Похожие Темы

[Arturus]

20 КНИГА ИСТОРИЧЕСКОЙ БИБЛИОТЕКИ ДИОДОРА СИЦИЛИЙСКОГО
из Части 6 (1775 г.) -- Диодора Сикилийскаго Историческая библиотека. / Переведена с греческаго на российский язык Иваном Алексеевым. В шести частях. Санктпетербург: При Имп. Акад. наук, 1774-1775 гг. (Обозначение страниц этого издания в таких скобках -- [.../...])
/Расстановка глав и параграфов по изданию Diodorus of Sicily. The Library of History (The Loeb Classical Library)/

В двадесятой книге Диодора содержится следующее

Спойлер (раскрыть)

Как Агатокл переправился в Ливию, и, победив карфагенян в битве, завладел многими городами (гл. 3 – 18).
Как Кассандр учинил вспоможение Авдолеонту и вступил в сообщество войны с Птолемеем стратегом Антигона, по отложении его от последнего (гл. 19).
Как Птолемей завоевал некоторые города в Киликии, но Деметрий сын Антигона опять отобрал оные (гл. 19).
Как Полиперхонт Геракла сына Александра, с Барсиною прижитого, старался возвести на отцовское царство, а Птолемей Никокреонта царя Пафоса довёл до смерти (гл. 20 - 21).
О делах в Боспоре царями, а в Италии римлянами и самнитами учинённых (гл. 22 – 26).
Птолемеев поход в Киликию, а потом страну приморскую (гл. 27).
Геракл, сын Александра, убит Полиперхонтом (гл. 28).
Гамилькар военачальник карфагенский пленён сиракусянами (гл. 29 - 30). [1/2]
Как акрагантяне старались доставить вольность сикелийцам (гл. 31).
Как двадцать судов сиракусских в плен взято было (гл. 32).
О происшедшем в Ливии бунте и бедствии Агатокловом (гл. 33 – 34).
Что Аппий Клавдий цензором сделал (гл. 36).
Коринф и Сикион сданы Птолемею (гл. 37).
Убийство Клеопатры в Сардах (гл. 37).
Как Агатокл победив карфагенян, и Офелла владетеля Киренаики приглашённого для сообщества войны лишил жизни и присовокупил к себе его войско (гл. 38 - 42).
Как карфагеняне Бормилькара хотевшего учиниться тираном истребили (гл. 43 – 44).
Как некоторые Агатокловы суда, которые он с добычами на Сикелию отправил, кораблекрушение претерпели (гл. 44).
Как римляне марсиям утесняемым войной от самнитов, учинили помощь, и Каприю в Этрурии приступом взяли (гл. 44).
Поездка в Пирей Деметрия Полиоркета, и завладение Мунихием (гл. 45).
Возвращение вольности афинянам и мегарянам (гл. 46).
Поездка Деметрия на Кипр; сражение с Менелаем и осада Саламина (гл. 47 - 48).
Деметреево морское сражение с Птолемеем, и победа первого (гл. 49 - 52).
Покорение всего Кипра вместе с Птолемеевым войском (гл. 53). [2/3]
Как после того Антигон и Деметрий возложили на себя диадемы, чему, последовав и, другие полководцы назвались царями (гл. 53).
Как Агатокл после взятии Утики, часть войска на Сикелию переправил (гл. 54 - 55).
Как акрагантяне, вступив в сражение с военачальниками Агатокла, побеждены были (гл. 56).
Как Агатокл присовокупил Гераклею, Термы и Кефаллоидию, и покорил область аполлониатов с городом вместе (гл. 56).
Как Агатокл на Сикелии в морском сражении разбил карфагенян, а в сухопутном акрагантян (гл. 57 - 63).
Агатокл опять переправился в Либию и побеждён был (гл. 64).
Возмущения, произошедшие в обоих лагерях (гл. 65 - 70).
Агатоклов побег на Сикелию (гл. 71).
Кровопролитие, учинённое в сикелийцах Агатоклом (гл. 71 - 72).
Поход царя Антигона с великими силами в Египет (гл. 73 - 76).
Пасифил полководец отложился от Агатокла (гл. 77).
Каким образом карфагеняне мир утвердили с Агатоклом (гл. 79).
Как Деметрий несколько времени Родос осаждая, наконец, снял осаду (гл. 81 – 88, 91 - 99).
Как римляне самнитов в двух сражениях разбили (гл. 90).
Как Деметрий с Родоса в Элладу переехав, весьма многим городам возвратил вольность (гл. 100, 102 - 103). [3/4]
Как Агатокл против всякой справедливости вынудив деньги от липарцев, потерял суда серебром нагруженные (гл. 101).
Как римляне народ эквов покорили, а с самнитами мир заключили (гл. 101).
Дела Клеонима в Италии (гл. 104 - 105).
Для каких причин Кассандр, Лисимах, Селевк и Птолемей между собою согласяся нанесли войну Антигону (гл. 106).
Поход Кассандра против Деметрия в Фессалию, а Лисимаха в Азию (гл. 107).
Отложение полководцев Докима и Финика от Антигона (гл. 107).
Как Антигон, став лагерем против Лисимаха, превосходил оного войском далеко (гл. 108 - 109).
Как он сына Деметрия из Эллады позвал (гл. 109, 111).
Как Птолемей завоевал города в Койле Сирии, и Селевк из верхних сатрапий выступив, прошёл до самой Каппадокии (гл. 113).
Отступление всех войск на зимние стоянки (гл. 113).
[4/5]

ДВАДЦАТАЯ КНИГА

Спойлер (раскрыть)

1. /1/ Которые весьма продолжительные бываемые в народных собраниях рассуждения и мнения в истории вносят, или частые употребляют речи, таковых справедливо и без обиды их охуждать можно; ибо они, кроме того, что неблаговременным включением речей порядок истории перерывают; притом тем, которые нетерпеливо желают знать самое дело, делают задержку. /2/ Которые же хотят оказать свою в красноречии способность, особь народные собрания и речи говоренные послами; также похвалы и порицания, и прочее сему подобное составлять позволяется; особливо что ежели которые употребив умеренность в стиле, порознь сделают и то и другое, то по справедливости в обоем [5/6] похвалу заслужат. /3/ Теперь встречаются те, которые излишние риторические украшения употребляя, всю историю делают как бы прибавлением собраний народных. И так не только то досадительно, когда кто пишет худо, но и то также, если, хотя в другом мы по-видимому касаемся цели, от надлежащего порядка мест и времени отдаляемся. /4/ Чего ради, которые такие сочинения читают, отчасти хорошие те речи, хотя они и весьма кажутся быть к стати, пропускают, отчасти же от продолжительности и излишнего писателя тщания утомившись перестают читать вовсе; /5/ ибо природа истории есть простая и между собою связь имеющая, а потому подобна одушевлённому телу, от которого отнятая часть душевный тот дар теряет. Напротив того, что надлежащий слог имеет, всё в нём находится у места, и связь всего описания приятное и явственное чтение доставляет.
2. /1/ Впрочем мы риторическое в истории искусство не совсем отвергаем; ибо как историю различием украшать должно, то в некоторых местах включать такие речи нужно, — и эту благовременность и я иметь желаю — поскольку если обстоятельства посла, или советника или сим подобных людей требуют речи, в таком случае ежели кто не смел в словах найдётся, то и сам остаться виноватым будет должным. /2/ Причин [6/7] не мало найти кто может, для чего часто украшения риторические употреблять должно; ибо из многих удачливых и хороших изречений не надобно оставлять внимания достойных, и которые соединённую с историей имеют в себе пользу; или где дела великие и знатные, то уступать не должно, чтобы великостью содержания речь превышаема быть казалась; случается также иногда, что мы для решения закрытого какого предприятия употреблять слова по нашему мнению и соответственные намерению нашему принуждены бываем.
/3/ Впрочем о сём говорено довольно; теперь мы приступим к описанию дел предположенных, заметив прежде времена входящие в сие описание. В прежних книгах мы описали дела учинённые эллинами и варварами, по тот год который предшествовал Агатоклову походу в Ливию; до которого от разорения Трои восемьсот восемьдесят три года считается. В сей же книге присовокупив то, что с историей связь имеет, мы начнём от Агатокловой в Ливию переправы и окончим тем годом, в котором цари согласясь соединёнными силами нанесли войну Антигону, сыну Филиппа, охватив период в девять лет.
3. /1/ Когда Гиеромнемон был архонтом в Афинах, а римляне выбрали консулами Гая Юлия и Квинта Эмилия, на Сикилии Агатокл был разбит карфагенянами в сражении происходившем при Гимере, и, потеряв большую часть войска, [7/8] в которой были лучшие люди ушёл в Сиракусы. /2/ Где находился, и видя, что все союзники от него отложились, и варвары кроме Сиракус почти всей Сикелией овладели, а притом как морскими, так и сухопутными силами намного его превосходят, предпринял неожиданное и весьма отважное дело. /3/ Ибо как все думали, что он противиться карфагенянам не сможет, вознамерился, оставив в городе гарнизон довольно сильный, с отборными людьми переправиться в Ливию, надеясь, что как карфагеняне изнеженную в долговременном покое жизнь препровождали и опасностей не знали, легко от его воинов, искусившихся в трудах всякого рода, побеждены быть могут; притом союзники их в Ливии, которые от давнего времени неохотно им повиновались, при первом случае не упустят отложиться; и что всего более, он через это внезапное нападение на землю, которая не знала разорения доселе, и по причине благополучия карфагенян, всем была изобильна, разграбить. Сверх всего, он надеялся отвлечь от отечества и всей Сикелии варваров, и всю войну перенести в Ливию; что и воспоследовало.
4. /1/ Ибо он не открыв никому из друзей сего своего предприятия, брату своему Антандру, оставив гарнизон довольный, поручил в смотрение город; и взяв в службу, которые способны быть казались, приказал с оружием в готовности [8/9] быть пехоте, конным же сверх оружия взять по седлу и узде с собою, дабы достав иногда лошадей иметь готовых людей, которые всё потребное с собой имели, чтобы сесть на лошадь. /2/ Потому что в недавнешнем поражении большая часть пехоты пропала, конные же почти все уцелели, которых лошадей перевозить в Ливию тогда было невозможно. /3/ А чтобы в отсутствие его сиракусяне не взбунтовали, то он разлучил родственников, а особливо братьев, отцов от детей, и одних в городе оставил, а других взял с собою; /4/ ибо известно было, что те, которые в Сиракусах оставались, хотя бы и ненавидели тирана крайне, ничего, однако же, худого против Агатокла не предпримут, из-за любви к своим детям и ближним. /5/ А так как он нуждался в деньгах, то отобрал к себе имущество сирот малолетних у их попечителей, утверждая, что он намного лучшее, нежели те, попечение окажет и вернее, и как малолетние придут в возраст имущество возвратит им; взял он также от купцов заимообразно несколько денег, и некоторые в храмах обобрал вклады; притом у женщин украшения отнял. /6/ Видя же что многие богатые за это досадовали и к нему холодны были, собрав народ оплакивал в нём претерпенное несчастие недавно, как и настоящие от того бедствия; говоря, что он по привычке своей к [9/10] несчастиям легко может сносить осаду, но сожалеет о гражданах, если они заключены будучи в городе терпеть то принуждены будут. /7/ И так приказал он стараться о сохранении себя и имущества, которые не хотят сносить того, что судьбе угодно. Вскоре начали из города выбираться те, которые отменно были заживны и ненавидели тирана; которых он, напустив наёмное войско, лишил жизни, а имущество конфисковал. /8/ Таким образом свершив это, он вдруг и обогатился и очистив от недоброхотов своих город, рабов годных в службу вольными сделал.
5. /1/ Приготовив уже всё, и посадив на шестьдесят судов войско Агатокл ожидал способного к пути времени. Чего ради, как намерение его было скрыто, то некоторые думали, что он предпринял поход в Италию, а другие, что он намерен был разорять карфагенянам принадлежавшие земли на Сикелии; все же вообще погибшими тех считали, которые на судах отправиться имели, и безумие тирана поносили. /2/ Неприятели же тогда гораздо в большем числе триер стояли. Поэтому Агатокл сперва несколько дней держать на судах войско принужден был, потому что отчалить способа не было. Потом так как хлебные суда шли к городу скоро, карфагеняне всем флотом против них пустились. Тогда Агатокл не имея почти никакой надежды к произведению своего предприятия в действо, как увидел, [10/11] что вход в гавань был без заставы, употребив великую в гребле скорость вышел оттуда. /3/ Тут карфагеняне будучи уже от хлебных судов близко, и увидев, что неприятельские суда вдруг вышли, сперва решив, что оные пришли на вспоможение хлебным, отступив построили флот к бою. Но когда увидели, что они прошли мимо и далеко уже вперёд ушли, то пустились в погоню. Между тем, как одни уйти, а другие догнать старались всевозможно, суда с хлебом нечаянно бедствия избежали. И как в Сиракусах в рассуждении хлеба оказался уже недостаток, то оные приходом своим великое доставили довольство в город; и Агатокл также, как неприятель нагонял уже его, помощью наступавшей ночи спасся. /5/ На другой день случилось затмение солнца так велико, что везде видимы были звёзды, и день в ночь обратился; из-за чего воины Агатокла думая, что тем божество трудность им предзнаменует, очень приуныли, представив себе в мысли, что последует с ними.

[Arturus]

6-10

Спойлер (раскрыть)

6. /1/ И так продолжая путь морем, через шесть суток, на заре увидели в близости от себя флот карфагенский. В следствие чего гребли и те и другие сколько можно сильно, финикийцы с тем, что ежели им взять суда удастся, то они и Сиракусами завладеют, и отечество своё от великих бед избавят; эллины же, ежели [11/12] им пристать к берегу не удастся прежде, видели и для себя готовое наказание пред глазами, и оставшимся дома надлежало ожидать наижесточайшей неволи. /2/ Уже Ливия в виду показалась, и моряки взаимно себя побуждая невероятным образом одни перед другими рвались; хотя варвары плыли и скорее, потому что у них гребцы от долговременного упражнения были искусны, но эллины на некоторое расстояние впереди находились. По чему переехав море весьма скоро, как только к берегу пристали, то толпами и опрометью бросились с судов на землю; /3/ особливо что от последних судов Агатокла передние карфагенские только на выстрел были. В следствие чего немного времени из луков стреляя и пращами кидая, наконец с небольшим числом варварских судов Агатокл сразившись, и будучи многочисленнее одержал верх над ними. И карфагеняне оборотив назад немного далее выстрела остановились, а Агатокл при так называемых Латомиях высадив войско и сделав ров с палисадом от моря к морю, ввёл суда свои.
7. /1/ По учинении столь отважного дела, он предпринял другое с большею ещё опасностью соединённое. Ибо он пригласив военачальников, которые во всём ему были послушны, и исправив жертвоприношение Деметре и Коре собрал всё войско; /2/ потом для говорения речи при всех вошед в собрание [12/13] в венце и богатой одежде, и говорив прежде немного, что к намерению служило, придал торжественный обет защитницам Сикелии богиням Деметре и Коре, собою учинённый, что им он все суда хочет обратить в светильники. /3/ Чего ради долг требует, чтобы спасшиеся исполнили им оный, а вместо же тех обещал, ежели они ревностно стоять будут, сделать числом далеко больше; ибо боги через жертву победу всей войны возвещают. /4/ Как он сказал сие, то один слуга принёс зажжённый факел; который он взяв и приказав равномерно раздать и всем триерархам, призывал богинь, и первый пошёл к главному судну (триере наварха); запалив корму, он повелел и другим следовать своему примеру. Тут как все триерархи огонь подложили, и пламя скоро вверх поднялось, трубачи заиграли сигнал к бою, а войско закричало воинский клич, и все о счастливом домой возвращении делали обеты. /5/ Это же для того более Агатокл сделал, чтобы в опасности совсем забыть бежать воинов принудить; ибо по отнятии надежды на суда убежища, должны они полагать спасения своего надежду единственно в победе. Притом, как он имел немного войска, то предвидел, что ежели ему оберегать флот, неминуемо делить войско надобно было, а потому недостаточен он будет в силах для сражений; ежели оставить без обороны, то сделает, что он достанется карфагенянам. [13/14]
8. /1/ Впрочем, когда таким образом горел весь флот, и пламя великое расстояние обнимало, на сикелийцев напал страх. Ибо они сперва, хитростью Агатокловой обмануты будучи, а притом, как и скорость предпринятого дела не дала времени рассудить им, все на то были согласны; но как потом всё себе вообразили, то пришли в раскаяние, и представляя в мысли пространство моря, которое их отделяло от дома, о спасении своём отчаивались. /2/ Агатокл, стараясь освободить воинов от страха, повёл войско против так называемого Мегалополя, принадлежавшего карфагенянам. /3/ Находившаяся по дороге страна, через которую они проходили, изобиловала садами и различными посевами, была пересечена многоводными каналами, орошавшими каждое место. Поселения следовали одно за другим; они были застроены роскошно украшенными домами, показывавшими богатство их владельцев. /4/ Дворы же были наполнены всем, предназначенным для наслаждения, как бы указывая на богатство местных жителей плодами, накопленными во время длительного мира. Что касается земли, то часть её была засажена виноградниками, часть — маслинами и была наполнена другими плодовыми деревьями. В других районах на равнине паслись стада коров и отары овец, а ближайшие луга были наполнены пасущимися лошадьми. [14/15] Вообще же в этих местах было всякого рода богатство, так как знатнейшие из карфагенян захватывали владения и старались отличиться богатствами, предназначенными для наслаждения. /5/ Из-за чего сикелийцы весёлости страны и изобилию удивляясь, имели в мыслях великие надежды, видя предложенные награждения для победителей достойные бедствий. /6/ Итак, Агатокл видя, что воины его печалиться перестали и охотнее к перенесению бедствий стали, вдруг подступил под городские стены [Мегалополя]. Поскольку этот приступ был внезапный, а притом жители по не искусству в войнах недолго стояли, то Агатокл взял силою город; и отдав его на разграбление воинам обогатил их и разохотил их ещё больше. /7/ Потом, немедленно двинулся к так называемому Белому Тунету, овладел городом, который отстоял от Карфагена около двух тысяч стадий. Войско его думало, что он во взятых городах учредит гарнизоны, а потому и награбленное имущество в них положило; но Агатокл соответственные делам собою учинённым имея мысли, и не хотя никакого оставить места для убежища войску пока он не победит порядочным сражением неприятелей, разорил города те, и стал на открытом месте лагерем.
9. /1/ Между тем карфагеняне остановившиеся по близости сикелийцев, [15/16] увидев зажжённый флот их радовались сначала, как бы неприятели боясь их флот истребили; но после усмотрев, что неприятельское войско пошло на их земли, домышляясь чему последовать надобно было, сочли, что флот ко вреду их сожжён был нарочно. Из-за этого растянули они на носах у судов своих кожи, что они всегда делать обычай имели, когда какое либо несчастье их Карфагенскому государству настало; /2/ притом бронзовые носы кораблей оставшиеся от сгоревшего Агатоклова флота забрали на свои триремы, и послали дать знать о всём происшедшем в Карфаген. Однако до них ещё некоторые из жителей сведав, что флот Агатокла был близко, дали знать о том карфагенянам. /3/ Которые от внезапного приключения испугавшись, думали, что как сухопутные, так и морские их силы на Сикелии в конец погибли; особливо, что ежели бы Агатокл не победил, то бы никогда не осмелился оставить Сиракусы без защиты, и не подумал бы переезжать через то море, которым владел неприятель. /4/ Поэтому великое беспокойство и страх напали на город, народ на площадь сбежался, и рассуждал, что делать надлежало. Ибо войска, которое бы могло вступить в бой с неприятелем, в готовности не было; граждане же будучи в военных делах неискусны и совсем не знающи, пришли в отчаяние, и думали, [16/17] что неприятель уже идёт к городу. /5/ Между тем некоторые говорили, что надобно послать послов к Агатоклу для постановления мира, которые бы и разведали вместе, что делает неприятель, другие же обождать советовали пока о всём обстоятельно известно будет. Как в сём смятении город находился, то посланные от наварха флота прибыли и о всём происшедшем объявили.
10. /1/ Тут, когда опять все образумились, то герусия винила всех навархов, что они имея море в своей власти, позволили врагам переправиться и высадиться в Ливии; и сделали главными военачальниками Ганнона и Бормилькара, хотя они наследную вражду между собой имели. /2/ Ибо думали, что личная их не доверенность и не согласие будет общим спасением государству. Однако в сём весьма обманулись. Потому что Бормилькар давно думал сделаться тираном, но не имея доселе потребной власти и способного случая к произведению сего своего предприятия в действо, тогда получив команду возымел изрядный случай. /3/ Причиною тому была жестокость в наказаниях карфагенян; ибо они в военное время знатнейших людей на высочайшие степени власти и чести возводят, почитая, что им надлежит защищать целость общества; а по получении же мира, ложные вины на них же возводят, и осуждая неправедно от зависти казнят их. /4/ Почему некоторые избираемы будучи начальниками, мнений в судах боясь или отлагаются или к тирании обращаются; что [17/18] и Бормилькар один из двух военачальников в то время сделал; о чём немного после объявлено будет.
/5/ И так предводители видя, что недолжно было мешкать, не дожидаясь из окрестных мест и союзных городов войска, вывели лишь граждан в поле, числом не меньше сорока тысяч пеших воинов, одной тысячи конных, и две тысячи колесниц. /6/ Заняв некоторое высокое место, от неприятелей неподалёку, они расположили войско к бою; правым крылом предводительствовал Ганнон, которому находившиеся в "Священном отряде" помогали, левым же -- управляя, Бормилькар построил там фалангу, потому что в ширину распространятся не позволяло место; колесницы же и конницу впереди поставил с тем намерением, чтобы сперва учинив нападение ими, узнать эллинов силы.

[Arturus]

11-18

Спойлер (раскрыть)

11. /1/ Агатокл же со своей стороны, смотря на строй варваров, правое крыло препоручил своему сыну Архагату, дав ему двадцать пять сотен пехотинцев; затем он построил сиракусян, числом две тысячи пятьсот, потом три тысячи эллинских наёмников, и под конец три тысячи самнитов, тирренов и кельтов. Сам он со своими телохранителями сражался на левом крыле, оказывая сопротивление тысяче гоплитов "Священного отряда" карфагенян. Пятьсот лучников и пращников он разделил между крыльями. /2/ Военного снаряжения едва хватало для воинов, и когда он увидел людей из (корабельных) команд [18/19] безоружными, он, растянув чехлы для щитов на палках, таким образом, сделав их похожими внешне на круглые щиты, этим людям раздал их, которые впрочем к употреблению были негодны, но из дали оружием тем казались, которые правды о том не знали. /3/ Видя, что его воины, напуганны большим количеством варварской конницы и пехоты, он выпустил в войске во многих местах сов, которых он задолго приготовил для ослабления уныния воинов. /4/ Совы, летая между фалангами и садясь на щиты и шлемы, воодушевляли воинов, так как каждый считал это хорошим знаком, потому что эта птица считается посвященной Афине. /5/ Сии же выдумки хотя некоторым кажутся быть пустые, однако, не редко они причиною бывают великих успехов. Что и тогда последовало; ибо как сим образом уверено было войско, а притом слух разнёсся, что боги ясно прознаменуют победу, то воины смелее опасности себя подвергали.
12. /1/ В самом деле, когда на них были пущены колесницы, они отчасти метательным оружием неприятелей побивали, от части мимо пропустили, а некоторые принудили обратиться на свою же пехоту. /2/ Таким же образом они выдержали нападение конницы; и, переранив людей много, в бег назад их обратили. Пока они отличались в этой предварительной борьбе, пешие войска варваров вступили в рукопашную. /3/ Развернулось [19/20] жесточайшее сражение, и Ганнон, который командовал "Священным отрядом" отборных воинов и стараясь лично завоевать победу, сильно теснил эллинов и убил многих из них. Несмотря, что все виды метательного оружия обрушились на него, он не уступил, пробивался вперёд, хотя он и страдал от многих ран, пока не умер от изнеможения. /4/ По убиении онаго бывшие в той части карфагеняне пришли в уныние, а Агатокл и его воины возликовали и стали гораздо смелее, чем раньше. /5/ Когда Бомилькар, другой военачальник, услышал об этом от некоторых людей, то, сочтя, что сами боги подают ему к тирании способный случай, он так рассуждал в себе: если войско Агатокла будет разбито, то ему тираном сделаться будет невозможно, потому что так как граждане будут сильны, но если же Агатокл одержит победу и в страх приведёт карфагенян, то он легко уже покорит побеждённых, а когда ему вздумается, то разгромит и Агатокла. /6/ Сие в себе размышляя с охранявшими знамёна отступать начал, дав знать неприятелям о тайной своей склонности, своим же объявив о смерти Ганнона и приказывая им отходить на холм в боевом порядке, утверждая что то будет полезно. /7/ А так как враг их теснил и всё отступление вид казало бегства, то близ стоявшие ливийцы, думая что передний строй силой одолён был, побежали и сами. Между тем бывшие в "Священном [20/21] отряде" после гибели своего предводителя Ганнона, сперва мужественно сопротивлялись и, перешагивая через тела своих людей, павших, все бедствия сносили. Узнав же, что большая часть войска обращена была в бегство, и неприятели их окружают, принуждены были отступить. /8/ И поэтому, когда всё карфагенское войско тыл показало, варвары пустились бежать в Карфаген, а Агатокл, после преследования их до определённого места, повернул назад и разграбил лагерь врага.
13. /1/ В сём сражении пало до двухсот эллинов, а карфагенян не более тысячи, но некоторые написали, что более шести тысяч. В лагере карфагенян было найдено, наряду с прочим, колесниц много, в которых более двадцати тысяч наручней находилось. /2/ Ибо как варвары думали, что без труда одолеют эллинов, то между собою уговорились, чтоб брать в полон как можно больше, и, сковав заключить в бараки для рабов. /3/ Но божество, по моему мнению, как бы нарочно гордо полагавшим, заранее противное событие ниспослало. И так Агатокл, неожиданно победив карфагенян, в стенах заключил их. И судьба подающая попеременно после уронов счастливые успехи, победителей равно и побеждённых гордость смирила. /4/ Потому, что на Сикелии карфагеняне, победившие в большом сражении Агатокла, в осаде держали Сиракусы, а в Ливии же одержав в столь знаменитом бою [21/22] верх Агатокл утеснял осадою карфагенян. И что более удивительно: владетель сей на своём острове имея войско в целости одолён был от варваров, на матерой же земле с частью разбитого войска одержал верх над победителями.
14. /1/ Чего ради карфагеняне почитая за ниспосланное на себя от богов несчастье, обратились ко всякого рода прошениям; и, так как они считали, что Геракл, которому поклонялись в их родном городе, был чрезвычайно разгневан на них, они отправили в Тир великое множество денег и весьма драгоценных вкладов немало. /2/ Ибо они будучи оттуда выходцы, в прежние времена обыкновенно десятую часть доходов своих посылали богу; но после того разбогатев и гораздо больше дохода получая, начали посылать весьма мало и умалили почтение к богу. Чего ради тем несчастием приведены будучи в раскаяние, вспомнили всех богов тирских. /3/ Они даже послали из своих храмов с мольбой золотые ковчеги с их образами, считая, что это больше поможет к отвращению божеского гнева, когда они для умилостивления пошлют вклады. /4/ Они также думали, что Крон на них гневается, потому что они прежде сего знатнейших сыновей своих приносили в жертву этому богу, но в последнее время, тайно покупая и вскармливая мальчиков приносили в жертву; и когда было произведено расследование, было обнаружено, что некоторые из принесённых в жертву были подменёнными. /5/ О сём рассудив, [22/23] а особливо видя, что и неприятели пред городом стояли лагерем, они исполнились суеверного страха, так как они полагали, что пренебрегли почестями богам, установленными их отцами. В своём усердии восполнить своё упущение они выбрали двести знатнейших детей и всенародно принесли их в жертву; а другие, находившиеся под подозрением, добровольно принесли в жертву своих, которых было числом не менее трёхсот. /6/ У них была бронзовая статуя Крона, протягивающая руки ладонями вверх и наклоненные к земле так, что ребёнок, положенный на них, скатывался и падал в некую бездну, полную огня. Возможно, именно отсюда Еврипид взял мифический рассказ, что у него о жертвоприношении в Тавриде, где он Ифигению так вопрошаемую от Ореста вводит:
«Какую я, когда умру, иметь могилу буду?
Среди священного огня, глубокую в земле яму!»
/7/ Рассказ из древнего мифа, у эллинов также известный, что Крон своих же детей, умерщвляет, кажется по сему закону наблюдается у карфагенян.
15. /1/ Впрочем, как такая в Ливии последовала перемена, карфагеняне послали к Гамилькару на Сикелию нарочных, с тем, чтобы он как можно скорее прислал от себя помощь, притом отправили к нему захваченные бронзовые носы с кораблей Агатокла. Гамилькар приказал прибывшим молчать [23/24] о понесённом поражении, но повсюду распространять среди воинов известие, что Агатокл полностью лишился своего флота и всей своей армии. /2/ Сам Гамилькар, отправлял в Сиракусы в качестве посланников некоторых прибывших из Карфагена и, посылая с ними носы, потребовал сдачи города; так как, сказал он, армия сиракусян была наголову разбита карфагенянами, а их корабли были сожжены, и предъявление носов представило доказательство сомневающимся. /3/ Чего ради из бывших тогда в городе, которые о сём несчастьи Агатокловом от вестников слышали, многие поверили. Старейшины же как сомнительное дело в тайне хранили, дабы какого не произошло смятения, и немедленно присланных отпустили; изгнанных же родственников и друзей, а также и из других, которые на то негодовали, что они делали, не меньше восьми тысяч из города выгнали. /4/ И так, когда такое множество людей нечаянно оставить отечество принуждено было, город беганьем, беспокойством и женским рыданием наполнился; и не одного дома в это время не осталось без плача. /5/ Ибо державшие сторону тирана оплакивали бедствие Агатокла и его сыновей, из простых же иные сожалели о погибших, как они думали, в Ливии, а другие соболезновали о жребии тех, которым надлежало оставить отечество своё и дома, и которым ни остаться ни выйти из города, по причине той, что варвары держали его в осаде, [24/25] было не можно, притом, что они сверх упомянутых зол малолетних детей и жён брать с собой принуждены были. /6/ Гамилькар же как изгнанники ушли к нему, даровал жизнь им, и в порядке пошёл с войском под Сиракусы, как бы по причине малолюдства и возвещённого оставшимся в городе несчастья, только что взять его.
16. /1/ Однако прежде он отправил посольство и обещал Антандру с бывшими при нём прощение, ежели они сдадут город. Где после многих рассуждений, наконец, Антандр, будучи по природе малодушен и имея разум отважностью и делами брата весьма несходный, подал своё мнение, что надобно сдать город; но этолиец Эримнон, которого Агатокл дал в советники брату, противный подав голос, уговорил всех стоять твёрдо, пока разведают точно. /2/ Тогда Гамилькар о намерении граждан сведав, осадные орудия разного рода собрал, положив делать приступы непременно. /3/ Агатокл же после того сражения построил два триаконтора2, из которых один отправил в Сиракусы, посадив на него гребцов самых лучших, и Неарха, одного из вернейших друзей бывших с ним, который бы возвестил о победе своим дома. /4/ И так они попутный ветер имея в пятый день прибыли к Сиракусам, [25/26] и в венках, притом песни распевая, как рассветало ехали к городу. /5/ Сие усмотрев сторожевые суда карфагенян немедленно погнались за ними, и как бегущие немного впереди были, то одни другим не уступали в гребле. Когда таким образом гребцы спорили взаимно, то увидев сие жители города и осаждающие к гавани бежали и обои о своих заботясь, советовали им не бояться. /6/ Почти уже триаконтор был схвачен, и барбары радовались, жители же города не имея способа подать помощь, за сохранение своих делали богам обеты богатые. И гонящиеся почти только хотели ударить носом, как судно будучи от берега недалеко, на один выстрел, пристать прежде успело, и с помощью сиракусян от бедствия спаслось. /7/ Тогда Гамилькар видя, что граждане по причине страха и внезапного прибытия ожидаемой ими вести в гавани собрались, и заключив, что часть стены без стражи осталась, приказал сильнейшим людям идти с лестницами; которые застав, что на стене не было стражи, влезли так, что никто не ведал, и почти уже промежутками между двух башен овладели, как обыкновенная команда, употребляемая для осмотра караулов, придя на место их увидела. /8/ Из-за чего по происшествии тут боя граждане сбежались, которые упредив имевшую придти к влезшим помощь, от части их побили, а от [26/27] части стремглав со стен сбросили. /9/ Гамилькар, ни добившись ничего, отвел своё войско от города, и послал в Карфаген на помощь пять тысяч воинов.
17. /1/ Между тем Агатокл, открытые места имея уже в своей власти, побрал крепости находившиеся вблизи Карфагена; и из городов иные страхом, другие по ненависти к карфагенянам присовокупил к себе. И укрепив лагерь свой при Тунете, оставив в нём гарнизон довольно сильный, пошёл к городам приморским. Сперва взяв штурмом Неаполь, к покорённым показал себя милосердным; потом следуя далее к Хадрумету осадил его, и Елима, царя ливийцев, обязал себе союзом. /2/ О чём карфагеняне услышав всю силу войны обратили к Тунету, и завладев Агатокловым лагерем, подведя к городу осадные орудия, непрестанные делали приступы. /3/ Агатокл через некоторых о поражении своих узнав, большую часть войска оставил при осаде, и взяв с собою отряд телохранителей, с небольшой частью пошёл тихо на некоторую гору, где как хадруметянам, так и карфагенянам осаждавшим Тунет можно бы было его видеть. /4/ Ночью же приказав воинам на великое расстояние зажечь огни, вселил подозрение в карфагенян, как бы он против них шёл с сильным войском, в осаждённых же, как бы новые к неприятелю на помощь пришли многочисленные [27/28] силы. /5/ Этой статегемой те и другие обмануты будучи нечаянный вред претерпели, ибо осаждавшие Тунет назад ушли в Карфаген оставив и осадные орудия, хадруметяне от страха отечество своё сдали. /6/ Агатокл, приняв этот город на известных договорах, взял штурмом Тапс, и другие города в той стороне, отчасти силою, а отчасти уговорив присовокупил себе. Наконец более двухсот городов приведя под власть свою, предпринял поход в верхние земли Ливии.
18. /1/ Как он ушел уже далеко и был в пути много дней, то карфагеняне вместе с прибывшими с Сикелии осадили опять Тунет и многие места освободили находившиеся в руках врага. Но Агатокл, узнав об этом от гонцов из Тунета, стремительно двинулся назад. /2/ Идя днём он, когда двести стадиев до врага осталось, то остановился лагерем и запретил зажигать огонь воинам. Ночью же отправившись, и идя поспешно, в начале дня напал на опустошавших земли, и в беспорядке оплошно шатавшихся неприятелей вне лагеря, и побив больше двух тысяч, так же пленив не мало, много к будущим успехам сделал. /3/ Ибо все думали, что карфагеняне получив с Сикелии помощь и союзниками в Ливии утвердясь, сильнее были Агатокла; но после этого его успеха варвары опять в боязнь пришли. Так он, победив в битве Елима, царя ливийского, который отложился от него, вернул на свою сторону царя и множество варваров.
И такое состояние Сикелии и Ливии [28/29] в то время было.

[Arturus]

19-21

Спойлер (раскрыть)

19. /1/ В Македонии же Кассандр учинив помощь Авдолеону, пеонскому царю, и произведя войну с автариатами, освободил его от бедствий, и автариатов с детьми и жёнами, которых они имели с собою, числом до двадцати тысяч, поселил близ горы называемой Орбел. /2/ Как он этим был занят, между тем в Пелопоннесе Птолемей стратег Антигона, которому он вверил войско, сердясь на своего правителя, что не получал от него почестей себе должных, изменил Антигону, и вступил в сообщество с Кассандром. Оставил же он в смотрение сатрапию при Геллеспонте одному вернейшему своему другу Финику, к которому переслал воинов, чтоб он защищал города и крепости, и не слушался впредь Антигона.
/3/ Заключалось в общем правителей договоре и сие, чтоб эллинским городам давать вольность, поэтому Птолемей правитель Египта поставляя в вину Антигону, что он в некоторые города ввёл свои гарнизоны, предпринял войну против него. /4/ И отправил своё войско под предводительством Леонида, приводить под власть Птолемею города в гористой Киликии подлежавшие Антигону; послал он также в города дершавшие сторону Кассандра и Лисимаха, прося, чтоб они послушав его не допускали возрастать могуществу Антигона. /5/ Антигон же меньшего своего сына Филиппа отправил к Геллеспонту воевать против [29/30] Финика и изменников, в Киликию же Деметрия, который должность свою исправляя ревностно, победил и стратегов Птолемея, и возвратил города отнятые.
20. /1/ Как сие происходило, Полиперхонт, находившийся в Пелопоннесе, виня поступки Кассандра и желая опять снискать власть над македонянами призвал из Пергама рождённого от Барсины Геракла, который был сыном Александра, и воспитывался в Пергаме, будучи уже около семнадцати лет. /2/ Чего ради Полиперхонт часто посылая к своим знакомцам и недругам Кассандра просил о возведении юноши на отцовское царство. /3/ Письменно также он просил и этолийцев, чтобы они дав от себя войско в сообщество, обещая великую им воздать благодарность, ежели в возведении сына на отцовское царство вспомоществовать будут. Как по желанию его вышло и этолийцы на прошение его склонились, то много и других для возведения нового царя пристало, так что всего более двадцати тысяч пехоты и не меньше тысячи человек конницы собралось. /4/ И Полиперхонт делая к войне приготовления собирал деньги, послал также просить помощи и к македонянам, которые ему благоприятствовали.
21. /1/ Между тем Птолемей имея уже города на острове Кипр в своей власти, сведав от некоторых, что Никокл, царь пафоский, утвердил с Антигоном тайную дружбу, послал из друзей своих Аргея [30/31] и Калликрата с таким приказанием, чтобы они убили Никокла; ибо он весьма опасался, чтоб и другие не взбунтовали, смотря, что многие уже прежде отложились. Чего ради они отправившись на остров и взяв от Менелая стратега войска потребное число воинов окружили дом Никокла, и объявив ему указ царский приказали оному отказаться от жизни. /2/ Он сперва было к очищению себя от того, что на него говорили, обратился; но как никто не хотел внимать его оправданию, то он лишил себя жизни. Аксиотея, жена Никокла, услышав о мужниной смерти, дочерей своих, девиц ещё, умертвила, чтоб кто из неприятелей к себе не взял их в рабство, а также жён братьев Никокла склонила умереть с собою вместе, хотя впрочем Птолемей никакого зла не намерен был им сделать, но наипаче приказал оставить их безвредных. /3/ Чего ради как царский дом внезапными убийствами и несчастиями был наполнен, братья Никокла заперши двери и здание зажегши себя погубили. Таким образом дом царей пафоских подпадя плачевным бедствиям погиб вовсе.
Мы же обещанное повествование дел на Кипре исполнив перейдём к других описанию.

[Arturus]

22-30

Спойлер (раскрыть)

22. /1/ В то же время в Понте по кончине Перисада, который в Боспоре Киммерийском царём был, спорили о владении три его сына Эвмел, Сатир и Притан. /2/ Из сих старший, Сатир, получил [31/32] царство от отца, управлявшего им тридцать восемь лет; Эвмел же с некоторыми соседственными варварами утвердив дружественный союз вознамерился спорить с братом своим о царстве. /3/ О чём Сатир известяся пошёл против него с великою силою, и через реку Тат переправяся, как приблизился к неприятельскому стану, телеги, на которых множество съестных припасов привезено было, вокруг лагеря своего поставил; и построив войско, сам в середине оного по скифскому обычаю занял место. /4/ Было же у него в войске наёмников из Эллады не больше двух тысяч и столько же фракийцев. Прочие все были вспомогательные скифы, числом больше двадцати тысяч пехоты и не меньше десяти тысяч конницы. Эвмелу помогал Арифарн царь сираков, который имел с собой двадцать тысяч конницы и двадцать две тысячи пехоты. /5/ И так по вступлении в жесточайшее сражение, Сатир, имевший около себя людей отборных, начал бой конницею с Арифарном, который стоял против него в середине боевого строя. По падении с обеих сторон многих, наконец силою прорвавшись варварского царя обратил в бегство. /6/ И сперва гоня неприятеля бил всех попадавшихся, после же узнав, что на правом крыле Эвмел одолел, и его наёмное войско побежало, оставил погоню, и подкрепив своих разбитых опять одержал победу, и всё неприятельское войско прогнал и рассыпал; так что [32/33] все видели, что преемничество в отцовском царстве, как по старшинству, так и по храбрости принадлежит ему справедливо.
23. /1/ Арифарн же и Эвмел побеждены будучи в сражении ушли в столицу. Она стояла на реке Тат, которая обтекая её, так как была весьма глубока, то трудным приступ делала. Утёсы великие её окружали, и леса густые, к ней два только входа, а притом сделанных (рукотворно) имелось. Из коих один был к самому дворцу защищаемый высокими башнями и другими укреплениями; другой с противоположной части на болотах, деревянными заграждениями и воротами укреплённый, и преграждённый на столпах домами на воде построенными. Как столь крепко было место, то Сатир сперва разорял неприятельские окололежащие земли, и жёг сёла, откуда великое множество собрал пленных и добычи. /2/ Потом силяся прорваться водами, при укреплениях и башнях потеряв своих весьма много назад отступить принужден был; учинив же нападение чрез болота овладел деревянными заграждениями. /3/ Которые разрушив и через реку переправясь, лес также, которым непременно надобно было идти ко дворцу, рубить начал. И как сие ревностно производимо было, то царь Арифарн, опасаясь, чтоб крепость силою не взяли, отважнее сопротивление делал, видя особливо, что спасение его единственно зависит от победы. /4/ Сверх сего разделил [33/34] и стрелков по обеим сторонам прохода, которые рубивших лес ранили, коим за густотою деревьев ни от метательного оружия остеречься, ни отражать бьющих или мстить было не возможно. /5/ Однако воины Сатира хотя с трудом три дня лес рубили и путь расчищали, на четвёртый же день подошли к стене. Но будучи одолеваемы множеством метального оружия, и мест теснотою великие претерпевали уроны. /6/ Ибо Мениск предводитель наёмного войска, будучи человеком разумным и неустрашимым, войдя проходом, под стеною хотя мужественно стоял со своими, однако как в большем числе сделана была против него вылазка, назад был прогнан. /7/ Которого Сатир в опасности увидя, подкрепил скоро, и остановив стремление неприятелей копьём в руку пробит был. От которой раны придя в слабость, отступил назад в лагерь свой, и в наступившую ночь умер, царствуя по смерти отца своего Перисада едва девять месяцев. /8/ Мениск же предводитель наёмного войска оставив осаду, отвёл войско в город Гаргаза. И оттуда царское тело в Пантикапей к брату его Притану привёз рекою.
24. /1/ Который великолепное погребение отправив, и положив между царскими гробницами, немедленно отправившись в Гаргазу принял войско и владение вместе. К нему отправлено было от Эвмела посольство, [34/35] о разделении царства, однако он не хотел того сделать. И так оставив оборонительное войско в Гаргазе, в Пантикапей возвратился, дабы утвердить состояние царства. В то же время Эвмел с помощью варваров завладел Гаргазой, и из других городов и укреплений многими. /2/ А как Притан пошёл против него с войском, то по вступлении в сражение (Эвмел) победил брата, и заключив его в перешейке, находящемся близ Меотийского озера, принудил договариваться о сдаче; по которым договорам он отдал войско, и обещал оставить и царство. По возвращении же своём в Пантикапей, в котором городе издревле боспорские цари жили обыкновенно, (Притан) опять получить хотел владение. Но побеждён будучи, ушёл в так называемые Сады (Кепы), и там убит был. /3/ Эвмел же для утверждения по смерти братьев своих своего владения, друзей Сатира и Притана, а также жён и детей убил всех. Один только Перисад сын Сатира, который был ещё весьма молод, от рук его избегнул. Ибо он уехав из города, ушёл к Агару царю скифскому. /4/ А так как граждане за убийство сродников своих негодовали, то Эвмел собрав народ оправдывал содеяное и возвратил им унаследованный от отцов вид правления, дал также вольность, какую жители Пантикапея имели раньше, обещал притом облегчить подати, и много говорил, для снискания себе любви [35/36] народной. /5/ И так в короткое время благодеяниями приведя всех в любовь прежнюю, владел наконец праведно по законам, и сделал то, что добродетелям его удивлялись немало.
25. /1/ Ибо он постоянно оказывал благодеяния бизантийцам, синопцам и другим эллинам, жившим по берегам Понта. Когда каллатийцев Лисимах держал в осаде, и осаждённые великий в съестных припасах имели недостаток, то оставившим по причине оного город тысяче человек он дал не только безопасное убежище, но притом позволил жить в городе. Сверх сего так называемую Псою и землю разделил среди них жребием. /2/ И для пользы тех, которые на судах по Понту ходили, предприняв войну против варваров — гениохов и тавров, а также ахеян, — к разбоям привыкших, море от разбойников сделал безопасным. Чего ради он не только в своём царстве, но во всей ойкумене, так как купцы великодушие его везде прославляли, снискал хвалу -- наипрекраснейший плод благотворения. /3/ Великое также множество земель по соседству от варваров присовокупил к своему владению, и царство привёл в превеликую знатность и славу. Наконец собрался завоевать все соседние народы, вокруг Понта, и намерение своё вскоре бы осуществил, если бы преждевременно не умер. Ибо он царствуя пять лет и столько же месяцев, нечаянным некоторым случаем лишился [36/37] жизни. /4/ Когда он из Синдики домой возвращаясь поспешал к некоторому жертвоприношению, и сидя в колеснице четырью лошадями заложенной и о четырёх колёсах, а притом в крытой, ехал в столицу, то лошади шарахнувшись во весь опор поскакали. А поскольку возница не мог сдержать их, то он (Эвмел) опасаясь, что лошади сорвуться с кручи, хотел выскочить. Но так как меч его попал в колесо, то и он протащен был, и тогда же скончался.
26. /1/ О кончине братьев, Эвмела и Сатира, некоторые сообщают предсказания, несколько впрочем пустые, которым однако же местные жители верят. Ибо, рассказывают, что Сатиру бог отвечал, чтоб он опасался мышки, чтоб она его когда не умертвила. Поэтому он не мог терпеть, чтоб раб или свободный сим именем назывался. При том домовых и полевых мышей боялся; и всегда приказывал своим рабам, чтобы они их били и замазывали их норы. Потом сделав всё, чем избегнуть надеялся смерти, получив однако в мышку рану окончил жизнь свою. /2/ Эвмелу же предсказано было, чтоб он избегал носимого дома. Чего ради и сей не входил ни в какой дом неосторожно, пока прежде его рабы кровли и основания хорошо не осмотрят. А так как крытая колесница причиною по видимому была его смерти, то каждый думал, что предсказание сбылось.
/3/ И [37/38] так, о делах произошедших в Боспоре рассказано довольно.
В Италии же римские консулы вступив с войском в Самний, победили самнитов при так называемом Талии. И как побеждённые заняли холм называвшийся у них Священным, тогда римляне, особливо что уже ночь наступила, вошли в лагерь свой; но на другой день по возобновлении сражения весьма много пало самнитов, а в плен взято более двух тысяч двухсот. /4/ По сим столь счастливым успехам римляне открытыми местами свободно завладели, и изменившие себе города покорили. Чего ради в Катаракте и Керавнилии, по взятии оных учредили гарнизон.
27. /1/ С избранием архонтом в Афинах Деметрия Фалерийского, консулами избраны в Риме Квинт Фабий, вторично, и Гай Марций. В это время Птолемей царь египетский сведав, что стратеги его города в Киликии потеряли, прибыв морем с войском к Фаселиде взял оный город; отсюда в Ликию переехав, Ксант, в котором находился гарнизон Антигонов взял приступом. /2/ Потом пристав к Кавну сданный ему город принял, и крепости, в которых были гарнизоны, покорил сильною рукою, и разорил до основания Гераклею, а Персик же сдачею воинов достался ему в руки. /3/ После сего на Кос отправившись и призвал Птолемея, он был племянник Антигона от брата, и имел вверенное себе войско, [38/39] но, оставив дядю вступил в сообщество с дел с Птолемеем. Итак, его отправившегося из Халкиды и на Кой прибывшего сперва Птолемей благоприятно принял; потом усмотрев, что он поступает своевольно, и военачальников дарами и разговорами к себе привлекает, то опасаясь, чтобы он какого коварства не умыслил, предупредив отдал под стражу и принудил яд выпить. Воинов же под предводительством его бывших привлёк к себе обещаниями и перемешал в своём войске.
28. /1/ Между тем Полиперхонт собрав великие силы хотел возвести на отцовское царство Геракла сына Александра от Барсины, и так как он стоял при городе Стимфайя, то Кассандр пришёл с войском. Когда лагерь от лагеря находился неподалёку, и македоняне на возвращение царя своего охотно взирали, то Кассандр, опасаясь, чтобы македоняне, будучи по природе склонны к переменам, к Гераклу не передались, отправил посольство к Полиперхонту. /2/ И старался в рассуждении царя дать знать ему, что если возвести ему того удастся, то он должен будет другим повиноваться, а когда же за одно с ним лишит царя жизни, то он прежнее в Македонии получит подаренье, притом получив войско главным стратегом в Пелопоннесе объявлен быть имеет и во всём владении Кассандра с наивеличайшими почестями сообщником ему сделается. Наконец [39/40] премногими и великими обещаниями обольстив Полиперхонта и заключив с ним союз тайно, привёл к тому его, что он царя коварным образом лишил жизни. /3/ И так по умерщвлении царя Полиперхонт уже явно сношение имея с Кассандром получил в подаренье, а притом, как уговорился, и войско, а именно четыре тысячи македонской пехоты и пятьсот человек фессалийской конницы. /4/ Присовокупивши других охотников он хотел пройти в Пелопоннес через Беотию, впрочем, беотийцами и пелопоннесцами недопущен будучи, пошёл обратно, и прибыв к Локрам зимовал там.
29. /1/ Как это происходило, между тем Лисимах построил город в Херронесе, и назвал по своему имени Лисимахия. Клеомен же лакедемонский царь скончался владея шестьдесят лет и десять месяцев; после которого заступивший престол Арей, внук Клеомена и сын Акротата, царствовал сорок четыре года.
/2/ В это самое время на Сикелии Гамилькар покорив прочие места на острове, пошёл с войском к Сиракусам, намереваясь и их взять силою. /3/ Он не допускал подвозить продовольствие, имея уже долгое время море в своей власти, и погубив в около лежащих землях плоды, предпринял завладеть местами вокруг Олимпия лежащими перед городом; и положил немедленно подступить с войском под стены, потому что прорицатель смотря на внутренности жертв предсказал ему, что он [40/41] на другой день, конечно, будет обедать в Сиракусах. /4/ Жители же города намерение неприятеля приметив выслали ночью три тысячи пехоты и около четырёхсот конницы приказав им занять Эвриел. /5/ А так как они немедленно приказание исполнили, то карфагеняне думая, что о том неприятели знать не будут, с полуночи пошли далее. Всего войска предводителем был Гамилькар, который имел всегда при себе охранительный отряд, конницею же предводительствовал Дейнократ. /6/ Пехота же была разделена на две фаланги, из которых одна состояла из варваров, а другую составляли эллины союзные с ними. Сверх этого много было у него людей из разных народов, которые из-за добычи не были в числе войска, эти люди так как не находятся в строю часто бывают причиною возмущения и страха, от того не редко превеликие бедствия происходят. /7/ И тогда в узких и трудных дорогах некоторой бременосцы, и другие не в числе бывшие войска в проходе за дорогу поссорились между собою и в стеснившемся народе подрались. И как много за обе стороны вступилось, то великий крик и смятение последовало в войске.
/8/ В это время сиракусяне засевшие на Эвриеле узнав о беспорядочном приближении варваров, и будучи на высоких местах сделали нападение на неприятелей. /9/ Некоторые с высоких мест в подходящих [41/42] оружие метали, другие же, занявшие наперёд выгодные места, путь варварам пресекли, иные бегущих бросаться с крутых мест стремглав принуждали; ибо темнота и незнание делали, что варвары думали, что неприятель засел в великих силах. /10/ И так карфагеняне по незнанию мест и тесноте не зная что делать, бежать пустились. А понеже пространного выхода там не было, то часть, а притом не малая своей конницей была потоптана, часть же, не могши распознать по причине ночи, между собою билась. /11/ Гамилькар сперва мужественно неприятелей встретил, и уговаривал своих охранителей, чтобы они в общем бедствии твёрдо стояли; но после, по причине замешательства и страха, воинами будучи оставлен, едва живой сиракусянами захвачен был.
30. /1/ Здесь по достоинству заслуживает примечание непостоянство судьбы, и необычайность того, что иначе, нежели бы думать должно было, случается людям. Ибо Агатокл не уступающий никому в храбрости, и имея у себя великое войско, которое ему в сражении при Гимере помогало, не только побеждён был варварами, но лучших людей и большую часть потерял войска; оставшиеся же в Сиракусах с небольшим числом граждан побеждённых, не только над карфагенским войском, которое их осаждало, верх одержали, но притом главного их [42/43] предводителя Гамилькара, человека весьма знатного между своими гражданами, достали в руки; и что крайнего удивления достойно, сто двадцать тысяч пехоты и пять тысяч конницы от небольшого числа неприятелей с помощью выдумки обмана и природы места побеждено было конечно. И справедливо, что говорится: в войне пустого много.
/2/ После сего бегства карфагеняне в разные стороны рассыпавшись, едва на другой день опять собрались, сиракусяне же с превеликими корыстями возвратившись в город отдали Гамилькара тем, которые наказать его желали; вспомнили также о прорицании гадателя, который предсказал ему, что на следующий день он будет обедать в Сиракусах, и, которого справедливость божество самим делом подтвердило. /3/ И так скованного Гамилькара родственники убитых по городу водили, и измучив его жестокими муками с крайним ругательством умертвили. Потом начальные люди города некоторых с его отрубленной головою послали к Агатоклу, которые бы вместе и о полученной недавно победе ему возвестили.

[Arturus]

31-50

Спойлер (раскрыть)

31. /1/ Карфагенское же войско после понесённого поражения узнав о причине такого несчастья едва, наконец, освободилось от страха. И как не было в нём предводителя, то произошёл раздор между варварами и эллинами. /2/ Чего ради изгнанники с прочими эллинами сделали себе стратегом Дейнократа, карфагеняне же [43/44] занимавшему после главного полководца вторую степень поручили команду.
В которое время акрагантяне видя такое состояние Сикелии, и сочтя за способный случай начали домогаться на острове первенства; /3/ ибо они думали, что карфагеняне едва ли в состоянии вести войну против Агатокла, Дейнократа же, который из беглых имел собранное войско, покорить удобно можно, также сиракусяне, которые в продовольствии крайний имели недостаток, и не захотят о преимуществе спорить; а что всего более, как они для освобождения гражданств от ига подданства сию войну предпринимали, то охотно все сколько по ненависти к варварам, столько по врождённому во всех желанию быть непокорёнными, сделаются согласными. /4/ Чего ради сделали стратегом Ксенодика, и дав ему достаточно войска воевать послали; он немедленно пойдя к Геле, и допущен будучи от некоторых своих знакомцев завладел городом, сильным войском и деньгами вместе. /5/ И так геланцы получив вольность со всеми силами в сообщество войны вступили для освобождения гражданств весьма охотно. Как о сём действии акрагантян слух по острову разнёсся, то тут же города вольными сделаться возжелали, и первые эннанцы отправив послов сдали акрагантянам город; которые сделав его вольным проследовали к Эрбессу, в котором гарнизон находился. И вступив в бой жестокий, [44/45] так как жители города пришли на помощь, то гарнизоном овладели и много варваров побили, оставшиеся же до пятисот человек положив оружие сдались.
32. /1/ Как акрагантяне этим заняты были, то некоторые из воинов оставленные в Сиракусах Агатоклом взяв Эхетлу опустошали леонтинские и камаринские земли. /2/ Бедствие то весьма чувствительно было гражданствам, что страна разорена и плоды все повреждены были. Чего ради Ксенодик в те места отправившись отвратил войну от леонтян и камаринцев, и взяв Эхетлу, которая хорошо укреплена была, возвратил жителям правление демократическое; вселил также страх и в сиракусян. Потом обходя города, в которых были гарнизоны, освободил их от власти карфагенян.
/3/ Между тем сиракусяне крайний недостаток претерпевая в хлебе, узнав, что скоро будут суда с ним, двадцать триер послали, и приметив, что стоявшие караулы варвары содержали слабо, выехали тихо и вдоль берега до самой Мегары проплыв прихода торговцев ожидали. /4/ А как тридцать карфагенских судов на них напало, то они сперва противиться боем положили, но прогнаны к земле будучи уплыли к некоторому святилищу Геры. /5/ По происшествии же с судами боя, как карфагеняне кидая на суда железные когти силою от берега оттаскивали, то взято было в плен десять триер, прочие же избавились от несчастья подошедшею помощью из города.
И в таком тогда состоянии дела на Сикелии находились.

33. /1/ В Ливии же Агатокл, как вёзшие голову Гамилькара прибыли, взяв её и сев на лошадь подъехал к неприятельскому лагерю так близко, что можно было его выслушать, и показав голову объявил им о поражении войска их. /2/ Что жесточайшую печаль карфагенянам причинило, которые по обычаю варварскому сделав голове поклонение, и смерть царскую за собственное своё несчастье почитая, продолжать войны не хотели нисколько. Агатокл же напротив успехами в Ливии возгордившись, что счастье его столько умножилось, высокие имел мысли, как бы все уже опасности миновали. /3/ Впрочем, судьба в таком степени счастью его продолжиться не допустила, но от собственных воинов превеликие бедствия на него навела. Ибо Ликиск один из военачальников приглашён будучи на обед Агатоклом, и напившись пьян начал династа злословить. /4/ Впрочем Агатокл почитая его за нужного на войне человека обращал ругательства его в шутку; но Архагат сын его досадуя за то, начал напротив ругать и грозить ему. /5/ И по окончании обеда, как всякий пошёл в свою палатку, Ликиск попрекнул кровосмешение с мачехой Архагата; [46/47] ибо все думали, что он с Алкией, так мачеху звали, тайно имел соединение. /6/ Из-за этого Архагат весьма разгорячился, схватив у одного телохранителя копьё пронзил бок ему. Которого, так как он тут же умер, подняв некоторые отнесли в его палатку; когда же только рассвело, то друзья убитого и других воинов много сбежалось, и озлобясь за то наполнили лагерь возмущением. /7/ Многие так же из военачальников зная вины за собою и боясь за то наказания, сочтя случай за благовременный, произвели бунт немалый. И как всё войско от ненависти к этой жестокости пришло в ярость, то все похватали оружие для наказания убийцы; наконец, убить Архагата положили, а если же Агатокл не отдаст своего сына, то сам вместо него наказан будет. /8/ Притом должного себе жалованья требовали и выбрали новых стратегов, наконец стены Тунета заняли и отовсюду к династам приставили стражу.
34. /1/ Карфагеняне об этом бунте происшедшем у неприятелей узнав, послали от себя склонять их к передаче, обещая дать жалованье больше и немалые подарки. Вследствие чего многие из военачальников передаться к ним с войском обещали; /2/ а Агатокл видя, что спасение его совсем погибает, и опасаясь неприятелю быть выдан и кончить жизнь поносно, почёл за лучшее, если претерпеть уже что было надобно, [47/48] умереть от своих воинов. /3/ Чего ради сняв с себя порфиру и надев простую и худую одежду вышел. И как по новости случая воспоследовало молчание и сбежалось отовсюду людей много, то он начал говорить речь соответственную обстоятельствам настоящим, и представив о всех делах своих, учинённых до селе, сказал напоследок, что он готов умереть, если соратникам его это нужно; /4/ ибо он никогда столько боязлив не был, чтобы от любви к жизни хотел что либо претерпеть себя недостойное. Чему, выговорив, они свидетели будут, обнажил меч, как бы хотел заколоться. И уже имел пронзить себя, как войско закричало, чтобы он того не делал, и отовсюду голоса слышны были отпускающие ему преступление. /5/ И как народ приказывал ему надеть украшение царское, тогда он с пролитием слёз благодаря его, приличествующее украшение опять надел на себя, и все весёлым рукоплесканием совершенное ему прощение и возвращение в прежнее достоинство изъявили. Между тем карфагеняне ожидали с часа на час передачи к себе эллинов, и Агатокл не упуская случая, пошёл против них с войском. /6/ А варвары думая, что неприятели к ним передаются, нисколько о том не помышляли, что делается на самом деле; и Агатокл подойдя к неприятелям близко приказал дать сигнал к сражению, и сделав нападение побил их весьма много. [48/49] Карфагеняне неожиданным этим приключением устрашены будучи, и потеряв своих много, в лагерь побежали. /7/ Таким образом Агатокл дерзостным поступком сына своего ввергнут в бедствие будучи, мужеством своим не только освободился от несчастья, но притом разбил неприятелей; которые же, особливо бунт учиняли, и сколько недоброжелательных ни было к Агатоклу, числом более двухсот человек к карфагенянам перебежали.
Представив дела происходившие в Ливии и на Сикелии, сообщим также и о том, что делалось в Италии.
35. /1/ Тиррены учинили нападение на поселение Сутрий, римскую колонию, поэтому для защиты его пошли консулы с сильным войском, и победив тирренов, до самого лагеря их гнали; /2/ около того времени самниты по отдалении римского войска, япигов, державших сторону римлян без всякого страха теснили. Вследствие чего консулы принуждены были разделить войско, и Фабий в Тиррении сопротивление делал, а Марций против самнитов отправившись, город Аллиф взял приступом, и освободил союзников от осады. /3/ Фабий же, как тиррены в великом множестве под Сутрий собрались, тайно от неприятелей через соседствующие земли вошёл в верхнюю Тиррению, которая давно уже никаких нападений неприятельских не испытывала. /4/ И вступив нечаянно [49/50] опустошил страну повсюду, и разбив встретивших его жителей, положил много на месте, и не мало живых в плен взял. Потом в другом сражении близ так называемой Перисии победив тирренов, и побив много, привёл народ в ужас, он первый из римлян вступил в эти места с войском. /5/ С арретийцами же, кротонцами и перисийцами заключив перемирие, и взяв приступом так называемую Кастолу, принудил тирренов оставить Сутрий осаду.
36. /1/ В Риме в этом году цензорами сделаны были, из которых один Аппий Клавдий по допущению товарища Люция Плавтия много отменил прежних установлений; ибо он угождая народу на сенат не смотрел нисколько. И во-первых воду, которая по нему Аппиев акведук называется, через восемьдесят стадий провёл в город, и весьма много на это употребил из казны денег без повеления сената; /2/ потому большую часть дороги, именуемой от него Аппиевой, от Рима до Капуи, более чем на тысячу стадий крепким выстлал камнем, великим коштом ровняя места высокие и низкие, и таким образом истощив всю казну, своею ревностью к общей пользе оставил по себе вечную память. /3/ Он умерил также чин сенаторский, не только нобилей и отменного достоинства людей выбирая в него, как обычай был доселе, но и сыновей вольноотпущенников мешая много; за что нобили весьма [50/51] негодовали. /4/ Притом позволив гражданам присоединяться к кому хотят и считаться где угодно. Наконец видя, что весьма завидовали ему нобили, любовью простого народа против вражды нобилей себя ограждая избыл злобы граждан других. /5/ В смотре всадников ни у кого не отнимал лошади, и в разборе сенаторов не исключал никого низкой породы, что цензоры делали обыкновенно. Консулы же сколько завистью движимы будучи, не меньше желая угодить знатным, созывали сенаторов, не тех которых он выбрал, но которых бывшие до него цензоры избрали; /6/ народ против нобилей споря держал сторону Аппия, и для утверждения сродственников произвёл некоторого Гнея Флавия сына вольноотпущенника в эдилы, которое знаменитее других было, и он первый из римлян чей отец был рабом получил эту достоинства степень. Наконец Аппий от звания отказавшись и зависти сената боясь, якобы за слепотою не выходил из дома.
37. /1/ На следующем году архонтом в Афинах был сделан Харин; римляне же консулами избрали Публий Деция и Квинта Фабия, а илиане сто восемнадцатые олимпийские игры торжествовали, на которой верх одержал в беге Аполлонид Тегеатец. Птолемей же из Минда вышед с великим флотом, и острова объезжая, в проезде Андр, выведя гарнизон, сделал вольным. Оттуда пришед к Истму отобрал Сикион и Коринф от Кратесипола. [51/52] По каким же причинам он города столь знаменитые получил во власть свою, в предследовавших книгах о том объявлено мною, почему и повторять я не намерен. /2/ Он предпринял также и другим городам эллинским возвратить вольность, надеясь от благоприятства эллинов великой себе пользы. Но как те, которым приказано было поставить хлеб и деньги, обещания своего не исполняли, то Птолемей рассердившись, заключил мир с Кассандром на таком основании, чтобы каждому удержать за собою города, которые у него были во власти. Потом укрепив Сикион и Коринф гарнизоном, отправился в Египет.
/3/ Между тем Клеопатра сердясь на Антигона возымела склонность к Птолемею, и выехала из Сард, чтобы к нему отправиться. Она была сестра Александра завоевателя персов, дочь Филиппа сына Аминты, жена Александра, который предпринял поход в Италию. /4/ Чего ради по знатности рода, Кассандр, Лисимах, Антигон также и Птолемей и все знатные полководцы, по кончине Александровой искали вступить в брак с нею. Ибо как каждый надеялся, что македоняне на сие супружество согласятся, то царский дом как высочайшую власть сим способом желал себе присвоить. /5/ Правитель же Сард, которому Антигон приказал удерживать Клеопатру, не допустил её уехать; и после по повелению его с помощью некоторых женщин [52/53] убил её обманом. /6/ Впрочем Антигон не хотя, чтобы его виновником смерти её считали, казнил несколько женщин, якобы они её умертвили, и сделал погребение с великолепием царским. Такой Клеопатра, которую все знатнейшие полководцы взять за себя тщились, до брачного союза конец жизни получила.
/7/ Я же предложив о делах в Азии и Элладе происходивших коснусь других стран ойкумены.
38. /1/ В Ливии карфагеняне послали войско для приведения в послушание нумидийцев. Чего ради Агатокл оставив Архагата сына своего с частью войска при Туните. Сам с лучшими в восемь тысяч пехоты и восемьсот конницы, а притом с пятьюдесятью ливийскими колесницами пошёл вслед за неприятелем поспешно. /2/ Между тем карфагеняне придя к нумидийцам называемым зуфонами много жителей к себе присовокупили; из бунтовщиков также некоторых привели в прежнее сообщничество. Услышав же, что неприятель находится близко, расположили стан свой на высоком месте, который обтекали реки глубокие и весьма трудные к переходу, и тем от нечаянных неприятельских нападений оградились. /3/ Способным же особливо из нумидийцев приказали в тыл зайти эллинам, и делая им всякие беспокойства задерживать оных в походе. Как они по повелению сделали, [53/54] то Агатокл отрядил против них лучников и пращников, а сам с прочим войском следовал к неприятельскому лагерю. /4/ Но карфагеняне узнав его намерение вывели из лагеря войско, и построившись к бою вступить в сражение были готовы; и увидев, что Агатоклово войско начало уже чрез реку переправляться, напав на неприятелей много их при реке, к переходу весьма трудной, побили. /5/ Между тем, как Агатокловы воины силою перейти старались, то эллины мужеством, а варвары многочисленностью превышали. И как оба войска долго времени крепко бились, нумидийцы с обеих сторон биться перестали, и конца сражению ожидали в намерении разграбить обоз побеждённых. /6/ Агатокл же с лучшими, которые при нём находились, первый противопоставленную часть неприятельского прорвал войска, и обращением в бег оной сделал, что и прочее войско тыл показало. Конные только эллины бывшие на службе у карфагенян под предводительством Клинона сильно противясь удерживали Агатокловых воинов; и по вступлении в бой жестокий многие сражаясь храбро лишились жизни, прочие же некоторым случаем спаслись.
39. /1/ Агатокл оставив за ними погоню, и устремясь на варваров в лагерь ушедших,[54/55] и хотя ворваться трудными и неприступными местами, претерпел сам урон не меньше, чем причинил карфагенянам. Однако он для того предприятия своего не оставил, но гордясь победою наступал на неприятелей, надеяся силою завладеть лагерем. /2/ Между тем наблюдавшие конца сражения нумидийцы не могли напасть на тяжесть карфагенян, потому что оба войска близ станов бились. Чего ради напав на обоз эллинский, зная, что Агатокл отошёл далеко, и некому было защищать онаго удобно, учинивших сопротивление побили и множество в плен людей, как и другого получили. /3/ О чём Агатокл сведав пошёл туда на спех с войском, и несколько возвратил награбленное. Впрочем нумидийцы большую часть увезли с собою, и по наступлении ночи ушли оттуда далеко. /4/ По сём победитель воздвигнув тропей разделил воинам добычи, чтобы никто не тужил о потерянном своём имении. Пленных же эллинов, которые были со стороны карфагенян, заключил в некоторое укрепление. /5/ Которые мщения его опасаясь ночью на гарнизон бывший в укреплении напали; но будучи одолены от оного заняли некоторое крепкое место будучи числом не меньше тысячи человек, из которых больше пятисот было сиракусян. /6/ О сём происшествии Агатокл узнав пошёл туда с войском, и не смотря на договор, с каким они сдались, вышедших оттуда тех злоумышленников побил всех.
40. /1/ По окончании сего сражения [55/56] представляя в мысли всё то, что к покорению способствовало карфагенян, отправил послом в Кирену к Офеллу сиракусянина Ортона. Офелл был из числа друзей служивших Александру и Кирению с около лежащими городами и сильное войско имея в своей власти, помышлял о владении большем. /2/ Как он в сих мыслях обращался, прибыл к нему посол Агатоклов с таким прошением, чтобы он для покорения карфагенян соединил с ним свои силы. В возблагодарение за то Агатокл уступит ему владение Ливией. /3/ Для него же Сикелии довольно, когда освободившись от опасностей настоящих от карфагенян, можно будет ему завладеть всем островом свободно. Для распространения же власти близко лежит Италия, ежели он вздумает большие завоевания делать. /4/ Ливия же, отделяющаяся пространным и трудным морем, ему не к стати, в которую он теперь вошёл не по желанию, но нуждою побуждаем. /5/ И так Офелл, что к давнему его предприятию новая приложилась надежда, охотно на предложение согласился, и чрез посольство приглашал в союз войны афинян. Ибо он имел в супружестве Эвтидику дочь Мильтиада, который производил род свой от предводителя войск, одержавших победу при Марафоне. /6/ Чего ради он как по сему супружества союзу, так и по другим благоприятства знакам принят был в гражданство, и много афинян идти на сию войну согласилось охотно. [56/57] Из других так же эллинов немало пристать к нему хотели, надеясь наилучшую часть Ливии разделить по себе жребием и карфагенские сокровища разграбить. /7/ Потому что состояние Эллады по причине всегдашних браней и междоусобных владетелей споров было худо и бедно; по чему они думали, что не только великие получат пользы, но и настоящих зол освободятся.
41. /1/ Офелл изготовив всё потребное к походу с довольствием, отправился с войском имея у себя более десяти тысяч пеших, конных же шестьсот, колесниц сто, возниц же и воинов колесничных (парабатов) больше трёхсот. Притом таких, которые закомплектными называются, следовало с ним не меньше десяти тысяч. И многие из них жён, детей и другое имущество везли с собою, так что сие войско вид переселения показывало. /2/ И так Офелл препроводив в пути восемнадцать дней, и пройдя три тысячи стадий, около Автомил остановился; как оттуда следовал далее, то встретилась на пути гора с обеих сторон утёсистая, в среди которой была глубокая лощина, на которой стояла гладкая некая высокая скала. /3/ При подошве оной находилась пространная пещера, вокруг коей рос плющ и тис. В ней, как баснословят, жила царица Ламия, отменной красоты женщина, но по причине лютости её в последующее время лицо оной в зверский вид превращено было. Ибо как у неё все померли дети, то она о сём печалясь крайне, [57/58] и завидуя других женщин в детях счастью, приказывала из объятий оных отнимать и убивать тут же младенцев. /4/ По чему и до сих пор слух об этой женщине у детей продолжается, и имя её превеликий наводит ужас. А так как она пила много, то позволила всем всё делать без наказания. /5/ И понеже она ничего, что делалось во владении её, не смотрела, то почитали её за слепую. Чего ради некоторые баснословили, что якобы она глаза в кошелёк клала, относя сие к не смотрению от излишнего употребления вина происходившему, якобы оно зрение отнимало. /6/ А что она была в Ливии, то и Еврипид свидетельствует, написав таким образом:
Кто поносного того имени для смертных,
И ливийской Ламии не знает рода.
42. /1/ Впрочем Офелл безводною и вредными животными наполненною землёю продолжал поход с трудом великим; ибо не только он воды не имея, но и сухой пищи, в опасности находился лишиться войска. /2/ В степях же находящихся при Сиртах, великое было множество змей и зверей диких всякого рода, и как многих укусы были смертоносны, то немало людей погибало, которым не могли ни врачи, ни друзья подать помощи. Особливо, что как многие змеи одинакового с землёй были цвета, то и остеречься от них никто не мог; [58/59] и как многие на них наступали, то ужалены будучи смертельно погибали. Напоследок Офелл продолжив путь через два месяца, с крайней трудностью едва дошёл до Агатоклова лагеря, где в небольшом от него расстоянии расположился.
/3/ Карфагеняне узнав о его приходе боялись, видя, что пришло против них толикое войско; Агатокл же встретив Офелла, и дружески снабдив его всем потребным, советовал ему дать отдых войску, чтобы оно с силами собиралось; сам же несколько дней выждав, и разведав о всём, что ближнем лагере делалось, как большая часть войска для сыскания скоту корма и пищи вышла, и Офелл нисколько не подозревал о том, что он положил сделать, собрав всё войско, говорил в рассуждении Офелла, что он призван будучи для соединения оружия, неприятельское намерение имеет, и как тем огорчилось войско, то он устроив его пошёл против киренцев. /4/ Офелл от неожиданного приключения придя в страх защитить себя старался, но скоростью неприятеля притеснён будучи, а притом, что оставшегося войска к сопротивлению не достаточно было, убит в сражении; /5/ Агатокл сильным воинам приказал положить оружие, и преклонив всех к себе щедростью обещаний, получил таким образом в руки всё войско. Чего ради Офелл надеясь излишне, и доверяя неосторожно, такой имел конец жизни.
43. /1/ Между тем в Карфагене Бормилькар давно уже [59/60] сделаться тираном помышляя, искал способного времени к произведению своего предприятия в действо. А хотя и часто ему преподавался к тому случай, однако малая какая-либо причина останавливала; ибо мнительны те бывают, которые какие-либо великие и беззаконные дела начать думают, и всегда лучше хотят медлить, нежели делать, и откладывать нежели предприятие своё производить в действо. Что самое и тогда вышло; /2/ впрочем когда он счёл за способное тогдашнее время, то знатнейших граждан около себя бывших выслал в поход против нумидийцев, чтобы не иметь себе противника из знати, между тем страхом удерживаем будучи, никому не смел открыть о тирании своих мыслей. /3/ В то же время, когда Агатокл напал на Офеллу случилось, что и он предпринял династом учиниться, в которое время ни тот ни другой не имел сведения, что делается у неприятелей. /4/ Ибо ни Агатоклу не было известно о похищении тиранической власти, и смятении в городе происходившем, в котором случае легко бы он завоевал Карфаген; потому что Бормилькар, в самом деле помогал стороне Агатокловой, и не захотел бы подвергнуться поносной смерти; ни карфагеняне опять о поступке Агатокла против Офелла не знали; для того, что они бы присовокупив к себе войска Офелла, удобнее его победили. /5/ Впрочем обоим незнание сие по нашему мнению, [60/61] не без причины случилось, хотя дела важные были, и сходные между собою они предпринимали. /6/ Ибо Агатокл приняв намерение убить благоприятствовавшего себе человека не старался ведать, что у неприятелей происходило, Бормилькар же единственно устремив свои мысли в порабощение отечества не думал о том нисколько, что в неприятельском лагере происходит, потому что у него в голове было завоевать сограждан, а не неприятелей.
/7/ В сём месте может кто охуждать историю видя, что многие и различные дела в жизни происходят в одно время, писатели же прерывать повествования и разделять бывшие в одно время приключения против свойства принуждены бывают необходимостью, откуда следует, что истина дел ничего не теряет, описание же оных, которому не позволяется того делать, хотя дела представляет и точно, однако же от свойства истины остаётся далеко.
44. /1/ Итак, Бормилькар набрав войско в так называемом Новом городе, сей город лежит неподалёку от Старого Карфагена, а прочих отпустил в то время, пятьсот же граждан знающих о его предприятии, и около тысячи наёмных воинов уговорив, объявил себя тираном. /2/ И разделив на пять частей воинство, вступил в город, побивая всех попадавшихся по улицам навстречу. От чего невероятное воспоследовало в городе беганье и ужас, [61/62] карфагеняне сперва думали, что ворвался неприятель и город ему предали; но как узнано было точно, то молодые люди сбежались и построившись пошли против тирана. /3/ Бормилькар же всех встречавшихся на улицах побивая спешил на площадь, и много погубил граждан, которых нашёл безоружными. /4/ А как карфагеняне высокие вокруг площади заняли дома, и множество метательного оружия бросали, то сообщники заговора, потому что они находились на открытом месте, поражаемы были. /5/ Чего ради претерпев урон не малый, собрались в кучу, и узкими улицами ушли в Новый город. И как они заняли некоторое высокое место, то по вооружении всего уже гражданства карфагеняне против бунтовщиков вооружились. /6/ Потом отправили к ним из числа старейшин людей способных, и дав прощение в преступлениях, разошлись мирно. Других обиды по причине настоящих бедствий городу забыли, но Бормилькара, оказав над ним жесточайшие мучения, несмотря на обязательства клятвы, поносным образом лишили жизни. Таким образом карфагеняне будучи в крайней опасности вольности лишиться, прежний вид правления отечества возвратили.
/7/ Между тем Агатокл грузовые суда наполнил корыстями и посадив на них пришедших из Киренаики, которые к войне были неспособны, отправил в Сиракусы. [62/63] Впрочем в поднявшейся буре суда от части потонули, от части к италийским островам Питекуссами называемым занесены были, и потому немного в целости пришло в Сиракусы.
/8/ В Италии римские консулы вспомоществуя марсиям, которых самниты беспокоили войной, верх одержали, побив великое число неприятелей. /9/ Потом взяв путь через умбрийские земли, в Тиррению вступили, которая с ними враждовала; и крепость называемую Каерия взяли. А как жители страны этой отправили от себя нарочных требовать перемирия, то с тарквинианами на сорок лет, а с прочими тирренами только на один год утвердили.

45. /1/ По истечении сего года в Афинах архонтом учинился Анаксикрат, в Риме же консулами Аппий Клавдий и Люций Волумний. В сие время Деметрий сын Антигона снабдён будучи от отца великими силами сухопутными и морскими, также метательным оружием и другим потребным для осады, отправился из Эфеса; приказано было ему всем городам Эллады, и первым Афинам, в которых ещё был гарнизон Кассандров, доставить вольность. /2/ И так он прибыв к Пирею с силами, немедленно по своём приезде обнародовав манифест, начал осаду отвсюду. Дионисий же мунихийского гарнизона начальник и Деметрий Фалерийский, которому в смотрение поручен был город от Кассандра, [63/64] имея много у себя войска со стен неприятелей отбивали. /3/ Но некоторые из Антигоновых воинов сделав устремление близ берега, перелезли чрез стену, и многих сподвижников к себе приняли. И сим образом Пирей взят был. Из бывших в осаде Дионисий начальник гарнизона ушёл в Мунихию, Деметрий же Фалерейский в город (Афины). /4/ На другой же день послан будучи с другими от народа к Деметрию, и переговорив о независимости гражданства и собственной безопасности, чтоб он со свитою отпущен был, истребовал на то согласие. И видя, что Афин удержать было не можно, уехал прежде в Фивы, а оттуда к Птолемею в Египет. /5/ И так он управляя городом десять лет, объявленным образом оставить отечество принужден был. Народ же афинский по получении вольности сделал определение, какую воздать честь виновникам возвращения независимости.
Деметрий же подведя баллисты и другие махины, осаждал Мунихию с сухого пути и моря. /6/ А как осаждённые со стен мужественно себя защищали, то они по трудности мест и высоте верх имели, ибо Мунихия не только положением места, но и стенами крепка была, Деметрий же превозмогал количеством войска и снарядом. /7/ По продолжении же через два дня приступа, как осаждённые из катапульт и баллист ранены были, а свежих людей недоставало, потому осиливаемы быть стали. [64/65] А между тем Деметриевы воины, которые переменяясь бились, и одни других места занимали, обнажив бросанием из баллист стену в Мунихию ворвались; и принудив гарнизон положить оружие, начальника Дионисия взяли живого.
46. /1/ Сие в немного дней Деметрий счастливо исправив, разорил Мунихию, и возвратил совершенную вольность народу, а притом утвердил дружеский союз с оным; /2/ за что общим определением народа (афинян), которое сочинил Стратокл, положено было Антигону и Деметрию поставить золотые статуи на колесницах близ Гармодия и Аристогитона, и каждому сделать венец в двести талантов, посвящённому же жертвеннику оным Избавителей называться, притом к десяти статьям (филам) народа ещё две прибавить, Антигонову и Деметриеву, наконец игры, великолепный обряд и жертвоприношение делать ежегодно, также чтоб на одежде (пеплосе) Афины обоим им изображённым быть. /3/ И так народ Ламийскою войною лишён будучи власти Антипатром, по прошествии пятнадцати лет возвратил правление прежнее; был ещё гарнизон в городе Мегара, который взяв Деметрий независимым сделал, и великие получил чести от облагодетельствованных собою.
/4/ Антигон же, [65/66] как отправленные от афинян послы к нему прибыли, и определение народное о положенных почестях представили, а притом о хлебе, также о лесе для строения судов предложили, дал народу сто пятьдесят тысяч мер (медимнов) пшеницы и лесу, сколько на построение ста судов требовалось; потом выведя гарнизон из Имбра, отдал гражданам город. /5/ Наконец послал письмо к Деметрию своему сыну, повелевая учредить синедрион от городов союзных для рассуждения об общей пользы Эллады, и чтобы он переправясь на Кипр с войском, как наискорее вступил в войну с Птолемеевыми стратегами. /6/ Деметрий немедленно повеления отца своего исполняя в Карию прибыл, и советовал родосцам нанести войну Птолемею. А как они от того отказывались, и предпочитали иметь мир наравне со всеми, то сие началом было вражды между народом (Родоса) и Антигоном.
47. /1/ По чему Деметрий в Киликию приехав, и взяв оттуда суда и войско на Кипр переправился, имея тогда с собою пятнадцать тысяч пехоты и четыреста конницы, судов же лёгких к ходу более ста десяти триер, не столь же скорых, однако военных пятьдесят три (транспортных) судна, притом грузовых (разных) столько, сколько для толикого количества конницы и пехоты было потребно. /2/ И сперва в близлежащей к Карпасии стране расположился, и отведя суда в безопасное место укрепил лагерь валом и рвом глубоким; [66/67] потом завоевал города ближние, Уранию и Карпасию, и оставив посредственную стражу для охранения судов пошёл с войском под (город) Саламин. /3/ Стратег же Птолемея Менелай, управлявший островом, собрав из всех крепостей войско находившееся в Саламин; уже неприятели в расстоянии сорока стадий были, как он в двенадцать тысяч пехоты и восемьсот конницы вышел. И по вступлении в сражение помалу Менелай притеснён будучи от неприятелей в бег обратился со своими, и Деметрий до самого города преследуя, захватил в плен не меньше трёх тысяч, побил же тысячу. /4/ И пленным дав прощение, распределил в своём войске; но как они к Менелаю уходили, потому что пожитки свои оставили у Птолемея в Египте, то Деметрий видя их твёрдое намерение, посадив на суда отправил к Антигону в Сирию.
/5/ Он в то время в верхней Сирии находяся город по своему имени называемый Антигония близ реки Оронт строил, не щадя средств, так что оный в окружности своей имел семьдесят стадий; потому что место для нанесения вреда Вавилонии и верхним сатрапиям и против (нижней) Сирии и сатрапий до самого Египта было способно. /6/ Однако сей город стоял недолго, ибо Селевк разорил оной и жителей перевёл в другой построенный собою, и названный по своему имени Селевкия. [67/68] Но мы о сём обстоятельно представим, когда тех времён коснёмся; /7/ Впрочем Менелай побеждён будучи на Кипре, метательное оружие и махины взял на стены (города Саламин), и расположив воинов по укреплениям приготовился к бою, и видя, что и Деметрий к тому же приуготовления делал, /8/ притом послал к Птолемею в Египет объявить ему о претерпенных уронах, и требовать помощи, потому что Кипр находится в опасности крайней.
48. /1/ Деметрий же видя города Саламина крепость, и великое количество гарнизона, отменной величины махины, катапульты, баллисты всякого рода, и прочий снаряд, который бы вселить в неприятелей страх мог, положил сделать. Сверх сего выписал из Азии мастеров с железом, лесом и другими вещами потребными. /2/ И как всё уже было готово, то он сделал махину, которая от взятия городов названа была гелепола. Каждый бок её в ширину сорок пять локтей имел, в высоту же она была девяноста локтей, и разделена на девять ярусов; которая поставлена будучи на четыре прекрепкие колеса высотою в восемь локтей двигалась. Сделал также превеликие тараны и две черепахи (навеса) для переноски оных. /3/ На нижних ярусах гелеполы поставил разные баллисты, из которых самые большие (метали снаряды весом) в три таланта. На средних же (ярусах) превеликие катапульты, из коих метали короткие копья. На верхних -- малые катапульты, и баллист великое множество, также людей,[68/69] которые умели действовать ими исправно, более двухсот.
/4/ И так подведя к городу махины, и пуская во множестве метательное оружие, зубцы сбивал помощью катапульт, а стены разрушал ударами таранов. /5/ Но понеже осаждённые сопротивлялись сильно, и против махин свои употребляли, то несколько дней сомнительно ещё окончание было, и равно с обеих сторон теснота и взаимные причиняемы были раны. Напоследок, как стена обрушилась и опасность настояла, чтобы силою не взят был город, по наступлении ночи бой около стен пресёкся. /6/ Тогда Менелай видя точно, что город возьмут, ежели чего он не вздумает против, собрал великое количество сухой материи, и около полуночи накидав её на неприятельские махины, и вдруг со стен факелы, сколько ни было, бросив, зажёг все огромные махины. /7/ Чего ради, как пламя скоро распространилось, Деметриевы воины потушить старались, но понеже оно ускорило прежде, то махины сгорели, и много людей на них бывших пропало. /8/ При всём том Деметрий, хотя его надежда и не совершилась, предприятия своего не оставил. Но с сухого пути и моря производя приступы долговременностью одолеть неприятелей думал.

49. /1/ Птолемей же о бедствии своих услышав, с великими сухопутными и морскими силами отправился из Египта, и прибыв к кипрскому городу Пафос, взял суда и приехал к Китию, отстоящему на двести стадий от Саламина. /2/ Весь его флот состоял из ста сорока военных кораблей, [69/70] из коих большая (часть) была пентеры, а меньшая тетреры; за ними следовало двести транспортов, на которых посажено было не меньше двенадцати тысяч пехоты. /3/ Он послав некоторых сухим путём к Менелаю, приказал ежели можно отправить к себе суда, как наискорее, которых числом шестьдесят было. Ибо надежда была, когда он ими флот умножит, с двумястами судов вступив в сражение одержать победу. /4/ Деметрий узнав его предприятие, часть войска оставил для осады сам же посадив на суда лучшее войско, метательное оружие и баллисты положил на оные; и сколько надобно было катапульт трёхчетвертных, на носах поставил. /5/ И великим снарядом снабдив флот к морскому сражению, объехал город и при входе в гавань, немного подалее выстрела, бросив якоря, положил ночевать тут, сколько для того, чтоб не допустить городскому флоту с другим соединиться, не меньше чтобы неприятельского, будучи между тем сам готов к сражению, дожидаться флота. /6/ Птолемей же пошёл к Саламину: и понеже он грузовые суда имел с собою, то флот его страшным казался.
50. /1/ Деметрий о приходе неприятеля сведав, оставил наварха Антистена с десятью пентерами, чтобы он не допустил городскому флоту к сражению выйти. Между тем приказал коннице, чтоб она на берегу была в готовности для защищения выплывающих, ежели какое несчастие случится. /2/ Сам же расположил суда в порядок, [70/71] имея числом их не больше ста восьми вместе с теми, которые во взятых там крепостях вооружены были; из коих большие гептерами были, от большей же части пентерами. /3/ На левом крыле семь гептер финикийских и тридцать тетрер афинских под предводительством Медия начальника сего флота находилось; по них десять гексер и столько же пентер поставил, почитая за нужно укрепить наилучше то крыло, на котором он сам будет. /4/ В середине же употребил суда самые малые под командою Темиса самосца и Марсия писателя дел македонских. Правым крылом управляли Гегсипп галикарнасец и Плейстий косец верховный кормчий (архикибернет) всего флота.
/5/ Птолемей же сперва наспех шёл ночью к Саламину, дабы входом своим, как думал, предварить неприятеля; а, как на свету дня увидел неподалёку в порядке боевом стоявший флот неприятельский, то и сам он начал готовиться к бою. /6/ В следствие чего грузовым судам приказал издали следовать за собою, а прочие суда поставив в надлежащий порядок, левое крыло сам занял, где большие суда для защиты были. И по расположении таким образом флотов и приуготовлений к бою и те и другие чрез увещателей обеты богам чинили, так что за ними все говорили.
51. /1/ Династы же имея препоручить жребию жизнь и всё с нею, в великой заботе были. И так Деметрий в трёх стадиях от неприятеля находяся дал знак к сражению поднятием, как наперёд условился, [71/72] щита позлащённого, и показанием онаго всем по очереди; /2/ а как и Птолемей тоже сделал, то немедленно расстояние разделявшее оных занято было. Трубы заиграли, войска закричали и суда ужасным образом к сражению пустились; и сперва дело происходило луками, баллистами и множеством метательного оружия, и многие будучи на открыте ранены были; потом как суда взаимно сближаясь уже сильным стремлением сойтись имели, стоявшие на деках копья наравне протягивали, и гребцы побуждаемы будучи увещателями (келевстами) гребли охотнее. /3/ Когда суда с великим стремлением сошлися, и отчасти взаимно ломали вёсла, чтобы ни к побегу, ни к погоне негодными сделать, и морских воинов удержать стремление ежели бы они сильно защищать себя похотели, отчасти носами сшибаясь, кормы для повторения удара назад подавали; между тем оборонительное войско на них находившееся взаимно себя ранило, потому что одни других доставать могли. Некоторые же из триерархов бия вкось, как носов освободить и оторвать было не можно, на неприятельские суда перескакивали, и то урон причиняли, то сами претерпевали; /4/ ибо некоторые за края судов хватаясь, но перескочить не могши падали стремглав в море, и тут же от стоявших над собою копьями убиваемы были, которые же перескакивали удачно, те иных поражали, других притеснив сталкивали в море. [72/73] Словом различные и нечаянные в сражении были перемены, потому что иногда побеждённые по высоте судов верх одерживали, и победители по низкости стояния и неравенства случаев обыкновенно в сражениях бываемых, притесняемы были. /5/ Ибо в сухопутных сражениях храбрость видна ясно, и как никакой нечаянный случай не мешает, верх взять может; в морских же сражениях многие различными образы случаются причины, которые делают, что кои бы в другом случае без сомнения одержали победу, то одолеваемы бывают внезапно.
52. /1/ Из всех же Деметрий на корме гептеры стоя весьма мужественно бился, особливо как его неприятели окружили, то он иных издали, других вблизи поражая, низвергал пред собою; в него же много оружия пускаемо было, однако он от иного уклонялся, другое принимал оборонительным оружием. /2/ Его защищали трое, из которых один копьём пронзён будучи умер, прочие же два тяжело были ранены. Наконец Деметрий отразив противостоявших силою, правое крыло обратил в бегство и немедленно близ онаго бывших бежать принудил. /3/ Птолемей же имевший у себя суда самые большие и людей отборных, противопоставленных себе без дальнего труда разбил и прогнал, и из судов иные затопил, другие с людьми в полон взял. [73/74] И уже возвращаясь с победы надеялся и прочие покорить удобно; как увидел, что левое крыло его разбито, и все близ стоявшие в бегство обратились, а притом Деметрий с жесточайшею силою был близко, чего ради отступил к Китию.
/4/ Деметрий же одержав в сём морском сражении победу, поручил военные суда Неону и Буриху с таким приказанием, чтоб они за неприятелем гналися, и плавающих в море к себе брали; сам же суда свои убрав акростолами и пленные суда таща канатами к лагерю и гавани своей возвратился. /5/ Между тем как сражение на море происходило, Менелай военачальник саламинский шестьдесят судов с людьми и оружием, под предводительством наварха Менойтия послал на помощь Птолемею, и по прошествии сражения со стоявшими в отверстии гавани судами, как городские силою себе выход открыли, то Деметриевы ушли к сухопутному войску. Менойтия же суда вышед на высоты (выйдя из гавани), как несколько уже пришли поздно, нежели надобно было, то возвратились в (гавань) Саламина.
/6/ По окончании таким образом морского сражения грузовых судов более ста в плен попалось, на которых почти восемь тысяч было воинов; из боевых судов вместе с людьми в плен взято сорок, повреждено же около восьмидесяти, которые наполненные водой, победители привели к лагерю стоявшему близ города. Повреждены также и из Деметриевых двадцать; [74/75] которые исправлены будучи опять употреблялись с надлежащим успехом.
53. /1/ Затем Птолемей отчаявшись о Кипре, пошёл назад в Египет. Деметрий побрав все города бывшие на острове, гарнизоны присовокупил к своему войску, было же пехоты такой распределённой в войске числом шестнадцать тысяч, а конницы -- около шестисот; между тем он посадив вестников о счастливых успехах на самое большое судно к отцу отправил. /2/ Антигон же уведомясь о победе, возложил на себя диадему, и начал после употреблять царское имя, дав тот же титул и честь Деметрию. /3/ Да и Птолемей от полученного урона не унывая, надел и сам диадему, и во всех потом письмах царём писался. /4/ Следуя их примеру другие владетили (династы) обнародовали себя царями, как то Селевк приведший во власть свою верхние сатрапии недавно, и также Лисимах и Кассандр, которые данные себе сперва уделы имели.
А как о сём говорено довольно, то теперь происходившие дела в Ливии и на Сикелии мы представим порознь.
54. /1/ Агатокл услышав, что, упомянутые выше, владетели возложили на себя диадему, и, почитая себя ни войском, ни пространством земель, ни делами их не меньше, объявил и себя царём. Однако не хотел [75/76] употреблять диадему; потому что он ещё во время домогательства своего тирании всегда по обряду некоторого священного чина носил венок, который не сложил после о владении споря; некоторые объявляют, что его он носил вначале нарочно, потому что немного у него на голове волос было. /2/ Впрочем желая сделать нечто достойное столь величественного звания, он пошел с войском против взбунтовавших утиканцев, и внезапно подступив под город, пленил триста человек граждан за городом бывших. И сперва, давая им прощение, требовал, чтобы они сдали ему город; а так как осажденные не послушались, то он сделал махину (осадную башню), на которой привязав нескольких пленных, подвёл её к стенам города. /3/ Утиканцы хотя о несчастных сожалели, но более всего общую вольность ставили, нежели их спасение, расставили по стенам воинов и выдерживать осаду решили. /4/ Тогда Агатокл употребив к махине катапульты, лучников и пращников начал производить приступ, и граждан как бы безответными сделал. /5/ Которые на стенах стояли, те метательного оружия не бросали, дабы вместо цели не поразить граждан, между коими некоторые из первейших людей были; но как враг натиск сделал сильнее, то поражать поставленных на махине принуждены были. /6/ Тут случилось, что утиканцы нечаянный урон и игру [76/77] судьбы по тесноте нужды необходимое чувствовали; ибо как эллины пленных граждан поставили напротив, тогда им то или другое надобно было делать — то есть, или спасая граждан, отечество отдать во власть врага, или сохраняя отечество бить без милосердия граждан несчастнейших. /7/ Что и последовало; потому что как они всяким оружием неприятелей отражали, то поставленных на махине граждан бесчеловечно терзали, и привязанных к ней насквозь пробивали; иных же из метательных машин, как гвоздями, в которую попадало часть тела, к махине пригвождали, так что поругание и наказания жестокость распятию на кресте была подобна. И сие делали друзья и родственники над ближними своими, потому что нужда погашала любовь вовсе.
55. /1/ Агатокл видя, что граждане как бы забыв жалость к своим, опасностям предаются, окружил город, и приступив к некоторому месту, которое не очень было крепко, ворвался в город. /2/ Тогда утиканцы, одни в дома, а другие ушли в храмы, Агатокл же на них разгневавшись, наполнил город убийством. Ибо некоторых он убил в самой битве, других повесил, прочих же, которые в храмы и к жертвенникам прибежище возымели, пользоваться тем не позволил. /3/ Потом имущество разграбив и оставив свой гарнизон в городе, он повёл войско к крепости называемой Лошадью (Гиппон Диарит), которая от самой природы близ [77/78] лежащим озером ограждена была. И после жесточайшего приступа, особливо что и в битве на воде победил жителей, он взял её штурмом. Таким образом завоевав города, завладев многими приморскими и средиземными местами, и жителей привёл в совершенное подданство, исключая одних только нумидийцев, часть которых утвердила с ним дружбу, часть же исходного результата ожидала. /4/ В то время Ливия на четыре рода людей делилась, а именно: финикийцев, которые тогда жили в Карфагене, ливиофиникийцев, которые многими приморскими владея городами, и брачными союзами с карфагенянами соединены были по взаимному свойству, сложное сие имя получили; большая же часть жителей самых древних, ливийцами называлась, и карфагенян по жестокости владения ненавидели крайне; последние были нумидийцы, которые в Ливии земли до самых пустынь под собой имели.
/5/ Агатокл же хотя помощью союзников и собственным войском сильнее был карфагенян, однако о делах на Сикелии заботясь построил суда открытые (афракты) и о пятидесяти вёслах (пентеконтеры), на которые посадил две тысячи войска, и препоручив правление дел в Ливии своему сыну Архагату, сам направив путь на Сикелию поехал с флотом.

[Shiza]

Arturus

Памятка на будущее - объёмный материал, состоящий из нескольких страниц печатного текста целесообразно и традиционно принято ложить под спойлер.

[Arturus]

Shiza
Понял. Спасибо.
Пост № 6 содержит главы 31–55
Поправьте, пожалуйста, меня редактировать не допускает.

56-63

Спойлер (раскрыть)

56. /1/ Между сими дел переменами Ксенодок военачальник акрагантский по возвращении многим городам вольности [78/79] и подании сикелийцам великой надежды, что они во всём сделаются вольными, пошёл против военачальников Агатокла войною, имея у себя более десяти тысяч пехоты, и почти тысячу конницы. /2/ Лептин же и Демофил, собрав, сколько можно было, из Сиракуc и ближних крепостей войска, в восемь тысяч пехоты и тысячу двести конницы, против него выйдя встали. По воспоследовании жесточайшего сражения Ксенодок наконец побеждён был, и потеряв не меньше тысячи пятисот человек в Акрагант бежал. /3/ От такого урона акрагантцы придя в бессилие и презнаменитое намерение, и надежду, которую подали союзникам к вольности, оставили. Сражение произошло незадолго до прибытия Агатокла в сикелийский город Селинунт и он немедленно гераклейцев возвративших вольность городу, опять принять на себя иго подданства принудил; и пройдя оттуда далее в другую часть острова покорил темитян, у коих был гарнизон карфагенский, который он выпустил по договору. Потом взяв Кефалидий, поручил в смотрение Лептину; сам средиземными местами следуя далее хотел ночью по согласию некоторых граждан войти в Кенторипу. Но по открытии от жителей умысла, как гарнизон учинил помощь, потеряв своих более пятисот из города был выгнан. /4/ После сего по приглашению нескольких аполлонийцев, которые сдать ему город взялись, 79/80 туда отправился. Впрочем, так как изменники перехватаны и казнены были, приступом того дня ничего не сделал. На другой же день претерпев вреда немало, и потеряв своих много едва наконец взял город; и побив из аполлонийцев многих, имения на разграбление отдал.
57. /1/ В том же упражнялся Динократ, изгнаников предводитель, который предприняв продолжать намерение акрагантян, объявил себя освободителем всех от ига рабства, и сделал то, что отовсюду к нему народ собирался; /2/ ибо иные от врождённой во всех любви к вольности, другие боясь Агатокла охотно ему повиноваться были готовы. И так собрав до двенадцати тысяч пехоты и тысячу пятьсот человек конницы, которые все к бедности изгнания и всегдашним трудам были привычны, стал лагерем на открытом месте, и тирана приводил к бою. /3/ А так как Агатокл имея у себя сил гораздо меньше не хотел вступать в сражение, то Динократ следуя за ним всюду, часто, а притом без труда верх одерживал.
От сего времени дела Агатокловы не только на Сикелии, но и в Ливии на худшие переменяться начали. /4/ Ибо Архагат, оставленный от него полководцем, по отъезде отцовском сперва отправив корпус в дальнейшие земли, [80/81] под предводительством Эвмаха, счастливо производил дело. Потому что, как взял Токи, превеликий город, то покорил много соседственных нумидийцев. /5/ Потом взяв приступом другой город именуемый Феллина, жителей близлежащей земли именуемых асфоделами1, которые цветом не различаются от эфиопов, принудил поддаться. /6/ Третьим, также отменной величины завладел городом, называемым Месхела, в котором в древности эллины прибыв от Трои, как выше в третьей книге сказано мной, жили. После того взял приступом крепость одного имени со взятою Агатоклом называемую Лошадью (Гиппон). Из взятых последним был город Акрида, ни от кого не зависящий, который он продав жителей, отдал на разграбление воинам.
58. /1/ После этого с превеликими добычами назад он вернулся к Архагату; чего ради почтён будучи от войска и (отправился в) иной поход в дальние места Ливии. Миновав завоёванные прежде города он неожиданно ворвался в город называемый Милтина. /2/ А как варвары, собравшись против него по улицам толпами его одолели, то сверх ожидания с великим уроном был выгнан. И отошедши оттуда взял путь через высокую гору, простирающуюся до двухсот стадий, и наполненную кошками, на ней нет птиц ни на деревьях, ни на земле гнездящихся,[81/82] по причине неприязни с тем родом зверей. /3/ Перешедши сии нагорные места и вступив в страну, в которой великое было множество мартышек, пришёл к трём городам, называемым, если перевести на эллинский Питекуссы. /4/ В этих городах образ жизни от наших очень сильно отличается. Ибо в тех же домах живут мартышки, как их люди, и за богов у них почитаются, как у египтян собаки, и готовую также в хлебных клетях, когда захотят, сии звери без всякого возбранения едят пищу. И родители по большей части именуют новорождённых от мартышек как у нас от богов. /5/ Кто убьёт это животное, такого как нечестивого, казнят смертью. Откуда у некоторых вошло в поговорку, которая говорится на тех, что высоко себя возносят: -- напился мартышкиной крови. /6/ Итак, Эвмах взяв один из этих городов разграбил, другие же два привёл к тому, что они поддались. Услышав же, что ближние варвары огромное против него собирают войско, он ушёл оттуда в приморские места.
59. /1/ До сего времени Архагату всё по желанию в Ливии удавалось. После же этого совет (герусия) карфагенский приняв в рассуждении войны лучшие меры, за благо рассудил три корпуса сделать, чтобы один шёл в приморские, другой -- в средиземные, а третий -- в верхние места. [82/83] /2/ Ибо ежели они сие сделают, то надеялись во первых освободить город от осады и нужды в хлебе. Потому что как великое множество народа отовсюду собралось в Карфагене, то произошёл во всём недостаток, когда всё к содержанию человеческому служащее вышло. Притом не было опасности городу быть взятым, особливо что и близость моря и крепость стен делали его непреступным. /3/ Сверх сего и союзники верны пребудут, когда ни одно войско в поле для вспоможения находиться будет. И что всего более: надеялись разделить неприятельские силы, и принудить их удалиться от Карфагена. Что всё и последовало по остроумной их догадке; /4/ ибо после выхода из города тридцати тысяч войска оставшимся купцы доставили всего не только довольно, но и с излишеством. И союзники, которые прежде от страха неприятелей приложиться к ним принуждены были, ободряясь в то время, в прежний союз дружбы вступили.
60. /1/ Чего ради Архагат видя, что вся Ливия объята была неприятельским силами, разделил и сам войско. И часть послал в приморские земли, оставшегося же часть войска половину препоручил Эсхриону, а другую себе взял, оставив довольный гарнизон в Тунете. /2/ Когда столь многочисленные и сильные войска по разным местам ходили, [83/84] и по видимому обращение всех дел настояло, то все в сомнении и страхе ожидали, какое окончание будет. /3/ Ганнон, полководец бывшего в средиземных местах войска, сделав засаду для Эсхриона, напал на него внезапно, и более четырёх тысяч побил пехоты и двести человек конницы, в котором числе и сам предводитель находился; прочие же отчасти в плен попали, а отчасти ушли к Архагату, который на расстоянии пятисот стадий находился оттуда. /4/ Гимилькон же отправленный в верхние места предводителем, засел в некотором городе против Эвмаха шедшего с обогатившимся добычами войском. /5/ А как эллины построившись вызывали его к бою, то он надёжнейшую часть войска в городе оставил с таким приказанием, чтобы, как только он притворно в бегство обратится, они против гонящихся неприятелей сделали вылазку. Между тем сам половину своих выведя почти при самом лагере вступил в сражение, и как бы поражён будучи страхом в бегство обратился. /6/ Эвмаховы воины, победою возгордившись, в беспорядке за ним погнались, и в расстройстве преследовали бегущих. Как вдруг из разных частей города неприятельский выступил корпус, и поднял крик единогласно, тогда эллины испугавшись остановились. /7/ И понеже варвары на неустроенных от неожиданного приключения в страх пришедших [84/85] нападение учинили, то воспоследовало, что эллины вдруг бежать пустились. А как возвратный путь к лагерю неприятели пресекли, то Эвмах со своими на близлежащие безводные высоты отступить принуждены были. /8/ И после окружения финикийцами этого места они, отчасти померли от жажды, отчасти неприятелем будучи побиты, все почти погибли. Потому то из тринадцати тысяч пехоты только тридцать человек спаслось, а из восемьсот конных -- сорок.
61. /1/ Итак Архагат претерпев такое, пошёл назад к Тунету. И сколько ни оставалось из посланных воинов велел к себе быть отовсюду, а также в Сикелию отправил нарочных, которые бы происшедших приключениях отцу объявили, и просили бы его, чтобы он, как можно скорее учинил помощь. /2/ К претерпевшим поражение эллинам ещё ущерб приложился; ибо все союзники, кроме немногих оставили их, а неприятели же соединив свои силы и поблизости расположившись совершенною погибелью им угрожали. /3/ Потому что Гимилькон засел в тех местах узких, и врагу находившемуся в ста стадиях оттуда не допускал на около лежащие земли делать набеги; с другой стороны в сорока стадиях от Тунета Атарбас стоял. /4/ Поэтому, так как неприятель владел не только морем, [85/86] но и землёю эллины великий недостаток претерпевали в хлебе, и со всех сторон должно было им спасаться и они в крайнем находились страхе.
/5/ Между тем Агатокл о поражении своих в Ливии услышав, семнадцать военных кораблей готовил, которыми он намерен был учинить помощь Архагату. А как дела его в Сикелии в худшее состояние приходили, потому что число изгнанных день ото дня более умножалось у Дэйнократа, то он препоручил отправление войны на острове Лептину с другими, сам же изготовив суда ожидал удобного случая к выезду, потому что тридцать судов карфагенских против него стояло. /6/ В сие время восемнадцать судов из Тиррении пришло ему на помощь, они ночью тайно от карфагенян вошли в гавань. Сей благоприятный случай получив Агатокл предводительским искусством обманул неприятелей, ибо он научил союзников, чтобы они до тех пор стояли, пока он сам выйдя, не отведёт финикийцев для погони за собой; и так его семнадцать судов вышли из гавани поспешно, и за ними неприятели немедленно погнались. /7/ Агатокл же как только увидел, что тиррены из гавани вышли, тотчас поворотил назад прямо против варваров, и вступил в бой с ними. В таком случае карфагеняне от необыкновенного приключения, [86/87] и что среди неприятелей были, придя в страх, бежать пустились. /8/ Тут эллины пять судов с людьми в плен захватили, а карфагенский начальник флота, поскольку главное его судно в руках почти уже было у неприятелей, сам себя лишил жизни, предпочитая смерть настоящему плену.
62. /1/ Агатокл не имея совсем надежды победить карфагенян на море, сверх общего чаяния одержал победу, и затем овладев морем, безопасный проход купцам сделал. Поэтому сиракусяне вместо крайнего во всех нужных вещах недостатка вдруг великое довольство получили. /2/ Этим ободряясь успехом тиран, послал Лептина разорять неприятельские земли, а особливо акрагантские. Ибо Ксенодок со своими противниками, которые за претерпенное несчастие им недавно его поносили, имел тайную ненависть и несогласие. /3/ Поэтому Агатокл приказал Лептину о том стараться, чтоб выманить его к бою. Потому что он легко войско разделённое на разные стороны и недавно разбитое победить может. /4/ Что так и вышло; ибо Лептин вступив в акрагантские пределы опустошил их земли. Ксенодок сперва не трогался, почитая себя бессилильне неприятеля; но как его граждане называли боязливым, тогда он вышел с войском, которое хотя числом неприятельскому равнялось, но храбростью гораздо было хуже. [87/88] Причиною тому было, что войско граждан жило в домах и покое, те же стоять в поле на карауле и ко всегдашним трудам военным привыкли. /5/ И так по вступлении в сражение Лептиновы воины тотчас обратив в бегство акрагантян до самого города гнались. Со стороны побеждённых побито было около пятисот человек пехоты и более пятидесяти конницы. Потом акрагантяне досадуя, что Ксенодок проиграл две битвы с великим уроном, потребовали на суд его; он же следствия и строгости суда боясь, переселился в Гелу.
63. /1/ Агатокл же неприятелей в немного дней победив на сухом пути и на море, делал богам жертвоприношения и столы для друзей великолепные. И оставляя среди чаш величество царское всякого простого делался ниже, дабы снискать тем любовь у народа, как-то он обыкновенно делал. А притом, чтобы дав позволение каждому за чашами говорить свободно, изведать, кто что о нём думает: особливо что вино без закрытия выводит наружу правду. /2/ Был же он от природы шутлив, и телодвижениями умел пересмехивать других столько, что и в народных собраниях над сидевшими близ себя подшучивал, и иных передразнивал так, что народ смеялся часто, не инико как бы смотря на комедианта представляющего других поступки, [88/89] или некоторого фигляра. /3/ В собрания народные один хаживал, окружён будучи единственно народом, чем он много от Дионисия тирана отличался. Ибо тот всем не доверял столько, что по большей части отпускал на голове волосы, и бороду, чтобы не было нужды важнейшие части тела поручать зломыслящему. Когда же надобно было стричь голову, то он прижигал волосы, показывая, что одна для тирании защита, чтобы не доверять всем. /4/ Агатокл же между прочим во время пира, взяв большую золотую чашу хвалился, что он бросил глиняную посуду не прежде, как такие чаши научился хорошо делать. Ибо он не скрывал, что был горшечником, но как славным для себя художеством хвастал, дабы показать, что он из самого подлого состояния дошёл до высочайшей степени величества. /5/ Когда он некоторый не незначительный город осаждал, и защищавшие его со стены кричали: "Горшечник, печник, когда ты заплатишь жалование?!" Отвечал: "Когда возьму этот город". /6/ Итак он помощью лукавства ласкового угощения примешав, которые не хотели быть в подданстве, в другой раз для таковых и других сиракусян имевших дух благороднее прочих, стол сделал; и охватив их сильнейшими людьми из наёмного войска, побил до одного всех. /7/ Потому что великий страх его мучил, [89/90] чтобы они по отъезду его в Ливию, призвав с изгнанными Динократа, владения не лишили. И так сим образом утвердив власть свою, отправился из Сиракус с флотом.

[Arturus]

64-70

Спойлер (раскрыть)

64. /1/ По приезду же в Ливию (Агатокл) нашёл, что войско его в крайнем отчаянии и недостатке находилось. Чего ради счёл за полезное дать битву, уговаривал войско к сражению; и выступив в строевом порядке подавал случай неприятелям к бою. /2/ Было же всего у него пехоты шесть тысяч эллинов, кельтов, самнитов и тирренов также числом не меньше; ливийцев же до десяти тысяч. Этот род людей был хитрый, которые всегда при случае от одних к другим передавались. /3/ Сверх этих было тысяча пятьсот человек конницы и больше шести тысяч колесниц ливийских. Карфагеняне хотя на высоком и почти неприступном месте стояли, однако, с отчаянными вступить в сражение не хотели, но стоя неподвижно, и имея всего много, надеялись недостатком хлеба и продолжением времени победить неприятелей. /4/ Почему Агатокл выманить их на ровные места не сумев, и когда самое время предпринять что либо на отвагу и подвергнуть себя опасности нужду налагало, подошёл с войском к расположению варваров. Вышли и карфагеняне напротив, и хотя числом и трудностью мест превышали далеко, однако, Агатокл устремлению неприятельскому, будучи тесним впрочем отовсюду, до времени противился; но как наёмное войско и другие ослабевать начали, то принужден отступить к лагерю. /5/ Тогда варвары жесточе наступили, а ливийцев не делая им никакого вреда, чтобы тем привлечь их на свою сторону, миновали; но эллинов и наёмных воинов узнавая по вооружению, били, пока до лагеря гнали. [90/91] И в то время со стороны Агатокла до трёх тысяч погибло; а в следующую ночь неожиданное странное бедствие случилось в обоих армиях.
65. /1/ Ибо как карфагеняне ночью в исполнение обета и возблагодарение богам за получение победы, красивейших из пленников приносили в жертву и великое уже пламя охватило тела пленных, то от восставшего вдруг ветра священное крытое место неподалёку от жертвенника стоявшее загорелось, а от него далее к главной ставке, и находившимся поблизости её другим палаткам прочих военачальников распространилось пламя; отчего великая боязнь и страх в лагере последовали. Ибо иные гасить стараясь, другие вынося вооружение, и дорогие вещи огнём были охвачены; палатки сделаны были из тростника и соломы, потому как от великого ветра пожар усилился, то воины отбежать не успевали. /2/ Таким образом, когда весь лагерь охватило пламя, то много людей, которых огонь в узких улицах захватил, живых сгорело, так равной мерой тогда же за нечестие и бесчеловечие своё наказаны были; других же, которые со смятением и криком вырвались из лагеря, ещё большее зло постигло.
66. /1/ Ибо больше пяти тысяч ливийцев находившихся в Агатокловом войске оставив эллинов, ночью ушли к варварам. Их, поспешно идущих к карфагенскому лагерю, отряженные для наблюдения, увидев и сочтя, что всё эллинское войско стоит в готовности к бою, тотчас о приходе его своим знать дали. [91/92] /2/ Как слух о том разнёсся, то произошло смятение и страх по всему лагерю, что неприятель нападает. Поэтому каждый полагал в ногах спасение своё, а особливо как от начальников не было никакого приказа, и никакого не наблюдалось порядка, то из бегущих один попадал на другого, из которых иные ошибаясь по причине темноты ночи, а другие от страха не узнавая своих вместо неприятелей били. /3/ Между тем как великое кровопролитие происходило, и ошибка более умножалась, иные бившись вблизи побиваемы были, другие без оружия выбегая в беге с крутых мест падали от страха. Наконец, как более пяти тысяч человек пропало, прочие ушли в Карфаген. /4/ А жители города в своих обманувшись, думали, что они побеждены в сражении, и большая часть войска погибла. И в таком страхе отворили ворота, и своих со смятением и ужасом впустили, между тем опасаясь крайне, чтобы с последними не ворвался неприятель. По наступлении же дня, хотя правду и узнали, однако едва от боязни, как бы настоящих уже бед освободились.
67. /1/ Около того же времени Агатокл некоторым воображением и пустым страхом будучи обманут, попал в подобное бедствие. Ибо как передавшиеся ливийцы по загорении лагеря, и смятении от того произошедшем далее идти не посмели, то назад откуда пришли возвратились; их приближающихся некоторые из эллинов увидев, и сочтя, что карфагенское войско идёт, объявили Агатоклу, что неприятель находится совсем близко. [92/93] /2/ Из-за чего династ приказал строиться войску; но воины из лагеря побежали в великом беспорядке. Между тем, видя поднявшееся высоко в карфагенском лагере пламя и крик неприятелей слыша, полагали точно, что варвары со всеми силами против них идут. /3/ А поскольку оробение рассуждать не допускало, то страх объял всё войско, и все в бегство обратились. По прибытии же вскоре ливийцев, умножающей незнание ночи, всякий встречающегося с собою отражал как неприятеля. /4/ По тому они, как во всю ночь, объяты будучи пустым страхом, рассыпавшись по разным местам шатались, то больше четырёх тысяч человек погибло. Оставшиеся, едва наконец, узнав правду в лагерь возвратились. Таким образом, как сказано выше, оба войска пустотою войны, по поговорке, обманувшись, несчастью себя подвергли.
68. /1/ После сего несчастья Агатокл, так как ливийцы все отложились, и остального войска для продолжения войны с карфагенянами было недостаточно, решил Ливию оставить. Но между тем он считал невозможным перевезти войско с собою, как и потому, что он не приготовил способных для переправы судов, так и зная, что карфагеняне возвратив власть над морем предпримут конечно и сделать того не дадут. /2/ Предвидел он также, что варвары не захотят заключить мир с ним, но побьют всех на голову, для устрашения других, чтобы никто впредь вступать в Ливию не осмеливался. /3/ И так с немногими, которым велел собираться на судно, и младшему своему сыну Гераклиду, тайно предпринял уехать. [93/94] Ибо Архагата опасался, чтобы он, имея с мачехой любовное знакомство, по опрометчивости и смелости своей не предпринял против него какого злодейства; тот же догадавшись, что отец задумал, решил сообщить о том военачальникам, чтобы воспрепятствовать ему в его предприятии, и потому об отъезде единственно думал, считая несправедливо быть оставленным, претерпев великие бедствия для отца и брата, и преданным неприятелям, лишиться всякой надежды к спасению своему. /4/ Вследствие чего он сообщил некоторым военачальникам о том, что Агатокл следующей ночью намерен уехать тайно. Они, тотчас собравшись не только его задержали, но притом и всем воинам обман его открыли; которые тем озлобившись, династа взяли заковали и отдали под стражу.
69. /1/ Так как не стало верховной власти, то в войске произошло смятение и возмущение, и уже ночь наступила, как слух в лагере пронёсся, что неприятель находится близко. Тут все пришли в робость, и поражены будучи пустым страхом, без всякого приказания каждый бежал вооружаться. /2/ В то время и стерегущие династа не меньше других испугавшись, думая, что их зовут прочие, тотчас вывели Агатокла в оковах. /3/ Его увидев воины, к сожалению обратились настолько, что вдруг закричали, чтобы освободить его. Он же от уз освободившись и от стражи, с немногими сел на корабль, и тайно от всех под захождение Плеяд, так как уже зима наступала, отплыл. [94/95] Этот человек оставил войско своё и сыновей, которых воины, узнав о бегстве его, умертвили; воины отобрали стратегов просить карфагенян о мире, и те предложили: вернуть все города, выдать триста талантов, и тем, кто пожелает вступить в карфагенские войска, а тех, кто не хочет, они отправят на Сикелию и поселят в Солунте. /4/ Большинство воинов согласилось и всё это получило; часть заперлась в некоторых захваченных городах, надеясь на помощь Агатокла, их взяли силой. /5/ Карфагеняне предводителей их распяли на крестах, остальных перековав заставили опустошённые ими поля привести в прежнее состояние.
Карфагеняне таким образом отстояли свою независимость в этой четырёхлетней войне.
70. /1/ В этом Агатокловом походе в Ливию внимания каждого заслуживают удивительные приключения, и наказание его детей учинённое смотрением божеским. Ибо он побеждённый будучи на Сикелии, потерял большую часть войска. В Ливии же с небольшим числом завоевал тех, которые немного прежде его победили. /2/ На Сикелии лишившись всех городов, находился в Сиракусах в осаде. В Ливии же завладел всеми городами прочими, карфагенян держал в осаде. Чем самим, показала судьба, сколько он в отчаянных приключениях был силён. /3/ А как Агатокл возвысившись столько, убил Офелла, с которым надобно было ему поступить как с другом и чужестранцем, бог показал явно, что за учинённое беззаконие убийства, в последующее время наказан он будет равномерно; и в котором месяце и котором дне убил он Офелла и присовокупил к себе его войско, в тоже самое время ответно и сам лишился сыновей и войска. [95/96] /4/ И что особенно примечать должно, бог, как благой законодатель наказал его сугубо; ибо он убив одного друга беззаконно, двух сынов лишился, а притом так, что и умертвили те, которые пришли с Офеллом. Сего о презирающих такими делами сказано довольно.

[Arturus]

71-75

Спойлер (раскрыть)

71. /1/ Впрочем Агатокл из Ливии на Сикелию приехав поспешно, велел быть к себе части войска, и пошёл с ним к союзному городу Эгеста. А по недостатку денег большую часть имения потребовал от богатых; в котором городе было обывателей десять тысяч. /2/ За сие многие негодовали, и делали сходбища между собою. Чего ради Агатокл под видом якобы они (люди Эгесты) на него умышляли, в жесточайшие погрузил бедствия город. Ибо самых бедных выводя из города убивал при реке Скамандр. Которые же по видимому заживнее были, из тех различными муками допытывался, сколько кто имеет денег. И иных привязывая к спицам колёс мучил, других распетливая в катапультах стрелял в них; некоторым вырезывал лодыжки, и желая больше допытаться, ужасные производил мучения. /3/ Сверх сего выдумал ещё род наказания Фаларидову быку подобный; ибо он сделал кровать медную, которая вид человеческого имела тела, и со всех сторон запиралась, и в неё клал, кого хотел мучить, и подлагая огонь живых жёг; [96/97] тем только махина сия от того быка отличалась, что люди погибающие в оной видимы были. /4/ Женщинам некоторым богатым железными раками (клещами) или щипцами сжимая суставы переламывал. Иным отрезывал груди; у имеющих же родить на поясницы кирпичи накладывая тяжестью оных плод выдавливал. Как сим образом тиран хотел выведать о всём богатстве, и весь город ужасом был объят, то некоторые в домах со всем себя сжигали, другие давились. /5/ Таким образом Эгеста бедствием одного дня со всеми жителями погибла. Впрочем девиц и мальчиков Агатокл в Италию отправив, бреттинам (бруттиям) продал. Город же, чтоб и память имени его истребить вовсе, назвав Дикеополем (Просто город), отдал переметчикам для жилища.
72. /1/ Ибо он о погибели сыновей своих сведав, на всех оставшихся в Ливии озлился; чего ради некоторых из друзей своих послал в Сиракусы к брату своему Антандру с таким повелением, чтоб он сродников, бывших на войне Карфагенской в службе, всех побил. /2/ Который немедленно приказание его исполняя, столько различных убийств сделал, каких прежде никогда не бывало. Ибо не только молодых людей, как то братьев, или отцов или детей, но и дедов и их отцов, ежели были живы, хотя впрочем по старости лет своих они уже чувств лишились, также младенцев, в пелёнках ещё бывших, [97/98] которые совсем настоящего бедствия не чувствовали, умерщвлял без пощады, того не довольно, и также женщин, которые в свойстве или в близком знакомстве с ними были; словом, кто только смертью своею оставшимся в Ливии печаль нанести мог, все на смерть восхищены были. /3/ Между тем, как великое множество людей всякого рода на казнь, которую производить на берегу морском надлежало, приведено было, и палачи принялись за своё дело, то вдруг воспоследовал плач, прошение и вопль, сколько от тех, которые без милосердия убиваемы были, не меньше и от тех, которые поражены будучи бедствием ближних, по причине настоящей себе казни, не разнствовали чувствием от умерщвлённых не мало. /4/ А что всего жесточае было: по произведении столь великого убийства как брошенные тела на берегу лежали, то ни сродник ни друг похоронить никого не осмеливался, опасаяся, чтобы не сочли и его самого почему-либо тем за близкого. /5/ От множества же побитых море на великое расстояние обагрившись, представляло глазам невероятную лютость далеко.
73. /1/ На следующем году в Афинах архонтом Кориб учинился, в Риме же консулами избраны были Квинт Марций и Публий Корнелий. В сие время царь Антигон умершему меньшему своему сыну Финику царское погребение делал, 98/99 а после Деметрия позвав к себе, с Кипра, приказал в Антигонию собираться войску. Ибо он предпринял поход на Египет. /2/ Итак он предводительствуя сам сухопутным войском, следовал через Койле Сирию, имея у себя сил более восьмидесяти тысяч пехоты, конницы до восьми тысяч, притом слонов восемьдесят три; флот же препоручил Деметрию в команду, приказав ему идти за сухопутным войском не отдаляясь от берега, имея всего снаряжённых военных судов сто пятьдесят и сто судов транспортных, на которых великое множество оружия везено было. /3/ Как кормчие думали смотреть на Плеяд захождения, которому последовать через восемь дней надобно было, то (Антигон) сделал им за то выговор, как боязливым сверх меры, сам остановился при Газе и желая предупредить Птолемея, приказал воинам пищею на десять дней запасаться, на верблюдов же взятых из Арабии сто тридцать тысяч медимнов хлеба, а на другой скот великое количество навьючил сена; на телегах же везя оружие, имел путь не без труда через степи, потому что много там мест было болотистых и грязных, особливо около так называемых Баратр.
74. /1/ Деметрий же в полночь отправяся из Газы, и идучи несколько дней при спокойной погоде тянул транспортные суда, на которых посажено было войско, канатами привязанными к судам скорым; потом как захватила их Плеяда, то встав ветер полунощный (северный), [99/100] вдруг много тетрер занесло непогодою к городу Рафия, к которому за болотами пристать было трудно. /2/ Из судов же, на которых снаряд был, иные потонули, другие пошли назад к Газе; крепчайшие же с великим трудом прошли к самому Касию. /3/ Сей город находился не в дальнем расстоянии от Нила, но в непогоду к нему совсем пристать было не возможно. В следствие чего бросив якоря около двух стадий от земли, на море многими одержимы будучи напастями принуждены были остановиться; ибо как волны сильно ударяли, то опасность была, чтобы суда и с людьми не потонули, а как к неприятельскому берегу подойти было не возможно, то ни на судах пристать, ни выплыть без опасности было нельзя, а что всего больше, уже воды пресной недоставало, и наконец дошло до такой бедности, что, если бы ещё день продолжилась непогода, от жажды бы все погибли. /4/ Впрочем как они в крайней печали находясь, настоящей себе погибели ожидали, между тем ветер сделался тише, и Антигон приспев туда с войском неподалёку от флота остановился. /5/ По чему бывшие на судах сойдя на берег отдохнули, и оторванных от флота судов ожидали. Во время сего волнения моря пропало три пентеры, с которых несколько человек выплыло на берег. Отсюда Антигон следуя далее с войском расположил свой лагерь близ Нила, расстоянием на две стадии от реки. [100/101]
75. /1/ Птолемей же введя в самые выгодные места сильные гарнизоны, послал несколько человек на судах, которыми на шестах ходят, приказав им ездя близ выхода на берег кричать громко, что ежели кто от Антигона передастся, то рядовому две мины, а начальствующему талант дать он обещает. /2/ По объявлении сего вселилось желание к отложению в наёмное войско Антигона, в котором числе и военачальников было много, кои имели известные причины предаться. /3/ Чего ради, как много к неприятелю переходило, Антигон расположил по берегу лучников и пращников, также расставил катапульты, для отогнания на судах ездящих; некоторых же из перемётчиков поймав, наказал весьма жестоко, в страх другим, чтоб и прочие не отважились того же делать. /4/ И (Деметрий) дождавшись судов, которые пришли после, он пошёл к так называемому рукаву Псевдостому, думая там высадить часть войска. Но найдя в сём месте сильный оборонительный гарнизон, и не допускаем будучи катапультами и всякого рода метательным оружием при наступлении уже ночи отъехал. /5/ Потом кормчим (кибернетам) отдав приказ, чтоб они на маяк смотря следовали за главным судном, пошёл далее к устью Нила именуемому Фатнитское; по наступлении же дня сведав, что многие суда с пути сбились, [101/102] ожидал оных, и принужден был скорейшие из всех у него бывших послать искать их.