Среди бывших остяцких княжеств одно, Кода, не только су- ществовало до 1644 г., но и сумело сохранить некоторую независи- мость от Москвы. Оно поэтому заслуживает особого внимания.
Кодское княжество на берегах Оби существовало задолго до завоевания Сибири русскими. Уже в XV в. московские князья по- сылали экспедициии „в Куду", которую отличали от прочей Югор- ской земли. В 1484/85 годах упоминается целый ряд „кодских" князей, возглавлявшихся „большим князем" Молданом. Эти код- ские князья вторгались в пермские пределы, воевали с вассалами московского государя князьями вымскими, заключали с ними до- говоры и вели дипломатические сношения с пермским владыкою; в 80-х годах XV в. они принуждены были признать номинальную власть московского великого князя, но уже в 1499 г. пришлось послать новую экспедицию в „Куду" В конце XVI в. казаки на- шли здесь могущественное и богатое княжество; среди прочих остяцких владетелей кодский князь Алач пользовался большим влиянием, „той бо бе во всех городах славен"".
Москва использовала кодских князей для покорения соседних с ними остяцких и югорских племен. Поэтому местная княжеская династия сохранила свою власть после завоевания нижней Оби русскими. Первым кодским князем, признанным Москвою, был на- званный выше Алач. После него кодское княжество наследовал его сын Игичей, по смерти которого (он умер между 1600 и 1604 го- дами) престол перешел в руки его вдовы Анны и сына Михаила, но уже в 1606 г. двоюродный брат Игичея Онжа Юрьев до- бился от московского правительства пожалования „в Кодской земле княжеством, как брат его князь Игичей княжил". Это вы- звало раздоры и смуту в княжеской семье, так как княгиня Анна продолжала фактически властвовать в Коде и собирать ясак с под- властных ей остяков; вражда настолько обострилась, что в 1609 г. княгиня Анна, ее родня и Чумей Капландеев, другой двоюрод- ный брат Игичея, подымая против русского владычества приоб- ских остяков и кондинских вогулов, „прежде** хотели „убить князь- ка Онжу Юрьева и Восстание против русских не удалось; княгиня Анна сидела даже одно время за приставом на Березове. но за- тем была освобождена, и княженье осталось за ее сыном, князем Михаилом 4 . Князь Михаил умер в 1632 г., и в том же 1632 г. ему наследовал его сын, князь Дмитрий, правнук Алача, последний кодский князь, при котором московским правительством была в 1643 г. уничтожена самостоятельность Коды. Таким образом, в течение более полувека в Коде под властью русских княжила ту- земная династия, и престол переходил от отца к сыну в древнем княжеском роде.Географическое положение Коды было мало благоприятно: „живем мы край Оби реки,—жаловались в 1650 г. кодские остяки,— все по берегу, кормимся рыбою, а отхожих, государь, у нас от реки в гору промыслов и речек нет, а вверх идучи Обью рекою, все пришли болота и тундры, а по тундрам все кочевная самоядь, а по другую сторону Оби реки кондинские остяки и пелымские вогуличи, и нам, государь, промышлять негде* 1 . Отсутствие про- мыслов заставляло искать выхода на юг, в более лесистые и обиль- ные зверем места. Отсюда беспрестанные войны, особенно с кон- динскими вогуличами, сопровождавшиеся уводом пленных и грабе- жом. Война и военный грабеж долгое время были главным сред- ством существования кодских остяков. Этот воинственный народ умел внушить соседям страх и недоверие. „И впредь-де,—говори- ли сосвинские остяки еще в 1637 г., — буде не будет в Кодской земле князя Дмитрия Алачева, и тою-де Кодскою землею от тех кодских остяков, от их воровства, не будет никаких русским лю- дям и им, остякам, проезду" 2 . Под покровительством Москвы, воспользовавшейся в своих целях их воинственностью и страстью к грабежу, кодские остяки, вероятно, завоевали примыкавшую с юга к их земле Емдырскую волость, лежавшую на пути между Кодой и постоянной целью их набегов — Кондой. Во время похо- дов с русскими на Сургут и Нарым они проникли на Вах.
Кодское княжество распадалось в XVII в. на две части: соб- ственно Коду и волости, присоединенные к ней пожалованием московского правительства. В состав собственно Коды входили 13 так называемых Кодских городков; это были: Кодский городок Н аргакор или Нангакор, Низянский городок. Шоркарские юрты, Килдясанские юрты, Чемашевский юрт, Нарыкорские юрты, юрт Вежакор, Вонжакорские юрты, Карымкарский юрт и юрты Большой Атлым и Малый Атлым. Эти селения, хотя и назывались город- ками, не были укреплены: „городу и острогу нет, только одне юрты и Это собственно Кодское княжество, начинаясь ,в днище" от Березова, тянулось к югу вдоль правого берега, „по край Оби реки", приблизительно до впадения в нее Ендыра. Кроме Кодских городков, Алачевым принадлежало несколько волостей, в разное время пожалованных им царями: примыкавшая с юга к Коде Ем- дырская волость, расположенная вдоль левого притока Оби Енды- ра, „первыми" 4 юртами в которых были Сухоруковские; далее в Сургутском уезде — Ваховская волость и, наконец, две небольшие волостки: Вас-Пукол в Березовском уезде и Кол-Пукол в Тоболь- ском. По данным переписи 1631 г., общая численность населения собственно Коды определяется в 345 человек мужского пола (счи- тая малолетних и престарелых) и присоединенных к ней волостей в 254 человека, всего в 599 человек. В момент присоединения к Москве в 1644 г. взрослое ясачное население Коды, не считая Ваха, составляло 441 человек 1 .
Социальный строй Коды представляет особенный интерес, потому что в ней сохранились старинные остяцкие порядки, кото- рые до русского завоевания, вероятно, существовали среди остя- ков вообще.
В Коде первой половины XVII в. уже совершенно четко на- мечается резкая социальная дифференциация, в основе которой лежит захват кодскими остяками права сбора ясака с соседних волостей, право, вероятно, выросшее из завоевания, но закреп- ленное за ними пожалованием московских царей. Все население Кодского княжества распадается таким образом на две группы: на собственно кодских остяков, составляющих военную знать, не обязанную платить гсак, и на ясачных людей присоединенных к Коде волостей Емдырской, Ваховской и Вас-Пуколской. Из со- става служилой знати выделяется княжеский род, который при- своил себе право сбора ясака с подвластных волостей и которо- му неясачная часть племени обязана служитъ военную и иные службы и делать добровольные приношения. Наконец, в неболь- шом размере существовало и рабство
Таким образом, Кодское княжество делилось по социальному своему составу на следующие четыре группы: княжеский род, служилых остяков (иначе »поминочных остяков", т. е. платящих поминки), ясачных остяков (платящих ясак) и рабов.
Княжеская семья Коды разбивалась в 30 х годах XVII в. на три линии: первенствующее положение в ней занимало потомство Игичея Алачева в лице князей Михаила и его сына Дмитрия; ря- дом стоят сын двоюродного брата Игичея Онжи Юрьева, Ло- бан Онжин, с его детьми и престарелый Чумей Капландеев, дво- юродный брат Игичея и Онжи. Вся семья была связана сознани- ем своего родового единства, выражавшегося в общем родовом прозвище Алачевых, которое было принято и Капландеевымм и Онжиными-Юрьевыми, не происходившими непосредственно от Алача. Отношения младшей линии к старшей принимают фор- му полной зависимости. Представители младших линий, несмотря на нередко высокий возраст, беспрекословно повинуются млад* шему по годам, но старшему по происхождению Алачеву. Одни только Онжины-Юрьевы, владетели городка Нангакора, имели осо- бый удел (волостки Вас-Пукол и Кол-Пукол), с которого они собирали ясак в свою пользу, но по сравнению со всем кодским княже- ством этот удел был совершенно ничтожный (22 человека мужского пола, считая малолетних и престарелых). У князя Лобана Онжина были, правда, и свои служилые остяки (всего 6 человек в 1628 г.), с которых он получал ежегодные поминки, но и он сам и его остяки обязаны были военной службой князю Михаилу: „а на гусударе- вы службы князя Лобана и его остяков посылает кн. Михайло Алачев с своими людьми вместе". Это даже не вассал, а скорее кормленщик, пользующийся на наследственном праве доходами с двух волостей. Князь Сатар Чумеев не имел и такого удела,но князь Михаил давал ему жалованье мягкою рухлядью против 20 рублей в год. Он тоже был во всем подчинен своему двоюрод- ному брату, а потом племяннику и служил всякие государевы службы „со своею братьею, служилыми людьми вряд - . Он был в сущности на положении простого служилого остяка *.
Чрезвычайно любопытно отметить выдающееся положение женщины в княжеской семье. Между тем как у рядовых остяков жена имеет значение живого товара, который закладывают, продают и перепродают, в княжеской семье женщины пользуются авторите- том и уважением и играют крупную политическую роль. Женщины разделяют с мужьями и сыновьями всю полноту власти. Княгиня Анна, вдова Игичея, пишет: ,,после, государь, сына моего Михаила, тою ж Кодскою вотчиною... пожаловал ты, великий государь, меня, сироту свою, и мою сноху и внука моего, Митьку Алачева" \ Жен- щины принимали участие в управлении: княгиня Анна сама объез- жала ясачные волости и собирала с них дань; отдельные случай- ные черточки рисуют нам ее в качестве рачительной и самостоя- тельной хозяйки в доме сына, князя Михаила: она взыскивает сыновние долги, продает его рабыню и т. д. Можно сказать утвердительно, что среди сменяющихся членов кодского княже- ского дома более яркие и сильные фигуры представляют именно женщины, у них много энергии и много инициативы. Вдова князя Алача, Анастасия, первая в княжеской семье приняла христианство и, повидимому, повлияла в этом отношении на своих сородичей, даже на своего сына Игичея, выразившего было согласие кре- ститься [10]. Другого рода женщиной была жена самого Игичея, Анна Пуртеева. Энергичная, властная и решительная, она в 1609 г. задумывает воспользоваться „смутой* на Руси для восстанов- ления независимости Коды, вступает в сношения с вчерашними врагами, с кондинскими вогуличами, с обдорским князем Мам- руком, призывает к восстанию белогорских и сосвинских остя- ков, рассылает по остяцким волостям „изменную стрелу" с мистическими зарубками, этот языческий символ войны: „со всеми остяками итти было... к Березову городу войною в осень, как будут темные ночи 4 '. Замысел не удался, сама она была аресто- вана, впрочем, не надолго [11]. При сыне и внуке она продолжала играть первенствующую роль, и когда в 1640 г. в Москве было решено покончить с Кодою, то обвинения во всевозможных рели- гиозных и политических преступлениях были возведены не только на одного безличного князя Дмитрия, но и на его умную и власт- ную бабку, которая в сущности управляла за своего внука, как в первое время после смерти Игичея она же совершенно заслоняла своего сына, князя Михаила.К членам младших линий княжеского дома по своему поло- жению близко примыкал класс служилых остяков. Таковыми, строго говоря, считалось все коренное население собственно Коды, свое- образная военная аристократия, племя победителей и завоевателей. Все кодские остяки, в узком смысле этого слова, жители перво- начальной вотчины Алачевых, были служилыми в противополож- ность жителям присоединенных впоследствии волостей, плативших ясак. Неплатеж ясака и был отличительным признаком служилого остяка. Взамен ясака служилые остяки обязаны были нести воен- ную службу. Они составляют войско князей Алачевых, с которым последние служат московским государям. По первому зову должны кодские остяки являться к своему князю. Вооружение — панцыри, шлемы и остальное — князь выдавал из своего арсенала; он же снаб- жал их деньгами и провиантом и ссужал котлами, топорами и со- баками для промыслов. За это князья получали львиную часть военной добычи и тем покрывали свои военные расходы. ..Князья Игичей и Онжа и Чумей Алачевы и дети их, — писали остяки,— нас на твои государевы службы отпущаючи, запасом и деньгами и всякою ратною сбруею, пансырями и шеломами и добрыми соба- ками звериными сподобляли, и мы... многих твоих государевых изменников и непослушных людей иноземцев побивали и в полон жен их и детей имали и, деля тот полон по себе и приходя со службы в Кодские городки, князьям, князю Игичею с братьею и детям их после их, князей, и внучатом Алачевым в почесть ясырем и лучшим зверем били челом и тем княжие подъемы окупали - Отправляя своих остяков вместе с русским военным отрядом за солью на Ямыш-озеро, князь Михаил, по словам остяков, „давал им подъема на всякого человека денег по 2 рубля да их же ссужал хлебом и в дорогу давал на сход котлы и топоры 44 ; по другим све- дениям, он давал по 20 рублей на всех участников экспедиции. То же давал его сын князь Дмитрий [1] Из-за размера этой подмоги в 1636 и 1637 годах произошли недоразумения между князем и его служилыми остяками, закончившиеся открытым восстанием [2]. В воз- мещение своих расходов князья брали с остяков определенное ко- личество мягкой рухляди; так, они „за подможные деньги по 10 бе- лок со всякого человека князю Михаилу давали". Что касается предметов снаряжения, то ими князь только ссужал своих воинов, „а котлы и топоры давал князь Михайло Алачев тем остякам в долг" [3].
В те годы, когда служилые остяки не были на службе, они платили князю „поминки" мягкой рухлядью — своеобразный вид полудобровольных приношений. От этих поминков освобождались лишь те. которые в данное время находились на службе [4]. Князь Дмитрий, кроме того, ввел оброк со служилых людей из расчета сперва 2, потом даже 3 рублей с юрта; но в этом нововведении служилая знать увидела нарушение своих прав и иммунитетов, „что (они)... служилые, а не ясачные", и возмутилась. Военная аристо- кратия, участница и товарищ князя в грабежах и набегах, свергла его при помощи Москвы, как только были затронуты ее привилегии.
По данным переписи 1631 г., в Кодских городках было 134 слу- жилых остяка и в Кол-Пуколской волости 4 человека; из них на службе было 16 человек, а остальные платили князю „годовые поминки" [5].Итак, служилые остяки, представители сословия благородных, ясака не платили. Ясак платило население присоединенных к Коде волостей Емдырской, Ваховской и Вас-Пуколской. В этих волостях все жители поголовно — ясачные, т. е. подчиненные, обязанные платить дань. Это—потомки тех более слабых соседей, которых в свое время разорял князь Игичей с своими остяками, пока бла- годаря содействию Москвы не присоединил их к своим владениям. Факт уплаты ясака и является признаком подчинения. Если ко- ренные кодские остяки и платили „поминки", то они это делали „в почесть"; это не есть принудительная дань по указу, не „ясак* (закон, уложение) в полном смысле этого слова, а лишь, как сказа- но, добровольный (хотя бы фиктивно) дар, и одна лишь попытка превратить щ поминки" в оброк вызвала вооруженное сопротивле- ние. Ясачные люди в совершенно ином положении: они — подне- вольные плательщики дани. По переписи 1631 г. взрослых ясачных людей в Емдырской волости было 63 человека, в Ваховской — 27, всего кодским князьям платили ясак 96 человек; в Вас-Пуколской волости у князей Онжиных было 9 ясачных людей.Следующую группу составляют остяки, которые по бедности („худобе") или по иным причинам не в состоянии ходить „на лешню" и поэтому ни ясака, ни поминков не платят, государевой службы не служат. Они живут в „ярыжных", ходят „в подводах". Из этих
обедневших остяков и образуется тот слой зависимых людей, ко- торые делают .изделья* на князя наравне с его холопами: „кото- рые де служилые остяки бедные, кому ясаку дать нечего, и те остяки у князя Дмитреева отца у князя Михаила и у него, князя Дмитрея (дрова) секли и сена косили и хоромный лес ко двору плавили вместе с князь Дмитреевыми людьми* *.
Наконец, в Коде, как и в других остяцких волостях, суще* ствовало рабство в его патриархальной форме. Всего в Кодеком княжестве было в 1631 г. 80 холопов, из них князю Михаилу принадлежало 57 человек мужского пола (48 некрещеных и 9 ново- крещеное), другим членам княжеской семьи —14 человек и только 4 холопа составляли собственность простых остяков 2 .
Таков был социальный состав княжества, над которым власт- вовали потомки Алач а. Он соответствовал, вероятно, составу всех независимых остяцких княжеств в эпоху, предшествовавшую при- ходу русских.
Владения кодских княвей были закреплены за ними москов- скими государями. Права Алачевых на эти владения имели, как мы видели, корни в глубокой древности. Кода была их „родствен* ной вотчиной", кодские остяки — их „вотчтинными остяками". Эти права утверждались на идее священного происхождения их власти: в семье князя Игичея хранился фетиш — .палтыш-болван, чем он княжил и кодскими остяками владел" 3 . С присоединением к Москве кодские князья попадали в положение вассалов русского царя, от которого получали обратно свою .вотчину* уже на основах пожа- лования; они, по выражению одной челобитной, „твоим царским жалованьем в Сибирской украйне Кодскою вотчиною и с ясачными людьми пожалованы". „Я владею теми родственными вотчинами но твоей государеве грамоте", — заявлял князь Михаил. Точно так же и „старинные, вотчинные** остяки кодских княвей должны быть ям послушны и платить им ясак и поминки „по государеву указу, по жалованой грамоте* 4 . Всецело на основе пожалования владели Алачевы присоединенными к их вотчинам волостями в соседних уездах Игичею, кроме того, было пожаловано в пожизненное владение поместье на Руси—волость Лена на Выми с . Все эти новые земли были пожалованы .за службу в Сибирской земле"....
...Исключительное право кодских князей на получение дани с своих владений оставалось бесспорным до 1628 г., когда с князя Михаила потребовали роспись его ясачных людей, и затем, под предлогом, что он будто бы утаил часть пренадлежавших ему людей, тобольские воеводы послали взять ясак со всех остяков, оказавшихся „сверх князь-Михайловой росписи". Такое нарушение его суверенных прав вызвало сопротивление со стороны князя Михаила, и по его наущению остяки ясачным сборщикам „от- казали и ясаку и поминков не дали, а сказали, что не велел им давать (на государя) ясаку и поминков князь Михайло Алач ев, а велел им перехорониться 44 а . Окончательно русские стали брать ясак с Коды только после того, как князь Дмитрий был низложен и его вотчины отписаны на государя.
Жалуя Алачевым вотчины и предоставляя им полную само- стоятельность в деле управления ими и сбора с них дани, мос- ковские цари вместе с тем брали маленькое туземное княжество под свой протекторат и оказывали ему свою защиту. В 1604 г. царь Борис, по ходатайству князя Михаила, поручил березовским воеводам его „беречи, чтоб ему и его людем ни от кого тесноты и насильства никакого не было" 'К Эта охрана носила вполне реальный характер. До восстания 1609 г. ежегодно „для береженья" кодских князей с „Березова посылалось по 10 человек годоваль- щиков русских служилых людей с огненным боем. И позднее, по просьбе кодских князей, для их защиты с Березова посылалось „сколько человек пригоже 4 ".
Московское правительство, обычно столь скупое на льготы своим подданным, недаром жаловало своим кодским вассалам земли и иммунитеты. В этом выражалась определенная политика» которой Москва последовательно держалась в отношении своих колоний в первые моменты по их завоевании. Она всегда стре- милась опереться на верхушку туземного общества, чтобы при ее посредстве укрепить свое владычество над массой населения. Нуждаясь в содействии нарождавшейся остяцкой феодальной знати, она согласна была пойти на значительные уступки в ее пользу, чтобы только обеспечить это содействие, и в этих целях готова была способствовать ее усилению.
Таким образом иммунитеты даровались кодскому княжескому дому с определенной целью. Имелось в виду использовать военные силы Коды.Становясь вассалами московского государя, кодские князья брали на себя ряд определенных обязанностей по отношению к своему сеньеру.
Главной из таких обязанностей было участие кодских остяков в походах, предпринимаемых русскими, и в постройке острогов. Военная служба была основною службою Москве кодских князей и их народа. „С прошлых, государь, годов,—заявляли кодские остяки в 1649 г., — с Ермакова взятья Сибири блаженной памяти при великом государе царе... Иване Васильевиче и иным госу- дарям-царям служили мы, холопы твои, с кодскими князьями, со князь Игичеем Алачевым, и со князь Онжею, и со князь Чумеем, и с детьми их, и со внучатами: отцы наши и братья, и мы го роды и остроги во всей Сибири ставили и на твоих государевых измен- ников и ослушников, на колмацких людей и на татаровей, и на остяков, и на самоядь, на тунгусов и буляшских людей, и на всяких ослушников служили мы, с тобольскими и с березовскими казаками за один ходили" *. „В посылках в сибирских городех и в уездах,—заявлялось с пафосом в другой челобитной,—и в дальных землех служили всякие государевы службы., и кровь проливали и головы свои складывали исстари, от Сибирского взятья" 2 . Военная служба являлась как бы платой со стороны кодских князей за предоставленное им право на владение их вотчиной: «и с тое-де Кодские вотчины велено ему (князю Михаилу) наша служба слу- жити с теми кодскими людьми, и он-де служит всякие наши службы, струговые и лыжные" 3 .
Крупная роль кодских остяков в деле покорения Сибири не подлежит сомнению. При содействии, а может быть, по инициативе князя Игичея было завершено покорение Пелымского княжества завоеванием в 1594 г. Большой Конды, причем им были взяты в плен кондинский князь Агай и его семья 4 . Им же было пред- принято в 90-х годах несколько походов совместно с русскими для завоевания верхнего течения Оби, Сургута и Нарыма 5 . Осо- бенно были незаменимы услуги, которые оказали князья Алачевы при завоевании низовьев Оби и соседних с Обью остяцких кня- жеств. В 1593 г. князь Игичей и его люди с Никитою Траханиотовым „на Березове город ставили". Он же ходил походом на обдорских остяков и покорил их русским. По смерти его, в 1607 г., „как от- ложился было князь Василий обдорский", снова был послан, под командой березовского служилого человека Ивана Рябова, отряд кодских остяков, которые захватили в плен обдорского князя и его сына, а также его союзника, ляпинского князя Шатрова Лугуева, доставили их на Березов и привели обдорскнх остяков .,под царскую высокую руку". Несколько раньше, в 1604 г., кодские остяки посы- лались под начальством сотника Черкаса Рукина и князя Онжи ставить Томский город. Таким образом завоевание Оби и ее при- токов произведено было в значительной степени посредством во- оруженных сил кодских князей.