Спойлер (раскрыть)
Во Франции в 1893 г. вышла в свет книга под названием «Частная и общественная жизнь римлян». Она представляла собой сборник отрывков из сочинений современных историков и античных авторов. Составителем книги и автором ряда вошедших в сборник материалов был уже известный в то время историк и филолог Поль Гиро. Тремя годами ранее им был выпущен аналогичный сборник, привлекший внимание ученой и педагогической общественности — «Частная и общественная жизнь греков». Эти книги предназначались для учащихся средних учебных заведений Франции. Составитель попытался осветить все стороны жизни римлян и римлянок: представить их поведение на форуме и в домашних условиях, на полях сражений и на пирушках, рассказать живым и доступным языком, чем питались люди той далекой эпохи, какую одежду носили, как трудились и проводили досуг, в каких богов веровали, в каких домах жили, показать их взаимоотношения в общественных делах и быту. Для этого П. Гиро выбирает наиболее яркие отрывки из произведений замечательных историков древности (не все из них переведены на русский язык и доступны нашему читателю): Тита Ливия, Полибия, Корнелия Тацита, Диона Кассия, Геродиана, Аммиана Марцеллина. У него мы слышим живые голоса политических деятелей и ораторов — Катона Старшего и обоих Плиниев, Цицерона и Юлия Цезаря, Траяна и Марка Аврелия, Константина Великого и Юлиана Отступника. Колорит эпохи подчеркивается выдержками из античной литературы — из произведений Авла Геллия и Петрония, Авсония и Плавта, Горация и Вергилия. Однако не все стороны жизни древних римлян нашли свое отражение в сочинениях античных авторов. Иногда необходимые сведения были рассеяны по множеству произведений. Тогда П. Гиро для воссоздания полноты картины привлекает труды современных ему исследователей. В основном он цитирует работы наиболее известных исследователей XIX в., чьи штудии стали вехами на пути развития антиковедения. Достаточно упомянуть лишь некоторых из них: Теодор Моммзен, создатель капитального труда по истории Рима, издатель и комментатор античных источников Фюстель де Куланж, автор «Истории общественного строя Франции», Гастон Буассье с его известными в России «Оппозицией при цезарях» и «Цицероном и его друзьями», Эрнест Ренан, автор «Жизни Иисуса» и «Апостолов».
Для своего времени это было высококачественное пособие. Вот почему его быстро перевели на русский язык и рекомендовали учащимся гимназий для углубления знаний по курсу Римской истории. Данная книга, естественно, имеет и некоторые недостатки. Чтобы создать яркую и впечатляющую картину из жизни прошлого, П. Гиро соединял отрывки из сочинений разного характера и разного времени. Степень достоверности сведений древних авторов также была достаточно разной. Так, вполне
II
надежные сообщения Корнелия Тацита соседствуют с сомнительными авторами «Истории Августов». П. Гиро обходит молчанием принцип использования им отрывков из древних сочинений, сведения приводятся фактически без комментариев и объяснений, отсутствует критический подход к используемым отрывкам. Например глава XII «Римский строй в эпоху империи» эклектически соединяет в себе подбор источников с I в. н. э. до IV в. н. э. в такой хронологической последовательности: нач. I в. — нач. II в. — конец I в. — конец IV в. — середина II в. — I пол. II в. — конец IV в. — III в. — 2 пол. IV в. — середина IV в. — III в. Тоже самое можно сказать и о событиях, описываемых в таких пестрых по времени источниках с вкраплениями ив трудов современников П. Гиро. После описания эпохи Августа, Тиберия, Нерона, Веспасиана идет рассказ об избрании императором Тацита в 275 г.» затем П. Гиро опять возвращается к Августу. После этого П. Гиро отбрасывает принцип описания римского строя по очеркам об определенных императорах и переходит к тематическому изложению материала, а через несколько страниц опять возвращается к принципу биографического изложения. Другим недостатком сборника является статичный принцип описания общественных явлений, в данном случае политического строя Империи. В изложении П. Гиро мы не увидим каких-либо различий между Империей I в. и IV в. За четыреста лет произошли значительные изменения в римском строе, но это не получило отражение в посвященной ему главе. Наиболее удачными разделами книги являются части, затрагивающие религиозные проблемы, быт, устройство городов.
Стоит сказать несколько слов и о самом составителе сборника, что позволит лучше оценить достоинства и недостатки книги. Мари Раймонд Поль Гиро (1850—1907 гг.) родился в крошечном городке Сенн-Монести на юге Франции. Он уже в раннем возрасте проявил склонность к классической филологии и древней истории, как тогда говорили к «классическим древностям». Одаренному юноше удалось поступить в одно из самых престижных высших учебных заведений Франции — Высшую нормальную школу, основанную Конвентом в 1794 г. П. Гиро избрал своей специальностью древние языки. Здесь он и познакомился со своим учителем Фюстелем де Куланжем, который и сам был выпускником школы. В это время Фюстель де Куландж уже был широко известен благодаря своим трудам по античной историографии (исследование о творчестве Полибия) и по работам, посвященным античной гражданской общине. Его лекции по истории религиозных верований древних греков и римлян произвели на П. Гиро сильное впечатление. Под влиянием Фюстеля де Куланжа определились и научные интересы молодого ученого. В 1878 г. П. Гиро защитил диссертацию о разногласиях между Юлием Цезарем и сенатом.
После защиты диссертации П. Гиро посвятил себя преподаванию древней истории в высших учебных заведениях Франции. Сначала он читал курс лекций в г. Тулузе, а с 1888 г. продолжил преподавательскую деятельность в Сорбонне. Вместе с тем он ведет плодотворную научно-исследовательскую работу. Из под его пера выходят труды по античной историографии (Цезарь, Саллюстий, Тит Ливий, Тацит, Аммиан Марцеллин), о провинциальных собраниях в Римской империи, биографический очерк о Фюстеле де Куланже. Все работы П. Гиро несут на себе сильный отпечаток методологии его учителя. Последний главным внутренним двигателем античной истории считал развитие религии и религиозную борьбу. Поэтому неслучайно столько
III
внимания уделил П. Гиро в «Частной и общественной жизни римлян» религиозным воззрениям язычников и становлению христианства. Идея Фюстеля де Куланжа о преемственности и непрерывности развития древнего общества нашла свое отражение в представлении римской истории на страницах сборника единым и непрерывным процессом. Значительный интерес Фюстель де Куланж проявил к социально-экономической тематике («Римский колонат» 1885 г.). Не обошел стороной данные проблемы и П. Гиро. Под влиянием своего учителя он написал работу и серию статей, посвященных земельной собственности в Древней Греции, ремесленному производству и т. п.
П. Гиро усвоил метод Фюстеля де Куланжа со всеми его достоинствами и недостатками. К первым можно отнести попытку всестороннего изучения римского общества, глубокое исследование религиозных верований, социально-экономических отношений и культурной истории. Эти исследования проводились на основании тщательного изучения источников, привлечения новых данных археологии и эпиграфики, отказе от умозрительных конструкций, неподтвержденных источниками. В П. Гиро его коллеги отмечали педагогический талант, энергию, готовность отстаивать свою концепцию, научную корректность. Заслуги ученого и педагога были отмечены его избранием 17 февраля 1906 г. в Академию политических и моральных наук, весьма престижное научное заведение.
Недостатками методологии П. Гиро можно считать отсутствие ценностной классификации источников, зачастую искусственное соединение разных памятников для получения яркой картины. Однако эти замечания нисколько не умаляют значения «Частной и общественной жизни римлян» как пособия для учащихся и всех любителей «классических древностей».
Для своего времени это было высококачественное пособие. Вот почему его быстро перевели на русский язык и рекомендовали учащимся гимназий для углубления знаний по курсу Римской истории. Данная книга, естественно, имеет и некоторые недостатки. Чтобы создать яркую и впечатляющую картину из жизни прошлого, П. Гиро соединял отрывки из сочинений разного характера и разного времени. Степень достоверности сведений древних авторов также была достаточно разной. Так, вполне
II
надежные сообщения Корнелия Тацита соседствуют с сомнительными авторами «Истории Августов». П. Гиро обходит молчанием принцип использования им отрывков из древних сочинений, сведения приводятся фактически без комментариев и объяснений, отсутствует критический подход к используемым отрывкам. Например глава XII «Римский строй в эпоху империи» эклектически соединяет в себе подбор источников с I в. н. э. до IV в. н. э. в такой хронологической последовательности: нач. I в. — нач. II в. — конец I в. — конец IV в. — середина II в. — I пол. II в. — конец IV в. — III в. — 2 пол. IV в. — середина IV в. — III в. Тоже самое можно сказать и о событиях, описываемых в таких пестрых по времени источниках с вкраплениями ив трудов современников П. Гиро. После описания эпохи Августа, Тиберия, Нерона, Веспасиана идет рассказ об избрании императором Тацита в 275 г.» затем П. Гиро опять возвращается к Августу. После этого П. Гиро отбрасывает принцип описания римского строя по очеркам об определенных императорах и переходит к тематическому изложению материала, а через несколько страниц опять возвращается к принципу биографического изложения. Другим недостатком сборника является статичный принцип описания общественных явлений, в данном случае политического строя Империи. В изложении П. Гиро мы не увидим каких-либо различий между Империей I в. и IV в. За четыреста лет произошли значительные изменения в римском строе, но это не получило отражение в посвященной ему главе. Наиболее удачными разделами книги являются части, затрагивающие религиозные проблемы, быт, устройство городов.
Стоит сказать несколько слов и о самом составителе сборника, что позволит лучше оценить достоинства и недостатки книги. Мари Раймонд Поль Гиро (1850—1907 гг.) родился в крошечном городке Сенн-Монести на юге Франции. Он уже в раннем возрасте проявил склонность к классической филологии и древней истории, как тогда говорили к «классическим древностям». Одаренному юноше удалось поступить в одно из самых престижных высших учебных заведений Франции — Высшую нормальную школу, основанную Конвентом в 1794 г. П. Гиро избрал своей специальностью древние языки. Здесь он и познакомился со своим учителем Фюстелем де Куланжем, который и сам был выпускником школы. В это время Фюстель де Куландж уже был широко известен благодаря своим трудам по античной историографии (исследование о творчестве Полибия) и по работам, посвященным античной гражданской общине. Его лекции по истории религиозных верований древних греков и римлян произвели на П. Гиро сильное впечатление. Под влиянием Фюстеля де Куланжа определились и научные интересы молодого ученого. В 1878 г. П. Гиро защитил диссертацию о разногласиях между Юлием Цезарем и сенатом.
После защиты диссертации П. Гиро посвятил себя преподаванию древней истории в высших учебных заведениях Франции. Сначала он читал курс лекций в г. Тулузе, а с 1888 г. продолжил преподавательскую деятельность в Сорбонне. Вместе с тем он ведет плодотворную научно-исследовательскую работу. Из под его пера выходят труды по античной историографии (Цезарь, Саллюстий, Тит Ливий, Тацит, Аммиан Марцеллин), о провинциальных собраниях в Римской империи, биографический очерк о Фюстеле де Куланже. Все работы П. Гиро несут на себе сильный отпечаток методологии его учителя. Последний главным внутренним двигателем античной истории считал развитие религии и религиозную борьбу. Поэтому неслучайно столько
III
внимания уделил П. Гиро в «Частной и общественной жизни римлян» религиозным воззрениям язычников и становлению христианства. Идея Фюстеля де Куланжа о преемственности и непрерывности развития древнего общества нашла свое отражение в представлении римской истории на страницах сборника единым и непрерывным процессом. Значительный интерес Фюстель де Куланж проявил к социально-экономической тематике («Римский колонат» 1885 г.). Не обошел стороной данные проблемы и П. Гиро. Под влиянием своего учителя он написал работу и серию статей, посвященных земельной собственности в Древней Греции, ремесленному производству и т. п.
П. Гиро усвоил метод Фюстеля де Куланжа со всеми его достоинствами и недостатками. К первым можно отнести попытку всестороннего изучения римского общества, глубокое исследование религиозных верований, социально-экономических отношений и культурной истории. Эти исследования проводились на основании тщательного изучения источников, привлечения новых данных археологии и эпиграфики, отказе от умозрительных конструкций, неподтвержденных источниками. В П. Гиро его коллеги отмечали педагогический талант, энергию, готовность отстаивать свою концепцию, научную корректность. Заслуги ученого и педагога были отмечены его избранием 17 февраля 1906 г. в Академию политических и моральных наук, весьма престижное научное заведение.
Недостатками методологии П. Гиро можно считать отсутствие ценностной классификации источников, зачастую искусственное соединение разных памятников для получения яркой картины. Однако эти замечания нисколько не умаляют значения «Частной и общественной жизни римлян» как пособия для учащихся и всех любителей «классических древностей».
Обряд основания Рима
Спойлер (раскрыть)
Первая забота основателя — выбрать место для нового города. Но этот выбор всегда представляется на волю богов. Если бы Ромул был греком, он посоветовался бы с дельфийским оракулом; если бы он был самнитом, то пошел бы следом за священным животным (волком или зеленым дятлом). Как латин, близкий сосед этрусков, ознакомившийся с наукой авгуров, он просит богов выразить свою волю посредством полета птиц. Боги указывают ему на Палатин.
В день основания Ромул приступает прежде всего к жертвоприношению. Товарищи и спутники толпой окружают его, они зажигают костер из хвороста, и каждый скачет через его легкое пламя. Смысл этого обряда тот, что к действию, которое предполагается совершить, люди должны приступать чистыми: древние думали, что прыжок через священный огонь очищает человека и физически и нравственно.
Как только этот предварительный обряд приготовил всех к великому действию основания города, Ромул вырыл маленькую круглую яму; в нее он бросил комок земли, принесенной из Альбы; потом каждый из его спутников в свою очередь бросил туда горсть земли, взятой в том городе, где он раньше жил. В этом обряде выражается мысль древнего человека, которую интересно отметить. Прежде чем прийти на Палатин, Ромул и его спутники жили в Альбе или в другом каком-нибудь соседнем городе; там находились их домашние очаги, там предки их жили и были погребены; религия же не позволяла бросать свой очаг и священную могилу предков. Чтобы
12
не совершить такого нечестивого поступка, приходилось прибегать к фикции: под видом комка земли каждый уносил с собой священную почву, в которой были погребены его предки и с которой были связаны их «маны» (души усопших предков). Человек не мог уйти иначе, как захватив с собой и родную землю, и своих праотцов. Исполнение такого обряда было необходимо для того, чтобы, показывая место своего поселения, он мог сказать: «Это все-таки моя отчая земля (terra patria); здесь моя родина, потому что здесь обитают маны моего рода».
Яма, в которую каждый бросил свою горсть земли, называлась mundus; очевидно, на языке древней религии это слово обозначало царство манов. Отсюда, как утверждает предание, души умерших выходили три раза в год, чтобы взглянуть на свет Божий. Не сохранилось ли в этом предании истинное представление этих древних людей? Бросая в яму комок земли со своей прежней родины, они в самом деле думали, что в нем заключены души их предков. Этим последним необходимо воздавать вечное поклонение, за что они будут оберегать своих потомков. На этом самом месте Ромул устроил алтарь и возжег огонь: здесь стал очаг города.
Вокруг этого очага должен был расположиться город, как дом расположен вокруг домашнего очага. Ромул проводит борозду, которая отмечает границы будущего города. И тут малейшие подробности определяются обрядом: плуг должен быть медным, его везут белый бык и белая корова. Сам Ромул с покрывалом на голове и в одежде жреца держит за рукоять плуга и направляет его с пением молитв. Его спутники идут сзади, набожно храня глубокое молчание. По мере того, как плуг взрывает комья земли, их старательно отбрасывают внутрь черты, чтобы ни одна частичка этой священной почвы не осталась на чужой стороне.
Эта черта, проведенная религией, должна оставаться ненарушимой. Ни свой, ни чужой не смеет переступить ее. Перескочить через эту маленькую борозду — значит совершить нечестивый поступок: римское предание рассказывает, будто бы Рем, брат основателя города, совершил его, за что и поплатился жизнью.
Для входа в город и выхода из него борозда в некоторых местах прерывалась; с этой целью Ромул приподнимал плуг и нес его; такие промежутки назывались portae. Здесь были устроены городские ворота.
На священной борозде, или же немного позади ее, возведены были стены: они также священны. Никто не смеет их тронуть, даже для починки, без разрешения жрецов. По обе стороны стены полоса земли в несколько шагов шириной оставлена для религиозных потребностей; называется она pomoerium, и здесь нельзя ни пахать, ни строить здания.
13
Таков был, судя по множеству древних свидетельств, обряд основания города Рима. Память о нем сохранилась до времен тех писателей, от которых мы о нем узнали, потому что ежегодно римское население повторяло его во время празднования так называемого дня рождения Рима.
Этот день неизменно праздновался в древности из года в год, и даже теперешние римляне празднуют рождение своего города в тот же самый день, как и в прежние времена, за 11 дней до майских календ.
(Fustel de Coulanges, La cite antique pp. 153—157, 7-e edit: chez Hachette).
В день основания Ромул приступает прежде всего к жертвоприношению. Товарищи и спутники толпой окружают его, они зажигают костер из хвороста, и каждый скачет через его легкое пламя. Смысл этого обряда тот, что к действию, которое предполагается совершить, люди должны приступать чистыми: древние думали, что прыжок через священный огонь очищает человека и физически и нравственно.
Как только этот предварительный обряд приготовил всех к великому действию основания города, Ромул вырыл маленькую круглую яму; в нее он бросил комок земли, принесенной из Альбы; потом каждый из его спутников в свою очередь бросил туда горсть земли, взятой в том городе, где он раньше жил. В этом обряде выражается мысль древнего человека, которую интересно отметить. Прежде чем прийти на Палатин, Ромул и его спутники жили в Альбе или в другом каком-нибудь соседнем городе; там находились их домашние очаги, там предки их жили и были погребены; религия же не позволяла бросать свой очаг и священную могилу предков. Чтобы
12
не совершить такого нечестивого поступка, приходилось прибегать к фикции: под видом комка земли каждый уносил с собой священную почву, в которой были погребены его предки и с которой были связаны их «маны» (души усопших предков). Человек не мог уйти иначе, как захватив с собой и родную землю, и своих праотцов. Исполнение такого обряда было необходимо для того, чтобы, показывая место своего поселения, он мог сказать: «Это все-таки моя отчая земля (terra patria); здесь моя родина, потому что здесь обитают маны моего рода».
Яма, в которую каждый бросил свою горсть земли, называлась mundus; очевидно, на языке древней религии это слово обозначало царство манов. Отсюда, как утверждает предание, души умерших выходили три раза в год, чтобы взглянуть на свет Божий. Не сохранилось ли в этом предании истинное представление этих древних людей? Бросая в яму комок земли со своей прежней родины, они в самом деле думали, что в нем заключены души их предков. Этим последним необходимо воздавать вечное поклонение, за что они будут оберегать своих потомков. На этом самом месте Ромул устроил алтарь и возжег огонь: здесь стал очаг города.
Вокруг этого очага должен был расположиться город, как дом расположен вокруг домашнего очага. Ромул проводит борозду, которая отмечает границы будущего города. И тут малейшие подробности определяются обрядом: плуг должен быть медным, его везут белый бык и белая корова. Сам Ромул с покрывалом на голове и в одежде жреца держит за рукоять плуга и направляет его с пением молитв. Его спутники идут сзади, набожно храня глубокое молчание. По мере того, как плуг взрывает комья земли, их старательно отбрасывают внутрь черты, чтобы ни одна частичка этой священной почвы не осталась на чужой стороне.
Эта черта, проведенная религией, должна оставаться ненарушимой. Ни свой, ни чужой не смеет переступить ее. Перескочить через эту маленькую борозду — значит совершить нечестивый поступок: римское предание рассказывает, будто бы Рем, брат основателя города, совершил его, за что и поплатился жизнью.
Для входа в город и выхода из него борозда в некоторых местах прерывалась; с этой целью Ромул приподнимал плуг и нес его; такие промежутки назывались portae. Здесь были устроены городские ворота.
На священной борозде, или же немного позади ее, возведены были стены: они также священны. Никто не смеет их тронуть, даже для починки, без разрешения жрецов. По обе стороны стены полоса земли в несколько шагов шириной оставлена для религиозных потребностей; называется она pomoerium, и здесь нельзя ни пахать, ни строить здания.
13
Таков был, судя по множеству древних свидетельств, обряд основания города Рима. Память о нем сохранилась до времен тех писателей, от которых мы о нем узнали, потому что ежегодно римское население повторяло его во время празднования так называемого дня рождения Рима.
Этот день неизменно праздновался в древности из года в год, и даже теперешние римляне празднуют рождение своего города в тот же самый день, как и в прежние времена, за 11 дней до майских календ.
(Fustel de Coulanges, La cite antique pp. 153—157, 7-e edit: chez Hachette).
Строительное искусство у римлян
Спойлер (раскрыть)
Этруски первые научили римлян строить здания, но скоро римляне превзошли их в этом искусстве. Они стали лучше пользоваться
14
материалами, употреблявшимися уже и раньше, приспособили новые, наконец, усовершенствовали способы возведения стен и крыши.
При сооружении стен этруски часто употребляли тесаный камень, особенно для более или менее значительных зданий; это были каменные глыбы одинаковых размеров, которые располагались правильными горизонтальными рядами, один ряд над другим. Здание называлось opus quadratum, если лицевая сторона глыб, из которых оно строилось, обтесывалась в виде четырехугольника. Такой способ придавал постройке величественный и прочный вид; но он имел также и свои неудобства. Во-первых, удобный для постройки камень, находимый в Италии, обыкновенно был не особенно хорошего качества. Исключительно употреблявшийся вначале вулканический туф представляет собой, в сущности, простой конгломерат выброшенного вулканом пепла, который с течением времени окаменел; травертинский же туф, который стали употреблять впоследствии, камень непрочный и в то же время грубый. Кроме того, пользование этим материалом требовало много и времени, и усилий: нужно было выискивать подходящие глыбы, извлекать их из каменоломни, доставлять в мастерскую, старательно обтесывать, подвозить к месту постройки, с трудом поднимать на то место, которое каждая глыба должна занять, — и все это при помощи самых первобытных орудий. Римляне же хотели возводить свои постройки не только прочно, но и быстро: их не могли удовлетворять этрусские приемы. Вот почему они изобрели цемент, или, по крайней мере, стали им часто пользоваться.
Употребление цемента увеличивало количество строительного материала и в то же время облегчало пользование им. Так как при этрусском способе постройки камни клались без извести и держались исключительно только в силу своей тяжести, то, складывая из них стену, приходилось самым тщательным образом соблюдать правила геометрии. Наоборот, раз каменные глыбы прочно прикреплялись друг к другу посредством заливаемого между ними раствора извести, то соблюдение всех этих предосторожностей являлось уже лишним: можно было класть как попало обломки камня, куски песчаника, валуны, булыжник, осколки кирпича, черепицы и даже разбитых горшков. Кроме того, при таком способе достаточно несколько опытных каменщиков, чтобы руководить приготовлением цемента, следить за правильностью линий при возведении стены, выводить углы и наружные украшения. Сама же постройка стены представляла собой своего рода нагромождение материала, которое могло быть довольно быстро выполнено простыми чернорабочими, не имеющими никаких специальных знаний.
Римские здания имели не только то преимущество, что они возводились быстро; они отличались в то же время необычайной прочностью. Их цемент, обыкновенно приготовляемый весьма тщательно, с течением времени все более и более твердел. Благодаря этому, все
15
здание становилось как будто сделанным из одного цельного куска: так плотно сцеплялись друг с другом отдельные куски, из которых была сложена стена. Даже в настоящее время, по прошествии стольких веков, стена древнеримской кладки не распадается на куски, и нужно употребить очень большие усилия, чтобы разбить ее.
Разнообразие материала позволяло римлянам возводить стены самого различного строения и внешнего вида. Тем не менее можно до некоторой степени классифицировать все виды римских стен и свести их к трем основным типам.
Из них самый древний, известный под именем «смешанной постройки» (opus incertum), в то же время самый неправильный: такая стена состояла из маленьких булыжников и камней, без всякого порядка нагроможденных друг на друга и скрепленных раствором извести, которым заливались все промежутки. Этот способ почти исключительно употреблялся вплоть до времен Мария, т. е. до II в. до Р. X.*; впоследствии он продолжал еще применяться, по-видимому, лишь при сооружении самых скромных построек.
В I веке до Р. X. появляется новый способ — «постройка решетчатая или клетчатая» (opus reticulatum), названный так потому, что постройка этого типа имеет вид, как будто на наружной стороне стены растянута сетка. При этом употреблялись небольшие квадратные кирпичи или маленькие глыбы туфа, обтесанного в виде кубиков; их клали не плашмя на одну из сторон, а на ребро, так что два соседних камня в одном ряду прикасались друг к другу не сторонами, а углами. Стены, сложенные исключительно таким образом, не встречаются; обыкновенно такая кладка попадается лишь местами, окруженная четырехугольными плитами, положенными по способу «opus quadratum»; в общем, это было очень красиво. Такой способ получил очень большое распространение, но он имел один недостаток, а именно: стена, сложенная по такому способу, не была достаточно прочной, поэтому он стал выходить из употребления уже к концу I в. по Р. X.
Он был заменен третьим типом — «кирпичной постройкой» (opus latericium), которая была почти в исключительном употреблении в эпоху империи, даже в провинциях. Римские кирпичи были тонкие, широкие и длинные. Их клали горизонтально и плашмя, с промежуточными слоями извести. При этом нисколько не заботились о внешнем виде и о том, чтобы такая кладка увеличивала красоту здания. Правда, случалось, что на известном расстоянии к верху от дверей и окон кирпичи располагались в виде дуги, но это делалось исключительно с целью придать зданию большую прочность.
__________
* Гай Марий (156—86 гг. до н. э.), известный римский полководец и политический деятель, в 105 г. провел военную реформу, что позволило римлянам разгромить тевтонов и кимвров; был соперником Суллы. Здесь и далее * обозначены примечания А. А. Новикова.
16
Такое равнодушие римского архитектора к внешнему виду его творения на первый взгляд удивительно. Но нужно при этом помнить, что обыкновенно стены покрывались штукатуркой и раскрашивались так, чтобы придать им вид сложенных ив камня; изнутри стена покрывалась разнообразными украшениями. Иногда кирпичная стена облицовывалась каменными плитами.
К тому же римляне не довольствовались этим грубым материалом; в домах богачей для колонн перистиля,* для различных украшений и даже для облицовки стен в парадных залах употреблялся мрамор. Со II века до Р. X. стали разрабатываться великолепные каррарские каменоломни; эта гора в 8 километров длины и 800 метров высоты представляет собой от подошвы до вершины огромную глыбу чистого мрамора; тысячи работников постоянно были заняты здесь извлечением, перевозкой, распилкой, обтесыванием и полировкой этого драгоценного материала. Позднее мрамор привозили также из Греции, из Азии, из Африки. Вверх по Тибру корабли доезжали до Авентинского холма, количество подвозимого мрамора было настолько значительно, что для его разгрузки было предназначено особое место, которое и до сих пор сохранило название Marmorata.
Нововведения римлян касались не только выбора материалов для постройки, но также архитектурных приемов для возведения кровли и увенчания здания. И тут они не отказались окончательно от этрусского способа. Римляне точно так же устраивали деревянные потолки, поддерживаемые видимыми снаружи бревнами, с узором, который образуется правильно перекрещивающимися стропилами. Но на этом они не остановились: горизонтальные стропила из дерева или камня они стали заменять сводами. Этруски тоже употребляли свод, но только для подземных каналов и водоемов; римляне же, напротив, широко пользовались сводом при постройках своих жилищ.
Это дало большое преимущество их архитектуре. Во-первых, они получили возможность покрывать огромные залы, не прибегая к подпоркам в виде промежуточных рядов колонн: таким образом они выигрывали в пространстве и освещении. Во-вторых, благодаря своду, появилась большая свобода при составлении плана зданий: теперь уже не нужно было ограничиваться исключительно прямоугольными комнатами, теперь появилась возможность разнообразить форму помещений до бесконечности.
Римский свод в разрезе представлял собой полный полукруг. При этом различались: свод в виде опрокинутой колыбели, опирающийся на две параллельных стены; крестовый свод, образуемый пересечением под прямым углом двух сводов первого типа (таким сводом покрывалось четырехугольное помещение); и наконец, свод в виде полушария или купол, соответствующий круглым залам. Необходимо
__________
* Прямоугольный двор, окруженный с четырех сторон крытой колоннадой.
17
отметить, что римлянам был известен технический прием, который, казалось бы, свойствен лишь настоящему времени: в больших помещениях бань и в залах собраний свод, сделанный из плоских кирпичей, часто опирался на железный остов, образуемый, по словам Витрувия,* целой системой металлических дуг и полос.
__________
* Витрувий, современник Юлия Цезаря и Августа, написал трактат «Об архитектуре».
18
В заключение нужно сказать, что, насколько греки любили больше всего прямую линию, настолько римляне отдавали предпочтение кривой. Пристрастие к дугообразным линиям заставляло их умножать число сводов в своих жилищах и вводить большие и маленькие арки. Это различие бросается в глаза при сравнении развалин римских и греческих зданий: округленные формы, приближающиеся к полному полукругу, изобилуют в римских развалинах.
Нужно прибавить, что свод или купол служил крышей только в общественных зданиях; в домах над сводом, как над потолком, устраивалась деревянная кровля, покрытая черепицей.
(Gamier et Ammann: «L`habitation humaine» pp. 496 et suiv. chez Hachette).
14
материалами, употреблявшимися уже и раньше, приспособили новые, наконец, усовершенствовали способы возведения стен и крыши.
При сооружении стен этруски часто употребляли тесаный камень, особенно для более или менее значительных зданий; это были каменные глыбы одинаковых размеров, которые располагались правильными горизонтальными рядами, один ряд над другим. Здание называлось opus quadratum, если лицевая сторона глыб, из которых оно строилось, обтесывалась в виде четырехугольника. Такой способ придавал постройке величественный и прочный вид; но он имел также и свои неудобства. Во-первых, удобный для постройки камень, находимый в Италии, обыкновенно был не особенно хорошего качества. Исключительно употреблявшийся вначале вулканический туф представляет собой, в сущности, простой конгломерат выброшенного вулканом пепла, который с течением времени окаменел; травертинский же туф, который стали употреблять впоследствии, камень непрочный и в то же время грубый. Кроме того, пользование этим материалом требовало много и времени, и усилий: нужно было выискивать подходящие глыбы, извлекать их из каменоломни, доставлять в мастерскую, старательно обтесывать, подвозить к месту постройки, с трудом поднимать на то место, которое каждая глыба должна занять, — и все это при помощи самых первобытных орудий. Римляне же хотели возводить свои постройки не только прочно, но и быстро: их не могли удовлетворять этрусские приемы. Вот почему они изобрели цемент, или, по крайней мере, стали им часто пользоваться.
Употребление цемента увеличивало количество строительного материала и в то же время облегчало пользование им. Так как при этрусском способе постройки камни клались без извести и держались исключительно только в силу своей тяжести, то, складывая из них стену, приходилось самым тщательным образом соблюдать правила геометрии. Наоборот, раз каменные глыбы прочно прикреплялись друг к другу посредством заливаемого между ними раствора извести, то соблюдение всех этих предосторожностей являлось уже лишним: можно было класть как попало обломки камня, куски песчаника, валуны, булыжник, осколки кирпича, черепицы и даже разбитых горшков. Кроме того, при таком способе достаточно несколько опытных каменщиков, чтобы руководить приготовлением цемента, следить за правильностью линий при возведении стены, выводить углы и наружные украшения. Сама же постройка стены представляла собой своего рода нагромождение материала, которое могло быть довольно быстро выполнено простыми чернорабочими, не имеющими никаких специальных знаний.
Римские здания имели не только то преимущество, что они возводились быстро; они отличались в то же время необычайной прочностью. Их цемент, обыкновенно приготовляемый весьма тщательно, с течением времени все более и более твердел. Благодаря этому, все
15
здание становилось как будто сделанным из одного цельного куска: так плотно сцеплялись друг с другом отдельные куски, из которых была сложена стена. Даже в настоящее время, по прошествии стольких веков, стена древнеримской кладки не распадается на куски, и нужно употребить очень большие усилия, чтобы разбить ее.
Разнообразие материала позволяло римлянам возводить стены самого различного строения и внешнего вида. Тем не менее можно до некоторой степени классифицировать все виды римских стен и свести их к трем основным типам.
Из них самый древний, известный под именем «смешанной постройки» (opus incertum), в то же время самый неправильный: такая стена состояла из маленьких булыжников и камней, без всякого порядка нагроможденных друг на друга и скрепленных раствором извести, которым заливались все промежутки. Этот способ почти исключительно употреблялся вплоть до времен Мария, т. е. до II в. до Р. X.*; впоследствии он продолжал еще применяться, по-видимому, лишь при сооружении самых скромных построек.
В I веке до Р. X. появляется новый способ — «постройка решетчатая или клетчатая» (opus reticulatum), названный так потому, что постройка этого типа имеет вид, как будто на наружной стороне стены растянута сетка. При этом употреблялись небольшие квадратные кирпичи или маленькие глыбы туфа, обтесанного в виде кубиков; их клали не плашмя на одну из сторон, а на ребро, так что два соседних камня в одном ряду прикасались друг к другу не сторонами, а углами. Стены, сложенные исключительно таким образом, не встречаются; обыкновенно такая кладка попадается лишь местами, окруженная четырехугольными плитами, положенными по способу «opus quadratum»; в общем, это было очень красиво. Такой способ получил очень большое распространение, но он имел один недостаток, а именно: стена, сложенная по такому способу, не была достаточно прочной, поэтому он стал выходить из употребления уже к концу I в. по Р. X.
Он был заменен третьим типом — «кирпичной постройкой» (opus latericium), которая была почти в исключительном употреблении в эпоху империи, даже в провинциях. Римские кирпичи были тонкие, широкие и длинные. Их клали горизонтально и плашмя, с промежуточными слоями извести. При этом нисколько не заботились о внешнем виде и о том, чтобы такая кладка увеличивала красоту здания. Правда, случалось, что на известном расстоянии к верху от дверей и окон кирпичи располагались в виде дуги, но это делалось исключительно с целью придать зданию большую прочность.
__________
* Гай Марий (156—86 гг. до н. э.), известный римский полководец и политический деятель, в 105 г. провел военную реформу, что позволило римлянам разгромить тевтонов и кимвров; был соперником Суллы. Здесь и далее * обозначены примечания А. А. Новикова.
16
Такое равнодушие римского архитектора к внешнему виду его творения на первый взгляд удивительно. Но нужно при этом помнить, что обыкновенно стены покрывались штукатуркой и раскрашивались так, чтобы придать им вид сложенных ив камня; изнутри стена покрывалась разнообразными украшениями. Иногда кирпичная стена облицовывалась каменными плитами.
К тому же римляне не довольствовались этим грубым материалом; в домах богачей для колонн перистиля,* для различных украшений и даже для облицовки стен в парадных залах употреблялся мрамор. Со II века до Р. X. стали разрабатываться великолепные каррарские каменоломни; эта гора в 8 километров длины и 800 метров высоты представляет собой от подошвы до вершины огромную глыбу чистого мрамора; тысячи работников постоянно были заняты здесь извлечением, перевозкой, распилкой, обтесыванием и полировкой этого драгоценного материала. Позднее мрамор привозили также из Греции, из Азии, из Африки. Вверх по Тибру корабли доезжали до Авентинского холма, количество подвозимого мрамора было настолько значительно, что для его разгрузки было предназначено особое место, которое и до сих пор сохранило название Marmorata.
Нововведения римлян касались не только выбора материалов для постройки, но также архитектурных приемов для возведения кровли и увенчания здания. И тут они не отказались окончательно от этрусского способа. Римляне точно так же устраивали деревянные потолки, поддерживаемые видимыми снаружи бревнами, с узором, который образуется правильно перекрещивающимися стропилами. Но на этом они не остановились: горизонтальные стропила из дерева или камня они стали заменять сводами. Этруски тоже употребляли свод, но только для подземных каналов и водоемов; римляне же, напротив, широко пользовались сводом при постройках своих жилищ.
Это дало большое преимущество их архитектуре. Во-первых, они получили возможность покрывать огромные залы, не прибегая к подпоркам в виде промежуточных рядов колонн: таким образом они выигрывали в пространстве и освещении. Во-вторых, благодаря своду, появилась большая свобода при составлении плана зданий: теперь уже не нужно было ограничиваться исключительно прямоугольными комнатами, теперь появилась возможность разнообразить форму помещений до бесконечности.
Римский свод в разрезе представлял собой полный полукруг. При этом различались: свод в виде опрокинутой колыбели, опирающийся на две параллельных стены; крестовый свод, образуемый пересечением под прямым углом двух сводов первого типа (таким сводом покрывалось четырехугольное помещение); и наконец, свод в виде полушария или купол, соответствующий круглым залам. Необходимо
__________
* Прямоугольный двор, окруженный с четырех сторон крытой колоннадой.
17
отметить, что римлянам был известен технический прием, который, казалось бы, свойствен лишь настоящему времени: в больших помещениях бань и в залах собраний свод, сделанный из плоских кирпичей, часто опирался на железный остов, образуемый, по словам Витрувия,* целой системой металлических дуг и полос.
__________
* Витрувий, современник Юлия Цезаря и Августа, написал трактат «Об архитектуре».
18
В заключение нужно сказать, что, насколько греки любили больше всего прямую линию, настолько римляне отдавали предпочтение кривой. Пристрастие к дугообразным линиям заставляло их умножать число сводов в своих жилищах и вводить большие и маленькие арки. Это различие бросается в глаза при сравнении развалин римских и греческих зданий: округленные формы, приближающиеся к полному полукругу, изобилуют в римских развалинах.
Нужно прибавить, что свод или купол служил крышей только в общественных зданиях; в домах над сводом, как над потолком, устраивалась деревянная кровля, покрытая черепицей.
(Gamier et Ammann: «L`habitation humaine» pp. 496 et suiv. chez Hachette).
Части города Рима во времена империи
Спойлер (раскрыть)
Август разделил Рим на 14 regiones и 265 uici. Вот их список с указанием важнейших памятников; к этому я прибавил обозначение числа domus (собственных домов, где жили только хозяева) и insulae (домов, в которых квартиры отдавались внаем), относящегося к эпохе Константина.*
Regio I (Porta Capena).—10 vici. Два храма Марса; священная роща и источник нимфы Эгерии; гробница Сципионов; триумфальные арки Друза, Траяна и Л. Вера; термы Коммода и Септимия Севера. 120 domus, 3 250 insulae.
Regio II (Coelimontium). — 7 vici. Храм Клавдия; рынок Нерона; дом Коммода; храмы Вакха и Фавна. 127 domus, 3 600 insulae.
Regio III (Isis et Serapis). — 8 vici. Колизей; термы Тита и Траяна; портик Ливии; храмы Изиды и Сераписа. 160 domus, 2 757 insulae.
Regio IV (Templum Pacis).—8 vici. Храм и Форум Мира; форум Нервы; храм города Рима, храм Венеры Felix и Вечного Рима; храм Земли; базилики Эмилия Павла и Константина; триумфальная арка Константина; Священная дорога; колоссальная статуя Нерона. — 88 domus, 2 757 insulae.
Regio V (Esquiliae) .—15 vici. Нимфея [1] Александра Севера; сады Мецената; храм Минервы Целительницы; рынок Ливии. — 180 domus, 3 850 insulae.
Regio VI (Alta Semita). — 17 vici. Храм Венеры; сад Саллюстия; термы Диоклетиана и Константина; храм Квирина.— 146 domus, 3 403 insulae.
__________
* 306—337 гг. н. э.
[1] Nympheum — фонтан, посвященный нимфам. — Ред.
19
Regio VII (Via lata) .—15 vici. Гробница Публилия Бибула; Septa [1] Агриппы; храм Солнца; свиной рынок; триумфальная арка Марка Аврелия; храмы Надежды и Фортуны, — 120 domus, 3 805 insulae.
Regio VIII (Forum).—34 vici. Старый форум; форумы Цезаря, Августа, Траяна; Капитолий. — 130 domus, 3480 insulae.
Regio IX (Circus Flaminius). — 35 vici. Масляный рынок; театры Помпея, Марцелла, Бальбы; амфитеатр Статилия Тавра; Пантеон и термы Агриппы; мавзолей Августа; портик Октавии; храмы и колонны Антонина и Марка Аврелия; термы Александра Севера; храм Минервы Халкидской, 140 domus, 2 777 insulae.
Regio X (Palatium). — 20 vici. — 89 domus, 2 642 insulae.
Regio XI (Circus Maximus).—18 vici. Большой цирк; храмы Цереры, Меркурия и Геракла. — 88 domus, 2 600 insulae.
Regio XII (Piscina publica).—14 vici. Термы Каракаллы. 113 domus, 2487 insulae.
Regio XIII (Aventinus). — 17 vici. Храмы Дианы, Минервы, Юпитера Освободителя, Юноны Царицы; хлебный магазин Гальбы; мучной рынок. — 130 domus, 2 487 insulae.
Regio XIV (Trans Tiberim). — 78 vici. Цирки Калигулы и Адриана; мавзолей Адриана; священная роща Цезарей; сад Геты; храм Эскулапа. — 150 domus, 4 405 insulae.
В итоге получается 1 790 домов-особняков и 46 602 insulae. Если предположить, что в каждом из первых обитало в среднем 30 человек (считая и рабов), а в каждой insulae по 40, то окажется, что около 300 года нашей эры население Рима доходило до двух миллионов [2].
__________
[1] Septa — ограда, которой обносилось место собрания комиций. — Ред.
[2] Само собой разумеется, что это вычисление совершенно гадательное. Вообще, на основании тех данных, которыми располагает в настоящее время наука, нет никакой возможности определить, хотя бы приблизительно, население Рима. (См. Pöhlmann «Die Übervölkerung der antiquen grasstadte etc.» стр. 21 и след.). — Ред.
Regio I (Porta Capena).—10 vici. Два храма Марса; священная роща и источник нимфы Эгерии; гробница Сципионов; триумфальные арки Друза, Траяна и Л. Вера; термы Коммода и Септимия Севера. 120 domus, 3 250 insulae.
Regio II (Coelimontium). — 7 vici. Храм Клавдия; рынок Нерона; дом Коммода; храмы Вакха и Фавна. 127 domus, 3 600 insulae.
Regio III (Isis et Serapis). — 8 vici. Колизей; термы Тита и Траяна; портик Ливии; храмы Изиды и Сераписа. 160 domus, 2 757 insulae.
Regio IV (Templum Pacis).—8 vici. Храм и Форум Мира; форум Нервы; храм города Рима, храм Венеры Felix и Вечного Рима; храм Земли; базилики Эмилия Павла и Константина; триумфальная арка Константина; Священная дорога; колоссальная статуя Нерона. — 88 domus, 2 757 insulae.
Regio V (Esquiliae) .—15 vici. Нимфея [1] Александра Севера; сады Мецената; храм Минервы Целительницы; рынок Ливии. — 180 domus, 3 850 insulae.
Regio VI (Alta Semita). — 17 vici. Храм Венеры; сад Саллюстия; термы Диоклетиана и Константина; храм Квирина.— 146 domus, 3 403 insulae.
__________
* 306—337 гг. н. э.
[1] Nympheum — фонтан, посвященный нимфам. — Ред.
19
Regio VII (Via lata) .—15 vici. Гробница Публилия Бибула; Septa [1] Агриппы; храм Солнца; свиной рынок; триумфальная арка Марка Аврелия; храмы Надежды и Фортуны, — 120 domus, 3 805 insulae.
Regio VIII (Forum).—34 vici. Старый форум; форумы Цезаря, Августа, Траяна; Капитолий. — 130 domus, 3480 insulae.
Regio IX (Circus Flaminius). — 35 vici. Масляный рынок; театры Помпея, Марцелла, Бальбы; амфитеатр Статилия Тавра; Пантеон и термы Агриппы; мавзолей Августа; портик Октавии; храмы и колонны Антонина и Марка Аврелия; термы Александра Севера; храм Минервы Халкидской, 140 domus, 2 777 insulae.
Regio X (Palatium). — 20 vici. — 89 domus, 2 642 insulae.
Regio XI (Circus Maximus).—18 vici. Большой цирк; храмы Цереры, Меркурия и Геракла. — 88 domus, 2 600 insulae.
Regio XII (Piscina publica).—14 vici. Термы Каракаллы. 113 domus, 2487 insulae.
Regio XIII (Aventinus). — 17 vici. Храмы Дианы, Минервы, Юпитера Освободителя, Юноны Царицы; хлебный магазин Гальбы; мучной рынок. — 130 domus, 2 487 insulae.
Regio XIV (Trans Tiberim). — 78 vici. Цирки Калигулы и Адриана; мавзолей Адриана; священная роща Цезарей; сад Геты; храм Эскулапа. — 150 domus, 4 405 insulae.
В итоге получается 1 790 домов-особняков и 46 602 insulae. Если предположить, что в каждом из первых обитало в среднем 30 человек (считая и рабов), а в каждой insulae по 40, то окажется, что около 300 года нашей эры население Рима доходило до двух миллионов [2].
__________
[1] Septa — ограда, которой обносилось место собрания комиций. — Ред.
[2] Само собой разумеется, что это вычисление совершенно гадательное. Вообще, на основании тех данных, которыми располагает в настоящее время наука, нет никакой возможности определить, хотя бы приблизительно, население Рима. (См. Pöhlmann «Die Übervölkerung der antiquen grasstadte etc.» стр. 21 и след.). — Ред.
Палатин
Спойлер (раскрыть)
Палатин представляет собой холм приблизительно в 1800 метров в окружности и 35 метров высоты; среди остальных холмов, на которых расположился Вечный Город, он имеет вид острова. Хотя этот холм и самый маленький, но, по выражению одного писателя, «остальные почтительно окружают его как своего государя». В самом деле, Палатин занимает самое выдающееся место в истории существования города Рима.
Здесь, прежде всего, была колыбель Рима. Известно, что город Ромула был построен именно на этом холме. Черта города была отмечена
20
камнями, расположенными на известном расстоянии друг от друга. Во времена Тацита * еще показывали старое городище. Это «четырехугольный Рим» (Roma quadrata), названный так вследствие формы самого холма, или скорее оттого, что он был построен по правилам искусства авгуров, которое требовало, чтобы город имел именно эту форму. В наше время в разных местах находили остатки первобытной стены, которая его окружала; это большие каменные глыбы, извлеченные из недр самого холма. Указывают даже место главного входа. Около арки Тита от Священной дороги отделяется улица, которая ведет прямо на Палатинский холм: это — clivus palatinus. В самом начале улицы видны остатки больших ворот, немного далее лежат на земле оторвавшиеся от стены глыбы громадных камней. Эту стену относят ко временам Ромула; ворота гораздо менее древние, но думают, что ими заменены те ворота, которые служили с этой стороны входом в Roma quadrata. Они назывались porta Mugonia; такое название, говорят, они получили от мычания быков, которые каждое утро выходили из этих ворот, отправляясь на пастбище (на месте древнего выгона впоследствии был устроен форум).
Направо от входа стоял храм Юпитера Stator'a, построенный Ромулом на месте, где Юпитер остановил римлян, бегущих перед сабинянами. Тит Ливий ** сообщает, что Тарквиний Древний *** жил около этого храма. Ниже виднелся храм Весты, где горел священный огонь; предполагают, что фундамент его существует и до сих пор под одной соседней церковью. На склоне холма, обращенном к бычьему рынку, любопытным показывали маленький грот, осененный фиговым деревом, который назывался Lupercal: здесь будто бы волчица кормила своим молоком Ромула и Рема. Еще далее виднелся большой алтарь (Ara Maxima), сооруженный Эвандром;**** здесь до конца империи праздновали победу Геракла над Какусом.***** Над ним, на вершине холма, был памятник, вид которого приводил в волнение каждого посетителя, — хижина Ромула.
Городу не пришлось долго оставаться заключенным в той черте, которую провел его первый царь. Он скоро стал выступать из этой черты во все стороны и, наконец, занял все соседние холмы. С тех пор
__________
* Публий Корелий Тацит (55—120 гг. н. э.), знаменитый римский историк, его произведения «Анналы» и «История» охватывают почти весь I в. н. э., со смерти Августа и кончая убийством императора Домициана (14—96 гг. н. э.).
** Тит Ливий (59 г. до н э.—17 г. н. э.), известный римский историк, в своем сочинении «История Рима от основания города» изложил основные события римской истории от основания Рима до 9 г. до н. э.
*** Пятый царь Рима (616—578 гг. до н. э.).
**** Мифологический персонаж, сын аркадского царя Палланта, убил отца и бежал в Италию, где на одном из холмов у Тибра построил укрепленный город.
***** Какус, сын Вулкана, был огнедышащим разбойником-великаном и жил в пещере на Авентинском холме. Он похитил у Геракла коров Гериона, за что и поплатился жизнью.
21
Палатин перестал быть Римом, но он навсегда остался одной из самых главных частей разросшегося города. На этом холме стояло много знаменитых храмов, храм Юпитера Победоносного, напр., а также богини Viriplaca, водворявшей мир в доме. Храм Матери Богов, откуда ежегодно за 6 дней до апрельских календ выходила веселая процессия адептов с нищенствующими жрецами во главе; оглашая воздух песнями легкого содержания, они шли купать статую богини в маленькой речке Almo. На этом же холме жили многие знаменитые граждане, как Кв. Гортензий, Катилина, оратор Л. Красс, Цицерон и его враг Клодий.*
__________
* Известные политические деятели I в до н. э.
22
Во времена империи Палатин стал, по выражению Тацита, цитаделью римского мира. В дни своей юности Август жил около форума; потом, когда он был еще не более, как честолюбец, стремившийся сделаться преемником Цезаря, он купил на Палатине дом Гортензия; и этот-то дом, постепенно увеличиваемый, сделался первым императорским дворцом. Он был уже очень обширным, когда пожар разрушил его. В Риме существовал обычай, по которому друзья в складчину помогали хозяину сгоревшего дома поправить беду. Все римские граждане поспешили принести Августу свою лепту, но тот принял от каждого лишь самую незначительную сумму и на свой собственный счет отстроил се<бе новый дворец, гораздо больший и более красивый, чем прежний. Когда его выбрали великим понтификом, то он не переселился подобно своим предшественникам в особое здание около храма Весты, а остался жить у себя и ограничился тем, что соорудил храм Весты в своем доме. Таким образом, традиционное правило как будто бы было соблюдено, и великий понтифик находился постоянно поблизости богини-покровительницы Рима.
В 1775 г. были произведены раскопки на предполагаемом месте этого дома. Отрыли двухэтажное здание, причем верхний этаж его сильно пострадал, но нижний остался в почти нетронутом виде. Некоторые залы наполнял мусор; другие были пустые, и по ним можно было пройтись: здесь сохранилась штукатурка, драгоценный пол и мраморная облицовка, прикрепленная к стенам железными скобками. Прелестная живопись украшала потолок, тут и там стояли статуи художественной работы. Из плана, сделанного архитектором, который руководил этими раскопками, видно, что предполагаемый дворец Августа был похож на все римские дома. Он заключал в себе много комнат, но по большей части довольно незначительных, так что ни одна не могла бы служить для официальных приемов. Это обстоятельство подтверждает то, что мы знали раньше о простоте, которой отличался Август в своей жизни.
Тиберий, по-видимому, не жил в доме своего предшественника; у него был свой особый дворец, domus Tiberiana. Это был, вероятно, старинный дом его семьи, который он приспособил к своему новому положению. Сохранилось несколько маленьких комнат, которые служили, должно быть, помещением для рабов; не нужно, впрочем, забывать, что раскопки не были доведены до конца.
Дальше, около того угла Палатина, который обращен к форуму, находился дворец Калигулы. Говорят, что это было роскошное помещение, украшенное живописью и греческими статуями. Этот император покусился даже на форум и из храма Кастора сделал переднюю своего дома. Объявляя себя божеством, он обращался запанибрата со всеми богами Олимпа. Чтобы свободно сообщаться с Юпитером, он соорудил мост, который через базилику Julia соединял Палатин с Капитолием. Этот мост рано был разрушен, но память о Калигуле сох-
23
ранил другой остаток его жилища: длинный криптопортик, где он был убит, существует еще и до сих пор в полной неприкосновенности.
Убийцы, как передают историки, спаслись через дом Германика, отца Калигулы. Был расчищен какой-то дом, который принимали за дом Германика, но, по всей вероятности, этот дом принадлежал не ему, а Ливии, вдове Августа. Как бы то ни было, здание, о котором идет речь, представляет для нас большой интерес. В нем находится лучшая живопись, которая до нас дошла от древнего Рима. Вдоль карниза идут изящные арабески, гирлянды листьев и цветов вперемешку с крылатыми гениями и фантастическими пейзажами, сделанными с большим вкусом. Посредине панно пять больших фресок, из которых каждая представляет собой отдельную картину; две изображают посвящение в таинство и разные магические действия; третья, высотой около трех метров, представляет улицу Рима, как бы виднеющуюся из открытого окна. Остальные две картины мифологического содержания: Полифем, преследующий Галатею, и Ио в тот момент, когда Гермес освобождает ее от Аргуса.*
Памятников, связанных с именем Нерона, на Палатине нет. Так как этот император любил все грандиозное, то он мечтал построить себе дворец, который бы обширностью своей был равен городу. На холме для этого было слишком мало места, и Нерон предназначил для своего будущего дворца равнину между Палатином и Эсквилином. Когда страшный пожар 64 г. уничтожил на этом пространстве дома, которые его загромождали, архитекторы Нерона, Север и Целер, приступили к делу. Ими был построен дворец, какого никогда раньше не видели. У входа они поместили статую императора — колосс в 35 метров, превращенный впоследствии в изображение Солнца. В сторону Эсквилина раскинулись луга, поля, виноградники и рощи, в которых бродили дикие звери. В центре равнины был выкопан огромный пруд, окруженный живописными зданиями. Что касается собственно дворца, то он блистал драгоценными металлами и редкими камнями, инкрустированными в стенах; его называли Золотым Домом. Там были обширные портики, пиршественные залы со столами из слоновой кости и фонтанами, распространяющими на пирующих тонкий, почти неосязаемый дождь благовоний, водоемы с морской и с сернистыми водами. Когда Нерон поселился в своем новом жилище, то, как передают, он сказал: «Наконец-то я устроился!»
Флавии разрушили этот Золотой Дом, напоминавший об излишествах и беспутстве его обитателей. Большая часть места, которое он занимал, была снова предоставлена для общественного пользования. Оставили лишь пространство, необходимое для возведения нескольких великолепных памятников, как Колизей и термы Тита.
__________
* Пастух Полифем был влюблен в нимфу Галатею и добивался ее любви. По приказу Зевса, Гермес убил стража Ио Аргуса.
24
Веспасиан и Тит жили в дворцах прежних императоров. Но Домициан построил себе особый дворец.
Благодаря раскопкам последних лет это здание вполне восстановлено. Уже в XVII веке производились исследования его развалин, но тогда, выбравши все, что было драгоценного, их снова засыпали. В наши дни их окончательно очистили. Этот дворец Домициана представляет собой еще типичный римский дом, только огромных размеров. К нему подходили по clivus palatinus, о которой мы уже упоминали. В конце этой улицы виднелся главный фасад. Под великолепным портиком, поддерживаемым колоннами, расположены были три двери: средняя вела в обширное помещение, представлявшее собой, очевидно, приемную залу или tablinum. Здесь давались императором аудиенции; здесь именно император принимал послов иностранных царей и народов, а также депутации от провинций. В глубине зала, в абсиде, стоял его трон; вокруг стен, одетых в мрамор, шли колонны 8 метров высотой чудной работы; в восьми больших нишах помещались колоссальные статуи из базальта; по бокам входа стояли две колонны; порогом служил такой большой кусок греческого мрамора, что впоследствии из него сделали главный престол в одной из церквей. Все эти сокровища исчезли, едва осталось несколько мраморных плит на стенах и на полу. По обе стороны tablinum'а находились помещения, в которые можно было войти из передней портика. Меньшее из них принимали за домашнюю молельню (lararium), где поклонялись семейным божествам. Вторая представляла собой базилику, т.е. залу, в которой происходит суд. В ней можно отчетливо различить все части; около полукруглой абсиды, где заседали судьи, остался даже обломок мраморной балюстрады, отделявшей абсиду от остального помещения. Здесь император решал гражданские и уголовные дела, которые восходили к нему.
За этими тремя залами находился перистиль, род двора, окруженного портиками, занимающий пространство в 3000 кв. метров. Еще до сих пор видны остатки колонн из карийского мрамора, поддерживавших крышу этого перистиля, и мраморных плит из Нумидии, которые покрывали стены. В глубине перистиля, против tablinum'a, широкая дверь вела в triclinium, т. е. столовую. Эта зала должна была быть очень красивой: по словам Марциала, «сами боги могли бы здесь вкушать нектар и принимать из рук Ганимеда священную чашу». Согласно римскому обычаю, тут было три стола: два стояли вдоль боковых стен, третий — против входа в особом, весьма роскошном помещении, напоминающем абсиду: тут сохранилась еще часть пола из порфира и змеевика; за этим столом помещался император и самые значительные особы. С каждой стороны из пяти больших окон, отделенных друг от друга колоннами из красного гранита, открывался вид на нимфею с мраморным бассейном, который был окружен статуями в нишах. Со своего ложа
25
пирующие могли видеть воду, бившую из фонтана и падавшую со ступеньки на ступеньку по мрамору, среди зелени и цветов.
Этот громадный дворец заключал в себе еще много других зал, но в нем не нашли жилых покоев. Быть может, он служил только для официальных приемов: на самом деле жили императоры в другом месте. Их настоящим жилищем, по-видимому, был дом Августа или Тиберия. Для того чтобы можно было пройти из этого дома во дворец
26
Домициана, была прорыта подземная галерея. Таким образом, существование императоров было, так сказать, двойственным: часть времени они проводили в этом великолепном дворце, который со времен Нервы стал aedes publicae; другую часть — в жилище менее роскошном, но зато более интимном, более удобном и лучше приспособленном для семейной жизни; здесь, исполнив свои обязанности императора, они могли, по выражению Антонина,* насладиться удовольствием быть человеком.
Уже целый век цезари жили в старинных дворцах, как Септимию Северу пришла мысль соорудить новый, быть может, для того, чтобы придать больше блеска новой династии, которая им начиналась [1].** На Палатине уже становилось тесно. Оставалось, впрочем, еще свободное место против Целийского холма. Здесь меньше строили, потому что почва спускалась покато к самой долине и была неровной. Тем не менее, дворец Домициана до некоторой степени распространился и сюда. Его перистиль сообщался посредством целого ряда помещений с домом Августа, а по другую сторону этого дома было устроено ристалище, которое теперь совершенно расчищено. Оно должно было быть очень изящно, если судить по императорской ложе, которая состоит из двух комнат, помещенных одна над другой. За этим-то ристалищем, на углу холма, по направлению к западу и югу, и построил Север свой дворец. Предварительно нужно было возвести сложный фундамент, состоящий из поставленных друг на друга аркад. Этот фундамент стоит еще и до сих пор. Земля, покрывавшая его, снята, и высокие аркады, видные со всех сторон, кажутся, на первый взгляд, остатками самого дворца, но на самом деле это только его фундамент. Собственно от дворца сохранились лишь несколько кусков стены и особенно развалины императорской ложи в большом цирке. Эта ложа была устроена так, что император мог присутствовать на играх, не выходя из своего жилища: из этого бельведера он смотрел на 400 000 зрителей, толпившихся у его ног. В прежние времена перед дворцом стоял трехэтажный портик Septizonium, расположенный у подошвы холма. Этот портик просуществовал без особенных приключений в течение всех средних веков и уже в конце XVI в. был разрушен папой Сикстом V.
__________
* Антонин Пий (86—161 гг. н. э.), римский император с 138 г., усыновил Марка Аврелия. О словах и деяниях Антонина нам известно из «Истории Августов», где дана его биография.
** Династия Северов правила с 193 по 217 г. н. э.
[1] Могло быть и другое основание для последовательного сооружения новых дворцов. Канцелярии центрального управления Империи находились на Палатине; так как это управление все более и более развивалось, то и для канцелярий требовалось все больше и больше места.
27
Север — последний из цезарей, устраивавших себе новое жилище. Но на Палатине были и другие здания кроме императорских дворцов. Близ императора надо было поместить также его телохранителей и слуг. Хотя эти помещения воинов и рабов устраивались с меньшим тщанием и издержками, от них также остались следы в разных местах. Около арки Тита открыли большое количество комнат разной величины; предположили, что в них помещалась преторианская когорта, державшая караулы во дворце, но это предположение ничем, в сущности, не подтверждается. На противоположном конце около Велабра тянется целая улица, очень хорошо сохранившаяся; думают, что это так называемый «спуск Победы» (clivus Victoriae). Это — остаток первобытного Рима; в начале улицы находились «Римские ворота», сооружение которых предание приписывает Ромулу; от них узкая и крутая дорога шла к вершине холма. Эта улица, окаймленная с обеих сторон высокими домами, никогда не должна была быть особенно светлой, но она стала еще более темной с тех пор, как Калигула велел покрыть одну часть ее, чтобы расширить террасы своего дворца. Правая сторона улицы, та, которая примыкает к холму, занята дворцовыми постройками. Эти темные помещения, к удивлению, часто оказываются убранными внутри с большим вкусом; многие из них сохранили свою штукатурку и мозаику; в некоторых на стенах и до сих пор еще видна изящная живопись, а один из балконов и сейчас окружен мраморной балюстрадой тонкой работы. Если эти дома и были населены императорскими слугами, то, очевидно, они были предназначены для избранных рабов и вольноотпущенников, для аристократического слоя императорского окружения.
Около самого Большого цирка в одном доме помещались, может быть в разные времена, и воины, и рабы. Стены комнат, окружающих атриум, покрыты надписями, сделанными острием или углем (такие надписи у итальянцев называются graffiti). Большая часть их сделана солдатами, которые называли себя императорскими ветеранами (veteranus Domini nostri); некоторые представляют собой колкие эпиграммы, в которых ветеран жалуется на то, что от своей службы он получил очень мало выгоды. По-видимому, здесь одно время находилась также школа молодых рабов (paedagogium), где готовились императорские слуги. Многие из них оставили надписи, свидетельствующие о том, что автор ждет — не дождется выпуска. Тут же была найдена знаменитая карикатура, которая изображает человека С ослиной головой, распятого на кресте, другой снизу смотрит на распятого и держит руку около рта. Смысл карикатуры объясняется следующей надписью: «Алексамен поклоняется своему богу». Очевидно, это насмешка над христианами: во II в. думали, что христиане, а также евреи, поклоняются ослу.
(Boisseir, Promenades archeologiques, ch. II, chez Hachette).
Здесь, прежде всего, была колыбель Рима. Известно, что город Ромула был построен именно на этом холме. Черта города была отмечена
20
камнями, расположенными на известном расстоянии друг от друга. Во времена Тацита * еще показывали старое городище. Это «четырехугольный Рим» (Roma quadrata), названный так вследствие формы самого холма, или скорее оттого, что он был построен по правилам искусства авгуров, которое требовало, чтобы город имел именно эту форму. В наше время в разных местах находили остатки первобытной стены, которая его окружала; это большие каменные глыбы, извлеченные из недр самого холма. Указывают даже место главного входа. Около арки Тита от Священной дороги отделяется улица, которая ведет прямо на Палатинский холм: это — clivus palatinus. В самом начале улицы видны остатки больших ворот, немного далее лежат на земле оторвавшиеся от стены глыбы громадных камней. Эту стену относят ко временам Ромула; ворота гораздо менее древние, но думают, что ими заменены те ворота, которые служили с этой стороны входом в Roma quadrata. Они назывались porta Mugonia; такое название, говорят, они получили от мычания быков, которые каждое утро выходили из этих ворот, отправляясь на пастбище (на месте древнего выгона впоследствии был устроен форум).
Направо от входа стоял храм Юпитера Stator'a, построенный Ромулом на месте, где Юпитер остановил римлян, бегущих перед сабинянами. Тит Ливий ** сообщает, что Тарквиний Древний *** жил около этого храма. Ниже виднелся храм Весты, где горел священный огонь; предполагают, что фундамент его существует и до сих пор под одной соседней церковью. На склоне холма, обращенном к бычьему рынку, любопытным показывали маленький грот, осененный фиговым деревом, который назывался Lupercal: здесь будто бы волчица кормила своим молоком Ромула и Рема. Еще далее виднелся большой алтарь (Ara Maxima), сооруженный Эвандром;**** здесь до конца империи праздновали победу Геракла над Какусом.***** Над ним, на вершине холма, был памятник, вид которого приводил в волнение каждого посетителя, — хижина Ромула.
Городу не пришлось долго оставаться заключенным в той черте, которую провел его первый царь. Он скоро стал выступать из этой черты во все стороны и, наконец, занял все соседние холмы. С тех пор
__________
* Публий Корелий Тацит (55—120 гг. н. э.), знаменитый римский историк, его произведения «Анналы» и «История» охватывают почти весь I в. н. э., со смерти Августа и кончая убийством императора Домициана (14—96 гг. н. э.).
** Тит Ливий (59 г. до н э.—17 г. н. э.), известный римский историк, в своем сочинении «История Рима от основания города» изложил основные события римской истории от основания Рима до 9 г. до н. э.
*** Пятый царь Рима (616—578 гг. до н. э.).
**** Мифологический персонаж, сын аркадского царя Палланта, убил отца и бежал в Италию, где на одном из холмов у Тибра построил укрепленный город.
***** Какус, сын Вулкана, был огнедышащим разбойником-великаном и жил в пещере на Авентинском холме. Он похитил у Геракла коров Гериона, за что и поплатился жизнью.
21
Палатин перестал быть Римом, но он навсегда остался одной из самых главных частей разросшегося города. На этом холме стояло много знаменитых храмов, храм Юпитера Победоносного, напр., а также богини Viriplaca, водворявшей мир в доме. Храм Матери Богов, откуда ежегодно за 6 дней до апрельских календ выходила веселая процессия адептов с нищенствующими жрецами во главе; оглашая воздух песнями легкого содержания, они шли купать статую богини в маленькой речке Almo. На этом же холме жили многие знаменитые граждане, как Кв. Гортензий, Катилина, оратор Л. Красс, Цицерон и его враг Клодий.*
__________
* Известные политические деятели I в до н. э.
22
Во времена империи Палатин стал, по выражению Тацита, цитаделью римского мира. В дни своей юности Август жил около форума; потом, когда он был еще не более, как честолюбец, стремившийся сделаться преемником Цезаря, он купил на Палатине дом Гортензия; и этот-то дом, постепенно увеличиваемый, сделался первым императорским дворцом. Он был уже очень обширным, когда пожар разрушил его. В Риме существовал обычай, по которому друзья в складчину помогали хозяину сгоревшего дома поправить беду. Все римские граждане поспешили принести Августу свою лепту, но тот принял от каждого лишь самую незначительную сумму и на свой собственный счет отстроил се<бе новый дворец, гораздо больший и более красивый, чем прежний. Когда его выбрали великим понтификом, то он не переселился подобно своим предшественникам в особое здание около храма Весты, а остался жить у себя и ограничился тем, что соорудил храм Весты в своем доме. Таким образом, традиционное правило как будто бы было соблюдено, и великий понтифик находился постоянно поблизости богини-покровительницы Рима.
В 1775 г. были произведены раскопки на предполагаемом месте этого дома. Отрыли двухэтажное здание, причем верхний этаж его сильно пострадал, но нижний остался в почти нетронутом виде. Некоторые залы наполнял мусор; другие были пустые, и по ним можно было пройтись: здесь сохранилась штукатурка, драгоценный пол и мраморная облицовка, прикрепленная к стенам железными скобками. Прелестная живопись украшала потолок, тут и там стояли статуи художественной работы. Из плана, сделанного архитектором, который руководил этими раскопками, видно, что предполагаемый дворец Августа был похож на все римские дома. Он заключал в себе много комнат, но по большей части довольно незначительных, так что ни одна не могла бы служить для официальных приемов. Это обстоятельство подтверждает то, что мы знали раньше о простоте, которой отличался Август в своей жизни.
Тиберий, по-видимому, не жил в доме своего предшественника; у него был свой особый дворец, domus Tiberiana. Это был, вероятно, старинный дом его семьи, который он приспособил к своему новому положению. Сохранилось несколько маленьких комнат, которые служили, должно быть, помещением для рабов; не нужно, впрочем, забывать, что раскопки не были доведены до конца.
Дальше, около того угла Палатина, который обращен к форуму, находился дворец Калигулы. Говорят, что это было роскошное помещение, украшенное живописью и греческими статуями. Этот император покусился даже на форум и из храма Кастора сделал переднюю своего дома. Объявляя себя божеством, он обращался запанибрата со всеми богами Олимпа. Чтобы свободно сообщаться с Юпитером, он соорудил мост, который через базилику Julia соединял Палатин с Капитолием. Этот мост рано был разрушен, но память о Калигуле сох-
23
ранил другой остаток его жилища: длинный криптопортик, где он был убит, существует еще и до сих пор в полной неприкосновенности.
Убийцы, как передают историки, спаслись через дом Германика, отца Калигулы. Был расчищен какой-то дом, который принимали за дом Германика, но, по всей вероятности, этот дом принадлежал не ему, а Ливии, вдове Августа. Как бы то ни было, здание, о котором идет речь, представляет для нас большой интерес. В нем находится лучшая живопись, которая до нас дошла от древнего Рима. Вдоль карниза идут изящные арабески, гирлянды листьев и цветов вперемешку с крылатыми гениями и фантастическими пейзажами, сделанными с большим вкусом. Посредине панно пять больших фресок, из которых каждая представляет собой отдельную картину; две изображают посвящение в таинство и разные магические действия; третья, высотой около трех метров, представляет улицу Рима, как бы виднеющуюся из открытого окна. Остальные две картины мифологического содержания: Полифем, преследующий Галатею, и Ио в тот момент, когда Гермес освобождает ее от Аргуса.*
Памятников, связанных с именем Нерона, на Палатине нет. Так как этот император любил все грандиозное, то он мечтал построить себе дворец, который бы обширностью своей был равен городу. На холме для этого было слишком мало места, и Нерон предназначил для своего будущего дворца равнину между Палатином и Эсквилином. Когда страшный пожар 64 г. уничтожил на этом пространстве дома, которые его загромождали, архитекторы Нерона, Север и Целер, приступили к делу. Ими был построен дворец, какого никогда раньше не видели. У входа они поместили статую императора — колосс в 35 метров, превращенный впоследствии в изображение Солнца. В сторону Эсквилина раскинулись луга, поля, виноградники и рощи, в которых бродили дикие звери. В центре равнины был выкопан огромный пруд, окруженный живописными зданиями. Что касается собственно дворца, то он блистал драгоценными металлами и редкими камнями, инкрустированными в стенах; его называли Золотым Домом. Там были обширные портики, пиршественные залы со столами из слоновой кости и фонтанами, распространяющими на пирующих тонкий, почти неосязаемый дождь благовоний, водоемы с морской и с сернистыми водами. Когда Нерон поселился в своем новом жилище, то, как передают, он сказал: «Наконец-то я устроился!»
Флавии разрушили этот Золотой Дом, напоминавший об излишествах и беспутстве его обитателей. Большая часть места, которое он занимал, была снова предоставлена для общественного пользования. Оставили лишь пространство, необходимое для возведения нескольких великолепных памятников, как Колизей и термы Тита.
__________
* Пастух Полифем был влюблен в нимфу Галатею и добивался ее любви. По приказу Зевса, Гермес убил стража Ио Аргуса.
24
Веспасиан и Тит жили в дворцах прежних императоров. Но Домициан построил себе особый дворец.
Благодаря раскопкам последних лет это здание вполне восстановлено. Уже в XVII веке производились исследования его развалин, но тогда, выбравши все, что было драгоценного, их снова засыпали. В наши дни их окончательно очистили. Этот дворец Домициана представляет собой еще типичный римский дом, только огромных размеров. К нему подходили по clivus palatinus, о которой мы уже упоминали. В конце этой улицы виднелся главный фасад. Под великолепным портиком, поддерживаемым колоннами, расположены были три двери: средняя вела в обширное помещение, представлявшее собой, очевидно, приемную залу или tablinum. Здесь давались императором аудиенции; здесь именно император принимал послов иностранных царей и народов, а также депутации от провинций. В глубине зала, в абсиде, стоял его трон; вокруг стен, одетых в мрамор, шли колонны 8 метров высотой чудной работы; в восьми больших нишах помещались колоссальные статуи из базальта; по бокам входа стояли две колонны; порогом служил такой большой кусок греческого мрамора, что впоследствии из него сделали главный престол в одной из церквей. Все эти сокровища исчезли, едва осталось несколько мраморных плит на стенах и на полу. По обе стороны tablinum'а находились помещения, в которые можно было войти из передней портика. Меньшее из них принимали за домашнюю молельню (lararium), где поклонялись семейным божествам. Вторая представляла собой базилику, т.е. залу, в которой происходит суд. В ней можно отчетливо различить все части; около полукруглой абсиды, где заседали судьи, остался даже обломок мраморной балюстрады, отделявшей абсиду от остального помещения. Здесь император решал гражданские и уголовные дела, которые восходили к нему.
За этими тремя залами находился перистиль, род двора, окруженного портиками, занимающий пространство в 3000 кв. метров. Еще до сих пор видны остатки колонн из карийского мрамора, поддерживавших крышу этого перистиля, и мраморных плит из Нумидии, которые покрывали стены. В глубине перистиля, против tablinum'a, широкая дверь вела в triclinium, т. е. столовую. Эта зала должна была быть очень красивой: по словам Марциала, «сами боги могли бы здесь вкушать нектар и принимать из рук Ганимеда священную чашу». Согласно римскому обычаю, тут было три стола: два стояли вдоль боковых стен, третий — против входа в особом, весьма роскошном помещении, напоминающем абсиду: тут сохранилась еще часть пола из порфира и змеевика; за этим столом помещался император и самые значительные особы. С каждой стороны из пяти больших окон, отделенных друг от друга колоннами из красного гранита, открывался вид на нимфею с мраморным бассейном, который был окружен статуями в нишах. Со своего ложа
25
пирующие могли видеть воду, бившую из фонтана и падавшую со ступеньки на ступеньку по мрамору, среди зелени и цветов.
Этот громадный дворец заключал в себе еще много других зал, но в нем не нашли жилых покоев. Быть может, он служил только для официальных приемов: на самом деле жили императоры в другом месте. Их настоящим жилищем, по-видимому, был дом Августа или Тиберия. Для того чтобы можно было пройти из этого дома во дворец
26
Домициана, была прорыта подземная галерея. Таким образом, существование императоров было, так сказать, двойственным: часть времени они проводили в этом великолепном дворце, который со времен Нервы стал aedes publicae; другую часть — в жилище менее роскошном, но зато более интимном, более удобном и лучше приспособленном для семейной жизни; здесь, исполнив свои обязанности императора, они могли, по выражению Антонина,* насладиться удовольствием быть человеком.
Уже целый век цезари жили в старинных дворцах, как Септимию Северу пришла мысль соорудить новый, быть может, для того, чтобы придать больше блеска новой династии, которая им начиналась [1].** На Палатине уже становилось тесно. Оставалось, впрочем, еще свободное место против Целийского холма. Здесь меньше строили, потому что почва спускалась покато к самой долине и была неровной. Тем не менее, дворец Домициана до некоторой степени распространился и сюда. Его перистиль сообщался посредством целого ряда помещений с домом Августа, а по другую сторону этого дома было устроено ристалище, которое теперь совершенно расчищено. Оно должно было быть очень изящно, если судить по императорской ложе, которая состоит из двух комнат, помещенных одна над другой. За этим-то ристалищем, на углу холма, по направлению к западу и югу, и построил Север свой дворец. Предварительно нужно было возвести сложный фундамент, состоящий из поставленных друг на друга аркад. Этот фундамент стоит еще и до сих пор. Земля, покрывавшая его, снята, и высокие аркады, видные со всех сторон, кажутся, на первый взгляд, остатками самого дворца, но на самом деле это только его фундамент. Собственно от дворца сохранились лишь несколько кусков стены и особенно развалины императорской ложи в большом цирке. Эта ложа была устроена так, что император мог присутствовать на играх, не выходя из своего жилища: из этого бельведера он смотрел на 400 000 зрителей, толпившихся у его ног. В прежние времена перед дворцом стоял трехэтажный портик Septizonium, расположенный у подошвы холма. Этот портик просуществовал без особенных приключений в течение всех средних веков и уже в конце XVI в. был разрушен папой Сикстом V.
__________
* Антонин Пий (86—161 гг. н. э.), римский император с 138 г., усыновил Марка Аврелия. О словах и деяниях Антонина нам известно из «Истории Августов», где дана его биография.
** Династия Северов правила с 193 по 217 г. н. э.
[1] Могло быть и другое основание для последовательного сооружения новых дворцов. Канцелярии центрального управления Империи находились на Палатине; так как это управление все более и более развивалось, то и для канцелярий требовалось все больше и больше места.
27
Север — последний из цезарей, устраивавших себе новое жилище. Но на Палатине были и другие здания кроме императорских дворцов. Близ императора надо было поместить также его телохранителей и слуг. Хотя эти помещения воинов и рабов устраивались с меньшим тщанием и издержками, от них также остались следы в разных местах. Около арки Тита открыли большое количество комнат разной величины; предположили, что в них помещалась преторианская когорта, державшая караулы во дворце, но это предположение ничем, в сущности, не подтверждается. На противоположном конце около Велабра тянется целая улица, очень хорошо сохранившаяся; думают, что это так называемый «спуск Победы» (clivus Victoriae). Это — остаток первобытного Рима; в начале улицы находились «Римские ворота», сооружение которых предание приписывает Ромулу; от них узкая и крутая дорога шла к вершине холма. Эта улица, окаймленная с обеих сторон высокими домами, никогда не должна была быть особенно светлой, но она стала еще более темной с тех пор, как Калигула велел покрыть одну часть ее, чтобы расширить террасы своего дворца. Правая сторона улицы, та, которая примыкает к холму, занята дворцовыми постройками. Эти темные помещения, к удивлению, часто оказываются убранными внутри с большим вкусом; многие из них сохранили свою штукатурку и мозаику; в некоторых на стенах и до сих пор еще видна изящная живопись, а один из балконов и сейчас окружен мраморной балюстрадой тонкой работы. Если эти дома и были населены императорскими слугами, то, очевидно, они были предназначены для избранных рабов и вольноотпущенников, для аристократического слоя императорского окружения.
Около самого Большого цирка в одном доме помещались, может быть в разные времена, и воины, и рабы. Стены комнат, окружающих атриум, покрыты надписями, сделанными острием или углем (такие надписи у итальянцев называются graffiti). Большая часть их сделана солдатами, которые называли себя императорскими ветеранами (veteranus Domini nostri); некоторые представляют собой колкие эпиграммы, в которых ветеран жалуется на то, что от своей службы он получил очень мало выгоды. По-видимому, здесь одно время находилась также школа молодых рабов (paedagogium), где готовились императорские слуги. Многие из них оставили надписи, свидетельствующие о том, что автор ждет — не дождется выпуска. Тут же была найдена знаменитая карикатура, которая изображает человека С ослиной головой, распятого на кресте, другой снизу смотрит на распятого и держит руку около рта. Смысл карикатуры объясняется следующей надписью: «Алексамен поклоняется своему богу». Очевидно, это насмешка над христианами: во II в. думали, что христиане, а также евреи, поклоняются ослу.
(Boisseir, Promenades archeologiques, ch. II, chez Hachette).