Похожие Темы

[RS4]

Часть 4 Поздняя республика

Мод: 77 B.C. - Twilight of the Republic



Сложность: высокая\высокая

Глава 1 Войны республики

Победа над Квинтом Серторием

Гней Помпей - реконструкция внешности Для просмотра ссылки Зарегистрируйтесь

В результате поражений в кампании 75 года до н. э. положение Сертория и его сторонников заметно ухудшилось. Они потеряли контроль над средиземноморским побережьем, значительной частью Ближней Кельтиберии, землями ваккеев, были окончательно вытеснены из Дальней Испании. В боях погибла существенная часть войск мятежников. Многие племена перешли на сторону правительственных сил. Серторий счёл себя вынужденным прибегнуть к репрессиям: он разорял поля изменников, казнил или продал в рабство учеников школы для знати в Оске. Обострились и его отношения с римским окружением, многие представители которого считали себя незаслуженно оттеснёнными от власти. Эпитоматор Ливия упоминает «многие жестокости Сертория против собственных людей: он казнил по ложному обвинению в измене многих своих друзей и товарищей по опале». Появились перебежчики, которых в сенатских армиях принимали достаточно милостиво.
Теперь в армии Сертория испанцы безусловно преобладали численно над римлянами и италиками. По мнению А. Короленкова, это «изменило лицо восстания». Тем не менее Серторий продолжал пользоваться огромным авторитетом в глазах большинства своих воинов и до определённого момента мог игнорировать недовольство высших офицеров.
На театре военных действий в 74—73 годах до н. э. ситуация была довольно стабильной. В 74 году между Серторием и Метеллом происходили бои с неясным исходом у Бильбилиса и Сегобриги. Помпей пытался взять Паллантию, но был оттеснён Серторием; последний одержал тактическую победу при Калагуррисе, уничтожив 3 тысячи вражеских солдат. В целом правительственные войска, видимо, расширили свой контроль в Ближней Кельтиберии. О военных событиях 73 года известно только, что Метелл и Помпей заняли ряд до того подчинявшихся Серторию городов; некоторые из них сдались без боя. Некоторые учёные делают из этого вывод, что сенатские войска заняли всю Дальнюю Кельтиберию.
Тем временем приближённые Сертория составили заговор против него. В источниках содержатся две разные версии. Согласно Диодору и Аппиану, Серторий начал действовать как тиран: он перестал считаться с соратниками-римлянами, притеснял испанцев, предался наслаждениям и роскоши, перестал заниматься делами, из-за чего стал терпеть поражения. Видя его жестокость и подозрительность и боясь в связи с этим за свою жизнь, Перперна организовал заговор, который был раскрыт; почти все заговорщики были казнены, но Перперна почему-то уцелел и довёл дело до конца.
Согласно Плутарху, вина за случившееся полностью лежит на Перперне. Этот военачальник, гордый своим высоким происхождением, «лелеял в душе пустое стремление к верховной власти», а потому начал подбивать других высших офицеров к выступлению против командующего. Он говорил, что сенат превратился в посмешище и что римляне стали «свитой беглеца Сертория», на которую «обрушиваются брань, приказы и повинности, словно на каких-то испанцев и лузитанцев». Уже во время подготовки к покушению Перперна узнал, что информация о заговоре начала бесконтрольно распространяться, и перешёл к решительным действиям.

В историографии эти две версии считаются не взаимоисключающими, а дополняющими друг друга. У заговорщиков действительно могли быть претензии к стилю управления, который демонстрировал Серторий в последние годы. При этом Перперна в своей агитации мог преувеличивать склонность своего командира к тирании; именно властолюбие Перперны рассматривается как главная причина гибели Сертория. Плутарх утверждает, будто заговорщики осмелели благодаря победам над сенатскими войсками; в действительности всё могло быть наоборот — поражения подорвали авторитет проконсула. Есть гипотеза, что заговорщики были против партизанской войны и хотели дать врагу генеральное сражение, которого избегал Серторий.
Некоторые учёные связывают заговор с попытками договориться с правившим в Риме режимом. Одни считают, что заговорщики хотели купить примирение ценой головы Сертория; другие — что как раз Серторий стремился к компромиссу, которого не хотело его окружение. Но обе версии не имеют опоры в источниках. К тому же Метелл и Помпей демонстрировали нежелание договариваться даже в те времена, когда дела у мятежников шли заметно лучше.
Подробный рассказ о гибели Сертория оставил Плутарх. Он сообщает, что заговорщики подослали гонца с вестью о большой победе мятежников. Перперна по такому случаю организовал пир, на который пригласил Сертория. Последний, хотя и обрадованный новостями, всё же согласился прийти только «после долгих настояний». Среди прочих гостей на пиру были Маний Антоний, Луций Фабий Испанский, Тарквиций, секретари Меценат и Версий.

Цитата

Когда выпивка уже была в разгаре, гости, искавшие предлога для столкновения, распустили языки, и, прикидываясь сильно пьяными, говорили непристойности, рассчитывая вывести Сертория из себя. Серторий, однако, — то ли потому, что был недоволен нарушением порядка, то ли разгадав по дерзости речей и по необычному пренебрежению к себе замысел заговорщиков, — лишь повернулся на ложе и лёг навзничь, стараясь не замечать и не слышать ничего. Тогда Перперна поднял чашу неразбавленного вина и, пригубив, со звоном уронил её. Это был условный знак, и тут же Антоний, возлежавший рядом с Серторием, ударил его мечом. Серторий повернулся в его сторону и хотел было встать, но Антоний бросился ему на грудь и схватил за руки; лишённый возможности сопротивляться, Серторий умер под ударами множества заговорщиков.

— Плутарх. Серторий, 26.
Командование перешло к Перперне. Согласно Аппиану, именно глава заговора был указан в завещании Сертория как его преемник. Перперне удалось, хотя и с некоторым трудом, справиться с недовольством солдат, а вот испанские племена начали переходить на сторону Метелла и Помпея: видимо, они считали себя клиентами только Сертория, но не его преемника. В первом же бою с Помпеем Перперна потерпел полное поражение, попал в плен и был тут же казнён. Большинство серторианцев получило помилование.
Википедия Для просмотра ссылки Зарегистрируйтесь

Восстание Спартака

Спойлер (раскрыть)

Третья Митридатова война

При помощи римских эмигрантов, в большом количестве укрывшихся у него после победы Суллы в I Гражданской войне, Митридат VI организовал армию в 140 тыс. пехоты и 16 тыс. кавалерии (по Аппиану), а при поддержке пиратов — флот в 400 военных судов.
С римской стороны действовала состоявшая из 5 легионов армия консула Лукулла, всего 30 тыс. пехоты и 1600 всадников, получившего в управление провинции Азия и Киликия. Второй консул Котта с флотом и небольшим отрядом сухопутных войск был направлен в Вифинию, унаследованную Римом после смерти в 75 до н. э. её последнего царя Никомеда IV Филопатора (тот был бездетным и завещал своё царство Риму).
Присоединение к Риму Вифинии послужило непосредственной причиной войны.
Зимой 74 года до н. э. понтийские силы вторглись в Каппадокию, Галатию и Вифинию, а также нанесли Котте поражение при Халкедоне, уничтожив его флот. Лукулл, направлявшийся в Понтийское царство, повернул и, вопреки негодованию своих подручных, пошёл на помощь Котте, вынудив Митридата снять осаду Халкедона.
Затем Митридат осадил греческий город Кизику. Лукуллу, в свою очередь, удалось заблокировать осаждавших Кизик понтийские войска. Начавшаяся зимой 74/73 годов до н. э. эпидемия и перебои с продовольствием вынудили Митридата снять осаду города. При эвакуации в Синоп из-за шторма он потерял 60 кораблей с солдатами. Летом 73 года до н. э. Лукулл уничтожил вышедшую в Эгейское море понтийскую эскадру Марка Мария[en], которой было поручено высадиться в Италии и разжечь там гражданскую войну, а его легаты очистили от неприятеля Вифинию.

Осенью 73 года до н. э. Лукулл вступил в Понтийское царство, где в следующем 72 году до н. э. под Кабирой нанёс Митридату сокрушительное поражение. В конце года Митридат с маленьким отрядом (около 2 тыс. всадников) вынужден был укрыться у своего союзника, царя Великой Армении Тиграна II[2]. Но ещё в течение двух лет Лукуллу пришлось осаждать упорно сопротивлявшиеся понтийские города (Синопу, Гераклею, Амис и др.).





Окончательно подавив сопротивление в Понте, Лукулл в 70 году до н. э. потребовал от Тиграна II выдачи Митридата, вызвав таким образом войну с Арменией. Взяв инициативу в свои руки, всего лишь с двумя легионами ветеранов (приведённых на Восток Фимбрией ещё в 86 году до н. э.), Лукулл весной 69 года до н. э. перешёл Евфрат у Мелитены, прошел через армянскую провинцию Софену, форсировал Тигр у Амиды и достиг основанной Тиграном II столицы — города Тигранакерта. Громадная армия, собранная армянским царём для спасения столицы, была наголову разбита Лукуллом 6 октября 69 года до н. э. под Тигранакертом. Римлянам не удалось взять город; однако его разноплеменное население восстало и само сдалось Лукуллу, которому в результате досталась и казна армянского царя. Это поражение подорвало значение Великой Армении как одной из великих держав того времени и привело к утрате обширных завоеваний Тиграна II[3].
Параллельно с военными действиями Лукулла в Передней Азии велась борьба Рима с пиратами. Первоначально она протекала без особых успехов: направленная против пиратов экспедиция римлян завершилась в 71 году до н. э. разгромом флота претора Марка Антония критянами при Кидонии. Лишь в 68/67 годах до н. э. проконсул Квинт Метелл с тремя легионами смог подчинить остров Крит. С таким же войском Марций Рекс (консул 68 года до н. э.) в начале 67 года до н. э. высадился в Киликии — центре средиземноморских пиратов. В том же 67 году до н. э. состоялась большая экспедиция римлян во главе с Гнеем Помпеем, также направленная против пиратов. При этом по закону народного трибуна Габиния Помпею были предоставлены чрезвычайные полномочия и средства: 120 тыс. войска, 500 военных судов, 144 млн сестерциев (это 6000 талантов). Помпей действовал решительно и сумел очистить море от пиратов.





В 68 году до н. э. началось крупное наступление римских войск в собственно Армении. Лукулл направлялся к старой армянской столице Арташату, но партизанская война армянской конницы сильно замедляла движение. На подступах к Арарату наступление зимы и бунт солдат вынудил его повернуть и двинуться в Месопотамию, где штурмом был взят Нисибин.
Тем временем Митридат вторгся в Понт, разбил здесь в 67 году до н. э. римлян в сражении при Зиеле и восстановил свою власть в Понте. Лукулл был вынужден покинуть Нисибин и Тигранакерт и вернуться в Галатию. Все его победы оказались бесплодными, завоевания утраченными, а два легиона ветеранов, завершивших срок службы, расформированы.
Недовольство действиями Лукулла выражали как армия, так и римское правительство. Наиболее сильно были настроены против Лукулла римские откупщики налогов, поскольку Лукулл, пытаясь укрепить своё положение в провинциях, пресекал злоупотребления римских должностных лиц и произвол римских финансистов по отношению к местному населению.
В 66 году до н. э. народное собрание приняло закон Манилия, предложенный народным трибуном Гаем Манилием и предусматривавший отзыв Лукулла с Востока и передачу главного командования в войне с Митридатом Гнею Помпею. При этом Помпею были вновь предоставлены чрезвычайные полномочия, а также — вразрез с традицией — доверено право объявлять войну и заключать мир без санкций из Рима.
Собрав сильное войско и заключив союз с парфянами, Помпей весной 66 года до н. э. вторгся в Понтийское царство. У Митридата было войско в 33 тыс. воинов, однако он искал мира с Римом. Однако условия Рима были неприемлемы. В сражении на реке Лик Помпей нанес Митридату поражение (на месте сражения Помпеем был основан Никополь[en] — город победы[5]; ныне Сивас). Понтийцы потеряли около 10 тыс. воинов. Митридат отступил к верховьям Евфрата, вступил в Колхиду и, перезимовав в Диоскурах (Сухум), направился в Боспорское царство. Митридат не был сломлен и намеревался, обойдя Понт, предпринять поход в Италию, пройдя через Фракию и Альпы.
Мятеж в 67 году до н. э. сына армянского царя, тоже Тиграна (Тигран Младший), приходившегося внуком Митридату, расстроил понтийско-армянский союз. Парфянская армия (вместе с принцем Тиграном) вторглась в 66 году до н. э. в Армению, осадила Арташат, но взять его не смогла и вернулась на родину. Вести одновременно войну против Парфии и Рима Тигран II никак не мог, решив поэтому пожертвовать Митридатом.
Помпей, прекратив преследование Митридата, направился в Армению и достиг Арташата. Здесь к нему присоединился Тигран Младший, надеявшийся после низложения отца получить от римлян армянскую корону. Тогда Тигран II лично прибыл в римский лагерь и добился заключения мира ценой уступки почти всех своих завоеваний и уплаты 6 тыс. талантов в качестве контрибуции. По Арташатскому миру 66 года до н. э. он удержал под своей властью ядро армянских земель и часть отвоёванных у парфян территорий, но признал себя «другом и союзником римского народа» (т. e. вассалом Рима).
В 65 году до н. э. Помпей разбил на Кавказе иверов и алванцев (при этом ему даже удалось захватить акрополь Армазцихе в столице Иверии). В итоге царь Иверии Арток и царь Алвании Оройс признали вассальную зависимость от Рима — на тех же условиях, что и Тигран II.
В 64 году до н. э. Помпей вернулся в Понт, где завладел последними ещё сопротивляющимися крепостями, а затем направился на юг — в принадлежащую армянам Сирию, которая была обращена им в римскую провинцию.
В 63 году до н. э. Помпей, вмешавшись в междоусобицы, раздиравшие в то время Иудею, захватил Иерусалим и включил Иудею на правах автономной области в состав провинции Сирия. Первосвященником и этнархом Иудеи он назначил Гиркана II, одного из последних Хасмонеев, а фактическая власть в этом новом римском протекторате оказалась в руках идумеянина Антипатра (отца будущего царя Ирода).
Митридат в 65 году до н. э. достиг Боспора, сверг правившего здесь своего непокорного сына Махара и вынудил его лишить себя жизни. На Боспоре Митридат стал энергично готовиться к продолжению войны. Набрав войско в 36 тыс. человек, он намеревался двинуться за Запад. Однако под тяжестью налогов и повинностей, а также римской морской блокады, началось восстание боспорских городов (Херсонес Таврический, Феодосия, Нимфей) и войск, возглавленное любимым сыном Митридата Фарнаком. Убедившегося в безнадёжности своего положения Митридата убил его телохранитель-галл, сделав это в 63 году до н. э. по просьбе царя.
В результате войны западная половина Понтийского царства была вместе с Вифинией обращена в римскую провинцию, а восточная под названием царства Малая Армения передана римскому вассалу — галатскому царю Дейотару. Колхида была отделена от Понта и также превращена в вассальное царство во главе с неким Аристархом.
Итогом Третьей Митридатовой войны стало резкое изменение политической карты Восточного Средиземноморья, в котором утвердилась гегемония Рима. Под его власть перешла почти вся Малая Азия, где к старым римским провинциям Азия и Киликия добавилась вновь образованная провинция Вифиния и Понт, а сохранявшие ещё номинальную независимость царства Каппадокия и Коммагена находились под полным контролем Рима. На месте Селевкидского государства возникла римская провинция Сирия. Армения и Парфия стали непосредственными соседями Рима на Востоке. За счёт налогов от новых провинций на 70 % возросли доходы римской казны.
Состав и численность войска Помпея во время его Восточного похода в источниках не указывается. Моммзен по величине выданных солдатам денежных наград оценивает его численность к моменту триумфа в 40 тыс. человек. Тем не менее возможно реконструировать число легионов Помпея.
Остаток армии Лукулла после роспуска двух легионов, включавших в себя ветеранов-фимбрианцев, состоял из трёх легионов (видимо, один легион был восстановлен Помпеем взамен разгромленного при Зиеле). После покорения Крита освободилось три легиона Квинта Метелла, а в Киликии находились ещё три легиона Марция Рекса, присоединившиеся уже после вторжения в Понтийское царство к главным силам Помпея. Таким образом, всего Помпей имел 9 легионов. И действительно, Цезарь в 58 г. до н. э. принял в Галлии армию из 7, 8, 9 и 10 легионов, причем последний был сформирован им самим для участия в походе на лузитанов в 61 г. до н. э. Распределение легионов по номерам было введено Помпеем в 65 г. до н. э.
Википедиия Для просмотра ссылки Зарегистрируйтесь

Конец 1 главы 4 части

[RS4]

Глава 2 Войны Гая Юлия Цезаря

Мод: 58BC Caesar Imperator

Сложность: высокая\высокая

Галльская война

В конце 60-х годов до н. э. старейшины кельтского племени гельветов, проживавшего на территории современной Швейцарии, приняли решение переселиться подальше от границы с германскими племенами. Первые переселенцы из числа гельветов и их союзников покинули родину ещё раньше и обосновались, вероятно, в Нарбонской Галлии, но эта была эмиграция отдельных семей и малых общин, а не целых племён. Конечной целью основной массы эмигрантов, возможно, были земли сантонов (между Гаронной и Луарой), с которыми мигрирующее племя связывали давние дружеские отношения.
Цезарь в «Записках о Галльской войне» приписывает инициативу переселения Оргеторигу[en], а в качестве мотивировки указывает на желание гельветов подчинить себе всю Галлию:

Цитата

«У гельветов первое место по своей знатности и богатству занимал Оргеториг. Страстно стремясь к царской власти, он [в 61 году до н. э.] вступил в тайное соглашение со знатью и убедил общину выселиться всем народом из своей земли: так как гельветы, говорил он, превосходят всех своей храбростью, то им нетрудно овладеть верховной властью над всей Галлией».

Цезарь. Записки о Галльской войне, I, 2. Здесь и далее «Записки о Галльской войне» цитируются в переводе М. М. Покровского.

Современные историки предполагают, что решающим фактором для переселения гельветов была угроза со стороны германцев, которые расширяли своё влияние в Галлии после их призыва племенем секванов. Восприятие же римлянами гельветов как потенциальных захватчиков всей Галлии, вероятно, было следствием воздействия союзных Риму эдуев, а приписанное ими гельветам желание основать Галльскую империю вполне могло быть и тайным желанием самих эдуев.
Нередко высказывается предположение, что реальная подоплёка событий, связанных с массовым исходом галлов с территории современной Швейцарии, была намного глубже. Например, Гульельмо Ферреро рассматривает кампанию против гельветов как результат внутренней борьбы двух противоборствующих группировок, возглавляемых двумя эдуями, братьями Думноригом и Дивитиаком соответственно. Итальянский историк упрощённо называет две группировки, чьи сторонники имелись в каждом галльском племени, «романофилами» и «национальной партией». По его мнению, сперва последняя группировка сумела договориться с воинственными гельветами о помощи в изгнании Ариовиста в обмен на земли в основной части Галлии. Согласно этой версии, вся кампания Цезаря против гельветов была провокацией «романофилов» и использованием для борьбы против Ариовиста именно римлян.
Оценка Цезарем численности всех переселенцев в 368 тысяч человек явно завышена с целью произвести впечатление на римлян. Гульельмо Ферреро оценивает численность всех эмигрантов в 150 тысяч, сомневаясь в правдивости подозрительно точных вычислений Цезаря и ссылаясь на Орозия, использовавшего другой источник информации. Итальянский историк также присоединяется к мнению, что, вопреки уверениям Цезаря, эмигрировали не все гельветы, а только часть из них: согласно подсчётам Ганса Раухенштайна, 360 тысяч гельветов вместе с обозом с продовольствием на три месяца должны были образовать многокилометровый караван, чрезвычайно уязвимый для нападения.

Война с гельвьетами

Получив известия о перемещениях гельветов, Цезарь покинул Рим 19 марта 58 года до н. э. или через несколько дней. В конце марта всё кельтское племя собралось в заранее назначенной точке сбора на берегу Женевского озера. У гельветов было два пути для пересечения гористой местности, отделявшей их земли от основной части Галлии: по крутым склонам Юрского хребта на правом берегу Роны или по сравнительно равнинному левому берегу, который несравненно лучше подходил для переселения целых племён. Однако Рона в верхнем течении служила границей между Римской республикой и независимыми землями галлов, и переселенцы могли пройти по левому равнинному берегу Роны только с разрешения Рима. Было решено направить посольство к проконсулу Нарбонской Галлии Цезарю, который уже прибыл в Генаву (современная Женева) и следил за ситуацией. Переселенцы просили у римлян право пройти через провинцию, обещая сохранять мир и порядок. После обращения гельветских послов Юлий попросил время на размышления до 13 апреля. За это время единственный находившийся в его распоряжении легион возвёл укрепления вдоль Роны от Генавы до Юрских гор (длина укреплений оценивается либо в 19 римских миль, или 30 километров, либо всего в 4 мили, то есть в 6 километров). Единственный мост через Рону в её верхнем течении возле Генавы был уже уничтожен римлянами. Когда послы гельветов повторно прибыли 13 апреля, Цезарь отказал им в разрешении.
Отчаявшись пройти по удобному пути мирным способом, гельветы напали на римские укрепления. Впрочем, некоторые историки (в частности, Робер Этьен) считают единственный источник о нападении — сообщение Цезаря — вымыслом. Гульельмо Ферреро добавляет, что речь могла идти лишь о единичных случаях пересечения гельветами Роны, которые Цезарь представил как нападение для оправдания своих дальнейших действий.
К этому моменту проконсул располагал лишь одним X легионом. Легионы VII, VIII и IX стояли в Аквилее, поскольку Цезарь был наместником сразу трёх провинций — Нарбонской Галлии, Цизальпийской Галлии и Иллирика — и должен был обеспечивать их защиту. Ожидая начало скорых столкновений с гельветами, Юлий направился в Цизальпийскую Галлию, где возглавил три аквилейских легиона и начал набор двух новых легионов — XI и XII[14].
Цезарь вынудил гельветов идти по узким и обрывистым склонам Юрского хребта (на снимке — слева), не допуская их на другой берег реки — владения Римской республики
Когда Гай вернулся в Нарбонскую Галлию, гельветы уже перешли через Юрский хребет и вступили в земли племени эдуев, которых римский сенат ранее признал своими союзниками. Переселенцы грабили земли эдуев, и выборный правитель последних Дивитиак попросил Цезаря о помощи. Только что пересёкший Альпы Юлий немедленно откликнулся на просьбу эдуев и переправился через Рону, которая служила границей Нарбонской Галлии и, соответственно, всей Римской республики. Гай настиг гельветов, когда они завершали переправу через реку Арар (современная Сона) неподалёку от современного города Макон. Последними должны были переправляться гельветы-тигуринцы, которые в 107 году до н. э. разбили римские войска в битве при Бурдигале[en]. Для римлян то поражение было памятно вдвойне: римскую армию тогда провели под ярмом, а действующий консул Луций Кассий Лонгин погиб. 6 июня войска Гая атаковали тигуринцев, и полностью их разбили.
В «Записках о Галльской войне» Цезарь не без удовлетворения написал: «Таким образом, произошло ли это случайно, или промыслом бессмертных богов, во всяком случае та часть гельветского племени, которая когда-то нанесла римскому народу крупные поражения, первая и поплатилась».
Впрочем, высказываются предположения, призванные уточнить порядок действий Цезаря. Традиционная датировка кампании 58 года до н. э. была предложена Наполеоном III во второй половине XIX века, однако она плохо согласуется с действиями гельветов при более подробном рассмотрении. Согласно традиционной версии, Цезарь сперва прибыл в Женеву, отказал гельветам в праве на проход по римской территории и лишь после этого вызвал три легиона из Аквилеи. Время между пересечением гельветами Юрского хребта и битвой на реке Сона Цезарем не называется. По подсчётам Наполеона III, Цезарю должно было потребоваться около 60 дней, чтобы передать приказ легионам выдвинуться из Аквилеи и привести их к Соне, то есть битва должна была произойти приблизительно 7 июня. Однако даже следуя самым длинным маршрутом, гельветам требовалось не больше месяца для прибытия к Соне. В попытке объяснить, где гельветы потеряли больше месяца, Джеймс Торн выдвинул гипотезу о необходимости переноса времени битвы на более ранний срок. По мнению британского учёного, гельветы должна были начать переправу через Сону задолго до 7 июня — приблизительно, на месяц раньше. Однако в этом случае раньше следовало выйти и дополнительным легионам из Аквилеи, для чего Цезарь должен был вызвать их ещё до прибытия в Женеву. Это предположение опровергает распространённую версию о неготовности Цезаря к сражению на том основании, что он покинул Италию и якобы оставил основные войска в Аквилее.
Несмотря на нехватку продовольствия, Цезарь не стал налаживать снабжение войск и быстро переправился через реку. Вскоре гельветы прислали к Цезарю посольство во главе со своим старейшиной Дивиконом[en]. Они выражали готовность простить нападение на свой арьергард и предложили римскому наместнику указать им любое место, куда им следует переселиться. Однако Цезарь отказался доверять гельветам и запросил у них заложников, после чего Дивикон прервал переговоры, сказав, что «гельветы научились у своих предков брать заложников и не давать их».
После срыва переговоров Цезарь отправил в погоню за гельветами кавалерию во главе с братом Дивитиака Думноригом. Последний, однако, сочувствовал переселенцам и не выполнил приказ Гая в полном объёме. Одновременно Цезарь узнал, что задержки в поставках провианта армии были не случайны, а вызваны противодействием Думнорига и его сторонников. Несмотря на саботирование военной кампании, Цезарь по просьбе Дивитиака лишь отстранил его брата от руководства конницей. Впрочем, Гай должен был считаться и с популярностью Думнорига среди кельтов.
Гельветы и их преследователи двигались на север, а через несколько дней разведчики указали Цезарю на возможность внезапной атаки вражеского лагеря с выгодной позиции. Значительным упущением галлов стало их нежелание занимать стратегически важную высоту. Узнав об этом, Гай направил туда два легиона под командованием Тита Лабиена для того, чтобы организовать атаку на лагерь противника с двух сторон. По какой-то причине римский полководец не атаковал противника на рассвете, используя элемент неожиданности. Расстояние от римских отрядов до лагеря противника составляло уже около 1,5 километра. По версии, изложенной в «Записках о Галльской войне», виновником оказались разведчики во главе с Публием Консидием, который ошибочно принял знамёна Лабиена за галльские и сообщил Гаю, что гора занята противником. Впрочем, эта история может скрывать собственные ошибки Цезаря — на тот момент ещё совсем неопытного полководца. Утром гельветы продолжили путь.
В конце концов, римляне, у которых почти закончилось продовольствие, отказались от преследования гельветов и выступили к эдуйскому городу Бибракте, где находились крупные амбары. По версии Теодора Моммзена, Цезарь всерьёз рассматривал вариант с прекращением преследования гельветов. Однако они узнали о перемещениях Цезаря и тоже подошли к Бибракте, решив навязать римлянам сражение. Возможно, на изменение планов галлов повлияло предположение, что Гай испытывает острую нехватку продовольствия и собирается отступать. По другой версии, гельветы решили отомстить за попытку внезапного нападения накануне.
Во время битвы при Бибракте Цезарь выстроил свои войска на склоне холма и вынудил гельветов атаковать выгодную для себя позицию. Запущенные с высоты пилумы его легионеров легко пробивали щиты противников, после чего их железные наконечники загибались и мешали движению, из-за чего многие галлы бросали свои щиты и сражались без них. Вскоре Дивикон попытался заманить Цезаря в ловушку своим отступлением. Расчёт, вероятно, был сделан на неопытность римского полководца. Его план оправдался: Юлий приказал преследовать отступающие войска, и Дивикон ввёл в бой свои резервы против растянувшихся сил римлян. Гульельмо Ферреро замечает, что в рассказе о битве «Записок о Галльской войне» есть противоречия, а на фоне подробного описания начала сражения основная фаза битвы и перелом остаются совершенно неосвещёнными. Для традиционно ясного и точного автора, каким был Цезарь, это особенно странно. Итальянский историк полагает, что Цезарь не выиграл эту битву, и на самом деле итоги сражения были для римлян не разгромными, но по крайней мере тактически невыгодными, и неясное повествование было призвано скрыть не совсем благоприятный исход, и только невозможность осуществления первоначальных планов переселения вынудила гельветов просить мира. Впрочем, более распространена точка зрения о благоприятном исходе битвы для римлян: например, Эдриан Голдсуорси и Ричард Биллоуз говорят о непростой победе Цезаря.
Часть гельветов бежала с поля боя, но Цезарь объявил, что все галльские общины, которые помогут переселенцам, будут считаться врагами Рима. Племя лингонов, в чьи земли бежали гельветы, прислушалось к требованию Цезаря, и отказало им в помощи. Вскоре эмигранты сдались проконсулу. Мирный договор римляне и гельветы заключили на сравнительно лёгких условиях для побеждённых. Все гельветы и раураки должны были вернуться на свою родину, а шедшее с ними племя бойев по просьбе эдуев расселили в их области.
© Википедия

[RS4]

Война с Ариовистом

Вскоре после победы над гельветами состоялось совещание правителей галльских племён в Бибракте, собранное Цезарем. На встрече галлы попросили проконсула изгнать из их земель германское племя свевов под руководством Ариовиста, изначально призванное в качестве наёмников (см. выше). Свевы де-факто установили верховную власть над значительной частью Галлии, принудили многие племена платить себе дань, не пощадив и секванов, призвавших их из-за Рейна. Гай согласился помочь галлам. Впрочем, раньше римляне придерживались дружелюбной политики по отношению к свевам, и Цезарь должен был иметь надёжное обоснование для любых враждебных действий против германцев.
Поскольку последовательность событий во время совещания в Бибракте известна только по описанию самого Цезаря, некоторые историки сомневаются в правдивости этой версии. Во-первых, Ариовист едва ли намеревался портить хорошие отношения с римлянами и нападать на их союзников, равно как и начинать подчинение Галлии, приписанное ему Дивитиаком, без должной подготовки. Кроме того, сам съезд вождей племён мог быть созван Цезарем, а вместо просьбы галлов о помощи Юлий мог на самом деле объявить о готовящемся выступлении против свевов и заручиться поддержкой галльских вождей. Существуют и сомнения в правдивости рассказа Цезаря: по его словам, галльские вожди «всё время падали перед ним на колени, взывали к нему то „со слезами“, то „с громким плачем“». Наконец, Светоний свидетельствует, что во время наместничества Гай «не упускал ни одного случая для войны, даже для несправедливой или опасной, и первым нападал как на союзные племена, так и на враждебные и дикие». С другой стороны, в лице Цезаря галлы могли найти подходящего командира во главе боеспособной армии, которая была в состоянии изгнать Ариовиста. Впрочем, теперь Цезарь не мог рассчитывать на помощь воинственных гельветов, ненавидевших германцев и Ариовиста.
Прежде всего, Цезарь предложил галлам прекратить выплачивать дань германцам, а также потребовал вернуть заложников. Ариовист напал на галлов, указывая на нарушение соглашений, и тогда проконсул призвал его к переговорам. Германский полководец отказался принимать новые условия соглашения, среди которых был и отказ от переселения германцев на левый берег Рейна. Все переговоры велись через посредников, но когда Гай предложил германскому вождю прибыть к нему лично, он отказался: подобным образом римляне вызывали зависимых правителей. Вместо скомпрометировавшего себя Думнорига новым командующим кавалерией был назначен Публий Лициний Красс, сын триумвира Марка Лициния Красса.
Примерно в это же время Гай узнал от племени треверов, что к переправе через Рейн готовится множество свевов. Получив известия о планах этого племени, которое могло усилить армию Ариовиста, он немедленно выступил на восток. Вскоре Цезарь прибыл в Везонтион (современный Безансон), главный город секванов, где пробыл несколько дней, организуя снабжение своей армии. В августе 58 года до н. э., через семь дней после выхода из Везонтиона, римляне обнаружили неподалёку лагерь Ариовиста. На пятый день оба полководца встретились, но не сумели прийти к соглашению. Напротив, во время переговоров германская кавалерия напала на римлян. Кавалерия Цезаря отбила эту атаку, и проконсул поспешил скрыться. Теодор Моммзен полагает, что именно покушение на Цезаря и было целью германцев, а личная встреча двух полководцев была для Ариовиста лишь предлогом. На следующий день после покушения германцы предложили продолжить переговоры, но Цезарь отказался. Тем не менее, он отправил в лагерь германцев двоих послов, которых по прибытии заковали в цепи из-за подозрения в шпионаже.
В отображении «Записок о Галльской войне» Ариовист предстал как надменный полководец, который считал, что он, как и Цезарь, находится на завоёванной территории. Германский вождь якобы предложил Гаю союз: в обмен на признание своей власти над Северной Галлией он снабдит Цезаря войсками для захвата власти в Риме (разумеется, в «Записках» Ариовист говорит не о захвате власти в Италии, а ограничивается указанием на «все войны, какие Цезарь пожелает вести»).
После захвата послов в заложники германцы перестали проявлять инициативу. Вскоре стало известно об одной из причин, по которой германцы избегали сражения: якобы их прорицательницы предостерегали от вступления в сражение до новолуния. Более вероятно, однако, что Ариовист ожидал прибытия подкреплений с севера, а история о прорицательницах могла быть придумана Цезарем и произнесена перед легионерами для их воодушевления.
Хотя германцы воздерживались от активных действий, они активно обозначали своё присутствие нарушением коммуникаций и снабжения, а их опытная кавалерия при поддержке пехоты вступала в стычками со вспомогательными отрядами римлян. Одна из засад германцев едва не закончилась взятием малого лагеря Цезаря (всего проконсул организовал два лагеря). «Записки» об этой вылазке противника упоминают очень кратко. На следующий день после успеха германцы всё же приняли вызов римлян.
В сражении, известном как битва при Вогезах, правый фланг римлян во главе с проконсулом действовал очень успешно и разбил противника, однако левый фланг был смят германцами. В отсутствие увлёкшегося погоней Цезаря резервные силы умело ввёл в бой Публий Лициний Красс. Благодаря его своевременному вмешательству армия Ариовиста была полностью разгромлена. Римская кавалерия преследовала германцев до самого Рейна, который протекал в нескольких километрах к востоку. Ариовист и некоторые его соратники сумели переправиться через реку, но большинство свевов было убито или взято в плен. Находившиеся вместе с лагерем две жены и одна из дочерей германского вождя погибли, а другую дочь взяли в плен. Новость о победе над Ариовистом быстро распространилась вниз по Рейну, и многие германцы, готовившиеся переправляться через реку, на время отказались от этого намерения. Часть свевов начала отступать вглубь Германии, но попала в засаду племени убиев и была разбита. Цезарь позволил остаться уже переселившимся германцам, надеясь использовать их в интересах Рима. Однако детали этого соглашения неизвестны: «Записки о Галльской войне» обычно умалчивают о подобных действиях.
Вскоре после победы Цезарь отвёл свои легионы на зимние квартиры, расположенные в области секванов. В своих «Записках» проконсул особо отмечал, что кампания 58 года до н. э., включавшая в себя сразу две войны, завершилась досрочно.
© Википедия Для просмотра ссылки Зарегистрируйтесь

Кампания 57 года до н. э

Зимой 58/57 года до н. э. Цезарь находился в Цизальпийской Галлии, где много общался со своими соратниками, прибывавшими из Рима. Оставленный в области секванов Лабиен снабжал своего командира информацией о происходящем в провинции. Большое внимание уделялось белгам — жителям северной Галлии, которые готовились выступить против римлян. Уверившись в подготовке белгами сопротивления римлянам, Цезарь набрал ещё два легиона — XIII и XIV — и довёл общее их число до восьми, хотя в качестве наместника ему было позволено держать не более четырёх[67][68].
Как и в случае с «призванием» гельветов, Гульельмо Ферреро видит в выступлении белгов результат борьбы проримской и независимой группировок внутри Галлии. По его мнению, сторонники кельтской независимости, потерпев неудачу с организацией из гельветов сильной армии, способной защитить Галлию от внешних угроз, избрали на аналогичную роль не менее воинственных белгов.
У Цезаря был выбор: дожидаться нападения армии белгов либо ещё сильнее испортить свою репутацию среди галлов, но нанести превентивный удар против северных племён, не имея формального повода к войне. Возможно, к выбору в пользу второго варианта его подтолкнула незначительная реакция римлян на прошлогодние победы, и новые сражения могли бы добавить популярности проконсулу. При этом проконсул в «Записках» признаётся, что не имел ни малейшего представления о ситуации на севере.
Выведя шесть легионов с зимних квартир, весной 57 года до н. э. проконсул направился на север. Вскоре он столкнулся с послами племени ремов, которые заверили его в своей дружбе с Римом и обеспечили римские войска необходимыми припасами.
К этому времени белги собрали крупную армию и выступили навстречу Цезарю, и встретились обе армии в сильно заболоченной местности на реке Аксона (современное название — Эна), препятствовавшей сражению. Римский полководец избегал битвы, приняв во внимание численное превосходство противника, а также отражал все попытки белгов нарушить свои коммуникации и пути снабжения. Единственная серьёзная схватка, известная как битва на Аксоне, закончилась поражением крупного отряда белгов. После этого поражения вождь племени суессионов[en] Гальба[en] больше не мог содержать крупные силы и удерживать ополчения разных племён на одном месте, и вскоре его войска разошлись по домам[71]. Способствовало распаду единой армии и наступление, предпринятое эдуями (союзниками Рима) в земли белловаков — одного из самых сильных белгских племён[72].
Проконсул воспользовался беспорядочным отступлением белгов и атаковал шедшие в арьергарде отряды. Затем римская армия повернулась на северо-запад и без боя подчинила себе разрозненных суессионов, белловаков, амбианов и другие племена. Северо-восточные белги, однако, создали новый союз для борьбы против римлян. На реке Сабис (современная Самбра или Селль[en]) недалеко от современного города Баве римляне начали возводить лагерь, однако на них неожиданно напали войска белгов, самыми сильными из которых было племя нервиев. На левом фланге римлян находились IX и X легионы, в центре — VIII и XI, на правом фланге — VII и XII. Поскольку противнику удалось застать римлян врасплох при строительстве укреплений и разделить их на три группы, а Цезарь был вынужден сражаться в первых рядах, о централизованном командовании римскими войсками не могло идти и речи. Тем не менее, «Записки о Галльской войне» объясняют дальнейший перелом в сражении именно умелым руководством самого Цезаря. Однако более вероятно, что решающую роль сыграло мастерство легионеров и центурионов, а также действия Тита Лабиена. Левый фланг римлян под его командованием сумел обратить своих противников в бегство и некоторое время преследовал их. Уже перейдя реку, Лабиен обратил внимание на сложную ситуацию на правом фланге, где находился Цезарь, и отправил на помощь X легион. Кроме того, в бой вступил только что подошедший римский арьергард — XIII и XIV легионы. К этому времени часть белгов уже покинула поле битвы, разнося вести о разгроме римлян, и только племя нервиев продолжало сражаться. Они отказались отступать или сдаваться, и в конце концов были почти полностью перебиты.






После битвы племена нервиев, атребатов, веромандуев признали власть Рима. Они сдали всё оружие и выдали проконсулу заложников. Аналогичные условия мира приняли адуатуки — предположительно германское племя, которое пятьюдесятью годами ранее начало переселение вместе с кимврами и тевтонами, но осело среди белгов. Адуатуки спрятали часть своего оружия в лесах, а после заключения мира с Цезарем напали на римский лагерь ночью, но были отбиты. Проконсул преследовал адуатуков и разбил их, и вместо сравнительно лёгких условий капитуляции всех выживших представителей этого племени захватили и продали в рабство.
В то время как Цезарь находился в землях белгов, Публий Лициний Красс с одним легионом был направлен для покорения атлантического побережья Галлии, где не ожидалось серьёзного сопротивления. Без единого сражения все племена в Западной Галлии, самыми сильными из которых были венеты, признали власть Рима[79][80]. Кроме того, один легион под командованием Сервия Сульпиция Гальбы[en] был направлен на покорение племён в районе Сен-Готардского перевала. Целью операции было получение контроля над торговыми путями вглубь Галлии.
Уверенный в присоединении к Римской республике большей части Галлии, Цезарь направил в римский сенат соответствующее донесение[80]. Возможно, в это же время были изданы две первые книги «Записок», призванные засвидетельствовать успехи полководца. На основании донесений наместника в его честь были впервые в истории назначены 15-дневные молитвы богам. По мнению Гульельмо Ферреро, эти празднования были назначены не столько в честь военных успехов Цезаря, сколько в ознаменование организации новой провинции. Юридическое оформление своих завоеваний в виде организации провинций позволило бы Цезарю превзойти славу современных ему полководцев Лукулла и Помпея, поскольку Галлия была значительно больше присоединённых ими Понта и Сирии. Впрочем, окончательно галльские провинции были созданы позднее.
Осенью 57 года до н. э. проконсул покинул Галлию и занялся делами другой своей провинции — Иллирика.
© Википедия Для просмотра ссылки Зарегистрируйтесь

[RS4]

Кампания 56 года до н. э.

Зимой 57/56 года до н. э. и в начале наступившей весны в захваченной римлянами Галлии начались восстания. В Альпах сторожившего горные дороги из Италии в Галлию Сульпиция Гальбу атаковали местные племена, и его легион вынудили покинуть занятые территории. В только что присоединённой Западной Галлии был создан антиримский союз во главе с племенем венетов. Восставшие против римской власти венеты взяли в плен нескольких фуражиров Цезаря, собиравших продовольствие в их землях. Они потребовали от Цезаря вернуть всех заложников, которых взял с собой Красс в прошлом году. Наконец, появились известия, что к восставшим венетам готовятся присоединиться ещё независимые племена аквитанов.
Получив известия о восстаниях, Цезарь разделил свои силы на три части. Тит Лабиен должен был присоединить область треверов — одного из самых сильных независимых белгских племён, а Публию Лицинию Крассу поручалось присоединение Аквитании. Сам проконсул занялся подавлением восстания венетов, а Квинту Титурию Сабину поручалось ведение боевых действий против союзных венетам племён.
Заранее предвидя проблемы в покорении венетов, Цезарь распорядился создать на реке Лигера (современная Луара) сильный флот, который мог бы сражаться с галльскими кораблями. Дело в том, что атлантические племена кельтов широко применяли более эффективные в условиях Атлантического океана парусные корабли, в то время как римляне по-прежнему знали только вёсельные суда с большим килем, которые плохо подходили для сильных волн и приливов этих мест. Кроме того, венеты фактически монополизировали торговлю между Галлией и Британией, и благодаря этому располагали крупным флотом, в то время как Цезарь кораблей не имел вовсе. Благодаря этому приморские города галлов имели надёжное снабжение и при необходимости могли эвакуировать всё население городов, которые захватывались сухопутными войсками Цезаря. Взятие венетских городов представляло проблему ещё и из-за сильных приливов, которые превращали галльские укрепления, соединённые с материком узкими и низко расположенными полосами земли, в острова. Постройкой римского флота руководил Децим Юний Брут Альбин.
Пока легаты Цезаря подчиняли дальние области Галлии, а Брут готовил флот, сам проконсул отправился в Лукку, где в апреле в неофициальной обстановке встретился с коллегами по триумвирату Помпеем и Крассом, чтобы обсудить ряд насущных вопросов. Было решено, что Помпей и Красс с помощью подконтрольных им плебейских трибунов будут оттягивать выборы консулов на следующий год. Цезарь должен был закончить летнюю кампанию и направить своих легионеров в Рим, чтобы они приняли участие в выборах и поддержали кандидатуры Помпея и Красса. Важнейшей целью выборов стало недопущение избрания Луция Домиция Агенобарба в консулы. В случае успешного избрания Помпей и Красс должны были продлить полномочия Цезаря ещё на пять лет, а себе взять любые провинции для управления.
Одновременно Цезарь сумел увеличить свои полномочия в провинции. В мае 56 года Цицерон произнёс в римском сенате речь «О консульских полномочиях» (она сохранилась до наших дней), в которой поддержал идею расширения полномочий Цезаря. Соответствующее постановление было вскоре принято. Во многом именно благодаря оратору сенат согласился признать за проконсулом право на содержание не четырёх, а восьми легионов (все расходы на их содержание несла государственная казна), а также позволил Цезарю набрать ещё десять легатов. Старания Цицерона угодить Цезарю не остались незамеченными, и проконсул назначил Квинта Туллия Цицерона, брата оратора, одним из новых легатов.
Почти всё лето проконсул, располагавший четырьмя легионами, осаждал города венетов, но без особого успеха: галлы пользовались естественными особенностями своих городов (см. выше) и преимуществом на море. Квинт Титурий Сабин, командовавший тремя легионами, успешно действовал неподалёку от Цезаря.
Впрочем, вскоре Децим Брут завершил строительство флота и вывел его в открытое море, но даже умелые римские мореходы не могли решить, как лучше всего бороться с кораблями незнакомой им конструкции. Традиционно римляне таранили корабли противника носами своих судов, обстреливали их экипаж из баллист и высаживали абордажные отряды. Корабли венетов с высокими дубовыми бортами не годились для применения тактики морского боя, которую римляне разработали ещё в Первую Пуническую войну. Тем не менее, они выработали новые способы морского боя против кораблей галлов. При благоприятной для галер погоде римляне подплывали вплотную к вражеским кораблям и начинали рубить канаты галльских судов серпами на длинных палках, стремясь срезать паруса и лишить корабли противника подвижности. Затем римляне могли беспрепятственно высаживать абордажные отряды, что превращало морское сражение в выгодное для римской армии сухопутное. Благодаря использованию этой тактики и наступлению полного штиля на море Брут нанёс поражение венетам в решающей битве в бухте Киберон вблизи устья Луары. Проконсул и его войска наблюдали за морской битвой с берега. После этого венеты и их союзники запросили мира, но Цезарь приказал казнить старейшин восставших, а всё население продал в рабство. Цезарь оправдывал эти действия захватом послов перед началом восстания, но вполне вероятно, что эти люди не имели дипломатического статуса, а лишь собирали продовольствие в землях венетов.
Когда основные силы Цезаря осаждали приморские города возле устья Луары и в Арморике, Публий Красс с 4-5 тысячами солдат, вспомогательными войсками и кавалерией прибыл в Аквитанию — область между рекой Гарумна (современная Гаронна) и Пиренеями. Местные племена (вероятно, родственные современным баскам) собрали ополчение, которое Цезарь в «Записках» оценил в 50 тысяч солдат, и доверили командование полководцам, сражавшимся в Серторианской войне против римлян. Благодаря опыту службы в армии Квинта Сертория командующие аквитанским ополчением действовали по римским обычаям ведения войны. Они разбили укреплённый лагерь на выгодной позиции и старались лишить римлян продовольствия. Несмотря на численное превосходство аквитанов, Красс напал на их лагерь, а в разгар битвы направил свои резервы через слабо укреплённые задние ворота в тыл противника, благодаря чему сумел добиться победы. Вскоре после сражения большинство аквитанских племён признало власть Рима.
В конце лета проконсул направился в низовья Рейна для подчинения остававшихся независимыми племён моринов[en] и менапиев[en], однако в 56 году до н. э. завершить эту кампанию не удалось: ухудшение погоды в конце осени — начале зимы (по другой версии, погода ухудшилась ещё летом) сделало ведение военных действий в болотистой местности невозможным. Препятствовала войне и партизанская тактика этих племён: вместо того, чтобы принять открытый бой, они прятались в лесах и болотах на территории Фландрии. Проконсул приказал своим легионерам вырубать широкие просеки в лесах, строя из поваленных деревьев частокол вдоль дороги, но не успел завершить начатое.
Большинство легионеров Цезаря, однако, направились не на зимние квартиры, а в Рим. В конце 56 года до н. э. состоялись выборы консулов на следующий год. Традиционно проводимые летом, в этом году выборы под разными предлогами откладывались плебейскими трибунами из числа сторонников триумвирата. Их провели только когда в город вернулись солдаты Цезаря, которых привёл Публий Красс. Легионеры приняли участие в долгожданных выборах и поддержали на них Помпея и Марка Красса. Выборы сопровождались столкновениями сторонников триумвирата с одной стороны, и Агенобарба с Катоном — с другой:

Цитата

Помпей <…> не допустил Домиция на форум; он подослал вооружённых людей, которые убили сопровождавшего Домиция факелоносца, а остальных обратили в бегство. Последним отступил Катон: защищая Домиция, он получил рану в правый локоть.

В марте следующего, 55 года до н. э., Помпей и Красс консульским декретом продлили полномочия Цезаря на пять лет, исполнив свою часть уговора[98]. Теперь последним годом проконсульства Цезаря вместо 55 стал 50 год до н. э.
© Википедия

Гражданская война

События 51 и 50 годов до н. э. описаны в восьмой книге «Записок о Галльской войне». В отличие от предыдущих семи книг этого сочинения, восьмую написал не сам Цезарь, а его подчинённый Авл Гирций.
В декабре 52 года до н. э. Цезарь вторгся в земли племени битуригов и вынудил их капитулировать, а в январе следующего года ввёл войска в Кенаб (современный Орлеан) в землях карнутов. Оставив два легиона для подчинения этого племени, скрывшегося в лесах, Цезарь направился в земли белловаков. Это белгское племя отправило Верцингеторигу лишь небольшой отряд, поскольку его вожди планировали сразиться с римлянами в одиночку. После взятия Алезии белловаки подготовили крупную армию, куда включили и германских наёмников. Войско, возглавляемое Корреем и Коммием, сдерживало римлян, и однажды белловаки подготовили засаду на римских солдат. Цезарю, однако, удалось узнать о готовящейся засаде и тайно напасть на войска, уже расположившиеся на позициях для скрытного нападения. Основные силы белловаков оказались уничтожены, и вскоре прибыли послы племени с просьбой о капитуляции.
После победы над белловаками Цезарь направился в земли эбуронов, повторно объявил о полной свободе в разграблении их земель и активно помогал этому процессу. Тем не менее, вождю эбуронов Амбиоригу по-прежнему удалось скрыться. Вскоре римский полководец получил известия от своих легатов Гая Каниния Ребила и Гая Фабия о том, что крупный отряд восставших во главе с Луктерием[fr] и Драппом скрылся в практически неприступном Укселлодуне[en] вблизи границы с Аквитанией (точное расположение крепости неизвестно; чаще всего называются коммуны Верак[en], Мартель[en] и Капденак[en]). Цезарь оставил в северной Галлии Марка Антония и Фуфия Калена, которым поручалось завершить подчинение окрестных племён, а сам направился к Укселлодуну. После того, как римские инженеры отрезали город от подземных источников воды, повстанцы сдались. На этот раз Гай не ограничился лёгкими условиями мира, а приказал отрубить руки всем вражеским солдатам, после чего их отправили по домам. После взятия Укселлодуна Цезарь направился в Аквитанию, где большинство племён, сочувствовавших восставшим, сдалось без боя.
Зимой 51/50 года до н. э. Цезарь рассредоточил свои войска по разным областям Галлии: четыре легиона — в землях белгов, два — на атлантическом побережье, два — в землях эдуев, два — на территории племени лемовиков. Сам проконсул объехал все завоёванные земли, где он мог убедиться в прочности римского владычества и наградить верных Риму галлов. В конце зимы 50 года до н. э. Цезарь собрал свои войска в Неметоценне (современный Аррас) на общий смотр, который знаменовал окончание войны.
В 49 году до н. э. проконсульские полномочия Цезаря истекали, хотя по традиции он стал бы частным лицом только после вступления в границы Рима — померий. Консулами этого года были противники Юлия, которые бежали из столицы вместе с рядом других магистратов. Объявление его врагом государства в январе и вынужденный визит в Рим в апреле ставили под сомнение легитимность распоряжений Цезаря и его право управлять войском. Из-за отсутствия в городе консулов было невозможно провести выборы магистратов на следующий год, что создавало предпосылки для безвластия в будущем. Летом 49 года до н. э. цезарианец претор Марк Эмилий Лепид, не сумев организовать выборы самостоятельно, организовал назначение Цезаря диктатором для их проведения. Гай в это время находился в окрестностях Массилии, но исторически это не было препятствием для назначения на эту чрезвычайную должность. По традиции диктатор назначался для решения определённых задач, и Лепид использовал формулировку «для созыва комиций» (comitiorum habendorum causa). Другим, менее важным основанием для назначения Цезаря, возможно, являлась потребность в организации Латинского фестиваля[en] — важного религиозного праздника, который было невозможно проводить без участия высших магистратов. Прецеденты «технического» назначения диктаторов для решения узкого круга невоенных задач в римской истории случались неоднократно, а сам Цезарь для легитимации своего правления больше рассчитывал на полномочия консула в будущем году. После возвращения в Рим Цезарь пробыл в должности всего 11 дней и даже не назначил своего помощника — начальника кавалерии (magister equitum) — после чего сложил полномочия.



Массалия приняла сторону Помпея в этой войне, в итоге Гай Юлий Цезарь взял город штурмом, жителей продал в рабство, а город был разграблен и разрушен.


В Италии Цезарь нанёс республиканской армии несколько поражений, после чего большая часть полуострова встала на его сторону

[RS4]

Битва при Фарсале

Совершенно неожиданно, 6 ноября 49 года до н. э., Цезарь отплыл с 6 легионами из Брундизия, захватил Аполлонию и Орик и двинулся к Диррахию. Помпею удалось предупредить его, и оба войска стали друг против друга у Диррахия. Положение Цезаря было незавидно; малочисленность войска и недостаток провианта давали себя чувствовать. Помпей, однако, со своим не очень надёжным войском на битву не решался. Около весны удалось М. Антонию доставить остальные три легиона, но и это не изменило положения. Боясь прибытия Помпеева резерва из Фессалии, Цезарь послал против него часть своего войска, а с остальными попытался блокировать Помпея. Помпей блокаду прорвал, причём нанёс сильное поражение Цезарю. После этого Цезарю оставалось только снять блокаду и уйти на соединение со своей фессалийской армией. Здесь Помпей нагнал его у Фарсала. Сенатская партия в его лагере настояла на том, чтобы дана была решительная битва. Превосходство сил было на стороне Помпея, но выучка и дух всецело на стороне 30-тысячной армии Юлия Цезаря. Битва (6 июня 48 года до н. э.) кончилась полным поражением Помпея; войско почти целиком сдалось, Помпей бежал в ближайшую гавань, оттуда на Самос и, наконец, в Египет, где был убит, по приказанию царя. Цезарь преследовал его и появился вслед за его смертью в Египте.

Отыграть дальше и снять скриншот полной республики я не смог из-за постоянный нападений соседей и финального вылета

Завершение гражданской войны

Цезарь прибыл в Египет через несколько дней после убийства Помпея всего с 4 тысячами солдат[33]. Его пребывание в Египте затянулось из-за неблагоприятного ветра[34], и диктатор попытался воспользоваться возможностью, чтобы решить свою острую потребность в деньгах. Гай надеялся взыскать с царя Птолемея 10 миллионов денариев старых долгов его отца, обещанных в 59 году до н. э. за признание Римской республикой его власти. Для этого он вмешался в борьбу сторонников Птолемея и Клеопатры. Первоначально Цезарь, вероятно, надеялся выступить посредником в споре между братом и сестрой с целью извлечения наибольшей выгоды для себя и для Римского государства, но затем открыто перешёл на сторону Клеопатры. После перехода Цезаря на сторону царицы в окружении Птолемея решили воспользоваться малочисленностью войска Гая, чтобы изгнать его из страны и свергнуть Клеопатру. Большинство жителей Александрии поддержало царя, после чего всеобщее выступление против римлян вынудило Цезаря запереться в царском квартале[35][36].
Цезарь был заперт во дворце. Попытка путём захвата маяка найти выход в море не удалась, задобрить восставших отсылкой Птолемея — тоже. Выручило Цезаря прибытие подкреплений из Азии. В сражении близ Нила войско Египта было разбито, и Цезарь стал хозяином страны (27 марта 47 г.).
Пока Цезарь находился в Египте, в провинции Африка собирались сторонники поверженного Помпея. Поддержку им оказывал нумидийский царь Юба, которого Гай однажды публично унизил, потянув его за бороду во время суда. Противники диктатора предлагали принять командование Катону, но он отказался, ссылаясь на отсутствие опыта консульства. Возглавил войска защитников республики Метелл Сципион, консул 52 года до н. э., который, однако, не отличался военными дарованиями[37]. Античные историки сохранили версию, будто важным фактором, повлиявшим на выбор в пользу Сципиона, стало старое предание, согласно которому в Африке было предопределено побеждать представителям этого рода. Цезарь же разыскал некоего малоизвестного Сципиона и демонстративно включил его в состав своего штаба.
После нескольких месяцев пребывания в Египте Цезарь в июне 47 года до н. э. покинул Александрию, но направился не на запад, где сконцентрировали свои силы его противники, а на северо-восток. Несмотря на настоятельные дела в Малой Азии и на Западе, Цезарь из Египта отправляется в Сирию, где, как преемник Селевкидов, восстанавливает их дворец в Дафне. В июле он покинул Сирию, быстро справился с восставшим понтийским царём Фарнаком и поспешил в Рим, где его присутствие было настоятельно необходимо. Дело в том, что после гибели Помпея население восточных провинций и правители соседних царств попытались воспользоваться ситуацией в своих интересах. В частности, сложной была ситуация в Сирии. Однако наибольшую опасность для римского господства на востоке представлял Фарнак II, сын Митридата VI. Опираясь на остатки Понтийского царства, которые Помпей закрепил за ним, он попытался восстановить империю своего отца. Фарнак вторгся в римские владения и разбил отряд Гнея Домиция Кальвина, который Цезарь оставил для защиты Азии.
Уладив неотложные дела в Сирии, Цезарь с небольшими силами прибыл в Киликию. Там он объединился с остатками войск Домиция Кальвина и небольшими подкреплениями. Вскоре к Цезарю присоединились войска правителя Галатии Дейотара, который надеялся получить прощение за поддержку Помпея с помощью передачи своей армии диктатору. Гай встретился с Фарнаком у Зелы и на третий день разгромил его. Сам Цезарь описал эту победу в трёх крылатых словах: veni, vidi, vici (пришёл, увидел, победил). После победы над Фарнаком Гай переправился в Грецию, а оттуда — в Италию[41]. Вскоре в нескольких легионах в Италии начались волнения: солдаты, среди которых было много ветеранов Галльской войны, требовали немедленной демобилизации и выплаты жалованья. Цезарю удалось восстановить расположение солдат, выступив перед ними с щедрыми обещаниями[42].
Приведя легионеров к порядку, Цезарь начал поход против помпеянцев в Африке. Диктатор переправил свои войска из Лилибея в Африку в декабре, вновь пренебрегая неблагоприятными условиями для судоходства. Кроме того, он не стал дожидаться прихода четырёх опытных легионов и отплыл лишь с одним легионом ветеранов. Вследствие плохой погоды несколько кораблей, включая судно Гая, пристали к берегу не заранее в назначенном месте, а возле Гадрумета (в настоящее время на его месте располагается город Сус). Легионеры под командованием диктатора объединились с основной частью десанта возле города Лептис-Минор, и через несколько дней они подверглись нападению со стороны армии Метелла Сципиона. Кроме того, появились известия о подходе крупных сил царя Юбы. Впрочем, вскоре на Нумидию напал царь Мавретании Бокх, и Юба увёл войска на защиту своей страны.
Пока стороны избегали крупных столкновений, Цезарь испытывал нехватку опытных солдат и продовольствия. В середине января 46 года до н. э. из Сицилии переправились XIII и XIV легионы, а Гай Саллюстий Крисп организовал снабжение армии Цезаря через остров Керкенна. Возле Руспины[en] произошла серия столкновений, которые завершились с переменным успехом. За это время царь Юба отразил нападение мавретанцев и отправил для борьбы с Цезарем крупные силы пехоты, кавалерии и слонов, к Цезарю же присоединились IX и X легионы[45].
Из-под Руспины Цезарь, собравший достаточно войск для решающего сражения, направился к Тапсу, который уже был блокирован с моря. Начав осаду города, он сумел выманить противников на сражение. 6 апреля 46 года до н. э. при Тапсе произошла решающая битва Цезаря против Сципиона и подоспевшего Юбы. Хотя в «Записках об Африканской войне» развитие битвы характеризуется как стремительное, а характер победы — как безоговорочный, Аппиан описывает сражение как крайне тяжёлое. Кроме того, Плутарх приводит версию, будто Цезарь не участвовал в битве из-за приступа эпилепсии. Многие командиры армии Сципиона бежали с поля боя. Корабль с самим Метеллом Сципионом был перехвачен, а полководца, вопреки объявленной политике милосердия, казнили по указанию Цезаря. Казнили также Луция Афрания и Фауста Суллу. Петрей и Юба покончили жизнь самоубийством, Тит Лабиен, Гней и Секст Помпей бежали в Испанию, где организовали сопротивление Цезарю[49]. После победы при Тапсе Цезарь двинулся на север, в хорошо укреплённую Утику. Комендант города Катон был полон решимости удерживать город, однако жители Утики склонялись к сдаче Цезарю, и Катон распустил войска и помогал всем желающим покинуть город. Когда Гай подошёл к стенам Утики, Марк покончил с собой[50][49]. В середине 46 года до н. э. Цезарь направился на Сардинию, а оттуда прибыл в Рим. В столице он провёл четыре триумфальных шествия подряд — за победы над галлами, египтянами, Фарнаком и Юбой. Впрочем, римляне понимали, что отчасти Цезарь празднует победы над своими соотечественниками. Во время африканского триумфа, однако, в торжественной процессии несли статуи и изображения известных римлян, сражавшихся против Цезаря[51].
Четыре триумфа Цезаря не окончили гражданскую войну, поскольку напряжённой оставалась ситуация в Испании. Назначенный Цезарем наместник Дальней Испании Квинт Кассий Лонгин своими злоупотреблениями настроил население этой провинции против Цезаря. В 47 году до н. э. отряды под командованием наместника подняли мятеж. Цезарю с трудом удалось восстановить порядок в Испании с помощью отправки туда своих легатов. Лонгин покинул Испанию и погиб на пути в Рим в результате кораблекрушения, однако поддержка Цезаря на Пиренейском полуострове не восстановилась[53]. В 46 году до н. э. из Африки прибыли разбитые помпеянцы, в том числе братья Гней и Секст Помпеи, а также Тит Лабиен. Из-за ухудшения ситуации диктатор в ноябре принял решение отправиться в Испанию лично, чтобы подавить последний очаг открытого сопротивления. К этому времени, впрочем, большая часть его войск уже была распущена. В строю оставались лишь два легиона опытных солдат (V и X легионы), все остальные доступные войска состояли из новичков. 17 марта 45 года до н. э., вскоре после прибытия в Испанию, противники столкнулись в битве при Мунде. В начале сражения помпеянцы серьёзно потеснили войска диктатора, но тактическая ошибка Лабиена, снявшего часть войск с фланга для преследования мавретанской кавалерии, переломила ход сражения в пользу Цезаря. По преданию, после битвы Цезарь заявил, что он «часто сражался за победу, теперь же впервые сражался за жизнь». Погибло по меньшей мере 30 тысяч солдат помпеянцев, среди убитых на поля боя оказался и Лабиен; потери Цезаря были значительно меньшими. Диктатор отступил от своей традиционной практики милосердия (clementia): бежавший с поля боя Гней Помпей Младший был настигнут и убит, а его голову доставили Цезарю. Секст Помпей с трудом сумел спастись и даже сумел пережить диктатора[54][55]. После победы при Мунде Цезарь отпраздновал свой пятый триумф, причём он был первым в римской истории триумфом в честь победы римлян над римлянами.

Смерть Цезаря

В начале 44 года до н. э. в Риме сложился заговор среди римских нобилей, недовольных единовластием Цезаря и опасавшихся слухов о грядущем наречении его царём. Вдохновителями заговора считаются Марк Юний Брут и Гай Кассий Лонгин. Помимо них, в заговор было вовлечено немало других видных лиц — как помпеянцев, так и сторонников Цезаря. Заговор Брута, по-видимому, не был первой попыткой убить диктатора: известны, хотя и без подробностей, заговор 46 года до н. э. и приготовления к покушению со стороны Гая Требония[392]. В это время Цезарь готовился к войне с Парфией, и в Риме распространялись слухи о грядущем назначении его царём[коммент. 15] и о переносе столицы в Трою или Александрию. Наконец, 15 февраля на Цезаря попытались возложить царскую диадему, и он не сразу отказался (см. раздел «Сакрализация»)[393].
Реализация замыслов заговорщиков была намечена на заседание сената в курии Помпея возле его театра 15 марта — иды марта по римскому счёту времени. Античные авторы сопровождают описание событий, предшествовавших мартовским идам, перечислением различных знамений и указаниями на то, будто доброжелатели пытались предупредить диктатора, но по стечению обстоятельств он их не выслушал или не поверил их словам. После начала заседания группа заговорщиков собралась вокруг Луция Тиллия Кимвра, просившего у Цезаря прощения для брата, а другая группа стояла за спиной Цезаря. Когда Кимвр начал стягивать тогу с шеи Цезаря, подавая знак заговорщикам, стоявший сзади Публий Сервилий Каска нанёс первый удар в шею диктатора[394]. Цезарь отбивался, но когда увидел Марка Брута, то, по преданию, произнёс «И ты, дитя моё!» по-гречески (др.-греч. καὶ σὺ τέκνον); по свидетельству Плутарха, Гай при виде Брута замолк и перестал сопротивляться. Этот же автор замечает, что тело Цезаря случайно оказалось возле стоявшей в помещении статуи Помпея или было намеренно перенесено туда самими заговорщиками. Всего на теле Цезаря было обнаружено 23 раны[396].
Труп Цезаря после погребальных игр и нескольких речей толпа сожгла на форуме, использовав для погребального костра лавки и столы рыночных торговцев[397]:

Цитата

«Одни предлагали сжечь его в храме Юпитера Капитолийского, другие — в курии Помпея, когда внезапно появились двое неизвестных, подпоясанные мечами, размахивающие дротиками, и восковыми факелами подожгли постройку. Тотчас окружающая толпа принялась тащить в огонь сухой хворост, скамейки, судейские кресла, и всё, что было принесённого в дар. Затем флейтисты и актёры стали срывать с себя триумфальные одежды, надетые для такого дня, и, раздирая, швыряли их в пламя; старые легионеры жгли оружие, которым они украсились для похорон, а многие женщины — свои уборы, что были на них, буллы и платья детей».

Согласно завещанию Цезаря, каждый римлянин получал от диктатора по триста сестерциев, сады над Тибром передавались в общественное пользование[399]. Бездетный диктатор неожиданно для всех усыновил своего внучатого племянника Гая Октавия и передал ему три четверти своего состояния. Октавий изменил своё имя на Гай Юлий Цезарь, хотя он более известен в историографии как Октавиан[коммент. 17]. Некоторые цезарианцы (в частности, Марк Антоний) безуспешно пытались добиться признания наследником Цезариона вместо Октавиана. Впоследствии Антоний и Октавиан образовали второй триумвират совместно с Марком Эмилием Лепидом, но после новой гражданской войны Октавиан стал единоличным правителем Рима.
Вскоре после убийства Цезаря на небе появилась яркая комета[en]. Поскольку она была очень яркой (её абсолютная звёздная величина оценивается в −4,0) и появилась на небе во время проведения Октавианом торжественных игр в честь Цезаря, в Риме распространилось поверье, будто это была душа убитого диктатора[15].
© Википедия

Конец 4 части

[RS4]

Часть 5 Становление и расцвет Римской Империи

Глава 1 Становление империи

Мод Augustus Total War
Сложность: Высокая\высокая
Кампания: гражданская война



Когда в Аполлонию пришли вести об убийстве Цезаря, легионеры пообещали защищать Октавия от возможного покушения заговорщиков. Юноше даже предлагали возглавить расквартированные на Балканах легионы и вести их в Рим, чтобы отомстить за убийство Цезаря (последняя история могла быть придумана более поздними историками[49]). Пребывавшие в Аполлонии друзья Октавия поддерживали экспедицию в Италию, но родители в письмах отговаривали его от эскалации напряжённости[50][51]. Более того, позднее отчим даже призывал юношу отказаться от наследства Цезаря ради собственной безопасности[52]. Как сообщает Николай Дамасский, в первые дни после убийства Цезаря многие опасались, что заговорщики начнут убивать и родственников диктатора[53]. Тем не менее Октавий переправился в Италию, но без войск. По-видимому, отказ от использования армии был вызван отсутствием достоверной информации о происходящем в Риме. После того как ветераны армии диктатора в Италии с радостью встретили наследника (к этому времени о завещании диктатора узнали все), Октавий объявил о намерении принять наследство, после чего его именем стало «Гай Юлий Цезарь Октавиан». По пути в Рим Октавий задержался в Кампании, где советовался с опытными политиками — прежде всего, с Цицероном. Подробности их беседы неизвестны, но великий оратор в одном из писем написал, что Октавиан целиком предан ему. Как правило, предполагается, что Цицерон уже тогда задумал использовать неопытного Гая в борьбе со своим давним врагом Марком Антонием. В мае он прибыл в Рим.
Летом 44 года до н. э. Октавиан последовательно укреплял свой авторитет в столице. Для публичной демонстрации своей скорби он отпустил бороду и не брил её в знак траура по убитому диктатору. В июле он стал распорядителем игр в честь побед Цезаря, во время которых в небе появилась очень яркая комета[en]. Некоторые римляне верили, что комета предвещает несчастья, но Октавиан, по-видимому, сумел убедить их в том, что это душа обожествлённого Цезаря. Наконец, он раздал каждому римлянину по 300 сестерциев, обещанных диктатором по завещанию. Он был вынужден продать родовое имущество для исполнения этого пункта завещания, поскольку Антоний отказался передавать деньги из личной казны Цезаря законному наследнику. Пока Октавиан вёл успешную политику по увеличению своей популярности, Антоний, не воспринимавший юного наследника всерьёз, терял свой авторитет среди простых цезарианцев — как среди столичного плебса, так и среди ветеранов. Это происходило из-за непоследовательности в вопросе о преследовании заговорщиков, жестокого подавления бунтов горожан и постоянного обнародования законов, которые якобы задумывал диктатор. Осенью Марк поссорился со многими сенаторами и, прежде всего, с Цицероном.
© Википедия

После победы над Секстом Помпеем Октавиан начал готовиться к грядущей войне с Антонием, не разрывая, однако, с ним отношений. Консулов продолжали избирать в соответствии с Тарентским соглашением — обычно по одному соратнику от каждого из двух оставшихся триумвиров[144]. Однако Агриппа по указанию Октавиана продолжил наращивать силу военно-морского флота, целью которого было предотвращение высадки Антония в Италию. Сам Октавиан в 35 году до н. э. возглавил вторжение в Иллирию, которое рассматривалось одновременно и как тренировка для солдат, и как предлог, чтобы не распускать крупную армию. Кроме того, с помощью этого похода Октавиан надеялся укрепить свой авторитет полководца в глазах армии. Кроме того, в Иллирии Гай мог надеяться захватить рабов и набрать вспомогательные войска. Вероятно, рассматривались и иные направления для ведения войны: Дион Кассий упоминает о сорвавшихся планах по вторжению в Британию.
В результате войны в Иллирии Октавиан укрепил свой авторитет в армии и среди жителей Италии, сравнявшись с признанным мастером войны Антонием, репутация которого пострадала от неудачи в Парфии. Награбленную в ходе войны добычу он использовал для поддержки монументального строительства в столице и для организации роскошных массовых мероприятий с целью добиться поддержки городского плебса[150][151]. Сам полководец получил право на триумф[152], но воспользовался им не сразу[153]. Впрочем, успехи римлян в Иллирии оказались непрочными: войска Октавиана избегали участия в затяжных кампаниях и потому сумели установить контроль лишь над территорией недалеко от адриатического берега, а в 6 году н. э. на покорённой территории разразилось крупное восстание (см. раздел «Внешняя политика Рима»).
После гибели Секста Помпея выжившие республиканцы были вынуждены сделать выбор между Октавианом и Антонием. Многие из них присоединились к Марку. Антония также поддержало немало нейтральных сенаторов, видевших в нём меньшее зло по сравнению с мстительным Октавианом, который, по их мнению, уничтожал остатки республиканских свобод. Октавиан же сделал ставку на обязанных ему землёй ветеранов Цезаря, на деловые круги Италии и на своих друзей, которых он активно продвигал по карьерной лестнице. Впрочем, своего давнего друга Сальвидиена Руфа, наместника Трансальпийской Галлии и командующего крупной армией, Октавиан привлёк к суду за измену — якобы он вёл закулисные переговоры с Антонием. В результате, Руф покончил жизнь самоубийством или был казнён.
Около 35 года до н. э. Октавиан отправил к Антонию, потерпевшему поражение от парфян, деньги и военное снаряжение, а также солдат, которых он должен был передать по Тарентскому договору в обмен на 120 кораблей. Впрочем, вместо обещанных 20 тысяч солдат Гай направил на Восток всего 2 тысячи легионеров. Конвой с помощью сопровождала Октавия, законная жена Марка, хотя его связь с Клеопатрой была общеизвестна. По-видимому, Гай надеялся, что Антоний спровоцирует скандал, который он мог бы использовать для начала войны. Впрочем, Антоний действовал осторожно и не дал Гаю повода к серьёзным обвинениям, хотя источники по-разному передают подробности миссии Октавии. Октавиан также не позволил своему коллеге набирать войска в Италии, вопреки существованию такой возможности по соглашению в Таренте[163]. Как замечает В. Н. Парфёнов, невозможность получать подкрепления из Италии подтолкнула Антония к уступкам Клеопатре[164]. Впоследствии Октавиан начал публично обвинять Антония в самоуправстве и предательстве интересов Рима, акцентируя особое внимание прежде всего на самовольном перекраивании границ и раздаче титулов в угоду египетской царице[163]. Другим вопросом, вокруг которого строились обвинения Гая, стал отказ Антония от жены-римлянки в пользу чужеземки[165]. Антоний старался защищаться от нападок Октавиана. Светоний сохранил фрагмент его письма, составленного в ответ на обвинения в нарушении священных уз брака:

Цитата

С чего ты озлобился? Оттого, что я живу с царицей? Но она моя жена, и не со вчерашнего дня, а уже девять лет. А ты как будто живёшь с одной Друзиллой? Будь мне неладно, если ты, пока читаешь это письмо, не переспал со своей Тертуллой, или Терентиллой, или Руфиллой, или Сальвией Титизенией, или со всеми сразу, — да и не всё ли равно, в конце концов, где и с кем ты путаешься?

Триумвиры также спорили, на ком из них лежит вина за гибель довольно популярного в народе Секста Помпея, и является ли Цезарион законным наследником Цезаря вместо Октавиана.
До истечения срока второго триумвирата полномочия Октавиана и Антония превосходили полномочия консулов. Точная дата окончания триумвирата неясна — либо 31 декабря 33 года до н. э.[168], либо (менее вероятно) 31 декабря 32 года до н. э[169]. Октавиан официально не сложил полномочия триумвира после их истечения, но и не пользовался ими[170]. 1 января 33 года до н. э. он стал консулом, но всего через несколько часов передал полномочия Луцию Антонию Пету[171]. Летом Антоний отказался от подготовки к новой войне с Парфией и начал передислоцировать войска ближе к Греции, что обычно считается свидетельством резкого обострения отношений между триумвирами. 1 января следующего года в должность вступили сторонники Антония, которые воспользовались своим положением и развернули новый этап пропагандистской кампании, направленной против Октавиана. Гай ответил на это появлением на заседании сената в сопровождении вооружённых сторонников. После этой демонстрации силы немало сенаторов перебежало на сторону Антония. К нему же переправились и оба консула. Хотя это и предоставило Марку удобную возможность ответить на попрание прав сената, он ничего не предпринимал[172]. Кроме того, среди сторонников Антония не было единства: часть из них выступала за разрыв с Клеопатрой и примирение с Октавианом, однако сторонники египетской царицы оказались более влиятельными. Это привело к бегству многих знатных римлян в обратном направлении, к Гаю.
Среди перебежчиков к Октавиану оказались Луций Мунаций Планк и Марк Тиций. Будучи ближайшими соратниками Антония, они были свидетелями при подписании его завещания и рассказали Гаю о его содержании. Октавиан забрал завещание у хранивших его жриц-весталок, после чего вскрыл и огласил некоторые его пункты перед сенатом (такое пренебрежение к тайне завещания считалось кощунством[174]). Известные по источникам положения завещания наверняка аутентичны; впрочем, не исключаются и возможность оглашения Октавианом отдельных фраз без контекста, и подложность зачитанного документа. Под влиянием Октавиана сенат лишил Антония всех полномочий, в том числе и намеченного на следующий год консульства, но войну объявил только Клеопатре[175].
Для содержания армии, способной противостоять большому войску Антония, Октавиан прибег к чрезвычайным мерам пополнения казны: свободные граждане должны были единовременно внести 1/4 от своего годового дохода, богатые вольноотпущенники — 1/8 от всего состояния. Проводились и принудительные займы под видом пожертвований. Суровые меры привели к восстаниям в Италии, которые подавлялись армией[156][176]. Октавиан также заставил население западных провинций принести клятву на верность себе, по-видимому, аналогичную присяге солдат своему полководцу[155][177] (впоследствии он утверждал, что клятву приносили добровольно).
Войска Антония прибыли к Ионическому морю лишь к концу лета 32 года до н. э., когда начинать переправу огромной армии было уже рискованно. Марк незначительно превосходил Гая и в численности сухопутных войск (100 тысяч пехоты против 80 тысяч), и в числе кораблей, но его судам не хватало гребцов. Антоний знал о восстаниях в Италии и рассчитывал, что затяжная война повредит Октавиану больше, чем ему. Свой флот и армию он распределил между несколькими пунктами вдоль берегов Адриатического и Ионического морей, но основная часть кораблей была сконцентрирована в Амбракийском заливе[179][180]. В начале 31 года до н. э. Агриппа и Октавиан неожиданно атаковали периферийные морские базы Антония в Греции и, завладев преимуществом на море, высадили войска в Греции[181]. Противники стянули основные силы к Амбракийскому заливу, где Агриппа заблокировал большую часть вражеского флота. После долгой позиционной борьбы, в ходе которой Октавиан уклонялся от попыток Антония навязать сухопутное сражение, Марк инициировал морскую битву у мыса Акций (2 сентября 31 года до н. э.). Агриппа одержал верх над флотом противника, но Клеопатра и Антоний сумели прорвать блокаду и уплыть в Египет[181]. После бегства своего полководца солдаты Антония начали массово переходить на сторону Октавиана, хотя обычно выторговывали для себя выгодные условия измены.
Сам Октавиан повёл войска на Египет. Когда он подошёл к Александрии, легионы Антония опять перешли на его сторону, и Антоний совершил самоубийство. Через неделю покончила с собой и Клеопатра. Октавиан разрешил похоронить обоих согласно их просьбе — в одной гробнице. Впрочем, причиной для этого шага могло быть и желание Октавиана не допускать похорон Антония в Риме. После самоубийства Антония и Клеопатры Октавиан приказал казнить сына Клеопатры Цезариона, а вскоре был убит и старший сын Антония, Антилл. Другие дети Марка Антония ещё не достигли совершеннолетия, и потому Октавиан их помиловал. Вернувшись из Египта, Октавиан устроил тройной триумф. 13 августа 29 года до н. э. он отпраздновал победу в Иллирии, 14 августа — при Акции, 15 августа — в Египте, самый роскошный из трёх.

© Википедия

Конец 1 главы 5 части

[RS4]

Забыл добавить к 1 главе 5 части

[RS4]

Глава 2 Внешняя политика Октавиана Августа

Кампания за победившего Августа
Сложность: высокая\высокая



Внешнеполитическая деятельность Августа, направленная на укрепление могущества Рима, была отмечена как удачами, так и поражениями. При этом в современной историографии характер внешней политики принцепса оценивается по-разному — от миролюбия до последовательного экспансионизма.
Императора обычно не считают талантливым полководцем. После победы над Антонием Октавиан лишь однажды лично вёл войну — в Кантабрии в 26-24 годах до н. э., но и её он не закончил из-за болезни. Эта кампания завершилась лишь в начале 10-х годов до н. э. подчинением последних независимых племён в северной части Иберийского полуострова. С тех пор он поручал ответственные задания своим родственникам.








После победы над Испанией и укрепления экономики после гражданских войн приоритетным направлением завоеваний стало расширение Римской империи на север. В 25 и 17—14 годах до н. э. подчинённые Октавиана, среди которых были Тиберий и Друз, завоевали Альпы, чьи перевалы обеспечивали прямую дорогу из Италии в Галлию и Германию. Актуальность этому направлению придавали частые вторжения германцев через Рейн в римские владения. После крупного набега в 17-16 годах до н. э. Октавиан лично прибыл в Галлию и начал подготовку к вторжению на правый берег Рейна. В 12 году до н. э. наступление возглавил его пасынок Друз, который к 9 году до н. э. расширил границы Римской империи до Эльбы. После смерти Друза, получившего агномен «Германик», наступление возглавил Тиберий. Впрочем, римское присутствие между Рейном и Эльбой было скорее номинальным. На рубеже н. э. Луций Домиций Агенобарб переправился через Эльбу, в 1 году н. э. Марк Виниций предпринял крупную операцию против германцев, но её детали неизвестны, а в 4-5 годах н. э. Тиберий разбил несколько германских племён. Одновременно происходило завоевание Балкан. В 13—9 годах до н. э. римляне завоевали земли по правому берегу Дуная (будущая провинция Паннония) и присоединили их к Иллирику, тем самым завершив Иллирийскую войну Октавиана. Ответственное задание было поручено Агриппе, а после его смерти — Тиберию. В провинциях Африка и Новая Африка, контроль над которыми был важен для снабжения Рима зерном, велись военные действия (полководцы отпраздновали несколько триумфов за победы над окрестными племенами), но детали почти всех кампаний неизвестны.
В начале н. э. завоевательная политика Августа в северных провинциях столкнулась с серьёзными препятствиями. В 6 году н. э. разразилось Великое Иллирийское восстание, с трудом подавленное Тиберием к 9 году[286]. Германия оставалась спокойной во время восстания в Иллирии, но в 9 году н. э. германцы устроили засаду на римскую армию Публия Квинтилия Вара в Тевтобургском Лесу и разгромили три легиона. Разгром в Тевтобургском Лесу шокировал Октавиана: по свидетельству Светония, император несколько месяцев не стригся, не брился и часто повторял «Квинтилий Вар, верни легионы!» (Quintili Vare, legiones redde!).
Политика Римской империи на Востоке отличалась гораздо большей осторожностью и опиралась на дипломатию и торговлю. Исключением были лишь кампании Элия Галла против Сабейского царства и Гая Петрония против Эфиопии. Первая закончилась провалом из-за недостаточной подготовки к условиям пустыни. Война с Эфиопией была успешной (римляне захватили вражескую столицу), но Октавиан пошёл на серьёзные уступки эфиопским послам ради сохранения мира в Египте. Как правило, расширение римского влияния на Востоке происходило мирным путём. В 25 году до н. э. правитель союзной Риму Галатии Аминта умер, и эта страна стала римской провинцией. В 6 году н. э. Октавиан сместил правителя союзной Иудеи Ирода Архелая. Иудея была включена в состав провинции Сирия на правах автономии и стала управляться префектом из всадников, как и Египет. Племена южной части Фракии сохранили независимость, но вся северная часть Фракии была включена в состав Римской империи как провинция Мёзия. Около 14 года до н. э. новым правителем Боспорского царства был определён проримский правитель, Полемон I. С этого времени Боспорское царство поставляло вспомогательные войска в римскую армию, а его монетная система оказалась под римским контролем. После гибели Полемона Октавиан выдал его вдову замуж за Архелая из Каппадокии, к которому отошёл и Понт. Архелай также получил власть над Суровой Киликией и Малой Арменией. Усиление Архелая позволило римлянам обезопасить Малую Азию от возможной угрозы со стороны Парфии. Во многих малых государствах Малой Азии Октавиан оставил власть прежним правителям, даже если они ранее поддерживали Антония.








Ключевым вопросом восточной политики Октавиана стали отношения с Парфией — крупнейшим государством Ближнего Востока, в военном и экономическом отношении почти не уступавшим Риму. Борьба за трон в Парфии предоставила римлянам шанс воспользоваться слабостью своего самого сильного соперника, но Октавиан предпочёл сохранить нейтралитет. По-видимому, это было обусловлено необходимостью тщательной подготовки к войне (Красс и Антоний терпели поражение в Парфии), которая была невозможна сразу после длительных гражданских войн[296]. В конце 20-х годов до н. э. Октавиан перебросил в Сирию крупную армию во главе с Тиберием. Целью операции, вероятно, была только демонстрация силы, и при первой же возможности римляне отказались от войны в обмен на возвращение знамён армии Красса и пленных. Октавиан же широко пропагандировал свой дипломатический успех с помощью поэзии придворных авторов, надписей и рисунков на монетах и монументального строительства; даже на панцире Августа из Прима-Порта — самого известного скульптурного изображения императора — изображена сцена передачи парфянами трофейного знамени. В 20 году до н. э. к императору прибыли послы из Индии, которые, вероятно, надеялись организовать союз против Парфии. Октавиан даже заключил с послами договор, положив начало индо-римским отношениям. В 10 году до н. э. Фраат IV отправил в Рим своих сыновей от первого брака. Хотя заложников-родственников обычно отправляли вассалы Рима, Фраат этим шагом решал внутренние проблемы, избавляя сына от брака с римлянкой Музой от возможных междоусобиц после своей смерти. Около 7 до н. э. в Армении умер Тигран III, возведённый на престол армией Тиберия, и трон занял не римский ставленник Артавазд, а Тигран IV, придерживавшийся антиримской ориентации. Октавиан приказал Тиберию уладить ситуацию, но наследник отказался от назначения и неожиданно для всех удалился на Родос (см. раздел «Проблема наследования»). Во 2 году до н. э. стало известно, что Фраат IV умер. Новый правитель Фраат V поддержал Тиграна IV, что заставило Октавиана отправить на Восток Гая Цезаря с крупной армией. Тем не менее, вооружённого столкновения удалось избежать личной встречей римского наследника и молодого парфянского царя на острове на Евфрате. В результате, был заключён договор о дружбе между Римской империей и Парфией, оказавшийся весьма прочным. Стороны согласились считать границей сфер влияния Евфрат, хотя Парфия признала Армению сферой влияния Рима. Наконец, в правление Октавиана были установлены прямые контакты с Китаем: в Рим впервые прибыли послы династии Хань.
© Википедия Для просмотра ссылки Зарегистрируйтесь

Римская империя в начале правления Октавиана Августа


Римская империя в конце правления Октавиана Августа

Конец 5 части

[RS4]

______

Нормального мода, чтобы отыграть промежуток времени от Тиберия до Каракаллы я не нашёл, потому просто скопирую части статей из Википедии, а затем, скорее всего, начну отыгрыш в Imperial Crisis II
В посте будет написано только про тех императоров, при которых Рим вёл внешнюю политику.

Часть 6 - Золотой век. Внеигровая

Тиберий

Тиберий приостановил военную активность Германика. Его отзыв стал сигналом к переходу на оборонительные действия в Германии. Новая стратегическая концепция нашла выражение в разделении рейнского фронта на верхне- и нижнегерманский, в образовании новых военных лагерей с выраженными оборонительными функциями (Страсбург и Виндиш) и, наконец, в планомерном создании рейнской военной зоны. Суть политики о невмешательстве в дела германцев выразилась в следующих словах: «Так как месть Рима свершилась, германские племена пусть теперь сами разбираются со своими собственными раздорами».
Не стремясь к новым территориальным приобретениям, он окончательно упрочил римскую власть в огромной империи Августа; небывалый до тех пор порядок и спокойствие царили в провинциях; справедливые требования легионов (сокращение срока службы и увеличение жалования) были удовлетворены, но зато была восстановлена строжайшая дисциплина; наместники-лихоимцы, продажные судьи и жадные публиканы встретили в Тиберии грозного преследователя; с морским разбоем велась энергичная и успешная борьба.
Тиберий отошёл от норм сравнительно краткосрочного проконсульского наместничества, особенно в самых престижных провинциях Африка и Азия. Наместники и чиновники часто многие годы оставались в своих провинциях: Луций Эллий Ламия 9 лет управлял Сирией, Луций Аррунций столько же — Испанией, причём в обоих случаях эти наместники вообще не покидали Рим и управляли своими провинциями только номинально. С другой стороны, Марк Юний Силан на самом деле 6 лет был наместником Африки, а Публий Петроний — Азии, Гай Силий командовал верхнегерманским войском с 14 по 21 годы. Из всех наместников Тиберия самым знаменитым вне всяких сомнений является Понтий Пилат, при котором был распят Иисус Христос. Другое видное положение занимал Гай Поппей Сабин, который с 12 года и до своей смерти в 35 году оставался наместником Мёзии, а в 15 году получил также Македонию и Ахайю.
Из-за повышения налогов в провинциях Тиберий высказал своё знаменитое требование, чтобы его овец стригли, а не сдирали с них кожу. Действительно, на Западе было лишь одно восстание из-за повышения налогов — в 21 году среди треверов и эдуев. Гораздо более значительными, чем битвы в Галлии, были волнения во Фракии. Там начались сепаратистские настроения, в ходе которых банды Рескупориса, царя северной части провинции, стали атаковать территории фактического соправителя, Котиса. После вмешательства Рима Котис был убит, однако Рескупорис попал в ловушку и был доставлен в Рим, где был лишён власти сенатом и депортирован в Александрию.
Другое опасное восстание возглавил в Африке Такфаринат, сколотивший на юге современного Алжира боеспособную армию, в 17 году начавшую разбойнические набеги. На западе этому примеру последовали мавры под руководством Мазуппы. Рим быстро справился с этим — банды Такфарината были разгромлены расквартированным в Африке легионом при поддержке вспомогательного контингента под начальством Марка Фурия Камилла, получившего триумф. Однако через 4 года восстание вспыхнуло вновь, но военачальник Квинт Юний Блез вновь подавил его. Точку над «i» поставило в 24 году контрнаступление под руководством Публия Корнелия Долабеллы.
Армянское царство Тиберий передал младшему брату иберского царя — Фарсману. После разгрома воспротивившейся этому части парфянской армии, Тиберий противопоставил парфянскому царю Артабану III двух новых претендентов, один из которых, Тиридат, в 36 году форсировал Евфрат и короновался в Ктесифоне. Уже через год Артабан согласился на встречу у Евфрата для восстановления статус-кво. Устранение этой опасности было одним из самых удивительных достижений Тиберия.
Википедия Для просмотра ссылки Зарегистрируйтесь

Калигула

Свидетельства источников о деятельности Калигулы по руководству провинциями и зависимыми государствами представлены негативными отзывами Иосифа Флавия, Сенеки и Филона о плохом состоянии провинций после смерти императора. При этом данные Сенеки, полагает Джон Болсдон[en], крайне предвзяты из-за стремления автора угодить новому императору Клавдию, а информация Иосифа Флавия и Филона относится лишь к Иудее и части Египта — Александрии[204]. Критическое отношение к источникам по этому вопросу разделяется не всеми исследователями. В результате оценки провинциальной политики Калигулы варьируются от отрицательных, акцентирующих внимание на непоследовательности и неудачах императора[205], до положительных, признающих его компетентность в руководстве империей[206]. Серьёзным отличием Калигулы от предшественников стало открытие сословия всадников для провинциалов. Впоследствии политика вовлечения провинциальных элит в римское общество продолжилась[107].
Во внешней политике Калигула добился прочного мира с Парфией и укрепил положение в отдалённых регионах назначением лояльных правителей. Эти действия дали Римской империи возможность готовиться к наступательной политике на севере. По мнению Сэма Уилкинсона, подтверждением разумного характера внешней политики Калигулы служит её продолжение последующими императорами: не были отменены назначения дружественных правителей[комм. 8], присоединение Киликии к Коммагене и возможная реорганизация Мавретании[207], а Клавдий реализовал на практике готовившееся Калигулой вторжение в Британию[208]. Однако, например, Артер Феррилл оценивает общее влияние Калигулы на римскую внешнюю и провинциальную политику как катастрофическое и считает невозможным говорить о «политике» из-за её чрезвычайной непоследовательности[209].
Википелия Для просмотра ссылки Зарегистрируйтесь

Клавдий

Клавдий уже через два года после прихода к власти отошёл от тех принципов внешней политики, которые в своем правлении исповедовал Тиберий, навоевавшийся ещё при Августе, и запланировал военную кампанию, которая существенно расширила границы империи. Кампания эта заключалась в высадке римских войск в Британии и превращении её в римскую провинцию.
Попытки завоевать Британию предпринимались ещё Цезарем, в 50-е годы I века до н. э., однако, несмотря на локальные успехи, не привели к порабощению бриттов. Август и Тиберий были заняты более насущными проблемами, чем остров на краю земли. В 40 году Калигула предпринял попытку похода на Британию, но проведена она была в его неподражаемой манере: войска были построены в боевые порядки на галльском берегу перед Ла-Маншем, после чего им было приказано атаковать воду. После атаки легионерам было велено собрать на берегу ракушки, которые и были выставлены на Капитолии в виде военной добычи[39].
Победоносная война несомненно укрепила бы все ещё непрочное положение Клавдия. Скорее всего именно это обстоятельство заставило императора вновь вспомнить о Британии[40]. Поводом для войны послужило изгнание атребатами, являвшимися клиентами Рима, своего царя, Верики[41].
Клавдий сформировал армию общей численностью около 40 000 человек, в которую входили четыре легиона и ещё примерно столько же дополнительных войск. Во главе армии был поставлен Авл Плавтий, а одним из легионов командовал молодой легат по имени Веспасиан[42].
Римляне отплыли из Булони и высадились в Рутупии (совр. Ричборо, Кент, Великобритания)[43]. Противостояли им сыновья царя катувеллаунов Тогодумн и Каратак. Основные силы бриттов и римлян встретились на реке Медуэй, недалеко от Дуробрива (совр. Рочестер, Кент, Великобритания). Битва продолжалась с переменным успехом двое суток, и в итоге римляне оттеснили бриттов к Темзе.
Плавтий организовал преследование и разбил разрозненные силы бриттов. Через несколько дней в Камулодуне (совр. Колчестер), Клавдий принял капитуляцию 11 британских царей. Тогодумн к тому моменту был уже мёртв, а Каратак сбежал. Позже, в 50 году, он был пойман и прощён Клавдием[44]. Весь Британский поход занял 16 дней. Британия была захвачена и стала римской провинцией, Клавдий был удостоен триумфа и когномена Британник, от которого он отказался[43].
Британский поход положительно отразился на популярности императора, как среди народа, так и в войсках. В первые годы своего правления, практически без применения силы, Клавдий обратил в римские провинции ещё несколько клиентов Рима: Фракию, Норик, Памфилию, Ликию, а также Иудею. Был завершён переход под римское правление Мавретании, начатый ещё при Калигуле[45].
Таким образом, к 48 году, когда Клавдий провёл перепись населения, первую после смерти Августа, Рим насчитывал 5 984 072 гражданина, что на миллион больше, чем было в год смерти Августа. Количество же жителей выросло более чем на треть[46].
Википедия Для просмотра ссылки Зарегистрируйтесь

Нерон

Во внешней политике Нерон ограничился укреплением ранее завоёванных во времена Калигулы и Клавдия границ. Единственная война, которая произошла за время правления Нерона, — война между Римом и Парфией в 58—63 годах. Она разгорелась из-за Армении — буферного государства между двумя империями.
Статус Армении как страны, находящейся под римским протекторатом, был утверждён ещё при Тиберии, в 20-е годы I столетия. Однако в 37 году, после смерти Тиберия, парфяне привели к власти своего ставленника, Орода[en]. Он пребывал на троне до 51 года. После его смерти римляне возвели на трон Радамиста, оказавшегося тираном и считавшегося в Армении узурпатором.
В 53 году в результате подогреваемого парфянами восстания Радамист был свергнут и вынужден бежать. Армянский трон занял младший брат парфянского царя Вологеза I — Тиридат. С помощью римских денег и необычайно холодной зимы 53—54 годов Радомисту удалось заставить парфян уйти, а недовольных замолчать и вернуть себе трон. Пока парфяне решали, что делать дальше, в Риме умер Клавдий. Не видя в 16-летнем Нероне серьёзного противника, Вологез решился на открытые военные действия и в начале 55 года вновь, уже в открытую, вернул армянский трон Тиридату.
Реакция Рима была адекватной. Проконсулом Азии, Галатии и Каппадокии был назначен отличившийся ещё при Клавдии в Германии военачальник Гней Домиций Корбулон. Под его командованием находились два легиона — III Галльский и VI Железный. Ещё два легиона, X Охраняющий пролив и XII Молниеносный, были в распоряжении Гая Дурмия Уммидия Квадрата — проконсула Сирии.
В течение почти трёх лет Корбулон вёл переговоры с представителями Вологеза, подготавливая свои войска. Но в начале 58 года римляне были внезапно атакованы парфянами. При помощи местных проримски настроенных племён римлянам удалось отбить нападение и перейти к боевым действиям.
В течение 58—60 годов Корбулон и Квадрат захватили столицу Армении, Артаксату, и в следующем году перешли пустыню в северной Месопотамии и форсировали Тигр. После взятия Тигранакерта на армянский трон был наконец посажен проримски настроенный правитель — праправнук Ирода Великого Тигран VI[en].
В 60 году, после смерти Квадрата, Корбулон стал прокуратором Каппадокии. Весной 62 года парфяне стали пытаться отбить Тигранакерт, и Корбулону из-за отсутствия подкрепления пришлось заключить с Вологезом перемирие. Летом 62 года прибыл, наконец, новый командир на замену Квадрату — Луций Цезенний Пет.
Форсировав Евфрат, Корбулон смог вторгнуться в Месопотамию, когда получил известие о том, что Пет попал в ловушку и окружён в Рандее под Арсамосатой. Однако прибыв в Мелитену, Корбулон опоздал. Зимой были начаты переговоры, закончившиеся безрезультатно.
Весной 63 года Корбулон во главе четырёх легионов вновь вошёл в Армению. Однако из-за патовой ситуации (Вологез и Тиридат поняли, что войну уже не выиграть, а Корбулон не хотел воевать в пустыне) вновь было заключено соглашение (в Рандее) на условии, что Тиридат становится армянским царем, но как вассал Рима, и должен направиться в Рим, чтобы получить царскую тиару из рук Нерона.
Эта война сделала Нерона очень популярным в восточных провинциях. А условия мира с парфянами соблюдались более 50 лет — пока Траян не вторгся в Армению в 114 году.
Вторым достаточно серьёзным военным конфликтом, произошедшим во времена Нерона, стало восстание королевы иценов Боудикки в недавно присоединённых к Римской империи землях Британии. Восстание было подавлено Гаем Светонием Паулином, бывшим в 58—62 годах наместником Британии в ранге пропретора[12].
Восстание началось в 61 году. Мятежники взяли Камулодун (совр. Колчестер, Англия). Город был осаждён Квинтом Петиллием Цериалом, однако IX легион был разбит и Цериалу пришлось бежать. Мятежники выступили к Лондинию (совр. Лондон, Англия). Туда же, прервав кампанию против друидов в Моне (совр. Англси), направился и Светоний Паулин, но рассудил, что сил для обороны города ему не хватит. Город был оставлен и разграблен мятежниками. Следующей жертвой, павшей под гневом бриттов, был Веруламий (совр. Сент-Олбанс). Общее количество жертв перевалило за 80 000 человек[13].
Светоний Паулин сгруппировал силы XIV легиона с подразделениями XX легиона, а также добровольцами, недовольными действиями восставших. Всего Паулину удалось собрать 10 000 человек, в то время как войска Боудикки насчитывали около 230 000.
Паулин дал сражение на современной Уотлинг-стрит в Западном Мидленде. Римская тактика (сражение происходило на узкой дороге, с двух сторон был лес — и, таким образом, римляне могли узким фронтом сдерживать многократно превосходящие силы противника, пока лучники из леса наносили невосполнимые потери) и дисциплина взяли верх над численным превосходством бриттов. Путь к отступлению бритты отрезали сами себе, расположив позади своей армии обоз с членами своих семей. Тацит пишет, что римляне убили более 80 000 бриттов, в свою очередь потеряв не более 400 человек. Боудикка, увидев исход битвы, отравилась.
Вообще же, стоит отметить, что Нерон и его советники грамотно подбирали людей на ключевые посты в государстве, преследуя цели укрепления страны. Наместниками в различных пограничных провинциях были неординарные личности, оказавшие в дальнейшем весьма значительное влияние на римскую историю. Так, кроме Корбулона, Квадрата и Паулина, во времена Нерона выдвинулись на первые роли Сервий Сульпиций Гальба, Гай Юлий Виндекс, Луций Вергиний Руф, Марк Сальвий Отон, Тит Флавий Веспасиан.
Именно Веспасиан был отправлен в 67 году Нероном на подавление иудейского восстания, вспыхнувшего годом ранее в Иудее. Восстание было подавлено уже после смерти Нерона, в 70 году. Это назначение можно считать ключевым в судьбе империи — после самоубийства Нерона иудейские легионы объявили Веспасиана императором и оттуда он отправился в поход на Рим, увенчавшийся успехом.
Википедия Для просмотра ссылки Зарегистрируйтесь

Тит

В начале 70 года Тит отправился из Александрии в Иудею. От отца он получил все три легиона, участвовавшие в военных действиях 67—68 годов (V, X и XV), а также XII легион из Сирии и две тысячи солдат из III и XXII легионов; кроме того, свои войска к нему привели цари Агриппа Иудейский, Соэм Эмесский и Антиох IV Коммагенский. Все эти силы в апреле 70 года собрались вокруг Иерусалима[49]. Формальным командующим был Тит, но роль главного советника при нём играл бывший префект Египта Тиберий Юлий Александр[50].
Повстанцы использовали полученную благодаря гражданской войне передышку для строительства дополнительных укреплений, так что взятие Иерусалима было очень непростой задачей. Первоначальным планам Тита взять город быстрым штурмом не суждено было осуществиться[51]. В первые же дни осады защитники города предприняли неожиданную вылазку против X легиона, стоявшего на Масличной горе; они добились частичного успеха, но были оттеснены. Римляне сосредоточили усилия на северной части укреплений. С помощью таранов им удалось проделать пролом в стене Агриппы I и прорваться в предместье Бецета (6 или 7 мая[52]). Параллельно внутри города шли бои между представителями политических «партий», которыми руководили Иоанн из Гисхалы, Элеазар, сын Симона, и Симон бар Гиора. Иоанн разгромил Элеазара и установил контроль над Храмовой горой, но в ходе боёв практически полностью сгорели запасы зерна. В результате в Иерусалиме начался голод[53].
К июню 70 года армия Тита контролировала всё пространство между стеной Агриппы I и укреплениями старого города, а повстанцы продолжали удерживать Храмовую гору, Верхний и Нижний город. Тит воздвиг вокруг Иерусалима валы, на которых были установлены осадные машины, но иудеи сделали подкоп, валы разрушили, а машины сожгли. Тогда римляне перешли к полной блокаде. Внутри города начался голод, от которого, по данным Иосифа Флавия, погибло 600 тысяч человек[54]; исследователи считают эти данные завышенными, но всё-таки дающими информацию о масштабе бедствия[55].
В июле римляне начали штурмовать башню Антония — ключ к Храмовой горе. С помощью таранов они пробили стену, но оказалось, что за ней уже построена новая. После двухнедельных боёв солдаты Тита всё-таки заняли башню и подступили к Храму. Пробить его стену тараном не удалось; «когда Тит убедился, что пощада чужих святынь ведёт к ущербу и гибели его солдат, он отдал приказ поджечь ворота»[56]. На следующий день (предположительно 5 августа[57]) Тит собрал своих офицеров, чтобы решить, что делать с Храмом дальше. Согласно Иосифу Флавию, командующий отверг предложение разрушить Храм[58]; но есть прямо противоположное свидетельство Сульпиция Севера, использовавшего утраченные книги «Истории» Тацита. Большинство учёных считает, что именно Тит настоял на том, чтобы Храм был разрушен[59].
Во время следующей схватки римляне подожгли Храм. Тит успел заглянуть в Святая Святых, прежде чем она погибла в огне. Последние защитники Храмовой горы бежали в Верхний город, а римляне водрузили на горе знамёна и провозгласили Тита императором[59].
Потеряв столь важный пункт обороны, Иоанн из Гисхалы и Симон бар Гиора начали переговоры. Они просили Тита предоставить им выход из города, а он настаивал на безоговорочной капитуляции. Не желая идти на уступки, Тит возобновил военные действия; его солдаты ворвались в Нижний город, где начались резня и пожары. Оставшийся непокорённым Верхний город за восемнадцать дней был окружён валом со стоявшими на нём осадными машинами. Последние защитники бросились бежать, как только тараны заработали, и в восьмой день месяца гарпея (3 сентября 70 года[51]) Иерусалим пал. Иоанн и Симон, пытавшиеся скрыться в подземных ходах, были схвачены и отправлены в Рим для триумфа вместе с семьюстами еврейскими юношами. Погибло во время осады, по данным Иосифа Флавия, один миллион сто тысяч иудеев, а в плен попали девяносто семь тысяч человек[60]. Большинство пленных римляне отправили на египетские рудники; часть была распята на крестах, часть продана в рабство. От взятого города Тит оставил только небольшую часть укреплений, которую можно было занять римским гарнизоном[61]. В целом в отношении побеждённых Тит действовал без какой-либо снисходительности: пленные продолжали погибать во время празднеств, которые римляне устраивали по случаю своей победы, выжившие были обложены податью в пользу Юпитера Капитолийского. В то же время просьбы жителей Александрии и Антиохии об изгнании иудеев из этих городов не были исполнены[62][63].
С падением Иерусалима война ещё не была закончена: повстанцы контролировали Иродион, Махер и Масаду. Но Тит предоставил взятие этих крепостей новому наместнику Иудеи. Сам он отправился в Кесарию, оттуда в Александрию, а в середине июне 71 года прибыл в Рим, где был удостоен роскошного триумфа[64][65]. Захваченная им в Храме добыча была выставлена в специально построенном храме Мира[66]; на форуме позже появилась арка Тита[67].
Википедия Для просмотра ссылки Зарегистрируйтесь)

[RS4]

Домициан

Кампания против хаттов

После восхождения на престол главной внешнеполитической задачей Домициана стало стяжание военной славы[98]. Свою военную деятельность император начал с похода против хаттов[105]. Состояние источников, где содержатся упоминания об этом событии, по выражению историка Виктора Николаевича Парфёнова, «можно смело назвать плачевным»[105]. Как рассказывает Светоний, из всех кампаний Домициана война с хаттами была единственной предпринятой по его собственной инициативе[106]. Насчёт даты начала войны существовала долгая дискуссия, но традиционной стала точка зрения о весне 83 года[107][108].
Локальные столкновения с хаттами происходили и до правления Домициана — в 41, 50 и 70 годах[105]. По сообщению Секста Юлия Фронтина, император для того, чтобы скрыть свои намерения, прибыл в Галлию под предлогом проведения переписи населения и неожиданно напал на хаттов[109]. Тем самым историк признаёт, что римляне были стороной, развязавшей войну, хотя при этом уточняет, что хатты сами готовились к нападению на римские провинции, и поэтому удар римлян носил упреждающий характер[105]. Для похода Домициан создал новый легион — I легион Минервы, который построил дорогу в землях хаттов для облегчения перемещений римских легионеров[99]. Приблизительная численность солдат, участвовавших в походе, достигала 50 тысяч[110].
В конце того же года, по-видимому, достигнув успеха, император возвращается в Рим, где отпраздновал победу, приняв победный титул «Германский», оставив руководство военными действиями своим легатам[111]. Домициану приписывают жульничество, состоявшее в том, что он якобы купил рабов и выдал их за пленных германцев[101][112], но это «является явным измышлением его „заклятых друзей“ из числа высшей столичной аристократии»[113]. Начатая Домицианом война окончилась, по всей видимости, в 85 году[114]. В результате были завоёвана горная цепь Тавн, а границы расширены до рек Лан и Майн[1]. На то, что хатты не были разбиты до конца, указывает их согласие на участие в восстании наместника Верхней Германии Антония Сатурнина в 89 году, и лишь ледоход на Рейне помешал этому замыслу[114].

Походы Агриколы в Каледонию

Одним из наиболее подробных рассказов о военной деятельности эпохи династии Флавиев является труд Тацита, чья биография его тестя Гнея Юлия Агриколы в значительной степени касается завоевания Британии между 77 и 84 годами[98]. Агрикола был назначен наместником Римской Британии около 77 года, ещё при Веспасиане, и после прибытия в провинцию сразу же начал кампанию в Каледонии (современная Шотландия)[98]. Хронология его кампаний всё ещё является предметом споров, одни мнения склоняются в пользу периода с 77 по 84 год, а другие — с 78 по 85 год[98].
В 82 году войска Агриколы пересекли неизвестный водоём и разгромили народы, которые были неизвестны римлянам до тех пор[115]. Наместник укрепил британские берега напротив Ирландии, а Тацит позже вспоминал, что его тесть часто говорил, что остров можно завоевать всего лишь с одним легионом и небольшим количеством вспомогательных войск[116]. Он «приютил у себя одного из правивших её народом царьков, который был изгнан на чужбину внутренним переворотом, и под предлогом дружеского участия на всякий случай держал его при себе»[115]. Этого завоевания не произошло, но некоторые историки считают, что римляне побывали в Ирландии во время небольшой исследовательской или карательной экспедиции[117].
Агрикола переносит своё внимание с Ирландии; в следующем году при участии флота он пересекает каледонскую реку Форт и продвигается вглубь острова[116]. Для укрепления позиций римской армии в Инчьютитл была построена большая легионная крепость[116]. Летом 84 года Агрикола встретился с каледонской армией во главе с Калгаком в битве у Граупийских гор[118]. Хотя римляне нанесли противнику тяжёлое поражение, две трети каледонской армии бежало и укрылось в болотах Северо-Шотландского нагорья, что в конечном счёте препятствовало дальнейшему и окончательному завоеванию Агриколой острова[116].
В 85 году Агрикола был отозван в Рим по приказу Домициана, к тому времени занимая должность наместника дольше, чем любые другие легаты флавианской эпохи[116]. Тацит утверждает, что император с опаской относился к достижениям своего легата, потому что успехи Агриколы затмили собственные скромные победы императора в Германии — «имя его подчинённого ставится выше его имени, имени принцепса»[101]. Отношения между Домицианом и Агриколой остаются загадкой: с одной стороны, Агрикола был удостоен триумфальных украшений и статуй, с другой стороны, Агрикола с тех пор больше никогда не занимал гражданский или военный пост, несмотря на свой опыт и известность[119]. Ему предложили должность наместника провинции Африка, но Агрикола отказался от него либо из-за плохого состояния здоровья, либо, как утверждает Тацит, из-за чинимых Домицианом препятствий[115].
Вскоре после того, как Агрикола сложил с себя полномочия легата Британии, Римская империя вступила в войну с Дакией. Необходимы были подкрепления, и в 87 или 88 году Домициан начал широкомасштабный стратегический вывод войск из завоёванной территории[116]. Была полностью разрушена легионная крепость в Инчьютитл, а вместе с ней и ряд каледонских фортов и сторожевых башен; тогда римская граница была отодвинута на юг приблизительно на 120 километров[116]. Римские военачальники, возможно, возмущались решением Домициана отступить с завоёванных земель, но ему каледонские территории представлялись не чем иным, как убытком для римской казны[98].

Дакийские войны

Зимой 84/85 года даки под предводительством, предположительно, Диурпанея переправились через Дунай и, напав на римлян, убили мёзийского наместника Гая Оппия Сабина, нанеся значительный ущерб провинции — по некоторым данным, тогда был уничтожен V легион Жаворонков[120]. Однако Светоний не упоминает о разгроме V легиона, но рассказывает об уничтожении сарматами легиона вместе с легатом (вероятно, это был XXI Стремительный легион)[106]. Преемником погибшего Сабина стал местный легионный легат Марк Корнелий Нигрин[120]. Домициан в сопровождении префекта претория Корнелия Фуска отправляется к Дунаю, сделав своей ставкой Наисс[120]. Даки были вынуждены отступить обратно за Дунай, но сдерживать их становилось труднее по причине появления среди них нового лидера — Децебала[120]. Ранее считалось, что одной из мер Домициана по обороне от даков стало строительство огромного земляного вала в Добрудже, но теперь известно, что он был возведён только в IX веке[120]. Сразу после поражения Оппия Сабина Домициан отказал дакам в заключении мира и отправил в провинцию Корнелия Фуска. Его первоначальные успехи заставили императора вернуться в Рим, где он отпраздновал их салютацией в свою честь[121].
Всю первую половину 86 года Домициан оставался в столице[122]. Летом он принимал участие в праздновании Капитолийских игр[122]. В это время Корнелий Фуск сделал попытку отомстить дакам за нанесённое ими поражение Сабину и вторгся в саму Дакию. Военачальник стремительно переправился через Дунай с помощью понтонного моста, проник вглубь Дакии, где и погиб[122]. Даки провели блестящую операцию, в результате которой римская армия попала в ловушку в горных дакийских теснинах и потерпела поражение[123]. Даки захватили и разграбили римский лагерь; оружие, военное снаряжение, также в их руки попали боевые машины римского войска[123]. Результатом этого стала вторая поездка Домициана к дунайской границе. Император прибыл туда приблизительно в августе 86 года[122]. Он сразу же разделил Мёзию на две провинции — Верхнюю (на западе) и Нижнюю (на востоке), оставив Корнелия Нигрина в Нижней Мёзии, а в Верхнюю Мёзию вызвал Луция Фунисулана Веттониана из Паннонии[122]. Домициану были необходимы опытные военачальники: Веттониан правил Далмацией и затем Паннонией с 79 года[122]. По всей видимости, Нигрин и Веттониан достигли некоторых успехов в войне против даков (они совершили карательный поход и переправлялись через Дунай[123]) судя по тому, что император в конце года получил тринадцатую и четырнадцатую салютации[122]. В результате произошёл распад дакийского союза под начальством Диурпанея, и командование перешло к Децебалу[123]. Перед возвращением в Рим в конце 86 года Домициан, вероятно, приказал трём легионам дополнительно прибыть к Дунаю, а именно: IV Счастливый Флавиев легион был переведён из Далмации в, возможно, Верхнюю Мёзию, I Вспомогательный легион из Германии в Бригетион или Сирмий и II Вспомогательный легион из Британии в Сирмий, а затем в Аквинкум[124].
После годового бездействия (87 год) Домициан был готов отомстить за Фуска. Новый наместник был назначен в Верхней Мёзии. Длительное правление Веттониана на Балканах (Далмация, Паннония и Верхняя Мёзия подряд с 79/80 по 87/88 год) закончилось, и он был заменён на своего родственника Теттия Юлиана, который также имел опыт военных действий на дунайской границе[125]. В бытность легатом VII Клавдиева легиона в 69 году он разгромил роксоланов, когда они попытались вторгнуться в Мёзию, и, кроме того, имел репутацию строгого полководца[122]. Из Виминациума он провёл свою армию через Банат и Железные ворота и направился на Сармизегетузу, столицу Децебала, и разгромил даков в кровопролитном сражении при Тапах, предположительно, в конце 88 года[125]. В Риме Домициан отпраздновал Секулярные игры (в которых в качестве жреца-квиндецемвира принимал участие историк Публий Корнелий Тацит[126]), вероятно, в середине года, а также удостоился шестнадцатой и семнадцатой салютаций; он предполагал, что следующая поездка к Дунаю окончится личной капитуляцией Децебала[125]. Однако восстание в Германии изменило его планы. Именно в это время он ввёл ряд льгот для отставных солдат[125]. Это было сделано в целях укрепления авторитета императора в армии в связи с недавним появлением лже-Нерона, восстанием Антония Сатурнина, а также конфликтами с маркоманнами и квадами[125]. Зато успех Теттия Юлиана укрепил образ Домициана как императора-воина[127].
Вскоре Децебал отправил к Домициану, который прибыл на дунайскую границу из Германии, своего брата Диэгида[128]. Диэгид в подтверждение дружественных намерений Децебала вернул римлянам захваченные даками после поражения Фуска трофеи и пленных, впрочем не всех[128]. Сам правитель даков не решился на личную встречу с римским императором, не желая, вероятно, рисковать своей безопасностью[128]. Условия мирного договора были следующими: Децебал признавал свою зависимость от Римской империи и получал от Домициана царские инсигнии[128]. По причине отсутствия самого Децебала Домициан увенчал диадемой его брата[128]. Кроме того, дакийскому правителю были даны в распоряжение гражданские и военные специалисты различных направлений[128]. Император отправил Децебалу крупную сумму денег, а также обязался регулярно выплачивать ему субсидии[129]. При оценке деятельности Домициана на дунайской границе историк Х. Бенгстон приходит к выводу, что император «самоотверженно и сознательно служил державе в её трудный час. Если имперская оборона на Дунае не рухнула, то это главным образом личная заслуга Домициана»[130].

Паннонские войны

Домициан находился, вероятно, ещё в Могонциаке, когда узнал о враждебной деятельности со стороны квадов и маркоманнов, и так как военные действия против даков ещё не были завершены, он столкнулся с перспективой войны на два фронта[85]. Подробности конфликта с маркоманнами и квадами остаются неясными. По словам Диона Кассия, Домициан развязал войну сам, напав на оба народа по причине непредоставления ему помощи против даков, затем он отклонил две попытки маркоманнов и квадов заключить мир и даже казнил членов второго посольства[131]. Когда маркоманны нанесли поражение римским войскам, император пришёл к соглашению с дакийским правителем Децебалом[132]. По хронологии Диона Кассия получается, что этот конфликт произошёл в 89 году[132].
В начале мая 92 года Домициан покинул Рим, чтобы принять участие в ещё одной экспедиции на Дунай, где сарматы вместе со свевами выступали против предложения римлянами военной помощи лугиям[133]. Благодаря договору с Децебалом, римский экспедиционный корпус, состоявший из вексилляций девяти легионов, во главе с Велием Руфом прошёл через Дакию и напал на сарматское племя языгов[133]. Но сарматы уничтожили один из римских легионов, очевидно, этим легионом был XXI Стремительный[133]. Очень мало известно об этой кампании, возможно, будущий император Марк Ульпий Траян, управлявший Паннонией в 93 году, играл в ней значительную роль[133]. Поход длился восемь месяцев, а в январе 93 года император вернулся в Рим, где отпраздновал овацию, но не триумф. Домициан сознательно отказался от триумфа: возможно, он был не в полной мере удовлетворён тем, что случилось, и хотел в конечном итоге достигнуть полной победы[133]. Есть предположение, опирающееся на данные нескольких военных дипломов, что в конце своего правления Домициан планировал провести ещё одну крупную кампанию против сарматов[134]. Согласно одному из них[135], концентрация войск в провинции Верхняя Мёзия увеличилась по сравнению с 93 годом[134]. По некоторым сведениям, в 95 или 96 году неподалёку от Сингидуна произошёл конфликт с языгами[136]. По всей видимости, Домициан предполагал сначала разбить сарматов, а затем свевов, но из-за своей гибели не успел осуществить эти намерения[137].

Войны в Арфике

Домициан находился, вероятно, ещё в Могонциаке, когда узнал о враждебной деятельности со стороны квадов и маркоманнов, и так как военные действия против даков ещё не были завершены, он столкнулся с перспективой войны на два фронта[85]. Подробности конфликта с маркоманнами и квадами остаются неясными. По словам Диона Кассия, Домициан развязал войну сам, напав на оба народа по причине непредоставления ему помощи против даков, затем он отклонил две попытки маркоманнов и квадов заключить мир и даже казнил членов второго посольства[131]. Когда маркоманны нанесли поражение римским войскам, император пришёл к соглашению с дакийским правителем Децебалом[132]. По хронологии Диона Кассия получается, что этот конфликт произошёл в 89 году[132].
В начале мая 92 года Домициан покинул Рим, чтобы принять участие в ещё одной экспедиции на Дунай, где сарматы вместе со свевами выступали против предложения римлянами военной помощи лугиям[133]. Благодаря договору с Децебалом, римский экспедиционный корпус, состоявший из вексилляций девяти легионов, во главе с Велием Руфом прошёл через Дакию и напал на сарматское племя языгов[133]. Но сарматы уничтожили один из римских легионов, очевидно, этим легионом был XXI Стремительный[133]. Очень мало известно об этой кампании, возможно, будущий император Марк Ульпий Траян, управлявший Паннонией в 93 году, играл в ней значительную роль[133]. Поход длился восемь месяцев, а в январе 93 года император вернулся в Рим, где отпраздновал овацию, но не триумф. Домициан сознательно отказался от триумфа: возможно, он был не в полной мере удовлетворён тем, что случилось, и хотел в конечном итоге достигнуть полной победы[133]. Есть предположение, опирающееся на данные нескольких военных дипломов, что в конце своего правления Домициан планировал провести ещё одну крупную кампанию против сарматов[134]. Согласно одному из них[135], концентрация войск в провинции Верхняя Мёзия увеличилась по сравнению с 93 годом[134]. По некоторым сведениям, в 95 или 96 году неподалёку от Сингидуна произошёл конфликт с языгами[136]. По всей видимости, Домициан предполагал сначала разбить сарматов, а затем свевов, но из-за своей гибели не успел осуществить эти намерения[137].

Восточная политика

Политика Домициана на востоке мало чем отличалась от политики его отца, который продолжил мирное соглашение с Парфянским царством, заключённое в 63 году, в результате которого брат парфянского царя становится армянским царём, но как вассал Рима, и должен был направиться в Рим, чтобы получить царскую тиару из рук правившего тогда Нерона[137]. Главной целью Домициана было не допустить расширения пределов Парфии либо путём присоединения сопредельных территорий, либо созданием клиентских государств, кроме того, по его приказу были усилены восточные оборонительные сооружения[137]. Так, Коммагена и Малая Армения были присоединены к Римской империи, тем самым расширив её территорию на 291 тысячу квадратных километров. Там были размещены два легиона: XII Молниеносный в Мелитене и XVI Флавия Фирма в Сатале, а также были построены многочисленные дороги[137].
Из соседних племён, по всей видимости, наиболее важными римскими союзниками являлись иберы, гирканцы и албанцы[137]. Жившие в окрестностях современного Тбилиси, иберы контролировали жизненно важное Дарьяльское ущелье[137]. Независимо от предыдущих отношений Иберии с Римом, теперь она стала клиентским царством, а иберийский правитель Митридат был объявлен «philocaesar kai philoromaios» («любящий Цезаря и любящий римлян»), согласно следующей надписи, найденной в Гармозике:
«Император Цезарь Веспасиан Август, великий понтифик, […] и император Тит Цезарь, сын Августа […] и Домициан Цезарь усилили эти укрепления для Митридата, царя иберов, сына царя Фарасмана и Ямаспа, друга Цезаря и друга римлян, и для народа иберов[137]».
То, что римляне возводили военные укрепления в Иберии, является достаточным доказательством успеха политики Веспасиана[141]. Подробности отношений между римлянами и гирканцами точно не известны. В начале правления Веспасиана они позволили аланам пройти через их территории, чтобы напасть на Парфию и Армению, и на просьбу парфян вмешаться Веспасиан ответил отказом[141]. Таким образом, поводов для вражды между римлянами и гирканцами не было[141]. Не менее важными являются отношения с албанцами. Поскольку их территория граничила с Великой Арменией и Иберией, с Кавказом и Каспийским морем на севере и востоке, они контролировали Дербентский проход и являлись оплотом против движения с Кавказа[141]. То, что албанцы стали римскими союзниками, является достижением Домициана[141]. В Албании стояли отдельные подразделения XII Молниеносного легиона, охранявшие подступы к Дербентскому проходу[142]. Также неподалёку от города Физули некогда находилась надпись (ныне утерянная, даже полностью не переписанная), также упоминавшая XII Молниеносный легион[142]. Таким образом, римское влияние было распространено на всё государство, и Домициан завершил окружение своими клиентскими царствами парфян[142].
Правление Домициана было отмечено появлением третьего Лже-Нерона, который пользовался поддержкой парфян. Это произошло приблизительно в 88 году, на что указывает усиление сирийских войск дополнительными частями[142]. Однако вскоре самозванец был выдан парфянами[143]. У поэта эпохи правления Домициана Стация встречаются намёки на желание императора провести крупную военную кампанию на Востоке, но, по всей видимости, это было желание самого поэта[144].
Википедия Для просмотра ссылки Зарегистрируйтесь

Траян

Дакийские войны

В самом начале правления Траян стал готовиться к дакийской кампании, призванной раз и навсегда отвести серьёзную угрозу, долгое время нависавшую над дунайской границей. Подготовка велась почти год — в горных районах Мёзии были построены новые крепости, мосты и дороги, к девяти стоявшим на Дунае легионам были добавлены войска, вызванные из Германии и восточных провинций. На базе VII Клавдиева легиона в Виминациуме был собран ударный кулак из 12 легионов, 16 ал и 62 вспомогательных когорт общей численностью до 200 тыс. человек. После этого, в марте 101 года, римская армия, нарушив договор Домициана и разделившись на две колонны (западной командовал сам Траян), по понтонном мосту перешла Дунай. Этим силам противодействовала приблизительно 160-тысячная (включая 20 тыс. союзников — бастарнов, роксоланов и, предположительно, буров) армия Децебала[14]. Римлянам пришлось вести тяжёлые бои; агрессор столкнулся с достойным противником, который не только стойко сопротивлялся, но и отважно контратаковал на римской стороне Дуная.
В Тибиске войско вновь соединилось и стало продвигаться к Тапам. Тапы располагались на подступах к столице Дакии Сармизегетузе, где в сентябре произошла битва с оказавшими упорное сопротивление даками.
Отклонив просьбу Децебала о мире, Траян был вынужден прийти на помощь атакованным крепостям к югу от Дуная. Там его ждал успех — прокуратор Нижней Мёзии Лаберий Максим пленил сестру Децебала, без боя были отвоёваны захваченные после поражения Корнелия Фуска трофеи. В феврале 102 года близ Адамклисси произошла кровопролитная битва, в ходе которой Траян приказал разорвать на бинты собственные одежды. Погибло почти 4 тысячи римлян. В честь этой пирровой победы в Адамклисси были воздвигнуты монументальные памятники, огромный мавзолей, могильный алтарь со списком погибших и небольшой курган[15]. Весной было начато контрнаступление, однако римляне, приложив значительные усилия, отбросили даков обратно в горы.
Повторную просьбу о мире Траян вновь отклонил и уже осенью сумел подойти к Сармизегетузе. На третью просьбу провести переговоры Траян согласился, так как его армия к тому времени была истощена в боях, но с достаточно суровыми для даков условиями. Хотя поздней осенью 102 года ни Траян, ни его командиры не верили в успешное завершение борьбы. Тем не менее в декабре был отпразднован триумф, а чтобы иметь возможность быстро перебрасывать в Дакию подкрепления, Траян приказал своему гражданскому инженеру Аполлодору выстроить возле крепости Дробеты грандиозный каменный мост через Дунай, но из-за несоблюдения договора его строительство было ускорено, а охрана поручена легиону Легион I «Италика» (legio I «Italica»).
4 июня 105 года[16] Траян был вынужден начать новую кампанию, но мобилизовал меньшие силы — 9 легионов, 10 конных ал, 35 вспомогательных когорт (всего — более 100 тыс. чел.) и две дунайские флотилии. В начале войны был построен ещё один мост через Дунай, чтобы быстрее переправить легионы в Дакию. В результате боёв римляне вновь проникли в горы Орэштие и остановились у Сармизегетузы. Нападение на столицу Сармизегетузу состоялось в начале лета 106 года с участием II Вспомогательного легиона и IV Счастливого Флавиева легиона и вексиляции от VI Железного легиона[17]. Даки отразили первую атаку, но римляне разрушили водопровод, чтобы быстрее взять город. Траян осадил превратившуюся в крепость столицу. B июле Траян взял её, но в конце концов даки её подожгли, часть знати, чтобы избежать плена, совершила самоубийства[18]. Остатки войск вместе с Децебалом бежали в горы, но в сентябре были настигнуты римским конным отрядом во главе с Тиберием Клавдием. Децебал покончил с собой, и Тиберий, отрубив ему голову и правую руку, отослал их Траяну, который передал их в Рим. К концу лета 106 года войска Траяна подавили последние очаги сопротивления, и Дакия стала римской провинцией[19]. Недалеко от Сармизегетузы заложили новую столицу Дакии — Ульпию Траяну (Colonia Ulpia Traiana Augusta Dacica). На вновь завоёванные земли хлынули переселенцы из империи, преимущественно из её балканских и вообще восточных окраин. Вместе с ними на новых землях воцарились новые религиозные культы, обычаи и язык. Переселенцев привлекали богатства прекрасного края и прежде всего золото, обнаруженное в горах. По данным позднеантичного автора Иоанна Лида, ссылавшегося на военного медика Траяна Тита Статилия Критона, было взято около 500 тыс. военнопленных.
В дакийских походах Траян сумел создать корпус талантливых командующих, в который входили Луций Лициний Сура, Луций Квиет и Квинт Марций Турбон. В сферу римского влияния попало северное побережье Понта (Чёрного моря). Контроль над Боспором и политическое влияние на иберов были усилены. Триумф императора состоялся в 107 году и был грандиозным. Игрища продолжались 123 дня, на них выступили более 19000 гладиаторов[20]. Дакские трофеи составили пять миллионов фунтов золота и десять миллионов серебра[21]. Торжественности празднеству придали почётные гости из Индии.

Восточная кампания

На западе империя достигла своих естественных границ — Атлантического океана, поэтому Траян переместил центр тяжести своей внешней политики на Восток, где продолжали сохраняться богатые и стратегически важные, но ещё неосвоенные Римом области.
Сразу после завершения покорения Дакии Траян аннексировал Набатейское царство, воспользовавшись раздорами после смерти его последнего царя Рабела II. В конце 106 или в самом начале 107 года Траян послал армию во главе с сирийским легатом Авлом Корнелием Пальмой Фронтонианом, которая заняла столицу Аравии Петру. Сразу же после аннексии Аравия была организована в новую провинцию Каменистая Аравия[22]. Первым наместником провинции был Гай Клавдий Север, одновременно занимавший должность командующего III Киренаикского легиона, переброшенного из Египта. В начале 111 года Клавдий Север начал строительство via Nova Traiana — дороги, ведущей с юга на север через всю Аравию. Эта дорога до сих пор функционирует в Иордании. И до сих пор восхищение специалистов вызывает тот факт, что она проведена точно по границе с пустыней, то есть территорией, на которой, по определению, жизни быть не могло. Фактически эта дорога определяла климатическую зону, удобную для человеческого проживания, и одновременно — границу провинции и империи с востока. Столицу новой провинции Траян решил сделать в Босре — город переименовали в Nova Traiana Bostra.
Разногласия со старым врагом Парфией в связи с кандидатами на армянский трон (парфянским ставленником был Партамасирис, римским — Аксидар) стали катализатором к подготовке главной фазы кампании, в ходе которой были завоёваны плацдармы для наступления[23]. После неудачных переговоров с парфянским царём Хосроем в октябре 112/113 года Траян выехал из Италии, одновременно на Восток было переброшено подкрепление из дакийских гарнизонов, так что всего против Парфии было нацелено 11 легионов.
7 января 114 года Траян прибыл в Антиохию для ликвидации возникших после парфянских налётов беспорядков, а позднее через Самосату в верхнем течении Евфрата отправился в Саталу — место сбора северной группировки войск. Отвергнув формальное признание Партамасирисом римской власти, Траян быстро занял Армянское нагорье. На севере были начаты успешные переговоры с Колхидой, Иберией и Албанией, обезопасившие римлянам восточное Причерноморье. Ликвидировав парфянское владычество на юго-востоке Армении, войска поэтапно заняли Атропатену и Гирканию. Осенью все регионы Армении и часть Каппадокии были объединены в провинцию Армения[24].
В 115 году Траян начал наступление на северо-западную Месопотамию. Местные князьки, вассалы Хосроя, почти не оказали сопротивления, так как он был занят в восточной части царства и не мог оказать им никакой помощи. После занятия основных городов — Синтары и Низибиса — в конце года Месопотамия была также объявлена провинцией. Вторично находясь в Антиохии, 13 декабря 115 года Траян чудом спасся во время разрушительного землетрясения, выпрыгнув из окна дома, и несколько дней был вынужден провести под открытым небом на ипподроме[25]. Тяжёлые разрушения этой тыловой базы армии затруднили дальнейшие действия, однако весной следующего года завершение строительства большого флота на Евфрате ознаменовало продолжение кампании.
Армии двинулись по Евфрату и Тигру двумя колоннами, связь между ними поддерживалась, по-видимому, по старым каналам, восстановленным Траяном. После занятия Вавилона корабли евфратской армии были транспортированы по суше к Тигру, где войско соединилось и вошло в Селевкию[26]. Хосрой практически не сумел справиться с внутренними раздорами, и парфянская столица Ктесифон была взята без особого труда, в результате чего царь был вынужден бежать, однако была пленена его дочь. Позднее Септимий Север после своего парфянского похода просил сенат присвоить ему титул «divi Traiani Parthici abnepos» — «праправнук божественного Траяна Парфянского».
Траян добился небывалого успеха: в районе Селевкии и Ктесифона была создана очередная провинция — Ассирия, в устье Евфрата было взято Мезенское царство, а флотилия спустилась вниз по течению до Персидского залива, и Траян, которого радушно встретили в портовом городе Хараксе, начал планировать дальнейшее продвижение до Индии[27]. По одной из легенд он вышел к морю и, увидев плывущий в Индию корабль, воздал хвалу Александру Македонскому и сказал: «Если бы я был молодым, я вне сомнений отправился бы в Индию».
Для просмотра ссылки Зарегистрируйтесь
Однако в Месопотамии начались восстания. Траян был вынужден повернуть обратно, и вскоре умер.

Адриан

Политика Адриана сильно отличалась от завоевательных принципов, которые проводил Траян. Прежде всего Адриан отказался от Ассирии и Месопотамии, вернув их парфянам. Армения тоже вышла из состава провинций и считалась только протекторатом Рима. Решив все проблемы на Востоке, император осенью 117 года покинул Антиохию. Но он направился не в Рим, а в низовья Дуная, где требовалось обуздать притязания роксолан, которые нарушали границы Дакии. Сюда прибыли гонцы из столицы с сообщением, что в Италии был раскрыт заговор, возглавляемый Луцием Квиетом и соратниками Траяна. Вскоре сам Квиет был казнён. Но опасения, что Адриан будет править в духе Нерона или Калигулы, не оправдались. Адриан появился в Риме летом 118 года. Его встретили с большой помпой. Кроме традиционных великолепных зрелищ, устроили и посмертный въезд Траяну, чья статуя стояла на колеснице.
Википедия Для просмотра ссылки Зарегистрируйтесь

Антоний Пий

Внешняя политика

Несмотря на имперскую пропаганду, которой отмечалось мирное римское царство, правление Антонина не обошлось без внутренних и внешних конфликтов[56]. Его правление было самым мирным за всю историю принципата, основным средством разрешения споров была дипломатия[41]. Антонин Пий не был военачальником, и он не имел никакого опыта в военном деле, а все войны вёл через своих легатов[57]. Командованием армией в тот момент заведовал префект претория Марк Гавий Максим, занимавший этот важный пост почти весь период правления Антонина — 20 лет (со 138 по 158 год)[58]. Армия по-прежнему играла значительную роль в империи, её задачами были расширение и защита государства.
Императорские легаты увеличили плату легионерам, но ограничили права военно-морского флота и моряков-ауксилиев[59]. С этого момента дети солдат, не имевших римское гражданство, получали его только после того, как они сами запишутся в легион[59]. Это побудило жителей становиться легионерами[59].

Поход в Южную Шотландию

Военная деятельность римлян, показанная в Британии, была противопоставлена бездействию в остальных провинциях империи. Тут политика разительно отличалась от политики предшественника Антонина Адриана, по приказу которого был возведён носивший его имя вал[24]. В 139 году император назначил на пост легата провинции Британия Квинта Лоллия Урбика[24]. До этого Урбик участвовал в подавлении восстания Бар-Кохбы под начальством Юлия Севера, затем, после исполнения обязанностей консула в 135 году, был наместником Нижней Германии[24]. В 140 году в провинции вспыхнуло восстание племени бригантов, которое было подавлено[60]. После Урбик начал активные наступательные действия в Северной Британии. Точные причины кампании неизвестны, но это могло быть желание Антонина иметь славу завоевателя[24]. Легат одержал ряд побед и продвинул имперскую границу вглубь острова[24]. В 142 году началось строительство оборонительного вала в самом узком месте между заливами Ферт-оф-Форт и Ферт-оф-Клайд, представлявшего собой 58-километровую стену из торфа, стоявшую на фундаменте из булыжников шириной четырнадцать футов и возвышавшуюся над глубоким рвом[60]. Основные работы велись силами солдат трёх римских легионов: XX Победоносного Валериева, VI Победоносного и II Августова[61]. К югу от стены проходила военная дорога, вдоль которой находились через каждые две мили небольшие форты с гарнизонами, окружённые насыпями и канавами[60].
Эти достижения побудили Антонина Пия принять в 142 году, возможно в конце года, почётный титул «Imperator II»[62]. Однако завоёванные территории не оставались спокойными. В 154 году вспыхнуло восстание, зачинщиком которого стало племя бригантов, что повлекло за собой временный отвод части армии от вала Антонина, а в результате часть оборонительных сооружений была разрушена восставшими[63]. Надпись из Тенеста рассказывает о прибытии в Британию подкреплений из Германии при наместнике Юлии Вере[64]. Вполне вероятно, что именно эти события подтолкнули Антонина к решению о переселении большей части населения из местности между двумя валами в Германию на берег реки Неккар для защиты тамошних границ империи[63]. Энергичная политика Антонина в Британии обеспечила этой провинции мир и процветание в течение шестидесяти лет[33]. Этот факт позволяет предположить, что если бы император проводил такие же кампании на дунайской и восточной границах, то это позволило избежать неприятностей его преемнику[33]. При Марке Аврелии, приблизительно в 160-х годах, вал Антонина был оставлен, хотя римская власть над некоторыми крепостями сохранялась ещё до конца 170-х годов[64].
Рейнская и дунайская граница
Около 155 года граница верхнегерманско-ретийского лимеса была продвинута на 30 миль к востоку от северной части оборонительных укреплений римлян[65]. Старая граница проходила по реке Майн вдоль Викус Алисиненсиум и реки Неккар, а новая через Мильтенберг-Ост и Вельзеум[65]. Для усиления обороны наместник Верхней Германии Гай Попилий Кар Педон построил новые укрепления в районе Декуматских полей, такие как деревянные и каменные башни[66]. Нет никаких сведений о том, что эти земли были завоёваны[65]. Вполне возможно, что причиной их занятия были не военные, а экономические, так как эта территория имела большое сельскохозяйственное значение[65]. Рецийская граница тоже была продвинута. Отряды, стоявшие в Аквилее, были переведены в центр новой области — Аален[65]. Это было последнее расширение рецийских территорий[67]. Там были построены новые поселения и дороги. Известно, что дунайские племена квадов получили нового царя с согласия Антонина Пия, что было отмечено монетами с надписью «REX QUADIS DATUS» («Царь, данный квадам»), которые чеканились в период со 140 по 144 год[67][68].
Пересёкшая дунайскую границу банда костобоков, которая дошла до Элатеи в Фокиде, была разгромлена[60]. Это событие известно из трудов географа Павсания[69]. Однако к данному сообщению следует подходить с подозрением, почти невероятно, что северные племена могли вторгнуться в такую центральную провинцию Римской империи, как Ахайя[70]. Но вполне возможно, что рейд был слишком неожиданным, и римские войска не успели на него отреагировать[70]. Такое вторжение, если оно действительно имело место, грозило большим беспокойством для государства в будущем[70].

Конфликт с маврами и беспорядки в Испании

Между 144 и 152 годами мавры вторглись в североафриканские провинции Мавретанию Цезарейскую и Мавретанию Тингитанскую[71]. Вместе с ними напали и банды мародёров. Конфликт достиг своего пика в 145 году, когда в Мавретанию была прислана помощь из ряда европейских провинций, а вместо обыкновенного прокуратора Антонин Пий назначил управлять обеими провинциями сенатора[71]. В результате были построены новые укрепления и отремонтированы старые. В Нумидии римляне построили новую дорогу в Ламбезе, расположенный в горах Аурес, где находился лагерь бандитов[56]. Работы были выполнены подразделениями VI Железного легиона под руководством нумидийского наместника Прастины Мессалина[72]. Известно также о некоем Юлии Сенексе, который боролся с разбойниками, промышлявшими на дорогах[73]. В то же время или чуть позже было начато строительство акведука, который был предназначен для поставки воды в Ламбез с близлежащих холмов. Но работы велись медленно из-за угрозы нападения бандитов. В результате акведук был ещё не завершён в 152 году, хотя в Ламбезе дислоцировался легион для защиты района[72]. В Мавретании город Колония Элия Августа был хорошо укреплён и стал базой для ведения войны против мавров[56]. О конфликте с маврами античные источники сохранили скудную информацию[74]. Известна, например, надпись, сообщающая об участии паннонских отрядов в «экспедиции в Мавретанию Цезарейскую» (лат. expeditione ad Mauritania Caesariensis) или о префекте вспомогательных войск Тите Варии Клементе из Испании[74]. К 150 году конфликт был практически завершён[72]. Приблизительно 150 мавров-сектантов были отправлены в ссылку к дальним западным рубежам государства[2].
По сообщению Остийских фаст, в сентябре 145 года Корнелий Присциан на заседании сената был признан виновным в подстрекательстве к беспорядкам в Испании[71]. «История Августов» содержит краткое упоминание об этом событии: «Погиб и Присциан, обвинённый в стремлении к тирании, но добровольной смертью», добавив, что император запретил любое расследование, связанное с этим инцидентом[75]. По той же причине и с теми же последствиями был осуждён и консул 127 года Тит Атилий Руф Тициан[71]. Вполне возможно, что эти люди были вовлечены в заговор, целью которого было свержение Антонина Пия. Возможно, что Присциан делал попытку к этому с помощью проходивших через Испанию в Мавретанию войск.

Восстания в Греции, Египте и Иудее

Известно, что в правление Антонина Пия в греческой провинции Ахайя было поднято восстание, которое было подавлено, но о его подробностях практически ничего неизвестно[30]. В Египте введение повинностей в виде тяжёлых принудительных работ привело к тому, что местные жители начали бросать насиженные места[76]. В конце концов всё это завершилось беспорядками и вылилось в вооружённое восстание в 152—153 годах, во время которого был убит наместник провинции Динарх[77][76]. Из-за этого император даже был вынужден покинуть Италию. Император посетил, вероятно, в 154 году Александрию и сирийскую Антиохию[77]. Однако восстание не было сильным, и местной египетской армии, состоявшей из II Неустрашимого Траянова легиона и вспомогательных частей, вскоре удалось разгромить повстанцев[77]. События в Египте отразились на доставке в Рим зерна, что вызвало волнения столичных жителей[30]. Чтобы успокоить население, Антонину пришлось устроить раздачу провианта за свой счёт[30]. После завершения восстания в Александрии было возведено несколько зданий[78]. В Рим Антонин вернулся в конце 157 года[79]. По сообщению Иоанна Малалы, он побывал в Лаодикее, Кесарии и Гелиополе[80].
В 152 году в Иудее вспыхнуло восстание, информация о котором мала[30]. В связи с этим император изменил закон (однако не отменил его полностью) Адриана, который запрещал делать обрезание[67]. Также император разрешил евреям исповедовать их религию, однако поставил им условие, чтобы они отказались от вербования прозелитов[81]. Он разрешил евреям обрезать своих сыновей, но не позволял им придавать этому обычаю церемониальный характер, тем самым ослабив позиции иудаизма, соперничествовавшего с распространявшимся христианством[67]. Далее, для укрепления мер, по которым иудеям под страхом смертной казни было запрещено входить в Иерусалим, вокруг города были усилены военные посты[67]. Известно также о том, что как только в Иудее узнали, что императором стал Антонин Пий, они тотчас же отправили посольство во главе с раввином Иудой бен-Шамуею с ходатайством об улучшении их положения. Благодаря покровительству одной влиятельной матроны послы удостоились благосклонного приёма у императора. В августе 138 или 139 года император разрешил предать погребению всех еврейских солдат и мучеников, которые пали в битве с римлянами в правление Адриана и которых под страхом строжайшего наказания запрещено было хоронить[81].

Восточная граница: Армения и Парфия

Во внешней политике, касавшейся восточных государств, Антонин Пий старался сохранить мир[35]. В его правление иберийский царь Фарсман II посетил вместе с женой Рим, где был принят с почётом императором, который подарил ему некоторые земли[68]. В Лазике по велению императора правителем был назначен Пакор[82]. Царь был дан и колхам[60]. Осроенского царя Абгара Антонин заставил одним своим авторитетом отступить от восточных границ империи, после того как тот разбил нескольких приграничных мелких правителей[83]. Майкл Грант полагает, что этим царём был Абгар VIII, но есть также предположение, что им мог быть Абгар VII[en], который погиб или был вынужден бежать из своей столицы Эдессы от Траяна в Парфию во время войны с римлянами[84]. Но, скорее всего, это был Ману VIII, правивший в 139—163 и 165—177 годах[85]. Известно, что парфянский царь Вологез III подготавливал войну против Римской империи при Антонине, но начал её только при преемниках Пия Марке Аврелии и Луции Вере[86]. Причиной тому было желание вернуть под парфянское владычество армянский престол[83]. Однако со стороны римлян был встречен категоричный отказ, и парфяне начали нападать на соседние с Арменией земли[83].
Только в конце своего правления Антонин Пий решил устроить поход против Парфянского царства. Найденная в среднеиталийском городе Сепинуме надпись рассказывает, что император отправил своего легата Луция Нерация Прокула в Сирию с подкреплением и поручением подготовить войну против Парфии (лат. ob bellum Parthicum)[87]. Известно, что Антонин предотвратил нападение парфян на Армению и отбил несколько набегов аланов[60][3]. В Боспорском царстве царём он поставил Реметалка, а в Ольвию посылал помощь против тавроскифов (возможно, под этим названием имелись в виду аланы[35])[60]. Тавроскифы были разбиты, и у них в качестве залога будущего мира были взяты заложники[88]. Всё это свидетельствует о том, что римляне продолжали внимательно следить за положением в этих регионах[35]. По сообщению Псевдо-Аврелия Виктора, к Антонину присылали посольства из Индии, Гиркании и Бактрии[89].

Реформа дакийских провинций

Антонин Пий предпринял осторожный подход к защите провинции[90]. Большое количество мильных камней, датируемых его правлением, показывают, что император был особенно обеспокоен состоянием дорог[91]. Найденные кирпичи показывают, что амфитеатр в Ульпии Траяне Сармизегетузе, построенный в первые годы существования колонии, был отремонтирован при Антонине[92]. Кроме того, в то же время был перестроен и укреплён муниципиум Поролиссум[93].
После восстания, произошедшего около 158 года, Антонин Пий принял решение реформировать дакийские провинции[93]. Иногда предлагается в качестве даты реформы 168 год, но, скорее всего, это произошло уже в 158 году[94]. Реформа проводилась дакийским наместником Марком Стацием Приском[95]. Дакия Поролисская со столицей в Поролиссуме была оставлена без изменений. Верхняя Дакия была переименована в Дакию Апулейскую (территория современного Баната) со столицей в Апулуме[93], а Нижняя Дакия была преобразована в Дакию Мальвскую (территория современной Олтении) со столицей в Ромуле[96]. В соответствии с ранними реформами Адриана каждая провинция управлялась прокуратором из сословия всадников, а все они были подчинены наместнику Дакии Апулейской[93]. Всё это было сделано, чтобы осуществлять более тщательный контроль за данной областью[97]. Известно также о том, что был разгромлен отряд сарматов, который, по-видимому, позвали на помощь восставшие даки[88].
Википедия Для просмотра ссылки Зарегистрируйтесь

Марк Аврелий

Марк Аврелий многому научился у своего приёмного отца Антонина Пия. Подобно ему, Марк Аврелий всячески подчёркивал своё уважение к сенату как учреждению и к сенаторам как членам этого учреждения.
Большое внимание Марк Аврелий уделял судопроизводству. Общее направление его деятельности в области права: «не столько вводил новшества, сколько восстанавливал старинное право». В Афинах он учредил четыре кафедры философии — для каждого из господствовавших в его время философских направлений — академического, перипатетического, стоического, эпикурейского. Профессорам было назначено государственное содержание. Так же как и при его предшественниках, сохранялся институт поддержки детей малообеспеченных родителей и сирот через финансирование так называемых алиментарных учреждений.
Не обладавшему воинственным характером Аврелию приходилось многократно участвовать в военных действиях.
Парфяне вторглись в римские владения сразу же после смерти Антонина Пия и в двух битвах нанесли поражение римлянам. Римская империя заключила мир с Парфией в 166 году, по которому к Империи отходила Северная Месопотамия, а Армения признавалась входящей в сферу римских интересов. В том же году германские племена вторглись в римские владения на Дунае. Маркоманы вторглись в провинции Паннония, Норик, Реция и через альпийские проходы проникли в Северную Италию вплоть до Аквилеи. В Северную Италию и Паннонию были переброшены дополнительные воинские контингенты, в том числе и с восточного фронта. Был произведён набор дополнительных войск, в том числе из среды гладиаторов, рабов. Императоры-соправители выступили в поход против варваров. Ещё не была закончена война с германцами и сарматами, как начались волнения в Северном Египте (172).
В 178 г. Марк Аврелий возглавил поход против германцев, и ему удалось добиться больших успехов, но римские войска настигла эпидемия чумы. 17 марта 180 года Марк Аврелий скончался от чумы в Виндобоне на Дунае (современная Вена). После смерти Марк Аврелий был официально обожествлен. Время его правления считается в античной исторической традиции золотым веком. Марка Аврелия называют «философом на троне». Он исповедовал принципы стоицизма, и главное в его записках — этическое учение, оценка жизни с философско-нравственной стороны и советы, как к ней относиться.
Википедия Для просмотра ссылки Зарегистрируйтесь

Конец 6 части