Женщины в консервативной Спарте имели больше прав и влияния, чем в демократических Афинах, как в гомеровский период они были более свободны и уважаемы, чем в Афинах при Перикле. В V веке до н.э. Бакхилид воспевал спартанских женщин и называл их при этом «светловолосыми лакедемонянками».
Но и Спарта не смогла избежать влияния тех учений, которые делали упор на отдельной личности и ее правах, а не на долге перед родом и государством. Но больше всего потрясли Спарту войны. На них гибли, главным образом, спартиаты. При Ликурге спартиаты могли поставить в войско 9000 человек, ко временам Аристотеля это число сократилось до одной тысячи.
Судьба дорийского правящего слоя была решена, когда в начале IV в. до н.э. по закону Эпитадея стал возможным переход земли из государственной собственности в частную. В результате многие семьи спартиатов настолько обеднели, что потеряли свои гражданские права. Такие периоды знает история всех индоевропейских народов. Сохранение верхнего слоя нордической расы всегда связано с закреплением за семьями, принадлежащими к этому слою, земельных наделов.
Царь Агис IV (244-241г. до н.э.) попытался вернуть Спарту во времена Ликурга, но он не учел, что народ стал совершено другим по своим наследственным задаткам. Агис IV был свергнут и казнен. Неудачей закончилась и аналогичная попытка другого царя, Клеомена III.
После поражения в Битве при Селассии в 221 г. до н.э. Спарта была впервые в своей истории оккупирована другим государством – Македонией.
В Афинах, как и во всех греческих полисах, за тяжкие преступления часто карали не только самого преступника, но и всю его семью. Еще во времена греко-персидских войн в Афинах предателя родины казнили вместе с женой и детьми. Это могло способствовать уничтожению неполноценных наследственных задатков. Но позже этим способом стали пользоваться для уничтожения политических противников, в результате чего стали уничтожать и ценные наследственные задатки.
Деление на три сословия сохранялось до принятия законов Драконта в 621-620 гг. до н.э. К тому времени многие мелкие крестьяне оказались в долгах и в рабстве у эвпатридов, которые, чтобы расколоть оппозицию их власти в обществе, пошли на признание равными себе тех, кто вошел в высший слой благодаря своему богатству, а не происхождению.
Мир между сословиями установил Солон, который аннулировал долги мелких крестьян. Сохранив крестьянское сословие Солон, один из великих государственных деятелей мировой истории, заложил основы могущества и творческих достижений Афин и отсрочил на долгое время исчезновение нордической расы в Аттике.
Но мир между сословиями был недолгим. В последующий период в Греции появляются т.н. тираны. Это были люди, ненавидевшие знать, хотя часто сами благородного происхождения. В эпоху тиранов, в VII-VI веках до н.э., в эллинских государствах уменьшались численность и влияние аристократических родов. Тираны были переходным этапом на пути к власти низов, к демократии. Одним из первых тиранов стал в Сикионе не то повар, не то пекарь Орфагор. Тиран Кипсел в Коринфе ненавидел дорийскую знать и захватил власть с помощью низов. В эпоху тиранов были оборваны многие ценные наследственные линии. Тираны, добиваясь власти, разрешали «народу» грабить и убивать во имя справедливости – как сказал позже Фукидид, «красивыми словами прикрывали грязные цели». Во многих полисах Греции были тогда истреблены почти все знатные и богатые люди.
Афины попали под власть тирана Писистрата, одного из самых благородных среди тиранов, в котором смешивались типы «царя» и «тирана». Он заложил основы морского могущества и гегемонии Афин в Греции, покровительствовал архитекторам и поэтам, поддерживал крестьян и беднейшие слои. Период его правления был периодом мира и процветания. Но «царем» Писистрат не был, у него проявлялись и переднеазиатские черты. Это был энергичный человек и искусный оратор, первоначально – вождь диакриев, бедных горцев из Северной Аттики, по всей видимости, ненордического слоя населения. Его путь к власти не был путем «царя» – он начал с инсценировки покушения на самого себя, добился, чтобы ему дали охрану и, увеличив ее численность, захватил с ее помощью власть. Старик Солон укорял афинян, что они поверили «соблазнительным» словам. Но через всю историю эллинов и римлян проходит череда ораторов, использовавших эти «соблазнительные» для людей средиземноморского типа слова. В наши дни подобные же примеры дают итальянские и французские государственные деятели.
Клисфен, победивший в борьбе за власть после смерти Писистрата, хотел окончательно уничтожить привилегии знати. Вместо четырех племен (фил) аттического народа он учредил 10 новых по территориальному признаку. Клисфен ввел также остракизм, жертвой которого стал он сам и такие люди, как Фемистокл, Аристид и Кимон. Остракизм просуществовал до 417 г. до н.э.
Но Клисфен защищал мелкое крестьянство, ту часть народа, которая победила персов при Марафоне. Период между греко-персидскими войнами и македонским завоеванием принято считать эпохой «расцвета» эллинской жизни, но именно тогда эллины братоубийственной войной привели к гибели свою свободу и культуру.
После греко-персидских войн в Аттике практически не осталось крестьянства. Многие сыновья крестьян отправлялись служить наемниками.
В 479 г. эллинская свобода была спасена от персов, а в 431 г. эллины начали самоистребление, развязав Пелопоннесскую войну (431-404 г. до н.э.).
В Афинах к тому времени воцарилась такая «демократия» из-за которой Фукидид провел 20 лет вне родного города, Фемистокл бежал к персам, Мильтиад умер в тюрьме, Фидий в изгнании, а Сократ был приговорен к смерти…
После смерти Перикла к власти в Афинах пришел кожевник Клеон, обладавший ораторским талантом, который производил впечатление на оторванную от корней городскую массу. Его воинственность можно сравнить с поведением Клемансо во время Мировой войны. Предшественником афинской демократии был Терсит, а ее законченным выражением – Клеон…
Когда Греция попала под власть македонцев, в ней жило население, которое, хотя и говорило по-гречески, не имело больше почти ничего общего с древними эллинами.
В период между окончанием Пелопоннесской войны и утратой эллинской свободы в Греции больше не было выдающихся людей: если они и рождались, то не могли проявить себя. Все в Греции стало мелким. Изменились и внешний тип людей, и их психика. IV век до н.э. был эпохой упадка как эллинского искусства, так и эллинской философии.
Эллинские племена стали бедны людьми с высококачественными наследственными задатками не только вследствие войн исчезновения крестьянства, но и вследствие нравственного разложения…
В прошлом у эллинов, как и у всех индоевропейских народов было много детей, хотя еще Гесиод давал крестьянам опасный совет иметь лишь одного сына, чтобы не дробить надел. Но крестьяне последовали этому совету лишь после того, как греко-персидские войны оторвали их от земли…
В гомеровскую эпоху женщина была свободной и уважаемой, как позже только в Спарте. Отличительной чертой эллинского искусства до V века до н.э. была идеализация женщины, прежде всего, как матери. С IV века искусство стало прославлять гетер. Замужние женщины по мере исчезновения нордической расы все больше теряли свою свободу, а гетеры становились все более свободными. Гетера Ласфенея была ученицей Платона, гетера Леонтион – ученицей Эпикура.
Гетера Фрина – с нее, возможно, слеплена книдская Афродита Праксителя – была обвинена в святотатстве, но оправдана, когда защитник обнажил ее перед судом, чтобы ее красота говорила сама за себя. В ее честь воздвигали статуи.
Как сегодня в больших городах Запада опасности такого «почитания» подвергаются, прежде всего, женщины нордической расы (вспомним название «Джентльмены предпочитают блондинок»), так было и в Афинах. У знаменитой Аспазии преобладали нордические черты.
Эллины перестали противопоставлять себя варварам. Софист Антифон, противник Сократа, учил: «От природы все, эллины и варвары, созданы одинаковыми».
После завоевания Греции македонцами эллины вообще утратили всякое расовое самосознание. По мере того, как греческий язык становился мировым, расовое понятие «эллины» растворялось в ученом понятии «эллинизм». Религии переднеазиатского происхождения ускоряли это растворение. Элевсинские мистерии задолго до христианства были открыты для всех сословий, свободных и рабов, мужчин и женщин, всех людей вообще, независимо от их расы и происхождения.
Афины подрывались снизу множеством рабов, большей частью, из Малой Азии. Многих рабов отпускали на свободу. Так Афины превращались в город без афинян. Культ Афродиты способствовал беспорядочному расовому смешению.
Этот культ все больше принимал формы, характерные для переднеазиатской расовой души, подобно культам Иштар (Астарты) и Кибелы у семитских народов. При храмах Афродиты существовали школы гетер.
К этому добавлялась однополая любовь. Еще во времена Платона она считалась непристойной, теперь же была в моде именно потому, что он нее не рождались дети. Она распространялась с Крита.
Крит из всех грекоязычных областей имел самую древнюю и самую сильную примесь переднеазиатской расы. В государственном строе и нравах Крита заметней всего проявлялись ненордические черты. На Крите особенно часто встречались особенности, характерные для всей государственной жизни позднеэллинистической эпохи, вследствие чего поздние эллины представляются менее нордическими, чем персы и римляне: вероломство, бесчестие, продажность и зависть. Белох тоже видит причину этого в расовом смещении с туземным населением Греции. Это предположение подкрепляется тем, что подобные черты впервые появляются на Крите, мало затронутом влиянием нордической расы. Примечательно, что и среди средиземноморско-переднеазиатских этрусков была распространена любовь к мальчикам и роскошь у богачей, как в выродившейся денордизированной Греции, особенно среди эллинов Сицилии.
С предостережениями выступил великий Платон. Его отец происходил из аттического царского рода, а одним из предков его матери был Солон. Платон, по сути своей, был нордическим человеком, хотя и с динарской примесью. Платон не только отдавал предпочтение дорийцам, но и знал толк в лошадях и собаках хорошей породы. Но Платон не выражал взгляды окружавшей его знати, его душевное благородство было таким же, как у людей нордической расы всех сословий. В своем «Государстве» и особенно в «Законах» он проявил необыкновенное понимание того, что сегодня известно нам как законы наследственности и отбора. Он хотел остановить разложение, опираясь на законы Ликурга. Скорбя о поражении Афин, он выражал парадоксальную идею, что философию надо искать скорее в Спарте, чем в Афинах. Но Платон сам понимал, что он родился слишком поздно. Тем не менее, его произведения – одно из последних свидетельств нордического духа эллинов и тех, кто знает расовые взаимосвязи, не удивит совпадение его взглядов со взглядами индийцев и немцев. Дойсен общепонятно показал это в небольшой работе «Веданта и платонизм в свете философии Канта» (1922г.).
Но еще с софистов началось заражение эллинской философии духом переднеазиатской расы, которой свойственно сталкивать одно понятие с другим, подвергать сомнению и в итоге ниспровергать старые истины. Признаком разложения эллинской мысли было уже разделение софистами всего духовного мира на «природное» и «человеческое». В результате эллины потеряли самих себя, прониклись совершенно чуждым им духом. При этом сама эта эпоха мнила себя эпохой просвещения и освобождения, прогрессом по сравнению со сковывавшим личность проклятым прошлым. Софисты дали стимул индивидуализму всех позднейших времен, поставив во главу угла уникальность личности и ее права.
Вера и философия поздних эллинов все больше удалялись от «благородного жизнеутверждения» (Кюнаст» нордических эллинов и распадались на два течения, «неблагородное жизнеутверждение» и «отрицание этого мира и бегство от него в потусторонний мир» (Кюнаст). Это два варианта развития психики переднеазиатской расы. Место нордической веры в Аполлона заняли переднеазиатские мистерии с их чувством греховности, посвящениями, святынями, крещениями, освященными блюдами и напитками, с их спасителями, пророками и сыновьями девственниц. Чтивший свое тело эллин ранней эпохи превратился или в презирающего свое тело как нечто грязное и греховное посвященного разных мистерий, либо в раба своих инстинктов, якобы поклоняющегося Дионису и Афродите. Одни египетский жрец, беседуя с Солоном, сравнил греков с детьми. Если бы он увидел поздних греков, он сравнил бы их со старцами.
Так возник «эллинизм», эпоха бесплодного подражания древним эллинам или искажения их наследия. Гальтон писал, что Аттика в период с 530 по 430 г. до н.э., когда в ней было всего около 90 тысяч свободных людей, породила минимум 14 величайших творцов, а когда инородцы (метеки) и вольноотпущенники смешались в ней с туземцами и стали полноправными гражданами – ни одного. При этом великие люди происходили в большинстве своем из высших слоев, наиболее богаты нордической кровью, а в более позднюю эпоху – из северных племен, македонцев или фракийцев, еще сохранявших тогда более сильную нордическую примесь (среди предков Фукидида возможно были фракийцы, Фемистокл вероятно, а Аристотель и Антисфен несомненно родились от фракийских матерей, Полигнот и Демокрит также могли иметь фракийских предков)…
По найденным эллинским черепам пока мало что можно сказать о расовом составе населения древней Греции. Высший слой долго сохранял трупосожжение, а когда он перешел к погребению, эллинские племена были уже сильно денордизированы и имели к тому же множество рабов. Лапуж считает, что вероятность найти череп свободного эллина – 1:15. Преобладающие долихокефальные черепа могут принадлежать людям как нордической, так и средиземноморской расы – разница лишь в размерах. В общем, тенденция шла в сторону усиления мезо- и брахикефалии.
Череп эллина, относящийся к эпохе греко-персидских войн, который хранится в Монпелье, по мнению Лапужа, ничем не отличается от нордических галльских или готских черепов. Таков же череп, якобы принадлежащий Софоклу.
Исчезновению нордической расы в Греции, как и в Италии, способствовал также непривычный для нее климат. Подмечено, что в Малой Азии в жару чаще заболевают и умирают светловолосые, чем темноволосые дети… Трудно себе представить, что в историческую эпоху среди эллинов было еще много людей чисто или преимущественно нордического типа.
Но слабая примесь нордической расы сохранялась до эпохи упадка. Поэты, скульпторы и художники продолжали изображать богов и героев светловолосыми. Даже Медею, дочь хотя и варварского, но царя, они могли представить себе только светловолосой. Сам Эврипид, судя по статуям, человек нордического типа, согласно преданию, был веснушчатым, что возможно только при светлой коже…
Феокрит в III веке до н.э. упоминает блондинов среди своих друзей. Блондином был и македонский царь Птолемей. Сам Феокрит, возможно, был динарского типа, если бюст, который раньше считали его бюстом, действительно изображает его, что маловероятно.
Аристотель упоминает о потемнении волос, но отмечает, что при этом волосы бороды часто остаются рыжеватыми… Светлые волосы он считал признаком самообладания и мужества. Дикеарх писал во II веке до н.э. о женщинах Фив, что у них светлые волосы.
Как у всех нордических народов в поздние эпохи, в высших слоях Греции тоже возникла мода красить волосы в светлый цвет (начиная с V века до н.э.). Это делал, в частности, македонский полководец Деметрий Полиоркет. Черные волосы, особенно курчавые, считались признаком трусости и коварства.
Во времена Августа римляне относили эллинов к темноволосым народам, в отличие от кельтов и германцев. Но еще в IV веке н.э. еврейский врач и софист Адамантий описывал эллинов, сохранивших древний тип, как людей со светлой кожей и светлыми волосами, но Адамантий лишь списал с ошибками утраченное сочинение физиогномика Полемона Илионского (около 100 г. н.э.), который и сам, возможно, пользовался более древними источниками. Во всяком случае во времена Адамантия блондины и люди высокого роста стали в Греции редкостью.
Раньше всего ненордический идеал красоты встречается в стихотворениях, приписываемых Анакреону (около 550 г. до н.э.). Большинство из них написано гораздо позже и несет на себе явный отпечаток средиземноморской расы. Идеал красоты в них – сочетание черных волос, светлой кожи и синих глаз.
Люди нордического типа, соответствующие древнему эллинскому идеалу красоты, к началу нашей эры в Греции почти исчезли. Упомянутый Дикеарх отличал ненордический, необразованный слой «аттиков», «любопытных болтунов», от высшего слоя настоящих афинян. Только преимущественно нордический высший слой и мог носить эллинскую одежду: для этого требовались сдержанность и самообладание нордической расы. Считалось неприличным делать много лишних движений, и даже ораторы должны были вести себя так, чтобы складки на их платье не приходили в беспорядок – такое требование не могли выдвинуть люди средиземноморской расы, для которых самообладание не было «высшим даром богов».
Тип «афинян» почти вымер и возобладали «аттики», когда римляне во II веке до н.э. ближе познакомились с населением Греции и научились его презирать. Место эллина занял римский «грекулус», образованный раб. Это был, как пишет Ювенал, «учитель языка, оратор, геометр, художник, банщик, авгур, акробат, врач, маг-мастер на все руки».
Еще Исократ и Фукидид приписывали своим соотечественникам такие качества как трусость, пустопорожнюю болтовню, вспыльчивость и крикливость, лукавство, вероломство и слепая партийная озлобленность. Упадок привел к вымиранию населения. Полибий около 150 г. до н.э. описывал обезлюдение Греции, опустевшие города, заброшенные земли, хотя в это время не было ни непрерывных войн, ни эпидемий. Люди стали тщеславными, алчными и инертными, они не хотели вступать в браки, а если вступали, то не хотели иметь детей. Полибий называл своих соотечественников «опустившимися, жадными до удовольствий попрошайками без веры и без надежды на лучшее будущее».
Впрочем, предчувствие вас не обмануло - очередная расистская хрень про "народы-вырожденцы".