1853. Апрель – июнь. Секретный Пакт Полишинеля
«Зато наши берсальеры стреляют быстрее всех в мире!» - Кавур прихлебнул ещё вина, приходя в себя после трудного разговора с депутатами торгово-промышленной фракции. Сто шестнадцатая убедительная причина отложить налоговую реформу была так же реальна и весома, как и предыдущие сто пятнадцать. В самом деле, новые казнозарядные винтовки, системы Каркано, разработанные благодаря военно-техническому сотрудничеству с дружественной Пруссией, стоили очень недёшево и подвергать риску доходы бюджета именно сейчас, в момент перевооружения армии, было бы чистым безумием, но представители индустриального лобби справедливо отмечали, что запас веских причин и убедительных аргументов правительства пополнять значительно проще, чем финансовые резервы предприятий. В конечном итоге, многострадальный законопроект был вновь отложен, а на армейских полигонах весело затрещали учебные залпы: солдаты торопились освоить полученную новинку.
Без всякого преувеличения, можно было сказать, что весной 1853 года сардинский пехотинец, воодушевлённый многочисленными победами и вооружённый по последнему слову техники, стоил полутора вражеских. Это давало законный повод для гордости, но ни в коем случае не позволяло задирать соседей или даже забыть о существующих угрозах: Кавур прекрасно понимал, что Австрия легко может выставить на фронт втрое большую армию, а сравнение военного потенциала Франции и Сардинии вообще навевало депрессию. Победы забудутся, технологическое лидерство, со временем, сойдёт на нет, а вот разница в демографии и экономике – вещь более стабильная и, быть может, в конечном итоге, правы окажутся именно предприниматели, предлагавшие отменить сословные налоговые привилегии немедленно, а армию перевооружить, как-нибудь, потом. Разумеется, даже и в этом случае, о сомнениях премьер-министра узнает лишь бокал бароло, а на людях граф обязан излучать непоколебимую уверенность и твёрдость.
Экономика, впрочем, вовсе не выглядела угнетённой или отсталой. В Тоскане была начата промышленная добыча угля: мануфактуры маленького герцогства могли обходиться кустарной добычей в открытых карьерах, но заводы объединённой Северной Италии требовали чудовищного количества топлива, обеспечить поставки которого могли только современные шахты, с грузовыми лифтами и продуманной системой вентиляции. Внешнеторговые операции Сардинии достигли небывалого размаха, главным образом, за счёт оживления связей с пиренейскими странами.
Налоговые поступления позволяли не только приобрести винтовки Каркано для армии, но и отправить новую порцию поселенцев на Африканский Рог, приобретавший всё более отчётливые черты заморской территории Сардинии. Вести от экспедиции Горацио Антинори не радовали: исследователи страдали от малярии, а местные проводники бросили путешественников на произвол судьбы в каменистых пустынях Эритреи. По всей видимости, отважному профессору придётся свернуть проект и вернуться в Геную, но опыт отчаянного предприятия послужит организации новых экспедиций, подготовленных и обеспеченных лучше прежнего. Сардиния нуждалась в транспортной флотилии в африканских водах и войсках, охраняющих безопасность новых поселений. Маршалу Франчини было поручено формирование колониального корпуса. Корпус насчитывал не так много активных штыков: всего одну двухбатальонную бригаду, но зато включал множество армейских специалистов. Интенданты, геолого-разведочные партии, картографы и жандармы были, в африканских условиях, важнее, чем ударная мощь. Командующий настаивал на развёртывании армейского госпиталя в составе корпуса, но это было делом будущего – найти в Сардинии достаточно врачей для отправки в Мозамбик и Сомали, в данный момент, представлялось невозможным.
За рубежом жизнь тоже не стояла на месте. Испания развернула широкомасштабную кампанию железнодорожного строительства, начавшуюся с магистрали Барселона – Мадрид – Бильбао. В далёких среднеазиатских пустынях конница хивинского хана нанесла серьёзное поражение русскому корпусу графа Воронцова. Бывший командующий Кавказской армией вот уже второй раз становился жертвой тайных дипломатических интриг: Европа не успела забыть инцидента в Карсе, когда почти подписанный мир едва не был сорван из-за перестрелки турецкого гарнизона с авангардом возвращавшихся на родину войск графа. Теперь манёвры русского корпуса неподалёку от кочующих хивинцев были истолкованы Амин-ханом как неприкрытая подготовка к агрессивной войне и стали поводом к нападению. По сообщениям газет, в последовавшей серии столкновений, корпус Воронцова потерял около 25 тысяч солдат, что, вероятно, составляло большую часть сил Империи в регионе. Шансов в противостоянии с разъярённым русским медведем у маленькой Хивы было немного, но первоначальный успех кочевников вызвал немалый резонанс.
Гораздо незаметней для широкой публики прошла морская кампания Франции в водах Индо-Китая. Таиландские пираты, действовавшие, кажется, под флагом тайпинских повстанцев, дерзко атаковали французскую колониальную эскадру и даже сумели сжечь несколько боевых кораблей. Бонапарт распорядился об организации карательных экспедиций против баз морских разбойников и, вскоре, виновные в позорном поражении второго в мире флота, а может быть, те, кого назначили виновными для успокоения общества, болтались в петле на рее французского флагмана. В перспективе, это могло стать поводом для вмешательства Наполеона ІІІ в китайскую гражданскую войну.
В Европе, кажется, назревало обострение отношений между Британией и Австрией. На фоне возникшего кризиса, дипломаты из Уайт-холла заговорили о возможности открытого военного союза между Сардинией и Британской Империей. Предложение не вызывало возражений Кавура в той части, которая была продиктована искренними опасениями по поводу австрийской угрозы. Следовало, однако, убедиться, что такой союз не вовлечёт Сардинию с конфликт с какой-нибудь другой, вовсе не враждебной, страной и будет нормально воспринят традиционными союзниками Турина.
Плодотворные переговоры с пиренейскими странами стали причиной курьёза. Оказалось, что копии секретных дипломатических протоколов, по ошибке, доставлялись в ратушу Пальмы, где, в соответствии с обычаями местного самоуправления, были доступны любому, кто пожелает их прочесть. Трудно сказать, много ли шпионов посетило Майорку за время трёхсторонних переговоров, однако Договор Балеарской Лиги, по всей видимости, должен был стать первым в истории условно-секретным договором, то есть секретным, при условии, что раскрытием этих секретов никто всерьёз не озаботился. «Не так уж трудно быть первым – требуется лишь капелька безумия», - улыбнувшись, подумал Кавур, и последняя капля ароматного красного безумия с лучших савойских виноградников окончательно смыла остатки министерской хандры.