Сообщество Империал: Утерянные записки Ганнибала Барки - AARы модов Rome: Total War - Моды Rome: Total War - Библиотека Статей - Сообщество Империал

Война между Карфагеном и Римом, всё что я видел. Сорок лет назад с Римом воевал мой отец, но тогда Карфаген проиграл войну. Мы были унижены, а принадлежавшие нам земли потеряны. Но под командованием моего отца, мы компенсировали утрату средиземноморских островов, завоевав обширные территории в Испании, с её богатыми серебряными рудниками.
Но на Средиземноморье не могло быть двух правителей. Рим начинает интересоваться делами на западе Средиземноморского бассейна и заключает союз с Сагунтом, имеющий непосредственную цель остановить продвижение Карфагена на север Пиренейского полуострова.
После смерти Газдрубала, войска избрали меня главнокомандующим. Я начал обзаводиться прочными связями с иберийским миром, укрепив их браком, женившись на Гимильке, знатной иберийке из союзного Карфагену города Кастулона.
Я не скрывал своего намерения напасть на союзный римлянам Сагунт и тем самым вовлечь Рим в войну. С этой целью, я спровоцировал конфликт между Сагунтом и иберийскими племенами, находящимися под властью Карфагена, и вмешавшись под предлогом защиты союзных племён, осадил город.
Сагунт был самым богатым и многолюдным среди городов Испании к югу от реки Эбро. Расположенный в одной миле от моря, город процветал благодаря морской торговле. Подступив к городу, я заметил, что городские стены выходят на сравнительно ровную долину, что облегчило бы подвоз таранов. Но место это лишь издали казалось выгодным, поскольку над стеной поднимались высокие башни, выведенные намного выше остального уровня укреплений. Вдобавок, город обороняла двухтысячная армия.
Я приказал изолировать все пути подвоза продовольствия к Сагунту. Перед городом был разбит лагерь, имевший палисад на случай внезапной вылазки защитников. Несмотря на двукратный численный перевес, я не хотел рисковать жизнями своих воинов, поэтому мною был выбран один из самых трудоемких, но в то же время чрезвычайно успешных способов преодоления оборонительных сооружений - подкоп. Инженерные работы велись днём и ночью, с целью разрушить секции городской стены.
Как оказалось, стена Сагунта имела не слишком надежный фундамент. Прорыв под основанием стены тоннель, стены которого во время работ укреплялись деревянными распорками, я отдал приказ моим людям поджечь распорки. После чего тоннель обвалился, основание фундамента просело, а стена над этим местом рассыпалась на части. И вот, мои воины выстроившись в ряды, бросились через пролом, вперёд, на штурм города. Отмечу, что битва была яростной, обе стороны сражались с завидным упорством. Но всё же, численное преимущество вскоре сыграло свою роль - Сагунт был взят. Но победа досталась очень дорогой ценой, моя армия понесла большие потери, насчитывающие убитыми и тяжело ранеными около двух тысяч человек. Сам же я получил ранение в бедро, от брошенного дротика.

Моя уловка сработала, Рим выслал посольство в Карфаген. В карфагенском Совете, Квинт Фабий, уполномоченный посол Рима выдвинул требование, чтобы я признал владычество Рима и предстал перед римским судом. После продолжительных перипетий Квинт Фабий, в ответ, свернув полу тоги, сказал:
- Вот здесь я приношу вам войну и мир! Что выбирает Карфаген?
- Выбирай сам, Фабий! - получил не менее гордый ответ римлянин.
- Я даю вам войну! - распустив тогу, воскликнул Квинт Фабий.
Война с Римом, которой я добивался, была начата.
На море господствовали римляне. Поэтому мною был разработан дерзкий план, идти в Италию сушей.
Весной 218 года, во главе восьмитысячной армии, в рядах которой присутствовало тридцать семь слонов, я выступил в поход. Переговоры, которые я предусмотрительно вёл с племенами юга Галлии, обеспечили моей армии беспрепятственный проход через их земли. Лишь при переправе через Рону, мы столкнулись со значительными затруднениями. Однако, из-за суровых условий перехода через Альпы, я понёс очень тяжёлые потери. Люди привыкшие к мягкому климату Испании и Северной Африки, были не готовы к столь низкой температуре и страдали от обморожения. Особо уязвимыми участками тела являлись пальцы рук и ног, щёки, нос и ушные раковины.
Выйдя в Цизальпинскую Галлию, я располагал лишь половиной изначально имевшегося войска. Из тридцати семи слонов выжило только пятнадцать, но это были измученные и непригодные для использования в бою животные. Мне пришлось приложить немало усилий, чтобы восстановить боевой дух своей деморализованной армии. Также, в Цизальпинской Галлии, мне удалось пополнить поредевшие ряды своей армии галлами, совсем недавно покорёнными Римом и желавшими обрести свободу.
В том же 218 году, я одержал победы в битвах при Тицине и Треббии, разбив армии римских консулов, Публия Корнелия Сципиона и Тиберия Семпрония Лонга. После одержанных побед, я начал вести пропаганду среди италийских союзников Рима, но италики пока что не спешили переходить на сторону Карфагена.
В 217 году, против меня выступили новые консулы - Гай Фламиний и Гней Сервилий Гемин. Тем временем, моя армия испытывала серьезные трудности, ввиду того, что нас застигла буря, а затем были понесены существенные потери, когда я двинулся на врага кратчайшим, но затруднительным путём через Клузийские болота, что бы обойти Фламиния и не дать соединится обоим консульским армиям. Четыре дня моя армия шла в воде, мы лишились всех слонов, большей части лошадей и вьючного скота. От сильного воспаления я лишился одного глаза.
Когда наконец-то я увидел, что армия Фламиния уже близко, то выбрал удобную для сражения местность и стал готовиться к битве. Пройдя лежащую передо мной долину и направляясь вдоль озера, я занял возвышавшийся против него холм, на котором и расположил иберийцев с ливийцами. Балеарских пращников я растянул в длинную линию и скрыл за высотами, замыкающими долину. Нумидийская конница и галлы, пройдя в обход возвышенности, находившейся с левой стороны долины у Тразименского озера, выстроились в длинную сомкнутую линию. Все эти приготовления были осуществлены ночью, накануне битвы.
На следующий день, ранним утром, Фламиний следовавший за мной форсированным маршем, повёл свои войска вдоль Тразименского озера, в открывающуюся перед ним равнину. Когда римская армия оказалась в том месте, где озеро подходит к самой подошве Кортонских гор, маршируя по очень узкой дороге, я дал сигнал и мои воины напали на неприятеля одновременно с фронта, с тыла и с флангов.

Римлян пало в долине более трёх тысяч человек, в том числе был убит консул Фламиний. Я же потерял, всего лишь четыреста двадцать воинов.
Не задерживаясь надолго на месте сражения, я двинулся в Этрурию, где практически полностью истребил римскую армию Гая Фламиния. Даже не пытаясь осадить Рим, взять который, на мой взгляд, было очень мало шансов, я двинулся в восточном направлении и затем сильно опустошил южные области Апеннинского полуострова. Но несмотря на поражения римских войск, мои надежды на отложение италийских союзников, за немногими исключениями, оказывались тщетными.
Римляне, в свою очередь, решили держаться нового плана войны, избегая больших сражений и систематически стараясь лишить мою армию возможности добывать провиант и фураж. Идеологом таких действий был Квинт Фабий, назначенный ввиду чрезвычайной ситуации диктатором Римской республики. Но поскольку такой способ ведения войны многими осуждался, недовольный Фабием народ назначил вторым диктатором начальника конницы Марка Минуция. А на 216 год избрали консулами Луция Эмилия Павла и Гая Теренция Варрона.
Я же, в свою очередь, перезимовав около города Герония и перейдя в Апулию в начале лета, принял битву с римлянами возле деревни Канны. Ровное место возле реки Ауфид, было крайне удачно выбрано римскими консулами, ввиду того, что я не смог бы устроить засаду. Но они не учли численное превосходство моей конницы.
Римская армия насчитывала более четырёх тысяч человек, противопоставить которым я мог лишь две тысячи воинов.
На рассвете, я выслал вперёд балеарских пращников и других легковооруженных воинов, для перекрытия перехода через реку Ауфид. Иберийскую и галльскую конницу я расположил ближе к реке на левом фланге, напротив римской конницы; нумидийскую конницу - на правом; в середине строя стояла пехота.
Сражение завязалось с перестрелки между балеарскими пращниками и римскими велитами, выбежавшими вперёд. Затем иберийская и галльская конница сшиблась с римской конницей. Бились ожесточённо, но недолго, так как римская конница была оттеснена и обращена в бегство. К концу конного боя в сражение вступила пехота. Римляне легко потеснили мою пехоту, наступая ровным плотным строем, тесня и преследуя. Какого же было изумление римлян, когда линия моих пехотинцев прогибаясь образовала дугу и те оказались в полуокружении. Кольцо окружения замкнула моя конница.

Не многие римляне пережили этот день. Три тысячи восемьсот сынов Рима осталось лежать возле деревни Канны и среди них, консул Луций Эмилий Павел. Моя армия понесла потери в шестисот человек.

После победы при Каннах, я во второй раз не решился осадить Рим. Но многие италийские города стали переходить на сторону Карфагена. Война с Римом продолжалась.