«Многочисленны и разнообразны в своём мастерстве воины Короля-колдуна. Достигни высот стратегического мастерства для того, чтобы лучше знать свои силы и полнее заплатить горькие долги нашим падшим собратьям с Ултуана. Направь ярость друкаев на своих врагов, и Кейн благосклонно взглянет на твои деяния на поле боя».
Из наставлений молодому полководцу.
Тёмные эльфы, или друкаи на языке тар-эльфарин, были изгнаны из эльфийского королевства несколько тысячелетий назад в результате череды кровавых междоусобиц. Предки современных друкаев населяли северо-западную часть острова Ултуан, известную как Нагарит (Тенеземелье). Их так же называли «мальтиирас» (Народ Северных Земель) и «наггароти» (Народ Нагарита).
Нагарит долгое время был известен как хранилище великого знания и славился прекрасными образцами искусства. Это процветание породило новое учение, известное как Культ Удовольствий, во главе с верховной жрицей, королевой Морати. На деле же нагаритский культ был посвящен Слаанешу, Повелителю Наслаждений. Новая вера обрела невероятную популярность. Скоро многие аристократы высших эльфов начали предаваться порокам под покровительством культа, не ведая, что отдаются в объятия Хаоса. Большинство эльфов просто не видело связи между этими явлениями.
Бесчинства Культа Удовольствий, опустившегося до жертвоприношений живых существ, вскоре обеспокоили Короля-феникса Бэл-Шанаара. Он обратил оружие на собственный народ, на сердце культа – Нагарит, чтобы избавить своецарство от его тлетворного влияния.
Первым посеял сомнение среди эльфийской знати Малекит, сын королевы Морати и прежнего Короля-феникса Аэнариона. Он заявил, что члены Культа Удовольствий проникли повсюду, угрожая духовной чистоте всей эльфийской расы. По приказу Бэл-Шанаара агенты Малекита арестовывали и допрашивали любого, кто мог оказаться членом культа.
Однако Малекит давно жаждал занять Трон Феникса, ведь Совет Старейшин лишил его этого права, объявив недостойным короны. Наконец он сверг Бэл-Шанаара, обвинив его в причастности к Культу Удовольствий. Бэл-Шанаар предпочел унизительной процедуре расследования самоубийство и принял яд. Воспользовавшись моментом, Малекит объявил себя законным наследником трона. Старейшины заявили свой протест, но были немедленно объявлены врагами эльфийской расы и арестованы.
Малекит явил свое истинное лицо узурпатора и союзника Культа Удовольствий. Пламя Феникса – древнее испытание огнем чистоты души будущего владыки Ултуана – жестоко опалило плоть Малекита и отвергло его дух. И все свидетели увидели, что он не достоин править. Малекит со своими сподвижниками бежал в Нагарит, а старейшины были освобождены из-под стражи.
Последовала война: наггароти и их союзники против всего Ултуана. При поддержке старейшин и эльфийской знати Королем-фениксом был объявлен Каледор. Он пошел войной на Нагарит. Поражение Малекита в Битве при Малдоуре повергло наггароти в еще большее отчаяние, и они обратились к ранее запретным тайнам темного волшебства. Накануне Битвы при Малдоуре Малекит был объявлен Королем-колдуном, в основном из-за страшных ожогов, оставленных Пламенем Азуриана.
Случилось так, что Король-колдун Малекит навлек ужасную катастрофу. Большая часть Нагарита была поглощена Великим океаном. Та же участь постигла и южные земли Тиранока, хотя большая их часть все еще существует по сей день. Малекит попытался разрушить магический вихрь Острова Мёртвых, разделявший мир смертных и Владения Хаоса. Он надеялся заручиться поддержкой демонических сил Хаоса в борьбе против Каледора. Но маги острова, поющие свои защитные заклятия целую вечность, отразили магический удар Короля-колдуна. Они заставили океан подняться огромной волной, затопившей Тенеземелье, погубив многих наггароти.
Однако Малекит предвидел возможность неудачи и отдал приказ о строительстве множества кораблей. Крупнейшие из них – огромные плавающие крепости – были названы Чёрными Ковчегами. И когда обрушилась катастрофа, некоторым наггароти удалось бежать. В древних хрониках говориться, что на самом деле чёрные ковчеги – это дворцы наггароти, поднятые над гибнущей землей и удерживаемые на плаву могучим колдовством.
Изгнание наггароти из Ултуана завершилось морским сражением при Делос'Шолас. Высшие эльфы позволили выжившим бежать в холодные северо-западные земли, надеясь, что там они и погибнут. Но этому не суждено было случиться. Так наггароти стали известны как тёмные эльфы.
Общество друкаев
Общество тёмных эльфов довольно жестко, что вполне закономерно для народа, почитающего Каэла Мэнша Кхейна (Бога-с-кровью-на-руках) и в немалой степени – Богов Хаоса, в особенности – Слаанеша (которому поклоняются члены Культа Удовольствий, все еще сильного в Наггароте). Большинство друкаев почитают Кейна и Слаанеша в равной степени, так же, как жители Старого Света поклоняются тем богам, которые отвечают их потребностям.
С ранних лет дети тёмных эльфов знают, что после смерти они воссоединятся с Кейном в его царстве, и что Его путь – единственный и всеобъемлющий. Вся кровь мира принадлежит Повелителю Убийств. И чем больше крови проливает тёмный эльф, тем более щедро он будет вознагражден по прибытии в обитель Кейна. Потому каждый год многие тысячи рабов приносятся в жертву на алтарях Кейна. Каждый из них – подношение Богу-с-кровью-на-руках.
Шесть городов Наггарота, как и многие человеческие города, управляются благородными домами. Фактически, разница между цивилизациями людей и тёмных эльфов состоит в том, что друкаи почти всецело полагаются на рабский труд, открыто поклоняются Тёмным Богам и потакают распутству в любых его формах. Именно для этих целей рабовладельцы Каронд-Кара продают богатым семьям невольников. За последние несколько веков корсары друкаев ограничили зону своих набегов. Причиной стал продолжающийся расцвет человеческой цивилизации, что тёмные эльфы с неохотой признают. Наиболее доступны для набегов удалённые участки Старого Света, вроде Тилии и Эсталии, близкие к дому земли Нового Света и побережья Ултуана. Тем не менее, сейчас Старый Свет редко подвергается открытым нападениям, и память о них осталась только в деревенских сказках.
Тёмные эльфы говорят на языке друхир. Первые изгнанники, в древности пришедшие в Наггарот, говорили на языке высших эльфов (тар-эльфарин). Сейчас их язык слегка изменился, хотя друхир во многом похож на язык-прародитель. Слова звучат более жёстко, без прежней стройности и мелодичности. Тем не менее, большинство тёмных эльфов знают классический Эльфарин, на котором говорили в древнем Нагарите. Сейчас этот язык используется для официальных церемоний.
Праздники
Одним из самых популярных праздников в году является Жатва Душ. В этот день благородные дома соревнуются в количестве рабов, принесенных в жертву Кейну (семья тёмных эльфов может иметь от сотни до тысячи невольников). Чем больше рабов семья принесет в жертву, тем меньше их шанс испробовать клинков эльфийских ведьм в Ночь Смерти. По окончании жертвоприношений, дети тёмных эльфов в восторге ожидают у дверей Храма Кейна, когда жрица подарит им отрубленные головы жертв. Потом дети бегут наперегонки к стенам города, чтобы нанизать свои жуткие подарки на шипы. В храме жертвы расчленяются, их сердца и внутренности сжигаются на жертвенных кострах. Эльфийские ведьмы сдирают кожу с убитых, сшивая шкуры в одно длинное полотно. Эти чудовищные полотна затем развешиваются на городских стенах. По их длине измеряется статус каждой семьи в обществе.
Ночь Смерти – другой кровавый праздник, когда эльфийские ведьмы обращают свое оружие на жителей Наггарота. Ни аристократ, ни ребенок не спасутся в этот час на улицах, ведь в эту ночь все равны. Так же и смерть приходит к каждому, невзирая на его происхождение. Когда наступает Ночь Смерти, жители запираются в своих домах на десять ночей (столько длиться Ночь Смерти). Однако эльфийские ведьмы нередко вламываются в дома и утаскивают жителей в Храм Кейна, где и приносят их в жертву Богу-в-кровью-на-руках. Младенцев же бросают в Котёл Крови, как подношение Повелителю Убийства. Большинство из них погибает, но те немногие, кто переживает испытание, остаются в храме и становятся ассасинами. На утро после Ночи Смерти выжившие празднуют свое избавление от гибели и в благодарность приносят в жертву кого-нибудь из своего дома – обычно раба или престарелого родственника.
Охота – это даже не полноценный праздник, а повседневное развлечение большинства семей друкаев. Все семьи тёмных эльфов владеют определенным числом рабов, чем больше – тем выше положение семьи в обществе. Время от времени они выпускают одного или нескольких рабов в леса Наггарота и охотятся на них ради развлечения. Тёмные эльфы обычно охотятся на конях и выслеживают свою жертву с помощью странных мутировавших созданий. От них почти невозможно скрыться надолго. К тому же ночью температура сильно падает, и холод вполне способен убить. Так же, как таинственные Тени, патрулирующие горы. Дети и подростки тёмных эльфов так же принимают участие в охоте, пытаясь доказать свою силу. Найдя раба, отцы обычно позволяют детям убить его – пролитая кровь служит знаком зрелости и храбрости. Помимо рабов, друкаи охотятся на лесных и горных зверей. В такой близости от царства Хаоса в диких регионах неизбежно появляется множество опасных мутантов. Тёмные эльфы обычно охотятся на них, чтобы захватить или просто убить ради развлечения.
Рабовладение
Жизнь тёмных эльфов поддерживается смертью и страданиями тысяч рабов, которых они захватывают и используют. Эльфийских флот постоянно плавает по морям Старого Света в поисках поселений, которые можно было бы разграбить, а их жителей обратить в рабов.
Основную массу таких разбойных партий составляют корсары друкаев с кораблей и чёрных ковчегов, ведомые к цели небольшими отрядами теней и тёмных всадников. Нередко также командир корабля нанимает местных головорезов, которые за деньги снабжают разбойников информацией о местности. Естественно, что такие наёмные банды всего лишь расходный материал для тёмных эльфов.
Жизнь несчастного, которые попал в плен к друкаям, воистину печальна и ужасна, ниже приводится история одного из рабов, которую он каким-то чудом смог самолично составить и записать:
«Моё имя Харган, второе же моё имя ныне не имеет значения.
Когда-то у меня была любящая семья, но они давно в прошлом. Я не знаю живы ли они теперь, а даже если живы, то чувства – это роскошь, которую я ныне не могу себе позволить.
Когда-то, наверное, в другой жизни, я жил в другом мире. Я был писарем у бургомистра Мариенбурга. Теперь я пишу эти строки. Несмотря на то, что большая часть моей души уничтожена, моё умение писать они не смогли уничтожить. Мои руки покалечены, я не могу посвятить и несколько дней их залечиванию. Кто эти мистические «они» о которых я говорю? Это само зло, страх в своей чистейшей форме. Они должны быть уничтожены, но я не знаю, кто имеет достаточно сил для этого.
Мой дом когда-то находился в небольшой деревеньке в окрестностях Мариенбурга. Они пришли ночью, с быстротой соколов, в небольшом числе. Им было нужно немного пленников, и они были вокруг нас, прежде чем какая-либо тревога была поднята. Моё единственное утешение состоит в том, что моя жена в ту ночь отправилась в гости к соседям. Из моей постели они вытащили меня наружу. Я помню как плакал ребёнок моих соседей, как его мать пыталась его успокоить. Но ребенок чувствовал страх своей матери и не замолкал. Они забрали ребёнка из рук матери и унесли его. Я помню ту тишину, которая наступила после этого. Никто более ничего не говорил о ребёнке, и его мать погрузилась в пучину отчаяния.
На кончиках ножей нас привели на огромный чёрный корабль. Огромные, шипастые башни возвышались над водой. Я знал, что боги нас покинули, когда нас погрузили на лодки и привезли на кошмарную плавучую цитадель. Гладкая поверхность моря время от времени разрывалась огромными спинами чудовищных тварей. Что за ужасы скрывали под поверхностью воды, я даже боюсь предположить. Когда мы достигли цели, нас сковали вместе и повели в глубины чёрного ковчега. В тишине, нарушаемой только позвякиванием цепей, мы спускались по спиральной лестнице. Казалось, что мы вечно идём в глубины ада. Иногда леденящие душу крики разрывали темноту, вселяя страх в наши сердца. Ещё больший страх вселяло то, что я был уверен в том, что скоро присоединю свой голос к хору этой боли.
Как скот нас загнали в тёмную камеру. Мы спали на деревянных рамах, там, где не было даже достаточно места для того, чтобы вытянуть ноги. Как долго мы были там, я не знаю. Грязь в нашей камере скоро стала причиной болезни. Наш сон постоянно прерывался криками тех, кто страдал от заразы. Мой сосед по камере, прикованный рядом со мной, простой пастух из моей деревни, медленно умирал от недостатка пищи. Его тело становилось всё слабее и слабее с каждым днем, пока, в конце концов, он не нашел мир во смерти. Когда его тело, наконец, отковали от стены, он уже было полно червями и на половину разложилось. Многие пленники прошли через нашу камеру, некоторые из них принадлежали к расам, о которых я не знал даже понаслышке. Мы не разговаривали друг с другом. Я помню, как два пленника были пойманы за разговором друг с другом. Стражник вытащил свой кривой кинжал и просто вырезал им языки. Они оба умерли через несколько часов, захлебнувшись собственной кровью.
Вскоре и меня коснулась болезнь, которая гуляла по нашей камере. В забытьи я мало помню об окончании нашего путешествия. Когда нас вытащили из камеры, я не понимаю, как мои ноги ещё могли нести моё тело вверх по лестнице. Мой первый взгляд на город Хар-Ганет был замутнён моей болезнью. Я помню черепа, которые стояли на вершинах башен города, они и сейчас преследуют меня в моих ведениях. Меня мучили ведения моего будущего. Смерть гуляла вокруг нас и я думал, что нас привезли в ад. Только трое из тридцати рабов, что были взяты в моей деревне остались в живых. Нас разделили на группы, и длинные зазубренные копья погнали нас к нашим господам, которые стояли на берегу.
«Меня зовут Кехмор, и я повелитель рабов лорда Руерла, и это единственное, что вам следует знать обо мне. Времена, когда вы были обременены выбором того, что вам делать, данным вам вашей свободой, прошли для вас. Теперь правила вашей жизни просты – подчиняйтесь или умрите». Я помню эти слова как сказанные вчера, несмотря на то, что мой разум был затенён болезнью. Каждого из нас заклеймили маркой Руерла, выжженной на левой груди. Чёрная руна была нанесена на то место, где, как я думаю, лежит сердце. Наше новое обиталище было не намного лучше, чем на чёрном ковчеге. Как и прежде, мы были набиты в камеру и скованы вместе. Мы работали на копях, добывая руду, для того чтобы в кузницах могли делать больше орудия для убийств и завоеваний. Бесконечный круг отчаяния. Ночь и день стали понятиями, которые имели смысл только в моих снах. Скоро даже сны перестали посещать меня. Мы были скованы вместе стальными ошейниками, с шипами, более как звери, чем как люди. Когда мы останавливались за работой, нас били кнутами до тех пор, пока мы снова не начинали работать. Если кто-то из нас падал от усталости, стражи просто отрезали ему голову своими клинками. Это было проще для них, чем расстёгивать ошейник.
Иногда они приходили к нам и в короткие часы нашего отдыха. Иногда нам давали куски мяса, о происхождении которых никто из нас не решался задумываться. Мы просто пожирали его с жадностью. Иногда одного из нас уводили из камеры и мы никогда более его не видели. Какова была их судьба – никто не знает. Часто крики боли сопровождали этих несчастных. Сколько времени я работал на копях, я сказать не могу, но однажды меня вывели наружу. Видения страшных мучений преследовали меня, но на этот раз судьба была милостива ко мне. Нас отвели в дремучие леса Наггарота, для того чтобы мы рубили деревья. Веками эти могучие дубы росли здесь, но теперь они требовались нашим хозяевам и их рубили в порыве жадности. Нас заставляли работать на ветру под кусачим снегом, и только жалкие лохмотья служили нам одеждой. Несмотря на то, что жестокая погода Наггарота чуть не убила меня, фортуна наконец, предоставила мне шанс. Как-то раз во время работы я обнаружил кинжал в корнях одного из деревьев. Поборов желание убить своих мучителей, я стал каждую ночь подпиливать свой ошейник, пока он не распался. Однажды ночью я сбежал.
Всё выше и выше в горы я бежал из ледяного ада, преследуемый ужасными гончими моих господ. Переплывая ледяные потоки, я сбивал их со следа, но они снова шли за мной. Многие дни они преследовали меня. Я не думаю, что одинокий раб стоил всех этих усилий. То, что для меня было гонкой за свою жизнь, для них было всего лишь забавой. Я видел, как мои преследователи гнались за мной, оседлав гигантских ящеров, сопровождаемые гончими, которые могли разорвать меня, как кусок бумаги. Я не знал, куда я бегу, но всё время держал курс на восток, подальше от моих пленителей.
Мои хозяева звали это место Злобными горами. Это было самое правильное названия для этого гиблого места. Никакая тварь и никакое растение не могли выжить здесь. На третий день я видел тень огромного существа, которое пролетело надомной. Я не знаю его имени, но оно имело голову льва и крылья гигантского змея. В прошлом я, наверное, бы поблагодарил бы Зигмара за то, что он отвёл внимание этой твари от меня. Но теперь я знал, что Зигмар покинул меня уже давно. Однажды утром я увидел дым, который поднимался из одной из лощин. Я осторожно приблизился: если бы это были мои преследователи, я был бы готов сражаться до последнего и унести как можно больше их с собой в могилу. Но в небольшом лагере я не услышал острого и отрывистого языка друкаев. В разговорах незнакомцев я безошибочно определил акцент Тилии и Эсталии. А затем родной говор Мариенбурга. Я долго сомневался, но, наконец, решился и вышел к лагерю, привлечённый запахом жареного мяса.
Теперь я нахожусь в тех же холмах, где встретил своих первых собратьев по несчастью. Множество народу присоединилось к нам с тех пор. Слухи об армии рабов распространялись по Наггароту и давали силы многим совершать побег. К несчастью, враги тоже слышали эти слухи. Мы собрали небольшое количество оружия, но это только с большой натяжкой можно назвать армией. У нас мало еды, и мы имеем только ненависть к нашим врагам. Тем не менее, мы пробуждаем надежду у всех рабов Наггарота. Сейчас я пишу эти строки в надежде, что они попадут к тем, кто придёт после нас, и сможет избежать нашей участи. В глубине своего сердца я знаю, что мы уже проиграли, но это не важно. Погибнуть в бою с теми, кого мы ненавидим больше всех, это лучше, чем сгинуть от холода и голода в этих горах. Я был избран лидером нашей армии, тем не менее, у меня нет опыта войны. Что бы ни случилось на поле боя, я уверен только в одном: я более никогда не дамся им в руки живым…»
Воины севера
Воины тёмных эльфов – жестокие и бесстрашные бойцы, для которых война стала неотъемлемой частью жизни. Даже когда они не сражаются, их занятия так или иначе связаны с войной. Среди них много яростных, будто демоны, женщин, и очень часто можно наблюдать, как они сражаются плечом к плечу с мужчинами. Так же как и высшие эльфы, тёмные эльфы высокие, сильные и очень проворные. Несмотря на свою злобу, они очень красивы и умны, хотя и не ставят жизнь других живых существ выше своей собственной. Большинство тёмных эльфов люто ненавидит высших эльфов, лесных эльфов они считают просто грубыми, дикими и недостойными называться эльфами. Зеленокожие для них отвратительны, а гномы вульгарны.
Все эльфийские города обладают внушительным контингентом собственной стражи. Их цель – защищать свой город от нападений вражеских армий. Однако во время войны их силы могут быть мобилизованы по первому слову Короля-колдуна. Ядро этих оборонительных отрядов составляют т. н. городские стражи. Половина воинов в подразделении стражей вооружена копьями, а другая половина – скорострельными арбалетами. На поле боя они выстраиваются очень интересным построением. Воины с арбалетами становятся в первый ряд, а копейщики за их спинами, выставляя вперёд копья. Это очень эффективное защитное построение. Однако следует понимать, что их жизни – вполне приемлемая жертва для того чтобы сохранить более ценные подразделения или для того чтобы получить стратегическое преимущество, которое даст возможность выиграть битву.
Основой тёмноэльфийского флота являются чёрные ковчеги, огромные плавающие крепости, защищённые магией наших колдуний. Каждый ковчег имеет большую команду корсаров, а также оснащён многочисленными расчленяющими стреломётами. Вместе с ними в эскадре идут также небольшие скоростные корабли с рабами-гребцами, которые позволяют направлять наших солдат на захват города или на абордаж. По зову звероводов из глубин океанов приходят морские змеи и кракены.
Все армии друкаев построены на очень жёсткой дисциплине, не допускающей каких-либо препирательств или опеки подчинённых. Генералы доводят свою волю до армий через дворян и благородных мужей, которые перенаправляют приказы дальше до командиров отдельных подразделений. Не выполнивший приказ будет жестоко наказан, что явно не является пустыми словами, учитывая жестокость их расы, поэтому каждый воин старается всегда точно исполнить волю своего повелителя, чтобы не понести печальные муки после.
Колдовство
Не все друкаи сражаются только серебристой сталью, они имеют более могучие силы под своей командой. В противоположность высшим эльфам, использующим волшебство как инструмент защиты против враждебной им магической энергии Хаоса, тёмные эльфы сами постигают Владения Хаоса при помощи тёмной магии. Долгие годы их колдуньи изучали воздействие тёмного волшебства на окружающий мир и поэтому они стали самыми могущественными тёмными магами на свете.
Согласно древнему пророчеству, Малекит погибнет от руки волшебника. Легенда гласит, что это видение было послано Каледору, когда Аэнарион получил Меч Кейна. И именно поэтому Малекит не доверяет ни одному колдуну друкаев, так как каждый из них – потенциальный убийца в его глазах. Когда в Наггароте установилось эльфийское королевство, Малекит уничтожил всех колдунов друкаев, одного за другим. Даже некоторые Дру-Перим не избежали этой участи. Порой кажется, что в Наггароте не осталось мужчин-колдунов, но некоторые всё же выжили, скрываясь в холодных пустошах и лишь изредка нанимаясь к благородным домам.
Так Малекит (единственный в Наггароте, кто может дозволить своим подданным колдовать) и его мать, королева Морати, основали Шесть Монастырей Колдовства. Именно туда отправляются эльфийки, желающие обучиться тёмной магии. Благодаря садомазохистской природе их расы, каждая должна пройти множество испытаний. Порой эти испытания весьма тяжелы, благодаря зависти некоторых высших колдуний Монастырей. Одно испытание всегда неизменно: будущая колдунья должна совладать с Ветрами Хаоса на границе Гронда, в самом Царстве Хаоса. Те, кто не выдерживают испытания, навсегда остаются прислужницами Малекита, выполняя любые его прихоти. Те же, кто успешно проходит ритуал, становятся невестами Короля-колдуна, теперь они принадлежат ему и не могут иметь другого мужа. Вот что обо всех этих испытаниях говорит Шестая Книга Тайн Каладхтоира Клар-Карондского:
«…Только по священной воле Короля-колдуна друкай может начать изучать могущественное искусство магии. Магия есть сила, которая поддерживает нас, уничтожает наших врагов и наполняет силой наши чёрные ковчеги.
Те леди друкаев, которые успешно прошли все двенадцать тестов и доказали тем самым, что являются достойным стать колдуньями, становятся членами одного из Шести Монастырей, орденов, всегда готовых служить Королю-колдуну. Те же, кто потерпел неудачу, служат нашему владыке Малекиту иным путем, как безмозглые рабы.
Колдуньи проходят Пустоши Хаоса, океанские глубины и огненные вулканы в своем поиске знаний. Использование и направление Ветров Хаоса и подчинение их своей воле – это то, что дает колдуньям их силу. Существа из Преисподен Хаоса, в конце концов, склоняются к их воле. Такая сила столь велика сколь и опасна, и вступающие в Монастырь колдуньи должны быть сильны и бесстрашны. В первую очередь же они должны выйти замуж за Короля-колдуна и более никаких других мужей на должно быть у них, никаких иных детей, кроме королевских инфантов. Таким образом, только Король-колдун держит в руках кровные линии нашей магии…»
Совет колдуний является грозной силой в обществе друкаев, многие группировки используют их возможности, часто забывая, что нужно быть осторожными в сделках с этими прекрасными существами, поскольку их услуги всегда имеют цену, пусть незаметную, но цена есть всегда.
Многие колдуньи Шести Монастырей поклоняются Слаанешу (Культа Удовольствий королевы Морати), что вызывает неприязнь послушниц Храма Кейна. Эльфийские ведьмы предпочитают убивать мечом и кинжалом, не доверяя в этом колдовству, не смотря на то, что Кейн – так же бог колдовства. Конфликт между этими силами сводится к минимуму только властью самого Малекита.
Вооружение и доспехи
На изображении справа представлено типичное вооружения и доспехи благородного тёмного эльфа, хладнокровного рыцаря в полном боевом оснащении. Далее следует подробное описание каждой из деталей его амуниции:
1. Тёмным эльфам благородного происхождения позволено носить на поясе два меча, как символ их высокого статуса. Трофей в виде головы поверженного противника привязан к поясу в знак того, что вместе с жизнью была взята и душа врага. Благородный никогда не одевается к битве самостоятельно, вместо этого двое оруженосцев облачают его в доспехи в особой ритуальной последовательности. Первым одевается ножной доспех (а), который крепится к поясу. Затем на грудь рыцаря очищенной кровью наносится символ Кейна. Длинная, до пола рубашка, известная как кхаитан, одевается следующей. Кхаитан часто делается из шёлка, который украшается рунами и магическим письменами. Это одеяние является символом статуса хладнокровного рыцаря, знак его боевой доблести, и часто носится рыцарями, когда они без доспехов.
2. Поверх рубашки одевается длинная кольчужная роба с широкими рукавами и мягкой подкладкой (а). Называемая далакои (dalakoi — сила против смерти) эта кольчуга подбивается мягкой оленьей или человеческой кожей. Далее надевается двусторонний панцирь (b), состоящий из единого куска или скреплённый кожаными шнурами для большей гибкости. Также добавляется металлический воротник (с). Оплечники имеют скорее эстетическое, чем защитное значение (d). Через воротник они крепятся прямо к панцирю. Нередко их делают единым куском, но чаще всего они состоят из нескольких частей, которые украшены жертвенными крючьями. Длинные перчатки с металлическими пальцами одеваются следующими. Поверх них одеваются металлические поручи (e). Они делаются из одного куска и держатся на месте только благодаря своей форме. Часто они украшаются лезвиями и шипами, которыми можно зажать оружие противника или нанести ему неожиданный удар.
3. Шлем состоит из нескольких частей. Основная часть (а) имеет типичную для друкаев форму. Забрало шлема (b) крепится шнурами к шлему, (заметьте, что под воротник одевается кольчужное ожерелье), хотя нередко в бою его снимают для лучшего обзора. Бевор (с) крепится прямо к панцирю, что эффективно защищает уязвимую шею.
4. Кинжалы и мечи крепятся на тугих ремнях (а). Количество клинков рыцаря указывает на его место при дворе Короля-колдуна, хотя чаще всего их два. Щиты (b) имеют разную форму, но все они имеют заостренный нижний конец, превращающий их в оружие нападения. Острия копий (с) также имеют различную форму, и часто украшаются лентами или талисманами. Рунические письмена на лентах прокламируют верность рыцаря Малекиту, его славные деяния и историю его семьи. Также здесь представлены два архаичных вида вооружения, которые ныне редко используются на поле боя, а в основном находят своё применение в ритуальных схватках и в дуэлях между дворянами. Эти виды оружия изготавливались около пяти тысяч лет назад, во времена расцвета Культа Удовольствий, в те годы эльфы создавали множество видов дуэльного оружия, поражая зрителей своим мастерством боя. Они так же использовались и в настоящих боях (сейчас этим оружием пользуются только приверженцы древних традиций). Короткий изогнутый клинок (d) известен как гхлаис, что приблизительно означает «спинной клинок», и используется для парализующих ударов по позвоночнику или конечностям. Длинный клинок известен как лакелуи, или душелов на языке друкаев, и служит для последнего удара, когда противник уже обездвижен. В таких дуэлях неспособность должным образом привести противника в беспомощное положение часто ведёт к неудовольствию аудитории и казни неудачника. Долгие годы войны и тренировки сделали эльфийских воинов лучшими в мире, помимо вышеназванного они предпочитают использовать в бою также многозарядный арбалет, известный как Уритен, или Смертельный Дождь, а также Драннах, или Протыкатель Неба: длинное копье с тяжёлым наконечником, и двуручные мечи Драх.
5. Жертвенные крючья – полный набор, каждый выполнен в форме руны языка друхир. Набор и порядок их расположения служит указанием на статус и боевые деяния рыцаря. Также жертвенные крючья используют для подвешивания колокольчиков, известных также как кеикалла, или «колокола души», которые имеют двойной смысл. Во-первых, их звуки отгоняют злобных и часто голодных духов, живущих в Наггароте. Во-вторых, они своим звоном сообщают о присутствии рыцаря, ведь благородному дворянину-воителю не пристало прятаться от своего противника подобно ассасину, он гордо идет в битву.
А потом пришли норсы, вырезали скандов, а традицию набегов продолжили, а то что южане уже люди, совсем не важно.
?
