< РАЗБОЙНИКИ >
"Когда множатся запреты, растёт число воров и разбойников."
Лао-цзы
Лао-цзы
Традиция уходить от житейских тягот в леса и горы и оттуда промышлять разбоем на больших дорогах - едва ли древнее чем возникновение первого протогосударства на планете Земля. В Древнем Китае эта форма социального протеста также неплохо прижилась. Дело в том, что хозяйственный уклад китайской общины давал мало возможностей для выражения индивидуализма и подразумевал именно коллективный труд всех её членов - для выращивания обильных урожаев риса требуется слаженная работа множества людей по водоотведению и обустройству плотин, своевременным посевам и сборам злаков, по-другому было не выжить. Упор на коллективизм определял и сам характер социальных отношений внутри общины - царили жесткая регламентация поведения рядовых членов и безусловное подчинение старейшинам. Традиционное конфуцианство в своих догмах как раз отражает идеальную модель сосуществования всех членов китайской земледельческой общины. Разумеется, при такой социальной иерархии старейшины и их ближний круг обладали некоторым привилегированным статусом, тогда как все прочие были просто тягловой силой. Общинники, протестующие против такой структуры крестьянской деревни и соответствующим распределением доходов с урожая, из неё изгонялись и становились т.с. деклассированными элементами. В императорском Китае над общиной земледельцев высилась огромная махина централизованной бюрократии, что также очень хорошо вписывалось в конфуцианские догмы. При энергичных императорах аппарат чиновников работал относительно слаженно и в довольно щадящем режиме эксплуатировал китайскую деревню. Когда же у кормила власти оказывались временщики, их неуёмный аппетит к быстрому обогащению сильно сказывался на низах общества - непрерывно росли подати и повинности, монопольные ограничения на различные виды экономической деятельности от торговли до добычи ископаемых, ужесточались наказания. Такое масштабное усиление нагрузки на деревню резко обостряло противоречия внутри самой общины, когда верхушка имела возможность жить по-старому, а рядовые общинники зачастую впадали в голод и нищету. И тогда в близлежащих уютных лесах и горах обездоленные вполне могли найти своего рода "альтернативу" своей прежней беспросветной жизни.
Ремесло разбойника никогда не было слишком прибыльным занятием, но хотя бы избавляло от опостылевших предписаний традиционного "законопослушного" общества. В бандах царил культ силы, на имперские запреты всем было наплевать, вольница как она есть. В тяжелые для Китая исторические периоды численность банд вырастала многократно, имперские силы правопорядка оказывались не в силах совладать с толпищами разбойников, и тогда главари начинали брать власть на местах в свои руки, изгоняя чиновников и прерывая налоговые отчисления в столицу. Если центральная администрация по какой-либо причине не спешила или не имела возможности послать войска для восстановления порядка, то очень скоро лидеры разросшихся банд из соседних уездов объединялись между собой в единое воинство и брали под контроль целые провинции. Восстание Краснобровых в начале I века нашей эры разгорелось именно по такому сценарию - самозваный император Ван Ман интенсивно проводил явно непродуманные реформы, которые поставили на грань выживания огромные массы крестьян; миллионы обездоленных подались в леса; немногочисленные банды очень быстро превратились в многотысячные повстанческие армии, которые в итоге взяли приступом столицу и порешили узурпатора. Восстание Желтых Повязок также объединяет всех недовольных правлением династии Хань, но конечная цель Желтого движения - заменить алчного и равнодушного к нуждам народа самодержца, Сына "Синего Неба", на доброго даосского императора, который утрёт парчовым рукавом слёзы страдающих. А вот устремления менее идеологизированых главарей разросшихся бандитских шаек заключаются лишь в том, чтобы заменить своими сподвижниками элиту угасающей династии, а самим занять трон Поднебесной. Любопытно, что чем чаще имперскими силами громились армии Желтых повязок - тем больше бойцов из Желтых ударялось в банальный бандитизм. При этом предводители разбойников по мере роста численности своих вооруженных сил сами стремились приодеться в Желтые цвета, дабы снискать поддержку народных масс. Таким образом к заключительному 21-м году Восстания (205 год нашей эры) было совершенно невозможно отличить бойцов Желтых повязок от обычных бандитов.
В кампании две фракции разбойников начинают возмущать Поднебесную на севере в горных теснинах неподалеку от Великой Стены - из-за всеобщей анархии гарнизоны с неё давно ушли, и бандитам никто не препятствует в продвижении вглубь Китая. Разбойничьи фракции имеют несколько преимуществ в плане передвижения по лесам и бездорожью. В дипломатической сфере они легко наводят мосты с фракциями Желтых Повязок, резко конфликтуют с фракцией Дун Чжо, представляющей центральную имперскую администрацию, но вполне договороспособны по отношению к "сильным домам" из Коалиции и Наместникам. Отдельно следует отметить фракцию Царицы бандитов - стиль игры за неё заключается в непрерывном раше и вассализации любых других фракций по пути. В свою очередь Царь Черной Горы наоборот играется в стиле оппортуниста - договоры соблюдаются ровно до того момента, когда перестают быть выгодными Чжану Ласточке. Но всегда можно заключить новые - лавирование между сильнейшими домами и есть суть игры за эту труднейшую фракцию.
Для просмотра ссылки Зарегистрируйтесь
Для просмотра ссылки Зарегистрируйтесь
