Сообщество Империал: Дэнн Абнетт "Проклятый груз" - Сообщество Империал

Bellender

Дэнн Абнетт "Проклятый груз"

История о пиратском капитане Луке Сильваро с Сартозы
Тема создана: 27 февраля 2021, 14:24 · Автор: Bellender
 Bellender
  • Imperial
Imperial
Форумчанин

Дата: 27 февраля 2021, 14:24

“И на восьмой день увидели с барка
Под надутыми парусами,хоть не было ветерка
Демонический каррак, с проклятым грузом внутри
Шел ко двору короля смерти.”

- из песни тилейских моряков



Imp




I

С наступлением сумерек они причалили к берегу и высадились в небольшой бухте с высокими берегами, покрытой галькой и мхом, к западу от бухты. Он знал дорогу и уверенно повел своего спутника вверх по тропинке к бухте, через поросший травой мыс и вниз, к фонарям ветхого городка.

Небо было фиолетовым, и звезды рассыпались по нему, как улов серебряных дублонов. Внизу, в бухте, звенели и звенели колокольчики в пришвартованных корзинах, раскачиваемые приливом, и огромные жаровни на у входа в гавань вспыхивали, отмечая порт для опоздавших и дерзко бросая вызов богачам княжества Луччини по ту сторону пролива.

Морской бриз раскачивал конопляную траву и цветы, покрывавшие мыс. Его спутник остановился и посмотрел вниз, на тысячи мигающих огней печально известного города. В ночном воздухе плыли обрывки музыки и песен.

“И это все?” спросил его спутник.

“Да, это так, - ответил он, и в его глубоком голосе послышалось мурлыканье удовольствия. Он знал, что пропустил его, но не понимал, насколько был уверен, что больше никогда его не увидит.

- Готовы?” - спросил он.

“Даже не чуть-чуть,” его собеседник ответил. - Но иду туда. Я имею в виду это место. А ты даже без меча.”

“Я вооружусь, когда придет время, - заверил он своего спутника. - А теперь будьте настороже. Там, внизу, есть все, чего вы, проклятые, боитесь.”

При дневном свете на "Дыру У Холма" смотреть было не на что: пещера в известняковом утесе над Свиной улицы.

Ее пасть была забита промозглыми брезентовыми навесами, заставленными столами и табуретками. Но с наступлением темноты она ожила. Зажглись костры, а также факелы и фонари, подвешенные к шестам навеса или прикрепленные крюками к скале. Свиньи и птицы, покрытые черными волдырями от меда, жарились на вертеле над дымящимися костровыми ямами в пещере, и отблески пламени, словно золото, отражались от низко висящего холста. Таверна наполнилась горячим дымом, смехом и вонью труб, хмеля, свиного жира и соленого пота.

В ту ночь слепой гурман, которому помогал и подстрекал пьяный игрок на кампанике, выворачивал джиги и барабаны. Девушки-прислужницы, все хорошо обтянутые, потому что Греко любил именно так, расставляли кувшины с мутным элем или корзины с вином для тех, у кого кошельки были поглубже. Одна из девушек танцевала в вихре своих потрепанных юбок. Посетители хлопали в такт и бросали серебряные монеты.

Сам Греко тоже был в пещере, его огромная туша была покрыта сажей и блестела от пота, когда он работал на вертелах. Он с удовлетворением наблюдал, как растет его привычка. Его рыжий попугай-ара подпрыгивал и шаркал вверх-вниз по деревянной перекладине над головой, между висящими половниками и вилками для мяса.

"Когда-нибудь это будет хорошая еда", - пошутили в таверне. Когда он умрет, он будет готов-прокопчен.

За главными столами под навесом Легкопалые ели, пили и играли в кости. Их было человек сорок, только старшие и ветераны. Остальные сто двадцать человек, матросы-собаки и рядовые, ушли на ночь в бухту, в более дешевые харчевни и трактиры.

Легкопалые...Греко задумался. Они владели этим именем недолго, может быть, год, самое большее. Это имя было не слишком изношено. Прежде они звались Рейверами-более мужественное имя, по его скромному мнению. Но имена приходили и уходили, как репутация и состояние, служанок и жизни. В конце концов, это была Сартоза. Ничто не длится вечно.

Хозяином роты был похожий на быка бритоголовый мужчина с длинной бородой, заплетенной в украшенные бисером косички. Он поставил пустую банку и поманил проходившую мимо горничную.

- Больше ужина для всех! И еще одно одолжение от тебя, маленькая служанка!”

Девушка улыбнулась и услужливо позволила усадить себя к нему на колени.

-Ты знаешь, кто я? - спросил он ее, вытирая свою лохматую бороду свободным рукавом некогда белой рубашки.

- Ты будешь мастером Гвидо из Легкопалых.”

“Э-э-э, сейчас! Капитан, это так! Капитан Гвидо! - воскликнул он. Его люди стучали по доскам стола, все, кроме Тенды, рослого чернокожего рулевого из Южноземьяо, который просто смотрел в свою полупустую кружку.

- Ты знаешь, почему нас называют Легкопалыми, моя девочка?” - спросил Гвидо, поглаживая по бедру женщину , сидящую у него на коленях.

“Не могу себе представить,” ответила она.

- Потому что мы...” он понизил голос и заговорщически наклонился к ее лицу. Она перестала дышать через нос и улыбнулась фальшивой улыбкой. “Потому что мы, - продолжал Гвидо, - можем вытащит ьсокровище из-под носа Луччини, Ремаса и всех торгашей Тилеи!”

Последовало бурное согласие моряков.

“Правда?” спросила девушка с притворным удивлением.

- О да!” - прорычал Гвидо. “Мананн улыбается нам, девочка.” Он зарылся лицом в вырез ее платья, шмыгая носом. Она терпела это несколько минут, выглядя скучающей и время от времени говоря:… ты зверь” в слегка ободряющей манере.

- Привет, Гвидо. Почему бы тебе не рассказать ей, почему тебя на самом деле зовут Легкопалы?”

Гвидо перестал шмыгать носом и медленно оторвал лицо от пышной груди девушки.

За столом воцарилась тишина. Вся чертова таверна погрузилась в молчание. В глубине пещеры Греко оставил свои дела и подошел, чтобы видеть собственными глазами. Он сложил на груди забрызганные жиром руки и удивленно покачал головой.

Бросив вызов судьбе и смерти, которая, как все утверждали, сразила его, Лука Сильваро вернулся.
     Bellender
    • Imperial
    Imperial
    Форумчанин

    Дата: 27 февраля 2021, 20:43

    II

    Все уставились на здоровяка, стоявшего в тени под трепещущим на ветру пологом навеса.

    “Лука?” - прошипел Гвидо.

    -Да.

    - Ты вернулся?

    - Да. Я вернулся.”

    - Но они сказали… тебя казнили.”

    - Похоже, не очень эффективно.”

    Гвидо внезапно встал. Его табурет опрокинулся.

    Лука посмотрел на девушку. - Его называют "Легкопалый", потому что он легок на пальцы. Он был моим помощником, и я отсекал у него палец каждый раз, когда он играл со мной неправильно. Не так ли, Гвидо?”

    - Да.

    - Покажи ей.”

    Гвидо поднял руки. Тяжелые манжеты его бархатной куртки соскользнули, обнажив руки, похожие на когти. Только указательные и большие пальцы.

    - Сколько раз ты переходил мне дорогу, Гвидо?”

    “Шесть раз.”

    - Просто чудо, что я тебя не убил.”

    "Это будет интересно, - подумал Греко.

    - Чего ты хочешь?” - рявкнул Гвидо.

    “Мои корабли.”

    Гвидо фыркнул. - Теперь они мои. Переданы мне, как и положено по кодексу.”

    - Я знаю, - сказал Лука Сильваро, полностью выходя под свет лампы.

    Он был высок и массивен, как четырехмачтовый галеон, с раздвоенной черной козлиной бородкой и густой гривой вьющихся седеющих волос, заплетенных в косичку. Когда они видели его в последний раз, он был мясистым, с увеличивающейся толщиной и отчетливым брюшком, вызванным хорошей жизнью, которую обеспечивало его ремесло.

    Теперь на нем не было ни грамма жира. Он выглядел худым, изможденным, голодным, и это каким-то образом подчеркивало масштаб и широту его от природы крупного тела. Его глаза, однако, были такими же, какими они их помнили: цвета моря перед бурей, свинцово-серые.

    Он сбросил плащ с плеч, чтобы показать, что не вооружен. - Настоящим я бросаю вызов, согласно кодексу, чтобы забрать их обратно.”

    Все мужчины оттолкнулись от стола. Гвидо выхватил меч. Это была вешалка со стременем-рукоять из золота, тяжелая, изогнутая и обоюдоострая.

    - Значит, по кодексу. Посмотри, стоит ли кто-нибудь с тобой.”

    Лука кивнул: “Клинок?”

    Его спутник, до тех пор всего лишь тень на заднем плане, вышел на свет и протянул Луке свой изящный маленький меч.

    “Нет, - сказал Лука. - Нет, это не можешь быть ты. Не для того, чтобы код работал. Выходите.”

    Его спутник снова отступил в тень, нахмурившись и чувствуя себя не в своей тарелке.

    “Кто его заколет?” воскликнул Гвидо. - Кто-нибудь? А? Кто-нибудь?”

    В тот же миг ребристый нож длиной с мужское предплечье, дрожа, опустился на скамью рядом с Лукой. Его бросил Фахд, сморщенный повар компании из Арабии. Почти одновременно рядом с ним вонзился кинжал, брошенный великаном Тенде.

    Гвидо усмехнулся, глядя на дрожащие клинки. “Выбирай оружие, - насмешливо сказал он.

    Раздался грохот. На скамью упала сабля. Это был эсталийский клинок, тонкая лента полированной стали, изогнутая дугой в тридцать градусов, с прямыми пиками и обмотанной проволокой рукоятью. Она все еще был в серебряных эмалированных ножнах.

    Спутник не мог сказать, кто его бросил, но Лука знал.

    Он поднял его, вытащил тонкий клинок и отбросил ножны в сторону. Он сделал пару свистящих ударов,преряя баланс, а затем улыбнулся Гвидо.

    “Возьми свою охрану, - приказал он.

    Без всяких церемоний они набросились друг на друга, когда толпа людей отступила еще дальше, чтобы оказаться вне досягаемости режущих клинков. Венто, мастер-такелажник, услужливо отодвинул стол, чтобы дать им место.

    Клинки пели, рассекая воздух снова и снова. Гвидо пританцовывал взад-вперед, его левая рука болталась свободно, у тряпичного медведя. Лука выпрямился, расправил плечи, костяшки пальцев левой руки прижал к бедру, как иллюстрация из учебника по фехтованию. Она выглядела почти комично изящной для такого крупного мужчины, но из-за неоспоримой скорости его ударов.

    Собравшиеся зеваки одобрительно закричали. Среди них Греко наблюдал. Он был свидетелем достаточно дуэлей, многие из которых происходили на его территории, чтобы иметь представление об этой. Было бы три решающих фактора. Во-первых, если бы грубый стиль Гвидо мог лучше обученного совершенства Луки.

    Во—вторых, если у Луки хватит ума—и умения-защитить свою тонкую саблю от прямого удара гораздо более тяжелого клинка Гвидо. Пойманная правильно, сабля сломается под тяжестью вешалки. Греко видел не один бой, закончившийся таким образом, и не раз вытирал кровь с каменных плит на следующее утро.

    Третья вещь… Что ж, он ждал этого. Это противоречило кодексу, но так случалось всегда, настолько, что это было ожидаемой частью предписанной кодексом дуэли. В любой момент.

    Гвидо шагнул вперед и нанес удар острием меча. Лука отвел ее от сердца, но она все равно прорезала линию через широкий рукав рубашки. Он вскинулся, зацепился острием за петлю гарды Гвидо и оттолкнул его, но Гвидо нанес удар в спину и пустил кровь из костяшек сжимавших клинок пальцев Луки. Только толстый золотой перстень с печаткой спас Луку от худшего.

    -Теперь есть ирония, подумал Греко.

    Лука резко обернулся, и кончик его эсталийского клинка срезал несколько прядей заплетенной в косички бороды Гвидо. Гвидо выругался и протянул ему ломоть, за которым последовал ломоть сбоку, заставляя Луку отступить к выходу из пещеры и кострам для приготовления пищи. Кое-кто из мужчин уже ритмично хлопал в ладоши, хлоп-хлоп-хлоп. Игрок на кампанике, забывший о своем пьянстве, принял это за сигнал и начал играть, пока слепой гурман не посоветовал ему заткнуться.

    Гвидо полоснул Луку по правому предплечью. Белая льняная рубашка начала покрываться темно-красными пятнами. Лука собрался с силами и расквасил Гвидо кончик носа. Из его рта и бороды брызнула струйка крови. Гвидо вернулся с такой силой, что Луке пришлось увернуться от свистящего клинка.

    В тени безымянный спутник начал пятиться назад, гадая, как далеко он уйдет, если побежит сейчас.

    Бойцы сталкивались клинками, сцеплялись, отталкивали друг друга, а затем снова сталкивались. Гвидо пнул бывшего капитана в голень. Оба клинка взмахнули, и оба промахнулись.

    "Они устали", - подумал Греко. Если я могу судить, этот третий фактор вступит в игру почти сразу…

    Двое из роты оторвались от зевак и бросились на Луку сзади. Джироло, волосатое животное в доргом синем атласном сюртуке, который он обожал носить, хотя он уже был слишком мал, и Капонсаччи, бочкообразный громила.

    “Осторожнее!” взревел Греко.

    Лука быстро сломался, крутанувшись, чтобы отклонить острый как бритва тальвар Капонсаччи, а затем нанеся ответный удар, чтобы отбить колющую саблю Джироло. Трое фехтовальщиков бросились на Луку с передней стороны, кололи и рубили, заставляя его отступить из-под навеса во двор. Зрители разбежались, чтобы пропустить их.

    Джироло сделал выпад, и Лука оттолкнул его горизонтальным ударом, рассекшим мясо на плече. Джироло взвыл и упал на спину. Каплонсаччи протиснулся внутрь. Лука метнулся в сторону, опрокинул бочонок с элем и с силой ударил ногой Капонсаччи. Громила попытался перепрыгнуть через нее, но она зацепила его за голени и опрокинула лицом вниз.

    Гвидо преградил путь Капонсаччи, который на мгновение двинулся вправо, подходя к Джироло, когда тот пытался прийти в себя, его любимый синий атласный сюртук насквозь пропитался красным.

    Сабля Джироло оказалась недостаточно быстрой. Лука перерезал ему горло и повалил его, задыхающегося и хватающего ртом воздух, на землю. Толпа издала громкий рев.

    “Выбирай свою сторону более мудро, - задыхаясь, сказал Лука умирающему. Джироло булькнул и испустил дух так внезапно, что его голова с глухим треском ударилась об пол.

    Гвидо и Капонсаччи бросились на Луку, который на цыпочках отпрыгнул под навес. Они налетели, как фурии. Дажепревосходящий их проворством Лука не мог одновременно отбиваться от тяжелой колющей сабли и длинного тальвара.

    Он попятился и, проходя мимо, ухитрился выдернуть из столешницы длинный ребристый нож повара. Затем он повернулся, приняв низкую стойку мастера техники меча и кинжала. Он отбил меч Гвидо саблей в правой руке, отклонил клинок Капонсаччи ножом в левой, затем соединил ножницами оба клинка, длинный и короткий, чтобы отразить удар Гвидо.

    В глубине шумной аудитории безымянный спутник порылся в своем плаще и вытащил гравированный пистолет с кремневым замком отличной арабийской работы. Он взвел курок и вскинул его. Рука, обтянутая перчаткой из мягкой козлиной кожи, потянулась и мягко взяла оружие из его руки.

    “Не надо,” сказал голос.

    Спутник, вздрогнув, оглянулся. Рядом с ним стоял эсталийский моряк в нарочито богатой одежде, осторожно вынимая кремень из пистолета, прежде чем вернуть его. Мужчина был красив, его кожа была темной, хотя и не такой темной, как глаза. Его длинные, прямые, черные волосы падали, как вуаль, по бокам щек, обрамляя по-волчьи хищное лицо.

    — Но ... - начал было компаньон.

    - Сильваро не поблагодарит тебя за это. Эта дуэль по кодексу. Он должен сражаться один, иначе в его победе не будет чести.” - В голосе мужчины слышался тяжелый эсталийский акцент.

    “Никакой победы не будет!” возмущенно пролепетал спутник. - Этот Гвидо зовет своих дружков. Это нечестный бой!”

    “Нет, сеньор,” неохотно кивнул эсталиец. - Но это же кодекс. Претендент должен быть один. Если кто-то из команды решит встать на сторону хозяина, тогда... так оно и будет.”

    - Безумие. Это несправедливо! - огрызнулся компаньон.

    - Ах да, ту-ту. Но... - эсталиец пожал плечами. - Это путь. Убери свой прекрасный пистолет, пока его не украли.”

    Из толпы донесся еще один пронзительный вой. Лука отвел в сторону увесистую сталь Гвидо и теперь прицелился в квиллонов ребристым ножом. Коренастый дворник попытался вывернуть запястье и выдернуть нож, но Лука вонзил саблю на пядь ладони глубоко в грудь моряка. Глаза Капонсаччи поднялись, и он рухнул на колени.

    Еще до того, как Капонсаччи рухнул носом на флаги, Лука вывернул саблю и повернулся, кровь хлынула из борозды клинка. Его нож взметнулся крест-накрест, и плашмя отскочил от удара Гвидо. Затем длинное полированное стальное лезвие одолженной Лукой сабли легло на левое плечо Гвидо, прижав острие к его шее. Гвидо замер.

    - Я предлагаю… тебе сдаться, - прохрипел Лука.

    Глаза Гвидо дико метались из стороны в сторону. Никто не был шаг вперед, чтобы помочь ему сейчас. Эсталийский клинок мягко вонзился в шею Гвидо.

    “Сейчас, - настаивал Лука.

    Меч Гвидо с грохотом ударился о каменные плиты. Чувствуя клинок Луки на шее, Гвидо медленно опустился на колени.

    “Сдаюсь,” пробормотал он.

    - Громче!” - рявкнул Лука.

    - Я сдаюсь!”

    “И что еще?”

    “Я… Я представляю вам корабли и командование, которые раньше принадлежали вам, и не претендую на них в будущем. Я говорю присутствующим, что Лука Сильваро-новый капитан Легкопалых.”

    Лука улыбнулся. Он отбросил нож и свободной рукой вытер пот со лба. - И это подчинение засвидетельствовано?” - громко спросил он.

    Затем последовало столпотворение приветствий, аплодисментов и ударов.

    Лука ответил на шум несколькими улыбающимися кивками и взмахом свободной руки. Он снял клинок с шеи Гвидо. Наступила тишина.

    - Мое первое действие... это наложение штрафа.”

    Гвидо поднял голову и заскулил. “Пощади меня...” выдохнул он.

    - А какое наказание?” - крикнул Лука зевакам.

    “Смерть! - крикнул кто-то, и эта мысль была громко одобрена в некоторых кругах.

    - Пожалуйста... - заскулил Гвидо, глядя на Луку.

    - Ну, Гвидо, что ты предлагаешь?”

    Слабый, неохотно, Гвидо медленно поднял левую руку и вытянул указательный палец, один из последних четырех пальцев, которыми он обладал.

    Лука улыбнулся и кивнул.

    Сверкнула сабля, и Гвидо закричал. Его левая рука лежала на плитах. Из оторванного запястья хлынула кровь.

    - Ах ты, ублюдок! Ааа! Всю руку!”

    “Считай, что тебе повезло, - сказал Лука. - Просто чудо, что я тебя не убил.”

    Греко поспешил прикрыть пень скатертью. Несколько моряков вышли вперед и помогли отнести брыкающееся, визжащее тело Гвидо обратно в пещеру, чтобы прижечь обрубок.

    “Мое второе действие, - прокричал Лука, перекрывая шум, - переименовать эту компанию в Рейверов.”

    Снова громкие аплодисменты.

    "Лучше",-подумал Греко, услышав это сквозь шипение горящей плоти, когда он прижал раскаленную сковородку к усеченному запястью Гвидо.

    Гвидо взвыл, его вырвало, и он потерял сознание.

    - Почему он не убил его? - спросил спутник.

    Эсталиец пожал плечами.

    - Я хочу сказать, он это заслужил. Из - за отсутствия пальцев у него уже было много шансов. Почему он не убил его?”

    Эсталиец улыбнулся. - Он должен дать ему поблажку. В конце концов, он его брат.”
       Bellender
      • Imperial
      Imperial
      Форумчанин

      Дата: 27 февраля 2021, 21:14

      III.

      Солнце взошло уже три часа назад, и в гавани стояла невыносимая жара. За огромным каменным причалом, древним сооружением, построенным другими расами задолго до появления человека, черепичные крыши Сартозы поднимались по склону холма. Оштукатуренные стены поблескивала белым на солнце рядом с обветшалой серой каменной кладкой и старинными деревянными рамами.

      Порт Сартозы представлял собой лоскутное одеяло, сшитое воедино множеством различных культур в разное время. Как будто здания были разграблены со всего мира и свалены здесь в кучу, чтобы увянуть и сгнить. Разграбленный город. Это казалось вполне уместным.

      Поскольку сезон был ранний, Луку удивило количество кораблей, кренящихся на длинной береговой косе за заливом. Бригады матросов с черпаками для смолы, таранными железками и молотками спускались вниз, чтобы заняться конопаткой корпусов. Густая вонь нагревающейся смолы наполнила воздух, почти, но не совсем, заглушая едкие запахи буканьерских костров у хижинах вдоль гавани.

      “Рано вставать сухим, - заметил Лука. Он сделал глоток разбавленного водой рома из глиняной бутылки, которую держал в руке, и смыл с пересохшего рта привкус ночного кутежа. Он спустился на пристань со своим нервным и все еще безымянным спутником и боцманом Бенуто.

      “Многим мастерам на этот год хватит, так что рассказывай, - сказал Бенуто. Это был пожилой человек, родом из Миральяно, с морщинистым от многолетнего солнца и соли лицом. На нем были черные ботинки с пряжками, грязные ситцевые брюки, свободно болтающиеся на лодыжках, и малиновая куртка, так что экипаж мог легко его узнать. На голове у него сидела черная шляпа с таким количеством углов и такой маленькой формой, что спутник не знал, откуда она взялась.

      - С летней добычей, которую еще предстоит получить?” - спросил Лука.

      Бенуто покачал головой и затянулся глиняной трубкой. - Никакой добычи, сэр, море сухое. Вы, должно быть, слышали? О Корабле Мясников?”

      - Я кое-что слышал, - небрежно заметил Лука, бросив взгляд на своего спутника. - Хотя в последнее время я не так часто бываю за границей, чтобы слышать сплетни. Несколько рассказов о горе. Я вижу, что это правда… или, по крайней мере, так думают хозяева Сартозы.” Лука задумчиво согнул правую руку, потирая рану, которую Гвидо нанес ему прошлой ночью.

      “О, это правда, так скажи, - сказал Бенуто. - Вот уже десять месяцев, как там стоит корабль Мясников. Мы все сначала тоже думали, что это причуда. Но торговые пути опустели, и многие из Сартозы пропали без вести.”

      - Значит, он охотится не только на купцов?”

      - Мясник охотится на все. И материковый, и пиратский. Он сам морской демон, - сплюнул Бенуто и прикоснулся к золотому кольцу в ухе, чтобы защититься от несчастья. Посудина Жака Роухеда, обе корыта Торопливого Леопольда, "Уиндраш", "Труд любви", "Эспириту Санто", "Принцесса Элла" и "Древо молний", если только старый Иеремия Таск не отправился в этом году на юг вокруг Арабийского Рога, как он всегда угрожал.”

      “Так много...” выдохнул Лука.

      “Я же говорил тебе, - сказал его спутник.

      Бенуто взглянул на незнакомца в длинном плаще, который был рядом с Лукой с момента его появления. Мужчина выглядел чистым и ухоженным, а его одежда, хотя и простая, была прекрасно сшита из качественной ткани. Уроженец материка, если Бенуто когда-нибудь учуял его, и от Луччини, судя по акценту.

      Лука Сильваро был захвачен в плен год назад во время битвы с двумя большими галеонами этого могучего тильянского города-государства, и компания считала, что он либо гниет мертвым в клетке виселицы на мысе, либо гниет заживо в кишащем крысами старом понтоне, одной из печально известных плавучих тюрем.

      Первое, скорее всего, для Луки Сильваро было печально известным пиратским принцем. Но прошлой ночью оказалось, что ни то, ни другое не было правдой. Лука был жив и вернулся к ним в сопровождении знатного господина из Луччини. Тут кроется какая-то тайна, подумал Бенуто, и он надеялся, что его капитан не заставит себя долго ждать.

      “Мы сами только что вернулись с пробежки с пустыми руками,-сказал Бенуто Луке. - Гвидо тоже подумывал о том, чтобы заставить нас крениться.”

      Лука покачал головой. “Мы выйдем в море, - сказал он боцману. - Я позвонила в компанию и уже сказала Джунио, чтобы он сделал покупки.”

      - У вас есть на это средства, сэр?” - спросил Бенуто.

      - Действительно. Я хочу, чтобы вы как можно быстрее получили все, что вам нужно.”

      “Ого, там полно работы, - сказал Бенуто, его голос затих.

      Лука посмотрел на своего спутника и поднял вверх три пальца. Мужчина сунул руку под плащ и осторожно вытащил три кожаных мешочка с деньгами. Лука взвесил их на руке и отдал Бенуто. “Морской пейзаж, и углы не срезаны.”

      “Нет, сэр! - резко ответил боцман.

      Они дошли до конца пирса и остановились у ветровой стены, глядя на корабли отряда Луки. По слухам, это была двадцатипушечная двухсоттонная бригантина длиной в сто шагов у киля. У него было две мачты, обе полностью квадратные, с передним и задним парусами в нижней части грот-мачты. Его низкий, гладкий корпус был выкрашен в черный цвет, за исключением красной полосы вдоль каждого борта, с которой смотрели орудийные порты. Быстрый корабль, быстрый в повороте и острый на зуб. Корабль охотника.

      В ее тени лежал ее консорт, шестидесятишаговый быстрый шлюп под названием "Сафир", маленькая красавица с двенадцатью пушками. Ее корпус, золотистый дуб выше пояса и белый ниже, был сделан из торчащих досок, так что она скользила по воде, как меч. Она была закреплена на более короткой бизань-мачте и могла поднять квадратный парус от грота, если ветер дул, но ее исключительно длинный бушприт, который почти удваивал ее общую длину, мог поставить большой латинский парус и сделать ее действительно очень быстрой.

      Компания уже собиралась вокруг кораблей, занимаясь ремонтом или погрузкой провизии под руководством Джунио, кладовщика компании. Четверо мужчин тащили бочонки с водой, маслом и пивом вверх по склону Слуха, используя веревку над биттом. На одной из верфей Лука увидел Ларго, парусного мастера, усердно работавшего иглой. Взгляд Луки скользнул к голове Слуха и фигуре там, выкрашенной в золотой цвет, женщины,прижавшей одну руку ко рту, а другую к уху.

      Было бы преступлением бросить этих двоих так рано: вытащить их на берег, опрокинуть и заткнуть корпуса, посадить на мель, когда в мире осталось так много лета и моря. Они были похожи на борзых или чистокровных собак, которых нужно выгнать.

      Невзирая на опасность.

      “Кто будет владеть "Сафиром?” раздался голос позади них. Это был тот самый люпин эсталиец, с которым спутник столкнулся прошлой ночью.

      - Это всегда был корабль Гвидо, пока ты не ушел от нас, и я сомневаюсь, что ты снова отдашь ему командование.”

      “Я даже не знаю, присоединится ли он к нам, Роке, - ответил Лука. - Кто у него был хозяин Сафира?”

      “Силке.”

      - Ничего удивительного. Хотя я удивлен, что Силке не подскочил к своему закадычному другу вчера вечером.”

      - У Силке всегда был нюх на приливы и отливы, - сказал Бенуто.

      - Ну что ж, я пока оставлю Силке на его месте. Проверь его верность, - Лука посмотрел на эсталийца. - Кстати, спасибо за твою саблю.”

      Эсталиец вежливо кивнул. Теперь спутник заметил, что тонкий клинок, которым Лука воспользовался в Дыре У Холма, свисает с широкой кожаной перевязи эсталийца.

      “Мы снова встретились, джентльмен, - неожиданно сказал эсталиец, глядя на своего спутника. - Нас еще не представили друг другу.”

      Спутник неловко переминался с ноги на ногу. Лука перевел взгляд с одного на другого и пожал плечами. - Сесто, это Роке Сантьяго Делия Фортуна, командир роты. Роке, я представляю вам Сесто Скортини, джентльмена с большой репутацией с материка.”

      Роке поклонился, его длинные прямые волосы свисали вниз, как блестящий черный занавес. Эсталиец обладал прекрасными манерами, более утонченными, чем можно было ожидать от сартозанского похитителя парусов.

      “Делия Фортуна… Роке Сантьяго Делия Фортуна... - пробормотал Сесто, отвечая на любезность. - Я имею в виду человека с таким именем, из эстальской знати, который прославился несколько лет назад, совершив великие открытия в Аравию и Южные земли. Мне кажется, он исчез во время экспедиции на запад. А вы случайно не… родственник?”

      “Нет,” ответил Рок. - Но я встречался с ним однажды, перед смертью.”

      — Но, похоже, это совпадение ... - начал Сесто.

      “Я сделаю скидку на то, что вы незнакомы с обычаями Сартозы, друг Сесто, - сказал Роке. - Мы редко задаем вопросы там, где они нежелательны. Среди нас нет ни одного человека, у которого не было бы секретов, с которыми он не расстался бы. Именно поэтому многие приходят сюда и делают эту безрассудную жизнь своей. Я бы сказал вам, например, что ваше имя интригует. ‘Сесто’… шестой рожденный сын и ‘Скиортини’… что означает сторож или страж. Имя вполне подходящее, и прекрасное, но и маска, как мне кажется. Смысл, за которым можно спрятаться.”

      “Вовсе нет,” быстро ответил Сесто.

      - Тогда почему, скажи на милость, ты носишь этот перстень с печаткой повернутым так, чтобы только твоя ладонь могла прочитать эмблему на нем?”

      “Я…”

      “Среди нас нет ни одного человека, у которого не было бы секретов, с которыми он не расстался бы, Роке, - сказал Лука. - Так ты сам сказал.”

      “Прошу прощения, - сказал Роке. - Я не хотел ничего плохого.”

      “Так говорят все пираты, - усмехнулся Бенуто, - прежде чем перерезать тебе шею.”

      На борту "Слуха", в большой каюте, Лука вызвал триммер, чтобы установить фонари, потому что даже в ясный день помещение с низкими балками было мрачным. Затем он принялся расхаживать по неубранным комнатам, швыряя предметы одежды и другие странности в освещенную галерею. Сесто сидел и наблюдал, потягивая бренди из толстой стеклянной рюмки с приземистой ножкой. Ворча, Лука выбросил башмак, дублет, пустой пороховой рожок, треуголку, еще один башмак, сверток постельного белья, мандолину.…

      Он поймал на себе взгляд Сесто.

      - Вещи Гвидо. Слонялся тут, как хозяин этой хижины. Моя каюта! Мой!”

      “Наверное, он не думал, что ты вернешься, - сказал Сесто.

      - Я не думала, что вернусь. Дело не в этом. Аааа. Смотри. Моя шахматная доска! Мананн возьми его, он потерял половину кусков!”

      “Насколько я понимаю, Гвидо-твой брат,” сказал Сесто.

      Лука нахмурился. - У нас общая мать. Это не совсем одно и то же.”

      Он хотел было выбросить в окно серый бархатный сюртук с широкими манжетами на пуговицах, но остановился.

      “Мое, - заметил он и понюхал ее. - Он носил это, Морр бы его побрал!”

      Он порылся в беспорядке одежды и оловянных сосудов на полу и выудил пояс из алого шелка, несколько коричневых молескиновых штанов и пару черных кавалерийских сапог до бедер.

      Не обращая внимания на присутствие Сесто, Лука начал раздеваться и избавляться от простой, дешевой одежды, которую носил с тех пор, как сошел на берег. Сесто пугала массивная обнаженная фигура Луки: огромные мускулы его рук и спины, исчезающие рубцы на коже, бледность его тела от слишком долгого пребывания на солнце. Слишком долго в подземельях Луччини.

      Лука оделся в одежду, которую подобрал с пола. Похоже, это была его одежда, потому что она сидела на нем достаточно хорошо. Он натянул бриджи, потом сапоги, опустив широкие голенища до колен, потом заправил белую льняную блузу с широкими рукавами, завязал алый пояс вокруг талии и натянул серый сюртук.

      - Как я выгляжу?” спросил он, затягивая шнурки на передней части его рубашки.

      “Настоящий образец пиратского лорда,” сказал Сесто.

      - Желаемый эффект. Но теперь не пират, а? Не сейчас.”

      “Нет, в самом деле. Когда ты собираешься им сказать?”

      “Они?”

      - Компания. Рейверы. Ваша команда, сэр.”

      - Скоро. Когда мы будем в море.”

      “Ага,” кивнул Сесто.

      “Мне не хватает моего золота и моих камней, - сказал Лука, разминая пальцы и глядя на них. - Твои солдаты забрали все, когда сковали меня. Взял и продал, держу пари.”

      - Это кольцо все еще у тебя, - сказал Сесто, кивая на толстую золотую ленту, которая спасла Луке мизинец во время вчерашней драки.

      Лука посмотрел на нее так, словно совсем забыл. - Вот этот. Да, но этого я бы не отпустил. Шесть недель прятал его под языком, а потом спрятал под незакрепленной плитой в камере. Потеряй это, и я потеряю себя.”

      - В этом есть смысл?” - спросил Сесто.
      - Когда я начал свою карьеру, я взял золотой дукат с первого же захваченного мной корабля с сокровищами, переплавил его и превратил в этот. Это часть меня, часть того, кто я есть, так же верно, как моя рука или нога. Но он слишком долго был без компании.”

      Лука направился к лазарету за привинченным штурманским столом. Гвидо, очевидно, запер шкафчик на новый висячий замок, пока был хозяином. Лука порылся в беспорядке и нашел марлиновую лопатку, которой он открыл дверь. Внутри лежала груда вагонов, свернутые карты, книги приливов, альманахи и двуствольный карманный пистолет. Под ними-три медных сундука. Лука вытащил их, сорвал застежки и высыпал содержимое на стол.

      Драгоценные, сверкающие сокровища рассыпались. Гранаты, рубины, малахитовые кольца и булавки из кровавого камня, клинья арабского серебра, эмалированные кресты, опалы, жемчуг, изумрудные булавки, аметистовые броши, подвески из розового сапфира, золотые табакерки, тилейские дукаты, эстальские крузадо и окто-песо, арабийские риалы, императорские кроны, рупии из Инда, мариенбургские гульдены, юани из Катая, кислевитские деньги и всевозможные золотые и серебряные монеты, включая гексагональные и серебряные.серповидные предметы, которых Сесто никогда раньше не видел.

      Лука возился в сверкающем покрывале, пробуя кольца на размер и отбрасывая их назад, если они были слишком маленькими или слишком большими. В конце концов он остановил свой выбор на толстом зеленом турмалине для среднего пальца правой руки, голубом сапфире для безымянного пальца левой, круглом рубине розовой крови для среднего пальца левой и золотом эбонийском кольце для большого пальца, свернутом в форме змеи, для левой руки. Затем он вставил в мочку левого уха толстую золотую петлю, потер ее и сплюнул на удачу.

      “Золото в ухе улучшает зрение, - сказал он Сесто.

      “Золото в ухе улучшает зрение, - сказал он Сесто.

      - Я слышал это суеверие.”

      Лука подмигнул. - Ты не сочтешь это суеверием, когда мы покончим с Мясником.”

      - Когда настанет этот час, останутся ли они?” - спросил Сесто.

      - Кто?”

      - Компания. Рейверы. Твоя команда, - сказал Сесто, повторяя свое предыдущее замечание, как рефрен песни. - Когда придет время.”

      - Я очень на это надеюсь.”

      В течение следующих двух дней доставка провизии и ремонт брига и его спутника шли полным ходом. Сесто держался в стороне от собравшихся, боясь каждого из них. Они были свободными людьми, свободными в худшем смысле, их жестокие, вульгарные души не были преданы ни государству, ни трону, ни принцу. Только для себя и своих эгоистичных целей...и для своего преступного братства.

      Сесто задержался на корме и квартердеке "Слуха", наблюдая за ними. Он узнал их лица, по крайней мере некоторых. Джунио, лавочник, высокий мужчина, суетившийся вокруг провизии, его большие глаза и длинный нос напоминали Сесто козлиный. Касодор, суровый, крепкий старший помощник. Тенде, массивный рулевой, даже больше Луки, с черной, как уголь, кожей.

      Фахд, сморщенный повар,весело напевал по-арабийски, работая в потной тесноте камбуза, чтобы дважды в день подавать сильно приправленную еду. Одноногий Белисси, корабельный плотник. Венто, мастер-такелажник, на удивление проворный для грузного человека, любил белый как мел сюртук, фалды которого ему приходилось заправлять за пояс штанов всякий раз, когда он взбегал на крысоловки. Его руки, как и у парусного мастера Ларго, были мозолистыми и кожистыми от шитья и сращивания. Бенуто, боцман, наблюдал за всеми работами, всегда видимый в своей бесформенной шляпе и малиновом пальто.

      Один из общих рейтингов тоже застрял в его памяти. Это был грязный, узкоглазый человек, чье имя Сесто еще не знал, настоящий буканьер, судя по потертым кожаным шкурам, которые он носил. Куда бы ни шел Сесто, буканер, казалось, всегда был рядом, наблюдая за ним.

      Силке, оставшийся на "Сафире" хозяин, однажды поднялся на борт "Слуха", чтобы поговорить с Лукой. Это был потрепанный человек с широкими широкими плечами, с которых, как воздушный змей, свисал зеленый шелковый халат длиной до щиколоток. Из-под оранжевого тюрбана на голове торчали семь тугих косичек.

      Рок усердно сверлил часы, отсчитывая время, пока они поднимали щиты мишеней по свистку. По крайней мере половина рядовых была обучена стрельбе из каливера, или владела искусством стрельбы из арбалета, или командовала вертящимися орудиями, установленными вдоль поручней. Каждые несколько часов раздавался свисток, и Рок прогуливался по палубе, пока вахтенные с грохотом вытаскивали пики, ставили мишени и железные павизы по левому или правому борту и стояли наготове с грейпнелями. Каливермены и команды вертлюжных орудий заняли позиции и выпустили грохочущий салют без свинца.

      “Они медлительны, - услышал Сесто слова Луки. - Гвидо позволил им полениться.”

      Сесто они не показались ленивыми. Менее чем за две минуты экипаж "Слуха" мог вооружить любой фланг щитами-мишенями, дать залп из каливера и вертлюгов, выпустить шквал арбалетных болтов и заставить корабль ощетиниться, как дикобраз, пиками с длинными рукоятками. И это не учитывало индивидуального оружия, которое носили мужчины: вешалки, сабли, пояса и перевязи, нагруженные колесными пистолетами, мушкетами, топорами, рапирами, кинжалами, ножами и короткими, абордажными саблями.

      Сесто попробовал саблю на размер. Он был тяжелым и грубым, немного больше, чем тяжелый кинжал, и немного меньше, чем маленькая вешалка, но он хорошо пел, и он был достаточно коротким, чтобы владеть им, не цепляясь за саваны и не ударяя по потолку под палубой.

      На второй день Сесто прокрался на выкрашенную в красный цвет орудийную палубу и полюбовался орудиями брига. Шесть пушек с каждого борта и три кулеврина, а также два балобана, размещенные в качестве кормовых охотников. Он был поражен, обнаружив, что пушки были сложены на колесных тележках, которые можно было легко перетащить обратно на борт для перезарядки.

      Военные корабли луччинского флота все еще устанавливали свои пушки на тяжелые лафеты, гораздо более громоздкие для перемещения и втягивания.

      Неудивительно, что у сартозанцев репутация нескольких бортовых орудий. Сесто заметил деревянные колышки, разложенные наготове, чтобы вбить их под заднюю часть каждого ствола, чтобы отрегулировать угол стрельбы, и медные обезьяны сложенной дроби—сплошное ядро, цепное ядро, картечь и каменный бак. Заглянув в пороховой погреб, сквозь тяжелые занавеси кольчуги он увидел только стопку маленьких бочонков, сделанных для пороха.

      - Что-то ищешь?”

      Сесто огляделся и обнаружил, что стоит лицом к лицу с Шергласом, мертвенно-бледным мастером-артиллеристом. В какой-то момент своей долгой карьеры Шеерглас, должно быть, был брошен в прибрежных поселениях Южноземья, потому что Сесто не мог придумать другого объяснения тому, как собачьи зубы Шеергласа были спилены до такой степени. Шеерглас никогда не поднимался на палубу. Он притаился в красноватых сумерках орудийной палубы, преследуя тени.

      “Я вижу только пистолетный порох, - сказал Сесто.

      Шеерглас улыбнулся, и это зрелище заставило его нервничать. Из-за острых клыков на бледной нижней губе выступили пятна крови.

      “По приказу капитана мы используем только пистолетный порох, - сказал он.

      И снова Сесто был поражен. Пушечный порох, особенно в Сартозе, был печально известен своей сыростью, разбавлен зольной смесью и склонен к осечкам. Пистолетный порох, хотя и намного дороже, тонко измельчен и чище. Пушки "Слуха" будут стрелять хорошо, и каждый раз.

      “Я просто заинтересовался,” сказал Сесто.

      Шеерглас кивнул. - Мне нравятся мужчины, которые проявляют интерес. Вы ведь друг и компаньон капитана с материка, не так ли?”

      “Д-да.”

      Шеерглас поманил его к себе, держа в костлявых руках линсток. Это была дубинка из черного дерева, наконечник которой был вырезан в форме львиной пасти, чтобы взять спичку. - Пойдем со мной на корму, в мою каюту. Мы с тобой выпьем чего-нибудь бодрящего.”

      - Благодарю вас, но нет.”

      “Ну же, - прошептал Шерглас более настойчиво.

      “Оставь его в покое, Шерглас,” прорычал голос рядом. Это был вездесущий буканер.

      “Я не хотел ему зла, Имгроул, - пожаловался мастер-артиллерист.

      - Ты никогда этого не делаешь. Но оставь его в покое.”

      Шерглас нахмурился и зашаркал прочь, обратно на орудийную палубу. Теперь Сесто чувствовал себя таким же пленником буканера, как и канонира. Грубоватый мужчина удивил его, отступив в сторону, чтобы проводить Сесто мимо и вверх по трапу. Сесто повернулся в сторону, чтобы пройти. Вблизи от мужчины исходил отвратительный запах дубленой кожи.

      “Смотреть, как самого себя”, буканьер проворчал.

      “Обязательно,” заверил его Сесто и поспешил наверх.
        Воспользуйтесь одной из соц-сетей для входа
        РегистрацияВход на форум 
        «Империал» · Условия · Ответственность · Визитка · 28 мар 2024, 12:51 · Зеркала: Org, Site, Online · Эльдорадо казино · Gold казино · Счётчики