Сообщество Империал: С Вером у Бога, за Краља и Отаџбину. Глава 10 - AARы Medieval 2: Total War - Medieval 2: Total War - Библиотека Статей - Сообщество Империал

     В последние годы в Венеции выдвинулся и добился немалой власти способный политический деятель и военачальник по имени Якопо Тьеполо. Очень скоро его личная враждебность к Сербии привела к тому, что он и примкнувший к нему консильери Лучано с новой силой начали призывать венецианцев продолжить войну с Сербией. Играя на самых чувствительных струнах душ граждан Венеции, они призывали их к отмщению за понесенные поражения и утраченные земли. Они обещали всем участникам походов легкий успех, а также баснословную прибыль и добычу, которая ждет венецианцев в сербских городах.
     Многие жители отозвались на эти призывы, что дало разжигателям войны возможность в короткий срок организовать крупную и хорошо оснащенную армию. Самые знатные синьоры, патриции города вступили в отлично вооруженную рыцарскую конницу, богатейшие купцы, ростовщики и менялы предоставили республике деньги для того, чтобы нанять на службу целые крупные отряды из опытных наемников, ремесленники жертвовали оружие и доспехи для новобранцев.
     Венецианцам давно уже хотелось завладеть Загребом и другими землями, на которые они продолжали претендовать. И вот, после того, как вернуть их с помощью переговоров между странами им так и не удалось, венецианцы постановили вернуть их силой оружия.
     Одновременно правящая знать Венеции, продолжая плести интриги, завязала переговоры со Священной Римской Империи, чтобы, несомненно, убедить ее одновременно начать войну. Лазутчик короля Богдан Джорджевич, для отвода глаз занимающийся торговлей тканями в округе Венеции, через подкупленных им дворцовых слуг сумел даже выяснить, что переговоры с Венецианской Республикой вел один из германских баронов, прибывший в Венецию вместе с дочерью императора Эугенией.

     Несмотря на то, что поход готовился в большой скрытности, в Расе все эти действия враждебного соседа были хорошо известны.
     Деятельно собирая войска, военачальник Тьеполо наряду с этим уговорил дожа Венеции Тадео воспользоваться своим мощным флотом, по-прежнему продолжающим оставаться сильнейшим во всей Адриатике, и атаковать сербские города с моря. Для этого флотоводец Франгибус во главе большого флота подступил к городу Рагуза, но, убоявшись сербских береговых укреплений, не осмелился войти в гавань и ограничился только тем, что захватил и разграбил несколько небольших купеческих кораблей.
     Обратив внимание на то, что войска Священной Римской Империи вновь начали собираться на границе вблизи Вены, Йован Марцета решил не ждать их нападения, а первым нанести удар.

     После того, как была проведена разведка, сербскому военачальнику стало известно, что противник ведет себя настолько беспечно, что даже не выставлены дозоры, а часть воинов оставила свое оружие в обозе.

     На стороне сербов было некоторое численное преимущество, немцы могли противопоставить сербам более совершенное вооружение и тяжелую рыцарскую конницу, так что силы сражающихся были примерно равны. Бой проходил непросто, но когда командир немцев Вальрам был повержен, сербам удалось пересилить немцев.

     Осенью 1219 года венецианский флотоводец Франгибус, который, наконец, убедился в том, что его действия несильно беспокоят сербов, распорядился снять блокаду порта и уйти в открытое море. Венецанцы начали наступление на суше. Большая армия полководца Тьеполо двинулась к Загребу. Венецианцы собрали еще одно небольшое войско, во главе которого стал рыцарь по имени Дионисио.
     Навстречу Тьеполо из Зары со своими людьми вышел Растко, для которого нападение венецианцев не стало неожиданностью. Разведчики загодя сообщили, что на этот раз враги представляют собой грозную силу, поэтому Растко забрал из Зары почти всех воинов, оставив там лишь немногих ветеранов для защиты городских ворот. В поход вместе с Растко напросился и его родственник Петар Дамьянович, который тоже вышел из Загреба ему на помощь со своей небольшой дружиной.

     Сербию многое связывало с Византийской Империей. Это были и брачные узы, и наличие в составе Сербского королевства земель, некогда входящих в Византию и с той поры использующие византийское право и управление, количество людей, совершающих путешествия из одной страны в другую. Византийские дворцовые порядки и церемониал тоже были со временем перенесены в Сербию. При всем этом сербские правители всегда демонстрировали свое уважение к Византии и к более высокому, чем у них, титулу византийских императоров.
     Как известно, король Стефан получил письмо от своей сестры Ефимии, в котором она умоляла его опять попытаться добиться от Византии разрешения на проход по ее землям. Стефан слишком любил свою сестру, чтобы отказать ей в этой просьбе. Поэтому он опять дал поручение посланнику Стаменко Байичу обратиться с предложением помощи византийцам. Исполняя это поручение, Стаменко добился аудиенции у византийского императора Исаака Злоязычного, но принят был весьма холодно. Император Исаак, как до этого и наследник трона Имберт, опять наотрез отказался пропустить сербов через свою границу.

     Между тем, содержание переговоров Байича с императором, каким-то образом очень скоро стало известно султану сельджуков, из-за чего серьезно пострадали взаимоотношения между сербами и турками. Несомненно, турки тоже имели при византийском дворе своих соглядатаев, которые и ухитрились разузнать все, для чего в Константинополь приезжал сербский посол.
     Летом 1220 года венецианские войска разделились на две части, задумав одновременно напасть с двух сторон. Войско Тьеполо двинулось на Эстергом, а отряд Дионисио начал наступление на пустой Загреб. Одновременно другие враги Сербии – поляки и венгры – тоже начали усиленно готовиться к войне. По всей стране был объявлен набор войск.

     Под городом Люблин ими был развернут громадный военный лагерь, в который ежедневно прибывали новые отряды. Вскоре общая численность бойцов достигла нескольких тысяч человек.
     На дальних подступах к Загребу отряд Дионисио неожиданно столкнулся с воинством Петара Дамьяновича и вынужден был остановиться.

     Дамьянович, к этому времени еще не успевший проявить себя в боях, по своей горячности и неопытности принявший поведение врагов за нерешительность, отдал приказ нападать. К его сожалению, пока строились войска и шла подготовка к атаке, враги успели занять и укрепить удобную оборонительную позицию на довольно крутом и высоком холме. В итоге сербы хотя и одержали победу, но добыли ее с немалым трудом и с достаточно большими для себя потерями. Сам Петар, участвовавший в битве во главе отряда лучших всадников, тоже был ранен в это битве. После сражения, ведя с собой семь пленных врагов, он возвратился в Загреб, где был с почестями принят горожанами.

     Однако король Стефан, узнав о понесенных потерях, был разгневан и посему отправил Петару довольно резкое письмо. По его мнению, Петару Дамьяновичу не должно было самому вступать в бой, а стоило бы подождать более умелого воеводу, который справился с врагом с намного меньшими утратами. Петар Дамьянович ничем не смог ответить на эти справедливые обвинения, но затаил обиду, ибо был сильно уязвлен словами короля.
     Отчаянная банда наемников появилась в окрестных лесах у Загреба. До поры они только промышляли грабежами на торговом пути, но вскоре сыщику Богдану Джорджевичу через его осведомителей удалось узнать, что некоторое время назад главарь банды итальянец Пальмерио ударил по рукам с кое-кем из венецианских вельмож. За золото он и его головорезы дали слово своим нанимателям, что возьмут в плен и живым передадут венецианцам любого из членов королевской семьи Сербии, если только он будет проезжать по дороге с небольшой свитой.
     Разобраться с обнаглевшими преступниками взялся человек по особым поручениям короля Звонимир Сидорчич. Примерив кафтан небогатого купца и загрузив повозку различным товаром, он в сопровождении всего лишь одного своего ученика Желько поехал по опасной дороге. Как он и рассчитывал, затаившиеся в лесу разбойники быстро заметили легкую добычу, приняв ее за купца, отбившегося от большого обоза и в одиночку почти беззащитного.
     И вот, увидев выбегающих с криками из чащи людей, Сидорчич и его помощник, отчаянно взывая о помощи и моля о пощаде, метнулись в лес. Повозка вместе со всем имеющимся на ней товаром досталась разбойникам, которые напрочь забыли про насмерть устрашенных, казалось бы, возчиков, и бросились делить добычу. На возу среди всего прочего добра оказалось и несколько бочонков хмельного вина, лучшим из которого завладел сам Пальмерио с ближайшими подручными.
     К сожалению, употребление этого напитка не привело лесных бродяг ни к чему хорошему. Очень скоро все, отведавшие его, уразумели, что было оно отравлено. Вскоре, когда Сидорчич опять появился у лесного стана банды с отрядом конных загребских стражников, разбойников можно было брать голыми руками. Большинство были еще живы, но вот Пальмерио и его ближайшие соратники были мертвы. Судя по предсмертным гримасам на их искаженных лицах, перед смертью они испытывали самые ужасные мучения.

     Осенью 1220 года войско Тьеполо, умело сманеврировав, обошло войско Растко, и, приблизившись к Вене, взяло этот город в осаду. В то же время польский дворянин Барним из Калиша, собрав большую рать, неожиданно обрушился на войско Бране Иванича. Не застигнутый врасплох, Бране смог, не приняв боя, собранно отойти, и этим полностью сохранил свое войско. Однако это неожиданное нападение все же позволило полякам ввести на сербскую территорию армию командира Чеслава. Сам Барним, в полководческих талантах которого король Лешек засомневался после прошлого поражения, получил от него приказание вернуться назад в Польшу.
     Брат короля Стефана Растко, не сумев задержать Тьеполо, повернул свое войско вслед за ним. За то время, пока он находился в походе, он получил хорошую новость от полководца Марцеты. Йован сообщал, что к этому времени он уже восстановил численность своей армии и был снова готов к бою. Также недалеко от Вены находилось войско Бране Иванича, и положение венецианцев становилось все труднее. Войско Тьеполо почти попало в окружение, так как с флангов стояли армии Марцеты и Бране, а сзади приближался Растко.
     Сам Якопо Тьеполо не мог решить, как ему выйти из западни, в которую он сам и завел себя и своих людей. Он мог напасть только на одну из вражеских армий, но при этом понимал, что, даже уничтожив одну из них, ему все равно затем придется иметь дело еще с тремя другими частями вражеского войска.
     Вскоре воины венецианцев, не хуже своего начальника разбиравшиеся в трудности своего положения, совсем пали духом. С трех сторон их окружал враг, а город, в котором можно было бы укрепиться, тоже был им не по зубам, ведь Вукан надежно держал в нем оборону. Сначала вполголоса, а потом и в открытую, они обвиняли своего полководца в том, что он – самый бездарный из полководцев, который по глупости завел доверившихся ему воинов в безвыходное положение.

     Летом 1221 года неожиданно скончался сербский король Стефан II. Его подданные много рассуждали по этому поводу, что привело к смерти короля, который был далеко еще не стар и при жизни отличался крепким здоровьем. Многие утверждали, что короля довело до смерти его пристрастие к вину, которого он так и не смог преодолеть до своего последнего дня, но другие считали, что на короля тяжело повлияло то, что он не смог помочь своей сестре Ефимии в ее просьбе.
     Но, так или иначе, короля Стефана на троне Сербского королевства сменил его сын Лука, умный и сдержанный человек. Это был сорокалетний муж, в отличие от своего покойного отца презирающий пьянство. Вскоре Лука был торжественно коронован в Расе. Так как королю было удобнее править страной из столицы, он решил перевести свой двор из Скопье, где он правил до этого в течение нескольких лет, в город Рас.
     У своего народа король Лука уже несколько лет был известен под прозвищем Скупой, которое он приобрел еще в свою бытность экзархом города Скопье. Но ничего зазорного в этом прозвище не было. Его Лука получил за свою бережливость и расчетливость, умение грамотно расходовать средства государственной казны и делать выгодные вложения в торговлю, что приносило немалый прибыток.
     В летние месяцы 1221 года сразу в нескольких семьях сербской знати произошло прибавление. Так, первая дочь появилась на свет у жены Йована Марцеты, девочка, которую нарекли Еленой. Во второй раз отцом стал брат короля Луки Миховил – в его семье родился сын, которому дали старинное имя Трпимир. А в семье Бране Иванича достиг совершеннолетия сын Борислав – красивый и жизнелюбивый юноша, гордость своего грозного отца.
     Тем временем, кольцо сербских армий сомкнулось вокруг войска Тьеполо. Вскоре войска сошлись для решительной битвы.

     Враги заняли оборону возле древнего монастыря. Заблаговременно согласовав план действий, полководцы Йован Марцета, Бране Иванич и Вукан с трех сторон повели своих воинов на венецианское войско.
Раньше других в бой вступили воины Йована Марцеты. Его конные стрелки своей меткой стрельбой из луков быстро обратили в бегство венецианских лучников, потерявших много людей убитыми и ранеными. Ища спасения от губительных стрел, уцелевшие вражеские стрелки бросились врассыпную, многие, не слушая приказов своих командиров, поспешили покинуть поле боя. После этого ливень стрел обрушился и на венецианскую пехоту. И если рыцари в тяжелой броне несли еще не самые большие потери, то копейщики-ополченцы, имевшие менее прочные доспехи, один за другим валились сраженными, и их ряды все больше редели.
     Постепенно в сражение втянулись сотни воинов Бране Иванича, атаковавших правый фланг врага, а чуть погодя подоспел и сам Вукан. Венецианцы, окруженные и стиснутые в этом страшном кольце смерти, защищались отчаянно. Шаг за шагом теснили их сербы, неумолимо перемалывая лучшую армию Венеции.
     Полководец Тьеполо сражался до последнего, пытаясь остановить замешательство, угрожавшее перерасти в панику. Умоляя и ругаясь, заставляя бегущих воинов вернуться в бой, он лично бросался в самые опасные места, но все же пал, сраженный Урошем Влатковичем – одним из лучших бойцов Бране Иванича, могучим рыцарем, победителем многих турниров и поединков.

     В ужасающей резне победу отпраздновали сербы. И из всего множества врагов лишь немногие уцелели и спаслись бегством, хотя до боя было их бесчисленное множество. В плен в этом сражении попало всего 57 венецианцев, остальные вместе со своим начальником устлали поле своими телами. Их сербские воины отпустили на свободу за выкуп в 450 дукатов, и они отправились в сторону города Браслау, куда ранее спаслись и уцелевшие в битве венецианцы. Даже оказавшись в безопасности, они не знали, что же им делать дальше и выбранный начальником рыцарь Бучелло тоже не мог помочь им ни делом, ни советом.
     Армия Растко, даже нигде не задерживаясь на своем пути, все равно не смогла успеть вовремя и тоже принять участие в сражении. Еще во время ее походного марша к голове колонны подлетел гонец, отправленный от Йована Марцеты и Бране Иванича. Трубя в рог, он извещал всех, кто его слышал, об очередной победе сербского оружия над неприятелем.
     Раздосадованные воины уже начали было собираться на отдых, громко сожалея об упущенной добыче, которая, безусловно, досталась бы многим из них после победы над войском Тьеполо. Однако и для них нашлась новая битва. Большой отряд рыцаря Владислава подступил к сербской крепости у реки Дунай, которую оборонял только один небольшой отряд воеводы Властимира. Узнав об этом, Растко не раздумывая, приказал забыть об отдыхе и идти на помощь осажденному отряду сербов.

     Противники бились много часов, поочередно атакуя друг друга. Никто не хотел уступать, и бой шел с переменным успехом. Пролив много своей и чужой крови, личной гвардии Растко удалось разгромить отряд воеводы поляков Владислава, обратив в бегство немногих оставшихся в живых. Видя такое, остальные силы поляков дрогнули и тоже бежали с поля брани. Сербское войско преследовало поляков по пятам, погоня продолжалась, пока не наступила ночь.

     На этот раз среди попавших в плен поляков оказалось немало шляхтичей из знатных родов, поэтому король Лешек согласился внести за них выкуп в 1100 серебряных гривен.
     Осенью 1221 года из Венгрии от лазутчика Миле Бьековича пришли последние интересные известия: на венгерский трон сел новый король.

     Архиепископ Венгрии венчал на королевство Белу, сына Андраша, уже в своем юном возрасте прозванного Славным. Основной целью его было восстановить сильную королевскую власть, которая серьезно пошатнулась за время правления его отца.
     Вступив на трон, новый король Венгрии торжественно поклялся вернуть все земли, утраченные в прошедшие годы в войне с сербами. Польша, заключившая несколько лет назад с Венгрией военный союз, обязалась поддержать ее в этом начинании.

     Уже в самом ближайшем будущем сербам предстояло выдержать новые тяжелые бои, ибо верный своей клятве, король Бела IV немедленно выступил в поход на город Эстергом.

     В декабре 1221 года Растко Неманич вывел свою армию навстречу юному королю Беле, подступившему к Эстергому.


     Более опытные командиры венгерских отрядов с трудом удержали горячего короля от желания дать бой Растко в открытом поле. Они-то прекрасно знали силу сербской конницы. Особенно их пугали сербские конные стрелки, составной лук которых с легкостью пробивал любые доспехи. Поэтому венгры отошли поглубже в лес, заняв там оборону.
     Но даже деревья не смогли закрыть воинов Венгерского королевства от стрел сербских лучников. Остановив коней среди деревьев, стреляющая конница сербов с таким успехом осыпала пеших воинов Белы, что тому не оставалось ничего другого, как попытаться своей тяжелой конницей хотя бы отогнать стрелков. Выметнувшись из-под деревьев в погоне за сербами, венгерские рыцари внезапно увидели перед собой сверкающие под зимним солнцем наконечники копий подошедших сербских копейщиков. Закованным в сталь латникам не удалось сдержать своих лошадей – те слишком разогнались, и рыцари налетели прямо на выставленные копья. Спустя несколько минут с тяжелой кавалерией венгров было покончено, лишь пара лошадей унесла в седлах трупы своих незадачливых хозяев.
     Разгоряченные короткой схваткой, сербские воины помчались в лес, благо, что ранее ушедшая под деревья армия короля Белы хорошо утоптала снег. Основное сражение произошло под деревьями. Дрогнувшие после гибели тяжелой конницы, венгры с трудом отбивали атаки сербов, а после того, как ввязавшийся в бой с сотней наемных тяжелых германских копейщиков, король Бела упал с коня, пронзенный сразу тремя копьями, паника окончательно охватила венгерских воинов, и они начали разбегаться. Бой был выигран.


     Венгры, огорченные гибелью короля, отказались выплачивать выкуп. Поэтому большую часть пленных отправили валить лес для прокладки новых дорог, тяжелораненых и калек отпустили восвояси.
     В конце декабря от лазутчика, находящегося в Люблин пришло тревожное сообщение о готовящемся новом вторжении венгров в Сербское королевство. Собрав армию в пять тысяч клинков, новый венгерский правитель решил одним ударом отвоевать свои бывшие города Эстергом и Варад с прицелом на дальнейшее продвижение вглубь Сербии.


     Наследник сербского трона принц Тольен решил упредить врага. Собрав в один кулак все северные приграничные войска, он на закате неожиданно для всех напал на крупное соединение венгров, почти вдвое превосходящих его по численности.


     Дерзость наследника принесла свои плоды – сначала в схватке была разбита армия Пожония из Карпатии. Сам израненный полководец был пленен. Понеся незначительные потери, Тольен повел свое войско навстречу более серьезной армии герцога Иштвана, подходящее с запада. В этот раз сражение было более кровопролитным. Некоторые из сербских отрядов были полностью разбиты.
     Лишь слаженные действия пехоты и кавалерии, отработанные в десятках учебных боев, помогли одержать победу. Слаженный удар с тыла шести летучих отрядов конных лучников, которых венгры уже сбросили со счетов, после того, как у тех закончились стрелы, развеял ряды противника подобно ветру, играющему с облаками. Герцогу Иштвану в этот раз уйти не удалось – в затылке засел арбалетный болт из последнего залпа, сделанного остатками наемных арбалетчиков сербов. Тольен праздновал победу.


     Количество опытных военачальников Венгрии неуклонно сокращалось с каждой схваткой с сербами. Опасаясь вообще остаться без полководцев, король Венгрии в этот раз выкупил Пожония из Карпатии с еще пятью сотнями пленных венгров. В казне Сербии и карманах доблестных воинов осело больше 3300 дукатов.

     Весной 1222 года Папский престол под влиянием кардиналов Священной римской империи и Венеции объявил Крестовый поход на сицилийский город Палермо. Теперь южный союзник Сербии оказался под ударом европейских держав.


В мае взросление отметил Душан Неманич сын Растко, родного дяди короля Луки.

     В июне наряду с печальным событием – смертью матери короля Милены Неманич, в семье Векослава родилась дочурка Анка.
     Неожиданно начал проявлять недовольство Петар Дамьянович, не так давно ставший мужем Филипы, дочери нынешнего короля Луки. Понимая, что наследовать по праву он не сможет, Петар захотел себе дополнительных прав, как королевский зять. На это наложилась недавняя обида на покойного короля Стефана, когда тот устроил разнос Дамьяновичу за скоропалительные решения, приведшие к большим потерям. Дошло до того, что он начал вести крамольные беседы с купечеством и знатными людьми Загреба, где был оставлен в качестве наместника.
     Для того чтобы урезонить излишне ретивого зятя, король Лука попросил приехать в Загреб своего дядю принца Растко, который прекрасно знал все местные знатные дома, поскольку не раз с оружием в руках они вместе отстаивали границы королевства от посягательств Венеции.


     В начале ноября 1222 года, только-только пополнивший свою армию новобранцами после победы над венграми, принц Тольен был снова вынужден вступать в бой: командир небольшого дозорного отряда, стоящего в форте у Дуная, Рада Любобратович заметил крупные силы венгров, направлявшиеся в сторону Эстергома. Это лишний раз подтверждало то, что потеряв половину всех своих войск, нынешний король Венгрии не оставлял попыток заново овладеть своими землями.
     Совершив короткий марш из Варада, Тольен сходу атаковал армию под командованием мелкого феодала Лацло. Несмотря на количественное превосходство и преимущество обороняющегося, малоопытный венгерский воевода ничего не смог противопоставить славному наследнику сербского престола.




     Только двум венгерским кавалеристам удалось скрыться с поля боя. Больше половины состава венгерского войска оказалось в плену. Но запрошенный за такое количество воинов, относительно небольшой выкуп в 2300 дукатов венгерский король платить отказался. Поскольку большую часть пленных составляли бывшие земледельцы, лесорубы и каменщики, то довольно быстро их удалось пристроить в сербских хозяйствах в качестве батраков.

     Весной 1223 года, когда подсохли дороги после сошедших снегов, венецианцы, ведомые консильери Лучано, большими силами вторглись в Сербское королевство. Но сейчас их целью не был захват какого-либо города – они шли навстречу остаткам своей армии, разбитой еще в 1221 году объединенными войсками Марцеты, Иванича и Вукана, отпущенной за выкуп и скрывавшейся затем на немецких землях. Этими остатками командовал маркиз Бучелло Соранцо, не так давно удостоенный дворянским званием.
     Встреча итальянцев произошла севернее Вены. В приграничье в это время находилось небольшое войско Бране Иванича, ставшего свидетелем встречи двух венецианских армий. Тут Лучано совершил страшную ошибку, едва не ставшую для него роковой: вместо того, чтобы как можно быстрее отбыть в Венецию, он, соблазненный возможностью отомстить за свои прошлые поражения, решил напасть на Бране. Сербский военачальник, не принимая боя, отступил в леса, одновременно тайными тропами отослав посыльного в Вену, прося подкрепления. Лучано же, преследуя отходящих сербов, настолько далеко зашел в лесную чащу, что заплутал и затратил несколько лишних дней, вместе с Бучелло пытаясь выйти обратно.
     Бране оставил небольшой арьергард своему сыну Бориславу, который заманивал венецианцев дальше в лес. Сам же военачальник сделал большой крюк и оказался в тылу заблудившейся армии Лучано, где расположился, готовясь встретить врага. Подкрепление из Вены подошло спустя полтора дня. Бране теперь был готов дать бой.
     Изумлению и страху венецианцев не было границ, когда они, измотанные, вышли, наконец, из леса и увидели выстроенные на южном тракте свежие сербские полки. В это время сзади послышалось пение рогов. Обернувшись, итальянцы увидели неспешно приближавшиеся отряды арьергарда Борислава Иванича, которые они столь рьяно преследовали в лесу.


     Кое-как выстроившись, итальянцы обреченно двинулись на армию Бране. Более свежие сербы с боевым кличем обрушились на передние ряды венецианского войска. Консильери Лучано, спеша скорее расправиться с наиболее сильным противником, бросил все войска без остатка в эту атаку. Теперь, если бы подоспевшие воины Борислава ударили бы им в спину, то бой можно было бы считать законченным.
     Но вмешательства сына Бране не понадобилось. Пленив Бучелло Соранцо и обратив в бегство Лучано, воины Бране быстро подавили остатки сопротивления итальянцев. Венецианцы стали массово сдаваться на милость победителей.


     Запрошенный выкуп за Бучелло и остальных 600 плененных врагов в сумме 5600 новеньких сербских перперов планировалось разделить между всеми воинами, участвовавшими в сражении, в том числе и бойцами Борислава, с угрозой для жизни заманившими врагов в чащу. Но у дожа Венеции было свое мнение на этот счет – выкуп платить он отказался. Поэтому наиболее умелых пленников оставили за батраков, часть казнили за ненадобностью, а остальных отправили в угольные карьеры.
     Большим подарком для Бране стало взросление его второго сына – Миховила. Восторженным ревом встретили воины это сообщение – в армии очень любили своего военачальника, а кроме того, такое известие было дополнительным поводом продолжить празднование победы над итальянцами.

     Пока на северо-западе королевства происходили все эти события, оставленный за наместника Эстергома капитан Флавиуш неожиданно объявил, что город перешел под польскую корону. Что послужило этому причиной, даже не стали гадать. В эти дни проездом в Краков в городе останавливался польский посол Мшивой Зелинский. А наученные горьким опытом от «дипломатии» итальянского посла Гвидо, который принес много бед Сербскому королевству, сербы быстро определили виновника.


     Поэтому к Эстергому срочно направился Мирослав, до этого стоящий со своей армией у Дуная. А вслед карете посла Мшивоя верхом на конях устремились два воина со специфическими умениями, поскольку опасно было упустить столь опытного противника. Воины эти были Звонимир Сидорчич и его ученик Желько Марич.
     Решивший отужинать в придорожной харчевне польский посол уже допивал вино, когда на небольшой сцене, где обычно выступали менестрели, появился жонглер. Переходя от простых трюков к все более сложным, он так привлек внимание зрителей к своему мастерству, что затихло даже чавканье посетителей заведения. Мшивой, сидевший в углу, так увлекся зрелищем мелькавших ножей и факелов, что даже оставил в сторону бокал с недопитым вином. Поэтому он почувствовал опасность лишь тогда, когда сзади его шею уже захлестнула тонкая удавка. Он попытался скинуть ее с себя, но неумолимые руки убийцы затягивали ее все сильнее. Затухающим сознанием польский посол понял, какую он сморозил глупость, постаравшись выбрать себе столик подальше от остальных. Но было поздно.
     Тело посла обнаружили только спустя два часа, когда об его ноги запнулся местный гуляка. Но к тому времени простыл след и жонглера и его умелого ученика Желько.



     Мирослав, подошедший к Эстергому, не стал готовить осадные лестницы и тараны, а приказал с ходу разбить ворота снарядами из катапульты. Небольшой гарнизон предателей быстро был уничтожен. Город снова вернулся под власть сербского короля.



     В начале весны 1224 года сыграли свадьбу молодого Душана Иванича и его избранницы Бориславы Грбич, дочери князя Грибча, верного сподвижника короля Луки.



     В конце марта армия старого военачальника Николы Вукича взяла в осаду польский город Яссы. Поскольку на все предложения помощи в войне с турками византийский базилевс высокомерно отказал, король Лука решил, что не стоит просто так прохлаждаться на морском берегу отлично обученной армии, и решил дать наказать Польшу за ее попытку забрать себе Эстергом.