В бумажной рукописи XV в., которая принадлежала монастырской библиотеке г. Вадстены и теперь хранится в Уппсальской университетской библиотеке, не так давно были обнаружены полосы пергамена, которые были вырезаны из неизвестной рукописи БР середины XIV в., чтобы использоваться в качестве материала для переплета. Эта испорченная рукопись состоит из двух комплектов по восемь листов каждый. В противоположность другим, уже упомянутым рукописям БР, эта не была объединена с каким-либо законом, а существовала совершенно самостоятельно. Составленный из этих полос текст включал гл. 1-5, 9, 11-12, 14-15, 21, 40-41. Эта рукопись интересна тем, что в ней сохранились некоторые положения, отсутствующие в рукописи А. В одном из них – в вопросе о покупке земли супругами – стоит выражение "по областному закону" (äptir lanz laghum), в противоположность выражению из рукописи А – "согласно БР" (äptir byärka rät).
Диалект рукописи указывает на то, что она была составлена в Эстергётланде, поэтому исследователи обращают свое внимание прежде всего на два крупных города этой области – Шеннинге и Линчёпинг, имевших обширные связи с монастырем в Вадстене. Эту рукопись принято именовать рукописью С, которая, так же как и рукопись А, не имеет деления на главы.
Шведский исследователь Ю. Альмквист3 указывал, что бургомистр Кинчёпинга Ханс Улавссон в написанных им в 1621 г. комментариях к закону города цитировал положения из "закона Бьёркё" (Börkösslagh), которые с некоторыми изменениями воспроизводили главу 10 (§ 1) рукописи А. Он полагал, что в качестве источника Хансом Улавссоном была использована неизвестная, ныне утраченная еще одна рукопись БР.
БР отличается от всех областных законов краткостью и отсутствием определенной системы составления. Так, уголовное право в нем разбирается чересчур подробно, в то время как имущественному праву, особенно наследному, уделяется на удивление мало внимания, что позволяет предположить в этом случае прямую опору на областные законы. В то же время нет и четкой последовательности в изложении законов. Так, одному и тому же разделу права посвящено подчас несколько различных глав. Вероятно, это можно объяснить тем, что вся правовая система БР строилась не на аналитическом, а на казуистическом подходе к праву. В БР встречаются уже полностью сложившиеся юридические понятия, как, например, определения "кража", "несчастный случай" и др. Кроме того, сам язык БР кажется более официальным по сравнению с областными законами. Таким образом, БР значительно отличается от современных ему областных шведских законов не только характером содержания, но и чисто формальными признаками.
Происхождение самого названия древнейшего городского права Швеции вызвало обширную дискуссию, которая ведется на протяжении нескольких столетий. Так, еще в XVI в. родилось мнение, что БР, т.е. буквально "право Бьёркё", возникло в известном древнем шведском городе Бирка, расцвет которого пришелся на IX-X вв. В 1687 г., исходя из этого предположения, издатель Юхан Хадорп озаглавил свое издание БР следующим образом: "Право Бирки, т.е. древнейший городской закон в Шведском государстве, впервые примененный в Бирке много сотен лет назад, но затем Биргером Ярлом данный Стокгольму в 1254 г."4. Однако и само название "Бьёркё" (лат. Бирка) также имеет различные толкования.
В конце XVII в. в сочинении "Бирка" Юхан Мехмер5 высказал предположение, что Бьёркё получил свое название по имени первого конунга свеев и ётов – Берика. Эта гипотеза так и не получила признания, ибо почти одновременно с ее появлением в ходе проведенных исторических изысканий имена Берика и других "сомнительных" конунгов были вычеркнуты из истории Швеции.
Следующим этапом на пути изучения БР стала публикация текста закона в 1844 г. К.Ю. Шлютером, последний, 13-й том которой, завершенный в 1877 г., – обширный комментированный "Словарь к собранию древних законов Швеции". Он опровергал гипотезу Хадорпа о том, что первоначально этот закон действовал в Бирке, и утверждал, что он был составлен для Стокгольма в конце XIII – начале XIV в., а позднее переработан для Лёдёсе. В завершенном в 1877 г. "Словаре к собранию древних законов Швеции" Шлютер отмечал, что термин "bjrköarätten" имеет значение "городское право" и что первая его часть – biärk – употребляется здесь со значением "торговля". Так же, как и П.А. Мунх6, автор сочинения "Историко-географическое описание королевства Норвегия" (1849) Шлютер полагал, что название "Бьёркё" (Березовый остров) применялось для обозначения древних торговых местечек в Скандинавии.
В работе "Отчего и где возник Стокгольм" Суне Амброзиани7 попытался рассмотреть возникновение города с точки зрения археологии и истории, сопоставляя факты ранней истории этого шведского города с подобными ему явлениями на территории всей Скандинавии и с материалами топонимии Северной и Восточной Европы8. Так, он подтвердил гипотезу Шлютера о том, что слово "Бьёркё" являлось обозначением торгового местечка, хотя иначе объяснил появление его латинизированной формы – Бирка. Амброзиани считал, что оно возникло от древнего слова "birki", которое употреблялось в значении "бастион" и являлось вполне подходящим названием для торгового местечка, окруженного оборонительными сооружениями. Таким образом, соединяя два различных слова "birki" и "ö" (остров), мы получаем название "Бьёркё", что может означать "остров, на котором располагается укрепленное торговое местечко".
Очень интересную гипотезу высказал X. Шюк9 в своем сочинении "Бирка". Он обратил внимание на то, что "березовые острова" существовали на территории всей Скандинавии. Об одном из них, находящемся неподалеку от Выборга, известно, что там путешественники из Новгорода пользовались особым покровительством великого князя. На основании этого Шюк утверждал, что провозглашение подобного "мира торговли" и открытие ярмарки происходили в "палатке из березовых веток" (björklövstält), которая упоминается и в сочинении Римберта "Житие Ансгария".
Следующим, кто обратился к проблеме этимологии названия "Бьёркё", был Э. Вадстейн, который в своей книге "Бирка и Бьёркёарэтт" (1914)11, указывая на многочисленные фризские заимствования в шведском языке, пытался сопоставить название "Birka" и нидерландское слово "berek", которое в значении "правосудие" или "район, где вершиться правосудие" встречается в средневековом документе из г. Брюгге. Исходя из этого, он предполагал, что данное слово попало в Швецию вместе с фризскими купцами11. Вадстейн полагал, что нидерландское "berek" было идентично датскому "birk", которое также употреблялось в значении "правосудие" или "область со своим законом и собственным судом". Теория Вадстейна получила свое дальнейшее развитие в работе А. Бюгге "Бьёркё в Южной Руси" (1918)12, где он пытался доказать, что торговые местечки под названием "Бьёркё" существовали не только по всей Скандинавии, но и на побережье Черного моря.
В русском языке также существует термин "бирка", обозначавший право кого-либо на что-либо, например, право на княжение, а также используемый в торговых операциях. Подобные "березовые чурки" служили памятными записями для кредитора и должника. На них делались пометы, затем чурка разделялась на две части, так, что одна оставалась у должника, а вторая у кредитора. Когда долг был возращен, такая "березовая чурка" уничтожалась.
Большинство ученых, посвятивших свои работы изучению БР, единодушны в том, что первоначально БР был специально составлен и предназначался именно для Стокгольма, а не был связан с Биркой. Действительно, в нескольких главах БР зафиксированы топонимы, относящиеся к Стокгольму или близлежащим местностям, например Норрмальмен и Сёдермальмен. Со временем стокгольмским, как его принято называть в шведской историографии, БР получают право пользоваться и другие города. Подтверждением этому служит сам текст БР, где упоминается о жителях Лёдёсе (см. выше). Очевидно, при переписывании стокгольмского БР для Лёдёсе писец просто-напросто заменил везде название Стокгольм на Лёдёсе, сохранив при этом все стокгольмские топонимы, так как не знал, чем их заменить.
В вопросе о времени появления БР мнения среди исследователей также разделились.
Шлютер полагал, отмечая некоторое влияние на БР Уппландслага (1296), что именно его составитель, а им был лагман области, осуществил и запись особого городского права для Стокгольма в конце XIII – начале XIV в. Однако это сомнительно, поскольку, если бы составитель взял в качестве образца Уппландслаг, то можно было бы ожидать многочисленных и обстоятельных соответствий в деталях, прежде всего лучшей систематизации, чем мы видим в БР.
К этому времени относил составление БР и А. Шюк, подкрепивший свое мнение двумя документами, один из которых являлся привилегией, данной в 1288 г. Магнусом Ладулосом монастырю св. Клары в Стокгольме13. В нем говорилось, что те, кто хочет поселиться на монастырской земле на Норрмальме, должны пользоваться тем же правом, что и жители города в пределах городской стены. Другим документом является купчая крепость от 1297 г., утвержденная фогдом Стокгольма и жителями города, в которой речь идет об обмене одного двора, принадлежащего монастырю св. Клары на Норрмальме, на землю в другом месте, который произошел согласно как городскому, так и областному праву. Из этого документа со всей очевидностью явствует, что Стокгольм, по крайней мере, в 1297 г., обладал особым городским правом14.
Скорее всего, в вопросе о записи БР. следует ориентироваться на сведения знаменитой "Хроники Эрика", записанной в первой трети XIV в. (в русск. изд. 1997), автор которой пишет об "основании" Стокгольма при королях Эрике Шепелявом и Вальдемаре (первом Фолькунге), т.е. в середине XIII в. По предположению А.А. Сванидзе (1965), БР могло быть записано тогда же или вскоре после этого события, возможно, еще при ярле Биргере, и именно для Стокгольма, в котором короли новой династии хотели получить опору против "столицы" мятежной знати – Уппсалы. Кодекс содержит 41 раздел. Названия разделов и разбивка на параграфы отсутствуют в рукописях и произведены издателями в соответствии с содержанием каждого раздела. Мы придерживаемся их классификации и наименований.
