1. Варяжский дружинник Х в. На основе материалов Шестовицкого и Гнёздовского археологических комплексов (для военно-исторического журнала "Parabellum novum", № 1 (34) за 2013. Шлем – Гнёздово, из раскопок С.И. Сергеева 1901 г. Двухсекторная, стянутая каркасом, лишённая какого бы то ни было декора, модель. Первая, и до сегодняшнего дня единственная, находка в своём роде. На фоне широко распространённых в Х – середине ХІ вв шлемов типа Чёрная Могила, указанный шлем можно считать в целом не характерным для Руси. С другой стороны, простота и дешевизна конструкции позволяют предполагать большую, в сравнении с золочёными экземплярами, доступность и распространённость подобных боевых наголовий.
Основой для реконструкции ламеллярного панциря послужила доспешная пластинка из Шестовицы (раскопки А.П. Моци и В.П. Коваленко).
Снаряжение дополнено типичным для Х в. кулачным щитом, мечом типа Н по А.Н. Кирпичникову, скрамасаксом и копьем с наконечником ланцетовидной формы.
2. Ратник Х – начала ХІ в. Далеко не во всех воинских погребениях языческого и раннехристианского времени представлен полный комплект вооружения. Нередки случаи, когда из предметов вооружения в могиле встречается лишь минимальный набор средств поражения живой силы противника. Представленный на изображении воин вооружён копьём и топором. Согласно данным А.Н. Кирпичникова, среди погребений ІХ – начала ХІ вв, в которых содержалось только два вида оружия, именно такой комплект (копьё и топор) встречается наиболее часто.
3. Русский дружинник второй половины Х в. (по материалам кургана 42 Шестовицкого могильника). Курган № 42 Шестовицкого могильника раскопан П.И. Смоличевым в июле 1925 г. (согласно полевой документации, это была могила Х). В нём открыто камерное парное погребение с конём. Несмотря на отсутствие чертежей, дневники автора раскопок, равно как и позднейшие публикации материалов, позволяют создать реконструкцию внешнего облика погребённого воина. Если такие вещи, как обувь, обмотки, шаровары и шапка – предположение, основанное на общей воинской моде восточноевропейского региона указанного периода, то прочие элементы костюма и снаряжения обоснованы инвентарём погребения. В кургане обнаружено два комплекта пуговиц – 32 и 11 шт., что позволяет ставить вопрос о наличии двух кафтанов (ещё один фрагмент шёлковой ткани с пришитыми двумя пуговицами атрибуции не поддаётся и отражения в предлагаемой реконструкции не получил). Поскольку женская одежда подобного рода неизвестна, предполагаем принадлежность обоих комплектов мужчине (в камерных гробницах Х в. нередко фиксируются следы второго комплекта одежды погребённого). На рисунке предложен вариант с большим количеством пуговиц. Из предметов вооружения зафиксированы остатки лука и колчана со стрелами, меч типа Н по А.Н. Кирпичникову, копьё с ланцетовидным наконечником. Поскольку система крепления колчана и налучья в данном погребении зафиксирована не была, эти вещи на рисунке не изображены. На талии воина пояс с сумкой, украшенные бронзовыми литыми накладками. Комплект дополнен ножом.
4. Возможно, примерно так выглядели фаланги русичей в первой половине - середине Х в.
Линейные пехотные построения являлись типичными для европейских народов эпохи викингов. Не стала исключением и Русь, не имевшая собственной кавалерии вплоть до середины ХІ в. Случаи же применения конницы воспринимались современниками как из ряда вон выходящие (бои под Доростолом, 971 г.), либо были связаны с пришлой, степной, традицией (Лиственская битва, 1024 г.).
5. Древнерусский воин середины – второй половины Х в. Опубликовано в "Parabellum novum", № 2 (35) за 2014. Предлагаемая реконструкция основана на материалах дружинных могильников Нижнего Подесенья и данных письменных источников.
Комплект гражданской одежды, сформировавшийся в зоне контактов скандинавского Севера, арабского Востока, а также степного и византийского Юга, представлен башмаками, обмотками и кафтаном.
Информация об использовании русичами каких-либо специальных поддоспешников для данного времени отсутствует. Поэтому воин на рисунке изображён в кольчуге, одетой поверх типичного повседневного костюма. Состояние кольчуг из материалов раскопок, как правило, не позволяет точно установить их покрой, однако аналогии с синхронными европейскими и степными источниками, равно как традиция древнерусской кольчуги более позднего времени, дают основания говорить о достаточно короткой кольчатой броне с рукавами до локтя. Край подола при этом выполнялся фигурным либо прямым. Кольчужное полотно могло декорироваться вставками колец из цветного металла (медь, бронза). Европейский обычай эпохи викингов не предполагал обязательного подпоясывания кольчуги – возможно, это связано как с относительной лёгкостью вооружения, так и с обычаем ношения меча на плечевой портупее.
Голову воина защищает золочёный шлем типа “Чёрная могила”. Предплечья и голени оставлены незащищёнными, что вполне согласуется как со степными, так и с европейскими стандартами вооружения.
Помимо меча воин вооружён скрамасаксом, копьём и щитом. Судя по имеющимся западноевропейским миниатюрам, основным способом держания копья был от плеча. Щиты русов эпохи князя Святослава, согласно описанию Льва Диакона, “прочны и для большей безопасности достигали ног”. Вряд ли хронист имел в виду традиционные круглые щиты викингов. Их диаметр обычно вписывался в пределы 1 м., в то время как щит византийского пехотинца имел в диаметре не мене 1,33 м. При таком сравнении ноги ромейского гоплита оказываются защищёнными лучше, чем у его варяго-русского противника. С большей вероятностью можно предполагать, что Диакон видел удлинённые, вытянутые щиты каплевидной либо овальной формы.
Кавалерия как род войск на Руси формируется примерно во второй трети ХІ в., однако в качестве транспортного средства и статусного имущества лошадь вошла в воинский быт значительно ранее. На рисунке изображён сбруйный комплект, типичный для коней из богатых дружинных погребений. Уздечка украшена бронзовыми накладками, к нагрудному ремню подвешены решмы. Седло, конструктивно восходящее к степным прототипам, декорировано накладками из кости.