Сообщество Империал: История Маркуса. Часть 7 - AARы The Elder Scrolls - The Elder Scrolls - Библиотека Статей - Сообщество Империал

Разим мечом
- девиз дома Уиллридов

Барамунт был тем еще махинатором, ежели сумел скрыть от властей строительство такой бандуры, как Соколиное Гнездо. Очевидно, он платил патрульным и инспекторам Империи и Скайрима мзду, чтобы те закрывали глаза на постройку. Или платила его сестрица-ярл, кто ж его знает? В любом случае, Барамунт ныне, даже если он и был хорошим вором, был мертвым вором. А новым хозяином стал доселе невзрачный наемник, у которого из наследия оставалась только фамилия, принадлежавшая некогда знатному роду. И он намеревался вернуть былое состояние Уиллридов.
Просьба Икара оказалась пустяковой для него: разыскать в башнях Вольтхейм его инструменты и вернуть хозяину. Когда Маркус вернулся с мешком инвентаря за плечами, седовласый норд только громко рассмеялся, да сказал:
- Вот это лорд, всем лордам - пример! И Распоряжается знатно и мечом разить горазд.
Ну, в конце-концов, разить мечом - родовая обязанность Уиллридов, заключенная в их девизе. Маркус этот девиз принял. Но от дел ратных надо было перейти к делам канцелярским, как только архитектор Икар вручил ему учетную книгу, где отметил необходимые для строительства материалы.

В то же утро имперец распорядился отправить караван в Сиродил, за стройматериалами. По приказу Голдура, который в торговле понимал куда больше, две пустые повозки запрягли лошадьми, и отправили по южной дороге, через Морровинд.
А у Маркуса были другие заботы: Голдур посоветовал ему съездить в порт Солитьюда, ибо слышал, что там остановилась команда известного наемника - Магнуса. Вечером Уиллрид отправился в столицу, где и встретился с этим самым Магнусом. Парень оказался внушительных размеров: он на голову, а то и на две опережал имперца. Выглядел, словом, как настоящий громила-убийца. А вот манеры у него были совсем иные, да и чувство юмора неплохое.
- Приветствую, добрый господин! - прохрипел он раскатистым басом, - С ч ем к нам пожаловали?
- Я - Маркус Уиллрид, лорд замка Соколиное Гнездо и Айварстеда, и я готов предложить тебе работу, - Маркус привыкал переходить сразу же к делу, что, впрочем, обрадовало самого верзилу.
- Ха-ха, слыхал я о тебе... только вот представлял по-другому. Говоришь, я и мои ребята тебе нужны? Нас тут 20 человек, и на всех, я думаю, хватит 30 000 золотых. Если только у тебя нед предложения получше? - Магнус скрестил руки, внимательно разглядывая своего потенциального работодателя.
- А что если мы так поступим: у меня есть таверна в Айварстеде. Я предлагаю тебе и твоим ребятом пожизненно бесплатную выпивку и сократим цену до половины.
- Ха-ха-ха! Ты мне нравишься, лорд, - Магнус громко рассмеялся, - я бы расцеловал тебя, не будь у меня троих женушек, которые могут неправильно это понять, хе-хе! По рукам, милорд!

А ведь, нанять охрану для замка, и обезопасить его от набегов - это несколько разные вещи. Об этом Маркусу сказал бывший управитель Барамунта, Арнольд, который ныне жил вместе с беженцами в Айварстеде.

- Жители страдают от набегов бандитов, спустившихся с гор, - заявил Арнольд, - они раскрашивают себя в оранжевый цвет, чтобы прятаться среди деревьев Рифта. Прошу вас, сделайте что-нибудь с этими бестиями. Они терроризируют народ, нападая на деревни, убивая и уводя в рабство людей.
Маркус согласился помочь (что ему оставалось?), но прежде ему необходимо было проведать рабочих в цитадели и их руководителя.
Очисткой внутренних помещений стала руководить Иона. Лорд Уиллрид заметил свою леди в кругу рабочих, указывавшую им что и где, в первую очередь, расчищать.

- Миледи, - приветствовал он ее, - не могли бы вы на минутку отлучиться, нам надо кое о чем переговорить, - имперец подмигнул ей, на что в ответ девушка лишь усмехнулась.
Вместе, они спустились в кладовую, где могли побыть наедине от чужих глаз.

- Ты весь в работе, я смотрю, - сказала Иона, - никогда раньше не видела тебя таким.
- Раньше я и замков не строил. А тебе, кстати, платье идет куда больше, чем доспехи, - имперец оценил ее новое красное одеяние.
Не думая задерживаться в подвальном помещении, они решили выйти на свежий воздух и, возможно, обсудить кое-какие дальнейшие дела.

- Мне нужно отбыть из замка, - начал Маркус, - в окрестностях бродят какие-то бандиты, и я, вместе с солдатами, еду на разведку боем. Постараюсь вернуться к утру.
- Я могу поехать с вами? - Иона за последние несколько дней соскучилась по доброй схватке, хотя дела мирные неплохо занимали ее.
- Можешь, но только какие дэйдра без тебя или меня будут контролировать рабочих? - это звучало примерно как "нет". Леди не особенно расстроилась из-за такого ответа, ибо слова лорда Уиллрида звучали убедительно.
Маркус отправился в казармы новоиспеченной стражи, только что бывшей отрядом наемников. Специально к их приезду, помещение казарм расчистили, и даже расчистили проход в залы цитадели (правда, пока что только с наружной стороны). Но, поскольку из залов еще не расчистили проход в казармы, господин-имперец решил воспользоваться-таки парадной дверью.
Внутри казармы представляли из себя казармы, правда больше похожие на Сиродильские (видать, архитектор решил угодить хозяину).

А поскольку они были сделаны на Сиродильский лад, стало быть в казармах был порядок. И приятное освещение.
В поисках нового капитана стражи, Маркус прошел два этажа, убедившись в том, что у солдат царит дисциплина и порядок, и нашел его (командира) только на третьем.
- Капитан Магнус! - привечал он еще одного бывшего наемника, - Как вам ваши покои?
- Лорд Уиллрид! - отвечал ему Магнус, - Покои хороши, сказать нечего. И ребятам все комильфо (Магнус любил вставлять иностранные словечки в свою речь), знаете ли. Доспехи особенно отличные получились. Превосходная подвижность и хорошая защита, где ж еще такое найдешь?
- Я уж постарался создать условия. Повидал в свое время имперские, бретонские и нордские части, и решил среди них отыскать золотую середину, - после этих слов тон Маркуса сменился на более серьезный, - ну а коли права соблюдены, теперь неплохо бы перейти к обязанностям...

- Внимательно слушаю, милорд.
- В окрестностях появились какие-то желторотые разбойники, - эти слова заставили капитана подумать о золотомордых альдмерах, но имперец разрушил его заблуждения, - норды, что странно. Жители говорят, что спустились они с гор Джерол, странно, что их не замечали раньше ни патрульные Скайрима, ни Империи.
- Эти подонки, видать, из руин Форелхоста пришли, ваш сиятьство, - заявил высокий одноглазый солдат, - там сейчас всякая дрянь ошивается за последнее время.
В удивлении своем, Маркус поднял бровь, и обратился теперь уже к одноглазому.
- А что ты знаешь про этих... этих? И как твое имя, кстати?
- Я Рагнар, сир, - солдат отвесил неуклюжий поклон, - эти ублюдки зовут себя "Красные Черепа". Они малюют у себя на морде татуировку в виде красного черепа. И, по слухам, они спутались с колдуном их Форелхоста.
"Уж не тот ли это колдун, что повстречался в руинах Вороньего Гнезда?" - Маркус припомнил сероглазого чернокнижника, и его войско оленерогих в горах Драконий Хвост. Для него это были не самые приятные воспоминания, с учетом того, как он перенес обе встречи с Маннимарко.
- Кого посоветуешь взять с собой в карательный отряд? - Маркус снова перешел от слов к делу, обращаясь все так же к Рагнару.
- Бифура и Софию, - прорычал стражник, - они свое дельце добре знают. Изгоев в свое времечко по холмам-горам-то погоняли. А эти проходимцы, почитай, тем же самым будут.
Лорд в ответ покачал головой и, вместе с Рагнаром, пошел искать Софию и Бифура, что оказались на нижнем этаже казарм. Эти, как и одноглазый, были готовы тут же броситься в бой. А вот Маркус - не очень, ему еще надо было найти свой шлем и меч, которые он оставил в арсенале.
В тот же час, отряд из четверых охотников двинулся верхом на конях из Айварстеда, в сторону гор Джерол.

Двуручный меч, боевой молот, меч и щит, и лук со стрелами, да еще и вместе с конями. Сезон охоты на "Красные Черепа" был объявлен открытым.
И первый отряд разбойников не заставил себя долго искать. Желтокожие сцепились с чернорясыми. Стрелы и топоры сошлись в бою с черной магией. Пока их не разрезала кавалерия.

Как говорят у нас в России: так вони i выбили перший отряд.
Красные Черепа оказались легкой добычей для наточенного оружия и крепких доспехов.

Даже ночь не спасла это зверье от истребления. Они были всего лишь драчунами, не способными противостоять настоящей боевой мощи. Четверо бывших наемников справились с кучкой ничтожеств в обносках.

Три отряда разбойников полегло за этот день. А потому, ночью Айварстед мог спать спокойно. Да и охотники смогли отдохнуть. Ибо на следующий день у некоторых из них было еще много работы.

---

Лорд и леди, за последние два дня, сделали много для Айварстеда и его обитателей: беженцам нашли, наконец, одежду и еду, зал был расчищен и прибран, а замок восстановлен, хотя и не отстроен полностью.

Теперь господин Уиллрид смог занять свой законный, по всем пунктам законов Скайрима, трон.

Икар предложил Маркусу сменить цвета Виндхельма на те, которые он сам пожелает, но имперец отказался. Хотя несколько месяцев назад он бился против тех, кто носил знамя медведя на голубом фоне, ныне, когда Ульфрик и Империя наконец-то заключили союз, он выражал почет королю, который обеспечил его владением Соколиным Гнездом.
А вот, что касалось знамен Барамунта, их господин-имперец приказал перешить в собственные цвета. Кроме того, работы предстояло еще очень много: солдат, нанятых им в Солитьюде, не хватало, чтобы сдерживать атаки Красных Черепов вечно, да и дороги кто-то должен был охранять. Ибо госпожа ярл была "слишком занятым человеком", чтобы заниматься безопасностью собственных владений. Раньше-то этим занималась (или должна была) Мавен Черный Вереск. Но, как только она приняла кровавую баню, банька-то оказалась больно горячей, и "Госпожа Закон и Порядок", вместе с остальными Вересками, слегла на дно могилы, не без помощи одного нордского генерала. Что это тогда было - политический ход (госпожа Мавен поддерживала Империю), или же "акт справедливости", многие, в основном те, кому ее смерть была небезразлична, до сих пор гадают. Наверное, только тот, кто совершил это, точно знает, чем он руководствовался. Ведь человек этот (причем не в одиночку), умудрился перебить всю Гильдию Воров. Что двигало убийцей - жестокость или милосердие? Этот вопрос для жителей Рифтена остался неясным. Ясно было одно: изменилось немногое. Пока на троне сидит бездействующий ярл, город так и будет наводнять шваль, хоть ты ее на куски режь. А уж если этот ярл и вправду вороватый...
Этот вопрос (вопрос безопасности Рифта), и другие сейчас волновали Маркуса Уиллрида, нового лорда Айварстеда.

Все злободневные проблемы его новый управляющий, Арнольд, поместил на страницы Гроссбуха. И еще одно письмецо, запечатанное в конверте с печатью, в виде десницы, удерживающей в длани буку "R". Такими печатями помечались приказы (те немногие, которые она решалась выдавать) Лайлы Руки Закона. Маркус как раз читал это письмецо, когда Иона вошла в гостиную, где он и находился за рабочим столом.

- Что пишут, дорогой? - поинтересовалась она, облокотившись о деревянный стол.
Из-за текста этого письма, Уиллрид был не в лучшем расположении духа. А потому, в ответ на вопрос девушки, он начал зачитывать слова оттуда. Сразу было ясно, что текст был написан не рукой закона, ибо его содержание заключало в себе спокойствие, коим Лайла никак не могла обладать, коли прочитала прошлое письмо Маркуса. А она его, естественно, прочитала.
"Достоуважаемый Маркус Уиллрид (прим. Маркуса: ни "лорд", ни "банн", ни, хотя бы, "Господин"), мне ведомо о том, что вы отстроили поместье моего покойного брата, банна Барамунта, и обеспечили жителей Айварстеда всеми благами, в трудный для них час (прим. Маркуса: ну, хоть кто-то должен был). Но теперь, я прошу вас приехать в Рифтен и передать поместье, со всеми причитающимися благами, в законные руки (прим. Маркуса: "Руки Закона", она хотела сказать). В благодарность за проделанную вами работу, вам будет выплачено две тысячи септимов..."
На этой фразе Маркус прервал чтение и принялся рвать письмо в клочья.
- И это - вся благодарность?! - выкрикнул он в порыве гнева, - Да пусть эта сука драная радуется, что еще греет своей обвисшей задницей трон Рифтена! Я потратил большую часть денег на ремонт, я нанял солдат, я обеспечил граждан, я - законный владелец этой земли, а она - просто, дэйдра подери, вороватая скотина! Скампа с два она у меня получит! Сам король...
- Да, сам Ульфрик передал тебе во владение этот замок, - Иона, как обычно, выступала в роли голоса разума, - но Лайла-то о том не ведает, тебе так не кажется?
- Ладно-ладно, дорогая, может быть, - Маркус попытался успокоиться, - но какое, дэйдра подери, право она имеет так говорить... в ее-то положении, - Уиллрид, перевалив от стола до кресла у камина, свалился в него и тяжело вздохнул, - проклятая воровка... Рука Закона, бесы ее возьми...
- Успокойся, - Иона села в соседнее кресло, - вспомни, как ты ее оскорблял в своем письме. Рядом с тобой она - просто идеал спокойствия и всепрощения.

- Может, ты и права... Но я не собираюсь терпеть подобные унижения... раз уж я теперь не просто бродяжник.
Маркус резко встал с кресла и направился к выходу в залу.
- И что же ты собираешься делать?
- Я поеду в Рифтен, золотце, как того и хочет сучка-Лайла, - Маркус был серьезен, как никогда, - но поеду не один...

Даже (хотя, почему даже?) камердинер Арнольд и архитектор Икар не были рады приказу из Рифтена. Маркусу необходимо было посоветоваться с ними, прежде чем делать опрометчивый поступок. Раз уж теперь он стал землевладельцем, ему пора было учиться прислушиваться к своим советникам.
- Это несправедливо, милорд, несомненно, - отметил Арнольд, - но все в ваших руках: вы - законный владелец Айварстеда и Соколиного Гнезда, раз уж на то была воля короля... надеюсь, он не отозвал свой приказ. Хотя, таких сведений не поступало. Однако, у вас есть еще один шанс доказать свою пользу народу Рифта... До нас дошли известия, что Красные Черепа терроризируют сам город. Они осадили его и грабят окрестности. Легионеры у форта Гринвол сообщают о нападении.

---

Действительно, это был шанс для Уиллрида доказать свою пользу. И войти в Рифтен в окружении своих солдат. Капитан Магнус был рад возможности выйти на поле боя. На него Маркус возложил командование ударным отрядом.

- Мы объединимся с патрульными и легионерами у форта Гринвол, - предложил Магнус, когда они с лордом направлялись к конюшням, - заманим отряд командования Черепов к себе постоянными атаками. Пускай легионеры сидят в форте и помогают обстрелом.
- А как мы пройдем в город? - спросил Маркус, его этот вопрос волновал не меньше.
- Пройдем по главной дороге, - ответил командир, - вряд ли Черепа займут ее, с их-то силами. Они, скорее, попытаются пробиться в город через пристань. А мы, в это время, зайдем через главные ворота и сбросим этих тварей через край. И займем Рифтен.

Лорда такая тактика устроила вполне. С учетом того, что он не был особо силен в тактике вообще. Оседлав лошадей, он и Магнус, вместе с отрядом солдат, направились к крепости.
У форта Гринвол капитан приказал бойцам объединиться с патрульными, а сам, вместе с имперцем, оставил коня в укреплении. И они двинулись на поле боя.

Объединившись с солдатами и стражниками, Маркус произнес перед ними не очень пламенную и короткую речь.
- Идемте, освободим город! - прокричал он.

Бойцов и такая речь устроила. А на дороге как раз показались желтомордые противники. Под обстрелом легионеров из форта, под лязг стали и шум голосов, началось побоище. Маркус с Магнусом одни из первых ринулись в бой. Верзила-капитан своим орудием крошил красные черепа Красных Черепов, а лорд-командир рассекал их незащищенные тела наточенным лезвием двуручного меча. В Скайриме такой вид оружия называли цвайхандером.
Солдаты же, тем временем, разбивали рожи разбойников щитами, омывая кровью герб Барамунта и свои доспехи. Они кромсали врагов своими мечами, рубили топорами, разили стрелами.

Вся эта кутерьма из мечей, крови и ошметков продолжалась до самой темноты, пока к отряду солдат не подоспел оголтелый громила-главарь, с огромным молотом в здоровенных ручищах.

Битва с ним была тем еще испытанием. Здоровяк размахивал орудием направо и налево, не давая себя задеть. Нескольким беднягам не повезло столкнуться лицом к лицу с его молотом. А ему, в свою очередь, не повезло столкнуться лицом к лицу с бандурой Магнуса. Капитан сначала выбил его игрушку у него из рук, превратив правую руку дикаря в кровавое месиво, а затем сделав тоже самое с его башкой.
На этом битва за Рифтен не закончилась. Бойцы пробились к главным воротам (здоровяк все-таки поставил несколько отрядов на дороге), после чего часовые пропустили их в город, где уже шла битва. Там они отбили у разбойников сначала площадь, а затем и порт, после чего Маркус, вместе с двумя солдатами, направился к крепости Миствейл.
Как только трое воинов прошли в помещение, госпожа ярл, ее сиятельство, Лайла Рука Закона обратилась к ним.
- Ну что? Вы их разгромили? Бой окончен?

Маркус, подождав секунд пять и подняв забрало, пошел в ее сторону, довольно сложив руки.

- О да... Мы победили...
И вот, теперь лорду Айварстеда и ярлу Рифтена предстояла долгая и задушевная беседа, с кучей обвинений в адрес друг-друга. Они предпочли пропустить этот разговор мимо ушей своих подданных.

- Ты не имеешь права отбирать у меня замок! - Маркус указывал на нее пальцем, - Сам король приказал передать его мне. А от тебя он требует явиться на справедливый суд в Виндхельм. Думаю, тебе должно было достать ума понять это еще из моего письма.
- Не смей оскорблять меня, южанин! - кричала Лайла в ответ, - Я - прямой потомок самого Хосгунна и ты...
- И я надеюсь, ты сгоришь, так же, как и он, подлая воровка!
- Да ты, имперская дрянь... думай, что говоришь! Я ничего не крала, и мне не позорно явиться к королю с признанием. Потому что я ни в чем не виновна...
- Но... - Маркус ожидал каких-то условий, хотя не в ее положении было их диктовать.
- Но сначала я должна обезопасить свой город, - Лайла смягчила тон, - от этих мерзких дикарей.

- В кои-то веки ты подумала о своем народе... Выкладывай, что тебе нужно. Я сделаю это, но ровно через неделю я жду тебя в Виндхельме.
- Хорошо. Мне нужно, чтобы ты, вместе со своими солдатами, очистил крепость этих бандитов. Она находится на юге от Айварстеда. Черепами командует какой-то колдун, один из них, тоже желтокожий. Мои солдаты видели его два дня назад. Убей его и получишь мое расположение.
Маркус ничего не ответил. Он лишь развернулся и зашагал по скрипучему деревянному полу в сторону выхода. У самых дверей, имперец обернулся.

- Мне не нужно твое расположение. Мне нужно лишь чтобы ты явилась на суд, - промолвил он напоследок.
С этими словами на устах и с осадком на душе, он покинул цитадель. А после, вместе со своими воинами, поехал по главной дороге в сторону крепости Черепов.

Благо, ехать было недолго. Выбравшись из Рифтена утром, они проскакали не больше полудня.

И вечером уже были у деревянного замка дикарей.

Внутри солдаты, вместе со своим лордом, устроили, в сущности, ту же кровавую баню, что и прошлым днем. Головы, руки, ноги и прочие части желтого тела летели в разные стороны, отрубленные ударами стали и железа.

Как только количество биомассы на стенах сократилось до нуля, бойцы бросились внутрь цитадели, чтобы перебить оставшихся разбойников.

Благо, те их пришествия никак не ожидали.

Как только пригревшиеся у очага олухи были сражены, солдаты тут же бросились в туннели, чтобы разыскать предводителя разбойников, и обезглавить банду Красных Черепов раз и навсегда. Только такой исход ныне утраивал разъяренного лорда Айварстеда и вскипевших от бойни бойцов Соколиного Гнезда. Единственной их целью теперь была облитая кровью голова жетолицего колдуна на пике.

Впрочем, их мечта вскоре должна была свершиться, ибо они вошли в главный костерный зал, где затаились последние силы защитников крепости, отчаянно бившихся не за победу, не за торжество своего дела, и даже не за своего предводителя, а за собственные ничтожные жизни. Увидав противников, они, словно шелудивые собаки, сорвавшиеся с цепи, с ревом и криками набросились на свою смерть.

А солдаты, настоящие солдаты, обстреливаемые ледяными заклятьями криволицего колдуна, стали отбивать атаки своих последних в этой битве противников. К несчастью для них, и по немилости богов, этот бой оказался последним в их жизни: магия чародея и оружие разбойников сокрушили воинов Соколиного Гнезда. Но и сами Красные Черепа пали в этой схватке. И тогда, Маркус набросился на торжествующего колдуна.

Тот выпустил на лорда Айварстеда всю мощь своего колдовства. Но доспехи Уиллрида выдержали его, и колдун просто сгорел в собственных заклятьях.

Но имперец, хоть и смог вздохнуть с облегчением, чувствовал чье-то темное присутствие. Он направился в следующую, последнюю залу, где и встретил предводителя Красных Черепов.
Действительно, как и сказали патрульные Рифтена, у него было тоже желтое лицо. Но его черное одеяние и серые, озлобленно-спокойные глаза выдавали его истинное происхождение, ибо он был не нордом, а высшим эльфом, закованным в доспехи, подаренные некогда его прежним хозяином, Молагом Балом.

- ТЫ?! - в удивлении своем вскрикнул Маркус, указывая пальцем на Маннимарко, - Так это ты собрал эту шайку-лейку!
?!
- Да, это я, везунчик, - некромант вышел на свет, так, чтобы его было видно, - надеюсь, ты передашь от меня привет ящерице. Скажи ему, что я нашел то, что хотел.
Но Маркус не собирался отпускать альдмера так просто. На сей раз он не бежал с поля боя. Имперец взял в руки меч, и атаковал Маннимарко. Но эльф лишь отвел его оружие посохом...

... после чего последовала яркая вспышка. В следующий миг, лорд Уиллрид лежал на каменном полу, ослепленный ярким светом, благо - живой. Полежав секунд десять, и оправившись от действия заклятья черного мага, он соизволил встать с пола, и подобрать свой цвайхандер.

Его не глодал побег Маннимарко, ибо главная его задача была выполнена: Красные Черепа проиграли эту битву, и теперь он мог вернуться домой. Единственное, что омрачало сей день - это смерть солдат.

---

А ныне другое заботило и радовало в то же время Маркуса Уиллрида.

Теперь, когда он шагал по шелковому ковру к этому высокому трону, окруженный не только своими слугами, но и собственными знаменами - тремя соединенными в середине мечами, лежащими на щите - а там, впереди, у этого каменного кресла его ждала единственная его любимая дама, он во всей полноте чувствовал себя высокородным лордом, таким, какие бывают только в балладах, песнях и легендах (хотя сам понимал, что все не так сахарно), он чувствовал, что вернул своему имени былое величее, когда ныне принял девиз своего рода - "Разим мечом".

Даже теперь, когда он давал скучную присягу своим подданным, он чувствовал себя настоящим Уиллридом.

---

- Ты только посмотри на это! - Он только теперь, когда сразил всех своих врагов, когда снова оглядывал каминный зал, теперь уже увешанный его знаменами, чувствовал, что все это - его, - Посмотри на это! - говорил он Ионе, - Это все принадлежит нам!

- Здесь ковры из эльсвейрского шелка, - Маркус наклонился, чтобы потрогать эту редкую ткань, - потолок обделан дубом из Нибенея, - до потолка лорд Уиллрид допрыгнуть не мог, а потому просто указал на него пальцами, словно только так его можно было увидеть другим, - и самое главное - наши знамена висят на стенах этого чуда!

- Наши? - удивленно спросила леди Соколиного Гнезда, как будто все еще не верила, что этот титул принадлежит ей.
- Конечно же наши! Разве ты не хотела этого, золотце? Я же сделал тебе предложение... кстати, ты ведь отправила приглашения? - леди, с улыбкою на лице, покачала головой в ответ, после чего лорд пригласил ее пройти за ним.
- Куда ты? - спросила она.
- Пойдем, - ответил господин Уиллрид, - Икар сказал, что в спальне поставили отличную двуспальную кровать. Надо бы убедиться, что старик не соврал.

- Милорд, как некрасиво не доверять своим слугам, - с усмешкой упрекнула его леди.

---

Ночь прошла быстро и легко. Для будущих супругов. Кровать и впрямь оказалась мягкой и просторной, хотя Икарус ничего этого не говорил, но в понимании Маркуса, ложе лорда и леди должно было быть именно таким.

Лишь солнце осветило комнату, проникнув своим лучом через узкое окошко внутрь спальни, Иона встала с кровати и оделась. Уиллрид, минут через полчаса сделал тоже самое. Выйдя из своих покоев, он взял со столика, стоявшего у самого входа, кружку и кувшин, с вином, естественно и, и наполнил упомянутую первой емкость жидкостью из второй. Пройдя в прихожую, он, для бодрости, залпом осушил полкружки, после чего увидел в дальнем углу, у чучела ворожеи, знакомую физиономию, приделанную к, как ему сначала показалось, серому двемерскому центуриону. Но, спустя секунду, все прояснилось: лицо принадлежало его знакомому норду, а двемерским центурионом оказался вполне себе нордский доспех.

- Рокен?! - воскликнул он, - Вот уж не ждал! Какими судьбами? - и Маркус, слегка поддатый, полез обниматься.

- Как-так не ждал, друг-имперец? - драконорожденный высвободился из его объятий, - Ты ж сам меня на свадьбу пригласил...
- Каааак?! Уже сегодня?! А я, дурак, спросонья и не вспомнил...
- Что, ночь бессонная была? - с улыбкой на лице спросил северянин.
- Да уж... ночка и впрямь была та еще... столько дел, знаешь ли...
- Ну да, да...
- Ну...
- Вот...
- Вот так
- Да, так, в общем...
- А сам-то как, а? - спросил имперец, и задал еще один вопрос - а Мьол где?
- В главном зале, - отчего-то пожав плечами ответил Рокен, - уж двадцать минут, как с Ионой не замолкают. А я вот, решил замок осмотреть.
Маркус пригласил его пройти в тронный зал.
- Да уж, ну и кусок ты себе отхватил, братец Маркус, - не снимая с лица улыбки, отметил Довакин, - такому дворцу всякий король позавидует.
- Это спасибо надо братишке вороватой ярлицы, - имперец сказал именно такое слово, хотя его и не существовало, - говорить. И милости короля Ульфрика.
Рокен не хотел переводить разговор в нежелательное русло, поэтому заговорил о милости его величества.
- Ульфрика? - удивился он, - Это он подарил тебе этот замок.
- Да, я попросил, в награду за расследование дела Лайлы. Ты ж ознакомился с ним уже, поди?
- Ну да. Мутновато там все. Ты и вправду веришь, что эта наивная женщина могла совершить кражу?
Маркус хотел было ответить на этот вопрос все, что думал (в частности и о "наивной женщине"), но они, к счастью, вышли в залу, где уже беседовали женщины. Маркус приобнял Иону и протянул руку в сторону жены Рокена.

- Госпожа Мьол, - он решил продемонстрировать все свое аристократичное красноречие перед дамой, - рады приветствовать вас в нашей обители, - после чего подошел к ней поближе, взял за руку и поцеловал ее (руку), как подобает блаародному дону.
Затем, все четверо побеседовали еще минут пять, после чего дамы снова удалились в галерею. Рокен и Маркус же разместились в гостиной, где заняли кресла у камина.

- Даже не верится, что ты решился жениться, - заговорил Рокен, ибо не хотел говорить ныне о делах государственных, - я, ведь, до сих пор помню твои слова, сказанные в Янтарном Ручье, что мол, лучше зайцем свободным быть, чем волком-подкаблучником. Как-то так.
- Да я и сам не верю еще, - имперец махнул рукой, после чего наклонился к камину, - хотя, мы с Ионой любим друг-друга. Отчасти, знаешь, решил я так потому, что Обливион посоветовал, да, да, - он смотрел на исказившееся в удивлении лицо своего друга, - ну, не то, чтобы прямо посоветовал. Он сказал мне, что я должен быть тем, кем я рожден, Уиллридом, то есть... что я должен сохранить свой род...
- Забавно, но мне кажется, что он говорил мне тоже самое, - Рокен уставился на потрескивающий в камине хворост.
- Ты его простил? Я вот, все пытаюсь. И все чаще мне кажется, что он прав в своих убеждениях. Он жесток и циничен, этот квестор, но он прав.
- Но, ведь, не обязательно быть таким, как он - драконорожденный тоже был тверд в своих убеждениях, - Обливион, может быть, и умен, не спорю. Но, разве обязательно быть таким же жестоким, чтобы постичь то, что постиг ящер?
- Может и не надо. Да я и не собираюсь ему подражать. Он, старик этот, свое какое-то дело делает. Он не жестокий, просто он понимает, что всех не спасешь. А мы-то с тобой этого не понимаем, - и тут Маркус резко сменил тему, - даже не знаю, что и думать. С одной стороны, радостно все это, с другой - я в растерянности. Я, ведь, не знаю, что это такое - жить семьей. Более того - как всю жизнь прожить. Вот, как у вас с Мьол это все получается в мире и согласии?

- Так я ж тебе говорил, иль ты не слушал? Любить надо. Просто, как дышишь, каждый миг, - довакин слово в слово повторил свои Фальскаарские наставления.
В следующие пять минут своих разговоров они переместились их гостиной на кухню, откуда повара ушли только что, расставляя все съестное сначала в каминном зале. Потом они должны были перейти в банкетный. И вот тут-то разговор грозился приобрести деловой окрас.
- Так почему же ты думаешь, что Лайла помогала своему брату в его денежных махинациях? - спрашивал Рокен, не веривший в преступления ярла Рифтена, - Она - наивная женщина, она не способна на такое.

Маркусу такой трактат о его нынешнем Враге Номер Один пришелся не совсем по нраву.
- В тихом омуте черти водятся - так говорят в Сиродиле, - лишь это сказал ему имперец.
- Так говорят и в Скайриме... - норд собрался было продолжить, но Уиллрид его перебилю.
- Все против нее, Рокен, - ответил Маркус, - уж коли Ульфрик поверил в то, что его сторонница способна на такое, в пору и нам задуматься. Буревестник - мудрый человек, пусть и резкий, и я никогда его мудрости не отрицал, пусть и был зол на него. И я, в благодарность ему, собираюсь исполнить волю своего короля. Я приведу Лайлу на справедливый суд.
- Надеюсь, он будет таким, друг мой, - заключил Рокен.
- Ты меня пойми правильно, - имперец положил руку на плечо своего друга, - я не хочу посадить за решетку именно ее, я хочу посадить виновного. Я, скамп подери, хочу справедливости. Я десять лет жил без нее и против нее, пора бы уже задуматься над своими поступками и попытаться исправить их хотя бы для себя...

... я, ведь, не драконорожденный, и если у меня над головой льет дождь, я прикрываюсь капюшоном, а не отзываю тучи, я никгода не обращался к дэйдра и они никогда не обращались ко мне. И потому, я хочу сам добиться справедливости. Пусть даже это будет выше моих сил.
- Я не сужу тебя, - ответил Рокен, - и если ты хочешь справедливости - я только приветствую это. Но знай: я верю в Лайлу, и я буду защищать ее на суде.
- Тогда, надеюсь, что дело не дойдет до поединка. Я, ведь, хочу справедливого суда, - усмехнулся имперец.
После этого разговора они направились в банкетный зал. Миновав статую Талоса, двое блаародных донов прошли в дверной проем к длинному столу. Все еще разговаривая друг с другом, теперь уже не о насущном, они не обратили внимания на восседавшего в углу зала человека в красном одеянии. Лицо его скрывал красный капюшон, а поверх одеяния висел темный плащ. Правда, одна важная деталь выдавала этого человека: его чешуйчатый хвост. А, стало быть, это был не человек вовсе.

Обливион встал со стула и, откашлявшись, обратился в Маркусу и Рокену.
- Господа, - позвал их сероглазый ящер, - вы, кажется, не обратили внимания...
- Обливион! - воскликнул Маркус, заметив бывшего квестора, - Рад тебя видеть!

---

Вместе с Обливионом, они проболтали до самого полудня. Правда, разговор сходился в основном в центре с имперцем, ибо норд и аргонианин редко что-то говорили друг другу. А после полудня должно было начаться свадебное торжество. В двенадцать часов, слуги забегали быстрее прежнего, расставляя последние угощения в банкетном и гостином залах. А, тем временем, в тронный зал пожаловал священник Мары, который обвенчал новобрачных.

- Пусть же, ныне, благословен будет Марой брак этих двоих, - молвил он торжественную речь, воздев руки, - и да хранит она их домашний очаг. Пусть Дибелла скрепит их любовь навеки, а Зенитар скует крепкой цепью их узы. Пусть Стендарр принесет им веселье в минуты радости и утешение в минуты горя, а Джулианос даст им мудрости в их совместных решениях. Пусть Акатош даст им долгих лет, а Аркей - спокойствие и процветание их роду. И Кинарет даст им богатое потомство...
- И пусть Талос защитит их от невзгод и напастей, и даст сил до конца лет хранить свою семью, - добавил Обливион, хоть он и не был священником, - так когда-то говорили.
Затем, священник дал им обменяться кольцами и благословил на поцелуй.
После венчания началось пышное торжество в гостиной, на которое были приглашены все обыватели замка. Из приглашенных извне не приехали только его величество и генерал Туллий, ибо были связаны делами. Ульфрик смог отправить от своего имени Галмара, а Туллий попросил передать поздравления через Идолафа и Йона, Сынов Битвы, которые тоже были приглашены.

Затем, процессия перекочевала в банкетный зал, где всем наливали крепкие напитки и подавали изысканные блюда.

Вечером же, когда все напились до дэйдротов и наелись до отвала, Обливион, Мьол и Рокен отвели брачующихся обратно в каминный зал.

Там они подарили Маркусу и Ионе свои свадебные подарки: ящер передал Корону Барензии. Ту самую, которую данмеры передали в Винтерхолд, то есть подлинную. А норды же подарили зачарованную чашу, в которой любой яд перестанет быть таковым. И даже простая вода прибавит испившему здоровья и сил, словно редкое чудодейственное лекарство. Повезло, что Обливион не знал, кому принадлежали эти слова, как и сам кубок, ибо тогда он тут же попытался бы отговорить Маркуса принимать этот дар. Затем, торжество продолжилось. Гуляли до полуночи, покуда новобрачных не проводили на ложе. Гостей же управитель Арнольд разместил по комнатам.

---

Рокен, Мьол и Обливион гостили у Уиллридов до самого фредаса (пятницы). В утро этого самого фредаса, вставший раньше своей любимой жены Маркус уже раздавал приказы в распоряжение своих стюардов. А так же выслушивал новости из Айварстеда.

- Нам бы кузницу пристроить, да с добычей зерна что-нибудь сделать, - говорил Икар, - правда, ваш сиятьство, на это точно двадцать тысяч септимов придется потратить. В частности - на наим новых рабочих.
- И слуг бы новых нанять, - добавил Арнольд, - а то столовой некому, кроме вашей, жены руководить. А негоже леди Айварстеда с кухарками работать. Вы б мою мамашу попросили, сир. Она - повариха отменная.
- И стражников бы новых нанять, - вставил свои пять септимов Магнус, - да в патрули. А то, ить, Красные Черепа еще остались в живых некоторые, да прочие разбойники все по Рифту шастают.
Распорядившись обо всем, Маркус отправился на завтрак, после которого стал собирать свиту. К сандасу (воскресенью), ему надо было успеть доехать до Виндхельма, дабы явиться на суд над Лайлой Рукой Закона. Иона, Рокен, Мьол и Обливион решили поехать вместе с ним.

Лошадей, благо, хватило на всех. К тому же, у Рокен с Мьол были свои Ветер и Снежинка, Обливион ехал верхом на Скалолазе, да и Иона свою лошадь взяла. Забравшись на своего скакуна, и подождав прочих, Маркус приказал часовому опустить мост. После того, как деревянный мост медленно, со скрипом, опустился на соседнюю скалу, где начиналась дорога, отряд, верхом на конях, помчался вниз, в сторону Виндхельма.

За время двухдневной поездки, каждый успел переговорить друг с дургом: Обливион с Мьол, Рокен с Мьол, Иона с Мьол, Рокен с Ионой, Иона с Обливионом, Обилвион с Рокеном. Лорд Уиллрид де предпочитал преимущественно молчать, ибо ехал впереди колонны, как ведомый, словно кроме него никто не знал пути.
Холодным сандасским утром процессия столкнулась с двумя стражниками, облаченными в цвета Виндхельма, что означало, что колонна уже въехала в Истмарк.

Маркус решил переговорить со стражниками о настроениях, царящих в холде. И, должен вам сказать, разговор вышел крайне забавным, ибо часовые пытались корчить из себя эстетов и интеллектуалов.
- Доброго дня, сударь-с, - поприветствовал лорда седобородый, - мне лик ваш кажется знакомым. Вы, часом ли, не тот самый сюзерен обновленной обители ныне покойного Барамунта? Я вот, только, имя ваше запамятовал.
- Полно вам, - ответил ему вместо имперца второй, - это же Маркус Уиллрид, не узнали? А с ним и сударь Рокен Клинок Бури, в сопровождении дражайшей супруги Мьол Львицы, - Обливиона интеллигенция не узнала, - вам что-то необходимо, достоуважаемые?
- Нам бы знать, господа, о чем сейчас говорят здесь.
- Уточните, пожалуйста, место, вас конкретно интересующее, - попросил вежливо бородатый.
- Да полно вам, сударь, ясно же, о чем милейший спрашивает, - перебил его бритый, - объект сей городской, всем известный, как Виндхельм. Туда ныне изволила прибыть ярл Лайла Рука Закона, которой обвинение выдвинули его величество.
Отблагодарив эстетов, господин Уиллрид повел процессия в Виндхельм. И уже к вечеру отряд добрался до места назначения, оказавшись у мостовых ворот, то есть - у наружной конюшни.

Небо затянули снеговые тучи и над градом сгустился мрак. Не смея долее задерживать себя разговорами, восьмерка путников двинулась к главным воротам.

Как только видный отряд оказался за воротами, все взгляды горожан устремились на них. Стража, не смея задерживать таких важных гостей, даже не стала расспрашивать их, по какому они делу. Хотя, вероятнее всего, все знали - по какому. Солдаты лишь покорно кланялись и отдавали честь. Конечно же, своему генералу. И в этот момент никто не заметил, как один член отряда куда-то подевался. И, спустя несколько минут, он, прямо или косвенно должен был решить исход суда.
Войдя в тронный зал, процессия обратила на себя внимание десятков глаз - глаз танов, баннов и прочих знатных гостей. Глаза Маркуса были обращены лишь в сторону подсудимой - Лайлы Руки Закона, стоявшей перед троном Ульфрика.
Имперец, вперед всех прочих, подошел к трону и поклонился королю.
- Ваше величество, я - Маркус Уиллридов, ваш вассал и преданный слуга, прибыл на созванное вами судебное заседание, как обвинитель ярла Рифта, Лайлы Руки Закона.
- Я, как король девяти владений, принимаю в рассмотрение твои обвинения, и готов судить своего вассала и подданную - ярла Рифта, Лайлу Руку Закона, - формальности были соблюдены, - есть ли среди присутствующих кто-нибудь, кто готов защищать обвиняемую? Если да, то пусть он встанет по правую руку от меня.
Из толпы вышел Рокен, который поступил точно так, как говорил Король.
- Есть ли среди присутствующих еще кто-нибудь, кто готов выступить на стороне обвинения? - Ульфрик слегка переделал свою прошлую речь, - Если да, то пусть он встанет по левую руку от меня.
Так сделал Обливион. Затем, Маркус достал записку из кармана и начал зачитывать обвинение.

- Ярл Лайла Рука Закона обвиняется в преступлении против государства. Вверенное ей состояние было ею растрачено не во благо общества, и не во благо ее владения, а, по собственному ее усмотрению, на расходы ее ныне покойного брата - Барамунта, бывшего банном ярла. Ярл была единственной, кто мог передать подобную сумму своему брату, поскольку она был единственным человеком, распоряжавшимся городской казной.
- Это правда? - Ульфрик обратился к подданной, - Что при дворе не было казначея?
- Да, ваше величество, - с достоинством ответила женщина, - раньше казначеем была госпожа Мавен Черный Вереск. Но, поскольку она скончалась, я не смогла найти достойного кандидата, и потому сама распоряжалась казной.
- Это будет учтено судом, - отметил Ульфрик, - защите есть, что сказать в ответ?
Пришел черед Рокена.

- Ваше величество, я ручаюсь за госпожу Лайлу, - ответил на обвинения Клинок Бури, - я давно ее знаю, она принесла много блага Рифтену, и она не могла бездумно растратить казну...
- Ваше величество, Рокен хочет сказать, что она - бездумная дура, которая не додумалась бы до такого, - перебил его Обливион, - в этом я был бы готов поддержать его, но, увы, я не могу не согласиться с доводами Маркуса. Да и такого немощного яра оставлять...
- Ваше величество, я протестую!!! - закричала госпожа ярл, - Он не смеет...
- Замечание стороне обвинения, - заявил король, и, после некоторой паузы сказал, - продолжим.
Настала очередь свидетелей.
- Есть ли у защиты, или у обвинения какие-либо свидетели, которые могли бы подкрепить их доводы? - заявил Ульфрик.
Наступило минутное молчание. Каждый из участников осматривался, в надежде найти или не найти свидетелей. Кому-то была выгодна отставка Лайлы, кому-то - нет. Но лжесвидетельствовать на королевском суде никто не решался. И тут-то наступил момент истины. Лайла заговорила вновь.
- Есть еще один человек, готовый за меня поручиться! - объявила она, - Это - госпожа Мьол, уроженка Рифтена... только, я не вижу ее в этом зале, хотя она обещала приехать.
В эту самую секунду все вспомнили про Мьол. Во всей этой суматохе, во всей этой толпе они совсем забыли про рассудительную и разумную Мьол, которой почему-то не было на этом суде, и которой я почему-то еще не дал ни одной фразы в своем ААR-е. Но вот, наступил тот самый миг, кто пристало и ей сказать свое слово. Львица неожиданно объявилась в толпе.

- Ваше величество! - объявила она, - Я хочу признаться.
- Признаться? - Ульфрика поразило такое высказывание, - В чем же? Может быть, ты хочешь оправдать леди Лайлу?
- Именно, - ответила супруга Рокена, которая, похоже, потеряла тот самый свой известный рассудок, - леди Лайла Рука Закона не причастна к краже денег из городской казны. Почти, - актриса неумело играла свою роль, но в этой сумятице все ей исправно верили, - Я вынудила ее сделать это.
- Это правда? - король еще и сам не до конца верил, но спектакль шел своим ходом, удачно, надо сказать, для того (или той?), кто это поставил.
- Что все это значит, солнышко?! - Рокен сам не заметил, как отбросил все формальности, - Зачем ты это говоришь?!
- Я не могу больше сдерживать эту тайну, - говорила Мьол, - прости, дорогой, - она никогда раньше не называла своего мужа "дорогой".
- Нет-нет-нет! - сокрушался Рокен, - Это не правда!
- Госпожа Мьол, я просила не такой защиты, - молвила Лайла, - не надо лгать ради меня, я не хочу опускаться до моих обвинителей, - Обливион в ответ лишь громко, насколько его голосовые связки позволяли, расхохотался.
- В отличии от вас леди Лайла, - к ней ныне обратился ящер, - , мы не прибегали к такому методу, как лжесвидетельство. Маркус лишь излагал известные ему факты. Если эта куклу - он указал на Мьол, - не ваша подопечная, тогда у меня просто нет слов.
- Как ты смеешь так говорить?! - Рокен, похоже, был на грани срыва.
Обливион ничего ему не ответил. Он подошел к Львице, внимательно всматриваясь в ее лицо.
- Скульптор никогда не может в точности воссоздать лик, - отметил он, - каким бы искусным чародеем он не был. Скажи мне, Хьермир, кто и сколько тебе заплатил за этот обман? И где ты раздобыла доспехи Мьол?
По лицу этой "куклы" было видно, что ее обман раскрыли. Только простая дочка кузнеца не могла сама спланировать всю эту аферу. И ни в коем случае не смогла бы одолеть Львицу (оставалось надеяться, что настоящая Мьол жива) в одиночку. Кто же помог ей? Ответ на сей вопрос вскоре должен был поразить весь судебный зал. Ульфрик, кажется, уже вспомнил давний фокус, который он провел с Рокеном и Мьол, когда те уехали в Эльсвейр. Тогда еще не король, он приказал скульптору лиц сделать из дочери кузнеца, Хьермир, саму Мьол Львицу, а другого человека нарядил в Рокена, чтобы скрыть отъезд благородной семейки. И теперь эта история обернулась для них реверсом.
- Хьермир, - обратился он к актрисе, - кто тебя нанял?
- Я! - донесся откуда-то сбоку грубый, надменный голос.

- Вот уж не думал, что вы так легко раскроете мой спектакль, - Маннимарко отстал от стены, - и эта шлюха оробела в самый ответственный момент, - он укоризненно взглянул на дочку кузнеца, - и вся из-за тебя, ящерица!
В руках некроманта в тот же миг очутились меч из дэйдрической стали, и посох. Мечом он рубанул по доспеху подставной Мьол. Та вскрикнула от резкой боли. И этот крик послужил сигналом для прочих. Обливион, Рокен и Маркус обнажили мечи. Маннимарко сделал ставку на силу, отбросив молниями ящера и норда, и попытавшись расправиться с самым, как ему показалось, слабым противником в одиночку. Но уверенность чародея сыграла против него. Имперец сумел контратаковать, заняв высшего эльфа смертельной схваткой.

Но гибельный танец продлился недолго. Недолго для лорда Уиллрида. После нескольких его неудачных контратак, Маннимарко ударил посохом прямо в лицо, после чего сделал рубящий по доспеху. В следующий же миг, Маркус, истекая кровью, упал на холодный кафель дворца.

Маннимарко же, воспользовавшись тем же приемом, что и прежде. Ослепительная вспышка скрыла его побег от взглядов десятков нордов и не очень. Спустя пять секунд, Рокен и Иона склонились над задыхающимся имперцем, который уже не различал перед собой ничего. Обливион же подошел к захлебывающейся в собственной крови Хьермир.

- Где настоящая Мьол?!!! - прокричал он, обнажив меч.
- В подвале... Хьерима...
В следующий момент, изысканный доспех пронзила сталь дэйдрического меча.

---

Когда Обливион вышел из-за колонны со штандартом, Рокен и настоящая Мьол вытянулись словно по струнке. Доспех Львицы уже был без единой царапинки. Кузнец, нанятый Маркусом, постарался на славу. Обливион, подошедший поближе, припал к стенке.

- У Ульфрика отличные лекари, - отметил ящер, к радости супругов, - да и Маркус оказался крепким. Он нормально перенес переезд. И рана его заживает. Иона сейчас с ним, кстати... Я так и не понял, чем закончился суд?
- Лайлу оправдали, когда король разобрался во всей этой сумятице. То еще дельце было, - рассказал в двух словах Рокен, - все случилось, как и хотел наш друг-имперец: справедливость восторжествовала.
- Он не первый из своего рода, кто принес справедливость ярлу Рифтена, - заметил Обливион.
- Здесь есть какой-то подвох, Обливион? - спросила Мьол, которая, как и Рокен, все еще не понимала, о чем ящер говорит.
- Долгая история... - квестор лишь махнул рукой, - но, времени-то у нас много, я, так и быть, расскажу. Идем.


Ту би континиум


Я, конечно, очень извиняюсь, но времени у меня было крайне мало, и суд пришлось подсократить и сделать крайне убогим. На деле, я собирался сделать там законный поединок между Маркусом и Маннимарко, и многое другое, но сроки поджимали. И, у меня нет времени исправлять ошибки, так что выкладываю такую вот полумеру. И да, я не мог выкинуть ни одного скриншота (я и так уже как мог, попытался убрать как можно больше), так что последние загружаются только ссылкой.