. Слышались и выстрелы из явно чего-то тяжёлого... гранатомёты, скорее всего. Боевики, снайпера, войска, милиция, "Секуритате", бандиты, просто вооружённый сброд - всё перемешалось воедино. Это было действительно страшно, очень...
Нас тогда всё-таки спасли товарищи из "Секуритате" - им получилось провести к входу под обстрелом три бронетранспортёра, на которых мы смогли прорваться из города. Они сказали, что Бухарест фактически охвачен вооружённым мятежом, Патриотическая гвардия практически в полном составе перешла на сторону мятежников, как и часть армии.
Я спросил одного из офицеров, почему же генерал Миля допустил такое развитие событий - и услышал:
— Министра обороны час назад нашли мёртвым в его доме. С виду самоубийство, но непохоже... Его обязанности принял на себя Стэнкулеску и тотчас же призвал армию перейти на сторону этого самозваного фронта. Многие так и поступили - наши сейчас ведут тяжелый бой у госуниверситета, где боевиков поддерживают танки...
Эта новость потрясла всех. Я немного знал генерала Миля. Это был истинный патриот Румынии и достойный член компартии. Он не был ни трусом, ни предателем и никогда бы не предал присягу. Уже тогда я не поверил, что это было самоубийство.
Врагам нужно было втянуть армию в беспорядки и перетащить её на свою сторону. Такие оборотни в мундирах, как Милитару или Стэнкулеску, вполне могли это сделать, но Василе Миля - ни за что. Им нужно было устранить его с дороги - желательно таким образом, чтобы это бросало тень на Чаушеску. Поэтому они застрелили министра обороны, а потом начали верещать по своему дебильнику, что он якобы был убит агентами "Секуритате" за отказ подчиняться преступным приказам Чаушеску. Это полная чушь! Кому-кому, но диктатору его смерть в такой ситуации и при таких обстоятельствах была совсем невыгодна.
— Но как такое получилось? Где были вы, защитники конституционного строя? - раздражённо спросил кто-то из аппаратчиков.
— Это всё проклятые совки и янки, их рук дело! Эти мрази все последние месяцы забрасывали сюда агентуру - мы засекали проникновение отовсюду, со всех окрестных стран. На территории Венгрии и Болгарии развернули радиоточки, откуда распространяют грязь про нашу страну. На Мальте Горбачёв и Буш договорились, что будут совместно нас пилить на куски. Есть у американцев дедулька один, Джин Шарп его зовут - этот дедок разработал целую методику, как свергать неугодные им режимы. Прага, София - всё по ней делалось, но обошлось без крови. А нас добить решили, устроить показательную расправу над самостоятельной страной, чтобы другие боялись. Вот увидите, это не против Чаушеску всё делается, это против Румынии.
— Так всё-таки - где были вы? - не унимался аппаратчик.
Тут он сорвался:
— Ты всё ещё не догнал, бюрократ?! Нас совместными силами валят США и СССР! Что мы можем против двух сверхдержав сделать?! Погрозить Горбачёву и Бушу пальчиком? Если б китаёзы не отсиживались в своей дыре и помогли бы нам - другое дело, ещё можно было бы что-то сделать... А так - нас все предали! Гибель социализма в нашей стране - дело нескольких дней.
Тут я возразил:
— Не всё ещё потеряно, товарищ. Бухарест и Тимиш - ещё не вся Румыния.
Он посмотрел на меня затравленным взглядом:
— Вчера наш агент в советском Министерстве обороны сообщил, что там объявился Брукан. Он требовал от маршала Язова немедленно начать интервенцию и сказал, что уже говорил на эту тему с Горбачёвым и тот согласен. Язов, вроде, на авантюриста не похож, но он боится Горбачёва и не будет тому перечить, если он отдаст такой приказ. Когда сюда заявится их армия - нас уже ничто не спасёт...
Вот это заставило меня уйти в глубокие раздумья. Советский Союз всё ещё считался социалистической страной, как и наша Румыния. Но как такое может быть, чтобы одна социалистическая страна напала на другую? Да, Китай нападал на Вьетнам и Сомали на Эфиопию - но то было совсем далеко и давно, а тут же Европа на пороге XXI века. Почему Горбачёв готов проливать кровь советских людей - среди которых и тогда было много наших друзей - за интересы каких-то проходимцев вроде Иона Илиеску? Этот советский преступник, который довёл свою страну до полного краха и опозорил, опорочил социализм, несёт всю ответственность за то, что произошло у нас.
Но что-то я отвлёкся... Давайте вернёмся обратно.
Пользуясь анархией, из-под домашнего ареста сбежали Георге Апостол и Думитру Мазилу - в прошлом влиятельный функционер, который с некоторых пор стал ярым критиком Чаушеску. Этот сумасшедший добрался до телевидения и выступил с совершенно зажигательной речью, в которой впервые позиционировал эти события не как выступление против Чаушеску, а как выступление против коммунизма. Он призвал реставрировать капитализм, ввести частную собственность на землю, осквернять государственную символику, вырезая с флага герб страны, а также бороться "за Румынию - не социалистическую и не республику", то есть изуродовав название нашей страны и выступая против завоеваний Августовской революции 1944 года. Собственно говоря, с этого момента стало чётко ясно, за что борется так называемый Фронт национального спасения - за реставрацию капитализма, за возвращение к власти буржуазии.
Вслед за этим психом по телевизору объявился генерал Милитару. Эта мразь уже даже не скрывала, в чьих интересах она работает - вместе с ним в кадре стояли советские офицеры из их военного представительства. Он тоже выступил с речью:
— Солдаты и офицеры! Я генерал-полковник Николае Милитару. Многие из вас знают меня. Я не мог остаться в стороне, когда в Социалистической Республике Румынии совершается преступление. Нельзя допустить, чтобы это преступление легло на румынскую армию.
Я обращаюсь к коллегам-генералам. Товарищ генерал Гуса! Товарищ генерал Эфтимеску! Товарищ генерал Топличану! Товарищ генерал Войня! Товарищ генерал Дэндаряну! Товарищ генерал Рус! Остановите бойню! Прикажите войскам вернуться в казармы. Если вы ещё не совершили преступления — остановитесь. Ещё предстоит расследование смерти моего друга генерала Мили. Не знаю, кто был предателем, но это ещё прояснится.
Товарищ Рус! Прикажите не допускать нарушения пределов воздушного пространства СРР. Надеюсь, вы хорошо меня поняли.
Я обращаюсь к друзьям и коллегам из министерства внутренних дел. Товарищ генерал Влад! Товарищ генерал Букуреску! Все, кто принимает решения — остановите бойню, верните войска в казармы! Что бы ни случилось, не стреляйте! Сейчас я говорю от имени всего румынского народа: радость наших братьев не должна омрачиться нападением на них. Прошу принять к сведению всё, что я сказал.
Какое лицемерие! Я думаю, именно он и застрелил генерала Миля - а теперь призывал армию стрелять по собственной стране, сдать её Горбачёву.
В СССР в это время шёл второй съезд народных депутатов - была у них тогда такая бесполезная структура, очередная тупая идея Горбачёва. Этот съезд принял обращение к нашему народу, в котором заявил о "решительной поддержке его справедливого дела".
Чаушеску явно понимал, что его песенка спета. Он подписал декрет об вводе режима чрезвычайного положения на всей территории страны, но осуществлять его выполнение было почти что некому. По захваченному телевидению выступил командующий Бухарестским гарнизоном генерал Кицак. "Все воины столичного гарнизона", сказал он, "должны поддержать новую политическую ориентацию в нашей стране. Все подразделения, находящиеся в городе, должны дать твердый отпор тем, кто попытается повернуть вспять события". Он обратился также ко всем командирам и офицерам с призывом "поддержать стремление людей к свободе во всех уездах и городах страны". Премьер Дэскэлеску со всем своим правительством сразу после этого объявил об отставке - у него хватило совести не присоединяться к бунтарям, но и воспрепятствовать им он не стал.
Я не знаю, каким образом сторонникам Чаушеску удалось найти вертолёт и прорваться под обстрелом на крышу здания ЦК РКП, куда по подземным коммуникациям Николае и Елена бежали из захваченного армией президентского дворца. Они смогли забраться в этот вертолёт, который вскоре взлетел и, несмотря на интенсивные попытки его сбить, смог покинуть пределы Бухареста и улететь в неизвестном направлении.
Что с ними случилось потом - никому точно неизвестно. Потом этот вертолёт нашли у города Тырговиште, но никаких следов четы Чаушеску поблизости не было. Мне искренне хотелось бы надеяться, что им удалось покинуть страну и переехать куда-нибудь подальше от Балкан. Судя по той документации, что мы потом найдём, Елена успела перевести в швейцарский банк довольно крупную сумму в леях и долларах, так что остаток своей жизни эти два старика могли прожить безбедно. Да, они наломали много дров... но не заслужили смерти.
— Дядя, а их пытались найти?
— Разумеется. Но, насколько мне известно, ничего не получилось. У них ещё оставались сторонники, которые могли их укрыть или помочь пересечь границу. Последнее, что удалось точно установить - группа неизвестных, среди которых были два пожилых человека, угнала грузовик в городке Джера, что у румынско-югославской границы. Скорее всего, это они и были. Грузовик этот потом нашли югославские пограничники, но там также никого уже не было.
Но вернёмся в Бухарест. Когда вертолёт с Чаушеску улетел, здание ЦК всё-таки было захвачено. Рассвирепевшие отморозки взорвали его, там начался сильный пожар. Вскоре весь Бухарест уже контролировался мятежниками - остатки лояльных Чаушеску сил отступили на запад. Илиеску провозгласил себя исполняющим обязанности президента страны, премьером он назначил Романа, а министром обороны - Милитару. Последний оплот сопротивления заговорщикам - здание Госсовета - было расстреляно четырьмя десятками танков. Казалось бы, теперь-то ФНС ничто не помешает и вскоре вся власть в стране будет в их руках, благо что СССР тут же их признал.
Но, к огромнейшему счастью, этого не случилось.
Товарищ Илие Вердец выступил по радио из города Крайова. Он сообщил, что в стране произошел антиконституционный вооружённый мятеж и власть захватила группа заговорщиков. Он отказался подчиняться этим самозванцам и призвал оказать заговорщикам всевозможное сопротивление. При этом он подчеркнул, что диктатор Чаушеску в любом случае больше не будет управлять страной, а после подавления мятежа будет принята новая Конституция, проведены демократические свободные выборы и начнутся широкие реформы во всех областях жизни, призванные установить подлинное народовластие и укрепить Румынию. Вердец также разъяснил, что Чаушеску невыгодно было убивать генерала Миля, но зато это было чрезвычайно выгодно самозваному президенту Илиеску, и прямо обвинил того в убийстве министра национальной обороны. Не забыл он и про венгров, обещая после наведения порядка прекратить ассимиляционный процесс и восстановить Венгерскую автономную область.
На сторону Вердеца, который принял на себя обязанности премьер-министра, встали многие южные и юго-западные уезды страны, расквартированные в них части армии, остатки частей "Секуритате" и те, кто бежал из Бухареста, спасаясь от террора фронтистов - в том числе и я. За Илиеску оставались весь центр, восток и север страны, а также большая часть армии и вся Патриотическая гвардия. Третьей силой был Демократический союз венгров Румынии, который при прямой поддержке со стороны боевиков мадьярской Рабочей охраны фактически взял под контроль запад страны.
Над Румынией нависла реальная угроза гражданской войны.
Илиеску запаниковал - он не ожидал, что кто-то там посмеет организовать сопротивление. И тогда этот... я даже не знаю, как его назвать... - обратился к Горбачёву открытым текстом по радио, призвав в страну советские войска!!!
Если у Горбачёва ещё оставались остатки совести - в тот же день, 25 августа 1990 года, он их потерял. Этот преступник написал полное лицемерия письмо Генеральному секретарю ООН, в котором он утверждал, что в Румынии "сложилась критическая обстановка, угрожающая безопасности Советского Союза", что там "законное правительство Фронта национального спасения столкнулось с вооружённым мятежом неосталинистов" (это реформатор Вердец-то сталинист?!), что "по нашим данным, Румыния разрабатывает атомное оружие и может стать угрозой всему цивилизованному миру" и что "Советский Союз не может игнорировать эту ситуацию и вынужден (!) принять меры для её стабилизации". После этого он отдал приказ - начать интервенцию в Румынию, оккупировать страну и подавить любое сопротивление режиму Илиеску.
Я точно знаю - среди советских солдат и офицеров нашлись и честные люди, которые отказались исполнять этот преступный приказ. Их за это избивали горбачёвские комиссары, бросали на гауптвахту, исключали из КПСС, увольняли под надуманными предлогами из армии. Но, к сожалению, такими были не все и основная масса советских не стала никак перечить. На территорию Румынии впервые с 1959 года вступили иностранные войска - советские части продвигались в общем направлении на Бухарест и Констанцу с севера. Ими командовал генерал-майор Александр Лебедь - он считался специалистом по силовому подавлению межнациональных конфликтов.
Илиеску и его иностранные покровители начали переговоры с ДСВР с целью объединения сил против нас. Однако мадьяры выставили принципиальное условие - они согласны признать Фронт национального спасения законной властью только при условии предоставления им широчайшей автономии в рамках конфедеративного характера государства. Предложения Вердеца об новой Конституции и восстановлении Венгерской АО казались им вполне приемлемыми, поэтому самозванный президент должен был дать им что-то большее, чтобы перетянуть мадьяр на свою сторону. Илиеску идти на уступки не хотел, Милитару настаивал на выполнении требований венгров. Переговоры пока застопорились.
26 августа в Румынии появились два правительства - Петру Роман в Бухаресте и Илие Вердец в Крайове опубликовали состав своих кабинетов.
В правительстве ФНС, которое официально было признано пока только СССР, были: премьер и министр экономики Петру Роман, его первый заместитель Георге Апостол, министр национальной обороны Николае Милитару, министр внутренних дел Виктор Стэнкулеску, директор Службы информации (новой контрразведки вместо объявленной вне закона "Секуритате") Ион Пачепа, министр иностранных дел Силвиу Брукан, министр без портфеля Димитру Мазилу и генеральный прокурор Джорджица Попа.
В правительстве Социалистической республики Румыния, которое де-юре все ещё являлось законным и международно признанным, были: премьер-министр и министр иностранных дел Илие Вердец, его первый заместитель и министр экономики Штефан Андрей, министр национальной обороны, внутренних дел и директор "Секуритате" Николае Плешицэ и министр без портфеля Маня Мэнеску.
В тот же день гражданская война начала становиться неизбежностью - в Галаце часть судов и личного состава Дунайской флотилии отказалась подчиняться ФНС и поддержала Вердеца. Советские войска, которые уже вошли в городе, открыли огонь по нашим товарищам и многих из них убили. Видимо, тогда и погиб сын вашего учителя, о котором вы сказали в самом начале. В Сибиу началась перестрелка между армией Илиеску и советским десантом с одной стороны и вооружёнными рабочими с другой. В Тимишоаре произошли столкновения между румынским населением города и венгерскими боевиками.
Телевидение и радио Бухареста передали сразу три обращения: так называемого "Совета Фронта национального спасения", Горбачёва и арестованного бывшего министра внутренних дел генерала Постелнику. Совет ФНС объявил о ликвидации всех "преступных структур старого режима", включая Государственный совет и Великое национальное собрание, а также объявил себя высшим органом власти в стране. Он позиционировал себя, как "общенациональную силу, объединяющую оппозицию, видных деятелей партии и правительства, отстранённых от власти кланом Чаушеску, а также военных". В заявленной программе фигурировали: отказ от руководящей роли РКП, проведение свободных многопартийных выборов в апреле следующего года, ввод ограничения на количество и продолжительность занимаемых постов, изменение названия страны, перестройка экономики, внешней торговли, системы образования, признание всех внешнеполитических обязательств Румынии. Также они заявили об аресте Нику, Валентина и Илие Чаушеску.
Советский президент выступал из Кишинёва, где собрался крупный митинг в поддержку новых румынских властей.
Речь Горбачёва была, как всегда, пространна и переполнена пустословием. Он пытался обосновать интервенцию "просьбой законного руководства Румынии, столкнувшегося с сопротивлением консервативных и неосталинистских сил, боевиков-террористов свергнутого диктатора". Потом последовала долгая болтовня про Перестройку, её ценности, которые необходимо привить румынскому народу, про тоталитаризм и диктатуру. Под рёв толпы Горбачёв заявил, что лишил Чаушеску всех советских наград и подписал указ об оказании Румынии крупной материальной помощи. Молдавские власти получили от него приказ - всячески способствовать режиму Илиеску и помогать ему во всём.
Речь Постелнику зачитали коротеньким сообщением. Там содержался призыв к тем, кто ещё сражался за Чаушеску и поддержал Вердеца - сложить оружие и признать новую власть, потому что "сопротивление бесполезно".
Илие Вердец не стал медлить с ответом. Он заявил, что готов, ради уврачевания раскола в стране и прекращения опасной конфронтации, начать переговоры о взаимодействии с Фронтом национального спасения на следующих условиях:
В ответном выступлении через час Ион Илиеску и советский генерал Лебедь наотрез отказались от этих условий. Мы узнали, что в контролируемых ФНС и Советами уездах явочным порядком идут репрессии в отношении коммунистов и захват собственности компартии, а в Яссах оперативно готовится внеочередной XV съезд РКП, на котором её, скорее всего, принудят к самороспуску. Не будучи уверенным в том, что у ликвидаторов хватит голосов, Горбачёв поручил своему сателлиту Петру Лучинскому, главе молдавской компартии в составе КПСС, организовать завоз туда лояльной "массовки".
В поддержку ФНС выступили: правительство Чехословакии, Совет Министров Польши, президент и правительство Венгрии, а руководство Монголии призвало стороны к диалогу.
27 августа советские войска подошли к Кымпине, в окрестностях которой находился атомный полигон. Милитару наверняка рассказал своим хозяевам об нём, а если не он, то другие предатели. Колонна советской бронетехники подошла к горсовету, после чего её командир потребовал немедленно разоружить все вооруженные формирования в городе и сдать все объекты военного назначения под их, Советов, контроль. В этом им было отказано, начался бой. К городу срочно начали подтягиваться как наши части, так и дополнительные силы советских. Попытки достучаться до генерала Лебедя успехом не увенчались, они хотели любой ценой захватить полигон и предъявить всему миру доказательство того, что у нас есть атомное оружие - это должно было автоматически снять с СССР все подозрения относительно причины интервенции.
Всё-таки в тот день удача сопутствовала нам - потеряв с десяток танков, советские части отступили.
Я помню, Вердец в это время пытался дозвониться до Генерального секретаря ООН, но его специально не соединяли. Через несколько часов по правительственным объектам в Крайове был нанесён ракетный удар - советские попытались оставить нас без руководства, но, к счастью, безуспешно.
28 августа руководство Демократического союза венгров Румынии официально объявило от своём нейтралитете в разгорающемся конфликте и призвало Илиеску и Вердеца сесть за стол переговоров. Насколько нам было известно - в самом ФНС часть членов Совета во главе с заместителем премьера Апостолом также склонялась к переговорам, опасаясь начала полномасштабной войны. Но Илиеску, Милитару, Брукан и Мазилу были категорически против, в чём их поддерживал Горбачёв. Советский диктатор решил устроить показательную расправу над нами, чтобы, с одной стороны, запугать противников Перестройки в самом Советском Союзе, с другой - поднять "маленькой победоносной войной" (у русских есть такое выражение) свой падающий под откос рейтинг.
В Бухаресте коллектив "Скынтейи" (печатного органа компартии), поддержавший новую власть, начал печать газеты "Скынтейя попурулуй". В Крайове же сотрудники редакции и журналисты, не признавшие ФНС, начали выпуск газеты "Адевэрул". В самой РКП - разброд и шатания, многие коммунисты подвергаются гонениям.
Со стороны Молдавии начинается подпитка режима Илиеску. Ему рекой текут деньги, продовольствие, медикаменты, оружие, боеприпасы. Горбачёв также подключил к этому и власти Украины - в Черновцах, Ивано-Франковске и Львове, районных центрах этих и Закарпатской областей, в Прикарпатском военном округе подготовлены операционные и палаты в больницах и госпиталях, создаются запасы крови, медикаментов и перевязочных материалов.
Министерство иностранных дел СССР провело брифинг, на нём выступил уже знакомый вам Абоимов, который теперь стал там крупной шишкой. Он заявил, что Советский Союз "оказывает полную поддержку законному правительству" и отзывает посла Тяжельникова, который, как видно, не хотел с ним сотрудничать. Вместо Тяжельникова туда отправили некоего Мироненко, личного друга Горбачёва, в прошлом - крупного комсомольского функционера. Ещё этот тупой адепт "Европы от Лиссабона до Владивостока" сказал: "Мы подтвердили Совету Фронта, что все обязательства по советским поставкам будут неукоснительно выполняться, а дополнительные просьбы румынской стороны будут рассматриваться в приоритетном порядке".
Над Крайовой, я помню, в тот день летали советские военные самолёты - большие такие, с "тарелкой" наверху. С них передавали новую песню западногерманской группы "Scorpions", которая называлась «Wind of Change» - гимн горбачёвской Перестройки, который призывал отбросить всё и слиться с "мировым сообществом" в единое целое. Эту песню они пели на разрушении Берлинской стены, символизируя необратимость "перемен". Илие Вердец смотрел на эти самолёты и только сжимал зубы в бессильной злобе. Ни ему, ни мне, никому из нас не хотелось таких перемен - страна уже неделю находилась в состоянии фактически гражданской войны и иностранной военной интервенции.
29 августа под Бухарестом начались боестолкновения наших войск с частями Илиеску. Вскоре объявились и их советские друзья, советская авиация бомбила румынские войска, не различая "своих" и "чужих", были крупные потери с обеих сторон.
Этот бой многих отрезвил. Почему мы должны воевать друг с другом, из-за чего? Из-за того, что так хочется советским? Из-за того, что Горбачёв за наш счёт решает свои узкополитические цели?
Именно тогда на сцену впервые вышел наш рабочий класс в лице шахтёров, которые ещё сыграют важную роль в последующих событиях. Начались забастовки на шахтах в долине Жиу - наши братья выходили с плакатами: "Остановить гражданскую войну!", "Выражаем поддержку советским шахтёрам!" (они тогда тоже бастовали, выступая против Горбачёва), "Долой советское вмешательство в дела Румынии!", "Мы - одна страна!", "Советские войска, вон из Румынии!", "Требуем Круглого стола!", "Долой диктатуру, требуем свободные выборы!", "Илиеску и Вердец - договоритесь друг с другом!", "Трансильвания - это Румыния!", "Восстановить порядок, изгнать боевиков из Тимишоары!". Шахтёры распевали кем-то тогда же сочинённую песню обидного содержания "Наш Советский Союз покарает...", в которой высмеивалась их армия.
Люди Илиеску отказались стрелять в шахтёров, более того - даже присланные Лебедем советские части не рискнули это делать. Мы слышали, как один советский солдат кричал на политрука:
— Покажи мне в Уставе строку, которая даёт право рабочему стрелять в рабочих!
30 августа в Крайову приехали эмиссары Фронта национального спасения - Георге Апостол и Константин Пырвулеску собственными персонами. Они выглядели ещё более постаревшими, чем раньше, но зато обладали всеми полномочиями для ведения переговоров. Вскоре Илие Вердец смог поговорить по телефону и с Ионом Илиеску, и с советским генералом Лебедем, и с одним из руководителей Демократического союза венгров Румынии Хунором Келеменом. Удалось договориться об объявлении режима прекращения огня по всей территории страны с 12 часов дня.
31 августа в Питешти состоялась встреча Илиеску, Вердеца и Лебедя, от ДСВР присутствовал уполномоченный представитель. На этой встрече были достигнуты концептуальные договорённости:
В ФНС не все были удовлетворены результатами переговоров в Питешти - Мазилу и Тёкеш заявили, что подписанные Илиеску документы противоречат так называемой "Тимишоарской прокламации" (то есть программному документу ФНС) и фактически легализуют сохранение у власти коммунистов. Но, отдам должное, большая часть их руководства оказалась разумнее этих подстрекателей, которые хотели окунуть страну в пучину гражданской войны. Совет Фронта национального спасения выступил с обращением, в котором призвал всё население страны придерживаться достигнутых договорённостей.
Состав Переходного правительства был объявлен 1 сентября. В него вошли: исполняющий обязанности президента Ион Илиеску, премьер-министр и министр иностранных дел Илие Вердец, его первый заместитель и министр национальной обороны Георге Апостол, министр экономики Штефан Андрей, министр по делам молодёжи и национальностей Маня Мэнэску, министр внутренних дел Виктор Стэнкулеску, директор Службы защиты Конституции (новой спецслужбы, создаваемой на основе бывших "Секуритате" и Службы информации) Николае Плешицэ, государственный советник Тодор Живков и министры без портфеля Константин Пырвулеску, Бела Марко и Мирон Козма.
Не скрою... - рассказчик на миг замолчал, но потом продолжил. - Переходное правительство было бы ничем, если бы не его поддержка со стороны профсоюза шахтёров. Шахтёры смогли загасить пожар гражданской войны, но это придало им политическую субъективность. Они стали воспринимать себя, как самостоятельную силу, что в скором времени приведёт как к положительным, так и к неоднозначным последствиям.
Генерал Лебедь в тот же день выступил с заявлением в поддержку образования Переходного правительства, однако он же отдал приказ советским войскам - взять под контроль все административные здания в Бухаресте, рассчитывая таким образом оказать давление на новое руководство страны. Однако путь им перегородили 4 тысячи шахтёров, которые потребовали, чтобы "Советы выметались отсюда". Слово за слово, дело дошло до стрельбы. Погибли 3 шахтёра и 1 советский солдат, ещё 455 человек с обеих сторон были ранены.
Лебедь испугался и уже сам обратился к Горбачёву, требуя прекратить интервенцию и начать вывод войск. С таким же требованием выступили и советские забастовочные комитеты шахтёров, и фракция "Союз" в их Верховном Совете.
Горбачёв проиграл. С огромной неохотой он всё-таки отдал этот приказ. Советские войска начали вывод своих подразделений из Румынии. "Маленькая победоносная война" провалилась, а рейтинг советского президента ещё сильнее покатился под откос. Вслед за Советами на выход подались и мадьяры. 2 сентября новый советский посол Мироненко, не скрывая своего раздражения, вручил Вердецу верительную грамоту и ноту о признании Переходного правительства.
По пустынным улицам Бухареста ветер разносил пепел сгоревших зданий и обрывки газет и листовок. Радио как будто в пустоту передавало "Vibrant omagiu" - вообще-то это песня про Чаушеску, но теперь она воспринималась, как символ окончания гражданского противостояния. Над Румынией вновь восходило солнце...
"Румынская революция", как её называют теперь за границей, завершилась. Диктатор Чаушеску бежал, его режим пал. СССР не удалось силой заставить нас подчиниться своему диктату. Нашу страну впереди ожидали тяжёлые будни, но самое страшное - угрозу гражданской войны и развала Румынии - мы смогли преодолеть...
Рассказчик явно не хотел рассказывать продолжение этой истории, но взял себя в руки и тихим голосом возобновил своё печальное повествование:
— События августа 1990 года в нашей стране не были ни революцией, ни контрреволюцией в классическом понимании этих терминов. Также, как это уже было в 1956 году в Венгрии, мы имеем дело с неоднородным рядом внутренних и внешних сил, каждая из которых действовала как независимо друг от друга, так и в симбиозе, преследуя свои интересы - Чаушеску с теми, кто ещё его поддерживал, Фронт национального спасения, Демократический союз венгров Румынии, спецслужбы США, СССР и Венгрии, а затем и непосредственно советское руководство. Друг на друга наложились попытки сепаратистского мятежа, государственного переворота и силового вмешательства иностранных государств во внутренние дела Румынии.
В те дни я был в Бухаресте и всё видел своими глазами. В меня стреляли советские снайперы, боевики Илиеску, предатели-военные и просто вооружённый сброд, который враги вывели на улицы нашей столицы, сея анархию и хаос. Кровь текла рекой и очень поразительно, что патриотическим силам удалось восстановить контроль над всей территорией страны. Но по-порядку.
22 августа пастор Ласло Тёкеш имел неосторожность приехать в город Тимишоара, расположенный в Трансильвании. Это крупный промышленный центр с довольно многочисленным венгерским населением. По такому поводу Демократический союз венгров Румынии организовал митинг на центральной площади перед зданием народного совета, на котором этот поп выступил с очередной подстрекательской речью. Но на этот раз дело завершилось прямыми призывами "последовать примеру болгар и немцев", "сокрушить коммунизм в Румынии" и "воссоединиться с матерью-Венгрией". Митинг начал перерастать в беспорядки, толпа стала громить близлежащие магазины. Сотрудники милиции не смогли прекратить волнения самостоятельно, но срочно вызванные туда бойцы Патриотической гвардии разогнали мятежников. Ласло Тёкеш успел бежать, но через несколько часов его арестовали сотрудники "Секуритате".
Ласло Тёкеш
Новости об этом быстро распространились по городу, и вскоре к административным зданиям стали стягиваться этнические венгры. Сначала раздавались требования освободить Тёкеша, но вскоре толпы радикализировались (уже потом правительственная комиссия докажет, что тут не обошлось без происков венгерских спецслужб, чьи агенты были там) и одни за другими стали добавляться и политические требования - прежде всего, конечно, отставка Чаушеску и прекращение его национальной политики в отношении венгерского нацменьшинства. Накал протеста всё нарастал и уже ко второй половине того же дня в Тимишоаре начались массовые беспорядки под антикоммунистическими лозунгами. К венграм присоединялось всё больше оппозиционно настроенных румын, особенно рабочих с промышленных предприятий, мятежники начали нападать на комитеты РКП и уничтожать портреты четы Чаушеску и коммунистическую символику. Царил хаос, оживился криминальный элемент, начались мародёрства.
Местное руководство попыталось было вновь использовать милицию и Патриотическую гвардию, но их подразделения начали переходить на сторону восставших, в результате чего их ряды пополнились вооружёнными людьми. Только после того, как тимишоарский горсовет начали обстреливать из стрелкового оружия и стало ясно, что своими силами тут ничего не сделать, там забили тревогу и доложили о ситуации в Бухарест.
Чаушеску срочно собрал силовых министров. Первоначально он не считал события в Тимишоаре чем-то угрожающим и счёл, что имеет место выступление хулиганствующих элементов (в этом нет ничего удивительного - когда в 1988 году в Советском Союзе произошли погромы в городе Сумгаит, там официально было объявлено о том же). Поэтому он приказал направить туда усиленные подразделения гвардии и восстановить в городе порядок.
Но здесь в игру вступили новые игроки - генерал Виктор Стэнкулеску убедил Чаушеску направить в Тимишоару ещё и войска с частями "Секуритате", лично вызвавшись руководить операцией.
Они прибыли в город ближе к полуночи и сперва добились определённых успехов - водомётами, слезоточивым газом и холостыми залпами удалось разогнать толпу на Оперной площади. Но возле горсовета собралась огромная толпа людей, среди которых хватало вооружённых. Мирно выдавить их не получилось, появились первые раненые с обеих сторон. Генерал Константин Нуцэ начал переговоры с протестующими, пытаясь убедить их разойтись и деблокировать горсовет, и на какой-то момент даже казалось, что ему это получается...
— Как вдруг по толпе был открыт огонь на поражение...
Рассказчик вздохнул:
— Да, так и есть. Потом правительственная комиссия, которая изучала эти события, докажет, что приказ открыть огонь дал генерал Стэнкулеску по согласованию с Ионом Илиеску, который таким образом спровоцировал последующие события, но тогда мы этого не знали. Да и никто не знал, а первым виновником логично выглядел Чаушеску.
Конечно, расстрел демонстрантов позволил более-менее восстановить контроль над ситуацией в Тимишоаре, однако он всколыхнул всю Румынию. Чаушеску, узнав об этом, испугался и начал предпринимать меры. На улицах Бухареста появились военные патрули. В Тимишоару было запрещено пускать иностранных журналистов. МИД уведомило приграничные государства о закрытии румынских границ для туристов.
Наши СМИ молчали о произошедшем. Американские и советские радиостанции активно начали распространять лживую информацию, что в Тимишоаре якобы было убито 60 тыс. человек (хотя после будет выяснено, что на деле погибло не больше 50 человек). Люди им охотно верили. «У нас нет сведений о каких-либо событиях в Тимишоаре, нет информации, подобной той, которая передастся зарубежными радиостанциями»,— заявил официальный представитель румынского агентства Аджерлрес в ответ на вторичную просьбу корреспондента ТАСС прокомментировать сообщения иностранной печати.
МИД Чехословакии выразил "глубокую обеспокоенность" ситуацией в Румынии, у нашего посольства в Софии прошёл митинг, организованный болгарскими правыми партиями, а ЦК Димитровского союза молодёжи выразил протест против применения силы. Сейм Польши принял заявление, в котором "репрессии румынских властей" были осуждены. За него проголосовали и все депутаты от Союза демократических левых сил, в который входила их компартия.
С самого начала мировое общественное мнение начали настраивать против нас. Горбачёв пока молчал. Он внимательно наблюдал за ситуацией в "последней диктатуре Европы", но уже тогда готовился к преступным действиям - в Бессарабию началась переброска дополнительных войск из Украины.
Чаушеску провёл телеконференцию с властями на местах. Всем руководителям уездных народных советов, комитетов РКП и органов внутренних дел было поручено повысить бдительность и привести в готовность актив. В уезде Тимиш Чаушеску объявил режим чрезвычайного положения. Второй секретарь ЦК Бобу получил приказ - собрать 50 тысяч "проверенных пролетариев" и доставить их в Бухарест для проведения митинга. Он подошёл к заданию в типично бюрократическом духе и свалил его выполнение на комитеты РКП, где хватало как просто бездельников-чинуш, так и сознательных противников Чаушеску из сторонников группы Апостола-Илиеску. 50 тысяч человек собрали за несколько часов, но настоящих сторонников диктатора среди них было от силы тысяч 5 или чуть больше. Зато в их ряды заранее были включены провокаторы, которые должны были сорвать выступление Чаушеску и посеять панику.
Кто подсказал Чаушеску идею этого митинга - я не знаю. Вполне возможно, что он вдохновился примером Фиделя Кастро, которому удалось таким образом остановить волнения в марте того же года.
Потом правительственная комиссия докажет, что Ион Илиеску и Николае Милитару к тому моменту уже составили разветвлённый заговор с целью осуществления государственного переворота и захвата власти в стране. Паника, которую они собирались спровоцировать, должна была сбить с толку Чаушеску и на какое-то время дезорганизовать его сторонников. За это время они планировали захватить президентский дворец и телерадиоцентр. Я допускаю, что они и ДСВР действовали согласованно и беспорядки в Тимишоаре с последующим их кровавым подавлением также являлись частью этого заговора (хотя комиссия этого доказать не смогла и пришла к выводу, что это были всё-же два разных плана. Тем не менее, удалось доказать причастность Илиеску к расстрелу митинга перед тимишоарским горсоветом).
Ночью 22 августа Чаушеску обратился с выступлением по радио и телевидению, в котором, наконец, признал, что в Тимишоаре действительно случились беспорядки. По его словам, утром и днём 22 августа, "группы хулиганствующих элементов провели серию манифестаций, в ходе которых были разрушены и разграблены строения, магазины. Во второй половине дня возросла активность действий, направленных против государственных и партийных деятелей, а также против ряда войсковых частей. Жители Тимишоары стали свидетелями действий террористического характера. Была применена военная сила. Войска, будучи атакованными, ответили предупредительным огнем, а в дальнейшем были вынуждены защищаться от антинациональных террористических группировок. Части нашей армии, сказал Чаушеску, призванные защищать независимость и суверенитет Родины, проявили большую терпимость. Они были вынуждены ответить лишь после того, как террористические банды поставили под угрозу порядок в уезде".
Он сказал о необходимости и в дальнейшем таким же образом защищать социалистические завоевания. При этом не уточнил ни количество хулиганствующих групп и террористических банд, ни общее число жертв с обеих сторон. Он также сказал: "Можно с полной определенностью говорить, что эти террористические акции были организованы и развязаны в тесной связи с реакционными империалистическими шовинистическими кругами и шпионскими службами разных стран". Как потом оказалось, так оно и было...
Утром 23 августа 50 тысяч "проверенных пролетариев" на автобусах привезли в Бухарест, построили в колонны и выдвинули к президентскому дворцу на площади Республики, где начался митинг.
Чаушеску появился на балконе дворца вместе с Еленой. Он начал читать по бумажке свою речь, но она явно не вызывала ожидаемого отклика в толпе. Тут и начали свою работу провокаторы - сначала они свистели, потом выкрикивали оскорбления в адрес Чаушеску, наконец, заорали "Ти-ми-шо-а-ра!" и взорвали петарду (может быть, даже и не одну).
Это сработало - в толпе началась паника, люди посчитали, что по ним стреляют, начали бросать плакаты и портреты, разбегаться в разные стороны. Чаушеску растерялся, по балкону забегали работники аппарата ЦК и сотрудники "Секуритате". Трансляцию митинга срочно прервали.
Но план заговорщиков всё-таки удался не до конца - часть демонстрантов, где действительно оказались лояльные Чаушеску люди, смогла самоорганизоваться и даже выявить нескольких провокаторов. Их поколотили и сдали примчавшимся сотрудникам "Секуритате", после чего начали скандировать лозунги в поддержку Чаушеску, всё ещё находившегося на балконе и бесцельно говорившего в микрофон: "Алло!". Увидев, что порядок более-менее восстановился и его всё ещё слушают, президент приободрился и всё-таки произнёс свою речь.
Он еще раз подчеркнул, что «беспорядки в Тимишоаре были инспирированы и подготовлены враждебными силами Румынии, которые хотят территориального расчленения страны». Он также сообщил, что на утреннем заседании Политисполкома ЦК РКП принято решение о дополнительных мерах по улучшению благосостояния народа: повышении зарплаты, пенсий, пособий по рождаемости.
Митинг завершился, диктатор вернулся во дворец. Ему казалось, что ситуация под контролем.
Как бы не так! На магистрали Магеру началась антиправительственная демонстрация. Милиция, военные и части "Секуритате" попытались её разогнать, но тут внезапно началась стрельба. Уже потом мы узнали, что это были снайперы советского КГБ, которые таким образом провоцировали массовые беспорядки. Они стреляли во всех - в митингующих, в милиционеров, в военных, просто в проходящих мимо людей. Паника ширилась, по городу распространялись слухи, что это стреляют люди Чаушеску. В ответ силовики также открыли огонь, пытаясь подавить снайперов. Начался хаос.
В город началась переброска войск и бронетехники, на Университетской площади собирался ещё один митинг, в основном, молодёжи. Стрельба не прекращалась, кто в кого стреляет - было решительно непонятно, фактически все стреляли во всех. Естественно, пострадали многие случайные люди.
Воспользовавшись этим вакуумом легитимности, заговорщики смогли захватить телерадиоцентр. Трансляция государственных каналов немедленно была прервана, и прибывший туда Петру Роман зачитал документы об создании Фронта национального спасения, в руки которого переходит вся полнота власти в стране. Возглавил его Ион Илиску, который примчался к телерадиоцентру на своём "Мерседесе"... прямиком из советского посольства!
Илиеску призвал армию "переходить на сторону народа", а жителей Бухареста - выходить на улицы и "свергнуть диктатуру". Начался полнейший бардак...
Я тогда был в здании ЦК РКП, прятался вместе с сотрудниками аппарата от пуль за баррикадой из мебели. По нам стреляли из автоматов и пулемётов откуда-то с крыш соседних домов, было много убитых и раненых. Телефонную связь перерезали, радио кто-то тщательно глушил. Из оружия было только несколько пистолетов и автоматов с минимумом боеприпасов, так что отстреливались мы вяло. Вся надежда была на то, что армия сможет прорваться к площади Республики и хотя бы вывести нас отсюда - вряд ли нам бы удалось продержаться до ночи. Слышались и выстрелы из явно чего-то тяжёлого... гранатомёты, скорее всего. Боевики, снайпера, войска, милиция, "Секуритате", бандиты, просто вооружённый сброд - всё перемешалось воедино. Это было действительно страшно, очень...
Нас тогда всё-таки спасли товарищи из "Секуритате" - им получилось провести к входу под обстрелом три бронетранспортёра, на которых мы смогли прорваться из города. Они сказали, что Бухарест фактически охвачен вооружённым мятежом, Патриотическая гвардия практически в полном составе перешла на сторону мятежников, как и часть армии.
Я спросил одного из офицеров, почему же генерал Миля допустил такое развитие событий - и услышал:
— Министра обороны час назад нашли мёртвым в его доме. С виду самоубийство, но непохоже... Его обязанности принял на себя Стэнкулеску и тотчас же призвал армию перейти на сторону этого самозваного фронта. Многие так и поступили - наши сейчас ведут тяжелый бой у госуниверситета, где боевиков поддерживают танки...
Эта новость потрясла всех. Я немного знал генерала Миля. Это был истинный патриот Румынии и достойный член компартии. Он не был ни трусом, ни предателем и никогда бы не предал присягу. Уже тогда я не поверил, что это было самоубийство.
Врагам нужно было втянуть армию в беспорядки и перетащить её на свою сторону. Такие оборотни в мундирах, как Милитару или Стэнкулеску, вполне могли это сделать, но Василе Миля - ни за что. Им нужно было устранить его с дороги - желательно таким образом, чтобы это бросало тень на Чаушеску. Поэтому они застрелили министра обороны, а потом начали верещать по своему дебильнику, что он якобы был убит агентами "Секуритате" за отказ подчиняться преступным приказам Чаушеску. Это полная чушь! Кому-кому, но диктатору его смерть в такой ситуации и при таких обстоятельствах была совсем невыгодна.
— Но как такое получилось? Где были вы, защитники конституционного строя? - раздражённо спросил кто-то из аппаратчиков.
— Это всё проклятые совки и янки, их рук дело! Эти мрази все последние месяцы забрасывали сюда агентуру - мы засекали проникновение отовсюду, со всех окрестных стран. На территории Венгрии и Болгарии развернули радиоточки, откуда распространяют грязь про нашу страну. На Мальте Горбачёв и Буш договорились, что будут совместно нас пилить на куски. Есть у американцев дедулька один, Джин Шарп его зовут - этот дедок разработал целую методику, как свергать неугодные им режимы. Прага, София - всё по ней делалось, но обошлось без крови. А нас добить решили, устроить показательную расправу над самостоятельной страной, чтобы другие боялись. Вот увидите, это не против Чаушеску всё делается, это против Румынии.
— Так всё-таки - где были вы? - не унимался аппаратчик.
Тут он сорвался:
— Ты всё ещё не догнал, бюрократ?! Нас совместными силами валят США и СССР! Что мы можем против двух сверхдержав сделать?! Погрозить Горбачёву и Бушу пальчиком? Если б китаёзы не отсиживались в своей дыре и помогли бы нам - другое дело, ещё можно было бы что-то сделать... А так - нас все предали! Гибель социализма в нашей стране - дело нескольких дней.
Тут я возразил:
— Не всё ещё потеряно, товарищ. Бухарест и Тимиш - ещё не вся Румыния.
Он посмотрел на меня затравленным взглядом:
— Вчера наш агент в советском Министерстве обороны сообщил, что там объявился Брукан. Он требовал от маршала Язова немедленно начать интервенцию и сказал, что уже говорил на эту тему с Горбачёвым и тот согласен. Язов, вроде, на авантюриста не похож, но он боится Горбачёва и не будет тому перечить, если он отдаст такой приказ. Когда сюда заявится их армия - нас уже ничто не спасёт...
Вот это заставило меня уйти в глубокие раздумья. Советский Союз всё ещё считался социалистической страной, как и наша Румыния. Но как такое может быть, чтобы одна социалистическая страна напала на другую? Да, Китай нападал на Вьетнам и Сомали на Эфиопию - но то было совсем далеко и давно, а тут же Европа на пороге XXI века. Почему Горбачёв готов проливать кровь советских людей - среди которых и тогда было много наших друзей - за интересы каких-то проходимцев вроде Иона Илиеску? Этот советский преступник, который довёл свою страну до полного краха и опозорил, опорочил социализм, несёт всю ответственность за то, что произошло у нас.
Но что-то я отвлёкся... Давайте вернёмся обратно.
Пользуясь анархией, из-под домашнего ареста сбежали Георге Апостол и Думитру Мазилу - в прошлом влиятельный функционер, который с некоторых пор стал ярым критиком Чаушеску. Этот сумасшедший добрался до телевидения и выступил с совершенно зажигательной речью, в которой впервые позиционировал эти события не как выступление против Чаушеску, а как выступление против коммунизма. Он призвал реставрировать капитализм, ввести частную собственность на землю, осквернять государственную символику, вырезая с флага герб страны, а также бороться "за Румынию - не социалистическую и не республику", то есть изуродовав название нашей страны и выступая против завоеваний Августовской революции 1944 года. Собственно говоря, с этого момента стало чётко ясно, за что борется так называемый Фронт национального спасения - за реставрацию капитализма, за возвращение к власти буржуазии.
Боевик Фронта национального спасения с "декоммунизированным" румынским флагом
Вслед за этим психом по телевизору объявился генерал Милитару. Эта мразь уже даже не скрывала, в чьих интересах она работает - вместе с ним в кадре стояли советские офицеры из их военного представительства. Он тоже выступил с речью:
— Солдаты и офицеры! Я генерал-полковник Николае Милитару. Многие из вас знают меня. Я не мог остаться в стороне, когда в Социалистической Республике Румынии совершается преступление. Нельзя допустить, чтобы это преступление легло на румынскую армию.
Я обращаюсь к коллегам-генералам. Товарищ генерал Гуса! Товарищ генерал Эфтимеску! Товарищ генерал Топличану! Товарищ генерал Войня! Товарищ генерал Дэндаряну! Товарищ генерал Рус! Остановите бойню! Прикажите войскам вернуться в казармы. Если вы ещё не совершили преступления — остановитесь. Ещё предстоит расследование смерти моего друга генерала Мили. Не знаю, кто был предателем, но это ещё прояснится.
Товарищ Рус! Прикажите не допускать нарушения пределов воздушного пространства СРР. Надеюсь, вы хорошо меня поняли.
Я обращаюсь к друзьям и коллегам из министерства внутренних дел. Товарищ генерал Влад! Товарищ генерал Букуреску! Все, кто принимает решения — остановите бойню, верните войска в казармы! Что бы ни случилось, не стреляйте! Сейчас я говорю от имени всего румынского народа: радость наших братьев не должна омрачиться нападением на них. Прошу принять к сведению всё, что я сказал.
Какое лицемерие! Я думаю, именно он и застрелил генерала Миля - а теперь призывал армию стрелять по собственной стране, сдать её Горбачёву.
В СССР в это время шёл второй съезд народных депутатов - была у них тогда такая бесполезная структура, очередная тупая идея Горбачёва. Этот съезд принял обращение к нашему народу, в котором заявил о "решительной поддержке его справедливого дела".
Чаушеску явно понимал, что его песенка спета. Он подписал декрет об вводе режима чрезвычайного положения на всей территории страны, но осуществлять его выполнение было почти что некому. По захваченному телевидению выступил командующий Бухарестским гарнизоном генерал Кицак. "Все воины столичного гарнизона", сказал он, "должны поддержать новую политическую ориентацию в нашей стране. Все подразделения, находящиеся в городе, должны дать твердый отпор тем, кто попытается повернуть вспять события". Он обратился также ко всем командирам и офицерам с призывом "поддержать стремление людей к свободе во всех уездах и городах страны". Премьер Дэскэлеску со всем своим правительством сразу после этого объявил об отставке - у него хватило совести не присоединяться к бунтарям, но и воспрепятствовать им он не стал.
Я не знаю, каким образом сторонникам Чаушеску удалось найти вертолёт и прорваться под обстрелом на крышу здания ЦК РКП, куда по подземным коммуникациям Николае и Елена бежали из захваченного армией президентского дворца. Они смогли забраться в этот вертолёт, который вскоре взлетел и, несмотря на интенсивные попытки его сбить, смог покинуть пределы Бухареста и улететь в неизвестном направлении.
Что с ними случилось потом - никому точно неизвестно. Потом этот вертолёт нашли у города Тырговиште, но никаких следов четы Чаушеску поблизости не было. Мне искренне хотелось бы надеяться, что им удалось покинуть страну и переехать куда-нибудь подальше от Балкан. Судя по той документации, что мы потом найдём, Елена успела перевести в швейцарский банк довольно крупную сумму в леях и долларах, так что остаток своей жизни эти два старика могли прожить безбедно. Да, они наломали много дров... но не заслужили смерти.
— Дядя, а их пытались найти?
— Разумеется. Но, насколько мне известно, ничего не получилось. У них ещё оставались сторонники, которые могли их укрыть или помочь пересечь границу. Последнее, что удалось точно установить - группа неизвестных, среди которых были два пожилых человека, угнала грузовик в городке Джера, что у румынско-югославской границы. Скорее всего, это они и были. Грузовик этот потом нашли югославские пограничники, но там также никого уже не было.
Но вернёмся в Бухарест. Когда вертолёт с Чаушеску улетел, здание ЦК всё-таки было захвачено. Рассвирепевшие отморозки взорвали его, там начался сильный пожар. Вскоре весь Бухарест уже контролировался мятежниками - остатки лояльных Чаушеску сил отступили на запад. Илиеску провозгласил себя исполняющим обязанности президента страны, премьером он назначил Романа, а министром обороны - Милитару. Последний оплот сопротивления заговорщикам - здание Госсовета - было расстреляно четырьмя десятками танков. Казалось бы, теперь-то ФНС ничто не помешает и вскоре вся власть в стране будет в их руках, благо что СССР тут же их признал.
Но, к огромнейшему счастью, этого не случилось.
Товарищ Илие Вердец выступил по радио из города Крайова. Он сообщил, что в стране произошел антиконституционный вооружённый мятеж и власть захватила группа заговорщиков. Он отказался подчиняться этим самозванцам и призвал оказать заговорщикам всевозможное сопротивление. При этом он подчеркнул, что диктатор Чаушеску в любом случае больше не будет управлять страной, а после подавления мятежа будет принята новая Конституция, проведены демократические свободные выборы и начнутся широкие реформы во всех областях жизни, призванные установить подлинное народовластие и укрепить Румынию. Вердец также разъяснил, что Чаушеску невыгодно было убивать генерала Миля, но зато это было чрезвычайно выгодно самозваному президенту Илиеску, и прямо обвинил того в убийстве министра национальной обороны. Не забыл он и про венгров, обещая после наведения порядка прекратить ассимиляционный процесс и восстановить Венгерскую автономную область.
На сторону Вердеца, который принял на себя обязанности премьер-министра, встали многие южные и юго-западные уезды страны, расквартированные в них части армии, остатки частей "Секуритате" и те, кто бежал из Бухареста, спасаясь от террора фронтистов - в том числе и я. За Илиеску оставались весь центр, восток и север страны, а также большая часть армии и вся Патриотическая гвардия. Третьей силой был Демократический союз венгров Румынии, который при прямой поддержке со стороны боевиков мадьярской Рабочей охраны фактически взял под контроль запад страны.
Над Румынией нависла реальная угроза гражданской войны.
Илиеску запаниковал - он не ожидал, что кто-то там посмеет организовать сопротивление. И тогда этот... я даже не знаю, как его назвать... - обратился к Горбачёву открытым текстом по радио, призвав в страну советские войска!!!
Если у Горбачёва ещё оставались остатки совести - в тот же день, 25 августа 1990 года, он их потерял. Этот преступник написал полное лицемерия письмо Генеральному секретарю ООН, в котором он утверждал, что в Румынии "сложилась критическая обстановка, угрожающая безопасности Советского Союза", что там "законное правительство Фронта национального спасения столкнулось с вооружённым мятежом неосталинистов" (это реформатор Вердец-то сталинист?!), что "по нашим данным, Румыния разрабатывает атомное оружие и может стать угрозой всему цивилизованному миру" и что "Советский Союз не может игнорировать эту ситуацию и вынужден (!) принять меры для её стабилизации". После этого он отдал приказ - начать интервенцию в Румынию, оккупировать страну и подавить любое сопротивление режиму Илиеску.
Я точно знаю - среди советских солдат и офицеров нашлись и честные люди, которые отказались исполнять этот преступный приказ. Их за это избивали горбачёвские комиссары, бросали на гауптвахту, исключали из КПСС, увольняли под надуманными предлогами из армии. Но, к сожалению, такими были не все и основная масса советских не стала никак перечить. На территорию Румынии впервые с 1959 года вступили иностранные войска - советские части продвигались в общем направлении на Бухарест и Констанцу с севера. Ими командовал генерал-майор Александр Лебедь - он считался специалистом по силовому подавлению межнациональных конфликтов.
Генерал Лебедь - командующий оккупационными силами Советской армии, направленными Горбачёвым "восстанавливать конституционный порядок" в Румынии.
Илиеску и его иностранные покровители начали переговоры с ДСВР с целью объединения сил против нас. Однако мадьяры выставили принципиальное условие - они согласны признать Фронт национального спасения законной властью только при условии предоставления им широчайшей автономии в рамках конфедеративного характера государства. Предложения Вердеца об новой Конституции и восстановлении Венгерской АО казались им вполне приемлемыми, поэтому самозванный президент должен был дать им что-то большее, чтобы перетянуть мадьяр на свою сторону. Илиеску идти на уступки не хотел, Милитару настаивал на выполнении требований венгров. Переговоры пока застопорились.
26 августа в Румынии появились два правительства - Петру Роман в Бухаресте и Илие Вердец в Крайове опубликовали состав своих кабинетов.
В правительстве ФНС, которое официально было признано пока только СССР, были: премьер и министр экономики Петру Роман, его первый заместитель Георге Апостол, министр национальной обороны Николае Милитару, министр внутренних дел Виктор Стэнкулеску, директор Службы информации (новой контрразведки вместо объявленной вне закона "Секуритате") Ион Пачепа, министр иностранных дел Силвиу Брукан, министр без портфеля Димитру Мазилу и генеральный прокурор Джорджица Попа.
В правительстве Социалистической республики Румыния, которое де-юре все ещё являлось законным и международно признанным, были: премьер-министр и министр иностранных дел Илие Вердец, его первый заместитель и министр экономики Штефан Андрей, министр национальной обороны, внутренних дел и директор "Секуритате" Николае Плешицэ и министр без портфеля Маня Мэнеску.
В тот же день гражданская война начала становиться неизбежностью - в Галаце часть судов и личного состава Дунайской флотилии отказалась подчиняться ФНС и поддержала Вердеца. Советские войска, которые уже вошли в городе, открыли огонь по нашим товарищам и многих из них убили. Видимо, тогда и погиб сын вашего учителя, о котором вы сказали в самом начале. В Сибиу началась перестрелка между армией Илиеску и советским десантом с одной стороны и вооружёнными рабочими с другой. В Тимишоаре произошли столкновения между румынским населением города и венгерскими боевиками.
Телевидение и радио Бухареста передали сразу три обращения: так называемого "Совета Фронта национального спасения", Горбачёва и арестованного бывшего министра внутренних дел генерала Постелнику. Совет ФНС объявил о ликвидации всех "преступных структур старого режима", включая Государственный совет и Великое национальное собрание, а также объявил себя высшим органом власти в стране. Он позиционировал себя, как "общенациональную силу, объединяющую оппозицию, видных деятелей партии и правительства, отстранённых от власти кланом Чаушеску, а также военных". В заявленной программе фигурировали: отказ от руководящей роли РКП, проведение свободных многопартийных выборов в апреле следующего года, ввод ограничения на количество и продолжительность занимаемых постов, изменение названия страны, перестройка экономики, внешней торговли, системы образования, признание всех внешнеполитических обязательств Румынии. Также они заявили об аресте Нику, Валентина и Илие Чаушеску.
Советский президент выступал из Кишинёва, где собрался крупный митинг в поддержку новых румынских властей.
Речь Горбачёва была, как всегда, пространна и переполнена пустословием. Он пытался обосновать интервенцию "просьбой законного руководства Румынии, столкнувшегося с сопротивлением консервативных и неосталинистских сил, боевиков-террористов свергнутого диктатора". Потом последовала долгая болтовня про Перестройку, её ценности, которые необходимо привить румынскому народу, про тоталитаризм и диктатуру. Под рёв толпы Горбачёв заявил, что лишил Чаушеску всех советских наград и подписал указ об оказании Румынии крупной материальной помощи. Молдавские власти получили от него приказ - всячески способствовать режиму Илиеску и помогать ему во всём.
Речь Постелнику зачитали коротеньким сообщением. Там содержался призыв к тем, кто ещё сражался за Чаушеску и поддержал Вердеца - сложить оружие и признать новую власть, потому что "сопротивление бесполезно".
Илие Вердец не стал медлить с ответом. Он заявил, что готов, ради уврачевания раскола в стране и прекращения опасной конфронтации, начать переговоры о взаимодействии с Фронтом национального спасения на следующих условиях:
- Немедленный вывод из Румынии советских войск и венгерских вооружённых формирований.
- Формирование переходного правительства из представителей всех 4 сторон конфликта.
- Вступление в силу двухнедельного "режима тишины" и разоружение всех, кто незаконно завладел оружием в ходе произошедших событий.
- Возвращение всех армейских подразделений в места постоянной дислокации.
- Амнистия всем, кто был арестован как за оказание сопротивления режиму Чаушеску, так и за сопротивление власти ФНС.
- Проведение свободных выборов до конца года.
- Принятие новой Конституции.
- Создание конфликтной комиссии с участием представителей ДСВР для дальнейшего решения статуса венгерского нацменьшинства.
В ответном выступлении через час Ион Илиеску и советский генерал Лебедь наотрез отказались от этих условий. Мы узнали, что в контролируемых ФНС и Советами уездах явочным порядком идут репрессии в отношении коммунистов и захват собственности компартии, а в Яссах оперативно готовится внеочередной XV съезд РКП, на котором её, скорее всего, принудят к самороспуску. Не будучи уверенным в том, что у ликвидаторов хватит голосов, Горбачёв поручил своему сателлиту Петру Лучинскому, главе молдавской компартии в составе КПСС, организовать завоз туда лояльной "массовки".
В поддержку ФНС выступили: правительство Чехословакии, Совет Министров Польши, президент и правительство Венгрии, а руководство Монголии призвало стороны к диалогу.
27 августа советские войска подошли к Кымпине, в окрестностях которой находился атомный полигон. Милитару наверняка рассказал своим хозяевам об нём, а если не он, то другие предатели. Колонна советской бронетехники подошла к горсовету, после чего её командир потребовал немедленно разоружить все вооруженные формирования в городе и сдать все объекты военного назначения под их, Советов, контроль. В этом им было отказано, начался бой. К городу срочно начали подтягиваться как наши части, так и дополнительные силы советских. Попытки достучаться до генерала Лебедя успехом не увенчались, они хотели любой ценой захватить полигон и предъявить всему миру доказательство того, что у нас есть атомное оружие - это должно было автоматически снять с СССР все подозрения относительно причины интервенции.
Всё-таки в тот день удача сопутствовала нам - потеряв с десяток танков, советские части отступили.
Я помню, Вердец в это время пытался дозвониться до Генерального секретаря ООН, но его специально не соединяли. Через несколько часов по правительственным объектам в Крайове был нанесён ракетный удар - советские попытались оставить нас без руководства, но, к счастью, безуспешно.
28 августа руководство Демократического союза венгров Румынии официально объявило от своём нейтралитете в разгорающемся конфликте и призвало Илиеску и Вердеца сесть за стол переговоров. Насколько нам было известно - в самом ФНС часть членов Совета во главе с заместителем премьера Апостолом также склонялась к переговорам, опасаясь начала полномасштабной войны. Но Илиеску, Милитару, Брукан и Мазилу были категорически против, в чём их поддерживал Горбачёв. Советский диктатор решил устроить показательную расправу над нами, чтобы, с одной стороны, запугать противников Перестройки в самом Советском Союзе, с другой - поднять "маленькой победоносной войной" (у русских есть такое выражение) свой падающий под откос рейтинг.
В Бухаресте коллектив "Скынтейи" (печатного органа компартии), поддержавший новую власть, начал печать газеты "Скынтейя попурулуй". В Крайове же сотрудники редакции и журналисты, не признавшие ФНС, начали выпуск газеты "Адевэрул". В самой РКП - разброд и шатания, многие коммунисты подвергаются гонениям.
Со стороны Молдавии начинается подпитка режима Илиеску. Ему рекой текут деньги, продовольствие, медикаменты, оружие, боеприпасы. Горбачёв также подключил к этому и власти Украины - в Черновцах, Ивано-Франковске и Львове, районных центрах этих и Закарпатской областей, в Прикарпатском военном округе подготовлены операционные и палаты в больницах и госпиталях, создаются запасы крови, медикаментов и перевязочных материалов.
Министерство иностранных дел СССР провело брифинг, на нём выступил уже знакомый вам Абоимов, который теперь стал там крупной шишкой. Он заявил, что Советский Союз "оказывает полную поддержку законному правительству" и отзывает посла Тяжельникова, который, как видно, не хотел с ним сотрудничать. Вместо Тяжельникова туда отправили некоего Мироненко, личного друга Горбачёва, в прошлом - крупного комсомольского функционера. Ещё этот тупой адепт "Европы от Лиссабона до Владивостока" сказал: "Мы подтвердили Совету Фронта, что все обязательства по советским поставкам будут неукоснительно выполняться, а дополнительные просьбы румынской стороны будут рассматриваться в приоритетном порядке".
Над Крайовой, я помню, в тот день летали советские военные самолёты - большие такие, с "тарелкой" наверху. С них передавали новую песню западногерманской группы "Scorpions", которая называлась «Wind of Change» - гимн горбачёвской Перестройки, который призывал отбросить всё и слиться с "мировым сообществом" в единое целое. Эту песню они пели на разрушении Берлинской стены, символизируя необратимость "перемен". Илие Вердец смотрел на эти самолёты и только сжимал зубы в бессильной злобе. Ни ему, ни мне, никому из нас не хотелось таких перемен - страна уже неделю находилась в состоянии фактически гражданской войны и иностранной военной интервенции.
29 августа под Бухарестом начались боестолкновения наших войск с частями Илиеску. Вскоре объявились и их советские друзья, советская авиация бомбила румынские войска, не различая "своих" и "чужих", были крупные потери с обеих сторон.
Этот бой многих отрезвил. Почему мы должны воевать друг с другом, из-за чего? Из-за того, что так хочется советским? Из-за того, что Горбачёв за наш счёт решает свои узкополитические цели?
Именно тогда на сцену впервые вышел наш рабочий класс в лице шахтёров, которые ещё сыграют важную роль в последующих событиях. Начались забастовки на шахтах в долине Жиу - наши братья выходили с плакатами: "Остановить гражданскую войну!", "Выражаем поддержку советским шахтёрам!" (они тогда тоже бастовали, выступая против Горбачёва), "Долой советское вмешательство в дела Румынии!", "Мы - одна страна!", "Советские войска, вон из Румынии!", "Требуем Круглого стола!", "Долой диктатуру, требуем свободные выборы!", "Илиеску и Вердец - договоритесь друг с другом!", "Трансильвания - это Румыния!", "Восстановить порядок, изгнать боевиков из Тимишоары!". Шахтёры распевали кем-то тогда же сочинённую песню обидного содержания "Наш Советский Союз покарает...", в которой высмеивалась их армия.
Люди Илиеску отказались стрелять в шахтёров, более того - даже присланные Лебедем советские части не рискнули это делать. Мы слышали, как один советский солдат кричал на политрука:
— Покажи мне в Уставе строку, которая даёт право рабочему стрелять в рабочих!
30 августа в Крайову приехали эмиссары Фронта национального спасения - Георге Апостол и Константин Пырвулеску собственными персонами. Они выглядели ещё более постаревшими, чем раньше, но зато обладали всеми полномочиями для ведения переговоров. Вскоре Илие Вердец смог поговорить по телефону и с Ионом Илиеску, и с советским генералом Лебедем, и с одним из руководителей Демократического союза венгров Румынии Хунором Келеменом. Удалось договориться об объявлении режима прекращения огня по всей территории страны с 12 часов дня.
31 августа в Питешти состоялась встреча Илиеску, Вердеца и Лебедя, от ДСВР присутствовал уполномоченный представитель. На этой встрече были достигнуты концептуальные договорённости:
- Оба правительства - Романа в Бухаресте и Вердеца в Крайове - распускаются. Вместо них создаётся объединённое Переходное правительство Румынии на паритетных началах. Оно будет действовать до восстановления в стране порядка и законности.
- Все войска, милиция, части МВД, "Секуритате", "Службы информации" и Патриотическая гвардия переходят под непосредственное руководство Переходного правительства.
- До восстановления порядка признаётся законным действие последнего декрета Чаушеску (об вводе чрезвычайного положения на всей территории страны).
- Все лица, которые в период с 22 по 31 августа 1990 года завладели оружием, должны сдать его до 23 часов 2 сентября, в противном случае они будут объявлены террористами и уничтожены в соответствии с режимом чрезвычайного положения.
- Действие Конституции 1965 года прекращается. Переходное правительство образует Конституционную комиссию, которая должна до конца года разработать и вынести на всенародный референдум проект новой Конституции.
- Советские войска и подразделения венгерской "Рабочей охраны" должны также до конца года покинуть территорию Румынии. Переходное правительство отправляет соответствующее требование Президенту СССР и Совету Министров Венгерской республики.
- Объявляется амнистия всем, кто подвергался преследованию по политическим причинам за период 1965-1990 годов, а также участникам последних событий. Однако эта амнистия не распространяется на беглого диктатора Николае Чаушеску и его супругу Елену Чаушеску, а также на убийц генерала Василе Миля.
- Вопрос об наименовании страны и государственной символике будет решаться Конституционной комиссией.
- Признаётся многопартийность. РКП, ФНС и ДСВР обязуются не препятствовать оформлению других партий.
- Отменяются все ограничения, введённые в отношении венгерского населения. В дальнейшем признаётся приоритетным вопрос воссоздания венгерской национально-территориальной автономии.
В ФНС не все были удовлетворены результатами переговоров в Питешти - Мазилу и Тёкеш заявили, что подписанные Илиеску документы противоречат так называемой "Тимишоарской прокламации" (то есть программному документу ФНС) и фактически легализуют сохранение у власти коммунистов. Но, отдам должное, большая часть их руководства оказалась разумнее этих подстрекателей, которые хотели окунуть страну в пучину гражданской войны. Совет Фронта национального спасения выступил с обращением, в котором призвал всё население страны придерживаться достигнутых договорённостей.
Состав Переходного правительства был объявлен 1 сентября. В него вошли: исполняющий обязанности президента Ион Илиеску, премьер-министр и министр иностранных дел Илие Вердец, его первый заместитель и министр национальной обороны Георге Апостол, министр экономики Штефан Андрей, министр по делам молодёжи и национальностей Маня Мэнэску, министр внутренних дел Виктор Стэнкулеску, директор Службы защиты Конституции (новой спецслужбы, создаваемой на основе бывших "Секуритате" и Службы информации) Николае Плешицэ, государственный советник Тодор Живков и министры без портфеля Константин Пырвулеску, Бела Марко и Мирон Козма.
Не скрою... - рассказчик на миг замолчал, но потом продолжил. - Переходное правительство было бы ничем, если бы не его поддержка со стороны профсоюза шахтёров. Шахтёры смогли загасить пожар гражданской войны, но это придало им политическую субъективность. Они стали воспринимать себя, как самостоятельную силу, что в скором времени приведёт как к положительным, так и к неоднозначным последствиям.
Генерал Лебедь в тот же день выступил с заявлением в поддержку образования Переходного правительства, однако он же отдал приказ советским войскам - взять под контроль все административные здания в Бухаресте, рассчитывая таким образом оказать давление на новое руководство страны. Однако путь им перегородили 4 тысячи шахтёров, которые потребовали, чтобы "Советы выметались отсюда". Слово за слово, дело дошло до стрельбы. Погибли 3 шахтёра и 1 советский солдат, ещё 455 человек с обеих сторон были ранены.
Лебедь испугался и уже сам обратился к Горбачёву, требуя прекратить интервенцию и начать вывод войск. С таким же требованием выступили и советские забастовочные комитеты шахтёров, и фракция "Союз" в их Верховном Совете.
Горбачёв проиграл. С огромной неохотой он всё-таки отдал этот приказ. Советские войска начали вывод своих подразделений из Румынии. "Маленькая победоносная война" провалилась, а рейтинг советского президента ещё сильнее покатился под откос. Вслед за Советами на выход подались и мадьяры. 2 сентября новый советский посол Мироненко, не скрывая своего раздражения, вручил Вердецу верительную грамоту и ноту о признании Переходного правительства.
По пустынным улицам Бухареста ветер разносил пепел сгоревших зданий и обрывки газет и листовок. Радио как будто в пустоту передавало "Vibrant omagiu" - вообще-то это песня про Чаушеску, но теперь она воспринималась, как символ окончания гражданского противостояния. Над Румынией вновь восходило солнце...
"Румынская революция", как её называют теперь за границей, завершилась. Диктатор Чаушеску бежал, его режим пал. СССР не удалось силой заставить нас подчиниться своему диктату. Нашу страну впереди ожидали тяжёлые будни, но самое страшное - угрозу гражданской войны и развала Румынии - мы смогли преодолеть...