Спор о варягах тянется очень давно, то затухая, то вновь разгораясь.
Сообщение автоматически склеено в 1244956568
Основной тезис норманистов можно разложить на пять утверждений, объединенных в одну логическую цепь. Каждое из них обосновывается группой фактов. Вот эти пять утверждений:
1. Основателем княжеской династии Киевского государства явился варяжский вождь Рюрик, призванный восточными славянами и их соседями и приведший с собой целое племя варягов.
2. Варяги ? это скандинавские германцы, норманны.
3. Пришедшее в Восточную Европу племя варягов называлось русью, и от него это название перешло на восточных славян.
4. Варяги цивилизовали славян, оказав огромное влияние на всю славянскую культуру, что отразилось в вещах и в языке.
5. Варяги создали первое восточнославянское государство.
Каждому из этих положений антинорманисты противопоставили контрположение, каждой группе аргументов ? контраргументы.
Ниже аргументы и контраргументы по первому пункту:
Разбор пункта 2: Варяги ? это скандинавские германцы, норманны.
Какой теории придерживаются участники форума, и почему?
Основной тезис норманистов можно разложить на пять утверждений, объединенных в одну логическую цепь. Каждое из них обосновывается группой фактов. Вот эти пять утверждений:
1. Основателем княжеской династии Киевского государства явился варяжский вождь Рюрик, призванный восточными славянами и их соседями и приведший с собой целое племя варягов.
2. Варяги ? это скандинавские германцы, норманны.
3. Пришедшее в Восточную Европу племя варягов называлось русью, и от него это название перешло на восточных славян.
4. Варяги цивилизовали славян, оказав огромное влияние на всю славянскую культуру, что отразилось в вещах и в языке.
5. Варяги создали первое восточнославянское государство.
Каждому из этих положений антинорманисты противопоставили контрположение, каждой группе аргументов ? контраргументы.
Ниже аргументы и контраргументы по первому пункту:
Спойлер (раскрыть)
ПОЛОЖЕНИЕ 1
ПРИЗВАНИЕ РЮРИКА. Основателем княжеской династии Киевского государства явился варяжский вождь Рюрик, призванный восточными славянами и их соседями и приведший с собой целое племя варягов
ДОКАЗАТЕЛЬСТВА
1. Выдержки из древней русской летописи (?Повести временных лет?), приведенные выше и описывающие этот эпизод (Sammlung 1734; Bayer 1735; Schlozer 1908: XXVIII, 306-308).
2. Более поздние сообщения русских летописей об аналогичных случаях, когда восточнославянские правители, схватываясь в междоусобицах, призывали на помощь варягов, а также и других соседей ? поляков, половцев, а потом иной раз не знали, как избавиться от званых гостей. Эти более поздние факты подтверждают реальность и объясняют характер более ранних (Миллер 1733: 83-85; 1749: 47-49; Погодин 1825: 31, 39).
3. Топонимика Северной Руси содержит много топонимов с компонентом ?рус-? или ?варяг-?: в окрестностях Новгорода (район радиусом в 200 км) Р. Экблом насчитал не менее 50 таких (Ekblom 1915; Vasmer 1931).
[4. Археология подтверждает летописные сведения о призвании: в Ладоге, где, по одному из вариантов сказания (по Ипатьевской летописи).
вначале обосновался Рюрик, есть много ранних следов присутствия скандинавов (Кирпичников и др. 1978; 1986; Кирпичников 1997; 1998). Да и в Новгороде, на Рюриковом городище, где Рюрик обосновался по второму варианту, таких следов достаточно (Носов 1990:184-192).] 5. Скорее всего, в каком-то скандинавском или латинском тексте речь шла об одном Рюрике, а другие два брата появились в результате ошибки одного из передатчиков легенды, слабо знакомого со скандинавскими языками и латынью. В XIX в. полагали, что первоначальный текст был ?Rurik und sine getruwen? (?Рюрик и его дружина?), но И. Первольф (1877: 52) считал такое объяснение курьезным. Позже объясняли дело так: эпитеты Рюрика sig-niotr (верный) и thruwar (победоносный) были ошибочно прочтены как имена (Беляев 1929: 244-245). Очень распространенное объяснение: в саге говорилось, что Рюрик пришел со ?своим домом? (sin hous, sine hus) и ?верной дружиной? (trej wory, thru varing, tru vor), откуда и образовались Синеус и Трувор (скептически о таком мнении ? Мошин 1931в: 299). В России это объяснение популяризировал известный дипломат генерал А. А. Игнатьев (1941:121) и принял Рыбаков (1956: 52). Но оно основано на плохом знании шведского языка. По самому последнему объяснению, обычное для военно-исторических сочинений латинское выражение ?turbarum seneus? (?над толпами старейший?), поставленное после имени Рюрика, древний переводчик прочел как собственные имена ? так родились Трувор и Синеус (Stender-Petersen 1934). [А Шрамм (Schramm 1980) считает, что в Древней Скандинавии были имена, близкие к именам Синеус и Трувор, и заимствование должно было произойти не позже X в., а скорее ? во второй половине IX в. (см. также: Ловмянский 1985: 275).]
ВОЗРАЖЕНИЯ АНТИНОРМАНИСТОВ
1. Летописец представляет нам Игоря сыном Рюрика, но между смертью Рюрика и периодом активной деятельности Игоря слишком большой разрыв во времени, даже если принять вместе с летописцем, что по смерти Рюрика Игорь остался младенцем (?бе бо детеск вельми?). В самом деле, Рюрик умер в 879 г., Игорь женился на Ольге в 903 г., а их сын Святослав родился в 942 г., то есть после сорокалетней брачной жизни, когда Игорю было уже 70 лет. К этому же времени относятся и походы на древлян, в которых ?старый Игорь проявляет необыкновенную прыть? и в которых ему пришлось сложить голову. Жизнь Игоря явно искусственно растянута летописцем для того, чтобы сомкнуть его биографию с биографией Рюрика (Тихомиров 1940).
2. Кроме ?Повести временных лет? ни одно литературное произведение Киевской Руси не знает Рюрика как основателя княжеского рода. Другие важнейшие исторические сочинения раннекиевской поры (?Слово о законе и благодати? Иллариона и ?Память и похвала князю русскому Володимеру?) возводят начало династии русских князей к Игорю, именуя его ?Старым? (Лихачев 1950).
3. Иноземные писатели также не знают такого русского князя ? Рюрика, хотя и упоминают двух следующих князей ? Олега и Игоря (Лихачев 1950).
4. Русским князьям обычно имена давались в честь предков. Между тем, вплоть до конца XI в., среди русских княжеских имен нет имени Рюрика, зато Олегов и Игорей в княжеской среде сколько угодно (Лихачев 1950).
5. ?Повесть временных лет?, как установлено остроумными и скрупулезными исследованиями ряда ученых, особенно ак. А. А. Шахматова, убежденного норманиста, не была написана одним автором и, что называется, в один присест. Она создавалась постепенно, в течение жизни нескольких поколений, и каждый летописец не только продолжал погодные записи своего предшественника, но и, бывало, переписывал заново весь труд, внося множество исправлений и добавлений в прежний текст. Первоначальный текст киевской летописи, который удается предположительно проследить, относится к середине XI в., последняя редакция ? к началу XII в. Нет никакой уверенности в том, что рассказ о призвании варягов дошел до нас в первоначальном виде (Пресняков 1938: 260-268, глава ?Русь и варяги?).
6. В летописи немало противоречий, а разные ее списки иной раз излагают одно и то же событие по-разному, с диаметрально противоположной окраской. Это говорит о том, что авторы летописи не были отрешенными от мира иссохшими старцами, что они заботились не только о за-печатлении на века событий и дел своего времени, не писали, ?добру и злу внимая равнодушно?. Как заметил А. А. Шахматов (1916:1: XVI), ?рукой летописца управляли политические страсти и мирские интересы?. Поэтому нет уверенности в том, что рассказ о призвании варягов является точным изложением действительных событий, а не тенденциозным сочинением, долженствующим иллюстрировать ту или иную идею летописца и сильно исказившим первоначальное ядро легенды (Пресняков 1938; Кузьмин 1967).
7. Даже первоначальное ядро летописи отделено от событий, описываемых в рассказе о призвании варягов, почти двумя столетиями, то есть пятью-шестью поколениями. А первые местные письменные произведения появились не более, чем за век до летописи. Значит, сведения, легшие в основу летописного рассказа, могли дойти до летописца лишь через устное предание и, быть может, из иноязычных письменных источников, не дошедших до нас (Ламбин 1874). Правильно понять и истолковать лаконичные сочинения иностранных авторов того времени нелегко и современным ученым, а восстановить исторические события IX в. по устным легендам летописцу было труднее, чем нам по народным песням, сказкам и анекдотам о Петре Первом восстановить действительную историю его царствования ? ведь в новое время фантазия сказателей несколько сдерживается параллельным существованием письменной истории, а тогда и этого не было (Лихачев 1945; 1950).
8. Основание династии старшим из трех братьев ? сюжет, который нередко встречается в генеалогических легендах. В той же летописи говорится о Кие, Щеке и Хориве, старший из которых построил Киев. Призвание князей для наведения порядка также находит себе аналогии в других легендах: Видукинд из Корве излагает легенду о призвании бриттами саксов Хенгиста и Хорста, причем бритты характеризуют свою землю почти теми же словами, что и славяне: ?terra Lata et spatiosa? (?земля обширна и раздольна?) (Замечания 1864: 63; Томсен 1891: 92). Значит, в основе предания лежит обычный сказочный сюжет, часто применявшийся в разных местах. Как же восстанавливать из туманных легенд действительную историю (Греков 1939, ссылающийся на исследования А. Стендер-Петерсена ? Stender-Petersen 1934,1953; Пархоменко 1938а; Лихачев 1950)?
9. Ранние антинорманисты предпочитали верить в реальность всех трех братьев, только не признавать их норманнами. Имя Синеус как раз помогало объявлять их славянами (есть же славянские прозвища Черноус, Сивоус и т. п. ? Венелин 2003: 47) наряду со сближением имени Рюрик с западнославянским названием сокола (рарог, ререг ? Клас-сен 1854). Позже критический анализ легенды подорвал доверие анти-норманистов и к этому имени.
КОНТРПОЛОЖЕНИЕ АНТИНОРМАНИСТОВ И ДОКАЗАТЕЛЬСТВА
Историческим фактом IX в. было прибытие какого-то варяжского предводителя Рюрика в Новгород в качестве приглашенного князя или вождя наемной дружины. По летописи, Рюрик умер в Новгороде, и в самих событиях видны новгородские порядки ? новгородцы и позже не имели наследственных князей, а ?призывали? каждый раз нового князя, рядились с князьями об условиях княжения (Иловайский 1871; 1876). Наем дружины и приглашение временного правителя могли впоследствии быть переосмыслены в призвание мудрых властителей (в этом антинорманисты используют гипотезу В. 0. Ключевского). Призвание варягов, скорее всего, было, но не на княжение, а для помощи в войне, однако призванные узурпировали власть. Вскоре славяне восстали во главе с Вадимом Храбрым и перебили варягов [(Фроянов 1991)]. Долгое время память о Рюрике только в Новгороде и теплилась ? там сохранилось Рюриково городище. В начале XI в., когда Ярослав Мудрый, правивший в Новгороде, призвал на помощь варягов, новгородцы некоторое время терпели бесчинства распоясавшихся ?находников?, а затем напали на варягов и перебили их.
Эта история очень напоминает летописный рассказ о приходе варягов в XI ., только конец несколько отличается: там у славян начались усобицы ?и не бе в них правды? ? пришлось призвать варяжского князя, чтобы ?рядил... по праву?, а здесь Ярослав дал новгородцам ?Правду?, то есть закон. Сходство обеих историй подозрительно. Но поскольку запись событий осуществлялась в XI в., а не в IX, можно полагать, что поздние события повлияли на изложение ранних. Сюжет, дошедший от IX в., был осовременен и детализирован в духе событий XI в. (Черепнин 1848: 247-249). Для новгородцев рассказ о событиях IX в. был ценен как исторический прецедент, как опора для традиции ?рядиться? с приглашаемыми князьями. В виде устного предания этот рассказ еще в XI в. попал в Киев, где и был подключен искусственно к родословной правившего княжеского рода. Летописцу это пришлось по душе, так как обосновывало независимое от Византии происхождение русской государственной власти и подводило под идею о политическом братстве князей Русской земли реальную основу их кровного братства (Лихачев 1950 [Лихачев 1970; Likhachev 1970]). В начале XII в. очередной летописец, редактируя предшествующие записи, особенно подчеркнул момент ?призвания?, чтобы освятить традицией современные ему события ? призвание Владимира Мономаха в Киев в нарушение законных прав других князей (Мавродин 1945).
ВОЗРАЖЕНИЯ НОРМАНИСТОВ
Все это только предположения, а не факты. В древнеславянском мире не было традиции выводить свои династии от знатных иностранцев. Летописцев интересовали не политические вопросы, а моральные проблемы (Paszkiewicz 1954) и т. д.
[Что касается отсутствия имени Рюрик в агиографических сочинениях Киевской Руси, то Фомин (2005: 313-322) несколько ослабил значимость этого факта: при именовании князя традиция требовала только называть его отца
и деда, а не основателя династии. А долгому отсутствию его в именослове Фомин привел параллель: у Михаила Романова тезка появился только через три века ? в конце династии].
ВЗВЕСИМ ПОЛОЖЕНИЯ И ДОВОДЫ ОБЕИХ СТОРОН
Трактовка эпизода призвания все время колебалась, с перевесом то в одну, то в другую сторону (Нильсен 1992), и в конце концов обе крайности дискредитированы.
История, построенная антинорманистами, действительно, хотя и правдоподобна, но не доказана. Однако для сути спора это и не важно. Важно другое: достоверность норманистской версии рассказа весьма подточена. Нельзя сегодня говорить с уверенностью ни о Рюрике как родоначальнике династии князей Киевской Руси, ни о двух его братьях, ни об их благодетельной и спасительной миссии наведения порядка на Руси. Ведь это все детали позднего рассказа о давних событиях. И у нас нет оснований верить в хорошую сохранность сведений, дошедших до рассказчиков через многие руки, нет оснований верить в древность этих деталей и, наоборот, есть основания возводить эти детали к поздним обстоятельствам.
С другой стороны, кое-что от фактов, отстаивавшихся норманистами, все-таки остается. [Остается соглашение между славянами и варяжским князем о его правлении по договору ? по ?ряду?. Это очень важная традиция в севернорусских городах (Пашуто 1874; Мельникова и Петрухин 1994).] Остается имя знатного варяга Рюрика, княжившего в Новгороде в IX в. Остается варяжское происхождение киевских князей Олега и Игоря и многих их дружинников ? их имена действительно не славянские (по-славянски они ничего не означают ? в отличие, скажем, от имен Святослав или Всеволод). Варяги и позже не раз приходили на берега Днепра и Волхова. Это остается.
А это уже много. Вспомним, что Погодин многое соглашался отдать Костомарову, но не хотел отдать Рюрика, Игоря и Олега... Это много ? но лишь при условии, что уцелеют следующие звенья в цепи положений норманизма.
Отрывок из книги / Л.С. Клейн - Спор о варягах С. 45-51
ПРИЗВАНИЕ РЮРИКА. Основателем княжеской династии Киевского государства явился варяжский вождь Рюрик, призванный восточными славянами и их соседями и приведший с собой целое племя варягов
ДОКАЗАТЕЛЬСТВА
1. Выдержки из древней русской летописи (?Повести временных лет?), приведенные выше и описывающие этот эпизод (Sammlung 1734; Bayer 1735; Schlozer 1908: XXVIII, 306-308).
2. Более поздние сообщения русских летописей об аналогичных случаях, когда восточнославянские правители, схватываясь в междоусобицах, призывали на помощь варягов, а также и других соседей ? поляков, половцев, а потом иной раз не знали, как избавиться от званых гостей. Эти более поздние факты подтверждают реальность и объясняют характер более ранних (Миллер 1733: 83-85; 1749: 47-49; Погодин 1825: 31, 39).
3. Топонимика Северной Руси содержит много топонимов с компонентом ?рус-? или ?варяг-?: в окрестностях Новгорода (район радиусом в 200 км) Р. Экблом насчитал не менее 50 таких (Ekblom 1915; Vasmer 1931).
[4. Археология подтверждает летописные сведения о призвании: в Ладоге, где, по одному из вариантов сказания (по Ипатьевской летописи).
вначале обосновался Рюрик, есть много ранних следов присутствия скандинавов (Кирпичников и др. 1978; 1986; Кирпичников 1997; 1998). Да и в Новгороде, на Рюриковом городище, где Рюрик обосновался по второму варианту, таких следов достаточно (Носов 1990:184-192).] 5. Скорее всего, в каком-то скандинавском или латинском тексте речь шла об одном Рюрике, а другие два брата появились в результате ошибки одного из передатчиков легенды, слабо знакомого со скандинавскими языками и латынью. В XIX в. полагали, что первоначальный текст был ?Rurik und sine getruwen? (?Рюрик и его дружина?), но И. Первольф (1877: 52) считал такое объяснение курьезным. Позже объясняли дело так: эпитеты Рюрика sig-niotr (верный) и thruwar (победоносный) были ошибочно прочтены как имена (Беляев 1929: 244-245). Очень распространенное объяснение: в саге говорилось, что Рюрик пришел со ?своим домом? (sin hous, sine hus) и ?верной дружиной? (trej wory, thru varing, tru vor), откуда и образовались Синеус и Трувор (скептически о таком мнении ? Мошин 1931в: 299). В России это объяснение популяризировал известный дипломат генерал А. А. Игнатьев (1941:121) и принял Рыбаков (1956: 52). Но оно основано на плохом знании шведского языка. По самому последнему объяснению, обычное для военно-исторических сочинений латинское выражение ?turbarum seneus? (?над толпами старейший?), поставленное после имени Рюрика, древний переводчик прочел как собственные имена ? так родились Трувор и Синеус (Stender-Petersen 1934). [А Шрамм (Schramm 1980) считает, что в Древней Скандинавии были имена, близкие к именам Синеус и Трувор, и заимствование должно было произойти не позже X в., а скорее ? во второй половине IX в. (см. также: Ловмянский 1985: 275).]
ВОЗРАЖЕНИЯ АНТИНОРМАНИСТОВ
1. Летописец представляет нам Игоря сыном Рюрика, но между смертью Рюрика и периодом активной деятельности Игоря слишком большой разрыв во времени, даже если принять вместе с летописцем, что по смерти Рюрика Игорь остался младенцем (?бе бо детеск вельми?). В самом деле, Рюрик умер в 879 г., Игорь женился на Ольге в 903 г., а их сын Святослав родился в 942 г., то есть после сорокалетней брачной жизни, когда Игорю было уже 70 лет. К этому же времени относятся и походы на древлян, в которых ?старый Игорь проявляет необыкновенную прыть? и в которых ему пришлось сложить голову. Жизнь Игоря явно искусственно растянута летописцем для того, чтобы сомкнуть его биографию с биографией Рюрика (Тихомиров 1940).
2. Кроме ?Повести временных лет? ни одно литературное произведение Киевской Руси не знает Рюрика как основателя княжеского рода. Другие важнейшие исторические сочинения раннекиевской поры (?Слово о законе и благодати? Иллариона и ?Память и похвала князю русскому Володимеру?) возводят начало династии русских князей к Игорю, именуя его ?Старым? (Лихачев 1950).
3. Иноземные писатели также не знают такого русского князя ? Рюрика, хотя и упоминают двух следующих князей ? Олега и Игоря (Лихачев 1950).
4. Русским князьям обычно имена давались в честь предков. Между тем, вплоть до конца XI в., среди русских княжеских имен нет имени Рюрика, зато Олегов и Игорей в княжеской среде сколько угодно (Лихачев 1950).
5. ?Повесть временных лет?, как установлено остроумными и скрупулезными исследованиями ряда ученых, особенно ак. А. А. Шахматова, убежденного норманиста, не была написана одним автором и, что называется, в один присест. Она создавалась постепенно, в течение жизни нескольких поколений, и каждый летописец не только продолжал погодные записи своего предшественника, но и, бывало, переписывал заново весь труд, внося множество исправлений и добавлений в прежний текст. Первоначальный текст киевской летописи, который удается предположительно проследить, относится к середине XI в., последняя редакция ? к началу XII в. Нет никакой уверенности в том, что рассказ о призвании варягов дошел до нас в первоначальном виде (Пресняков 1938: 260-268, глава ?Русь и варяги?).
6. В летописи немало противоречий, а разные ее списки иной раз излагают одно и то же событие по-разному, с диаметрально противоположной окраской. Это говорит о том, что авторы летописи не были отрешенными от мира иссохшими старцами, что они заботились не только о за-печатлении на века событий и дел своего времени, не писали, ?добру и злу внимая равнодушно?. Как заметил А. А. Шахматов (1916:1: XVI), ?рукой летописца управляли политические страсти и мирские интересы?. Поэтому нет уверенности в том, что рассказ о призвании варягов является точным изложением действительных событий, а не тенденциозным сочинением, долженствующим иллюстрировать ту или иную идею летописца и сильно исказившим первоначальное ядро легенды (Пресняков 1938; Кузьмин 1967).
7. Даже первоначальное ядро летописи отделено от событий, описываемых в рассказе о призвании варягов, почти двумя столетиями, то есть пятью-шестью поколениями. А первые местные письменные произведения появились не более, чем за век до летописи. Значит, сведения, легшие в основу летописного рассказа, могли дойти до летописца лишь через устное предание и, быть может, из иноязычных письменных источников, не дошедших до нас (Ламбин 1874). Правильно понять и истолковать лаконичные сочинения иностранных авторов того времени нелегко и современным ученым, а восстановить исторические события IX в. по устным легендам летописцу было труднее, чем нам по народным песням, сказкам и анекдотам о Петре Первом восстановить действительную историю его царствования ? ведь в новое время фантазия сказателей несколько сдерживается параллельным существованием письменной истории, а тогда и этого не было (Лихачев 1945; 1950).
8. Основание династии старшим из трех братьев ? сюжет, который нередко встречается в генеалогических легендах. В той же летописи говорится о Кие, Щеке и Хориве, старший из которых построил Киев. Призвание князей для наведения порядка также находит себе аналогии в других легендах: Видукинд из Корве излагает легенду о призвании бриттами саксов Хенгиста и Хорста, причем бритты характеризуют свою землю почти теми же словами, что и славяне: ?terra Lata et spatiosa? (?земля обширна и раздольна?) (Замечания 1864: 63; Томсен 1891: 92). Значит, в основе предания лежит обычный сказочный сюжет, часто применявшийся в разных местах. Как же восстанавливать из туманных легенд действительную историю (Греков 1939, ссылающийся на исследования А. Стендер-Петерсена ? Stender-Petersen 1934,1953; Пархоменко 1938а; Лихачев 1950)?
9. Ранние антинорманисты предпочитали верить в реальность всех трех братьев, только не признавать их норманнами. Имя Синеус как раз помогало объявлять их славянами (есть же славянские прозвища Черноус, Сивоус и т. п. ? Венелин 2003: 47) наряду со сближением имени Рюрик с западнославянским названием сокола (рарог, ререг ? Клас-сен 1854). Позже критический анализ легенды подорвал доверие анти-норманистов и к этому имени.
КОНТРПОЛОЖЕНИЕ АНТИНОРМАНИСТОВ И ДОКАЗАТЕЛЬСТВА
Историческим фактом IX в. было прибытие какого-то варяжского предводителя Рюрика в Новгород в качестве приглашенного князя или вождя наемной дружины. По летописи, Рюрик умер в Новгороде, и в самих событиях видны новгородские порядки ? новгородцы и позже не имели наследственных князей, а ?призывали? каждый раз нового князя, рядились с князьями об условиях княжения (Иловайский 1871; 1876). Наем дружины и приглашение временного правителя могли впоследствии быть переосмыслены в призвание мудрых властителей (в этом антинорманисты используют гипотезу В. 0. Ключевского). Призвание варягов, скорее всего, было, но не на княжение, а для помощи в войне, однако призванные узурпировали власть. Вскоре славяне восстали во главе с Вадимом Храбрым и перебили варягов [(Фроянов 1991)]. Долгое время память о Рюрике только в Новгороде и теплилась ? там сохранилось Рюриково городище. В начале XI в., когда Ярослав Мудрый, правивший в Новгороде, призвал на помощь варягов, новгородцы некоторое время терпели бесчинства распоясавшихся ?находников?, а затем напали на варягов и перебили их.
Эта история очень напоминает летописный рассказ о приходе варягов в XI ., только конец несколько отличается: там у славян начались усобицы ?и не бе в них правды? ? пришлось призвать варяжского князя, чтобы ?рядил... по праву?, а здесь Ярослав дал новгородцам ?Правду?, то есть закон. Сходство обеих историй подозрительно. Но поскольку запись событий осуществлялась в XI в., а не в IX, можно полагать, что поздние события повлияли на изложение ранних. Сюжет, дошедший от IX в., был осовременен и детализирован в духе событий XI в. (Черепнин 1848: 247-249). Для новгородцев рассказ о событиях IX в. был ценен как исторический прецедент, как опора для традиции ?рядиться? с приглашаемыми князьями. В виде устного предания этот рассказ еще в XI в. попал в Киев, где и был подключен искусственно к родословной правившего княжеского рода. Летописцу это пришлось по душе, так как обосновывало независимое от Византии происхождение русской государственной власти и подводило под идею о политическом братстве князей Русской земли реальную основу их кровного братства (Лихачев 1950 [Лихачев 1970; Likhachev 1970]). В начале XII в. очередной летописец, редактируя предшествующие записи, особенно подчеркнул момент ?призвания?, чтобы освятить традицией современные ему события ? призвание Владимира Мономаха в Киев в нарушение законных прав других князей (Мавродин 1945).
ВОЗРАЖЕНИЯ НОРМАНИСТОВ
Все это только предположения, а не факты. В древнеславянском мире не было традиции выводить свои династии от знатных иностранцев. Летописцев интересовали не политические вопросы, а моральные проблемы (Paszkiewicz 1954) и т. д.
[Что касается отсутствия имени Рюрик в агиографических сочинениях Киевской Руси, то Фомин (2005: 313-322) несколько ослабил значимость этого факта: при именовании князя традиция требовала только называть его отца
и деда, а не основателя династии. А долгому отсутствию его в именослове Фомин привел параллель: у Михаила Романова тезка появился только через три века ? в конце династии].
ВЗВЕСИМ ПОЛОЖЕНИЯ И ДОВОДЫ ОБЕИХ СТОРОН
Трактовка эпизода призвания все время колебалась, с перевесом то в одну, то в другую сторону (Нильсен 1992), и в конце концов обе крайности дискредитированы.
История, построенная антинорманистами, действительно, хотя и правдоподобна, но не доказана. Однако для сути спора это и не важно. Важно другое: достоверность норманистской версии рассказа весьма подточена. Нельзя сегодня говорить с уверенностью ни о Рюрике как родоначальнике династии князей Киевской Руси, ни о двух его братьях, ни об их благодетельной и спасительной миссии наведения порядка на Руси. Ведь это все детали позднего рассказа о давних событиях. И у нас нет оснований верить в хорошую сохранность сведений, дошедших до рассказчиков через многие руки, нет оснований верить в древность этих деталей и, наоборот, есть основания возводить эти детали к поздним обстоятельствам.
С другой стороны, кое-что от фактов, отстаивавшихся норманистами, все-таки остается. [Остается соглашение между славянами и варяжским князем о его правлении по договору ? по ?ряду?. Это очень важная традиция в севернорусских городах (Пашуто 1874; Мельникова и Петрухин 1994).] Остается имя знатного варяга Рюрика, княжившего в Новгороде в IX в. Остается варяжское происхождение киевских князей Олега и Игоря и многих их дружинников ? их имена действительно не славянские (по-славянски они ничего не означают ? в отличие, скажем, от имен Святослав или Всеволод). Варяги и позже не раз приходили на берега Днепра и Волхова. Это остается.
А это уже много. Вспомним, что Погодин многое соглашался отдать Костомарову, но не хотел отдать Рюрика, Игоря и Олега... Это много ? но лишь при условии, что уцелеют следующие звенья в цепи положений норманизма.
Отрывок из книги / Л.С. Клейн - Спор о варягах С. 45-51
Разбор пункта 2: Варяги ? это скандинавские германцы, норманны.
Спойлер (раскрыть)
ПОЛОЖЕНИЕ 2 ВАРЯГИ = НОРМАННЫ. Варяги ? это скандинавские германцы, норманны
ДОКАЗАТЕЛЬСТВА
1. В летописи указано, что варяги пришли из Заморья, а в другом месте перечислены народы, живущие на берегах моря Варяжского, и, судя по перечню, имеется в виду Балтика. Значит, варяги пришли из-за Балтийского моря, т. е. из Скандинавии (Kunik 1844-1845, Thomsen 1877; Томсен 1891).
2. Имена летописных варягов ? князей и их дружинников ? это не очень даже исковерканные в иноязычной передаче северные германские имена. Рюрик ? это Хрё(д)рик, Игорь? Ингвар, Олег ? Хелгу, есть еще Дир, Аскольд, Руальд, Свенельд, Инегельд, Фарлаф, Карлы и др. (Байер 1735; Погодин 1825 и др.).
[Примечание: долго считалось, что для Трувора и особенно Синеуса не удается подыскать удовлетворительные аналогии в скандинавском наборе имей, но потом и им нашлись вполне сносные скандинавские аналогии (Ловмянский 1985: 275).]
3. В VIII?XII вв. норманны совершали набеги на различные области Европы ? от Англии до Италии, достигали Византии. Во многих местах им удавалось утвердиться надолго и стоять во главе государств. Естественно полагать, что и Восточная Европа не избежала этой участи. Странно было бы предполагать противоположное (Погодин 1846,1859а).
4. В Скандинавии в древнем героическом эпосе (сагах) сохранились песни о походах норманнских конунгов (королей) в славянские земли, в Новгород и Киев. Земли восточных славян называются в этих песнях Страной Городов (Гардарики), Новгород ? Хольмгардром, по-видимому, по имени Славенского Холма, а Киев ? Кенугардром и Острогардром, т. е. Восточным Городом (Байер 1735).
5. В Ютландии и Фрисландии именно в IX в. подвизался норманнский вождь Хрёрик (Рорик), который вроде бы ходил и на Восток. Хрёрик вполне закономерно должен был в славянской речи превратиться в Рюрика ([Голман 1819;] Крузе 1836а; 18366; Беляев 1930; [Касиков и Касиков 1990; Свердлов 1995]).
6. Само слово ?варяг? по происхождению связано с северными германцами. Буква ?я? в современном написании этого слова заменила древнерусскую букву ?юс?, которая читалась близко к ?ин?, так что в древности это слово звучало примерно как ?варинги?, сами скандинавы произносили это слово ?верингр?. ?Варангами? византийцы называли гвардию императора, набиравшуюся из северных иноземцев, в основном германского происхождения ? скандинавов, готов, англов, датчан и др. Эти наемники служили императору по договору, они клялись соблюдать ему верность.
Наиболее правдоподобное объяснение византийско-греческого слова ?варангос? производит его от готского или герульского ?варанг? "союзник" (Kunik 1844-45); иное объяснение такое: скандинавское ?верингр?
происходит от северогерманского корня ?вер? ? ?клятва?, родственного русскому слову ?вера? (Томсен 1877 [Мельникова и Петрухин 1994]).
7. Сама реконструкция внедрения именно скандинавов в восточнославянские пределы вполне соответствует движению по ?пути из варяг в греки? (Брим 1931; [Лебедев 1975]), описанному летописью (именно из варяг в греки, а не из грек в варяги) [и археологически прослеженному экспедицией Лебедева и Жвиташвили (Лебедев 1987; 1988; 1994; Лебедев и Жвиташвили 1999; Лебедев и др. 1975). Когда Исторический Музей в Москве устроил выставку археологических материалов этого пути, то она была озаглавлена ?Путь из варяг в греки и из грек...? (1996) ? и фраза была оборвана, проставлено многоточие, потому что путь из греков не вел ?в варяги?.].
8. Позже, в X-XI вв., уже вполне достоверные варяги прибывали на Русь из Скандинавии, в основном Швеции, а русские князья женились на скандинавских королевнах (например, Ярослав на Ингигерд). В скандинавских погребальных надписях есть сведения о приключениях викингов в славянских землях и Византии (Свердлов 1974), [а на арабских монетах из разных местностей ?пути из варяг в греки? встречаются процарапанные рунические надписи и рисунки скандинавских кораблей (Добровольский, Дубов и Кузьменко 1991)].
9. Во многих местах восточнославянской земли найдены археологические следы пребывания норманнов. Это прежде всего поселения и могильники со специфическими чертами культуры, сближающими эти центры с раскопанными в Скандинавии и доказывающими их норманнскую принадлежность. В Бирке (Швеция) раскопаны могилы знатных норманнов, покойники лежали там внутри срубов, и вот богатые срубные погребения той эпохи обнаружены также в Киеве и Чернигове. У скандинавов был обычай погребать воинов в ладье ? и под Смоленском, в Гнез-дове обнаружены такие погребения. Хороня своих воинов, норманны ломали их оружие и клали в таком виде в могилу ? сломанные мечи обнаружены и в Гнездовских погребениях. В Швеции эпохи викингов хоронили под высокими куполообразными курганами ? они отличались от низких полусферических курганов славян этого времени. Сам обычай насыпать полусферические курганы возник под скандинавским влиянием, до того славяне хоронили своих покойников под длинными валообразными курганами или вовсе без насыпей (Агпе 1952; Abman 1955; [Клейн и др. 1970; Кочкуркина 1973; Лебедев 1985; Носов 1990; Стальсберг 1994; 1998; Жарнов 1992; Богуславский 1997; Андрощук 1999; Пушкина 1999; Седых 2003]).
10. При раскопках этих поселений и могильников Киевской Руси встречается множество предметов скандинавского производства или подражающих скандинавским изделиям. Таковы длинные железные мечи, черепаховидные фибулы (овальные броши-застежки в виде щитка черепахи), обручи с подвешенными к ним маленькими молоточками ? изображениями атрибута Тора (бога северных германцев), на ряде вещей орнамент скандинавского происхождения в стиле ?борре? и в стиле ?Йеллинг?, и т. п. (Арне 1912; [Корзухина 1964; 1966; Корзухина и Давидан 1969; Клейн и др. 1970; Дубов 1970; Кирпичников 1977; Лебедев 1985; Стальсберг 1987; Жарнов 1992]).
ВОЗРАЖЕНИЯ АНТИНОРМАНИСТОВ
1. В самой летописи не указана именно Скандинавия, ?из заморья? ? не обязательно должно означать ?с противоположного берега моря? (Н. И. Костомаров I860; Немиров 1898; [Фомин 2003]). Издавна анти-норманисты не ограничивали варягов Скандинавией ? считали, что вся Европа может трактоваться как исходный очаг (Васильев 1858: 56).
2. Имена, очень близкие к летописным варяжским, есть не только в Скандинавии, но и в Юго-Восточной Прибалтике (Ломоносов 1876; 1952; ПД 1860) (примеры Костомарова приведены выше). У западных славян-вендов сокол называется Рарог, Ререг, Рурк ? отсюда и имя Рюрик '(Классен 1854; Шелухин 1929; [Никитин 1989; 1991]).
[З.Имя Рюрик отсутствует в именослове самих шведов, а имена Олег, Ольга там поздние, со времени христианства, ибо слово helig означают 'святой' (Грот 1997).
4. Хрёрик, или Рорик Ютландский или Фрисландский, не может иметь отношения к летописному Рюрику, потому что хронология ихжизни не совпадает: в 870-е гг. Рорик был еще на Западе, а по летописи в 860-862 гг. он должен был оказаться уже в Ладоге и Новгороде (Ловмянский 1963; Яманов 2001).]
5. Саги не знают ?пути из варяг в греки? по Днепру, молчат о порогах. Если бы норманны IX-X вв. были варягами русских летописей, то они бы отразили это в своих сагах (Юргевич 1867: 48; Иловайский 1876: 227, 316-317; [Фомин 2005: 381-382]).
6. Из всей массы предметов, найденных в Гнездовском могильнике и других подобных "факториях", лишь некоторые (черепаховидные фибулы, обручи с молотками Тора, вещи с орнаментами "борре" и "йеллинг" и т. п.) действительно представляют собой скандинавские изделия или сделаны под варяжским влиянием. Подавляющее большинство найденных здесь вещей на самом деле местного, славянского образца или завезено из других стран Европы. Длинные мечи, известные по всей Европе под наименованием мечей каролингского типа, изготовлялись франками, от которых попадали и в Швецию, и к славянам. Наконечники стрел в Скандинавии преобладали ланцетовидные, а в Гнездове, как и везде у восточных славян, ? ромбические. Копья у норманнов встречаются часто, в Гнездове ? изредка. Шлемы у норманнов конические, в Гнездове, как и везде на Руси, ? шишак, высокий, острый (Арциховский 1939; [1966]). Боевые топоры ? характерное оружие норманнов. Но в раскопанных Гнездовских курганах (более 650) попался только один топор скандинавского типа, остальные 11 ? другого облика, схожи с южными образцами. Горшки во всех гнездовских курганах чисто славянские. На одном сосуде даже процарапана славянская надпись. Правда, этот сосуд привозной с юга, но надпись процарапана не по сырой глине до обжига, а по обоженной поверхности. Норманнские же вещи ? это большей частью не оружие и не хозяйственная утварь, а главным образом предметы личного убора, женские украшения, которые были обычной статьей торговли (Авдусин 1949; 1953). Итак, норманнских вещей здесь не так уж и много, да к тому же из них не каждая является, так сказать, норманнским паспортом покойника ? часть вещей могла прибыть из Скандинавии в результате торговых связей и оказаться в славянских могилах. Между тем норманистам (Т. Арне и др.) достаточно было одной вещицы, чтобы окрестить весь комплекс, в котором она находилась, скандинавским. Но даже курганов с таким недостоверным норманнским паспортом в Гнездове не больше, чем явно славянских или неизвестной принадлежности, а курганов с целым комплексом скандинавских вещей ? ничтожная доля. 7. Правда, в чужой стране норманны могли пользоваться местными вещами, но они не могли, оставаясь норманнами, отказаться от своих обычаев, погребальных обрядов. Как обстоит дело с этим в Гнездове и других подобных местах? Лишь некоторые курганы Гнездовского могильника действительно очень похожи на мелларские курганы Швеции, а большинство по типу местные, славянские (Арциховский 1939). Такие курганы возводились и у нас, да и не тол ькоу нас, в таких местах, где варягов вовсе не было. С другой стороны, в Бирке (Швеция) не все курганы высоки и куполообразны,естьтам и низкие, полусферические. Порча оружия при похоронах и погребение в ладье встречаютсяу разных народов, не толькоунорманнов.Эти обычаи могли быть иуславян (Авдусин 1949; 1953).
Погребения в срубахпосоставу инвентаря и всем прочим признакам ничем не отличаются от столь же богатых погребений с кремацией покойника. Наличие сруба отличаетбогатые дружинные погребения отбедных. Точно такжедаквмогилахрядового славянского населения покоятсятоскелеты, то прах от сожжения,так и в богатых дружинных могилах славян жили оба этих обряда. Только при кремации сруб не сохранился (Блифельд 1954). Стало быть, и следы обычаев тоже подтверждают, что норманнские воины здесь были, но не жили компактными группами. Нет у нас целых чисто норманнских поселений и могильников. И даже в тех могильниках, где норманны обнаружены, они не составляют большинства. 8. В Швеции зарегистрировано более 2000 рунических (норманнских) надписей IX-XI вв., а на территории СССР ? только несколько, в частности, одна на острове Березани в устье Днепра, две в Старой Ладоге, две в Новгороде. [Приводившиеся Б. А. Рыбаковым цифры здесь изменены в соответствии с новыми данными.] Сопоставляя этот факт с приведенной оценкой количества скандинавских вещей и комплексов, приходится заключить, что варягов было очень немного в славянской земле (Рыбаков 1962: 37; 1966; 1982: 489).
КОНТРПОЛОЖЕНИЕ И ДОКАЗАТЕЛЬСТВА АНТИНОРМАНИСТОВ
Варяги ? это славянское племя с юго-восточного побережья Балтики, близко родственное литовцам и латышам, которые, собственно, те же славяне (Ломоносов 1766; Н. И. Костомаров I860), или тождественное западнославянскому племени вагров (Забелин 1876; Гедеонов 1876; Первольф 1876; 1877).
Высказывавшиеся по этому вопросу ВОЗРАЖЕНИЯ НОРМАНИСТОВ (о том, что все варианты этой гипотезы очень произвольны, о том, что имена варягов ? это слова со скандинавскими корнями, а в других языках это чуждые слова, о том, что они не могли заимствоваться без причины и т. д.) были учтены современными антинорманистами, и ныне почти все антинорманисты признают варягов норманнами.
[Когда в 1960 г. я писал о том, что ?почти все? антинорманисты отказались от идеи отождествлять варягов с западными славянами, я учитывал позицию В. Б. Вилинбахова и В. В. Похлёбкина, которые именно в I960 г. высказались за эту архаичную идею. В основном Вилинбахов развивал эту идею в своих последующих статьях первой половины 1960-х и напомнил о себе в 1980-м. К этому времени за его идею ухватились новейшие антинорманисты А. Г. Кузьмин (работы 1970-2003 гг.) и его липецкий ученик В. В. Фомин (с 1990-х гг.) с некоторыми товарищами. Их считаные единицы, и в основном это историки.
Лингвистов и археологов среди них нет. Они опираются на некоторые высказывания археологов, в частности на работы немецкого археолога Херрмана (1986), где показаны связи западных славян со скандинавами.]
ВЗВЕСИМ ПОЛОЖЕНИЯ И ДОВОДЫ СТОРОН
В аргументации обеих сторон важное место занимает рассмотрение курганных раскопок, особенно одного могильника, Гнездовского близ Смоленска. Представители обеих сторон допустили в пылу спора ряд ошибок и преувеличений.
Т. Арне объявил оружие из Гнездовских курганов скандинавским, тогда как стрелы и боевые топоры там славянские, а мечи широко распространены по всей Европе, изготовливались наверняка у франков, вероятно, также и в Швеции (их там найдено несколько тысяч), может быть, также и в России, правда, их здесь найдено менее сотни, но у некоторых по крайней мере рукоятка несомненно сделана славянскими мастерами, а анализ металла клинков позволяет допустить и их изготовление из местных руд. Но даже если они и привозные, то откуда они попали сюда ? непосредственно с Рейна или через Скандинавию,?неизвестно.
С другой стороны, Д. А. Авдусин считает, что нашел славянскую разновидность поясов с молотком Тора ? Арне указал пять таких в Бирке. Л. А. Голубе-ва трактовала черепаховидные фибулы из киевских погребений как местное украшение, а Б. А. Рыбаков ? как импортные вещи, принадлежавшие, однако, местным дружинникам. Арне в ответ напомнил, что эти фибулы в стиле "борре", встречающиеся в могилах, как правило, служили застежками скандинавских женских одежд и, следовательно, не могли являться ни украшением дружинников, ни, по мнению Арне, даже предметами импорта: им нечего скреплять в одеяниях славянок ? у них нет плащей, верхняя одежда другая.
Т. Арне по находке одной скандинавской вещицы в могиле готов объявить погребенного скандинавом, а по небольшой серии скандинавских вещиц, собранных из разных могил, и по следам скандинавских обрядов в некоторых курганах счесть весь могильник норманнским.
С другой стороны, Д. А. Авдусин по одной-двум славянским вещицам (височное кольцо, амфора с процарапанной славянской надписью) не только считает весь комплекс славянским, но и встреченные в нем скандинавские признаки (например, поломка меча) на этом основании отказывается считать скандинавскими. Д. А. Авдусин даже выдвинул своеобразную презумпцию славянской принадлежности неопределенных погребений. Согласно этой презумпции, на славянской территории все погребения, не обладающие ясно выраженными признаками принадлежности к славянам, норманнам или еще кому-либо.
должны считаться славянскими. Иными словами, по Авдусину, на славянской земле всякий беспаспортный незнакомец должен быть принят за славянина.
Обе позиции не обеспечивают объективного решения вопроса. Если придерживаться строгой научности и объективности, то придется отказаться как от выводов Т. Арне, так и от выводов Д. А. Авдусина в оценке Гнездовского могильника и аналогичных древних курганных полей.
В основном подавляющее большинство раскопанных курганов Гнездовского могильника ? многие сотни ? оказались без вещей и без каких-либо примечательных следов специфических обрядов. Эти небогатые курганы мы не в состоянии отличить ни оттаких же шведских, норманнских, ни от местных, содержащих захоронения славянского рядового населения. Среди же богатых курганов, давших ученым обильный материал, только некоторые совпадают по всем своим признакам ? и по обрядности, и по инвентарю ? со шведскими и являются несомненными гробницами чистых норманнов. Но и таких, которые проявляли бы близкое сходство по всему облику, инвентарю и устройству с местными достоверно славянскими курганами того же времени или предшествующей поры, прямо скажем, немного.
В основном же Гнездовские курганы с погребениями состоятельных дружинников дают (в устройстве, следах обряда и вещах) разнообразные сочетания скандинавских признаков со славянскими, при явном преобладании славянских. Многие признаки вообще были общими для норманнов и славян: насыпание курганов, сосуществование вытянутого на спине захоронения трупа и кремации, и т. п. Подсыпка песка или пепла под тело, помещение урн в насыпи ? славянские особенности; глиняная посуда ? славянская; вооружение воинов ? почти все славянское. Многие детали женской одежды и некоторые предметы вооружения воинов ? скандинавские. Захоронение в ладье, порча оружия, помещаемого в могиле, а на юге, быть может, и идея сооружения срубов ? скандинавский вклад.
Нельзя забывать, что мы имеем здесь дело не с крестьянским миром, сравнительно более замкнутым и, так сказать, настоянным на вековых традициях, а с дружинным окружением князей: здесь много оружия и богатых украшений, а височных колец, обычных для древнерусских крестьянок, почти нет. Эта среда была очень подвижна, восприимчива к новшествам и иноземным приобретениям. Она вобрала в себя и быстро ассимилировала варяжские отряды, несомненно, освоив при этом и кое-какие скандинавские элементы культуры. Эти скандинавские узоры были нашиты на славянскую основу. Вот почему так трудно разобраться в национальной принадлежности покойников из Гнездовских курганов, вот почему так трудно найти там и "чистых" норманнов, и "чистых" славян.
Таким образом, на этих материалах нельзя ни доказать наводнение восточнославянской земли скандинавами, как у Арне, ни свести число пришельцев к считаным единицам, как это стремится сделать Д. А. Авдусин. Но что даже в дружинной среде варяжский элемент, хотя и был весьма заметен, все же не преобладал над славянским, в этом материалы раскопок вполне позволяют убедиться.
Если, однако, вернуться к основному вопросу этой ступени спора ? норманны ли варяги, имелись ли варяги на землях восточных славян, ? то взвешивать утверждения сторон в этом вопросе просто даже не имеет смысла. Ясное дело, чаша норманистов камнем полетит вниз: чаша антинорманистов пуста.
[Отвержение шведского происхождения имени Рюрика не столь важно, как это представляется антинорманистам. Откуда бы ни происходили корни этого имени (пусть от кельтов или от названия реки), оно употреблялось у норманнов ? хорошо известны исторические Рёрики Ютландии и других норманнских очагов. Что же касается Рёрика Ютландского-Фрисландского, то, во-первых, в его ютландско-фрисландской биографии есть лакуна для длительного пребывания на Востоке как раз в начале 60-х гг., а во-вторых, точность летописной хронологии сами же антинорманисты (да и не только они) поставили под сомнение.
А если слово ?helig? с христианского времени означало в шведском 'святой', это вовсе не значит, что оно вообще не употреблялось до того в каком-то схожем значении ? 'счастливый', 'блаженный', ср. эпитет Олега ?Вещий?.
Что касается молчания саг о ранних событиях проникновения норманнов в земли восточных славян, то мало ли по каким причинам ранние саги не отразили этих событий. Саги не энциклопедия и не географический справочник, а из ранних саг до нас дошли немногие. В скандинавской эпиграфике упоминания о приключениях викингов в восточнославянских землях (Гардарике) и Византии есть.
Так что спор на этой ступени антинорманистам не удалось выиграть, тут у норманистов перевес]
Но сохранение этого звена "теории" необходимо норманистам лишь для удержания последующих звеньев, ибо само по себе оно не имеет существенного значения. Ну, были здесь поляки, французы, немцы, татары, воевали, даже иногда завоевывали, и все же нет такого ажиотажа. Были шведы ? и ничего. А вот их предки норманны ? из-за этих весь сыр-бор. Потому что от их пребывания предполгаются существенные последствия. Посмотрим же, как обстоит дело с последующими звеньями.
Отрывок из книги / Л.С. Клейн - Спор о варягах С. 51-59
ДОКАЗАТЕЛЬСТВА
1. В летописи указано, что варяги пришли из Заморья, а в другом месте перечислены народы, живущие на берегах моря Варяжского, и, судя по перечню, имеется в виду Балтика. Значит, варяги пришли из-за Балтийского моря, т. е. из Скандинавии (Kunik 1844-1845, Thomsen 1877; Томсен 1891).
2. Имена летописных варягов ? князей и их дружинников ? это не очень даже исковерканные в иноязычной передаче северные германские имена. Рюрик ? это Хрё(д)рик, Игорь? Ингвар, Олег ? Хелгу, есть еще Дир, Аскольд, Руальд, Свенельд, Инегельд, Фарлаф, Карлы и др. (Байер 1735; Погодин 1825 и др.).
[Примечание: долго считалось, что для Трувора и особенно Синеуса не удается подыскать удовлетворительные аналогии в скандинавском наборе имей, но потом и им нашлись вполне сносные скандинавские аналогии (Ловмянский 1985: 275).]
3. В VIII?XII вв. норманны совершали набеги на различные области Европы ? от Англии до Италии, достигали Византии. Во многих местах им удавалось утвердиться надолго и стоять во главе государств. Естественно полагать, что и Восточная Европа не избежала этой участи. Странно было бы предполагать противоположное (Погодин 1846,1859а).
4. В Скандинавии в древнем героическом эпосе (сагах) сохранились песни о походах норманнских конунгов (королей) в славянские земли, в Новгород и Киев. Земли восточных славян называются в этих песнях Страной Городов (Гардарики), Новгород ? Хольмгардром, по-видимому, по имени Славенского Холма, а Киев ? Кенугардром и Острогардром, т. е. Восточным Городом (Байер 1735).
5. В Ютландии и Фрисландии именно в IX в. подвизался норманнский вождь Хрёрик (Рорик), который вроде бы ходил и на Восток. Хрёрик вполне закономерно должен был в славянской речи превратиться в Рюрика ([Голман 1819;] Крузе 1836а; 18366; Беляев 1930; [Касиков и Касиков 1990; Свердлов 1995]).
6. Само слово ?варяг? по происхождению связано с северными германцами. Буква ?я? в современном написании этого слова заменила древнерусскую букву ?юс?, которая читалась близко к ?ин?, так что в древности это слово звучало примерно как ?варинги?, сами скандинавы произносили это слово ?верингр?. ?Варангами? византийцы называли гвардию императора, набиравшуюся из северных иноземцев, в основном германского происхождения ? скандинавов, готов, англов, датчан и др. Эти наемники служили императору по договору, они клялись соблюдать ему верность.
Наиболее правдоподобное объяснение византийско-греческого слова ?варангос? производит его от готского или герульского ?варанг? "союзник" (Kunik 1844-45); иное объяснение такое: скандинавское ?верингр?
происходит от северогерманского корня ?вер? ? ?клятва?, родственного русскому слову ?вера? (Томсен 1877 [Мельникова и Петрухин 1994]).
7. Сама реконструкция внедрения именно скандинавов в восточнославянские пределы вполне соответствует движению по ?пути из варяг в греки? (Брим 1931; [Лебедев 1975]), описанному летописью (именно из варяг в греки, а не из грек в варяги) [и археологически прослеженному экспедицией Лебедева и Жвиташвили (Лебедев 1987; 1988; 1994; Лебедев и Жвиташвили 1999; Лебедев и др. 1975). Когда Исторический Музей в Москве устроил выставку археологических материалов этого пути, то она была озаглавлена ?Путь из варяг в греки и из грек...? (1996) ? и фраза была оборвана, проставлено многоточие, потому что путь из греков не вел ?в варяги?.].
8. Позже, в X-XI вв., уже вполне достоверные варяги прибывали на Русь из Скандинавии, в основном Швеции, а русские князья женились на скандинавских королевнах (например, Ярослав на Ингигерд). В скандинавских погребальных надписях есть сведения о приключениях викингов в славянских землях и Византии (Свердлов 1974), [а на арабских монетах из разных местностей ?пути из варяг в греки? встречаются процарапанные рунические надписи и рисунки скандинавских кораблей (Добровольский, Дубов и Кузьменко 1991)].
9. Во многих местах восточнославянской земли найдены археологические следы пребывания норманнов. Это прежде всего поселения и могильники со специфическими чертами культуры, сближающими эти центры с раскопанными в Скандинавии и доказывающими их норманнскую принадлежность. В Бирке (Швеция) раскопаны могилы знатных норманнов, покойники лежали там внутри срубов, и вот богатые срубные погребения той эпохи обнаружены также в Киеве и Чернигове. У скандинавов был обычай погребать воинов в ладье ? и под Смоленском, в Гнез-дове обнаружены такие погребения. Хороня своих воинов, норманны ломали их оружие и клали в таком виде в могилу ? сломанные мечи обнаружены и в Гнездовских погребениях. В Швеции эпохи викингов хоронили под высокими куполообразными курганами ? они отличались от низких полусферических курганов славян этого времени. Сам обычай насыпать полусферические курганы возник под скандинавским влиянием, до того славяне хоронили своих покойников под длинными валообразными курганами или вовсе без насыпей (Агпе 1952; Abman 1955; [Клейн и др. 1970; Кочкуркина 1973; Лебедев 1985; Носов 1990; Стальсберг 1994; 1998; Жарнов 1992; Богуславский 1997; Андрощук 1999; Пушкина 1999; Седых 2003]).
10. При раскопках этих поселений и могильников Киевской Руси встречается множество предметов скандинавского производства или подражающих скандинавским изделиям. Таковы длинные железные мечи, черепаховидные фибулы (овальные броши-застежки в виде щитка черепахи), обручи с подвешенными к ним маленькими молоточками ? изображениями атрибута Тора (бога северных германцев), на ряде вещей орнамент скандинавского происхождения в стиле ?борре? и в стиле ?Йеллинг?, и т. п. (Арне 1912; [Корзухина 1964; 1966; Корзухина и Давидан 1969; Клейн и др. 1970; Дубов 1970; Кирпичников 1977; Лебедев 1985; Стальсберг 1987; Жарнов 1992]).
ВОЗРАЖЕНИЯ АНТИНОРМАНИСТОВ
1. В самой летописи не указана именно Скандинавия, ?из заморья? ? не обязательно должно означать ?с противоположного берега моря? (Н. И. Костомаров I860; Немиров 1898; [Фомин 2003]). Издавна анти-норманисты не ограничивали варягов Скандинавией ? считали, что вся Европа может трактоваться как исходный очаг (Васильев 1858: 56).
2. Имена, очень близкие к летописным варяжским, есть не только в Скандинавии, но и в Юго-Восточной Прибалтике (Ломоносов 1876; 1952; ПД 1860) (примеры Костомарова приведены выше). У западных славян-вендов сокол называется Рарог, Ререг, Рурк ? отсюда и имя Рюрик '(Классен 1854; Шелухин 1929; [Никитин 1989; 1991]).
[З.Имя Рюрик отсутствует в именослове самих шведов, а имена Олег, Ольга там поздние, со времени христианства, ибо слово helig означают 'святой' (Грот 1997).
4. Хрёрик, или Рорик Ютландский или Фрисландский, не может иметь отношения к летописному Рюрику, потому что хронология ихжизни не совпадает: в 870-е гг. Рорик был еще на Западе, а по летописи в 860-862 гг. он должен был оказаться уже в Ладоге и Новгороде (Ловмянский 1963; Яманов 2001).]
5. Саги не знают ?пути из варяг в греки? по Днепру, молчат о порогах. Если бы норманны IX-X вв. были варягами русских летописей, то они бы отразили это в своих сагах (Юргевич 1867: 48; Иловайский 1876: 227, 316-317; [Фомин 2005: 381-382]).
6. Из всей массы предметов, найденных в Гнездовском могильнике и других подобных "факториях", лишь некоторые (черепаховидные фибулы, обручи с молотками Тора, вещи с орнаментами "борре" и "йеллинг" и т. п.) действительно представляют собой скандинавские изделия или сделаны под варяжским влиянием. Подавляющее большинство найденных здесь вещей на самом деле местного, славянского образца или завезено из других стран Европы. Длинные мечи, известные по всей Европе под наименованием мечей каролингского типа, изготовлялись франками, от которых попадали и в Швецию, и к славянам. Наконечники стрел в Скандинавии преобладали ланцетовидные, а в Гнездове, как и везде у восточных славян, ? ромбические. Копья у норманнов встречаются часто, в Гнездове ? изредка. Шлемы у норманнов конические, в Гнездове, как и везде на Руси, ? шишак, высокий, острый (Арциховский 1939; [1966]). Боевые топоры ? характерное оружие норманнов. Но в раскопанных Гнездовских курганах (более 650) попался только один топор скандинавского типа, остальные 11 ? другого облика, схожи с южными образцами. Горшки во всех гнездовских курганах чисто славянские. На одном сосуде даже процарапана славянская надпись. Правда, этот сосуд привозной с юга, но надпись процарапана не по сырой глине до обжига, а по обоженной поверхности. Норманнские же вещи ? это большей частью не оружие и не хозяйственная утварь, а главным образом предметы личного убора, женские украшения, которые были обычной статьей торговли (Авдусин 1949; 1953). Итак, норманнских вещей здесь не так уж и много, да к тому же из них не каждая является, так сказать, норманнским паспортом покойника ? часть вещей могла прибыть из Скандинавии в результате торговых связей и оказаться в славянских могилах. Между тем норманистам (Т. Арне и др.) достаточно было одной вещицы, чтобы окрестить весь комплекс, в котором она находилась, скандинавским. Но даже курганов с таким недостоверным норманнским паспортом в Гнездове не больше, чем явно славянских или неизвестной принадлежности, а курганов с целым комплексом скандинавских вещей ? ничтожная доля. 7. Правда, в чужой стране норманны могли пользоваться местными вещами, но они не могли, оставаясь норманнами, отказаться от своих обычаев, погребальных обрядов. Как обстоит дело с этим в Гнездове и других подобных местах? Лишь некоторые курганы Гнездовского могильника действительно очень похожи на мелларские курганы Швеции, а большинство по типу местные, славянские (Арциховский 1939). Такие курганы возводились и у нас, да и не тол ькоу нас, в таких местах, где варягов вовсе не было. С другой стороны, в Бирке (Швеция) не все курганы высоки и куполообразны,естьтам и низкие, полусферические. Порча оружия при похоронах и погребение в ладье встречаютсяу разных народов, не толькоунорманнов.Эти обычаи могли быть иуславян (Авдусин 1949; 1953).
Погребения в срубахпосоставу инвентаря и всем прочим признакам ничем не отличаются от столь же богатых погребений с кремацией покойника. Наличие сруба отличаетбогатые дружинные погребения отбедных. Точно такжедаквмогилахрядового славянского населения покоятсятоскелеты, то прах от сожжения,так и в богатых дружинных могилах славян жили оба этих обряда. Только при кремации сруб не сохранился (Блифельд 1954). Стало быть, и следы обычаев тоже подтверждают, что норманнские воины здесь были, но не жили компактными группами. Нет у нас целых чисто норманнских поселений и могильников. И даже в тех могильниках, где норманны обнаружены, они не составляют большинства. 8. В Швеции зарегистрировано более 2000 рунических (норманнских) надписей IX-XI вв., а на территории СССР ? только несколько, в частности, одна на острове Березани в устье Днепра, две в Старой Ладоге, две в Новгороде. [Приводившиеся Б. А. Рыбаковым цифры здесь изменены в соответствии с новыми данными.] Сопоставляя этот факт с приведенной оценкой количества скандинавских вещей и комплексов, приходится заключить, что варягов было очень немного в славянской земле (Рыбаков 1962: 37; 1966; 1982: 489).
КОНТРПОЛОЖЕНИЕ И ДОКАЗАТЕЛЬСТВА АНТИНОРМАНИСТОВ
Варяги ? это славянское племя с юго-восточного побережья Балтики, близко родственное литовцам и латышам, которые, собственно, те же славяне (Ломоносов 1766; Н. И. Костомаров I860), или тождественное западнославянскому племени вагров (Забелин 1876; Гедеонов 1876; Первольф 1876; 1877).
Высказывавшиеся по этому вопросу ВОЗРАЖЕНИЯ НОРМАНИСТОВ (о том, что все варианты этой гипотезы очень произвольны, о том, что имена варягов ? это слова со скандинавскими корнями, а в других языках это чуждые слова, о том, что они не могли заимствоваться без причины и т. д.) были учтены современными антинорманистами, и ныне почти все антинорманисты признают варягов норманнами.
[Когда в 1960 г. я писал о том, что ?почти все? антинорманисты отказались от идеи отождествлять варягов с западными славянами, я учитывал позицию В. Б. Вилинбахова и В. В. Похлёбкина, которые именно в I960 г. высказались за эту архаичную идею. В основном Вилинбахов развивал эту идею в своих последующих статьях первой половины 1960-х и напомнил о себе в 1980-м. К этому времени за его идею ухватились новейшие антинорманисты А. Г. Кузьмин (работы 1970-2003 гг.) и его липецкий ученик В. В. Фомин (с 1990-х гг.) с некоторыми товарищами. Их считаные единицы, и в основном это историки.
Лингвистов и археологов среди них нет. Они опираются на некоторые высказывания археологов, в частности на работы немецкого археолога Херрмана (1986), где показаны связи западных славян со скандинавами.]
ВЗВЕСИМ ПОЛОЖЕНИЯ И ДОВОДЫ СТОРОН
В аргументации обеих сторон важное место занимает рассмотрение курганных раскопок, особенно одного могильника, Гнездовского близ Смоленска. Представители обеих сторон допустили в пылу спора ряд ошибок и преувеличений.
Т. Арне объявил оружие из Гнездовских курганов скандинавским, тогда как стрелы и боевые топоры там славянские, а мечи широко распространены по всей Европе, изготовливались наверняка у франков, вероятно, также и в Швеции (их там найдено несколько тысяч), может быть, также и в России, правда, их здесь найдено менее сотни, но у некоторых по крайней мере рукоятка несомненно сделана славянскими мастерами, а анализ металла клинков позволяет допустить и их изготовление из местных руд. Но даже если они и привозные, то откуда они попали сюда ? непосредственно с Рейна или через Скандинавию,?неизвестно.
С другой стороны, Д. А. Авдусин считает, что нашел славянскую разновидность поясов с молотком Тора ? Арне указал пять таких в Бирке. Л. А. Голубе-ва трактовала черепаховидные фибулы из киевских погребений как местное украшение, а Б. А. Рыбаков ? как импортные вещи, принадлежавшие, однако, местным дружинникам. Арне в ответ напомнил, что эти фибулы в стиле "борре", встречающиеся в могилах, как правило, служили застежками скандинавских женских одежд и, следовательно, не могли являться ни украшением дружинников, ни, по мнению Арне, даже предметами импорта: им нечего скреплять в одеяниях славянок ? у них нет плащей, верхняя одежда другая.
Т. Арне по находке одной скандинавской вещицы в могиле готов объявить погребенного скандинавом, а по небольшой серии скандинавских вещиц, собранных из разных могил, и по следам скандинавских обрядов в некоторых курганах счесть весь могильник норманнским.
С другой стороны, Д. А. Авдусин по одной-двум славянским вещицам (височное кольцо, амфора с процарапанной славянской надписью) не только считает весь комплекс славянским, но и встреченные в нем скандинавские признаки (например, поломка меча) на этом основании отказывается считать скандинавскими. Д. А. Авдусин даже выдвинул своеобразную презумпцию славянской принадлежности неопределенных погребений. Согласно этой презумпции, на славянской территории все погребения, не обладающие ясно выраженными признаками принадлежности к славянам, норманнам или еще кому-либо.
должны считаться славянскими. Иными словами, по Авдусину, на славянской земле всякий беспаспортный незнакомец должен быть принят за славянина.
Обе позиции не обеспечивают объективного решения вопроса. Если придерживаться строгой научности и объективности, то придется отказаться как от выводов Т. Арне, так и от выводов Д. А. Авдусина в оценке Гнездовского могильника и аналогичных древних курганных полей.
В основном подавляющее большинство раскопанных курганов Гнездовского могильника ? многие сотни ? оказались без вещей и без каких-либо примечательных следов специфических обрядов. Эти небогатые курганы мы не в состоянии отличить ни оттаких же шведских, норманнских, ни от местных, содержащих захоронения славянского рядового населения. Среди же богатых курганов, давших ученым обильный материал, только некоторые совпадают по всем своим признакам ? и по обрядности, и по инвентарю ? со шведскими и являются несомненными гробницами чистых норманнов. Но и таких, которые проявляли бы близкое сходство по всему облику, инвентарю и устройству с местными достоверно славянскими курганами того же времени или предшествующей поры, прямо скажем, немного.
В основном же Гнездовские курганы с погребениями состоятельных дружинников дают (в устройстве, следах обряда и вещах) разнообразные сочетания скандинавских признаков со славянскими, при явном преобладании славянских. Многие признаки вообще были общими для норманнов и славян: насыпание курганов, сосуществование вытянутого на спине захоронения трупа и кремации, и т. п. Подсыпка песка или пепла под тело, помещение урн в насыпи ? славянские особенности; глиняная посуда ? славянская; вооружение воинов ? почти все славянское. Многие детали женской одежды и некоторые предметы вооружения воинов ? скандинавские. Захоронение в ладье, порча оружия, помещаемого в могиле, а на юге, быть может, и идея сооружения срубов ? скандинавский вклад.
Нельзя забывать, что мы имеем здесь дело не с крестьянским миром, сравнительно более замкнутым и, так сказать, настоянным на вековых традициях, а с дружинным окружением князей: здесь много оружия и богатых украшений, а височных колец, обычных для древнерусских крестьянок, почти нет. Эта среда была очень подвижна, восприимчива к новшествам и иноземным приобретениям. Она вобрала в себя и быстро ассимилировала варяжские отряды, несомненно, освоив при этом и кое-какие скандинавские элементы культуры. Эти скандинавские узоры были нашиты на славянскую основу. Вот почему так трудно разобраться в национальной принадлежности покойников из Гнездовских курганов, вот почему так трудно найти там и "чистых" норманнов, и "чистых" славян.
Таким образом, на этих материалах нельзя ни доказать наводнение восточнославянской земли скандинавами, как у Арне, ни свести число пришельцев к считаным единицам, как это стремится сделать Д. А. Авдусин. Но что даже в дружинной среде варяжский элемент, хотя и был весьма заметен, все же не преобладал над славянским, в этом материалы раскопок вполне позволяют убедиться.
Если, однако, вернуться к основному вопросу этой ступени спора ? норманны ли варяги, имелись ли варяги на землях восточных славян, ? то взвешивать утверждения сторон в этом вопросе просто даже не имеет смысла. Ясное дело, чаша норманистов камнем полетит вниз: чаша антинорманистов пуста.
[Отвержение шведского происхождения имени Рюрика не столь важно, как это представляется антинорманистам. Откуда бы ни происходили корни этого имени (пусть от кельтов или от названия реки), оно употреблялось у норманнов ? хорошо известны исторические Рёрики Ютландии и других норманнских очагов. Что же касается Рёрика Ютландского-Фрисландского, то, во-первых, в его ютландско-фрисландской биографии есть лакуна для длительного пребывания на Востоке как раз в начале 60-х гг., а во-вторых, точность летописной хронологии сами же антинорманисты (да и не только они) поставили под сомнение.
А если слово ?helig? с христианского времени означало в шведском 'святой', это вовсе не значит, что оно вообще не употреблялось до того в каком-то схожем значении ? 'счастливый', 'блаженный', ср. эпитет Олега ?Вещий?.
Что касается молчания саг о ранних событиях проникновения норманнов в земли восточных славян, то мало ли по каким причинам ранние саги не отразили этих событий. Саги не энциклопедия и не географический справочник, а из ранних саг до нас дошли немногие. В скандинавской эпиграфике упоминания о приключениях викингов в восточнославянских землях (Гардарике) и Византии есть.
Так что спор на этой ступени антинорманистам не удалось выиграть, тут у норманистов перевес]
Но сохранение этого звена "теории" необходимо норманистам лишь для удержания последующих звеньев, ибо само по себе оно не имеет существенного значения. Ну, были здесь поляки, французы, немцы, татары, воевали, даже иногда завоевывали, и все же нет такого ажиотажа. Были шведы ? и ничего. А вот их предки норманны ? из-за этих весь сыр-бор. Потому что от их пребывания предполгаются существенные последствия. Посмотрим же, как обстоит дело с последующими звеньями.
Отрывок из книги / Л.С. Клейн - Спор о варягах С. 51-59
Какой теории придерживаются участники форума, и почему?