Похожие Темы

[Harrister]

Эта тема посвящена уничтожителю легионов Красса Сурене.

О его ранней жизни нет сведений.

Как сообщает Плутарх: Сурена был человеком недюжинным: по знатностью рода, по богатстве и славе он занимал второе место после Орода II, мужеством и талантом среди парфян превосходил всех своих современников; к тому же никто не мог сравнится с его ростом, красотой.
Михран происходил из знатного рода. Когда брат Орода Митридат захватил власть, Михран не предал законного царя и осадил Митридата в Селевкии на Тигре. Когда Митридат был разгромлен, Михран удостоился честью высочайшего титула Сурены (первого сановника при царе).
Именно благодаря полководческим талантом Сурены Парфия смогла победить в войне с могущественной Римской республикой, разгромив легионы Марка Лициния Красса под стенами Харрана (Карр).

Но после победы при Каррах, Ород счел авторитет и популярность Сурены слишком большой и приказал казнить своего лучшего военачальника.

Вот зависть людей до такого степени доводит. Незавидная участь

Камрады опишите свои мнения об этом полководце.

[Sextus Pompey]

Для просмотра ссылки ЗарегистрируйтесьАорс

А что о нём писать? О нём же практически ничего не известно, кроме одной битвы.

Это не так. Перед Каррами Сурена отличился в гражданской войне, которую вели Ород и его брат Митридат. Именно решительные действия Сурены привели к тому, что поход Красса в 54 г., имевший целью поддержку Митридата, оказался бессмысленным и римляне вернулись на зимние квартиры в Сирию.

[Старый]

Для просмотра ссылки ЗарегистрируйтесьSextus Pompey

Перед Каррами Сурена отличился в гражданской войне, которую вели Ород и его брат Митридат. Именно решительные действия Сурены привели к тому, что поход Красса в 54 г., имевший целью поддержку Митридата, оказался бессмысленным и римляне вернулись на зимние квартиры в Сирию.

Хм-м-м...

Идея вполне таки интересная...

По крайней мере, опираясь на неё, можно объяснить лёгкость, с какой Красс смог в своей первой парфянской кампании оккупировать "парфянские" городки и поставить там свои гарнизоны (судя по контексту сообщений Плутарха - весьма немногочисленные...). Просто "местные" (в т.ч. и Абгар... хотя он всё же ставленник Помпея...), в свете гражданской войны Митридата и Орода, искали "крепкую крышу", способную защитить их (хотя бы от тех же "аравийцев", постоянно тревожащих своими грабительскими налётами...). Быстрое решение проблемы с престолонаследием "Аршакидова трона" (судя по всему, исключительно благодаря действиям Сурены, почему Плутарх и счёл необходимым об этом рассказать...) повергло "местных" в "тихий ужас", и они стремительно вернулись под руку парфян... Чем объективно и "сыграли на руку" Сурене в разгроме Красса под Каррами...

Только вот какие доказательства того, что Красс двигался именно "на помощь" Митридату, а не вёл чисто свою "игру", пользуясь неустройством парфян?

[Sextus Pompey]

Для просмотра ссылки ЗарегистрируйтесьСтарый

По крайней мере, опираясь на неё, можно объяснить лёгкость, с какой Красс смог в своей первой парфянской кампании оккупировать "парфянские" городки и поставить там свои гарнизоны (судя по контексту сообщений Плутарха - весьма немногочисленные...). Просто "местные" (в т.ч. и Абгар... хотя он всё же ставленник Помпея...), в свете гражданской войны Митридата и Орода, искали "крепкую крышу", способную защитить их (хотя бы от тех же "аравийцев", постоянно тревожащих своими грабительскими налётами...). Быстрое решение проблемы с престолонаследием "Аршакидова трона" (судя по всему, исключительно благодаря действиям Сурены, почему Плутарх и счёл необходимым об этом рассказать...) повергло "местных" в "тихий ужас", и они стремительно вернулись под руку парфян... Чем объективно и "сыграли на руку" Сурене в разгроме Красса под Каррами...

Совершенно верно - Вы замечательно уловили и развили мою идею!

Для просмотра ссылки ЗарегистрируйтесьЦитата

Только вот какие доказательства того, что Красс двигался именно "на помощь" Митридату, а не вёл чисто свою "игру", пользуясь неустройством парфян?

Красс, разумеется, вел свою игру, но прикрытую пропагандистским флером "помощи" Митридату.

[Старый]

Для просмотра ссылки ЗарегистрируйтесьSextus Pompey

Красс, разумеется, вел свою игру, но прикрытую пропагандистским флером "помощи" Митридату.

Имеются какие-то данные или источники по этому вопросу?

[Sextus Pompey]

Прямых (где бы говорилось о том, что Красс шел на помощь Митридату) нет, но косвенных очень много.
Кстати, предложенная мной гипотеза объясняет противоречивое поведение Красса в кампании 54 г. Сначала он сильно спешит - покидает Рим до истечения консульского срока, переправляется через море поздней осенью (в период штормов), резво (не собрав ни вспомогательных войск ни достаточных финансовых средств и, по сути, даже не освоившись в провинции) вторгается в Месопотамию и идет на юг, а затем внезапно, после ряда побед, фактически через пару недель после начала вторжения сворачивает кампанию и уходит из Месопотамии в Сирию.
По моему мнению, причина поворота в том, что Красс получил известие о гибели Митридата и прекращении гражданской войны в Парфии. В новых обстоятельствах блицкриг был невозможен и Красс возвращается в Сирию, где более полугода готовится к новому походу...

[Dezperado]

"Все давно украдено до нас"(С).
Вивар:
The Political History of Iran under the Arsacids, by A.D.H. Bivar, from
Cambridge History of Iran, Volume 3(1) (Cambridge, 1983), E.
Yarshater, editor, Chapter 2,

Спойлер (раскрыть)

Whether or not, therefore, the existence of an "Unknown King'*,
perhaps identical with Darius of Media, be admitted as the contemporary
and rival of Phraates III, it is to the end of the latter's reign
that we have now to turn. According to the explicit statement of the
Greek historian Dio Cassius,5 "Phraates was assassinated by his sons;
Orodes succeeded to the kingdom and expelled Mithradates his brother
from the province of Media which he governed. The latter fled to
Gabinius, and tried to persuade him to assist in effecting his return."
The date of this episode is placed in the year 58/7 B.C. If the expulsion
of Mithradates followed quickly on the death of the old king as this
passage suggests, it is hardly possible that Mithradates III could have
been responsible for the copious coinage with the facing bust, and
bearing the monograms which are currently attributed to the Median
mints of Ecbatana (Hamadan) and Rhagae (Ray).1 To this extent,
Sellwood's hypothesis of an earlier pretender active in the same
general area seems to find justification, and may even give rise to a
suspicion that it was on this pretender rather than on his own sons,
whose coins of the drachma denomination bear the dutiful epithets
Eupator ("Son of a noble father") and Philopator ("Lover of his
father") respectively, that the death of Phraates should be blamed.
Be that as it may, Gabinius, Roman proconsul of Syria since the
beginning of the year 57 B.C., at first gave his assistance to the exiled
Mithradates, and led a force across the Euphrates in his support. However,
another request for help from the exiled Egyptian king Ptolemy
XI Auletes diverted the attention of the Roman general, and Mithradates
was left to essay the reconquest of the kingdom with whatever
forces he could collect. Nothing daunted, in 55 B.C. the exiled prince
did succeed in gaining control of Babylonia, and occupying and fortifying
the city of Seleucia. He was able to strike a coinage of the tetradrachm
denomination (peculiar as we have seen to the mint of
Seleucia) and, exceptionally, inscribed with his personal name.2 But
the city was besieged and ultimately taken, towards the end of the
year 54 B.C., by Surenas, the general of Orodes II, and the coins of
Mithradates were overstruck before he had managed to put them into
circulation. When the rebel prince surrendered to his brother, he was
executed upon the spot.3
It is in the light of this dynastic struggle, uncertain though some of
its details may be, that what is without doubt the most celebrated
episode of Parthian history, the destruction of the Roman army under
Crassus at the battle of Carrhae in 53 B.C., has therefore to be viewed.
The interval between the capture of Seleucia by Surenas and the battle
itself is now estimated at little more than a matter of weeks.4 Plutarch's
account of the motives of Crassus' expedition, coloured as it was bound
to be by the advantages of hindsight, acquires a more intelligible
context when its synchronism with events in Parthia is clearly seen.
Crassus had left Rome to assume his command in Syria in November
5 5 B.C., and at that time the attempt of Mithradates III upon Babylonia
was meeting with some success. The projected Roman expedition was
------------------------------------------------------------------
1 Sellwood, " Wroth's unknown Parthian king", p. 126.
2 H. Dressel, "Ein Tetradrachmon des Arsakiden Mithradates m", ZN xxxm (1922),
156-77 and pi. vi; cf. Le Rider, Suse, p. 399.
8 Justin XLII. 4, 1: . . . in conspectu suo trucidari jussit. 4 Le Rider, Susey p. 404.
49
--------------------------------------------
not to be an unsupported incursion into unknown and hostile territory
or, as Parthians and later even Romans were to represent it, as a wanton
aggression against an inoffensive ally. It would rather have been seen
by Crassus and his party as a judicious move in support of a legitimate
candidate for the throne; its aim, to relieve the gallant Mithradates,
besieged in Seleucia, and to assist a Roman sympathizer on to the
Parthian throne. Thus at this stage the Roman enterprise was by no
means so rash as later developments were to make it appear. The
historical narratives understandably put Crassus in the least favourable
light. His preoccupation with financial considerations, acquisitiveness
and ambition were no doubt notorious, and of course he was lacking
in first-class military experience, particularly of the novel cavalry
weapons of the Parthians, and the conditions of steppe warfare. On
the other hand, as a prince of Roman industry and finance, he was by
no means devoid of ruthlessness and astuteness. His previous career
showed his capacity for handling a dangerous enterprise. As long as
Mithradates continued to hold out at Seleucia, there might have been
no question of a pitched battle. The Roman expedition might have
required nothing more than a show of force.
In such circumstances, Plutarch is likely to have been right to blame
Crassus for his dilatoriness in spending the late summer of 54 B.C. in
occupying and garrisoning the cities of Mesopotamia, and thereafter
returning to spend the winter in Syria. The historian stresses that he
ought to have gone forward, and strengthened himself with the
accession of Babylon and Seleucia, "cities constantly at enmity with
the Parthians " - an observation that manifestly implies that Mithradates
was still keeping up the fight.1 Again, when the emissaries of Orodes
reproached him for his aggression, the retort of Crassus that he would
give his reply in Seleucia could well have reflected his expectation that
he would find a favourable situation there. The sources quote the reply
of the eldest Parthian ambassador, who held out his palm and said,
"Hair will grow here before you see Seleucia."
-----------------------------------------
1 Plutarch, Crassus xvi. 8: on npooa> x">pciv heov excaOal T€ BafivXajvos KO.1
act fldpdois noXdcov...
5°
Cambridge Histories

Перевод:

Спойлер (раскрыть)

Независимо от того или нет, следовательно, существование "Неизвестное King '*,
возможно, идентичен с Дарием Мидии, признается современный
и соперник Фраат III, то к концу царствования последнего
что мы имеем сейчас, чтобы повернуть. Согласно оговаривая из
Греческий историк Дион Кассий, 5 "Phraates был убит своими сыновьями;
Орода наследовал королевство и изгнал своего брата Митридата
из провинции средств массовой информации, которые он управлял. Последний бежал в
Габиний, и пытался убедить его оказать помощь в осуществлении его возвращения ".
Дата этого эпизода помещается в год 58/7 г. до Р. Х. Если высылки
Митридата быстро последовали на смерти старого короля, так как это
отрывок предполагает, что вряд ли возможно, что Митридат III может иметь
был ответственен за обильного чеканки с бюстом облицовочного и
неся монограммы, которые в настоящее время приписываемых к медиане
монетные дворы Экбатану (Хамадан) и Rhagae (Ray) .1 до такой степени,
Гипотеза Селвуд о более ранней претендентом активен в то же
общая площадь, кажется, находит оправдание, и даже может привести к
подозрение, что именно на этом претенденту, а не на его собственных сыновей,
чьи монеты драхмы достоинством несут послушный эпитеты
Евпатора ( "Сын благородного отца") и Филопатор ( "Любовник его
отец "), соответственно, что смерть Phraates должен быть обвинен.
Как бы то ни было, Габиний, римский проконсул Сирии, так как
на начало года 57 г. до Р. Х., сначала отдал свою помощь изгнанного
Митридат, и вел силу через Евфрат в его поддержку. Однако,
другой запрос о помощи от ссыльного египетского царя Птолемея
XI Авлет отвлекли внимание римским полководцем, и Митридат
был оставлен эссе реконкисты королевства с тем, что
силы он мог собрать. Ничто не смущаясь, в 55 г. до н изгнанник принц
добился успеха в получении контроля над Вавилонии, и занимая и фортификации
город Селевкии. Он был в состоянии ударить чеканка тетрадрахмы
наименование (своеобразное как мы уже видели на монетном
Селевкия) и, в исключительных случаях, вписан с его личным name.2 Но
город был осажден и в конце концов приняли, к концу
54 года до Р. Х., по Surenas, генерала Орода II и монетах
Митридат были overstruck, прежде чем он успел поставить их в
циркуляция. Когда мятежный князь сдался брату своему, он был
выполняется на spot.3
Именно в свете этой династической борьбы, не зная, что некоторые из
его детали могут быть, то, что, без сомнения, самый знаменитый
эпизод Парфянской истории, уничтожение римской армии под
Красс в битве при Карр в 53 г. до Р. Х., Поэтому следует рассматривать.
Интервал между захватом Селевкии на Surenas и битвы
Сама сейчас оценивается в чуть больше, чем вопрос weeks.4 Плутарха
Учет мотивов экспедиции Красса, цветной, как это должно было
чтобы быть в преимуществах задним числом, приобретает более понятным
контекст, когда его синхронность с событиями в Парфии отчетливо виден.
Красс покинул Рим, чтобы считать его команду в Сирии в ноябре
5 5 г. до Р. Х., и в то время попытка Митридата III на Вавилонии
была встреча с некоторым успехом. Прогнозируемый Римская экспедиция
-------------------------------------------------- ----------------
1 Селвуд, "неизвестный Парфянская король разгневался в", стр. 126.
2 H. Дрессель, "Ein Tetradrachmon де Arsakiden Митридат м", ZN xxxm (1922),
156-77 и пи. VI; ср Le Rider, Suse, стр. 399.
8 Джастин XLII. 4, 1:. , , в conspectu Суо trucidari jussit. 4 Le Rider, Susey р. 404.
49
--------------------------------------------
не быть неподдерживаемый вторжение в неизвестной и враждебной территории
или, как парфян, а позже даже римляне должны были представлять его, как бессмысленное
агрессия против безобидного союзника. Он предпочел бы видели
Крассом и его партии в разумном движении в поддержку законной
кандидатом на престол; его цель, чтобы облегчить галантный Митридата,
осажден в Селевкии, а также для оказания помощи римской сочувствующего на к
Парфянская трон. Таким образом, на данном этапе римского предприятия не было ни в
значит так опрометчиво, как более поздние события должны были создать видимость.
исторические нарративы по понятным причинам поставил Красса в наименее благоприятным
легкий. Его озабоченность финансовыми соображениями, стяжательство
и амбиции не были, без сомнения, печально известный, и, конечно, ему не хватало
в первом классе военного опыта, в частности романа кавалерии
оружие парфян, а также условия степной войны. На
С другой стороны, как принц римской промышленности и финансов, он был по
не в коем случае не лишена жестокости и проницательности. Его предыдущая карьера
показал свою способность к обработке опасного предприятия. Так долго как
Митридат продолжал держаться в Селевкии, возможно, было
нет вопроса о генеральном сражении. Римская экспедиция может иметь
не требуется ничего больше, чем демонстрация силы.
При таких обстоятельствах, Плутарх, вероятно, был прав виноват
Красс за его проволочками в расходы конце лета 54 г. до Р. Х. в
занимая и гарнизонами городов Месопотамии, а затем
возвращаясь, чтобы провести зиму в Сирии. Историк подчеркивает, что он
должны пошли вперед, и утвердился с
присоединение Вавилона и Селевкии, "города постоянно враждовали
парфяне "- наблюдение, что явно следует, что Митридат
по-прежнему идти в ногу с fight.1 Опять же, когда эмиссары Орода
упрекал его за агрессию, реторты Красса, что он будет
дать свой ответ в Селевкии вполне отражает его ожидания, что
он нашел бы благоприятную обстановку там. Источники цитируют ответ
старшей Парфянской посла, который протянул ладонь и сказал,
"Волосы будут расти здесь, прежде чем вы видите Селевкия."
-----------------------------------------
1 Плутарх, Красс XVI. 8: на npooa> х "> pciv heov excaOal T € BafivXajvos KO.1
акт fldpdois noXdcov ...

Кроме того, Бивар выдвигает любопытную гипотезу, как же на самом деле звали Сурену:

Спойлер (раскрыть)

In contrast with the doomed and pitiful figure of Crassus, the sketch
which survives of the Parthian general Surenas is a vivid and spirited
one. The name under which he appears in the classical sources was
apparently no more than his hereditary title, that of suren, which
continues to appear in the record of Iranian history far into Sasanian
times. By one of those tantalizing gaps in the historical record, his
personal name is still unknown to us. In all likelihood it is preserved
amongst the throng of epic heroes whose deeds are recalled in the
Kayanian section of the Shah-ndma. For though, in the national epic,
the record of the Arsacids was suppressed at their true chronological
point, the instance of Gotarzes has shown that some at least of its
spectacular episodes were transferred to the legendary period of
Kai Kavus, and incorporated there. The feat of arms performed by
Surenas was certainly the most celebrated of the whole Arsacid era,
and could not easily have vanished entirely. Thus in some ways the
position of Surenas in the historical tradition is curiously parallel to
that of Rustam in the epic. The latter was always represented as the
mightiest of Iranian paladins, and the atmosphere of the episodes in
which he features is strongly reminiscent of the Arsacid period. Yet
despite the predominance of Rustam in the epic tradition, it has never
been possible to find him a convincingly historical niche. Herzfeld, it
is true, has developed the very valid theme of Rustam's eastern Iranian
and Saka associations, and drawn a comparison with Gondophares,
the later Indo-Parthian conqueror of Taxila.1 Yet the very fragmentary
record does not suggest that the careers of Rustam and of Gondophares
were closely parallel, even though both were possibly members of the
house of Suren.
Despite possible discrepancies between what is known of their
careers, it is likely that the Surenas of Carrhae provides a closer
historical analogy with the legend of Rustam. The possibility of an
identification can only be tested when progress of archaeological
research on Arsacid sites provides direct evidence from Iranian sources
on this greatest of Arsacid triumphs, so far known only from the Greek
and Roman tradition; and eventually reveals the personal name of
Plutarch's Surenas

.
Перевод:

Спойлер (раскрыть)

В отличие от обреченного и жалкой фигурой Красса, эскиз
который выживает Парфянской вообще Surenas является ярким и энергичным
один. Имя, под которым он появляется в классических источниках было
не по-видимому, не больше, чем его наследственный титул, что Сурена, который
продолжает появляться в записи иранской истории далеко в сасанидского
раз. По одной из этих соблазнительных пробелов в исторических записях, его
личное имя до сих пор неизвестно нам. По всей вероятности, оно сохраняется
среди толпы эпических героев, чьи поступки напоминается в
Kayanian раздел Шахноме. Ибо, хотя, в народном эпосе,
запись из Аршакидов была подавлена ​​в их истинной хронологической
точка, экземпляр Gotarzes показал, что по крайней мере некоторые из его
зрелищные эпизоды были переданы легендарного периода
Кай Кавус, и включил там. Подвигом в исполнении
Surenas был, безусловно, самый знаменитый из всей Аршакидской эпохи,
и не могли легко исчезли полностью. Таким образом, в некотором смысле
Положение Surenas в исторической традиции любопытно параллельно
что Рустама в эпосе. Последний всегда был представлен в виде
могущественная иранских паладинов, и атмосфера эпизодов в
которой он располагает сильно напоминает Аршакидской период. Все же
несмотря на преобладание Рустама в эпической традиции, он никогда не
удалось найти ему убедительно историческая ниша. Херцфельд, это
это правда, разработал очень действующую тему Рустама восточного Ирана
и сакские ассоциации, и нарисовано сравнение с Gondophares,
позже индо-парфянской покоритель Taxila.1 Однако весьма фрагментарны
запись не предполагает, что карьера Рустама и из Gondophares
были тесно параллельно, хотя оба были, возможно, члены
Дом Сурена.
Несмотря на возможные расхождения между тем, что известно об их
карьера, вполне вероятно, что Surenas из Каррах обеспечивает ближе
историческая аналогия с легендой Рустама. Обсуждается возможность
Идентификация может быть проверена только тогда, когда ход археологических
исследование Аршакидской сайтов предоставляет прямые доказательства из иранских источников
на этой величайшей триумфов Аршакидской, до сих пор известны только от греческого
и римской традиции; и в конце концов раскрывает личное имя
Плутарха Surenas

Что-то вроде Сурена Рустам.

[ШиП]

Для просмотра ссылки Зарегистрируйтесь
В темах флудить прекращаем.

[Mitridat1991]

По поводу внешности Сурена - Бронзовая статуя парфянского аристократа из Шами, изображение, обычно приписываемое Сурену, но тут 50 на 50, т.к. никто точно не скажет, был ли этот аристократ имеено Михраном Суреной.
В повести Явдата Ильясова "Месть Анахиты" Сурена - сакского происхождения, имя - Сурхан (в значении красный или храбрый), Суреном же его называют на парфянский лад. Но не знаю, какими источниками пользовался автор, возможно, исключительно собственной фантазией. Просто как ещё одна теория его происхождения.