Нож в спину.
Без видимых причин Англия, гордо именующая себя "хозяйкой морей" (что было вполне справедливо) без видимых причин и какого-либо предлога объявила войну Пруссии.
Немного ранее испанцы, владевшие Африкой, островами у берегов Италии и Неаполем, воспользовались тем же маршрутом, что и венецианцы в 1734 году, и вторглись в прусские пределы, разоряя на своём пути альпийские провинции. Но, как за 6 лет до сих событий, их никто не встречал на перевалах, не виднелось ни единого прусского пикета, ни одного прусского солдата; казалось, могучее королевство разом лишилось всех своих воинов. Испанцы, знавшие о затруднительном положении Пруссии, о жарких сражениях на её северо-восточных и южных рубежах, полагали, что в сердце королевства нет достаточно серьёзной военной силы, способной их остановить, поэтому им сейчас представляется прекрасная возможность внезапным ударом овладеть такими цветущими областями, как Австрия, Венгрия и Хорватия. Испанцы продвигались быстро и без каких бы то ни было препятствий.
Ясными апрельскими днями запылали предместья Вены, улицы города наполнились криками поселян, искавших спасения за укреплениями – испанцы осадили бывшую столицу империи Габсбургов.
Рафаэль Дельгадо, капитан, командовавший испанским войском, и не подозревал, что в Пресбурге стояли прусские полки Габриэля Гутмана (который знал о бедственном положении осаждённых), недавно прибывшие из Трансильвании и Сербии, поэтому им не было предпринято никаких мер предосторожности, не выставлены охранительные посты на дорогах, ведущих к Вене.
Испанцы были ошеломлены появлением прусской армии, которая как будто выросла из-под земли за их спинами. Одним из майских дней 1740 года венские высоты огласились раскатами артиллерийской канонады – состоялось первое на людской памяти сражение между прусскими и испанскими слугами Марса.
Строй прусской армии своей формой напоминал прямой угол, вершину которого образовала батарея пешей артиллерии, двух полков полупушек и двух же полков гаубиц, а стороны составляли полки линейной пехоты. Испанские боевые порядки расположились сходным образом. Разница состояла в том, что пруссаки располагались в низине у подножия холмов на достаточно неудобной позиции, а испанцы же, занимавшие высоты, могли вести более точный артиллерийский огонь, так как местность для них располагалась как бы на ладони.
Дельгадо, что присуще всем южанам, вскипел при виде неприятельских линий и скомандовал атаку, не дожидаясь оной со стороны Гутмана, который и рассчитывал на подобное поведение испанца, и преспокойно ждал приближения неприятеля, осыпая того градом картечи, гранат и ядер.
Левый фланг пруссаков, построившись в каре, отразил атаки 3-го испанского конного полка, затем развернулся в стрелковые линии и ружейным огнём совершенно расстроил боевые порядки приближавшихся трёх линейных полков испанского воинства, состоявших из африканцев, и, перейдя в штыковую атаку, погнал неприятеля к какой-то ферме, чьи угодья вскоре покрылись телами убитых и умирающих.
Пруссаки презирали этих так называемых солдат, чьё место было на плантациях кофе или сахара где-нибудь на Барбадосе.
Тем временем в «вершине» прямоугольника прусских позиций, бранденбургские артиллеристы сыпали картечи в густоту наступавших испанских линий, коих передние ряды ложились там, где их заставали пули, следующие шагали по трупам их и шли вперед, но сердца их уже были полны страха и смятения, вид падающих замертво товарищей вселял ужас в сердца сынов Пиренейского полуострова.
Но вот залпы артиллерии прекратились. Габриэль Гутман отправился на передовую, узнать в чём дело. Испуганные жуткими ругательствами своего генерала артиллеристы указывали на приближающегося неприятеля: «Женщины, генерал! Испанцы отправляют в атаку женщин-негритянок!» «Проклятые доны! - вырвалось из уст Гутмана, - не стрелять!» И тут подошедшие на достаточное расстояние женщины открыли огонь из мушкетов. «К чёрту церемонии! В штыки, ребята! Эти амазонки из Дагомеи должны отправиться в ад, раз они нарушили установленный Господом порядок вещей и выступают в роли мужчин. По преступлению и кара!» Пехота поднялась в штыки и опрокинула этих амазонок. Заодно сломлено было и сопротивление пиренейских солдат.
Испанские артиллеристы, увидев, что сражение проиграно, ретировались. Одним из первых бежал Дельгадо, опозоривший свою честь офицера беспримерной трусостью. Так завершились события того достопамятного дня.
Последующие события, быть может, заинтересуют какого-нибудь другого автора.
Дело скорее не в целенаправленном захвате, а в агрессии маратхов против своих врагов. Может стоит их натравить на кого, предварительно замирится с ними (подарки, выплаты). Главное периодически делать подарки такие. Со временем можно и на союз с ними вытянуть.
