История основания
Дальнейшая история
Нынешняя ситуация
Источники
Warhammer Fantasy JdR: Apócrifo 2 (1ª Ed. Rol).
Спойлер (раскрыть)
История колонии Нового Побережья, или Леопольдхейма, началась как мечта императора Леопольда в конце XXIV века. Он был заинтригован предложением ученого из Альтдорфского университета Рудольфа Штернсехера, который рассказал ему о документах, которые он обнаружил и которые говорили об исследованиях земель к югу от Арабии.
В этих бумагах были собраны приключения трех первоотрывателей, которые жили столетия назад: норсканского моряка Эрика Потерянного, катайского исследователя Инь-Туана и арабийского ученого Ибн Джеллабы, их путешествия в южные земли и богатства, которые они там нашли.
Леопольд был в восторге от тех историй, которые обещали потерянные богатства и города, принадлежащие древним расам, потерянным в обширных джунглях. Упоминание о поселениях высших эльфов убедило императора: если эльфы сочли, что южные земли стоит эксплуатировать, Империя не должна отступать.
Курфюрсты назвали план бесполезной тратой времени, поэтому император Леопольд обратился к купеческим домам Мариенбурга; он уже поддерживал с ними хорошие отношения, демонтировав Второй флот и позволив им купить корабли.
Они с радостью согласились финансировать свою новую колонию, так как мысль о том, чтобы иметь императора в долгу перед ними, оказалась неотразимой. Так случилось, что в 2395 году десяток повозок отправились из Мариенбурга, нагруженные поселенцами, животными и солдатами, в Южноземье, где основали город Леопольхейм.
В этих бумагах были собраны приключения трех первоотрывателей, которые жили столетия назад: норсканского моряка Эрика Потерянного, катайского исследователя Инь-Туана и арабийского ученого Ибн Джеллабы, их путешествия в южные земли и богатства, которые они там нашли.
Леопольд был в восторге от тех историй, которые обещали потерянные богатства и города, принадлежащие древним расам, потерянным в обширных джунглях. Упоминание о поселениях высших эльфов убедило императора: если эльфы сочли, что южные земли стоит эксплуатировать, Империя не должна отступать.
Курфюрсты назвали план бесполезной тратой времени, поэтому император Леопольд обратился к купеческим домам Мариенбурга; он уже поддерживал с ними хорошие отношения, демонтировав Второй флот и позволив им купить корабли.
Они с радостью согласились финансировать свою новую колонию, так как мысль о том, чтобы иметь императора в долгу перед ними, оказалась неотразимой. Так случилось, что в 2395 году десяток повозок отправились из Мариенбурга, нагруженные поселенцами, животными и солдатами, в Южноземье, где основали город Леопольхейм.
Дальнейшая история
Спойлер (раскрыть)
К концу второго года колония уже оказалась разоренной. Хуже того, Леопольхейм не успел принести выгоды. Болезни, плохие урожаи и нападения тех, кого арабийские торговцы называли Аль-Зауримами, ящеролюдами, которые жили далеко внутри страны, взяли свою цену. Дело не только в том, что престиж императора шатался, но мариенбургские банкиры начали повышать голос, объясняя возможные последствия любого дефолта по кредитам.
Именно в этот момент у Леопольда появилась блестящая идея: перед ним была просьба Верховной Жрицы Шаллии в Альтдорфе, сестры Агаты Уберкопф, в которой она просила его пощадить жизни группы людей, приговоренных к смертной казни после того, как их обвинили в провоцировании беспорядков, когда их команда проиграла региональный турнир по снотболу.
Вспомнив о Lex Imperialis, он избавил их от пенькового галстука и заменил им приговор на десять лет ссылки в Леопольхейме. Кроме того, он отменил почти все смертные приговоры в Альтдорфе и Рейкланде, постановив, что обвиняемые должны быть сосланы на Новое Побережье, некоторые на ограниченный период времени, а некоторые на всю жизнь. Через год колония была переполнена вновь прибывшими. Изгнанники были вынуждены искать себе новую жизнь в Южноземье.
Многие из них погибли в своем негостеприимном новом доме, стали жертвами жары и влаги, а также разрушительных эпидемий и лихорадок, вызванных комарами и другими насекомыми. Некоторые, тем не менее, выжили и даже процветали.
Губернаторы ухитрились договориться даже с Аль-Заурим, а некоторые храбрецы-колонисты создавали шахты и другие источники богатства. Колония дожила до наших дней, и изгнание туда остается легким вариантом для самых милосердных магистратов Альтдорфа.
Именно в этот момент у Леопольда появилась блестящая идея: перед ним была просьба Верховной Жрицы Шаллии в Альтдорфе, сестры Агаты Уберкопф, в которой она просила его пощадить жизни группы людей, приговоренных к смертной казни после того, как их обвинили в провоцировании беспорядков, когда их команда проиграла региональный турнир по снотболу.
Вспомнив о Lex Imperialis, он избавил их от пенькового галстука и заменил им приговор на десять лет ссылки в Леопольхейме. Кроме того, он отменил почти все смертные приговоры в Альтдорфе и Рейкланде, постановив, что обвиняемые должны быть сосланы на Новое Побережье, некоторые на ограниченный период времени, а некоторые на всю жизнь. Через год колония была переполнена вновь прибывшими. Изгнанники были вынуждены искать себе новую жизнь в Южноземье.
Многие из них погибли в своем негостеприимном новом доме, стали жертвами жары и влаги, а также разрушительных эпидемий и лихорадок, вызванных комарами и другими насекомыми. Некоторые, тем не менее, выжили и даже процветали.
Губернаторы ухитрились договориться даже с Аль-Заурим, а некоторые храбрецы-колонисты создавали шахты и другие источники богатства. Колония дожила до наших дней, и изгнание туда остается легким вариантом для самых милосердных магистратов Альтдорфа.
Нынешняя ситуация
Спойлер (раскрыть)
Для тюрьмы колония Нового Побережья является своеобразной во многих отношениях. Во-первых, это тюрьма, в которой нет стен и которая создает больше впечатление небольшого города, чем каторжной колонии. Построенный в устье широкой медленной реки, названной рекой Мышей, Леопольдхейм охраняется фортом Шлосс Клара, названной в честь любимой внучки Леопольда.
Расположенная на насвпном холме с видом на залив, каменная крепость и ее стены защищают единственные доки, разрешенные в Леопольдхейме. Губернатор и его люди имеют полный контроль над тем, кто входит и кто выходит из доков. Помощь заключенным в побеге в маскировке среди груза какого-то корабля наказывается виселицей.
Сам город занимает берег залива по обе стороны устья реки без видимого порядка: мутные улицы зигзагами проносятся между шаткими домиками, нарушая печальное однообразие лишь видом какого-то побеленного жилища того поселенца, которому удалось процветать самостоятельно.
Единственными каменными зданиями Леопольдхейма, кроме крепости, являются часовни Зигмара, Шаллии и Морра, а также барбакан, который охраняет единственные ворота в стенах города.
Отсюда тянется тропа, ведущая на север через сельскохозяйственные угодья в саванну, а оттуда в арабийский оазис Аль-Мумкиль. На востоке и юге край джунглей находится примерно в двух километрах от стен Леопольдхейма.
Хотя нет дороги, ведущей в джунгли, та же река является дорогой для исследователей, которые рискуют жизнью в погоне за потерянными богатствами и древними секретами. Тот факт, что немногие возвращаются, обычно не обескураживает уверенных в себе, жадных или отчаявшихся.
Заключенные, приговоренные к ссылке в колонии Нового Побережья, отправляются туда минимум на десять лет. Помеченные огнем буквой " L " над рукой и годом вынесения приговора, им запрещено возвращаться в Старый Свет раньше времени под страхом смертной казнью.
Если же если срок их принудительных работ на фермах или шахтах колонии или в гарнизоне истек, заключенные могут делать все, что им заблагорассудится.
Императорский гарнизон существует только для того, чтобы защитить замок и город от внешних нападений; что поселенцы делают друг с другом и как они правят, это их дело. Нет ничего странного в том, чтобы утром пройтись по Леопольдхейму и найти два-три трупа, жертв" корректировки счетов " накануне вечером.
Заключенные и их потомки разработали свое собственное правительство и суд. Фактически, это совет крупнейших землевладельцев, поддерживаемый их прихвостнями. Вновь прибывшие заключенные, высаживаемые с корабля, прибывающего из Мариенбурга шесть раз в год, должны немедленно узнать, кто на самом деле главный и кого следует радовать, если они хотят сохранить свои земли, владения или даже свою жизнь.
Примерно восемь из десяти человек в этой колонии - это не сами каторжники, а бывшие каторжники и их потомки, которые решили остаться и построить новую жизнь в этом месте. Есть также некоторые негодяи , которые ищут то, что не принадлежит им. Уникальная лакуна в законе об изгнании императора Леопольда позволяет осужденным, если они того пожелают, взять с собой свои семьи на эту новую землю.
Если они захотят остаться, или если они вступят в брак в колонии, губернатор колонии передаст им землю, зарегистрирует шахту на их имя или зачислит их в "Достопочтенную Гильдию ремесленников и торговцев Леопольдхейма", члены которой имеют разрешение отправиться в Аль-Мумкиль для торговли.
Потомки заключенных считаются свободными людьми и им разрешено путешествовать, если такова их воля, хотя опасности окружающей их земли и непомерные взятки, которые они должны заплатить, чтобы обеспечить себе место на корабле, обычно обескураживают почти всех, кто хочет увидеть мир.
Мы могли бы спросить себя, почему они не свергают пленных своих имперских губернаторов и не оставляют для них все место? Потому что им нужно присутствие Империи, включая ее гарнизоны, вооруженные аркебузами, чтобы защитить себя от опасностей, которые заражают внутреннюю часть джунглей.
Сменявшие друг друга губернаторы сумели сохранить относительный мир с ящеролюдами, которые лишь изредка совершают набеги на окраинные фермы в поисках жертвоприношений. Пожалуй, большего сложно требовать от столь непредсказуемых соседей.
В обмен на скромную дань готовой продукции со стороны колонии, ящеролюды также защищают Леопольдхейм от скавенов. Колонисты знают, что в случае, если они свергнут губернатора и захватят форт, таинственные лидеры Аль-Зауримов воспользуются этим и уничтожат Леопольдхейм.
Расположенная на насвпном холме с видом на залив, каменная крепость и ее стены защищают единственные доки, разрешенные в Леопольдхейме. Губернатор и его люди имеют полный контроль над тем, кто входит и кто выходит из доков. Помощь заключенным в побеге в маскировке среди груза какого-то корабля наказывается виселицей.
Сам город занимает берег залива по обе стороны устья реки без видимого порядка: мутные улицы зигзагами проносятся между шаткими домиками, нарушая печальное однообразие лишь видом какого-то побеленного жилища того поселенца, которому удалось процветать самостоятельно.
Единственными каменными зданиями Леопольдхейма, кроме крепости, являются часовни Зигмара, Шаллии и Морра, а также барбакан, который охраняет единственные ворота в стенах города.
Отсюда тянется тропа, ведущая на север через сельскохозяйственные угодья в саванну, а оттуда в арабийский оазис Аль-Мумкиль. На востоке и юге край джунглей находится примерно в двух километрах от стен Леопольдхейма.
Хотя нет дороги, ведущей в джунгли, та же река является дорогой для исследователей, которые рискуют жизнью в погоне за потерянными богатствами и древними секретами. Тот факт, что немногие возвращаются, обычно не обескураживает уверенных в себе, жадных или отчаявшихся.
Заключенные, приговоренные к ссылке в колонии Нового Побережья, отправляются туда минимум на десять лет. Помеченные огнем буквой " L " над рукой и годом вынесения приговора, им запрещено возвращаться в Старый Свет раньше времени под страхом смертной казнью.
Если же если срок их принудительных работ на фермах или шахтах колонии или в гарнизоне истек, заключенные могут делать все, что им заблагорассудится.
Императорский гарнизон существует только для того, чтобы защитить замок и город от внешних нападений; что поселенцы делают друг с другом и как они правят, это их дело. Нет ничего странного в том, чтобы утром пройтись по Леопольдхейму и найти два-три трупа, жертв" корректировки счетов " накануне вечером.
Заключенные и их потомки разработали свое собственное правительство и суд. Фактически, это совет крупнейших землевладельцев, поддерживаемый их прихвостнями. Вновь прибывшие заключенные, высаживаемые с корабля, прибывающего из Мариенбурга шесть раз в год, должны немедленно узнать, кто на самом деле главный и кого следует радовать, если они хотят сохранить свои земли, владения или даже свою жизнь.
Примерно восемь из десяти человек в этой колонии - это не сами каторжники, а бывшие каторжники и их потомки, которые решили остаться и построить новую жизнь в этом месте. Есть также некоторые негодяи , которые ищут то, что не принадлежит им. Уникальная лакуна в законе об изгнании императора Леопольда позволяет осужденным, если они того пожелают, взять с собой свои семьи на эту новую землю.
Если они захотят остаться, или если они вступят в брак в колонии, губернатор колонии передаст им землю, зарегистрирует шахту на их имя или зачислит их в "Достопочтенную Гильдию ремесленников и торговцев Леопольдхейма", члены которой имеют разрешение отправиться в Аль-Мумкиль для торговли.
Потомки заключенных считаются свободными людьми и им разрешено путешествовать, если такова их воля, хотя опасности окружающей их земли и непомерные взятки, которые они должны заплатить, чтобы обеспечить себе место на корабле, обычно обескураживают почти всех, кто хочет увидеть мир.
Мы могли бы спросить себя, почему они не свергают пленных своих имперских губернаторов и не оставляют для них все место? Потому что им нужно присутствие Империи, включая ее гарнизоны, вооруженные аркебузами, чтобы защитить себя от опасностей, которые заражают внутреннюю часть джунглей.
Сменявшие друг друга губернаторы сумели сохранить относительный мир с ящеролюдами, которые лишь изредка совершают набеги на окраинные фермы в поисках жертвоприношений. Пожалуй, большего сложно требовать от столь непредсказуемых соседей.
В обмен на скромную дань готовой продукции со стороны колонии, ящеролюды также защищают Леопольдхейм от скавенов. Колонисты знают, что в случае, если они свергнут губернатора и захватят форт, таинственные лидеры Аль-Зауримов воспользуются этим и уничтожат Леопольдхейм.
Источники
Warhammer Fantasy JdR: Apócrifo 2 (1ª Ed. Rol).